Гражданский кодекс часть 1

на определение Арбитражного суда Приморского края от 29.04.2019 (судья Ярмухаметов Р.Ш.), постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2019 (председательствующий судья Скрипка Н.А., судьи Засорин К.П., Мокроусова Л.А.)

по делу № А51-25583/2017

по заявлению ФИО3

о признании сделок недействительными и применении последствий их недействительности

в рамках дела о признании ФИО1 несостоятельной (банкротом)

у с т а н о в и л:

Определением Арбитражного суда Приморского края от 26.10.2017 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ФИО1.

Решением Арбитражного суда Приморского края от 05.12.2017 ФИО1 признана несостоятельной (банкротом), в отношении нее введена процедура реализации имущества сроком на шесть месяцев, финансовым управляющим утвержден ФИО6.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры реализации имущества опубликовано в газете «Коммерсантъ» 16.12.2017 № 235.

В рамках дела о банкротстве конкурсный кредитор ФИО3 обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил признать недействительными следующие сделки:

1) брачный договор от 26.03.2014, заключенный между ФИО1 и ФИО7 в части передачи в собственность ФИО7 земельных участков по адресу: <...>, с кадастровым номером 25:10:011300:267, площадью 2000 +/- 16 кв. м, кадастровой стоимостью 669 620 руб.; по адресу Приморский край, Надеждинский район, Надеждинское сельское поселение, <...>, с кадастровым номером 25:10:011300:273, площадью 2000 +/- 16 кв. м, кадастровой стоимостью 669 620 руб.; автомобиля марки MITSUBISHI PAJERO, гос. номер <***> идентификационный номер (VIN) <***>, двигатель 6G72TH9562, кузов <***>, паспорт <...>, выдан 30.01.2008 Владивостокской таможней, ВАТП;

2) договор дарения от 26.09.2014, заключенный между ФИО7 и ФИО8, по условиям которого в собственность ФИО8 перешли земельный участок по адресу: <...>, с кадастровым номером 25:10:011300:267, площадью 2000 +/- 16 кв. м, кадастровой стоимостью 669 620 руб., земельный участок по адресу Приморский край, Надеждинский район, Надеждинское сельское поселение, <...>, с кадастровым номером 25:10:011300:273, площадью 2000 +/- 16 кв. м, кадастровой стоимостью 669 620 руб.;

3) договор купли-продажи земельного участка от 16.11.1015, заключенный между ФИО8 и ФИО5, по условиям которого в собственность ФИО5 перешел земельный участок по адресу Приморский край, Надеждинский район, Надеждинское сельское поселение, <...>, с кадастровым номером 25:10:011300:273, площадью 2000 +/- 16 кв. м, кадастровой стоимостью 669 620 руб.;

4) договор дарения от 07.10.2014, заключенный между ФИО1 и ФИО8, по условиям которого в собственность ФИО8 перешла квартира по адресу: <...>, с кадастровым номером 25:28:040006:13053, общей площадью 34,9 кв. м, кадастровой стоимостью 2 423 433,31 руб.

Для обеспечения прав несовершеннолетней ФИО8 (ДД.ММ.ГГГГ года рождения) определением суда от 28.06.2018 к участию в деле в качестве заинтересованного лица привлечен Территориальный отдел опеки и попечительства по Первореченскому району г. Владивостока.

Определением от 29.04.2019, оставленным без изменения постановлением Пятого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2019, заявление ФИО3 удовлетворено.

