Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола помощником судьи Сапанцевой Е.Ю. рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы конкурсного управляющего публичного акционерного общества «ЧЭС» Елистратова Данилы Сергеевича (далее – управляющий Елистратов Д.С.) и публичного акционерного общества «Фортум» (далее – общество «Фортум») на определение Арбитражного суда Челябинской области от 14.10.2021 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 01.03.2022 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании в режиме веб-конференции приняли участие:

представитель открытого акционерного общества «Межрегиональная распределительная компания Урала» (далее – общество «МРСК Урала») – Хамидуллин А.М. (доверенность от 10.06.2021 № чэ-325);

представитель акционерного общества «Российский сельскохозяйственный банк» (далее – общество «Россельхозбанк») – Кропачева М.В. (доверенность от 04.05.2018 № 078-38-09/2).

В помещении Арбитражного суда Уральского округа в судебном заседании приняли участие:

представители конкурсного управляющего Елистратова Д.С. – Неволина Е.В. (доверенность от 30.07.2020), Коуров М.В. (доверенность от 15.11.2021);

представитель общества «Фортум» – Глушков В.В. (доверенность
от 02.03.2020);

представитель общества с ограниченной ответственностью «Уралэнергосбыт» (далее – общество «Уралэнергосбыт») – Быков А.А. (доверенность от 20.01.2022 № ИА-246);

представители публичного акционерного общества «Сбербанк» (далее – Банк, ответчик) – Туманов А.А. (доверенность от 25.08.2021 № 1-ДГ/20/156), Федосеева О.Е. (доверенность от 21.07.2021 № 1-ДГ/23/26), Елисеева Е.В. (доверенность от 20.08.2021 № 1-ДГ/23/77), Карпова Н.Н. (доверенность
от 06.08.2021 №77АА);

представитель публичного акционерного общества «СМП Банк» (далее – общество «СМП Банк») – Стрижак М.В. (доверенность №Д-815/21 от 25.08.2021).

Поступившие в электронном виде отзывы Банка, а также обществ «СМП Банк», «Россельхозбанк» приобщаются к материалам кассационного производства ввиду заблаговременного направления их лицам, участвующим в деле (статья 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, далее – АПК РФ).

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 22.07.2019 публичное акционерное общество «ЧЭС» (далее – общество «ЧЭС», должник) признан банкротом и в отношении него открыта процедура, применяемая в деле о банкротстве – конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Елистратов Д.С.

Управляющий Елистратов Д.С. обратился в суд с заявлением о признании недействительными сделками платежей на общую сумму 850 114 902 руб. 51 коп. за период с 28.04.2018 по 29.06.2018, осуществленных в пользу Банка по кредитным договорам от 04.10.2017 № 77895, от 20.12.2017 № 77964, и применении последствий недействительности сделок по взысканию в конкурсную массу должника денежных средств в сумме 850 114 902 руб. 51 коп.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 14.10.2021, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022, в удовлетворении заявления было отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами суда первой и апелляционной инстанции, конкурсный управляющий и общество «Фортум» обратились в суд округа с кассационными жалобами, в которых просят обжалуемые судебные акты отменить, вынести по спору новый судебный акт об удовлетворении требований конкурного управляющего.

В своей кассационной жалобе конкурный управляющий указывает, что судами не дана оценка причине, по которой Банк осуществил досрочное принудительное списание денежных средств со счетов должника; согласно пояснениям Банка, причиной досрочного истребования кредита и принудительного списания средств должника явился тот факт, что показатели EBITDA не соответствовали действующей кредитной стратегии Банка в отрасли «Энергетика» на 2018 год, в то время как, по мнению управляющего, подобная причина досрочного истребования кредитных средств представляется надуманной и противоречит фактическим обстоятельствам дела и иным доводам Банка; управляющий отмечает, что у Банка были доверительные связи с должником, ранее кредитование осуществлялось даже при нарушении кредитных ковенант, установленных в соглашениях, и при несоответствии финансовых коэффициентов нормативам, в результате убытки должника покрывались за счет новых кредитов; остатки денежных средств должника практически состоят из заемных денежных средств, которые превышают показатели остатков собственных денежных средств в обороте, в связи с чем должник не смог рассчитаться по своим долгам без кредитных денежных средств и сумма остатков на конец дня меньше, чем дневная потребность в них (оплата по своим долгам), а следовательно, возникает необходимость в пополнении денежных средств за счет кредитования; управляющий также полагает, что Банк намеренно установил низкое значение показателя EBITDA в размере 4.0 в новом кредитном соглашении, чтобы иметь формальный подход принудительно возвратить кредитные средства при появлении признаков банкротства; отмечает, что за всю кредитную историю отношений между должником и Банком, последний никогда ранее направлял в адрес должника требование о досрочном возврате кредитных средств.

