Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи
ФИО1 рассмотрел в судебном заседании с использованием систем веб-конференции кассационную жалобу акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный банк» (далее – Россельхозбанк, банк) на определение Арбитражного суда Свердловской области от 21.04.2023 по делу
№ А60-27443/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2023 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещены о времени
и месте судебного разбирательства, в том числе публично, путем размещения данной информации на официальном сайте Арбитражного суда Уральского округа в сети «Интернет».

В судебном заседании в суде округа приняли участие представители: ФИО2 - ФИО3 (доверенность от 19.12.2022 66АА № 7655877); ФИО4 - ФИО5 (доверенность от 18.02.2023); в режиме веб-конференции принял участие представитель Россельхозбанка - ФИО6 (доверенность от 08.04.2022
№ 66/201-н/66-2022-7-642).

Финансовый управляющий ФИО7 представил ходатайство о рассмотрении кассационной жалобы в его отсутствие, которое судом округа удовлетворено (часть 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 24.05.2019 по заявлению Россельхозбанка возбуждено производство по делу о признании ФИО8 (далее – должник) несостоятельной (банкротом)

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 28.08.2019 в отношении ФИО8 введена процедура реструктуризации ее долгов, финансовым управляющим имуществом должника утвержден ФИО7

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 19.01.2020 ФИО8 признана несостоятельной (банкротом), в отношении ее имущества введена процедура реализации, финансовым управляющим имуществом должника утвержден ФИО7

В арбитражный суд 20.09.2022 поступило заявление Россельхозбанка, являющегося мажоритарным конкурсным кредитором и лицом, имеющим самостоятельное право на оспаривание сделок, о признании недействительным договора купли-продажи нежилого помещения площадью 133,8 кв.м., по адресу: <...> (далее – спорное помещение, спорное недвижимое имущество), заключенного 29.04.2015 между ФИО8 и ФИО4, применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ФИО4 стоимости помещения в размере 7 725 000 руб. (с учетом уточнений в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к участию в настоящем обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО9 и ФИО10 (определения суда 03.11.2022 и от 19.01.2023).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 21.04.2023, оставленным без изменения постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2023, в удовлетворении требований Россельхозбанка о признании сделки недействительной отказано.

В кассационной жалобе Россельхозбанк просит определение от 21.04.2023 и постановление от 16.06.2023 отменить, направить спор на новое рассмотрение, ссылаясь на несоответствие выводов судов обстоятельствам дела. Банк полагает, что в подтверждение злоупотребления правом при совершении сделки по заниженной стоимости, им представлен соответствующий отчет об оценке, но суды не учли данный отчет об оценке, и при наличии доказательств рыночной стоимости, противоречащих этому отчету (рецензия на отчет об оценке, другой отчет об оценке), отказали в реализации банком процессуального права на проведение судебной оценочной экспертизы. В обоснование требования о признании сделки недействительной по статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации банк указывает, что должник, как поручитель общества с ограниченной ответственностью «Мануфактура нетканых материалов» (далее – общество «Мануфактура нетканых материалов»), зная о его негативном экономическом состоянии и осознавая скорое взыскание долга по кредитному договору, в преддверии взыскания такого долга кредитором совершил спорную сделку, хотя, будучи индивидуальным предпринимателем и приобретая недвижимое имущество в коммерческих целях, являясь профессиональным участником гражданского оборота, должник должен был осознавать явное занижение рыночной стоимости спорного помещения, что говорит об отсутствии экономической целесообразности в действиях контрагента и преследовании им иной цели, отличной от цели получения прибыли, а такое поведение не отвечает законным интересам кредиторов должника. Как указывает банк, о спорной сделке ему стало известно из заключения управляющего от 05.12.2019, исходя из чего трехгодичный срок исковой давности по данной сделке истекал 05.12.2022, а рассматриваемое заявление подано банком 02.09.2022.

Финансовый управляющий в отзыве поддерживает доводы кассационной жалобы, просит ее удовлетворить, обжалуемые судебные акты – отменить.

ФИО8 и ФИО4 в отзывах просят обжалуемые судебные акты оставить без изменения, в удовлетворении кассационной жалобы отказать.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом округа
в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами и следует из материалов дела, ФИО8 являлась единоличным собственником нежилого помещения – встроенного помещения (литер П), номер на поэтажном плане: подвал – помещения № 9-14, площадь 133,8 кв.м., кадастровый номер 66:01/01:00:266:12:13, по адресу: г. Екатеринбург, ул. Данилы Зверева (б. Голощекина), д. 12, приобретенного по договору купли-продажи от 17.05.2010, регистрация права собственности произведена 11.06.2010 (свидетельство от 11.06.201066АД № 387631).

