Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 (дер. Боровая, Смоленский р-н, Смоленская обл., ОГРНИП <***>)на решение Суда по интеллектуальным правам от 05.03.2021 по делу
№ СИП-1040/2020

по заявлению индивидуального предпринимателя ФИО1 об оспаривании решения Федеральной антимонопольной службы (ул. Садовая-Кудринская, <...>, ОГРН <***>) от 27.11.2020 по делу о нарушении антимонопольного законодательства № 08/01/14.4-31/2020.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены индивидуальный предприниматель ФИО2
(г. Жуковка, Брянская обл., ОГРНИП <***>), общество с ограниченной ответственностью «Компания Интерметалл»
(ул. Рабочая, д. 2А, г. Жуковка, Брянская обл.,242702, ОГРН <***>), общество с ограниченной ответственностью «Леруа Мерлен Восток» (Осташковское ш., д. 1, г. Мытищи, Московская обл., 141031, ОГРН <***>)

В судебном заседании приняли участие:

от индивидуального предпринимателя ФИО1 – ФИО1
(лично), представители ФИО3 (по доверенности от 23.04.2021), ФИО4 (по доверенности от 23.04.2021), ФИО5 (по доверенности от 23.04.2021);

от Федеральной антимонопольной службы – представитель ФИО6 (по доверенности от 20.11.2020 № МШ/101791/20);

от индивидуального предпринимателя ФИО2 – представитель ФИО7 (по доверенности от 02.10.2020);

от общества с ограниченной ответственностью «Компания Интерметалл» – представитель ФИО7 (по доверенности от 20.03.2020);

от общества с ограниченной ответственностью «Леруа Мерлен Восток» - представители ФИО8 (по доверенности от 12.10.2018 № 00/2037), ФИО9 (по доверенности от 18.01.2021 № 00/21/10), ФИО10 (по доверенности от 18.01.2021 № 00/21/10), ФИО11 (по доверенности от 18.01.2021 № 00/21/10).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

индивидуальный предприниматель ФИО1 (далее – заявитель, ФИО1) обратился в Суд по интеллектуальным правам с заявлением о признании недействительным решения Федеральной антимонопольной службы (далее – антимонопольный орган) от 27.11.2020 о нарушении антимонопольного законодательства по делу № 08/01/14.4-31/2020, которым действия предпринимателя ФИО1 по приобретению и использованию исключительного права на словесный товарный знак «ТОРНАДО» по свидетельству Российской Федерации
№ 440845 в отношении товаров 8-го класса «ручные орудия и инструменты; инвентарь садово-огородный с ручным управлением; инструменты ручные с ручным приводом; культиваторы; полольники; орудия сельскохозяйственные с ручным управлением; разрыхлители ручные» Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ) признаны актом недобросовестной конкуренции, запрет на которую установлен частью 1 статьи 14⁴ Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее – Закон о защите конкуренции).

В порядке, предусмотренном статьей 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены индивидуальный предприниматель ФИО2 (далее – ФИО2), общество с ограниченной ответственностью «Компания Интерметалл» (далее – общество «Интерметалл»), общество с ограниченной ответственностью «Леруа Мерлен Восток» (далее – общество «Леруа Мерлен»).

Решением Суда по интеллектуальным правам от 05.05.2021 по делу
№ СИП-1040/2020 в удовлетворении требований отказано.

Не согласившись с указанным судебным актом, ФИО1 обратился в президиум Суда по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой указывает на то, что выводы суда первой инстанции, содержащиеся в оспариваемом решении, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, а также основаны на неправильном применении норм материального права.

Так, податель кассационной жалобы обращает внимание на то, что он изобрел ручной культиватор и начал использовать спорное обозначение задолго до начала взаимоотношений с ФИО2 В связи с изложенным тот вывод суда первой инстанции, что обстоятельства дела свидетельствуют о том, что действия ФИО1 по приобретению исключительного права на спорный товарный знак не были связаны с целью индивидуализации производимой им продукции, не соответствует установленным по делу обстоятельствам.

ФИО1 также считает ошибочным вывод суда первой инстанции о его недобросовестном целеполагании при регистрации спорного товарного знака, поскольку с момента предоставления правовой охраны данному средству индивидуализации до предъявления требований в отношении лиц, незаконно реализующих соответствующую продукцию, прошло более восьми лет.

