Гражданский кодекс часть 1

при участии Лашкова С.А. (паспорт), от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Автоком» Гудалова С.Г. представителя Иванова А.А. (доверенность от 21.04.2023), от Конашина И.Н. представителя Кулева А.С. (доверенность от 02.08.2021), от Ивановой Ю.К. представителя Кулева А.С. (доверенность от 18.10.2021),

рассмотрев 27.07.2023 в открытом судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью «Автоком» Гудалова Сергея Геннадьевича на определение Арбитражного суда Тверской области от 21.02.2023 и постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2023 по делу № А66-334/2016,

у с т а н о в и л:

решением Арбитражный суд Тверской области от 01.07.2016 по делу № А66-334/2016 общество с ограниченной ответственностью «Автоком», адрес: 171080, Тверская область, город Бологое, Горская улица, дом 120, ОГРН 1046904001726, ИНН 6907008323 (далее – ООО «Автоком», Общество) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Назаров Дмитрий Геннадьевич.

В рамках дела о банкротстве Назаров Д.Г. 13.06.2017 обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по долгам Общества Конашина Ивана Николаевича (город Бологое), Лашкова Сергея Александровича (город Бологое) и Ивановой Юлии Анатольевны (город Бологое), и взыскании с них в солидарном порядке в пользу конкурсной массы 41 804 770 руб. 07 коп. (размер обязательств кредиторов, чьи требования включены в реестр требований кредиторов и 5 843 267 руб. 99 коп. (размер текущих обязательств).

Определением суда от 17.08.2017 производство по заявлению конкурсного управляющего было приостановлено.

Определением от 30.08.2017 суд освободил Назарова Д.Г. от исполнения возложенных на него обязанностей, утвердил конкурсным управляющим должника Кузькина Дениса Владимировича.

Определением суда от 08.06.2021 производство по обособленному спору о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности возобновлено.

Кузькин Д.В. в порядке, предусмотренном статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), уточнил размер субсидиарной ответственности ответчиков до 54 887 778 руб. 79 коп. и 9 900 305 руб. 66 коп. соответственно.

Определением суда первой инстанции от 19.11.2021, оставленным без изменения постановлением Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.02.2022, в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности отказано в отношении всех ответчиков.

Определением суда от 12.01.2022 Кузькин Д.В. освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего ООО «Автоком».

Новым конкурсным управляющим должника утвержден Гудалов Сергей Геннадьевич (определение от 07.02.2022).

Постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 14.04.2022 определение от 19.11.2021 и постановление от 03.02.2022 отменены и дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

По результатам нового рассмотрения, определением от 21.02.2023, оставленным без изменения постановлением от 16.05.2023, в удовлетворении заявления отказано.

В кассационной жалобе Гудалов С.Г. просит отменить указанные определение и постановление, а также принять по делу новый судебный акт – об удовлетворении заявления конкурсного управляющего в полном объеме.

Податель жалобы настаивает на том, что банкротство ООО «Автоком» наступило по причине вывода денежных средств Общества в пользу фирм-однодневок, что установлено в ходе проведения налоговых проверок, а также в силу совершения экономически невыгодных сделок: по перечислению денежных средств в пользу фирм-однодневок; в связи с выводом имущества в пользу аффилированных по отношению к Лашкову С.А. лиц – закрытого акционерного общества «Бологовский машиностроитель» и общества с ограниченной ответственностью «Строммашина»; отклоняя доводы о неплатежеспособности ответчика по состоянию на 31.03.2013, суды не учли наличие признака недостаточности имущества должника: отсутствие реальных запасов, несмотря на то, что сведения о них были отражены в бухгалтерской отчетности.

Податель жалобы настаивает на том, что Лашков С.В. является фактически контролирующим должника лицом и его бенефициаром, а Иванова Ю.А. – контролировала должника в силу того, что занимала должность главного бухгалтера.

В отзывах на кассационную жалобу Лашков С.А., Конашин И.Н. возражают против ее удовлетворения.

В судебном заседании представитель подателя жалобы поддержал её доводы в полном объеме.

Представитель Ивановой Ю.А., Конашина И.Н., а также Лашков С.А. просили оставить определение от 21.02.2023 и постановление от 16.05.2023 без изменения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом уведомленные о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей для участия в заседании кассационной инстанции не направили, что не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие

Законность принятых по делу судебных актов проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, требование о привлечении к субсидиарной ответственности заявлены конкурсным управляющим к Конашину И.Н. как руководителю ООО «Автоком», к Лашкову С.А. как одному из участников ООО «Автоком» (доля участия 50%) и к Ивановой Ю.А. как бывшему главному бухгалтеру Общества.