Признаны недействительными следующие сделки: брачный договор от 26.03.2014, заключенный между ФИО1 и ФИО7, удостоверенный нотариусом Владивостокского нотариального округа ФИО9; договор дарения от 26.09.2014, заключенный между ФИО7 и ФИО8 в лице законного представителя ФИО1; договор купли-продажи земельного участка от 16.11.1015, заключенный между ФИО8 в лице ее законного представителя ФИО1 и ФИО5; договор дарения квартиры от 07.10.2014, заключенный между ФИО1 и ФИО8 в лице ее законного представителя ФИО1

Применив последствия недействительности сделок, суд обязал ответчиков ФИО8 и ФИО7 возвратить спорное имущество в конкурсную массу и взыскав со ФИО5 действительную стоимость отчужденного земельного участка в размере 746 000 руб.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, ФИО1 и ФИО5 обратились в суд с кассационными жалобами, в которых, сославшись на несоответствие выводов судов установленным по делу обстоятельствам и представленным в дело доказательствам, на неправильное применение норм материального и процессуального права, просят определение суда первой инстанции от 29.04.2019 и постановление апелляционного суда от 23.07.2019 отменить и принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.

По мнению ФИО1, являются необоснованными и не соответствуют обстоятельствам дела выводы судов о недобросовестности действий должника при совершении оспариваемых сделок и наличии оснований для применения норм статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ). Приводит доводы об отсутствии у нее на дату совершения брачного договора признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества. Считает ошибочным вывод судов о принятии ею мер по отчуждению ликвидного имущества. Указывает, что на момент заключения брачного договора (26.03.2014) она не являлась должником по отношению к кредитору; соответствующий статус стороны приобрели с 14.12.2016, когда вступило в законную силу решение Советского районного суда г. Владивостока. Отмечает, что до указанной даты ФИО3 являлся кредитором только акционерного общества (ЗАО) «Инженерные сети», с которым и заключался договор займа. Утверждает, что реализуя свое право на заключение брачного договора в 2014 году, она не имела намерения причинить вред интересам кредитора ФИО3 Не согласна с выводами судов о том, что на дату заключения брачного договора ФИО1 была осведомлена о наличии неисполненных обязательств перед ФИО3 Полагает, что ФИО3, обратившись в суд с заявленным требованием, злоупотребил своими правами и все его действия направлены не на получение денежных средств, а на сведение личных счетов с должником.

В кассационной жалобе ФИО5 в обоснование своей правовой позиции указывает, что суды оставили без внимания доводы о пропуске ФИО3 срока исковой давности на оспаривание сделок должника, а именно брачного договора и, вытекающих из него, последующих сделок, а также договора дарения квартиры, поскольку на момент обращения в Советский районный суд г. Владивостока в марте 2014 с иском о взыскании суммы долга по договору займа и ходатайством о принятии мер по обеспечению иска, кредитор знал об имуществе должника. Уважительных причин пропуска срока кредитором не заявлено, в связи с чем, по ее мнению, срок давности о признании брачного договора от 26.03.2014 и договора дарения от 07.10.2014 недействительными истек. Полагает, что именно ФИО3 недобросовестно осуществлял гражданские права, в том числе исключительно с намерением причинить вред другому лицу – ФИО1, то есть злоупотреблял правом применительно к положениям статьи 10 ГК РФ, поскольку у кредитора имелась возможность погасить задолженность по договору займа с АО (ЗАО) «Инженерные сети» за счет имущества общества и который отказался принять указанное имущества по мировому соглашению. Ссылаясь на то, что спорная квартира является единственным жильем, в котором проживает должник ФИО1 и члены ее семьи и на которое в соответствии с действующим законодательством не может быть обращено взыскание. Указывает, что ранее собственником квартиры являлась ФИО5, которая подарила ее ФИО1 (19.11.2012 по договору дарения), а только потом ФИО1 подарила спорную квартиру ФИО8, при этом согласно условий договоров дарения от 19.11.2012 и от 07.11.2014 за ФИО5 сохраняется право пожизненного пользования и проживания. Заявляет о том, что денежные средства, полученные по договору займа от 23.08.2013, в распоряжение общества не передавались и были потрачены лично ФИО10 Отмечает, что при вынесении определения о взыскании с нее в конкурсную массу должника полной стоимости земельного участка судом первой инстанции не учтены понесенные расходы в размере 65 500 руб. на приобретение у ФИО8 по договору купли-продажи указанного земельного участка, что подтверждается приходным кассовым ордером от 16.11.2015 № 568915409. Полагает, что поскольку земельный участок являлся совместной собственностью супругов ФИО11, в конкурсную массу подлежит взысканию только ½ его стоимости, а другая половина принадлежит супругу – ФИО7

