Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационные жалобы ФИО1 и ФИО2 на определение Арбитражного суда Оренбургской области от 20.02.2018 по делу № А47-7885/2016 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.04.2018 по тому же делу.

Представители лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа, в судебное заседание не явились.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ФИО3 11.08.2017 финансовый управляющий должника ФИО4 обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными договора дарения от 05.10.2015, заключенного между должником и ФИО2, а также договора дарения от 29.05.2017, заключенного между ФИО2 и ФИО1, применении последствий недействительности сделок в виде возврата в конкурсную массу квартиры, находящейся по адресу: <...>, общей площадью 73,90 кв. м, расположенной на 1 этаже, кадастровый № 56:40:0101020:258 (с учетом уточнения, принятого судом в порядке статьи 49 АПК РФ).

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 20.02.2018 (судья Дмитриенко Т.А.) заявление финансового управляющего ФИО4 удовлетворено, договор дарения от 05.10.2015, заключенный между ФИО3 и ФИО2, и договор дарения от 29.05.2017, заключенный между ФИО2 и ФИО1,

признаны недействительными, применены последствия недействительности сделок в виде возврата Фильчаковой Т.А. в собственность Фильчакова Н.К. квартиры, находящейся по адресу: Оренбургская область, Кувандыкский район, город Кувандык, ул. Веселая, дом 1 кв. 1, общей площадью 73,90 кв. м, расположенной на 1 этаже, кадастровый номер: 56:40:0101020:258.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.04.2018 (судьи Румянцев А.А., Ершова С.Д., Хоронеко М.Н.) определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с указанными судебными актами, ответчики обратились в суд округа с кассационными жалобами, в которых просили обжалуемые судебные акты отменить, в удовлетворении требований финансового управляющего отказать.

В обоснование довод жалобы ФИО2 указал, что вывод суда о финансовой несостоятельности должника носит предположительный характер и документально не обоснован; действия по погашению задолженности ответчик не предпринимал в виду наличия спора в части начисления суммы налогов и пени; доказательств недостаточности денежных средств у должника для расчетов с кредиторами, отсутствуют. На момент заключения договора дарения от 05.10.2015 у должника было достаточно ликвидного имущества и активов, что позволяло погасить задолженность перед налоговым органом. ФИО2 указывает, что не был осведомлен о финансовых затруднениях отца и наличии признаков несостоятельности, ФИО3 производил впечатление обеспеченного человека. Кроме того, ФИО2 ссылается на определение суда от 22.06.2018, согласно которому требования налогового органа исключены из реестра требований кредиторов в связи с принятием Федерального закона от 28.12.2017 № 436-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».

В обоснование доводов жалобы ФИО1 указала, что она является физическим лицом, в связи с чем финансовый управляющий вправе истребовать спорное имущество у второго приобретателя только посредством предъявления к нему виндикационного иска в Кувандыкский районный суд.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом округа в порядке, предусмотренном статьями 274, 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), в пределах доводов, изложенных в кассационных жалобах.

Как установлено судами и следует из материалов дела, между ФИО3 (даритель) и ФИО2 (одаряемый) заключен договор дарения от 05.10.2015, согласно которому ФИО3 (должник, отец) подарил ФИО2 (сын) квартиру, находящуюся по адресу: <...>, общей площадью 73,90 кв. м, расположенную на 1 этаже, кадастровый № 56:40:0101020:258.

Между Фильчаковым Н.Н. (даритель, сын) и Фильчаковой Т.А. (одаряемый, мать) заключен договор дарения вышеуказанной квартиры от 29.05.2017.

На основании заявления Федеральной налоговой службы в лице Межрайонной инспекции ФНС России № 8 по Оренбургской области 03.11.2016 возбуждено дело о признании ФИО3 банкротом связи с наличием у него задолженности по налогам, сборам и другим обязательным платежам в бюджет и государственные внебюджетные фонды в сумме 910 485 руб. 67 коп. Указанная сумма включена в реестр требований кредиторов должника, на настоящий момент задолженность не погашена.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 22.02.2017 в отношении ФИО3 введена процедура реструктуризации долгов. Финансовым управляющим утверждена ФИО4

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 23.07.2017 ФИО3 признан несостоятельным (банкротом) с открытием в отношении него процедуры реализации имущества сроком на шесть месяцев.

В результате отчуждение должником по договору дарения от 05.10.2015 квартиры у должника и членов его семьи, совместно с ним проживающих, остался единственный пригодный для проживания дом, расположенный в <...>, который в силу статьи 446 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), не может быть включен в конкурсную массу для реализации и расчетов с кредиторами.

Ссылаясь на то, что переход права собственности от отца к сыну произошел 16.10.2015, то есть сделка была совершена в период подозрительности, поскольку на момент совершения сделки от 05.10.2015 у ФИО3 имелась задолженность перед налоговым органом в сумме 916 556 руб. 60 коп., финансовый управляющий обратился в суд о признании договоров дарения недействительными сделками по основаниям, установленным пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а также статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, указал, что сделки дарения совершены с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Удовлетворяя требования финансового управляющего, суды первой и апелляционной инстанций исходили из следующего.

Согласно части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно пункту 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе подавать в арбитражный суд заявления о признании недействительными сделок и решений.

Пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

В соответствии с пунктом 9 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» при определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.

Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем, наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под

ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Установленные пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми – они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

Таким образом, для признания сделки должника недействительной по данному основанию суду необходимо установить недобросовестность поведения сторон сделки при ее совершении и причинение совершенной сделкой вреда имущественным правам кредиторов должника. При этом доказывание заявителем значимых для данного спора обстоятельств осуществляется через установленные приведенной нормой презумпции либо по общим правилам доказывания со ссылкой на иные обстоятельства.

