Гражданский кодекс часть 1

конкурсного управляющего публичным акционерным обществом «Татфондбанк» государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» – ФИО1, доверенность от 07.07.2022,

ФИО2 – ФИО3, доверенность от 24.10.2023,

в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего публичным акционерным обществом «Татфондбанк» Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов»

на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.09.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.11.2023

по делу № А65-5821/2017

по заявлению конкурсного управляющего публичным акционерным обществом «Татфондбанк» Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» о признании требования ФИО2 в размере 277 034 033,71 руб. подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) публичного акционерного общества «Татфондбанк», г. Казань, (ИНН <***>, ОГРН <***>),

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 21.03.2017 принято к производству заявление Центрального банка Российской Федерации о признании несостоятельным (банкротом) публичного акционерного общества «Татфондбанк» (далее – Банк, ПАО «Татфондбанк», должник).

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.04.2017 должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена государственная корпорация «Агентство по страхованию вкладов» (далее – конкурсный управляющий должником).

26.06.2023 конкурсный управляющий должником обратился в Арбитражный суд Республики Татарстан с заявлением о признании требования ФИО2 в размере 277 034 033,71 руб. подлежащим удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.09.2023, оставленным без изменения постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.11.2023, в удовлетворении вышеуказанного заявления отказано.

Не согласившись с принятыми по спору судебными актами, конкурсный управляющий должником обратился в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационной жалобой, в которой просит их отменить, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленного требования.

В обоснование жалобы приведены доводы о нарушении и неправильном применении судами норм материального и процессуального права, о несоответствии выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

По мнению заявителя кассационной жалобы, судами не принят во внимание факт того, что ФИО2 включен в список лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится Банк; заявитель указывает на то, что договор банковского вклада, заключенный между Банком и ФИО2, является разновидностью компенсационного финансирования, а нереализованное ФИО2 право на досрочное изъятие вклада в период с 01.03.2015 подпадает под признаки компенсационного финансирования.

В отзыве на кассационную жалобу ФИО2 просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего должником поддержала доводы кассационной жалобы в полном объеме, просила их отменить, принять по делу новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

Представитель ФИО2 относительно доводов кассационной жалобы возражал, просил судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Арбитражного суда Поволжского округа и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем на основании части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) кассационная жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 35 АПК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на нее, заслушав в судебном заседании представителей конкурсного управляющего должником и ФИО2, судебная коллегия приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, согласно копии уведомления конкурсного управляющего кредитору от 07.11.2019 требование ФИО2 включено в состав первой очереди реестра требований кредиторов должника в размере 277 034 033,71 руб. по договору банковского вклада № 77558767 от 14.10.2014 и решению Вахитовского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 15.01.2019 по делу № 2-627/19, подтвержденному апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Татарстан от 09.09.2019 по делу № 33-15279/2019.

В обоснование заявления конкурсный управляющий указал на то, что судебным актом признаны недействительными банковские операции по перечислению ФИО2 денежных средств в размере 278 400 000 руб. на расчетный счет ООО «Агрофирма Кулон», применены последствия недействительности сделки в виде восстановления денежных средств в размере 278 400 000 руб. на счете ФИО2

На указанную сумму ФИО2 предъявил требование о включении в реестр должника, по результатам рассмотрения которого оно включено в реестр конкурсным управляющим в размере 277 034 033,71 руб. (за вычетом страхового возмещения). Согласно выписке из реестра требований кредиторов должника по состоянию на 25.05.2023 требование ФИО2 удовлетворено на сумму 154 363 363,58 руб., размер неудовлетворенных требований составляет 122 670 670,13 руб.

Также в обоснование заявления конкурсный управляющий указал, что требование ФИО2 в реестре требований кредиторов должника подлежит субординации, поскольку он включен в список лиц, под контролем и значительным влиянием которых находится Банк (данный список направлялся Банком в соответствии с требованиями Положения Банка России от 26.12.2017 № 622-П для размещения Банком России на официальном сайте в сети Интернет); ФИО2 указан в графе «Лица, являющиеся конечными собственниками акционеров (участников) банка, а также лица, под контролем либо значительным влиянием которых находится банк»; ФИО2 имеет взаимосвязь с АО «Ипотечное агентство Республики Татарстан» – акционером (участником) банка, которому принадлежит 17,360% акций Банка.

По мнению конкурсного управляющего, несмотря на наличие признаков банкротства Банка, ФИО2 как включенное в список лиц, под контролем и значительным влиянием которых находится Банк, не осуществлял действий по отзыву своих денежных средств со вклада после 01.03.2015, что относится к одной из форм предоставления компенсационного финансирования. Договор банковского вклада № 77558767 от 13.10.2014 заключен между Банком и ФИО2 не в период имущественного кризиса, однако, несмотря на безусловное право вкладчика потребовать возврата вклада в любое время по первому требованию (пункт 2 статьи 835 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), пункт 2.6.2 договора банковского вклада), ФИО2 не воспользовался данным правом в период с 01.03.2015 по 08.12.2016, когда имущества Банка было недостаточно для исполнения его обязательств, и в Банке имелся признак банкротства.

