Гражданский кодекс часть 1

конкурсного управляющего акционерным коммерческим банком «Спурт» (публичное акционерное общество) государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» – ФИО2, доверенность от 30.07.2022,

ФИО3 – ФИО4, доверенность от 07.02.2023, ФИО5, доверенность от 07.02.2023,

ФИО6 – ФИО7, доверенность от 10.07.2023,

ФИО8 – ФИО9, доверенность от 08.08.2023,

ФИО10 – ФИО11, доверенность от 26.05.2023,

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационные жалобы ФИО3, конкурсного управляющего акционерным коммерческим банком «Спурт» (публичное акционерное общество) государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов», ФИО1

на определение Арбитражного суда Республики Татарстан 28.02.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023

по делу № А65-25939/2017

по заявлению конкурсного управляющего акционерным коммерческим банком «Спурт» (публичное акционерное общество) государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» о привлечении ФИО1, ФИО3, ФИО6, ФИО12, ФИО8, ФИО10 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) акционерного коммерческого банка «Спурт» (публичное акционерное общество), ИНН <***>,

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 21.08.2017 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) акционерного коммерческого банка «Спурт» (ПАО).

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 04.10.2017 ПАО АКБ «Спурт» (далее также – АКБ «Спурт», банк, должник) признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство, функции конкурсного управляющего возложены на Государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов».

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) банка 27.04.2020 в Арбитражный суд Республики Татарстан обратился конкурсный управляющий ГК «Агентство по страхованию вкладов» (далее – Агентство, конкурсный управляющий) с заявлением о привлечении ФИО1, ФИО3, ФИО6, ФИО12, ФИО8, ФИО10 к субсидиарной ответственности по обязательствам АКБ «Спурт».

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 28.02.2023 заявление конкурсного управляющего АКБ «Спурт» о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности удовлетворено частично.

Признано доказанным наличие оснований для привлечения ФИО1, ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам АКБ «Спурт». Приостановлено производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего АКБ «Спурт» о привлечении ФИО1, ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в части установления размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами. В удовлетворении остальной части заявления отказано.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023 определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с вынесенными судебными актами в части отказа в удовлетворении заявленных требований, Агентство обратилось в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на неверное применение судами норм материального и процессуального права, несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела, просило состоявшиеся по настоящему обособленному спору судебные акты отменить в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО1 и ФИО3 в части эпизодов, ФИО6, ФИО12, ФИО8, ФИО10 и вынести новый судебный акт об удовлетворении заявленных Агентством требований в полном объеме.

По мнению конкурсного управляющего должником, судами дана неверная оценка его доводам о наличии оснований для привлечения председателя правления банка ФИО1 и её заместителя ФИО3 к субсидиарной ответственности:

– по эпизоду финансирования деятельности ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон» через группу аффилированных заемщиков, в том числе через ООО «Импэк», выводы судов о наличии доказательств осуществления ООО «Импэк» реальной хозяйственной деятельности, не позволяющей отнести его к числу «технических компаний», противоречит фактическим обстоятельствам.

– по эпизоду с совершением действий по погашению регистрационных записей об ипотеке заложенного обществами «Рагус», «Химкапитал» и «Сагал» недвижимого имущества со ссылкой на то, что банку удалось восстановить эти записи, поскольку в дальнейшем вступившими в законную силу судебными актами признаны недействительными сделки по приобретению залогодателями этого имущества, что привело к прекращению восстановленного усилиями банка права залога;

– по эпизоду с совершением действий по замещению непереоцениваемой ссудной задолженности ООО «Уфимское производственное предприятие» на ссудную задолженность технического юридического лица ООО «Торговля и Логистика», поскольку в случае включения требований банка в реестр требований кредиторов ООО «Уфимское производственное предприятие» должник мог бы получить хоть какое-нибудь удовлетворения своих требований;

– по эпизоду выдачи банком ФИО1 технических кредитов на общую суму 78 740 000 руб. выводы судов об отсутствии ущерба для банка ввиду отсутствия ситуации фактического выбытия денежных средств банка и замены одной должника по кредитам на другого, поскольку в итоге это все равно не привело к погашению дебиторской задолженности банка;

– по эпизоду с непринятием ФИО1 мер по предупреждению банкротства банка судами не дана оценка доводам конкурсного управляющего.

Заявитель кассационной жалобы полагает необоснованными выводы судов об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности членов правления банка ФИО6 и ФИО12, главного бухгалтера банка ФИО8 и сотрудника отдела экспертизы залогов банка ФИО10 по мотиву недоказанности совершения указанными лицами вменяемых им заявителем действий, повлекших за собой несостоятельность должника. По мнению кассатора, члены правления ФИО6 и ФИО12, подписывая договоры от имени банка, осознавали противоправный характер своих действий; без подписи главного бухгалтера банка ФИО8 выдача кредитов была бы невозможной, что подтверждает её вину в доведении банка до банкротства. Применение судами правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439 (3-8) в рассматриваемом случае необоснованно, поскольку изложенные в нем правовые позиции основаны на иных фактических обстоятельствах.

В судебном заседании представитель Агентства настаивал на удовлетворении своей кассационной жалобы.

ФИО1 также обратилась в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просила определение суда первой инстанции от 28.02.2023 и постановление суда апелляционной инстанции от 06.06.2023 по настоящему делу в части удовлетворения заявленных конкурсным управляющим требований отменить и отказать в удовлетворении заявленных конкурсным управляющим АКБ «Спурт» требований в полном объеме.

Кассационная жалоба ФИО1 мотивирована существенным нарушением судами норм материального права в части выводов о наличии оснований для привлечения ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, поскольку банкротство АКБ «Спурт» вызвано объективными обстоятельствами и внешними факторами и не являются следствием вменяемых ответчикам конкурсным управляющим действий (бездействия), что косвенно подтверждается отказом в привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ОАО «КЗСК» (определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.08.2022 по делу № А65-11502/2017).

ФИО1 также настаивает на том, что заключение соглашения от 11.04.2016 № 2 о предоставлении отступного в счет частично исполнения обязательств ООО «Брикстрой» с ООО «ФОН-Ривьера» отвечало интересам АКБ «Спурт» и было экономически обоснованно; в том случае, если такое соглашение не было бы заключено, должник все равно бы был лишен возможности получить удовлетворение своих требований к ООО «Брикстрой» ввиду отсутствия у последнего ликвидного имущества. В любом случае ущерб от спорных действий малозначителен и не мог привести к банкротству банка, судам следовало квалифицировать заявленные требования как убытки.

ФИО3 также обратился в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на несоответствие выводов судов относительно наличия оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника фактическим обстоятельствам дела, просил состоявшиеся по настоящему обособленному спору судебные акты отменить и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований конкурсного управляющего банком в полном объеме.

В обоснование своей жалобы ФИО3 ссылается на отсутствие оснований для вывода судов о непосредственном участии ФИО3 в принятии управленческих решений банка, его фактической возможности в оказании влияния на условия и содержание заключаемых банком сделок, настаивает на том, что являлся лишь оформителем сделок, одобренных кредитным комитетом банка и председателем правления, сведения о фактической цели выдачи банком кредитов не обладал.

