Гражданский кодекс часть 1

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «МКД» (далее – ООО «МКД», Общество; должник) конкурсный управляющий имуществом должника ФИО5 обратилась в Арбитражный суд Чувашской Республики – Чувашии с заявлением о привлечении солидарно бывшего руководителя ООО «МКД» ФИО1, участника ФИО6 и ликвидатора ФИО7 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 44 668 014 рублей 13 копеек.

Заявление конкурсного управляющего мотивировано неисполнением ФИО1 в установленный законом срок обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании ООО «МКД» несостоятельным (банкротом) при наличии признаков его неплатежеспособности инеисполнением ФИО6 обязанности по проведению внеочередного общего собрания участников для принятия решения об обращении в суд с соответствующим заявлением; непередачей ФИО1 и ФИО7 конкурсному управляющему документации должника, что привело к затруднению пополнения конкурсной массы; совершением ФИО1 с одобрения ФИО6 сделок по отчуждению основных средств Общества, повлекших невозможность полного погашения требований кредиторов и наступление его объективного банкротства.

Суд первой инстанции определением от 19.07.2021 признал доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника бывшего руководителя ФИО1, выделил в отдельное производство вопрос об определении размера субсидиарной ответственности и приостановил производство по его рассмотрению до окончания формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами; отказал в удовлетворении остальной части требований.

Первый арбитражный апелляционный суд постановлением от 27.04.2022 оставил определение суда первой инстанции в части привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности без изменения.

Не согласившись с состоявшимися судебными актами в части привлечения его к субсидиарной ответственности, ФИО1 обратился в Арбитражный суд Волго-Вятского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить определение от 19.07.2021 и постановление от 27.04.2022 и принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований в полном объеме.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на необоснованность выводов судов о возникновении у руководителя обязанности по направлению в суд заявления о банкротстве возглавляемой организации. По мнению заявителя, в материалах дела отсутствовали доказательства наличия у ООО «МКД» признаков неплатежеспособности; решение о привлечении к налоговой ответственности от 31.03.2016 вступило в законную силу 23.03.2017, следовательно, задолженность, установленная этим решением, не могла учитываться для определения признаков неплатежеспособности Общества; суды ошибочно отождествили неплатежеспособность должника с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору. Данное обстоятельство само по себе не свидетельствует об объективном банкротстве и не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения руководителя в суд с заявлением о банкротстве; после 03.09.2016 должник осуществлял погашение задолженности перед иными кредиторами.

Как полагает заявитель кассационной жалобы, поскольку на момент введения процедуры конкурсного производства ФИО1 не являлся руководителем ООО «МКД», у него не возникла обязанность по передаче документации должника конкурсному управляющему; при этом в материалах дела имеются доказательства передачи документов Общества конкурсному управляющему ФИО8, а затем ФИО5

Заявитель жалобы настаивает на пропуске конкурсным управляющим годичного срока исковой давности для обращения в суд с заявлением о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности.

Подробно доводы заявителя изложены в кассационной жалобе, в дополнении к ней и поддержаны в судебном заседании.

Арбитражный суд Волго-Вятского округа определением от 04.08.2022 откладывал рассмотрение кассационной жалобы по правилам абзаца первого части 5 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации до 31.08.2022.

Определением от 31.08.2022 суд округа на основании пункта 2 части 3 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации осуществил замену в составе суда судьи Кузнецовой Л.В., находящейся в очередном отпуске, на судью Прыткову В.П. Рассмотрение кассационной жалобы начато с самого начала.

Конкурсный управляющий ФИО5 и конкурсные кредиторы должника – общество с ограниченной ответственностью «Партнер» и индивидуальный предприниматель ФИО3 в письменных отзывах на кассационную жалобу и представители ООО «Партнер» и ФИО3 в ходе судебного заседанияотклонили доводы заявителя жалобы, указав на законность и обоснованность принятых судебных актов в обжалованной части.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, не обеспечили явку представителей в судебное заседание, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

Законность определения Арбитражного суда Чувашской Республики – Чувашии от 19.07.2021 в обжалованной части и постановления Первого арбитражного апелляционного суда от 27.04.2022 проверена Арбитражным судом Волго-Вятского округа в порядке, установленном в статьях 274, 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд округа проверяет правильность применения судом первой и апелляционной инстанций норм права, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы.

Изучив представленные в дело доказательства, проверив обоснованность доводов, приведенных в кассационной жалобе, в дополнениях к жалобе и в отзывах на нее, и заслушавФИО1 и представителей конкурсных кредиторов, суд округа не нашел правовых оснований для отмены обжалованных судебных актов.