В кассационной жалобе указано, что действующим законодательством не предусмотрена обязанность правообладателя по уведомлению своих конкурентов или контрагентов по регистрации товарного знака, в связи с чем суд первой инстанции незаконно возложил на предпринимателя ФИО1 дополнительные обязанности.

Кроме того, по мнению ФИО1, судом первой инстанции неправильно применены нормы действующего законодательства о защите конкуренции.

В связи с тем, что ФИО1 соответствующие претензии направлены в отношении продукции, которая ФИО2 не производилась, действия правообладателя товарного знака ошибочно признаны судом первой инстанции неправомерными.

Как полагает податель кассационной жалобы, суд первой инстанции неправильно применил нормы права, пришел к ошибочному выводу о том, что ФИО2, представивший заявку на регистрацию товарного знака, не несет риски негативных последствий неполучения корреспонденции по указанному для переписки адресу, а также к неверному суждению об отсутствии осведомленности последнего о регистрации ФИО1 товарного знака на свое имя.

На основании вышеизложенного ФИО1 просит отменить решение суда первой инстанции, принять по делу новый судебный акт.

Федеральная антимонопольная служба представила отзыв на кассационную жалобу, в котором не согласилась с изложенными в ней доводами, просила оставить обжалуемое решение суда первой инстанции без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

Общество «Леруа Мерлен» представило отзыв на кассационную жалобу, просило оставить обжалуемое решение суда первой инстанции без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения.

В судебном заседании 26.07.2021 представители предпринимателя ФИО1 поддержали изложенные в его кассационной жалобе доводы, просили ее удовлетворить.

Непосредственно в судебном заседании представитель
ФИО1 устно заявил довод о наличии предусмотренного пунктом 4 части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены обжалуемого решения суда первой инстанции ввиду того, что оно может повлиять на права и обязанности лиц, не привлеченных к участию в деле: общества с ограниченной ответственностью «ВСЕИНСТРУМЕНТЫ.РУ», общества с ограниченной ответственностью «Студио Модерна», общества с ограниченной ответственностью «ИНТЕРНЕТ РЕШЕНИЯ». Заявитель кассационной жалобы указал на то, что в настоящее время в производстве Суда по интеллектуальным правам находятся дела по кассационным жалобам на судебные акты с участием вышеуказанных лиц, судебные заседания по которым откладываются до рассмотрения настоящего дела.

Представители антимонопольного органа, ФИО2, общества «Интреметалл», общества «Леруа Мерлен» возражали против удовлетворения кассационной жалобы, считая оспариваемое решение суда первой инстанции законным и обоснованным, полагая, что оснований для отмены судебного акта на основании части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не имеется.

Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, в отзывах на нее, а также на предмет наличия безусловных оснований для отмены обжалуемого судебного акта, предусмотренных частью 4 статьи 288 названного Кодекса.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, ФИО1 является правообладателем словесного товарного знака «ТОРНАДО» по свидетельству Российской Федерации № 440845, зарегистрированного 11.07.2011 с приоритетом от 26.04.2010 в отношении обширного перечня товаров 8-го класса МКТУ.

На основании решения Суда по интеллектуальным правам от 22.05.2020 по делу № СИП-721/2019 правовая охрана названного товарного знака досрочно прекращена в отношении товаров 8-го класса МКТУ «буры ручные; вилы; грабли; лопаты; мотыги; мотыги для обработки виноградников».

ФИО2 обратился в антимонопольный орган с заявлением о нарушении антимонопольного законодательства, в котором просил признать действия ФИО1 по приобретению и дальнейшему использованию исключительного права на товарный знак «ТОРНАДО» актом недобросовестной конкуренции, запрет на которую установлен частью 1 статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции.

В обоснование заявления ФИО2 указал, что заключил с ФИО1 лицензионный договор от 01.07.2009 о праве использования изобретения «Ручной культиватор» по патенту Российской Федерации № 2153787, в соответствии с которым ФИО2 начал производство ручного культиватора под наименованием «ТОРНАДО», присвоенным товару по взаимной договоренности между предпринимателями. Однако ФИО1 зарегистрировал данное обозначение в качестве товарного знака, не сообщив об этом ФИО2, и после окончания срока действия патента начал собственное производство культиватора «ТОРНАДО», одновременно предъявив претензии контрагентам ФИО2 о нарушении исключительного права на товарный знак «ТОРНАДО».

