Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего Шафранова Андрея Павловича на определение Арбитражного суда Свердловской области от 06.12.2021 по делу № А60-72820/2017 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2022 по тому же делу о признании общества с ограниченной ответственностью «Баранчинский электромеханический завод имени Калинина» (далее – общество «БЭМЗ», должник) несостоятельным (банкротом).

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания
на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие представители:

ФИО2 – ФИО3 (доверенность от 25.02.2021);

публичного акционерного общества «Челябинский машиностроительный завод автомобильных прицепов «Уралавтоприцеп» - ФИО4 (доверенность от 11.01.2020);

ФИО5 – ФИО6 (доверенность от 15.06.2021);

общества «БЭМЗ» - ФИО7 (доверенность от 02.06.2021);

ФИО8 – ФИО9 (доверенность от 23.04.2021);

акционерного общества «ЭнергоСбыт Плюс» - ФИО10 (доверенность от 31.01.2020).

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 12.03.2018 в отношении общества «БЭМЗ» введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО11.

Определением суда от 13.08.2018 в отношении общества «БЭМЗ» введена процедура внешнего управления; внешним управляющим утвержден ФИО11

Определением суда от 04.02.2019 ФИО11 освобожден от исполнения обязанностей внешнего управляющего должника; внешним управляющим утверждена ФИО12.

Определением суда от 22.05.2019 ФИО12 освобождена от исполнения обязанностей внешнего управляющего должника.

Определением суда от 17.06.2019 внешним управляющим должника утвержден ФИО13.

Определением суда от 13.02.2020 ФИО13 освобожден от исполнения обязанностей внешнего управляющего должника; внешним управляющим утвержден ФИО1

Решением суда от 02.06.2020 общество «БЭМЗ» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство, исполнение обязанностей конкурсного управляющего возложено на управляющего ФИО1

Определением суда от 07.08.2020 конкурсным управляющим должником утвержден ФИО1

Конкурсный управляющий ФИО1 10.02.2021 обратился в Арбитражный суд Свердловской области с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц: ФИО2, ФИО14, автономной некоммерческой организации «Комплекс инжиниринговых технологий Курчатовского института» (далее - организация АНО «Кит Ки») к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определениями суда от 08.04.2021, 07.05.2021, 07.06.2021 к участию в рассмотрении обособленного спора в качестве соответчиков привлечены ФИО8, ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО5, публичное акционерное общество «Челябинский машиностроительный завод автомобильных прицепов «Уралавтоприцеп» (далее – общество «Уралавтоприцеп»).

Определением суда от 01.09.2021 к участию в рассмотрении обособленного спора в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечен временный управляющий организации АНО «Кит Ки» ФИО18.

В окончательном виде конкурсный управляющий должника просил суд:

- привлечь ФИО2, ФИО8, организацию АНО «Кит Ки», общество «Уралавтоприцеп», ФИО16, ФИО17, ФИО15 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскать с указанных лиц в пользу должника денежные средства в размере равном совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся непогашенными по причине недостаточности имущества должника.

- привлечь ФИО14 и ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за неподачу заявления в суд в размере 6 532 100 руб. 15 коп. и 1 663 395 руб. 40 коп. соответственно.

