Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Романовой А.М., рассмотрел в судебном заседании, проведенном путем использования систем видеоконференц-связи при содействии Арбитражного суда Оренбургской области кассационные жалобы ФИО1, конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью «Актив» (далее – общество «Актив») ФИО2 на постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2022 по делу № А47-3403/2021 Арбитражного суда Оренбургской области по заявлению конкурсного управляющего должника ФИО2 о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО3 в рамках дела о признании общества с ограниченной ответственностью «Актив» (должник) несостоятельным (банкротом),

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании Арбитражного суда Оренбургской области приняли участие представители:

ФИО3 – ФИО4 (доверенность от 21.03.2022)

В здании Арбитражного суда Уральского округа приняли участие:

ФИО1 (паспорт, лично)

ФИО1 обратился в Арбитражный суд Оренбургской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) общества «Актив».

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 28.04.2021 в отношении общества «Актив» введена процедура наблюдения, временным управляющим должником утвержден ФИО2.

Решением арбитражного суда от 30.09.2021 общество «Актив» признано несостоятельным (банкротом), открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден ФИО2.

Конкурсный управляющий ФИО2 обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника единственного учредителя и руководителя должника ФИО3 в размере общей суммы требований, включенных в реестр требований кредиторов должника (с учетом уточнения, принятого на основании статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 02.02.2022 заявление конкурсного управляющего обществом «Актив» удовлетворено, ФИО3 привлечен к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Актив» в размере 57 855 252 руб. 84 коп., взысканы с ФИО3 в пользу общества «Актив» денежные средства в размере 57 855 252 руб. 84 коп.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 20.05.2022 определение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении заявления о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности отказано.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, конкурсный управляющий ФИО2, ФИО1 обратились в суд округа с кассационными жалобами, в которых просят вышеуказанный судебный акт отменить.

Конкурсный управляющий указывает на необоснованность вывода суда апелляционной инстанции о том, что непредставление ФИО3
документации должника не затруднило проведение конкурсных процедур, напротив, в результате отсутствия документов, необходимых для проведения финансового анализа, конкурсным управляющим был сделан вывод о невозможности проведения проверки наличия (отсутствия) признаков преднамеренного банкротства общества «Актив». Заявитель жалобы полагает, что основанием привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности
является и то, что документы бухгалтерского учета и отчетности общества «Актив», обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения, отсутствуют. В период процедуры наблюдения управляющий неоднократно обращался к ФИО3 с требованиями о предоставлении бухгалтерской документации, однако ответ не получен, бухгалтерская документация до настоящего времени не предоставлена. Конкурсный управляющий полагает, что судом апелляционной инстанции незаконно рассматривался вопрос о наличии у должника каких-либо контролирующих лиц, имеющих возможность оказывать влияние на деятельность должника, кроме фактического руководителя, кроме того, указанные доводы судом первой инстанции не проверялись. Заявитель отмечает, что суд апелляционной инстанции незаконно приобщил дополнительные доказательства, представленные ФИО3, в то время как ФИО3 не доказано наличие уважительных причин невозможности их представления ранее.

ФИО1 в своей кассационной жалобе также ссылается на необоснованное приобщение к материалам дела дополнительных доказательств, представленных ФИО3, при этом отмечает, что суд апелляционной инстанции приобщил дополнительные доказательства, предположив, что ФИО3 не знал о производстве по делу о банкротстве и привлечении его к субсидиарной ответственности, поскольку длительное время проживал не по месту регистрации. Однако, по мнению кредитора, ответчик не мог не знать о процедуре банкротства общества «Актив» и о привлечении его к субсидиарной ответственности. Заявитель полагает, что суд апелляционной инстанции неправильно применил нормы пункта 2 статьи 10
Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), а также пунктов 3, 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 63 «О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве» в части установления возникновения обязательства перед ИП ФИО5 до даты необходимости обращения в суд с заявлением о банкротстве, а именно: обязательства должника перед ИП ФИО5 по Агентскому договору от 21.04.2016 г. возникли до 20.05.2017 г. в связи с чем не могли учитываться в размере субсидиарной ответственности. Однако, в соответствии с Дополнительным соглашением от 22.11.2019 г. к Агентскому договору от 21.04.2016 г., срок исполнения обязательств по указанному Договору продлен до 01.09.2021 года. Таким образом, обязательства должника перед ИП ФИО5 по Агентскому договору от 21.04.2016 г. возникли не до 20.05.2017 г., а после признания должника банкротом. Помимо прочего, ФИО1 считает, что судом апелляционной инстанции неправильно применены нормы Закона о банкротстве в части привлечения к субсидиарной ответственности за непередачу документов, по мнению заявителя, отсутствие бухгалтерской документации не позволяет проверить факт неполучения ФИО3 заработной платы в качестве руководителя должника.

