Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Гиданкиной А.В., судей Денека И.М. и Черных Л.А., при участии в судебном заседании Дорохова Игоря Юрьевича – лично (паспорт), от Ворониной В.М. – Корзун В.И. (доверенность от 26.08.2021), от Куликовой О.А. – Корзун В.И. (доверенность от 06.12.2019), от ООО «Гелиос» – Усс С.Н. (директор, приказ от 29.05.2020 № 9), от ООО «Сулемар» – Хачатурян В.Д. (доверенность от 01.10.2019, онлайн), в отсутствие иных участвующих в деле о банкротстве лиц, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационные жалобы Ворониной Вероники Михайловны и Дорохова Игоря Юрьевича на определение Арбитражного суда Ставропольского края от 04.06.2021 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.09.2021 по делу № А63-1611/2019, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Изумруд» (далее – должник) конкурсный управляющий должника Замошников И.А. (далее – управляющий) обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором с учетом уточнения от 29.10.2019, принятого судом, просил признать недействительными (ничтожными) цепочку сделок, а именно, прикрывающие сделки: заключенное должником и Ворониной В.М. соглашение об отступном от 01.03.2012 по договору займа денежных средств от 23.01.2012; заключенный Ворониной В.М. и ООО «Гелиос» договор купли-продажи от 25.07.2019; прикрываемую сделку – договор купли-продажи от 20.08.2019, заключенный ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар», а также взыскать с общества в пользу ООО «Сулемар» 19 млн рублей.

Определением суда от 30.08.2019 Воронина В.М. и общество признаны лицами, участвующими в рассматриваемом обособленном споре.

Определением суда от 11.11.2019 суд также признал ООО «Сулемар» лицом, участвующим в обособленном споре (соответчиком).

Определением суда от 23.12.2019, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 19.03.2020, заявленные требования удовлетворены частично. Суд признал недействительной сделку по передаче должником Ворониной В.М. недвижимого имущества – магазина в литере «А» и 13/1000 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок площадью 4345 кв. м, на основании соглашения от 01.03.2012 об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012; признал недействительным договор купли-продажи от 25.07.2019, заключенный обществом и Ворониной В.М.; применил последствия недействительности сделки в виде взыскания с общества в пользу должника 19 млн рублей, взыскал с Ворониной В.М. в пользу общества 2050 тыс. рублей. Распределены судебные расходы. В остальной части в удовлетворении требований отказано. Судебные акты мотивированы наличием оснований для признания соглашения об отступном и договора купли-продажи от 25.07.2019 недействительными сделками.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 01.06.2020 по жалобе Ворониной В.М. на часть судебных актов (доводы о законности выводов судов по сделке с ООО «Сулемар» не заявлялись) определение суда от 23.12.2019 и постановление апелляционного суда от 19.03.2020 отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение.

При новом рассмотрении суд привлек к рассмотрению обособленного спора в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Куликову О.А.

Определением суда от 04.06.2021, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 01.09.2021, признано недействительным соглашение от 1.03.2012 об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012 (зарегистрировано в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю 14.01.2019). Применены последствия недействительной сделки в виде взыскания с Ворониной В.М. в пользу должника 4 916 555 рублей, восстановлено право требования Ворониной В.М. к должнику по договору займа денежных средств от 23.01.2012. В остальной части в удовлетворении заявления отказано.

В кассационной жалобе Воронина В.М. просит отменить принятые судебные акты в части признания недействительным соглашения от 01.03.2012 об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012 (зарегистрировано в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Ставропольскому краю 14.01.2019) и применения последствий недействительности сделки, в удовлетворении требований управляющего отказать в полном объеме. По мнению заявителя, суды нарушили нормы материального и процессуального права. Суд первой инстанции вышел за пределы заявленных конкурсным управляющим предмета и основания иска; суд признал недействительным соглашение от 01.03.2012 об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012 на основании статей 168, 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс) ввиду несоблюдения при заключении спорной сделки статей 45, 46 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон № 14-ФЗ), вместе с тем конкурсный управляющий не заявлял, что при рассмотрения данного спора о признании сделки недействительной ввиду несоблюдения статей 45, 46 Закона № 14-ФЗ, также конкурсный управляющий заявлял требование о признании недействительными прикрывающих сделок по передаче имущества и о признании недействительным соглашения от 01.03.2012. По мнению подателя жалобы, вывод судов о нарушении порядка заключения оспариваемого соглашения ввиду отсутствия согласия участников общества на заключение оспариваемого соглашения не соответствует представленным в материалы дела доказательствам; суд первой инстанции пришел к ошибочному выводу о признании сделки недействительной на основании статьи 168 Гражданского кодекса ввиду нарушения порядка заключения крупной сделки с заинтересованностью. Податель жалобы считает, что суды пришли к необоснованному выводу о злоупотреблении Ворониной В.М. правом и применении статьи 10 Гражданского кодекса. В материалах дела отсутствуют доказательства наступления неблагоприятных последствий в результате заключения спорной сделки. По мнению подателя жалобы, признание сделки недействительной на основании нарушения статей 45,46 Закона № 14-ФЗ также является незаконным.

