Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 (г. Новомичуринск, Рязанская обл.) на решение Суда по интеллектуальным правам от 11.09.2020 по делу № СИП-833/2018

по исковому заявлению публичного акционерного общества «Вторая генерирующая компания оптового рынка электроэнергии» (пос. Солнечнодольск, Изобильненский р-н, Ставропольский край, 356126, ОГРН <***>), ФИО2 (г. Новомичуринск, Рязанская обл.), ФИО3 (г. Новомичуринск, Рязанская обл.) к ФИО1 и ФИО4 (г. Новомичуринск, Рязанская обл.) о признании патента Российской Федерации № 2635542 на изобретение «Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты» недействительным частично, об аннулировании его с даты подачи заявки; об обязании Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН <***>) выдать новый патент Российской Федерации на изобретение «Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты» с указанием в качестве авторов ФИО2, ФИО3, в качестве патентообладателя – публичного акционерного общества «Вторая генерирующая компания оптового рынка электроэнергии».

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности и ФИО5 (г. Новомичуринск, Рязанская обл.).

В судебном заседании приняли участие:

представители публичного акционерного общества «Вторая генерирующая компания оптового рынка электроэнергии» – ФИО6 (по доверенности от 20.08.2020 № 78 АБ 8083851), ФИО7 (по доверенности от 20.08.2020 № 78 АБ 8083851) и ФИО8 (по доверенности от 20.08.2020 № 78 АБ 8083851);

представитель ФИО3 – ФИО9 (по доверенности от 19.02.2019 № 62 АБ 1266089);

представитель ФИО2 – ФИО9 (по доверенности от 19.02.2019 № 62 АБ 1266088);

ФИО1 лично и ее представитель ФИО10 (по адвокатскому ордеру от 18.01.2021 № 440).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

публичное акционерное общество «Вторая генерирующая компания оптового рынка электроэнергии» (далее – общество «ОГК-2») обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к ФИО1 и ФИО4 о признании патента Российской Федерации № 2635542 на изобретение «Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты» недействительным частично, об аннулировании его с даты подачи заявки; об обязании Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) выдать новый патент Российской Федерации на изобретение «Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты» с указанием в качестве патентообладателя общества «ОГК-2» (с учетом уточнения заявленных требований, принятого судом определением от 11.02.2019 в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Роспатент и ФИО5.

На основании статьи 46 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определением суда от 11.02.2019 к участию в деле в качестве соистцов привлечены ФИО2 и ФИО3. Указанные лица заявили требования (с учетом уточнения, принятого судом определением от 18.03.2019) о признании названного патента недействительным частично, об аннулировании его с даты подачи заявки; об обязании Роспатента выдать новый патент Российской Федерации на изобретение «Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты» с указанием в качестве авторов ФИО2, ФИО3

Решением Суда по интеллектуальным правам от 11.09.2020 исковые требования общества «ОГК-2», ФИО2, ФИО3 удовлетворены: патент Российской Федерации № 2635542 на изобретение признан недействительным в части указания автором изобретения ФИО1, патентообладателями – ФИО1 и ФИО4

Названным решением суд первой инстанции также обязал Роспатент выдать новый патент Российской Федерации на изобретение «Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты» по заявке № 2016140381 с указанием в качестве авторов ФИО2 и ФИО3, в качестве патентообладателя – общества «ОГК-2».

В кассационной жалобе, поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам, ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, на несоответствие выводов суда первой инстанции фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, а также на неправильное применение судом первой инстанции норм материального права, ФИО1 просит отменить решение суда первой инстанции, принять по делу новый судебный акт.

В кассационной жалобе ФИО1 также просит допросить в качестве свидетелей по вопросам регенерации масла типа ОМТИ и проводимой ФИО1 и иными лицами исследовательской работы в этом направлении ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14.

Кроме того, ФИО1 просит допросить экспертов ФИО15 и ФИО16 по вопросам составления и содержания экспертиз.

До судебного заседания от общества «ОГК-2» поступил отзыв на кассационную жалобу, в котором оно возражало против ее удовлетворения, считая обжалуемое решение суда первой инстанции законным и обоснованным.

В своем отзыве общество «ОГК-2» также возражало против вызова в суд кассационной инстанции в качестве свидетелей ФИО11, ФИО12, ФИО13, ФИО14, а также экспертов ФИО15 и ФИО16

От ФИО1 поступили уточнения к кассационной жалобе.

Общество «ОГК-2» направило в президиум Суда по интеллектуальным правам письменные пояснения по доводам уточнений к кассационной жалобе.

До судебного заседания от Роспатента поступило ходатайство о рассмотрении кассационной жалобы в его отсутствие.

В судебное заседание явились ФИО1 и ее представитель, а также представители общества «ОГК-2», ФИО2, ФИО3

Еще один представитель общества «ОГК-2» принял участие в судебном заседании посредством использования системы веб-конференции информационной системы «Картотека арбитражных дел» (онлайн‑заседания).

Роспатент, ФИО5 и ФИО4, надлежащим образом извещенные о месте и времени судебного заседания, в том числе путем публичного уведомления на официальном сайте Суда по интеллектуальным правам http://ipc.arbitr.ru, своих представителей в судебное заседание президиума Суда по интеллектуальным правам не направили, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в их отсутствие.