По данным Единого государственного реестра юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) ООО «Автоком», зарегистрировано в качестве юридического лица 02.06.2004; его основным видом деятельности является производство строительных металлический конструкций, изделий и их частей.

При обращении в суд конкурсный управляющий заявил о взыскании субсидиарной ответственности по основаниям пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закона о банкротстве) в связи со следующими обстоятельствами.

По результатам налоговой проверки было выявлено совершение Обществом фиктивных сделок с обществами с ограниченной ответственностью «СтройЮнитПром», Торговый дом «ОРИС», «Ананда», «Магма», «Вторметалл», в связи с чем, налоговый орган пришел к выводу о получении Обществом необоснованной налоговой выгоды.

Эти обстоятельства отражены в решении налогового органа от 01.07.2016 № 17 о привлечении Общества к налоговой ответственности; произведено доначисление налогов на сумму 4 223 724 руб., начислены штрафы в размере 256 864 руб. и пени в размере 783 717 руб. Требования налогового органа, основанные на указанном решении, включены в реестр требований кредиторов должника.

Выявленное по результатам проведения налоговой проверки завышение налоговых вычетов по НДС за 1,3 кварталы 2013 года, 2014 год составило 2 527 298 руб.

Заявитель указал на совершение Обществом экономически невыгодных сделок, контрагентами по которым выступали закрытое акционерное общество «Бологовский машиностроитель» (ЗАО «БМС») и общество с ограниченной ответственностью «Строммашина», по погашению взаимных требований должника и указанных организаций зачетом на суммы 3 991 892 руб. и 693 677 руб. 72 коп. (с ЗАО «БМЗ») и на 661 338 руб. с ООО «Строммашина», а также сделки по отчуждению транспортных средств в пользу последнего.

Постановлением апелляционного суда от 29.11.2017, которое оставлено без изменения постановлением суда кассационной инстанции от 13.02.2018, признаны недействительными сделками договоры зачета между Обществом и ЗАО «БМС» от 31.12.2014 № 6 на 3 991 892 руб. и от 24.11.2015 № 2 на 693 677 руб. 72 коп., в качестве применения последствий недействительности сделки восстановлена взаимная задолженность сторон, прекращенная зачетом, в том числе, дебиторская задолженность ЗАО «БМС» перед Обществом.

Соглашения признаны недействительными сделками по основаниям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, как повлекшие причинение убытков Обществу в виде утраты им прав требования дебиторской задолженности с ответчика.

Постановлением апелляционного суда от 07.02.2018, оставленным без изменения постановлением суда кассационной инстанции от 03.05.2018, признаны недействительными сделками договоры между Обществом и ООО «Строммашина» о погашении обязательств зачетом от 21.12.2015 № 1/1 на сумму 536 428 руб.; от 31.12.2015 № 2 на 4 286 338 руб.; от 31.12.2015 № 2 на 661 338 руб.; от 18.01.2016 № 1 на 2 913 308 руб., применены последствия недействительности сделки в виде восстановления взаимной задолженности сторон.

В основание вывода о недействительности этих сделок положены обстоятельства, аналогичные приведенным выше в отношении оспаривания договоров зачета между Обществом и ЗАО «БМС».

Определением от 20.11.2017, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 22.03.2018, признаны недействительными сделками договоры купли-продажи транспортных средств между Обществом и ООО «Строммашина» по основаниям пунктов 1, 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, как убыточное для должника сделки, а именно, повлекшие отчуждение имущества должника по заниженной цене. Рыночная стоимость отчужденных автомобилей в рамках обособленного спора установлена в размере 188 000 руб. и 271 000 руб., при том, что ценой сделок были 20 000 руб. и 30 000 руб.

Как установлено по результатам оспаривания сделки и подтверждается представленными в материалы дела выписками из ЕГРЮЛ, ЗАО «БМС» создано 05.08.2002, с 23.01.2017 генеральным директором этого общества был Конашин И.Н., учредителями являлись Лашков С.А. и Конашин И.Н.

ООО «Строммашина» создано 23.10.2003, с момента создания генеральным директором общества был Лашков С.А., участниками с 23.12.2009 с долей участия по 50% у каждого - Лашков С.А. и Кучихин С.Н.