До начала судебного заседания от ФИО3 поступили отзывы, в которых просит кассационные жалобы оставить без удовлетворения, постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 20.05.2022 без изменения.

Законность обжалуемого судебного акта проверена судом округа в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, ФИО1 обратился в арбитражный суд с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) общества «Актив». В обоснование требований заявитель ссылался на наличие у общества «Актив» кредиторской задолженности в размере 11 310 733 руб., подтвержденной решением Оренбургского районного суда Оренбургской области от 23.11.2020 по делу № 2 - 2220/2020.

Определением арбитражного суда от 28.04.2021 в отношении общества «Актив» введена процедура наблюдения. Требования ФИО1 в размере 15 368 100 руб. 63 коп., в том числе, 11 310 733 руб. – основной долг,
1 223 451 руб. 75 коп. - проценты за пользование займом, 2 833 915 руб. 88 коп. - пени, включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Решением арбитражного суда от 30.09.2021 общество «Актив» признано несостоятельным (банкротом), в отношении общества открыта процедура конкурсного производства.

Полагая, что действия единственного учредителя и руководителя должника ФИО3 привели к несостоятельности (банкротству), конкурсный управляющий обществом «Актив» обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере общей суммы требований, включенных в реестр требований кредиторов должника (с учетом уточнений 57 855 252 руб. 84 коп.).

В обоснование заявленного требования о привлечении контролирующего должника лица- ФИО3 к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Актив», конкурсный управляющий ссылается на статью 61.11 Закона о банкротстве, указывая, что бухгалтерская и иная документация должника, материальные и иные ценности, конкурсному управляющему не переданы, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Конкурсный кредитор ФИО1 поддержал позицию конкурсного управляющего, вместе с тем указал, что обратиться с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) руководитель общества должен был до 01.10.2016, исчисляя данный срок с даты исполнения обществом «Актив» обязательств по передаче акций индивидуальному предпринимателю ФИО5 в рамках агентского договора от 21.04.2016. До наступления указанной даты (не позднее 01.09.2016) общество «Актив» акций не передало, полученные денежные средства не возвратило.

Суд первой инстанции, ссылаясь на то, что ФИО3 являлся руководителем общества «Актив», а также участником общества с размером доли 100%, то есть контролирующим должника лицом, учитывая, что
какое-либо имущество и дебиторская задолженность, за счет которых могут быть погашены требования кредиторов, у должника отсутствуют и доказательств обратного лицами, участвующими в деле, не представлено, пришел к выводу о наличии оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности.

Суд апелляционной инстанции повторно рассмотрел дело, с выводами суда первой инстанции не согласился, определение отменил, в удовлетворении заявления о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности отказал.

Из материалов дела следует, что в ходе рассмотрения апелляционной жалобы ФИО3 были представлены дополнительные доказательства, которые судом апелляционной инстанции приобщены к материалам дела.

Между тем, кредитор ФИО1 считает, что приобщение указанных документов является неправомерным, так как ФИО3 не обосновал невозможность представления этих документов в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него.

Согласно пункту 29 постановления Пленума Верховного Суда РФ
от 30.06.2020 № 12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции» поскольку арбитражный суд апелляционной инстанции на основании статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации повторно рассматривает дело по имеющимся в материалах дела и дополнительно представленным доказательствам, то при решении вопроса о возможности принятия новых доказательств, в том числе приложенных к апелляционной жалобе или отзыву на апелляционную жалобу, он определяет, была ли у лица, представившего доказательства, возможность их представления в суд первой инстанции или заявитель не представил их по независящим от него уважительным причинам.