Между ФИО8 (продавец) и ФИО4 (покупатель) 29.04.2015 заключен договор купли-продажи, по которому покупатель приобрел в собственность у продавца вышеуказанное нежилое помещение по цене 1 000 000 руб., полученной должником полностью без претензий, что подтверждается имеющейся в тексте договора купли-продажи распиской должника (пункты 1-3, 11 договора). Договор подписан сторонами.

На основании заявлений ФИО8 и ФИО4 произведена государственная регистрация прекращения права собственности должника и перехода права собственности на спорное имущество к покупателю 20.05.2015, что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество (далее – ЕГРН) по состоянию на 18.08.2022.

Из представленных регистрирующим органом реестровых дел в отношении спорного нежилого помещения следует, что в дальнейшем 27.04.2018 ФИО4 произвел разделение спорного помещения на два обособленных объекта (нежилых помещений) площадью 113,4 кв.м. с кадастровым номером 66:41:0110014:6393 и площадью 20,2 кв.м. с кадастровым номером 66:41:0110014:6394, соответствующие записи внесены в государственный реестр 28.04.2018 (выписки из ЕГРН).

В последующем, на основании договоров купли-продажи от 21.02.2021 ФИО4 продал названные объекты недвижимости площадью 113,4 кв.м. и 20,2 кв.м. в собственность ФИО9 по цене 800 000 руб. и 130 000 руб., соответственно, что подтверждено копиями договоров купли-продажи.

Государственная регистрация прекращения права собственности ФИО4 на указанные объекты недвижимости и перехода права собственности к новому покупателю ФИО9 произведена 02.03.2021 и 01.03.2021, соответственно, что подтверждается выписками из ЕГРН и реестровыми делами в отношении указанных объектов.

Мажоритарный кредитор Россельхозбанк, ссылаясь на то, что сделка совершена при неравноценном встречном исполнении со стороны ответчика, при злоупотреблении правом в целях причинения вреда кредиторам, которое со стороны должника выразилось в совершении сделки по заниженной цене при наличии у нее неисполненных обязательств и в преддверии предъявления банком требований о взыскании задолженности, а со стороны ответчика в том, что он, приобретая имущество в коммерческих целях по существенно заниженной цене, не мог не осознавать данный факт, обратился с настоящим заявлением о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, применении последствий недействительности сделки.

Финансовый управляющий, поддерживая требования банка, указал, что договоры купли-продажи, совершенные между должником, ответчиком и ФИО9, образуют цепочку взаимосвязанных сделок, подписанных в кратчайший период времени без осуществления оплат в целях вывода спорного имущества из-под угрозы обращения на него взыскания по обязательствам кредиторов, действия ФИО4 не преследовали интереса достижения цели, характерной для сделки такого вида.

Должником и ответчиком представлены возражения против заявленных требований со ссылками на то, что представленный банком оценочный отчет объекта недвижимости не является относимым и допустимым доказательством; заявлено о пропуске банком срока исковой давности для предъявления требования; кроме того, должником указано на отсутствие обязательств перед банком на дату отчуждения помещения, тогда как денежные средства от реализации указанного объекта в размере 786 тыс. руб. направлены должником (поручителем) в погашение частичной задолженности перед банком.

Третьим лицом ФИО10 представлены возражения по заявленным требованиям, с указанием на недоказанность оснований для признания сделки недействительной по заявленным основаниям.

Отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из следующего.

Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, предусмотренным Законом о банкротстве (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве).

Между тем, поскольку оспариваемый договор купли-продажи совершен до 01.10.2015, то суды в данном случае правомерно исходили из того, что он может быть признан недействительным исключительно на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»).

В абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением Главы III.1 Федерального закона
«О несостоятельности (банкротстве)» дано разъяснение, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом в приведенных разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных и преференциальных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11).

