Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу финансового управляющего ФИО1 на постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2021 по делу № А60-30752/2019 Арбитражного суда Свердловской области.

Представители лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа, в судебное заседание не явились.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ФИО2 (должник), 10.09.2020 в Арбитражный суд Свердловской области поступило заявление публичного акционерного общества «Банк Уралсиб» (далее – общество «Банк Уралсиб», Банк) о процессуальном правопреемстве, в котором заявитель просил произвести процессуальную замену банка на ФИО3 в реестре требований кредиторов должника.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 12.10.2020 заявление общества «Банк Уралсиб» о процессуальном правопреемстве удовлетворено. Произведена замена кредитора - общества «Банк Уралсиб» на правопреемника – ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на сумму 1 189 662 руб. 14 коп.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.03.2021 при рассмотрении по правилам первой инстанции (определение о переходе к рассмотрению дела по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции от 15.02.2021) определение суда первой инстанции от 12.10.2020 отменено, принят новый судебный акт об удовлетворении заявления Банка о процессуальном правопреемстве и замене кредитора - общества «Банк Уралсиб» - на правопреемника ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на сумму 1 189 662 руб. 14 коп.

Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 04.06.2021 постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.03.2021 отменено, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Семнадцатый арбитражный апелляционный суд.

Арбитражный суд Уральского округа, направляя обособленный спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указал, что суд апелляционной инстанции, рассматривая заявление банка по правилам первой инстанции, не дал оценку заявлению ФИО3 об отказе от прав залогодержателя.

Суд округа признал возражения финансового управляющего о том, что отказ ФИО3 от статуса залогового кредитора нарушает права иных кредиторов заслуживающими внимания и подлежащими оценке.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2021определение суда первой инстанции от 12.10.2020 отменено. Заявление ФИО3 об отказе от требования к должнику на сумму 1 189 662 руб. 14 коп. в части обеспечения залогом имущества должника: квартиры, расположенной по адресу: «...», кадастровый номер: 66:41:0604023:4702 - удовлетворено. Апелляционным судом произведена замена кредитора - общества «Банк Уралсиб» на правопреемника ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на сумму 1 189 662 руб. 14 коп. без обеспечения залогом имущества должника: квартиры, расположенной по адресу: «...», кадастровый номер: 66:41:0604023:4702. Постановлено: удовлетворение требования ФИО3 производить в порядке третьей очереди требований кредиторов должника за счет имущества должника, оставшегося после полного удовлетворения всех требований кредиторов должника, включенных в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Не согласившись с принятым судебным актом суда апелляционной инстанции от 16.09.2021, финансовый управляющий обратился в Арбитражный суд Уральского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить обжалуемый судебный акт, принять новый судебный акт.

В обоснование кассационной жалобы финансовый управляющий указывает, что отказ ФИО3 от прав залогодержателя квартиры принят судом в нарушении статей 1, 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 1 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25, так как нарушает права иных незалоговых кредиторов, уменьшая процент удовлетворения их требований из незалогового имущества должника.

Указывается, что начальная цена залоговой квартиры 8 729 000 руб., требования ФИО3 - 1 189 662 руб. 14 коп.; иного незалогового имущества явно недостаточно для удовлетворения реестра требований кредиторов на 14 млн. руб.

Также отмечено, что отказ ФИО3 направлен на причинение вреда кредиторам в интересах должника: 26.06.2020 ФИО3 обращался с заявлением о намерении закрыть реестр требований кредиторов, что позволяет предположить наличие определенной связи между ним и должником, так как случайное лицо не будет иметь намерений закрывать реестр требований кредиторов, однако в итоге должником и ФИО3 выбран иной способ действий в ущерб независимым кредиторам.

Заявитель указывает, что обращение должника 07.09.2020 в суд с заявлением о принятии обеспечения, в которой указано о состоявшейся уступке и осведомленности должника о намерении правопреемника Банка отказаться от залогового статуса – также свидетельствуют о согласованности действий должника и ФИО3

По мнению кассатор, подача ФИО3 заявления об исключении своих требований из реестра требований кредиторов также свидетельствует о сговоре.