Решением антимонопольного органа от 27.11.2020 по делу о нарушении антимонопольного законодательства № 08/01/14.4-31/2020 действия ФИО1 по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак «ТОРНАДО» по свидетельству Российской Федерации № 440845 в отношении товаров 8-го класса МКТУ «ручные орудия и инструменты; инвентарь садовоогородный с ручным управлением; инструменты ручные с ручным приводом; культиваторы; полольники; орудия сельскохозяйственные с ручным управлением; разрыхлители ручные» признаны актом недобросовестной конкуренции, запрет на которую установлен частью 1 статьи 14⁴ Закона о защите конкуренции.

Принимая оспариваемый ненормативный правовой акт, антимонопольный орган пришел к выводу о том, что на момент подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака в Роспатент
ФИО1 при отсутствии намерений самостоятельно использовать товарный знак в отношении собственной продукции располагал сведениями о том, что обозначение «ТОРНАДО» используется по договоренности с ним иным хозяйствующим субъектом – ФИО2 для осуществления деятельности по производству и реализации ручных орудий и инструментов для сада и огорода. При этом целью действий ФИО1 по регистрации спорного товарного знака являлось не только получение возможности, не вкладывая денег в производство и продвижение продукции, фактически присвоить все результаты усилий ФИО2, связанных с развитием и популяризацией бренда «ТОРНАДО», но и, используя принадлежащее ему исключительное право на данное обозначение, вытеснить бывшего партнера по совместному производству с товарного рынка. Антимонопольный орган учел также поведение ФИО1 после регистрации спорного товарного знака, а именно: множественные обращения в правоохранительные органы и в суды с исками к контрагентам ФИО2 после истечения срока заключенного между предпринимателями лицензионного договора, которые привели не только к репутационным потерям данного лица в связи с обвинениями в незаконных действиях и в производстве контрафактной продукции, но и к реальной возможности утратить наработанные деловые связи и деловых партнеров, к снижению количества заказов.

Не согласившись с вынесенным антимонопольным органом решением, ФИО1 обратился в Суд по интеллектуальным правам с заявлением об оспаривании решения антимонопольного органа.

Исследовав представленные доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что факт использования ФИО2 обозначения «ТОРНАДО» подтверждается обстоятельствами, установленными антимонопольным органом и судом. На основании представленных в материалы дела о нарушении антимонопольного законодательства договоров, товарных накладных, актов, счетов и отчетов по продажам культиватора «ТОРНАДО» за период 2010-2019 годов антимонопольный орган установил, что в соответствии с лицензионным договором от 01.07.2009, заключенным с ФИО1, ФИО2 производил ручные культиваторы и реализовывал данную продукцию под наименованием «ТОРНАДО» на территории Российской Федерации с 2010 года.

При этом ФИО2 совместно с обществом «Интреметалл» осуществлял продвижение товаров, маркированных обозначением «ТОРНАДО» в течение длительного времени с затратами значительных финансовых средств.

Как указал суд первой инстанции, ФИО2 и общество «Интерметалл» до марта 2020 г. являлись аффилированными лицами, входящими в одну группу хозяйствующих субъектов, объединенных общей направленностью осуществляемой деятельности. Производство спорной продукции обществом «Интерметалл» не осуществлялось в связи с отсутствием средств производства и персонала, однако оно специализировалось на оптовой торговле продукцией, производимой ФИО2

Суд первой инстанции согласился с выводами антимонопольного органа о том, что ФИО1 достоверно был осведомлен о деятельности ФИО2 и общества «Интерметалл» по производству и реализации ручных культиваторов, а также о том, что такая деятельность осуществляется с использованием обозначения «ТОРНАДО».

Судом первой инстанции установлено, что ФИО1 осуществлял детальный контроль за производственной деятельностью ФИО2, в связи с чем утверждения ФИО1 о том, что о реализации маркированной спорным обозначением продукции в крупных торговых сетях ему стало известно в марте 2019 г., отклонены.

При этом, как констатировал суд первой инстанции, достоверно зная об использовании обозначения «ТОРНАДО» своим контрагентом по лицензионному договору – ФИО2, ФИО1 не сообщил ему о регистрации данного обозначения в качестве товарного знака на свое имя.