Суд апелляционной инстанции установив, что у ФИО3 фактически отсутствовала возможность представления документов в суд первой инстанции при рассмотрении заявления о привлечении его к субсидиарной ответственности, приобщил представленные им доказательства.

Кроме того, суд апелляционной инстанции определением
от 14.04.2022 отложил судебное разбирательство для предоставления возможности ознакомления с материалами дела лицам, участвующим в деле.

Вопреки доводам кассационной жалобы, ФИО1 был ознакомлен с документами, предоставленными ФИО3, что подтверждается приобщенным в материалы дела его отзывом, в котором кредитор подробно предоставил возражения относительно содержания документов, представленных ответчиком.

Принимая во внимание вышеизложенные обстоятельства, суд округа полагает, что указанный довод ФИО1 подлежит отклонению.

При повторном рассмотрении дела суд апелляционной инстанции, проанализировав представленные в материалы дела документы, пришел к выводу о том, что заявление конкурсного управляющего удовлетворению не подлежит ввиду следующего.

Согласно пункту 1 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие от его имени (пункт 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации). Генеральный директор и иные лица, сведения о которых внесены в Единый государственный реестр юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ), являются представителями юридического лица по смыслу норм главы 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

По общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника, является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, данным в пунктах 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее - постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53), привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 Гражданского кодекса Российской Федерации), его самостоятельную ответственность (статья 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан банкротом вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в его пользу либо одобрения им одной (нескольких) сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Исходя из разъяснений, изложенных в пункте 16 постановления Пленума N 53, под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Из материалов дела следует, что, согласно выписке из ЕГРЮЛ, общество «Актив» создано 31.03.2016, основным видом деятельности является управление финансово - промышленными группами. Генеральным директором общества является ФИО3 (дата внесения сведений 30.04.2020), который также является единственным участником общества «Актив» (размер доли в процентах 100; номинальная стоимость доли в рублях 10 000 руб., запись от 31.03.2016), таким образом, имея статус единственного учредителя и директора на момент введения конкурсного производства, ФИО3 относится к контролирующим должника лицам в соответствии с положениями статьи 61.10 Закона о банкротстве.

Между тем, суд апелляционной инстанции, исходя из анализа представленных в материалы дела доказательств, в том числе доказательств, представленных ФИО3, установил, что в руководство деятельностью общества «Актив» был вовлечен кредитор ФИО1, который фактически финансировал деятельность должника для реализации мероприятий, выгодоприобретателем по которым выступал сам ФИО1

Общество «Актив» зарегистрировано в ЕГРЮЛ 31.03.2016. ФИО1 длительное время до создания общества «Актив» находился в приятельских отношениях с ФИО3, указанные лица не только взаимодействовали по различным вопросам рабочего и личного характера (что подтверждается перепиской по электронной почте), но и отдыхали вместе (подтверждается совместными фотографиями), данное обстоятельство ФИО1 не опровергнуто и в ходе судебного разбирательства в суде округа.

Суд апелляционной инстанции установил, что ФИО1 давал указания ФИО3 о направлении текущей деятельности предприятия, о совершении различных сделок, о расходовании получаемых денежных средств. Для решения поставленных задач ФИО1 осуществлял финансирование деятельности общества «Актив» как лично, путем заключения соответствующих договоров займа, так и через свою супругу: ФИО5, путем заключения договора агентирования.

В частности, первый договор займа с ФИО1 был заключен 20.04.2016, через три недели после регистрации должника. На тот момент у общества не имелось никаких активов, кроме уставного капитала в размере 10 000 руб. (подтверждается данными бухгалтерской отчетности за 2018 г., содержащей сведения также об активах за 2016 г.), займ на сумму 8 120 000 руб. предоставлен без какого-либо обеспечения, например, залога и всего лишь под 3% годовых, в дальнейшем ФИО1 по этому же договору дополнительно перечислил в общество «Актив» 1 000 000 руб. 24.06.2016 и
2 190 733 руб. 31.08.2016, также без какого-либо обеспечения. Предоставление такой значительной суммы денежных средств без обеспечения только что созданному юридическому лицу без каких-либо активов (кроме уставного капитала), по мнению апелляционного суда, не является обычной практикой делового оборота и может быть объяснено только дружескими отношениями между ФИО3 и ФИО1, а также фактическим контролем над обществом со стороны последнего.

