Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «АА1913» (наб. Макарова, д. 20/17, лит. А, пом. 20-Н, Санкт-Петербург, 199004, ОГРН 1177847107822) на решение Суда по интеллектуальным правам от 25.03.2020 по делу № СИП-750/2019

по заявлению общества с ограниченной ответственностью «АА1913» к Федеральной службе по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200) о признании недействительным решения от 19.06.2019, принятого по результатам рассмотрения возражения от 05.02.2019 на решение об отказе в регистрации знака обслуживания от 09.07.2018 по заявке № 2017711831.

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью «АА1913» – Проничева Е.Ю. (по доверенности от 05.09.2019);

от Федеральной службы по интеллектуальной собственности ? Халявин С.Л. (по доверенности от 07.04.2020 № 01/32-277/41).

Президиум Суда по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «АА1913» (далее – общество) обратилось в Суд по интеллектуальным правам с требованиями, уточненными в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о признании недействительным решения Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) от 19.06.2019 об отказе в удовлетворении возражения от 05.02.2019 на решение о государственной регистрации знака обслуживания от 09.07.2018 по заявке № 2017711831 и об обязании Роспатента предоставить правовую охрану указанному знаку обслуживания.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 25.03.2020 требования общества оставлены без удовлетворения.

Не согласившись с указанным решением, общество обратилось в президиум Суда по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на нарушение судом норм материального и процессуального права, просит отменить решение суда от 25.03.2020 и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении требований в полном объеме.

По мнению общества, суд первой инстанции не дал оценку доводу о том, что Роспатент при рассмотрении возражения необоснованно вышел за его пределы и в решении привел новое основание для отказа в регистрации заявленного обозначения в качестве знака обслуживания.

В обоснование этого довода общество указывает: решение Роспатента от 09.07.2018 содержало только одно основание для отказа в регистрации заявленного обозначения в качестве знака обслуживания, предусмотренное подпунктом 3 пункта 1 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ); в решении Роспатента от 09.07.2018 отсутствовала ссылка на подпункт 2 названной нормы и указание на то, что заявленное обозначение представляет собой общепринятый термин. В связи с этим общество, полагаясь на буквальный текст названного решения, в возражении обжаловало его применительно к положениям подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

Общество обращает внимание на то, что только на заседании Палаты по патентным спорам впервые был поставлен вопрос о соответствии заявленного обозначения подпункту 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ. В связи с этим общество подало письменное ходатайство о переносе заседания коллегии на более поздний срок для ознакомления с новыми доказательствами и доводами Роспатента. Однако в удовлетворении указанного ходатайства было отказано.

Общество отмечает, что оно указывало суду: представление Роспатентом нового доказательства и новых доводов, отсутствовавших в решении от 09.07.2018, нарушает пункт 4.8 Правил подачи возражений и заявлений и их рассмотрения в Палате по патентным спорам, утвержденных приказом Российского агентства по патентам и товарным знакам от 22.04.2003 № 56 (далее – Правила № 56). Нарушение указанной нормы права общество усматривает также в том, что ему не была предоставлена возможность полноценно ознакомиться с названными доказательством и доводами.

По мнению общества, Роспатент при рассмотрении возражения нарушил положения статьи 1500 ГК РФ, пунктов 4.8 и 5.1 Правил № 56, поскольку административный орган изменил собственное решение об отказе в предоставлении правовой охраны знаку обслуживания. Вместе с тем суд первой инстанции не оценил указанный довод общества, не проверил действия Роспатента на предмет их соответствия действующему законодательству.

В этом общество усматривает нарушение судом первой инстанции пункта 2 части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как полагает общество, суд первой инстанции ошибочно проводил проверку заявленного обозначения на предмет его соответствия иностранному общепринятому наименованию услуги и необоснованно применил в настоящем деле правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, изложенную в определении от 31.10.2019 № 300-ЭС19-12932, согласно которой при определенных условиях не допускается регистрация иностранных общепринятых наименований товара (услуги).

Общество отмечает, что ни решение Палаты по патентным спорам, ни заключение экспертизы Роспатента не были мотивированы вхождением обозначения «CLAIMS» во всеобщее употребление в качестве наименования услуги 45-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ). Действия суда по анализу рынка юридических услуг, сайтов юридических компаний, способствующие установлению факта общеупотребительности наименования услуги «CLAIMS», оказываемой на территории Российской Федерации, выходят за пределы полномочий, предоставленных суду в рамках главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как полагает общество, исходя из буквального толкования пункта 34 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 № 482 (далее – Правила № 482), общепринятым термином может быть признано не любое слово или словосочетание, имеющее какое-либо семантическое значение или как-либо связанное с конкретной областью науки и техники, а только такое слово или словосочетание, которое одновременно призвано дать определение понятию, позволяет соотнести понятие с другими понятиями, характерными для конкретной отрасли науки и техники, т.е. классифицировать это понятие. При этом должен быть подтвержден факт общеупотребительности термина, например вхождением заявленного обозначения в специализированные терминологические отраслевые словари и издания. Следовательно, выгрузки или выписки из неспециализированных неотраслевых изданий и/или словарей не являются допустимыми доказательствами для целей установления того, что заявленное обозначение является общеупотребимым термином.

Между тем, как указывает общество, Роспатент не представил в подтверждение основания для отказа в регистрации заявленного обозначения ни одного допустимого доказательства. В материалах дела имеются выписки только из англо-русских словарей, которые не являются специализированными словарями в области науки юриспруденции. Переводные словари не дают определений понятий, не выстраивают классификацию понятий между собой, а лишь преподносят альтернативы слов в другом языке. Переводной словарь если и может быть признан специализированным словарем, то только для отрасли науки лингвистики.

Более того, по мнению общества, в материалах дела не имеется никаких доказательств (специализированных изданий, отраслевых словарей или справочников), которые в принципе давали бы определение заявленному обозначению – английскому слову «claims». Ориентируясь на семантику нетождественных слов «жалоба», «заявление», «иск», «рекламация», Роспатент на стадии административного производства и суд первой инстанции при рассмотрении спора сделали вывод о том, что слово «claims» является термином. Ни одно из представленных в материалы дела доказательств не раскрывает смысл слова «claims» даже на английском языке и, следовательно, не дает понять, является ли слово «claims» термином какой-либо отрасли науки и техники.

Кроме того, как отмечает общество, ввиду отсутствия в материалах дела доказательств, раскрывающих смысл, а не перевод слова «claims», суд первой инстанции необоснованно отверг довод общества о наличии большого количества переводных аналогов слова «claims» в русском языке. При этом большая часть таких альтернатив в русском языке никак не связана с правом и юриспруденцией, что с очевидностью влияет на невозможность отнесения заявленного обозначения к категории общепринятых терминов.

