Гражданский кодекс часть 1

по заявлению конкурсного управляющего акционерным обществом «Гидроспецстрой» ФИО1 к ФИО2, ФИО5 о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки, с участием третьих лиц – ФИО6, общества с ограниченной ответственностью «Металл-Торг», общества с ограниченной ответственностью «Строительно-монтажное управление 88», ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, акционерного коммерческого банка «Ак Барс» (публичное акционерное общество), в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества «Казанское специализированное управление «Гидроспецстрой», ИНН <***>,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 23.07.2019 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества «Казанское специализированное управление «Гидроспецстрой» (далее – должник).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.09.2019 в отношении должника введена процедура наблюдения. Временным управляющим утверждена ФИО12.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.12.2019 должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство. Исполнение обязанностей конкурсного управляющего должником возложено на ФИО12

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.06.2020 конкурсным управляющим должником утвержден ФИО1 (далее – конкурсный управляющий).

Конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан с заявлением, с уточнением требований в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), к ФИО2 и ФИО5 о признании недействительными сделками соглашения об отступном от 01.08.2016 № 1, заключенного между должником и ФИО2, договора купли-продажи недвижимости от 11.09.2017, заключенного между ФИО2 и ФИО5, и применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с ФИО2 и ФИО5 в солидарном порядке действительной стоимости объектов недвижимости в размере 58 794 637 руб. 05 коп.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 10.03.2022, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.06.2022, заявленные конкурсным управляющим требования удовлетворены. Признаны недействительными сделки по отчуждению объектов недвижимости, заключенные между должником и ФИО5, в том числе: соглашение об отступном от 01.08.2016 № 1, заключенное между должником и ФИО2; договор купли-продажи недвижимости от 11.09.2017, заключенный между ФИО2 и ФИО5

Применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ФИО2 и ФИО5 в солидарном порядке действительной стоимости объектов недвижимости в совокупном размере 58 794 637,05 руб.

В кассационной жалобе ФИО2 просит принятые по обособленному спору судебные акты отменить, в удовлетворении заявленных требований отказать, мотивируя неправильным применением судами норм материального и процессуального права, несоответствием выводов фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам. Заявитель жалобы указывает на следующее: суды пришли к ошибочному выводу о том, что на момент совершения сделки должник обладал признаками неплатежеспособности; вывод судов о наличии аффилированности между должником и ООО «Транс медиа+» является необоснованным; стоимость отчужденных впоследствии ФИО5 объектов недвижимости добросовестным покупателям составила 37 000 000 руб., в связи с чем отсутствуют основания полагать, что указанная стоимость была нерыночной и в результате реализации спорного имущества в ходе процедуры банкротства конкурсная масса пополнилась бы более чем на 37 000 000 руб., а вывод судов о причинении ущерба кредиторам на сумму 58 794 637,05 руб. является безосновательным; суды необоснованно пришли к выводу о применении односторонней реституции.

Проверив законность обжалуемых судебных актов в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), суд кассационной инстанции находит их в части применения последствий недействительности сделки подлежащими отмене, с направлением обособленного спора в указанной части на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Как установлено судами, между должником и ФИО2 заключено соглашение об отступном от 01.08.2016 № 1, по условиям которого должник имеет перед ФИО2 задолженность в размере 10 000 000 руб., возникшую из следующих обязательств:

- договора займа от 17.02.2014, заключенного между должником и ООО «Транс Медиа+»;

- договора от 21.04.2014 № 1, в соответствии с которым ООО «Транс Медиа+» (первоначальный кредитор) уступило права требования по договору займа от 17.02.2014, заключенному между должником и ООО «Транс Медиа+», новому кредитору ФИО2;

- договора ипотеки от 31.10.2016 № И/10116, заключенного между должником и ФИО2 в целях обеспечения обязательств должника по договору займа от 17.02.2014.

Согласно пункту 1.2. соглашения об отступном от 01.08.2016 № 1 обязательства, указанные в пункте 1.1. соглашения, должником не исполнены, задолженность не погашена.