Конкурный управляющий указывает, что судами не дана оценка тому факту, что действия Банка по принудительному досрочному списанию денежных средств должника в счет погашения кредита могли повлиять на невозможность общества «ЧЭС» своевременной оплаты задолженности перед участниками оптового рынка электрической энергии и мощности; не принята во внимание переписка между Банком и должником, подтверждающая осведомленность Банка о наличии признаков несостоятельности должника и наличии задолженности перед иными кредиторами, в связи с чем Банк должен был понимать, что неисполнение обязательств перед перед субъектами оптового рынка электроэнергии более двух месяцев неизбежно приведет к потере обществом «ЧЭС» статуса гарантирующего поставщика электроэнергии Челябинской области и, как следствие, к неизбежности его банкротства; при этом Банк не представил в материалы дела внутренние методики, по которым проводился финансовый мониторинг должника, и, следовательно, суд не мог оценить, по каким критериям проводился и должен быть проведен финансовый мониторинг, а также какой информацией должен был при этом располагать Банк.

Кроме того, конкурсный управляющий оспаривает выводы судов о том, что если бы спорные перечисления не поступили бы Банку, то при реализации в ходе конкурсного производства должника именно ответчик получил бы в силу статьи 138 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) свое преимущественное удовлетворение по данному кредитному договору; однако, по мнению управляющего, стоимость залогового имущества Банка в два раз меньше размера списанных денежных средств со счетов должника; также управляющий оспаривает выводы судов об отсутствии признаков несостоятельности (банкротства) у общества «ЧЭС» на момент совершения оспариваемых сделок.

В своей кассационной жалобе общество «Фортум» настаивает, что условия для квалификации действий Банка по пункту 2 статьи 61.2 и пункту 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве, влекущих недействительность оспариваемых сделок, подтверждены материалами дела; полагает, что материалами дела подтверждаются признаки неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемых сделок и осведомленность Банка о неплатежеспособности должника; указывает, что Банк после получения от должника письма о неоплате обязательств за апрель 2018 и отсутствии собственных средств для расчетов в краткосрочной перспективе, потребовал досрочного возврата кредита, в связи с чем понимал и предвидел все последующие события, приводящие к прекращению хозяйственной деятельности должника; по мнению кредитора поведение Банка по досрочному возврату кредитных средств свидетельствует об его осведомленности о наличии признаков неплатежеспособности должника, несмотря на стабильное отклонение должником контрольных показателей финансовых ковенант; Банк ранее никогда не производил действия по досрочному возврату кредитов; спорные списания с расчетных счетов должника произведено Банком за счет свободных денежных средств должника.

Кроме того, кредитор отмечает, что поведение других банков, кредитовавших должника, по безакцепному списанию денежных средств с расчетных счетов должника свидетельствовали о том, что профессиональные участники понимали наступление дефолта должника.

Кредитор также оспаривает выводы судов об отсутствии признаков неплатежеспособности должника; полагает, что отчет эмитента общества «МРСК Урала» подтверждает, что по состоянию на 1 квартал 2018 года у должника имелась просроченная задолженность в размере 1,5 млрд. руб., в письмах, адресованных должнику, Банк выражал обеспокоенность о финансовых проблемах с обществом «МРСК Урала», а в письме от 31.05.2018 квалифицировал финансовое состояние как «плохое», что тождественно понятию «неплатежеспособность»; полагает, что фактический процент удовлетворения требований Банка (83,43%) в период подозрительности, совершенный за счет принудительного досрочного погашения текущих кредиторов, повлек ущерб остальным кредиторам, представители оптового рынка получили удовлетворение порядка 30% своих требований.

В отзывах на кассационные жалобы Банк, общества «Россельхозбанк» и «СМП Банк» просят оставить оспариваемые судебные акты без изменения.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом округа в порядке, предусмотренном статьями 274, 284, 286 АПК РФ.