По мнению общества, у административного органа не имелось каких либо оснований для вывода о том, что заявленное обозначение действительно является лексической единицей, характерной для той или иной конкретной области науки и техники, т.е. общепринятым термином.

Ответы на запрос суда относительно того, является ли слово «claims» общеупотребимым термином в области права, по утверждению общества, не являются доказательством по смыслу процессуального закона и, соответственно, не могут быть положены в основание судебного решения; они не были приобщены к материалам административного дела, а их получение непосредственно на стадии судебного контроля ненормативного правового акта не может восполнять недостатки этого ненормативного акта.

Неправильное применение пункта 34 Правил № 482 общество усматривает в неучете судом того обстоятельства, что общепринятый термин существует только в конкретной области науки и техники. Слово «claims» в тех значениях и переводах, на которых настаивал Роспатент, относится к сравнительному правоведению, но не к области гражданского права и/или процесса, не к области оказания юридических услуг. На территории Российской Федерации, а равно применительно к российской правовой системе слово «claims» не имеет правового значения, не раскрывает какое?либо правовое понятие и употребляется учеными-правоведами исключительно в контексте иностранных правовых систем или при сравнении их с российской системой. Факт оказания заявителем или иными лицами услуг иностранным потребителям не свидетельствует о приобретении заявленным обозначением статуса общепринятого термина, поскольку для российской правовой системы слово «claims» не имеет значительного распространения и применения, не содержится в актах нормативно-правового регулирования и не используется при оказании юридических услуг в Российской Федерации.

В кассационной жалобе общество также указывает на необоснованное отклонение судом доказательств, подтверждающих отсутствие ассоциаций российских потребителей между заявленным обозначением и юридическими услугами.

Как полагает общество, отсутствие различительной способности всегда связывается не с имманентной характеристикой конкретного обозначения, а с восприятием этого обозначения потребителем. Именно потребитель и возникающие у него ассоциации выступают критерием наличия или отсутствия различительной способности обозначений.

По мнению общества, суд первой инстанции неправильно применил и подпункт 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, поскольку в настоящем споре не были установлены необходимые фактические обстоятельства, позволяющие судить о восприятии потребителями конкретного слова в качестве общепринятого термина определенной сферы науки и техники.

Общество обращает внимание на то, что представленный в материалы дела социологический отчет по результатам опроса потребителей подтверждает: потребители не воспринимают заявленное обозначение как общеупотребимый термин и, более того, даже не ассоциируют в среднем это обозначение с услугами 45-го класса МКТУ – 78,3% потребителей высказались об ассоциациях с иными услугами. Более того, комментируемый социологический отчет не подтверждает известность перевода слова «claims» среднему потребителю, что дополнительно подтверждает невозможность его восприятия потребителями в качестве общеупотребимого термина.

Норма подпункта 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, как полагает общество, действует в системе и в контексте общей нормы пункта 1 указанной статьи, согласно которой не допускается регистрация в качестве товарных знаков обозначений, не обладающих различительной способностью. Именно в этом контексте должна толковаться норма подпункта 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ – регистрация терминов не допускается не по умолчанию, а только по причине отсутствия у термина изначальной различительной способности. Именно презюмируемое отсутствие различительной способности, связанное с известностью потребителю термина, является истинным основанием для отказа в регистрации товарного знака. Подобная презумпция действует только в отношении узкого перечня товаров и услуг, непосредственно связанных с термином. Распространение подобной презумпции также и на все однородные товары и услуги не следует из буквального текста и телеологического смысла применимой нормы, поскольку общепринятый термин ассоциируется у потребителя только с конкретным товаром и/или услугой.

Общество указывает: Роспатент отметил, что заявленное обозначение переводится на русский язык как «претензии», «жалобы», «иски», «рекламации», «заявления», однако он не только не установил, являются ли эти слова терминами, но и не провел анализ соотношения указанных понятий с конкретными услугами; не оценил, влияет ли характер названных понятий на восприятие данного обозначения потребителями для каждой услуги, ограничившись указанием на их однородность как «правовых услуг». Согласившись с указанным выводом Роспатента, суд тем самым допустил ошибочное применение нормы подпункта 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ в контексте общего запрета, установленного пунктом 1 указанной статьи.

Вместе с тем, как отмечает общество, многие из заявленных услуг 45?го класса МКТУ не только не являются однородными друг другу и не относятся к общему роду «услуги в области права», но и не могут никак ассоциироваться с понятиями «жалоба», «претензия», «иск». Например, услуга «услуги юридические по проведению патентных поисков» не является семантически связанной с термином, непосредственно относящимся к судебному разбирательству; аналогично услуги «услуги по внесудебному разрешению споров» или «услуги юридические, связанные с согласованием договоров для третьих лиц», «управление делами по авторскому праву», «исследования юридические» также не имеют отношения к судебной терминологии.

Таким образом, по мнению общества, в отношении некоторых из заявленных услуг исследуемый «судебный термин» (даже если согласиться с Роспатентом в вопросе о возможности характеристики заявленного обозначения в качестве термина) обладает различительной способностью, поскольку не ассоциируется у потребителей с внесудебными услугами.

По утверждению общества, суд первой инстанции учел и положил в основу обжалуемого судебного акта ряд доводов, которые не были отражены в оспариваемом решении Роспатента, в том числе следующие:

о специфике услуг, в отношении которых испрашивается правовая охрана, в частности указание на то, что юридические услуги оказываются иностранным лицам (в оспариваемом решении Роспатент не ссылался на какую-либо специфику услуг и не руководствовался ею при принятии решения);

о том, что слово «claim»/«claims» часто используется на рынке услуг 45-го класса МКТУ (в оспариваемом решении Роспатент не указывал на какое-либо использование заявленного обозначения на рынке услуг и в принципе не принимал во внимание фактор реального использования или неиспользования обозначения на рынке);

о том, что применительно к услугам 45-го класса МКТУ заявленное обозначение будет восприниматься именно в той семантике, на которую указывает Роспатент (в оспариваемом решении Роспатент в принципе не руководствовался фактором восприятия заявленного обозначения потребителями и настаивал на том, что оценивать это восприятие не требуется);

о том, что представленные заявителем распечатки сервиса «Яндекс Подбор слов» не подтверждают восприятие потребителями заявленного обозначения в качестве средства индивидуализации услуг заявителя (в оспариваемом решении Роспатент проигнорировал наличие указанных документов и не давал им какой-либо оценки).

Кроме того, как отмечает общество, суд неправомерно принял дополнительные доказательства Роспатента, отсутствовавшие в материалах административного дела.