Как разъяснено в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена; в частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации; при наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации запрещает осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом); с целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред иному лицу суд должен установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам; при этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам; злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

При этом актуальная правоприменительная практика, последовательно формируемая Верховным Судом Российской Федерации применительно к вопросу о разграничении по существу тождественных специальных составов недействительности сделок (статьи 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве) и общегражданских (статьи 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), складывается таким образом, что применение общих положений допустимо лишь в тех исключительных случаях, когда оспариваемая сделка имеет пороки, выходящие за пределы дефектов подозрительных и преференциальных сделок (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 № 10044/11, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 № 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 № 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 № 305-ЭС17-4886, от 24.10.2017 № 305-ЭС17-4886(1), от 17.12.2018 № 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019 № 305-ЭС18-22069, от 09.03.2021 № 307-ЭС19-20020(8,10), от 09.03.2021 № 307-ЭС19-20020(9), от 21.10.2021 № 305-ЭС18-18386(3), от 26.01.2022 № 304-ЭС17-18149(10-14) и др.), так как в противном случае подобная произвольная переквалификация влечет к безосновательному увеличению сроков исковой давности, имея в виду, что специальные составы недействительности являются оспоримыми, соответственно позволяют осуществить защиту нарушенных прав в пределах годичного срока исковой давности, а общегражданские – влекущими ничтожность сделки, давностный срок по ним составляет три года (пункты 1 и 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Руководствуясь вышеназванными нормами права и соответствующими разъяснениями, исследовав и оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все материалы дела и представленные доказательства, с учетом конкретных обстоятельств дела, проверив обоснованность требований банка, заявившего о ничтожности сделки применительно к положениям статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив, что фактически процессуальная позиция банка сводится к совершению сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств, что охватывается диспозицией пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, которая не может быть применена к спорным правоотношениям, в силу императивного указания, содержащегося в пункте 13 статьи 14 Закона
№ 154-ФЗ, а равно ввиду того, что оспариваемая сделка значительно отстоит от годичного периода подозрительности относительно даты признания должника банкротом (дело о банкротстве должника возбуждено судом 24.05.2019, а оспариваемая сделка совершена 29.04.2015, т.е. за пределами трехлетнего срока подозрительности), а также приняв во внимание, что в обоснование наличия у сторон сделки цели причинения ему имущественного ущерба банк фактически указывает на наличие у сторон разных целей, обусловивших совершение сделки: одна из сторон намеревалась причинить ущерб своим кредиторам, а другая сторона сделки преследовала какой-то личный неправомерный интерес, но не имела намерения причинять вред конкурсным кредиторам банкрота, тогда как для применения положений статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации злонамеренная цель причинения вреда у участников сделки должна быть единонаправленной, и в данном случае соответствующие доказательства не представлены, а также, исходя из того, что банком соответствующие доводы, которые хоть сколько-нибудь убедительно мотивировали бы наличие у ответчика цели и намерения причинить вред банку в контексте связи последнего и должника неисполненными кредитными обязательствами, не приведены, и банк не ссылался на наличие между должником и ответчиком заинтересованности, которая могла бы показать, что их интересы в связи с совершением спорной сделки едины, суды признали недоказанным материалами дела надлежащим образом и в полном объеме наличие в данном случае всех необходимых и достаточных правовых и фактических оснований для квалификации оспариваемого договора от 29.04.2015 между должником и ФИО4 в качестве ничтожной сделки по основаниям статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом, по результатам исследования и оценки материалов дела, суды, в частности, установили, что, как следует из представленных в материалы дела доказательств, ответчик по настоящему обособленному спору приобрел объект недвижимости при содействии услуг посредника (риелтора) с целью использования помещения в своей предпринимательской деятельности, и длительное время данный объект находился в его владении и пользовании (с 2015 по 2021 год), в указанный период времени приобретателем имущества были совершены действия по разделению помещения, принятию мер по оборудованию отдельного входа, проведению коммуникаций, что опровергает доводы кредитора и финансового управляющего о совершении сделки без намерения создать правовые последствия, предусмотренные договором, в то время как иное не доказано и из материалов дела не следует.

Кроме того, по результатам исследования и оценки материалов дела и представленных доказательств, суды в данном случае исходили из того, что временной разрыв между спорной сделкой и последующей сделкой по отчуждению ответчиком спорного имущества в собственность третьему лицу, при отсутствии доказательств юридической (фактической) заинтересованности между указанными лицами, при отсутствии доказательств совершения ими согласованных неправомерных действий по отчуждению имущества с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника, и при отсутствии доказательств осведомленности этих лиц о такой цели, не позволяет расценивать оспариваемую сделку в качестве единой (взаимосвязанной), а доказательства, позволяющие прийти к иным выводам, не представлены.