Как установлено судами и следует из материалов дела, между должником (заемщик) и Банком (кредитор) заключен договор об открытии возобновляемой кредитной линии от 04.10.2017 № 77895 (далее – договор № 77895), во исполнение которого кредитор предоставил заемщику кредитную линию для пополнения оборотных средств с лимитом 840 000 000 руб. и 420 000 000 руб.

В силу пункта 8.2.40 договора № 77895,с учетом дополнительного соглашения от 20.12.2017 № 2, на должника возложена обязанность обеспечить соблюдение в течение всего срока действия договора соотношения чистый долг/EBIDTA на уровне не более 4,5.

Пунктом 7.1.8 данного договора предусмотрены условия досрочного возврата кредита, при этом одним из оснований досрочного кредита установлено нарушение показателя EBIDTA.

К указанному кредитному договору сторонами заключены соглашения от 04.10.2017 и от 10.10.2017 о безакцептном списании денежных средств со специальных счетом должника в счет погашения задолженности по кредитным договорам.

Кроме того, между должником (заемщик) и Банком (кредитор) заключен договор об открытии возобновляемой кредитной линии с дифференцированными процентными ставками от 20.12.2017 № 77964 (далее – договор № 77964), в соответствии с условиями которого сумма лимита возобновляемой кредитной линии составила 160 000 000 руб.

В силу пункта 8.2.40 данного договора на должника также возложена обязанность обеспечить соблюдение в течение всего срока действия договора соотношения чистый долг/EBIDTA на уровне не более 4,5, а пунктом 7.1.8 договора предусмотрена возможность требовать досрочного возврата кредита в случае нарушения показателя EBIDTA.

По условиям договора предусмотрено безакцептное списание денежных средств со специального расчетного счета, на который должник перечисляет денежные средства.

Не оспаривая кредитные договора и соглашения к ним, управляющий Елистратов Д.С. просил признать недействительными платежи в счет возврата денежных средств по кредитным договорам №№ 77895, 77964, совершенные в период с 28.04.2018 по 29.06.2018, на общую сумму 850 114 902 руб. 51 коп., ссылаясь при этом на то, чтона момент совершения спорных оспариваемых платежей должник обладал признаками неплатежеспособности, о чем Банк был осведомлен либо должен быть осведомлен, платежи совершены в пределах шестимесячного срок до возбуждения дела о банкротстве, списаны Банком досрочно и в безакцепном порядке, в ущерб имущественным правам кредиторов, со злоупотреблением правом, не относятся к обычной хозяйственной деятельности должника.

В качестве правового основания признания сделок недействительными управляющий ссылался на положения пункта 1 статьи 61.3 и пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Отказывая в удовлетворении требований, суды первой и апелляционной инстанций исходили из следующего.

Исходя из даты возбуждения дела о банкротстве (22.11.2018), платежи за период с 22.05.2018 по 28.06.2018 в сумме 848 660 875 руб. 11 коп. могут быть оспорены как по статье 61.3, так и по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве; платежи за период с 28.04.2018 по 21.05.2018, совершенные за пределами шестимесячного периода подозрительности, могут быть оспорены лишь по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Оспаривание платежей, совершенных должником в пределах шести месяцев до возбуждения дела о банкротстве, осуществляется по правилам абзаца пятого пункта 1 и пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

По смыслу названной нормы для квалификации платежа на предмет действительности суду необходимо установить два ключевых обстоятельства:

– оказано ли предпочтение лицу, получившему исполнение, то есть нарушены ли при удовлетворении его требования принципы пропорциональности и очередности по сравнению с иными кредиторами должника;

– должно ли названное лицо было знать о неплатежеспособности (недостаточности имущества должника) в указанный момент, то есть, знало ли оно о нарушении по отношении к нему названных принципов.

При отсутствии одного из названных обстоятельств исковые требования не подлежат удовлетворению.

Цель указанной нормы – защитить интересы кредиторов против уменьшения конкурсной массы должника, которое может возникнуть в результате недополучения должником причитающегося ему имущества или выбытия имущества должника в интересах одного из кредиторов в нарушение очередности удовлетворения требований кредиторов должника.