Общество также указывает, что отзыв, представленный Роспатентом на стадии судебного контроля оспариваемого решения, содержащий отличное (дополнительное) обоснование принятого решения, не может восполнить недостатки мотивации ненормативного правового акта.

Помимо этого, общество обращает внимание на ряд допущенных судом процессуальных нарушений, которые, по мнению заявителя, привели к принятию неправильного судебного решения.

К таким нарушениям общество относит приобщение судом к материалам дела доказательств, исполненных на иностранном языке без надлежаще заверенного перевода (распечатки страниц сайта http://claimsip.com и страниц интернет-сайтов юридических компаний, оказывающих услуги на российском рынке). Суд первой инстанции без соответствующего закону надлежащего перевода страниц сайта не мог установить смысл и существо информации на сайте и, следовательно, не мог проверить полную идентичность страниц, которая никак не зависит от того или иного позиционирования. Более того, в действительности представленные Роспатентом страницы сайта общества не являются идентичными и во многом отличаются (на разных страницах присутствуют различные элементы интерфейса и различный внутренний контент).

Кроме того, как полагает общество, по существу, суд первой инстанции возложил на заявителя обязанность по опровержению не следующей из норм действующего законодательства презумпции идентичности различных сайтов в сети Интернет. Роспатент не только представил ненадлежащее доказательство, но и был поставлен судом в преимущественное положение, когда недоказанный довод административного органа был принят судом в качестве доказанного. Даже если предположить, что заявитель действительно позиционирует разноязычные сайты в качестве идентичных, само по себе это не позволяет суду выяснить, что в действительности изложено на англоязычном сайте заявителя, следовательно, суд не может использовать эту информацию при вынесении и аргументировании решения.

По мнению общества, суд положил в основание решения доказательства, возникшие после даты приоритета заявленного обозначения (распечатки сайтов общества и сайтов его конкурентов).

Более того, как отмечает общество, суд позволил Роспатенту представлять новые доказательства в обоснование законности оспариваемого решения в нарушение процессуального законодательства.

Нарушение норм процессуального права общество также усматривает в направлении запроса ученым, мнение которых было учтено при принятии обжалуемого судебного акта.

Как полагает общество, норма части 1¹ статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не подлежит применению в арбитражном процессе при рассмотрении дел об оспаривании ненормативных актов органов государственной власти, поскольку данная норма не позволяет суду подменять собой компетенцию Роспатента и принимать на стадии судебного разбирательства меры по исследованию обстоятельств.

По утверждению общества, поступившие в материалы дела ответы ученых, не являясь доказательствами, не могли устранить недостатки оспариваемого решения Роспатента, в том числе отсутствие доказательств, а именно ссылок на специализированные отраслевые источники и терминологические словари. Вопреки правовому статусу приобщенных ответов ученых на запросы суда, суд первой инстанции прямо сослался на документы как на основание для принятия судебного решения и дал им самостоятельную оценку как доказательствам по делу вне контекстной связи с доказательствами, представленными сторонами.

Как указывает общество, суд не дал заявителю озвучить довод о возможной предвзятости мнения ученых в силу наличия конкурентных отношений, сославшись на особый процессуальный статус ответов ученых, что является прямым нарушением права на судебную защиту.

По утверждению общества, при постановке перед учеными вопроса о том, является ли словесное обозначение «CLAIMS» общепринятым термином в области права, способным восприниматься как указание на специализацию субъекта гражданского права и виды оказываемых им юридических услуг, суд полностью раскрыл перед учеными предмет и фактические обстоятельства спора.

Таким образом, как полагает общество, суд поставил вопросы в контексте конкретного судебного дела, что привело к представлению учеными-юристами ответов, которые по своему содержанию являются мнением о правовой оценке конкретных фактических обстоятельств рассматриваемого дела. Абстрактный вопрос, который было бы допустимо поставить перед учеными, чтобы исключить оценку учеными фактических обстоятельств, мог быть сформулирован следующим образом: «Способен ли англоязычный термин, присутствующий в зарубежных словарях юридических терминов и имеющий несколько переводов на русский язык, восприниматься среднестатистическим российским потребителем как указание на вид оказываемых услуг?» Поскольку второй вопрос запроса был сформулирован применительно к конкретным фактическим обстоятельствам дела, а учет ответов ученых на него, по существу, является нарушением принципа состязательности в арбитражном процессе и независимости суда, ответы ученых на него не могли быть учтены судом при вынесении решения.

В судебном заседании президиума Суда по интеллектуальным правам посредством «Онлайн-заседания» с использованием информационной системы «Картотека арбитражных дел» приняли участие представители всех лиц, участвующих в деле.

Представитель общества поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе, просил ее удовлетворить.

Представитель Роспатента просил оставить без изменения обжалуемое решение суда как законное и обоснованное.

Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как усматривается из материалов дела и установил суд первой инстанции, на регистрацию на имя общества в качестве знака обслуживания было заявлено словесное обозначение ««» по заявке № 2017711831 с приоритетом от 30.03.2017 в отношении услуг 35, 36, 41, 42, 45-го классов МКТУ. В дальнейшем 19.06.2018 административным органом было удовлетворено ходатайство заявителя о выделении заявки № 2018723724 из первоначальной заявки. Из перечня услуг первоначальной заявки исключены все услуги 35, 36, 42-го классов МКТУ.

По результатам экспертизы обозначения по заявке № 2017711831 Роспатент 09.07.2018 принял решение о государственной регистрации знака обслуживания в отношении всех заявленных услуг 41-го класса МКТУ.

В отношении услуг 45-го класса МКТУ «арбитраж; исследования юридические; консультации по вопросам интеллектуальной собственности; контроль в области интеллектуальной собственности для юридических лиц; лицензирование интеллектуальной собственности; лицензирование программного обеспечения [услуги юридические]; представление интересов в судах и иных юрисдикционных органах, в том числе по вопросам защиты интеллектуальной собственности; регистрация доменных имен [услуги юридические]; управление делами по авторскому праву; управление юридическое лицензиями; услуги патентных поверенных; услуги по внесудебному разрешению споров; услуги по подготовке юридических документов; услуги юридические по проведению патентных поисков; услуги по разработке и реализации комплексных стратегий ведения споров; услуги юридические, в том числе консультации и исследования в области защиты интеллектуальной собственности, права, налогообложения; услуги юридические, связанные с согласованием договоров для третьих лиц» было отказано в государственной регистрации в качестве знака обслуживания обозначения по заявке № 2017711831 в связи с его несоответствием требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

В Роспатент 05.02.2019 поступило возражение общества на решение от 09.07.2018 в части отказа в государственной регистрации в качестве знака обслуживания обозначения по заявке № 2017711831 в отношении услуг 45?го класса МКТУ.