В судебном заседании президиума Суда по интеллектуальным правам в отсутствие возражений иных лиц, участвующих в деле, приняты уточнения ФИО1 к кассационной жалобе, приобщены все поступившие процессуальные документы (отзывы и письменные пояснения).

Рассмотрев ходатайство ФИО1 о вызове и допросе свидетелей и экспертов, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии оснований для его удовлетворения исходя из пределов полномочий суда кассационной инстанции, установленных статьей 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (пункт 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции»).

Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, а также на предмет наличия безусловных оснований для отмены обжалуемого судебного акта, предусмотренных частью 4 статьи 288 названного Кодекса.

Как следует из материалов дела и установил суд первой инстанции, патент Российской Федерации № 2635542 на изобретение «Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты» (рубрики Международной патентной классификации – C10M 175/00 (2006.01), C10M 175/02 (2006.01), C10G 25/00 (2006.01)) выдан по заявке № 2016140381 с приоритетом от 13.10.2016 с указанием в качестве автора изобретения ФИО1, в качестве патентообладателей – ФИО1, ФИО4 со следующей формулой:

«1. Способ регенерации огнестойких синтетических турбинных масел на основе сложных эфиров фосфорной кислоты путем обработки масел адсорбирующим материалом, отличающийся тем, что в качестве адсорбирующего материала используют иониты, в качестве которых используют отработанные ионообменные смолы водоподготовки, а именно сильноосновный анионит типа АВ-17-8 или сильнокислотный катионит типа КУ-2-8, затем осуществляют термовакуумную сушку и механическую фильтрацию.

2. Способ по п. 1, отличающийся тем, что обработка ионитами может быть либо одновременной, либо поочередной.

3. Способ по п. 1, отличающийся тем, что обработку проводят перколяционным способом в уплотненно-взвешенном слое ионитов.

4. Способ по п. 1, отличающийся тем, что катионит и анионит должны быть в Н⁺ и ОН^- формах соответственно и иметь остаточное значение динамической обменной емкости не ниже 20% и не выше 30%.».

Полагая, что авторами технического решения по указанному патенту являются создавшие его при выполнении трудовых обязанностей ФИО2, ФИО3, ФИО5, а лицом, имеющим право на получение патента на это техническое решение, является общество «ОГК‑2», ФИО2, ФИО3 и общество «ОГК-2» обратились в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением.

В рамках настоящего дела суд первой инстанции не рассматривал вопрос об авторстве ФИО5 в отношении спорного технического решения, поскольку указанное лицо не заявило о вступлении в дело в качестве соистца, не проявило интерес к рассматриваемому спору, не представило отзыв.

Согласно сведениям из Единого государственного реестра юридических лиц 29.06.2006 открытое акционерное общество «ГРЭС-24» (далее – общество «ГРЭС-24») и открытое акционерное общество «Рязанская ГРЭС» (далее – общество «Рязанская ГРЭС») реорганизованы путем присоединения к открытому акционерному обществу «Шестая генерирующая компания оптового рынка электроэнергии» (далее – общество «ОГК-6»). При этом общество «Рязанская ГРЭС» получило статус филиала общества «ОГК-6» (филиал общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС). В свою очередь, 01.11.2011 общество «ОГК-6» реорганизовано путем присоединения к обществу «ОГК-2». В настоящее время Рязанская ГРЭС является филиалом общества «ОГК-2».

Суд первой инстанции установил, что ФИО2 и ФИО3 являлись работниками общества «Рязанская ГРЭС» с 1998 и с 1997 года соответственно, а далее и работниками его правопреемника (подтверждено трудовыми договорами).

В филиале общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС ФИО2 занимал должность начальника химического цеха, а ФИО3 – инженера II категории.

В свою очередь, ФИО1 01.08.2008 переведена из общества «ГРЭС-24» на работу в филиал «ОГК-6» Рязанская ГРЭС на должность заместителя начальника химического цеха.

Суд первой инстанции указал на разработку ФИО2 и ФИО3 в 2008 году технологии регенерации огнестойкого масла, которая была представлена руководству филиала общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС в виде рационализаторского предложения (об этом свидетельствует представленное в материалы дела заявление на рационализаторское предложение от 08.09.2008 с приложением схемы регенерации масла и ионообменного фильтра).

Между филиалом общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС и открытым акционерным обществом «Всероссийский Теплотехнический научно-исследовательский институт» (далее – общество «ВТИ») был заключен договор от 19.05.2008 о проведении последним экспертизы огнестойкого масла ОМТИ после регенерации, по результатам которой выдано заключение об эффективности технологии регенерации и о возможности использования регенерированного масла ОМТИ в системе регулирования турбоагрегатов ГРЭС.

Суд первой инстанции установил, что технология регенерации масел в филиале общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС была внедрена, о чем свидетельствует акт об использовании предложения от 10.10.2008, подписанный ФИО2, ФИО3 и ФИО5

По ходатайству сторон в целях сопоставления рационализаторского предложения и материалов, касающихся его внедрения, с запатентованным изобретением суд первой инстанции назначил патентно-техническую экспертизу, проведение которой было поручено экспертам ФИО15 и ФИО16

По итогам проведения экспертизы каждый эксперт представил собственное заключение по поставленным судом вопросам.

