Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу Стрежнева Алексея Николаевича (далее – ответчик, заявитель кассационной жалобы) на определение Арбитражного суда Свердловской области от 19.10.2023 по делу № А60-63344/2022 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2023 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие:

лично финансовый управляющий Фогилева Флюра Сагмановна (далее – управляющий; паспорт);

представитель конкурсного кредитора общества с ограниченной ответственностью «Дилижанс» (далее – общество «Дилижанс») – Лыгарева Ю.Е. (удостоверение адвоката, доверенность от 01.10.2021);

представитель Стрежнева А.Н. – Конев О.И. (удостоверение адвоката, доверенность от 01.12.2023);

представитель Стрежневой Елены Юрьевны (далее – должник) – Сосиновский С.В. (удостоверение адвоката, доверенность от 25.10.2021).

Представленные через систему «Мой Арбитр» отзывы на кассационную жалобу, представленные обществом «Дилижанс» и должником,а приобщается к материалам кассационного производства ввиду заблаговременного направления их лицам, участвующим в деле (статья 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, далее – АПК РФ).

В Арбитражный суд Свердловской области 21.11.2022 поступило заявление общества «Дилижанс» о признании Стрежневой Е.Ю. банкротом, которое определением суда от 06.12.2022 принято к производству, возбуждено дело о банкротстве должника.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 01.02.2023 Стрежнева Е.Ю. признана банкротом, в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина; финансовым управляющим утверждена Фогилева Ф.С.

В арбитражный суд 14.09.2023 поступило заявление управляющего о признании недействительной сделкой действий Стрежневой Е.Ю. и Стрежнева А.Н. по оформлению на Стрежнева А.Н. права собственности на автомобиль Toyota Auris, 2008 года выпуска, государственный регистрационный знак К 821 РН 96 (далее – спорный автомобиль) за счет средств должника; применении последствий недействительности сделки в виде прекращения права собственности Стрежнева А.Н. на спорный автомобиль и его передачи в конкурсную массу должника.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 19.10.2023 заявление финансового управляющего удовлетворено; признаны недействительной сделкой действия Стрежневой Е.Ю. и Стрежнева А.Н. по оформлению на Стрежнева А.Н. спорного автомобиля, применены последствия недействительности сделки в виде возложения на
Стрежнева А.Н. обязанности передать в конкурсную массу Стрежневой Е.Ю. спорного автомобиля.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2023 определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе Стрежнев А.Н. просит указанные судебные акты отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение.

Ответчик настаивает на наличии финансовой возможности приобрести транспортное средство за счет собственных средств; отмечает, что занимался ведением бизнеса, в организации которого оказывала помощь
Стрежнева Е.Ю.; за время ведения бизнеса, в качестве финансового запаса, скопил сумму в 1 млн. руб., которые хранил в наличной валюте (долларах), что при постоянно поднимающемся валютном курсе также являлось экономически выгодным; полагает, что суды не дали оценку представленному Стрежневым А.Н в материалы дела доказательству – экспертному заключению от 14.06.2018 № 02-10-12/2458; указывает, что представленные Стрежневым А.Н. доказательства продажи оборудования в 2017 году подтверждают, что у него имелись собственные денежные средства в количестве, достаточном для приобретения автомобиля. Заявитель кассационной жалобы также указывает, что им представлены доказательства несения расходов на содержание спорного имущества (на оплату горюче-смазочных материалов, ремонта, запасных частей, квитанции об оплате штрафов); указывает, что он не возражал и не возражает против использования Стрежневой Е.Ю. спорного автомобиля в личных целях одновременно с использованием по производственной необходимости. Кроме того, заявитель жалобы оспаривает выводы об аффилированности ответчика к должнику, указывая на то, что двоюродные братья не относятся в силу закона к перечню аффилированных лиц.

В отзыве на кассационную жалобу общество «Дилижанс» просит оставить оспариваемые судебные акты без изменения; должник доводы кассационной жалобы поддерживает, просит судебные акты отменить.

Проверив законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов кассационной жалобы в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 АПК РФ, суд округа оснований для их отмены не усматривает.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 11.04.2018 между Куниной Александрой Сергеевной (продавец) и Стрежневым А.Н. (покупатель) заключен договор купли-продажи автомобиля Toyota Auris, 2008 года выпуска, государственный регистрационный знак К 821 РН 96 по цене 385 000 руб.

