Гражданский кодекс часть 1

при ведении протокола помощником судьи Яковлевой Е.А. рассмотрел в судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи при содействии Арбитражного суда Оренбургской области кассационную жалобу ФИО1 на определение Арбитражного суда Оренбургской области от 21.12.2021 по делу № А47-7915/2020 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 30.05.2022 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании в здании Арбитражного суда Оренбургской области приняли участие представитель ФИО1 – ФИО2 (паспорт, доверенность от 20.05.2022), финансовый управляющий имуществом ФИО3 (далее – должник) ФИО4 (паспорт).

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание в Арбитражный суд Уральского округа не явились, явку своих представителей не обеспечили.

Решением суда от 02.02.2021 должник признан банкротом, в отношении него введена процедура реализации имущества, финансовым управляющим утвержден ФИО4 (далее – финансовый управляющий).

Финансовый управляющий 07.10.2020 обратился в арбитражный суд с заявлением, в котором просил признать недействительным договор купли-продажи автомобиля от 21.01.2020, заключенный между должником и ФИО1 (далее – ответчик), применить последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу должника легкового автомобиля марки Toyota RAV4, 2018 г/в, г/н <***>, идентификационный номер (VIN) <***>.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области
от 21.12.2021, оставленным без изменения постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2022, требования финансового управляющего удовлетворены в полном объеме.

Не согласившись с указанными судебными актами, ссылаясь на неправильную квалификацию судами рассматриваемых правоотношений, что привело к нарушению норм материального права, ответчик обратился в Арбитражный суд Уральского округа с кассационной жалобой.

Заявитель жалобы полагает, что судами при применении последствий недействительности сделки не учтены положения статьи 313 Гражданского кодекса Российской Федерации и не установлено, что право требования ответчика при погашении им кредиторского требования акционерного общества «Тойота банк» (далее – общество «Тойота банк») переходит вместе с обеспечением в виде залога на переданное по оспариваемому договору транспортное средство, что, по мнению кассатора, нарушает его права, так как суды фактически установили, что при переходе права требования к ответчику, последний утрачивает право на обеспечение, которым обладал первоначальный кредитор должника – общество «Тойота банк». Ответчик утверждает, что оспариваемой сделкой права и законные интересы единственного кредитора должника – ФИО5 не нарушены, поскольку, в том случае если бы оспариваемый договор не заключался, то в реестр требований кредиторов должника включился кредитор – общество «Тойота банк» и в случае реализации транспортного средства, как залогового имущества, 90 % от суммы реализации транспортного средства перешло обществу «Тойота банк», а оставшиеся денежные средства получил финансовый управляющий, в том числе на возмещение расходов, связанных с реализацией транспортного средства. Не опровергая факт наличия между должником и ответчиком длительных экономических взаимоотношениях по ведению совместного бизнеса, заявитель жалобы указывает, что ответчик об аресте транспортного средства не знал и не должен был знать. Кассатор обращает внимание на то, что материалами дела подтверждается, что ответчик обладает всеми признаками разумного участника оборота, что данным транспортным средством пользовался только он, что подтверждает отсутствие сговора между должником и ответчиком, направленным на вывод актива с целью причинения имущественного вреда кредиторам должника, а также что в настоящее время процедура банкротства должника, в связи с погашением кредиторских требований третьим лицом прекращена, следовательно, права бывших и будущих кредиторов оспариваемой сделкой не нарушены.

В соответствии с частью 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, содержащихся в кассационной жалобе.

Как установлено судами и следует из материалов дела, в собственности у должника находилось транспортное средство марки Toyota RAV4, 2018 г/в, г/н <***>, идентификационный номер (VIN) <***>, при этом залогодержателем указанного транспортного средства являлось обществом «Тойота банк» в рамках кредитного договора от 02.07.2018
№ AN-18/4577.

На исполнении в ОСП Центрального района г. Оренбурга находилось исполнительное производство от 20.08.2019 № 74595/19/56046-ИП, возбужденное на основании исполнительного документа от 19.08.2019
ФС № 031440047, в рамках которого наложен арест на имущество ответчика ФИО3, в пределах суммы исковых требований
2 050 000 руб.

Судебным приставом исполнителем 21.10.2019 в рамках указанного исполнительного производства совершены исполнительные действия в виде наложения ареста на транспортное средство Toyota RAV4, 2018 г/в, г/н <***>, идентификационный номер (VIN) <***>, цвет белый перламутр, ответственным хранителем был назначен ФИО3, место ответственного хранения было установлено по адресу — <...>, о чем в присутствии двух понятых составлен акт о наложении ареста (описи имущества).

