Гражданский кодекс часть 1

Резолютивная часть постановления объявлена декабря 2023 года
Постановление изготовлено в полном объеме декабря 2023 года

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Чинилова А.С.,

судей Клат Е.В.,

ФИО1,

при протоколировании судебного заседания с использованием средств аудиозаписи рассмотрел кассационные жалобы индивидуального предпринимателя ФИО2, индивидуального предпринимателя Машунина Анатолия Борисовича
на постановление от 06.10.2023 Восьмого арбитражного апелляционного суда (судьи Еникеева Л.И., Бодункова С.А., Халявин Е.С.) по делу № А70-3487/2023 по иску индивидуального предпринимателя ФИО3 (ОГРНИП <***>, ИНН <***>) к индивидуальному предпринимателю ФИО2 (ОГРНИП <***>, ИНН <***>) о признании договора ничтожным и применения последствий его недействительности.

Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора: ФИО4, ФИО5, ФИО6, общество с ограниченной ответственностью «СЛС».

В заседании приняли участие:

представитель индивидуального предпринимателя ФИО3 – ФИО7 по доверенности от 15.08.2022;

представитель индивидуального предпринимателя ФИО2 – ФИО8 по доверенности от 12.12.2022;

представитель общества с ограниченной ответственностью «СЛС» – ФИО8
по доверенности от 23.01.2023;

ФИО4, лично.

Суд установил:

индивидуальный предприниматель Машунин Анатолий Борисович (далее –
ИП Машунин А.Б., истец) обратился в Арбитражный суд Тюменской области с иском
к индивидуальному предпринимателю Суховею Юрию Геннадьевичу (далее –
ИП Суховей Ю.Г., ответчик) о признании договора цессии от 16.03.2021 ничтожной сделкой, применении последствий ничтожности сделки.

Решением от 09.06.2023 Арбитражного суда Тюменской области (судья
ФИО9) в удовлетворении исковых требований отказано.

Определением от 06.09.2023 Восьмой арбитражный апелляционный суд перешел
к рассмотрению дела по правилам искового производства, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации (далее – АПК РФ) для рассмотрения дела в арбитражном суде первой инстанции, привлек к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора: ФИО4, ФИО5, ФИО6, общество с ограниченной ответственностью «СЛС».

Постановлением от 06.10.2023 Восьмого арбитражного апелляционного суда решение от 09.06.2023 Арбитражного суда Тюменской области отменено. Принят новый судебный акт. Исковые требования удовлетворены частично. Договор от 16.03.2021 признан недействительным в части условия следующего содержания: «По состоянию
на 16.03.2021 расчет по соглашению от 06.05.2019 сторонами произведен не был. Поручений на исполнение своих обязательств перед ФИО2 по договору уступки прав требования от 06.05.2019 ФИО3 никому не выдавал, а, следовательно, третье лицо, предоставляя исполнение, заведомо знало об отсутствии у него обязательства
по оплате. Все платежи, выполненные третьим лицом в счет исполнения обязательств цессионария, ФИО3 и Суховей Ю.Г. считают не согласованными с цессионарием (совершенными без ведома и поручения). Цессионарий признает, что цедент не знал
и не мог знать об отсутствии возложения исполнения обязательства на предоставившее исполнение лицо. Никакое исполнение соглашения от 06.05.2019 об уступке права требования и дополнительного соглашения от 13.05.2019 третьим лицом не повлекло нарушение прав и законных интересов цессионария, не повлияло на права и обязанности сторон». Применены последствия недействительности сделки в виде признания исполненными обязательства ФИО3 перед ФИО2 по оплате по договору уступки права требования от 06.05.2019. С ФИО2 Ю.Г. в пользу ФИО3 взыскано 4 500 руб. судебных расходов.

В отзыве ИП Суховей Ю.Г. просит отказать в удовлетворении кассационной жалобы ИП ФИО3

ИП Суховей Ю.Г. обратился с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь
на неправильное применение норм материального и процессуального права, просит постановление от 06.10.2023 Восьмого арбитражного апелляционного суда отменить полностью, решение от 09.06.2023 Арбитражного суда Тюменской области оставить
в силе либо прекратить производство по делу.

