Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола помощником судьи Кукушкиной Н.С. рассмотрел в судебном заседании, проведенном с использованием системы веб-конференции информационной системы «Картотека арбитражных дел» (онлайн-заседание), кассационную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Челябинской области от 25.02.2022 по
делу № А76-32567/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.05.2022.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие представители:

ФИО1 – ФИО2 (доверенность от 14.08.2020);

финансового управляющего имуществом ФИО3 ФИО4 – ФИО5 (доверенность от 15.11.2019 № 03).

Арбитражным судом Уральского округа удовлетворено ходатайство представителя должника об участии в судебном заседании посредством онлайн-конференции. Вместе с тем при открытии судом кассационной инстанции судебного заседания с использованием онлайн-сервиса «Картотека арбитражных дел» представитель должника не смогла осуществить подключение к каналу связи, что свидетельствует о ее неявке.

Установив, что средства связи суда воспроизводят видео- и аудиосигнал надлежащим образом, технические неполадки отсутствуют, представителям сторон обеспечена возможность дистанционного участия в процессе, которая не в полной мере реализована по причинам, находящимся в сфере их контроля, а также принимая во внимание использованное сторонами право предоставления письменных позиций по существу кассационной жалобы, суд округа не усмотрел предусмотренных статьей 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оснований для отложения судебного заседания, продолжив рассмотрение кассационной жалобы при вышеуказанной явке, в том числе, учитывая, что стороны имели возможность воспользоваться правом предоставить письменные пояснения по доводам кассационной жалобы.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 23.08.2019 возбуждено производство по делу о банкротстве ФИО3

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 09.10.2019 ФИО3 признана несостоятельным (банкротом), финансовым управляющим утверждена ФИО4

Финансовый управляющий 29.10.2019 обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительной сделкой - дарение 3/4 доли квартиры, расположенной по адресу: <...> в пользу ФИО1, применении последствий недействительности сделки в виде односторонней реституции.

Определением суда от 24.02.2021 в удовлетворении заявления финансового управляющего отказано.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 11.05.2021 определение суда первой инстанции от 24.02.2021 оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 21.09.2021 судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В ходе нового рассмотрения дела судом приняты уточнения требований финансового управляющего в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми он просил признать недействительной притворную сделку - договор дарения 3/4 доли квартиры, расположенной по адресу <...> на основании статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и применить последствия недействительности сделки в виде исключения требование ФИО1 из реестра требований кредиторов должника.

Определением суда от 25.02.2022 заявление финансового управляющего ФИО4 удовлетворено, договор дарения от 11.02.2017, заключенный между ФИО3 и ФИО1 в отношении 3/4 долей в праве собственности на квартиру, площадью 50,3 кв. м, расположенную по адресу
<...>, признан недействительным, применены последствия недействительности сделки в виде исключения из третьей очереди реестра требований кредиторов требования ФИО1, включенного в реестр требований кредиторов должника на основании определения суда от 26.05.2020.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 06.05.2022 определение суда первой инстанции от 25.02.2022 изменено, заявление финансового управляющего ФИО4 удовлетворено, признан недействительной сделкой договор дарения от 11.02.2017, заключенный между ФИО3 и ФИО1 в отношении 3/4 доли в праве собственности на квартиру, площадью 50,3 кв. м, расположенную по адресу <...>, применены последствия недействительности сделки в виде возврата 3/4 доли в праве собственности на квартиру, площадью 50,3 кв. м, расположенную по адресу <...>, в конкурсную массу ФИО3, отказано в исключении из третьей очереди реестра требований кредиторов должника требования ФИО1, включенного в реестр требований кредиторов должника на основании определения суда от 26.05.2020.

Ссылаясь на несоответствие выводов апелляционного суда фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, неправильное применение норм права, ФИО1 обратился в суд округа с кассационной жалобой.

По мнению заявителя кассационной жалобы, судом апелляционной инстанции нарушена часть 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку согласно решению Курчатовского районного суда г.Челябинска от 17.07.2018г. по делу №2-1149/2018, с должника и её семьи взыскана сумма 1 642 381 руб. 70 коп. (632 052 руб. 70 коп. с каждого наследника) в пользу ФИО1 и в рамках рассмотрения данного дела судами возникшие отношения квалифицированы как неосновательное обогащение, судебный акт обжалован не был, а исходя из того, что хронологически спорная сделка состоялась в январе 2017, уже в 2018 году суды общей юрисдикции не установили наличие правовых оснований в виде каких-либо встречных обязательств, которые бы исключали незаконность сбережения ФИО3 и её семьёй указанной денежной суммы в виде отступного или иного соглашения, на которые ссылается сторона должника и финансовый управляющий.

