Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании, проведенном в режиме веб-конференции (онлайн-заседание), кассационные жалобы конкурсного управляющего ФИО1, ФИО2 на определение Арбитражного суда Пермского края от 24.05.2021 по делу № А50-24645/2018 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.08.2021 по тому же делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью «Техстрой-М» (далее – общество «Техстрой-М», должник) по заявлению о привлечении ФИО2, ФИО3, ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании, проведенном в указанном выше формате, приняли участие:

представитель ФИО2 – ФИО5 (доверенность от 12.05.2020).

конкурсный управляющий обществом «Техстрой-М» ФИО1 (паспорт).

Решением Арбитражного суда Пермского края от 15.03.2019 общество «Техстрой-М» признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО1

Конкурсный управляющий обществом «Техстрой-М» ФИО1 11.12.2020 обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО2, ФИО3, ФИО4, просил приостановить рассмотрение заявления в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 24.05.2021 установлено наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО2, ФИО3, ФИО4 по обязательствам должника. Рассмотрение заявления в части размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.08.2021 определение суда от 24.05.2021 отменено в части установления наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО3, ФИО4 по обязательствам общества «Техстрой-М». В удовлетворении требований к ФИО3 и ФИО4 отказано. В остальной части определение суда оставлено без изменения.

Конкурсный управляющий обществом «Техстрой-М» ФИО1 в кассационной жалобе просит отменить постановление суда апелляционной инстанции от 06.08.2021 в части отказа в установлении наличия оснований для привлечения ФИО3 и ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, определение суда первой инстанции от 24.05.2021 оставить в силе, ссылаясь на нарушение апелляционным судом норм материального и процессуального права, несоответствие выводов апелляционного суда фактическим обстоятельствам дела.

Конкурсный управляющий указывает, что вывод апелляционного суда о том, что ФИО3 не является лицом, контролирующим должника и виновным в его банкротстве, сделан без учета разъяснений, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53); конкурсный управляющий особо обращал внимание на то, что ФИО3 (мать руководителя должника) совместно со своим сыном – ФИО2 является непосредственным участником такой модели ведения деятельности, при которой хозяйственную деятельность обществ, возглавляемых ФИО2 и, соответственно, вывод денежных средств осуществлял ФИО2, тогда как результат в виде прироста имущества и его оформление осуществлялось на ФИО3; ни ФИО2, ни ФИО3 не раскрыты обстоятельства, при которых на ФИО3 оформляется дорогостоящее имущество; обстоятельства заключения ФИО3 в разные периоды времени фиктивных договоров аренды и дополнительных соглашений к ним, получения на свои счета в течение 10 месяцев денежных средств в отсутствие законных оснований, а также попытки включиться в реестр требований кредиторов на основании фиктивного долга подтверждают согласованность, скоординированность и направленность действий не только ФИО2, но и ФИО3 на достижение общего намерения – вывод денежных средств из общества «Техстрой-М» при наличии уже неисполненных обязательств перед обществом с ограниченной ответственностью «Кит» (далее – общество «Кит»), требование которого и стало основанием для возбуждения дела о банкротстве. Конкурсный управляющий не согласен с выводом апелляционного суда о том, что перечисления денежных средств в общей сумме 1 864 174 руб. 93 коп. в пользу ФИО3 не являются существенными для должника исходя из показателей бухгалтерского баланса по итогам 2016 и 2017 г. Относительно выводов суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для привлечения ФИО4 к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указывает, что ФИО4 является единственным участником должника в период с 27.03.2015 по настоящее время, также являлся единоличным исполнительным органом должника в период с 02.04.2015 по 31.05.2016; без непосредственного участия ФИО4, которое заключалось в подписании им фиктивных договоров аренды с ФИО3 от 01.07.2015 и от 01.08.2015, назначение на должность руководителя отца своей супруги, невоспрепятствование выводу денежных средств и имущества должника в пользу ФИО3 и ФИО2, невозможно было бы само совершение названных действий; ФИО4 не мог не знать о наличии неоплаченной задолженности перед подрядной организацией – обществом «Кит».