По результатам рассмотрения возражения административный орган 19.06.2019 принял решение об отказе в его удовлетворении, решение Роспатента от 09.07.2018 оставлено в силе.

Роспатент исходил из того, что с учетом семантики заявленного обозначения и наличия слова «claim» в специализированном словарном источнике оно не обладает различительной способностью, указывает на назначение услуг 45-го класса МКТУ и является общепринятым термином в области права, к которой относятся заявленные услуги 45-го класса МКТУ.

Названные обстоятельства были признаны Роспатентом достаточными для признания правомерности решения от 09.07.2018 об отказе в государственной регистрации в качестве знака обслуживания обозначения по заявке № 2017711831 как не соответствующего пункту 1 статьи 1483 ГК РФ.

Полагая, что названное решение Роспатента является недействительным в силу несоответствия закону и нарушает права и законные интересы заявителя, общество обратилось в Суд по интеллектуальным правам с настоящим заявлением.

Дело рассматривалось судом первой инстанции по правилам главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, предусматривающей проверку полномочий органа, принявшего оспариваемый ненормативный правовой акт, установление соответствия оспариваемого акта требованиям закона и иных нормативных актов, а также нарушения этим актом прав и законных интересов заявителя.

Суд первой инстанции установил, что Роспатент, принимая оспариваемый ненормативный правовой акт, действовал в рамках предоставленных ему полномочий.

По результатам проверки законности решения Роспатента от 19.06.2019 суд первой инстанции признал его соответствующим подпункту 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, поскольку по заявке № 2017711831, к которой относятся приведенные в перечне регистрации знака обслуживания услуги 45-го класса МКТУ, обозначение является общепринятым термином в области права.

Вместе с тем суд пришел к выводу о неправильном применении Роспатентом подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, признав ошибочным вывод административного органа о том, что обозначение «CLAIMS» характеризует соответствующие услуги 45-го класса МКТУ.

При этом суд исходил из того, что для признания заявленного обозначения описательным, характеризующим услуги, это обозначение должно, в частности, являться наименованием услуги, указанной в перечне соответствующей заявки. Однако суд не усмотрел оснований для признания оспариваемого ненормативного правового акта недействительным, поскольку Роспатент правомерно установил несоответствие заявленного обозначения подпункту 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ как достаточного условия для отказа в государственной регистрации этого обозначения в качестве знака обслуживания.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства президиум Суда по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверил соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявил.

Изучив доводы, изложенные в кассационной жалобе, президиум Суда по интеллектуальным правам установил, что его заявителем не оспариваются выводы суда первой инстанции о полномочиях Роспатента по принятию оспариваемого ненормативного правового акта, о применимом законодательстве, включающем в себя ГК РФ и Правила № 482.

Кроме того, в кассационной жалобе не оспариваются выводы суда о неправомерности позиции Роспатента о наличии оснований для отказа в регистрации заявленного обозначения на основании подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, поскольку, по мнению административного органа, названное обозначение характеризует соответствующие услуги 45?го класса МКТУ.

Помимо этого, не подвергаются сомнению выводы суда о том, что общество не приводило в возражении доводы о приобретенной различительной способности спорного обозначения в отношении заявленных услуг до даты приоритета и не представляло в Роспатент соответствующие документы.

Поскольку в силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность обжалуемых судебных актов в пределах доводов, изложенных в кассационной жалобе, решение суда первой инстанции в отношении названных выводов президиумом Суда по интеллектуальным правам не проверяется.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, обсудив доводы, содержащиеся в кассационной жалобе, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, изложенных в обжалуемом судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, пришел к следующим выводам.

По утверждению общества, суд первой инстанции не дал оценку его доводу о том, что при рассмотрении возражения Роспатент привел новое основание для отказа в государственной регистрации заявленного обозначения в качестве знака обслуживания.

Данный довод мотивирован тем, что в решении от 09.07.2018 отсутствовала ссылка на подпункт 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, а слово «термин» использовалось для раскрытия позиции экспертизы относительно несоответствия этого обозначения подпункту 3 пункта 1 названной статьи.

В отношении названного довода президиум Суда по интеллектуальным правам полагает необходимым указать следующее.

В соответствии с подпунктом «б» пункта 3 Указа Президента Российской Федерации от 24.05.2011 № 673 «О Федеральной службе по интеллектуальной собственности» на Роспатент возложены функции по оказанию государственных услуг в сфере правовой охраны и использования результатов интеллектуальной деятельности.

Оказываемые Роспатентом услуги в указанной сфере деятельности носят публично-правовой характер. Выполняя публичную функцию по государственной регистрации товарного знака (статья 1480 ГК РФ), Роспатент проверяет наличие оснований для отказа в государственной регистрации товарного знака, предусмотренных статьей 1483 ГК РФ.

В систему норм права, определяющих полномочия Роспатента по оказанию государственных услуг в сфере правовой охраны и использования результатов интеллектуальной деятельности, входят и Правила № 56.

Правила № 56 изданы в соответствии со статьей 2 Патентного закона Российской Федерации от 23.09.1992 № 3517-I и статьей 43 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» от 23.09.1992 № 3520-I и применяются в части, не противоречащей части четвертой ГК РФ (Федеральный закон от 18.12.2006 № 231-ФЗ).

Правила № 56 определяют перечень возражений и заявлений, подаваемых в Роспатент; условия подачи возражений и заявлений и требования к ним; регистрацию и прием возражения или заявления; порядок рассмотрения возражения или заявления Роспатентом; решения, принимаемые по результатам рассмотрения возражения или заявления; порядок вступление решения Роспатента в силу.

В соответствии с пунктом 5.1 Правил № 56 по результатам рассмотрения возражения Палата по патентным спорам может принять решение о его удовлетворении, об отказе в удовлетворении, о прекращении делопроизводства.

Решение об изменении оспариваемого решения принимается в случаях признания ошибочными мотивов этого решения и установления иных оснований, препятствующих удовлетворению возражения в полном объеме.

Из совокупного толкования норм ГК РФ и Правил № 56 следует, что единственным основанием для изменения ранее принятого решения о предоставлении правовой охраны товарному знаку может быть удовлетворение поданного возражения.

Как усматривается из оспариваемого ненормативного правового акта, признавая правомерным решение от 09.07.2018, Роспатент исходил из того, что с учетом семантики заявленного обозначения и наличия слова «claim» в специализированном словарном источнике оно не обладает различительной способностью, указывает на назначение услуг 45?го класса МКТУ и является общепринятым термином в области права.

Таким образом, Роспатент в решении от 19.06.2019 привел три самостоятельных правовых основания для обоснования правомерности решения от 09.07.2018 об отказе в государственной регистрации в качестве знака обслуживания обозначения по заявке № 2017711831 – абзац первый, подпункты 2 и 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ.

