Гражданский кодекс часть 1

определением Арбитражного суда Хабаровского края от 15.05.2021 на основании заявления ФИО1 (далее - должник) возбуждено производство по делу о признании его несостоятельным (банкротом).

Решением суда первой инстанции от 25.06.2020 ФИО1 признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура реализации имущества должника, финансовым управляющим имуществом должника утверждена ФИО3 (далее – финансовый управляющий).

Определением суда первой инстанции от 20.02.2021, оставленным без изменения постановлением Шестого арбитражного апелляционного суда от 22.04.2021, по результатам рассмотрения ходатайства финансового управляющего завершена процедура реализации имущества гражданина, ФИО3 с депозитного счета арбитражного суда перечислены денежные средства в размере 25 000 руб. в счет оплаты вознаграждения финансового управляющего.

Этим же определением должник освобожден от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе не заявленных при реализации имущества гражданина.

Постановлением Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.06.2021 № Ф03-3173/2021 определение суда первой инстанции от 20.02.2021 и постановление апелляционного суда от 22.04.2021 отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Суд кассационной инстанции указал на необходимость исследования совершенных должником действий по наращиванию кредиторской задолженности и оценки поведения ФИО1 с точки зрения соотношения критериев добросовестности и разумности.

По результатам повторного рассмотрения дела определением суда первой инстанции от 30.12.2021 завершена процедура реализации имущества должника, в отношении ФИО1 не применены правила об освобождении должника от исполнения обязательств перед кредиторами.

Постановлением Шестого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2022 указанное определение, обжалованное в части не освобождения должника от обязательств перед его кредиторами, оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, должник обратился в Арбитражный суд Дальневосточного округа с кассационной жалобой, в которой просил определение суда первой инстанции от 30.12.2021 и постановление апелляционного суда от 12.04.2022 отменить в части не применения в отношении него правил, предусмотренных пунктом 3 статьи 213.28 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) и принять новый судебный акт.

Публичное акционерное общество социальный коммерческий банк Приморья «Примсоцбанк» (далее – Банк) в отзыве, ссылаясь на исследованность судебными инстанциями всех обстоятельств дела, свидетельствующих о недобросовестности должника, просит в удовлетворении кассационной жалобы отказать.

В судебном заседании представитель должника поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе, на вопросы судебной коллегии пояснил, что брак между супругами Б-выми не расторгнут, однако живут они раздельно; у ФИО1 остался непогашенным долг перед Банком по кредитной карте.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явились, в связи с чем кассационная жалоба рассмотрена в их отсутствие с учетом требований части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

Проверив в соответствии со статьей 286 АПК РФ законность определения суда первой инстанции от 30.12.2021 и постановления апелляционного суда от 12.04.2022 в обжалуемой части, с учетом доводов кассационной жалобы, отзыва на нее, заслушав представителя должника,Арбитражный суд Дальневосточного округа не усматривает оснований для отмены либо изменения указанных судебных актов.

Как установлено судами и подтверждается материалами дела, по результатам проведенной в процедуре реализации имущества должника проверки финансовый управляющий не усмотрел в действиях должника признаков преднамеренного и фиктивного банкротства, не выявил имущества или дохода, за счет которого возможно погасить имеющуюся у
ФИО1 кредиторскую задолженность, в связи с чем просил завершить процедуру реализации имущества гражданина и освободить должника от дальнейшего исполнения требований кредиторов на основании пункта 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве.

Банк, требования которого в размере 163 433 руб. 20 коп., в том числе 153 443 руб. 17 коп. основного долга, 9 991 руб. 03 коп. процентов, определением суда первой инстанции от 18.11.2020 включены в реестр требований кредиторов должника, возражал против применения в отношении должника правил об освобождении от исполнения обязательств. Возражения Банка основаны на необходимости исследования вопросов о расходовании должником, являющимся постоянным участником лотерей, полученного им выигрыша в 2018-2019 годах; о доходе супруги должника – ФИО4, 20% которого по условиям брачного договора являлось совместной собственностью; об отчуждении товара, приобретенного должником в целях осуществления предпринимательской деятельность, которая была прекращена незадолго до возбуждения производства по делу о банкротстве, а также о наличии в собственности супругов движимого и недвижимого имущества.

