Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу акционерного общества «РУТА» (Береговой пр., д. 7, корп. 1, эт. 1, пом. I, к. 5, оф. А8С, Москва, 121087, ОГРН <***>) на решение Суда по интеллектуальным правам от 05.08.2020 по делу № СИП-133/2020

по заявлению акционерного общества «РУТА» о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН <***>) от 18.10.2019, принятого по результатам рассмотрения возражения против предоставления правовой охраны товарному знаку по свидетельству Российской Федерации № 550337.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено федеральное бюджетное учреждение науки «Центральный научно-

исследовательский институт эпидемиологии» Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (ул. Новогиреевская, д. 3А, Москва, 111123, ОГРН 1027700046615).

В судебном заседании приняли участие представители:

от акционерного общества «РУТА» – ФИО1 (по доверенности от 14.02.2020 № 5/20);

от Федеральной службы по интеллектуальной собственности – ФИО2 (по доверенности от 07.04.2020 № 01/32-282/41);

от федерального бюджетного учреждения науки «Центральный научно- исследовательский институт эпидемиологии» Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека – ФИО3 (по доверенности от 16.07.2020 № 81/20).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

акционерное общество «РУТА» (далее – общество) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным полностью решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 18.10.2019, принятого по результатам рассмотрения возражения против предоставления правовой охраны словесному товарному знаку « » по свидетельству Российской Федерации № 550337.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено федеральное бюджетное учреждение науки «Центральный научно- исследовательский институт эпидемиологии» Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (далее – учреждение).

Решением Суда по интеллектуальным правам от 05.08.2020 требования общества оставлены без удовлетворения.

В кассационной жалобе, поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам, общество, ссылаясь на несоответствие содержащихся в решении суда первой инстанции выводов суда установленным обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, на неправильное применение норм материального права, просит отменить указанное решение суда и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование своей позиции общество приложило к кассационной жалобе в качестве дополнительных доказательств копии словарных статей в отношении терминов «слово» и «лаборатория», а также извлечение из Руководства по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления государственной услуги по государственной регистрации товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака и выдаче свидетельств на товарный знак, знак обслуживания, коллективный знак, их дубликатов, утвержденного приказом федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный институт промышленной собственности» от 20.01.2020 № 12.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что пределы рассмотрения дела в арбитражном суде кассационной инстанции установлены положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В соответствии с частью 3 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела арбитражный суд кассационной инстанции проверяет, соответствуют ли выводы арбитражного суда первой и апелляционной инстанций о применении нормы права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.

Арбитражный суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по оценке и исследованию фактических обстоятельств дела, выявленных в ходе его рассмотрения по существу, а также по исследованию ранее не представлявшихся доказательств. В связи с этим

представленные обществом дополнительные доказательства не могут быть приняты и оценены президиумом Суда по интеллектуальным правам.

Как разъяснено в абзацах втором и третьем пункта 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде кассационной инстанции», новые и (или) дополнительные доказательства, имеющие отношение к установлению обстоятельств по делу, судом кассационной инстанции не принимаются. Если лицо, участвующее в деле, представило в суд кассационной инстанции дополнительные доказательства, не представленные им в суд первой, апелляционной инстанции, в том числе вместе с отзывом на кассационную жалобу, то такие доказательства судом кассационной инстанции к материалам дела не приобщаются и при необходимости возвращаются.

На основании изложенного президиум Суда по интеллектуальным правам возвращает обществу приложенные к кассационной жалобе дополнительные доказательства. Поскольку кассационная жалоба была подана по системе «Мой арбитр», возвращенные документы обществу не направляются.

В президиум Суда по интеллектуальным правам поступили письменные объяснения на кассационную жалобу, в которых Роспатент просит оставить обжалуемый судебный акт без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, а также на то, что доводы кассационной жалобы повторяют позицию общества, изложенную в заявлении о признании недействительным оспариваемого ненормативного правового акта, и сводятся к субъективному несогласию с выводами суда первой инстанции.