ФИО3 в представленном отзыве возразил по доводам кассационных жалоб, считая судебные акты судов первой и апелляционной инстанций законными и обоснованными. По его мнению, суды обеих инстанций пришли к правильным выводам о мнимости спорных сделок и наличии оснований для признания их недействительными, заключенными с целью исключения возможности обратить взыскание на имущество ФИО1 и, тем самым, причинить вред имущественным правам кредиторов. Не согласен с доводом ФИО5 о пропуске заявителем срока исковой давности и наличии в его действиях признаков злоупотребления правом.

В судебном заседании суда кассационной инстанции ФИО1, ее представитель поддержали доводы кассационной жалобы.

Представитель ФИО3 по доводам кассационных жалоб возразила в соответствии с отзывом.

Иные лица, участвующие в деле о банкротстве, извещенные надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения соответствующей информации на официальном сайте арбитражного суда в сети «Интернет», не прибыли, что в соответствии с правилами части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения кассационных жалоб в их отсутствие.

Проверив по правилам статей 284, 286 АПК РФ правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в оспариваемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, исходя из доводов кассационных жалоб, судебная коллегия Арбитражного суда Дальневосточного округа приходит к следующему.

Как следует из материалов дела и установлено судами обеих инстанций, 26.03.2014 между супругами ФИО1 и ФИО7 заключен брачный договор, удостоверенный нотариусом Владивостокского нотариального округа ФИО9, по условиям которого в личную собственность ФИО7 перешло следующее совместное имущество супругов:

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, общей площадью 2000 кв. м, адрес объекта: ориентир: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир земельный участок. Участок находится примерно в 720 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: <...>, принадлежащим им на праве общей совместной собственности на основании договора купли-продажи земельного участка от 12.04.2012, акта приема-передачи от 12.04.2012, зарегистрированный на имя ФИО1 на основании свидетельства о государственной регистрации права 25-АБ 798587, выданного 18.05.2012 Управлением государственной регистрации, кадастра и картографии по Приморскому краю;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, общей площадью 2000 кв. м, адрес объекта: ориентир: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир земельный участок. Участок находится примерно в 760 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: <...>, принадлежащим им на праве общей совместной собственности на основании договора купли-продажи земельного участка от 13.12.2012, зарегистрированный на имя ФИО1 на основании свидетельства о государственной регистрации права 25-АБ 927472, выданного 28.12.2012 Управлением государственной регистрации, кадастра и картографии по Приморскому краю;

- автомобиль марки MITSUBISHI PAJERO, гос. номер <***> идентификационный номер (VIN) <***>, двигатель 6G72TH9562, кузов <***>, паспорт <...>, выдан 30.01.2008 Владивостокской таможней, ВАТП; зарегистрирован на имя ФИО1 на основании свидетельства о регистрации <...>, выданного 20.03.2008 РЭО ГИБДД КВД по Приморскому краю.

По договору дарения от 26.09.2014 ФИО7 (отец) передал в собственность ФИО8 (дочь) следующее имущество:

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, общей площадью 2000 кв. м, кадастровый номер: 25:10:011300:273, адрес объекта: ориентир: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир земельный участок. Участок находится примерно в 760 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: <...>, кадастровой стоимостью 669 620 руб.;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, общей площадью 2000 кв. м, кадастровый номер: 25:10:011300:267, адрес объекта: ориентир: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир земельный участок. Участок находится примерно в 720 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: <...>, кадастровой стоимостью 669 620 руб.

В последующем между ФИО8 (правнучка) и ФИО5 (прабабушка) 16.11.2015 заключен договор купли-продажи, по которому в собственность ФИО5 перешел земельный участок категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для ведения личного подсобного хозяйства, общей площадью 2000 кв. м, кадастровый номер: 25:10:011300:273, адрес объекта: ориентир: местоположение установлено относительно ориентира, расположенного за пределами участка. Ориентир земельный участок. Участок находится примерно в 760 м от ориентира по направлению на юго-запад. Почтовый адрес ориентира: <...>. Стоимость реализованного по договору земельного участка составила 65 500 руб. при кадастровой стоимости 669 620 руб.