В кассационной жалобе ФИО2 просит определение суда первой инстанции от 24.05.2021 и постановление суда апелляционной инстанции от 06.08.2021 отменить в части привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Техстрой-М», принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований конкурсного управляющего в указанной части, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела.

ФИО2 считает ошибочными выводы судов о том, что причиной банкротства должника явились действия ФИО2 по выводу из общества денежных средств; обращает внимание суда округа на то, что фактически в вину ФИО2 вменяется расходование денежных средств в сумме 5 307 529 руб. 07 коп., которыми должник никогда не обладал; в рамках обособленного спора о взыскании убытков установлено, что общество «Техстрой-М» не производило затраты на приобретение строительных материалов, убытки в указанной части взысканы с ФИО2 в связи с уменьшением показателей строк баланса; относительно вывода судов о неправомерном расходовании денежных средств должника в сумме 1 618 947 руб. 75 коп. указывает, что в материалы дела были представлены выписки по расчетным счетам должника, из которых следует, что все денежные средства, поступавшие по муниципальным контрактам, сразу же направлялись субподрядчику – обществу «Кит», ни один платеж в пользу контрагентов не был оспорен конкурсным управляющим. ФИО2 полагает, что удовлетворение требований конкурсного управляющего приведет к двойному привлечению его к ответственности за одни и те же действия, поскольку в основу предъявленных требований положены те же доводы, что и при взыскании с ФИО2 убытков.

В силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд кассационной инстанции устанавливает правильность применения апелляционным судом норм материального и процессуального права исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы, а также проверяет соответствие выводов суда о применении норм права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.

Как следует из материалов дела и установлено судами, общество «Кит» 03.08.2018 обратилось в Арбитражный суд Пермского края с заявлением о признании общества «Техстрой-М» банкротом, которое принято к производству суда, возбуждено производство по делу.

Определением суда от 25.09.2018 в отношении должника введена процедура наблюдения.

Обращаясь с заявлением о привлечении ФИО4, ФИО2 и ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, конкурсный управляющий ссылался на следующие обстоятельства.

Общество «Техстрой-М» зарегистрировано в Едином государственном реестре юридических лиц при его создании 25.02.2009.

Участниками должника с долей участия в обществе 100% являлись: в период с 25.02.2009 по 18.10.2012 ФИО6, с 18.10.2012 по 23.12.2013 ФИО7, с 23.12.2013 по 27.03.2015 ФИО8, с 27.03.2015 по настоящее время ФИО4

Функции единоличного исполнительного органа общества «Техстрой-М» осуществляли: в период с 25.02.2009 по 11.10.2012 ФИО6, с 11.10.2012 по 23.12.2013 ФИО7, с 23.12.2013 по 02.04.2015 ФИО8, с 02.04.2015 по 31.05.2016 ФИО4, с 31.05.2016 по 15.03.2019 ФИО2

Основным видом деятельности общества «Техстрой-М», за счет которого формировалась выручка и доход, являлось выполнение общестроительных работ по двум муниципальным контрактам от 06.07.2015 № 12 и от 11.08.2015 № 15 по ремонту двух многоквартирных домов по ул. Уральская, 77 и по ул. Циолковского, 11, заказчиком которых выступала администрация г. Перми в лице Департамента жилищно-коммунального хозяйства.

По условиям указанных муниципальных контрактов должник принял на себя обязательства выполнить работы, стоимость которых определена контрактами в размере 26 382 479 руб. 95 коп. (контракт от 06.07.2015 № 12) и в размере 14 754 208 руб. 94 коп. (контракт от 11.08.2015№ 15).

Не имея собственного персонала, специалистов, необходимых для выполнения всего комплекса работ, предусмотренных муниципальными контрактами, должник обращался к услугам субподрядчиков, силами которых выполнялись работы, и их результат предъявлялся должником Департаменту жилищно-коммунального хозяйства.

Департамент жилищно-коммунального хозяйства г. Перми 12.10.2017 и 02.11.2017 заявил об одностороннем расторжении муниципальных контрактов от 06.07.2015 № 12 и от 11.08.2015 № 15 соответственно, в связи с чем выполнение работ на объектах было приостановлено.

