Гражданский кодекс часть 1

на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 17 февраля 2022 года, принятое по заявлению конкурсного управляющего ФИО2 о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

в рамках дела № А65-4842/2021

о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Промышленные коммуникации»,

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 22.07.2021 общество с ограниченной ответственностью «Промышленные коммуникации», г.Набережные Челны, ОГРН <***>, ИНН <***> (далее - должник) признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утверждена ФИО2.

В Арбитражный суд Республики Татарстан поступили заявления (вх.44750 и вх.49560) конкурсного управляющего должника о привлечении ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 08.10.2021 заявления (вх.44750 и вх.49560) конкурсного управляющего к бывшим руководителям и учредителям должника объединены в одно производство для их совместного рассмотрения. В соответствии с ч.8 ст.130 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации после объединения дел в одно производство или выделения требования в отдельное производство рассмотрение дела производится с самого начала.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17 февраля 2022 года заявления удовлетворены частично.

Признано доказанным наличие оснований для привлечения ФИО3, к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Промышленные коммуникации», г.Набережные Челны (ОГРН <***>, ИНН <***>).

Приостановлено производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности ФИО3 до окончания расчетов с кредиторами.

Взысканы с ФИО1, в пользу общества с ограниченной ответственностью «Промышленные коммуникации», г.Набережные Челны (ОГРН <***>, ИНН <***>), убытки в размере 2 076 600 руб.

В удовлетворении остальной части заявлений отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, ФИО1 и конкурсный управляющий ФИО2 обратились с апелляционными жалобами, в которых просят отменить определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 17 февраля 2022 года.

Определениями Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 05 марта 2022 года апелляционные жалобы приняты к производству. Судебное заседание по рассмотрению апелляционных жалоб назначено на 07 апреля 2022 года.

Определениями Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 марта 2022 года изменена дата судебного заседания на 14 апреля 2022 года.

В судебном заседании ФИО1 свою апелляционную жалобу поддержал, и возражал против удовлетворения апелляционной жалобы конкурсного управляющего.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

От конкурсного управляющего ФИО2 поступили письменные пояснения по апелляционной жалобе.

От кредиторов ООО «ФПК» и ООО «ИС «Камфорт» поступили отзывы, в которых поддерживают доводы апелляционной жалобы конкурсного управляющего и возражают против удовлетворения апелляционной жалобы ФИО1 При этом ООО "ИС "Камфорт" также полагает, что имеются основания для привлечения к субсидиарной ответственности как ФИО1, так и ФИО3 в солидарном порядке.

ООО «ИС «Камфорт» обратилось с ходатайством о прекращении производства по апелляционной жалобе ФИО1 в связи с пропуском срока на ее подачу и отсутствием ходатайства о восстановлении пропущенного срока.

Из материалов дела следует ФИО1 обратился с апелляционной жалобой в суд первой инстанции 22 февраля 2022 года. Однако в связи с опечаткой в апелляционной жалобе заявителем указан ФИО4

В судебном заседании суда апелляционной инстанции ФИО1 пояснил, что апелляционная жалоба, поступившая в суд первой инстанции 22.02.2022, подана именно от его имени.

При этом ФИО4 лицом, участвующим в настоящем обособленном споре не является.

Доводы ООО ИС «Камфорт» о неправомерном исправлении судом апелляционной инстанции опечатки отклоняются судебной коллегией, поскольку исправления в текст определения от 05.03.2022 о принятии апелляционной жалобы ФИО1 внесены судом апелляционной инстанции с учетом поступившего дополнения к апелляционной жалобе. При этом в силу ст. 179 АПК РФ суд наделен правом вносить исправления в тексты судебных актов не только по ходатайству лиц, участвующих в деле, но и по своей инициативе.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения ходатайства о прекращении производства по апелляционной жалобе ФИО1

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле документам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены определения Арбитражного суда Республики Татарстан от 17 февраля 2022 года, принятое по заявлению конкурсного управляющего ФИО2 о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в рамках дела № А65-4842/2021, в связи со следующим.