При этом следует также учитывать, что контрагент, совершивший в преддверии банкротства сделку с предпочтением, который при этом располагал либо должен был располагать информацией о неудовлетворительном финансовом состоянии должника, имеет возможность проверить, получает ли он удовлетворение предпочтительно перед требованиями других кредиторов. Поэтому такое лицо должно предвидеть и возможное наступление негативных последствий в виде возврата полученного.

Таким образом, по сути, в пункте 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве речь идет о вытекающих из общих норм гражданского законодательства правилах защиты добросовестных лиц, права которых не могут нарушаться при реализации конкурсным управляющим механизма оспаривания упомянутых сделок.

При ином подходе один лишь факт предпочтительного погашения долга может стать причиной последующего ущемления добросовестной стороны.

Квалифицирующими признаками подозрительной сделки, указанной в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, являются ее направленность на причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленность другой стороны сделки об указанной противоправной цели, фактическое причинение вреда в результате совершения сделки.

Осведомленность контрагента должника о противоправных целях сделки может доказываться через опровержимые презумпции заинтересованности сторон сделки между собой, знание об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках его неплатежеспособности или недостаточности у него имущества (пункт 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», далее – постановление № 63).

При разрешении подобных споров суду в том числе следует оценить добросовестность контрагента должника, сопоставив его поведение с поведением абстрактного среднего участника хозяйственного оборота, действующего в той же обстановке разумно и осмотрительно. Стандарты такого поведения, как правило, задаются судебной практикой на основе исследования обстоятельств конкретного дела и мнений участников спора. Существенное отклонение от стандартов общепринятого поведения подозрительно и в отсутствие убедительных доводов и доказательств о его разумности может указывать на недобросовестность такого лица.

При оценке законности заключенных в период подозрительности, установленный законодательством о банкротстве, сделок необходимо принимать во внимание наличие или отсутствие экономической обоснованности в предпринимаемых действиях, а также учитывать и поддерживать баланс интересов, с точки зрения защиты прав кредиторов за счет формирования конкурсной массы в максимально возможном размере и в то же время минимизации негативного воздействия на гражданский оборот в результате оспаривания сделок

Судебная практика ориентирует суды при разрешении конкретных дел на необходимость соблюдать баланс между принципом правовой определенности, стабильностью гражданского оборота и обеспечением разумных имущественных интересов участников данного оборота, с одной стороны, и недопустимостью злоупотребления правом, незаконного вывода активов, с другой.

При рассмотрении настоящего спора судами установлено, что должник, осуществляя хозяйственную деятельность, которая носила монополистический характер, с 2005 года общество «ЧЭС» являлось гарантирующим поставщиком электрической энергии на территории Челябинской области. Для этих целей должник, как гарантирующий поставщик, приобретал электроэнергию у субъектов оптового рынка (генерирующих компаний), затем реализовывал ее по сетям субъектам розничного рынка.

Основным источником пополнения активов должника и формирования прибыли являлась оплата потребленной электроэнергии потребителями розничного рынка, а расходная часть состояла из оплаты стоимости приобретения электрической энергии на оптовом рынке и услуг сетевых организаций по передаче электроэнергии и компенсации ее потерь в электрических сетях.

Общество «ЧЭС» утратило статус гарантирующего поставщика на основании Приказа Министерства энергетики Российской Федерации от 25.06.2018 № 497 с 01.07.2018.

Кроме того, судами было установлено, что Банк являлся одним из основных кредитных учреждений, кредитовавший общество «ЧЭС» практически с момента создания; кредитный средства выдавались Банком периодически с 2010 года по 2018 год, расходовались должником на исполнение обязательств перед сетевыми организациями и генерирующими компаниями; в то же время, установив наличие длительных хозяйственных связей, обусловленных существованием договорных отношений, суды не установили признаков аффилированности между должником и ответчиком.