На дату фактического прекращения исполнения должником муниципальных контрактов размер денежных средств, полученных должником от их исполнения, составил 20 895 796 руб. 31 коп. в отношении контракта от 06.07.2015 № 12 и 8 429 515 руб. 20 коп. в отношении контракта от 11.08.2015 № 15, всего в сумме 29 325 311 руб. 51 коп.

По мнению конкурсного управляющего, получив от Департамента жилищно-коммунального хозяйства г. Перми денежные средства за работы, которые фактически выполняли привлеченные субподрядчики, должник не произвел с ними окончательный расчет, не осуществил погашение задолженности по заработной плате и обязательным платежам, размер требований кредиторов, включенных в реестр, составил 17 907 849 руб. 97 коп., в том числе 15 135 043 руб. 56 коп. – требования кредиторов третьей очереди.

Конкурсный управляющий считает, что причины недостаточности денежных средств для удовлетворения требований кредиторов, постепенного наращивания кредиторской задолженности и, соответственно, возникновения объективного банкротства общества «ТехстройМ» связаны с действиями лиц, контролирующих должника, по созданию такой модели ведения деятельности общества, при которой под видом исполнения сделок, направленных на искусственное создание кредиторской задолженности, в пользу аффилированных лиц выводилась выручка должника, кроме того, установлена утрата должником приобретенных строительных материалов и присвоение директором денежных средств в отсутствие законных оснований в сумме, которая могла покрыть существенную часть реестра требований кредиторов.

Так, между обществом «Техстрой-М» в лице директора ФИО4 (арендатор) и ФИО2 (арендодатель) заключены два договора аренды от 01.07.2015 № 072015, от 01.08.2015 № 08/2015 с размером арендной платы 92 000 руб. в месяц и 80 000 руб. в месяц соответственно.

В связи с регистрацией права собственности на объекты аренды с ФИО2 на ФИО3 13.01.2016 к договорам аренды оформлены дополнительные соглашения № 2, которые от имени должника подписаны новым директором ФИО2

Во исполнение указанных договоров должник в период с 11.01.2017 по 18.10.2017 осуществил перечисление денежных средств в пользу ФИО3 на общую сумму 1 864 174 руб. 93 коп.

Ничтожность названных договоров и платежей установлена вступившим в законную силу определением суда от 05.03.2020 по настоящему делу.

Также конкурсный управляющий указывает на присвоение ФИО2 имущества.

Так, 28.12.2015, 30.09.2016, 29.12.2016, 13.09.2017, 27.09.2017, 19.10.2017 должником в собственность приобретены строительные материалы у обществ с ограниченной ответственностью «Кельвин Плюс», «Реммаш-Сервис», «Аквамир Плюс», «Форсаж», «Альянс-А» на общую сумму 5 307 529 руб. 07 коп.

В период, когда должник фактически не осуществлял деятельность, директор должника ФИО2 31.07.2018, 02.08.2018. 30.09.2018, оформляет требования накладные по форме № М-11 о списании материалов, в том числе приобретенных у названных выше лиц. Лицом, получившим материалы, является сам ФИО2

Вступившим в законную силу определением суда от 03.07.2020 установлено противоправное поведение ФИО2, выразившееся в причинении убытков должнику в виде уменьшения его активов в размере стоимости полученных материалов.

Кроме того, конкурсный управляющим ссылается на неправомерное присвоение ФИО2 денежных средств в общей сумме 1 618 947 руб. 75 коп.

Суд первой инстанции, проанализировав представленные в материалы дела доказательства, пришел к выводу о доказанности оснований для привлечения названных выше лиц к субсидиарной ответственности.

Суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции в части наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО2, в указанной части определение суда оставил без изменения.

При этом суды исходили из следующего.

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности, то применению подлежат материально-правовые нормы, действовавшие на момент совершения вменяемых ответчику действий.

Как следует из материалов дела, в отношении ФИО2 конкурсный управляющий указывал на совершение им совокупности действий, приведших к банкротству должника.