Из материалов дела следует, в обоснование заявления о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий должника указал, что ответчик не обеспечил передачу бухгалтерской и иной документации, печатей, штампов, материальных и иных ценностей.

В силу подп.2 п.2 ст.61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии следующего обстоятельства: документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Из материалов дела следует, на дату принятия решения о признании должника банкротом (22.07.2021) руководителем должника являлся ФИО3

Положения подп.2 п.2 ст.61.11 Закона о банкротстве применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения материальных ценностей, документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В силу пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязан обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

Ответственность за неисполнение обязанности по передаче бухгалтерской и иной документации, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему должника является последствием нарушения действующего законодательства, однако это не освобождает соответствующее лицо от исполнения обязанности по передаче документации конкурсному управляющему.

Однако ФИО3 документы должника конкурсному управляющему не передавал. Доказательств обратного материалы дела не содержат.

Согласно информации, размещенной в картотеке арбитражных дел, определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 11.10.2021 на руководителя должника ФИО3 возложена обязанность предоставить конкурсному управляющему должника документы.

В силу пункта 2 статьи 401, пункта 2 статьи 1064 Гражданского кодекса отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности.

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для определения размера субсидиарной ответственности, предусмотренной указанной нормой, также имеет значение и причинно-следственная связь между отсутствием имущества (материальных ценностей) должника и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Согласно информации, размещенной в картотеке арбитражных дел, при рассмотрении обоснованности заявления о признании должника банкротом установлено, что согласно представленным в материалы дела документам бухгалтерской отчетности должника за 2019 год у должника имеются активы на сумму 28 911 000 руб.

Однако документы, подтверждающие размер активов должника бывшим руководителем не были переданы. Судебный акт об обязании передать документы конкурсному управляющему, не исполнен.

В последующем при вынесении арбитражным судом решения о признании должника банкротом судом установлено, что согласно анализу финансового состояния должника стоимость активов должника позволяет покрыть судебные расходы и расходы на выплату вознаграждения арбитражному управляющему, выявлены признаки банкротства по сделкам должника.

Однако документы, подтверждающие наличие имущества у должника ответчиком конкурсному управляющему не переданы. При этом возможность конкурсного управляющего запросит сведения о наличии имущества у регистрирующих органов не освобождает от обязанности руководителя должника передать документы.

В случае своевременного и надлежащего исполнения ФИО3 обязанностей по передаче конкурсному управляющему документации и материальных ценностей должника, у конкурсного управляющего должника имелась бы реальная возможность принять меры по анализу имущества, дебиторской задолженности и сделок должника для целей формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами.

Доказательства того, что ФИО3 действовал добросовестно и разумно в интересах должника, в том числе, принимая необходимые меры по формированию и хранению документации, материальных ценностей должника, а также по своевременной передаче документов и материальных ценностей должника конкурсному управляющему в материалы дела не представлены.

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о наличии оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по подп.2 п.2 ст.61.11 Закона о банкротстве.

В обоснование заявления о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности с учетом устных и письменных дополнений конкурсный управляющий должника указал, что ФИО1 за период исполнения обязанностей руководителя должника заключил сделки на заведомо невыгодных условиях и в результате которых возникли признаки банкротства.

Из материалов дела следует, в период с 13.12.2013 г. по 25.09.2019 г. ФИО1 ИНН <***> являлся учредителем и руководителем должника, что свидетельствует о наличии статуса контролирующего должника лица, что подтверждается решением единственного участника ФИО5 от 06.12.2013 г. о создании должника, а также Решением №1 от 13.09.2019 г. ФИО3

В силу п.1, п.4 ст.61.10 Закона о банкротстве если иное не предусмотрено Законом о банкротстве, в целях Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий. Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.