Исследуя обстоятельства, связанные с осведомленностью Банка о неплатежеспособности (недостаточности имущества должника) в момент получения удовлетворения требований, суды, принимая во внимание стандартный порядок взаимодействия должника и Банка по обстоятельствам, связанным с проверкой финансового состояния и рисков заемщика, принятием решения о дальнейшем его кредитовании; учитывая, что, используя методику оценки финансового положения общества «ЧЭС» с учетом Положения Банка России от 28.06.2017 № 590-П «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности», с учетом доступных ему инструментов, Банк проводил анализ деятельности заемщика, контроль за финансовым положением; установив с учетом данных бухгалтерского учета за первый квартал 2018 года, подлежащих анализу для целей списания средств в спорном периоде апрель – июнь 2018 года, что дебиторская задолженность как основной актив должника составляла порядка 9,5 млрд. руб., основные средства составляли порядка 872,6 млн. руб., запасы – 106,8 млн. руб., пассивы должника составляли кредиторская задолженность в сумме 4,6 млрд. руб. и заемные средства в сумме 6,8 млрд. руб., выручка по сравнению с 1 кварталом 2017 года увеличилась до 11,5 млрд. руб., каких-либо существенных изменений в худшую сторону в составе активов – не произошло; признав, что изменение структуры активов с увеличением долговой нагрузки – при одновременном росте и дебиторской задолженности – однозначно не свидетельствуют о наличии у общества «ЧЭС» несомненных признаков неплатежеспособности, которые должны быть очевидными для независимых кредиторов, в том числе Банка; отметив, что для гарантирующего поставщика является ординарной ситуация, когда основным активом выступает дебиторская задолженность потребителей электрической энергии – контрагентов должника, доказательств того, что Банк очевидно должен и мог знать о ее неликвидности в материалы дела не представлено; отметив, что само по себе нарушение ковенант EBITDA по условиям кредитных договоров № 77895, № 77964 не свидетельствует о наличии у должника признаков неплатежеспособности, а лишь указывает на нарушение должником условий кредитных обязательств, при том, что регулирование финансовых показателей посредством досрочного гашения кредитов являлось для должника обычной практикой и имело место и ранее, в 2013 – 2017 г.г. для целей приведения показателя ковенанта чистый долг/ EBITDA к установленным договорным значениям; не установив признаков противоправной цели Банка на причинение вреда имущественным правам кредиторов должника; отметив, что в спорный период должник осуществлял расчеты и с иными кредиторами, в том числе субъектами оптового рынка электрической энергии, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для вывода об осведомленности Банка о неплатежеспособности (недостаточности имущества должника) при получении исполнения.

Суды также отметили, что, вопреки доводам конкурсного управляющего, само по себе наличие судебных актов о взыскании с должника задолженности за 2015, 2016, 2017 года перед субъектами оптового рынка, в том числе перед обществом «МРСК Урала», которые вступили в законную силу после совершения оспариваемых платежей, не могло свидетельствовать об очевидных для Банка признаках неплатежеспособности общества «ЧЭС»; с учетом специфики деятельности должника стандартной практикой являлось установление в судебном порядке размера задолженности перед обществом «МРСК Урала», учитывая неизбежное возникновение споров между гарантирующим поставщиком и сетевой организацией об объеме потерь электрической энергии, характеризующихся повышенной сложностью, привлечением специалистов и экспертов; исходя представленных в материалы дела документов, анализа судебных актов, суды пришли к выводу, что данное обстоятельство не свидетельствует о том, что при наличии судебных споров независимый кредитор знал или мог знать о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Судами также отклонены доводы о том, что подготовленный конкурным управляющим анализ финансового состояния должника может использоваться в качестве доказательства факта неплатежеспособности должника в период совершения платежей, поскольку Положение Банка России № 590-П, которым руководствовался Банк, оперирует иными нормативными значениями финансового состояния заемщика, которые и были использованы Банком при осуществлении соответствующего контроля; установленные в кредитных соглашениях ковенанты соотношения чистой задолженности к EBITDA также не свидетельствуют об осведомленности Банка о наличии признаков неплатежеспособности должника, поскольку факт нарушения в отдельный период ковенантов, предусмотренных кредитным договором, не является признаком неплатёжеспособности или недостаточности имущества, а показатель EBITDA – это один из показателей, характеризующих долговую нагрузку, меняющийся в отчетном периоде, исходя из финансовой политики и финансового состояния предприятия.

При этом, как было установлено судом апелляционной инстанции, причиной корректировки данного показателя послужило изменение порядка тарифного регулирования в соответствии с распоряжением Губернатора Челябинской области от 26.12.2017 № 1375-р, то есть определенные объективные причины, а не намеренное установление Банком низкого значения данного коэффициента для целей досрочного истребования долга.

Судами также было отмечено, что Банк, обладая правами залогодержателя по договору ипотеки от 04.10.2017 № 84610, даже в случае непоступления спорной задолженности от общества «ЧЭС» имел бы право на преимущественное удовлетворение своих требований в силу статьи 138 Закона о банкротстве.