Определением суда от 06.12.2021 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ФИО1 отказано.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2022 определение суда первой инстанции от 06.12.2021 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий ФИО1 просит определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО2, организации АНО «Кит Ки» и ФИО19, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, неправильное применение норм материального права. Конкурсный управляющий считает, что имелись все основания для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за неподачу заявления в суд о признании должника банкротом. Указывает на то, что материалами дела подтверждено, что должник стал обладать признаками неплатежеспособности по состоянию на 30.06.2017, анализ финансово-хозяйственной деятельности должника, показатели бухгалтерской отчетности за 30.06.2017 свидетельствуют о резком ухудшении финансового положения должника именно во 2 квартале 2017 года; по состоянию на конец 2 квартала 2017 года должник имел непогашенную кредиторскую задолженность перед неаффилированными кредиторами в размере более 90 млн. руб., которая сформировалась в 1 квартале 2017 года, о чем было известно руководителю должника ФИО2, который также исполнял обязанности главного бухгалтера; неудовлетворительное финансовое положение должника было очевидно, однако должник продолжал принимать на себя новые обязательства. Конкурсный управляющий полагает, что суды неправомерно отказали в привлечении ФИО2 и организации АНО «Кит Ки» к субсидиарной ответственности в порядке пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2022 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве); считает, что именно в период, когда данные лица являлись контролирующими должника лицами, должником были заключены сделки, повлекшие ухудшение финансового положения должника, что в итоге привело к объективному банкротству и невозможности погашения требований кредиторов; реальное ухудшение финансового положения должника было вызвано принятием экономически необоснованных управленческих решений в 2017 году (значительное расширение штата руководящего персонала должника, прекращение расчетов с кредиторами, заключение новых контрактов без получения достаточного объема оборотных средств, расторжение договора поставки и агентского договора с обществом с ограниченной ответственностью «Управляющая компания БЭМЗ-приводное оборудование и технологии» (далее – общество «УК БЭМЗ») и заключение сделки с организацией АНО «Кит Ки», предусматривающей запрет должнику самостоятельно осуществлять реализацию своей продукции (генеральное соглашение от 29.06.2017), фактически должником было заключено соглашение об эксклюзивности, однако организация АНО «Кит Ки» не предпринимала никаких действий по его исполнению, не предлагала продукцию должника к продаже, не привлекала новых клиентов. Конкурсный управляющий указывает на то, что должником с организацией АНО «Кит Ки» также было заключено порочное соглашение о зачете встречных однородных требований от 22.11.2017, признанное недействительным по основаниям пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве; полагает, что стороны искусственным образом создали задолженность должника перед организацией АНО «Кит Ки» в целях проведения зачета требований с последующим значительным уменьшением задолженности организации АНО «Кит Ки» перед должником. По мнению конкурсного управляющего, использованная бизнес-модель, скоординированные действия ФИО2 и организации АНО «Кит Ки» привела к дефолту должника; а доводы ФИО2 о росте выпуска продукции являются голословными, не подтверждены документально. Конкурсный управляющий считает необоснованными выводы судов об отсутствии оснований для привлечения ФИО8 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника за непередачу всей документации должника; указывает на то, что переданы были только учредительные документы; доказательства передачи бухгалтерских, кадровых и иных первичных документов внешнему управляющему ФИО11 отсутствуют; полагает, что непередача документов привела к существенному затруднению проведения процедуры банкротства; считает, что именно ввиду непередачи доказательств, подтверждающих наличие у должника прав на конструкторскую документацию, стоимость которой составляет 35 878 000 руб., определением суда от 05.11.2020 данный дорогостоящий актив был исключен из конкурсной массы должника; считает, что именно ввиду непередачи ФИО8 внешнему управляющему договора уступки права требования от 26.07.2017 № 27, о наличии которого стало известно только при рассмотрении требования акционерного общества «ЭЗТМ», конкурсным управляющим был пропущен срок исковой давности по заявлению о признании договора уступки права требования от 26.07.2017 № 27 недействительной сделкой; ссылается на то, что в адрес конкурсного управляющего поступают запросы о предоставлении сведений и информации, на которые невозможно ответить ввиду отсутствия документации должника.

В отзыве на кассационную жалобу ФИО8 просит судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения; ссылается на то, что в ходе проведения процедуры наблюдения временный управляющий ФИО11 имел полный доступ ко всем документам должника, базам данных, программам учета и всей первичной документации, контролировал финансово-хозяйственную деятельность должника, на основании документов производственного и хозяйственного характера подготовил анализ производственной и финансово-хозяйственной деятельности должника и план внешнего управления, соответственно, располагал всеми необходимыми документами относительно финансово-хозяйственной деятельности должника и составе его имущества; никаких требований к ФИО8 о предоставлении какой-либо документации внешним управляющим ФИО11 не предъявлялось; ФИО8 указывает на то, что именно он выявил наличие у должника специфической и дорогостоящей проектно-конструкторской документации, о чем уведомил учредителя должника и временного управляющего, принял меры по сохранности данного актива, разработал план мероприятий по оценки документации и постановке ее на баланс должника.

Возражения и отзыв на кассационную жалобу, поступившие 30.05.2022 от организации АНО «Кит Ки» и ФИО2, к материалам кассационного производства не приобщаются ввиду отсутствия в нарушение норм статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательств направления их лицам, участвующим в деле. Фактическому возврату на бумажном носителе вышеуказанные документы не подлежат, поскольку представлены в электронном виде через систему «Мой Арбитр».

