Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Абросимовой К.Д. рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Челябинской области от 16.05.2023 по делу № А76-26407/2017 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.09.2023 по тому же делу, а также кассационные жалобы конкурсного управляющего открытым акционерным обществом «Уфалейникель» ФИО2, публичного акционерного общества Национальный банк «Траст» на постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.09.2023 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании в режиме веб-конференции приняли участие представители:

конкурсного управляющего открытым акционерным обществом «Уфалейникель» ФИО2 – ФИО3 (доверенность от 20.07.2023, паспорт);

публичного акционерного общества Национальный банк «Траст» – ФИО4 (доверенность от 28.09.2023 № 77АД3688753, паспорт);

ФИО5 – ФИО6 (доверенность от 04.10.2023, паспорт).

В судебном заседании в помещении Арбитражного суда Уральского округа приняли участие представители:

ФИО1 – ФИО7 (доверенность от 07.06.2019 № 66АА5565959, паспорт);

ФИО8 – ФИО9 (доверенность от 08.09.2022, паспорт);

ФИО10 – ФИО11 (доверенность от 16.11.2020 № 74АА5013354, паспорт);

ФИО12 – ФИО13 (доверенность от 06.12.2022 № 77 АД 2649016, паспорт).

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 01.11.2017 акционерное общество «Уфалейникель» (далее – должник, общество «Уфалейникель») признано банкротом, в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим должником утвержден ФИО14.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 22.05.2018 конкурсным управляющим должником утвержден ФИО15.

Конкурсный управляющий ФИО15 16.10.2020 обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО16, ФИО1., общество с ограниченной ответственностью «Русникель», ФИО5., ФИО17, ФИО8, ФИО12, ФИО10, ФИО18, ФИО18, ФИО19, ФИО20.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 18.04.2022 конкурсным управляющим обществом «Уфалейникель» утверждена ФИО2 (далее – конкурсный управляющий).

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 16.05.2023 заявление удовлетворено: указанные лица солидарно привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. Производство по вопросу об определении размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.09.2023 определение суда первой инстанции изменено: в удовлетворении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности отказано; с ФИО16 и ФИО1 в пользу должника взысканы убытки в сумме 1 166 518 500 руб.

Не согласившись с указанным постановлением апелляционного суда, конкурсный управляющий и публичное акционерное общество Национальный банк «Траст» (далее – общество «НБ «Траст», банк) обратились в Арбитражный суд Уральского округа с кассационными жалобами.

Конкурсный управляющий в кассационной жалобе просит постановление апелляционного суда отменить, определение суда первой инстанции оставить в силе. В обоснование доводов кассационной жалобы конкурсный управляющий указывает, что суд апелляционной инстанции неверно определил момент наступления объективного банкротства должника, поскольку уже на конец 2014 года должник имел признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества, непогашенную задолженность, в том числе по обязательным платежам и перед работниками, при этом размер задолженности превышал стоимость активов должника почти в три раза. Конкурсный управляющий также находит ошибочной ссылку апелляционного суда на определение от 26.09.2019 по данному делу, поскольку момент возникновения признаков банкротства названным определением не установлен. Конкурсный управляющий указывает на отсутствие оснований для освобождения ответчиков от ответственности в связи с непредставлением ими доказательств влияния цен на никель и кокс на имущественное положение должника. Суд апелляционной инстанции также не опроверг выводы суда первой инстанции об убыточности для должника сделок с иностранными компаниями, необоснованно сославшись на кризис рынка никеля в 2015 году, а также не дал оценку ряду сделок, результаты анализа которых положены судом первой инстанции в основу судебного акта о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, и оставил без внимания доводы конкурсного управляющего о том, что эти сделки причинили должнику существенный вред. Судом апелляционной инстанции не дана оценка соглашению о зачете от 19.07.2017, завершившему ряд взаимосвязанных сделок с иностранными компаниями и впоследствии признанному недействительным, а также действиям руководителей должника по заключению и исполнению дополнительного соглашения от 18.07.2017, по которому должник утратил право требования на сумму свыше 617 млн руб., а взамен приобрел право требования без перспектив оплаты. Конкурсный управляющий полагает, что суд апелляционной инстанции необоснованно освободил ответчиков от субсидиарной ответственности и уклонился от исследования всей совокупности сделок, приведших к банкротству, а также не опроверг выводы суда первой инстанции о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности за искажение документов, заключение соглашений с Loroni Holdings Limited и договоров займа с закрытым акционерным обществом «ПО «Режникель». Кроме того, суд апелляционной инстанции также вышел за пределы заявленных требований, поскольку ФИО18, ФИО18 и ФИО16 определение суда первой инстанции не обжаловали, однако обжалуемым постановлением суд освободил названных лиц от субсидиарной ответственности.

