Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Сороколетовой Н.А., судей Резник Ю.О. и Соловьева Е.Г., при ведении протокола помощником судьи Мащенко О.И. и участии в судебном заседании, проводимом с использованием системы веб-конференции (онлайн-заседание), от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Шоколенд» ФИО1 – ФИО2 (доверенность от 14.09.2023), от публичного акционерного общества «Сбербанк России» – ФИО3 (доверенность от 27.01.2022), ФИО4 (доверенность от 14.12.2022), ФИО5 (доверенность от 16.12.2022), ФИО6 (доверенность от 02.10.2023), от ФИО7 – ФИО8 (доверенность от 31.03.2022), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания, в том числе путем размещения соответствующей информации на официальном сайте арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, рассмотрев кассационные жалобы публичного акционерного общества «Сбербанк России» и конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Шоколенд» ФИО1 на определение Арбитражного суда Ставропольского края от 31.01.2023 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.07.2023 по делу № А63-81/2022 (Ф08-9283/2023, Ф08-9283/2023/2), установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Шоколенд» (далее – должник) ФИО7 (далее – заявитель) обратилась с заявлением овключении в реестр требований кредиторов задолженности на сумму 337 226 376 рублей 95 копеек.

Определением суда от 31.01.2023, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 10.07.2023, требования ФИО7 в размере 75 476 376 рублей 95 копеек включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника в составе основного долга. В остальной части в удовлетворении требований отказано.

В кассационной жалобе ПАО Сбербанк просит обжалуемые определение и постановление отменить в части признания обоснованными и включения в реестр требований кредиторов должника требований ФИО7 в размере 75 476 376 рублей 95 копеек, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований заявителя в полном объеме. Податель жалобы указывает, что судами не исследован источник получения ФИО7 денежных средств, а также финансовая возможность ФИО9 предоставить заем; не исследован вопрос расходования должником полученных денежных средств; соглашение о порядке погашения задолженности не свидетельствует об утрате ПАО Сбербанк права на предъявление возражений; неверно произведен расчет суммы задолженности; выводы о периоде наступления объективного банкротства основаны на недостоверном финансовом анализе; ФИО7 не принимала мер к возврату займа более 8 лет; в материалах дела отсутствует аудиозапись судебного заседания от 04.07.2023; судом необоснованно не привлечен Росфинмониторинг.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий просит обжалуемые судебные акты отменить в части удовлетворения заявленных требований, обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Податель кассационной жалобы указывает, что суды необоснованно не субординировали требования ФИО7 на основании пунктов 3.2, 3.4 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, далее – Обзор); судами неверно определен момент возникновения финансового кризиса должника; факт передачи денежных средств подтверждается только приходно-кассовыми ордерами; довод сторон о транзитном характере перечислений не получил должной оценки; осведомленность ПАО Сбербанк о размере долга должника перед ФИО7 не имеет правового значения.

В отзывах на кассационные жалобы ФИО7 указала на законность и обоснованность принятых по делу судебных актов, просила в удовлетворении кассационных жалоб отказать.

ООО «Оил Партнерс» и Управление Федеральной налоговой службы по Ставропольскому краю представили отзывы, в которых поддержали доводы кассационных жалоб, просили их удовлетворить.

До начала судебного заседания от ФИО7 поступило ходатайство об отложении судебного заседания ввиду невозможности обеспечения явки.

Представители конкурсного управляющего и ПАО Сбербанк возражали против удовлетворения названного ходатайства.

Суд округа, обсудив заявленное ходатайство об отложении рассмотрения кассационной жалобы, не находит оснований для его удовлетворения, поскольку в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – Кодекс) арбитражный суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе.

При рассмотрении дела арбитражный суд кассационной инстанции проверяет, соответствуют ли выводы арбитражного суда первой и апелляционной инстанций о применении нормы права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.

Согласно части 3 статьи 284 Кодекса неявка в судебное заседание арбитражного суда кассационной инстанции лица, подавшего кассационную жалобу, и других лиц, участвующих в деле, не может служить препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие, если они были надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства.

Таким образом, нормы Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не требуют обязательного присутствия участвующих в деле лиц в суде кассационной инстанции.