Помимо договора займа финансирование деятельности общества «Актив» производилось посредством агентского договора, заключенного 21.04.2016 между обществом «Актив» и ИП ФИО5 В соответствии с этим договором ИП ФИО5 (принципал) поручает обществу «Актив» (агент) приобрести в собственность обыкновенные именные бездокументарные акции открытого акционерного общества «Газпром» в количестве 200 000 штук по цене не выше 125 рублей за штуку.

Заключение агентского договора ИП ФИО5 в интересах ФИО1 подтверждается и тем, что ИП ФИО5 на момент заключения агентского договора являлась супругой ФИО1, в кредиторском требовании ИП ФИО5 ФИО1 представлял ее интересы как на собраниях кредиторов общества «Актив» 21.07.2021 и 15.12.2021, так и при установлении требования. Из пояснений ФИО3, представленных в суд апелляционной инстанции, следует, что Агентский договор от 21.04.2016 не преследовал тех целей, которые были в нем обозначены, и является притворной сделкой, прикрывающей сделку по финансированию деятельности общества «Актив».

Проанализировав представленные в материалы дела банковские операции общества «Актив», суд апелляционной инстанции установил, что фактически ФИО1 финансировал мероприятия по приобретению кредиторских задолженностей к обществу с ограниченной ответственностью «ДизайнКомплект» (далее – общество «ДизайнКомплект»), кроме того, оставшиеся денежные средства (полученные от ФИО6) израсходованы также на приобретение прав требований к обществу «ДизайнКомплект».

Конкурсный управляющий и ФИО1 полагают, что судом апелляционной инстанции незаконно рассмотрен вопрос о наличии у должника каких-либо контролирующих лиц, имеющих возможность оказывать влияние на деятельность должника.

Между тем, из пункта 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 следует, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

Таким образом, ФИО3 воспользовался правом опровержения указанной презумпции, предоставил документы, на основании которых суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО1 является вовлеченным в деятельность должника лицом. Кроме того, суд апелляционной инстанции, учитывая длительное проживание ФИО3 за пределами г. Оренбурга, его пассивное поведение в ходе как банкротства общества, так и рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, осуществление трудовой деятельности в иных организациях, отсутствие выплаты заработной платы либо иного вознаграждения со стороны должника в пользу ФИО3, сделал вывод о номинальности руководства со стороны ФИО3

Далее, суд апелляционной инстанции, рассматривая заявление конкурсного управляющего о привлечении ФИО3 к субсидиарной ответственности за несвоевременную подачу заявления в арбитражный суд о признании должника банкротом, пришел к следующим выводам.

Конкурсный управляющий полагает, что с заявлением о признании должника банкротом руководитель должника должен был обратиться в суд до 01.10.2016, исчисляя данный срок с даты исполнения должником обязательств по передаче акций ИП ФИО5 в рамках агентского договора от 21.04.2014.

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действующей на момент совершения указываемого правонарушения) нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

В силу пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством; настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

В пункте 4 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 разъяснено, что по смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (далее - объективное банкротство).

Из содержания приведенных норм права следует необходимость определения точной даты возникновения у руководителя должника соответствующей обязанности.

Изучив представленные в материалы дела доказательства, суд апелляционной инстанции установил, что 20.04.2016 между обществом «Актив» в лице генерального директора ФИО3 (заемщик) и ФИО1 (займодавец) заключен договор займа, согласно условиям которого займодавец передает заемщику денежные средства в размере 8 120 000 руб., а заемщик обязуется вернуть указанную сумму займа в срок, обусловленный настоящим договором (пункт 1.1 договора). Пунктом 1.2 договора установлено, что за пользование займом заемщик выплачивает 3% в год. Согласно пункту 2.2 договора возврат суммы займа осуществляется в полном объеме до 20.04.2017 путем перечисления денежных средств на расчетный счет займодавца. Денежные средства обществу «Актив» были перечислены на расчетный счет, что подтверждается платежным поручением от 21.04.2016 № 231869. Впоследствии ФИО1 дополнительно предоставил обществу «Актив» заем в размере 3 190 733 руб. (платежные поручения от 24.06.2016 № 959906 на сумму 1 000 000 руб.,
от 31.08.2016 № 548954 на сумму 2 19,733 руб.).