Проанализировав фактические обстоятельства дела, изучив доводы процессуальных оппонентов, заключив по результатам такой оценки, что приводимые управляющим и поддерживающими его кредиторами обществами «Фортум» и «Уралэнергосбыт» обстоятельства не свидетельствуют об осведомленности Банка о наличии у должника признаков неплатежеспособности (недостаточности имущества), а равным образом о доказанности наличия у Банка цели причинения вреда кредиторам должника, суды пришли к выводу об отсутствии оснований для признания сделок недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 и пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве.

Опровержения названных обстоятельств, установленных судами первой и апелляционной инстанций, в материалах дела отсутствуют, в связи с чем суд округа считает, что выводы судов об отсутствии оснований для признания сделок должника недействительными основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, и соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам.

Доводы кассаторов о недобросовестности Банка, его осведомленности о наличии у должника признаков неплатежеспособности в связи с неоплатой электроэнергии на оптовом рынке, повлекшей утрату статуса гарантирующего поставщика на основании Приказа Министерства энергетики Российской Федерации от 25.06.2018 № 497 с 01.07.2018, судом округа отклоняются.

Сами по себе такое решение не свидетельствует о наличии признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, определенных в статье 2 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 37 Правил оптового рынка электрической энергии и мощности, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2010 № 1172, наблюдательный совет совета рынка принимает решение об исключении из реестра субъектов оптового рынка, в частности, в случае неоднократного нарушения организацией названных Правил, в том числе в виде неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств по оплате электрической энергии, мощности и (или) услуг по оперативно-диспетчерскому управлению в электроэнергетике за два расчетных периода по соответствующим договорам или нарушения требования о предоставлении обеспечения исполнения обязательств по оплате электрической энергии и (или) мощности в размере, предусмотренном договором о присоединении к торговой системе оптового рынка.

Указанная норма направлена на поддержание финансовой дисциплины на оптовом рынке электрической энергии с целью обеспечения стабильности энергетической отрасли, являющейся основой функционирования экономики и жизнеобеспечения.

Принимая решение об исключении из реестра субъектов оптового рынка, наблюдательный совет не должен исчислять общий размер долговых обязательств, соотносить его с совокупным размером активов должника, равно как и проверять состояние расчетов должника в объемах, не имеющих отношения к основаниям исключения из реестра, либо в сферах, не связанных с указанным рынком.

Суды также приняли во внимание, что и в спорный период, и после утраты должником статуса гарантирующего поставщика все основные кредиторы получали удовлетворение своих требований, аргументов о том, что кто-то из данных кредиторов мог и должен был знать об объеме погашения перед иными кредиторами – приведено не было.

Суждение кассаторов об осведомленности Банка о неудовлетворительном финансовом положении должника со ссылкой на наличие судебных споров с участием должника и публикации в средствах массовой информации о негативном финансовом положении общества «ЧЭС» были предметом оценки судов и отклонены ими, исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 12 постановления № 63.

Вопреки доводам кассационных жалоб, суды проанализировали и оценили представленную в материалы дела переписку между должником и Банком и не установили оснований для вывода о том, что ее содержание однозначно свидетельствовало о том, что Банк при исполнении договора, а также при досрочном истребовании задолженности исходил из обстоятельств неплатежеспособности общества «ЧЭС»; как указали суды, изложенные в письмах предложения по улучшению ликвидности активов должника подтверждают лишь то обстоятельство, что у Банка не имелось безусловной информации о неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Оснований для вывода о том, что Банк должен был предвидеть возможное наступление негативных последствий вследствие получения исполнения по кредитным договорам, в том числе досрочное истребование задолженностей иными кредиторами, невозможность погашения всех требований и дальнейшее банкротство должника, суды не установили, при этом исходили из того, что объективная неплатежеспособность должна быть обусловлена не только наличием задолженности, что в отношениях по энергоснабжению, в принципе, является ординарной ситуацией ввиду наличия временных разрывов между наступлением обязанности по оплате генерирующим компаниям или сетевым организациям и получением оплат от конечным потребителей энергии, но и недостаточностью имущества должника для погашения такой задолженности.