В обоснование жалобы приведены следующие доводы: ответчик противоправных действий по отношению к истцу не совершал; как сторона договора, получившая
от ФИО3 определенные заверения, Суховей Ю.Г. намерений отказаться
от договора не имел и не имеет; договор был подписан обеими сторонами; ФИО3
и ФИО4 ранее уже обращались в суд с иском о признании недействительными условий договора от 16.03.2021 (дело № А70-4282/2022) со ссылкой на специальные нормы о недействительности сделки; в рамках дела № А70-4282/2022 суд установил наличие злоупотребление правом со стороны ФИО3; отказ от иска
по делу № А70-4282/2022 исключает право ФИО3 вновь обращаться в суд
с требованием о признании условий договора от 16.03.2021 недействительными
по тем же основаниям; ФИО3 не обосновал, в чем заключается нарушение его прав в связи с заключением спорного договора цессии, не указал, какие конкретно права или охраняемые законом интересы нарушены; ФИО3 злоупотребляет правом; предметом спора по делу № А70-4282/2022 являлись все без исключения условия спорной сделки от 16.03.2021; признанное ничтожным условие сделки не противоречило другим условиям этой сделки.

ИП ФИО3 также обратился с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь
на неправильное применение норм материального права, просит постановление
от 06.10.2023 Восьмого арбитражного апелляционного суда отменить в части отказа
в удовлетворении исковых требований, признать сделку в виде договора уступки права требования от 16.03.2021 недействительной по основаниям ничтожности и применить последствия недействительности ничтожной сделки.

В обоснование жалобы приведены следующие доводы: ФИО5 о заключении второго договора уступки права требования от 16.03.2021 не был извещен; ФИО5 своего согласия на переуступку права требования не выражал; условия договора уступки права требования от 16.03.2021 нарушают права третьих лиц: ФИО6
и ФИО4; договор уступки права от 16.03.2021 являлся безвозмездным, что противоречит закону, поскольку ФИО3 и Суховей Ю.Г. являясь индивидуальными предпринимателями не могли между собой заключить договор дарения права требования; в рассматриваемом договоре не указано в чем заключается обязанность должника, каков размер обязательства, были ли проведены какие-либо зачеты на момент подписания договора уступки от 16.03.2021; в тексте рассматриваемого договора уступки права от 16.03.2021 не указан перечень документов, которые цедент должен передать цессионарию, не указан срок передачи этих документов, которые бы подтверждали существование права требования; Суховей Ю.Г. злоупотребляет правом;
ИП ФИО3 нанесен ущерб.

В отзыве ИП ФИО3 просит отказать в удовлетворении кассационной жалобы ИП ФИО2 Ю.Г.

В судебном заседании представители сторон поддержали свои доводы и возражения.

Изучив доводы кассационных жалоб, выслушав представителей сторон, проверив
в порядке статей 284, 286, 287, 288 АПК РФ правильность применения судом апелляционной инстанций норм материального права и соблюдение норм процессуального права при принятии обжалуемого судебного акта, а также соответствие выводов в указанном акте установленным по делу фактическим обстоятельствам
и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Как следует из материалов дела и установлено судами, между ФИО2 (цедент) и ФИО3 (цессионарий) 06.05.2019 заключен договор уступки прав требования долга по соглашению от 06.10.2015, согласно пункту 1 которого цедент уступает, а цессионарий принимает права требования долга к ФИО5 (должник)
по соглашению от 06.10.2015.

Сумма передаваемого в соответствии с пунктом 1 договора требования составляет 9 964 984,23 руб. (пункт 3 договора).

Между ФИО2 (цедент) и ФИО3 (цессионарий) 13.05.2019 заключено дополнительное соглашение к договору уступки прав требования долга
от 06.10.2015, согласно которому в договор уступки прав внесен пункт 9, содержащий условие о том, что за уступаемое право требования долга по соглашению от 06.10.2015 цессионарий выплачивает цеденту средства в размере 4 000 000 руб. в срок до 31.08.2019, в указанный срок оплата может производиться частями, в срок до 31.05.2019 цессионарий вносит часть средств в размере 200 000 руб., расчеты могут быть произведены в любой форме, не противоречащей законодательству Российской Федерации.