Кроме того, между ФИО1 (мать) и ФИО8 (дочь) 07.10.2014 заключен договор дарения, по которому в собственность ФИО8 перешла квартира по адресу: <...>, с кадастровым номером 25:28:040006:13053, общей площадью 34,9 кв. м, кадастровой стоимостью 2 423 433, 31 руб.

При заключении всех сделок от имени несовершеннолетней ФИО8 действовала ее мать (должник) ФИО1

Сославшись на то, что вышеуказанные договоры заключены в отношении заинтересованных лиц, при наличии признаков неплатежеспособности, что привело к отчуждению должником ликвидного имущества и уменьшению конкурсной массы, усматривая в действиях сторон сделки злоупотребление правами с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, конкурсный кредитор ФИО3 обратился в арбитражный суд с заявлением о признании сделок недействительными по основаниям, предусмотренным статьями 10 и 168 ГК РФ.

В соответствии со статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве)Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными настоящим Федеральным законом.

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I-III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI настоящего Федерального закона.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в названном Федеральном законе.

Заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника (пункт 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве).

Пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве установлено, что заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

В пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» разъяснено, что в силу пункта 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 этого Закона, понимаются в том числе действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, в том числе брачный договор, соглашение о разделе общего имущества супругов.

Вместе с тем в силу пункта 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 № 154-ФЗ «Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» указано, что пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции названного Федерального закона) применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Закона о банкротстве.

Установив, что брачный договор и вытекающие из него последующие сделки, а также договор дарения квартиры заключены должником до 01.10.2015, суды правомерно заключили, что сделки не могут быть оспорены по специальным основаниям главы III.1 Закона о банкротстве, однако могут быть признаны недействительными на основании статьей 10, 168 ГК РФ.

Согласно пункту 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Данная норма права закрепляет принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей. Суть данного принципа сводится к тому, что любой субъект гражданских правоотношений может свободно реализовывать принадлежащие ему права по своей воле и в своих интересах, но при этом должен воздерживаться от нарушений интересов других лиц. В том случае, когда лицо действует хотя и в пределах предоставленных ему прав, но с нарушением прав других лиц, такие действия признаются недобросовестными и одновременно могут быть квалифицированы как злоупотребление правом.

По своей правовой природе злоупотребление правом является нарушением запрета, установленного в статье 10 ГК РФ, в связи с чем, злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 ГК РФ).

При решении вопроса о наличии в поведении того или иного лица признаков злоупотребления правом суд должен установить, в чем заключалась недобросовестность его поведения при заключении оспариваемых договоров, имела ли место направленность поведения лица на причинение вреда другим участникам гражданского оборота, их правам и законным интересам, учитывая и то, каким при этом являлось поведение и другой стороны заключенного договора.

В абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

Согласно пункту 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 № 32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что, в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 02.11.2010 № 6526/10, заключение направленной на нарушение прав и законных интересов кредиторов сделки, имеющей целью, в частности, уменьшение активов должника и его конкурсной массы путем отчуждения объекта недвижимости третьим лицам, является злоупотреблением гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ).

Все оспариваемые сделки совершены между заинтересованными лицами (статья 19 Закона о банкротстве), что не оспаривается. При этом сама ФИО1 при заключении договоров действовала как законный представитель от лица своей несовершеннолетней дочери ФИО8

Судами установлено, что на момент совершения сделок должник -гражданка ФИО1 имела непогашенную задолженность перед кредитором ФИО3

Так, 23.08.2013 между ФИО3 и ЗАО «Инженерные сети» в лице директора ФИО10 заключен договор беспроцентного займа № 1, в соответствии с условиями договора займа заимодавец передает в собственность заемщику денежные средства в сумме 20 300 000 руб., а заемщик обязуется возвратить такую же сумму денег в сроки и в порядке, указанные в настоящем договоре.

