Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы акционерного общества «Машиностроительный завод «Штамп» им. Б.Л. Ванникова» (ш. Веневское, д. 4, г. Тула, 300004, ОГРН 1127154040012) и акционерного общества «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» (ул. Щегловская засека, д. 59, г. Тула, 300004, ОГРН 1117154036911) на постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2023 по делу № А68-4301/2021

по заявлению акционерного общества «Машиностроительный завод «Штамп» им. Б.Л. Ванникова» к прокуратуре Тульской области (пр- кт Ленина, д. 55, г. Тула, 300012, ОГРН 1027100507213) о признании недействительным представления от 30.03.2021 № 7-03-2021 в части устранения нарушений законодательства об интеллектуальной собственности,

при участии в деле третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Министерства обороны Российской Федерации (ул. Знаменка, д. 19, Москва, 119019, ОГРН 1037700255284) и акционерного общества «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова».

В судебном заседании приняли участие представители:

от акционерного общества «Машиностроительный завод «Штамп» им. Б.Л. Ванникова» — Садыков Р.Э. (по доверенности от 14.11.2023 № 385/553-23) и Садыков Р.Р. (по доверенности от 14.11.2023 № 385/55223);

прокурор Титов М.Н.;

от Министерства обороны Российской Федерации – Шевченко О.В. (по доверенности от 30.09.2022 № 207/10/010/336), Франчик Д.И. (по

доверенности от 12.10.2022 № 207/4/241д);

от акционерного общества «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» — Животова Н.А. (по доверенности от 17.05.2023 № 061-23).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

акционерное общество «Машиностроительный завод «Штамп» им. Б.Л. Ванникова» (далее – общество «Машиностроительный завод «Штамп») обратилось в Арбитражный суд Тульской области с заявлением о признании недействительным представления прокуратуры Тульской области от 30.03.2021 № 7-03-2021 в части устранения нарушений законодательства об интеллектуальной собственности, а именно об обязании заключить лицензионные договоры и осуществить лицензионные платежи.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Министерство обороны Российской Федерации (далее – Минобороны России) и акционерное общество «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» (далее – общество «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова»).

Решением Арбитражного суда Тульской области от 31.01.2022, оставленным без изменения постановлением Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.05.2022, представление Тульской прокуратуры по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах от 30.03.2021 № 7-03/2021 в оспариваемой части признано незаконным.

Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 17.10.2022 решение от 31.01.2022 и постановление от 18.05.2022 отменено, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Тульской области.

При новом рассмотрении спора решением Арбитражного суда Тульской области от 11.04.2023 требования удовлетворены полностью.

Постановлением Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2023, решение суда первой инстанции от 11.04.2023 отменено, в удовлетворении требований отказано.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции от 20.07.2023, общество «Машиностроительный завод «Штамп» и общество «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» обратились в Арбитражный суд Центрального округа с кассационными жалобами, в которых просят его отменить, оставить в силе решение суда первой инстанции от 11.04.2023.

Определением Арбитражного суда Центрального округа от 28.09.2023 кассационные жалобы вместе с делом № А68-4301/2021 переданы по подсудности в Суд по интеллектуальным правам.

В судебном заседании 25.01.2024 представители общества «Машиностроительный завод «Штамп» и общества «Конструкторское

бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» поддержали доводы, изложенные в жалобах, просили их удовлетворить, отменить постановление апелляционного суда, оставить в силе решение суда первой инстанции.

Прокурор и Минобороны России в отзывах и их представителя в ходе судебного заседания против удовлетворения кассационных жалоб возражали, настаивая на законности и обоснованности обжалуемого судебного акта.

Как следует из материалов дела и установлено судами, Тульской прокуратурой по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах осуществлена проверка исполнения обществом «Машиностроительный завод «Штамп» законодательства об интеллектуальной собственности при выполнении государственного оборонного заказа и участии в военно-техническом сотрудничестве.

Проверкой установлено, что во исполнение заключенных соглашений и дополнений общество «Машиностроительный завод «Штамп» осуществляло поставку изделий иностранным заказчикам.

Полагая, что изготовленная и поставленная обществом «Машиностроительный завод «Штамп» продукция военного назначения содержит результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, права на которые принадлежат Российской Федерации, прокурор пришел к выводу о том, что заводом нарушены требования законодательства в части своевременности направления государственному заказчику соответствующих документов и сведений, и, как следствие, невнесения лицензионных платежей.

Не согласившись с представлением в части устранения нарушений законодательства об интеллектуальной собственности путем обязания заключить с Минобороны России лицензионные договоры и оплатить их, истец обратился в арбитражный суд с соответствующим заявлением о признании его в указанной части недействительным.

При первоначальном рассмотрении спора, удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что изготовленная и поставленная обществом «Машиностроительный завод «Штамп» продукция военного назначения не содержит результаты научно- исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, права на которые принадлежат Российской Федерации.