Из содержания приказа конкурсного управляющего Назарова Д.Г. об увольнении работников должника в связи с признанием Общества несостоятельным (банкротом) следует, что Лашков С.А. исполнял в Обществе обязанности по должности заместителя генерального директора по экономическим вопросам на основании трудового договора от 09.03.2011. В свою очередь, Лашковым С.А. как участником Общества той же датой подписан трудовой договор с Конашиным И.Н. о назначении его на должность генерального директора должника.

Трудовой договор с Ивановой Ю.А. по должности главного бухгалтера заключен 21.04.2011.

По мнению заявителя, по состоянию на 31.03.2013 у должника имелись предусмотренные пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве признаки, являющиеся основанием для возникновения обязанности по обращению в суд с заявлением должника; во всяком случае, по состоянию на 01.08.2014 должник обладал признаками неплатежеспособности.

По данным бухгалтерского баланса по итогам 2015 года у Общества значились следующие активы: запасы на сумму 25 578 000 руб. и дебиторская задолженность в размере 15 074 000 руб., сумма кредиторской задолженности составляла 47 545 000 руб.

При обращении в суд о собственном банкротстве 20.01.2016 Общество указало на наличие на складе материалов на сумму 405 798 руб. 34 коп. и готовой продукции на сумму 19 043 931 руб. 28 коп., а также отметило наличие дебиторской задолженности в размере 14 366 799 руб. 40 коп.

В ходе мероприятий по формированию конкурсной массы, имущество в указанном объеме не выявлено.

Возражая против удовлетворения требований конкурсного управляющего, Лашков С.А. заявил о пропуске срока исковой давности; также высказал позицию о том, что у него как руководителя Общества на момент совершения сделок с организациями, указанными налоговым органом в акте проверки, объективных сомнений в непредставлении товаров (работ, услуг) не имелось.

Конашин И.Н. настаивал на том, что при управлении ООО «Автоком», он действовал добросовестно, без целей доведения организации до банкротства, к тому же конкурсному управляющему были переданы все необходимые сведения и документы о деятельности Общества.

В отношении сделок, признанных фиктивными по результатам проведения налоговой проверки, руководитель указал, что по ним были приобретены материалы, которые использованы в производственной деятельности.

По поводу совершения экономически невыгодных сделок с ЗАО «БМС» и ООО «Строммашина», бывший руководитель пояснил, что отчуждение транспортных средств имело место в связи с их ненадлежащим техническим состоянием, а сделки зачета обусловлены тем, что Общество осуществляло деятельность на площадях, арендованных у ООО «Строммашина», и с использованием оборудования ЗАО «БМС».

По утверждению бывшего руководителя, причинной неплатежеспособности Общества послужило неисполнение обязательств перед ним со стороны закрытого акционерного общества «Вибропресс», генеральным директором которого является Кучихин С.Н., второй участник Общества с долей участия 50%.

Последний довод поддержал в своем отзыве и Лашков С.А.

Конашин И.Н. также ссылался на пропуск конкурсным управляющим срока исковой давности о привлечения его к субсидиарной ответственности.

Иванова Ю.А., в свою очередь, ссылалась на отсутствие в ее поведении вины, а также причинной связи между ее должностными полномочиями и наступлением банкротства для Общества.

Отказывая в привлечении всех ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО «Автоком» при первоначальном рассмотрении обособленного спора, суд первой инстанции посчитал, что конкурсным управляющим не доказано наличия у Общества признаков неплатежеспособности по состоянию на 31.12.2014, так как за последним значилось существенная стоимость активов, отраженная в его бухгалтерском балансе.

Суд отметил то, что показатели бухгалтерской отчетности изменялись в зависимости от периодов деятельности Общества. При определении периода, когда руководитель должника был обязан обратиться в суд с заявлением о банкротстве, суд указал, что фактически Конашин И.Н. обосновано подал такое заявление 20.01.2016.

В отношении Лашкова С.А. и Ивановой Ю.А., суд не усмотрел оснований считать их контролирующими должника лицами, к которым может быть применена субсидиарная ответственность в силу статьи 10 Закона о банкротстве. При оценке сделок Общества, обозначенных конкурсным управляющим (признанных недействительными, либо заключенными с «фирмами-однодневками»), суд посчитал, что результаты этих сделок не явились препятствием для расчетов с другими контрагентами, так как выбывшее в результате сделок имущество, подлежит возврату в конкурсную массу в порядке применения последствий их недействительности.