Учреждение направило отзыв на кассационную жалобу, в котором указало на необоснованность ее доводов, полагало правильными выводы

суда первой инстанции и просило оставить обжалуемое решение без изменения.

Представители общества, Роспатента и учреждения приняли участие в судебном заседании посредством использования системы веб- конференции информационной системы «Картотека арбитражных дел» (онлайн-заседания).

Представитель общества настаивал на удовлетворении кассационной жалобы.

Представители Роспатента и учреждения возражали против удовлетворения кассационной жалобы по доводам, изложенным в письменных объяснениях и в отзыве.

Президиум Суда по интеллектуальным правам проверил законность обжалуемого судебного акта в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, общество является правообладателем словесного товарного знака « » по свидетельству Российской Федерации № 550337 (дата приоритета – 01.08.2014), зарегистрированного 12.08.2015 по заявке № 2014725827 в отношении широкого перечня товаров 5-го, 10-го классов и услуг 42-го, 44-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ), указанных в свидетельстве.

Учреждение 05.07.2019 обратилось в Роспатент с возражением против предоставления правовой охраны названному товарному знаку, мотивированным несоответствием его регистрации требованиям подпункта 1 пункта 3 и подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), ввиду того, что оно является правообладателем серии товарных знаков, сходных со спорным товарным знаком до степени смешения, зарегистрированных для однородных товаров и услуг и способных ввести потребителей в заблуждение в отношении производителя товаров и/или лица,

оказывающего услуги.

Спорному товарному знаку общества были противопоставлены следующие товарные знаки учреждения:

комбинированный товарный знак « » по свидетельству Российской Федерации № 491874 (дата приоритета – 05.06.2012), зарегистрированный 15.07.2013 для широкого перечня товаров 5-го, 10-го классов и услуг 42-го, 44-го классов МКТУ;

комбинированный товарный знак « » по свидетельству Российской Федерации № 395104 (дата приоритета – 26.12.2008), зарегистрированный 01.12.2009 для товаров 5-го, 10-го классов и услуг 42-го,44-го классов МКТУ;

комбинированный товарный знак « » по свидетельству Российской Федерации № 710333 (дата приоритета – 10.09.2018), зарегистрированный 06.05.2019 для широкого перечня товаров 5-го, 10-го классов и услуг 42-го, 44-го классов МКТУ;

комбинированный товарный знак « » по свидетельству Российской Федерации № 508833 (дата приоритета – 14.12.2012), зарегистрированный 17.03.2014 для товаров 10-го класса и услуг 42-го, 44-го классов МКТУ.

Решением Роспатента от 18.10.2019 возражение учреждения удовлетворено, предоставление правовой охраны спорному товарному знаку признано недействительным полностью.

Принимая оспариваемый ненормативный правовой акт, на основании оценки спорного и противопоставленных товарных знаков Роспатент установил наличие между ними сходства по фонетическому, семантическому и графическому критериям.

Имеющиеся визуальные и звуковые отличия между сравниваемыми обозначениями, по мнению Роспатента, не влияют на восприятие спорного и противопоставленных товарных знаков.

Наряду с этим административный орган учел высокую степень однородности товаров и услуг, в отношении которых зарегистрированы сравниваемые товарные знаки.

Отклонив доводы общества о том, что буквенное сочетание «CDM» является неохраняемым ввиду отсутствия у него различительной способности и что противопоставленные товарные знаки не образуют серию, Роспатент констатировал, что на занимающем в них центральное положение буквенном элементе «CDM» акцентируется внимание потребителя, в связи с чем спорный товарный знак может восприниматься как пятый знак в серии средств индивидуализации, принадлежащих учреждению.

При этом административный орган пришел к выводу о недоказанности подателем возражения способности спорного товарного знака ввести потребителя в заблуждение в отношении производителя товаров и/или лица, оказывающего услуги.