Доводы банка о совершении спорной сделки на нерыночных условиях в преддверии предъявления банком требования в суд о взыскании с общества «Мануфактура нетканных материалов» долга по кредитному договору, поручителем по которому является ФИО8, с целью вывода активов должника, являлся предметом оценки суда апелляционной инстанции и по результатам исследования и оценки материалов дела и представленных доказательств отклонен апелляционным судом ввиду следующего.

Как следует из материалов дела, между обществом «Мануфактура нетканных материалов» и Россельхозбанком в период с 31.03.2013 по 14.08.2014 заключены четыре кредитных договора, поручителем по которым на основании соответствующих договоров являлась ФИО8

Неисполнение обязательств по кредитным договором договорам явилось основанием для обращения банка 09.09.2015 в Кировский районный суд г. Екатеринбурга с соответствующим заявлением о взыскании задолженности с заемщика и его поручителей, обращении взыскания на предмет залога.

Решением Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 29.12.2015 по делу №2-8467/31(15), оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Свердловского областного суда от 10.05.2016, с общества «Мануфактура нетканных материалов», ФИО8 и иных лиц солидарно в пользу банка взыскан долг по кредитным договорам от 31.03.2014 №147300/0041 - в размере 4 700 000 руб. основного долга, от 31.03.2014 №147300/0042 - в размере 14 000 000 руб. основного долга, от 14.08.2014 №147300/00112 - в размере 13 900 000 руб. основного долга, от 18.04.2014 №147300/0062 - в размере 30 252 787 руб. 57 коп. основного долга, а также
6500 руб. расходов по уплате государственной пошлины - с каждого.

На основании имеющегося долга, банк обратился с заявлением о признании ФИО8 банкротом, и определением суда от 28.08.2019 заявление банка признано обоснованным, в отношении ФИО8 введена процедура наблюдения, требование банка в размере 61 116 486 руб. включено в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Учитывая изложенное, исследовав и оценив все материалы дела и представленные доказательства, проанализировав вышеуказанные документы и обстоятельства, установив, что на дату заключения оспариваемого договора (29.04.2015) неисполненных обязательств должника перед кредиторами, в том числе перед банком, не существовало, а доказательства обратного не представлены, признаки неплатежеспособности (недостаточности имущества) у должника в спорный период не установлены и материалами дела не подтверждены, при том, что сама по себе информация о наличии исполнительных производств либо судебных споров не может являться прямым и единственным доказательством неплатежеспособности или недостаточности имущества должника на момент спорной сделки, а также осведомленности контрагента по сделкам или возможности такой осведомленности об ущемлении интересов кредиторов должника, при том, что доказательства осведомленности должника как поручителя по кредитным обязательствам основного заемщика, и тем более ответчика, чья заинтересованность с должником не установлена, о наличии просроченной задолженности перед банком на дату совершения сделки также отсутствуют, апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции о недоказанности материалами дела надлежащим образом и в полном объеме доводов заявителя о согласованности и противоправности в поведении должника и ответчика при совершении сделки и отчуждении спорного объекта недвижимости с целью сокрытия от обращения на него взыскания в пользу кредиторов, при том, что доказательства, позволяющие прийти к иным выводам, в дело не представлены.

При этом по результатам исследования и оценки материалов дела апелляционным судом также принято во внимание, что должником за счет реализации спорного помещения частично исполнены обязательства перед банком как должника-поручителя в размере более 700 тыс. рублей, что также опровергает доводы апеллянта и финансового управляющего о совершении сделки с противоправной целью недопущения обращения на него взыскания.

