Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Инвестиции Юг» (далее – общество «Инвестиции Юг», истец, заявитель кассационной жалобы,) на решение Арбитражного суда Свердловской области от 05.04.2021 по делу № А60-49387/2020 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.08.2021 по тому же делу.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие:

представитель ФИО1 – ФИО2 (доверенность от 26.10.2020);

представитель общества «Инвестиции Юг» – ФИО3 (доверенность
от 30.09.2020).

Общество с ограниченной ответственностью «Инвестиции «Юг» (далее – истец, общество «Инвестиции «Юг») обратилось в Арбитражный суд Свердловской области с исковым заявлением к ФИО4, ФИО5, ФИО1 о привлечении их к субсидиарной ответственности по долгам общества с ограниченной ответственностью «Полбатона» (далее – общество «Полбатона»).

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 05.04.2021, оставленным без изменения постановлениемСемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.08.2021, в удовлетворении исковых требований отказано.

В кассационной жалобе общество «Инвестиции Юг» просит указанные судебные акты отменить, принять по делу новое решение, которым удовлетворить заявленные требования в полном объеме.

По мнению заявителя кассационной жалобы, нижестоящие суды неверно распределили бремя доказывания, возложив на истца обязанность по доказыванию неразумности и недобросовестности ответчиков, несмотря на установление факта ликвидации организации в административном порядке, при этом истец ссылается на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.05.2021
№ 20-П «По делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в связи с жалобой гражданки ФИО6» (далее – Постановление № 20-П).

В отзыве на кассационную жалобу ФИО1 просит оставить оспариваемые судебные акты без изменения.

Проверив законность обжалуемых судебных актов, суд округа не находит оснований для их отмены.

Как установлено судами и следует из материалов дела, согласно выписке из Единого государственного реестра юридических лиц (далее – реестр) с даты создания юридического лица (12.03.2018) и до его исключения, участниками общества «Полбатона» являлись ФИО7 с 25% доли в уставном капитале, ФИО5 также с 25% доли, ФИО1 с 50% доли в уставном капитале; директором являлся ФИО7

Между акционерным обществом «Торговый дом КЭНПО-КАЛИЙ» (арендодатель) и обществом «Полбатона» (арендатор) заключен договор аренды оборудования от 16.03.2018 № 693/1-18, по условиям пункта 1.1 которого арендодатель обязался за плату предоставить во временное пользование оборудование для осуществления деятельности кафе общественного питания, а арендатор обязался принять и своевременное возвратить оборудование в исправном состоянии с учетом нормального износа.

Данное оборудование было расположено в помещении по адресу: <...>, Торговый центр «Corteo».

Кроме того, между обществом «Инвестиции «Юг» (субарендодатель) и обществом «Полбатона» (субарендатор) заключен договор от 16.03.2018 № 18-01 субаренды нежилых помещений, по условиям которого субарендодатель обязуется предоставить, а субарендатор – принять за плату во временное владение и пользование нежилое помещение, на 1 этаже кухни административно-торгового центра (кадастровый номер 66:41:0206901:379), фактической площадью 57 кв. м, находящегося по адресу: <...>.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 17.10.2019 по делу
№ А60-10504/2019 частично удовлетворены исковые требования общества «Инвестиции «Юг», а именно: с общества «Полбатона» в пользу общества «Инвестиции «Юг» взыскана задолженность по арендной плате и неустойка за просрочку ее внесения в сумме 497 638 руб. 26 коп.

06.05.2020 в реестр в отношении общества «Полбатона» внесена запись о прекращении юридического лица в связи с наличием в реестре недостоверных сведений.

Ссылаясь на наличие у ликвидированного общества задолженности, установленной решением суда, а также на неисполнение участником и директором общества обязанности по подаче заявления о признании общества «Полбатона» банкротом (статья 2, пункт 3.1 статья 3, подпункт 1 – 2 статья 9, пункт 3.1 статья 9 Федерального закона от 26.10.2002 №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»; далее – Закон о банкротстве), истец обратился с настоящим иском в арбитражный суд, в котором просил привлечь вышеуказанных лиц к субсидиарной ответственности на основании статьи 399 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ).