Полагая, что названное решение Роспатента не соответствует требованиям законодательства и нарушает его права и законные интересы, общество обратилось в суд с заявлением по настоящему делу.

Суд первой инстанции рассмотрел дело по правилам главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей проверку полномочий органа, принявшего оспариваемый ненормативный правовой акт, и соответствие оспариваемого акта требованиям законодательства.

При проверке законности оспариваемого ненормативного правового акта суд первой инстанции руководствовался подпунктом 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ, Правилами составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания, утвержденными приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 05.03.2003 № 32 (далее – Правила № 32), принял во внимание разъяснения, содержащиеся в пункте 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление Пленума № 10).

Суд первой инстанции установил наличие сходства между спорным и противопоставленными товарными знаками ввиду вхождения в них доминирующего словесного элемента (буквосочетания) «CMD» при второстепенности различий по графическому критерию.

Признав правильным вывод Роспатента об отсутствии смыслового значения у буквенного сочетания «CMD», суд первой инстанции констатировал невозможность проведения анализа по семантическому признаку. При этом суд первой инстанции указал на то, что спорный товарный знак образован путем присоединения к названному буквенному сочетанию словесного элемента «LAB», являющегося общепринятым сокращением английского слова «laboratory» и означающего в переводе на русский язык «лаборатория», под которым среди прочего понимается место, где производятся химические опыты, приготавливаются лекарства (в аптеке) и тому подобное.

Согласившись с выводами административного органа о широкой известности среди российских потребителей сокращения «LAB», суд первой инстанции признал верным вывод о том, что логическое ударение в сравниваемых товарных знаках падает на составной элемент «CMD», который расположен в начале слова, акцентирует на себе внимание

потребителя, не носит описательный характер и определяет дальнейший ассоциативный ряд, вызываемый обозначением в целом.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу о том, что словесный элемент (буквосочетание) «CMD» является доминирующим, и отклонил доводы общества о его неохраноспособности.

Как указал суд первой инстанции, однородность товаров и услуг, для которых зарегистрированы спорный и противопоставленные товарные знаки, носит очевидный характер и обществом не оспаривается.

При этом суд первой инстанции согласился с доводом общества о том, что товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 710333 не подлежал противопоставлению спорному товарному знаку, поскольку имеет более позднюю дату приоритета, однако данное обстоятельство не снимает выводы о вероятности смешения последнего с товарными знаками по свидетельствам Российской Федерации № 550337, № 491874, № 508833.

Таким образом, исследовав и оценив имеющиеся в материалах дела доказательства в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе материалы административного дела, проверив полномочия Роспатента на вынесение оспариваемого решения, самостоятельно оценив сравниваемые знаки с точки зрения обычного потребителя, суд первой инстанции признал правомерным изложенный в оспариваемом ненормативном правовом акте вывод административного органа о наличии оснований для признания спорного товарного знака не соответствующим требованиям подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиум Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверил соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288

названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявил.

Исследовав доводы, изложенные в кассационной жалобе, президиум Суда по интеллектуальным правам установил, что ее заявитель не оспаривает выводы суда первой инстанции о полномочиях Роспатента на вынесение оспариваемого решения, о применимом законодательстве, а также об однородности товаров и услуг, для которых зарегистрированы спорный и противопоставленные товарные знаки.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, решение суда первой инстанции в указанной части президиумом Суда по интеллектуальным правам не проверяется.

В кассационной жалобе общество выражает несогласие с тем, что противопоставленные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации № 395104 и № 491874 были обозначены и проанализированы судом первой инстанции в качестве комбинированных товарных знаков, в состав которых входит словесный элемент «CMD», не являющийся таковым.

По мнению заявителя кассационной жалобы, противопоставленные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации № 395104 и № 491874 являются изобразительными и в их состав не входят какие-либо словесные элементы, так как слова состоят из слогов, для образования которых в качестве основы необходимо наличие гласной буквы. С учетом отсутствия в буквосочетании «CMD» гласных букв общество полагает, что оно не может быть признано ни словом, ни словесным элементом.