В силу пункта 1.3. соглашения об отступном от 01.08.2016 № 1 в связи с невозможностью погасить указанную задолженность должник в пользу ФИО2 предоставил в качестве отступного следующие объекты недвижимости:

- электротехнический цех, назначение: нежилое, 1-этажный (подземных этажей - 1), общая площадь 753 кв.м, инв. № 17182, лит. А, кадастровый номер 16:50:080901:62, расположенный по адресу: Республика Татарстан (Татарстан), <...>, стоимостью 1 000 000 руб.;

- земельный участок, общей площадью 19 000 кв.м, кадастровый номер: 16:50:080901:0004, расположенный по адресу Республика Татарстан (Татарстан), <...>, стоимостью 9 000 000 руб.

Переход права собственности на отчужденные объекты недвижимости в пользу ФИО2 состоялся 10.10.2016.

Согласно сведениям из ЕГРН, земельный участок с кадастровым номером 16:50:080901:0004 впоследствии был снят с кадастрового учета 05.04.2017, вместо него было образовано 3 новых объекта: земельный участок площадью 2632+/-18 кв.м, кадастровый номер 16:50:080901:92, кадастровая стоимость 6 135 192 руб., расположенный по адресу: г. Казань, Приволжский район, ул. Магистральная; земельный участок площадью 10 995+/-37 кв.м, кадастровый номер 16:50:080901:93, кадастровая стоимость 25 629 345 руб., расположенный по адресу: г. Казань, Приволжский район, ул. Магистральная, д. 35; земельный участок площадью 5369+/-26 кв.м, кадастровый номер 16:50:080901:94, кадастровая стоимость 12 515 139 руб., расположенный по адресу: г. Казань, Приволжский район, ул. Магистральная.

В последующем, между ФИО2 и ФИО5 был заключен договор купли-продажи от 11.09.2017, в соответствии с которым в пользу ФИО5 было отчуждено 4 объекта недвижимости: земельный участок (категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: под складирование инертных материалов), с кадастровым номером 16:50:080901:92, общей площадью 2632 кв.м, находящийся по адресу: Республика Татарстан (Татарстан), г. Казань, Приволжский район, ул. Магистральная, стоимостью 300 000 руб.; земельный участок (категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: под складирование инертных материалов), с кадастровым номером 16:50:080901:94, общей площадью 5 369 кв.м, находящийся по адресу: Республика Татарстан (Татарстан), г. Казань, Приволжский район, ул. Магистральная, стоимостью 600 000 руб.; земельный участок (категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: под складирование инертных материалов), с кадастровым номером 16:50:080901:93, общей площадью 10 995 кв.м, находящийся по адресу: Республика Татарстан (Татарстан), г. Казань, Приволжский район, ул. Магистральная, д.35, стоимостью 800 000 руб.; электротехнический цех (расположен на земельном участке с кадастровым номером 16:50:080901:9310 (назначение: нежилое), 1?этажный (подземных этажей - 1), общей площадью 753 кв.м, инв. № 17182, лит. А, находящийся по адресу: Республика Татарстан (Татарстан), <...>, стоимостью 700 000 руб.

Переход права собственности на отчужденные объекты недвижимости в пользу ФИО5 состоялся 22.09.2017.

Также, впоследствии ФИО5 был совершён ряд сделок по отчуждению вышеуказанного имущества:

- между ФИО5 и ФИО6 был заключен договор купли-продажи от 17.04.2018, по которому был отчужден земельный участок с кадастровым номером 16:50:080901:94 за 3 000 000 руб.;

- между ФИО5 и ООО «Металл-Торг» был заключен договор купли-продажи от 26.09.2018, по которому был отчужден земельный участок с кадастровым номером 16:50:080901:92 за 7 000 000 руб.;

- между ФИО5 и ООО «СМУ-88» был заключен договор купли-продажи от 05.08.2020, по которому были отчуждены земельный участок с кадастровым номером 16:50:080901:93 за 20 000 000 руб. и нежилое здание с кадастровым номером 16:50:080901:62 за 7 000 000 руб.

Конкурсный управляющий, ссылаясь на то, что соглашение об отступном от 01.08.2016 № 1 и договор купли-продажи недвижимости от 11.09.2017 представляют собой единую цепочку сделок по выводу имущества должника, заключены с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов при наличии признаков неплатежеспособности должника, при неравноценном встречном предоставлении, между заинтересованными лицами, на основании положений пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) обратился с настоящим заявлением в суд.

