Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу ФИО1 (Московская обл.) на определение Суда по интеллектуальным правам от 27.05.2019 о прекращении производства по делу № СИП-183/2019

по заявлению ФИО1 к федеральному государственному бюджетному учреждению «Федеральный институт промышленной собственности» (Бережковская наб., д. 30, стр. 1, Москва, 123993, ОГРН <***>) и к Федеральной службе по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН <***>) о признании незаконными декларации от 13.12.2018 о невозможности подготовки отчета о международном поиске по заявке на изобретение № PCT/IB 2018/0522954, письменного сообщения о ее направлении и международной публикации; об обязании федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный институт промышленной собственности» составить и опубликовать отчет о международном поиске по указанной заявке.

В судебном заседании принял участие ФИО2 как представитель:

от Федеральной службы по интеллектуальной собственности – по доверенности от 26.04.2019 № 01/32-376/41;

от федерального государственного бюджетного учреждения «Федеральный институт промышленной собственности» – по доверенности от 18.01.2019 № 41-71-12.

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

ФИО1 обратилась в Суд по интеллектуальным правам с заявлением к федеральному государственному бюджетному учреждению «Федеральный институт промышленной собственности» (ФИПС) и к Федеральной службе по интеллектуальной собственности (Роспатенту) о признании незаконными декларации от 13.12.2018 о невозможности подготовки отчета о международном поиске по заявке на изобретение № PCT/IB 2018/0522954 (далее – Декларация), письменного сообщения о ее направлении и международной публикации; об обязании составить и опубликовать отчет о международном поиске по указанной заявке.

Кроме того, в просительной части своего заявления ФИО1 просила о следующем:

признать ее право на подготовку и направление ФИПС (Роспатентом) отчета о международном поиске по международной заявке № РСТ/RU2018/05294.

обязать ФИПС (Роспатент) подготовить и направить отчет о международном поиске по международной заявке № РСТ/RU2018/05294;

обязать ФИПС (Роспатент) организовать републикацию международной заявки № РСТ/RU2018/05294 с отчетом о международном поиске, в том числе организовать публикацию нового титульного листа (с исправленными особыми отметками) и отчета о международном поиске вместо Декларации;

признать факт нарушения личных неимущественных прав – достоинства личности, чести и доброго имени, деловой репутации – неправомерной Декларацией, публикацией международной заявки с особыми отметками и Декларацией;

обязать ФИПС (Роспатент) опубликовать решение суда о допущенном нарушении;

обязать ФИПС (Роспатент) организовать публикацию указанного решения суда в месте публикации заявки (WIPO`sPATENSCOPEwebsite);

на основании статей 12, 15, 16, 150, 151, 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) обязать ответчика возместить убытки и моральный ущерб, причиненный обжалуемыми действиями (бездействием) и актами.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 27.05.2019 производство по делу № СИП-183/2019 прекращено.

В кассационной жалобе, поданной в президиум Суда по интеллектуальным правам, ФИО1, ссылаясь на несоответствие выводов суда первой инстанции фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, а также на неправильное применение судом первой инстанции норм материального и процессуального права, просит отменить определение суда первой инстанции, принять новый судебный акт.

Роспатент представил письменные объяснения на кассационную жалобу, в которых он не согласился с изложенными в ней доводами, просил оставить обжалуемое определение суда первой инстанции без изменения как законное и обоснованное.

В ходе рассмотрения кассационной жалобы президиум Суда по интеллектуальным правам направил запросы в Министерство иностранных дел Российской Федерации, уполномоченное давать разъяснения по вопросам международного права, – в отношении разъяснения отдельных положений Договора о патентной кооперации от 19 июня 1970 года (далее – Договор РСТ), касающихся международных обязательств Российской Федерации по проверке (в том числе в судебном порядке) актов, принимаемых Международным поисковым органом на основании Договора РСТ, а также в Министерство юстиции Российской Федерации, –в отношении законодательства Соединенных Штатов Америки о порядке (сроках и необходимости уплаты дополнительных пошлин) рассмотрения международных заявок на изобретения на стадии национальной фазы в случае, если Международным поисковым органом подготовлен отчет о международном поиске, и в случае, если Международным поисковым органом принята декларация о невозможности подготовки отчета о международном поиске.

В связи с необходимостью получения ответов на указанные запросы судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы неоднократно откладывалось.

От Министерства иностранных дел Российской Федерации ответ на запрос поступил.

Министерством юстиции Российской Федерации в президиум Суда по интеллектуальным правам направлено сообщение о запросе необходимой информации у компетентного органа Соединенных Штатов Америки, а также о непоступлении такой информации.