В судебном заседании ФИО1 настаивала на удовлетворении своей кассационной жалобы. Представители ФИО6, ФИО8 и ФИО10 возражали против удовлетворения кассационной жалобы конкурсного управляющего АКБ «Спурт», в отношении жалобы ФИО1 полагаются на усмотрение суда.

Иные лица, участвующие в обособленном споре, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Арбитражного суда Поволжского округа и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб, выслушав ФИО1 и представителей Агенства, ФИО6, ФИО8 и ФИО10, и проверив в соответствии с пунктом 1 статьи 286 АПК РФ правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, судебная коллегия приходит к следующему.

Обращаясь в суд с заявлением о привлечении ФИО1, ФИО3, ФИО6, ФИО12, ФИО8, ФИО10 к субсидиарной ответственности по обязательствам АКБ «Спурт», конкурсный управляющий банка ссылался на следующие обстоятельства.

Как указал заявитель, ответчиками осуществлена выдача кредитов техническим юридическим лицам и технических кредитов юридическим лицам, входящим в группу ОАО «КЗСК», а также произведен вывод залогового обеспечения (погашение записей об обременениях в пользу банка в отношении ипотеки (залога недвижимого имущества) по кредитам заемщиков ООО «Рагус», ООО «Сагал», ООО «Химкапитал» и ООО «Арту»; ФИО1 получены и не возвращены банку кредиты, носящие технический характер; непереоцениваемая ссудная задолженность ООО «Уфимское Производственное Предприятие» замещена на ссудную задолженность технического юридического лица ООО «Торговля и Логистика»; непереоцениваемая ссудная задолженность ООО «Брикстрой» также замещена на неликвидные права требования, переданные банку в качестве отступного ООО «Фон-Ривьера». При чем, вменяемые ответчикам действия совершены в период с 08.05.2013 по 24.04.2017.

Так, в результате анализа целевого использования кредитных средств, предоставленных заемщикам банка и источников погашения их ссудной задолженности конкурсным управляющим переоценена задолженность 52 (пятидесяти двух) заемщиков, операции по кредитованию которых связаны с финансированием деятельности ОАО «КЗСК» и ОАО «КЗСК-Силикон», а также задолженность по кредитам, выданным председателю правления ФИО1 в период после 01.01.2017.

По мнению конкурсного управляющего, в результате действий контролирующих банк лиц по состоянию на начало периода (01.07.2015) имелся недостаток имущества Банка в размере 800 191 тыс. руб. для удовлетворения требований кредиторов, в течение всего периода наблюдалось реальное сокращение достаточности имущества банка, вызванное преимущественно ростом технической ссудной задолженности.

Разрешая спор, суд установил, что с учетом статуса должника как кредитной организации, деятельность которой регулируется в том числе Федеральным законом от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» и Уставом, в связи с чем органами управления банком являлись: общее собрание акционеров, совет директоров, правление, председатель правления.

Судом установлено, что правление банка является коллегиальным исполнительным органом банка и осуществляет наряду с председателем правления руководство текущей деятельностью банка, образуется по решению совета директоров, подотчетно ему и общему собранию акционеров (статья 17.1 Устава). Правление избирается советом директоров в количестве 7 членов по предложению председателя правления (пункт 2.1 положения о правлении). В соответствии со статьей 17.1 устава председатель правления банка является единоличным исполнительным органом банка и осуществляет руководство его текущей деятельностью, избирается общим собранием акционеров, подотчетен совету директоров и общему собранию акционеров, а также без доверенности действует от его имени, в том числе представляет его интересы, совершает сделки от имени банка, издает приказы и дает указания, обязательные для исполнения всеми работниками банка (статья 17.5 устава).

Приказом № 41-1 от 10.08.1998 председателя правления АКБ «Спурт» ФИО1 создан кредитный комитет банка в связи с необходимостью всестороннего решения вопросов по кредитованию клиентов и надлежащего оформления выдаваемых кредитов. Его деятельность регулировалось, в том числе положением о кредитном комитете от 29.03.2013, согласно которого кредитный комитет является постоянно действующим коллегиальным рабочим органом, основной задачей которого является выработка управленческих решений по определению и последующему формированию оптимальной структуры кредитных вложений банка. С этой целью кредитный комитет полномочен принимать решения по указанным вопросам в пределах нормативов, установленных Инструкцией Центрального Банка Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 4.1 положения члены кредитного комитета несут персональную ответственность за качественное выполнение возложенных обязанностей. Критерием качества работы кредитного комитета является величина потерь, связанных с кредитными рисками на контрагентов банка по операциям, перечисленных в пункте 1.4 положения, а также степень эффективности данных операций банка.

Как установлено судом, в спорный период ответчики обладали следующим статусом: ФИО1 - председатель правления, член совета директоров, ФИО3 - заместитель председателя правления, ФИО12 - заместитель председателя правления, ФИО6 - член правления, ФИО8 – главный бухгалтер, ФИО10 - специалист отдела экспертизы залогов.

Рассматривая требования конкурсного управляющего в части привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за совершение действий по выдаче кредитов техническим юридическим лицам и технических кредитов юридическим лицам, входящим в группу ОАО «Казанский завод синтетического каучука», а также действий по выводу залогового обеспечения (погашение записей об обременениях в пользу банка в отношении ипотеки (залога недвижимого имущества)) по кредитам заемщиков ООО «Рагус», ООО «Сагал», ООО «Химкапитал» и ООО «Арту», суды установили следующее.

По результатам анализа ссудных операций по открытым в банке счетам заемщиков установлена тесная экономическая взаимосвязь пятидесяти двух заемщиков, кредитование которых было направленно на финансирование деятельности ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон», что позволяет говорить о том, что эти лица образуют группу компаний «КЗСК». При этом одиннадцать из пятидесяти двух заемщиков являлись юридически связанными через ФИО1

Согласно представленным данным на начало исследуемого периода в кредитном портфеле банка учитывалась ссудная задолженность 35 (тридцати пяти) юридических лиц общим объемом 3 354 742 тыс. руб. В исследуемом периоде задолженность заемщиков - юридических лиц, включенных в данную группу, увеличилась на 2 153 974 тыс. руб., и на дату отзыва лицензии (21.07.2017) у банка составила 5 508 716 тыс. руб. При этом максимальный объем задолженности группы достиг по состоянию на 01.03.2017 и составил 6 633 042 тыс. руб.

Проведенный анализ ссудных операций по открытым в банке счетам заемщиков позволил раскрыть общую схему кредитования заемщиков, в соответствии с которой полученные заемщиками ссудные средства использовались заемщиками группы в целях погашения кредитов и процентов за пользование ссудными средствами в банке и иных кредитных организациях в сумме 826 432 тыс. руб., расчетов с контрагентами – в сумме 1 255 872 тыс. руб., погашения задолженности по налогам и сборам – в сумме 171 155 тыс. руб., расчетов с работниками по заработной плате – в сумме 132 686 тыс. руб., расчетов с контрагентами нерезидентами – в сумме 132 893 тыс. руб.