Отказывая в удовлетворении иска, суды исходили из следующего.

Исходя из пунктов 1, 3 статьи 53 ГК РФ, лицо, которое, в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица, уполномочено выступать от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно, и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ).

Согласно пункту 3.1 статьи 3 Федерального закона от 02.08.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее – Закон об обществах), исключение общества из реестра в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные ГК РФ для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в пунктах 1 – 3 статьи 53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества, при этом, исходя из системного толкования данной нормы, возможность привлечения лиц, указанных в пунктах 1 – 3 статьи 53.1 названного Кодекса, к субсидиарной ответственности законодатель ставит в зависимость от наличия причинно-следственной связи между неисполнением обществом обязательств и недобросовестными или неразумными действиями данных лиц.

К понятиям недобросовестного или неразумного поведения участников общества следует применять по аналогии разъяснения, изложенные в пунктах 2, 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее - постановление Пленума № 62) в отношении действий (бездействия) директора.

Так, недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки; совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица; после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица; знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Неразумность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации; до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации; совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).

Необходимо учитывать, что в гражданском законодательстве закреплена презумпция добросовестности участников гражданских правоотношений (пункт 3 статьи 10 ГК РФ) и данное правило распространяется и на руководителей хозяйственных обществ, то есть предполагается, что они при принятии деловых решений, в том числе рискованных, действуют в интересах общества и его акционеров (участников).

Субсидиарная ответственность руководителя при фактическом банкротстве возглавляемого им юридического лица (глава III.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), возмещение убытков в силу статьи 1064 ГК РФ, противоправное поведение (в частности, умышленный обман контрагента) лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа, или иного представителя, повлекшее причинение вреда третьим лицам, может рассматриваться в качестве самостоятельного состава деликта по смыслу статьи 1064 ГК РФ.

Таким образом, руководитель подвержен не только риску взыскания корпоративных убытков, но и риску привлечения к ответственности перед контрагентами управляемого им юридического лица (внешняя ответственность перед кредиторами общества).

Однако в силу экстраординарности указанных механизмов ответственности законодательством и судебной практикой выработаны как материальные условия (основания) для возложения такой ответственности (наличие всей совокупности которых должно быть установлено судом), так и процессуальные правила рассмотрения подобных требований.

Для субсидиарной (при фактическом банкротстве) и для деликтной ответственности (при отсутствии дела о банкротстве, но в ситуации юридического прекращения деятельности общества) необходимо наличие убытков у потерпевшего лица, противоправности действий причинителя (при презюмируемой вине) и причинно-следственной связи между данными фактами, а ответственность руководителя перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемым им обществом обязательства, а в ситуации, когда неспособность удовлетворить требования кредитора наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, в частности, искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

Из изложенного выше следует, что само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия) руководителя (участников общества), которые привели к такому исключению, равно как и неисполнение обязательств не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с названной нормой. Требуется, чтобы неразумные и/или недобросовестные действия (бездействие) лиц, указанных в подпунктах 1 – 3 статьи 53.1 ГК РФ, привели к тому, что общество стало неспособным исполнять обязательства перед кредиторами, то есть фактически за доведение до банкротства.

При этом не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в добросовестности действий управляющих обществом лиц должно толковаться против ответчиков, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать отсутствие намерений погасить конкретную дебиторскую задолженность.

Бремя опровержения обоснованных доводов заявителя лежит на лице, привлекаемом к ответственности.