Суд первой инстанции установил, что сведения, которые Минобороны России считает секретом производства (ноу-хау), стали известны истцу на законных основаниях как изготовителю изделий. При этом по состоянию на 1981–1982 годы в законодательстве отсутствовало правовое регулирование вопросов, касающихся ноу-хау.

Приняв во внимание изложенное, суд первой инстанции заключил, что прокуратура не представила доказательства использования заявителем

результатов интеллектуальной деятельности, в связи с использованием которых требуется заключение лицензионных договоров.

Кроме того, суд первой инстанции указал на то, что прокуратура в рассматриваемом случае вышла за пределы своей компетенции, поскольку в нее не входит применение мер к понуждению хозяйствующих субъектов к заключению лицензионного договора и его оплате. Для разрешения вопросов о защите прав на результаты интеллектуальной собственности, в том числе относительно их использования, понуждения к заключению лицензионного договора и взысканием лицензионных платежей, предусмотрен судебный порядок рассмотрения дел.

Суд апелляционной инстанции, повторно рассматривавший дело в соответствии с частью 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, подтвердил правильность выводов суда первой инстанции.

Отменяя решение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда, Суд по интеллектуальным правам указал следующее.

В соответствии с пунктом 1 постановления Правительства Российской Федерации от 29.09.1998 № 1132 «О первоочередных мерах по правовой защите интересов государства в процессе экономического и гражданско-правового оборота результатов научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения» (далее – Постановление № 1132), права на результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, полученные за счет средств республиканского бюджета РСФСР, той части государственного бюджета СССР, которая составляла союзный бюджет, и средств федерального бюджета, принадлежат Российской Федерации, если до вступления в силу настоящего Постановления они не являлись объектами исключительного права физических или юридических лиц, а также если информация об указанных результатах не являлась общедоступной.

При этом, несмотря на то, что пункт 16 Правил, утвержденных постановления Правительства Российской Федерации от 22.03.2012 № 233 «Об утверждении Правил осуществления государственными заказчиками управления правами Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения» (далее – Постановление № 233), не предусматривает непосредственную обязанность лица, осуществляющего права на принадлежащие Российской Федерации результаты деятельности, по заключению лицензионного договора с государственным заказчиком, он указывает на обязательный характер заключения такого договора независимо от действительной воли сторон, что является исключением из общего правила об автономии воли потенциальных субъектов договорных правоотношений.

В рамках настоящего спора рассматривается конструкторская, технологическая и другая нормативно-техническая документация на выполнение опытно-конструкторских работ «Разработка звена, предназначенного для комплектования патронных лент к автоматическим пушкам калибра 30 мм» (шифр «Конкурс») и опытно-конструкторских работ «Отработка 30 мм выстрелов с ОФЗ и ОТ снарядов к высокострельной облегченной автоматической артустановке «А-213» (шифр «КФ10-024-63).

С учетом положений Постановления № 1132, а также наличия в материалах дела регистрационного свидетельства серии ФА № 003153, Суд по интеллектуальным правам признал заслуживающим внимания довод Минобороны России о принадлежности Российской Федерации технических решений, приемов и способов, полученных в ходе выполнения опытно-конструкторских работ «Разработка звена, предназначенного для комплектования патронных лент к автоматическим пушкам калибра 30 мм» (шифр «Конкурс»).

Суд по интеллектуальным правам также установил, что в представленных в материалы дела проектах лицензионных договоров содержатся положения о конфиденциальном характере сведений, представляющих собой предмет лицензионного договора: о наличии коммерческой ценности, выразившейся в определенной стоимости за предоставленное право использования этих сведений, о конфиденциальности и ответственности сторон за ее нарушение при исполнении обязательств, об отсутствии свободного доступа к таким сведениям третьих лиц.

В соответствии со статьей 1465 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) секретом производства (ноу-хау) признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие) о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере и о способах осуществления профессиональной деятельности, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность вследствие неизвестности их третьим лицам, если к таким сведениям у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и обладатель таких сведений принимает разумные меры для соблюдения их конфиденциальности, в том числе путем введения режима коммерческой тайны.

При этом секреты производства относится к результатам интеллектуальной деятельности, в отношении которых выдача патентов действующим законодательством не предусмотрена.

С учетом изложенного Суд по интеллектуальным правам признал обоснованной позицию Минобороны России о том, что предмет лицензионных договоров охватывается понятием секрета производства (ноу-хау). Данный вывод соответствует правовой позиции Верховного

Суда Российской Федерации, выраженной в определении от 22.06.2015 № 305-КГ15-5710 по делу № А40-179244/2013.

Согласно статье 1469 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона – обладатель исключительного права на секрет производства (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования соответствующего секрета производства в установленных договором пределах. При предоставлении права использования секрета производства лицо, распорядившееся своим правом, обязано сохранять конфиденциальность секрета производства в течение всего срока действия лицензионного договора. Лица, получившие соответствующие права по лицензионному договору, обязаны сохранять конфиденциальность секрета производства до прекращения действия исключительного права на секрет производства.

