Гражданский кодекс часть 1

акционерное общество «ДВ-БВР» (далее – общество «ДВ-БВР», истец) обратилось в арбитражный суд с иском к ФИО2, ФИО4 (далее – ФИО2, ФИО4, ответчики) о возмещении убытков в размере 13 390 217, 20 руб., причиненных действиями (бездействием) ответчиков - руководителя и участника общества с ограниченной ответственностью «ЭЖС» (далее – общество «ЭЖС»), в настоящее время ликвидированного. Свои требования истец заявил на основании статей 53.1, 64.2, 399 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), статьи 3 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об ООО) и обосновал тем, что в результате недобросовестных действий ответчиков остались неисполненным денежные обязательства общества «ЭЖС», право требования по которым принадлежит истцу.

Решением Арбитражного суда Хабаровского края от 06.08.2020, оставленным в силе постановлением Шестого арбитражного апелляционного суда от 26.11.2020, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе общество «ДВ-БВР» просит состоявшиеся по делу судебные акты отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении требований истца и взыскании с ответчиков в порядке субсидиарной ответственности убытки в заявленном размере и расходы по уплате государственной пошлины. По мнению заявителя, материалами дела доказан факт того, что неисполнение обязательств обществом «ЭЖС» перед кредиторами обусловлено умышленными недобросовестными и неразумными действиями генерального директора ФИО2 и единственного участника ФИО4, поскольку у указанных лиц отсутствовали намерения исполнять обязательства контролируемого ими юридического лица; данные лица сознательно допустили исключение общества «ЭЖС» из Единого государственного реестра юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ), поскольку получали почтовую корреспонденцию от налогового органа по месту регистрации юридического лица, создав тем самым условия при которых закрытое акционерное общество «Строительные материалы и керамика ДВ» (далее – ЗАО «СМиК ДВ») и его правопреемник – общество «ДВ-БВР» не могут получить удовлетворение своих требований. Ссылаясь на положения постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее – постановление Пленума № 62) отмечает, что неверное распределение судами бремени доказывания недобросовестности действий ответчиков привело к неравенству участников процесса. Дополнительно отмечает отсутствие у заявителя доступа к внутренним бухгалтерским и хозяйственным документам общества «ЭЖС». В опровержение вывода суда первой инстанции о пропуске срока исковой давности ссылается на необходимость исчисления указанного срока с даты исключения общества «ЭЖС» из ЕГРЮЛ.

ФИО2 в письменном отзыве на кассационную жалобу указывает, что сам по себе факт исключения общества «ЭЖС» из ЕГРЮЛ не доказывает недобросовестность и неразумность действий ответчиков. В отношении довода истца о бездействии ответчиков в период исключения общества «ЭЖС» из ЕГРЮЛ отмечает, что исключение данного общества производилось по мотиву недостоверности адреса ввиду того, что на момент проведения проверки руководство отсутствовало по адресу регистрации юридического лица из-за приостановления производства, при этом всю корреспонденцию получало по адресу, согласованному в договоре с почтовой службой. Кроме того на момент ликвидации общество «ЭЖС» не имело перед истцом никаких денежных обязательств или договорных отношений, а на момент покупки истцом права требования к обществу «ЭЖС» по договору от 12.11.2019 № 5 данное юридическое лицо прекратило свое существование, о чем истец не мог не знать, допустив наступление для себя негативных последствий в виде упущенной выгоды. Также отмечает, что общество «ЭЖС» являлось генеральным подрядчиком по строительству двух жилых комплексов (застройщиками являлись ООО «Застройщик-ДВ» и ПИК «Строим вместе-жилье в рассрочку»), для строительства которых использовались материалы, поставляемые ЗАО «СМик ДВ», задолженность перед которым образовалась ввиду неисполнения обязательств застройщиков перед обществом «ЭЖС», что свидетельствует о рисковом характере предпринимательской деятельности.