Исполнительное производство № 74595/19/56046-ИП окончено 22.10.2019 судебным приставом — исполнителем ФИО6 в соответствии с пунктом 1 часть 1 статьи 47 Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

Между должником (продавец) и ответчиком (покупатель) 21.01.2020 заключен договора купли-продажи транспортного средства марки Toyota RAV4, 2018 г/в, г/н <***>, идентификационный номер (VIN) <***>.

Стоимость транспортного средства определена сторонами в договоре купли-продажи транспортного средства от 21.01.2020 в сумме 1 400 000 руб., также указано, что транспортное средство в споре, под арестом и под иными имущественными притязаниями не состоит.

Ответчик обязанность по передаче должнику денежных средств в счет оплаты транспортного средства по договору купли-продажи транспортного средства от 21.01.2020 исполнил в полном объеме, что подтверждается распиской должника, выпиской по счету, чеком, при этом денежные средства в сумме 1 355 832 руб. 91 коп. ответчиком были внесены на счет общества «Тойота банк» в счет исполнения за должника обязанности по кредитному договору от 02.07.2018 № AN-18/4577. Факт поступления денежных средств от ответчика на расчетный счет общества «Тойота банк» в сумме
1 355 832 руб. 91 коп., а также погашение всех кредитных обязательств должника перед обществом «Тойота банк» подтверждается материалами дела, в том числе ответом общества «Тойота банк» от 10.12.2020, сторонами не оспаривается.

Приговором мирового судьи судебного участка № 7 Дзержинского района г. Оренбурга от 06.09.2021, должник признан виновным в незаконном отчуждении имущества, подвергнутого описи и аресту, являясь лицом, которому это имущество вверено, в том числе в отношении спорного транспортного средства. Апелляционным постановлением от 29.11.2021, вынесенным Дзержинским районным судом г. Оренбурга, приговор мирового судьи судебного участка №7 Дзержинского района
г. Оренбурга изменен только в части исключения из описательно - мотивировочной части указания на применение положений части 1 статьи 62 Уголовного кодекса Российской Федерации, в остальной части приговор оставлен без изменения.

Полагая, что договор купли-продажи транспортного средства
от 21.01.2020 является недействительным, ссылаясь на статьи 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, статью 61.2 Закона о банкротстве финансовый управляющий обратился в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением.

Суд первой инстанции, руководствуясь статьями 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, исходя из того, что факт виновного и незаконного отчуждения имущества должником установлен приговором мирового судьи судебного участка № 7 Дзержинского района г. Оренбурга
от 06.09.2021, принимая во внимание, что заключение оспариваемого договора произошло после принятия решения Центральным районным судом
г. Оренбурга от 09.12.2019 года по делу № 2-4467/2019, вступившим в законную силу 25.02.2020, которым удовлетворено требование ФИО5 к должнику о взыскании задолженности, учитывая, что доказательств наличия у должника на момент совершения оспариваемой сделки денежных средств в сумме, достаточной для исполнения всех денежных обязательств, не представлено, установив наличие длительных дружеских взаимоотношений, нахождение сторон в экономических взаимоотношениях по ведению совместного бизнеса, а также наличие реальной возможности проверки сведений о нахождении автомобиля под арестом, пришел к выводу, что заключение оспариваемого договора фактически имело целью воспрепятствовать обращению взыскания на заложенное имущество кредитору ФИО5, что не отвечает принципу добросовестности при осуществлении гражданских прав, на основании чего признал договор купли-продажи транспортного средства от 21.01.2020 недействительной сделкой и применил последствия недействительности сделки.

Суд апелляционной инстанции, пересмотрев повторно дело по имеющимся доказательствам, принимая во внимание, что на момент заключения спорного договора действовали принятые судом обеспечительные меры, после вынесения приставом-исполнителем постановления о наложении ареста на имущество должника, полученные должником по договору денежные средства были направлены на погашение задолженности перед залоговым кредитором – обществом «Тойота банк» и через короткий промежуток времени после заключения оспариваемого довода ФИО5 обратился в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), поддержал выводы суда первой инстанции о наличии оснований для признания оспариваемого договора недействительной сделкой и применении последствий недействительности сделки.

Судом апелляционной инстанции также установлено, что исполнение обязательств перед банком, в залоге у которого находилось спорное транспортное средство, не свидетельствует о добросовестности участников сделки, поскольку действия по погашению кредитных обязательств, обеспеченных залогом, направлено на снятие таких обременений, а доводы о распределении денежных средств, вырученных от продажи залогового имущества, в условиях банкротных процедур не являются достаточными для отказа в признании сделки, совершенной с нарушением требований закона, недействительной, посколькусам факт включения требований залогодержателя в реестр требований кредитора, и факт установления требований как обеспеченных залогом, зависит от волеизъявления лица, не участвующего в спорных правоотношениях, а также, поскольку закон ограничивает размер удовлетворения требований залогового кредитора из стоимости залогового имущества.