Доводы ФИО1 о достоверной осведомленности
ФИО2. о факте регистрации спорного средства индивидуализации, как указал суд первой инстанции, не влияют на оценку добросовестности действий ФИО1 по сокрытию данной информации от своего контрагента по лицензионному договору, вкладывающему значительные усилия и средства в развитие спорного бренда.

Оценив соответствующие обстоятельства, суд первой инстанции счел обоснованным вывод антимонопольного органа о том, что действительным намерением заявителя при регистрации спорного товарного знака являлась не индивидуализация собственных товаров в гражданском обороте, а обеспечение возможности обратить в свою пользу результаты деятельности ФИО2 после окончания срока правовой охраны спорного изобретения.

При этом судом первой инстанции также установлено, что вплоть до2019 года ФИО1 не предъявлял каких-либо претензий по использованию спорного обозначения ни самому ФИО2, ни обществу «Интерметалл», ни их контрагентам.

Суд первой инстанции согласился с выводом антимонопольного органа о том, что действия предпринимателя ФИО1 по регистрации и использованию спорного товарного знака причинили или могли причинить вред ФИО2 в виде репутационных потерь, связанных с обращениями заявителя в правоохранительные органы и суды, и реальной возможности утратить наработанные деловые связи и деловых партнеров, что приводит к снижению количества заказов и, как следствие, к падению объемов производства и реализации выпускаемой продукции, к уменьшению прибыли, а также к вероятному прекращению производства и к увольнению персонала.

С учетом установленной совокупности обстоятельств такие действия ФИО1 суд первой инстанции квалифицировал как недобросовестное поведение, направленное на вытеснение конкурента с товарного рынка, на причинение ему вреда.

Доводы ФИО1 о наличии в действиях ФИО2 признаков злоупотребления правом также были отклонены судом первой инстанции.

Исследовав и оценив в порядке, предусмотренном статьями 71 и 162 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемый ненормативный правовой акт является законным и обоснованным, в связи с чем отказал в удовлетворении требований ФИО1

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиум Суда по интеллектуальным правам проверил соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены судебного акта в любом случае.

Согласно части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены судебного приказа, решения, постановления арбитражного суда в любом случае являются:

1) рассмотрение дела арбитражным судом в незаконном составе;

2) рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания;

3) нарушение правил о языке при рассмотрении дела;

4) принятие судом решения, постановления о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле;

5) неподписание решения, постановления судьей или одним из судей либо подписание решения, постановления не теми судьями, которые указаны в решении, постановлении;

6) отсутствие в деле протокола судебного заседания или подписание его не теми лицами, которые указаны в статье 155 настоящего Кодекса;

7) нарушение правила о тайне совещания судей при принятии решения, постановления.

Президиум Суда по интеллектуальным правам признает необоснованным довод кассационной жалобы о принятии судом первой инстанции решения о правах и об обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле.

По смыслу разъяснений, изложенных в абзаце третьем пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 12 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции», вывод суда первой инстанции, касающийся прав или обязанностей не привлеченных к участию в деле лиц должен быть изложен в мотивировочной и/или резолютивной части решения.

Аналогичный правовой подход применим и в арбитражном суде кассационной инстанции.

Проанализировав обжалуемое решение, президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что в нем отсутствуют какие-либо выводы о правах и об обязанностях общества с ограниченной ответственностью «ВСЕИНСТРУМЕНТЫ.РУ», общества с ограниченной ответственностью «Студио Модерна», общества с ограниченной ответственностью «ИНТЕРНЕТ РЕШЕНИЯ», не создаются препятствия для реализации их субъективного права или надлежащего исполнения обязанности по отношению к одной из сторон спора.

Наличие у перечисленных лиц, не привлеченных к участию в деле, заинтересованности в исходе рассмотренного в настоящем деле спора само по себе не является основанием для отмены обжалуемого решения по пункту 4 части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Иных нарушений, влекущих отмену оспариваемого решения суда первой инстанции по части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам не выявил.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в кассационной жалобе заявителя, в отзывах на нее, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов суда фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, президиум Суда по интеллектуальным правам пришел к следующим выводам.

Президиум Суда по интеллектуальным правам признает необоснованными доводы ФИО1 о несоответствии выводов суда первой инстанции фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, а также о неправильном применении судом норм материального права.