Общество «НБ «Траст» в кассационной жалобе просит обжалуемое постановление в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности отменить, определение суда первой инстанции оставить в силе. Податель кассационной жалобы ссылается на то, что апелляционный суд немотивированно отклонил выводы суда первой инстанции о том, что цепочка сделок с иностранными компаниями была направлена на вывод активов должника и утрату возможности их возврата, и сделал противоположные выводы, противоречащие материалам дела. Отклоняя вывод суда первой инстанции о том, что должник находился в кризисном состоянии с начала 2016 года, апелляционный суд необоснованно указал на возникновение объективного банкротства должника 01.01.2017, но, несмотря на это, отказал в привлечении к ответственности лиц, выводивших имущество должника после указанной даты по недействительным сделкам.

Помимо этого, апелляционным судом не учтено определение от 26.09.2019 по данному делу, которым признано недействительным соглашение об уступке прав требований от 13.07.2017 к обществу «ПО «Режникель» в сумме 617 руб. в пользу Trendstone Limited за 150 млн руб. и установлено, что должник уже на конец 2016 года имел признаки недостаточности имущества и неплатежеспособности, его убыток составлял не менее 84 млн руб., и, соответственно, не приведено мотивов, по которым ответчики не подлежат привлечению к субсидиарной ответственности (или в виде взыскания убытков) по названному эпизоду. При этом, по мнению банка, признание сделки совершенной в ущерб имущественным правам кредиторов само по себе является презумпцией для привлечения к субсидиарной ответственности или взыскания убытков. Отказывая в привлечении к субсидиарной ответственности по причине того, что с учетом масштабов деятельности должника деяния не могли создать условия для диспропорции активов, а объективное банкротство наступило по иным причинам, суд апелляционной инстанции не взыскал убытки без каких-либо мотивов. Вывод суда апелляционной инстанции о том, что обстоятельства совершения контролирующими лицами сделок не находятся в причинно-следственной связи с появлением у общества «Уфалейникель» признаков объективного банкротства, не мотивирован и противоречит фактическим обстоятельствам дела. Вывод суда апелляционной инстанции о том, что основным фактором, оказавшим негативное влияние на деятельность должника, являлся кризис на рынке никеля в 2015 году, сделан необоснованно, а мотивы несогласия с выводом суда первой инстанции не приведены. Делая вывод об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника, суд апелляционной инстанции не опроверг выводы суда первой инстанции о том, что отражение в бухгалтерском учете и налоговой отчетности должника вексельной дебиторской задолженности позволило в период с 2013 по 2016 год создавать видимость финансового благополучия должника. Помимо этого, вывод апелляционного суда о том, что неосведомленность банка-кредитора о наличии у должника признаков банкротства свидетельствует об их отсутствии, ошибочен и противоречит положениям статьи 61.12 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), предусматривающей субсидиарную ответственность за неподачу заявления о банкротстве должника при наличии признаков банкротства и неосведомленности об этом кредиторов должника. Кроме того, суд апелляционной инстанции также вышел за пределы заявленных требований (часть 5 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), поскольку ФИО18, ФИО18 и общество «Русникель» с апелляционными жалобами на определение суда первой инстанции не обращались, однако определение в части привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности было отменено, при этом апелляционный суд не указал на переоценку их действий и не рассмотрел вопрос о взыскании с ответчиков Т-вых убытков.

ФИО1 в кассационной жалобе просит определение суда первой инстанции от 05.05.2023 и постановление от 12.09.2023 отменить, принять новый судебный акт об отказе в привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности и взыскании с него убытков. В обоснование доводов кассационной жалобы ФИО1 ссылается на нарушение апелляционным судом норм процессуального права, в частности незаконное увеличение исковых требований о взыскании убытков, нарушение принципов равноправия и состязательности сторон, в результате чего ФИО1 был лишен права на судебную защиту. ФИО1 также отмечает, что судами первой и апелляционной инстанций допущено нарушение норм материального права, а именно не применен закон, подлежащий применению (Закон о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ). Суд апелляционной инстанции, не переходя к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции, самостоятельно увеличил исковые требования и взыскал с ФИО1 и ФИО16 убытки, не приведя норм материального права, обосновывающих такое изменение требований. Суд апелляционной инстанции также не учел доводы ФИО1 о пропуске срока исковой давности, об отсутствии у него статуса контролирующего должника лица и вины в причинении убытков.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом округа в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов кассационной жалобы.