В кассационной жалобе Дорохов И.Ю. просит отменить принятые судебные акты в части: восстановления права требования Ворониной В.М. к должнику по договору займа денежных средств от 23.01.2012; отказа в признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества от 25.07.2019, заключенного ООО «Гелиос» и Ворониной В.М.; отказа в признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества от 20.08.2019, заключенного ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар»; применения последствия недействительности сделки – соглашения от 01.03.2012 об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012 в виде взыскания с Ворониной В.М. 4 916 555 рублей, а также исключить из мотивировочной части определения суда утверждение суда первой инстанции о том, что: «Спорное имущество приобреталось ООО «Гелиос» у Ворониной В.М, которая вправе была распорядиться им по своему усмотрению по цене, которая ее устраивала», принять по делу новый судебный акт об удовлетворении требований управляющего в полном объеме. По мнению заявителя, суды нарушили нормы материального и процессуального права. При отсутствии каких-либо разумных экономических мотивов заключение договора займа от 23.01.2012 предполагается, что представленный Ворониной А.М. договор займа от 23.01.2012 составлен лишь для вида без намерения создать реальные правоотношения, что свидетельствует о мнимости сделки; отсутствуют доказательства реального исполнения договора займа от 23.01.2012. Вывод суда первой инстанции о том, что предоставление должнику в заем денежных средств Ворониной В.М. не имеет значения при оценке правомерности заключения оспариваемого соглашения, так как оспариваемое соглашение заключено в нарушение действующего законодательства, является ошибочным. Изготовление приходных ордеров в 2012 году не подтверждает внесение Ворониной В.М. денег в кассу предприятия. Указания суда на отсутствие оснований для вывода о том, что оспариваемые сделки представляют собой цепочку сделок в целях вывода имущества должника в интересах конечного бенефициара – ООО «Сулемар» и, начиная с 01.03.2012, ответчики имели намерение в совершении таких сделок, а также об отсутствии оснований для вывода о несоответствии договора от 25.07.2019 между Ворониной В.М. и ООО «Гелиос» специальным нормам Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) или статье 10 Гражданского кодекса, являются ошибочными. Необоснованный и немотивированный вывод суда о том, что Воронина В.М. имела право распоряжаться фактически похищенным имуществом по своему усмотрению по цене, которая ее устраивала, направлен на исключение какой-либо уголовной ответственности Ворониной В.М. Выводы суда первой инстанции о том, что ООО «Сулемар» не перечисляло 2500 тыс. рублей после принятия обеспечительных мер, факт недобросовестности со стороны ООО «Сулемар» не подтвержден, оснований для признания договора купли-продажи от 20.08.2019, заключенного ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар», по основаниям Закона о банкротстве или статей 10, 178 Гражданского кодекса не имеется, являются незаконными, необоснованными и противоречат доказательствам, имеющимся в материалах дела, и судебной практике Верховного Суда Российской Федерации (определение от 01.06.2020 № 307-ЭС19-26444(1,2) по аналогичному делу № А13-411/2017). Заявитель также не согласен с выводами судов в части взыскания с Ворониной В.М. в пользу конкурсной массы 4 916 555 рублей; считает, что недействительной является не только сделка между должником и Ворониной В.М., но и сделка между Ворониной В.М. и ООО «Гелиос», а также сделка, совершенная между ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар». В случае невозможности применения по каким-либо объективным причинам последствий недействительности этих сделок в виде истребования имущества у ООО «Сулемар» с ООО «Гелиос» должно быть взыскано 19 млн рублей. Иной подход влечет возникновение неосновательного обогащения у ООО «Гелиос». Выводы суда первой инстанции о том, что оспариваемое соглашение от 01.03.2012 заключено за пределами подозрительности, установленными специальными нормами статей 61.2, 61.3 Закона о банкротстве, и то, что суд не рассмотрел оспариваемые требования по специальным нормам Закона о банкротстве, не соответствуют нормам Закона о банкротстве, суд должен был рассмотреть оспариваемые сделки на соответствие специальным норма пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве.Конкурсный кредитор считает, что суд первой инстанции неправомерно не рассмотрел требование конкурсного управляющего о признании обжалуемых сделок недействительными как по специальным нормам Закона о банкротстве, так и по нормам статей 10, 168 Гражданского кодекса. Необоснованное уклонение суда от рассмотрения заявленных требований на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве (вызванное неправильным исчислением срока совершения первой сделки – 01.03.2012 вместо 14.01.2019) повлекло незаконный и необоснованный отказ в признании недействительными цепочки взаимосвязанных сделок, направленных на вывод имущества должника. Кроме того, определяя стоимость спорного имущества, суд первой инстанции уклонился от оценки всех доказательств в комплексе и их взаимосвязи.Заявитель считает, что имеющиеся в материалах дела доказательства подтверждают, что датированное 01.03.2012 соглашение об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012 (передача недвижимости) между должником и Ворониной В.М. (дата регистрации права собственности 14.01.2019), договор купли-продажи недвижимого имущества от 25.07.2019, заключенный Ворониной В.М. и ООО «Гелиос» являются прикрывающими сделками, а договор купли-продажи недвижимого имущества от 20.08.2019, заключенный ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар», прикрываемой сделкой по передаче принадлежащего должнику недвижимого имущества непосредственно ООО «Сулемар» (прикрываемая сделка), поэтому указанные сделки как притворные являются ничтожными в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса.