Таким образом, часть полученных средств направлялась заемщиками на обслуживание ссудных средств и погашение ранее выданных кредитов в банке и других кредитных организациях. Кроме того, между заемщиками и контрагентами внутри банка производились операции по перечислению друг другу средств, при этом совокупный объем внутригрупповых операций с ссудными средствами составил 16 407 082 тыс. руб. или 94% объема операций, что свидетельствует о тесной экономической взаимосвязи клиентов банка, объединенных конкурсным управляющим в группу «КЗСК».

Оценивая финансовое положение вышеуказанных заемщиков путем исследования их финансовой и бухгалтерской отчетности, представленной в кредитных досье, суды установили, что положение 42 (сорока двух) заемщиков характеризуется наличием в их деятельности негативных тенденций, убыточности, вероятным результатом которых может явиться несостоятельность (банкротство) либо устойчивая неплатежеспособность предприятия; у 6 (шести) заемщиков (ООО «Айрус», ООО «Арника», ООО «Карита», ООО «Редит», ООО «Сагал», ООО «Центрпром») наблюдается существенное снижение выручки и прочих доходов; 6 (шесть) заемщиков входят в перечень отсутствующих по юридическому адресу компаний; 17 (семнадцать) заемщиков зарегистрированы по месту «массовой» регистрации; руководителями/участниками/ликвидаторами ряда заемщиков (ООО «ГАЗ-Трейд», ООО «КАпиталИнжиниринг», ООО «Карпи», ООО «Лавэда», ООО «СК-Дзержинск», ООО «Стройтрастком», ООО «Тирэм», ФИО13», ООО «ФПК Март», ООО «Финар», ООО «Центрпром», ООО «Адгезив») являлись бывшие сотрудники банка либо сотрудники ОАО «КЗСК»; местом нахождения нескольких заемщиков являлись одни и те же адреса.

Кроме того, как установлено судами, в кредитных досье 15 (пятнадцати) заемщиков отсутствует бухгалтерская и/или налоговая отчетность; кредитные и/или финансовые досье 53 (пятидесяти трех) заемщиков не содержат полный комплект необходимых документов; обязательства 22 (двадцати двух) заемщиков по всем или части кредитов ничем не обеспечивались, обязательства 35 (тридцати пяти) заемщиков по всем или части кредитов обеспечивались залогом движимого (недвижимого) имущества или поручительством юридических или физических лиц. При этом по ряду заемщиков (ООО «Арту», ООО «Рагус», ООО «Сагал», ООО «Химкапитал») обеспечивающие возврат кредитных средств залоги не были зарегистрированы в установленном законом порядке либо банком совершены действия по погашению залогов недвижимого имущества в органах Росреестра.

Исследуя качество обслуживания долга вышеуказанными заемщиками, суды указали на неудовлетворительный характер такого обслуживания, обусловленного, в том числе, тем, что в отношении 31 (тридцати одного) заемщика введена процедура банкротства конкурсное производство, из которых 19 (девятнадцать) на момент рассмотрения настоящего обособленного спора уже ликвидированы. В результате ссудная задолженность основных заемщиков группы, принимавших участие в финансировании ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон», признана банком техническими активами и реклассифицирована в V категорию качества с доначислением резерва до 100%.

Судами установлено, что на момент подписания кредитных договоров с компаниями-заемщиками, через которые осуществлялось финансирование группы ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон», ФИО1 являлась председателем правления банка, большинство договоров кредитования группы компаний ОАО «КЗСК» со стороны должника подписаны ФИО3 либо одобрены кредитным комитетом с участием ФИО3

Оценивая степень вины привлекаемых к субсидиарной ответственности лиц в организации и реализации схемы финансирования за счет денежных средств банка группы компаний ОАО «КЗСК», суды приняли во внимание выводы вступившего в законную силу приговора Вахитовского районного суда г. Казани, согласно которому ФИО1 признана виновной в совершении преступлений предусмотренных статьей 172.1, частью 2 статьи 201 УК РФ.

Указанным приговором установлено, что ФИО14 (главный специалист отдела кредитования АКБ «Спурт» в период времени с 18.02.2012 по 01.04.2017 организовал поиск и регистрации юридических лиц, подходящих по финансовым показателям для обращения в АКБ «Спурт» с целью получения кредитов и не осуществляющих реальной финансово-хозяйственной деятельности, а именно: ООО «Стройтрастком», ООО «Финар», ООО «Полис-С», ООО «Рагус», ООО «Тирэм», ООО «Лавэда», ООО «Индория», ООО «Спайн», ООО «ЦентрПром», ООО «Сагал», ООО «Химкапитал», ООО «Газ-Трейд», ООО «Газинвестспецресурс», ООО «Эктохим», ООО «Карита», ООО «Райсад», ООО «Арахуз», ООО «Аргент-К», ООО «ТД Ирис», ООО «Восток», ООО «Севисные технологии», ООО «Арендные Технологии», ООО «Арту», ООО «Адгезив», ООО «Арника», ООО «Капитал Инжиниринг».

В соответствии с частью 4 статьи 69 АПК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу обязательны для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Кроме того, определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 26.03.2020 по настоящему делу, имеющем преюдициальное значение для настоящего обособленного спора в силу пункта 2 статьи 69 АПК РФ, признано, что предоставление денежных средств ответчикам под видом кредитования и дальнейшее перечисление ответчиками денежных средств, полученных по кредитным обязательствам от АКБ «Спурт» в ОАО «КЗСК» является схемой финансирования аффиилированных лиц.

Более того, как отметил суд первой инстанции, в ходе судебного заседания ответчик ФИО1 подтвердила финансирование банком группы компании ОАО «КЗСК».

С учетом установленных обстоятельств, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для привлечения ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по эпизоду финансирования деятельности ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон» через группу аффилированных заемщиков, за исключением заемщика ООО «Импэк».

Отклоняя доводы конкурсного управляющего о наличии вины ФИО1 и ФИО3 в выдаче кредитных средств технической компании ООО «Импэк», суд первой инстанции принял во внимание, что указанная компания является застройщиком, реально осуществляющим деятельность по строительству многоквартирных жилых домов.

Так, согласно перечня выданных разрешений на ввод объектов в эксплуатацию за 2015 год (номер позиции 19) ООО «Импэк» как застройщику выдавалось разрешение № RU16301000-12-2015 от 11.06.2015 на ввод в эксплуатацию 14-16-этажного жилого комплекса с подземной парковкой на 45 м/мест (1 очередь, блок А) по ул. Краснококшайская, Кировский район, г. Казань.

Кроме того, из выписки по банковскому счёту ООО «Импэк» следует, что полученные от банка денежные средства ООО «Импэк» использовались этим заемщиком для ведения собственной хозяйственной деятельности застройщика.

На этом основании суд первой инстанции пришел к выводу, что сделки по выдаче кредитов банком в пользу ООО «Импэк» не могут являться основанием для привлечения ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности.