Доводы о совершении спорной сделки по заниженной стоимости также являлись предметом оценки и по результатам исследования и оценки доказательств, с учетом конкретных обстоятельств дела, отклонены апелляционным судом как не подтвержденные надлежащими и достаточными доказательствами, поскольку в подтверждение своей позиции Банк предоставил отчет об оценке от 20.10.2022 №1663/10, по которому рыночная стоимость спорного объекта по состоянию на 20.05.2015 определена без его осмотра в размере 7 725 000 руб., а, согласно рецензии оценщика на указанный отчет, в нем отсутствует значительная часть обязательного содержательного наполнения, регламентируемого требованиям Закона №135-ФЗ и ФСО, проведенное исследование является неполным, выявлены множественные нарушения требований Закона №135-ФЗ и ФСО, допущенные оценщиком при применении или неприменении поправок в выполненных расчетах, которые привели к искажению рассчитанной оценщиком рыночной стоимости подвального помещения, установлены нарушения требований к проведению оценки, а именно, к сбору, анализу и представлению в отчете необходимой для проведения оценки информации, для оценки использованы объекты-аналоги, отличающиеся от объекта оценки, при том, что осмотр спорного объекта не произведен, его техническое состояние, отсутствие коммуникаций, отдельного входа, его местоположение, в частности, нахождение спорного объекта в подвальном помещении, оценщиком не учтено, а такие сведения об объекте оценки напрямую влияют на определение его рыночной стоимости, в то время как ответчиком в опровержение вышеуказанного отчета представлен отчет от 01.03.2023 №2023/03-42, согласно которому рыночная стоимость объекта (с учетом его технического состояния, местоположения, натурного осмотра) на 29.04.2015 определена в размере 1 099 000 руб., причем ответчиком представлены акты осмотра спорного нежилого помещения и иные документы (заявления, обращения, ответы управляющей компании, ресурсоснабжающих организаций) о техническом состоянии данного помещения (об отсутствии коммуникаций и отдельного входа в подвальное помещение), что влияет на стоимость имущества, ипредставленный ответчиком отчет ни кредитором, ни управляющим не оспорен, доказательств несоответствия выводов оценщика требованиям закона и ФСО не представлено, из чего следует, что, тогда как ответчиком представлены допустимые и относимые доказательства совершения сделки по цене, сложившейся на рынке недвижимости, с учетом состояния помещения на дату его отчуждения (апрель 2015 года), доказательства, опровергающие данные обстоятельства и свидетельствующие об ином в подтверждение заявленных требований не представлены.

Ссылки банка на неправомерный отказ судов в назначении судебной оценочной экспертизы подлежат отклонению судом округа с учетом конкретных обстоятельств дела, поскольку именно то обстоятельство, что к спорным правоотношениям неприменима норма пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве (сделка, совершенная при неравноценном встречном исполнении), вследствие чего вопрос о реальной стоимости имущества на дату его отчуждения не имеет правового значения для настоящего спора (если не затрагивать вопрос применения последствий недействительности сделки при формировании у суда по итогам исследования доказательств дела мнения о наличии оснований для признания ее таковой), и обусловило отказ в удовлетворении ходатайства банка о назначении оценочной экспертизы, при этом судами учтена совокупность иных документов и обстоятельств: цена сделок, совершенных между ФИО4 и ФИО9 по поводу реализации производных из спорного объекта помещений не превышает 1 млн. руб.; сделки совершены спустя более чем 6 лет после совершения спорной, то есть в условиях изменения конъюнктуры рынка продажи недвижимости, цена сделки, по которой спорный объект приобретен должником (1,3 млн. руб.); договор от 17.05.2010, совершенный за 5 лет до спорной сделки, в ситуации иных условий ценообразования на рынке недвижимости, что также повлияло на принятое по существу заявленного ходатайства решение.

Помимо изложенного, исследовав и оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации все доказательства, с учетом конкретных обстоятельств дела, оценив позицию управляющего, предложившего заявителю определить иную квалификацию спорных правоотношений и состав ответчиков, установив, что банк, как заявитель по настоящему спору, эти доводы не поддержал, отметив, что, вопреки утверждениям управляющего, обозначенные им сделки совершены со значительным временным отрывом, и доказательств заинтересованности между собой хотя бы должника и ФИО4 отсутствуют, иные участники спора также против позиции управляющего возражали, в частности, ФИО4, чей представитель в ответ на утверждения о мнимости правоотношений его доверителя с должником в части спорной сделки ссылался на те действия, совершенные его доверителем как собственником спорного помещения, и которым документально подтверждено, что он в сокращенный срок после совершения сделки зарегистрировал за собой право собственности (заявления поданы им и должником), вел переписку с организациями рынка оказания услуг ЖКХ и энергоснабжения, управляющей организацией по вопросам проведения коммуникаций, заключения договоров оказания услуг, проведения отдельного входа в помещение, нес издержки на содержание помещения, что не позволяет заключить о фиктивности спорной сделки с должником по признаку мнимости, а также, исходя из того, что позиция управляющего является исключительно умозрительной, документально и нормативно не обоснованной, так как, заявляя о порочности спорной и последующих сделок ответчика и ФИО9, управляющий, несмотря на предложения суда, не представил в подтверждение своих доводов никаких пояснений и доказательств, суды не усмотрели оснований для квалификации спорных правоотношений как цепочки сделок, прикрывающих ничтожную мнимую сделку, совершенную при злоупотреблением правом, ввиду чего суды отклонили данный довод управляющего как необоснованный.