Требованием, предъявляемым к таким результатам интеллектуальной деятельности, как ноу-хау, является конфиденциальный характер сведений, в результате которого указанные сведения имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность. При этом обязанность введения режима коммерческой тайны законодательством не установлена.

Не является нарушением конфиденциальности сообщение сведений, составляющих секрет производства, органам государственной власти, иным лицам, имеющим право получать такие сведения в силу закона или договора.

С учетом изложенного Суд по интеллектуальным правам признал обоснованным довод Минобороны России о том, что не может считаться нарушением конфиденциальности передача документации, содержащей секрет производства (ноу-хау), изготовителям продукции военного назначения, так как изготовители продукции военного назначения входят в оборонно-промышленный комплекс и на законных основаниях получают доступ к данной документации с целью изготовления продукции.

Кроме того, согласно выводу Суда по интеллектуальным правам не является нарушением конфиденциальности передача документации, содержащей секрет производства (ноу-хау), в рамках военно-технического сотрудничества с иностранным государством. Порядок осуществления такой процедуры урегулирован нормами Федерального закона от 19.07.1998 № 114-ФЗ «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными организациями» (далее – Федеральный закон № 114-ФЗ).

На основании изложенного вывод судов первой и апелляционной инстанций об утрате документацией конфиденциальности, поскольку она была раскрыта обществу «Машиностроительный Завод «Штамп» как изготовителю изделия, а также передавалась в рамках военно-технического сотрудничества иностранным государствам, в отсутствие иных доказательств, признан Судом по интеллектуальным правам необоснованным.

С учетом изложенного выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для признания представления прокуратуры от 30.03.2021 № 7-03/2021 незаконным признаны Судом по интеллектуальным правам преждевременными и недостаточно обоснованными.

Рассматривая дело повторно, суд первой инстанции пришел к следующим выводам: прокуратура вышла за пределы предоставленных ей полномочий, вмешиваясь в деятельность двух хозяйствующих субъектов; то обстоятельство, что права на результаты интеллектуальной деятельности принадлежат публичному правовому образованию — Российской Федерации, не является основанием для защиты таких прав в административном порядке; доказательств, на дату проверки явно свидетельствующих об обязательности заключения спорных договоров, не предоставлено и в ходе проверки не собрано; исключительное право на секрет производства действует до тех пор, пока сохраняется конфиденциальность сведений, составляющих его содержание, с момента утраты конфиденциальности соответствующих сведений исключительное право на секрет производства прекращается у всех правообладателей, вследствие чего удовлетворил заявление общества «Машиностроительный завод «Штамп» и отменил представление прокуратуры.

Отменяя решение суда первой инстанции, апелляционный суд указал нижеследующее.

Полномочия прокурора по надзору за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации, определены в Федеральном законе от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» (далее — Закон о прокуратуре).

В силу части 2 статьи 1 Закона о прокуратуре в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства прокуратура Российской Федерации осуществляет надзор за исполнением законов органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций.

Частью 1 статьи 21 Закона о прокуратуре установлено, что предметом надзора прокурора являются соблюдение Конституции Российской Федерации и исполнение законов, действующих на территории Российской Федерации, федеральными органами исполнительной власти, Следственным комитетом Российской Федерации, представительными (законодательными) и исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, субъектами осуществления общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания, а

также органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций.

Реализуя эти полномочия, прокурор согласно статье 22 Закона о прокуратуре вправе, в том числе вносить представления об устранении выявленных нарушений закона.

Пунктом 3 статьи 22 Закона о прокуратуре предусмотрено, что прокурор или его заместитель в случае установления факта нарушения закона органами и должностными лицами, указанными в пункте 1 статьи 21 данного Федерального закона вносит представление об устранении нарушений закона.

Согласно пункту 1 статьи 24 Закона о прокуратуре представление об устранении нарушений закона вносится прокурором или его заместителем в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенные нарушения, и подлежит безотлагательному рассмотрению. В течение месяца со дня внесения представления должны быть приняты конкретные меры по устранению допущенных нарушений закона, их причин и условий, им способствующих; о результатах принятых мер должно быть сообщено прокурору в письменной форме.

Таким образом, предметом прокурорского надзора выступают общественные отношения, связанные с исполнением требований законов, а предметом представления прокурора является именно факт нарушения законодательства и требование об устранении его нарушения, что прямо вытекает из положений статьи 21 Закона о прокуратуре.