Кроме того, судом апелляционной инстанции установлено, что определением суда от 21.07.2021 включены в реестр требований кредиторов должника требования индивидуального предпринимателя ФИО5 в размере 42 388 712 руб. 72 коп., возникшие из агентского договора от 21.04.2016. Платежным поручением от 25.04.2016 № 19 индивидуальный предприниматель ФИО5 перечислила в адрес общества «Актив» 20 000 000 руб. с назначением платежа: «Оплата по агентскому договору б/н от 21.04.2016 г.», однако, как следует из анализа материалов дела, общество «Актив» перечислило в адрес ИП ФИО5 лишь часть денежных средств, что подтверждается представленными в материалы дела платежными поручениями. Таким образом, общество «Актив» полученные денежные средства в полном объеме не возвратило, обязательства по заключенному агентскому договору от 21.04.2016 не исполнило.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд апелляционной инстанции сделал вывод, что обязанность по подаче в арбитражный суд заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) возникла не позднее 20.05.2017, а именно спустя месяц после наступления срока возврата займа ФИО1 по договору от 20.04.2016. Вместе с тем, суд апелляционной инстанции, руководствуясь пунктами 3, 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 № 63, пришел к обоснованному выводу о том, что, поскольку обязательства перед ФИО1 и ИП ФИО5 возникли до указанной даты, то не могли учитываться в размере субсидиарной ответственности по пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

Кроме того, в представленном отзыве ФИО1 отмечает, что в соответствии с дополнительным соглашением от 22.11.2019 к Агентскому договору от 21.04.2016, срок исполнения обязательств по указанному Договору продлен до 01.09.2021, отсюда, по мнению кредитора, следует, что обязательства должника перед ИП ФИО5 возникли после признания должника банкротом.

Однако, в соответствии с пунктом 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности руководителя равен совокупному размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших в период со дня истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, и до дня возбуждения дела о банкротстве.Из материалов дела следует, что дело о банкротстве общества «Актив» возбуждено определением суда от 31.03.2021, а срок исполнения обязательств продлен до 01.09.2021, следовательно, обязательство перед ИП ФИО5 приходится за временные границы, которые используются для определения размера субсидиарной ответственности.

Рассматривая довод управляющего о том, что ФИО3 не была представлена документация, необходимая для проведения финансового анализа, суд округа отмечает, что при привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности конкурсному управляющему необходимо доказать, что отсутствие документации должника (отсутствие в ней полной и достоверной информации) существенно затруднило проведение процедур банкротства, например привело к невозможности выявления активов должника, однако судом апелляционной инстанции ранее установлено, что в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции конкурсный управляющий не представил каких-либо пояснений относительно того, каким образом отсутствие документации повлияло на проведение процедур банкротства и в чем выразилось существенное затруднение проведения этой процедуры.

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относимость, допустимость, достоверность каждого из представленных в материалы дела доказательств в отдельности, а также достаточность и взаимную связь данных доказательств в их совокупности, исходя из конкретных обстоятельств дела, принимая во внимание, что по своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, привлечение к субсидиарной ответственности является исключительной мерой, к которой конкурсный управляющий прибегает после исчерпания иных способов для пополнения конкурсной массы, в отсутствие доказательств неправомерных действий ФИО3, которые повлекли банкротство должника и невозможность полного удовлетворения требований кредиторов, при том, что презумпции, установленные Законом о банкротстве о привлечении контролирующего должника лица, опровергнуты им с представлением документального подтверждения, суд апелляционной инстанций обоснованно не усмотрел оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности.

Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта, судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного, оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется, постановление суда апелляционной инстанции отмене не подлежит.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2022 по делу № А47-3403/2021 Арбитражного суда Оренбургской области оставить без изменения, кассационные жалобы конкурсного управляющего должника ФИО2, ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий С.А. Сушкова

Судьи В.В. Плетнева

Г.М. Столяренко