Кроме того, эксперты ФИО15 и ФИО16 дали пояснения в судебном заседании 30.06.2020.

Изучив представленные сторонами документы и заключения экспертов, заслушав пояснения экспертов в судебном заседании, суд первой инстанции пришел к выводу о подтверждении авторства спорного технического решения ФИО2 и ФИО3

Такой вывод суд первой инстанции сделал на основании представленных обществом «ОГК-2», ФИО2 и ФИО3 в материалы дела документов (заявление на рационализаторское предложение от 08.10.2008 с приложением схемы регенерации масла и ионообменного фильтра; заключение по предложению от 10.10.2008; заключение общества «ВТИ» от 2008 года; акт от 10.10.2008 об использовании рационализаторского предложения, технико-экономический расчет, сметы и расчет потребности масла на 2009 год; журнал по регистрации и учету изобретений и рационализаторских предложений № 200-08-4 и приказ от 01.06.2007 № 264 «О введении в действие Положения о рационализаторской деятельности»; рабочая тетрадь регенерации ОМТИ), которые, по мнению суда первой инстанции, свидетельствуют о творческом вкладе соистцов в создание технического решения, которое было выражено в объективной форме в виде рационализаторского предложения.

Вывод суда первой инстанции о доказанности авторства ФИО2 и ФИО3 также основан на представленной ФИО1 пояснительной записке ФИО3 на имя ФИО17, на содержании спорного патента (в частности, на иллюстрации в нем сущности изобретения путем приведения примера успешной регенерации масла на Рязанской ГРЭС), на заключении эксперта ФИО16

Признавая заключение эксперта ФИО16 надлежащим доказательством по делу, суд первой инстанции учел то, что это заключение выполнено лицом, обладающим специальными познаниями, давшим подписку о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, а также то, что заключение является ясным и полным, выводы, изложенные в заключении, носят категорический характер и не являются противоречивыми.

При этом суд первой инстанции отметил, что само по себе несогласие ФИО1 с выводами эксперта не свидетельствует об их ошибочности и незаконности, а ее возражения в отношении авторства ФИО2 и ФИО3 являются необоснованными и не подтверждаются относимыми и допустимыми доказательствами.

Суд первой инстанции критически оценил заключение эксперта ФИО15, поскольку эксперт вышел за пределы поставленных судом вопросов и сделал выводы в отношении правового обоснования возражений ФИО1 против исковых требований, обществом «ОГК-2» представлены сведения, косвенно указывающие на наличие связи между предложенным ФИО1 рецензентом и самой ФИО1, эксперт руководствовался отмененными техническими регламентами, а также при проведении экспертизы использовал не только спорный патент, но и иные материалы.

Суд первой инстанции также отклонил представленные ФИО1 рецензию ФИО18 и заключение ФИО19

Рассмотрев вопрос об авторстве ФИО1, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии необходимых доказательств в подтверждение этого факта.

Так, суд первой инстанции отметил, что, заявляя о разработке спорного изобретения ею самой при участии ФИО4, ФИО1 не представила относимые и допустимые доказательства в подтверждение данных обстоятельств, а ФИО4 не представил мотивированный отзыв на исковое заявление, что квалифицировано судом первой инстанции как отсутствие обоснованных возражений против исковых требований.

Оценив представленные ФИО1 в подтверждение ее авторства письменные заявления ФИО13, ФИО12, ФИО11, ФИО14 от 26.10.2018, пояснительную записку ФИО3 в адрес ФИО17, аттестационный лист, приказы от 11.12.2012 № 136 л/с и от 09.10.2013 № 101п с приложением наградных листов, служебную записку ФИО1 от 10.09.2010 № 265, письмо ФИО20 от 18.01.2016 № 07-216/0156, распечатку из информационной системы от 2017 года, служебные записки ФИО1 от 29.12.2016 № 216/190, от 09.01.2018 № 216/06, протокол совещания от 24.08.2017, письмо общества «ВТИ» от 28.11.2005 № 10-2/87, программу регенерации, заключение общества «ВТИ», журналы анализа масел, журнал изменения параметров производственной среды и протоколы исследований микроклимата, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что они не подтверждают создание спорного изобретения (либо наличие творческого вклада в его создание) ФИО1

Ссылаясь на положения статей 56 и 88 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции отметил, что представленные ФИО1 в качестве доказательств письменные заявления ФИО13, ФИО12, ФИО11, ФИО14 от 26.10.2018 не являются свидетельскими показаниями по смыслу указанных статей Кодекса, не отвечают критерию допустимости доказательств и не могут быть приняты судом во внимание.

Суд первой инстанции обратил внимание на отсутствие ходатайств ФИО1 и ФИО4 о вызове ФИО13, ФИО12, ФИО11, ФИО14 в судебное заседание в качестве свидетелей.

В отношении представленных в материалы дела пояснительной записки ФИО3 в адрес ФИО17, аттестационного листа, приказов от 11.12.2012 № 136 л/с и от 19.10.2013 № 101п с приложением наградных листов суд первой инстанции указал, что они свидетельствуют лишь о том, что попытки регенерации масла предпринимались на предприятии на протяжении длительного времени, о том, что ФИО1 осуществляла попытки разработать систему регенерации масла, о том, что ФИО3 один раз консультировалась с ФИО1 по телефону по вопросу регенерации масла, а также о вручении ФИО1 как начальнику химического цеха (на котором в 2008 году было одобрено и внедрено рационализаторское предложение сотрудников ФИО2 и ФИО3) наград за высокое качество руководства.