В пункте 5.6 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 17.02.2015 № 2-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 6, пункта 2 статьи 21 и пункта 1 статьи 22 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» разъяснено, что из положений пунктов 1 и 2 статьи 1, статей 4, 21 и 22 Закона № 2202-1 во взаимосвязи с положениями его статей 23-25.1 следует, что проведение прокурорской проверки призвано устранить неопределенность в отношении имеющихся у органов прокуратуры конкретных сведений, указывающих на наличие в деятельности организации признаков нарушений законов, и вынести по ее итогам: в случае подтверждения наличия соответствующих нарушений - акт прокурорского реагирования в виде протеста, представления, постановления или предостережения о недопустимости нарушения закона.

При этом пункт 16 приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 07.12.2007 № 195 обязывает прокурора формулировать в документах прокурорского реагирования правовую сущность выявленных нарушений законов с указанием на их негативные последствия. Таким образом, получив представление, лицо должно знать и понимать какие нормы права им нарушены, и какие нарушения подлежат устранению.

Как следует из определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24.02.2005 № 84-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Моторичевой Ирины Ивановны на нарушение ее

конституционных прав положениями статьи 24 Закона о прокуратуре», само по себе представление прокурора не имеет абсолютный характер и силой принудительного исполнения не обладает, поскольку преследует цель понудить указанные в пункте 1 статьи 21 Закона о прокуратуре органы и должностных лиц устранить допущенные нарушения закона прежде всего в добровольном порядке.

Как установил суд апелляционной инстанции, прокуратурой проведена проверка общества «Машиностроительный завод «Штамп» ввиду того, что названное общество включено в Сводный реестр организаций оборонно-промышленного комплекса и является исполнителем государственного оборонного заказа.

Проверкой установлены нарушения требований законодательства при выполнении гособоронзаказа и участии в военно-техническом сотрудничестве — пункта 16 Правил, утвержденных Постановлением № 233, что и явилось основанием для внесения прокурором представления.

При внесении представления в адрес общества «Машиностроительный завод «Штамп» прокуратура руководствовалась вышеуказанными положениями закона и исходила из того, что необходимо использовать имеющиеся полномочия в целях защиты интересов государства. В данном случае, путем вынесения представления, как акта прокурорского реагирования на факт нарушения законодательства в сфере интеллектуальной собственности, прокурор выступает в защиту публичного интереса, направленного на поддержание законности и правопорядка, а не в защиту интеллектуальных прав конкретного хозяйствующего субъекта.

При этом, как указал апелляционный суд, согласно части 3 статьи 1 Закона о прокуратуре, статьи 52 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав и законных интересов Российской Федерации, в том числе в сфере интеллектуальной собственности.

Прокурорский надзор за соблюдением законов и защита нарушенных прав и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или Российской Федерации являются абсолютно разными самостоятельными функциями прокуратуры, что прямо вытекает из положений пунктов 2 и 3 статьи 1 Закона о прокуратуре.

представление прокурора по своей правовой природе не является способом защиты нарушенных интересов хозяйствующего субъекта, представляя собой акт прокурорского реагирования на нарушение закона.

При этом факт нарушения законодательства именно в сфере интеллектуальной собственности на возможность вынесения прокурором представления в порядке осуществления надзора не влияет, а предписание нарушителю о совершении определенных действий - решения вопроса о заключении лицензионных договоров и оплате лицензионных платежей - направлено, в первую очередь, не на защиту имущественного интереса (в данном случае Российской Федерации), а на устранение нарушения

законодательства, то есть на защиту публичного интереса и сохранение режима законности как основополагающего конституционного принципа.

Приведенные положения законодательства, как указал апелляционный суд, свидетельствуют о наличии у прокурора полномочий на вынесение представления в случае неисполнения организацией обязанности по заключению лицензионного договора на право использования результатов интеллектуальной деятельности, принадлежащих Российской Федерации, при производстве продукции военного назначения, поставляемой инозаказчику. Устранить указанное нарушение закона возможно лишь одним путем - заключить лицензионный договор. Принятия альтернативного решения для устранения указанного нарушения законодательством не предусмотрено.

При этом согласно выводу апелляционного суда сама формулировка оспариваемого представления соответствует принципам конкретности и исполнимости, что не может рассматриваться как выход за пределы представленных прокуратуре полномочий. Именно поэтому в третьем пункте резолютивной части представления от 30.03.2021 № 7-03-2021 прокурор потребовал решить вопрос о заключении лицензионных договоров и оплате лицензионных платежей.

Коллегия апелляционной инстанции обратила внимание на то, что прокурор в данном пункте представления именно потребовал решить вопрос о заключении лицензионных договоров и оплате лицензионных платежей, а не обязал заключить такие договоры и оплатить лицензионные платежи, о чем указал суд первой инстанции в судебном акте. При этом представление прокурора не является препятствием для рассмотрения спора между Минобороны России и обществом «Машиностроительный завод «Штамп» в судебном порядке в случае такой необходимости по отдельным условиям.

Апелляционный суд также указал, что удовлетворяя требования заявителя, суд первой инстанции, рассматривая вопрос о полномочиях органов прокуратуры, указал на недопустимость понуждения хозяйствующего субъекта к заключению лицензионного договора в связи с необязательным характером его заключения, вытекающим из положений статей 426, 1235, 1243 ГК РФ.