Суд также разрешил вопрос о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности, о чем заявлено ответчиками, и не установил факта его пропуска.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции, отметив, что ответчик Конашин И.Н. принимал меры по погашению кредиторской задолженности; у ООО «Автоком» имелось достаточно активов (материальных запасов), позволяющих вести расчеты с кредиторами. Также суд апелляционной инстанции, с учетом отчета временного управляющего, пришел к мнению, что размер доначисленных налогов, в рамках налоговой проверки, не привел к банкротству Общества, а обстоятельства оспоренных сделок и отмеченных налоговым органом в акте, не были известны руководителю организации на момент их заключения. В отношении Лашкова С.А. апелляционный суд, в отличие от суда первой инстанции, признал за ним статус контролирующего должника лица. Между тем, суд не установил обстоятельств (которые приводил заявитель) за которые бы для него наступала субсидиарная ответственность. В отношении Ивановой Ю.А., суд посчитал, что с учетом занимаемой должности, названный ответчик не может быть привлечен к субсидиарной ответственности по долгам Общества.

Отменяя принятые по делу судебные акты и направляя дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции, суд округа отметил, что суды не проверили получения Обществом реального возмещения убытков, причиненных экономически невыгодными сделками; юридическим последствиям совершенных Обществом налоговых операций, которые повлекли получением должником необоснованной налоговой выгоды и добросовестности органов управления Обществом в связи с заключением от его имени сделок с контрагентами, в отношении которых по результатам налоговой проверки сделан вывод о том, что они являются фирмами-однодневками.

Суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что судами неправильно распределено бремя доказывания, так как в данном случае доказательства своей добросовестности должны предоставить ответчики; суды не оценили степень вовлеченности Ивановой Ю.А. в деятельность Общества и не установили момент возникновения у Общества признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества и причины этих обстоятельств.

Соответственно, суд кассационной инстанции пришел к выводу о невозможности установления в отсутствие указанных выше сведений, момента возникновения обязанности контролирующих Общество лиц по обращению в суд с заявлением о банкротстве должника.

Отказывая в удовлетворении заявления при новом рассмотрении дела, суд первой инстанции принял во внимание вынесение мировым судьей судебного участка поселка Бологое Тверской области постановления от 11.03.2016 по делу № 5-176/2016 об отказе в привлечении генерального директора Общества к административной ответственности в связи с необращением в суд о признании его несостоятельным (банкротом), посчитал, что сам по себе факт наличия кредиторской задолженности о признаках объективного банкротства не свидетельствует.

Суд посчитал, что заявитель не обосновал невозможности погашения обязательств по обязательным платежам именно в связи с бездействием руководителя должника по обращению в суд.

Во исполнение указаний суда кассационной инстанции, суд первой инстанции дал оценку представленным ответчиками дополнительным пояснениям, из которых заключил, что налоговой проверкой факт вывода активов не установлен. Таким образом, суд посчитал, что причинно-следственная связь между совершением экономически невыгодных сделок и объективным банкротством должника отсутствует.

Кроме того, суд отметил, что во взыскании дебиторской задолженности, восстановленной постановлением апелляционного суда от 29.11.2017 по результатам признания недействительной сделки между Обществом и ЗАО «БМС», судебными актами, принятыми в деле № А66-1499/2018, отказано.

Восстановленная по результатам оспаривания сделки зачетов с ООО «Строммашина» задолженность включена в реестр требований кредиторов, отчужденные в пользу указанного общества транспортные средства в порядке применения недействительности сделки возвращены в конкурсную массу и реализованы по рыночной цене.

Суд пришел к выводу о том, что конкурсным управляющим не доказано совершения Ивановой Ю.А. и Лашковым С.А. конкретных действий, которые повлекли бы банкротство должника.

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции.

Исследовав материалы дела, проверив доводы жалобы и возражений на нее, суд кассационной инстанции приходит к следующему.

При квалификации правоотношений, связанных с применением гражданско-правовой ответственности к контролирующим должника лицам, в соответствии с положениями статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации подлежат применению положения Закона о банкротстве, устанавливающие основания для применения субсидиарной ответственности, действовавшие в период, когда имели место обстоятельства, вменяемые ответчикам в качестве оснований для применения субсидиарной ответственности, в том числе, до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, которым в Закон о банкротстве введена Глава III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

Обстоятельства, которые, по мнению заявителя, явились основанием для возникновения у ответчиков субсидиарной ответственности, имели место в период 2013 - 2015 годов, в связи с чем, суды обоснованно указали на применение к спорным правоотношениям положений статьи 10 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, в качестве презумпции вины контролирующих должника лиц в доведении его до банкротства предусмотрено, в том числе, совершение с участием контролирующего лица экономически невыгодных для должника сделок.