Управляющий, полагая, что сделка по оформлению на Стрежнева А.Н. титула собственности в отношении спорного автомобиля является недействительной на основании статей 10, 168, 170 Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) со злоупотреблением правом с целью вывода активов из имущественной сферы должника для их сокрытия от обращения взыскания со стороны добросовестных независимых кредиторов, поскольку совершена за счет денежных средств должника, которая является фактическим собственником автомобиля, а Стрежнев А.Н. является лишь номинальным держателем титула собственника транспортного средства, обратился в суд с требованием о признании сделки недействительной.

Разрешая заявленные требования, суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о наличии правовых оснований для удовлетворения требований управляющего.При этом суды руководствовались следующим.

Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве, а в абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление № 63) разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок по статьям 61.2 и 61.3 само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ).

К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она совершена; так, сделка может быть признана недействительной по статье 10 и пунктам 1 или 2 статьи 168 ГК РФ, а при наличии в законе специального основания недействительности сделка признается недействительной по этому основанию (например, по статье 170 ГК РФ) (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление № 25).

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

По своей правовой природе злоупотребление правом – это всегда нарушение требований закона, в связи, с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним. Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ (пункт 86 постановления № 25).

В такой ситуации лицо, которому формально принадлежит имущество, является его мнимым собственником (пункт 1 статьи 170 ГК РФ), в то время как действительный собственник – должник – получает возможность владения, пользования и распоряжения имуществом без угрозы обращения на него взыскания по долгам со стороны кредиторов. Чем выше степень доверия между должником и третьим лицом, тем больше вероятность осуществления последним функций мнимого собственника (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.11.2021 № 307-ЭС19-23103(2)).

Вывод судов о том, что имущество находится под фактическим контролем должника, основан на следующих фактических обстоятельствах.

Во-первых, суды исследовали мотивы совершения данной сделки и установили, что на момент заключения договора с участием Стрежнева А.Н. у должника имелись неисполненные обязательства перед кредиторами, в том числе перед закрытым акционерным обществом «Банк Интеза» по договору поручительства в рамках кредитного обязательства от 13.12.2012 основного заемщика общества «Ювелирная компания АСБ» (размер задолженности по договору на момент заключения последнего договора поручительства от 30.10.2017 составлял порядка 16,7 млн. руб.); кроме того, суды отметили, что сделка по приобретению спорного транспортного средства была совершена в период банкротства группы компаний Рифеста (апрель 2018 года), уже при наличии сформированной кредиторской задолженности, в ситуации, когда обстоятельства финансовой нестабильности группы компаний были очевидны должнику, поскольку супруг должника –
Стрежнев М.С. являлся учредителем и фактическим управляющим (исполнительным органом) группы компаний; непосредственно
Стрежнева Е.Ю. осуществляла свою трудовую деятельность в данной компании.

Принимая во внимание, что Стрежнев А.Н. является двоюродным братом супруга Стрежневой Е.Ю., суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что общество Стржнев А.Н. является заинтересованными по отношению к должнику лицом применительно к положениям статьи 19 Закона о банкротстве.

При исследовании доводов о Стрежневе А.Н. как о номинальном держателе титула собственника спорного транспортного средства, установив из сведений, полученных от Российского союза автостраховщиков, что с апреля 2018 года (с даты приобретения автомобиля) должник Стрежнева Е.Ю. значится в выданных страховых полисах обязательного страхования гражданской ответственности в качестве лица, допущенного к управлению автомобилем; отметив, что использование транспортного средства непосредственно Стрежневой Е.Ю. подтверждается также представленными управляющим фотоматериалами об управлении должником транспортным средством, несении расходов по его содержанию, постоянной парковке транспортного средства непосредственно вблизи дома должника, суды пришли к выводу о том, что спорное транспортное средство было номинально оформлено на Стрежнева А.Н., однако с момента приобретения и в течение всего времени находится под контролем реального приобретателя – Стрежневой Е.Ю.

При этом, отклоняя доводы ответчика о том, что спорный автомобиль предоставлен в качестве служебного Стрежневой Е.Ю., как работнику общества «Золотая Звезда», суды первой и апелляционной исходили из того, что представленные должником документы о наличии с обществом «Золотая Звезда» трудовых отношений подтверждают период трудоустройства только с 12.07.2021, тогда как ранее указанной даты у ответчика отсутствовали экономически целесообразные или иные, обусловленные определенными жизненными обстоятельствами мотивы передачи транспортного средства в постоянное использование должника.