ФИО7, извещена о судебном заседании, что подтверждается содержанием ее ходатайства. Новые доказательства по делу суд кассационной инстанции в силу названных норм закона принимать и исследовать не вправе. Доводы, по которым ФИО7, не согласна с кассационными жалобами, достаточно подробно изложены в отзывах. Кроме того, в судебное заседание явился представитель ФИО7 по доверенности от 31.03.2022 – ФИО8

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции считает, что препятствия для рассмотрения кассационных жалоб отсутствуют, и отказывает в удовлетворении ходатайства об отложении рассмотрения кассационных жалоб.

Кроме того, суд округа не принимает дополнительные доказательства, представленные сторонами, поскольку в силу статьи 286 Кодекса у суда кассационной инстанции отсутствуют полномочия по приобщению новых доказательств, их оценке и установлению на их основании фактических обстоятельств по делу.

В судебном заседании представители конкурсного управляющего и ПАО Сбербанк поддержали кассационные жалобы, просили обжалуемые судебные акты отменить.

Представитель ФИО7 возражал против доводов кассационных жалоб по основаниям, изложенным в отзывах.

Кассационная жалоба рассмотрена на основании части 3 статьи 284 Кодекса, в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, в порядке, установленном главой 35 вышеназванного Кодекса.

Предметом кассационного обжалования явилось установление требований заявителя в составе третьей очереди реестра требований кредиторов должника. В силу части 1 статьи 286 Кодекса законность обжалуемых судебных актов проверяется судом в указанной части.

Изучив материалы дела и доводы, изложенные в кассационных жалобах, выслушав участвующих в деле лиц, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа приходит к следующему.

Как видно из материалов дела и установили суды, определением от 13.01.2022 по заявлению ООО «Аполинария» возбуждено дело о банкротстве ООО «Шоколенд».

Определением от 23.05.2022 в отношении должника введена процедура наблюдения; временным управляющим утвержден ФИО10 Сведения о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликованы в официальном периодическом издании – газете «Коммерсантъ» от 21.05.2022 № 88.

ООО «Шоколенд» и единственный учредитель должника ФИО7 заключили договор беспроцентного займа от 27.10.2014 № б/н с лимитом 15 млн. рублей сроком на 5 лет, до 26.10.2019. Также сторонами заключены дополнительные соглашения от 01.09.2015 № 1, от 01.10.2015 № 2, от 01.11.2017 № 3, от 24.05.2019 № 4, от 27.02.2020 № 5, в соответствии с которыми лимит займа увеличен до 400 млн. рублей, срок – до 26.10.2024.

Согласно представленным в материалы дела квитанциям к приходным кассовым ордерам с 28.10.2014 по 20.12.2021 на основании договора займа от 27.10.2014, заявитель передала должнику денежные средства в общем размере 365 903 207 рублей 72 копеек.

В соответствии с расходно-кассовыми документами с 29.07.2015 по 26.02.2020 установлен возврат ФИО7 по договору займа от 27.10.2014 денежных средств в общем размере 28 676 830 рублей 77 копеек.

Указывая на наличие у должника задолженности по указанному договору займа в сумме 337 226 376 рублей 95 копеек, заявитель обратился в арбитражный суд.

Удовлетворяя требования заявителя, суды указали, что материалами дела подтверждена передача денежных средств по договору займа, зачисление их на расчетный счет должника и их расходование на производственную деятельность должника, финансовая возможность ФИО7 предоставить заем подтверждается договором займа, заключенным ФИО7 и ФИО9, ранее ПАО Сбербанк, заключив трехстороннее соглашение кредиторов о порядке удовлетворения их требований к должнику, признало наличие задолженности должника перед ФИО7 Отклоняя доводы кредитора и конкурсного управляющего о наличии оснований для субординирования требований заявителя суды отметили, что согласно данным финансового анализа, объективное банкротство должника наступило в 4 квартале 2021 года, в период заключения договора займа и дополнительных соглашений к нему общество работало с прибылью, на момент возбуждения дела о банкротстве срок исполнения обязательств не наступил. Отклоняя довод ПАО Сбербанк о транзитном характере перечислений, суды указали, что в жалобе банка содержится ссылка только на несколько транзитных операций 09.02.2016, 10.02.2016, 11.02.2016 в общей сумме 7 900 тыс. рублей, учитывая, что общая сумма заемных средств, превышает 300 млн. рублей, основания полагать, что в признанной банком сумме долга имелись обналиченные средства, не имеется.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции приходит к выводу о том, что судами обеих инстанций не приняты во внимание и не учтены следующие обстоятельства по настоящему обособленному спору.