В обеспечение исполнения обязательств заемщика по договору беспроцентного займа от 23.08.2013 № 1 между ФИО3 и ФИО1 заключен договор поручительства от 23.08.2013 № 2, в соответствии с условиями которого поручитель обязуется отвечать перед кредитором в полном объеме за исполнение ЗАО «Инженерные сети» всех его обязательств.

Неисполнение заемщиком и поручителем ФИО1 взятых на себя обязательств явилось основанием для обращения ФИО3 в суд с иском о взыскании солидарно суммы долга по договору займа.

Вступившим в законную силу решением Советского районного суда г. Владивостока Приморского края от 23.08.2016 по делу №2-1/16 исковые требования ФИО3 удовлетворены. В пользу ФИО3 взыскана солидарно с ЗАО «Инженерные сети», ФИО10, ФИО12, ФИО1 сумма долга по договору займа № 1 (беспроцентного) от 23.08.2013 в размере 20 039 250 руб., расходы, понесенные истцом по оплате государственной пошлины в размере 60 000 руб.

Оценив в ходе рассмотрения настоящего обособленного спора действия должника на предмет добросовестности, суды верно отметили, что являясь поручителем по заемным обязательствам ЗАО «Инженерные сети», ФИО1 активно выводила имущество, находящееся у нее в собственности в пользу ближайших родственников, чья осведомленность о финансовом положении должника и цели совершаемых сделок презюмируется.

Пунктом 1 статьи 256 ГК РФ, пунктом 1 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) установлено, что имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

В соответствии с пунктом 2 статьи 34 СК РФ к имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

В силу пункта 1 статьи 39 СК РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами.

Таким образом, в отсутствие брачного договора в отношении имущества, нажитого супругами во время брака, действует режим совместной собственности, доли супругов в этом имуществе признаются равными, что влияет на объем имущества, на которое могут претендовать кредиторы одного из супругов в порядке пункта 1 статьи 45 СК РФ.

В соответствии со статьей 42 СК РФ супруги вправе изменить установленный законом режим совместной собственности и установить режим совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество супругов, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов.

В то же время в силу статьи 46 СК РФ супруг обязан уведомлять своего кредитора (кредиторов) о заключении, об изменении или о расторжении брачного договора.

При невыполнении этой обязанности супруг отвечает по своим обязательствам независимо от содержания брачного договора. Кредитор (кредиторы) супруга-должника вправе требовать изменения условий или расторжения заключенного между ними договора в связи с существенно изменившимися обстоятельствами в порядке, установленном статьями 451 - 453 ГК РФ.

В данном случае, на дату заключения договора поручительства с ФИО3 брачный договор отсутствовал и ФИО1 не представила в материалы дела доказательства последующего извещения кредитора о заключении брачного договора.

С учетом специфики дел о банкротстве, денежные средства от реализации переданной во исполнение брачного договора квартиры подлежали направлению на погашение расходов по делу о банкротстве и удовлетворению требований кредиторов.

В рассматриваемом случае суды установили, что условия оспариваемого брачного договора от 26.03.2014, заключенного ФИО1 с супругой, ставят должника в крайне неблагоприятное положение, поскольку должник лишается права собственности на все имущество, нажитое супругами в период брака.

В результате совершения данной сделки все имущество отчуждено в собственность супруга и конкурсные кредиторы должника утратили возможность получения удовлетворения своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Кроме того, в дальнейшем земельные участки безвозмездно переданы супругом должника (ФИО7) несовершеннолетней дочери ФИО8 по договору дарения от 26.09.2014, которая, в свою очередь, передала один из земельных участков прабабушке ФИО13 по договору купли-продажи от 16.11.2015.