В отзыве на кассационные жалобы ООО «Сулемар» просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, жалобы – без удовлетворения. ООО «Сулемар» считает, что обжалуемые судебные акты в части, касающейся отказа в признании недействительным заключенного ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар» договора купли-продажи недвижимого имущества от 20.08.2019, законными и обоснованными, а требования конкурсного кредитора и конкурсного управляющего не подлежащими удовлетворению.

В судебном заседании представители участвующих в деле лиц поддержали доводы жалоб и отзывов, ООО «Гелиос» поддержал доводы отзыва ООО «Сулемар».

Изучив материалы дела, оценив доводы кассационных жалоб и отзыва, выслушав пояснения представителей участвующих в деле лиц, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что обжалуемые судебные акты надлежит отменить, а обособленный спор – направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ставропольского края по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, ООО «Территория закона» обратилось с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом). Определением
от 08.02.2019 суд принял заявление к рассмотрению и возбудил производство по делу о банкротстве должника.

Определением от 04.04.2019, резолютивная часть которого объявлена 28.03.2019, суд ввел в отношении должника процедуру наблюдения, утвердил временным управляющим в деле о банкротстве должника арбитражного управляющего Замошникова И.А.

Решением суда от 19.08.2019, резолютивная часть которого объявлена 12.08.2019, должник признан банкротом, открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден арбитражный управляющий Замошников И.А. Сведения об открытии конкурсного производства опубликованы в газете «Коммерсантъ» 24.08.2019.

Суды установили, что 23.01.2012 Воронина В.М. (займодавец) и должник (заемщик) заключили договор займа денежных средств (т. 4, л. д. 89), по условиям которого Воронина В.М. передает должнику 6 млн рублей.

В соответствии с пунктом 2 договора денежные средства вносятся путем перечисления на счета и непосредственно в кассу в срок до 27.01.2012. Порядок перечисления конкретизирован в пункте 3 договора, в соответствии с которым
400 тыс. рублей вносится на счет в ПАО Сбербанк, 90 тыс. рублей на счет в ОАО «Промсвязьбанк», 4 млн руб. вносится 24.01.2012 в кассу, 1510 тыс. руб. вносится 27.01.2012 также непосредственно в кассу.

Пунктом 6 договора срок возврата займа определен не позднее 23.02.2012. Пункты 8 и 9 договора содержат условие о том, что в случае невозврата должником суммы займа стороны заключают договор, по условиям которого должник в порядке отступного передает Ворониной В.М. спорное имущество, которое оценено сторонами
в 6 млн рублей.

1 марта 2012 года должник и Воронина В.М. заключили соглашение об отступном (т. 4, л. д. 92), по условиям которого должник передает спорное имущество
Ворониной В.М. в порядке отступного по обязательствам, вытекающим из договора займа денежных средств от 23.01.2012. Записи о регистрации права собственности на спорное имущество за Ворониной В.М. внесены в ЕГРН 14.01.2019 (т. 1, л. д. 22 – 25), то есть за несколько дней до возбуждения в отношении должника дела о банкротстве.

25 июля 2019 года (после введения в отношении должника процедуры наблюдения) Воронина В.М. (продавец) и общество (покупатель) заключили договор купли-продажи (т. 4, л. д. 23), по условиям которого Воронина В.М. произвела отчуждение спорного имущества в пользу общества. Стоимость передаваемого имущества определена сторонами в сумме 2050 тыс. рублей.

20 августа 2019 года (после признания должника банкротом) общество (продавец) и ООО «Сулемар» (покупатель) заключили договор купли-продажи (т. 4, л. д. 9), по условиям которого общество произвело отчуждение спорного имущества в пользу ООО «Сулемар». Стоимость передаваемого имущества определена сторонами в сумме 19 млн рублей.