Рассмотрев доводы кассационной жалобы, изучив материалы дела, проверив законность судебных актов в обжалуемой части – в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ФИО2, организации АНО «Кит Ки» и ФИО19 - с учетом положений статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд кассационной инстанции оснований для их отмены не усматривает.

Как следует из материалов дела, общество «БЭМЗ» зарегистрировано в качестве юридического лица 21.12.2009. Основным видом деятельности общества является производство электродвигателей, электрогенераторов и трансформаторов.

Участниками общества «БЭМЗ» по состоянию на 14.07.2016 являлись общество «Уралавтоприцеп» и ФИО16; 22.06.2017 в ЕГРЮЛ внесена запись о том, что единственным участником общества «БЭМЗ» является ФИО5; 08.12.2017 в ЕГРЮЛ внесена запись о том, что единственным участником общества «БЭМЗ» является ФИО20

Единоличным исполнительным органом общества «БЭМЗ» последовательно являлись:

- в период с 28.09.2012 по 10.09.2014 – ФИО15;

- в период с 10.09.2014 по 06.04.2016 – ФИО17;

- в период с 06.04.2016 по 25.11.2016 – ФИО16;

- в период с 25.11.2016 по 17.07.2017 – ФИО14:

- в период с 17.07.2017 по 28.11.2017 – ФИО2;

- в период с 28.11.2017 и до введения в отношении общества «БЭМЗ» внешнего управления (06.08.2018) – ФИО8

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 25.01.2018 принято к производству заявление акционерного общества «Завод Припоев» и общества с ограниченной ответственностью ТК «Урал-Металл» о признании общества «БЭМЗ» банкротом.

Определением суда от 12.03.2018 в отношении общества «БЭМЗ» введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден ФИО11

В дальнейшем внешними управляющими являлись ФИО12, ФИО13, ФИО1

Решением суда от 02.06.2020 общество «БЭМЗ» признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим должника утвержден ФИО1

По состоянию на 09.12.2020 размер требований кредиторов составлял более 334 млн. руб.

Конкурсный управляющий ФИО1 обратился в арбитражный суд с заявлением о привлечении на основании пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве к субсидиарной ответственности за неподачу заявления должника о собственном банкротстве бывших руководителей ФИО14 и ФИО2, полагая, что с таким заявлением руководитель должника обязан был обратиться не позднее 30.07.2017, поскольку по состоянию на 30.06.2017 у должника возникли признаки объективного банкротства, и просил взыскать в пользу должника с ФИО14 6 532 100 руб. 15 коп., с ФИО2 - 1 663 395 руб. 40 коп.

Конкурсный управляющий также просил привлечь ФИО2, ФИО8, организацию АНО «Кит Ки», общество «Уралавтоприцеп», ФИО16, ФИО17, ФИО15 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании пункта 4 статьи 10, статьи 61.11 Закона о банкротстве, ссылаясь на то, что данные лица являлись контролирующими должника лицами и совершили действия и сделки, которые повлекли ухудшение финансового положения должника и последующее признания его несостоятельным (банкротом). Требования к последнему руководителю общества ФИО8 также предъявлены ввиду неисполнения им обязанности по передаче документов, относящихся к деятельности должника.

Суды, рассматривая заявленные требования, правильно установили, что к спорным правоотношениям подлежат применению материальные нормы Закона о банкротстве в редакции, действующей на момент возникновения обстоятельств, с которыми конкурсный управляющий связывает возникновение оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, а именно положения пунктов 2, 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, а также положения статьи 61.11 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ, которая вступила в законную силу с 30.07.2017.

При этом нормы о субсидиарной ответственности в редакции Закона № 266-ФЗ, разъяснения, изложенные в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53), могут быть применены и к спорным правоотношениям в части, не противоречащей нормам статьи 10 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закон о банкротстве руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника о собственном банкротстве, в том числе в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд на основании пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве не позднее чем через месяц со дня возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

В силу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в порядке, который установлен статьей 9 Закона, влечет за собой субсидиарную ответственность руководителя должника по обязательствам последнего, возникшим после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 9 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Исходя из данных норм права, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов, в связи с чем в процессе рассмотрения такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами, наличие непогашенной задолженности перед отдельными кредиторами на определенный период само по себе не свидетельствует о наличии у руководителя должника обязанности по подаче соответствующего заявления в арбитражный суд.

Как было указано выше, ФИО14 являлся руководителем должника с 25.11.2016 по 17.07.2017, ФИО2 с 17.07.2017 по 28.11.2017.