Вместе с тем, по мнению суд апелляционной инстанции, данный вывод суда первой инстанции не учитывает положения законов и подзаконных актов, регламентирующих порядок осуществления государственными заказчиками управления правами Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности военного назначения, полученные за счет средств государственного бюджета.

Так, как указал апелляционный суд, пунктом 1 Постановления № 1132 установлено, что права на результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, полученные за счет средств республиканского бюджета РСФСР, той части государственного бюджета СССР, которая

составляла союзный бюджет, и средств федерального бюджета, принадлежат Российской Федерации, если до вступления в силу настоящего постановления они не являлись объектами исключительного права физических или юридических лиц, а также если информация об указанных результатах не являлась общедоступной.

Пунктом 16 Правил, утвержденных Постановлением № 233 (действовали на момент осуществления поставок продукции инозаказчику) определено, что при осуществлении военно-технического сотрудничества, а также внешнеэкономической деятельности в отношении контролируемой продукции в случае использования при ее производстве результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, государственные заказчики заключают с организациями-разработчиками и производителями продукции военного, специального и двойного назначения, указанными в решении о ее экспорте, лицензионные договоры о предоставлении им права использования при выполнении контрактных обязательств результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации.

За предоставление права использования результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, взимаются лицензионные платежи. Порядок взимания платежей, их предельные размеры, сроки уплаты, а также основания для освобождения от уплаты платежей, уменьшения их размеров или возврата устанавливаются Федеральной службой по интеллектуальной собственности по согласованию с Минобороны России, другими государственными заказчиками продукции военного назначения, Федеральной службой по техническому и экспортному контролю и Министерством финансов Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 1233 ГК РФ правообладатель может распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного нрава способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор).

По лицензионному договору одна сторона — обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах. Лицензиат может использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации только в пределах тех прав и теми способами, которые предусмотрены лицензионным договором. Право

использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, прямо не указанное в лицензионном договоре, не считается предоставленным лицензиару (пункт 1 статьи 1235 ГК РФ).

Как указал апелляционный суд, из приведенных норм следует, что заключение лицензионного договора в случае использования при производстве продукции военного назначения результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, при осуществлении военно-технического сотрудничества, является обязательным. Аналогичный вывод нашел отражение в постановлении Суд по интеллектуальным правам от 17.10.2022 по настоящему делу (часть 2.1 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Однако вывод суда первой инстанции, сделанный им при повторном рассмотрении дела, прямо противоречит изложенному.

Коллегия судей апелляционной инстанции также пришла к выводу о том, что является необоснованным применение судом первой инстанции к рассматриваемым правоотношениям положений ГК РФ, приказа Генерального прокурора Российской Федерации от 07.12.2007 № 195 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов, соблюдением прав и свобод человека и гражданина», регламентирующих вопросы свободы договорных отношений, предпринимательской деятельности, невмешательства в хозяйственные споры между коммерческими структурами. Так, в данном случае обязанность заключения лицензионного договора является исключением из общего правила об автономии воли потенциальных субъектов договорных правоотношений и не зависит от действительной воли сторон в силу императивного характера норм, регулирующих вопросы осуществления государственными заказчиками управления правами Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности гражданского, военного, специального и двойного назначения.

Согласно заключению апелляционного суда, приведенные обстоятельства свидетельствуют о неправильном применении судом норм материального права и неприменении специальных норм, регулирующих правоотношения сторон в сфере использования результатов интеллектуальной деятельности, принадлежащих государству, при осуществлении военно-технического сотрудничества.

Ссылка суда первой инстанции в обоснование своей позиции на определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16.05.2011 № ВАС-2926/11, в котором указано, что в силу статей 426, 1235, 1243 ГК РФ лицензионный договор не является публичным и не подлежит заключению в обязательном порядке, поэтому его заключение является правом, а не обязанностью ответчика, была признана судом апелляционной инстанции несостоятельной.

Та, апелляционный суд отметил, что в деле № А45-12386/2010 разрешен спор, касающийся заключения лицензионного договора о

предоставлении права использования обнародованных произведений путем сообщения в эфир и выплате вознаграждения, возникший между акционерным обществом и негосударственной некоммерческой организацией — общероссийская общественная организация «Российское авторское общество». В данном же случае, как указал апелляционный суд, спор касается заключения с государственным заказчиком лицензионных договоров на предоставление права использования в продукции военного назначения, экспортируемой за рубеж, результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, порядок заключения которых, в отличие от иных лицензионных договоров, в 2021 году регламентировался Правилами, утвержденными Постановлением № 233.

Апелляционный суд также не согласился с выводом суда первой инстанции о том, что прокуратурой в ходе проведения проверки не было собрано доказательств, явно свидетельствующих на дату проверки об обязательности для общества «Машиностроительный завод «Штамп» заключения лицензионных договоров с Минобороны России.

