Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 на постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2018 по делу № А60-23097/2017 Арбитражного суда Свердловской области.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие представители:

ФИО1 – ФИО2 (доверенность от 16.08.2018);

акционерного общества «Уральский завод химического строения» - ФИО3 (доверенность от 30.11.2017 № 15-415/17).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 26.07.2017 в отношении общества с ограниченной ответственностью «НПО Инновационные газовые технологии» (ИНН <***>, ОГРН <***>; далее – общество «НПО ИГТ», должник) введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО4.

ФИО1 обратился в Арбитражный суд Свердловской области с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника требования в сумме 24 750 000 руб. основного долга.

Определением суда от 12.01.2018 (судья Пенькин Д.Е.) требование ФИО1 в размере 24 750 000 руб. включено в реестр требований кредиторов должника в составе третьей очереди.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2018 (судьи Нилогова Т.С., Васева Е.Е., Чепурченко О.Н.) определение суда от 12.01.2018 отменено, в удовлетворении заявления Зеленского А.Г. отказано.

В кассационной жалобе ФИО1 просит постановление апелляционного суда отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований. По мнению заявителя, в данном случае не полежит применению пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве», разъясняющий возможность включения в реестр требований кредиторов должника требований кредиторов, подтвержденных достаточными доказательствами, поскольку данные правовые разъяснения подлежат применению, когда денежные средства были переданы непосредственно в кассу должника и передача подтверждается только распиской должника или квитанцией к приходному ордеру. Заявитель отмечает, что в данном случае спорные денежные средства внесены в кассу публичного акционерного общества НКБ «Радиотехбанк» (далее – общества НКБ «Радиотехбанк»), при этом реальность внесения денежных средств не отрицается ни одной из сторон и подтверждается обстоятельствами спора. Заявитель полагает необоснованными выводы апелляционного суда об отсутствии у ФИО1 финансовой возможности исполнить обязательства, принятые по договору поручительства от 21.07.2017 № 10ЕКБ-16-П. Также заявитель считает необоснованными выводы апелляционного суда об аффилированности ФИО1 и должника в связи с тем, что спорный договор поручительства был заключен на много позднее с момента выхода должника из числа участников общества с ограниченной ответственностью «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ» (далее – общество «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ»). По мнению заявителя, исходя из положений статьи 365 Гражданского кодекса Российской Федерации поручитель, исполнивший обязательство за основного должника, приобретает права требования к нему, лишение ФИО1 регрессного права требовать исполненного от должника влечет возникновение неосновательного обогащения у должника и общества НКБ «Радиотехбанк». Кроме того, ФИО1 считает неподтвержденными доводы управляющего о том, что должником якобы широко практиковался способ непубличного дофинансирования его деятельности посредством использования заемных денежных средств.

Акционерное общество «Уральский завод химического строения» представило отзыв на кассационную жалобу, в котором просит обжалуемый судебный акт оставить без изменения.

Законность обжалуемых судебных актов проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов кассационной жалобы.

Как следует из материалов дела, 28.06.2016 публичное акционерное общество «Татфондбанк» (далее - общество «Татфондбанк», банк) и общество «НПО ИГТ» (заемщик) заключили кредитный договор (лимит задолженности) № 10ЕКБ/16, согласно которому банк открывает заемщику кредитную линию с лимитом задолженности (предоставляет кредит) в размере 40 000 000 руб. сроком до 28.06.2018, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее в размере и на условиях, предусмотренных договором (пункт 1.1 договора).

Данный кредит был предоставлен с целью пополнения оборотных средств (пункт 1.2 кредитного договора от 28.06.2016 № 10ЕКБ/16).

В целях обеспечения исполнения обязательств по указанному кредитному договору 28.06.2016 банк заключил договоры поручительства № 10ЕКБ/16-П1 с ФИО5, № 10ЕКБ/16-П2 с ФИО6, № 10ЕКБ/16-П3 с ФИО7, № 10ЕКБ/16-П4 с ФИО8, а также № 10ЕКБ/16-П5 со Свердловским фондом поддержки предпринимательства, в соответствии с которыми каждый из поручителей обязуется солидарно отвечать перед кредитором за исполнение обществом «НПО ИГТ» обязательств по кредитному договору от 28.06.2016 № 10ЕКБ/16, заключенному между кредитором и должником/заемщиком (пункт 1.1 договоров поручительства).

Кроме того, исполнение обязательств по кредитному договору обеспечивалось договором залога прав требования по депозиту на сумму не менее 10 000 000 руб. и договором последующего залога прав по депозитному договору от 30.09.2015 № 81783 на сумму 40 000 000 руб., заключенными между банком и основным заемщиком обществом «НПО ИГТ»).

В дальнейшем, между обществом «Татфондбанк» (цедент) и обществом НКБ «Радиотехбанк» (цессионарий) заключен договор уступки прав (требований) 12.12.2016, по условиям которого общество «Татфондбанк» уступило все имущественные права требования возврата суммы кредита, уплаты процентов за пользование суммой кредита, неустоек и всех иных платежей, вытекающих из кредитного договора от 28.06.2016 № 10ЕКБ/16, а также права требования по договору залога прав требования, договора залогового счета и поручительств, заключенных в обеспечение исполнения кредитного договора.