Рассматривая требования конкурсного управляющего о наличии оснований для привлечении ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в связи с совершением действий по погашению в период с 22.08.2016 по 20.09.2016 непереоцениваемой ссудной задолженности ООО «Уфимское производственное предприятие» в размере 100 000 000 руб., судами установлено, что 28.02.2013 между АКБ «Спурт» и ООО «Уфимское производственное предприятие» был заключен кредитный договор <***> (кредитная линия), по условиям которого банк предоставил заемщику невозобновляемую кредитную линию лимитом 5 000 000 дол. США (по курсу ЦБ РФ на соответствующую дату - около 153 000 000 руб.).

В связи с резким ухудшением финансового положения заемщика в конце 2014 года, вызванного объективными экономическими причинами, как то девальвация рубля, значительное падение цен на нефть (заемщик осуществлял деятельность по поставке нефтепродуктов зарубежным контрагентам), в отношении ООО «Уфимское производственное предприятие» в августе 2015 года было возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве), а в марте 2016 года введена процедура наблюдения, в связи с чем банк был вынужден предпринять все возможные меры в целях защиты собственных интересов.

Поскольку в рамках процедуры банкротства клиента вероятность удовлетворения имеющихся требований АКБ «Спурт» представлялась минимальной, руководством банка были осуществлены ряд действий, а именно: 06.03.2017 ООО «Уфимское производственное предприятие» добровольно во внесудебном порядке передало на баланс банка часть недвижимого имущества, обеспечивающего исполнение обязательств по кредитному договору, совокупной стоимостью 59 737 775,4 руб., а оставшаяся часть задолженности в размере 100 000 000 руб. переведена под личное поручительство ФИО15 (учредитель ООО «Уфимское производственное предприятие») на иную организацию - ООО «Торговля и логистика» - организацию, конечным владельцем которой является ФИО16 (супруга ФИО15).

Полагая, что удовлетворение оставшихся требований в сумме 100 000 000 руб. в случае их включения в реестр требований кредиторов ООО «Уфимское производственное предприятие» является крайне маловероятным, руководство банка в августе и сентябре 2016 года заключило с ООО «Торговля и логистика» ряд кредитных договоров на общую сумму 100 000 000 руб., по условиям которых ООО «Торговля и логистика», полученные кредиты должна была направить на приобретение векселей банка на соответствующую сумму.

В последующем полученные векселя были переданы в пользу ООО УК «Астроком» (учредителем данной организации является ФИО15), которое, будучи поручителем, предъявило их к погашению во исполнение обязательств ООО «Уфимское производственное предприятие».

Оценив представленные документы, а также финансовое положение ООО «Уфимское производственное предприятие», суд первой инстанции согласился с ответчиками в том, что в случае избрания иного алгоритма действий банк оказался бы в более невыгодном положении, что подтверждается, в частности, определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 22.02.2019 по делу № А07-18477/2015 о завершении конкурсного производства в отношении ООО «Уфимское производственное предприятие», согласно которого в ходе конкурсного производства требования кредиторов (включенных в реестр на общую сумму 535 487 101, 24 руб.) удовлетворены лишь в размере 16 397 932,55 руб.

Между тем, признал суд, в результате осуществления избранных банком действий должник получил на баланс ликвидное имущество совокупной стоимостью более 59,5 млн. руб., что позволяет покрыть значительную часть убытков.

Доводы конкурсного управляющего о техническом характере ООО «Торговля и логистика» и отсутствии у него каких-либо активов отклонены судом со ссылкой на то, что ООО «Торговля и логистика» являлось действующей организацией вплоть до января 2019 года, при этом конкурсным управляющим в материалы дела не представлено доказательств осуществления попыток взыскания с должника имеющейся задолженности.

С учетом изложенного суд пришел к выводу о соответствии действий ответчиков в указанной части интересам должника и отсутствии оснований для их привлечения к субсидиарной ответственности по этим основаниям.

Рассматривая требования конкурсного управляющего о привлечении ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательства должника по фактам замещения непереоцениваемой ссудной задолженности ООО «Брикстрой» на неликвидные права требования, переданные банку в качестве отступного ООО «Фон-Ривьера», суд первой инстанции исходил из следующего.

Как установлено судом, между банком и ООО «Фон-Ривьера» 11.04.2016 было заключено соглашение № 2 о предоставлении отступного передачей должником имущества кредитору, по условиям которого ООО «Фон-Ривьера» передало на баланс банка права требования на сумму 34 668 000 руб. в счет исполнения своих обязательств по договору поручительства <***>-пЗ от 31.12.2015 по кредиту ООО «Брикстрой» (кредитный договор <***> от 26.11.2012) и обязательств третьих лиц.

В результате заключения соглашения об отступном № 2 ООО «Брикстрой» было частично освобождено от своих обязательств перед банком по вышеуказанному кредитному договору, а именно: от погашения задолженности в размере 29 268 тыс. руб.

Переданные банку права требования участника долевого строительства вытекали из договора уступки права требования № У?6510/394/1 от 16.07.2015, заключенного между ООО «Фон-Ривьера» и ООО «Девелоппер 2», по условиям которого ООО «Девелоппер 2», в свою очередь, уступило ООО «Фон-Ривьера» право требования от застройщика (ООО «Универсальное строительство») передачи в собственность квартир в многоквартирном доме по адресу: г. Набережные Челны, микрорайон «Яшьлек», строительный номер 65-10.

Между тем, как установлено судом, ООО «Фон-Ривьера» приобрело у ООО «Девелоппер 2» (и соответственно, передало банку) неоплаченное право требования, что подтверждается определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29.11.2017 по делу № А65-3907/2017 об отказе во включении требований банка в реестр передачи жилых помещений ООО «Универсальное строительство», мотивированное отсутствием доказательств полной или частичной оплаты, осуществленной ООО «Девелоппер 2» (участника долевого строительства) в пользу застройщика - ООО «Универсальное строительство».

Отклоняя доводы ФИО1 и ФИО3 о том, что оплата уступленного права требования к ООО «Универсальное строительство» подтверждается справкой последнего об отсутствии задолженности по договору участия в долевом строительстве, суд указал, что данная справка была предъявлена и оценена судом в рамках обособленного спора о включении требований банка в реестр требований кредиторов ООО «Универсальное строительство», определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29.11.2017 по делу № А65-3907/2017 указанная справка об отсутствии задолженности по договору участия в долевом строительстве не принята в качестве достаточного и убедительного доказательства фактического внесения денежных средств в счет оплаты долевого участия.

С учетом этого суд первой инстанции пришел к выводу, что при заключении соглашения № 2 от 11.04.2016 ответчиками не была проявлена должная осмотрительность при принятии отступного, в частности, не запрошена первичная документация по оплате договоров № 6510/393 от 26.06.2013, № 6510/394 от 26.06.2013 участия в долевом строительстве, в связи с чем признал обоснованными заявленные конкурсным управляющим требования в указанной части.

Рассматривая требования конкурсного управляющего о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по факту получения ФИО1 технических кредитов, задолженность по которым не погашена, суды исходили из следующего.