По мнению управляющего и кредитора Дорохова И.Ю., договор займа, соглашение об отступном и последующие договоры купли-продажи спорного имущества являются цепочкой единой сделки должника по распоряжению имуществом должника, направленной на вывод этого имущества в целях недопущения обращения на него взыскания. В обоснование неравноценности заключенной должником и Ворониной В.М. сделки по передаче имущества управляющий указывал на то, что Воронина В.М. продала имущество общество по цене 2050 тыс. рублей, в то время как по соглашению об отступном стоимость имущества определена сторонами в сумме 6 млн рублей. В дальнейшем управляющий указал на то, что в качестве рыночной стоимости следует принимать сумму в размере 19 млн рублей, по которой спорное имущество приобретено конечным приобретателем – ООО «Сулемар».

В своих возражениях представитель Ворониной В.М. и общества ссылается на отчет об оценке от 13.12.2019, подготовленный по заказу Ворониной В.М. (т. 9, л. д. 24), где стоимость нежилого помещения определена в сумме 5533 тыс. рублей, также указывает о том, что согласно материалам дела практически аналогичным образом стоимость спорного имущества определялась и банками – залогодержателями.

Данные обстоятельства послужили основанием для обращения в суд с настоящими требованиями.

Суды установили, что заявление о признании должника несостоятельным (банкротом) принято к производству 08.02.2019, оспариваемые сделки совершены 25.07.2019, 20.08.2019, то есть после возбуждения дела о банкротстве и введения процедуры наблюдения (28.03.2019), а последняя после признания должника банкротом (19.08.2019), следовательно, при оспаривании сделок подлежат доказыванию основания пункта 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

При новом рассмотрении из представленного в материалы регистрационного дела в отношении должника суды установили, что Воронина В.М. является участником должника, имеет 14, 285% доли в уставном капитале должника (т. 3).

29 ноября 2010 года должник и ПАО Сбербанк заключили кредитный договор НКЛ № 221000127 на сумму 5 млн рублей сроком возврата суммы кредита 24.05.2012 (материалы реестрового дела на объект недвижимости т. 5, л. д. 146 – 159).

В обеспечение исполнения указанного договора 29.11.2010 ПАО Сбербанк и Воронина В.М. заключили договор поручительства № 221030127, что подтверждается пояснениями самой Ворониной О.М. (отзыв т. 13, л. д. 72 – 77), письмом ПАО Сбербанк от 25.01.2012 № 2052 (т. 1, л. д. 150) и внесением Ворониной В.М. денежных средств в размере 400 тыс. рублей согласно подлинному приходному ордеру от 24.01.2012 № 176 (т. 8, л. д. 55).

8 декабря 2010 года также в обеспечение исполнения кредитного договора должник и ПАО Сбербанк заключили договор ипотеки № 221040127 (т. 5, л. д. 161 –167), по условиям которого должник представил в залог банку нежилое помещение, магазин в литере "А", общей площадью 119,8 кв. м, кадастровый номер 26:30:010105:527 и 13/1000 доли в праве общей долевой собственности на земельный участок площадью 4345 кв. м, кадастровый номер 26:30:010105:24, расположенных по адресу: Ставропольский край, г. Ессентуки, ул. Кисловодская 1 (далее – спорное имущество). Согласие на передачу спорного имущества в залог дано собранием участников должника 07.12.2010 (материалы реестрового дела на объект недвижимости т. 5, л. д. 143).

28 декабря 2011 года проведено собрание участников должника о согласовании заключения кредитного договора с ПАО «Промсвязьбанк» на сумму 6 млн рублей и договора залога в обеспечение этого договора (материалы реестрового дела на объект недвижимости т. 5, л. д. 87).

12 января 2012 года Воронина В.М. внесла в кассу должника 2 млн рублей по приходному кассовому ордеру № 11 с указанием основания «внесения займа от учредителя по договору займа» (подлинник т. 12, л. д. 128).

17 января 2012 года Воронина В.М. внесла в кассу должника 2 млн рублей по приходному кассовому ордеру № 16 с указанием основания «внесения займа от учредителя по договору займа» (подлинник т. 12, л. д. 129).