ФИО4 в отзыве на кассационную жалобу представила возражения. Считает недоказанным то, что она как учредитель должника принимала какие-либо решения или давала указания, результатом которых стало неисполнение обязательств общества перед истцом. Отмечает, что истец приобрел спорное право требования после ликвидации должника, о чем ему было известно. Считает, что положения пункта 3.1 статьи 3 Закона об ООО не подлежит применению к спору, поскольку вменяемые ответчикам недобросовестные действия имели место до вступления в силу этих положений (до 30.07.2017), учитывая возникновения задолженности в 2015 году. Считает истекшим годичный срок исковой давности, установленный статьей 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции от 28.06.2013 №134-ФЗ, который надлежит исчислять с даты возникновения признаков оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, которые были известны первоначальному кредитору; такой датой является 28.11.2016 (определение о принятии к производству заявление ФНС России о признании общества «ЭЖС» банкротом).

Также от ФИО4 01.02.2021 поступило письменно оформленное заявление об оставлении кассационной жалобы без движения с обязанием истца направить кассационную жалобу в адрес ответчика.

В заседании суда округа представитель общество «ДВ-БВР» настаивал на отмене судебных актов и принятии нового решения об удовлетворении иска по доводам, изложенным в кассационной жалобе. ФИО2 и его представитель просили оставить решение и постановление без изменения, привели возражения на доводы жалобы.

Заявление ФИО4 об оставлении кассационной жалобы без движения озвучено в судебном заседании и оставлено судом округа без рассмотрения ввиду беспредметности (кассационная жалоба принята к производству, к жалобе приложены доказательства ее направления участвующим в деле лицам).

Проверив в соответствии со статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) законность обжалуемых судебных актов с учетом доводов, содержащихся в кассационной жалобе, отзыве на нее и озвученных в судебном заседании, Арбитражный суд Дальневосточного округа приходит к следующим выводам.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций и подтверждается материалами дела, в отношении зарегистрированного 06.02.2004 в ЕГРЮЛ общества «ЭЖС» 15.08.2019 налоговым органом внесена запись о прекращении его деятельности в связи с исключением из ЕГРЮЛ на основании пункта 5 статьи 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (далее – Закон о государственной регистрации).

Ранее решением арбитражного суда от 24.02.2015 по делу №А73-14461/2014 с общества «ЭЖС» в пользу ЗАО «СМиК ДВ» взысканы основной долг в сумме 10 686 031, 33 руб. и неустойка в сумме 972 428, 73 руб., всего 11 658 460, 06 руб.

В свою очередь ЗАО «СМиК ДВ» решением арбитражного суда от 06.02.2018 по делу №А73-15433/2016 признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. В рамках этого дела 14.10.2019 проведены торги по продаже имущества должника, в том числе дебиторской задолженности общества «ЭЖС» в сумме 13 330 270, 20 руб. - эта сумма включает присужденный по делу №А73-14461/2014 долг и долг за неоплаченные поставки, подтверждаемые товарными накладными за январь-апрель 2016 года; рыночная стоимость указанного права требования по результатам проведенной оценки составила 334 634 руб. Данная дебиторская задолженность приобретена истцом: на основании протокола от 14.10.2019 о результатах проведения открытых торгов по лоту № 1 между ЗАО «СМиК ДВ» и обществом «ДВ-БВР» заключен договор купли продажи от 12.11.2019 № 5, где эта задолженность значится в перечне приобретаемого имущества.

Определением суда от 18.02.2020 по делу № А73-14461/2014 о взыскании с общества «ЭЖС» в пользу ЗАО «СМиК ДВ» 11 658 460 руб. произведена замена истца (взыскателя) - ЗАО «СМиК ДВ» на правопреемника - общество «ДВ-БВР».

Общество «ДВ-БВР», сославшись на наличие у общества «ЭЖС» на момент исключения из ЕГРЮЛ неисполненных денежных обязательств перед кредитором, претензией от 24.01.2020 № 97 уведомило ФИО2 (генеральный директор) и ФИО4 (единственный участник) как лиц, контролирующих общества «ЭЖС», о необходимости погасить задолженность в размере 13 390 217, 20 руб. в срок до 01.02.2020.

Оставление указанного требования без удовлетворения послужило основанием для обращения общества «ДВ-БВР» в арбитражный суд с настоящим иском, аргументированного, в том числе, положениями статьи 53.1 ГК РФ, пункта 3.1 статьи 3 Закона об ООО.

В силу статьи 419 ГК РФ обязательство прекращается ликвидацией юридического лица (должника или кредитора), кроме случаев, когда законом или иными правовыми актами исполнение обязательства ликвидированного юридического лица возлагается на другое лицо (по требованиям о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и др.).