Кассатор полагает, что суды не приняли во внимание позицию стороны должника, которая не озвучила мотивов отсутствия со своей стороны каких-либо действий по представлению в суды общей юрисдикции доказательств наличия правовых оснований для непризнания денежных переводов неосновательным обогащением, также, суды первой и апелляционной инстанции не дали надлежащей оценки указанному решению Курчатовского районного суда г.Челябинска в части того, что с наследников (в числе которых, есть и должник) взыскана сумма неосновательного обогащения солидарно.

Заявитель кассационной жалобы также полагает, что отсутствуют доказательства согласованности условий отступного конкретно между должником и ФИО1 В отношении должника требования составляют 632052 руб. 70 коп.., тогда как оставшаяся сумма неосновательного обогащения в размере 1 264 105 руб. 40 коп. - была установлена в отношении двух других наследников.

Помимо этого податель кассационной жалобы полагает, что судами неправильно установлены обстоятельства дела, повлекшие существенное нарушение ряда норм материального права. Судами в нарушение пункта 2 статьи 170, статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) не учтено, что именно на истце лежит бремя доказывания притворного характера совершенной сделки. Именно истец (заявитель) обязан подтвердить, что воля сторон была направлена не на возникновение правовых последствий, связанных с дарением имущества, а на совершение прикрываемой сделки (отступное). Вместе с тем, судами не мотивированы выводы о том, что конкретно между сторонами (ФИО3 и ФИО1) согласованы все существенные условия отступного, так как фактически: спорная сделка совершена до установления в судебном порядке неосновательного обогащения, соответственно, не может подразумевать прекращение обязательства, которого на момент 2017 годаеще не было; не определен предмет и размер отступного, так как кадастровая стоимость спорного объекта недвижимости, согласованная сумма задолженности матери должника, конкретная сумма задолженности самой ФИО3 впоследствии как наследника -различаются; не определен субъектный состав отступного, так как сумма неосновательного обогащения по решению Курчатовского районного суда г.Челябинска взыскана не с одной ФИО3, а со всех наследников солидарно.

По мнению кассатора, судами первой и второй
инстанций существенно нарушены статей 409, 432 ГК РФ, в материалах дела отсутствует подписанное с обеих сторон соглашение об отступном.

Кроме того, как указывает кассатор, учитывая, что на момент заключения спорной сделки в 2017 должник являлась дееспособным, а сам договор дарения был удостоверен нотариусом ФИО6, суды первой и второй инстанций необоснованно не приняли во внимание, что положения договора дарения (п.5, п.6) в совокупности подтверждают реальность и законность волеизъявления сторон на его заключение и исполнени, также, ФИО3 как дееспособное и совершеннолетнее лицо за период до инициирования процедуры банкротства не обращалась ни с соответствующими исковым заявлением к ФИО7, ни с заявлением в правоохранительные органы по факту того, что в процессе заключения сделки были как-то нарушены ее права и охраняемые законом интересы, в спорной квартире никогда не проживала, что стороной должника не отрицалось. Действительный правовой интерес к спорному имуществу проявлял лишь кредитор. Указанные обстоятельства, имеющие юридическое значение для рассмотрения обособленного спора, были установлены и исследованы, но не положены в основу обжалуемого судебного акта.

Суды не дали оценку и тому, что в рассматриваемом деле отсутствуют основания для признания сделки недействительной, предусмотренные пунктом 2 статьи 6.1.2 Закона о банкротстве, а также разъяснениями, данными в пунктах 5, 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».

В рассматриваемом обособленном споре, как подчеркивает кассатор, отсутствуют обстоятельства для признания сделки недействительной на основании специальных норм.

Кассатор также указывает, что совокупность указанных обстоятельств говорит о том, что спорная сделка дарения обладала всеми признаками, позволяющими признать ее действительной, она никак не относилась к иным спорам между семьей Р-вых и семьей Л-ных относительно неосновательного обогащения.