Как установлено судом, ФИО1 в 2017 году банком выдано 7 (семь) кредитов, а объем выданных средств по каждому из траншей варьировался от 252 000 руб. до 44 240 000 руб., при этом кредиты до 500 000 руб. заемщиком на момент отзыва лицензии погашены, а совокупный объем погашенной задолженности составил 4 000 000 руб. Таким образом, на дату отзыва лицензии общая задолженность заемщика перед банком составила 80 107 000 руб., и представлена 6 (шестью) кредитными договорами, при этом задолженность по 5 (пяти) кредитным договорам сформирована в 2017 году.

Возражая против заявленных требований, ФИО1 и ФИО3 указывают, что погашение обязательств по кредитным договорам должно было быть осуществлено в краткосрочной перспективе за счет реализации активов, принадлежащих заемщику на праве собственности. Банку была известна информация о потенциальных покупателях, ориентировочной стоимости реализуемых активов, сроках и условиях реализации. Сумма реализации этих активов превышала задолженность ФИО1 перед АКБ «Спурт» в десятки раз. Предполагалось, что погашение кредитов будет осуществлено в досрочном порядке, при этом на случай возникновения каких-либо непредвиденных обстоятельств договором предусмотрена возможность пролонгации исполнения обязательств.

Оценивая представленные в материалы дела доказательства и пояснения сторон, судом отмечено, что при выдаче кредитов банком проводился анализ общего материального состояния ФИО1, учтена специфика обслуживания задолженности, в итоге банк пришел к выводу о стабильном материальном состоянии ФИО1, поскольку на протяжении последних более двадцати лет заемщик имел постоянное место работы, являлся публичным лицом и руководителем высшего уровня, обладал безупречной деловой и личной репутацией (лауреат республиканских конкурсов «Руководитель года», «Женщина года» и многих других). Заемщик как физическое лицо и как руководитель юридического лица на протяжении многих лет участвовал в различных благотворительных акциях российского и республиканского масштаба.

Таким образом, социальная стабильность ФИО1 сомнений не вызывала. На протяжении более девятнадцати лет работы в АКБ «Спурт» кредитная история заемщика оставалась безупречной, за указанный период ФИО1 не допускались случаи просроченных платежей по основному долгу и/или процентам.

Кроме того, ФИО1 являлась действующим председателем правления банка, а в обеспечение исполнения обязательств был предоставлен залог акций обыкновенных АКБ «Спурт» и залог прав требований на две трехкомнатные квартиры в строящемся жилом комплексе «Евразия» залоговой стоимостью (с дисконтом) 4,2 млн.руб. В силу изложенного клиент представлялся надежным, у банка отсутствовали основания полагать, что обязательства ФИО1 перед банком будут исполнены несвоевременно либо не будут исполнены.

С учетом вышеизложенного суд первой инстанции пришел к выводу о том, что действия ФИО1 нельзя признать направленными на причинение ущерба банку.

Оценивая доводы конкурсного управляющего о получении ФИО1 денежных средств в совокупном размере 78 740 000 руб. по пяти кредитным договорам: от 14.02.2017 № 0021/9000-17, от 17.02.2017 № 0024/9000/17, от 22.02.2017 № 0026/9000/17, от 07.03.2017 № 0040/9000/17, от 09.03.2017 № 0041/9000/17, суд первой инстанции установил, что полученные ответчиком денежные средства были направлены на погашение кредитных обязательств иных лиц (ФИО17, ФИО6) перед АКБ «Спурт». При этом ФИО17 и ФИО6 являлись сотрудниками банка и держателями его акций, которые были приобретены ими в кредит.

Как указано судом, поскольку в 2017 году ФИО1 активно велись переговоры по продаже банка, в частности, с Банком «Санкт-Петербург» (ПАО), Банком «Уралсиб» (ПАО), возникла необходимость в консолидации акций и произведении рефинансирования.

В указанных целях ФИО1 было принято решении о заключении с должником личных кредитных договоров, при этом полученные средства были переданы поименованным сотрудникам в погашение имеющихся у них обязательств перед банком, что подтверждается приходными кассовыми ордерами от ФИО17 и ФИО6

С учетом этого суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в результате заключения указанных кредитных договоров не произошло фактического выбытия денежных средств банка, поскольку денежные средства по указанным кредитным договорам ответчиком ФИО1 не получались, фактически совершена замена должника перед банком.

Одновременно с этим судом установлено, что судом первой инстанции установлено, что определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.02.2019 по делу № А65-37237/2018 в отношении ФИО1 введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден ФИО18

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 12.07.2019 по указанному делу в реестр требований кредиторов ФИО1 включена задолженность перед АКБ «Спурт» в сумме 97 871 357,47 руб.

С учетом этих обстоятельств, разъяснений пункта 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», а также правовой позиции, закрепленной в пункте 3 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 19.10.2016, судом первой инстанции сделан вывод, что удовлетворение требований в этой части приведет к повторной к гражданской ответственности ФИО1 за одни и те же действия, что нормами действующего законодательства не предусмотрено.

Рассматривая требования конкурсного управляющего о признании доказанными наличие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности в связи с погашением регистрационных записей об ипотеке, обеспечивающей исполнение обязательств ООО «Химкапитал», ООО «Сагал», ООО «Арту» и ООО «Рагус», судом первой инстанции установлено следующее.

ООО «Арту», ООО «Рагус», ООО «Сагал» и ООО «Химкапитал» в обеспечение своих обязательств по кредитным договорам предоставили банку в залог недвижимое имущество, залоги были зарегистрированы в установленном законодательством порядке, о чем в ЕГРН внесены соответствующие записи.

Однако в последующем кредитным комитетом банка были приняты решения о выведении предоставленного в залог имущества и расторжении договоров залога с указанными заемщиками.

На этом основании сотрудником отдела экспертизы залогов банка ФИО10, действующим на основании выданной ему доверенности № 2-1210 от 07.10.2015 за подписью председателя правления ФИО1, в Управление Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии 24.12.2016 были поданы заявления о погашении регистрационных записей об обременениях в виде ипотеки.

Судом первой инстанции установлено, что действия ФИО10 по погашению регистрационных записей об ипотеке, обеспечивающей исполнение обязательств ООО «Химкапитал», ООО «Сагал» и ООО «Рагус» по кредитным договорам, были обусловлены необходимостью рефинансирования кредитов, выданных данным юридическим лицам. В это время АКБ «Спурт» вел переговоры с крупными федеральными банками по вопросу перекредитования указанных выше юридических лиц, ввиду этого имелась необходимость в представлении справки об отсутствии обременения на залоговом имуществе.

Данные обстоятельства подтверждены ответом заместителю управляющего Отделением-НБ Республики Татарстан № 2289-08 от 11.04.2016, согласно которому в качестве мер по снижению совокупной суммы требований банка к группе связанных заемщиков в составе ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон» в т.ч. предусмотрено рефинансирование задолженности в крупном федеральном банке. На дату направления ответа от 11.04.2016 велись переговоры с Банком ВТБ (ПАО) и ПАО Банк «Санкт-Петербург».