Так, как установил апелляционный суд, в представленных в материалы дела проектах лицензионных договоров содержатся положения о конфиденциальном характере сведений, представляющих собой предмет лицензионного договора: о наличии коммерческой ценности, выразившейся в определенной стоимости за предоставленное право использования этих сведений, о конфиденциальности и ответственности сторон за ее нарушение при исполнении обязательств, об отсутствии свободного доступа к таким сведениям третьих лиц.

Как установил апелляционный суд, изделие «Звено-9-Н-623» разработано в соответствии с постановлением ЦК КПСС и Совета Министров от 26.12.1968 № 1044-381 в рамках выполнения опытно-конструкторской работы «Разработка звена, предназначенного для комплектования патронных лент к автоматическим пушкам калибра 30 мм» (шифр «Конкурс»), что подтверждается Формой 1 по учету результатов интеллектуальной деятельности, согласно пункту 4.2. которой права на результаты интеллектуальной деятельности принадлежат Российской Федерации в полном объеме, о чем внесена соответствующая запись в Раздел единого реестра под реестровым номером 1/1313500/00Конкурс/0019084. Изделие «Звено-АО-18.001» разработано по постановлению Совета Министров СССР от 15.07.1963 № 801-274 в рамках выполнения контракта от 19.09.1963 на проведение опытно-конструкторской работы «Отработка 30 мм выстрелов с ОФЗ и ОТ снарядов к высокострельной облегченной автоматической артустановке «А-213» (шифр «КВ 10-024-63»), что подтверждается Формой 1 по учету результатов интеллектуальной деятельности.

Апелляционный суд принял во внимание, что в отношении изделия «Звено-9-Н-623» правообладателем исключительного права на указанные в семи проектах лицензионных договоров результаты интеллектуальной

деятельности является Российская Федерация, так как основанием возникновения прав на владение, пользование и распоряжение указанными результатами являются государственный контракт, заключенный во исполнение постановления ЦК КПСС и Совета Министров № 1044-381 от 26.12.1968; в отношении изделия «Звено-АО-18.001» исключительного права на указанные в проекте лицензионного договора результаты интеллектуальной деятельности является Российская Федерация, так как основанием возникновения прав на владение, пользование и распоряжение указанными результатами являются государственный контракт, заключенный во исполнение постановления Совета Министров СССР от 15.07.1963 № 801-274. Данные обстоятельства свидетельствуют о том, что результаты интеллектуальной деятельности военного назначения получены за счет государственных средств.

Согласно пункту 1 постановления Правительства № 1132 права на результаты научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения, полученные за счет средств республиканского бюджета РСФСР, той части государственного бюджета СССР, которая составляла союзный бюджет, и средств федерального бюджета, принадлежат Российской Федерации, если до вступления в силу данного Постановления они не являлись объектами исключительного права физических или юридических лиц, а также, если информация об указанных результатах не являлась общедоступной.

Таким образом, вышеназванными нормами права определено, что все интеллектуальные права, созданные за счет средств федерального бюджета принадлежат Российской Федерации, в том числе права на результаты интеллектуальной деятельности, содержащиеся в конструкторской, технологической, и другой нормативно-технической документации на выполнение ОКР «Разработка звена, предназначенного для комплектования патронных лент к автоматическим пушкам калибра 30 мм» (шифр «Конкурс») и ОКР «Отработка 30 мм выстрелов с ОФЗ и ОТ снарядов к высокострельной облегченной автоматической артустановке «А-213» (шифр «КВ 10-024-63»).

Апелляционный суд отметил, что указанные права Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности зарегистрированы в соответствии с постановлением Правительства № 1132, а также постановлением Правительства Российской Федерации от 26.02.2002 № 131 «О государственном учете результатов научно- исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ военного, специального и двойного назначения» (далее — Постановления Правительства № 131).

При этом сведения об объекте учета согласно приказу Министра обороны Российской Федерации от 09.10.2010 № 1320 «Об организации в Министерстве обороны Российской Федерации государственного учета результатов интеллектуальной деятельности» проверяются на достоверность, соответствие требованиям тактико-технических

(технических) заданий и условиям государственных контрактов и вносятся в единый реестр по форме, утвержденной приказом Минюста Российской Федерации и Минпромнауки Российской Федерации от 17.07.2003 № 173/178.

Как установил апелляционный суд, в отношении ОКР «Разработка звена, предназначенного для комплектования патронных лент к автоматическим пушкам калибра 30 мм» (шифр «Конкурс») выдано регистрационное свидетельство серия ФА № 0003153, реестровый номер 1/1313500/00Конкурс/0019084, согласно которому Российской Федерации принадлежат права в полном объеме. В отношении ОКР «Отработка 30 мм выстрелов с ОФЗ и ОТ снарядов к высокострельной облегченной автоматической артустановке «А-213» (шифр «КВ 10-024-63») правообладание подтверждается, в том числе, Формой 1 по учету результатов интеллектуальной деятельности.