Как указывает истец, во исполнение условий вышеуказанного договора
Суховей Ю.Г. получил денежные средства в сумме 4 000 000 руб., в том числе: 06.06.2019 в сумме 1 000 000 руб., 21.06.2019 в сумме 500 000 руб., 04.07.2019 в сумме 550 000 руб., 09.07.2019 в сумме 950 000 руб., 05.08.2019 в сумме 500 000 руб., 13.08.2019 в сумме 400 000 руб., 14.08.2019 в сумме 100 000 руб.

При этом вышеуказанные платежи за ФИО3 исполнены ФИО4 по их взаимной договоренности.

Согласно распискам от 08.07.2019, от 03.07.2019, от 21.06.2019, от 06.06.2019
из вышеуказанных платежей 3 000 000 руб. получены бухгалтером ФИО2 Ю.Г. – ФИО6

Кроме того, факт получения ФИО6 денежных средств по договору цессии от третьего лица ФИО4 во исполнение обязательств ФИО3
по договору уступки права требования от 06.05.2019 установлен вступившим в законную силу решением от 02.09.2022 Тюменского районного суда Тюменской области
по гражданскому делу № 2-2834/2022 по иску ФИО4 к ФИО6

Между ФИО3 и ФИО2 16.03.2021 заключен договор уступки права требования, согласно которому в соответствии с заключенным соглашением
об уступке права требования от 06.05.2019 Суховей Ю.Г. уступил ФИО3 право требования долга со ФИО5 в размере 9 964 984,23 руб. В соответствии
с дополнительным соглашением от 13.05.2019 стороны определили цену уступки 4 000 000 руб.

Стороны определили, что по состоянию на 16.03.2021 расчет по соглашению
от 06.05.2019 произведен не был, поручений на исполнение своих обязательств перед ФИО2 по договору уступки прав требования от 06.05.2019 ФИО3
не выдавал, следовательно, третье лицо, предоставившее исполнение, заведомо знало
об отсутствии у него обязательства по оплате.

Все платежи, выполненные третьим лицом в счет исполнения обязательства цессионария, ФИО3 и Суховей Ю.Г. считают не согласованными с цессионарием (совершенными без ведома и поручения). Цессионарий признает, что цедент не знал
и не мог знать об отсутствии факта возложения исполнения обязательства
на предоставившее исполнение лицо, никакое исполнение соглашения от 06.05.2019
об уступке права требования и дополнительного соглашения от 13.05.2019 третьим лицом, не повлекло нарушение прав и законных интересов цессионария, и не повлияло на права
и обязанности сторон.

Стороны констатируют, что при заключении договора 06.05.2019 и впоследствии должник – ФИО5 не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе права требования кредитора другому лицу.

Кроме того, стороны констатируют факт, что должник не признал факт займа,
в связи с чем обратился в 4-й отдел по расследованию организованной преступной деятельности СЧ СУ УВД по ЮАО ГУ МВД России по г. Москве, на основании обращения должника возбуждено уголовное дело № 12001450005000600 по части 3 статьи 30, части 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

После заключения соглашения от 16.03.2021 об уступке прав требования новый кредитор по соглашению от 06.05.2019 – ФИО3 не несет никаких рисков, вызванных неблагоприятными последствиями, связанными с отсутствием уведомления должника о заключенном 06.05.2019 сторонами соглашении об уступке прав требования, и отрицанием должником факта займа.

После заключения соглашения исполнения обязательства первоначальному кредитору – Суховею Ю.Г. признаются сторонами исполнением надлежащему кредитору.

Целью настоящего соглашения является уступка права требования к должнику ФИО5, которое определено решением Симоновского районного суда города Москвы.

С учетом заключения настоящего соглашения, стороны уведомлены о том, что обязательство должника будет прекращено в результате исполнения решения Симоновского районного суда города Москвы первоначальному кредитору –
Суховей Ю.Г.