Законность обжалуемого судебного акта проверена кассационным судом в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено судами, следует из материалов дела и общедоступной информации, размещенной в картотеке арбитражных дел, определением Арбитражного суда Свердловской области от 19.06.2019 заявление ФИО4 о признании ФИО2 (далее - должник) несостоятельным (банкротом) принято к производству, возбуждено дело о банкротстве.

Определением суда от 02.08.2019 в отношении ФИО2 введена процедура реструктуризации долгов на шесть месяцев, финансовым управляющим должника утвержден ФИО1.

Решением суда от 21.01.2020 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим должника утвержден ФИО1

Как следует из материалов дела и подтверждено документально, 19.10.2005 между обществом «Банк Уралсиб» (банк) и ФИО2 (заемщик) заключен кредитный договор <***>, по условиям которого банк предоставил заемщику денежные средства в размере 2 177 273,71 руб. со сроком возврата по 31.01.2018, процентная ставка 15% годовых.

Согласно условиям кредитного договора, денежные средства предоставляются должнику для приобретения в собственность недвижимого имущества - квартиры, расположенной по адресу: «...», кадастровый номер: 66:41:0604023:4702.

Определением арбитражного суда от 20.02.2020 по настоящему делу в реестр требований кредиторов должника включены требования общества «Банк Уралсиб» в размере 1 189 662,14 руб., в том числе основной долг - 1 045 029,97 руб., проценты за пользование кредитом - 144 632,17 руб., в качестве обязательства, обеспеченного залогом имущества - квартиры, расположенной по адресу: <...>, кадастровый номер: 66:41:0604023:4702.

04.09.2020 между ПАО "Банк Уралсиб" (цедент) и ФИО3 (цессионарий) заключен договор уступки прав (требований), по условиям которого цедент уступает цессионарию права (требования) к ФИО2 на основании кредитного договора <***> от 19.10.2005, дополнительного соглашения N 1 от 27.10.2005, N 2 от 30.12.2010, N 3 от 18.05.2012, N 4 от 13.10.2017 к кредитному договору от 19.10.2005.

Согласно пункту 1.2 договора от 04.09.2020 с учетом ранее произведенного должником исполнения обязательств по кредитному договору, общая сумма уступаемых цессионарию прав (требований) к должнику на дату подписания настоящего договора составляет 1 189 662,14 руб.

ФИО3 по платежному поручению N 119380 от 04.09.2020 перечислил денежные средства банку ПАО "Банк Уралсиб". В назначении платежа указано: "оплата по договору уступки прав (требований) б/н от 04.09.2020 по кредитному договору <***> от 19.10.2005, заемщик ФИО2."

Ссылаясь на состоявшуюся уступку прав (требований), Банк обратился в арбитражный суд с заявлением о процессуальном правопреемстве.

Рассмотрев заявление по существу, суд первой инстанции удовлетворил последнее, произвел замену кредитора - общества «Банк Уралсиб» на правопреемника - ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на сумму 1 189 662,14 руб.

Семнадцатый арбитражный апелляционный суд, рассмотрев заявление кредитора по правилам суда первой инстанции и установив, что договор уступки права требования соответствует требованиям главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации, признав, что факт погашения ФИО3 обязательств перед Банком за должника в сумме 1 189 662 руб. 14 коп. подтвержден, пришел к выводу о наличии материально-правовых оснований для осуществления процессуального правопреемства в порядке статьи 48 АПК РФ, в связи с чем определил заменить общество «Банк Уралсиб» на правопреемника ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на сумму 1 189 662 руб. 14 коп.

Пересмотрев судебный акт суда апелляционной инстанции в порядке кассационного производства, Арбитражный суд Уральского округа, направил обособленный спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указав, что суд апелляционной инстанции, рассматривая заявление банка по правилам первой инстанции, не дал оценку заявлению ФИО3 об отказе от прав залогодержателя. Также судом округа указано, что разрешение заявления ФИО3 об отказе от прав залогодержателя имеет определяющие значение при определении очередности удовлетворения его требования.