По результатам нового рассмотрения дела суд первой инстанции, руководствуясь положениями статьи 213.28 Закона о банкротстве, разъяснениями пункта 46 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 13.10.2015 № 45 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие процедур, применяемых в делах о несостоятельности (банкротстве) граждан» (далее – постановление № 45), пришел к выводу о том, что должником не представлены документы, подтверждающие расходование денежных средств (в том числе выигрышей как участника лотереи), в анкете на получение кредита в Банке указаны недостоверные сведения об имуществе, которое по условиям брачного договора принадлежит супруге должника, и в целом принятия всех зависящих от него мер к погашению задолженности перед кредиторами, в связи с чем процедуру реализации имущества ФИО1 завершил, признав не подлежащими применению в отношении должника правила об освобождении его от исполнения обязательств перед кредиторами.

Проверяя, с учетом доводов кассационной жалобы, законность судебных актов от 30.12.2021 и 12.04.2022 в части обоснованности применения судами положений пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, судебная коллегия окружного суда не усматривает оснований считать изложенные в них выводы ошибочными.

Институт банкротства - это крайний (экстраординарный) способ освобождения от долгов, поскольку в результате его применения могут в значительной степени ущемляться права кредиторов, рассчитывавших на получение причитающегося им. Процедура банкротства не предназначена для необоснованного ухода от ответственности и прекращения долговых обязательств, а судебный контроль над этой процедурой помимо прочего не позволяет ее использовать с противоправными целями и защищает кредиторов от фиктивных банкротств.

Законодательство о банкротстве устанавливает стандарт добросовестности, позволяя освободиться от долгов только честному гражданину-должнику, неумышленно попавшему в затруднительное финансово-экономическое положение, открытому для сотрудничества с финансовым управляющим, судом и кредиторами и оказывавшему им активное содействие в проверке его имущественной состоятельности и соразмерном удовлетворении требований кредиторов.

Проверка добросовестности осуществляется как при наличии обоснованного заявления стороны спора, так и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если другие стороны на них не ссылались. При установлении недобросовестности одной из сторон суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения применяет меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (абзацы четвертый, пятый пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Таким образом, именно добросовестность должника является критерием, позволяющим применить суду экстраординарный механизм освобождения лиц, попавших в тяжелое финансовое положение, от погашения требований его кредиторов.

В определении от 29.05.2019 № 1360-О Конституционный Суд Российской Федерации, толкуя положения пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, указал на то, что они направлены в том числе на недопустимость использования механизма освобождения гражданина от обязательств в случаях, когда при возникновении или исполнении обязательства имело место поведение гражданина-должника, не согласующееся с требованиями части 1 статьи 15 и части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации об обязанности граждан и их объединений соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы и о неприемлемости осуществления прав и свобод человека и гражданина в нарушение прав и свобод других лиц, а также с требованиями статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункты 3 и 4).

В определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.06.2019 № 305-ЭС18-26429 выражена позиция о том, что в соответствии с пунктом 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве освобождение гражданина от обязательств не допускается, если при возникновении или исполнении обязательств перед кредиторами он действовал недобросовестно (в частности, осуществлял действия по сокрытию своего имущества, воспрепятствованию деятельности арбитражного управляющего и т.п.). При этом по смыслу названной нормы принятие на себя непосильных долговых обязательств ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться основанием для не освобождения от долгов. В отличие от недобросовестности неразумность поведения физического лица сама по себе таким препятствием не является.

Следовательно, исключительность использования механизма освобождения гражданина от долговых обязательств как реабилитационной процедуры предполагает необходимость исследования вопроса о соответствии поведения должника требованиям закона, в том числе оценки его действий на предмет возможности признания их свидетельствующими об уклонении должника от исполнения принятых на себя обязательств либо направленными на воспрепятствование деятельности финансового управляющего, осуществляющего полномочия в рамках дела о банкротстве по формированию конкурсной массы.

Следуя сформированным в судебной практике правовым подходам, суды, оценив в совокупности и взаимосвязи представленные в материалы дела доказательства, не усмотрели возможность считать, что ФИО1, не представивший суду в обоснование своей позиции по делу доказательства, подтверждающие общий размер доходов и расходов его семьи (с учетом условия брачного договора, предусматривающего включение в общую собственность должника и его супруги 20 процентов доходов каждого из них), а также какие-либо пояснения относительно жилого помещения, расположенного по адресу: <...>, указанного в качестве места регистрации в брачном договоре, в действительности добросовестно заблуждался.