Согласно пункту 2 статьи 64.2 ГК РФ исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц влечет правовые последствия, предусмотренные данным Кодексом и другими законами применительно к ликвидированным юридическим лицам.

При этом исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не препятствует привлечению к ответственности лиц, указанных в статье 53.1 настоящего Кодекса (пункт 3 статьи 64.2 ГК РФ).

В соответствии с частью 1 статьи 399 ГК РФ если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

Пунктом 3.1 статьи 3 Закон об ООО предусмотрено, что исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные ГК РФ для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1 - 3 статьи 53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

Вместе с тем, пункт 3.1 в статью 3 Закона об ООО введен Федеральным законом от 28.12.2016 № 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - Федеральный закон № 488-ФЗ).

При этом согласно статье 4 Федерального закона № 488-ФЗ, указанный Федеральный закон вступает в силу по истечении ста восьмидесяти дней после дня его официального опубликования, за исключением положений, для которых настоящей статьей установлен иной срок вступления их в силу.

Названный Федеральный закон № 488-ФЗ опубликован на официальном интернет-портале правовой информации 29.12.2016, следовательно, изменения, внесенные в статью 3 Закона об ООО в части ее дополнения пунктом 3.1, вступили в законную силу 30.07.2017.

В Федеральном законе № 488-ФЗ отсутствует прямое указание на то, что изменения, вносимые в Закон об ООО, распространяются на отношения, возникшие до введения его в действие.

При рассмотрении настоящего дела суд апелляционной инстанции отметил, что задолженность общества «ЭЖС» перед ЗАО «СМиК ДВ», впоследствии приобретенная обществом «ДВ-БВР», сформировалась в 2015-2016 годы, то есть до вступления в силу положений пункта 3.1 статьи 3 Закона об ООО, что исключает возможность применения положений данного пункта к отношениям сторон.

В то же время названные нормы Закона об ООО охватывают период существования задолженности после 30.07.2017 до прекращения деятельности общества «ЭЖС» (15.08.2019).

Поскольку пунктом 3.1 статьи 3 Закона об ООО установлены основания привлечения лица к субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, то данные основания применимы к отношениям, имевшим место после вступления в законную силу данной нормы закона, то есть после 30 июля 2017 года. В этой связи вопросы о добросовестности поведения ответчиков в этот период и возможности их привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам контролируемого общества подлежали разрешению с учетом установленных названной нормой правил.

В данном случае, как правильно указали суды, ответчики, обладая статусом руководителя и единственного учредителя общества «ЭЖС», относятся к числу лиц, указанных в статье 53.1 ГК РФ.

Возможность привлечения этих лиц к субсидиарной ответственности по неисполненным долгам контролируемого ими ранее и ликвидированного в настоящее время общества ставится в зависимость от доказанности их недобросовестного или неразумного поведения при управлении обществом и наличия причинно-следственной связи между таким поведением и неисполнением обществом обязательств.

Подобного рода ответственность, учитывая разъяснения пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановление Пленума № 53) и исходя из принципов ограниченной ответственности и защиты делового решения, не может презюмироваться, даже в случае исключения организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании статьи 21.1 Закона о государственной регистрации.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.01.2020 № 306-ЭС19-18285, привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов и при его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 ГК РФ), его самостоятельную ответственность (статья 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений (пункт 1 постановления Пленума № 53).

Учитывая исключительный характер субсидиарной ответственности, по данной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. При оценке действий (бездействия) контролирующих должника лиц, в результате которых кредиторы не получили удовлетворения своих притязаний от самого общества, кредитор, не получивший должного от юридического лица и требующий исполнения от физических лиц - руководителя и учредителя общества, должен обосновать наличие в действиях таких лиц умысла либо грубой неосторожности, непосредственно повлекшей невозможность исполнения в будущем обязательства перед контрагентом.

Наличие у общества (впоследствии исключенного регистрирующим органом из соответствующего реестра в качестве недействующего юридического лица) непогашенной задолженности, подтвержденной вступившими в законную силу судебными актами, само по себе не может являться бесспорным доказательством вины ответчиков (как руководителя, так и участника такого общества) в неуплате указанного долга, равно как свидетельствовать об их недобросовестном или неразумном поведении, повлекшем неуплату спорного долга.

В пунктах 2 и 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - постановление Пленума № 62), разъяснено, при установлении каких обстоятельств недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной.