Из материалов дела не усматриватся, что в суде первой инстанции общество приводило довод о том, что Роспатент при рассмотрении возражения привел новое основание для отказа в государственной регистрации заявленного обозначения в качестве знака обслуживания.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам считает необходимым указать на следующее.

В решении Роспатента от 09.07.2018 указано, что заявленное обозначение представляет собой термин, семантически связанный с заявленными услугами 45-го класса МКТУ, способный восприниматься как указание на специализацию организации.

Таким образом, названное решение Роспатента содержит вывод о том, что спорное обозначение является термином, семантически связанным с заявленными услугами 45-го класса МКТУ.

Отсутствие ссылки на подпункт 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, вопреки доводу общества, не может свидетельствовать о неприменении Роспатентом данной нормы права. В решении Роспатента от 09.07.2018 отсутствуют ссылки как на подпункт 2, так и на подпункт 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ. В названном решении содержится указание в целом на пункт 1 статьи 1483 ГК РФ, а также приведены основания и мотивы для вывода о несоответствии спорного обозначения названной норме права.

В связи с этим у суда первой инстанции отсутствовали основания для вывода о том, что решение Роспатента, принятое по результатам рассмотрения возражения, содержит новые основания для отказа в государственной регистрации спорного обозначения в качестве знака обслуживания.

Пунктом 4.8 Правил № 56 предусмотрено, что при рассмотрении возражений, предусмотренных пунктами 1.1, 1.3, 1.5–1.8 названных Правил, коллегия Палаты по патентным спорам ограничивается материалами информационного поиска, указанными в отчете экспертизы. В случае представления любым лицом, участвующим в рассмотрении такого возражения, или членом коллегии палаты по патентным спорам сведений из словарно-справочных изданий и/или указания на дополнительные обстоятельства, которые не были учтены в решениях экспертизы, эти сведения и дополнительные обстоятельства могут быть приняты во внимание при принятии решения. В этом случае лицо, подавшее заявку на выдачу патента на изобретение, полезную модель, промышленный образец, заявку на регистрацию товарного знака или заявку на регистрацию и/или предоставление права пользования наименованием места происхождения товара, патентообладатель, обладатель исключительного права на товарный знак, обладатель свидетельства на право пользования наименованием места происхождения товара или его представитель должны быть ознакомлены с этими сведениями и/или обстоятельствами и ему должна быть предоставлена возможность для представления своих соображений.

Из буквального толкования названной нормы права следует, что любое лицо, участвующее в рассмотрении такого возражения, а также член коллегии административного органа вправе представлять сведения из словарно-справочных изданий и/или указывать на дополнительные обстоятельства, которые не были учтены в решениях экспертизы.

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что дополнительные обстоятельства, которые в силу положений пункта 4.8 Правил № 56 могут быть приняты во внимание, должны относиться к тем правовым основаниям, которые приведены в возражении и проверяются административным органом в рамках доводов, содержащихся в возражении.

Иное не согласуется с задачами защиты гражданских прав в рамках административной процедуры оспаривания ненормативного правового акта государственного органа и реализуемой в рамках этой процедуры публично?правовой функции государственного органа, уполномоченного принимать решение по итогам рассмотрения административного спора.

По смыслу пункта 4.8 Правил № 56 любое лицо, участвующее в рассмотрении такого возражения, а также член коллегии административного органа вправе представлять сведения из словарно-справочных изданий и/или указывать на дополнительные обстоятельства, которые не были учтены в решениях экспертизы.

Роспатент при рассмотрении возражения представил сведения из Англо-русского юридического словаря (2-е изд., стереотип./ С.Н. Андрианов, А.С. Берсон, А.С. Никифоров. М.: РУССО, 1998; далее – Англо-русский юридический словарь) о значении слова «claim».

Представление при рассмотрении возражения сведений из указанного словарно-справочного издания соответствует положениям пункта 4.8 Правил № 56, связи с чем довод общества о нарушении Роспатентом указанной нормы права является несостоятельным.

Довод общества о том, что оспариваемое решение Роспатента принято с нарушением пункта 4.8 Правил № 56, что выразилось в необоснованном отказе в удовлетворении ходатайства об отложении рассмотрения возражения с целью более детального ознакомления с копиями страниц Англо-русского юридического словаря, был предметом изучения суда первой инстанции.

Суд первой инстанции установил, что представленное Роспатентом в рамках рассмотрения возражения словарно-справочное издание содержало перевод слова «claim», который, по сути, не отличался от перевода, представленного в ходе проведения экспертизы со ссылками на иные словарно-справочные источники.

При этом суд указал, что названное словарно-справочное издание не содержало указания на какие-либо дополнительные обстоятельства, которые не были учтены в ходе проведения экспертизы. Кроме того, суд учел, что на заседании по рассмотрению возражения заявителю было предоставлено время для ознакомления с данным источником, ознакомившись с которым он высказал свое мнение.

Таким образом, суд дал мотивированную оценку обстоятельствам, касающимся представления Роспатентом сведений из Англо-русского юридического словаря, а также доводам общества о нарушении Роспатентом положений пункта 4.8 Правил № 56.

В отношении доводов общества, касающихся неправомерности направления судом запросов ученым и учета их профессионального мнения при принятии обжалуемого судебного акта президиум Суда по интеллектуальным правам обращает внимание на следующее.

В соответствии с частью 1¹ статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации специализированный арбитражный суд в целях получения разъяснений, консультаций и выяснения профессионального мнения ученых, специалистов и прочих лиц, обладающих теоретическими и практическими познаниями по существу разрешаемого специализированным арбитражным судом спора, может также направлять запросы.

Ответ ученого на запрос Суда по интеллектуальным правам в силу статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является доказательством по делу, а имеет статус особого процессуального документа.

Целью направления запроса является не установление обстоятельств по делу, а помощь суду в понимании обстоятельств дела.

Учитывая, что ответ на запрос не является доказательством, суд не обязан оценивать поступившие ответы ученых по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Суд учитывает мнение ученых при принятии решения (статьи 168–169 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) и оценке доказательств, представленных сторонами.

Ответ ученого на запрос не освобождает суд от обоснования мотивов, по которым он пришел к выводам, положенным в основу принятого судебного акта. При разрешении спора суд не связан мнением ученого.

Используя институт судебного запроса, суд первой инстанции поставил перед учеными вопрос о том, является ли словесное обозначение «CLAIMS» общепринятым термином в области права, способным восприниматься как указание на специализацию субъекта гражданского права и виды оказываемых им юридических услуг – т.е. вопрос о том, противоречит ли регистрация спорного обозначения подпункту 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ. Следовательно, содержащийся в запросе суда вопрос был направлен не на понимание имеющихся обстоятельств дела, а на установление новых обстоятельств по предмету спора.