Обжалуемые определение и постановление создали правовую коллизию, в которой мажоритарный кредитор лишился правоустанавливающего документа, положенного в основу государственной регистрации объекта недвижимости, что ставит его в неравное положение с другими сособственниками объекта недвижимости. Вместе с тем, кредитор согласен с доводом суда апелляционной инстанции о том, что он законно и обоснованно находится в реестре кредиторов.

Удовлетворив заявление финансового управляющего, суды в нарушение положений статьи 10 ГК РФ существенно нарушили баланс объективно противопоставленных интересов вовлеченных в процесс несостоятельности лиц и, соответственно, принципы равноправия и состязательности сторон, что послужило основой для вынесения неправосудного определения и впоследствии постановления суда апелляционной инстанции, противоречащих как обстоятельствам дела, так и исследованным судами общей юрисдикции и арбитражным судом правоотношениям.

В отзывах на кассационную жалобу должник и ее финансовый управляющий ФИО4 просят отказать в удовлетворении кассационной жалобы.

Законность судебного акта проверена судом округа в порядке, предусмотренном статьями 274, 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судом установлено и из материалов дела следует, между
ФИО1, ФИО8, с одной стороны, и ФИО9 (мать должника, наследодатель), с другой стороны, с 2000 года сложились приятельские, доверительные отношения; после отъезда Р-вых во Францию с целью постоянного проживания, ФИО9 по поручению указанных лиц приобретала и управляла недвижимым имуществом Р-вых, оказывала им риэлтерские услуги.

13.08.2014 на основании договора дарения, заключенного между ФИО1 в лице представителя ФИО9 (даритель) и ФИО3 (одаряемый) 3/4 доли в праве собственности на квартиру по адресу: <...>, были переданы должнику.

Мать должника 29.12.2015 погибла.

Между должником и ответчиком 11.01.2017 заключен договор дарения, согласно которому должник безвозмездно передал в дар, а ответчик принял в дар недвижимое имущество - 3/4 доли квартиры, расположенной по адресу: <...>.

С заявлением о государственной регистрации права на недвижимое имущество, прекращении права на недвижимое имущество от 11.01.2017
№ 74/001/201/2017-728 обратился представитель ФИО1 -
ФИО10 и сама ФИО3

Государственная регистрация в отношении спорного объекта недвижимости была осуществлена в виде прекращения права на данное недвижимое имущество ФИО3 и регистрации права собственности ФИО1, согласно сведениям, предоставленным из Росреестра.

Рассмотрев заявленные требования, суд признал договор дарения недействительным, руководствуясь положениями пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив, что фактически между участниками спорной сделки имеются взаимоотношения по отступному.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

По смыслу приведенной нормы права притворная сделка является результатом волеизъявления сторон, направленного на создание, изменение или прекращение обязательств, не определенных условиями притворной сделки.

По основанию притворности недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

При совершении притворной сделки единая воля сторон направлена не на достижение соответствующего ей правового результата, а на создание иных правовых последствий, соответствующих сделке, которую стороны действительно имели в виду.

Доказывая притворный характер совершенной сделки, истец обязан подтвердить, что воля сторон была направлена не на возникновение правовых последствий, связанных с дарением имущества, а на совершение прикрываемой сделки (отступное).

Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением.

Из данной нормы закона следует, что обязательным признаком дарения является, отсутствие какого бы то ни было встречного удовлетворения; наличие возмездных начал в договорном обязательстве исключает признание соответствующего договора договором дарения.

Из материалов дела следует, что в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора должник занимала последовательную позицию, что спорная доля в праве собственности на квартиру ею были приняты в дар от ФИО1 в качестве оплаты за предоставленные ее матерью риэлтерские услуги, так как оформление этой доли на последнюю предполагало необходимость оформления согласия супруга (отца должника), что было затруднительно в силу его физического состояния.

В судебном заседании 27.02.2020 по ходатайству представителя ответчика в качестве свидетеля был допрошен ФИО11, который подтвердил обстоятельства оказания ФИО9 риэлтерских услуг ФИО1 и ФИО8

Представитель должника также поясняла, что ФИО3 имела намерение распорядиться имуществом путем заключения оспариваемого договора дарения в пользу ФИО1 в целях погашения задолженности перед ним ее матери, что следует из переписки между сторонами.