При разрешении спора суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу о том, что соглашение об отступном от 01.08.2016 № 1 и договор купли-продажи недвижимости от 11.09.2017 являются притворными сделками, прикрывающими сделку по отчуждению имущества должника в пользу ФИО5, поскольку в результате совершения цепочки сделок имущество должника было в конечном итоге в течение короткого срока (менее 1 года) отчуждено в пользу ФИО5, который стал конечным выгодоприобретателем, реализовав приобретенные объекты недвижимости в пользу третьих лиц по стоимости в 3,7 раз превышающей цену, по которой они были отчуждены от должника.

При этом судами установлено, что на дату совершения соглашения об отступном у должника имелись обязательства перед ООО «Гипрокоммунводоканал. Санкт-Петербург» в размере 24 395 233,11 руб. по договору от 27.12.2012 № 160101, что подтверждается определением Арбитражного суда г. Санкт-Петербург и Ленинградской области от 02.12.2015 по делу № А56-66437/2015 об утверждении мирового соглашения, согласно которому в соответствии с установленным графиком погашения задолженности первые 9 798 411,03 руб. должны были быть оплачены должником до 25.12.2015, срок оплаты последнего транша – 30.06.2016, неисполненные должником надлежащим образом (была осуществлена только одна выплата в размере 5 000 000 руб.). Также, 22.08.2016 у должника возникло обязательство перед ПАО «Камгэсэнергострой» в размере 21 503 769,26 руб. по возврату неотработанного аванса по договору подряда на производство строительно-монтажных работ от 10.09.2010 № 640, что подтверждается решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.05.2017 по делу № А65-24032/2016; 30.11.2016 у должника появилось обязательство перед ООО «Союзшахтоосушение» по оплате задолженности в размере 613 922,50 руб. по акту выполненных работ от 31.10.2016 № 2, а 23.03.2017 – обязательство по оплате 581 250 руб. по акту выполненных работ от 31.01.2017 № 3, что подтверждается решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 31.10.2017 по делу № А65-27929/2017.

Проверяя доводы конкурсного управляющего о том, что сделка по отчуждению недвижимого имущества должником в пользу ФИО2 была совершена должником безвозмездно и в отношении аффилированных лиц, суды установили следующие обстоятельства.

Между должником и ООО «Транс Медиа+» был заключен договор займа от 17.02.2014, в соответствии с которым ООО «Транс Медиа+» предоставило должнику беспроцентный заем в сумме 10 000 000 руб. путем передачи простых векселей ОАО «Сбербанк России»: вексель ВД 0335913 от 05.02.2014 номинальной стоимостью 5 000 000 руб.; вексель ВД 0335914 от 05.02.2014 номинальной стоимостью 5 000 000 руб.

В соответствии с пунктом 1 договора возврат займа должен быть произведен в срок до 30.09.2015. Дополнительным соглашением от 17.03.2014 № 1 был установлен новый срок возврата займа – 15.04.2016.

Впоследствии указанное право требования к должнику перешло от ООО «Транс Медиа+» к ФИО2 по договору цессии от 21.04.2014 № 1.

Согласно пункту 1.4. договора цессии уступка денежных требований является возмездной.

Установив, что на момент заключения договора цессии ФИО2 являлся участником ООО «Транс Медиа+» с долей в размере 50%, и ФИО2 не были представлены доказательства оплаты денежных средств за приобретаемое право требования к должнику, суды пришли к выводу о том, что фактически указанное право требования к должнику приобретено ФИО2 безвозмездно.

Впоследствии, в целях обеспечения исполнения денежного обязательства должника перед ФИО2 по возврату денежных средств по договору займа стороны заключили договор ипотеки (залога недвижимости) от 31.01.2016 № И/310116, в соответствии с которым должник передал в залог ФИО2 объекты недвижимости: электротехнический цех площадью 753 кв.м, кадастровый номер 16:50:080901:62 стоимостью 1 000 000 руб. и земельный участок общей площадью 19 000 кв.м, кадастровый номер: 16:50:080901:0004, стоимостью 9 000 000 руб., расположенные по адресу: <...>.

Факт регистрации договора ипотеки в органах Росреестра подтверждается копиями регистрационных дел в отношении объектов недвижимости с кадастровыми номерами 16:50:080901:62 и 16:50:080901:0004, поступивших в материалы дела из Управления Росреестра по Республике Татарстан по запросу суда первой инстанции.