Возражая относительно доводов конкурсного управляющего должником, ФИО2 указывал на то, что конкурсным управляющим не представлены доказательства того, что ФИО2 являлся контролирующим должника лицом и имел реальную возможность определять направление деятельности Банка; указывал на то, что действия ФИО2 по размещению вклада в Банке были направлены не на компенсационное финансирование Банка, а на обеспечение возврата кредита ООО «Агрофирма «Кулон».

Разрешая настоящий обособленный спор, судом первой инстанции принято во внимание, что определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 14.09.2020 по настоящему делу по спору о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по состоянию на 01.03.2015 установлено, что в Банке имелся предусмотренный пунктом 1 статьи 189.8 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве)признак банкротства в виде недостаточности стоимости имущества Банка для исполнения обязательств перед кредиторами в полном объеме.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего, исходил из отсутствия правовых оснований для признания требования ФИО2 подлежащим удовлетворению за счет имущества должника в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, поскольку в рассматриваемой ситуации не применимы положения пункта 8 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020) (далее – Обзор от 29.01.2020), а также из отсутствия доказательств наличия вины ФИО2 в создании ситуации банкротства Банка.

Отклоняя доводы конкурсного управляющего со ссылкой на пункт 7 списка лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится Банк от 26.01.2017, суд первой инстанции исходил из того, что в данном случае подконтрольное ФИО2 ЗАО «Кулонстрой» владело 15,4603% голосов от общего количества голосующих акций АО «Ипотечное агентство РТ», которое в свою очередь владело 7,492% акций Банка. Таким образом, ФИО2 не может быть отнесен к контролирующим должника лицам.

Судом первой инстанции установлено отсутствие в материалах дела доказательств, подтверждающих реальную возможность ФИО2 определять направление деятельности должника. При этом, суд указал, что очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих (пункт 2 Обзора от 29.01.2020).

Судом первой инстанции установлено, что после 01.03.2015 вклад ФИО2 не отзывался не по причине финансирования должника, а в связи с наличием иных обязательств перед ПАО «Татфондбанк».

Так, 13.10.2014 между Банком и ФИО2 заключен договор о залоге прав требования по депозиту физического лица №С43/12-Д3, согласно которому ФИО2 в счет исполнения обязательств ООО «Агрофирма Кулон» по кредитному договору <***> от 09.11.2012 в качестве обеспечения предоставил Банку принадлежащее ему право требования возврата суммы вклада к Банку, возникшее из договора банковского вклада (депозита) от 13.10.2014 № 77558767 в размере 371 200 000 руб.

Согласно пункту 4.4 кредитного договора <***> от 09.11.2012 с дополнительным соглашением от 22.07.2014, если обеспечение, предусмотренное п. 1.6, 3.2.12 кредитного договора не будет предоставлено в полном объеме и в указанные в п. 3.2.12 сроки, в этом случае процентная ставка, указанная в пункте 4.1 договора (проценты установлены в размере 14% годовых), автоматически увеличиваются на 2 процентных пункта (то есть до 16%) и подлежат применению в течение всего периода отсутствия соответствующего обеспечения до даты исполнения требований пункта 3.2.12 кредитного договора включительно.

В силу пункта 5.1.2 кредитного договора <***> от 09.11.2012 Банк имеет право прекратить выдачу кредита и/или потребовать досрочного возврата кредита и уплаты процентов за пользование кредитом и иных причитающихся платежей, если будет установлено нарушение условий залога, поручительства и/или иного обеспечения (в том числе предусмотренного пунктом 1.6 договора), или если выданный кредит окажется необеспеченным заложенным имуществом, поручительством (в том числе в случае неисполнения/ненадлежащего или несвоевременного исполнения пункта 3.2.12 кредитного договора, досрочного изъятия суммы вклада, указанного в пункте 3.2.12 кредитного договора полностью или частично).

Суд первой инстанции, отметив, что ФИО2 имел возможность потребовать возврата вклада в любое время, установил, что ФИО4 этого сделано не было по причинам, связанным с хозяйственной деятельностью подконтрольного ему общества – ООО «Агрофирма Кулон», на которое в случае досрочного возврата ФИО2 денежного вклада была бы возложена дополнительная кредитная нагрузка, а также существовал риск необходимости досрочного возврата кредита.

Кроме того, судом первой инстанции отмечено, что ФИО2 не привлекался к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, конкурсным управляющим соответствующие требования к нему не предъявлялись.

Руководствуясь статьей 189.32, пунктами 1, 4, 5 статьи 189.85, пунктом 3 статьи 189.87 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), статей 401, 404, 406 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), правовой позицией, изложенной в пунктах 2, 3, 3.2, 8 Обзора от 29.01.2020, суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должником о признании требования ФИО2 подлежащим удовлетворению за счет имущества должника в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Апелляционный суд с выводами суда первой инстанции согласился.

Апелляционный суд отклонил довод конкурсного управляющего должником об аффилированности ФИО2 и Банка, отметив при этом, что очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих (пункт 2 Обзора от 29.01.2020).