Служебная записка ФИО1 от 10.09.2010 № 265, письмо ФИО20 от 18.01.2016 № 07-216/0156, распечатка из информационной системы от 2017 года, служебные записки ФИО1 от 29.12.2016 № 216/190, от 09.01.2018 № 216/06, протокол совещания от 24.08.2017 также не признаны судом первой инстанции надлежащими доказательствами творческого вклада ФИО1 в разработку изобретения, поскольку указанные документы составлены непосредственно ФИО1 и относятся к периоду времени после разработки ФИО2 и ФИО3 рационализаторского предложения и его утверждения. Кроме того, перечисленные документы содержат лишь общее наименование изобретения, но не подтверждают факт разработки ФИО1 каких-либо существенных признаков спорного изобретения.

В отношении представленных в материалы дела письма общества «ВТИ» от 28.11.2005 № 10-2/87, программы регенерации, заключений общества «ВТИ», журналов анализа масел, журнала измерения параметров производственной среды и протоколов исследований микроклимата, суд первой инстанции отметил, что они также не подтверждают творческий вклад ФИО1 в разработку изобретения, поскольку содержат информацию лишь о показателях масла, но не о процессе создания способа его регенерации конкретным лицом (ФИО1) творческим путем, а также то, что в спорном патенте отсутствуют ссылки на указанные документы и их соотношение со спорным изобретением не подтверждается материалами дела.

Суд первой инстанции учел, что представление ФИО1 пояснительной записки ФИО3 в адрес ФИО17 подтверждает, что ей было известно об оформлении рационализаторского предложения и об осуществлении ФИО2 и ФИО3 регенерации масла.

На основании проведенного анализа представленных в материалы дела документов суд первой инстанции пришел к выводу о том, что с учетом факта внедрения рационализаторского предложения и должностного положения ФИО1 она не могла не знать об этом рационализаторском предложении и имела фактическую возможность использовать его при выполнении своей работы.

При этом сам по себе процесс работы лица над созданием технического решения не подтверждает и не может подтверждать достижение данным лицом объективно выраженного результата в виде создания патентоспособного изобретения.

Разрешая вопрос о надлежащем патентообладателе, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что спорное изобретение было создано ФИО2 и ФИО3 в 2008 году в период осуществления указанными лицами трудовых функций начальника химического цеха и инженера второй категории химического цеха филиала общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС соответственно. Данные обстоятельства подтверждены представленными в материалы дела трудовыми договорами, дополнительными соглашениями к ним и приказами.

На основании изложенных обстоятельств и представленных в материалы дела документов суд первой инстанции пришел к выводу о создании ФИО2 и ФИО3 спорного изобретения в рамках выполнения ими своих трудовых функций на объекте работодателя, с использованием его оборудования и средств, в сфере, непосредственно связанной с рабочими обязанностями названных лиц, с целью оптимизации и повышения эффективности работы предприятия работодателя.

Суд первой инстанции также отметил, что общество «ОГК-2» как универсальный правопреемник работодателя ФИО2 и ФИО3 сохранило право на получение патента.

В отсутствие доказательств разработки ФИО1 спорного технического решения суд первой инстанции пришел к выводу о заимствовании ФИО1 созданного соистцами технического решения и о получении ею правовой охраны как автором (в нарушение прав ФИО2 и ФИО3) и как патентообладателем (в нарушение прав общества «ОГК-2» как правопреемника работодателя).

При этом занимавший руководящую должность в филиале общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС и способствовавший получению ФИО1 патента в обход работодателя ФИО4 стал сопатентообладателем в отсутствие каких-либо предусмотренных законом оснований.

На основании изложенного суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения исковых требований в полном объеме.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиумом Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае.

В кассационной жалобе ФИО1 указывает на нарушение судом первой инстанции положений статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Так, заявитель кассационной жалобы обращает внимание на то, что определением Суда по интеллектуальным правам от 29.06.2020 произведена замена судьи Васильевой Т.В. судьей Рогожиным С.П., однако в нарушение требований статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судом первой инстанции не выполнено требование о рассмотрении дела с самого начала после произведенной замены.

В связи с изложенным ФИО1 полагает, что настоящее дело рассмотрено судом первой инстанции в незаконном составе, что является основанием для отмены обжалуемого решения в любом случае.

Рассмотрев данный довод, президиум Суда по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

В соответствии с частью 2 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дело, рассмотрение которого начато одним судьей или составом суда, должно быть рассмотрено этим же судьей или составом суда.

Согласно части 5 статьи 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае замены судьи, арбитражного заседателя в процессе рассмотрения дела судебное разбирательство должно быть произведено с самого начала.

Как следует из материалов дела, для рассмотрения настоящего спора была сформирована судебная коллегия в составе председательствующего судьи Голофаева В.В., судей Васильевой Т.В., Лапшиной И.В.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 29.06.2020 произведена замена судьи Васильевой Т.В. судьей Рогожиным С.П.