По оспариваемому договору дарения квартиры от 07.10.2014 квартира отчуждена безвозмездно дочери должника ФИО7

На основании изложенного, установив, что при наличии значительного объема обязательств по договору поручительства, ФИО1 совершает ряд сделок по отчуждению имущества, в том числе объектов недвижимости, в собственность заинтересованных лиц, суды пришли к обоснованному выводу, что указанное следует расценивать, как незаконные действия, направленные на воспрепятствование кредиторам обращению взыскания (включению в конкурсную массу) на указанное имущество, что свидетельствует о заведомо недобросовестном осуществлении гражданских прав и противоречит статьи 10 ГК РФ, в связи с чем правомерно квалифицировано судами, как злоупотребление правом.

Суд кассационной инстанции поддерживает данную позицию судов о наличии оснований для признания совершенных должником сделок недействительными по правилам статей 10, 168 ГК РФ, поскольку вопреки доводам заявителей жалоб заключение оспариваемых договоров привело к выбытию ликвидного имущества из имущественной сферы должника, что привело к нарушению прав и законных интересов кредиторов должника.

Доводы заявителей кассационных жалоб об отсутствии у должника признаков неплатежеспособности на дату совершения оспариваемых сделок правомерно не приняты во внимание судами первой и апелляционной инстанций.

Из материалов дела усматривается, что ФИО1, являвшаяся поручителем по кредитному договору с ФИО3, на дату совершения спорных являлась также акционером и директором ЗАО «Инженерные сети», из чего следует, что она была осведомлена о том, что основным должником обязательства по возврату кредита не исполняются.

То есть, имея неисполненные обязательства перед ФИО3 свыше 20 млн. руб., поручитель совершил сделки по отчуждению в пользу заинтересованных лиц имущества, на которое могло быть обращено взыскание.

Кроме того, согласно правовой позиции, выраженной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 № 305-ЭС17-11710 (4) сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 АПК РФ).

Таким образом, наличие у должника кредиторов, требования которых включены в реестр требований кредиторов и обязательства перед которыми возникли до совершения оспариваемой сделки, факт заключения спорной сделки в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами, уменьшение в результате оспариваемой сделки имущества должника, за счет которого кредиторы могли получить удовлетворение своих требований в своей совокупности являются обстоятельствами, достаточными для определения того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения названной сделки и свидетельствует о злоупотреблении правом.

Отклоняя заявление о пропуске срока исковой давности, суды первой и апелляционной инстанций правомерно исходили из того, что исковая давность по требованию о признании недействительной сделки должника, направленной на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ и разъяснений пункта 10 Постановления № 32 составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

Учитывая дату введения в отношении ФИО1 процедуры реализации имущества гражданина 05.12.2017, а также тот, факт, что об оспариваемых сделках кредитору стало известно 20.04.2017, а с соответствующим заявлением кредитор обратился в суд 13.03.2018, то трехлетний срок исковой давности, установленный статьей 196 ГК РФ, конкурсным кредитором не пропущен.

Довод об имевшейся у кредитора возможности узнать об оспариваемых сделках ранее отклоняется судом округа, как не подтвержденный документально.

Применив последствия недействительности вышеуказанных сделок в соответствии с нормами статьи 167 ГК РФ, статьи 61.6 Закона о банкротстве, суд первой инстанции, позиция которого поддержана апелляционным судом, обязал ФИО7 возвратить в конкурсную массу должника автомобиль марки MITSUBISHI PAJERO, гос. номер <***>, идентификационный номер (VIN) <***>, двигатель 6G72TH9562, кузов <***>, паспорт <...>, выдан 30.01.2008 Владивостокской таможней, ВАТП; обязал ФИО8 в лице ее законного представителя ФИО1 возвратить в конкурсную массу должника квартиру по адресу <...>, с кадастровым номером 25:28:040006:13053, общей площадью 34,9 кв. м, кадастровой стоимостью 2 423 433, 31 руб.

Кроме того, установив, что на земельном участке по адресу Приморский край, Надеждинский район, Надеждинское сельское поселение, <...>, с кадастровым номером 25:10:011300:273, площадью 2000 +/- 16 кв. м, поскольку на данном земельном участке произведены неотделимые улучшения (построен дом), суды правомерно взыскали с ФИО5 в конкурсную массу должника его действительную стоимость в размере 746 000 руб.