С учетом того что ФИО1 сообщила президиуму Суда по интеллектуальным правам об изменении законодательства Соединенных Штатов Америки в части необходимости уплаты дополнительных патентных пошлин, об утрате актуальности ее довода о нарушении Декларацией ее прав и законных интересов в той части, в которой она ссылалась на необходимость уплаты таких пошлин, и просила рассмотреть кассационную жалобу, не дожидаясь получения ответа Министерства юстиции Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу о возможности рассмотрения кассационной жалобы без поступления ответа Министерства юстиции Российской Федерации.

До судебного заседания президиума Суда по интеллектуальным правам, назначенного на 28 октября 2019 года, от ФИО1 поступили следующие документы:

ходатайство (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 24.07.2019) «о приобщении к делу дополнительных документов» с приложением дополнительных пояснений к доводам кассационной жалобы и дополнительных доводов (доказательств) нарушения прав заявителя обжалуемой Декларацией;

заявление (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 26.07.2019) «о фальсификации доказательств ответчиком в Письменных объяснениях от 23.07.2019 на Кассационную жалобу от 31.05.2019»;

заявление (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 26.07.2019) «о рассмотрении дела в отсутствие стороны о ведении дела в порядке упрощенного производства»;

заявление (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 30.09.2019) «о рассмотрении дела в отсутствие стороны о ведении дела в порядке упрощенного производства»;

ходатайство (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 09.10.2019) «о переносе срока слушания дела» с приложением доказательств невозможности явки в судебное заседание и документа «Доказательства отсутствия необходимости ожидания судом ответа Минюст РФ на Запрос от 19.06.2019»;

ходатайство (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 11.10.2019) «о приобщении к делу дополнительных документов»;

заявление (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 28.10.2019) «о рассмотрении дела в отсутствие стороны о ведении дела в порядке упрощенного производства»;

заявление (поступило посредством сервиса «Мой Арбитр» 28.10.2019) «о фальсификации доказательств ответчиком в Письменных пояснениях от 21.10.2019», в которых, помимо доводов о фальсификации доказательств, содержится ходатайство: «если суду не достаточно для принятия решения доказательств, предоставленных Истцом, то на основании п. 4 и 5 ст. 66 АПК РФ истребовать у Ответчика доказательства по каждому из обстоятельств в Письменных объяснениях от 23.07.19 и 21.10.19».

В судебное заседание президиума Суда по интеллектуальным правам явился представитель Роспатента и ФИПС.

ФИО1, надлежащим образом извещенная о месте и времени судебного заседания, в том числе путем публичного уведомления на официальном сайте Суда по интеллектуальным правам http://ipc.arbitr.ru, в судебное заседание президиума Суда по интеллектуальным правам не явилась, своих представителей не направила, что в соответствии с частью 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения кассационной жалобы в ее отсутствие.

Президиум Суда по интеллектуальным правам признал не подлежащим рассмотрению ходатайство ФИО1 «о переносе слушания дела», поскольку впоследствии от названного лица поступило заявление о рассмотрении дела в отсутствии стороны, в котором содержится просьба «Рассмотреть дело в мое отсутствие и отсутствие моего представителя, поскольку не имею возможности присутствовать лично или обеспечить явку представителя по причинам, указанным в Ходатайстве от 9.09.19, а по всем доводам суда первой инстанции и ответчика в пользу прекращения производства по делу мной представлены в суд доказательства их необоснованности и (или) правомерности».

Президиум Суда по интеллектуальным правам не усматривает препятствий для рассмотрения кассационной жалобы ФИО1 в настоящем судебном заседании в отсутствие самого заявителя и его представителя.

ФИО1 заявила ходатайство о рассмотрении дела в порядке упрощенного производства, мотивированное тем, что настоящее дело на основании статьи 227 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 15 Конституции Российской Федерации относится к делам, которые могут быть рассмотрены в таком порядке.

Рассмотрев указанное ходатайство, президиум Суда по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

Частями 1 и 2 статьи 227 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлен перечень дел, которые подлежат рассмотрению в порядке упрощенного производства.

Заявленные в рамках настоящего дела требования не относятся ни к одной из названных в статье 277 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации категорий дел, рассматриваемых в порядке упрощенного производства.

Согласно части 3 статьи 227 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по ходатайству истца при согласии ответчика или по инициативе суда при согласии сторон в порядке упрощенного производства могут быть рассмотрены также иные дела, если не имеется обстоятельств, указанных в части 5 статьи 227 названного Кодекса.

Вместе с тем частью 4 статьи 277 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлен перечень дел, которые не подлежат рассмотрению в порядке упрощенного производства, а именно: дела об оспаривании решений и действий (бездействия) должностного лица службы судебных приставов, дела, относящиеся к подсудности Суда по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции, дела о несостоятельности (банкротстве), дела по корпоративным спорам, дела о защите прав и законных интересов группы лиц, дела, связанные с обращением взыскания на средства бюджетов бюджетной системы Российской Федерации.