ФИО1 полагает, что суд первой инстанции не выполнил требование о рассмотрении дела с самого начала после произведенной замены судьи, что повлияло на формирование позиции не участвовавшего до этого в судебных заседаниях судьи Рогожин С.П. и явилось препятствием для объективного рассмотрения настоящего дела, привело к принятию неправильного решения.

Вместе с тем президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что до осуществления замены судьи суд первой инстанции в составе председательствующего судьи Голофаева В.В., судей Васильевой Т.В., Лапшиной И.В. не заслушивал правовые позиции сторон по делу, не исследовал представленные в материалы дела доказательства, а только осуществлял сбор доказательств по делу (приобщал представленные документы, назначил по делу судебную экспертизу, после окончания которой удовлетворил ходатайство о вызове в судебное заседание экспертов) и сформировал субъектный состав лиц, участвующих в деле (определением от 05.11.2019 к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований в отношении предмета спора, привлечен Лазуткин С.В).

Определение о замене судьи вынесено 29.06.2020.

Как следует из материалов дела, в том числе из протокола судебного заседания от 30.06.2020, судебное заседание проведено в составе председательствующего судьи Голофаева В.В., судей Лапшиной И.В., Рогожина С.П..

Из аудиозаписи судебного заседания 30.06.2020 следует, что председательствующий судья объявил о произведенной замене судьи, озвучил причины замены, разъяснил лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, задал вопрос о наличии у участников дела и у их представителей отводов новому составу суда, на который явившиеся в судебное заседание лица, участвующие в деле, дали отрицательный ответ.

В ходе судебного заседания опрошены вызванные в судебное заседание эксперты, судебное разбирательство было отложено на 01.09.2020 для предоставления лицам, участвующим в деле, возможности сформировать свою позицию с учетом пояснений, данных экспертами.

В судебном заседании 01.09.2020 был объявлен перерыв до 04.09.2020, а 04.09.2020 судебное разбирательство отложено на 10.09.2020.

Из протокола и аудиопротокола судебного заседания от 10.09.2020 следует, что в ходе этого судебного заседания впервые были полностью озвучены позиции лиц, участвующих в деле, по существу спора, непосредственно исследованы все имеющиеся в материалах дела доказательства, лица, участвующие в деле, выступили в прениях, им было предоставлено право на реплику.

По мнению президиума Суда по интеллектуальным правам, процессуальные действия суда первой инстанции соответствуют положениям статей 153, 158, 162, 163, 164, 166 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Президиум Суда по интеллектуальным правам считает, что к рассматриваемой правовой ситуации может быть применимо содержащееся в пункте 3.10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 № 12 «О некоторых вопросах применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в редакции Федерального закона от 27.07.2010 № 228-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» разъяснение, в соответствии с которым судья, принявший дело к своему рассмотрению после произведенной замены судьи или состава суда, вправе по своему усмотрению совершить те или иные действия, названные в статье 135 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если таковые требуются для правильного и своевременного рассмотрения дела.

Таким образом, рассмотрение дела с самого начала означает возможность, но не обязательность проведения повторной подготовки дела к судебному разбирательству. Необходимые для конкретного дела подготовительные действия могут быть совершены.

С учетом изложенного президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что после замены судьи судебное разбирательство по настоящему делу было произведено с самого начала.

В обжалуемом решении отсутствуют ссылки на какие-либо доказательства, не являвшиеся предметом непосредственного исследования судом первой инстанции в составе Голофаева В.В., судей Лапшиной И.В., Рогожина С.П. В кассационной жалобе также не приводятся доводы о том, что в основу обжалованного судебного акта положены доказательства, являвшиеся предметом исследования суда первой инстанции в первоначальном составе и неисследованными составом, вынесшим решение.

Таким образом, президиум Суда по интеллектуальным правам полагает необоснованным довод ФИО1 о нарушении судом первой инстанции норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта.

Иных нарушений, указанных в части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам не выявил.

По существу спора доводы кассационной жалобы ФИО1 состоят в следующем.

В кассационной жалобе ФИО1 указывает на осуществление судом первой инстанции неправильной оценки имеющихся в деле доказательств.

По мнению заявителя кассационной жалобы, ФИО2 и ФИО3 в 2006 году не являлись работниками предприятия, на котором был разработан способ регенерации масла, в связи с чем они не могли создать спорное изобретение в рамках выполнения своих рабочих обязанностей.

Более того, ФИО1 обращает внимание на то, что из представленных ФИО2 и ФИО3 документов усматривается, что они осуществили свою первую регенерацию в 2008 году, что противоречит другим данным о времени разработки изобретения.

Заявитель кассационной жалобы полагает, что суд первой инстанции не дал надлежащую оценку содержанию пояснительной записки ФИО3 на имя ФИО17 и иным представленным ФИО1 документам.

ФИО1 указывает на нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, выразившееся в том, что суд первой инстанции не допросил в судебном заседании в качестве свидетелей ФИО12, ФИО13, ФИО11, ФИО14, чьи нотариально заверенные показания были приобщены к материалам дела.

ФИО1 обращает внимание на неправильную оценку заключения эксперта ФИО16, данную судом первой инстанции.