Доказательствами сомнения истца в добросовестности ответчиков указаны, согласно материалам дела, обстоятельства бездействия участников общества по получению прибыли от деятельности; по утверждению истца, ответчик
ФИО1 являлась участником общества с долей в размере 50% и ранее занимала спорное помещение самостоятельно в качестве индивидуального предпринимателя; впоследствии ею было принято решение о создании общества «Полбатона», которое продолжило пользоваться оборудованием, находившимся ранее в пользовании ФИО1; в день заключения договора субаренды между обществом «Полбатона» и обществом «Инвестиции «Юг» 16.03.2018 ФИО1 передала находящееся в арендуемом помещении имущество обществу с ограниченной ответственностью «ТД КЭНПО-КАЛИЙ», в тот же день общество «ТД КЭНПО-КАЛИЙ» передало данное имущество обществу «Полбатона» на основании договора аренды от 16.03.2018 № 693/1-18; при этом общество «Полбатона», согласно выписке с расчетного счета, ни разу не произвело оплату аренды данного имущества; соответственно, по мысли истца указанные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о мнимом характере сделок с обществом «ТД КЭНПО-КАЛИЙ» единственной целью которых являлось недопущение удовлетворения требований общества «Инвестиции «Юг».

Со своей стороны, ФИО1, давая пояснения по обстоятельствам создания и функционирования общества «Полбатона», указывала, что она ранее, осуществляя деятельность в качестве индивидуального предпринимателя, арендовала помещение в торговом центре, где располагался магазин кулинарии; в дальнейшем по семейным обстоятельствам решила отойти от операционного руководства, создав общество «Полбатона» и привлекши двух других учредителей, которые должны были развивать деятельность общества, в свою очередь ФИО1 непосредственного участия в корпоративной и экономической жизни общества не принимала в силу переезда во Францию и посвящения времени семье и ребенку.

Судами установлено, что в арендуемом помещении общество «Полбатона» разместило оборудование, принадлежащее ему на праве аренды; после прекращения договора аренды нежилого помещение общество не освободило помещение от оборудования и лишено было данной возможности; оборудование оказалось во владении истца против воли обществ «Полбатона» и «ТД КЭНПО-КАЛИЙ», в связи с чем последнее в деле №А60-10504/2019 заявило самостоятельные требования о возврате имущества.

Вступившим в законную силу решением суда от 17.10.2019 по делу
№ А60-10504/2019 исковые требования общества «Инвестиции Юг» к обществу «Полбатона» удовлетворены частично в сумме 497 638 руб. 26 коп., также суд обязал общество «Инвестиции Юг» возвратить удерживаемое оборудование обществу «ТД КЭНПО-КАЛИЙ».

Кроме того, в арбитражном суде рассмотрено дело № А60-17005/2020 по иску общества «ТД КЭНПО-КАЛИЙ» к обществу «Инвестиции Юг» и обществу «Полбатона» о взыскании убытков в виде стоимости утраченного имущества; вступившим в законную силу решением суда от 28.07.2020 с обществ «Инвестиции Юг» и «Полбатона» взысканы в солидарном порядке убытки в пользу общества «ТД КЭНПО-КАЛИЙ».

Отказывая в удовлетворении исковых требований о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, суды исходили из того, что каких-либо доказательств противоправного поведения ответчиков, недобросовестности либо неразумности в их действиях (бездействия), которые явились причиной неисполнения обществом «Полбатона» обязательств перед обществом «Инвестиции Юг», не представлено; наличие у общества «Полбатона» непогашенной задолженности, подтвержденной вступившим в законную силу судебным актом, и исключение указанного общества из реестра в административном порядке как общества, в отношении сведений о котором внесена запись об их недостоверности, невозможность общества после начала своей деятельности выйти на стабильно высокий уровень по показателям дохода – не являются достаточными обстоятельствами для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Полбатона»; факт вступления общества «Полбатона» в правоотношения с обществом «ТД КЭНПО-КАЛИЙ» по поводу аренды оборудования, необходимого для ведения хозяйственной деятельности, как и факт получения обществом «ТД КЭНПО-КАЛИЙ» имущества от ФИО1 в качестве отступного, в условиях отсутствия обоснованных сомнений относительно сговора указанных контрагентов между собой, не свидетельствуют о предпринятых участниками общества «Полбатона» заведомо недобросовестных действиях или действиях явно неразумных, направленных на причинение вреда обществу «Инвестиции Юг».