Аналогичные презумпции вины контролирующих должника лиц в невозможности осуществить расчет с кредиторами предусмотрены действующей редакцией статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Порядок квалификации действий контролирующего должника лица на предмет установления возможности их негативных последствий в виде несостоятельности (банкротства) организации, разъяснен в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - Постановление № 53), согласно которому под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

По общему правилу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе, по совершению сделок и определению их условий.

Как указано в пункте 2 приведенного положения, возможность определять действия должника может достигаться, в том числе, в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения; в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника).

Как указано в пункте 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Как разъяснено в пункте 3 Постановления № 53, по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Принимая во внимание, что Лашкову С.А. принадлежит 50% долей участия в Обществе, указанное лицо занимало должность заместителя генерального директора должника, что подразумевает осуществление им распорядительных функций от его имени в отсутствие руководителя; Лашков С.А. являлся контролирующим лицом в отношении ответчиков по сделкам Общества, в отношении которых вступившими в законную силу судебными актами установлена их убыточность для Общества, суд кассационной инстанции считает, что Лашков С.А. является контролирующим Общество лицом, наряду с бывшим руководителем Конашиным И.Н., статус которого как контролирующего должника лица презюмируется в силу его должностного положения.

Из установленных судами обстоятельств следует, что Конашин И.Н. и Лашков С.А. в равной степени были активно вовлечены в управление деятельностью должника, следовательно, несут ответственность за результаты этой деятельности.

В отношении Ивановой Ю.А. такого рода обстоятельств не выявлено. Обстоятельств, свидетельствующих о том, что она, в силу занимаемой ею должности главного бухгалтера Общества могла самостоятельно определять его действия, а не действовала под контролем Конашина И.Н. и Лашкова С.А., судами при новом рассмотрении дела не установлено. Следовательно, выводы судов об отказе в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности в отношении Ивановой Ю.А. являются правильными, так как материалами дела не подтвержден статус этого ответчика как контролирующего должника лица.

В то же время, указывая на отсутствие оснований для применения субсидиарной ответственности по пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве к Конашину И.Н. и Лашкову С.А. суды не приняли во внимание, что в ходе рассмотрения дела о банкротстве вступившими в законную силу судебными актами, выводы которых являются обязательными в силу нормы статьи 16 АПК РФ и не могли быть переоценены судом в рамках рассмотрения спора о привлечении к субсидиарной ответственности, установлено совершение указанными лицами убыточных для Общества сделок в пользу аффилированных по отношению к должнику лиц, а именно, лиц, подконтрольных самим ответчикам.

Данное обстоятельство презюмирует вину ответчиков в банкротстве должника и не может опровергаться последующим восстановлением имущественных прав должника в деле о банкротстве, так как негативный эффект совершенных сделок с точки зрения наступления признаков объективного банкротстве Общества оценивается на момент их совершения. Восстановление причиненного ущерба при формировании конкурсной массы соответственно уменьшает размер субсидиарной ответственности, но не исключает ее оснований.

Наличие презумпции вины контролирующего должника лица в банкротстве должника переносит бремя доказывания обратного на ответчиков.

Как разъяснено в пунктах 18, 19 Постановления № 53, контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве). При рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности.

При доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Доказывая отсутствие оснований привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе, при опровержении установленных законом презумпций (пункт 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.).

Если банкротство наступило в результате действий (бездействия) контролирующего лица, однако помимо названных действий (бездействия) увеличению размера долговых обязательств способствовали и внешние факторы (например, имели место неправомерный вывод активов должника под влиянием контролирующего лица и одновременно порча произведенной должником продукции в результате наводнения), размер субсидиарной ответственности контролирующего лица может быть уменьшен по правилам абзаца второго пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Возражая относительно применения субсидиарной ответственности со ссылкой на наличие внешних обстоятельств – неисполнения обязательств в пользу Общества дебитором, подконтрольным второму участнику Общества – ЗАО «Вибропресс», ответчики, тем не менее, документального подтверждения этого обстоятельства не привели.