При обращении в арбитражный суд с заявлением о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, конкурсный управляющий ссылался на то, что руководитель должника обязан был обратиться в суд не позднее 30.07.2017, поскольку по состоянию на 30.06.2017 у должника возникли признаки объективного банкротства, что подтверждают показатели бухгалтерской отчетности должника за второй квартал 2017 года и анализ финансового положения должника, из которых следует, что должник перестал исполнять обязательства перед контрагентами и уполномоченным органом, начиная с 1 квартала 2017 года, имел непогашенную задолженность в размере более 90 млн. руб. и отрицательный показатель чистых активов.

Возражая против заявленных требований, ФИО2 ссылался на то, что признаки неплатежеспособности имелись у должника задолго до его назначения руководителем общество «БЭМЗ», между тем он принимал все необходимые меры для вывода должника из кризисного состояния.

Исследовав представленные в материалы дела бухгалтерские балансы должника, анализ финансовой деятельности должника, суды признали, что действительно уже по итогам 2015 года размер обязательств должника превышал суммарный размер его активов, при том, что в активах должника отражалась безнадежная к взысканию дебиторская задолженность в сумме 96 483 тыс. руб. закрытого акционерного общества «Баранчинский электромеханический завод имени Калинина» (ОГРН <***>), в отношении которого 25.08.2015 было завершено конкурсное производство; задолженность перед кредиторами в размере 67 180 094 руб. сформировалась еще в 2014 году, задолженность в сумме 10 310 994 руб. сформировалась в 2015 году, задолженность в размере 87 576 814 руб. 26 коп. сформировалась в 2016 году; кредиторами дважды в 2016 году было инициировано возбуждение дела о банкротстве должника.

В связи с необходимостью установления фактического финансового положения должника, а также в целях проведения независимой проверки бухгалтерского учета и отчетности за предыдущие периоды для получения сведений о достоверности бухгалтерской отчетности и соответствия совершенных финансовых и хозяйственных операций действующему законодательству, ФИО2 обратился к независимым аудиторам общества с ограниченной ответственностью «Машаудит»; по результатам проведенной проверки документации общества «БЭМЗ», налоговой и финансовой отчетности подготовлено заключение от 03.10.2017 № БЭМЗ-2016-з о том, что прилагаемая годовая бухгалтерская (финансовая) отчетность не отражает достоверно всех существенных аспектов финансового положения общества «БЭМЗ» по состоянию на 31.12.2016; в ходе аудита были выявлены существенные нарушения правил ведения бухгалтерского учета и отклонения данных бухгалтерской отчетности от данных бухгалтерского учета.

Судами установлено, что с учетом кризисного состояния общества «БЭМЗ» ФИО2 был разработан план выхода предприятия из кризисного состояния, что подтверждается протоколом совещания от 07.09.2017 № 33 по вопросу о текущей ситуации в обществе «БЭМЗ» и перспективных планах развития предприятия, в рамках которого предполагалось пересмотреть методы формирования схемы реализации готовой продукции, выпускаемой обществом «БЭМЗ», в частности, было решено отказаться от агентского договора с обществом «УК «БЭМЗ», вместо этого было заключено генеральное соглашение об обеспечении качества при изготовлении реализации продукции от 29.06.2017 с организацией АНО «Кит Ки» (в рамках этого соглашения организация АНО «Кит Ки» должна была привлекать покупателей, в том числе путем проведения рекламных акций), а также предприняты меры по поиску прямых покупателей; указанные действия должны были повысить размер выручки от реализации продукции должника и повлечь выход на безубыточный уровень производства.