Так, заявитель кассационной жалобы отмечает отсутствие у названного эксперта специальных познаний в области теорий ионного обмена и в вопросах очистки масел, а также то, что эксперт допустил очевидные нарушения при проведении патентоведческого анализа.

Вместе с тем ФИО1 полагает, что суд первой инстанции ошибочно не принял в качестве допустимого и относимого доказательства заключение эксперта ФИО15, который является специалистом в теории ионного обмена и в области способов разделения и очистки жидких средств.

При этом, по мнению заявителя кассационной жалобы, выводы суда о наличии деловых отношений между ФИО1, экспертом ФИО15 и рецензентом ФИО18 являются необоснованными.

ФИО1 обращает внимание на нерассмотрение судом первой инстанции сделанного ею в судебном заседании 10.09.2020 заявления о препятствовании обществом «ОГК-2», ФИО2, ФИО3 в предоставлении дополнительных документов, доказывающих авторство ФИО1

Заявитель кассационной жалобы полагает, что суд первой инстанции не оценил должным образом факт уведомления ФИО4 (являющегося на момент 10.09.2010 директором филиала общества «ОГК‑6» Рязанская ГРЭС) о создании ФИО1 изобретения и документы, подтверждающие данный факт.

Как отмечает заявитель кассационной жалобы, суд первой инстанции не дал правовую оценку и тому факту, что одним из заявителей по заявке от 13.10.2016 № 2016140381 на выдачу патента на спорное изобретение являлся действующий на тот момент директор филиала общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС ФИО20

ФИО1 выражает несогласие с проведенной судом первой инстанции оценкой иных имеющихся в деле доказательств, которые, по ее мнению, доказывают авторство ФИО1

Заявитель кассационной жалобы полагает, что факт ненадлежащего исполнения судом первой инстанции своих процессуальных обязанностей в силу некачественного изучения материалов дела подтверждается также тем, что суд первой инстанции не смог исполнить собственное решение в части выплаты вознаграждения эксперту ФИО15 в силу указания в решении суда неверных реквизитов, в связи с чем суд инициировал процедуру изменения способа и порядка исполнения судебного акта в указанной части.

От ФИО1 также поступили уточнения к кассационной жалобе, в которых она указывает на то, что суд первой инстанции не учел в обжалуемом решении ряд важных выводов экспертов, доказывающих новизну формулы изобретения по спорному патенту и использование изобретения по этому патенту стороной истца.

Так, по мнению заявителя кассационной жалобы, заявляя о тождественности признаков формулы спорного изобретения и рационализаторского предложения, эксперт ФИО16 в заключении по делу противоречит своему основному выводу о том, что практическая реализация новой технологии очистки масла истцами не осуществлена.

ФИО1 полагает, что суд первой инстанции нарушил методологию сравнения признаков формулы спорного изобретения и рационализаторского предложения.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, заслушав в судебном заседании представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, пришел к следующим выводам.

В статье 1347 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) закреплена презумпция того, что лицо, указанное в качестве автора в заявке на выдачу патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец, считается автором изобретения, полезной модели или промышленного образца.

Презумпция авторства на объект патентного права является опровержимой, то есть она действует, если не доказано иное. Презумпция авторства, закрепленная статьей 1347 ГК РФ, с учетом части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации означает, в частности, что бремя доказывания создания спорного технического решения творческим трудом иного лица (не ответчика) лежит на истце.

Вместе с тем согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, изложенной в пункте 121 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), при рассмотрении дел, связанных с оспариванием авторства на изобретение, полезную модель, промышленный образец, суд учитывает характер участия каждого из лиц, указанных в патенте или претендующих на авторство, в создании технического решения, решения внешнего вида изделия; факты внесения личного творческого вклада в создание технического решения (решения внешнего вида изделия) названными лицами, принятия каждым из них творческого участия в совместном труде по созданию технического решения (решения внешнего вида изделия), разработки ими каких-либо существенных признаков, направленных на достижение обеспечиваемого изобретением и полезной моделью технического результата; факты создания перечисленными в патенте в качестве авторов лицами технического решения (решения внешнего вида изделия), совокупность признаков которого получила отражение в формуле изобретения, полезной модели, на изображениях внешнего вида изделия, содержащихся в патенте на промышленный образец.

Президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что суд первой инстанции в полной мере оценил представленные в материалы дела обществом «ОГК-2», ФИО2, ФИО3 и ФИО1 документы, заключения и устные пояснения экспертов и пришел к обоснованному выводу о том, что такие документы опровергают презумпцию авторства ФИО1 как лица, указанного в патенте в качестве автора, и доказывают авторство ФИО21 и ФИО3

Доводы ФИО1 о несогласии с проведенной судом первой инстанции оценкой заключений экспертов ФИО15 и ФИО16 не могут быть приняты президиумом Суда по интеллектуальным правам.

Как усматривается из обжалуемого решения, суд первой инстанции критически оценил заключение эксперта ФИО15, мотивировав при этом свои выводы.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что заключения экспертов ФИО15 и ФИО16 оценены судом первой инстанции в качестве доказательств по настоящему делу наряду с иными представленными в материалы дела доказательствами – рационализаторским предложением, протоколами испытаний, документами, касающимися состояния оборудования, использованного при проведении испытаний.