Решением Курчатовского районного суда г. Челябинска от 17.07.2018 по делу № 2-1149/2018 иск ФИО1 к ФИО3 (должнику), ФИО12 (отцу должника), ФИО13 (брату должника) о взыскании задолженности за счет наследственной массы как к наследникам умершей ФИО9 удовлетворен (вступило в законную силу 12.11.2018). Данным решением солидарно с ФИО3, ФИО13, ФИО12 в пользу ФИО8 взысканы денежные средства в размере 526 руб. 80 коп., расходы по уплате государственной пошлины в размере 741 руб. 07 коп., в пользу ФИО1 взысканы денежные средства в размере 1 642 381 руб. 70 коп., расходы по уплате государственной пошлины в размере 16 411 руб. 91 коп. Взыскание задолженности определено в пределах стоимости перешедшего к каждому из них наследственного имущества, то есть не более 632 052 руб. 70 коп. с каждого ответчика.

На основании указанного судебного акта требования ФИО1 определением суда от 26.05.2020 включены в реестр требований кредиторов должника в сумме 632 052 руб. 70 коп.

Ответчик, в свою очередь, пояснял, что все услуги, предоставленные ФИО9, супругами Р-выми были оплачены, поэтому при осуществлении должником спорной сделки дарения ответчику возвращалось по праву принадлежащее ему имущество, о чем должник был осведомлен. Бремя всех расходов по спорным долям нес только ответчик, не перекладывая их на титульного собственника - ФИО3, оплата коммунальных услуг ФИО3 осуществлена на перечисленные ей денежные средства Р-вых. Кроме того, ответчик указывал на наличие иных сделок с недвижимостью, которые совершались на средства Р-вых, но недвижимость первоначально оформлялась на родственников ФИО9, ее супруга ФИО12 для личной налоговой выгоды. Обращение Р-вых в суд о взыскании долга, возникшего у ФИО9 при жизни, состоялось после того, как они узнали, что ФИО3 собралась выехать заграницу и не собирается возвращать долг наследодателя, при этом Р-вы предварительно предприняли попытку при содействии ФИО11 договориться с должником мирно и подписать с ФИО3 соглашение об урегулировании задолженности.

Напротив ФИО3 заявлено, что перечисленные от Р-вых денежные средства были потрачены на оплату необходимых нотариальных справок и документов, а коммунальные платежи она совершала из собственных средств.

В подтверждение указанных обстоятельств в материалах дела представлены квитанции от 17.05.2016 на сумму 3762 руб. 57 коп., 370 руб. и 1304 руб. 84 коп. с указанием в качестве плательщика ФИО3 Иных документов, подтверждающих сведения по несению бремени расходов собственника спорных долей не представлено.

Кроме того, в ходе судебного заседания стороны подтвердили, что в настоящий момент ведется исполнительное производство о взыскании задолженности по оплате коммунальных платежей.

Приняв во внимание изложенные обстоятельства, суды указали, что позиция должника, последовательно высказываемая в судебных заседаниях, фактически сводится к тому, что у матери должника была задолженность перед семьей Р-вых, с которыми семья должника находилась в приятельских отношениях, в размере около 1,5 млн. руб., возникшая вследствие перечисления семьей Р-вых денежных средств матери должника для организации покупки недвижимости (оказания риэлтерских услуг), после смерти матери должника Р-вы потребовали возврат задолженности у наследника – ФИО3; из представленной в материалы дела электронной переписки следует, что кредитор и должник пытались урегулировать вопросы погашения задолженности, и должник настаивал на том, что в целях погашения долга подарила кредитору ? доли в праве собственности на квартиру, по сути, прекратив обязательство перед стороной кредитора предоставлением отступного; более того, в материалы дела представлен проект соглашения от 01.08.2016 о признании долга должником в размере 1 500 000 руб. Факт существования переписки между кредитором и должником не оспаривается лицами, участвующими в деле, при этом кадастровая стоимость ? доли в праве собственности в квартире, исходя из пункта 3 договора дарения от 11.01.2017, определена в размере 1 491 160 руб. 98 коп., что соответствует озвученному размеру долга матери должника перед ФИО1