Стороны заключили настоящее соглашение об уступке права требования,
в соответствии с которым право требования долга переходит от ФИО3
к Суховею Ю.Г.

По мнению истца, заключенный 16.03.2021 сторонами «обратный» договор уступки права требования не соответствует нормам Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), так как является безвозмездным, поскольку денежные средства ФИО3, которые он уплатил через третье лицо по договору уступки права
от 06.05.2019, не возвращены, а документы, подтверждающие долг ФИО5 перед ИП ФИО2, отсутствуют.

Указывая на недобросовестное поведение ИП ФИО2 Ю.Г., выражающееся в том, что ИП Суховей Ю.Г., уступив 06.05.2019 ИП ФИО3 несуществующий долг ФИО5, путем заключения ничтожного договора (обратная цессия)
с ФИО3, лишил ФИО3 права требования к ФИО5,
не возвратил ранее полученные от истца 4 000 000 руб., истец обратился в арбитражный суд с требованиями по настоящему делу.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении требований истца, исходил
из того, что возможное не уведомление должника о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, не влечет недействительность договора уступки права требования; то обстоятельство, что на момент заключения оспариваемой сделки истец обладал соответствующими правами требования сторонами не оспаривается, соответственно истец имел возможность передать эти права ответчику; несогласие истца
с выводами сторон, изложенными в тексте договора уступки прав от 16.03.2021 относительно расчетов сторон по договору уступки прав требования долга от 06.05.2019 никак не влияет на суть самого договора, заключающегося в передаче определенных прав от истца к ответчику, потому также не является основанием для признания договора уступки прав от 16.03.2021 ничтожной сделкой; факт отсутствия или наличия расчетов между истцом и ответчиком по договору уступки прав требования долга от 06.05.2019 устанавливается иными доказательствами и при рассмотрении других судебных споров,
а также расследовании уголовных дел; доказательств, подтверждающих наличие оснований для признания оспариваемой сделки недействительной, истцом
не представлено, об оспаривании сделки на основании указанных норм, истец также
не заявляет; оснований для прекращения производства по делу не имеется в связи
с неполным совпадением предмета исковых требований, рассматриваемых в обоих спорах, поскольку в рассматриваемом деле договор уступки прав от 16.03.2021 оспаривается истцом полностью, а в деле № А70-4282/2022 – лишь частично.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции и частично удовлетворяя требования истца исходил из следующего.

ФИО4 ранее обращался в Тюменский районный суд Тюменской области
с иском к ФИО6 о взыскании 3 000 000 руб. неосновательного обогащения.

Как следует из вступившего в законную силу решения от 02.09.2022 Тюменского районного суда Тюменской области по делу № 2-2834/2022, в судебном заседании представитель ответчика ФИО8 (являющаяся представителем ИП ФИО2 Ю.Г
в данном деле) просила в удовлетворении исковых требований отказать, поскольку денежные средства были переданы по целевому назначению, расписки содержат конкретное целевое назначение денежных средств, кроме того, между сторонами сделки был подписан акт сверки взаиморасчетов, согласно которому денежные средства переданы ФИО6, также пояснила, что существование расписок не оспаривает.

В решении от 02.09.2022 Тюменского районного суда Тюменской области по делу
№ 2-2834/2022 указано, что ФИО4 во исполнение обязательств ФИО3 передал ФИО6 3 000 000 руб. для передачи денежных средств Суховею Ю.Г.

При этом, не установив доказательств неосновательного обогащения ответчика, Тюменский районный суд Тюменской области отказал в удовлетворении иска.

В материалы рассматриваемого дела представлен подписанный ИП ФИО2
и ИП ФИО3 акт сверки взаимных расчетов по состоянию на 14.08.2019
по договору уступки прав требования долга от 06.05.2019, в котором учтены оплаты 06.06.2019, 21.06.2019, 04.07.2019, 09.07.2019, 05.08.2019, 13.08.2019, 14.08.2019, в связи
с чем указано, что по состоянию на 14.08.2019 задолженность перед ИП ФИО2 отсутствует.