Вывод об авторстве ФИО2 и ФИО3 сделан на основании проведенной судом самостоятельной оценки доказательств в их совокупности и взаимной связи.

В отношении довода кассационной жалобы о нарушении судом первой инстанции процессуального права, выразившемся в том, что суд первой инстанции не допросил в судебном заседании в качестве свидетелей ФИО12, ФИО13, ФИО11, ФИО14, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.

По смыслу положений статей 56 и 88 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации свидетелем является лицо, располагающее сведениями о фактических обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения дела, или лицо, участвовавшее в составлении документа, исследуемого судом как письменное доказательство, либо в создании или изменении предмета, исследуемого судом как вещественное доказательство.

В соответствии с частью 1 статьи 88 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по ходатайству лица, участвующего в деле, арбитражный суд вызывает свидетеля для участия в арбитражном процессе.

Лицо, ходатайствующее о вызове свидетеля, обязано указать, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, может подтвердить свидетель, и сообщить суду его фамилию, имя, отчество и место жительства.

Свидетель сообщает известные ему сведения устно. По предложению суда свидетель может изложить показания, данные устно, в письменной форме.

Показания свидетеля, изложенные в письменной форме, приобщаются к материалам дела.

Согласно части 1 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности.

Из материалов дела не усматривается, что в ходе рассмотрения дела в суде первой инстанции, которое длилось более двух лет, ФИО1 либо ее представители, являющиеся профессиональными практикующими юристами, заявляли ходатайство о вызове ФИО12, ФИО13, ФИО11, ФИО14 в качестве свидетелей.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что положениями процессуального закона не предусмотрена обязанность суда первой инстанции по своей инициативе вызывать в качестве свидетелей всех лиц, участвовавших в составлении документов, представленных в материалы дела в качестве письменных доказательств.

Как следует из аудиопротоколов предварительных судебных заседаний, судебных заседаний, в которых дело было рассмотрено по существу, в каждом судебном заседании суд разъяснял лицам, участвующим в деле, а также их представителям их права и обязанности, какие-либо просьбы о дополнительном разъяснении прав и обязанностей ни от самой ФИО1, ни от ее профессиональных представителей не поступали.

Довод ФИО1 о том, что суд первой инстанции необоснованно не принял во внимание показания ФИО12, ФИО13, ФИО11, ФИО14, подписи которых были удостоверены нотариусом, не может быть принят президиумом Суда по интеллектуальным правам в связи со следующим.

Как верно отметил суд первой инстанции, согласно статье 80 Основ законодательства о нотариате, утвержденных Верховным Советом Российской Федерации 11.02.1993 № 4462-I, свидетельствуя подлинность подписи, нотариус подтверждает, что подпись на документе учинена определенным лицом, но не удостоверяет фактов, изложенных в документе.

Соответственно, представленные ФИО1 в качестве доказательств письменные заявления ФИО13, ФИО12, ФИО11, ФИО14 от 26.10.2018 не являются свидетельскими показаниями по смыслу статей 56 и 88 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Аффидевит подлежит принятию российским судом как доказательство только в том случае, если он в качестве допустимого доказательства рассматривается по законодательству государства, где он сделан. Российское законодательство не предусматривает право на оформление аффидевита.

Кроме того, согласно положениям статьи 56 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложных показаний, а также за отказ от дачи показаний свидетель несет уголовную ответственность, о чем он предупреждается арбитражным судом и дает подписку.

ФИО12, ФИО13, ФИО11, ФИО14 не предупреждались об уголовной ответственности, не давали соответствующие расписки, что дополнительно не позволяет придать их письменным пояснениям статус свидетельских показаний.

Довод кассационной жалобы о нерассмотрении судом первой инстанции сделанного в судебном заседании 10.09.2020 заявления ФИО1 о препятствовании обществом «ОГК-2», ФИО2, ФИО3 в предоставлении дополнительных документов, доказывающих авторство ФИО1, отклоняется президиумом Суда по интеллектуальным правам.

В соответствии с частью 4 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лицо, участвующее в деле и не имеющее возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от лица, у которого оно находится, вправе обратиться в арбитражный суд с ходатайством об истребовании данного доказательства.

Таким образом, в случае, если ФИО1 не имела возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от общества «ОГК‑2», от ФИО2, от ФИО3 или от иного лица, она вправе была обратиться за содействием к суду в установленном законом порядке.

Вместе с тем ходатайство об истребовании доказательств не было заявлено ни ФИО1, ни ее представителями.

Кроме того, ссылаясь на направление обществу «ОГК-2» требования о представлении документов, подтверждающих выплату ей дополнительного материального вознаграждения, и на непредставление таких документов названным обществом, ФИО1 не указывала суду первой инстанции и не указывает в кассационной жалобе, каким образом информация о суммах материального вознаграждения может подтверждать ее творческий вклад в создание спорного технического решения.

Согласно пункту 1 статьи 1370 ГК РФ изобретение, созданное работником в связи с выполнением своих трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя, признается служебным изобретением.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1370 ГК РФ исключительное право на служебное изобретение и право на получение патента принадлежат работодателю, если трудовым или гражданско-правовым договором между работником и работодателем не предусмотрено иное.