Как следует из материалов дела и установлено судами, на основании договора о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества «Уфалейникель», утвержденного 27.03.2012, соответствующие полномочия переданы управляющей организации – обществу с ограниченной ответственностью «Хайметалс КДС» (далее – общество «Хайметалс КДС»).

Согласно дополнительному соглашению № 2 к договору о передаче полномочий единоличного исполнительного органа от 27.03.2012 руководителем общества «Хайметалс КДС» на 24.04.2013 являлся ФИО16 Документы в период управления должником обществом «Хайметалс КДС» от имени должника подписывал действовавший по доверенности управляющий директор ФИО1

По договору о передаче полномочий единоличного исполнительного органа общества «Уфалейникель», утвержденному 15.04.2015, полномочия исполнительного органа переданы обществу «Русникель» до момента его расторжения 03.05.2017.

Руководители общества «Русникель» неоднократно сменялись: с 20.02.2015 – ФИО5 (решение от 18.02.2015), с 10.06.2015 – ФИО12 (решение от 09.06.2015), с 18.12.2015 – ФИО8 (решение от 17.12.2015), с 10.11.2016 – ФИО17 (от 09.11.2016), с 18.05.2017 – ФИО20 (решение от 17.05.2017).

В период с 04.05.2017 по 15.08.2017 генеральным директором общества «Уфалейникель» являлся ФИО10 Фактическое же руководство деятельностью общества «Уфалейникель» и общества «ПО «Режникель» осуществляла ФИО19 – председатель совета директоров общества «Уфалейникель» и заместитель генерального директора по экономике и финансам общества «Русникель».

Как следует из материалов дела, в обоснование требования о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий ФИО15 ссылался на следующие обстоятельства:

– необоснованное наращивание кредиторской задолженности посредством заключения договоров на открытие кредитной линии от 10.12.2012 № 5626, от 17.06.2014 № 5965, от 28.04.2015 № 1132КЛ/15, от 28.04.2015 № 1133КЛ/15, от 15.05.2015 № 1139КЛ/15, от 18.09.2015 № 1208КЛ/15, от 18.01.2016 № 1262КЛ/16, от 16.02.2016 № 1276КЛ/16, от 06.09.2016 № 1366КЛ/16, от 20.12.2016 № 1406КЛ/16, впоследствии включенной в реестр требований кредиторов должника в сумме 15 583 028 033 руб. 07 коп. (определение суда по данному делу от 20.03.2018);

– отражение в документах бухгалтерского и налогового учета вексельной дебиторской задолженности, в результате чего создана видимость финансового благополучия должника в период с 2013 по 2016 год, а также утрату векселей на сумму 275 000 000 долларов, полученных по соглашениям об оказании безвозмездной финансовой помощи от 30.09.2013 и 14.06.2013 от Loroni Holdings Limited, стоимость которых впоследствии была конвертирована в рубли по дополнительному соглашению от 30.06.2014 и составила лишь 8 895 222 500 руб.;

– вывод денежных средств должника в оффшорные компании посредством заключения ряда договоров: договора займа от 28.07.2014 с Geometal Enterprises Limited (заемщик) на сумму 35 000 000 долларов, конвертированных дополнительным соглашением от 01.02.2015 в рубли, в результате чего сумма займа составила 1 246 000 000 руб.; договора уступки права требования от 06.03.2015, по которому дебиторская задолженность Geometal Enterprises Limited по договору займа от 28.07.2014 и дополнительному соглашению от 01.02.2015 уступлена Glorenz LTD; договора уступки права требования с Trendstone Limited от 14.07.2017 о передаче ему прав требований к Glorenz LTD по договору от 06.03.2015, по которому цена уступаемого права составила лишь 70 000 000 руб.; соглашения о зачете встречных требований от 19.07.2017, которым обязательства Trendstone Limited перед обществом «Уфалейникель» прекращены;

– вывод активов в пользу аффилированного лица – общества «ПО «Режникель» по следующим договорам: договора поставки от 12.05.2017, задолженность общества «ПО «Режникель» перед должником в сумме 533 337 140 руб. 91 коп. признана подлежащей удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты, в рамках дела о банкротстве общества «ПО «Режникель» № А60-46584/2017 (определение от 09.07.2020 по указанному делу); договорам займа от 09.01.2017 № 5-УФ/17, от 01.03.2017 № 22590, договору поставки от 07.02.2017 № 22446, соглашению о новации долга по договору поставки в заемное обязательство от 21.03.2017 № 6-УФ/17, договорам выполнения работ от 01.04.2011 № 3-УМ-11, от 01.08.2015 № 6-УФ/15, суммарная дебиторская задолженность по которым по подсчетам конкурсного управляющего составила 1 424 092 160 руб.;