Пояснения ФИО1 в условиях установленных обстоятельств приобретения жилого помещения после заключения брачного договора и придания статуса индивидуальной собственности супруги должника иного жилого помещения с сохранением за ФИО1 права пользования этим имуществом оценены судами первой и апелляционной инстанций критически.

Довод должника о том, что не проведение финансовым управляющим всех необходимых мероприятий в целях пополнения конкурсной массы должника не может вменяться в вину ФИО1, не уменьшает объем недобросовестности самого должника, поскольку в первую очередь обязанным перед кредиторами является гражданин-должник и, соответственно, он должен принять все меры для погашения образовавшейся задолженности.

Вследствие указанного, разрешая вопрос о допустимости применения к должнику правил пункта 3 статьи 213.28 Закона о банкротстве, суды исходили не столько из оценки действий финансового управляющего, сколько исследовали поведение ФИО1 на предмет соответствия критерию добросовестности, что по смыслу изложенному в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 03.06.2019 № 305-ЭС18-26429 правовому подходу имеет значение для разрешения вопроса о допустимости использования механизма освобождения гражданина от долговых обязательств как реабилитационной процедуры.

Перечень признаков недобросовестного поведения гражданина, исключающих возможность использования особого порядка освобождения от погашения задолженности через процедуры банкротства, определен пунктом 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве, абзац третий которого относит к их числу, в частности, непредставление гражданином необходимых сведений или предоставление заведомо недостоверных сведений арбитражному суду, рассматривающему дело о банкротстве гражданина; абзац четвертый – доказанность того, что что при возникновении или исполнении обязательства, на котором конкурсный кредитор или уполномоченный орган основывал свое требование в деле о банкротстве гражданина, гражданин действовал незаконно, в том числе совершил мошенничество, злостно уклонился от погашения кредиторской задолженности, уклонился от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица, предоставил кредитору заведомо ложные сведения при получении кредита, скрыл или умышленно уничтожил имущество.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 12 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2021), утвержденной Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10.11.2021, в процедурах банкротства гражданин-должник обязан предоставить информацию о его финансовом положении, в том числе сведения о его имуществе с указанием его местонахождения, об источниках доходов, о наличии банковских и иных счетов и о движении денежных средств по ним (пункт 3 статьи 213.4, пункт 6 статьи 213.5 Закона о банкротстве). Неисполнение данной обязанности, с одной стороны, не позволяет оказать гражданину действенную и эффективную помощь в выходе из кризисной ситуации через процедуру реструктуризации долгов, а с другой - создает препятствия для максимально полного удовлетворения требований кредиторов, свидетельствует о намерении получить не вытекающую из закона выгоду за счет освобождения от обязательств перед кредиторами.

Подобное поведение неприемлемо для получения привилегий посредством банкротства, поэтому непредставление гражданином необходимых сведений (представление заведомо недостоверных сведений) является обстоятельством, препятствующим освобождению гражданина от обязательств (абзац третий пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве). Исключения могут составлять случаи, если должник доказал, что информация не была раскрыта ввиду отсутствия у него реальной возможности ее предоставить, его добросовестного заблуждения в ее значимости или информация не имела существенного значения для решения вопросов банкротства.

Материалами дела подтверждается, что, назначая судебное заседание в порядке нового рассмотрения дела, суд первой инстанции в определении от 13.07.2021 возлагал, в том числе на должника обязанность представить в суд письменные пояснения о возможности завершения процедуры реализации имущества гражданина с учетом замечаний, указанных в постановлении Арбитражного суда Дальневосточного округа от 23.06.2021
№ Ф03-3173/2021.

ФИО1, выполняя требования суда первой инстанции, указал на следующие обстоятельства:

- обязательства должника перед Банком возникли после заключения брачного договора;

- автомобиль Mercedes-Benz(2010 г.в., кузов № WDC2049871F473453, далее - автомобиль) был приобретен супругой должника 29.08.2012 на основании договора купли-продажи № 63, заключенного между обществом с ограниченной ответственностью «Дека Рем-авто» и ФИО4;

- единственным, пригодным для проживания имуществом должника является квартира 441, расположенная по адресу: <...>, в которой должник периодически проживает (т. 2, л.д. 88).