Между тем, исходя из положений части 4 статьи 200 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд должен был проверить, следует ли из представленных Роспатентом доказательств, что словесное обозначение «CLAIMS» является общепринятым термином.

С учетом того что целью направления запроса является не установление обстоятельств по делу, а помощь суду в понимании обстоятельств дела, суд правомочен лишь поставить вопрос о смысле тех или иных слов для уяснения их точного значения.

В отношении доводов общества, касающихся неправильного применения судом первой инстанции подпункта 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.

По смыслу подпункта 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ не допускается государственная регистрация в качестве товарных знаков обозначений, состоящих только из элементов, являющихся общепринятыми терминами. Указанные элементы могут быть включены в товарный знак как неохраняемые элементы, если они не занимают в нем доминирующее положение.

Пунктом 34 Правил № 482 предусмотрено, что в ходе экспертизы заявленного обозначения проверяется, не являются ли заявленное обозначение или отдельные его элементы общепринятыми терминами, являющимися лексическими единицами, характерными для конкретных областей науки и техники.

Термин – это слово или словосочетание, призванное обозначить понятие и его соотношение с другими понятиями в пределах специальной сферы. Термины служат специализирующими, ограничительными обозначениями характерных для этой сферы предметов, явлений, их свойств и отношений. Они существуют лишь в рамках определенной терминологии. Основным источником, позволяющим отнести обозначение к общепринятому термину, являются терминологические словари и специализированная литература.

Аналогичная правовая позиция изложена в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 27.07.2015 по делу № СИП-31/2015, от 01.02.2016 по делу № СИП-383/2015, от 02.02.2017 по делу № СИП?472/2016 и от 22.12.2017 по делу № СИП-310/2017.

Как усматривается из материалов дела, обозначение «CLAIMS» является словесным, выполнено стандартным шрифтом буквами латинского алфавита.

Суд первой инстанции на основании словарно?справочных материалов (Интернет-словари: http://dic.academic.ru, http://translate.yandex.ru/, http://translate.google.com/) установил, что слово «claims» представляет собой множественное число от слова «claim», имеет значения: претензии, иски, заявления, утверждения, требования, запросы, заявки и др.

Исходя из сведений Англо-русского юридического словаря, слово «claim» в числе прочего имеет значения: требование, право требования, претензия, заявление права, правопритязание, рекламация, иск.

Суд первой инстанции согласился с административным органом в том, что при анализе заявленного обозначения необходимо учитывать специфику услуг, в отношении которых испрашивается правовая охрана, в частности, то, что юридические услуги предоставляются на территории Российской Федерации также и иностранным лицам. Об этом, как указал суд, свидетельствует то, что интернет-сайты большинства юридических фирм, оказывающих услуги на территории Российской Федерации, в том числе и интернет-сайт общества, представлены как на русском, так и на английском языках (https://www.gorodissky.ru/, https://zuykov.com/, https://vitvet.com/, https://eng.cliff.ru/, http://claims.ru/).

При этом суд сослался на то, что уже на русскоязычной версии интернет-сайта общества декларировано оказание юридических услуг по всему миру под обозначением «CLAIMS».

Указанное обстоятельство, как отметил суд первой инстанции, подтверждается представленными в материалы дела распечатками страниц интернет-сайтов общества http://claims.ru и его «зеркальной» версии на английском языке http://claimsip.com. Так, на указанных сайтах обществом приведены услуги 45-го класса МКТУ, в том числе относящиеся к защите интеллектуальной собственности, а также иная информация как на русском, так и на английском языках.

С учетом того что заявленные услуги относятся к родовому понятию услуг 45-го класса МКТУ «юридические услуги», суд признал правильным вывод Роспатента о квалификации спорного обозначения в качестве общепринятого термина в области права и об отсутствии у него различительной способности для всех указанных в перечне регистрации услуг названного класса МКТУ.

Между тем суд первой инстанции не учел следующее.

При рассмотрении дел об оспаривании решений Роспатента, принятых на основании пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, учитываются существующие или вероятные ассоциативные связи, возникающие у потребителей в связи со спорным обозначением исходя из имеющихся в материалах дела доказательств.

Представленные доказательства относимы, если они позволяют установить имеющиеся или вероятные ассоциативные связи именно той группы потребителей, которым адресованы товары (услуги), для индивидуализации которых обозначение заявлено на регистрацию или зарегистрировано.

Президиум Суда по интеллектуальным правам неоднократно обращал внимание на необходимость учета ассоциативных связей современного российского среднего потребителя при анализе вероятного восприятия потребителями конкретного обозначения при применении статьи 1483 ГК РФ (постановления от 23.03.2015 по делу № СИП-546/2014, от 03.04.2015 по делу № СИП?47/2014, от 03.04.2015 по делу № СИП-548/2014, от 01.02.2016 по делу № СИП-383/2015 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 30.05.2016 № 300-КГ16-4512 в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 24.03.2016 по делу № СИП-311/2015 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 19.07.2016 № 300-ЭС16-8048 в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 16.02.2017 по делу № СИП-415/2016 (определением Верховного Суда Российской Федерации от 13.06.2017 № 300-ЭС17-6394 в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано), от 19.03.2018 по делу № СИП-384/2017 и др.).

В постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 30.07.2015 по делу № СИП-19/2015, от 16.02.2017 по делу № СИП?415/2016 и других дополнительно отмечено, что восприятие обозначений (в том числе словесных обозначений в латинице) с учетом культурных, исторических, языковых и иных особенностей у потребителей в разных странах может различаться.

При этом, учитывая, что в силу статьи 1479 ГК РФ действие исключительного права на товарный знак (знак обслуживания) распространяется на территорию Российской Федерации, оценка иностранных обозначений осуществляется с учетом их восприятия российскими потребителями.

Необходимость учета восприятия обозначения (имеющихся или вероятных ассоциативных связей, возникающих в связи со спорным обозначением) именно обычным российским потребителем не означает, что допускается государственная регистрация иностранных общепринятых наименований товара или общепринятых терминов.

Президиум Суда по интеллектуальным правам неоднократно высказывал позицию о том, что иностранным общепринятым наименованиям товара не предоставляется правовая охрана на территории Российской Федерации, если они могут восприниматься российскими потребителями конкретных товаров в качестве правдоподобного указания на вид товара, например с учетом их известности российским потребителям в качестве наименования товара или сходства с российскими наименованиями товара (постановления от 02.12.2019 по делам № СИП-340/2018, СИП-341/2018, СИП-360/2018, СИП?379/2018).

