Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Республики Адыгея в составе судьи Кочуры Ф.В., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Парфеновой Л.А., рассмотрев заявление внешнего управляющего индивидуального предпринимателя главы крестьянско-фермерского хозяйства ФИО1 ФИО2 о пересмотре определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 по вновь открывшимся обстоятельствам по делу № А01-2432/2016 по заявлению ФИО3 о признании несостоятельным (банкротом) индивидуального предпринимателя главы крестьянско-фермерского хозяйства ФИО1 (ИНН <***>, ОГРНИП <***>, 385112, Республика Адыгея, Тахтамукайский район, аул Старобжегокай, ул. Калинина, 15),

при участии в судебном заседании до объявленного перерыва:

от заявителя – ФИО4 (доверенность от 13.04.2022),

от ФИО5 – ФИО6 (доверенность от 28.04.2021),

после объявленного перерыва: в отсутствие лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом, о времени и месте проведения судебного заседания,

У С Т А Н О В И Л:

3 ноября 2016 года общество с ограниченной ответственностью «Норд» обратилось в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) индивидуального предпринимателя главы крестьянского фермерского хозяйства ФИО1 (далее – ИП глава КФХ ФИО1, должник).

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 16.11.2016 заявление ООО «Норд» принято к производству и назначено к судебному разбирательству по вопросу проверки обоснованности в заседании арбитражного суда первой инстанции.

2 декабря 2016 года ФИО3 обратился в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) ИП главы КФХ ФИО1

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 08.12.2016 заявление ФИО3 принято к производству как заявление о вступлении в дело о банкротстве ИП главы КФХ ФИО1

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 28.12.2016 заявление ООО «Норд» о признании ИП главы КФХ ФИО1 несостоятельным (банкротом) оставлено без рассмотрения, во введении процедуры наблюдения в отношении ИП главы КФХ ФИО1 отказано.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 08.02.2017 заявление ФИО3 о признании ИП главы КФХ ФИО1 несостоятельным (банкротом) признано обоснованным, в отношении должника введена процедура банкротства - наблюдение сроком на три месяца, временным управляющим утвержден ФИО2.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 14.11.2017 в отношении ИП главы КФХ ФИО1 введена процедура банкротства - внешнее управление сроком на двенадцать месяцев, внешним управляющим утверждён ФИО2 (далее - внешний управляющий ИП главы КФХ ФИО1, внешний управляющий ФИО2, заявитель)

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 12.04.2018 срок внешнего управления в отношении ИП главы КФХ ФИО1 продлен до 1 ноября 2019 года.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 25.10.2019 по делу № А01-2432/2016 утверждено мировое соглашение,производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ИП главы КФХ ФИО1 прекращено.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 30.01.2020 расторгнуто мировое соглашение в отношении всех конкурсных кредиторов ИП главы КФХ ФИО1, утвержденное определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 25.10.2019 по делу № А01-2432/2016. Производство по делу № А01-2432/2016 о несостоятельности (банкротстве) ИП главы КФХ ФИО1 возобновлено, в отношении должника введено внешнее управление, внешним управляющим утверждён ФИО2

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 22.10.2020 утверждено мировое соглашение по делу № А01-2432/2016 о признании несостоятельным (банкротом) ИП главы КФХ ФИО1, производство по делу прекращено.

11 января 2022 года индивидуальный предприниматель глава крестьянско-фермерского хозяйства ФИО7 обратилась в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о расторжении мирового соглашения и возобновлении производства по делу о банкротстве по делу № А01-2432/2016.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 08.02.2022 расторгнуто мировое соглашение в отношении всех конкурсных кредиторов ИП главы КФХ ФИО1, утвержденное определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 22.10.2020. Указанным судебным актом возобновлено производство по делу № А01- 2432/2016 о несостоятельности (банкротстве) ИП главы КФХ ФИО1, в отношении должника введено внешнее управление, внешним управляющим утверждён ФИО2

3 марта 2022 года внешний управляющий ИП главы КФХ ФИО1 ФИО2 обратился в Арбитражный суд Республики Адыгея с заявлением о пересмотре определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 по настоящему делу по вновь открывшимся обстоятельствам.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 09.03.2022 указанное заявление принято к производству и назначено к судебному разбирательству на 14 апреля 2022 года.

В судебном заседании был объявлен перерыв до 18 апреля 2022 года, затем до 21 апреля 2022 года.

До начала судебного разбирательства от ФИО5 поступил отзыв на заявление внешнего управляющего, в котором он указал, что требования внешнего управляющего ИП главы КФХ ФИО1 ФИО2 о пересмотре определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 по вновь открывшимся обстоятельствам считает необоснованными и просит суд оставить их без удовлетворения на основании доводов отзыва.

До начала судебного разбирательства от внешнего управляющего ИП главы КФХ ФИО1 ФИО2 поступили пояснения, в которых последний указал, что при предъявлении требований о пересмотре определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 по вновь открывшимся обстоятельствам, его воля была направлена на пересмотр всего судебного акта, а не его части, просит определение Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 отменить по вновь открывшимся обстоятельствам в полном объеме.

После объявленного перерыва лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, уведомлены о времени и месте рассмотрения поданного заявления надлежащим образом.

Суд в порядке, предусмотренном статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ), определил рассмотреть заявление в отсутствие указанных выше лиц, участвующих в деле, уведомленных о времени и месте судебного заседания надлежащим образом.

Исследовав материалы дела, оценив представленные доказательства и доводы сторон в соответствии с правилами статьи 71 АПК РФ суд установил следующее.