Суды признали фактическую аффилированность должника, ООО «Транс Медиа+», ФИО2 и ФИО5, приняв во внимание совокупность следующих обстоятельств:

- наличие дружественных и доверительных взаимоотношений между ООО «Транс Медиа+» и должником подтверждается фактом заключения договора беспроцентного займа, что само по себе противоречит основной цели предпринимательской деятельности – извлечения прибыли;

- полное отсутствие экономической целесообразности для заимодавца в выдаче беспроцентного займа посредством передачи векселей общим номиналом в 10 000 000 руб., эмитированных ОАО «Сбербанк России», со сроком возврата займа до 30.09.2015 и с последующим его продлением до 15.04.2016 в результате заключения дополнительного соглашения от 17.03.2014, при том, что срок оплаты по векселям наступал уже 05.06.2014.

Судами отмечено, что, предпринимая вышеуказанные действия по передаче векселей по договору беспроцентного займа и пролонгации срока на возврат займа, ООО «Транс Медиа+» лишило себя возможности получить реальное исполнение по векселям 05.06.2014 в обмен на приобретение дебиторской задолженности в отношении должника со сроком оплаты до 15.04.2016 без права на получение каких-либо процентов, в связи с чем такая сделка может быть расценена только как убыточная для заимодавца.

Учитывая, что впоследствии указанное право требования к должнику было фактически безвозмездно отчуждено ООО «Транс Медиа+» в пользу своего участника ФИО2, суды указали, что такая сделка также явилась убыточной для ООО «Транс Медиа+».

Кроме того, суды установили, что должник и ООО «Транс Медиа+» являются аффилированными лицами через Иствинд Компани ЛТД и Динамикс Компани ЛТД, а также наличие родственных связей между ФИО2 и ФИО5, что подтверждается копией свидетельства о заключении брака от 10.03.2017 между ФИО5 и ФИО13, являющейся дочерью ФИО2

Принимая во внимание, что объекты недвижимости были реализованы должником в пользу ФИО2 за 10 000 000 руб., а в дальнейшем были перепроданы ФИО5 за 2 400 000 руб., в то время как на момент совершения сделки по отчуждению должником объектов недвижимости в пользу ФИО2 совокупная кадастровая стоимость отчужденных объектов недвижимости составляла 58 794 637,05 руб. (кадастровая стоимость нежилого здания с кадастровым номером 16:50:080901:62 – 14 505 637,05 руб., земельного участка с кадастровым номером 16:50:080901:0004 – 44 289 000 руб.), суды пришли к выводу о нерыночных условиях оспариваемых сделок относительно стоимости имущества, что в свою очередь, свидетельствует о наличии дополнительных признаков фактической аффилированности между всеми участниками оспариваемой цепочки сделок.

Учитывая, что доказательств оплаты за приобретенные объекты недвижимости ФИО5 не представлено, а при последующей реализации им приобретенных объектов недвижимости совокупная стоимость отчуждения составила уже 37 000 000 руб., суды пришли к выводу о том, что ФИО5 является конечным бенефициаром, получившим выгоду от совершения цепочки сделок по отчуждению имущества.

На основании положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, принимая во внимание, что имущественный вред правам кредиторов выразился в невозможности получить удовлетворение за счет объектов недвижимости должника совокупной стоимостью в 58 794 637,05 руб., выведенных из состава его имущества в преддверии банкротства в пользу аффилированного лица за 10 000 000 руб., суды признали оспариваемые сделки недействительными.

Установив, что вновь образованные земельные участки и нежилое здание впоследствии выбыли из собственности ФИО5 вследствие их дальнейшей перепродажи, в связи с чем применение последствий недействительности сделки в виде возврата имущества в натуре невозможно, суды взыскали солидарно с ответчиков в конкурсную массу должника действительную стоимость отчужденного имущества в размере 58 794 637,05 руб.

Суд апелляционной инстанции, отклоняя довод о том, что суд первой инстанции необоснованно применил одностороннюю реституцию, исходил из того, что в период заключения договора беспроцентного займа (21.04.2014) должник и ООО «Транс Медиа+» являлись аффилированными лицами через ФИО14 (акционер должника до 18.11.2013 и директор ООО «Транс Медиа+» до 15.05.2014), и через их участников одних и тех же лиц – Иствинд Компани ЛТД и Динамикс Компани ЛТД.