Как указывает общество, изложенные обстоятельства не позволяли сравнивать спорный товарный знак с товарными знаками по свидетельствам Российской Федерации № 395104 и № 491874.

Ввиду отсутствия смыслового значения у буквосочетания «CMD» заявитель кассационной жалобы считает, что оно является не словесным, а графическим, в связи с чем полагает необоснованным вывод суда первой инстанции о наличии у учреждения серии товарных знаков.

Настаивая на неохраноспособности буквосочетания «CMD», общество считает, что нормами права не установлена обязанность Роспатента при регистрации обозначения указывать на дискламацию отдельных элементов знака.

С точки зрения заявителя кассационной жалобы, буквосочетание «CMD» не обладает различительной способностью, что исключает признание его элементом, занимающим доминирующее положение в сравниваемых товарных знаках, и свидетельствует об ошибочности вывода о том, что именно на него падает логическое ударение.

Общество также не согласно с тем, каким образом суд первой инстанции «разбил товарный знак на части», поскольку спорный товарный знак является фантазийным словом «CMDLAB», одним из вариантов разделения которого является «CMDL» и «AB», где первая часть не имеет смыслового значения, а вторая – является общепринятым обозначением четвертой группы крови и это может придавать товарному знаку новое семантическое значение.

Заявитель кассационной жалобы считает необоснованными выводы суда первой инстанции о наличии сходства между спорным товарным знаком и товарным знаком по свидетельству Российской Федерации № 508833 ввиду различного состава букв и звуков, отличий в их графическом исполнении и разных смысловых ассоциаций, обусловленных значениями слов «LAB» и «KIDS», которые переводятся с английского на русский язык как «лаборатория» и «дети» соответственно. По мнению общества, указанные слова являются сильными элементами товарных знаков, в которые они входят, на них падает логическое ударение и именно они придают различительную способность всему обозначению в целом.

Кроме того, заявитель кассационной жалобы отмечает, что в материалах дела отсутствуют доказательства того, что внимание потребителя в сравниваемых товарных знаках акцентируется именно на части «CMD», а не «CMDL» или «CMDК».

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, в письменных объяснениях и в отзыве на нее, выслушав представителей общества, Роспатента и учреждения, явившихся в судебное заседание, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, пришел к следующим выводам.

Подпунктом 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ предусмотрено, что не могут быть зарегистрированы в качестве товарных знаков обозначения, тождественные или сходные до степени смешения с товарными знаками других лиц, охраняемыми в Российской Федерации, в том числе в соответствии с международным договором Российской Федерации, в отношении однородных товаров и имеющими более ранний приоритет.

Что касается доводов кассационной жалобы общества о том, что суд сделал неправильные выводы по результатам оценки сравниваемых спорного товарного знака и противопоставленных товарных знаков на предмет их сходства, президиум Суда по интеллектуальным правам прежде всего отмечает: как суд кассационной инстанции он проверяет не результаты оценки фактических обстоятельств, а соблюдение судом первой инстанции методологии установления сходства (определение Верховного Суда Российской Федерации от 02.02.2017 № 309-ЭС16-15153 по делу № А60-44547/2015).

Как отмечено в пункте 162 Постановления Пленума № 10, применимом в том числе и в отношении подпункта 2 пункта 6 статьи 1483 ГК РФ, установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство – сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

В соответствии с пунктом 14.4.2 Правил № 32 обозначение считается сходным до степени смешения с другим обозначением, если оно ассоциируется с ним в целом, несмотря на их отдельные отличия.

Согласно пункту 14.4.2.4 Правил № 32 комбинированные обозначения сравниваются с комбинированными обозначениями и с теми видами обозначений, которые входят в состав проверяемого комбинированного обозначения как элементы.

Пунктом 14.4.2.2 Правил № 32 установлено, что словесные обозначения сравниваются со словесными обозначениями и с комбинированными обозначениями, в композиции которых входят словесные элементы.