Оснований для суждения о введении общества «Инвестиции Юг» в заблуждение относительно действительного имущественного положения арендатора, намеренного отчуждения имущества для целей уклонения от исполнения обязательств у истца не имелось, поскольку изначально при создании общества «Полбатона» ФИО1 оговаривала передачу обществу оборудования в аренду, что следует из содержания договора об учреждении от 05.03.2018 (пункт 13.5).

В силу рискового характера предпринимательской деятельности существует вероятность наступления отрицательных последствий в результате неблагоприятного состояния рынка, неудачного управления имуществом, снижения выручки и других причин; само по себе отсутствие прибыли у общества, чей бизнес только запускается, на начальном этапе хозяйственной деятельности – о недобросовестности действий ответчиков, в том числе с учетом принципов ограниченной ответственности и защиты делового решения, не может являться основанием для привлечения участников хозяйственного общества к субсидиарной ответственности.

Исходя из конкретных обстоятельств настоящего дела, суды пришли к обоснованным выводам о том, что материалами дела не доказано наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) участников общества и наличием убытков у общества «Инвестиции Юг» в заявленном размере, что исключает возложение на ответчиков субсидиарной ответственности по обязательствам общества «Полбатона».

Ссылка заявителя на Постановление № 20-П не свидетельствует о нарушении судами норм права. Указанное постановление разъясняет конституционно-правовой смысл положений пункта 3.1 статьи 3 Закона об обществах. Как следует из абзаца 2 пункта 4 Постановления № 20-П, само по себе исключение общества с ограниченной ответственностью из реестра – учитывая различные основания, при наличии которых оно может производиться, возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, а также принимая во внимание принципы ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно сопутствующие предпринимательской деятельности риски – не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в названной норме.

Суды, проанализировав представленные в материалы дела документы, установили, что основные доводы заявителя кассационной жалобы сведены к тому, что прекращение деятельности имеющего неисполненные перед кредиторами обязательства общества уже само по себя создает достаточную для выполнения обязанности по доказыванию презумпцию недобросовестного и неразумного поведения.

В то же время судебной практикой выработан единообразный подход, заключающийся в оценке субсидиарной ответственности как экстраординарного механизма защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров.

При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности – для привлечения к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя.

В рассматриваемом случае ответчиками даны пояснения относительно мотивов создания и обстоятельств функционирования общества «Полбатона», в том числе намерение развивать бизнес-проект, привлечение лиц, имевших опыт работы в заявленной сфере деятельности, отсутствие в дальнейшем возможности участвовать в управлении и контроле за деятельностью общества ввиду объективных причин; в свою очередь, обществом «Инвестиции Юг» не приведено убедительных доводов, позволяющих суду сделать вывод о недобросовестности или неразумности действий участников общества, а приводимые им суждения судами были проанализированы и не признаны достаточными для вывода о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Наличие же кредиторской задолженности в определенный момент времени само по себе не подтверждает наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о нарушении судами норм права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств. При этом заявитель фактически ссылается не на незаконность обжалуемых судебных актов, а выражает несогласие с произведенной судами оценкой доказательств, просит еще раз пересмотреть данное дело по существу и переоценить имеющиеся в деле доказательства.

Суд округа полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, судами установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями статьи 71 АПК РФ. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 АПК РФ).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (статья 288 АПК РФ), судом округа не установлено.

С учетом изложенного обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения, кассационная жалоба – без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

П О С Т А Н О В И Л:

решение Арбитражного суда Свердловской области от 05.04.2021 по делу № А60-49387/2020 и постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.08.2021 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «Инвестиции Юг» – без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий Ю.В. Кудинова

Судьи Е.А. Павлова

Н.А. Артемьева