Разъяснение о том, что не подлежат рассмотрению в порядке упрощенного производства дела, отнесенные к подсудности Суда по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции, содержится также в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18.04.2017 № 10 «О некоторых вопросах применения судами положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации об упрощенном производстве».

Таким образом, вопреки мнению ФИО1, настоящее дело, отнесенное к подсудности Суда по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции, не подлежит рассмотрению в порядке упрощенного производства в силу прямого указания процессуального закона.

Кроме того, процессуальное законодательство не предусматривает возможность рассмотрения в порядке упрощенного производства кассационной жалобы по делу, рассмотренному по правилам административного судопроизводства.

На основании изложенного ходатайство ФИО1 о рассмотрении кассационной жалобы в порядке упрощенного производства не подлежит удовлетворению.

Президиум Суда по интеллектуальным правам рассмотрел заявления ФИО1 о фальсификации доказательств, в которых заявитель кассационной жалобы просит на основании пункта 1 статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации исключить из числа доказательств по делу письменные пояснения Роспатента от 23.07.2019 и от 21.10.2019 в полном объеме или в части отдельных доводов, указанных в приложениях к заявлениям о фальсификации, так как текст указанных объяснений (в том числе отдельные доводы) содержат фальсификацию (искажение) фактических данных, имеющих существенное значение по делу, а также заведомо ложные заключения эксперта (специалиста).

К заявлениям о фальсификации доказательств ФИО1 приложила табличные формы с перечислением 20 фактов фальсификации, допущенных, по мнению заявителя, Роспатентом в письменных объяснениях от 23.07.2019 и 22 фактов – в письменных объяснениях от 21.10.2019.

Рассмотрев указанные заявления, президиум Суда по интеллектуальным правам приходит к выводу об отсутствии оснований для их удовлетворения в связи со следующим.

В соответствии со статьей 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, лицо, участвующее в деле, вправе обратится в арбитражный суд с заявлением в письменной форме о фальсификации доказательства, представленного другим лицом, участвующим в деле.

При поступлении заявления о фальсификации доказательств суд:

1) разъясняет уголовно-правовые последствия такого заявления;

2) исключает оспариваемое доказательство с согласия лица, его представившего, из числа доказательств по делу;

3) проверяет обоснованность заявления о фальсификации доказательства, если лицо, представившее это доказательство, заявило возражения в отношении его исключения из числа доказательств по делу.

В этом случае арбитражный суд принимает предусмотренные федеральным законом меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры.

Проанализировав доводы, изложенные ФИО1 в заявлениях о фальсификации доказательств, президиум Суда по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

Правила статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определяют механизм проверки подлинности формы доказательства, а не его достоверности (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22.03.2012 № 560-О-О).

Фактически ФИО1 оспаривает содержащуюся в письменных объяснениях Роспатента позицию в отношении доводов ее кассационной жалобы.

Между тем в заявлении о фальсификации не содержатся доводы, касающиеся подлинности формы письменных пояснений Роспатента.

При проверке заявления о фальсификации доказательств президиум Суда по интеллектуальным правам не установил, что оно основано на умышленном искажении Роспатентом представляемых доказательств путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих действительный смысл, или сообщением суду ложных сведений.

Таким образом, доводы ФИО1, по сути, не являются доводами о фальсификации Роспатентом представленных доказательств, а свидетельствуют о ее несогласии с изложенной Роспатентом в письменных пояснениях позицией, в связи с чем такое заявление не подлежит удовлетворению (не подлежит рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Указанное заявление ФИО1 рассмотрено президиумом Суда по интеллектуальным правам как возражение на письменные пояснения административного органа.

Рассмотрев поступившие от ФИО1 ходатайства и заявления, президиум Суда по интеллектуальным правам перешел к рассмотрению кассационной жалобы по существу.

Представитель Роспатента и ФИПС возражал против удовлетворения кассационной жалобы, считая оспариваемое определение суда первой инстанции законным и обоснованным.

Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и в пояснениях Роспатента, а также на предмет наличия безусловных оснований для отмены обжалуемого судебного акта, предусмотренных частью 4 статьи 288 данного Кодекса.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ФИО1 в соответствии с Договором РСТ подала в Международное бюро Всемирной организации интеллектуальной собственности (далее – МБ ВОИС) 27.04.2018 международную заявку на изобретение «Система постоянного удаленного мониторинга и коррекции состояния объекта, вызова адекватных ближайших служб помощи и доставки элементов системы в зависимости от местоположения объекта». Заявке присвоен номер РСТ/IB 2018/052954.

ФИПС 13.12.2018 направил в адрес ФИО1 уведомление о том, что отчет о международном поиске не будет подготовлен и что Декларация в соответствии с пунктом 2 статьи 17 Договора РСТ и письменное сообщение Международного поискового органа направляются вместе с этим уведомлением.