23 января 2012 года Воронина В.М. и должник заключили договор займа денежных средств, по условиям которого Воронина В.М. предоставляет должнику заем на общую сумму 6 млн рублей (подлинник договора т. 8. л. д. 57 – 59). В соответствии с пунктом 2 договора денежные средства вносятся путем перечисления на счета и непосредственно в кассу в срок до 27.01.2012. Порядок перечисления конкретизирован в пункте 3 договора, в соответствии с которым: 400 тыс. рублей вносится в дополнительный офис № 30/098 Сбербанка России по договору от 29.11.2010 НКЛ № 221000127, заключенному с должником, согласно договору поручительства от 29.11.2010 № 221030127; 90 тыс. рублей на расчетный счет должника, открытый в филиале ОАО «Промсвязьбанк» № 40702810518010632701; 4 млн рублей 24.01.2012 непосредственно кассу должника; 1510 тыс. рублей 27.01.2012 непосредственно кассу должника. Срок возврата займа определен не позднее 23.02.2012 (пункт 6 договора). Согласно пункту 8 договора в случае неисполнения должником обязательств по возврату суммы займа в срок, указанный в пункте 6 договора, с целью прекращения обязательств по договору Воронина В.М. и должник обязуются заключить договор об отступном в форме передачи Ворониной В.М. спорного имущества, которое оценено сторонами в размере 6 млн рублей. Пунктом 9 договора определено, что в случае неисполнения должником условий договора по своевременному возврату суммы займа стороны договора пришли к соглашению заключить договор об отступном, указанный в пункте 8 договора, не позднее десяти дней с даты, указанной в пункте 6 договора, но не позднее 05.03.2012. В пункте 10 договора должник и Воронина В.М. пришли к соглашению не заключать договор залога на спорное имущество. Воронина В.М. 23.01.2012 внесла в кассу должника 1240 тыс. рублей по приходному кассовому ордеру № 20 с указанием основания «внесения займа от учредителя по договору займа» (подлинник т. 12, л. д. 127). Воронина В.М. 24.01.2012 по приходному кассовому ордеру № 176 в дополнительный офис № 30/098 Сбербанка России внесла 400 тыс. рублей для зачисления по кредитному договору 221000127 по договору поручительства 221030127 (подлинник т. 8., л. д. 55). От Ворониной В.М. 24.01.2012 на счет должника № 40702810518010632701 в филиале ПАО Промсвязьбанк внесено 90 тыс. рублей с указанием назначения платежа «внесение заемных средств» (подлинник т. 8, л. д. 56).

24 января 2012 года должник и ПАО «Промсвязьбанк» заключили кредитный договор № 81-20044/0347 на сумму 6 млн рублей (материалы реестрового дела на объект недвижимости т. 5, л. д. 88 – 92). В указанную дату на счет должника поступили средства по кредитному договору № 81-20044/0347 с ПАО «Промсвязьбанк» на сумму 1 550 325 рублей, которые в этот же день направлены на погашение долга по кредитному договору с ПАО Сбербанк НКЛ № 221000127 (т. 8, л. д. 24). На счет должника 26.01.2012 поступили средства по кредитному договору № 81-20044/0347 с ПАО «Промсвязьбанк» на сумму 4 449 650 рублей (т. 8, л. д. 24), которые направлены должником в счет погашения задолженности перед своими контрагентами.

31 января 2012 года ПАО Сбербанк и должник обратились с заявлением о снятии обременения по кредитному договору, заключенному ПАО Сбербанк и должником.

1 марта 2012 года должник и Воронина В.М. заключили соглашение об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012 (передача недвижимости), по условиям которого должник взамен исполнения обязательств, вытекающих из договора займа от 23.01.2012, предоставил Ворониной В.М. отступное в виде спорного имущества (подлинник т. 8, л. д. 102 – 103). Согласно пункту 7 соглашения сроки исполнения соглашения, то есть регистрация сделки и перехода права собственности на спорное имущество производится сторонами не позднее 01.12.2018.

6 марта 2012 года (после подписания договора об отступном) в обеспечение кредитного договора от 24.01.2012 № 81-20044/0347 должник и ПАО «Промсвязьбанк» заключили договор ипотеки № 81- 20044/0347-1, по условиям которого должник предоставил в залог банку спорное имущество (т. 5, л. д. 100 – 109). В пункте 1.3 договора указано, что залогодатель подтверждает, что на момент подписания договора об ипотеке имущество не является предметом залога по другому залогу, свободно от долгов, не сдано в аренду, не продано, в споре или под арестом не состоит, свободно от иных обременений и прав на него третьих лиц.

27 октября 2016 года должник передал в аренду ООО «Золотой Стандарт» 78,7 кв. м торговой площади, находящейся в магазине литер «А» в г. Ессентуки, ул. Кисловодская 1.

9 января 2017 года должник погасил задолженность по кредитному договору № 81-20044/0347, заключенному с ПАО Промсвязьбанк (письмо ПАО Промсвязьбанк от 20.06.2016 № 1728; т. 1, л. д. 65).

3 августа 2018 года Воронина В.М. обратилась в Ессентукский городской суд с исковым заявлением от 02.08.2018 об исключении из описи арестованного имущества нежилого помещения и снятия запрета регистрационных действий (материалы гражданского дела № 2-1460/2018, представленного в суд в электронном виде конкурсным управляющим должника 10.03.2021). В обоснование заявленного иска Воронина В.М. ссылалась на то, что судебным приставом-исполнителем УФССП по Ставропольскому краю 28.03.2018 постановлением о наложении ареста на имущество должника № 26042/18/87894 наложен арест на имущество должника на общую сумму 8 606 023 рублей 47 копеек, составлен акт о наложении ареста от 28.03.2018 на указанную сумму. Решением от 03.09.2018 Ессентукского городского суда по делу № 2-1460/2018 исковые требования Ворониной В.М. удовлетворены, из описи арестованного имущества исключено спорное имущество, представленное нежилым помещением и долей в праве на земельный участок.