Учитывая данные обстоятельства, принимая во внимание, что ФИО2 в первоочередном порядке решались проблемы поставки в адрес общества «БЭМЗ» энергоресурсов, были изысканы денежные средства для частичного погашения задолженности перед акционерным обществом «Уралсевергаз», а также на уровне Правительства Свердловской области (письмо от 25.08.2017 № 01-01-77/13166) достигнуты договоренности о рассрочке уплаты оставшейся задолженности перед поставщиками энергоресурсов; проведены кадровые перестановки: сокращена часть штата, в том числе в составе управляющего звена, что позволило сократить расходы на выплату заработной платы, в итоге в 2017 году удалось снизить расходную часть, что позволило уменьшить сумму убытка по итогам деятельности должника в 2017 году до 9 960 тыс., по сравнению с 185 217 тыс. руб. убытка по итогам 2016 года и 61 886 тыс. руб. убытка по итогам 2015 года, принимая во внимание предоставленные ФИО2 сведения об увеличении в 2017 году выпуска продукции, роста продаж (в июле 2017 года сумма, полученная должником от продаж, составила 2 141 341,15 руб., в августе 2017 - 15 043 805,49 руб., в сентябре 2017 - 22 313 624,80 руб., в октябре 2017 - 46 797 333,80 руб., в ноябре 2017 года - 90 253 386,34 руб.), что позволило частично погасить задолженность общества «БЭМЗ» по заработной плате (на 01.11.2017 долг по заработной плате сократился до 15 442 696,41 руб., а на 01.01.2018 сумма долга по заработной плате уже была 4 509 530,23 руб.), учитывая, что в 2017 году производилось погашение задолженности по налогам и сборам, сокращена сумма долга перед поставщиками коммунальных услуг, суды признали, что в ходе реализации плана ФИО2 по выходу на безубыточный уровень производства были увеличены объемы продаж, что позволило должнику не просто не наращивать существующую кредиторскую задолженность, но и гасить долги предприятия, образовавшиеся в предыдущих периодах деятельности должника.

Судами также принято во внимание письмо заместителя министра промышленности и науки Свердловской области от 16.06.2021 № 10-02-08/103, в котором отражено, что 30.08.2017 в Министерстве промышленности и науки Свердловской области состоялось совещание с участием руководства общества «БЭМЗ», организации АНО «Кит Ки» и Администрации Кушвинского городского округа по вопросам текущей ситуации в обществе «БЭМЗ» и перспективных планов развития предприятия. Достигнутые договоренности впоследствии были изложены в Плане мероприятий («Дорожной карте») взаимодействия Министерства промышленности и науки Свердловской области и группы компаний «Баранчинский электромеханический завод» по стабилизации производственно-финансовой ситуации и перспективному развитию общества «БЭМЗ», подписанной генеральным директором общества «БЭМЗ» ФИО8 и Министром промышленности и науки Свердловской области ФИО21 20.03.2018.

Оценив в совокупности данные обстоятельства, суды пришли к выводу о том, что у ФИО2 имелись все основания полагать, что при дальнейшем продолжении работы предприятия согласно плану выхода из кризиса и при отсутствии неблагоприятных внешних факторов, должник имел шансы восстановить свою платежеспособность; о наличии перспектив преодоления кризисной ситуации свидетельствует и то, что непосредственно кредиторами было принято решение о введении в отношении должника оздоровительной процедуры - внешнего управления; наличие данных обстоятельств исключает привлечение ФИО2 к субсидиарной ответственности в порядке пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

Установив, что сам конкурсный управляющий определил момент наступления объективного банкротства должника по состоянию на 30.06.2017, в то время как ФИО14 был уволен приказом от 30.06.2017 № 239/к и к 30.07.2017 его полномочия как руководителя должника уже были прекращены, суды признали заявленные требования конкурсного управляющего о привлечении ФИО14 к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника необоснованными и отказали в их удовлетворении.

Доводы конкурсного управляющего, изложенные в кассационной жалобе, о том, что материалами дела подтверждено наличие у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества по состоянию на 30.06.2017, в связи с чем, по мнению конкурсного управляющего, имелись основания для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательства должника за неподачу в срок до 30.07.2017 заявления о признании должника банкротом, не принимаются. Как указано выше, наличие у должника неисполненных денежных обязательств перед кредиторами, наличие признаков неплатежеспособности еще не является безусловным условием для обращения руководителя должника с соответствующим заявлением в суд; возникновение такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов. В рамках настоящего спора суды исследовали и устанавливали обстоятельства объективного банкротства должника, исходя из предмета и оснований заявленных требований, и пришли к обоснованному выводу об отсутствии оснований для привлечения ФИО2 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника с учетом принимаемых им мер по выводу должника из кризисной ситуации.

Рассмотрев требования о привлечении ФИО2, ФИО8, организации АНО «Кит Ки», общества «Уралавтоприцеп», ФИО16, ФИО17, ФИО15 и ФИО5 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на основании пункта 4 статьи 10, статьи 61.11 Закона о банкротстве, суды отказали в их удовлетворении.

