Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Бабаевой О.В., судей Малыхиной М.Н. и Ташу А.Х., при участии от заявителя – индивидуального предпринимателя ФИО1
(ИНН <***>, ОГРНИП <***>) – ФИО2 (доверенность
от 22.05.2018), заинтересованного лица – индивидуального предпринимателя ФИО3 (ИНН <***>, ОГРНИП <***>),
третьего лица – ФИО4 и ее представителя – ФИО5 (доверенность от 10.03.2020), рассмотрев кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 на определение Арбитражного суда Ставропольского края от 11.02.2021 по делу № А63-15679/2020, установил следующее.

Индивидуальный предприниматель ФИО1 обратился в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Экономического арбитража Северо-Кавказского округа от 16.10.2020 по делу
№ А-18/2020 (третейский суд для разрешения конкретного спора; далее – третейский суд), которым с предпринимателя ФИО3 в пользу предпринимателя ФИО1 взыскано 100 млн рублей долга по договору займа от 01.06.2010 № 1 и 38 млн рублей долга по договору займа от 18.09.2018 № 952/09-18; договор займа от 18.09.2018
№ 952/09-18 расторгнут.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена ФИО4

Определением от 11.02.2021 в удовлетворении заявления предпринимателя ФИО1 отказано.

В кассационной жалобе предприниматель ФИО1 просит отменить определение, заявление удовлетворить. По мнению заявителя, ФИО4
не является лицом, в отношении прав и обязанностей которого вынесено решение третейского суда, поскольку в силу пункта 1 статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга; допускается существование у каждого из супругов собственных обязательств. В случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из пункта 2
статьи 45 Семейного кодекса Российской Федерации (если полученное по обязательствам одним из супругов было использовано на нужды семьи). Заявитель также указывает на то, что 08.02.2021 ФИО3 частично возвратил денежные средства, предоставленные ему по договору займа от 01.06.2010 № 1, в подтверждение этого представил новое доказательство (акт от 08.02.2021 о возврате ФИО3 12 500 тыс. рублей ФИО1).

Изучив материалы дела и доводы, изложенные в кассационной жалобе, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что определение следует оставить без изменения.

Как видно из материалов дела, решением третейского суда от 18.07.2019 по делу № А-7-1/2019 утверждено мировое соглашение, заключенное ФИО1
и ФИО3; прекращены обязательства ФИО3 по договору займа
от 01.06.2010 № 1 на сумму 100 млн рублей в полном объеме; прекращено право собственности ФИО3 на недвижимое имущество и имущественные права; признано право собственности на спорное имущество и имущественные права за ФИО1 Третейским судом указано, что данное решение третейского суда является основанием для постановки на кадастровый учет и государственной регистрации права собственности на объекты недвижимого имущества.

Поскольку ФИО3 от исполнения решения третейского суда от 18.07.2019 уклонился, третейский суд решением от 02.12.2019 по делу № А-7-2/2019 удовлетворил требования ФИО1 о возложении на ФИО3 обязанности передать спорное недвижимое имущество и имущественные права (доля в уставном капитале общества «Воздушно-летный клуб современной молодежи»).

В целях принудительного исполнения решения третейского суда от 02.12.2019 по делу № А-7-2/2019 предприниматель ФИО1 обратился в арбитражный суд
с заявлением о выдаче исполнительного листа в рамках дела № А63-23753/2019.

Определением Арбитражного суда Ставропольского края от 13.10.2020 по делу
№ А63-23753/2019, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 14.01.2021, в удовлетворении заявления предпринимателя ФИО1 отказано; заявление ФИО4 об отмене решений третейского суда по делам от 18.07.2019 № А-7-1/2019 и от 02.12.2019 № А-7-2/2019 удовлетворено;
с предпринимателя ФИО3 и ФИО1 в пользу ФИО4 взыскано 100 тысяч рублей судебных издержек (с каждого по 50 тыс. рублей); в удовлетворении ходатайства ФИО4 о вынесении частного определения в отношении
ФИО2, Анцелович Л.В., ФИО1, ФИО6 и ФИО3 отказано; в удовлетворении ходатайства предпринимателя ФИО1
о прекращении производства по заявлению ФИО4 об отмене решений третейского суда по делам от 18.07.2019 № А-7-1/2019 и от 02.12.2019 № А-7-2/2019 отказано.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 14.05.2021
№ 308-ЭС21-5272 по делу № А63-23753/2019 ФИО4 отказано в передаче ее кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