Отклоняя довод ФИО7 о возможности взыскания в конкурсную массу только ½ стоимости земельного участка переданного по договору купли-продажи от 16.11.2015, поскольку является совместно нажитым имуществом, суды руководствовались пунктом 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» (далее – Постановление № 48) о том, что в деле о банкротстве гражданина-должника, по общему правилу, подлежит реализации его личное имущество, а также имущество, принадлежащее ему и супругу (бывшему супругу) на праве общей собственности (пункт 7 статьи 213.26 Закона о банкротстве, пункты 1 и 2 статьи 34, статья 36 СК РФ).

Вместе с тем супруг (бывший супруг), полагающий, что реализация общего имущества в деле о банкротстве не учитывает заслуживающие внимания правомерные интересы этого супруга и (или) интересы находящихся на его иждивении лиц, в том числе несовершеннолетних детей, вправе обратиться в суд с требованием о разделе общего имущества супругов до его продажи в процедуре банкротства (пункт 3 статьи 38 СК РФ).

Данное требование подлежит рассмотрению судом общей юрисдикции с соблюдением правил подсудности.

К участию в деле о разделе общего имущества супругов привлекается финансовый управляющий. Все кредиторы должника, требования которых заявлены в деле о банкротстве, вправе принять участие в рассмотрении названного иска в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора (статья 43 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, далее - ГПК РФ).

Подлежащее разделу общее имущество супругов не может быть реализовано в рамках процедур банкротства до разрешения указанного спора судом общей юрисдикции.

При рассмотрении дел о банкротстве судам следует учитывать, что супруг должника подлежит привлечению к участию в обособленных спорах, в рамках которых разрешаются вопросы, связанные с реализацией их общего имущества.

Таким образом, в случае наличия у ФИО7 оснований считать, что имущество, в отношение которого совершены оспариваемые сделки, является совместным, суд апелляционной инстанции разъяснил ему право на обращение в установленном порядке с заявлением в суд общей юрисдикции с требованием о разделе этого имущества.

Признавая несостоятельными доводы о том, что имущества АО «Инженерные сети» было достаточно для погашения задолженности перед ФИО3, суд апелляционной инстанции правомерно сослался на положение пункта 1 статьи 323 ГК РФ, согласно которому при солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, при этом как полностью, так и в части долга.

Доводы о злоупотреблении ФИО3 своим правом посредством обращения с настоящим требованием в арбитражный суд также отклоняются судом кассационной инстанции, поскольку из материалов дела не следует, что заявитель действовал заведомо недобросовестно исключительно с намерением причинить вред другим участникам гражданского оборота. В ситуации, когда обязательства по кредитному договору не исполняются, взыскание долга на основании решения суда не производилось, у кредитора отсутствовал иной способ взыскания долга, нежели путем обращения в суд с заявлением о признании основного должника АО «Инженерные сети» и поручителя ФИО1 Обращение ФИО3 суд с настоящим заявлением об оспаривании сделок с целью защиты нарушенных, по его мнению, прав, злоупотреблением не является.

В тоже время судами обеих инстанций не принято во внимание следующее.

Исполнительский иммунитет в отношении единственного пригодного для постоянного проживания жилого помещения, не обремененного ипотекой, действует и в ситуации банкротства должника (пункт 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве, абзац второй части 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, далее – ГПК РФ).

В соответствии с частью 1 статьи 446 ГПК РФ взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности жилое помещение (его часть), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, и на земельные участки, на которых расположены данные объекты, за исключением указанного имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

Согласно правовой позиции, выраженной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 14.05.2012 № 11-П положение абзаца 2 части 1 статьи 446 ГПК РФ, устанавливающее запрет обращения взыскания на жилое помещение, если для гражданина-должника и членов его семьи оно является единственным пригодным для постоянного проживания, во взаимосвязи со статьей 24 ГК РФ предоставляет гражданину-должнику имущественный (исполнительский) иммунитет, с тем чтобы - исходя из общего предназначения данного правового института - гарантировать указанным лицам условия, необходимые для их нормального существования.