В ходе проведения процедур банкротства конкурсным управляющим установлено, что между ООО «ССГ Консалтинг» (арендодатель) и должником (арендатор) в лице генерального директора ФИО1 29.12.2017 заключен договор аренды нежилых помещений №63, в соответствии с условиями которого арендодатель передал в аренду арендатору охраняемый холодный склад площадью 346,1 кв.м. расположенный по адресу: Самарская область, Ставропольский район, Ново-Буянское лесничество Задельнинское участковое лесничество, квартал 149.

Согласно пункту 4.1. арендная плата составляет 1 500 руб. за 1 кв.м., в том числе НДС 18% в расчете за 346,1 кв.м. арендная плата составляет 519 150 руб. в т.ч. НДС (18%) 79 192,37 руб. в месяц.

Во исполнение договора аренды нежилых помещений №63 от 29.12.2017 г. должник перечислил ООО «ССГ Консалтинг» 2 076 600 руб. (платежные поручения №4219 от 28.03.2018, №4643 от 30.03.2018, №4948 от 03.04.2018, №14888 от 31.05.2018 на сумму 519 150 руб. каждое.

При этом, доказательств, подтверждающих наличие экономической цели в аренде 346,1 кв.м. на берегу реки Волга на территории базы отдыха «Маяк» материалы дела не содержат.

В ходе анализа выписки по счету должника конкурсным управляющим было обнаружено, что после заключения контрактов на строительно-монтажные и прочие работы часть средств, поступивших из Министерства финансов Республики Татарстан должник перечислил в ООО «ССГ Консалтинг» в размере 2 076 600 руб. с назначением платежа за аренду нежилого помещения.

Согласно выписке ООО «ССГ Консалтинг» зарегистрировано в Самаре.

Доводы ФИО1 о том, что размер арендных платежей соответствует рыночным правомерно отклонены судом первой инстанции как несостоятельные.

Из материалов дела следует, что между муниципальным предприятием городского округа Самара «Транссервис», ОГРН <***> (продавец), и обществом с ограниченной ответственностью «ССГ Консалтинг» ОГРН <***> (покупатель), заключен договор от 13.08.2010 № 222/КП купли-продажи спорных нежилых помещений, расположенных по адресам:

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 57,9 кв. м, нежилое здание (баня);

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 346,1 кв. м, нежилое здание (столовая);

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 147,7 кв. м, нежилое здание (павильон ПК-2);

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 4,7 кв. м, нежилое здание (насосная);

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 8,7 кв. м, нежилое здание (домик № 37);

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 29,4 кв. м, нежилое здание (домик № 42);

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 8,6 кв. м, нежилое здание (домик № 13);

-Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 35,1 кв. м, нежилое здание (дом для персонала).

Пунктом 2.1 договора купли-продажи цена объекта определена на основании отчетов от 08.07.2010 «Об определении рыночной стоимости объекта недвижимости», выполненного обществом с ограниченной ответственностью «Оценка» и составила 1 427 806 руб. Согласно акту приема-передачи объекта нежилого фонда продавец исполнил обязанность по передаче объекта в собственность покупателя, а покупатель оплатил его стоимость продавцу.

Указанные обстоятельства установлены постановлением Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 07.06.2012 по делу №А55-5656/2011 и не подлежат дополнительному доказыванию.

Как уже отмечалось ранее, во исполнение договора аренды нежилых помещений №63 от 29.12.2017 г. должник, в лице ФИО1, перечислил ООО «ССГ Консалтинг» 2076600 руб. (платежные поручения №4219 от 28.03.2018, №4643 от 30.03.2018, №4948 от 03.04.2018, №14888 от 31.05.2018 на сумму 519 150 руб. каждое.

В силу подп.1 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в том числе, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Доводы ответчика о том, что договор аренды не был оспорен и недействительным не признан отклоняются судебной коллегией, поскольку не подтверждают добросовестное исполнение обязанностей руководителя должника.