Вместе с тем, применительно к обстоятельствам настоящего обособленного спора, суды, с учетом оценки бухгалтерской отчетности должна на 01.04.2018, принятой Банком во внимание при контроле за финансовым состоянием должника, а также анализа предъявленных и удовлетворенных требований сетевой организации и должника, имеющих встречный характер, заключили, что в спорный период активы должника были достаточными для удовлетворения требований кредиторов, в связи с чем не выявили оснований для вывода о том, что Банк мог и должен был предвидеть негативные последствия удовлетворения своих требований.

Доводы кассаторов о нетипичном поведении банка по досрочному возврату кредитных средств также были предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанции и не нашли своего подтверждения.

Анализируя обстоятельства дела с позиции отклонения поведения Банка от стандартов поведения профессионального участника рынка кредитования, суды исходили из того, что между сторонами существовали длительные хозяйственные отношения; ковенантные условия кредитных договоров были стандартными в практике взаимоотношений сторон и утверждались на стадии принятия решения о кредитования; досрочное исполнение должником кредитных обязательств для целей приведения показателя чистый долг/ EBITDA имело место как в рассматриваемый период, так и ранее, при этом условие о безакцептном списании средств по кредитным договорам № 77895 и № 77964 не являлось неординарным для отношений сторон, подобные соглашения заключались или соответствующие условия включались в кредитные договоры и ранее; достаточных оснований для вывода о том, что поведение Банка при определении условий кредитования, при досрочном истребовании кредитных средств существенно отличалось от сложившейся практики отношений между должником и Банком, имело признаки отступления от принципа добросовестности и было обусловлено осведомленностью последнего о признаках неплатежеспособности должника – суды не установили.

При этом действия ответчика по отзыву согласия на безакцептное списание денежных средств находятся вне сферы контроля Банка, поэтому несовершение обществом «ЧЭС» подобных действий не может свидетельствовать о недобросовестном поведении Банка как независимого кредитора.

Равным образом судами учтено, что Банк после направления уведомления о нарушении условий договоров в части соблюдения показателя чистый долг/ EBITDA и необходимости досрочного погашения кредита не воспользовался правом для списания денежных средств за счетов должника, открытых в иных кредитных организациях (соответствующие суммы были саккумулированы должником на одном счете), и не расторг действующие кредитные договоры, что свидетельствовало о готовности Банка продолжить выдачу новых траншей в рамках действующих возобновляемых кредитных линий, при приведении должником показателя EBITDA в соответствие с условиями кредитных соглашений.

Таким образом, отказывая в удовлетворении требований, суды исходили из совокупности установленных по делу обстоятельств и недоказанности материалами дела в полном объеме и надлежащим образом условий для признания сделок недействительными, а также из отсутствия надлежащих и достаточных доказательств иного (статьи 9, 65, 71 АПК РФ).

Приведенные в кассационных жалобах доводы и обстоятельства являлись предметом исследования судов первой и апелляционной инстанций, получили надлежащую и исчерпывающую правовую оценку, ее обоснованности не опровергают и не свидетельствуют о неправильном применение судами положений законодательства об оспаривании в деле о банкротстве преференциальных и вредоносных сделок должника, касаются фактических обстоятельств, доказательственной базы по спору и вопросов их оценки, что выходит за пределы компетенции и полномочий суда кассационной инстанции, установленных статьями 286 – 288 АПК РФ.

При этом само по себе несогласие заявителя жалобы с выводами судов, основанными на оценке фактических обстоятельств и имеющихся в деле доказательств, не свидетельствуют о наличии в принятых по обособленному спору судебных актах существенных нарушений норм материального и (или) процессуального права, повлиявших на исход судебного разбирательства, или допущенной судебной ошибки.

Таким образом, учитывая, что нарушений норм материального и (или) процессуального права, являющихся основанием для изменения или отмены судебных актов (статья 288 АПК РФ), судом округа не установлено, следует признать, что обжалуемые определение Арбитражного суда Челябинской области от 14.10.2021 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 являются законными и обоснованными, ввиду чего отмене по приведенным в кассационной жалобе доводам не подлежат.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Челябинской области от 14.10.2021 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.03.2022 по тому же делу оставить без изменения, кассационные жалобы конкурсного управляющего публичного акционерного общества «ЧЭС» Елистратова Данилы Сергеевича и публичного акционерного общества «Фортум» – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.В. Кудинова

Судьи О.Н. Пирская

С.Н. Соловцов