При новом рассмотрении суд апелляционной инстанции заявление ФИО3 об отказе от требования к должнику на сумму 1 189 662 руб. 14 коп. в части обеспечения залогом имущества должника: квартиры, расположенной по адресу: «...», кадастровый номер: 66:41:0604023:4702 удовлетворил. Произвел замену кредитора - общества «Банк Уралсиб» на правопреемника ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на сумму 1 189 662 руб. 14 коп. без обеспечения залогом имущества должника: квартиры, расположенной по адресу: «...», кадастровый номер: 66:41:0604023:4702. Постановлено: удовлетворение требования ФИО3 производить в порядке третьей очереди требований кредиторов должника за счет имущества должника, оставшегося после полного удовлетворения всех требований кредиторов должника, включенных в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) дела о банкротстве юридических лиц рассматриваются по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными названным Федеральным законом.

Согласно статье 48 АПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) арбитражный суд производит замену этой стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте. Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.

В соответствии с частью 1 статьи 389.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) взаимные права и обязанности цедента и цессионария определяются ГК РФ и договором между ними, на основании которого производится уступка. Стороны несут ответственность за неисполнение либо ненадлежащее исполнение принятых на себя по настоящему договору обязательств в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации и условиями настоящего договора.

Из анализа приведенной нормы следует, что необходимым условием процессуального правопреемства является замена стороны в материальном правоотношении, то есть процессуальное правопреемство означает переход процессуальных прав и обязанностей от одного субъекта соответствующего материального правоотношения к другому, что влечет занятие правопреемником процессуального статуса правопредшественника.

В соответствии со статьей 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. В силу статьи 383 ГК РФ не допускается переход прав, неразрывно связанных с личностью кредитора.

Согласно статьям 384, 385 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. Кредитор, уступивший требование другому лицу, обязан передать ему документы, удостоверяющие право требования, и сообщить сведения, имеющие значение для осуществления требования.

Процессуальное правопреемство представляет собой переход процессуальных прав и обязанностей от одного лица к другому в связи с материальным правопреемством, то есть влечет занятие правопреемником процессуального статуса правопредшественника.

Осуществление процессуального правопреемства обусловлено необходимостью реализации процессуальных прав в рамках дела о банкротстве, оформление процессуального правопреемства судебным актом необходимо для реализации прав новым кредитором в деле о банкротстве.

Уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору (пункт 1 статьи 388 ГК РФ).

Апелляционный суд отметил, что из буквального содержания заявления банка не следует, что банк указывал на необходимость перехода прав требований к ФИО3 в ином объеме, например, без передачи соответствующих прав залогодержателя.

Между тем в материалах дела имеются сведения о том, что ФИО3, поддерживая заявление банка, тем не менее, указывал на необходимость процессуальной замены без сохранения за ним статуса залогового кредитора. Подобное заявление ФИО3 сделал непосредственно в судебном заседании суда первой инстанции при рассмотрении заявления банка, о чем свидетельствует аудиопротокол судебного заседания от 08.10.2020. Кроме того, о подобном намерении ФИО3 суду сообщил и финансовый управляющий ФИО2, направив совместно с отзывом на заявление банка соответствующее заявление ФИО3, которое также имеется в материалах дела.

Таким образом, как указал суд апелляционной инстанции, в рассматриваемом случае на рассмотрении суда первой инстанции фактически находились два заявления: заявление о процессуальной замене на ФИО3 и сопутствующее ему заявление ФИО3 об отказе от статуса залогового кредитора.

Оба таких заявления подлежали совместному рассмотрению судом.

Возражая относительно удовлетворения заявления о правопреемстве, финансовый управляющий в своем отзыве указывал на то, что требования общества «Банк Уралсиб» обеспечены залогом квартиры, начальная цена продажи которой определена первоначальным кредитором в размере 8 729 000 руб., а размер требований, обеспеченных залогом, составляет 1 189 662,14 руб.

Из приведенных обстоятельств финансовым управляющим сделан вывод, что денежных средств, ожидаемых от реализации залогового имущества, будет достаточно как для погашения требований залогового кредитора, так и для удовлетворения требований иных кредиторов. Управляющий отмечал при этом, что отказ от прав залогового кредитора приведет к тому, что на спорную квартиру будет распространен исполнительский иммунитет, предусмотренный статьей 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, и она будет исключена из конкурсной массы в качестве единственного жилья должника.