Суды отметили, что доказательств наличия иных обязательств должника перед ответчиком во исполнение определения суда первой инстанции об отложении судебного заседания лицами, участвующими в деле, не представлено и посчитали обоснованными выводы финансового управляющего в части возможности применения правил статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации об отступном, и, соответственно, договор дарения притворной сделкой в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Изучив названные обстоятельства, оценив представленные в материалы дела доказательства с позиции статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исследовав всю последовательность сделок, включая договор дарения от 30.08.2014 в пользу ФИО3 и договор дарения от 11.01.2017 в пользу ФИО1, проанализировав переписку сторон и иные представленные документы, заключив, что оформление права собственности на долю в квартире за ФИО3 произведено с целью упрощения процесса продажи квартиры матерью должника, с сопутствующими обстоятельствами длительного владения должником квартирой без каких-либо встречных требований относительно ее реализации, передачи вырученных от продажи денежных средств и т.п., усмотрев, что дарение доли в квартире обратно кредитору ФИО1 преследовало цель урегулирования задолженности, перешедшей к должнику от матери должника, учитывая, что доказательств наличия иных обязательств должника перед ответчиком лицами, участвующими в деле, не представлено, при этом, отметив нетипичный характер сделки, поскольку основания для передачи в дар спорного имущества лицу, не являющемуся заинтересованному по отношению к должнику (родственник, супруг), не является обычной жизненной ситуацией, апелляционный суд счел, что в данном случае имела место притворная сделка (договор даренияквартиры, прикрывающий сделку по предоставлению отступного), в связи с чем удовлетворил заявленные требования.

Применяя последствия недействительности сделки в данном конкретном случае, суд апелляционной инстанции принял во внимание фактические обстоятельства конкретно этого дела, и, исходя из того, что после заключения договора дарения ФИО1 обратился с иском к наследникам умершей ФИО9 о взыскании денежных средств, решением Курчатовского районного суда г. Челябинска от 17.07.2018 по делу № 2-1149/2018 иск ФИО1 к ФИО3 (должнику), ФИО12 (отцу должника), ФИО13 (брату должника) о взыскании задолженности за счет наследственной массы как к наследникам умершей ФИО9 удовлетворен (решение вступило в законную силу 12.11.2018), и на основании указанного судебного акта требования ФИО1 определением суда от 26.05.2020 включены в реестр требований кредиторов должника в сумме 632052 руб. 70 коп. и данный акт вступил в законную силу, приняв во внимание позицию ответчика, пришли к выводу, что именно в этом конкретном случае подлежат применению последствия недействительности сделки в виде возврата 3/4 доли в праве собственности на квартиру, площадью 50,3 кв. м, расположенную по адресу <...>, в конкурсную массу ФИО3, отказав в исключении из третьей очереди реестра требований кредиторов должника требования ФИО1, включенного в реестр требований кредиторов должника на основании определения суда от 26.05.2020.

Вопреки позиции заявителя кассационной жалобы бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем финансовый управляющий.

Иные, приведенные заявителем в кассационной жалобе, доводы об оценке доказательств и обстоятельства являлись предметом детальной проверки судов, получили исчерпывающую оценку, отклонены как несостоятельные с подробным изложением мотивов отклонения, ее обоснованности не опровергают и не свидетельствуют о нарушении норм права при принятии судебного акта, касаются фактических обстоятельств, доказательственной базы по спору и вопросов их оценки.

По результатам рассмотрения кассационной жалобы суд округа считает, что судом апелляционной инстанций установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для разрешения настоящего спора по существу, выводы суда соответствуют установленным им фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, применены нормы права, регулирующие спорные правоотношения.

Само по себе несогласие заявителя с выводами суда, основанными на оценке фактических обстоятельств и имеющихся в деле доказательств, не свидетельствует о наличии нарушений норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход судебного разбирательства, или допущенной судебной ошибке.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), судом округа не установлено.

С учетом изложенного, обжалуемый судебный акт следует оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Следует отметить, что при вынесении резолютивной части постановления допущена опечатка в наименовании суда, вынесшего судебный акт; ошибочно указан Семнадцатый арбитражный апелляционный суд, тогда как следует указать Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд, данная опечатка подлежит исправлению в порядке статьи 179 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации путем изложения резолютивной части в постановлении, изготовленном в полном объеме.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 06.05.2022 по делу № А76-32567/2019 Арбитражного суда Челябинской области оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Е.А. Павлова

Судьи О.Э. Шавейникова

Н.В. Шершон