Из представленных в материалы дела выписок по счету и расписок следует, что перечисление денежных средств ФИО4 фактически осуществлялось в счет исполнения обязательств ФИО3 по договору уступки прав требования
от 06.05.2019, а ФИО4 и ФИО6 в действительности выполняли роль посредников в перечислении денежных средств между основными сторонами договора уступки – ФИО3 и ФИО2, что не противоречит положениям статьи
313 ГК РФ.

Апелляционный суд не усмотрел оснований для вывода о том, что спорные денежные средства перечислены в счет иных обязательств между сторонами, поскольку
из представленных в материалы дела доказательств усматривается, что основанием для платежей являлось конкретное правоотношение, перечисленные денежные средства были направлены на оплату права требования по договору уступки прав требования
от 06.05.2019, во исполнение договорных обязательств.

В данном случае в договоре от 16.03.2021 стороны имели намерение исказить фактические взаимоотношения сторон по исполнению договора уступки права требования от 06.05.2019 в части оплаты уступаемого права.

Действительная цель включения данного условия в договор от 16.03.2021 сторонами не раскрыта, что также подтверждает их недобросовестность.

Доказательств того, что при осуществлении расчетов ФИО4
и ФИО6 действовали самостоятельно, без указаний истца и ответчика,
в материалы дела не представлено.

Из содержания расписок, выданных ФИО6 ФИО4, следует, что ФИО6 не мог не знать о получении денежных средств во исполнение договора уступки права требования от 06.05.2019, взаимных обязательствах ФИО2 Ю.Г. и ФИО3

Более того, при заключении договора уступки права требования от 16.03.2021 Суховей Ю.Г. не мог не знать о получении денежных средств от ФИО4
в безналичной форме, однако заключил оспариваемый договор с условием о том, что расчет по договору от 06.05.2019 сторонами соглашения не произведен.

Суд апелляционной инстанции учел, что спорный договор уступки права требования от 16.03.2021 заключен сторонами без участия ФИО6 и ФИО4,
в то время как условия договора уступки права требования от 16.03.2021 непосредственно касаются прав и обязанностей указанных лиц в части условия о признания несогласованными платежей, осуществленных третьим лицом в счет исполнения обязательств цессионария.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что, используя формально право свободы договора с целью включения в договор условий, не отражающих действительный характер правоотношений сторон с противоправной целью (искажение действительных взаимоотношения сторон), стороны, безусловно, злоупотребляют своим правом.

Учитывая указанные обстоятельства апелляционный суд пришел к выводу
о злоупотреблении сторонами своими правами при заключении договора от 16.03.2021
в данной части и недействительности его условия о том, что по состоянию на 16.03.2021 расчет по соглашению от 06.05.2019 сторонами соглашения, произведен не был, поручений на исполнение своих обязательств перед ФИО2 по договору уступки прав требования от 06.05.2019 ФИО3 никому не выдавал, а, следовательно, третье лицо, предоставляя исполнение, заведомо знало об отсутствии у него обязательства
по оплате, все платежи, выполненные третьим лицом, в счет исполнения обязательств цессионария, ФИО3 и Суховей Ю.Г. считают не согласованными с цессионарием (совершенными без ведома и поручения), цессионарий признает, что цедент не знал
и не мог знать об отсутствии возложения исполнения обязательства на предоставившее исполнение лицо, никакое исполнение соглашения от 06.05.2019 об уступке права требования и дополнительного соглашения от 13.05.2019 третьим лицом, не повлекло нарушение прав и законных интересов цессионария, и не повлияло на права и обязанности сторон.

Оснований для признания недействительным договора уступки права требования
от 16.03.2021 в части остальных его условий суд апелляционной инстанции не усмотрел, поскольку в данном случае право нового кредитора на передачу права требования обратно первоначальному кредитору действующему законодательству не противоречит, при этом доказательств того, что на момент заключения договора от 16.03.2021 стороны
не намеревались создать соответствующие для договоров цессии правовые последствия,
а также доказательства порочности воли сторон в материалы дела не представлено.
В данном случае истец не обосновал, в чем заключается нарушение его прав в связи
с заключением указанного договора цессии, не указал, какие конкретно права или охраняемые законом интересы нарушены.