В результате проведения переговоров с банком «Санкт-Петербург» (ПАО), банк ВТБ (ПАО) договоренности в конечном итоге достигнуть не удалось, однако залоги действиями контролирующих должника лиц восстановлены (переоформлены) не были по причине начавшегося вскоре банкротства АКБ «Спурт».

Судом также установлено, что конкурсным управляющим банка были предприняты меры по восстановлению права залога АКБ «Спурт».

Так, определением суда от 06.03.2019 по делу № А65-25939/2017, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.05.2019, заявление конкурсного управляющего банком удовлетворено, признаны недействительными действия, направленные на погашение регистрационных записей об ипотеке по вышеуказанному договору залога, выразившиеся в подаче от имени залогодержателя соответствующего заявления.

Судом также применены последствия недействительности сделки, признано право банка в отношении залога, возникшего на основании вышеуказанного договора залога, путем восстановления регистрационных записей об ипотеке в ЕГРН с даты их прекращения.

Впоследствии определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 15.11.2019 по делу № А65-41574/2017 требования конкурсного управляющего банка признаны обоснованными и включены в третью очередь реестра требований кредиторов ООО «Рагус» как обеспеченные залогом.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан суда от 15.05.2019 в рамках дела № А65-25939/2017 удовлетворено заявление конкурсного управляющего, признаны недействительными действия, направленные на погашение регистрационных записей об ипотеке, выразившиеся в подаче от имени залогодержателя соответствующего заявления.

В соответствии с определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.09.2019 по делу о банкротстве ООО «Сагал» № А65?34539/2017 удовлетворено требование банка о признании за ним статуса залогового кредитора по требованию, установленному определением от 15.05.2019 по делу № А65-25939/2017.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 21.01.2019 по делу № А65-25939/2017 удовлетворено заявление конкурсного управляющего банка признаны недействительными действия, направленные на погашение регистрационных записей об ипотеке, выразившиеся в подаче от имени залогодержателя соответствующего заявления.

Основанием для частичного удовлетворения заявления явилось то, что часть объектов залога по результатам торгов в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО «Химкапитал» уже было продано ФИО19 по договору купли-продажи от 04.10.2018, который уплатил установленную на торгах цену в полном объеме, имущество получил по акту приема-передачи, в связи с чем суд признал его добросовестным приобретателем.

С учетом этого определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.07.2019 по делу № А65-22230/2017 о банкротстве ООО «Химкапитал» в состав третьей очереди реестра требований кредиторов включены требования банка как обеспеченные залогом в отношении 2 из 7 объектов недвижимого имущества.

Установив вышеуказанные обстоятельства, суд первой инстанции указал, что в отношении обществ «Сагал», «Рагус» залог восстановлен полностью, негативные последствия от противоправных действий ответчиков не наступили, указанное также подтверждается конкурсным управляющим, в связи с чем пришел к выводу, что в указанной части заявление конкурсного управляющего удовлетворению не подлежит.

В то же время, в результате действий ФИО1 по погашению регистрационных записей в отношении залогового имущества ООО «Химкапитал» из конкурсной массы должника выбыло залоговое имущество должника стоимостью 10 420 000 руб., в связи с тем, что действия ответчиков привели к негативным последствиям для банка.

Судом указано, что действия ответчика по погашению регистрационных записей в отношении залогового имущества ООО «Арту» также привели к утрате залога, поскольку определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 19.02.2018 по делу № А65?31381/2017 банк был включен в состав третьей очереди реестра требований кредиторов ООО «Арту» с требованием в размере 116 590 000 руб. долга, 36 492 226,02 руб. процентов за пользование кредитом, 66 510,39 руб. неустойки как необеспеченные залогом.

В связи с этим суд пришел к выводу об обоснованности заявленных конкурсным управляющим требований в отношении ФИО1 в указанной части.

С учетом установленных по делу обстоятельств суд первой инстанции пришел к выводу о том, что заявление конкурсного управляющего в части привлечения ответчиков ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам АКБ «Спурт» подлежит удовлетворению в части следующих оснований: кредитование технических юридических лиц и выдачи технических кредитов группе компании ОАО «КЗСК» (за исключением кредитования ООО «Импэк»); погашение записей об обременениях в пользу АКБ «Спурт» в части заемщиков; замещение ссудной задолженности ООО «Брикстрой» и денежных средств на права требования, переданных банку в качестве отступного ООО «Фон-Ривьера» по соглашению № 2 от 11.04.2016.

По мнению суда, ответчики ФИО1, ФИО3 как лица, имеющие в соответствии с действующим законодательством, уставом и внутренними документами банка, полномочия на дачу обязательных указаний, могли и должны были не допустить заключения сделок, причиняющих ущерб.

Принимая во внимание степень участия указанных выше ответчиков в деятельности по кредитованию технических заемщиков банка и других сделок, их должностное положение, суд счел доказанным наличие вышеуказанных оснований для привлечения ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Одновременно с этим суд первой инстанции не согласился с требованиями конкурсного управляющего о наличии оснований для привлечения ФИО10 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в связи с совершением ФИО10 действий по подаче заявлений в регистрирующий орган о погашении регистрационных записей по ипотеке в отношении вышеуказанных обществ «Арту», Сагал», «Рагус» и «Химкапитал», указав на следующее.

Как установлено судом, ФИО10 состоял в должности специалиста отдела экспертизы залогов и в его должностные обязанности (в том числе) входил: мониторинг залога; обеспечение прохождения документов, связанных с регистрацией залогов в регистрирующих органах; осуществление юридически значимых действий, связанных с государственной регистрацией прав на недвижимое имущество и сделок с ними; получение и передача любых заявлений, в том числе заявлений о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, об обременении и снятии обременения; выполнение распоряжений начальника отдела и курирующего заместителя председателя правления банка, распоряжений и приказов председателя правления банка.

При этом ФИО10 в силу своих должностных полномочий был лишен возможности самостоятельно принимать решения определяющие действия должника, а также повлиять на решения, принимаемые руководством должника.

Приняв во внимание факт вхождения заемщиков ООО «Рагус», ООО «Сагал» и ООО «Химкапитал» в группу компаний ОАО «КЗСК», пояснения ФИО1 о том, что снятие залогов предполагалось временно для дальнейшего перекредитования, однако в дальнейшем залог не успели зарегистрировать в связи с введением временной администрации, суд первой инстанции пришел к выводу, что вменяемые ответчику ФИО10 действия по снятию залогов осуществлялись ответчиком в рамках выполнения его трудовых обязанностей, основания для его привлечения к субсидиарной ответственности отсутствуют.

Рассматривая требования конкурсного управляющего банком о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО8, суд первой инстанции установил, что согласно письму ЦБ РФ от 12.12.2017 ФИО8 являлась главным бухгалтером должника и входила в состав правления банка, не являлась акционером банка и не входила в иные органы управления банком (совет директоров, кредитный комитет).

Конкурсным управляющим в вину ФИО8 вменяется то, что, будучи главным бухгалтером и членом правления банка, ФИО8 подписала ряд кредитных договоров, в том числе с ООО «Импэк», АО «КЗСК-Силикон», ООО «Брикстрой».