По результатам исследования и оценки материалов дела и всех доказательств, с учетом изложенных выше выводов и установленных судами конкретных обстоятельств дела, суды признали доводы о применении срока исковой давности заслуживающими внимание с тех позиций, что доводы банка о ничтожности сделки признаны судами несостоятельными и фактически направленными на преодоление правил о годичном сроке давности по оспоримым сделкам (как указано выше, фактически банк основывает свою позицию на норме пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве), при этом, как указывает сам банк, о спорной сделке он узнал из заключения управляющего, датированного 05.12.2019, данный документ представлен управляющим в материалы основного дела о банкротстве посредством системы «Мой Арбитр» 12.12.2019 к судебному заседанию 14.01.2020, на котором рассматривался вопрос о дальнейшей судьбе процедуры реструктуризации долгов и принято решение о признании должника банкротом, ввиду чего кредитор, действуя разумно и проявляя должную степень осмотрительности и интереса к делу, мог ознакомиться с данными документами незадолго до указанной даты судебного разбирательства, но не проявлял процессуальной активности до 10.08.2021, когда им подано заявление об ознакомлении с материалами дела в электронном виде в режиме ограниченного доступа, вследствие чего суды признали доказанным материалами дела надлежащим образом и в полном объеме наличие в данном случае оснований для вывода о пропуске банком годичного срока давности для оспаривания сделки.

В то же время, руководствуясь принципом разумной сдержанности, учитывая, что в признании сделки недействительной отказано по существу, соответственно необходимость в защите через доводы о пропуске давностного срока у заинтересованных в сохранении силы сделки лиц отсутствует, исходя также из того, что заявителем по настоящему иску выступал не управляющий ФИО7 как лицо, на которое Законом о банкротстве возложены обязанности по формированию, пополнению и сбережению конкурсной массы, которым корреспондирует наличие у него самостоятельного полномочия оспаривать совершенные должником и отвечающие признакам незаконности сделки, что являлось бы более критичным, так как к нему могли быть в последующем предъявлены требования о взыскании убытков в случае, если бы основанием для отказа в иске послужил вывод о пропуске им срока давности, а банк, который является конкурсным кредитором, в силу чего волен сам определять – распоряжаться ему правом на конкурсное оспаривание или нет, в связи с чем по общему правилу какие-либо претензии к нему по существу неоспаривания сделки и пропуска в последующем срока давности предъявлены быть не могут (если только такое бездействие не было обусловлено злонамеренной единой с должником целью недопущения признания сделки недействительной, или явными процессуальными злоупотреблениями в ущерб иным участникам дела, чего из обстоятельств данного спора не усматривается), суды в данном случае ограничили свои выводы об отказе в удовлетворении иска обстоятельствами, изложенными выше при обсуждении спорных правоотношений на предмет их действительности по существу.

Ввиду изложенного, довод банка о соблюдении им срока исковой давности подлежит отклонению судом округа как не имеющий самостоятельного правого значения для разрешения настоящего спора, в рамках которого основанием для отказа в признании сделки недействительной явился не пропуск срока исковой давности, а объективные обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии установленной совокупности условий, достаточных для признания сделки должника недействительной.

Таким образом, отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из совокупности установленных по делу обстоятельств и недоказанности материалами дела в полном объеме и надлежащим образом наличия в данном случае всех необходимых и достаточных оснований для признания договора купли-продажи нежилого помещения от 29.04.2015 недействительным, и из отсутствия доказательств, свидетельствующих об ином (статьи 9, 65, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Судами верно установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, им дана надлежащая правовая оценка, правильно применены нормы материального права, регулирующие спорные отношения.

Доводы кассационной жалобы судом округа отклоняются, поскольку были заявлены в судах первой и апелляционной инстанций и являлись предметом оценки судов, не свидетельствуют о нарушении судами норм права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств. При этом заявитель фактически ссылается не на незаконность обжалуемых судебных актов, а выражает несогласие с произведенной судами оценкой доказательств, просит еще раз пересмотреть данное дело по существу и переоценить имеющиеся в деле доказательства. Суд округа полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судами установлены, все доказательства исследованы и оценены по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда округа не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Судом округа не установлено нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

С учетом изложенного, обжалуемые определение Арбитражного суда Свердловской области от 21.04.2023 по делу № А60-27443/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2023 по тому же делу следует оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Свердловской области от 21.04.2023 по делу № А60-27443/2019 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2023 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу акционерного общества «Российский Сельскохозяйственный банк» – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.А. Оденцова

Судьи Ф.И. Тихоновский

С.Н. Соловцов