Письмом от 16.12.2016 № 4186-06/2 общество НКБ «Радиотехбанк» уведомило общество «НПО ИГТ» о состоявшейся по договору от 12.12.2016 уступке прав требования.

В настоящее время договор уступки прав (требований) 12.12.2016 оспаривается в рамках дела о несостоятельности общества «Татфондбанк» (дело № А65-5821/2017).

Общество НКБ «Радиотехбанк» (банк) и ФИО1 (поручитель) 21.07.2017 заключили договор поручительства № 10ЕКБ/16-П6 в соответствии с условиями которого поручитель обязуется отвечать перед банком за исполнение обществом «НПО ИГТ» (заемщик) обязательств по кредитному договору от 28.06.2016 № 10ЕКБ/16 в объеме и порядке, установленным договором (пункт 1.1 договор поручительства).

В этот же день Зеленским А.Г. в кассу общество НКБ «Радиотехбанк» внесены денежные средства в размере 24 750 000 руб., что подтверждается представленными в материалы дела приходными кассовыми ордерами от 21.07.2017 № 246, 248, 249.

Согласно приходным кассовым ордерам получателем денежных средств значится общество «НПО Инновационные газовые технологии», в качестве источника поступления указано «СК:14 Зачисление денежных средств в счет погашения кредита по кредитному договору от 28.06.2016 № 10ЕКБ/16».

На основании дополнительного соглашения от 24.07.2017 стороны расторгли договор поручительства от 21.07.2017 № 10ЕКБ/16-П6. Расторжение договора поручительства мотивировано фактом погашения основного долга по кредитному договору.

Определением суда от 26.07.2017 в отношении общества «НПО ИГТ» введена процедура наблюдения.

Ссылаясь на то, что в связи с исполнением обязательства поручителя по договору поручительства от 21.07.2017 № 10ЕКБ/16-П6 к ФИО1 в порядке пункта 1 статьи 365 Гражданского кодекса Российской Федерации перешли права требования к обществу «НПО ИГТ» в размере 24 750 000 руб. основного долга, последний обратился в арбитражный суд с заявлением о включении соответствующего требования в реестр требований кредиторов должника.

По результатам рассмотрения данного требования, суд первой инстанции признал его обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Отменяя определение суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для включения требования ФИО1 в реестр требований кредиторов должника ввиду недоказанности кредитором наличия у него финансовой возможности исполнить обязательства, принятые по договору поручительства от 21.07.2017 № 10ЕКБ/16-Пб в сумме 24 750 000 руб., а также исходя из признания обоснованными доводов о фактической аффилированности должника и ФИО1 через общество «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ».

Изучив доводы заявителя кассационной жалобы с учетом возражений лиц, участвующих в рассмотрении данного обособленного спора, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 1 статьи 71 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве) для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати календарных дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения. Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований. Указанные требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов.

Возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд в течение пятнадцати календарных дней со дня истечения срока для предъявления требований кредиторов должником, временным управляющим, кредиторами, предъявившими требования к должнику, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника – унитарного предприятия.

При наличии возражений относительно требований кредиторов арбитражный суд проверяет обоснованность требований и наличие оснований для включения указанных требований в реестр требований кредиторов.

Таким образом, исходя из заявленного требования и подтверждающих документов, арбитражный суд в любом случае проверяет обоснованность предъявленных к должнику требований.

Из материалов дела следует, что в обоснование заявленных требований ФИО1 сослался наличие у должника задолженности в размере 24 750 000 руб., право требования которой перешло к заявителю в связи с фактическим исполнение им как поручителем обязательств должника по кредитному договору от 28.06.2016 № 10ЕКБ/16.

Принимая во внимание, что при рассмотрении данного обособленного спора суды установили, что договор поручительства от 21.07.2017 № 10ЕКБ/16- П6 заключен в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору 28.06.2016 № 10ЕКБ/16, заключенному между банком и должником, и что ФИО1, являясь поручителем в обеспечение исполнения обязательств по указанному кредитному договору, принятое на себя заемщиком по кредитному договору обязательство в сумме 24 750 000 руб. 00 коп. выполнил в полном объеме, денежные средства в значительной сумме были внесены непосредственно в кассу банка в наличной форме, что банком не оспаривается, вследствие чего суд кассационной инстанции признает несостоятельными выводы суда апелляционной инстанции о недоказанности материалами спора наличия у ФИО1 финансовой возможности исполнить обязательства, принятые по договору поручительства от 21.07.2017 № 10ЕКБ/16-Пб в сумме 24 750 000 руб.

Вместе с тем, ошибочный вывод суда апелляционной инстанции не привел к принятию неправильного решения по данному обособленном спору, поскольку помимо изложенного суд апелляционной инстанции установил наличие фактической заинтересованности должника и ФИО1 через общество «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ».