Учитывая, что в ходе проведения прокурорской проверки в распоряжении проверяющих имелись сведения о том, что изделия «Звено9-Н-623» и «Звено-АО-18.001» получены в результате вышеуказанных опытно-конструкторских работ, финансируемых государством, прокурором в оспариваемом в рамках настоящего дела представлении сделан обоснованный вывод о необходимости решения вопроса о заключении соответствующих лицензионных договоров.

Апелляционный суд также констатировал, что частью 1 статьи 22 Закона о прокуратуре установлено, что прокурор при осуществлении возложенных на него функций вправе: по предъявлении служебного удостоверения беспрепятственно входить на территории и в помещения, в том числе, коммерческих и некоммерческих организаций, иметь доступ к их документам и материалам; требовать от руководителей и других должностных лиц указанных органов представления необходимых документов и материалов или их копий.

Реализуя указанные полномочия, работники прокуратуры, проводя проверку в обществе «Машиностроительный завод «Штамп» на основании решения о проведении проверки от 27.01.2021 № 4, получили доступ к документам и материалам, находящихся в распоряжении юридического лица, в том числе, проектам лицензионных договоров на предоставление права использования в продукции военного назначения, экспортируемой за рубеж, результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, а также иным документам, на которые имеется ссылка в представлении прокурора.

В большинстве проектов лицензионных договоров, поступивших в общество «Машиностроительный завод «Штамп» из Минобороны России, имеется ссылка на то, что результаты интеллектуальной деятельности принадлежат Минобороны России на основании Регистрационного свидетельства от 05.07.2013 № 1/1313500/00Конкурс/0019084. Кроме этого, переписка между обществом «Машиностроительный завод «Штамп» и Минобороны России свидетельствует, что названным

обществом не оспаривался факт принадлежности результатов интеллектуальной деятельности Российской Федерации.

Так, апелляционный суд отметил, что письмом от 18.06.2019 № 352/2-526 общество «Машиностроительный завод «Штамп» направило в адрес Минобороны России оформленный и подписанный обществом проект лицензионного договора на предоставление права использования результатов интеллектуальной деятельности, права на которые принадлежат Российской Федерации, с протоколом разногласий. При этом изменения, отраженные обществом в протоколе разногласий, не касались предмета договора и факта принадлежности результатов интеллектуальной деятельности Российской Федерации.

Кроме этого, апелляционный суд установил, что в период проведения проверки работниками прокуратуры осуществлялось взаимодействие с представителями Минобороны России, в ходе которого получено подтверждение того, что права на спорные результаты интеллектуальной деятельности принадлежат Российской Федерации, в том числе на основании имеющегося в Минобороны России Регистрационного свидетельства от 05.07.2013 № 1/1313 500/00Конкурс/0019084. В ходе проверки прокуратурой изучены имевшиеся в распоряжении общества «Машиностроительный завод «Штамп» договоры комиссии и дополнений к ним по восьми фактам поставки продукции, при производстве которого используются результаты интеллектуальной деятельности, принадлежащие Российской Федерации, которые заключены названным обществом с акционерным обществом «Рособоронэкспорт» в рамках осуществления военно-технического сотрудничества в соответствии с Федеральным законом № 114-ФЗ и Федеральным законом от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации».

Как установил апелляционный суд, согласно пунктам 3.9, 3.15 названных договоров комиссии и дополнений к ним заявитель по настоящему делу взял на себя обязательства, в том числе нести расходы, связанные с использованием прав Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности. Данное обстоятельство еще раз подтверждает, что права на рассматриваемые результаты интеллектуальной деятельности принадлежат Российской Федерации, что не могло не быть известно обществу «Машиностроительный завод «Штамп».

Как отметил апелляционный суд, то обстоятельство, что копии всех изученных документов прокурором в ходе проверки не запрашивались, а изучались на месте, в том числе с целью снижения административной нагрузки на предприятие, выполняющее государственный оборонный заказ, не противоречит требованиям, установленным частью 1 статьи 22 Закона о прокуратуре. Именно в связи с этим копии многих документов, изученных в ходе проверки, прокуратурой в суд не представлены, но представлены заявителем и лицами, участвующими в деле.

Сделанные в спорном представлении прокуратуры выводы, в том числе о принадлежности результатов интеллектуальной деятельности Российской Федерации, согласно выводу суда апелляционной инстанции нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства.