В приложенной к названному уведомлению Декларации указано, что объект международной заявки относится к схемам, правилам и методам организации производства, что исключает возможность проведения по этому объекту международного поиска на основании пункта «iii» правила 39.1 Инструкции от 19.06.1970 к Договору РСТ (далее – Инструкция).

ФИО1 обратилась в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании незаконными Декларации, письменного сообщения о направлении этой Декларации и международной публикации.

Прекращая производство по делу, Суд по интеллектуальным правам исходил из того, что требования заявителя не подлежат рассмотрению в арбитражном суде, поскольку обжалуемые действия не влекут самостоятельных юридических последствий применительно к правам и обязанностям ФИО1, а ФИПС, принявший оспариваемую Декларацию, действовал не как государственный орган, наделенный публичными полномочиями, а как Международный поисковый орган на основании Соглашения между Роспатентом и МБ ВОИС (далее – Соглашение).

Ссылаясь на положения статей 16 и 17 Договора РСТ, суд первой инстанции сделал вывод о том, что Декларация не является решением или действием государственного органа, которое нарушает права и законные интересы заявителя, незаконно возлагает на него какие-либо обязанности, создает иные препятствия к осуществлению гражданских (патентных) прав. Суд констатировал, что данной Декларацией Международный поисковый орган в лице национального органа сообщил заявителю лишь о невозможности подготовки отчета о международном поиске.

Суд признал обоснованным довод Роспатента и ФИПС об отсутствии негативных последствий для дальнейшего рассмотрения международной заявки в связи с непредставлением отчета о международном поиске.

В своей кассационной жалобе ФИО1 указала на неприменение судом первой инстанции положений статей 167 и 184 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку при вынесении обжалуемого определения не были соблюдены условия, обеспечивающие тайну совещания судей. Такое нарушение ФИО1 усматривает в том, что резолютивная часть определения вынесена по результатам судебного заседания, состоявшегося 23.05.2019, а определение в полном объеме изготовлено 27.05.2019. По мнению заявителя кассационной жалобы, в совещательной комнате должно быть подготовлено определение в полном объеме, а иное свидетельствует о нарушении тайны совещательной комнаты.

Рассмотрев довод ФИО1 о наличии безусловных оснований для отмены обжалуемого определения, президиум Суда по интеллектуальным правам приходит к выводу о том, что он основан на неправильном толковании норм процессуального права заявителем кассационной жалобы.

В соответствии с частью 4 статьи 184 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определение в виде отдельного судебного акта арбитражный суд выносит в условиях, обеспечивающих тайну совещания судей, по правилам, установленным для принятия решения.

Частями 1, 2 и 3 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что решение арбитражного суда объявляется председательствующим в том судебном заседании, в котором закончено рассмотрение дела по существу, после принятия решения арбитражного суда.

В судебном заседании, в котором закончено рассмотрение дела по существу, может быть объявлена только резолютивная часть принятого решения. В этом случае арбитражный суд объявляет, когда будет изготовлено решение в полном объеме, и разъясняет порядок доведения его до сведения лиц, участвующих в деле.

Изготовление решения в полном объеме может быть отложено на срок, не превышающий пяти дней. Дата изготовления решения в полном объеме считается датой принятия решения.

Объявленная резолютивная часть решения должна быть подписана всеми судьями, участвовавшими в рассмотрении дела и принятии решения, и приобщена к делу.

Такой подход применим и к результирующим определениям.

Таким образом, процессуальное законодательство предоставляет суду право по результатам рассмотрения в совещательной комнате вопроса, требующего вынесения определения в виде отдельного судебного акта, объявить резолютивную часть определения, а определение в полном объеме изготовить в срок, не превышающий пяти дней.

Как усматривается из протокола судебного заседания и не оспаривается заявителем кассационной жалобы, резолютивная часть оспариваемого определения объявлена в судебном заседании 23.05.2019 по результатам тайного совещания судей в совещательной комнате. Резолютивная часть определения подписана всеми судьями, входящими в состав судебной коллегии. В полном объеме обжалуемое определение изготовлено 27.05.2019, то есть в пределах установленного процессуальным законом срока.

Таким образом, приведенные заявителем кассационной жалобы доводы не свидетельствуют о нарушении судом первой инстанции тайны совещательной комнаты.

Президиум Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверил соблюдение судом первой инстанции иных норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 данного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

Президиум Суда по интеллектуальным правам переходит к рассмотрению кассационной жалобы по существу заявленных доводов.

Заявитель кассационной жалобы полагает, что суд первой инстанции не применил положения статьи 185 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку в обжалуемом определении не указал мотивы со ссылкой на законы и иные нормативные правовые акты, по которым суд отклонил доводы заявления.