Иного обоснования наличия объективных причин несостоятельности должника ответчики не представили, при том, что, выступая инициаторами возбуждения дела о банкротстве по заявлению должника, должны были располагать сведениями о причинах банкротства Общества.

Как разъяснено в пункте 23 Постановления № 53, согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

Если к ответственности привлекается лицо, являющееся номинальным либо фактическим руководителем, иным контролирующим лицом, по указанию которого совершена сделка, или контролирующим выгодоприобретателем по сделке, для применения презумпции заявителю достаточно доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам.

Как указано выше, убыточность сделок зачета в пользу подконтрольных ответчикам лиц – ЗАО «БМС» и ООО «Строммашина», а также сделки по отчуждению в пользу последнего принадлежащих Обществу транспортных средств, установлена вступившими в законную силу судебными актами.

Общая сумма, на которую совершены эти сделки, сопоставима с установленной в деле о банкротстве суммой задолженности в пользу независимых кредиторов – ФНС и акционерного общества «АтомЭнергоСбыт».

Исходя из изложенного, суд кассационной инстанции приходит к выводу том, что убыточность спорных сделок являлась существенной по отношению к масштабу хозяйственной деятельности должника и уменьшение активов Общества по причине их совершения реально могло повлечь невозможность осуществления расчетов с кредиторами.

Таким образом, презумпция вины бывшего руководителя, а также участника должника в доведении Общества до банкротства не опровергнута.

Также, при новом рассмотрении дела не опровергнуто совершение Обществом в лице ответчиков противоправных действий, направленных на получение необоснованной налоговой выгоды в виде совершения фиктивных сделок с организациями, имеющими признаки «фирм-однодневок». В результате совершения таких операций, помимо негативных налоговых последствий, имело место причинение Обществу ущерба в виде вывода денежных средств в пользу ненадлежащих контрагентов, встречное предоставление от которых не могло быть получено по причине фиктивности операций.

Исходя из разъяснений пункта 2 Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», недобросовестность руководителя Общества презюмируется в случаях, когда он действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе, при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке; знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Руководитель юридического лица несет ответственность за выбор надлежащих контрагентов при совершении сделок.

Ответчики опровержения установленных по результатам проведения налоговой проверки фактов недобросовестного руководства деятельностью должника в виде совершения от его имени фиктивных хозяйственных операций, повлекших причинение Обществу имущественного ущерба, доказательств принятия надлежащих и достаточных мер по проверке спорных контрагентов, равно как и доказательств, подтверждающих реальность хозяйственных операций, в отношении которых налоговым органом сделан вывод об их фиктивности, не предоставили.

При таких обстоятельствах, совершение фиктивных сделок в пользу организаций – «однодневок» также составляет не опровергнутую в ходе рассмотрения обособленного спора презумпцию вины контролирующих должника лиц в его банкротстве.

Исходя из изложенного, суд кассационной инстанции не может согласиться с обоснованностью выводов судов об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Лашкова С.А. и Конашина С.Н. В этой части принятые по делу судебные акты подлежат отмене.

Поскольку все фактические обстоятельства, входящие в круг доказывания при проверке оснований для применения субсидиарной ответственности, установлены судами, но им дана неверная правовая квалификация, суд кассационной инстанции считает возможным в отмененной части принять новый судебный акт о наличии предусмотренных пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве оснований для привлечения Лашкова С.А. и Конашина С.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В части определения размера субсидиарной ответственности указанных ответчиков, так как этот вопрос не являлся предметом судебного исследования судами нижестоящих инстанций по причине вывода об отсутствии правовых оснований для ее применения, дело подлежит направлению на рассмотрение в суд первой инстанции.

В остальной части оснований для отмены принятых по делу судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Западного округа

п о с т а н о в и л:

определение Арбитражного суда Тверской области от 21.02.2023 и постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.05.2023 по делу № А66-334/2016 в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Конашина Ивана Николаевича и Лашкова Сергея Александровича отменить.

Установить наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью «Автоком» Конашина Ивана Николаевича и Лашкова Сергея Александровича.

В части определения размера субсидиарной ответственности направить дело на рассмотрение в Арбитражный суд Тверской области.

В остальной части определение от 21.02.2023 и постановление от 16.05.2023 оставить без изменения.

Председательствующий

И.М. Тарасюк

Судьи

А.А.Чернышева

А.Э.Яковлев