Так как обстоятельства совершения неправомерных действий имели место в период, начиная с 01.07.2015, то к рассматриваемым правоотношениям подлежат применению положения статьи 10 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон о банкротстве) в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ в части действий контролирующих должника лиц в период до 01.07.2017, а положения новой главы III.2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ – в части действий контролирующего должника лица в период после 01.07.2017; поскольку заявление о привлечении их к субсидиарной ответственности поступило в суд после 01.07.2017, то спор подлежит рассмотрению с применением процессуальных норм, предусмотренных Федеральным законом от 29.07.2017 № 266-ФЗ.

И в силу положений статьи 2 Закона о банкротстве, определяющей основные понятия, используемые в данном законе, в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, и в силу положений статьи 61.10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ к контролирующим должника лицам относятся лица, имевшее право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организацией должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно или совместно с заинтересованными лицами распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной ответственностью (подпункты 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности, как «признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц», по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде «невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц», то значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (пункт 23 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53).

Как установлено судами, директором должника ФИО2 в пользу его матери - ФИО3 совершены платежи на общую сумму 1 864 174 руб. 93 коп. во исполнение обязательств должника по аренде помещений. Вступившим в законную силу определением суда от 05.03.2020 были признаны недействительными по основанию мнимости договоры аренды от 01.07.2015 № 07/2015 и от 01.08.2015 № 08/2015 (с дополнительными соглашениями к ним), по которым ФИО3 формально предоставляла должнику в аренду недвижимое имущество, а равно были признаны недействительными как направленные на безвозмездный вывод активов должника платежи, совершенные в целях исполнения должником обязательств по внесению арендной платы. При этом судом установлено, что должник для целей осуществления хозяйственной деятельности не нуждался в арендуемых помещениях, до регистрации права собственности на помещения за ФИО3 предыдущему их собственнику – ФИО2 аренду не оплачивал, цена аренды существенно превышает рыночные расценки.

Кроме того, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Пермского края от 03.07.2020 с ФИО2 взысканы убытки в размере 6 926 476 руб. 82 коп.

При рассмотрении обособленного спора о взыскании убытков судом было установлено, что должник в период с декабря 2015 г. по август 2017 г. по товарным накладным приобретал строительные материалы; в подтверждение расходования всего строительного материала, приобретенного должником у обществ с ограниченной ответственностью «Кельвин Плюс», «Реммаш-Сервис», «Аквамир Плюс», «Форсаж» и «Альянс-А», на общую стоимость 5 307 529 руб. 07 коп. ФИО2 как бывший руководитель должника при признании последнего банкротом передал конкурсному управляющему требования-накладные от 31.07.2018, 02.08.2018 и 30.09.2018, то есть датированные периодом, в котором должник прекратил исполнение обязательств по муниципальным контрактам, а в отсутствие иных контрактов и договоров – фактически прекратил свою деятельность.

Лицом, получившим строительные материалы по указанным товарным накладным, является ФИО2 Актов о выполнении должником работ по форме КС-2 с использованием спорных строительных товаров в 2018 г. не составлялось. Равным образом, в 2018 г. на счета должника не поступали денежные средства в рамках каких-либо контрактов и договоров. В бухгалтерском учете должника дебиторы, требования к которым возникли бы в связи с выполнением работ с использованием материалов, полученных ответчиком в 2018 г., не отражены. Таким образом, сведений о том, каким образом и чьими силами были израсходованы спорные строительные материалы, списанные ответчиком, материалы дела не содержат. Достаточных и достоверных доказательств расходования спорных строительных материалов для деятельности должника ответчик не представил.

Также определением Арбитражного суда Пермского края от 03.07.2020 по настоящему делу установлены обстоятельства получения ФИО2 из кассы должника под отчет денежных средств в общей сумме 1 618 947 руб. 75 коп., их снятие со счета должника и отсутствие доказательств расходования на нужды должника, равно как и возвращения денег должнику.

Судами установлено, что в 2015 г. балансовая стоимость активов должника составляла 4 516 тыс. руб., в 2016 г. - 7 968 тыс. руб., в 2017 г. – 7 555 тыс. руб. При этом в результате неправомерных действий контролирующих должника лиц были выведены активы должника на сумму 1 864 174 руб. 93 коп. (определение суда от 05.03.2020) и на сумму 6 926 476 руб. 82 коп. (определение суда от 03.07.2020), которые являются существенными по сравнению с общим размером активов должника.