Оценив представленные в материалы дела кредитные договоры с подписью ФИО8, суд первой инстанции отметил, что указанные кредитные договоры опровергают доводы конкурсного управляющего, поскольку ответчик ФИО8 не подписывала указанные договоры, подписантами указанных договоров от имени банка являлись иные лица (ФИО6 и ФИО3).

Подпись же ФИО8 на указанных договорах являлась лишь визой в качестве главного бухгалтера, в соответствии с требованием действовавшего в указанный период Положения о правилах ведения бухгалтерского учета в кредитных организациях, расположенных на территории Российской Федерации, утвержденных Банком России 16.07.2012 № 385-П, в связи с чем наличие подписи главного бухгалтера на кредитных договорах является исполнением действующих на то момент правил бухгалтерского учета.

Кроме того, в материалах дела отсутствуют доказательства получения ФИО8 личной выгоды от подписания указанных договоров, вменяемые ответчику ФИО8 кредитные договоры были одобрены кредитным комитетом. В связи с этим суд первой инстанции пришел к выводу о том, что действия ФИО8 по подписанию кредитных договоров являлось исполнением ответчиком должностных обязанностей, в связи с чем отклонил требования конкурсного управляющего о привлечении ФИО8 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Рассматривая требования конкурсного управляющего банком о привлечении члена правления ФИО20 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для их удовлетворения.

Обращаясь в суд, конкурсный управляющий вменял в вину ФИО6 действия по формированию активов банка неликвидной (безнадежной) ссудной задолженностью, выразившиеся в подписании ФИО6 от имени банка кредитного договора <***> от 08.05.2013 с ООО «Импэк» , а также ряда дополнительных соглашений к кредитному договору о выдаче ООО «Импэк» дополнительных траншей.

Отклоняя требования конкурсного управляющего к ФИО6, суд первой инстанции отметил, что представленными кредитными досье ООО «Импэк» подтверждается факт проведения профильными структурными подразделениями банка проверка компаний на предмет действительности их нахождения по указанному заемщиком адресу, оценивалось финансовое состояние заемщика (в т.ч. бухгалтерская отчетность), имеются профессиональные суждения, сведения о заключении обеспечительных сделок с заемщиками и т.д.

Оценив собранные доказательства, суд первой инстанции сделал вывод об отсутствии доказательств подписания кредитного договора и дополнительных соглашений к нему со стороны ФИО6 вопреки заключений профильных комитетов, либо в отсутствие соответствующих одобрений, отсутствие доказательств аффилированности ФИО6 и ООО «Импэк», получения личной выгоды от подписания кредитного договора и соглашений к нему с указанным обществом, в связи с чем не усмотрел оснований для привлечения ФИО6 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по заявленным основаниям.

Рассматривая требования конкурсного управляющего о привлечении члена правления банка ФИО12 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд первой инстанции установил отсутствие в материалах дела доказательств совершения ФИО12 каких-либо сделок, подписания договоров от имени банка, а также осуществления им действий по одобрению действий во вред должнику, а также получения личной выгоды от таких действий.

В связи с этим суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения ФИО12 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции в части наличия оснований для привлечения ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по указанным основаниям, а также отсутствия оснований для привлечения ФИО6, ФИО12, ФИО8 и ФИО10 к субсидиарной ответственности по заявленным конкурсным управляющим основаниям.

Доводы ФИО1 и ФИО3 о том, что последний самостоятельных решений не принимал, являлся лишь бумажным оформителем сделок, принятых кредитным комитетом; сведениями о фактической цели выдачи банком кредитов не обладал, отклонены апелляционным судом со ссылкой на то, что указанные лица являются членами одной семьи, при этом, ответчик ФИО1 являлась владельцем доли в ОАО «КЗСК» и ОАО «КЗСК-Силикон». ФИО3 участвовал в одобрении сделок, причинивших существенный ущерб банку и его кредиторам, что в силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве формирует не опровергнутую ответчиком презумпцию субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Довод ФИО1 о том, что в рамках дела № А65-11502/2017 о несостоятельности (банкротстве) ОАО «КЗСК» конкурсному управляющему судом было отказано в привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности, также отклонен апелляционным судом, указавшим на иные установленные в рамках настоящего дела фактические обстоятельства.

Учитывая изложенное, принимая во внимание установленные судами обстоятельства, суд округа полагает верными выводы судов относительно наличия оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, а также отсутствия оснований для привлечения ФИО6, ФИО12, ФИО8 и ФИО10 к субсидиарной ответственности по заявленным конкурсным управляющим основаниям в силу следующего.

В соответствии с пунктом 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53), само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица.

Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

В соответствии с подпунктами 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника.

Как установлено судами, ФИО1 являлась председателем правления и членом совета директоров банка, ФИО3 и ФИО12 - заместителями председателя правления, ФИО6 - членом правления, ФИО8 – главным бухгалтером, а ФИО10 - специалистом отдела экспертизы залогов.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 16 Постановления № 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласовании, заключении или одобрении сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), даче указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначении на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создании и поддержании такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Привлекая к субсидиарной ответственности по обязательствам АКБ «Спурт» председателя правления банка ФИО1, суды исходили из того, что банкротство банка наступило при непосредственном участии данного ответчика, который в силу занимаемой должности, осуществляя руководство банком, своими действиями по выдаче высокорисковых кредитов техническим компаниям, входящим в группу компаний ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон», с целью спасения этой группы и восстановления её платежеспособности, допустила значительное ухудшение показателей банка, повлекших за собой его банкротство, а также не осуществляла должный контроль за совершением сделок, повлекших причинение банку ущерба.

Вопреки доводам ФИО1, банкротство АКБ «Спурт» не стало следствием объективных обстоятельств и внешних фактором, а вызвано непродуманными управленческими решениями и действиями ФИО1, вменяемыми ей и признанными судами в качестве оснований для привлечения её к субсидиарной ответственности.

Довод кассатора о том, что отказ в привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ОАО «КЗСК» (определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 03.08.2022 по делу № А65-11502/2017) косвенно свидетельствует о правомерности и обоснованности её действий в качестве руководителя банка подлежит отклонению, поскольку действия по спасению группы компаний ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон» за счет (в том числе) средств банка с точки зрения кредиторов АКБ «Спурт» не являются правомерными, а, напротив, стали причиной причинения кредиторам банка убытков в виде непогашенных требований.

Вместе с тем, подлежат отклонению и доводы конкурсного управляющего банком о неверной оценке его доводов о наличии оснований для привлечения председателя правления банка ФИО1 и её заместителя ФИО3 к субсидиарной ответственности по эпизодам финансирования деятельности ОАО «КЗСК» и АО «КЗСК-Силикон» через ООО «Импэк»; по эпизоду с совершением действий по погашению регистрационных записей об ипотеке заложенного обществами «Рагус», «Химкапитал» и «Сагал» недвижимого имущества; по эпизоду с совершением действий по замещению непереоцениваемой ссудной задолженности ООО «Уфимское производственное предприятие» на ссудную задолженность технического юридического лица ООО «Торговля и Логистика»; по эпизоду выдачи банком ФИО1 технических кредитов на общую суму 78 740 000 руб., поскольку указанные конкурсным управляющим доводы не свидетельствуют о нарушении судами норм права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств.