Как следует из материалов дела, Арбитражный суд Чувашской Республики – Чувашии определением от 27.02.2017 возбудил производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО «МКД»; решением от 05.07.2017 (резолютивная часть от 03.07.2017) признал Общество несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника и открыл в отношении его имущества конкурсное производство, утвердив конкурсным управляющим ФИО8; определением от 05.07.2018 освободил ФИО8 от исполнения обязанностей конкурсного управляющего имуществом должника и утвердил конкурсным управляющим
ФИО5

Усмотрев наличие оснований для привлечения бывшего руководителя ФИО1, участника ФИО6 и ликвидатора ФИО7, как контролировавших должника лиц, к субсидиарной ответственности по его обязательствам в размере 44 668 014 рублей 13 копеек, конкурсный управляющий ФИО5 обратилась в арбитражный суд с соответствующим заявлением.

Указанные конкурсным управляющим основания для привлечения руководителя к субсидиарной ответственности в связи с необращением в суд с заявлением о признании должника банкротом имели место в период действия норм о субсидиарной ответственности, предусмотренных в статье 10 Федерального закона от 26.10.2002
№ 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), поэтому к спорным правоотношениям подлежат применению основания и правила привлечения к субсидиарной ответственности, установленные материальными нормами статьи 10 Закона о банкротстве без учета изменений, внесенных Федеральным законом от 29.07.2017
№ 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Закон № 266-ФЗ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд, в том числе в случае, если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Такое заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в порядке, который установлен статьей 9 закона, влечет за собой субсидиарную ответственность руководителя должника по обязательствам последнего, возникшим после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Не соответствующее принципу добросовестности бездействие руководителя, уклоняющегося от исполнения возложенной на него Законом о банкротстве обязанности по подаче заявления должника о собственном банкротстве (о переходе к осуществляемой под контролем суда ликвидационной процедуре), является противоправным, виновным, влечет за собой имущественные потери на стороне кредиторов и публично-правовых образований, нарушает как частные интересы субъектов гражданских правоотношений, так и публичные интересы государства. Исходя из этого законодатель в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве презюмировал наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника заявления о банкротстве и негативными последствиями для кредиторов и уполномоченного органа в виде невозможности удовлетворения возросшей задолженности.

В предмет доказывания по спорам о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности, предусмотренной пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 закона; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 закона.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Согласно статье 2 Закона о банкротстве под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В соответствии с правовой позицией, сформулированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 № 305-ЭС18-14622 (4,5,6), обстоятельства, подтверждающие объективное банкротство подконтрольного лица, могут быть установлены, в том числе из косвенных признаков, таких, например, как прекращение платежей по обязательствам и т.п.

Суд апелляционной инстанции на основании имеющихся в материалах дела доказательств установил, что по состоянию на 20.03.2013 у Общества имелись признаки объективного банкротства, а именно: должник прекратил исполнение обязательств по обязательным платежам перед налоговым органом, требования которого впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника.

При этом вступление решения налогового органа о привлечении ООО «МКД» к налоговой ответственности в законную силу позднее, на что ссылается заявитель в кассационной жалобе, не свидетельствует об отсутствии задолженности по уплате обязательных платежей на установленную судом дату.

Суд апелляционной инстанции также учел, что по состоянию на 20.03.2013 у Общества имелись неисполненные денежные обязательства перед обществом с ограниченной ответственностью «Спецмаш» по договору оказания автотранспортных услуг от 06.02.2013; решением Арбитражного суда Чувашской Республики – Чувашии от 27.04.2016 по делу № А79-6319/2015 с ООО «МКД» в пользу индивидуального предпринимателя ФИО9 – правопреемника ООО «Спецмаш» – взыскано 1 113 811 рублей 35 копеек задолженности по указанному договору, образовавшейся 28.02.2013, и 219 513 рублей 65 копеек процентов за пользование чужими денежными средствами; неисполнение данного решения арбитражного суда послужило основанием для обращения ФИО9 в суд с заявлением о вступлении в дело о банкротстве Общества.

Изложенное позволило апелляционному суду прийти к заключению о возникновении у ФИО1 обязанности обратиться с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), с учетом выходных (нерабочих) дней, не позднее 22.04.2013, поскольку именно после этой даты руководитель не мог не осознавать негативных последствий имеющейся задолженности для финансово-хозяйственной деятельности должника. Продолжение осуществления Обществом убыточной деятельности привело к возникновению новых обязательств в значительном размере перед кредиторами, в том числе перед налоговым органом, министерством имущественных отношений Чувашской Республики, ООО «Премьер», ООО «Партнер», ООО «Энерджи». В то же время руководителем не были разработаны реабилитационные мероприятия (экономический план) выхода должника из кризисного состояния. Необращение
ФИО1 в установленный законом срок в суд с заявлением о признании возглавляемой организации банкротом привело к существенному ухудшению ее финансового положения, невозможности восстановления платежеспособности и увеличению долговых обязательств перед кредиторами; по существу, происходило наращивание долговых обязательств.