Кроме того на основании подп.1 п.3 ст.61.11 Закона о банкротстве положения подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, в том числе, если заявление о признании сделки недействительной не подавалось.

Доводы ФИО1 о том, что целью заключения договора аренды являлась подготовка для проведения работ должника в Самарской области правомерно отклонены судом первой инстанции.

Согласно представленному в материалы дела договору поставки 19.17 М-ТПК-002 от 21.02.201 7 ООО «МАГМА» обязалось поставить должнику металлолом, а должник -принять и оплатить его.

Из содержания письма ООО «МАГМА» исх.№АЗ-327 от 04.02.2022 следует, что на территории Самарской области выполнялись работы по договору 19.17 М-ТПК-002 от 21.02.2017.

Также из содержания представленных в материалы дела товарных накладных №4544 от 20.11.2018 №4691 от 22.12.2018, №4692 от 27.12.2018 следует, что грузоотправителем является Центральный склад АО «Транснефть-Прикамье», расположенный по адресу: Лениногорский район, с.Тимяшево.

Согласно общедоступной информации в сети «Интернет» расстояние от с.Тимяшево Лениногорского района Республики Татарстан до базы отдыха «Маяк» Самарской области составляет 267 км. Данное обстоятельство ФИО1 не опровергнуто.

Доказательства перевозки металлолома на территорию базы отдыха «Маяк» (на указанное выше расстояние) материалы дела не содержат.

Кроме того судом первой инстанции правомерно принято во внимание несоответствие платежей за аренду помещений фактическим поставкам металлолома.

Так спорные платежи в ООО «ССГ Консалтинг» на сумму 2 076 600 руб. были осуществлены 28.03.2018, 30.03.2018, 03.04.2018, 31.05.2018 (основание платежей - аренда соответственно за январь - март 2018 года, а также по счету №3 от 30.04.2018), тогда как поставки металлолома произведены в ноябре и декабре 2018 года.

Доказательства наличия арендных отношений между должником и ООО «ССГ Консалтинг» в периоды поставок металлолома по накладным №4544 от 20.11.2018 №4691 от 22.12.2018, №4692 от 27.12.2018, доказательства внесения должником арендной платы в период поставки в материалы дела не представлены.

Иных доказательств, подтверждающих использование должником арендованного помещения материалы дела не содержат.

Кроме того, из условий договора аренды, заключенного между должником и ООО «ССГ Консалтинг» следует, что арендованное помещения является холодным складом.

При этом из постановления Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 07.06.2012 по делу №А55-5656/2011 следует, что спорное помещение является столовой, а не охраняемым холодным складом.

Доказательства последующего изменения целевого назначения и характеристик здания, расположенного по адресу: Самарская область, Ставропольский район, Задельнинское лесничество Ново-Буянского лесхоза, квартал 149, база отдыха «Маяк», площадью 346,1 кв.м. для целей последующей сдачи в аренду, а равно доказательства наличия в собственности ООО «ССГ Консалтинг» иного помещения площадью 346,1 кв.м. (помимо столовой) в материалы дела не представлены.

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии необходимости в аренде должником нежилого помещения на территории базы отдыха «Маяк».

Доказательства того, что при заключении договора аренды ФИО1 действовал добросовестно и разумно в интересах должника, не нарушая при этом имущественные права должника, материалы дела не содержат.

Следовательно в результате необоснованного заключения договора аренды должнику и кредиторам причинены убытки на сумму 2 076 600 руб.

В силу п.1 ст. 61.11 Закона о банкротстве (в редакции с учетом изменений, внесенных Законом №266-ФЗ) если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

На основании п.1 ст.61.13 Закона о банкротстве (в редакции с учетом изменений, внесенных Законом №266-ФЗ) в случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника - унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором) или иными контролирующими должника лицами, гражданином-должником положений Закона о банкротстве указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения.