Аналогичная правовая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.10.2019 № 300-ЭС19-12932, на которую, вопреки доводу общества, правильно сослался суд первой инстанции.

Согласно этой позиции оценка обозначения на соответствие требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ производится исходя из восприятия этого обозначения рядовыми, средними потребителями – адресатами товаров, для индивидуализации которых испрашивается правовая охрана обозначения, в отношении конкретных товаров. При этом, учитывая, что в силу статьи 1479 ГК РФ действие исключительного права на товарный знак распространяется на территорию Российской Федерации, оценка иностранных обозначений товаров осуществляется с учетом их восприятия в качестве названия определенного товара российскими потребителями.

Приведенная позиция касается применения пункта 1 статьи 1483 ГК РФ в целом, соответственно, включая и подпункт 2 пункта 1 данной статьи.

Вместе с тем суд первой инстанции, сославшись на указанную позицию и на необходимость учета возможного восприятия обозначения (имеющихся или вероятных ассоциативных связей, возникающих в связи со спорным обозначением) именно обычным российским потребителем, при анализе оспариваемого ненормативного акта не проверил, устанавливал ли Роспатент названные ассоциативные связи.

Президиум Суда по интеллектуальным правам также усматривает существенные противоречия в обжалуемом судебном акте.

Так, суд первой инстанции пришел к выводу о неправильном применении Роспатентом подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, признав ошибочным вывод административного органа о том, что обозначение «CLAIMS» характеризует соответствующие услуги 45-го класса МКТУ.

Суд исходил из того, что для признания заявленного обозначения описательным, характеризующим услуги, это обозначение должно, в частности, являться наименованием услуги, указанной в перечне соответствующей заявки. Если обозначение не воспроизводит само по себе наименование услуги из заявленного перечня, а лишь имеет семантическую связь с заявленными услугами, в силу чего способно вызывать некоторые ассоциации с деятельностью заявителя (оказываемыми им услугами), то такое обозначение не является указывающим на ее вид.

Вместе с тем, признавая правильным применение Роспатентом подпункта 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ, суд без какого-либо обоснования утверждает, что применительно к данным услугам заявленное обозначение будет восприниматься именно в семантике, приведенной Роспатентом в оспариваемом решении.

Какое-либо обоснование применения такого подхода к оценке спорного обозначения на предмет его соответствия указанным нормам права суд не приводил. В одном случае, по мнению суда, оно может вызвать дополнительные рассуждения, домысливания, ассоциации, в другом – воспринимается как указание на специализацию субъекта гражданского права и виды оказываемых им юридических услуг в целом.

Вместе с тем как в первом, так и во втором случаяе оценка обозначения на соответствие требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ в целом производится исходя из восприятия этого обозначения рядовыми, средними потребителями – адресатами услуг, для индивидуализации которых испрашивается правовая охрана обозначения, в отношении конкретных услуг.

Норма подпункта 3 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ предполагает для словесных товарных знаков, что для адресной группы потребителей слово означает что-то конкретное, определенное, указывающее, в частности, на соответствующие услуги. Если же обозначение может вызвать дополнительные рассуждения, домысливания, ассоциации, то оно не может конкретизировать определенный товар или услугу.

Норма подпункта 2 пункта 1 статьи 1483 ГК РФ предполагает наличие у слова точного, однозначного смысла определенного понятия для адресной группы потребителей.

Если при оценке восприятия потребителями конкретного обозначения для определенных товаров (услуг) установлено, что оно не может характеризовать эти товары (услуги), соответственно, оно не может иметь в отношении них точного, однозначного смысла.

При проверке законности оспариваемого ненормативного правового акта суд первой инстанции данные обстоятельства не учел.

Кроме того, суд не дал оценку доводу общества о необоснованном отклонении Роспатентом социологического отчета по результатам опроса потребителей, согласно которому, как отмечает общество, потребители не воспринимают заявленное обозначение как общеупотребимый термин.

Фактически при проверке законности оспариваемого ненормативного акта суд первой инстанции ограничился установлением Роспатентом из словарно-справочных источников, что слово «claim» имеет значения: требование, право требования, претензия, заявление права, правопритязание, рекламация, иск.

Между тем не все слова, содержащиеся в словаре (особенно не в толковом, а в переводном), могут быть признаны терминами. Термины, в отличие от слов общей лексики, зачастую многозначных и связанных с контекстом, в пределах сферы применения точно и однозначно именуют понятие какой-либо специальной области науки, техники, искусства и т.п. Иными словами, термин является точным названием строго определенного понятия и не допускает его иного понимания.

Использованные судом первой инстанции переводные словари содержат перевод десятков тысяч англоязычных слов на русский язык. Безусловно, не каждое из них является термином по самому факту нахождения в переводном словаре (иначе следовало бы признать, что каждое слово, имеющее перевод с английского языка на русский, является термином). Более того, даже англо-русские юридические словари, наравне с переводом юридических терминов, содержат перевод слов, которые, будучи обычными словами указанных языков, могут быть использованы юристами при подготовке документов (работа, дело, срок и т.п.).

Суду следовало учесть названные обстоятельства при проверке законности оспариваемого ненормативного правового акта и установить, отвечает ли английское слово «claim» соответствующим требованиям для квалификации в качестве термина в отношении вышеприведенных услуг с учетом его восприятия средними российскими потребителями.

Заслуживает внимания также довод общества о неучете судом того, что Роспатент не провел анализ соотношения понятий «претензии», «жалобы», «иски», «рекламации», «заявления» с конкретными услугами; не оценил, влияет ли характер названных понятий на восприятие данного обозначения потребителями для каждой услуги, ограничившись указанием на их однородность как «правовых услуг».

Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что при анализе обозначения на предмет отнесения его к общепринятым терминам необходимо исходить из восприятия этого обозначения применительно к конкретным товарам (услугам).

Из содержания оспариваемого ненормативного правового акта усматривается, что спорное обозначение признано Роспатентом общепринятым термином в области права в отношении всех заявленных услуг 45-го класса МКТУ исходя из вышеуказанной семантики обозначения.

Сославшись на то, что заявленные услуги относятся к родовому понятию услуг 45-го класса МКТУ «юридические услуги», суд первой инстанции согласился с выводом Роспатента о квалификации спорного обозначения в качестве общепринятого термина в области права и отсутствии у него различительной способности для всех указанных в перечне регистрации услуг названного класса МКТУ. Однако для решения вопроса о том, является ли спорное обозначение общепринятым термином, необходим сопоставительный анализ этого обозначения и конкретных услуг.

Как установил суд, слово «claims» представляет собой множественное число от слова «claim». Согласно одним словарным источникам оно имеет значения: претензии, иски, заявления, утверждения, требования, запросы, заявки. Согласно другим – имеет значения: требование, право требования, претензия, заявление права, правопритязание, рекламация, иск.