16 и 26 ноября 2018 года должник и ПАО «Промсвязьбанк» обратились в Управление Росреестра с заявлением о погашении записи об ипотеке земельного участка и нежилого помещения (материалы реестрового дела т. 4, л. д. 65, 102).

30 ноября 2018 года Воронина В.М. и должник обратились в Управление Росреестра о регистрации перехода права собственности на нежилое помещение и земельный участок (материалы реестрового дела т. 4, л. д. 57, 79).

14 января 2019 года запись о регистрации права собственности на спорное имущество за Ворониной В.М. внесена в ЕГРН (т. 1, л. д. 22 – 25).

25 июля 2019 года Воронина В.М. и ООО «Гелиос» заключили договор купли-продажи недвижимого имущества, по которому Воронина В.М. продала ООО «Гелиос» спорное имущество по цене 2050 тыс. рублей (материалы реестрового дела т. 4, л. д. 23 –26).

20 августа 2019 года ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар» заключили договор купли-продажи недвижимого имущества, по которому ООО «Гелиос» продало ООО «Сулемар» спорное имущество по цене 19 млн рублей (материалы реестрового дела т. 4, л. д. 9 – 11).

В обоснование поданного требования конкурсный управляющий и поддерживающий его требования кредитор Дорохов И.Ю. указывают на то, что имеющиеся в материалах дела доказательства подтверждают, что реально совершена лишь одна сделка по выводу активов в пользу ООО «Сулемар», соглашение от 01.03.2012 об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012, договор купли-продажи недвижимого имущества от 25.07.2019 являются прикрывающими сделками, а договор купли-продажи недвижимого имущества от 20.08.2019, заключенный ООО «Гелиос» и ООО «Сулемар», – прикрываемой сделкой по передаче принадлежащего должнику недвижимого имущества непосредственно ООО «Сулемар» (прикрываемая сделка) и потому указанные сделки как притворные являются ничтожными в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса. На момент заключения договора займа от 23.01.2012 и соглашения об отступном от 01.03.2012 должник обладал признаками неплатежеспособности. Должник за месяц до принятия заявления о признании должника банкротом (08.02.2019) на основании соглашения об отступном от 01.03.2012, зарегистрированного в Управлении Росреестра по Ставропольскому краю 14.01.2019, произвело отчуждение недвижимого имущества, которое являлось единственным активом должника, Ворониной В.М. как аффилированному лицу, являющемуся работником и учредителем должника. Представленные Ворониной В.М. подлинные квитанции к приходным-кассовым ордерам без подтверждения информации об оприходовании денежных средств должником и их последующем расходовании не могут подтверждать факт внесения наличных денежных средств в кассу должника. Также Воронина В.М. не представила достаточные доказательства, свидетельствующие о финансовой возможности предоставить должнику заем на сумму 6 млн рублей. Таким образом, конкурсный управляющий и кредитор приходят к выводу об отсутствии доказательств реального исполнения договора займа от 23.01.2012, считают, что указанная сделка является ничтожной, поскольку Ворониной В.М. не представлено доказательств перечисления денежных средств на пополнение оборотных средств на расчетный счет предприятия, реального исполнения договора займа, являющихся основным обязательством по отношению к соглашению об отступном от 01.03.2012. Также Ворониной В.М. не обоснована экономическая целесообразность выдачи ей займа в сумме 6 млн рублей и дальнейшей продаже спорной недвижимости ООО «Гелиос» за 2050 тыс. рублей, убыток составляет 3950 тыс. рублей.

При рассмотрении спора, выполняя указания суда кассационной инстанции, суд назначил по делу судебную оценочную экспертизу, проведение которой поручил ООО «ЭкспертПро», экспертам Яковлевой И.Ю., Голубеву Д.Н. По результатам проведения экспертизы в суд первой инстанции представлено заключение эксперта от 11.01.2021 № 3/2021-Э, согласно которому рыночная стоимость спорного имущества по состоянию на 01.03.2012 составляла 5 334 830 рублей, а по состоянию на 14.01.2019 – 4 916 555 рублей (т. 15, л. д. 92).