Обращаясь с настоящим заявлением, конкурсный управляющий указал, что после продажи доли в уставном капитале должника ФИО3 ФИО1 продолжал фактически контролировать деятельность предприятия.

Как уже отмечалось ранее, ФИО1 являлся учредителем и руководителем должника в период с 13.12.2013 г. по 25.09.2019 г., в дальнейшем полномочия руководителя должника вплоть до признания должника банкротом 22.07.2021 осуществлял ФИО3

Подпунктами 3,4 пункта 2 ст.61.10 Закона о банкротстве предусмотрено, что возможность определять действия должника может достигаться в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника); иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

В силу п.5 ст.61.10 Закона о банкротстве арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

Согласно сведениям индивидуального лицевого счета ФИО1 после продажи доли в уставном капитале должника продолжал являться сотрудником должника вплоть до 20.03.2020.

Кроме того, конкурсным управляющим установлено, что право подписи было у ФИО1, в карточках с образцами подписи и оттиска печати указан номер ФИО1, а не ФИО3, в подтверждение представлен опросный лист, который собственноручно заполнял ФИО1 и указал номер 89372845000.

Представленный ФИО1 в обоснование возражений акт приема-передачи документов (в том числе электронных ключей доступа к расчетному счету предприятия и sim-карты) на 25.09.2019 как доказательство отсутствия контроля должника со стороны ФИО1 правомерно не принят судом первой инстанции во внимание.

Из материалов дела следует, копия данного акта представлена в судебном заседании 14.01.2022 (согласно протоколу судебного заседания), в то время, как довод конкурсного управляющего о том, что ФИО1 продолжает контролировать деятельность должника был озвучен еще в судебном заседании 08.12.2021.

При этом в материалы дела представлена копия акта. Доказательств фактического наличия оригинала указанного документа материалы дела не содержат.

Более того, приказом №37 от 25.11.2019 ФИО1, как советнику, предоставлено право подписи руководителя и главного бухгалтера при оформлении финансовых документов, а также распоряжении денежными средствами, находящимися на расчетных счетах должника.

Следует также отметить, что передача документов должника новому руководителю сама по себе не подтверждает не осуществление контроля за деятельностью общества.

Из содержания заявления о присоединении к условиям подключения и обслуживания электронной системы «АК БАРС БИЗНЕС ОНЛАЙН» от 25.11.2019 следует, что генеральный директор должника ФИО3 никаких программно-технических средств для работы в системе не получал; при этом в карточке должника как владельца счета с образцами подписей и оттиском печати наряду с ФИО3 указан ФИО1 (карточка с образцами подписей заполнена спустя 2 месяца после смены руководства организации и содержит подпись ФИО1).

Согласно заявлению о присоединении к условиям подключения и обслуживания электронной системы «АК БАРС БИЗНЕС ОНЛАЙН» от 20.11.2019 ФИО1 получил электронный носитель ЭП Рутокен.

Пунктом 4 указанного заявления предусмотрено, что ФИО1 имел право единственной подписи без допуска иных лиц, в том числе и без допуска вновь назначенного руководителя и участника должника ФИО3

Согласно представленному представителем ФИО1 акту ФИО3 были переданы в том числе электронные ключи доступа к расчетному счету предприятия и sim-карты) еще 25.09.2019, а из заявления в АК БАРС БАНК следует, что электронный носитель ЭП Рутокен ФИО1 получил значительно позже (20.11.2019).

Следовательно на момент подписания акта, ключ ЭП Рутокен не мог быть передан ФИО1 ввиду его фактического отсутствия.

Доказательств составления иных актов приема-передачи материалы дела не содержат.

Исходя из общих принципов гражданских правоотношений, непринятие ФИО3, как руководителем организации, мер по допуску самого себя (даже при наличии приказа о предоставлении права подписи ФИО1) к электронной подписи лишено экономического смысла, разумные причины и целесообразность подобного рода действий отсутствуют.