Как установили судебные инстанции, ФИО1 с 10.06.2009 по 01.03.2017 осуществлял функции единоличного исполнительного органа (директора) ООО «МКД». Следовательно, в силу статьи 2 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей в спорный период, именно ФИО1 являлся контролирующим должника лицом, на которого, при наличии соответствующих оснований, возложена обязанность по обращению в суд с заявлением о признании возглавляемой им организации несостоятельной.

Проанализировав представленные доказательства и доводы участвующих в деле лиц с позиции статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суды пришли к выводу о наличии доказательств, свидетельствующих о том, что в период осуществления ФИО1 полномочий руководителя Общества последнее обладало признаками объективного банкротства, и, как следствие, о наличии и доказанности всех имеющих значение условий для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему. В случае уклонения от указанной обязанности руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Данное требование обусловлено в том числе и тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему иметь полную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках и исполнять обязанности, предусмотренные частью 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве. В связи с этим невыполнение руководителем должника без уважительной причины требований Закона о банкротстве о передаче конкурсному управляющему документации должника свидетельствует, по сути, о недобросовестном поведении, направленном на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов.

Конкурсный управляющий имуществом Общества утвержден судом 05.07.2017, и, следовательно, такое обстоятельство, являющееся основанием для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности, как непредставление конкурсному управляющему документации должника, в данном случае могло возникнуть после указанной даты, то есть в период действия главы III.2 Закона о банкротстве, поэтому к названным правоотношениям подлежат применению нормы Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ.

В силу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Таким образом, в подпункте 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между невозможностью полного погашения требований кредиторов в результате существенного затруднения проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, и действиями (бездействием) контролирующего должника лица, связанными с отсутствием документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, неотражением в них либо искажением предусмотренной законодательством информации.

По правилам пункта 4 статьи 61.11 Закона о банкротстве положения подпункта 2 пункта 2 этой статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника; ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

Как разъяснено в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление № 53), лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения о том, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства. В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непредставлении, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. При этом под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в частности, невозможность определения и идентификации основных активов должника.

Суды первой и апелляционной инстанций установили, что с 02.03.2017 по дату открытия процедуры конкурсного производства (03.07.2017) ликвидатором Общества, а следовательно, и его руководителем, являлся ФИО7

Между тем, сделав вывод о наличии у ФИО1 на дату признания должника банкротом статуса фактически контролировавшего лица, обязанного надлежащим образом вести бухгалтерскую документацию и передать ее конкурсному управляющему, суды учли, что ФИО7, по существу, являлся номинальным руководителем ООО «МКД», тогда как реальное руководство деятельностью Общества вплоть до введения в отношении него процедуры конкурсного производства осуществлялось ФИО1

В абзацах первом и втором Постановления № 53 разъяснено, что, по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Определениями от 29.08.2017 и 26.10.2017 арбитражный суд обязал ФИО7 передать конкурсному управляющему бухгалтерскую и иную документацию, должника.

Как установили суды двух инстанций, ФИО7 передал часть документов должника конкурсному управляющему; в письме от 06.03.2017 № 15 ФИО7 предложил ФИО1 передать ему бухгалтерскую и иную документацию Общества, в ответ на которое ФИО1 направил ликвидатору только учредительные документы и печати организации, сообщив об изъятии значительной части документов в декабре
2015 года правоохранительными органами в ходе проведения налоговой проверки. Согласно письменным пояснениям ФИО7, ФИО1 не передавал ему бухгалтерскую и первичную документацию Общества, а также не передал документы по хозяйственной деятельности должника конкурсному управляющему в ответ на его запрос от 07.08.2018. Вместе с тем в ходе рассмотрения настоящего спора в суде первой инстанции и в рамках обособленного спора о взыскании с ФИО1 убытков последний представлял в материалы дела бухгалтерские документы Общества, однако не представил доказательств передачи данных документов ликвидатору либо конкурсному управляющему, не раскрыл перед судом сведений об источниках их получения.