В соответствии с пунктом 1, 2 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику-юридическому лицу признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника; заинтересованными признаются также руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные

от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 указанной статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

При этом, согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона Российской Социалистической Федеративной Советской Республики от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

В ходе рассмотрения настоящего спора с целью установления фактических взаимосвязей между должником и кредитором суд апелляционной инстанции истребовал из Инспекции Федеральной налоговой службы по Верх- Исетскому району г. Екатеринбурга выписку из Единого государственного реестр юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ) в отношении общества «ЗИКОИНГАЗТЕХ» по состоянию на дату создания указанного юридического лица, а также сведения о всех участниках и руководителях общества с момента его создания по настоящее время и периодах их действия.

Изучив представленную налоговым органом выписку из ЕГРЮЛ в отношении общества «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ» от 31.05.2018 № 3300В/2018, суд апелляционной инстанции установил, что в период с 11.04.2017 по 24.01.2018 должник являлся одним из участников общества «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ» с долей участия в уставном капитале в размере 51%, при том, что генеральным директором данного общества в указанный период являлся ФИО1, в связи с чем, в рассматриваемом случае имеет место фактическая аффилированность (заинтересованность) должника и кредитора. При этом, ФИО1 до 22.02.2017 являлся коммерческим директором должника.

С декабря 2017 года ФИО1, будучи индивидуальным предпринимателем, выполняет функции управляющего в связи с передачей полномочий единоличного исполнительного органа общества «ЗИКОИНГАЗТЕХ» управляющему на основании договора от 18.12.2017.

Факт нахождения должника и заявителя в отношениях заинтересованности и аффилированности через общество «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ» не отрицался явившимся в судебное заседание суда апелляционной инстанции от 13.06.2018 ФИО1, который, пытаясь раскрыть экономическую

целесообразность заключения им договора поручительства от 21.07.2017 № 10ЕКБ/16-П6, пояснял, что заключение договора было обусловлено целью финансовой поддержки партнерской организации – должника (то есть партнерской поддержки материнской организации – общества «НПО ИГТ», по отношению к которой общество «ЗИКО-ИНГАЗТЕХ» ранее, до 2018 года, являлось дочерней организацией). Кроме того, на момент заключения спорного договора поручительства заявитель рассчитывал на то, что получит возмещение уплаченной суммы, а также сумму финансовых санкций от общества «НПО ИГТ», при этом, исходил из реальной возможности покрытия расходов за счет иных поручителей должника (Давыдова М.В., Пискулина А.В., Никульчинкова А.Ю., Удовикина А.А.), в отношении которых у кредитора имелись достоверные данные об их финансовом положении, позволяющем исполнить регрессные обязательства.

Исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства с учётом доводов и возражений лиц, участвующих в рассмотрении настоящего обособленного спора, приняв во внимание, что оказание финансовой поддержки дочерней организацией материнской компании не типично для корпоративных и рыночных отношений между материнской и дочерней компаниями, отметив, что если заключение договора поручительства было обусловлено целью финансовой поддержки партнерской организации – должника, то тогда источником погашения задолженности перед банком предполагаются средства не ФИО1, а какого-либо юридического лица, входящего в группу компаний либо находящегося в корпоративной связи с должником, в связи с чем, ставится под сомнение квалификация сложившихся между ФИО1 и должником правоотношений, как между исполнившим обязательства за основного заемщика поручителем и основным заемщиком по кредитному договору, поскольку возникают обоснованные подозрения о наличии заемных правоотношений, тем более, что должником широко практиковался способ непубличного дофинансирования его деятельности посредством использование заемных денежных средств, установив заинтересованность и аффилированность кредитора по отношению к должнику, недоказанность экономической целесообразности использования выбранной модели поведения для оказания финансовой поддержки должника, с учетом предмета спора и бремени доказывания, а также отсутствия доказательств свидетельствующих об ином, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии правовых оснований для включения в реестр требований кредиторов должника требования ФИО1

Таким образом, отказывая в удовлетворении настоящих требований, суды исходили из совокупности установленных по делу обстоятельств и недоказанности ФИО1 заявленных требований (статьи 65, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Судами правильно установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, им дана надлежащая правовая оценка, верно применены нормы материального права, регулирующие спорные отношения.

Все доводы заявителя, изложенные в кассационной жалобе, судом кассационной инстанции отклоняются, поскольку не свидетельствуют о нарушении судами норм права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств. При этом заявитель фактически ссылается не на незаконность обжалуемых судебного акта, а выражает несогласие с произведенной судами оценкой доказательств, просит еще раз пересмотреть данное дело по существу и переоценить имеющиеся в деле доказательства. Суд кассационной инстанции полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судами установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (ст. 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (ст. 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного, обжалуемые судебные акты следует оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Руководствуясь ст. 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.06.2018 по делу № А60-23097/2017 Арбитражного суда Свердловской области оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий И.А. Краснобаева

Судьи О.В. Рогожина

О.Э. Шавейникова