– неисполнение обязанности по обращению с заявлением о банкротстве общества «Уфалейникель» при наличии у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества уже в 2014 году, в связи с чем обязанность по подаче заявления о банкротстве должна быть исполнена не позднее февраля 2015 года.

Признавая обоснованными требования конкурсного управляющего о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника, суд первой инстанции исходил из того, что с 01.01.2014 по 01.01.2018 показатель коэффициента обеспеченности обязательств должника его активами находится в диапазоне величин ниже рекомендованных, на начало 2014 года активы должника обеспечивали его обязательства не более чем на 40,9 %, как минимум с января 2014 года должник отвечает признаку недостаточности имущества, следовательно, заявление о признании общества «Уфалейникель» банкротом должно было быть подано не позднее февраля 2015 года. Тогда как управляющие компании должника общества «Хайметалс КДС» и «Русникель», а также их руководители и контролирующие лица – ФИО16, ФИО1 (01.02.2015 – 19.09.2015), ФИО5 (20.02.2015 – 09.06.2015), а впоследствии – ФИО12 (10.06.2015 –17.12.2015), ФИО8 (18.12.2015 – 09.11.2016), ФИО17 (10.11.2016 – 17.05.2017), ФИО20, ФИО19 (2017 год), ФИО10 (04.05.2017 – 15.08.2017) обязанность по обращению с заявлением о банкротстве должника не исполнили. При этом в отношении лиц, контролировавших должника после 31.12.2016, суд первой инстанции указал, что вступившим в законную силу определением суда по данному делу от 26.09.2019 подтверждается, что по состоянию на 31.12.2016 должник обладал признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Удовлетворяя требования о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства, суд первой инстанции исходил из того, что сделками, заключенными в период осуществления руководства должником обществом «Хайметалс КДС» в лице ФИО16 (соглашения об оказании безвозмездной помощи от 16.06.2013 и 30.09.2013, договор займа от 28.07.2014 с Geometal Enterprises и дополнительное соглашение к нему от 01.02.2015, договор уступки права требования от 06.03.2015) и ФИО1 (соглашение об оказании безвозмездной помощи от 30.09.2013 и 14.06.2013; отражение в документах бухгалтерского и налогового учета вексельной дебиторской задолженности); общества «Русникель» и контролирующих его лиц – ФИО5 (кредитные договоры от 28.04.2015 (два договора), 15.05.2015), ФИО12 (соглашение об отсрочке платежа по договору уступки от 27.06.2015), ФИО8 (соглашение об отсрочке платежа по договору уступки от 22.01.2016), ФИО17 (договоры займа от 09.01.2017 и 01.03.2017 с обществом «Режникель», соглашение об отсрочке платежа по договору уступки от 25.01.2017), ФИО10 (исполнение договора займа от 01.03.2017 на сумму 42 240 000 руб. в пользу общества «Режникель», уступка прав требования от 14.07.2017 и 13.07.2017), ФИО20, чье бездействие привело к исполнению договора займа с обществом «Режникель» на сумму 42 240 000 руб., заключение договоров уступки с Trendstone Limited и Glorenz LTD); контролирующего должника и общество «Русникель» лица ФИО19 (дополнительное соглашение от 18.07.2017 с Trendstone Limited); контролирующих должника и Geometal Enterprises лиц – ответчиков Т-вых (договор займа от 28.07.2014 на сумму 35 000 000 долларов).

При этом судом первой инстанции отмечено, что операция по выводу активов в сумме 35 000 000 долларов не ограничена предоставлением займа Geometal Enterprises, а включает в себя цепочку следующих сделок, направленных на невозможность возврата денежных средств: договор займа от 28.07.2014 с Geometal Enterprises (ФИО16), дополнительное соглашение от 01.02.2015 к нему о конвертации валюты займа в рубли по курсу 35,6 руб. за 1 доллар (вместо курса 68,9291 руб.; ФИО16), договор уступки прав требования от 06.03.2015 в пользу Glorenz LTD (ФИО16), дополнительное соглашение от 27.06.2015 об отсрочке платежа (ФИО12), дополнительное соглашение от 22.01.2016 об отсрочке платежа (ФИО8), дополнительное соглашение от 25.01.2017 об отсрочке платежа (ФИО17), договор об уступке прав требования от 14.07.2017 к Glorenz LDT на сумму 3,3 млрд руб. в пользу Trendstone Limited за 70 млн руб. (ФИО10).