Согласно пункту 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства» (далее – Постановление № 2) в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности, пункты 3, 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Российская Федерация является участником международных соглашений в области защиты интеллектуальной и промышленной собственности – патентов, товарных знаков, промышленных образцов и т.д., в том числе Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 (далее – Парижская конвенция), согласно статье 10.bis которой всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах, считается актом недобросовестной конкуренции.

В соответствии с пунктом 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

Так, из определения недобросовестной конкуренции, содержащегося в пункте 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции, следует, что для признания действий недобросовестной конкуренцией они должны одновременно выполнять несколько условий, а именно: действия должны совершаться хозяйствующими субъектами; быть направлены на получение преимуществ в предпринимательской деятельности; противоречить законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости; причинить или быть способными причинить убытки другому хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации (причинение вреда).

Согласно части 1 статьи 14⁴Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

По смыслу статьи 10.bis Парижской конвенции для квалификации регистрации товарного знака как акта недобросовестной конкуренции оценке подлежит честность такой регистрации, которая не может быть установлена без учета цели регистрации товарного знака. В связи с этим при рассмотрении вопроса о добросовестности регистрации товарного знака исследованию могут подлежать как обстоятельства, связанные с самой регистрацией, так и последующее поведение правообладателя, из которого может быть установлена цель такой регистрации.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 169 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки.

Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом, в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

При этом с точки зрения определения намерений при установлении вопроса о добросовестности приобретения исключительного права на товарный знак исследованию подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.

Недобросовестность правообладателя должна быть, прежде всего, установлена на стадии обращения с заявкой на регистрацию обозначения в качестве товарного знака, поскольку именно в этот момент реализуется намерение (умысел) на недобросовестное конкурирование с иными участниками рынка посредством использования исключительного права на товарный знак, предусматривающего запрет иным лицам применять для индивидуализации товаров и услуг тождественные или сходные обозначения.

Последующее же поведение правообладателя может лишь подтверждать либо опровергать тот факт, что при приобретении исключительного права на товарный знак он действовал недобросовестно.

Суд первой инстанции, проверив выводы антимонопольного органа о наличии между ФИО1 и ФИО2 конкурентных отношений, об использовании ФИО2 обозначения «ТОРНАДО» до даты приоритета спорного товарного знака и в течение длительного времени после его регистрации, об осведомленности ФИО1 о таком использовании и о деятельности ФИО2 по продвижению данного обозначения, о направленности действий ФИО1 по приобретению и по дальнейшему использованию спорного товарного знака на получение необоснованных преимуществ в предпринимательской деятельности, о возможности причинения убытков ФИО2, обоснованно согласился с уполномоченным органом, что данные действия по совокупности признаков составляют акт недобросовестной конкуренции, запрет на которую установлен частью 1 статьи 14⁴Закона о защите конкуренции.

Доводы подателя кассационной жалобы о начале использования спорного обозначения задолго до предпринимательских отношений с ФИО2 не опровергают правильный вывод суда первой инстанции о том, что действия ФИО1 по приобретению исключительного права на спорный товарный знак не были связаны с целью индивидуализации производимой им продукции в силу следующего.

Так, суд первой инстанции согласился с выводами уполномоченного органа о том, что ФИО1 в период с 2008 по 2010 год производил и реализовывал ручные культиваторы «ТОРНАДО» и «Торнадо-мини».

Между тем после заключения 01.07.2009 лицензионного договора с ФИО2 деятельность ФИО1 по производству собственной продукции прекращена в конце 2010 года.

При этом, как правильно указал суд первой инстанции, заявка на регистрацию спорного товарного знака подана ФИО1 26.04.2010, и на момент продажи им ФИО2 производственного оборудования и сырья данная заявка находилась на рассмотрении в Роспатенте.

Отсутствие производства ФИО1 маркируемой спорным обозначением продукции подтверждено и тем, что, как следует из представленных им в материалы антимонопольного дела товарных накладных, счетов и платежных поручений за 2011-2012 годы, он сам закупал у ФИО2 ручные культиваторы «ТОРНАДО».

Доводы заявителя об ошибочности вывода суда первой инстанции о недобросовестном целеполагании ФИО1 в связи с длительным временным промежутком между регистрацией спорного товарного знака и предъявлением требований в отношении лиц, незаконно реализующих соответствующую продукцию, президиумом Суда по интеллектуальным правам отклоняются.