Доводы конкурсного управляющего о необоснованности выводов судов об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности членов правления банка ФИО6 и ФИО12, главного бухгалтера банка ФИО8 и сотрудника отдела экспертизы залогов банка ФИО10 по мотиву недоказанности совершения указанными лицами вменяемых им заявителем действий, повлекших за собой несостоятельность должника, также отклоняются судом округа.

Из правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 22.06.2020 № 307-ЭС19-18723 (2,3), следует, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание, является ли ответчик инициатором такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий.

По смыслу абзаца третьего пункта 16 постановления Пленума № 53 к ответственности подлежит привлечению то лицо, которое инициировало совершение подобной сделки и (или) получило (потенциальную) выгоду от ее совершения.

По смыслу пунктов 4, 16 постановления Пленума № 53 осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, то такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. При этом суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В рассматриваемом случае, суды, оценив степень вовлеченности членов правления банка ФИО6 и ФИО12, главного бухгалтера ФИО8, а также сотрудника отдела контроля залога ФИО10 в процесс принятия управленческих решений, обстоятельства их участия в совершении сделок от имени банка, а также возможность получения указанными лицами личной выгоды от таких решений или сделок, исходя их фактических обстоятельств, правомерно исключили их влияние на принятие управленческих решений в банке, не усмотрели признаков их вовлеченности в процессы и сделки, ставшие причиной кризисной ситуации, повлекшей за собой несостоятельность (банкротство) банка.

Ссылка конкурсного управляющего банком на осознание членами правления ФИО6 и ФИО12, главного бухгалтера ФИО8 противоправного характера своих действий по подписанию договоров от имени банка, основана на неверном толковании норм права и подлежит отклонению.

В то же время, признавая наличие оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суды не приняли во внимание следующее.

Признавая доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности заместителя председателя правления банка ФИО3 за выдачу им кредитов «техническим» заемщикам, входящим в группу ОАО «КЗСК», и иные вышеперечисленные эпизоды совершения сделок либо неправомерного бездействия, вмененные как председателю правления ФИО1, так и ФИО3, суды, по сути, в качестве основания такого вменения признали факт родственных отношений между ФИО3 (сын) и ФИО1 (мать) и подписание им большей части договоров, впоследствии послуживших причиной возникновения кризисной ситуации в банке.

Вместе с тем, возражая против заявленных требований, ФИО3 ссылался на отсутствие у него полномочий в самостоятельном принятии решений о выдаче кредитов и заключении сделок, нахождении в зависимом положении от председателя правления, техническом характере его деятельности, что нашло свое подтверждение во вступившем в законную силу приговоре суда по уголовному делу о привлечении ФИО1 к уголовной ответственности.

Так, согласно вступившего в законную силу приговора Вахитовского районного суда г. Казани от 03.06.2019 по делу № 1-141/2019, «в период с 18.06.2012 по 01.04.2017 ФИО1 … давала поручения сотрудникам профильных подразделений банка … о подготовке необходимых суждений и заключений по поступившим заявкам, позволяющих выдачу кредитов. Далее ФИО1 …, являясь председателем кредитного комитета АКБ «Спурт», используя свое влияние и авторитет бенефициара и председателя правления АКБ «Спурт» на членов кредитного комитета в лице ФИО3 …, скрывая от членов кредитного комитета истинный характер совершаемых ею действий, убеждала последних в экономической безопасности для АКБ «Спурт» и возвратности кредитов, предоставляемых заемщикам ГК «КЗСК», а также в отсутствии формальных препятствий к предоставлению кредитов. После чего …, без реальной оценки рисков выдачи кредита и размера резервов, подлежащих созданию, … подписывала кредитные договоры с вышеуказанными юридическими лицами группы компаний «КЗСК», а в свое отсутствие давала указания на подписание кредитных договоров неосведомленному о её преступном умысле заместителю председателя правления ФИО3».

Соглашаясь с доводами конкурсного управляющего об осведомленности ФИО3 о целях и правовых последствиях подписания кредитных договоров с «техническими» компаниями, входящими в группу ОАО «КЗСК», через которые банком осуществлялось финансирование, судами оценка в порядке пункта 4 статьи 69 АПК РФ фактическим обстоятельствам, установленным приговором Вахитовского районного суда г. Казани от 03.06.2019 по делу № 1-141/2019, не дана, обстоятельства, опровергающие указанные в приговоре обстоятельства, не установлены.

Не получили правовой оценки и доводы ФИО3 о том, что погашение записей об обременениях в пользу отдельных заемщиков банка не вменялось ФИО3 в качестве основания для привлечения его к субсидиарной ответственности.

Избирательная позиция судов по оценке в указанной части доказательств и доводов, имеющих существенное значение, не отвечала требованиям пункта 4 статьи 2, статьи 6, пункта 2 статьи 65, пунктов 1 и 7 статьи 71, статей 168 - 170 АПК РФ и не решила задач правосудия.

Таким образом, в нарушение статей 65, 71, 168, 170 АПК РФ суды не определили круг обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела в части наличия (отсутствия) оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности, не исследовали доводы и возражения как ответчиков так и Агентства в части привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности, не проверили, насколько значительным было влияние ФИО3 на принятие существенных деловых решений относительно деятельности банка, фактически ограничившись констатацией родственных отношений с председателем правления банка ФИО1 и фактом подписания ФИО3 договоров от имени должника, не опровергли выводов приговора Вахитовского районного суда г. Казани от 03.06.2019 по делу № 1-141/2019 о совершении ФИО3 сделок под влиянием контролирующего лица - ФИО1, в связи с чем выводы судов первой и апелляционной инстанции о наличии оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам банка сделаны преждевременно и при неполно исследованных обстоятельствах.

С учетом того, что для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств в вышеуказанной части, а также совершение иных процессуальных действий, установленных для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, определение суда первой инстанции от 28.02.2023 и постановление апелляционного суда от 06.06.2023 в части признания доказанным наличия оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам банка и приостановления производства по рассмотрению заявления конкурсного управляющего банком в указанной части подлежит отмене, а обособленный спор (в это же части) в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 АПК РФ подлежит направлению на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

При новом рассмотрении спора суду первой инстанции следует учесть изложенное, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, исходя из подлежащих применению норм материального права, дать оценку всем доводам сторон обособленного спора, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

В остальной части определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 28.02.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023 подлежат оставлению без изменения.

На основании изложенного и руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 287, статьями 286, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Татарстан 28.02.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023 по делу № А65-25939/2017 в части признания доказанным наличия оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника отменить.

В отменной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Республики Татарстан.

В остальной части определение Арбитражного суда Республики Татарстан 28.02.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.06.2023 по делу № А65-25939/2017 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья В.А. Самсонов

Судьи А.Г. Иванова

А.Р. Кашапов