Учитывая изложенное, суды первой и апелляционной инстанций правомерно признали, что имеются все основания полагать, что в результате совершения вышеуказанных сделок и действий был причинен значительный вред должнику и, соответственно, его кредиторам. Указанное в силу норм пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве составляет презумпцию банкротства должника вследствие действий контролирующих должника лиц. Данная презумпция ФИО2 не опровергнута.

Ссылка ФИО2 на то, что взыскание с него убытков и привлечение к субсидиарной ответственности на основании одних и тех же обстоятельств является мерой двойной ответственности, судом округа отклоняется, поскольку данное обстоятельство подлежит учету судом при определении размера субсидиарной ответственности. Иные доводы ФИО2, заявленные в кассационной жалобе, фактически направлены на пересмотр вступивших в законную силу судебных актов по ранее рассмотренным обособленным спорам, а потому подлежат отклонению.

Отменяя определение суда первой инстанции в части установления оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО4 и ФИО3 по обязательствам общества «Техстрой-М» и отказывая в удовлетворении требований конкурсного управляющего в указанной части, апелляционный суд исходил из недоказанности причинения ущерба должнику действиями ФИО4, доведения им должника до банкротства, совершения им каких-либо действий, которые привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов; при этом апелляционным судом отмечено, что в материалах дела отсутствуют доказательства наличия у должника на момент заключения договоров аренды в июле – августе 2015 г. признаков неплатежеспособности, дополнительные соглашения к договорам были подписаны от имени должника уже новым директором – ФИО2, признанные судом недействительными платежи по договорам аренды совершены в период руководства должником также ФИО2; доказательства того, что ФИО4, будучи учредителем должника, давал директору ФИО2 какие-либо обязательные распоряжения по совершению сделок, которые были направлены на вывод имущества должника, впоследствии признанных недействительными, являлся конечным получателем имущества должника, также отсутствуют; отмечено, что наличие свойственных связей между ФИО4, который является супругом дочери ФИО2, не свидетельствует о том, что их действия являлись совместными и были направлены на доведение должника до банкротства. Относительно требований к ФИО3 суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии у нее статуса контролирующего должника лица, виновного в банкротстве должника; при этом отмечено, что конкурсным управляющим не доказана существенность перечислений в пользу ФИО3 по договорам аренды на общую сумму 1 864 174 руб. 93 коп. для должника.

Между тем, судом апелляционной инстанции не принято во внимание следующее.

В обоснование требований о привлечении ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, конкурсный управляющий ссылался на заключение ФИО4 двух сделок, которые впоследствии были признаны недействительными, а также на назначение на должность директора не эффективного руководителя, отсутствие своевременного контроля за его деятельностью.

Согласно пункту 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Законом, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В соответствии с пунктом 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В целях квалификации действий причинителей вреда как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. (пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2017 № 49 «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении вреда, причиненного окружающей среде», абзац первый пункта 22 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53).

ФИО4 является единственным участником в период с 27.03.2015 по настоящее время и являлся руководителем общества «Техстрой-М» с 02.04.2015 по 31.05.2016. С 31.05.2016 директором должника являлся ФИО2

Пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве предусмотрено, что если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

При этом действия контролирующих лиц, повлекшие в конечном итоге причинение вреда имущественным правам кредиторов, презюмируют наличие оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам должника перед кредиторами.

Конструкция статьи 61.11 Закона о банкротстве содержит презумпцию причинно-следственной связи между приведенными действиями (бездействием) контролирующих должника лиц и признанием должника несостоятельным (банкротом).

Процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов.

В рассматриваемом случае приведенные конкурсным управляющим доводы соответствовали условиям упомянутой презумпции и бремя их опровержения в силу статей 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации перешло на ФИО4

Принимая во внимание установленные судами обстоятельства совершения руководителем должника ФИО2, назначенным на должность ФИО4 как единственным участником на тот период и бывшим руководителем должника, неправомерных действий (перечисление по сделкам, получение денег под отчет, списание строительных материалов), в результате которых обществу «Техстрой-М» был причинен значительный вред, на ФИО4 лежала обязанность представить доказательства, свидетельствующие о его добросовестности и разумности его действий в интересах общества «Техстрой-М», принятии мер по пресечению неправомерной деятельности руководителя, по смене не эффективного руководителя, по предотвращению наращивания кредиторской задолженности должника перед независимыми кредиторами.