Сходство словесных обозначений оценивается по звуковым (фонетическим), графическим (визуальным), смысловым (семантическим) признакам, которые учитываются как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.

Сходство словесных обозначений может быть звуковым (фонетическим), графическим (визуальным) и смысловым (семантическим).

Звуковое сходство определяется на основании следующих признаков: наличие близких и совпадающих звуков в сравниваемых обозначениях; близость звуков, составляющих обозначения; расположение

близких звуков и звукосочетаний по отношению друг к другу; наличие совпадающих слогов и их расположение; число слогов в обозначениях; место совпадающих звукосочетаний в составе обозначений; близость состава гласных; близость состава согласных; характер совпадающих частей обозначений; вхождение одного обозначения в другое; ударение.

Графическое сходство определяется на основании следующих признаков: общее зрительное впечатление; вид шрифта; графическое написание с учетом характера букв (например, печатные или письменные, заглавные или строчные); расположение букв по отношению друг к другу; алфавит, буквами которого написано слово; цвет или цветовое сочетание.

Смысловое сходство определяют на основании следующих признаков: подобие заложенных в обозначениях понятий, идей; в частности, совпадение значения обозначений в разных языках; совпадение одного из элементов обозначений, на который падает логическое ударение и который имеет самостоятельное значение; противоположность заложенных в обозначениях понятий, идей.

Таким образом, при оценке сходства товарных знаков (знаков обслуживания) устанавливаются не сходство и полное отсутствие такового, а наличие определенной степени сходства или отсутствие таковой.

Следовательно, не может быть признано полное отсутствие сходства обозначений при наличии одного полностью совпадающего словесного элемента (буквосочетания «CMD»), входящего в состав спорного и противопоставленных товарных знаков.

Степень сходства обозначений учитывается впоследствии при формулировании вывода о наличии или отсутствии вероятности смешения сравниваемых товарных знаков.

Осуществив анализ спорного и противопоставленных товарных знаков с учетом приведенных норм права и правовых подходов высшей

судебной инстанции, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии между ними сходства.

Данный вывод обусловлен, в частности, тем, что, несмотря на наличие у знаков второстепенных графических различий, буквосочетание «CMD» входит в состав каждого средства индивидуализации и является доминирующим элементом.

Отметив, что указанный элемент не исключен из правовой охраны и не носит описательный характер, поскольку не является лексической единицей какого-либо языка, известного российскому потребителю, суд первой инстанции обоснованно констатировал невозможность анализа сравниваемых товарных знаков по семантическому признаку.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отклоняет довод заявителя кассационной жалобы о том, что при оценке обозначения входящее в него буквосочетание «CMD» не может быть квалифицировано и проанализировано в качестве словесного элемента, так как исходя из положений пункта 2.11 Правил № 32 к таковым могут быть отнесены начальные слоги нескольких слов, аббревиатура, вымышленные слова и т.п.

При рассмотрении дела в суде первой инстанции общество заявляло о том, что буквенное сочетание «CMD» является аббревиатурой англоязычного наименования подразделения центра молекулярной диагностики (center for molecular diagnistics) и общепринятым сокращением.

Поскольку аббревиатура – это слово, образованное сокращением слова или словосочетания и читаемое по алфавитному названию начальных букв или по начальным звукам слов, входящих в него, президиум Суда по интеллектуальным правам считает, что и административный орган, и суд первой инстанции обоснованно исходили из того, что спорный товарный знак является словесным, а противопоставленные товарные знаки – комбинированными, в состав

которых входят изобразительные и словесные элементы, в частности «CMD».

В отношении довода заявителя кассационной жалобы о том, что противопоставленные товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации № 395104 и № 491874 не являются комбинированными, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что он основан на неправильном толковании положений пункта 2.2 Правил № 32, поскольку эти обозначения очевидно представляют собой комбинации элементов разного вида: изобразительных (фигур различных цветов, используемых в качестве фона) и словесных (букв латинского алфавита, написанных оригинальным шрифтом).