Изменяя определение суда первой инстанции в части, апелляционный суд с учетом заключения о наличии (отсутствии) признаков фиктивного или преднамеренного банкротства, представленного конкурсным управляющим, а также исходя из того, что вступившим в законную силу определением суда от 26.09.2019 по данному делу установлено возникновение признаков недостаточности имущества и неплатежеспособности у должника по итогам 2016 г., следовательно, крайней датой подачи заявления о банкротстве должника является 01.05.2017, пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Отказывая в привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, суд апелляционной инстанции исходил из того, что сделки, указанные конкурсным управляющим в заявлении, не могли создать условия для значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств и не находятся в причинно-следственной связи с появлением у общества «Уфалейникель» признаков объективного банкротства, а основным фактором, оказавшим негативное влияние на деятельность должника, являлся внешний фактор – кризис на рынке никеля в 2015 г. Апелляционный суд также отметил, что при заключении кредитных договоров банк не выявил признаков банкротства, тогда как при их наличии кредит не мог быть предоставлен.

Признавая доказанным наличие оснований для взыскания убытков с ФИО16 и ФИО1, апелляционный суд руководствовался тем, что дополнительное соглашение от 01.02.2015 к договору займа от 28.07.2014, заключенное указанными лицами, ухудшило положение общества «Уфалейникель» на 1 166 518 500 руб. и было совершено в ущерб интересам должника и к выгоде Geometal Enterpises и его бенефициаров.

Между тем судом апелляционной инстанции не учтено следующее.

В силу положений части 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в порядке апелляционного производства арбитражный суд по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам повторно рассматривает дело. Данное положение закона предполагает наличие у суда апелляционной инстанции полномочий по повторной оценке тех же доказательств, которые были предметом оценки суда первой инстанции. По итогам повторной оценки доказательств суд апелляционной инстанции может прийти к иным выводам, чем пришел суд первой инстанции. Вместе с тем в силу положений пункта 13 части 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции должен указать мотивы, по которым он не согласился с выводами суда первой инстанции, указать, какие именно выводы суда первой инстанции являются ошибочными.

Субсидиарная ответственность контролирующих организацию лиц по своей природе является деликтной и представляет собой обязательство такого лица из причинения вреда имущественным правам кредиторов, возникшего в результате его неправомерных действий (бездействия), которые выходят за пределы обычного делового риска, стали необходимой причиной банкротства должника и привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов.

Законом о банкротстве как в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, так и в действующей редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ предусмотрено два основания для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих организацию лиц: неподача (несвоевременная подача) заявления должника о признании его несостоятельным (банкротом); доведение организации до банкротства действиями и (или) бездействием контролирующего должника лица.

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия (бездействие) ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т. д.) варианты ухудшения финансового положения должника (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 № 305-ЭС19-10079, от 18.08.2023 № 305-ЭС18-17629 (5-7)).

В рассматриваемом случае, привлекая ответчиков к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника, исходя из значений коэффициента обеспеченности обязательств и обеспечения активами должника его обязательств, суд первой инстанции заключил, что уже с января 2014 года должник отвечал признаку недостаточности имущества, заявление о банкротстве должника должно было быть подано не позднее февраля 2015 года, тогда как ни лица, управлявшие деятельностью должника в тот период (ФИО16, ФИО1), ни сменившие их лица (остальные ответчики) соответствующую обязанность не исполнили.

Не соглашаясь с выводами суда первой инстанции в данной части, апелляционный суд признал причиной банкротства должника внешний фактор – кризис на рынке никеля в 2015 г.

Однако данный вывод в должной степени не мотивирован, в нарушение положений пункта 13 части 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции не привел мотивов несогласия с выводом суда первой инстанции и не указал, на основании каких доказательств, имеющихся в деле, им был сделан данный вывод.

При этом указание апелляционного суда на определение по данному делу от 26.09.2019, которым установлено наличие у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества по состоянию на 31.12.2016, не опровергает выводы суда первой инстанции относительно момента возникновения таких обстоятельств, поскольку в предмет доказывания по обособленному спору, завершившемуся определением от 26.06.2019, установление момента возникновения признаков банкротства не входило, дата 31.12.2016 указана лишь в связи с установлением признаков неплатежеспособности на момент совершения оспоренных сделок.