В отношении отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника общества «Уралавтоприцеп», ФИО16, ФИО17, ФИО15 и ФИО5 судебные акты конкурсным управляющим не обжалуются и в названной части судом кассационной инстанции не проверяются.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закон о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии, в том числе следующего обстоятельства: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, то такие лица отвечают солидарно.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

По смыслу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве контролирующие должника лица несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника в случае, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие их действий и (или) бездействия, при этом, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан банкротом в случае совершения недействительных сделок, причинивших вред должнику.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в том числе в случае, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 данного Закона.

Контролирующее должника лицо несет субсидиарную ответственность по правилам статьи 61.11 Закона о банкротстве также в случае, если должник стал отвечать признакам неплатежеспособности не вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, однако после этого оно совершило действия и (или) бездействие, существенно ухудшившие финансовое положение должника (подпункт 2 пункта 12 указанной статьи).

В пунктах 16, 17 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника, поскольку презюмируется, что, создание условий для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, по общему правилу, влечет утрату возможности осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, возможности реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов; при рассмотрении споров о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности данным правилом о защите делового решения следует руководствоваться с учетом сложившейся практики его применения в корпоративных отношениях, если иное не вытекает из существа законодательного регулирования в сфере несостоятельности. При доказывании отсутствия оснований привлечения к субсидиарной ответственности, контролирующее лицо вправе ссылаться на то, что банкротство обусловлено исключительно внешними факторами (неблагоприятной рыночной конъюнктурой, финансовым кризисом, существенным изменением условий ведения бизнеса, авариями, стихийными бедствиями, иными событиями и т.п.) (пункты 18, 19 постановления ВС РФ от 21.12.2017 № 53).

Таким образом, установленная пунктом 4 статьи 10 (в ранее действовавшей редакции), статьей 61.11 Закона о банкротстве ответственность контролирующего должника лица перед внешним кредитором наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемой им организацией обязательств, в частности вызванный рыночными и иными объективными факторами, а искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) такого контролирующего лица либо его бездействия в отношении подконтрольного лица.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 3 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве). В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Усматривая основания для привлечения к субсидиарной ответственности ФИО2 и организации АНО «Кит Ки», конкурсный управляющий ссылался на то, что именно взаимоотношения с данной организацией окончательно усугубили финансовое положение должника, исключили возможность восстановления его платежеспособности и привели к банкротству; ссылается на заключение между должником и данной организацией генерального соглашения от 29.06.2017, предусматривающего запрет должнику самостоятельно осуществлять реализацию своей продукции, при этом организация АНО «Кит Ки», фактически заключая соглашение об эксклюзивности, не предпринимало никаких действий по его исполнению (не предлагало продукцию должника к продаже, не привлекало новых клиентов и т.п.), в связи с чем у должника остались на выполнении только государственные оборонные заказы, а источник ликвидности в виде договоров с третьими частными лицами - практически иссяк, при том, что ранее заключенный с обществом «УК БЭМЗ» агентский договор и договор поставки, исполнение которых имело для должника положительный экономический эффект, были расторгнуты.

Кроме того, конкурсный управляющий ссылается на существенное ухудшение финансового положения должника посредством заключения должником с организацией АНО «Кит Ки» соглашения о зачете встречных однородных требований от 22.11.2017, признанного на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве недействительной сделкой определением суда от 21.12.2020, указывая на то, что просроченные обязательства должника были близки по размеру обязательствам организации АНО «Кит Ки» перед должником, и вследствие произведенного зачета в преддверии банкротства должника был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов, а организация АНО «Кит Ки» извлекла выгоду; ссылается на то, что организация АНО «Кит Ки» осуществляла фактический контроль над должником, а ФИО2 был наемным менеджером, действовавшим в интересах организации АНО «Кит Ки».

Проанализировав условия генерального соглашения от 29.06.2017, суды установили, что оно заключено в рамках обычной хозяйственной деятельности, не свидетельствует о наделении организации АНО «Кит Ки» контролем над обществом «БЭМЗ»; данное соглашение не направлено и не могло быть направлено на отчуждение каких-либо имущественных прав должника, заключено для сотрудничества сторон в целях продаж и развития рынка продукции общества «БЭМЗ», предоставляет организации АНО «Кит Ки» исключительное право предлагать и поставлять продукцию общества «БЭМЗ», при этом обеспечивает доступ ко всей имеющейся в распоряжении общества «БЭМЗ» информации, которая по совместному согласию сторон, необходима для успешной деятельности по продаже и продвижению продукции на рынке; организация АНО «Кит Ки» имеет право использовать товарные знаки и фирменное наименование, принадлежащие обществу «БЭМЗ», исключительно в целях рекламирования и продвижения продукции общества.