По мнению ФИО1, суд первой инстанции при вынесении обжалуемого судебного акта неправильно применил положения статей 2 и 16, пункта 1 статьи 17 Договора РСТ.

В кассационной жалобе ФИО1 отметила также неприменение судом первой инстанции статей 11 и 12 ГК РФ для восстановления ее нарушенных прав.

ФИО1 полагает, что суд первой инстанции, сделав выводы о том, что заявителем оспаривается промежуточное действие, предшествующее принятию Роспатентом решения по результатам рассмотрения заявки, и о том, что Декларация не является решением или действием государственного органа, которое нарушает права и законные интересы заявителя, незаконно возлагает на него какие-либо обязанности, создает иные препятствия к осуществлению гражданских (патентных) прав, неправомерно применил положения статей 1248 и 1387 ГК РФ, разъяснения, данные в пункте 52 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), правовые позиции, изложенные в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20.05.1997 № 8-П, в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 24.03.2015 № 663-О, от 02.10.2003 № 393-О, от 29.05.2014 № 1252-О.

Выражая несогласие с указанным выводом суда первой инстанции, ФИО1 отметила, что соответствующие нормы регулируют рассмотрение заявки, поданной на основании международной заявки на национальной фазе в Российской Федерации, то есть иной отдельной заявки (не международной), которая подается в иной форме и не относятся к процедурам составления отчета о международном поиске.

По мнению ФИО1, ФИПС выступал и как Международный поисковый орган, и как государственный орган, наделенный публичными полномочиями, поскольку в Договоре РСТ прямо определена такая «двуликость» Международного поискового органа.

Кроме того, ФИО1 указала на возложение оспариваемой Декларацией на заявителя обязанности уплаты пошлин в большем размере в патентных ведомствах стран при переходе международной заявки на национальную фазу по сравнению с теми пошлинами, которые надлежало бы уплатить, если бы по международной заявке был бы подготовлен отчет о международном поиске. В качестве примера ФИО1 привела законодательство Соединенных Штатов Америки.

По мнению заявителя кассационной жалобы, Декларация в случае ее неправомерности нарушает права и законные интересы заявителя: на получение отчета о международном поиске в соответствии с требованиями Договора РСТ и размером уплаченной пошлины (в случае Декларации поиск не проводится, но уплаченная за поиск пошлина не возвращается); на ускоренную процедуру патентования в патентных ведомствах стран, которая сокращает процедуру патентования на несколько месяцев; на публикацию титульного листа без особых отметок о Декларации при публикации международной заявки в соответствии с пунктом 1 статьи 21 Договора РСТ; на рассылку заявки с отчетом о международном поиске, а не Декларацией в патентные ведомства стран в соответствии с пунктом 1 статьи 20 Договора РСТ.

Кроме того, ФИО1 полагает, что Декларация создает препятствия к осуществлению гражданских (патентных) прав, поскольку является официальным документом (заключением) авторитетного Международного поискового органа для органов экспертизы национальных ведомств, создавая прецедент для составления аналогичного заключения национальными ведомствами, хотя законодательно не является обязательным к применению (учету) ими.

Как отмечает ФИО1 в своей кассационной жалобе, Декларацией Международный поисковый орган в лице национального органа сообщил о невозможности подготовки отчета о международном поиске, в то время как данный отчет должен быть и работа по его составлению (а не по составлению Декларации) была оплачена заявителем в виде пошлины.

Ссылаясь на разъяснения, данные в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.05.2000 № 19 «О внесении изменений и дополнений в некоторые Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации», ФИО1 указала, что под правовым актом индивидуального характера понимается акт, устанавливающий, изменяющий или отменяющий права и обязанности конкретных лиц.

По мнению заявителя кассационной жалобы, оспариваемая в рамках настоящего дела Декларация отменяет права ФИО1, ввиду чего является ненормативным правовым актом и, следовательно, подлежит обжалованию в арбитражном суде.

ФИО1 указывает на неприменение судом первой инстанции положений статей 2, 17, 18, 45, 46, 47 и 118 Конституции Российской Федерации, статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 14.11.1950) и статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах (принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-м пленарном заседании Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций) и на создание в связи с этим препятствий в защите нарушенных гражданских прав в судебном порядке – рассмотрении судом заявленных требований по существу.

Обжалуемое определение суда первой инстанции, по мнению заявителя кассационной инстанции, вынесено с фактами фальсификации правовых норм и выводов, что является нарушением статьи 10 Конституции Российской Федерации, статей 3 и 29 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статей 303 и 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В дополнениях к кассационной жалобе ФИО1 повторно указывает на лишение ее права на ускоренную процедуру патентования, поскольку по международным заявкам, по которым подготовлена Декларация, а не отчет о международном поиске, проведение ускоренной процедуры патентования не предусмотрено.