Доводы ответчика относительно наличия в настоящем случае оснований для прекращения производства по делу ввиду того, что фактические обстоятельства судебного спора по делу № А70-4282/2022 аналогичны настоящему делу, апелляционный суд отклонил, поскольку предметом спора по делу № А70-4282/2022 являлось признание
ИП ФИО10 ФИО4 недействительными условий договора
от 16.03.2021, мотивированное тем, что договор от 16.03.2021 заключен
ИП ФИО3 под влиянием заблуждения со ссылками на статьи 12, 167, 169,
178 ГК РФ, тогда как в настоящем случае предметом иска явилось признание
ИП ФИО3 договора от 16.03.2021 ничтожным на основании статей
10 и 168 ГК РФ, как совершенного при недобросовестном поведении ответчика, таким образом, заявитель в рассматриваемом споре просить признать недействительным договор от 16.03.2021 по иным основаниям, истцом приведены новые обстоятельства, обосновывающие заявленные требования, отсутствующие в предыдущем деле, что свидетельствует об отсутствии тождественности исков (заявлений) по делам
№ А70-4282/2022 и № А70-3487/2023.

Суд кассационной инстанции, отклоняя доводы кассационных жалоб, исходит
из установленных по делу обстоятельств и следующих норм права.

В силу части 1 статьи 4 АПК РФ заинтересованное лицо вправе обратиться
в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в порядке, установленном АПК РФ, самостоятельно определив способы
их судебной защиты, одним из которых является признания оспоримой сделки недействительной (статья 12 ГК РФ).

Согласно абзацу 4 статьи 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется, в том числе, путем признания оспоримой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, применения последствий недействительности ничтожной сделки.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

В соответствии с пунктом 1 статьи 168 ГК РФ за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона
не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные
с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 2 статьи 168 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона
с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела
I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление
№ 25) разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Таким образом, под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное
с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее условия причинения вреда.

Злоупотребление как явление проявляется в большинстве случаев в том, что при внешне формальном следовании нормам права нарушитель пытается достичь противоправной цели. Формальному подходу, в частности, может быть противопоставлено выявление противоречивых, парадоксальных, необъяснимых обстоятельств, рассогласованности в доказательствах, нелогичности доводов (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2019 № 306-ЭС19-3574).

В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2015), утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.03.2015, разъяснено, что злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный статьей 10 ГК РФ, поэтому такая сделка признается недействительной
на основании статей 10 и 168 ГК РФ.

Действующее законодательство не исключает возможность предъявления иска
о признании сделки недействительной по мотиву злоупотребления ее сторонами своими правами, что следует также из пункта 9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 № 127 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Следовательно, по делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом при ее совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

В соответствии с пунктом 1 статьи 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные
с требованием права, в том числе право на проценты (пункт 1 статьи 384 ГК РФ).

В силу пункта 3 статьи 423 ГК РФ договор предполагается возмездным, если
из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное.
Ни законом, ни иными правовыми актами не предусмотрен безвозмездный характер договора об уступке права требования.

В пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 21.12.2017 № 54 «О некоторых вопросах применения положений главы
24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве
на основании сделки» разъяснено, что в силу пункта 3 статьи 423 ГК РФ договор,
на основании которого производится уступка, предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа этого договора не вытекает иное.

Статьей 313 ГК РФ предусмотрено, что исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.

В соответствии с имманентно присущим гражданско-правовому обязательству принципом относительности, лицо, не являющееся его стороной, по общему правилу,
не несет вытекающих из такого обязательства обязанностей, не получает прав (кроме предусмотренных законом или договором случаев), а также вправе не получать возражений из "чужого" обязательства, и, собственно, само не может выдвигать возражений касательно того обязательства, стороной которого не является (пункт 3 статьи 308 ГК РФ, пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации
от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» (далее – постановление Пленума №54)).