В свою очередь отсутствуют разумные причины и целесообразность недопуска советником ФИО1 руководителя должника ФИО3 к электронной подписи, поскольку вкладка «сочетание подписей» не заполнена, а ФИО1 принадлежит единственная подпись.

Из представленных в материалы дела ответов ПАО АК БАРС БАНК, общества с ограниченной ответственностью «Связьэнерго» и общедоступной информации об ip-адресах следует, что выход в Интернет-Банк для осуществления платежей производился на территории г.Севастополя Республики Крым.

Согласно данным индивидуального лицевого счета ФИО1 последний с 27.03.2020 по 02.07.2020 был трудоустроен в ФГАОУ ВПО «Севастопольский государственный университет».

Доказательств нахождения ФИО3 на территории г.Севастополя на момент совершения платежей материалы дела не содержат.

Письменные пояснения ФИО3 правомерно не приняты судом первой инстанции во внимание, поскольку не подтверждены представленными в материалы дела доказательствами.

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к правомерному выводу, что сама по себе смена учредителя и руководителя должника имела формальный (технический характер), вновь назначенный руководитель ФИО3 не имел ни права на электронную подпись, ни ключа ЭП Рутокен, а следовательно, ФИО1 имел возможность определять действия должника, в том числе с использованием финансовых инструментов (п.2 ст.61.10 Закона о банкротстве).

Указанные обстоятельства подтверждают, что ФИО1 являлся контролирующим должника лицом и после смены руководителя и учредителя организации.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 20 Постановления Пленума ВС №53 при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве. В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее -АПК РФ) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

Как указывалось ранее, необоснованные действия ФИО1 по оплате арендованного помещения причинили должнику убытки на сумму 2 076 600 руб.

Однако доказательств, что именно платежи на сумму 2 076 600 руб. привели к банкротству должника и возникновению кредиторской задолженности материалы дела не содержат.

Следовательно, перечисленная в ООО «ССГ Консалтинг» сумма 2 076 600 руб. по своей правовой природе является убытками, причиненными ФИО1 должнику.

Доказательств, подтверждающих, что в следствие иных неправомерных действий ФИО1 у должника возникли признаки банкротства также не представлено.

Само по себе осуществление контроля за деятельностью должника не является основанием для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности.

Более того, согласно выпискам с расчетных счетов должника за 2018 и 2019 годы сумма поступивших средств позволяла в полном объеме покрыть кредиторскую задолженность.

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии оснований для признания действий ФИО1 приведшими к банкротству должника, а следовательно, и для применения к ФИО1, как контролирующему должника лицу, норм о субсидиарной ответственности.

В силу п.8 ст.61.11 Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, такие лица несут субсидиарную ответственность солидарно.

Обращаясь с настоящим заявлением, конкурсный управляющий просил привлечь ФИО1 и ФИО3 солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Между тем, в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора установлено, что ФИО3 подлежит привлечению к субсидиарной ответственности по подп.2 п.2 ст.61.11 Закона о банкротстве.

Тогда как ответственность ФИО1 в размере 2 076 600 руб. является убытками, причиненными должнику (п.1 ст.61.13 Закона о банкротстве).

Учитывая указанные обстоятельства, суд первой инстанции правомерно признал, что отсутствуют основания для привлечения ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности в солидарном порядке.

Обращаясь с жалобой конкурсный управляющий также указал на необходимость исключения из мотивировочной части судебного акта выводы, изложенные на стр. 13-
14, а именно:

«Иные доводы конкурсного управляющего, изложенные в письменных и устных пояснениях, в том числе о том, что оплата за трубы в ООО «Магма» производилась с расчетного счета должника, однако ни труб, ни денежных средств по реализации труб третьим лицам не найдено, ФИО1 руководил мероприятиями по вывозу труб, сами по себе не подтверждают факт наступления объективного банкротства должника вследствие действий (бездействия) ФИО1 даже с учетом того обстоятельства, что ФИО1 продолжал являться контролирующим должника лицом после смены руководителя должника.