После вынесения судом резолютивной части определения по делу
№ А63-23753/2019 предприниматель ФИО1 обратился в третейский суд, образованный сторонами для разрешения конкретного спора, в составе единоличного третейского судьи Анцелович Людмилы Владленовны, с иском к предпринимателю ФИО3 о расторжении договора займа от 18.09.2018 № 952/09-18 и взыскании
100 млн рублей долга по договору займа от 01.06.2010 № 1 и 38 млн рублей долга по договору займа от 18.09.2018 № 952/09-18. Делу присвоен номер № А-18/2020.

Решением третейского суда от 16.10.2020 иск удовлетворен.

В целях принудительного исполнения решения третейского суда предприниматель ФИО1 обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением о выдаче исполнительного листа.

Отказывая предпринимателю ФИО1 в удовлетворении заявления, суд, руководствуясь статьями 2, 9, 238 и 239 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, нормами Федерального закона 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», принимая во внимание разъяснения, содержащиеся в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.02.2013 № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений», указал, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации: решения третейского суда затрагивают права и законные интересы ФИО4 (супруга ФИО3 с 25.08.2006 по 26.09.2019), не привлеченной к участию в третейском разбирательстве; подтверждены признаки злоупотребления сторонами правом. Суд принял во внимание, что в декабре 2019 года ФИО4 подан иск в суд общей юрисдикции о разделе совместно нажитого имущества.

В соответствии с пунктом 2 части 4 статьи 239 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда может быть отказано в случае, если приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 32 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 12.07.2017, при наличии доказательств, свидетельствующих о недобросовестном поведении сторон третейского разбирательства, эти стороны несут бремя доказывания добросовестности и разумности своих действий и отсутствия нарушения публичного порядка в случае приведения в исполнение решения третейского суда.

Противоречие решения третейского суда публичному порядку Российской Федерации является безусловным основанием для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда или для его отмены
(в зависимости от заявленного стороной процесса требования и процедуры, в соответствии с которой рассматривается дело).

Указанное основание подлежит проверке судом по собственной инициативе на любой стадии рассмотрения дела независимо от доводов и возражений сторон (пункт 3 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.02.2013 № 156 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений»).

Вместе с тем согласно Федеральному закону от 29.12.2015 № 382-ФЗ
«Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации» арбитраж осуществляется на основе принципов независимости и беспристрастности арбитров, диспозитивности, состязательности сторон и равного отношения к сторонам (статья 18), что направлено, в свою очередь, на обеспечение принципа справедливого судебного разбирательства, который, по смыслу статей 46 (часть 1) и 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, распространяется на третейское разбирательство так же, как и на разбирательство в государственном суде.

Независимость третейского судьи от сторон рассматриваемого спора подразумевает, как правило, отсутствие трудовых (работник – работодатель, начальник – подчиненный), гражданско-правовых (должник – кредитор) и иных правоотношений (административных, финансовых, семейных и т.д.), а беспристрастность обеспечивается законодательным закреплением ряда специальных требований, которые предъявляются к третейским судьям.

Такой подход согласуется с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, в силу которой отсутствие предубеждения и пристрастности со стороны судьи является необходимым условием справедливого судебного разбирательства (постановление от 25.03.2008 № 6-П).