Таким образом, в случае намеренной утраты ФИО3 статуса залогового кредитора его требования будут подлежать удовлетворению наравне с иными кредиторами за счет иного (незалогового) имущества должника, что причинит ущерб имущественным правам других кредиторов, поскольку уменьшит потенциальный размер их удовлетворения.

Подобные действия ФИО3 финансовым управляющим расценены в качестве недобросовестного поведения, направленного на злоупотребление правом.

При новом рассмотрении обособленного спора суд апелляционной инстанции, с учетом позиции суда округа, пришел к следующим выводам.

Гражданское законодательство основывается на необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты. Граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе (пункты 1, 2 статьи 1 ГК РФ).

Граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права (пункт 1 статьи 9 ГК РФ).

Свобода осуществления своих прав подразумевает свободный выбор лицом наиболее эффективного, по его мнению, способа защиты нарушенного права из тех, что предусмотрены законом.

Законный интерес кредитора в обязательственном правоотношении заключается в получении надлежащего встречного исполнения с должника (статья 408 ГК РФ).

Наличие дополнительного имущества, за счет которого может быть получено встречное исполнение, повышает гарантии исполнения обязательства должником и расширяет права кредитора. Так, в частности, в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником обязательства, обеспеченного залогом, кредитор вправе получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами залогодателя (пункт 1 статьи 344 ГК РФ). При этом закон не обязывает кредитора действовать именно таким способом, а предоставляет ему возможность действовать по своему усмотрению.

Закон не запрещает залогодержателю отказываться от своих прав, вытекающих из залога (в том числе и частично, освободив от возможных правопритязаний часть стоимости заложенного имущества). В то же время в силу пункта 6 статьи 450.1 ГК РФ, пункта 4 части 1 статьи 150, части 3 статьи 151 АПК РФ если кредитор отказался от правопритязания на преимущественное удовлетворение части своего требования за счет выручки от реализации заложенного имущества, то в последующем осуществление этого права не допускается.

Ограничение гражданских прав возможно только на основании федерального закона (пункт 2 статьи 1 ГК РФ).

Кредитор, требования которого обеспечены залогом, имеет в банкротстве особый (привилегированный) статус, что следует из порядка распределения конкурсной массы (пункт 2 статьи 131, пункт 4 статьи 134, статья 138 Закона о банкротстве). Вместе с тем закон о банкротстве, следуя основным началам гражданского законодательства, не запрещает залоговому кредитору отказаться полностью или частично от своих залоговых прав, по существу снизив тем самым по своей воле гарантии удовлетворения своих требований не в ущерб другим кредиторам.

Включение требований кредитора в реестр не лишает его впоследствии возможности подать заявление о частичном или полном исключении его требований из реестра. Как указано в пункте 8 Постановления N 29, реализация требования к должнику представляет собой одну из форм осуществления гражданского права и кредитор вправе отказаться от его реализации. В то же время определение арбитражного суда об исключении требований такого кредитора из реестра лишает его требовать включение в реестр вновь.

Исключение требований кредитора из реестра, как и всякое иное действие, направленное на реализацию его воли по уменьшению объема своих прав, не нарушает принцип однократности волеизъявления кредитора относительно требований, подлежащих включению в реестр.

Таким образом, требования заявителя - правопреемника банка об изменении статуса фактически являются отказом от своих прав, не противоречат закону и подлежат удовлетворению. Заявление ФИО3 об отказе от прав залогового кредитора подлежит принятию и удовлетворению на основании статьи 49 АПК РФ.

Доводы финансового управляющего о том, что реализация предмета залога увеличивает потенциальную возможность удовлетворения требований иных кредиторов за счет части выручки, полученной от реализации предмета залога при благоприятном результате торгов после полного погашения требований залогового кредитора в конкретном рассматриваемом случае следует признаны несостоятельными исходя из следующего.