Принимая во внимание совокупность установленных по делу обстоятельств, касающихся аффилированности должника и ООО «Транс Медиа+», фактической аффилированности ООО «Транс Медиа+», ФИО2 и ФИО5 с должником, условия на которых предоставлялся займ должнику (беспроцентный), пролонгация сроков займа, неистребование займа, отсутствие экономического смысла в предоставлении займа путём передачи векселей с истекающим сроком оплаты, а также движение денежных средств по счету должника только в размере 10 000 000 руб. после оплаты векселей, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что договор займа по своей сути является увеличением уставного капитала должника, в связи с чем в отсутствие доказательств наличия именно заёмных обязательств, согласился с выводом суда первой инстанции о наличии оснований для применения односторонней реституции.

Суд округа считает, что выводы судов в части признания недействительными сделок соответствуют фактическим обстоятельствам, имеющимся в деле доказательствам и сделаны с правильным применением норм права.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 19 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2017) (утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 12.07.2017), при определении такого признака подозрительной сделки по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, как причинение вреда от сделки, во внимание следует принимать совокупный экономический эффект для должника от вступления в несколько объединенных общей целью юридических отношений. Иными словами, для признания условий конкретной сделки несправедливыми необходимо учитывать условия других взаимосвязанных сделок и обстоятельства их заключения.

В силу пункта 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Прикрывающие сделки ничтожны независимо от признания их таковыми судом в силу прямого указания пункта 1 статьи 168, пункта 2 статьи 170 ГК РФ.

По основанию притворности недействительной сделкой может быть признана такая сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех ее участников.

Действующее законодательство исходит из того, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку – ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальными законами (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 № 301-ЭС17-19678).

В указанном определении изложена правовая позиция, согласно которой возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка – сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов: лицу, числящемуся конечным приобретателем. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – постановление Пленума № 63), для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего постановления).

Исследовав и оценив в порядке статьи 71 АПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности, установив обстоятельства, свидетельствующие о совершении взаимосвязанных сделок, прикрывающих единую сделку по выводу активов должника в пользу ФИО5 в преддверии банкротства должника, что привело к нарушению прав кредиторов должника, суды правомерно признали прикрываемую сделку недействительной по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Довод ФИО2 в кассационной жалобе об отсутствии у должника на момент совершения указанных сделок признаков неплатежеспособности, подлежит отклонению.

Исходя из правовой позиции, изложенной в определении судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 № 305-ЭС17-11710(4), сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 АПК РФ).

В данном случае судами установлено, что спорные сделки заключены в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами; аффилированность сторон сделок; в результате их совершения из собственности должника выбыло ликвидное имущество по заниженной стоимости, за счет которого возможно было удовлетворение требований кредиторов; разумных экономических мотивов совершения таких сделок не приведено. В своей совокупности указанные обстоятельства являлись достаточными для определения того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения названных сделок, в связи с чем вывод судов о причинении имущественного вреда правам кредиторов следует признать правильным.

Довод заявителя кассационной жалобы о недоказанности аффилированности между должником и ООО «Транс медиа+», подлежит отклонению, поскольку доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической, которая в данном случае установлена судами.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 206-ЭС16-20056(6), при представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Однако такие доказательства в материалы дела не представлены.

Между тем, применяя последствия недействительности сделки в виде взыскания в пользу должника действительной стоимости объектов недвижимости в размере 58 794 637,05 руб., определенной судами в соответствии с кадастровой стоимостью имущества, суды не учли следующее.

Согласно пункту 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве в случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения.

Судебная экспертиза по определению рыночной стоимости спорного имущества в рамках настоящего дела не проводилась.

Вместе с тем судами установлены обстоятельства, свидетельствующие о том, что после совершения оспариваемых сделок спорное имущество было отчуждено ФИО5 по договорам купли-продажи ФИО6, ООО «Металл-Торг» и ООО «СМУ-88» по цене, которая составила в общем размере 37 000 000 руб.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.06.2013 № 10761/11, кадастровая и рыночная стоимости объектов взаимосвязаны.