Апелляционный суд также отметил, что согласно статье 1469 ГК РФ по лицензионному договору одна сторона — обладатель исключительного права на секрет производства (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования соответствующего секрета производства в установленных договором пределах. При предоставлении права использования секрета производства лицо, распорядившееся своим правом, обязано сохранять конфиденциальность секрета производства в течение всего срока действия лицензионного договора. Лица, получившие соответствующие права по лицензионному договору, обязаны сохранять конфиденциальность секрета производства до прекращения действия исключительного права на секрет производства. Требованием, предъявляемым к таким результатам интеллектуальной деятельности, как ноу-хау, является конфиденциальный характер сведений, в результате которого указанные сведения имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность. При этом обязанность введения режима коммерческой тайны законодательством не установлена.

В то же время согласно выводу апелляционного суда не является нарушением конфиденциальности сообщение сведений, составляющих секрет производства, органам государственной власти, иным лицам, имеющим право получать такие сведения в силу закона или договора.

В связи с этим апелляционная инстанция признала ошибочным мнение суда первой инстанции о том, что в данном случае нарушена конфиденциальность сведений, содержащих секрет производства. Апелляционный суд, в частности отметил, что указанный вывод суда первой инстанции уже был оценен Судом по интеллектуальным правам в постановлении от 17.10.2022 и признан неверным, так как не является нарушением конфиденциальности передача документации, содержащей секрет производства (ноу-хау), в рамках военно-технического сотрудничества с иностранным государством.

Как установил апелляционный суд, в настоящем случае передача документации, содержащей секрет производства (ноу-хау), осуществлялась в порядке, определенном Федеральным законом № 114-ФЗ. Соответствующие подтверждающие документы (договоры комиссии и дополнения к ним, лицензии на вывоз продукции военного назначения, соглашение о признании действий в чужом интересе без поручения и др.) представлены в материалах дела и находились в распоряжении проверяющих в ходе прокурорской проверки. Обратного обществом «Машиностроительный завод «Штамп» не доказано.

Относительно отчета о проведенном обществом «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» поиске в сети

Интернет организаций (государств), использующих документацию изделия и освоение изготовления этих объектов, апелляционный суд констатировал, что такой отчет не доказывает факта утраты соответствующими сведениями конфиденциальности.

Более того, апелляционный суд учел, что соответствующий отчет общества «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» подготовлен не на дату внесения прокурором представления от 30.03.2021, а гораздо позже — в ходе подготовки к судебному разбирательству по настоящему делу, что не может свидетельствовать о том, что по состоянию на 30.03.2021 в сети Интернет содержались какие-либо сведения об организациях (государствах), использующих документацию изделия и освоение изготовления этих объектов.

В соответствии с частью 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации Арбитражный суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражений относительно жалобы.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы кассационных жалоб и возражений на них, выслушав мнение явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и норм процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационных жалоб.

Вопреки доводам заявителей кассационных жалоб, апелляционным судом с учетом разъяснений суда кассационной инстанции дана надлежащая оценка всем обстоятельствам, имеющим значения для правильного разрешения настоящего спора, доводам лиц, участвующих в деле.

С учетом правовой позиции, изложенной в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 17.10.2022 по настоящему делу, коллегия судей кассационной инстанции не усматривает оснований не согласиться с вышеприведенными выводами суда апелляционной инстанции о полномочиях органов прокуратуры и обоснованности принятых ею мер прокурорского реагирования.

Фактически доводы, изложенные в кассационных жалобах, сводятся к воспроизведению позиции заявителя и третьего лица по существу спора, которые были рассмотрены судом апелляционной инстанции при вынесении обжалуемого судебного акта и получили надлежащую правовую оценку. Аргументы заявителей кассационных жалоб не

опровергают выводов суда апелляционной инстанции и не свидетельствуют о нарушении судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, приведших к принятию неверного судебного акта (часть 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). По своей сути кассационные жалобы сводятся к несогласию заявителя и третьего лица с выводами апелляционного суда, что само по себе не свидетельствует о судебной ошибке.

В связи с тем, что пределы рассмотрения дела в суде кассационной инстанции ограничены проверкой правильности применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствия их выводов о применении норм права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам (части 1 и 3 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), оснований для отмены или изменения обжалуемого судебного акта не имеется.

Суд кассационной инстанции полагает, что судом апелляционной инстанции верно определен круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу; правильно применены законы и иные нормативные акты, регулирующие спорные правоотношения; дана оценка всем имеющимся в материалах дела доказательствам с соблюдением требований процессуального законодательства.

При названных обстоятельствах и исходя из положений части 3 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции не усматривается.

Безусловных оснований для отмены обжалуемых судебных актов, предусмотренных частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Судом по интеллектуальным правам не установлено.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационных жалоб подлежат отнесению на их заявителей.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2023 по делу № А68-4301/2021 оставить без изменения, кассационные жалобы общества «Машиностроительный завод «Штамп» им. Б.Л. Ванникова» (ОГРН 1127154040012) и акционерного общества «Конструкторское бюро приборостроения им. Академика А.Г. Шипунова» (ОГРН 1117154036911) – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья Р.В. Силаев
Судьи Е.Ю. Борзило
Ю.М. Сидорская