В постановлении от 18.11.2014 № 30-П Конституционный Суд Российской Федерации указал, что при оценке беспристрастности третейского судьи во внимание принимается как его личная позиция по конкретному делу, так и объективный критерий,
а именно наличие связей третейского судьи с одной из сторон спора или ее представителем как обстоятельство, которое – исходя из предпосылки, что зависимый третейский судья может быть пристрастным при рассмотрении дела, – позволяет поставить под сомнение его независимость от нее либо определить, имелись ли достаточные гарантии, исключающие возможность его предвзятого отношения к другой стороне спора.

Из текста решения Пятигорского городского суда Ставропольского края
от 20.04.2017 по делу № 2-1542/2017, размещенного в открытом доступе
на сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, следует, что представитель предпринимателя ФИО1 ФИО2
(в рассматриваемом деле и в деле А63-23753/2019) является супругом судьи
Анцелович Людмилы Владленовны, которая единолично рассматривала третейское дело № А-18/2020. Наличие организационно-правовых связей между названными лицами прослеживается и из обстоятельств, установленных арбитражными судами в рамках дел № А63-10610/2011 и № А63-19230/2008, а также из выписок из ЕГРЮЛ
(ЧУ «Международное юридическое агентство», ИНН <***>; общественная организация инвалидов «Юридический центр на КМВ "Арбитр"», ИНН <***>).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Конституционного суда Российской Федерации от 23.04.2015 № 940-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гаражно-строительного кооператива № 596 на нарушение конституционных прав и свобод положениями статей 7, 8, 10 и 18 Федерального закона "О третейских судах в Российской Федерации"», нарушение гарантии беспристрастного разрешения спора и, следовательно, основополагающих принципов российского права суд может констатировать и при отсутствии возражений стороны по поводу несоответствия порядка создания третейского суда и процедуры третейского разбирательства законодательству, поскольку отказ от таких фундаментальных гарантий, как право на беспристрастный третейский суд, не может зависеть исключительно от усмотрения сторон.

Как разъяснено в пункте 7 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 2, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 26.06.2015, гарантия беспристрастности третейского суда обеспечивается через беспристрастность конкретного состава арбитров, которая предполагается, если не доказано иное. Задача государственного суда состоит в том, чтобы в установленных законом формах проконтролировать, во-первых, насколько свободным был выбор такого аффилированного третейского органа участниками спора, в особенности нейтральной стороной, и, во-вторых, не привела ли аффилированность к небеспристрастности конкретных арбитров, а, следовательно – к вынесению несправедливого третейского решения.

Согласно пункту 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 года каждый в случае спора о его правах и обязанностях имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основе закона. Принцип беспристрастности, выражающийся в том, что «никто не может быть судьей в своем собственном деле», является одной из основных составляющих обеспечения права на справедливое судебное разбирательство, предусмотренного пунктом 1 статьи 6 названной Конвенции.

Согласно практике Европейского суда по правам человека, беспристрастность должна оцениваться в соответствии с субъективным подходом, отражающим личные убеждения данного судьи по конкретному делу, а также в соответствии с объективным подходом, который определяет, имелись ли достаточные гарантии, чтобы исключить какие-либо сомнения по данному поводу.

При рассмотрении дел, требующих установления обстоятельств беспристрастности третейского суда, суды должны принимать во внимание его организационно-правовые связи со сторонами спора, влияние таких связей на появление любых, даже самых минимальных сомнений в беспристрастности конкретных судей. В том случае, когда даже минимальные сомнения в беспристрастности конкретных арбитров нельзя исключить, в том числе по причине организационно-правовых связей с одной из сторон спора, принцип беспристрастности разбирательства находится под угрозой, а полномочия третейского органа становятся зависимыми от воли стороны.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 24 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.12.2005
№ 96 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов», арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что арбитр прямо или косвенно был заинтересован в исходе дела.

При изложенных обстоятельствах заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда не подлежало удовлетворению судом.

Основания для изменения или отмены определения не установлены.

Руководствуясь статьями 284, 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 11.02.2021 по делу
№ А63-15679/2020оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

О.В. Бабаева

Судьи

М.Н. Малыхина

А.Х. Ташу