В то же время необходимо учитывать, что в гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 10 ГК РФ). Данное правило распространяется и на руководителей хозяйственных обществ, членов органов его управления, то есть предполагается, что они при принятии деловых решений, в том числе рискованных, действуют в интересах общества и его акционеров (участников).

В пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков.

То есть бремя доказывания недобросовестности либо неразумности действий лиц, входящих в состав органов юридического лица, к которым относятся его участники, возлагается на лицо, требующее привлечения данных лиц к ответственности.

Таким образом, как для субсидиарной ответственности при фактическом банкротстве, так и в отсутствие дела о банкротстве, но в ситуации прекращения деятельности юридического лица необходимо доказать наличие убытков у потерпевшего лица, противоправности действий ответчиков и причинно-следственной связи между виновными действиями и наступившими негативными последствиями. Ответственность перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) обществом обязательства, а в ситуации, когда неспособность удовлетворить требования кредитора наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, в частности, искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

При разрешении настоящего спора суды пришли к выводам о недоказанности обстоятельств, свидетельствующих как о признаках неразумности или недобросовестности в действиях ответчиков, так и о наличии причинно-следственной связи между действиями ответчиков как руководителя и учредителя должника и тем, что долг перед кредитором не был погашен.

Данные выводы обоснованы, базируются на исследовании и оценке в порядке статьи 71 АПК РФ всей совокупности представленных доказательств и установленных обстоятельств.

Так, суды учли то, что истец, приобретая по договору от 12.11.2019 права требования к обществу «ЭЖС», обладал информацией об исключении этого общества из ЕГРЮЛ, то есть изначально рассчитывал предъявить соответствующее требование к контролирующим должника лицам.

Следует при этом отметить, что право требования приобретено по цене, значительно меньше номинальной стоимости (рыночная стоимость права требования на сумму свыше 13 млн. руб. составила по отчету оценщика чуть более 330 тыс. руб.).

Суды установили, что первоначальный взыскатель и его первый преемник (такой статус у третьего лица продлился с момента замены кредитора судебным актом от 15.11.2016 до отмены указанного судебного акта решением суда от 14.02.2019) не предпринимали действий по истребованию с общества «ЭЖС» долга, в связи с непогашением которого заявлен рассматриваемый иск.

При этом суд первой инстанции установил, что в отношении общества «ЭЖС» трижды – в 2016, в 2017 и 2018 годах – возбуждались дела о банкротстве, инициированные ФНС России (дела №№ А73-16239/2016, №А73-16817/2017, №А73-6498/2018). Производства по указанным делам прекращены судом по причине отсутствия имущества у должника и заявлений иных кредиторов, готовых нести расходы по делу о банкротстве. Первоначальный кредитор или его правопреемник в этих делах не заявляли о включении обсуждаемой задолженности в реестр требований кредиторов должника.

Доказательств того, что ответчики намеренно уклонялись от исполнения обязательств перед взыскателем при наличии у общества денежных средств или иного имущества, либо совершали какие-либо умышленные действия с целью уклонения от исполнения обязательств перед истцом (или его предшественником), последним в дело не представлено. Итог по вышеперечисленным делам о банкротстве в отношении общества «ЭЖС», напротив, указывает на отсутствие имущества, за счет которого возможным являлось исполнение денежных обязательств перед кредитором.

Наряду с этим суд первой инстанции принял во внимание и то, что на момент приобретения истцом права требования к обществу «ЭЖС» (торги проведены в октябре 2019 года, договор купли продажи заключен в ноябре 2019 года), истекли давностные сроки для взыскания соответствующей задолженности. Так, истек трехлетний срок для принудительного исполнения судебного решения - исполнительный лист в деле №А73-14461/2014 выдан 10.06.2015 на основании решения, вступившего в законную силу 01.06.2015, срок его предъявления в июне 2018 года истек, учитывая отсутствие доказательств предъявление исполнительного листа к исполнению (статья 321 АПК РФ). Также суд указал на пропуск в январе-апреле 2019 года предусмотренного статьей 196 ГК РФ трехлетнего срока исковой давности по требованию о взыскании задолженности, подтверждаемой товарными накладными, при том, что доказательств перерыва или приостановления этого срока не представлено. Вопрос о задавненности требования мог быть проверен на этапе покупки долга.