Кадастровая стоимость по существу отличается от рыночной методом ее определения (массовым характером). Установление рыночной стоимости, полученной в результате индивидуальной оценки объекта, направлено, прежде всего, на уточнение результатов массовой оценки, полученной без учета уникальных характеристик конкретного объекта недвижимости.

В случае наличия оснований для признания указанных покупателей независимыми участниками рынка, при отсутствии сведений об их недобросовестности либо аффилированности по отношению к ФИО5, указанное могло свидетельствовать, по сути, о том, что такая реализация определила действительную (рыночную) стоимость спорного имущества и, следовательно, в рассматриваемом случае кадастровая стоимость спорного имущества, значительно выше цены приобретения спорного имущества независимыми покупателями, то есть рынка как такового, результат которого в идеале более достоверен, чем результат кадастровой оценки.

Указанные обстоятельства судами во внимание не приняты, не оценены, тогда как являлись существенными для разрешения вопроса о применении последствий недействительности сделки.

При столь существенной разнице между ценой имущества (37 000 000 руб.), проданного ФИО5 независимым покупателям, которая может свидетельствовать о действительной стоимости этого имущества, и кадастровой стоимостью имущества (58 794 637,05 руб.), судам необходимо было поставить на обсуждение сторон вопрос о назначении судебной экспертизы в целях установления действительной стоимости спорного имущества на дату его отчуждения.

Также суд кассационной инстанции находит ошибочным вывод судов о наличии оснований для применения односторонней реституции.

Общим последствием недействительности сделок, предусмотренным пунктом 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, является возврат другой стороне всего полученного по сделке.

Статьей 61.6 Закона о банкротстве предусмотрены также специальные последствия недействительности сделки в условиях, когда одна из ее сторон является банкротом.

В силу разъяснений, изложенных в абзаце 2 пункта 25 постановления Пленума № 63, в случае признания на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве недействительными действий должника по уплате денег, передаче вещей или иному исполнению обязательства, а также иной сделки должника, направленной на прекращение обязательства (путем зачета встречного однородного требования, предоставления отступного или иным способом), обязательство должника перед соответствующим кредитором считается восстановленным с момента совершения недействительной сделки, а право требования кредитора по этому обязательству к должнику считается существовавшим независимо от совершения этой сделки.

При разрешении спора судами был установлен факт предоставления займа ООО «Транс Медиа+» должнику в размере 10 000 000 руб. путем передачи простых векселей ОАО «Сбербанк России», право требования по которому впоследствии перешло от ООО «Транс Медиа+» к ФИО2 по договору цессии от 21.04.2014 № 1.

Данное обстоятельство лицами, участвующими в деле, не оспаривалось, иных выводов судами не сделано.

Таким образом, по результатам признания сделки недействительной подлежала применению двусторонняя реституция – обязательства должника перед ФИО2, вытекающие из предоставления последним должнику денежных средств, подлежали восстановлению.

При этом вопрос о наличии (отсутствии) оснований для понижения очередности подлежал разрешению при предъявлении требований ФИО2 к должнику в порядке, предусмотренном пунктом 2 статьи 61.6 Закона о банкротстве, и с учетом правовых позиций, изложенных в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020.

Также суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что вывод судов о солидарном взыскании с ФИО2 и ФИО5 действительной стоимости объектов недвижимости при применении последствий недействительности сделки вступает в противоречие с результатами оценки установленных судами обстоятельств спора и выводов о том, что притворная сделка прикрывала вывод активов должника в пользу ФИО5, являющегося конечным бенефициаром, получившим активы должника по результатам совершения цепочки сделок по отчуждению имущества.

При таких обстоятельствах обжалуемые судебные акты в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ подлежат отмене в части применения последствий недействительности оспариваемой сделки.

Так как для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также иные процессуальные действия, установленные для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ в указанной части подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 286, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 10.03.2022 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.06.2022 по делу № А65-21336/2019 в части применения последствий недействительности сделки в виде взыскания с ФИО2 и ФИО5 в солидарном порядке действительной стоимости объектов недвижимости в совокупном размере 58 794 637,05 руб. отменить, в отмененной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

В остальной части судебные акты оставить без изменения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья М.В. Коноплёва

Судьи А.Г. Иванова

В.А. Моисеев