При исследовании вопроса о том, что решение о заключении договора займа и соглашения об отступном было возможно только при одобрении общего собрания участников общества и решение о заключении данных сделок единогласно принято общим собранием участников общества 06.01.2012, суды установили, что в материалы дела представлена только ксерокопия протокола от 06.01.2012 (т. 1, л. д. 151 – 152), на первом листе которого имеются подписи Куликовой О.А., Куликовой М.М., а подписи иных участников общества – Жуковой И.Г., Главновой Н.И., Ворониной В.М., Медведевой Г.И., Чекмаревой Т.Н. размещены на втором листе ксерокопии. В материалах реестрового дела на объект недвижимости, в котором содержатся все сведения о передаче спорного имущества в залог на основании решений участников общества, указанный протокол отсутствует (т. 4, 5). В материалах рассматриваемого заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц также представлена только ксерокопия протокола от 06.01.2012. Кроме того, при рассмотрении указанного обособленного спора в своем отзыве Главнова Н.И ссылается на то, что она не принимала участия на собрании 06.01.2012, а подпись в ксерокопии протокола не является её подписью. Медведева Г.И. представила отзыв, где указала, что протокол от 06.01.2012 она не подписывала и на собрании 06.01.2012 не участвовала, подпись на протоколе не является её подписью. Чекмарева Т.Н. представила отзыв, где указывает на то, что она была вызвана сотрудником ОБЭП г. Ессентуки для дачи показаний по отчуждению имущества должника. При даче показаний Чекмарева Т.Н. заявила, что собрание совета учредителей по вопросу на предмет согласования сделки об отступном между должником и Ворониной В.М. не проводилось, протокол ею не подписывался (т. 17, л. д. 55 – 69). В связи с изложенным суд посчитал необходимым направить запрос в правоохранительные органы о предоставлении сведений по установленным следствием обстоятельствам по вопросу согласования сделки об отступном между должником и Ворониной В.М. Ответ на запрос суда не поступил. В заседании суда 18.05.2021 представитель Ворониной В.М. и Куликовой О.А. пояснила, что в материалы уголовного дела оригинал протокола собрания участников от 06.01.2012 не представлялся.

В подтверждение наличия у Ворониной В.М. финансовой возможности предоставления займа в размере 6 млн рублей Воронина В.М. указывает на то, что общая сумма её дохода за период с 2004 по 2011 год составила 7 230 246 рублей 60 копеек, что подтверждается договором купли-продажи квартиры от 09.07.2008, согласно которому она продала принадлежащую ей квартиру за 3200 тыс. рублей (т. 9, л. д. 3 –5), справками по форме 2 НДФЛ за период с 2008 по 2011 годы, справками формы 2 НДФЛ от 10.03.2005, 28.02.2006, 06.03.2007, сведениями о сумме выплат от 14.02.2012 (т. 9, л. д. 8 –14; т. 17, л. д. 27 – 30, 36 –53). Также Воронина В.М. сообщила, что фактически до 2010 года все расходы по содержанию жилья, бытовым и иным нуждам оплачивал ее бывший супруг Усс С.Н. (руководитель общества), в связи с чем она имела возможность откладывать заработанный денежные средства.

Частично удовлетворяя заявленные требования, суды руководствовались статьями 71, 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – Кодекс), статьями 2, 32, 61.1, 61.2, 61.6 Закона о банкротстве, статьями 10, 168, 170, 421, 424 Гражданского кодекса, разъяснениями постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона “О несостоятельности (банкротстве)”».

Суды пришли к выводу о признании недействительным соглашения от 01.03.2012 об отступном по договору займа денежных средств от 23.01.2012.

Рассмотрев требования конкурсного управляющего и конкурсного кредитора о признании недействительными сделок от 25.07.2019, 20.08.2019, суды отказали в удовлетворении требований в указанной части.

Вместе с тем, суды не учли следующее.

После направления данного обособленного спора на новое рассмотрение постановлением от 01.06.2020 (резолютивная часть объявлена 28.05.2020) Верховным Судом Российской Федерации сформулирован правовой подход при рассмотрении сделок об оспаривании цепочки сделок по отчуждению имущества должника в определении от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678, о применении которого кредитор Дорохов И.Ю. просил суды. Однако суды не указали мотивы, по которым не применили данный подход Верховного Суда Российской Федерации.

Суды не учли, что при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс) к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (п Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 № 6-П). Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"» - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами.

Как разъяснено в абзаце третьем пункта 86, абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса, а не путем удовлетворения виндикационного иска. Споры о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (пункт 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве).

Следовательно, существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имели обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, реальности передачи прав на него по последовательным сделкам.

Конкурсный управляющий и кредитор Дорохов И.Ю. при рассмотрении спора судами ссылались на то, что в рассматриваемом случае реально была совершена лишь одна сделка – сделка по безвозмездному для должника выводу единственного его актива в пользу ООО «Сулемар», минуя торги, ссылаясь на то, что данная сделка не соответствует статье 61.2 Закона о банкротстве, поскольку должник не получил 19 млн рублей за спорное имущество, утратил право собственности на спорное имущество; данное общество как конкурент должника на рынке по реализации ювелирных украшений в городе Ессентуки имело магазин рядом с должником, поэтому знало о тяжелом финансовом состоянии должника (т. 17, л. д. 1 – 7, т. 18, л. д. 1 – 25). Другие участники цепочки прекрываемых сделок (Воронина В.М. и общество) не имели намерения приобретать какое-либо имущество должника и не могли это сделать исходя из своего финансового положения (фактически соглашение об отступном было оформлено в органах Росреестра по истечении трехлетнего срока для взыскания займа, у общества отсутствовали денежные средства для оплаты Ворониной В.М., поскольку расчет осуществлен после расчета за приобретенное имущество ООО «Сулемар»).