Проверяя доводы ответчика о наличии у него финансовой возможности приобрести за счет собственных средств спорное транспортное средство, указывая в качестве источника денежных средств доход, получаемых от предпринимательской деятельности принадлежащих ему хозяйственных обществ, продажи оборудования ранее принадлежавшего указанным обществам и впоследствии ликвидированных, суды первой и апелляционной инстанции, установив из открытых источников, что общество с ограниченной ответственностью «Гудвин», которое, согласно позиции Стрежнева А.Н., принесло ему 2,5 млн. при прекращении деятельности (от продажи активов) и позволившее накопить 1 млн. руб. в результате прибыльности бизнеса, ликвидировано 13.11.2016 по решению налогового органа ввиду непредставления отчетности и отсутствия финансовой деятельности (как недействующее юридическое лицо), в том числе по причине отсутствия движений по счетам в течение года до принятия соответствующего решения налоговым органом; отметив, что на момент ликвидации у общества были значительные суммы задолженности по арендной плате и по оплате коммунальных услуг, подтвержденные вступившими в законную силу судебными актами, на основании которых возбуждены исполнительные производства, которые впоследствии окончены в связи невозможностью установить местонахождение должника, его имущества либо получить сведения о наличии принадлежащих ему денежных средств и иных ценностей, находящихся на счетах, во вкладах или на хранении в банках или иных кредитных организациях, в связи с чем заключили, что, вероятнее всего, у общества «Гудвин» вовсе отсутствовало имущество, которое могло бы быть получено его участникам в порядке распределения ликвидационной квоты; достоверных доказательств наличия указанного оборудования в натуре в материалы дела представлены не были, как и не представлено доказательств передачи его ответчику, реализации данного оборудования и оплаты его покупателями в пользу ответчика.

Судами также принято во внимание, что в спорный период (апрель 2018 года) у должника, в свою очередь, имелись средства от продажи иных транспортных средств, которые могли быть направлены на покупку спорного транспортного средства и его оформления на фигуру номинального собственника с целью обеспечения должника и членов семьи транспортным средством, формально не попадающим в имущественную массу должника.

Исходя из вышеназванных положений действующего законодательства и соответствующих разъяснений, а также из фактических обстоятельств дела, учитывая отсутствие каких-либо заслуживающих доверия и убедительных документов, подтверждающих приобретение Стрежневым А.Н. спорного транспортного средства за счет собственных источников дохода, принимая во внимание осуществление управления транспортным средством именно ответчиком в его нуждах и интересах, исходя из того, что несение расходов по его содержанию с момента приобретения транспортного средства его управление осуществляет сама Стрежнева Е.Ю., приняв во внимание, что, соглашаясь на оформление транспортного средства на свое имя,
Стрежнев А.Н. не мог не знать о наличии у должника неисполненных обязательств перед кредиторами в силу своего аффилированного статуса – суды первой и апелляционной инстанций пришли к справедливому выводу о том, что, совершая сделку купли-продажи спорного транспортного средства и регистрируя данный актив на аффилированное лицо, должник преследовал цель получить возможность владения, пользования и распоряжения имуществом без угрозы обращения на него взыскания по долгам со стороны кредиторов, а также оградить актив от обращения на него взыскания в последующей и неминуемой процедуре банкротства своего супруга и своей соответственно, что свидетельствует о наличии в рассматриваемом случае всей совокупности условий, предусмотренных статьями 10, 170 ГК РФ, в связи с чем признали действия должника по оформлению титула собственника спорного транспортного средства на Стрежнева А.Н. как на мнимого собственника недействительными.

Руководствуясь положениями статьи 167 ГК РФ, признав действия должника недействительными, суды первой и апелляционной инстанции применили последствия недействительности сделок в виде возложения на Стрежнева А.Н., как лицо, в отношении которого имеется регистрационная запись о праве собственности на спорное транспортное средство, обязанности возвратить его в конкурсную массу должника.

Судами правильно установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, им дана надлежащая правовая оценка, верно применены нормы права.

Доводы кассационной жалобы заявителя, настаивающего на факте реальности осуществления им правомочий собственника в отношении спорного автомобиля, являлись предметом рассмотрения судов и не являются основанием для отмены состоявшихся судебных актов.