Непредставление ответчиком таковых должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументировано со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент (управляющий). Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Именно участники (акционеры) хозяйственного общества-должника, составляющие в совокупности высший орган управления обществом (общее собрание участников (акционеров)), ответственны за эффективную деятельность самого общества и, соответственно, несут определенный риск наступления негативных последствий своего управления им. А учитывая то, что ФИО4 являлся единственным участником должника, то предполагается достаточный уровень доверия и взаимодействия между ним и назначенным им руководителем общества. Кроме того, в силу разъяснений пункта 6 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 в том случае, если ФИО4 является номинальным участником должника, это не освобождает его от субсидиарной ответственности. Однако и на номинальность своего участия ФИО4 не ссылался.

В обоснование требований о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, конкурсный управляющий указал на получение последней платежей по договорам аренды имущества, которые признаны судом недействительными, то есть на получение выгоды от ничтожных сделок.

Как было указано ранее в соответствии с пунктов 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 7 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве). В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Как следует из материалов дела и установлено судами, 01.07.2015 между обществом «Техстрой-М» в лице директора ФИО4 (арендатор) и ФИО2 (арендодатель) оформлен договор аренды № 07/2015, предметом которого является нежилое помещение общей площадью 36,2 кв. м на первом этаже административно-бытового здания (литер Б), расположенного по адресу: <...>, с размером аренды 92 000 руб. в месяц.

Кроме того, между обществом «Техстрой-М» в лице директора ФИО4 (арендатор) и ФИО2 (арендодатель) оформлен договор аренды от 01.08.2015 № 08/2015, предметом которого является нежилое помещение общей площадью 31 кв. м. на первом этаже административно-бытового здания (литер Б), расположенного по адресу: <...>, с размером аренды 80 000 руб. в месяц.

В связи с регистрацией права собственности на названные нежилые помещения с ФИО2 на ФИО3 13.01.2016 к договорам аренды оформлены дополнительные соглашения № 2 с указанием на стороне арендодателя ФИО3 вместо ФИО2 От лица общества «Техстрой-М» дополнительные соглашения подписаны директором ФИО2

Во исполнение указанных договоров аренды должником в период с 11.01.2017 по 18.10.2017 осуществлены перечисления денежных средств в пользу ФИО3 на общую сумму 1 864 174 руб. 93 коп.

Определением Арбитражного суда Пермского края от 05.03.2020 в рамках дела о банкротстве должника признаны недействительными (мнимыми) договоры аренды от 01.07.2015 № 07/2015 и от 01.08.2015 № 08/2015 (с дополнительными соглашениями к ним), а также платежи со счета общества «Техстрой-М» на счет ФИО3 в общей сумме 1 864 174 руб. 93 коп., применены последствия недействительности сделок в виде взыскания с ФИО3 в пользу общества «Техстрой-М» 1 864 174 руб. 93 коп

Суд пришел к выводу о том, что оспариваемы сделки являются ничтожными на основании статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, направленными на придание видимости законного перечисления денежных средств должника в пользу аффилированного лица при наличии неисполненных требований кредиторов, обязательства перед которыми впоследствии стали основанием возбуждения в отношении общества «Техстрой-М» дела о банкротстве и включены в реестр требований его кредиторов. При рассмотрении спора судом было установлено, что ФИО2 является лицом, контролирующим общество «Техстрой-М»; единственный участник общества «Техстрой-М» ФИО4 является супругом дочери ФИО2 – ФИО9. Получатель оспоренных платежей – ФИО3 является матерью ФИО2

До регистрации 13.01.2016 права собственности на нежилые помещения по адресу: Пермь, ул. 25 Октября, д. 81/3, на ФИО3 должник не оплачивал аренду данных помещений их фактическому собственнику – ФИО2 Выписки по расчетному счету общества «Техстрой-М» не содержат соответствующих операций.