ФИО1 также сообщила об изменении законодательства Соединенных Штатов Америки в части обязанности уплаты дополнительных пошлин при переходе на национальную фазу международной заявки, по которой подготовлена Декларация о невозможности проведения международного поиска, указала на то, что в настоящий момент уплата дополнительных пошлин не предусмотрена. ФИО1 сослалась на то, что ею не обнаружено национальных ведомств, предусматривающих такие дополнительные пошлины.

Кроме того, ФИО1 просила принять во внимание то, что отсутствие отчета о международном поиске ослабляет позиции заявителя в различных национальных и региональных патентных ведомствах; влечет принятие неверных решений о целесообразности или нецелесообразности рассмотрения заявки в различных национальных и региональных ведомствах на национальной фазе, что приводит к неэффективному расходованию средств заявителя на уплату пошлин при переходе международной заявки на национальную фазу и к неполучению патентов. ФИО1 считает, что предусмотренные Договором РСТ дополнительные возможности не восполняют отсутствие отчета о международном поиске и не заменяют его, требуют дополнительных затрат, а также в рассматриваемом случае, по мнению ФИО1, воспользоваться ими не представляется возможным.

Рассмотрев доводы, приведенные в кассационной жалобе, президиум Суда по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

Как установлено судом первой инстанции, следует из материалов дела и подтверждается заявителем кассационной жалобы, в соответствии с Договором РСТ ФИО1 подала международную заявку на получение патента на изобретение, по которой ФИПС подготовил оспариваемую Декларацию. Обращаясь в суд с настоящими требованиями, ФИО1 ссылалась на то, что ФИПС должен был подготовить отчет о международном поиске, а принятие Декларации не соответствует закону и нарушает ее права и законные интересы.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 15 Договора РСТ по каждой международной заявке проводится международный поиск, целью которого является выявление соответствующего уровня техники.

Пунктом 1 статьи 16 Договора РСТ установлено, что международный поиск проводит Международный поисковый орган, которым может быть или национальное ведомство, или межправительственная организация, например, Международный патентный институт, в задачи которого входит подготовка документированных отчетов о поиске по определению уровня техники в отношении заявляемых изобретений.

На основании Соглашения функции Международного поискового органа и Органа международной предварительной экспертизы выполняет Роспатент.

В свою очередь, согласно приказу Роспатента от 13.11.1997 № 181 проведение международного поиска и международной предварительной экспертизы в соответствии с подписанным Соглашением возложено на ФИПС.

Как следует из абзаца «i» подпункта «а» пункта 2 статьи 17 Договора РСТ, если Международный поисковый орган считает, что международная заявка относится к объекту, по которому в соответствии с Инструкцией упомянутый орган не обязан проводить международный поиск, и в данном случае он принимает решение не проводить такой поиск, Международный поисковый орган отмечает такой факт в Декларации и уведомляет заявителя и МБ ВОИС, что отчет о международном поиске не будет подготовлен.

Президиум Суда по интеллектуальным правам считает правильным вывод суда первой инстанции о том, что к правоотношениям, связанным с проведением Международным поисковым органом международного поиска, подлежат применению Договор РСТ, Инструкция и Соглашение. Законодательство Российской Федерации не подлежит применению к правоотношениям, связанным с проведением такого поиска.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, исследовав приведенные нормы международного права, приходит к выводу о том, что ФИПС, подготовив Декларацию, действовал в качестве Международного поискового органа, полномочия которого установлены международными договорами Российской Федерации, а не в качестве государственного органа Российской Федерации.

С учетом изложенного тот вывод суда первой инстанции, что в данном случае ФИПС действовал в качестве Международного поискового органа, является правильным.

Проанализировав обязательства Российской Федерации, принятые на основании перечисленных международных соглашений, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к выводу о том, что указанными соглашениями на Российскую Федерацию не возложены обязательства по проверке (в том числе в судебном порядке) деклараций о невозможности подготовки отчета о международном поиске, в связи с чем проверка таких деклараций не отнесена к компетенции судов Российской Федерации, в том числе арбитражных судов и, в частности, Суда по интеллектуальным правам.

Поскольку в соответствии с подпунктом 19 пункта 6 Положения о Министерстве иностранных дел Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 11.07.2004 № 865, Министерство иностранных дел дает разъяснения в пределах своей компетенции по вопросам международного права в связи с запросами органов государственной власти, депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации и членов Совета Федерации, физических и юридических лиц, президиум Суда по интеллектуальным правам направил в Министерство иностранных дел Российской Федерации запрос с целью установления содержания норм международного права.