Как указал суд первой инстанции в оспариваемом решении, при рассмотрении дела антимонопольным органом ФИО1 не отрицал факта прекращения производства и реализации продукции под обозначением «ТОРНАДО» в период 2011-2018 годы.

При этом суд первой инстанции, давая оценку вышеуказанному временному промежутку, обоснованно согласился с выводами антимонопольного органа о том, что в 2018 году (за год до истечения срока правовой охраны изобретения «Ручной культиватор» по патенту Российской Федерации № 2153787 и срока действия лицензионного договора) ФИО1 начал осуществлять подготовительные действия для начала производства собственной продукции под спорным обозначением «ТОРНАДО».

В связи с вышеизложенным суд первой инстанции обоснованно поддержал выводы антимонопольного органа и констатировал, что ФИО1 приурочил возобновление собственного производства и введения в гражданский оборот серии культиваторов «ТОРНАДО» к моменту окончания срока действия лицензионного договора.

При этом, как правильно отметил суд первой инстанции, за указанный период обозначение «ТОРНАДО» приобрело известность широкому кругу потребителей в связи с деятельностью ФИО2, тогда как доказательств приобретения известности обозначения «ТОРНАДО» в связи с деятельностью ФИО1 и с осуществлением последним значительных вложений в продвижение данного бренда в материалы дела не представлено.

В связи с изложенным на основании надлежащего исследования и оценки представленных в материалы дела доказательств суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что действия предпринимателя ФИО1 по приобретению исключительного права на спорный товарный знак не были связаны с целью индивидуализации производимой им продукции.

В части доводов кассационной жалобы о том, что действующим законодательством не предусмотрена обязанность правообладателя по уведомлению своих конкурентов или контрагентов о регистрации товарного знака, в связи с чем суд первой инстанции незаконно возложил на ФИО1 дополнительные обязанности, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что никакие дополнительные обязанности судом первой инстанции не возлагались; в оспариваемом решении дана оценка действиям ФИО1 на предмет соответствия требованиям законодательства о защите конкуренции и критерию добросовестности.

Так, на основании имеющихся в деле доказательств суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что о недобросовестных намерениях ФИО1 свидетельствует поведение в отношении использования обозначения «ТОРНАДО» ФИО2, выразившееся в следующем: достоверно зная, что обозначение используется его контрагентом в предпринимательской деятельности, заявитель не сообщил последнему о приобретении исключительного права на спорный товарный знак и не предложил заключить лицензионный договор на использование данного обозначения.

При этом, как правильно указал суд первой инстанции, давая оценку действиям ФИО1 с точки зрения его добросовестности, при подаче заявки на регистрацию товарного знака заявитель предпринял попытку обеспечить правовую охрану спорному обозначению после истечения срока действия лицензионного договора, не уведомляя своего контрагента, вкладывающего значительные денежные средства в продвижение товара, для индивидуализации которого стороны договорились использовать обозначение «ТОРНАДО».

Кроме того, суд первой инстанции признал верными выводы антимонопольного органа о том, что начало претензионной работы ФИО1 и иных действий по защите исключительного права на товарный знак обусловлено истечением срока действия лицензионного договора. Ранее заявитель не предъявлял каких-либо претензий по использованию спорного обозначения ФИО2, обществу «Интерметалл» и их контрагентам.

В отношении доводов подателя кассационной жалобы о неверном применении судом первой инстанции норм действующего законодательства о защите конкуренции, о направлении ФИО12 претензии именно в связи с неправомерными действиями общества «Интерметалл» за пределами лицензионного договора, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.

Оценив в соответствии с нормами действующего процессуального законодательства представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции обоснованно согласился с выводами антимонопольного органа о том, что действия ФИО1 по регистрации и использованию спорного товарного знака причинили или могли причинить вред ФИО2 в виде репутационных потерь, связанных с обращениями в правоохранительные органы, суды, и реальной возможности потерять наработанные деловые связи и деловых партнеров.

Вопреки доводам кассационной жалобы, на основании правильно примененных норм действующего законодательства о защите конкуренции суд первой инстанции согласился с выводами антимонопольного органа о единстве намерений и интересов ФИО2 и общества «Интерметалл».