Относительно жилых помещений, расположенных в г. Хабаровске по адресам: ул. Фрунзе, д. 91А, кв.28; ул. Комсомольская, д.85, кв.12, должник каких-либо пояснений не привел.

При этом, как усматривается из выписки по его лицевому счету <***>, открытом в Филиале Дальневосточный публичного акционерного общества банка «ФК Открытие», ФИО1 производил оплату счетов за капитальный ремонт и коммунальные услуги, начисленные по квартире 28, расположенной в <...> то есть, с учетом изложенного, не будучи собственником этого жилого помещения, нес бремя его содержания (т. 2, л.д.113, 137,138, 198).

Банк представил заявление-анкету должника (т. 2, л.д. 57-60), из содержания которой следует, что при оформлении кредита ФИО1 в качестве места регистрации по месту жительства указывал квартиру 28 по ул. Фрунзе, д. 91А, отмечая при этом в разделе «Имущество заявителя», что данное имущество принадлежит должнику на праве собственности, так же как и автомобиль, фактически являющийся собственностью его супруги; в разделе «Дополнительные сведения» должник удостоверил факт подтверждения достоверности содержащихся в анкете сведений, приняв на себя обязательство по незамедлительному уведомлению Банка об их изменении.

По результатам исследования и оценки представленных в материалы дела доказательств суды обеих инстанций не установили обстоятельств, позволивших бы им констатировать, что нарушение, заключающееся в нераскрытии необходимой информации, являлось малозначительным либо совершено вследствие добросовестного заблуждения гражданина-должника, вследствие чего оснований для вывода о необоснованности применения в отношении должника положений абзаца третьего пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве у судебной коллегии окружного суда не имеется.

Довод о том, что, повторно рассматривая дело, суды первой и апелляционной инстанций изменили толкование правовых норм и свое внутреннее убеждение, не является основанием для отмены или изменения оспариваемых судебных актов.

В абзацах шестом и седьмом пункта 33 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 №13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции» разъяснено, что выявление судом кассационной инстанции несоответствия содержащихся в судебных актах выводов суда первой или апелляционной инстанции об обстоятельствах дела доказательствам, на которых основаны такие выводы, несогласие с мотивами, по которым суды отвергли те или иные доказательства (пункт 2 части 4 статьи 170, пункт 12 части 2 статьи 271 АПК РФ), являются основаниями для отмены или изменения решения суда первой инстанции и (или) постановления суда апелляционной инстанции полностью или в части. В этом случае дело направляется на новое рассмотрение на основании пункта 3 части 1 статьи 287 АПК РФ, так как суд кассационной инстанции не вправе самостоятельно устранять нарушения, связанные с применением норм процессуального законодательства об исследовании и оценке доказательств по делу.

Следуя данным разъяснениям, суд кассационной инстанции, отменяя определение суда первой инстанции от 20.02.2021 и постановление апелляционного суда от 22.04.2021, направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции с целью установления всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания, отмечая, что с учетом разъяснений, приведенных в пунктах 42, 45, 46 постановления № 45, поведение должника должно быть направлено на достижение возможности максимально полного удовлетворения требования кредиторов, а его пассивность, напротив, должна быть подвергнута критической оценке.

При новом рассмотрении дела суды учли указания суда вышестоящей инстанции, оценили доказательства по правилам главы 7 АПК РФ в их совокупности и взаимосвязи, дали оценку всем доводам участвующих в деле лиц, применив с учетом установленного соответствующие нормы материального права.

Выражая несогласие с принятыми по делу судебными актами, должник каких-либо возражений со ссылкой на неправильное применение норм Закона о банкротстве не приводит. Напротив, его доводы, в том числе о его добросовестном поведении, прекращении предпринимательской деятельности вследствие объективных причин, сводятся к несогласию с данной судами оценкой установленным обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, переоценка которых в суде кассационной инстанции не допустима.

С учетом изложенного, поскольку предусмотренные статьей 288 АПК РФ основания для отмены либо изменения обжалуемых судебных актов не установлены, кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 286-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Дальневосточного округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Хабаровского края от 30.12.2021, постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 12.04.2022 по делу № А73-6369/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья А.А. Шведов

Судьи С.О. Кучеренко

И.Ф. Кушнарева