Наличие в каждом из противопоставленных товарных знаков, принадлежащих одному лицу – учреждению, совпадающего элемента «CMD» и общей композиции их построения, позволило признать существование серии товарных знаков, в связи с чем утверждение общества об обратном, по мнению президиума Суда по интеллектуальным правам, является необоснованным.

Что касается довода заявителя кассационной жалобы о неохраноспособности буквосочетания «CMD» ввиду отсутствия у него различительной способности, президиум Суда по интеллектуальным правам полагает следующее.

Предметом спора по настоящему делу является ненормативный правовой акт, принятый по результатам рассмотрения возражения против спорного товарного знака, а не против противопоставленных товарных знаков.

Положениями пункта 1 статьи 1483 ГК РФ и пунктов 2.3 и 2.4 Правил № 32 предусмотрены обозначения, которые не обладают различительной способностью и которым не может быть предоставлена правовая охрана в качестве товарного знака либо его элемента.

Как верно указал суд первой инстанции, в противопоставленных товарных знаках буквосочетание «CMD» не дискламировано, в связи с чем при их регистрации указанный элемент был признан охраноспособным. Президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что после регистрации обозначения дискламация может быть сделана только на основании возражения против регистрации противопоставленных товарных знаков.

Как разъяснено в абзаце третьем пункта 52 Постановления Пленума № 10, при рассмотрении судом дел о нарушении интеллектуальных прав возражения сторон, относящиеся к спору, подлежащему рассмотрению в административном (внесудебном) порядке, не должны приниматься во внимание и не могут быть положены в основу решения.

Следовательно, как Роспатент, так и суд первой инстанции оценивали противопоставленные товарные знаки в том виде, в каком они были зарегистрированы.

В отношении доводов заявителя кассационной жалобы о том, что суд первой инстанции неправильно «разбил товарный знак на части» и сделал необоснованный вывод о наличии сходства между спорным товарным знаком и товарным знаком по свидетельству Российской Федерации № 508833, президиум Суда по интеллектуальным правам расценивает как направленный на переоценку фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, которые были предметом рассмотрения суда первой инстанции и получили надлежащую оценку.

В силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не наделен полномочиями по переоценке доказательств и установленных судом обстоятельств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 № 274-О, статьи 286–288 Арбитражного процессуального кодекса

Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо. Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что суд первой инстанции верно определил круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу, правильно применил законы и иные нормативные акты, регулирующие спорные правоотношения, дал оценку всем имеющимся в материалах дела доказательствам с соблюдением требований процессуального законодательства.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе общества, не свидетельствуют о неправильном применении судом первой инстанции норм материального и процессуального права либо о наличии выводов, не соответствующих обстоятельствам дела.

Приведенные в кассационной жалобе доводы в целом заявлены без учета компетенции суда кассационной инстанции, поскольку переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судом первой инстанции обстоятельств не входит в полномочия суда

кассационной инстанции, определенные главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в отзыве на нее, заслушав представителей лиц, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Судебные расходы по уплате госпошлины за подачу кассационной жалобы относятся на ее заявителя в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Поскольку при подаче кассационной жалобы общество уплатило государственную пошлину в размере 3000 рублей, возврату из федерального бюджета подлежит излишне уплаченная государственная пошлина в размере 1500 рублей.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 05.08.2020 по делу № СИП-133/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу акционерного общества «РУТА» – без удовлетворения.

Возвратить акционерному обществу «РУТА» из федерального бюджета государственную пошлину в размере 1500 (одна тысяча пятьсот) рублей, излишне уплаченную по платежному поручению от 21.10.2020

№ 116 при подаче кассационной жалобы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий В.А. Корнеев

Члены президиума Г.Ю. Данилов В.А. Химичев Н.Л. Рассомагина

Е.С. Четвертакова