В пункте 4 Постановления № 48 разъяснено, что целью оспаривания сделок в рамках дела о банкротстве является возврат в конкурсную массу того имущества, которое может быть реализовано для удовлетворения требований кредиторов. Поэтому не подлежит признанию недействительной сделка, направленная на отчуждение должником жилого помещения, если на момент рассмотрения спора в данном помещении продолжают совместно проживать должник и члены его семьи и при возврате помещения в конкурсную массу оно будет защищено исполнительским иммунитетом (статья 446 ГПК РФ).

Таким образом, исследование вопросов исполнительского иммунитета в отношении жилого помещения, являющегося предметом сделки, должно быть включено в предмет доказывания по обособленному спору об оспаривании такой сделки.

Возражая по иску, ответчики ФИО7 и ФИО8 в представленном в Арбитражный суд Приморского края отзыве от 27.04.2018 сослались на то, что спорная квартира является единственным пригодным жильем для должника и членов ее семьи, в связи с чем на нее не может быть обращено взыскание.

Суд первой инстанции оценку указанным доводам не дал и не исследовал вопрос о наличии исполнительского иммунитета в отношении спорной квартиры.

Отклоняя соответствующие доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия апелляционного суда признала не подлежащим доказыванию данный факт, одновременно отметив отсутствие препятствий для признания сделки недействительной в случае его подтверждения.

Между тем без установления вышеприведенных фактических обстоятельств, имеющих существенное значение для рассмотрения настоящего спора, и надлежащей проверки доводов о наличии у спорной квартиры статуса единственного жилья сделать вывод о наличии либо отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований не представляется возможным.

Поскольку доводы ответчиков не получили надлежащей всесторонней правовой оценки судов, в связи с чем не были и установлены обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения настоящего спора по существу (часть 1 статьи 288 АПК РФ) обжалуемые судебные акты в части признания недействительным договора дарения квартиры от 07.10.2014, заключенного между ФИО1 и ФИО8 и применения последствий недействительности сделки подлежат отмене, а обособленный спор в отмененной части на основании пункта 3 части 1 статьи 287 АПК РФ - направлению на новое рассмотрение в арбитражный суд первой инстанции.

При новом рассмотрении обособленного спора суду следует учесть изложенное, установить все обстоятельства, входящие в предмет доказывания, а также все фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора по существу, в том числе, является ли квартира по адресу <...>, являющаяся предметом оспариваемого договора дарения, единственным пригодным жильем для проживания ФИО1 и членов ее семьи и, соответственно, возможно ли ее включение в конкурсную массу для последующей реализации, после чего принять законный и обоснованный судебный акт.

В остальном обжалуемые определение Арбитражного суда Приморского края от 29.04.2019, постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2019следует оставить без изменения.

В связи с рассмотрением кассационных жалоб приостановление исполнения обжалуемых судебных актов, принятое определением Арбитражного суда Дальневосточного округа от 03.09.2019, подлежит отмене на основании части 4 статьи 283 АПК РФ.

Руководствуясь статьями 286-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Дальневосточного округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Приморского края от 29.04.2019, постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2019по делу № А51-25583/2017 в частипризнания недействительнымдоговора дарения квартиры от 07.10.2014, заключенного между ФИО1 и ФИО8 и применения последствий недействительности сделки отменить.

Обособленный спор в отмененной части направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Приморского края.

В остальной части названные судебные акты оставить без изменения.

Отменить приостановление исполнения определения Арбитражного суда Приморского края от 29.04.2019, постановления Пятого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2019 о делу № А51-25583/2017, принятое определением Арбитражного суда Дальневосточного округа от 03.09.2019.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья И.Ф. Кушнарева

Судьи И.В. Лазарева

Е.О. Никитин