В пункте 20 постановления Пленума №54 содержатся разъяснения, согласно которым кредитор по денежному обязательству не обязан проверять наличие возложения, на основании которого третье лицо исполняет обязательство за должника, и вправе принять исполнение при отсутствии такого возложения. Денежная сумма, полученная кредитором от третьего лица в качестве исполнения, не может быть истребована
у кредитора в качестве неосновательного обогащения, за исключением случаев, когда должник также исполнил это денежное обязательство либо когда исполнение третьим лицом и переход к нему прав кредитора признаны судом несостоявшимися (статья
1102 ГК РФ).

Праву должника возложить исполнение на третье лицо корреспондирует обязанность кредитора принять соответствующее исполнение.

Таким образом, гражданское законодательство исходит из презумпции допустимости исполнения обязательства третьим лицом, за исключением случая, если
из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично.

По общему правилу, обычно ожидаемой от цедента целью заключения договора цессии является отчуждение права требования к третьему лицу, а от цессионария – приобретение указанного права требования.

Последствием уступки права (требования) является замена кредитора в конкретном обязательстве, в содержание которого входит уступленное право (требование) (пункт
6 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону (пункт 1 статьи 388 ГК РФ).

Исследовав и оценив в порядке статьи 71 АПК РФ имеющиеся в материалах дела доказательства, поскольку, используя формально право свободы договора с целью включения в договор условий, не отражающих действительный характер правоотношений сторон с противоправной целью (искажение действительных взаимоотношения сторон), стороны, безусловно, злоупотребляют своим правом, апелляционный суд пришел
к правомерному выводу о злоупотреблении сторонами своими правами при заключении договора от 16.03.2021 в части недействительности его условий.

Учитывая, что в данном случае право нового кредитора на передачу права требования обратно первоначальному кредитору действующему законодательству
не противоречит, поскольку доказательств того, что на момент заключения договора
от 16.03.2021 стороны не намеревались создать соответствующие для договоров цессии правовые последствия, а также доказательства порочности воли сторон в материалы дела не представлено, ввиду того, что в данном случае истец не обосновал, в чем заключается нарушение его прав в связи с заключением указанного договора цессии, не указал, какие конкретно права или охраняемые законом интересы нарушены, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оснований для признания договора уступки права требования от 16.03.2021 в части остальных его условий не имеется.

Довод ФИО2 Ю.Г. о том, что суд апелляционный инстанции необоснованно пришел выводу о злоупотреблении правом сторонами при совершении спорной сделки, поскольку условия соглашения соответствуют положениям статьи 421 ГК РФ о свободе договора, злоупотреблений сторонами при заключении сделки не допущено, суд кассационной инстанции отклоняет в связи с установленным судом апелляционной инстанции обстоятельстве об искажении фактов во взаимоотношении сторон.

Довод ФИО2 Ю.Г. о неприменении судом апелляционной инстанции пункта
5 статьи 166 ГК РФ, также отклоняется как необоснованный, поскольку спорная сделка признана недействительной только в части искажения фактов во взаимоотношении сторон, сама же «обратная уступка» недействительной сделкой не признана.

Довод ФИО2 Ю.Г. о наличии противоречий в выводе суда апелляционной инстанции об удовлетворении иска частично выводу о том, что ФИО3 не обосновал, в чем заключается нарушение его прав в связи с подписанием спорного договора цессии, не указал, какие конкретно права или охраняемые законом интересы нарушены, не нашел подтверждения в ходе кассационного производства.

Таким образом, доводы подателей жалоб не опровергают выводы суда апелляционной инстанции, основанные на фактических обстоятельствах, направлены
на их переоценку и не свидетельствуют о нарушении норм права, которые в соответствии
со статьей 288 АПК РФ могут быть основанием для отмены или изменения судебного акта. Кассационные жалобы удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьей 289 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

постановление от 06.10.2023 Восьмого арбитражного апелляционного суда по делу
№ А70-3487/2023 оставить без изменения, кассационные жалобы – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия,
в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий А.С. ФИО11

Судьи Е.В. Клат

А.Н. Курындина