Указанное означает, что при сохранении общества «ЭЖС» в ЕГРЮЛ оно имело возможность не исполнять денежное обязательство со ссылкой на пропуск установленных сроков для взыскания. Соблюдение названных сроков зависит от взыскателя. В такой ситуации неисполнение денежных обязательств нельзя признать следствием каких-либо действий со стороны общества-должника и его руководителей. Это дополнительно подтверждает вывод судов двух инстанций о недоказанности в рамках настоящего спора причинно-следственной связи между поведением ответчиков и неисполнением обществом «ЭЖС» денежных обязательств перед кредитором.

Утверждение заявителя кассационной жалобы о доказанности того, что неисполнение обязательств обществом «ЭЖС» перед кредиторами обусловлено умышленными недобросовестными и неразумными действиями генерального директора ФИО2 и единственного участника ФИО4, поскольку у указанных лиц отсутствовали намерения исполнять обязательства контролируемого ими юридического лица и данные лица сознательно допустили исключение общества «ЭЖС» из ЕГРЮЛ, суд округа отклоняет как не подтвержденное в порядке статьи 65 АПК РФ и противоречащее установленным по делу обстоятельствам.

В частности, нет подтверждений тому, что оставление требования кредитора без удовлетворения обусловлено субъективным фактором (деятельным нежеланием исполнять), а не объективными причинами (отсутствие у должника средств, в том числе, по причине неисполнения обязательств по оплате должнику его контрагентами).

Также нет достаточных подтверждений тому, что негативные для истца последствия в виде неполучения задолженности от должника обусловлены исключением общества «ЭЖС» из ЕГРЮЛ, вызванным, в свою очередь, сознательным бездействием ответчиков. Во-первых, ликвидация общества осуществлена по инициативе налогового органа. Во-вторых, как указывалось выше, факт исключения юридического лица из ЕГРЮЛ в порядке статьи 21.1 Закона о государственной регистрации не влечет безусловного возложения субсидиарной ответственности по долгам такого юридического лица на его руководителя, учредителя. При этом необходимая совокупность условий (недобросовестность ответчиков, причинно-следственная связь такой недобросовестности с фактом непогашения долга) в данном случае не подтверждена. Кроме того, нет подтверждения и тому, что в случае сохранения общества «ЭЖС» в ЕГРЮЛ в качестве действующего юридического лица возможным являлось погашение задолженности перед кредитором.

Вопреки доводам кассационной жалобы, при рассмотрении настоящего дела суды правомерно распределили бремя доказывания и отнесли на истца обязанность по доказыванию недобросовестности либо неразумности действий лиц, контролирующих юридическое лицо, с учетом закрепленной в гражданском законодательстве презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 10 ГК РФ).

Ссылки заявителя на отсутствие у него доступа к внутренним бухгалтерским и хозяйственным документам общества «ЭЖС» не принимаются во внимание как не влияющие на результат рассмотрения спора. Суд округа отмечает, что за содействием к суду по получению необходимых документов при рассмотрении спора в первой инстанции истец в порядке части 4 статьи 66 АПК РФ не обращался.

Доводы, касающиеся выводов суда первой инстанции о пропуске срока исковой давности, суд округа отклоняет, поскольку эти выводы не стали определяющими для результата разрешения спора. Вместе с тем сроки давности (исполнения и исковой), как отмечено выше, демонстрирует отсутствие активных действий со стороны взыскателя и позволяют моделировать ситуацию относительно взыскания при сохранении юридического лица.

Поскольку в рамках настоящего спора не подтверждены условия, позволяющие привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности, имея в виду исключительность такой ответственности, отказ в удовлетворении иска правомерен.

Иная оценка заявителем кассационной жалобы фактических обстоятельств дела, равно как и иное толкование им положений закона, не означают допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки и не свидетельствуют о нарушениях судами норм права, повлиявших на исход дела.

Нарушений норм процессуального права, влекущих в силу части 4 статьи 270 АПК РФ безусловную отмену судебных актов, при разрешении спора не допущено.

При изложенном обжалуемые судебные акты следует оставить без изменения. Кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Дальневосточного округа

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Хабаровского края от 06.08.2020, постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 26.11.2020 по делу № А73-4561/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья Е.Н. Головнина

Судьи А.Ю. Сецко

Е.С. Чумаков