Обжалуемый судебный акт не содержит анализ на предмет соотношения приведенных значений слова «claim» с конкретными услугами, суд не выяснил, как влияет характер названных понятий на восприятие данного обозначения российскими потребителями для каждой услуги: воспринимается ли обозначение адресными группами потребителей каждой из заявленных услуг в качестве термина, т.е. слова, имеющего среди конкретной адресной группы потребителей конкретное значение, в том числе отличающееся от общебытового.

Таким образом, суд первой инстанции не учел того, что оценка обозначения на соответствие требованиям пункта 1 статьи 1483 ГК РФ производится исходя из восприятия этого обозначения рядовыми, средними потребителями – адресатами товаров (услуг), для индивидуализации которых испрашивается правовая охрана обозначения, в отношении конкретных услуг.

В отношении довода общества о том, что суд первой инстанции учел и положил в основу обжалуемого судебного акта ряд доводов, которые не были отражены в оспариваемом решении Роспатента, а также неправомерно принял дополнительные доказательства, отсутствовавшие в материалах административного дела, президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает следующее.

В соответствии с пунктом 137 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10) при рассмотрении дел об оспаривании решений Роспатента, принятых по результатам рассмотрения возражений, податель возражения вправе представлять доказательства, которые не были предметом исследования административного органа при вынесении оспариваемого решения, для опровержения выводов этого органа, не дополняя при этом изначально поданное возражение, заявление новыми доводами (основаниями).

Документы, дополняющие изначально поданное возражение, заявление, могут быть положены в основу самостоятельного возражения, заявления.

Кроме того, Роспатент, федеральный орган исполнительной власти по селекционным достижениям вправе представлять дополнительные доказательства по существу поданного возражения, заявления и принятого на его основе решения в опровержение доказательств, представляемых иными лицами, участвующими в деле.

Исходя из того, что в возражении на решение Роспатента от 09.07.2018 не содержались доводы, выражающие несогласие общества с выводами административного органа о том, что рассматриваемое обозначение является общепринятым термином, суд, ссылаясь на вышеприведенные разъяснения высшей судебной инстанции, указал на право Роспатента представить в суд доказательства в опровержение соответствующих доводов.

Однако суд первой инстанции не учел следующее.

Как усматривается из поданного в суд заявления общества, в нем приведены доводы об отсутствии в оспариваемом решении Роспатента: доказательств, что слово «claims» является общеупотребимым как при оказании указанных услуг российским потребителям, так и в профессиональном сообществе российских юристов; сведений о возможности действительного использования заявленного обозначения конкурентами общества как описательного обозначения; сведений, свидетельствующих об использовании на российском рынке услуг 45-го класса МКТУ обозначения «CLAIMS» в качестве описательного.

Не оспаривая выводы общества об отсутствии вышеприведенных доказательств в материалах административного дела, Роспатент в обоснование законности оспариваемого ненормативного правового акта представил такие доказательства в суд (распечатки страниц интернет-сайта общества и сайтов российских юридических фирм, распечатку словарной статьи Кембриджского толкового словаря).

Данные доказательства получили оценку суда и были положены в обоснование законности оспариваемого ненормативного акта без учета того, что общество не представляло в суд новые доказательства. Вместе с тем суд не учел, что Роспатент мог использовать дополнительные доказательства только в опровержение представленных обществом доказательств.

В рассматриваемой ситуации представление доказательств непосредственно на стадии судебного контроля ненормативного правового акта не может восполнять недостатки этого акта.

Суд не учел, что он не проверяет охраноспособность обозначения как такового, а с учетом положений главы 24 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, проверяет то, как охраноспособность этого обозначения проверил Роспатент. Кроме того, необходимо учитывать, что каждое основание для отказа в государственной регистрации заявленного обозначения в качестве товарного знака (знака обслуживания) требует определенной доказательственной базы, поэтому суд проверяет конкретное основание исходя из конкретных доказательств.

Таким образом, в части указанных доводов общества суд осуществил не проверку законности оспариваемого решения Роспатента, а на основании исследования и оценки дополнительных доказательств, отсутствующих в материалах административного дела, сделал выводы, отсутствующие в указанном ненормативном правовом акте, т.е. выполнил функции административного органа.

Равным образом наличие в отзыве дополнительных мотивов, обосновывающих правомерность принятия указанным лицом ненормативного правового акта, не устраняет его пороки.

В связи с этим наличие в отзыве Роспатента на заявление о признании недействительным решения от 19.06.2019 доводов, основанных на вышеуказанных дополнительных доказательствах, не может устранить недостатки данного ненормативного правового акта.

Таким образом, суд первой инстанции при рассмотрении дела не учел разъяснения, содержащиеся в пункте 137 Постановления № 10.

С учетом изложенного решение Суда по интеллектуальным правам от 25.03.2020 подлежит отмене.

Поскольку для принятия законного и обоснованного решения требуется оценка фактических обстоятельств, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, дело в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит направлению на новое рассмотрение в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду необходимо устранить указанные недостатки, установить все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства, дать оценку всем доводам и возражениям лиц, участвующих в деле, проверить законность оспариваемого ненормативного правового акта с учетом настоящего постановления и принять законное и обоснованное решение.

Дело подлежит направлению на новое рассмотрение в ином судебном составе, поскольку Решением Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации от 26.05.2020 с 1 июля 2020 года на основании подпункта 1 пункта 1 статьи 14 Закона Российской Федерации от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» прекращены полномочия судьи Суда по интеллектуальным правам Васильевой Т.В., в производстве которой находилось данное дело.

В силу части 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вопрос о распределении судебных расходов, понесенных в связи с подачей кассационной жалобы, подлежит разрешению при новом рассмотрении дела.

В связи с тем, что при подаче кассационной жалобы обществом по платежному поручению от 20.05.2020 № 2753 уплачена государственная пошлина в размере 3000 рублей, излишне уплаченная государственная пошлина в размере 1500 рублей подлежит возврату данному обществу из федерального бюджета на основании подпункта 1 пункта 1 статьи 333.40 Налогового кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

решение Суда по интеллектуальным правам от 25.03.2020 по делу № СИП?750/2019 отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции в ином судебном составе.

Возвратить обществу с ограниченной ответственностью «АА1913» из федерального бюджета государственную пошлину в сумме 1500 (одна тысяча пятьсот) рублей, излишне уплаченную по платежному поручению от 20.05.2020 № 2753 при подаче кассационной жалобы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Л.А. Новоселова

Члены президиума

Г.Ю. Данилов

В.А. Корнеев

В.А. Химичев

Н.Л. Рассомагина