В силу статьи 223 Кодекса, пункта 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) дела о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, предусмотренным статьями 71 и 100 названного закона, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

В силу пунктов 3 – 5 статьи 71 и пунктов 3 – 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором – с другой стороны. Установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»).

В условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов для предотвращения необоснованных требований к должнику и нарушений тем самым прав его кредиторов к доказыванию обстоятельств, связанных с возникновением задолженности должника – банкрота, предъявляются повышенные требования.

В предмет доказывания по спорам об установлении обоснованности и размера требований кредиторов входит оценка сделки на предмет ее заключенности и действительности, обстоятельств возникновения долга, о реальности возникших между сторонами правоотношений, установления факта наличия (отсутствия) общих хозяйственных связей между кредитором и должником, экономической целесообразности заключения сделки, оценка поведения сторон с точки зрения наличия или отсутствия злоупотребления правом при заключении сделки (Определения Верховного Суда Российской Федерации от 14.08.2020 № 308-ЭС19-9133 (15), от 15.09.2020 № 308-ЭС19-9133 (10)).

При подозрении на аффилированность сторон, кредитор, предъявляющий требование к должнику, должен исключить любые разумные сомнения в реальности долга, поскольку общность экономических интересов, в том числе, повышает вероятность представления внешне безупречных доказательств исполнения сделок с целью последующего распределения конкурсной массы в пользу «дружественного» кредитора и уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (определения Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 № 306-ЭС16-20056 (6) и от 11.09.2017 № 301-ЭС17-4784), что противоречит стандарту добросовестного осуществления прав.

Доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475).

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Обзоре судебной практики от 29.01.2020, аффилированность кредитора по отношению к должнику сама по себе не исключает возможность включения требования заинтересованного кредитора в реестр требований кредиторов, но может повлиять на очередность удовлетворения такого требования.

В соответствии с пунктом 3.1 Обзора внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не может нарушать права и законные интересы иных лиц. Предоставление аффилированным лицом должнику, пребывающему в состоянии имущественного кризиса, финансирования, направленного на возвращение должника к нормальной предпринимательской деятельности (компенсационное финансирование), в частности с использованием конструкции договора займа, т.е. с избранием модели поведения, отличной от предписанной пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, означает, что соответствующий займодавец принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации, далее – Гражданский кодекс).

В силу правовой позиции, сформулированной в пункте 3.3 Обзора, разновидностью финансирования по смыслу пункта 1 статьи 317.1 Гражданского кодекса является предоставление контролирующим лицом, осуществившим неденежное исполнение, отсрочки, рассрочки платежа подконтрольному должнику по договорам купли-продажи, подряда, аренды и т.д. по отношению к общим правилам о сроке платежа (об оплате товара непосредственно до или после его передачи продавцом (пункт 1 статьи 486 Гражданского кодекса), об оплате работ после окончательной сдачи их результатов (пункт 1 статьи 711 Гражданского кодекса), о внесении арендной платы в сроки, обычно применяемые при аренде аналогичного имущества при сравнимых обстоятельствах (пункт 1 статьи 614 Гражданского кодекса) и т.п.). Поэтому в случае признания подобного финансирования компенсационным вопрос о распределении риска разрешается так же, как и в ситуации выдачи контролирующим лицом займа. При этом контролирующее лицо, опровергая факт выдачи компенсационного финансирования, вправе доказать, что согласованные им условия (его действия) были обусловлены объективными особенностями соответствующего рынка товаров, работ, услуг (статья 65 Кодекса).

Не устраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов (пункт 3.4 Обзора).

Исходя из смысла вышеприведенных разъяснений и подходов, выработанных Верховным Судом Российской Федерации при рассмотрении подобных споров, основным мотивом субординации требований лиц, имеющих общие экономические интересы с должником, является понижение очередности удовлетворения требований таких лиц, обусловленное тем, что названные лица, участвующие в предпринимательской деятельности должника, не могут конкурировать с внешними (независимыми) кредиторами за распределение конкурсной массы.