Конкурсный управляющий указывал на то обстоятельство, что отсутствие у него всех данных первичного бухгалтерского учета и материальных ценностей не позволило выявить и идентифицировать активы должника или установить основания их выбытия, что явилось препятствием для надлежащего формирования конкурсной массы. При этом конкурсный управляющий ссылался на данные бухгалтерского баланса ООО «МКД» за 2016 год, согласно которым материальные внеоборотные активы Общества составляли основные средства в сумме 3 496 000 рублей и запасы на сумму 17 414 000 рублей; имелись финансовые и другие оборотные активы, в том числе дебиторская задолженность в сумме 8 596 000 рублей.

Данные обстоятельства соответствовали условиям презумпции о наличии причинно-следственной связи между непредставлением арбитражному управляющему бухгалтерских и иных первичных документов, материальных ценностей должника,и отсутствием возможности удовлетворения требований кредиторов; бремя опровержения этой презумпции в силу приведенных норм и разъяснений перешло на ФИО1, признанного судами контролировавшим должника лицом.

Между тем каких-либо доказательств принятия мер, достаточных для исполнения обязательств по надлежащему ведению и передаче бухгалтерской и иной документации Общества при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательств и условиям оборота (пункт 1 статьи 401 Гражданского Кодекса Российской Федерации), ФИО1 не представил.

Добросовестный и разумный руководитель обязан обеспечить ненадлежащее ведение бухгалтерского учета, совершить действия по сохранности и передаче бухгалтерской документации должника арбитражному управляющему либо по восстановлению такой документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.). Доказательств, свидетельствующих о том, что ФИО1 принимал соответствующие меры по надлежащему ведению бухгалтерского учета Общества, а также по истребованию, восстановлению и передаче документов ликвидатору и конкурсному управляющему, в материалы дела вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не представлено. При этом суды установили, что по акту приема-передачи от 24.11.2020 изъятая документация возвращена Обществу органами следственного управления.

Законодатель, возложив обязанность по передаче документов на руководителя должника, не ставит ее исполнение в зависимость от возможности конкурсного управляющего восстановить документацию путем ее истребования у третьих лиц. Данная обязанность также не обусловлена необходимостью доказывания конкурсным управляющим совершения им в дальнейшем конкретных действий, связанных с представленной документацией. Перечень действий конкурсного управляющего в ходе пополнения конкурсной массы определяется именно содержанием передаваемой документации, позволяющей принять меры по защите прав должника и кредиторов. Получение информации из других источников значительно затрудняет и увеличивает срок производства по делу о банкротстве, увеличивая и текущие затраты на процедуру.

Наличие у руководителя и соответствующее ведение им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности должника предполагается и является обязательным требованием закона, в связи с чем именно руководитель обязан доказывать уважительность причин непредставления этой документации конкурсному управляющему.

Оценив имеющиеся в материалах дела доказательства, суды обеих инстанций пришли к выводу о том, что в результате неисполнения ФИО1 обязанности по передаче документации, отражающей финансово-хозяйственную деятельность Общества, конкурсный управляющий не имел возможности сформировать в полной мере конкурсную массу должника за счет его активов, располагать полной информацией о деятельности Общества и совершенных им сделках, что не позволило конкурсному управляющему проводить мероприятия, в частности, по истребованию имущества должника у третьих лиц, оспариванию сделок должника, и, как следствие, наиболее полно удовлетворить за счет пополнения конкурсной массы требования кредиторов.

При изложенных обстоятельствах суды пришли к обоснованному выводу о наличии оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Кроме того, в обоснование требования о привлечении ФИО1 к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий указал на причинение существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения ряда сделок по выводу активов из собственности Общества.

Такое основание для привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности, как совершение должником сделок, повлекших причинение вреда имущественным правам кредиторов, в рассматриваемый период было установлено в статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям» (далее – Закон № 134-ФЗ), вступившего в силу 30.06.2013, поскольку вмененные ответчику действия совершены в период действия данного закона.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе в случае причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве (абзац третий).

Таким образом, при доказанности условий, составляющих презумпцию вины в доведении до банкротства, бремя по ее опровержению переходит на другую сторону, которая вправе приводить доводы об отсутствии вины, в частности, о том, что банкротство вызвано иными причинами, не связанными с недобросовестным поведением ответчика.

По правилам абзаца девятого пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 16 Постановления № 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством (абзац первый). Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций (абзац второй).

Контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем (пункт 17 Постановления № 53).

Материалами дела подтверждается, что определением Арбитражного суда Чувашской Республики – Чувашии от 11.09.2018 признан недействительным договор купли-продажи автомобиля от 20.09.2016 № 23/16, заключенный ООО «МКД» и ФИО10; суд установил факты совершения сделки со злоупотреблением сторонами правом с целью вывода имущества из собственности должника и нарушения сделкой имущественных прав кредиторов.