Более того, согласно выпискам с расчетных счетов должника за 2018 и 2019 годы сумма поступивших средств позволяла в полном объеме покрыть кредиторскую задолженность, в том числе задолженность перед заявителем по делу о банкротстве, в связи с чем суд не усматривает оснований для признания действий ФИО1 приведшими к банкротству должника, а следовательно, и для применения к ФИО1, как контролирующему должника лицу, норм о субсидиарной ответственности».

В соответствии с пунктом 39 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции" при принятии постановления арбитражный суд апелляционной инстанции действует в пределах полномочий, определенных статьей 269 АПК РФ.

В случае несогласия суда только с мотивировочной частью обжалуемого судебного акта, которая, однако, не повлекла принятия неправильного решения или определения, арбитражный суд апелляционной инстанции, не отменяя обжалуемый судебный акт, приводит иную мотивировочную часть.

На изменение мотивировочной части судебного акта может быть также указано в резолютивной части постановления суда апелляционной инстанции.

С учетом изложенного, изменение мотивировочной части обжалованного судебного акта необходимо, в частности, когда лицо, участвующее в деле, прямо выразило свое несогласие с определенными выводами, содержащимися в мотивировочной части судебного акта, и данные выводы могут иметь преюдициальное значение при разрешении других судебных дел.

Вместе с тем, изложение мотивировочной части, не содержит каких-либо противоречивых выводов и фактически свидетельствует о выяснении судом наличия обстоятельств для целей привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Несогласие заявителя с оценкой, установленных по делу обстоятельств не может являться основанием для отмены судебного акта в том числе и виде исключения выводов суда из мотивировочной части.

Более того, доводы конкурсного о совершении действий ответчиком ФИО1 о сокрытии имущества и реализации его в собственных интересах носят предположительный характер.

Так в апелляционной жалобе конкурсный управляющий указывает на то, что из имеющихся у управляющего на данный момент документов, а именно выпискам по расчетным счетам должника, документов, представленных ООО «Магма» можно прийти к выводу, что на балансе ООО «Промышленные коммуникации» должны числится трубы. Однако трубы управляющему не переданы, бывшее руководство не обращалось в правоохранительные органы с заявление о хищении труб, следовательно, принимая во внимание показания ФИО6, можно сделать вывод, что ими распорядился либо сокрыл ФИО1 по своему усмотрению, а ФИО3 не передавая документы управляющему лишь прикрывает ФИО1 При этом доводы конкурсного управляющего не подтверждены надлежащими доказательствами, а к субсидиарной ответственности за не передачу документов судом привлечен руководитель ФИО3, который от такой обязанности не освобожден.

Учитывая изложенное судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения ФИО1 и ФИО3 к субсидиарной ответственности солидарно.

Согласно п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Размер ответственности контролирующего должника лица подлежит соответствующему уменьшению, если им будет доказано, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине этого лица, существенно меньше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет этого лица.

Согласно п.7 ст.61.16 Закона о банкротстве если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 Закона о банкротстве, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Поскольку наличие оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности суд первой инстанции признал доказанным, при этом из материалов дела следует, что по состоянию на дату судебного заседания расчеты с кредиторами не завершены, следовательно производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности правомерно приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

C позиции изложенных обстоятельств суд апелляционной инстанции считает, что суд первой инстанции полно и всесторонне исследовал представленные доказательства, установил все имеющие значение для дела обстоятельства, сделав правильные выводы по существу требований заявителя, а потому определение арбитражного суда первой инстанции следует оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 17 февраля 2022 года, принятое по заявлению конкурсного управляющего ФИО2 о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в рамках дела № А65-4842/2021 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий Е.А. Серова

Судьи Я.А. Львов

Н.А. Мальцев