В рассматриваемом случае суды приняли во внимание отсутствие относимых и допустимых доказательств фактического владения имуществом ответчиком, поскольку непосредственно после приобретения транспортного средства Стрежневым А.Н. должник фактически пользовалась спорным транспортным средством, что противоречит стандарту поведения при заключении подобных сделок и не согласуется с целью, обычно преследуемой сторонами при заключении договора купли-продажи, в связи с чем пришли к выводу, что должником при участии ответчика реализована схема оформления активов на заинтересованное лицо, что привело к невозможности сокрытию имущества от обращения на него взыскания внешними кредиторами. При этом указано, что лица заключили данную мнимую сделку в целях формального закрепления за ответчиком статуса собственника спорного имущества.

Как было подчеркнуто, спорное транспортное средство с момента его приобретения было во владении должника, все дальнейшие действия были совершены под контролем должника, в конечном итоге номинальным покупателем по сделке стало заинтересованное лицо, родственник – двоюродный брат супруга должника, который фактически денежные средств за приобретенное транспортное средство не передавал, автомобиль в его личном пользовании не находился.

При этом, делая вывод о номинальном характере владения Стрежневым А.Н. спорного имущества, суды исходили из того, что в схеме сокрытия должником имущества необходима фигура добросовестного приобретателя для цели минимизации возможности обращения взыскания на имущество перед внешними кредиторами, таким образом, формальное отсутствие прямой аффилированности между должником и Стрежневым А.Н., вопреки его позиции, заведомо само по себе не свидетельствует о действительности сделки по приобретению им на свое имя спорного имущества; более того, судами подробно исследованы обстоятельства финансовой возможности приобретения спорного транспортного средства за счет личных сбережений Стрежнева А.Н.

Представленные в обоснование финансовой возможности доказательства оценены судами критически, поскольку в рассматриваемый период суды не установили возможности аккумулирования ответчиком денежных средств, в сумме достаточной для самостоятельной покупки транспортного средства, в том числе исходя из неподтвержденности материалами дела наличия в спорный период у ответчика реально приносящего дохода бизнеса, способного как покрыть текущие расходы ответчика первой необходимости и рассчитаться с собственными контрагентами по обязательствам хозяйственного характера, так и саккумулировать денежные средства для покупки транспортного средства; при этом период активной деятельности бизнеса ответчика приходится на 2015 – 2016 годы, в последующие периоды невозможно с разумной степенью достоверности установить наличие у принадлежащих ответчику обществ какого-либо имущества, за счет реализации которого возможна была бы покупка транспортного средства, поскольку ни налоговая, ни бухгалтерская отчетность обществами не сдавалась, общества ликвидированы в административном порядке по причине отсутствия операций по расчетному счету за предыдущий год; какие-либо доказательства, опровергающие указанные выводы, материалы обособленного спора не содержат.

Доводы кассационных жалоб о пропуске срока исковой давности были предметом исследования суда апелляционной инстанций, получили надлежащую правовую оценку, оснований не согласиться с которой у суда округа не имеется.

Так, согласно статье 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

В соответствии с пунктом 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Исковая давность по такому требованию в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

Принимая во внимание то, что требование о признании сделки должника недействительной заявлено (14.09.2023) в течение трехлетнего срока с момента введения первой процедуры банкротства должника – реализация имущества (31.01.2013); отметив, что установление совершения указанной мнимой сделки усложнялось тем, что сделка совершена не в отношении должника, но за его счет, путем оформления собственности на третье лицо, что затрудняет ее выявление, суд апелляционной инстанций правомерно указал на отсутствие оснований для вывода о пропуске срока исковой давности.

Суд округа также отмечает, что из обстоятельств дела следует, что оспариваемая сделка была совершена к выгоде и под контролем должника. При этом у должника отсутствует законный интерес в применении срока исковой давности, поскольку удовлетворение заявленных требований приведет к возврату в конкурсную массу должника имущества, за счет которого будет погашена задолженность перед кредиторами.

По результатам рассмотрения кассационной жалобы, изучения материалов дела суд округа считает, что судами первой и апелляционной инстанций верно и в полной мере установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения настоящего спора по существу, им дана надлежащая правовая оценка, приведенные сторонами спора доводы и возражения исследованы в полном объеме с указанием в обжалуемом судебном акте мотивов, по которым они были приняты или отклонены, выводы судов соответствуют установленным им фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам и основываются на верном применении норм права, регулирующих спорные правоотношения.

Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 АПК РФ).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (статья 288 АПК РФ), судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба – без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Свердловской области от 19.10.2023 по делу № А60-63344/2022 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.12.2023 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу Стрежнева Алексея Николаевича – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.В. Кудинова

Судьи О.Г. Кочетова

Н.А. Артемьева