Кроме того, судом апелляционной инстанции указано, что участники оспариваемой сделки находились в длительных дружеских отношениях, имели хозяйственные связи следовательно, ответчик не мог не знать о наличии ограничений на распоряжение транспортным средством, а отсутствие сведений о регистрации ареста в уполномоченных органах не опровергает указанные обстоятельства.

Также, из мотивировочной части обжалуемых судебных актов не следует, что судами установлены основания для признания сделки недействительной по признакам статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Между тем, по мнению суда округа, при констатации недействительности спорной сделки судами не учтено следующее.

Как следует, из содержания заявления правовая позиция финансового управляющего при обращении в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением сводились к тому, что оспариваемый договор заключен в нарушение ареста (запрета), наложенного на транспортное средство в рамках исполнительного производства, что подтверждается приговором мирового судьи судебного участка № 7 Дзержинского района г. Оренбурга от 06.09.2021 по делу № 2-4467/2019, при этом ввиду наличия длительных дружеских и экономических взаимоотношений, ответчик знал и должен был знать о наличии запрета (ареста) на распоряжение транспортным средством. Исходя из чего, финансовый управляющий квалифицировал рассматриваемую сделку как недействительную по смыслу положений статьи 61.2 Закона о банкротстве, статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Арбитражный суд не связан правовой квалификацией истцом заявленных требований (спорных правоотношений), а должен рассматривать иск исходя из предмета и оснований (фактических обстоятельств), определяя по своей инициативе круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу, а также решить, какие именно нормы права подлежат применению в конкретном спорном правоотношении (часть 1 статьи 133, часть 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В рассматриваемом случае речь идет не о признании сделки недействительной, по смыслу положений статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а о совершении сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено, которой посвящена специальная норма – статья 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 2 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете.

Исходя из разъяснений, содержащихся в пункте 94 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25
«О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» следует, что по смыслу пункта 2 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, в том числе в целях возможного обращения взыскания на такое имущество, является действительной. Ее совершение не препятствует кредитору или иному управомоченному лицу в реализации прав, обеспечивающихся запретом, в частности, посредством подачи иска об обращении взыскания на такое имущество (пункт 5 статьи 334, 348, 349 ГК РФ). При этом запрет на распоряжение имуществом не порождает таких залоговых свойств в рамках дела о банкротстве, которые позволяют кредитору получить приоритет при удовлетворении его требований в процедурах банкротства (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ
от 27.02.2017 № 301-ЭС16-16279 по делу № А11-9381/2015).

В пункте 95 указанного постановления определено, что в силу положений пункта 2 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае распоряжения имуществом должника с нарушением запрета - права кредитора или иного управомоченного лица, чьи интересы обеспечивались арестом, могут быть реализованы только в том случае, если будет доказано, что приобретатель имущества знал или должен был знать о запрете на распоряжение имуществом должника, в том числе не принял все разумные меры для выяснения правомочий должника на отчуждение имущества. В силу указанного пункта постановления добросовестность приобретателя презюмируется и бремя доказывания его недобросовестности лежит на кредиторе. Само по себе размещение судебного акта в сети «Интернет» не означает, что приобретатель является недобросовестным.

В случае отчуждения арестованного имущества лицу, которое не знало и не должно было знать об аресте этого имущества (добросовестному приобретателю), возникает основание для освобождения имущества от ареста независимо от того, совершена такая сделка до или после вступления в силу решения суда, которым удовлетворены требования кредитора или иного управомоченного лица, обеспечиваемые арестом (пункт 2 статьи 174.1, пункт 5 статьи 334, абзац второй пункта 1 статьи 352 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 96 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»).

Таким образом, правовым последствием заключения сделки после принятия обеспечительных мер является не констатация ее ничтожности, а порождение на стороне кредитора, в интересах которого были наложены обеспечительные меры, прав залогодержателя, при условии, что приобретатель имущества, в отношении которого были наложены обеспечительные меры знал или должен был знать о наличии запрета/ограничения на распоряжение продавцом (должником) указанным имуществом.

Соответственно, вопреки выводам судов, один только факт совершения спорной сделки после принятия обеспечительных мер - не является сам по себе безусловным основанием для констатации ничтожности сделки.

Следовательно, в рамках настоящего обособленного спора, судам первой и апелляционной инстанций следовало применить к указанными правоотношениям положения пункта 2 статьи 174.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, которые предусматривают иные правовые последствия заключения оспариваемой сделки, чем признание ее ничтожной.