Определением от 05.04.2019 арбитражный суд признал недействительным договор цессии от 03.04.2017, заключенный Обществом и ООО «Протон», установив, что в результате противоправных действий ФИО1 ООО «Протон» получило за счет должника неосновательное обогащение в сумме 2 102 103 рублей.

Кроме того, судебные инстанции установили, что сделки по отчуждению имущества ООО «МКД», совершенные под руководством ФИО1 23.05.2014 с ФИО11 и ФИО12, 23.05.2014 – с ФИО13 и 23.06.2015 – с ФИО14, связаны с выводом активов из собственности должника при наличии у Общества непогашенной задолженности перед кредиторами. При этом арбитражный суд отказал в признании сделок, заключенных должником с ФИО11, ФИО12 и ФИО14, недействительными исключительно ввиду неосведомленности покупателей о наличии у Общества на момент их совершения признаков неплатежеспособности (недостаточности имущества).

Определением от 03.03.2020 арбитражный суд отказал в признании разовых сделок купли-продажи, совершенных ООО «МКД» и ООО «Протон», недействительными в связи с пропуском заявителем срока исковой давности для обращения с заявлением об оспаривании сделок должника.

По смыслу подпункта 3 пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпции доведения должника до банкротства в результате совершения контролирующим лицом сделок, причинившим существенный вред имущественным правам кредиторов, применяются независимо от того, были ли такие сделки признаны судом недействительными, если судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

На основании изложенного, проанализировав имеющиеся доказательства и доводы участвующих в деле лиц, суды резюмировали, что сделки по отчуждению имущества ООО «МКД», причинившие существенный вред имущественным правам кредиторов, совершены под руководством ФИО1 в период наличия у Общества признаков неплатежеспособности в целях вывода активов из его собственности.

Действия ответчика, повлекшие несостоятельность должника, вызывают объективные сомнения в том, что он руководствовался интересами контролируемой им организации, поэтому в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на ответчика переходит бремя доказывания того, что негативные последствия таких действий явились следствием обычного делового оборота. Между тем ФИО1 не привел убедительных обстоятельств и не представил доказательств, свидетельствующих о добросовестности и разумности своих действий, не опроверг презумпцию несения ответственности за деятельность должника, повлекшую его объективное банкротство.

При таких условиях вывод судов о наличии оснований для привлечения ФИО1 к субсидиарной ответственности по долгам Общества по правилам, предусмотренным в абзаце третьем пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, соответствует установленным обстоятельствам и имеющимся доказательствам.

Доводы заявителя кассационной жалобы о необходимости применения к спору пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до 28.06.2017 и предусматривающей возможность подачи заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, подлежат отклонению, так как основаны на ошибочном толковании норм законодательства о банкротстве.

К поданным после 01.07.2017 заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности применяются положения пункта 5 статьи 10 в редакции Федерального закона от 28.12.2016 № 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», предусматривающие возможность подачи соответствующего заявления в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, на что прямо указано в пункте 3 статьи 4 названного закона.

В рассмотренном случае право на подачу настоящего заявления возникло у конкурсного управляющего не ранее открытия в отношении имущества должника конкурсного производства (03.07.2017), то есть соответствующее заявление, направленное в суд 30.04.2020, подано в пределах применимого к этому заявлению трехгодичного срока исковой давности.

Выводы судов первой и апелляционной инстанций отвечают правилам доказывания и оценки доказательств (части 1 и 2 статьи 65, части 1 – 5 статьи 71, пункт 2 части 4 статьи 170, пункт 12 части 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), соответствуют нормам материального и процессуального права.

Доводы заявителя жалобы свидетельствуют о его несогласии с установленными по делу фактическими обстоятельствами и с оценкой судами доказательств. Переоценка доказательств и установленных судами предыдущих инстанций фактических обстоятельств дела в силустатьи 286Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Материалы дела исследованы судами полно, всесторонне и объективно, изложенные в обжалованных судебных актах выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам права. Оснований для отмены принятых судебных актов по приведенным в кассационной жалобе доводам не имеется.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, суд округа не установил.

Кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Вопрос о распределении расходов по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы не рассматривался, поскольку на основании статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации при обращении с кассационными жалобами по данной категории споров государственная пошлина не уплачивается.

Руководствуясь статьями 286, 287 (пункт 1 части 1) и 289Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Волго-Вятского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Чувашской Республики – Чувашии от 19.07.2021 и постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 27.04.2022 по делу
№ А79-1563/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Е.В. Елисеева

Судьи

С.В. Ионычева

В.П. Прыткова