Арбитражный суд Поволжского округа считает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных актах, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленных судами, имеющимся в нем доказательствам, спор разрешен без нарушения либо неправильного применения норм материального права и норм процессуального права.

Согласно пункту 6 статьи 16 Закона о банкротстве требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер. При этом возможность исключения требования из реестра требований кредиторов, предусмотренная пунктом 6 статьи 16 Закона о банкротстве, реализуется в исключительных случаях, в частности в результате отмены в предусмотренном процессуальным законодательством порядке судебного акта, на основании которого требование было включено в реестр, признания в установленном порядке недействительным решения налогового органа о взыскании недоимки, в случае замены кредитора, по заявлениям кредиторов об исключении их собственных требований из реестра кредиторов (пункт 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.12.2004 № 29 «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Согласно пункту 5 Общих правил ведения арбитражным управляющим реестра требований кредиторов, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 09.07.2004 № 345 (далее – Общие правила ведения реестра требований кредиторов) изменения в записи вносятся на основании судебного акта, за исключением изменений сведений о каждом кредиторе.

В соответствии с пунктом 8 Обзора от 29.01.2020 контролирующее должника лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, не может получить удовлетворение своего требования к должнику наравне с требованиями других кредиторов.

Обзором установлено, что, если в возникновении невозможности исполнения по причине банкротства виноват кредитор, он лишается права требовать возврата той части своего предоставления, которая покрывает убытки должника (пункт 1 статьи 6, пункт 4 статьи 401, статьи 404, 406 и пункт 2 статьи 416 ГК РФ).

При этом, в соответствии с пунктом 2 Обзора от 29.01.2020, очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих.

Согласно абзацу 31 статьи 2 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо – лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Согласно пункту 1 статьи 53 ГК РФ, что юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами.

В силу статьи 11.1 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности», органами управления наряду с общим собранием ее учредителей (участников) являются совет директоров (наблюдательный совет), единоличный исполнительный орган и коллегиальный исполнительный орган. Текущее руководство деятельностью кредитной организации осуществляется ее единоличным исполнительным органом и коллегиальным исполнительным органом.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210(2), при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и так далее, при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям).

Из пункта 3 Обзора от 29.01.2020 следует, что предоставление контролирующим должника лицом компенсационного финансирования (в условиях имущественного кризиса либо посредством отказа от принятия мер к истребованию долга в условиях имущественного кризиса) влечет отнесение на такое лицо всех, связанных с указанным, рисков, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства.

Формы такого финансирования могут быть разными: предоставление денежных средств или иного имущества (договор займа, договор поставки с последующей оплатой); предоставление отсрочек, рассрочек или фактическое бездействие по взысканию задолженности; совершение обеспечительных сделок, например поручительство за должника; приобретение требований независимых кредиторов; исполнение обязательства задолжника без указаний с его стороны (пункт 3.1 Обзора от 29.01.2020).

Согласно четвертому абзацу пункта 3.2 Обзора от 29.01.2020 не востребование контролирующим лицом займа в разумный срок после истечения срока, на который он предоставлялся, равно как отказ от реализации права на досрочное истребование займа, предусмотренного договором или законом (например, пункт 2 статьи 811, статьи 813 Гражданского кодекса Российской Федерации), или подписание дополнительного соглашения о продлении срока возврата займа по существу являются формами финансирования должника. Если такого рода финансирование осуществляется в условиях имущественного кризиса, позволяя должнику продолжать предпринимательскую деятельность, отклоняясь от заданного пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве стандарта поведения, оно признается компенсационным с отнесением на контролирующее лицо всех рисков, в том числе риска утраты данного финансирования на случай объективного банкротства.

В том же положении, что и контролирующее лицо, находится кредитор, не обладающий контролем над должником, аффилированный с последним, предоставивший компенсационное финансирование под влиянием контролирующего должника лица (пункт 4 Обзора от 29.01.2020).

Исследовав и оценив в порядке статьи 71 АПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства в их совокупности, не установив оснований для понижения очередности требований ФИО2, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованным выводам об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должником для признания требования ФИО2 подлежащим удовлетворению за счет имущества должника в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

Разрешая настоящий обособленный спор, суды действовали в рамках предоставленных им полномочий и оценили обстоятельства по внутреннему убеждению, что соответствует положениям статьи 71 АПК РФ.

Изложенные в кассационной жалобе доводы, подлежат отклонению, так как выводов судов не опровергают, не свидетельствуют о допущении судами нарушений норм материального и процессуального права и не могут служить основаниями для отмены обжалуемых судебных актов, доводы заявителя кассационной жалобы тождественны доводам, являвшихся предметом исследования судов первой и апелляционной инстанций и получивших надлежащую правовую оценку.

Поскольку неправильного применения судом норм материального права, а также нарушений норм процессуального права, в том числе влекущих безусловную отмену судебных актов в силу части 4 статьи 288 АПК РФ, не установлено, суд кассационной инстанции оснований для отмены обжалуемых судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы не находит.

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены обжалуемых судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 18.09.2023 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.11.2023 по делу № А65-5821/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья В.А. Моисеев

Судьи А.Г. Иванова

М.В. Коноплева