При этом суд округа отмечает, что вынесение обвинительного приговора в отношении должника за совершение преступления, предусмотренного статьей 312 Уголовного кодекса Российской Федерации не изменяет правовую природу ранее наложенного ареста в рамках гражданско-правовых отношений, не лишает возможности применять к спорным отношениям положения пункта 2 статьи 174.1 Гражданского кодекса и не влияет на правовые последствия совершения сделки при наличии запрета (ареста) на распоряжение имуществом, наложенного не в рамках уголовного судопроизводства, а судебным приставом-исполнителем ходе осуществления мероприятий исполнительного производства.

Применение судами к оспариваемому договору статьи 10 Гражданского кодекса также является необоснованным, поскольку та совокупность фактических обстоятельств, которая была установлена судами с учетом доводов финансового управляющего, не свидетельствует о наличии в действиях ответчика признаков злоупотребления правом, а также недобросовестного поведения, поскольку как следует из материалов дела, стоимость транспортного средства по оспариваемому договору ответчиком оплачена в полном объеме, денежные средства ФИО1 внесены на счет общества «Тойота банк», именно ФИО1 с момента заключения договора является фактическим владельцем транспортного средства, а само по себе наличие длительных дружеских взаимоотношений, нахождения сторон в экономических взаимоотношениях по ведению совместного бизнеса не свидетельствует об умышленном поведении должника и ответчика, направленном на причинение вреда имущественным правам кредиторов.

По своей правовой природе злоупотребление правом - это всегда нарушение требований закона; в деле о банкротстве злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества или уменьшении его размера с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания, что причиняет вред имущественным правам кредиторов.

Однако в рамках настоящего обособленного спора судами установлен факт получения должником от ответчика встречного равноценного предоставления по спорной сделке, указанный факт никем из лиц, участвующих в деле о банкротстве не оспаривался. Финансовым управляющим, кредитором также не представлены доказательства и не приведены какие-либо обоснованные и разумные доводы относительно неравноценности встречного предоставления, указанные обстоятельства не установлены и судами.

Суд округа также не может согласиться с выводами судов о том, что заключение оспариваемого договора привело к невозможности удовлетворения требований ФИО5, поскольку указанное транспортное средство находилось в залоге у банка, соответственно, именно банк являлся первоначальным залогодержателем и изначально его требования подлежали удовлетворения за счет реализации автомобиля, при этом оплата по кредитному договору за должника произведена не за счет денежных средств ФИО3, а непосредственно самим покупателем.

Кроме того, при наличии специального регулирования (статья 174. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации) оснований для применения положений статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации не имеется.

Каких-либо иных обстоятельств, свидетельствующих о недействительности сделки по иным основаниям - судами не установлено.

Согласно части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций являются несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

В связи с тем, что при разрешении настоящего спора судами допущено существенные нарушения норм материального права (часть 2 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), повлиявшие на исход рассмотрения спора, однако учитывая, что фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения настоящего спора по существу, установлены судами первой и апелляционной инстанций, суд округа полагает возможным на основании пункта 6 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации отменить определение Арбитражного суда Оренбургской области от 21.12.2021 по делу № А47-7915/2020 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2022 по тому же делу.

Вместе с тем, поскольку производство по делу о банкротстве ФИО3 прекращено определением Арбитражного суда Оренбургской области от 18.02.2022, производство по обособленному спору по заявлению финансового управляющего имуществом ФИО3 - ФИО4 о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля от 21.01.2020, заключенного между ФИО3 и ФИО1 подлежит оставлению без рассмотрения применительно к пункту 4 части 1 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (пункт 19 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 № 35 «О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве»).

Руководствуясь ст.ст. 286- 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Оренбургской области от 21.12.2021 по делу № А47-7915/2020 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2022 по тому же делу отменить.

Заявление финансового управляющего имуществом ФИО3 - ФИО4 о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля от 21.01.2020, заключенного между ФИО3 и ФИО1 оставить без рассмотрения.

Возвратить ФИО4 из федерального бюджета государственную пошлину в размере 6000 руб. за подачу иска (чек-ордер от 07.10.2020, операция №4379).

Возвратить ФИО1 из федерального бюджета государственную пошлину за рассмотрение апелляционной жалобы в размере 3000 руб. (чек-ордер от 31.12.2010, операция №4982), за рассмотрение кассационной жалобы в размере 3000 руб. (чек-ордер от 11.08.2022, операция №653).

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном ст. 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий О.Н. Пирская

Судьи С.Н. Соловцов

В.Ю. Калугин