Согласно позиции, изложенной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.10.2012 № 1090/12, определении Верховного Суда Российской Федерации от 20.11.2019 № 305-ЭС19-16298(1,2), Федеральный закон от 16.07.1998 № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» не предусматривает изъятия из исполнительного иммунитета в отношении обремененного ипотекой единственного пригодного для постоянного проживания помещения в части, касающейся не обеспеченных ипотекой обязательств. То есть на единственное пригодное для постоянного проживания помещение должника может быть обращено взыскание только по обязательству перед кредитором-залогодержателем этого помещения; по обязательствам перед иными кредиторами обремененное ипотекой единственное жилье пользуется исполнительским иммунитетом, в связи с чем обращение взыскания на него не допускается.

Установленное законодателем исключение из исполнительского иммунитета единственного жилья (возможность обращения взыскания по залоговым обязательствам) обусловлено, в том числе, экономическими интересами участников оборота и государства в развитии ипотечного кредитования, снижению стоимости кредита. При этом, как неоднократно отмечалось Конституционным Судом, в ситуации возникающих коллизий законных интересов участников хозяйственного оборота (конституционное право гражданина на жилье и право кредитора на надлежащее исполнение обязательства) следует исходить из необходимости предоставления участникам спора соразмерной (пропорциональной) защиты на основе баланса конституционных ценностей.

Исходя из того, что право собственности на жилое помещение, являющееся для гражданина и членов его семьи единственным пригодным для постоянного проживания, не может рассматриваться как исключительно экономическое право, поскольку выполняет социально значимую функцию и обеспечивает гражданину реализацию ряда основных прав и свобод, гарантированных Конституцией Российской Федерации (Постановление Конституционного Суда от 14.05.2012 N 11-П), а исключение из исполнительского иммунитета в отношении единственного жилища установлено законодателем только в отношении залогового кредитора, из конкурсной массы подлежит исключению либо единственное пригодное для постоянного проживания помещение (если оно не обременено залогом), либо выручка от его реализации, превышающая размер задолженности перед залогодержателем, которая должна поступить должнику для приобретения иного жилища взамен реализованного и не может быть распределена между иными кредиторами до приобретения нового жилища.

Следовательно, в случае оставления в реестре требований кредиторов должника требования кредитора, обеспеченного залогом имущества должника, и, соответственно, оставления в конкурсной массе должника залоговой квартиры, выручка от ее реализации была бы направлена на расчеты с залоговым кредитором, а денежные средства в части, превышающей размер задолженности перед залогодержателем, подлежали бы направлению должнику, а не на погашение требований иных кредиторов должника, с учетом чего права иных кредиторов должника, по обязательствам перед которым спорное недвижимое имущество пользуется исполнительским иммунитетом, так как требования других кредиторов должника не обеспечены ипотекой спорной квартиры, не нарушаются.

В связи с указанными обстоятельствами суд апелляционной инстанции пришел к выводу о наличии материально-правовых оснований выбытия одной из сторон в правоотношениях и о возможности осуществления процессуального правопреемства в порядке, установленном статьей 48 АПК РФ.

Таким образом, требования ФИО3 признаны апелляционным судом обоснованными и подлежащими удовлетворению с учетом заявленного отказа новым кредитором от статуса залогового кредитора.

Вместе с тем доводы финансового управляющего о том, что отказ ФИО3 от статуса залогового кредитора нарушает права иных кредиторов должника признаны судом заслуживающими внимания.

Как было указано выше, Закон о банкротстве, следуя основным началам гражданского законодательства, не запрещает залоговому кредитору отказаться полностью или частично от своих залоговых прав, по существу снизив тем самым по своей воле гарантии удовлетворения своих требований не в ущерб другим кредиторам.

В рассматриваемом же случае, в связи с отказом ФИО3 от своих залоговых прав, его требование к должнику в размере 1 189 662,14 руб. подлежит учету и удовлетворению в порядке третьей очереди требований наравне с иными кредиторами должника без прав залога.