Как следует из материалов дела и отмечено выше, делая вывод о реальности правоотношений между сторонами, суды заключили об отсутствии оснований для субординации требований заявителя, принимая во внимание бухгалтерскую отчетность должника и финансовый анализ, подготовленный временным управляющим должника, согласно выводам которого, объективное банкротство ООО «Шоколенд» наступило в 4 квартале 2021 года, что свидетельствует об отсутствии имущественного кризиса у должника на дату заключения договора займа и дополнительных соглашений к нему, и как следствие, компенсационного финансирования со стороны ФИО7

Вместе с тем, указанный вывод сделан судами без учета того обстоятельства, что 10.08.2022 следственным отделом по Промышленному району г. Ставрополя следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ставропольскому краю возбуждено уголовное дело № 12202070003010119 по признакам преступления, предусмотренного частью 1 статьи 176 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту незаконного получения ООО «Шоколенд» кредита в ПАО Сбербанк, путем предоставления заведомо ложных сведений о своем финансовом состоянии, что не могло не вызвать обоснованные сомнения в достоверности бухгалтерской отчетности должника.

Несогласие с выводами анализа финансового состояния должника также послужило основанием для обращения уполномоченного органа с жалобой на действия временного управляющего ФИО10, находящейся на рассмотрении суда первой инстанции.

Таким образом, суды первой и апелляционной инстанции, удовлетворяя требования заявителя, приняли во внимание лишь одно доказательство (финансовый анализ должника, основанный на данных бухгалтерской отчетности), отклонив иные, что не соответствует положениям статьи 71 Кодекса.

При этом, судами не дана оценка тому обстоятельству, что задолженность по договору займа формировалась с октября 2014 года и длительное время не истребовалась заявителем, учитывая аффилированность последнего с должником, равно как и оценка нераскрытию экономической целесообразности неоднократного продления срока займа и увеличения его лимита, в отсутствие возврата денежных средств в установленные договором, с учетом дополнительных соглашений сроки, наличию в спорный период у должника неисполненных обязательств, впоследствии включенных в реестр требований кредиторов (требование ОАО «Кондитерский концерн "Бабаевский"», ПАО «Московская кондитерская фабрика «Красный октябрь», ОАО «Рот Фронт» и т.д.).

Кроме того, как установлено судами в рамках обособленного спора по включению в реестр требований кредиторов должника требований ООО «Астэк», с марта 2017 года по январь 2022 года у должника сформировалась задолженность по лицензионным договорам в сумме 80 млн. рублей. Суды не учли, что своевременное предъявление обществом требований на сумму 80 млн. рублей могло повлечь возбуждение дела о банкротстве, ранее даты фактического возбуждения по заявлению кредитора.

При этом, неистребованная в установленном законом порядке в предусмотренные договорами сроки совокупная заложенность ООО «Астэк» и ФИО7 являлась значительной, и могла указывать на наличие признаков неплатежеспособности должника.

Указывая на соглашение о порядке удовлетворения требований кредиторов от 23.08.2021 заключенное между ПАО Сбербанк, ФИО7 и должником, и включая требование заявителя в третью очередь реестра требований кредиторов наравне с требованиями ПАО Сбербанк, суды не приняли во внимание условие данного соглашения, согласно которому, требования ФИО7 подлежат погашению только после полного удовлетворения требований банка (пункт 2.3 соглашения).

Названные выше фактические обстоятельства рассматриваемого спора являются существенными и влияющими на правильность принятого судебного акта, однако не могут быть устранены судом кассационной инстанции. Суд кассационной инстанции в силу требований нормы статьи 287 Кодекса не наделен полномочиями по установлению фактических обстоятельств дела посредством исследования и оценки, представленных сторонами доказательств.

На основании изложенного, обжалуемые судебные акты согласно пункту 3 части 1 статьи 287, части 1 статьи 288 Кодекса подлежат отмене в части удовлетворения требований, с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суду следует устранить отмеченные недостатки, дать надлежащую правовую оценку доводам и доказательствам, представленным лицами, участвующими в деле, установить все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, принять законный и обоснованный судебный акт в соответствии с нормами материального и процессуального права.

Руководствуясь статьями 284, 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ставропольского края от 31.01.2023 и постановление Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.07.2023 по делу № А63-81/2022 отменить в части удовлетворения требований, в отмененной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ставропольского края.

В остальной части судебные акты оставить без изменения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок,
не превышающий двух месяцев, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Н.А. Сороколетова

Судьи Ю.О. Резник

Е.Г. Соловьев