При этом суды признали, что вышеприведенные условия соглашения не ограничивают права самого должника по реализации продукции, предоставляют должнику право согласования плана продаж на каждый отчетный период и планы по продвижению продукции, приняли во внимание, что должник продолжал осуществлять деятельность по продаже своей продукции в адрес третьих лиц, и пришли к выводу, что указанное соглашение невозможно признать ограничивающим права и ухудшающим финансовое положение должника. Каких-либо санкций за самостоятельную продажу своей продукции в отношении общества «БЭМЗ» соглашением не установлено. При этом стороны не заключали дополнительных договоров на представление имущественных интересов должника перед третьими лицами (например, договоры поручения, комиссии, агентирования, доверительного управления и др.).

Установив, что генеральное соглашение от 29.06.2017 имеет декларативный характер, не направлено на отчуждение каких-либо имущественных прав должника, суды пришли к выводам о том, что общество «БЭМЗ» не понесло и не могло понести каких-либо имущественных потерь вследствие действий организации АНО «Кит Ки».

Судами также установлено, что между должником и организацией АНО «Кит Ки» было заключено соглашение о зачете встречных однородных требований от 22.11.2017, которое определением суда от 21.12.2020 признано недействительной сделкой на основании пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве, как повлекшей преимущественное удовлетворение требований одного кредитора перед другими, последствием применения недействительности сделок стало восстановление сторон в первоначальное положение, при этом факт причинения вреда указанной сделкой судом не установлен.

Доказательств того, что организацией АНО «Кит Ки» к зачету были предъявлены несуществующие требования по искусственно сформированной задолженности, в связи с чем из владения должника безвозмездно выбыли ликвидные активы, что должник утратил возможность осуществлять хозяйственную деятельность, извлекать из нее доходы в результате совершения зачета, конкурсным управляющим в материалы дела не было представлено. Документально подтвержденных обоснований невозможности восстановления платежеспособности должника исключительно по причине совершения данной сделки конкурсным управляющим также не приведено. В материалах дела отсутствуют доказательства того, что данное юридическое лицо принуждало должника к заключению заведомо невыгодных для него сделок, имело право давать обществу «БЭМЗ» обязательные для исполнения указания или иным образом определять действия должника, то есть являлось лицом, контролирующим деятельность должника. Между сторонами помимо вышеуказанного соглашения от 29.06.2017 в рамках хозяйственной деятельности также были заключены договоры № 06-09 от 29.06.2017 об оказании услуг по переработке давальческого сырья и изготовления готовой продукции, договор поставки № 85/152 от 15.11.2017.

Наличие данных обстоятельств позволило судам сделать вывод об отсутствии оснований считать организацию АНО «Кит Ки» контролирующим должника лицом, что исключает применение к ней такой меры ответственности как привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Суды признали, что в сложившейся ситуации не имеется оснований полагать, что банкротство должника явилось следствием совершения данных сделок (заключение генерального соглашения от 29.06.2017 и соглашения о зачете встречных однородных требований от 22.11.2017), оснований для возложения ответственности по обязательствам должника на ФИО2 по вышеприведенным доводам конкурсного управляющего не имеется.

Судом апелляционной инстанции по итогам анализа финансово-хозяйственной деятельности должника также установлено, что должник в принципе никогда не показывал высоких показателей рентабельности и финансовой устойчивости, с учетом анализа выбранной должником бизнес-модели должник имел определенный риск возникновения признаков банкротства при неудачных действиях менеджмента, поскольку портфель заказов на 34,65% состоял из государственного оборонного заказа (должник являлся единственным производителем отдельных видов продукции, то есть в силу пункта 6 статьи 6 Федерального закона от 29.12.2012 № 275-ФЗ «О государственном оборонном заказе» был не вправе отказаться от выполнения государственного оборонного заказа) и на 65,35% - из заказов других участников гражданского оборота, при этом хозяйственная деятельность должника вне зависимости от сложности ее ведения, наличия задолженности по заработной плате продолжалась, поскольку должник выполнял государственные оборонные заказы, не мог отказаться от их выполнения (выпускаемая продукция не могла быть заменена аналогами), имел соответствующие как трудовые, так и материальные ресурсы, и пытался нормализовать кризисную ситуацию; не имеется оснований полагать, что действия руководителей выходили за рамки стандартной управленческой практики и обычного делового оборота применительно к фактическим обстоятельствам настоящего спора. Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что причины несостоятельности общества «БЭМЗ», прежде всего, связаны с объективными рыночными факторами, а также с банкротством основного дебитора – закрытого акционерного общества «БЭМЗ», права требования к которому составляли более 90 млн. руб., что в совокупности с принятой бывшими руководителями должника стратегией ведения бизнеса, с учетом сопутствующего ведению предпринимательской деятельности риску и привело к банкротству должника.