В нарушение требований статей 71, 168 и 170 Кодекса суды, по сути, уклонились от проверки указанных доводов конкурсного управляющего и кредитора Дорохова И.Ю., не исследовали и не оценили в совокупности и взаимосвязи представленные управляющим документы и пояснения сторон, ограничившись общей ссылкой на отсутствие явных и однозначных доказательств пороков поведения конечного собственника. При этом суды не учли, что в отношении прикрывающих сделок документы, как правило, изготавливаются так, что у внешнего лица создается впечатление будто бы стороны действительно следуют условиям притворных договоров. Бенефициар, не имеющий формальных полномочий собственника, не заинтересован в раскрытии своего статуса перед третьими лицами, поэтому он обычно не составляет документы, в которых содержатся явные и однозначные указания, адресованные должнику и участникам притворных сделок, относительно их деятельности. В такой ситуации судам следовало проанализировать поведение лиц, которые, по мнению конкурсного управляющего и Дорохова И.Ю., участвовали в оформлении притворных договоров. О наличии их подконтрольности бенефициару как единому центру, чья воля определяла судьбу имущества должника, в частности, могли свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов скоординированы в отсутствие к тому объективных экономических причин; по отдельности эти действия противоречат экономическим интересам и возможностям каждого из лиц; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одному и тому же лицу и т.д.

Учитывая изложенное и объективную сложность получения управляющим отсутствующих у него прямых доказательств притворности, должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств. Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные свидетельства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о совершении лишь одной прикрываемой сделки по прямому отчуждению должником своего имущества бенефициару, в силу статьи 65 Кодекса бремя доказывания обратного переходит на стороны цепочки последовательных договоров купли-продажи, ссылающихся на самостоятельный характер отношений по каждой из сделок.

Не исследовав названные обстоятельства, суды сделали преждевременный вывод об отсутствии оснований для удовлетворения заявления управляющего в отношении цепочки сделок, указанных управляющим.

В ситуации неправомерного завладения чужим имуществом по недействительной прикрываемой сделке с использованием ничтожных притворных сделок купли-продажи, у стороны, утратившей имущество, возникает реституционное требование к другой стороне прикрываемой сделки - бенефициару (статья 167 Гражданского кодекса). Однако это не является препятствием для признания за потерпевшим права требовать возмещения имущественного вреда, возникшего вследствие противоправного вывода активов, от лиц, участвующих в заведомо незаконной схеме, в результате умышленных противоправных действий которых был утрачен контроль над имуществом (чьи действия были направлены на умышленное создание необходимых объективных условий для совершения недействительной прикрываемой сделки) - статья 1064 Гражданского кодекса. Хотя основания этих требований различны, они преследуют единую цель - возместить в полном объеме (статья 15 Гражданского кодекса) убытки продавца, поэтому обязательства приобретателя (бенефициара - стороны недействительной прикрываемой сделки) и причинителя вреда (лица, участвующего в выводе активов через подписание притворных договоров) являются солидарными (статья 1080 Гражданского кодекса), что также позволяет исключить возникновение неосновательного обогащения на стороне пострадавшего.

Выводы судов сделаны при неполном выяснении обстоятельств, поэтому судебные акты подлежат отмене с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Кодекса.

В соответствии с частью 2 статьи 287 Кодекса арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, о том, какая норма материального права должна быть применена и какое решение, постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

При новом рассмотрении спора суду следует установить, являлись спорные договоры притворными или нет, исходя из этого дать правовую квалификацию избранному управляющему способу защиты и в случае притворности цепочки последовательных сделок купли-продажи разрешить вопросы о действительности притворной и прикрываемой сделок, возможности применения последствий недействительности, дать оценку всем доводам участвующих в деле лиц, результаты исследования и оценки отразить в судебном акте с учетом требований Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, после чего разрешить спор с соблюдением норм материального и процессуального права.

Поскольку кассационные жалобы рассмотрены, приостановление исполнения обжалуемых судебных актов, принятое определением суда округа от 24.09.2021, подлежит отмене в силу части 4 статьи 283 Кодекса.

Руководствуясь статьями 274, 286 – 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 04.06.2021 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.09.2021 по делу № А63-1611/2019 отменить, направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ставропольского края.

Отменить приостановление исполнения указанных судебных актов, принятое определением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24.09.2021 по данному делу.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

А.В. Гиданкина

Судьи

И.М. Денека

Л.А. Черных