С учетом изложенных норм в случае создания работником служебного изобретения не требуется заключения между ним и работодателем договора на передачу права на получение патента. Такое право возникает у работодателя на основании закона в силу создания работником соответствующего результата интеллектуальной деятельности в процессе выполнения трудовых обязанностей или конкретного задания работодателя.

При этом, как отмечено в пункте 129 Постановления № 10, для признания технического решения служебным не требуется, чтобы в документе, определяющем трудовые обязанности работника (трудовой договор, должностная инструкция), содержалось конкретное указание на выполнение работ по созданию конкретных патентоспособных объектов либо по усовершенствованию известных технических решений.

Определяющим для признания технического решения служебным является факт его создания в рамках трудовых обязанностей, содержание которых может следовать из трудовой функции или может быть выражено в виде конкретного задания.

Во внимание могут быть приняты, в частности, акты работодателя, содержащие поручения работнику, соотношение деятельности, осуществляемой работодателем, со сферой, в которой создан патентоспособный объект, пределы трудовых обязанностей работника, место выполнения работ по созданию патентоспособных объектов, источник оборудования и средств, использованных для их создания, возможность осуществления работодателем контроля за работой, в рамках которой создан патентоспособный объект, цель создания патентоспособного объекта, последующее поведение работника и работодателя, составляемые ими в процессе трудовой деятельности работника документы, которые в совокупности могли бы свидетельствовать о разработке технических решений в связи с выполнением трудовых обязанностей, иные обстоятельства в совокупности.

Президиум Суда по интеллектуальным правам соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что обществом «ОГК-2», ФИО2 и ФИО3 доказано создание авторами спорного изобретения в рамках исполнения ими служебных обязанностей во время работы в филиале общества «ОГК-6» Рязанская ГРЭС, в связи с чем общество «ОГК-2» как правопреемник работодателя сохранило право на получение патента.

Довод кассационной жалобы о том, что ФИО2 и ФИО3 в 2006 году не являлись работниками предприятия, на котором был разработан способ регенерации масла, опровергается материалами дела.

Так, на основании представленных в материалы дела документов суд первой инстанции установил, что ФИО2 и ФИО3 являлись работниками общества «Рязанская ГРЭС» с 1998 и с 1997 года соответственно, а далее и работниками его правопреемника (в том числе и в 2006 году), что подтверждено трудовыми договорами.

Указывая на разработку спорного технического решения в 2006 году (а не в 2008 году, как то установил суд первой инстанции), ФИО1 не учитывает, что в описании спорного изобретения, подготовленного именно ею, содержится пример о начале регенерации отработанного огнестойкого масла на Рязанской ГРЭС именно в 2008 году, имеется ссылка на заключение общества «ВТИ» от 2008 года.

Доводы, касающиеся имеющихся в деле доказательств и проведенной судом первой инстанции оценки, заявлены без учета компетенции суда кассационной инстанции, в полномочия которого не входит иная оценка установленных судом первой инстанции обстоятельств и имеющихся в деле доказательств.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 № 305-ЭС16-7224.

Довод ФИО1 о том, что факт ненадлежащего исполнения судом первой инстанции своих процессуальных обязанностей в силу некачественного изучения материалов дела подтверждается также тем, что суд первой инстанции не смог исполнить собственное решение в части выплаты вознаграждения эксперту ФИО15 в силу указания в решении суда неверных реквизитов, в связи с чем суд инициировал процедуру изменения способа и порядка исполнения судебного акта в указанной части, не может быть признан обоснованным.

Из определения Суда по интеллектуальным правам от 28.10.2020 следует, что способ и порядок исполнения решения суда изменен по ходатайству эксперта ФИО15, мотивированному тем, что общество с ограниченной ответственностью «АКВАРЕКОН» инициировало процедуру своей ликвидации, по состоянию на 30.09.2020 расчетные счета общества закрыты, ликвидационный баланс представлен в налоговые органы для регистрации ликвидации организации.

Таким образом, изменение способа и порядка исполнения судебного акта в части выплаты вознаграждения эксперту вызвано не ошибкой суда первой инстанции, а возникновением обстоятельств, затрудняющих исполнение решения суда, ввиду закрытия банковского счета получателя платежа, указанного в обжалуемом решении.

Более того, даже если предположить, что в обжалуемом решении была допущена ошибка в части указания реквизитов для перечисления денежных средств эксперту, она не свидетельствовала бы о неправильном рассмотрении спора по существу и не могла бы явиться основанием для отмены обжалуемого судебного акта.

Все фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, выводы суда о применении норм права соответствуют установленным обстоятельствам и имеющимся доказательствам.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в отзыве на нее, выслушав явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

В силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные в связи с уплатой государственной пошлины при подаче кассационной жалобы, относятся на ее заявителя.

Излишне уплаченная при подаче кассационной жалобы государственная пошлины подлежит возврату ФИО1

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 11.09.2020 по делу № СИП‑833/2018 оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Возвратить ФИО1 из федерального бюджета государственную пошлину в размере 150 (сто пятьдесят) рублей, излишне уплаченную по чеку-ордеру от 06.11.2020 (операция 26) при подаче кассационной жалобы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Л.А. Новоселова

Члены президиума

Г.Ю. Данилов

В.А. Корнеев

В.А. Химичев

Н.Л. Рассомагина

ФИО22