Рассмотрев требования о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО8 за неисполнение им обязанности по передаче управляющим документов, относящихся в деятельности должника, суды признали их необоснованными и отказали в их удовлетворении.

Подпункт 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве содержит опровержимую презумпцию того, что полное погашение требований кредиторов явилось невозможным вследствие отсутствия в результате действий и/или бездействия такого контролирующего лица к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, либо отсутствия в них информации об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо искажения указанной информации, повлекшего существенное затруднение проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирования и реализации конкурсной массы.

Невыполнение руководителем должника без уважительной причины требований Закона о банкротстве о передаче временному управляющему документации должника свидетельствует, по сути, о недобросовестном поведении, направленном на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов; для целей удовлетворения заявления о привлечении бывшего руководителя должника к субсидиарной ответственности по заявленным основаниям конкурсному управляющему необходимо обосновать, что отсутствие документации должника, либо отсутствие в ней полной и достоверной информации, существенно затруднило проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве; при этом под существенным затруднением понимается, в том числе, невозможность выявления активов должника или совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы (пункт 24 постановления Пленума ВС РФ 21.12.2017 № 53).

Исследовав материалы дела и установив, что после введения в отношении общества «БЭМЗ» процедуры наблюдения, внешнего управления каких-либо требований от управляющих к ФИО8 об обязании передать документы должника предъявлено не было, что указывает на то, что временный и впоследствии внешний управляющий имели беспрепятственный доступ к документации общества, учитывая, что по акту приема-передачи от 27.08.2018 ФИО8 передал внешнему управляющему ФИО11 учредительные, регистрационные и корпоративные документы, а также печать общества «БЭМЗ» в том объеме, в котором получил от предыдущего руководителя ФИО2 по акту приема-передачи от 28.11.2017, учитывая, что информация о деятельности должника, принадлежащее должнику имущество были истребованы внешним управляющим ФИО1 у ранее исполнявшего обязанности внешнего управляющего ФИО13, требований к ФИО8 не предъявлены, суды пришли к обоснованному выводу о том, что доказательств нахождения и неправомерного удержания каких-либо документов, относящихся к деятельности должника, у ФИО8 конкурсным управляющим в материалы дела не представлено, в связи с чем не имеется оснований полагать, что затруднение в проведении процедур банкротства и формировании конкурсной массы связано исключительно с непередачей ФИО8 каких-либо документов.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, о том, что ввиду непередачи ФИО8 доказательств, подтверждающих наличие у должника прав на конструкторскую документацию, стоимость которой составляет 35 878 000 руб., определением суда от 05.11.2020 данный дорогостоящий актив был исключен из конкурсной массы должника, о том, что из-за непередачи ФИО8 внешнему управляющему договора уступки права требования от 26.07.2017 № 27, о наличии которого стало известно только при рассмотрении требования акционерного общества «ЭЗТМ», конкурсным управляющим был пропущен срок исковой давности по заявлению о признании договора уступки права требования от 26.07.2017 № 27 недействительной сделкой, не принимаются как имеющие предположительный характер и не подтвержденные в порядке статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд округа по результатам рассмотрения кассационной жалобы считает, что выводы судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований сделаны на основании исследования и совокупной оценки приведенных доводов и доказательств, исходя из конкретных обстоятельств дела, соответствуют установленным фактическим обстоятельствам данного спора и имеющимся в деле доказательствам, основаны на верном применении норм права, регулирующих спорные отношения. Доводы заявителя, изложенные в кассационной жалобе, не свидетельствуют о нарушении судами норм права и по существу сводятся к несогласию заявителя с оценкой судами обстоятельств дела. У суда округа оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов не имеется в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

С учетом изложенного оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется, определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отмене не подлежат.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

определение Арбитражного суда Свердловской области от 06.12.2021 по делу № А60-72820/2017 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2022 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу конкурсного управляющего Шафранова Андрея Павловича – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий С.А. Сушкова

Судьи О.Н. Новикова

Н.В. Шершон