В ответ на судебный запрос от Министерства иностранных дел Российской Федерации поступил ответ, в котором названный государственный орган сообщил, что большая часть обозначенных в судебном запросе вопросов напрямую не урегулирована Договором РСТ, в связи с чем была запрошена практика применения этого договора в МБ ВОИС, а также в некоторых государствах – участниках Договора РСТ, патентные ведомства которых в соответствии со статьей 16 Договора РСТ назначены в качестве Международного поискового органа.

Министерство иностранных дел Российской Федерации сообщило, что, по мнению экспертов МБ ВОИС, в Договоре РСТ отсутствуют положения, которые давали бы право оспаривать действия и решения Международного поискового органа, если заявитель не удовлетворен результатом поиска по существу. При этом отмечено, что правилом 40 Инструкции предусмотрена процедура для возражения в отношении решения Международного поискового органа о несоответствии заявки требованию единства изобретения. Эта процедура касается ситуаций, когда Международный поисковый орган устанавливает, что одна заявка покрывает более чем одно изобретение. В таких случаях заявителю предлагается уплатить дополнительные пошлины. Возражение рассматривается контрольной инстанцией, создаваемой в Международном поисковом органе, куда первоначально поступила международная заявка.

Министерство иностранных дел Российской Федерации проинформировало, что судебной практикой в сфере обжалования действий и решений Международного поискового органа МБ ВОИС не располагает.

По мнению экспертов МБ ВОИС, если заявитель не удовлетворен результатом, полученным в рамках процедур по главе I «Международная заявка и международный поиск» Договора РСТ, то у него фактически нет оснований для того, чтобы влиять на ситуацию на международной фазе.

В ответе Министерства иностранных дел Российской Федерации на судебный запрос отмечено, что Договор РСТ не предусматривает возможность сторонних органов по проверке деклараций Международного поискового органа о невозможности подготовки отчета о международном поиске. Дополнительные возможности по проверке качества заявки содержатся в главе II «Международная предварительная экспертиза» Договора РСТ, однако они не предполагают пересмотра актов Международного поискового органа – речь идет об отдельной процедуре, в рамках которой заявитель может сослаться на «неправильное толкование или понимание заявки» в ходе международного поиска.

По сообщению Министерства иностранных дел Российской Федерации, эксперты МБ ВОИС полагают, что нет отличий в международной фазе рассмотрения патентной заявки, когда Международный поисковый орган принял решение по результатам международного поиска или когда он принял декларацию о невозможности подготовки отчета: как правило, вынесение декларации о невозможности подготовки отчета свидетельствует о проблемном характере заявки и не исключает того, что аналогичные трудности могут возникнуть и при проведении поиска на национальной фазе.

Эксперты МБ ВОИС также отметили, что непроведение или незавершение международного поиска не препятствует дальнейшему продвижению заявки на национальном уровне, при этом не исключается возможность несения заявителем более высоких затрат. Такая возможность зависит от практики государств.

Согласно письму Министерства иностранных дел Российской Федерации Договором РСТ предусмотрена процедура дополнительного международного поиска. В соответствии с правилом 45bis Инструкции, заявитель может обратиться с просьбой о проведении такого поиска в любое время, но до истечения 22 месяцев с даты приоритета. Допускается обращение сразу в несколько Международных поисковых органов.

По мнению экспертов МБ ВОИС, цель этой процедуры не в том, чтобы обойти результаты первого поиска: дополнительный поиск позволяет получить еще одно авторитетное мнение, что может иметь значение, если имеются вопросы, не исследованные первым Международным поисковым органом.

В связи с поступившим запросом президиума Суда по интеллектуальным правам Министерство иностранных дел Российской Федерации запросило комментарии государств – участников Договора РСТ.

Министерство иностранных дел Российской Федерации сообщило о том, что законодательством запрошенных государств–участников Договора РСТ не предусмотрена процедура судебного оспаривания действий и решений Международного поискового органа, практика оспаривания таких решений в местных судах отсутствует. При этом ряд государств, как и эксперты МБ бюро ВОИС, упомянули правило 40 Инструкции, предусматривающее процедуру для возражений по решениям о несоответствии заявки требованиям единства изобретения. В отдельных ведомствах присутствует внутренняя процедура для рассмотрения ситуаций, когда отчет о международном поиске не был составлен. Органы по контролю за содержанием и качеством деклараций Международного поискового органа о невозможности подготовки отчета о международном поиске отсутствуют.

По информации Министерства иностранных дел Российской Федерации, большинство запрошенных государств отметило, что не проводятся отличия в порядке рассмотрения международной заявки на изобретение, когда Международным поисковым органом подготовлен отчет о международном поиске, от процедуры, когда им принята декларация о невозможности такого отчета: заявки на национальной фазе рассматриваются независимо от хода их рассмотрения на международной фазе; как отметили в ответах на запросы компетентные органы государств – участников Договора РСТ, на национальной фазе национальное патентное ведомство в полном объеме проанализирует процедуру поиска и проверки заявки; факт подготовки Международным поисковым органом декларации о невозможности выпуска отчета о международном поиске не налагает на заявителя каких-либо обязательств: заявитель, имея на руках итоги экспертизы Международного поискового органа, может скорректировать свою заявку перед рассмотрением на национальной фазе либо отказаться от ее дальнейшего продвижения.