Ссылка апелляционного суда на то, что при заключении кредитных договоров банк не выявил признаков банкротства, является ошибочной, поскольку сама по себе выдача кредитов не может подтверждать факт отсутствия признаков банкротства. Более того, в рамках данного спора конкурсный управляющий ссылался на отражение в документах бухгалтерского и налогового учета вексельной дебиторской задолженности и создание видимости финансового благополучия должника в период с 2013 по 2016 год. Вместе с тем судом апелляционной инстанции надлежащая оценка доводам банка и конкурсного управляющего в данной части не дана.

Делая вывод о недоказанности оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства, суд апелляционной инстанции также не учел следующее.

Под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством (пункт 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», далее – Постановление № 53).

Процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.

Согласно одной из таких презумпций предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в ситуации, когда имущественным правам кредиторов причинен существенный вред в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, абзац первый пункта 23 Постановления № 53).

Обосновывая требование о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства, конкурсный управляющий ссылался на заключение ответчиками цепочки сделок, направленной на последовательный вывод активов в пользу аффилированных лиц, в том числе и аффилированных иностранных компаний.

Квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений «должник (его конкурсная масса) – кредиторы», то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

При этом судам при разрешении споров о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них (определение Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439 (3-8)).

На уровне высшей судебной инстанции (определения Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2020 № 307-ЭС19-18723 (2,3), от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439 (3-8)) сформулирован правовой подход, согласно которому при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное – банкротное – состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок);

3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (пункты 3, 16, 21, 23 Постановления № 53).

При этом противоправное поведение контролирующих лиц вопреки утверждению суда округа может включать в себя как виновное действие, так и виновное бездействие (пункт 4 статьи 10, пункт 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.11.2023 № 305-ЭС18-6680 (28-30)).

Проанализировав действия (бездействие) каждого из ответчиков и установив, что действиями (бездействием) каждого из ответчиков был причинен существенный вред должнику и его кредиторам, при этом признав обоснованными доводы конкурсного управляющего о том, что операция по выводу активов в сумме 35 000 000 долларов не ограничена предоставлением займа Geometal Enterprises, а включает в себя цепочку следующих сделок, направленных на невозможность возврата денежных средств, суд первой инстанции признавал обоснованными требования конкурсного управляющего в части привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за доведение до банкротства.

В свою очередь, сделав общий вывод о том, что указанные конкурсным управляющим сделки с учетом масштабов деятельности должника не могли создать условия для значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств и не находятся в причинно-следственной связи с появлением у общества «Уфалейникель» признаков объективного банкротства, суд апелляционной инстанции не привел мотивов такого вывода, уклонился от исследования роли каждого ответчика, не проанализировал указанные конкурсным управляющим сделки в их совокупности и взаимосвязи.

Отдельные выводы суда первой инстанции и ссылки на доказательства не опровергнуты, несмотря на их значимость для разрешения рассматриваемого спора, другие выводы судом апелляционной инстанции опровергнуты без приведения достаточных мотивов и ссылки на имеющиеся в деле доказательства.

Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции считает, что судом апелляционной инстанции не исследованы в полном объеме обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, с учетом доводов и возражений лиц, участвующих в деле, исходя из установленных статьями 9, 65, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации положений состязательности сторон и обязанности доказывания определенных обстоятельств доказательствами, подтверждающими заявленное требование либо опровергающими возражения других участников процесса; выводы суда об отсутствии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего сделаны без надлежащей оценки всех доводов и возражений сторон и представленных в их обоснование доказательств.

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции полагает, что постановление суда апелляционной инстанции подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение (части 1, 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Исходя из того, что для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, установление всех имеющих значение для дела обстоятельств, что невозможно в арбитражном суде округа в силу его полномочий, дело в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит передаче на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции следует устранить отмеченные недостатки, исследовать и проанализировать приводимые сторонами доводы и возражения с учетом правильного распределения между сторонами спора бремени доказывания, исследовать и установить роль каждого ответчика, а также указанные конкурсным управляющим сделки в их совокупности и взаимосвязи, проверить и установить наличие (отсутствие) оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности либо взыскания убытков.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.09.2023 по делу № А76-26407/2017 Арбитражного суда Челябинской области отменить. Дело направить на новое рассмотрение в Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий О.Н. Пирская

Судьи В.Ю. Калугин

Ф.И. Тихоновский