При этом действиям ФИО1 по направлению претензии обществу «Интерметалл» с требованием о прекращении использования обозначения «ТОРНАДО» дана надлежащая правовая оценка; суд первой инстанции пришел к выводу о том, что такие действия свидетельствуют о намерении вытеснить конкурентов с товарного рынка. Доводы заявителя о несоответствии количества продукции, реализованной обществом «Интерметалл», количеству продукции, закупленной у ФИО2, не опровергают указанные выводы суда первой инстанции о недобросовестности действий заявителя и направлены на переоценку доказательств, что не входит в компетенцию суда кассационной инстанции.

Президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание на то, что сами по себе действия правообладателя по предъявлению соответствующих претензий, по обращению в суд являются реализацией установленной законом возможности на защиту исключительного права.

Между тем из конкретных обстоятельств данного дела явно следует, что, зарегистрировав на свое имя в качестве товарного знака обозначение «ТОРНАДО», которое по договоренности использовалось ФИО2, ФИО1 не поставил об этом в известность последнего, не предпринял попыток урегулировать отношения по использованию данного обозначения, получившего за длительный период известность за счет деятельности ФИО2, и начал осуществлять действия, направленные на запрет использовать спорное обозначение.

В связи с вышеизложенным президиум Суда по интеллектуальным правам соглашается с выводом суда первой инстанции о том, что такие действия ФИО1 следует квалифицировать как недобросовестное поведение, направленное на вытеснение конкурента с товарного рынка, а использование приобретенной репутации среди потребителей благодаря деятельности ФИО2 не может быть признано соответствующим обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости.

В отношении доводов подателя кассационной жалобы об осведомленности ФИО2 о регистрации ФИО1 товарного знака на свое имя, о необходимости возложения на ФИО2 рисков негативных последствий неполучения корреспонденции по указанному адресу для переписки президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 55 Постановления № 2, поскольку судебное разбирательство не подменяет установленный Законом порядок рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства (статьи 39, 43 Закона о защите конкуренции), дополнительные доказательства принимаются арбитражным судом в случае, если лицо, ходатайствующее об их принятии, включая антимонопольный орган, обосновало невозможность их представления на стадии рассмотрения дела в антимонопольном органе по причинам, не зависящим от него, и суд признает эти причины уважительными, в частности, если имелись объективные препятствия для получения и (или) представления доказательств до вынесения оспариваемого акта.

Как указал суд первой инстанции в оспариваемом решении, на момент рассмотрения дела о нарушении антимонопольного законодательства антимонопольный орган не располагал сведениями о подаче ФИО2 в Роспатент заявки № 2013710893 на регистрацию товарного знака. Невозможность представления названных доказательств в уполномоченный орган заявителем не обоснована.

Предметом рассмотрения по данному делу является проверка законности оспариваемого решения антимонопольного органа, что предполагает установление соответствия изложенных в ненормативном правовом акте выводов фактическим обстоятельствам дела исходя из имеющихся доказательств.

Тем не менее суд первой инстанции правильно отметил, что сам по себе факт подачи заявки в 2013 году свидетельствует о неосведомленности ФИО2 о спорном товарном знаке на момент ее подачи и как минимум до вынесения административным органом уведомления от 17.06.2014.

В оспариваемом решении данному доводу дана надлежащая оценка: суд первой инстанции пришел к тому выводу, что осведомленность ФИО2 о регистрации спорного товарного знака в связи с результатами рассмотрения заявки носила вероятностный характер с учетом его дальнейшей деятельности по продвижению и развитию спорного бренда.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что вышеуказанные обстоятельства в любом случае не влияют на оценку добросовестности действий ФИО1 по сокрытию данной информации от контрагента, который на протяжении длительного периода времени вкладывал значительные усилия в развитие соответствующего бренда.

В связи с изложенным суд первой инстанции обоснованно согласился с выводом антимонопольного органа о том, что неинформирование партнера по бизнесу о значимых для бизнеса действиях, имеющих отдаленные последствия, не соответствует честным обычаям в промышленных и торговых делах.

Фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств, с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы суда соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права. При этих условиях у суда кассационной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены либо изменения обжалуемого судебного акта.

Расходы по уплате государственной пошлины при подаче кассационной жалобы подлежат отнесению на ФИО1

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 05.05.2021 по делу № СИП?1040/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий:

В.А. Корнеев

Члены президиума:

Г.Ю. Данилов

В.А. Химичев

Е.С. Четвертакова

Ю.В. Борисова