По результатам самостоятельного исследования приведенных норм международного права и принимая во внимание ответ Министерства иностранных дел Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам приходит к выводу о том, что заявление ФИО1 не подлежит рассмотрению судами судебной системы Российской Федерации, в том числе арбитражными судами и, в частности, Судом по интеллектуальным правам, в силу отсутствия их компетенции на проверку действий Международного поискового органа.

В такой ситуации судом первой инстанции обоснованно производство по настоящему делу прекращено на основании пункта 1 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам считает правильным вывод суда первой инстанции о том, что Декларация не препятствует дальнейшему рассмотрению заявки на изобретение, в том числе на национальной фазе.

Довод ФИО1 о необходимости уплачивать дополнительные патентные пошлины при рассмотрении международной заявки на изобретение на национальной фазе фактически был дезавуирован самим заявителем кассационной жалобы, указавшей на изменение законодательства Соединенных Штатов Америки в этой части и на необнаружение в иных юрисдикциях государств – участников Договора РСТ такого требования.

Иные доводы ФИО1 о том, что Декларация нарушает ее права и законные интересы, приведенные только в кассационной жалобе, не могут быть рассмотрены по вышеизложенным основаниям, а также в связи с тем, что ранее не приводились в суде первой инстанции.

Вместе с тем президиум Суда по интеллектуальны правам считает необходимым сообщить ФИО1 о наличии дополнительных возможностей, предоставляемых Договором РСТ и Инструкцией.

Процедура РСТ после получения от Международного поискового органа отчета о международном поиске или Декларации о невозможности подготовки отчета о международном поиске и письменного сообщения заявителю предоставляет следующие возможности:

(a) в соответствии с решением Ассамблеи РСТ направить (неформальные) комментарии к письменному сообщению Международного поискового органа в МБ ВОИС, которое обеспечит к ним доступ указанным ведомствам и общественности одновременно с доступом к письменному сообщению (в форме международного предварительного заключения о патентоспособности). Цель таких неформальных комментариев состоит в предоставлении заявителю возможности опровергнуть выводы письменного сообщения Международного поискового органа в случае неподачи требования на проведение международной предварительной экспертизы (параграф 7.030 Руководства РСТ для заявителя);

(b) в соответствии с правилом 46 Инструкции представить в МБ ВОИС измененную формулу изобретения в соответствии со пунктом 1 статьи 19 Договора РСТ;

(c) в соответствии со статьями 31, 34 Договора РСТ, правилом 53 Инструкции ходатайствовать о проведении международной предварительной экспертизы, представив доводы и/или изменения, которые должны быть приняты во внимание Органом международной предварительной экспертизы;

(d) изъять заявку в соответствии с правилом 90.bis Инструкции;

(e) не предпринимать никаких действий на международной фазе и ждать рассмотрения заявки на национальной фазе в указанных ведомствах.

Кроме того, подпунктом «а» пункта 1 правила 45bisИнструкции установлено, что заявитель может в любое время до истечения 22 месяцев с даты приоритета обратиться с просьбой о проведении в отношении международной заявки дополнительного международного поиска Международным поисковым органом, который является компетентным для этого в соответствии с правилом 45bis Инструкции. С такими просьбами заявитель может обращаться сразу к нескольким подобным органам.

Доводы заявителя кассационной жалобы о том, что судом первой инстанции неправильно применены положения статей 1248, 1387 ГК РФ, разъяснения, данные в пункте 52 Постановления № 10, правовые позиции, изложенные в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20.05.1997 № 8-П, в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 24.03.2015 № 663-О, от 02.10.2003 № 393-О, от 29.05.2014 № 1252-О, подлежит отклонению.

Ссылки на названные нормы материального права и разъяснения высших судебных инстанций суд первой инстанции привел исключительно с целью разъяснения возможностей ФИО1 по оспариванию ненормативных правовых актов, которые могут быть приняты Роспатентом при рассмотрении международной заявки на изобретение на национальной фазе.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в письменных пояснениях Роспатента, заслушав явившегося в судебное заседание представителя Роспатента и ФИПС, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286, 287 и 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Судебные расходы, понесенные в связи с уплатой государственной пошлины при подаче кассационной жалобы, в силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на ФИО1

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

определение Суда по интеллектуальным правам от 27.05.2019 о прекращении производства по делу № СИП-183/2019 оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Л.А. Новоселова

Члены президиума

Г.Ю. Данилов

В.А. Корнеев

В.А. Химичев

Н.Л. Рассомагина