На явное несоответствие цены договоров аренды рыночным условиям указано также в определении суда от 12.09.2019 по настоящему делу, которым было отказано ФИО3 во включении в реестр требований кредиторов должника.

При этом суд исходил из того, что ФИО3 не обладает законным правом сдавать имущество в аренду и требовать за него арендную плату, что с 28.02.2017 необходимость в арендуемых помещениях у должника отсутствовала.

Факт отсутствия у ФИО3 права требования установлен судом также при рассмотрении дела № А50- 31283/2017 о признании ФИО2 несостоятельным (банкротом), в рамках которого постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.01.2019 признаны недействительными сделки, послужившие основанием возникновения у ФИО3 права собственности на спорные объекты недвижимости.

Начиная с 26.09.2017 общество «Кит» обращалось с исками о взыскании долга с общества «Техстрой-М» в рамках дел № А50-6235/2017, № А50- 37862/2017, № А50-37871/2017. Денежные средства в пользу ФИО3 по мнимым обязательствам перечислялись в период, когда арбитражным судом уже рассматривались имущественные требования кредитора об оплате долга.

Таким образом, установленные судами обстоятельства свидетельствуют о том, что ФИО3 являлась не только выгодоприобретателем незаконных действий руководителя и учредителя должника, но и использовалась в качестве мнимого собственника нежилых помещений, которому формально принадлежало имущество семьи.

Выводы суда апелляционной инстанции о недоказанности конкурсным управляющим существенности перечислений в пользу ФИО3 по договорам аренды на общую сумму 1 864 174 руб. 93 коп. для должника нельзя признать правильным, учитывая иные установленные судами обстоятельства.

Исходя из изложенных обстоятельств суд первой инстанции обоснованно заключил, что подобная модель ведения деятельности обществом «Техстрой-М», организованная членами семьи ФИО2, при которой функции распределены между членами семьи определенным образом, в том числе недвижимое имущество формально зарегистрировано за ФИО3 и денежные средства должника также перечисляются на ее счет с тем, чтобы скрыть от кредиторов, не отвечает принципам добросовестного поведения участников хозяйственного оборота, свидетельствует о причинении имущественного вреда кредиторам, о неправомерном уклонении от исполнения обязательств перед ними.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции сделал верный вывод о том, что в действиях ФИО2, ФИО4, ФИО3 усматривается намеренное неисполнение обязанности по оплате работ, выполненных кредиторами, при наличии такой возможности, а полученные от муниципального заказчика денежные средства за работы, большую часть которых выполнило общество «Кит», направлены как в личное пользование ФИО2, так и в пользу доверенных лиц - матери ФИО3

При этом те обстоятельства, на которые указал суд апелляционной инстанции, не влекут освобождение ФИО3 от субсидиарной ответственности, а могут быть учтены при определении размера ее ответственности с учетом степени вины.

Таким образом, суд первой инстанции правомерно установил основания для привлечения ФИО4 и ФИО3 к субсидиарной ответственности в порядке подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В свою очередь, суд апелляционной инстанции необоснованно отказал в удовлетворении требований конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО3 и ФИО4 по обязательствам общества «Техстрой-М».

По результатам рассмотрения кассационной жалобы суд кассационной инстанции вправе оставить в силе одно из ранее принятых по делу решений или постановлений (пункт 5 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Учитывая, что выводы апелляционного суда, содержащиеся в обжалуемом постановлении, не соответствуют нормам материального права и разъяснениям высшей судебной инстанции, что повлекло совершение ошибочных выводов и вынесение неправильного судебного акта, а также то, что судом первой инстанции на основании полного и всестороннего исследования представленных в материалы дела доказательств правильно установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, им дана надлежащая правовая оценка, верно применены нормы материального права, регулирующие спорные отношения, постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.08.2021 подлежит отмене, определение Арбитражного суда Пермского края от 24.05.2021 - оставлению в силе.

Руководствуясь статьями 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.08.2021 по делу № А50-24645/2018 Арбитражного суда Пермского края отменить, определение Арбитражного суда Пермского края от 24.05.2021 по данному делу оставить в силе.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Н.А. Артемьева

Судьи Н.В. Шершон

К.А. Савицкая