Таким образом, апелляционным судом отмечено, что складывается ситуация, при которой ФИО3, который осознанно снизил по своей воле гарантии удовлетворения своих требований за счет заложенного имущества приоритетно перед иными кредиторами должника, претендует на удовлетворение своих требований за счет иного имущества должника, которое при сохранении статуса залогового требования, в полном объеме было бы направлено на погашение требований иных кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника, и текущих обязательств. Следовательно, установленное в качестве незалогового требование ФИО3, подлежит удовлетворению наравне с иными кредиторами за счет иного (незалогового) имущества должника, что причинит ущерб имущественным правам других кредиторов, поскольку уменьшит потенциальный размер их удовлетворения.

С учетом изложенного, поскольку ФИО3 имеет право на отказ от залоговых прав, но такой отказ не должен причинять ущерб другим кредиторам должника, арбитражный апелляционный суд в целях разрешения данной ситуации, необходимости обеспечения баланса прав и законных интересов всех участников дела о банкротстве, принимая во внимание добровольный характер действий ФИО3 по снижению гарантии удовлетворения своих требований, усмотрел наличие оснований для понижения очередности удовлетворения требования ФИО3, которое подлежит удовлетворению в порядке третьей очереди требований кредиторов должника за счет имущества должника, оставшегося после полного удовлетворения всех требований иных кредиторов должника, включенных в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Ввиду того, что, как указал апелляционный суд, определение Арбитражного суда Свердловской области от 12.10.2020 было принято с нарушением норм процессуального права, оно подлежало отмене на основании пункта 4 части 1 статьи 270 АПК РФ.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд апелляционной инстанции принял свой судебный акт об удовлетворении заявления о процессуальном правопреемстве и замене кредитора общества «Банк Уралсиб» на правопреемника ФИО3 в реестре требований кредиторов ФИО2 на сумму 1 189 662,14 руб. без обеспечения залогом имущества должника - квартиры. Требование подлежит удовлетворению в порядке третьей очереди требований кредиторов должника за счет имущества должника, оставшегося после полного удовлетворения всех требований иных кредиторов должника, включенных в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Суд округа по результатам рассмотрения кассационной жалобы, изучения материалов дела, оценки доводов и возражений участвующих в споре лиц находит выводы суда апелляционной инстанции правильными, соответствующими конкретным фактическим обстоятельствам рассматриваемого спора и основанными на верном применении норм права, регулирующих спорные правоотношения.

Основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций согласно ст.288 АПК РФ являются, в том числе, несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального или процессуального права.

Учитывая опровержимость презумпции полноты и достоверности установленных судом обстоятельств, заявитель кассационной жалобы в связи с этим должен указать конкретные кассационные основания.

Кассационная жалоба не содержит доводов, свидетельствующих о несоответствии выводов суда апелляционной инстанции установленным ими обстоятельствам по делу, а изложенные в кассационной жалобе доводы заявлены без учета выводов суда, не опровергают их, а повторяют доводы, которые являлись предметом проверки судов первой и апелляционной инстанций, доводы жалобы сводятся к несогласию с выводами апелляционного суда, основанными на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, которым дана надлежащая правовая оценка.

Несогласие с их оценкой, иная интерпретация, а также неправильное толкование им норм закона, не означают судебной ошибки (статья 71 АПК РФ).

Пределы рассмотрения дела в суде кассационной инстанции ограничены проверкой правильности применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствия выводов о применении нормы права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам (части 1, 3 статьи 286 АПК РФ).

Арбитражный суд кассационной инстанции не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в обжалуемом судебном акте либо были отвергнуты судами, разрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими (часть 2 статьи 287 АПК РФ).

Правильно определив предмет судебного исследования по настоящему спору, суд апелляционной инстанции надлежащим образом исследовал и оценил все представленные заявителем доводы и возражения.

При проверке законности обжалуемого судебного акта судом кассационной инстанции не установлено нарушений судом норм материального либо процессуального права, в связи с чем оснований для отмены принятого судебного акта и удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

С учетом изложенного обжалуемый судебный акт подлежит оставлению без изменения, кассационная жалоба – без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 АПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2021 по делу № А60-30752/2019 Арбитражного суда Свердловской области оставить без изменения, кассационную жалобу финансового управляющего ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий О.Н. Новикова

Судьи Н.В. Шершон

В.В. Плетнева