В данном случае оспариваемая сделка совершена 16.10.2015, т.е. в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, исходя из того, что заявление о признании ФИО3 несостоятельным (банкротом) принято к производству 03.11.2016.

Делая вывод о наличии признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества на момент совершения спорной сделки, суды исходили из того, что в указанный период должник имел неисполненные обязательства перед ФИО5 по договору займа от 01.05.2009 на сумму 14 187 868 руб., а также задолженность по налогам, сборам и другим обязательным платежам в бюджет и государственные внебюджетные фонды, в том числе, по уплате налога на доходы физических лиц за 2011-2013 годы в сумме 496 115 руб., налога на добавленную стоимость за 2011 год в сумме 154 468 руб.

Принимая во внимание тот факт, что ФИО3, ФИО2 –

отец и сын, ФИО1 – мать ФИО2, ввиду чего указанные лица являются аффилированными по отношению к друг другу, суды пришли к выводу о презумпции осведомленности ФИО2 на момент совершения сделки о несостоятельности ФИО3, а также наличия цели причинения вреда имущественным правам кредиторов совершаемой сделкой, в связи с чем, правомерно возложили на ответчиков бремя опровержения указанных презумпций.

Судами также установлено, что в результате совершения спорной сделки, у должника и членов его семьи, совместно с ним проживающих, остался единственный пригодный для проживания дом, расположенный в <...>; при этом происходило наращивание задолженности по обязательным платежам, поскольку на 01.08.2016 задолженность по налогам и сборам составила уже 941 856 руб. 48 коп.

С учетом изложенного суды, установив, что в результате оспариваемых сделок произошло безвозмездное отчуждение ликвидного имущества в пользу заинтересованного лица при одновременном наращивании задолженности перед кредиторами, у должника и членов его семьи, совместно с ним проживающих, в результате совершенных сделок у должника осталось единственное пригодное для проживания имущество, обладающее исполнительным иммунитетом, цель причинения вреда имущественным правам независимых кредиторов не опровергнута, разумные мотивы совершения сделок по безвозмездному отчуждению имущества в преддверии банкротства не приведены, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о наличии оснований для признания договоров дарения от 05.10.2015 и от 29.05.2017 цепочкой мнимых сделок, направленных на вывод активов должника с целью предотвращения обращения взыскания на него (со злоупотреблением правом).

Выводы судов являются верными, соответствующими действующему законодательству и фактическим обстоятельствам дела.

Применяя в качестве последствий недействительности сделок одностороннюю реституцию, суды правомерно руководствовались положениями пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, пункта 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Доводы о том, что судами нарушены нормы процессуального права, поскольку суды первой и апелляционной инстанции вышли за пределы своих полномочий, рассмотрев вопрос о реституции, в то время как фактически имущество находится не у стороны первоначальной сделки, и в силу пункта 16 постановления Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в данном случае виндикационный иск к ФИО1 подведомственен суду общей юрисдикции подлежит отклонению в силу следующего.

Как предусмотрено пунктом 29 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», если сделка, признанная в порядке главы III.1 Закона о банкротстве недействительной, была исполнена должником и (или) другой стороной сделки, суд в резолютивной части определения о признании сделки недействительной также указывает на применение последствий недействительности сделки (пункт 2 статьи 167 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.6 и абзац второй пункта 6 статьи 61.8 Закона о банкротстве) независимо от того, было ли указано на это в заявлении об оспаривании сделки.

Как указано выше судами установлено, что оспариваемые договоры являются взаимосвязанными сделками, направленными на отчуждение ликвидного имущества должника с целью предотвращения взыскания на него.

Согласно правовому подходу, выработанному судебной практикой, если цепочкой последовательных сделок с разным субъектным составом прикрывается сделка, направленная на прямое отчуждение имущества, то

надлежащим способом защиты является использование правового механизма, установленного пунктом 1 и 2 статьи 167 ГК РФ, а не виндикационный иск (определение Верховного суда Российской Федерации № 305-ЭС15-11230 от 31.07.2017).

Довод ФИО2 о том, что на момент совершения первоначального договора дарения ФИО3 признаками неплатежеспособности не обладал, являлся предметом рассмотрения судов первой и апелляционной инстанций, отклоняя указанный довод суды исходили из фактических обстоятельств дела, свидетельствующих о наличии неисполненных обязательств перед кредиторами.

Ссылка ФИО2 на то обстоятельство, что он не был осведомлен о признаках платежеспособности ФИО3, последний производил впечатления успешного предпринимателя, судом округа отклоняется в силу презумпций осведомленности аффилированного лица, установленных пунктом 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», согласно которому другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника; мотивированных возражений, опровергающих данную презумпцию, не приведено.

Указание на то, что определением суда от 22.06.2018 требования налогового органа исключены из реестра требований кредиторов в связи с принятием Федерального закона от 28.12.2017 № 436-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» судом округа отклоняется, поскольку указанные обстоятельства возникли после принятия обжалуемых судебных актов и о нарушении норм права при их принятии не свидетельствуют.

Иные доводы заявителей, изложенные в кассационной жалобе, судом округа отклоняются, поскольку не свидетельствуют о нарушении норм права, сводятся лишь к несогласию заявителя с оценкой доказательств, произведенной судами и установленных по делу обстоятельств. Суд округа полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда округа не имеется (ст. 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (ст. 288 Арбитражного

процессуального кодекса Российской Федерации), судом округа не установлено.

С учетом изложенного, обжалуемые судебные акты следует оставить без изменения, кассационная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст. 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Оренбургской области от 20.02.2018 по делу № А47-7885/2016 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.04.2018 по тому же делу оставить без изменения, кассационные жалобы ФИО1 и ФИО2 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий О.В. Рогожина

Судьи Г.М. Столяренко

Н.А. Артемьева