29 апреля 2016 года между ФИО1 (продавец) и ФИО5 (покупатель) был заключен договор купли-продажи земельного участка (далее – договор), в соответствии с которым продавец передавал в собственность покупателя земельный участок, площадью 12 992 кв.м., относящийся к категории земель - для сельскохозяйственного назначения с кадастровым номером 01:05:2900013:6183, расположенный по адресу: Россия, Республика Адыгея, Тахтамукайский район.

В соответствии с договором от 10.07.2017 уступки прав требования по договору купли-продажи от 29.04.2016 г., заключенному между ФИО1 и ФИО8, права требования ФИО1 (продавец по договору купли-продажи от 29.04.2016) были переданы ФИО8

В рамках дела о банкротстве внешний управляющий ИП ФИО9 КФХ ФИО1 обратился в суд с заявлением о признании недействительными сделок должника: договора купли – продажи земельного участка от 29.04.2016 г., заключенного между ФИО1 и ФИО5 и договора от 10.07.2017 уступки прав требования по договору купли – продажи земельного участка от 29.04.2016 г.

Оспаривая указанные сделки, внешний управляющий ссылался на заключение сделок в период подозрительности – в течение года до возбуждения дела о банкротстве в отношении договора купли-продажи и в период процедуры наблюдения в отношении договора уступки. Сделки были совершены при наличии у должника на дату их совершения просроченных обязательств перед кредиторами и наличии признаков банкротства. При этом внешний управляющий заявлял о существенном занижение стоимости отчуждаемого имущества и права требования, отсутствии равноценного встречного предоставления по сделкам, причинение сделками убытков должнику и ущерба его кредиторам.

Определением Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 по настоящему делу в удовлетворении заявления внешнего управляющего ИП главы КФХ ФИО1 ФИО2 к ФИО5 о признании договора купли – продажи земельного участка от 29.04.2016 недействительным и применении последствий недействительности данной сделки отказано. Заявление внешнего управляющего ИП главы КФХ ФИО1 ФИО2 к ФИО8 о признании недействительным договора уступки прав требования от 10.07.2017 по договору купли – продажи земельного участка от 29.04.2016 удовлетворено частично. Договор уступки прав требования от 10.07.2017 по договору купли – продажи земельного участка от 29.04.2016, заключенный между ФИО1 и ФИО8 признан недействительным, в остальной части заявленных внешним управляющим требований отказано.

Определение Арбитражного суда Республики Адыгея суда от 02.08.2018 вступило в силу.

Судом установлено, что при вынесении определения от 02.08.2018, отказывая в удовлетворении заявленных внешним управляющим требований о признании недействительным договора купли-продажи от 29.04.2016 г., суд исходил из следующего.

29 апреля 2016 года между ФИО1 и ФИО5 был заключен договор купли-продажи земельного участка (далее – договор купли-продажи, договор).

По условиям указанного договора, ФИО1 обязался передать в собственность, а ФИО5 обязался принять в собственность и оплатить в соответствии с условиями договора принадлежащий ФИО1 на праве собственности земельный участок, площадью 12 992 кв.м., относящийся к категории земель - для сельскохозяйственного назначения с кадастровым номером 01:05:2900013:6183, расположенный по адресу: Россия, Республика Адыгея, Тахтамукайский район.

Согласно условий пункта 2 договора купли-продажи от 29.04.2016, стоимость земельного участка была определена в размере 900 000 рублей.

Оспаривая сделки должника, внешний управляющий ссылался на существенное занижение стоимости имущества, отсутствие равноценного встречного предоставления, совершение сделки в течение года до даты возбуждения производства по делу о банкротстве при наличии у должника кредиторской задолженности и признаков банкротства, причинение договором убытков должнику и ущерба его кредиторам.

В ходе рассмотрения указанного заявления внешнего управляющего, возражая относительно заявленных требований, ФИО5 (далее – ФИО5, покупатель, ответчик) предоставил суду дополнительное соглашение от 29.04.2016 к договору купли-продажи от 29.04.2016 (далее – дополнительное соглашение), в соответствии с которым стороны изменили первоначальные условия договора, увеличив стоимость имущества с 900 000 рублей до 19 753 426 рублей.

Так, согласно условий дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи земельного участка от 29.04.2016 стороны изменили условия пункта 2 договора, изложив его в следующей редакции:

«2.1. Цена «Земельного участка», являющегося предметом настоящего договора, составляет – 19 753 426 (девятнадцать миллионов семьсот пятьдесят три тысячи четыреста двадцать шесть) рублей и изменению в сторону увеличения или уменьшения не подлежат.

2.2. Оплаты цены «Земельного участка» (денежной суммы, указанной в п. 2.1. настоящего договора) производится Покупателем в следующем порядке: - При заключении настоящего договора купли-продажи земельного участка Покупатель передает Продавцу сумму в размере 3 753 426 рублей».

В обоснование своих доводов ФИО5 предоставил суду надлежащим образом заверенную копию текста дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи от 29.04.2016, достоверность которой лица, участвующие в деле, не оспаривали.

Лица, участвующие в деле, в том числе ФИО5, ФИО1, внешний управляющий ФИО2, не заявляли о недействительности дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи, либо о каких-либо иных пороках данной сделки.

Ссылаясь на условия дополнительного соглашения об увеличении стоимости земельного участка до 19 753 426 руб., ФИО5 при рассмотрении требований внешнего управляющего настаивал, что цена имущества в измененном размере соответствует рыночным условиям, что исключает возможность признания сделки недействительной по заявленным основаниям.

В подтверждение своих доводов ФИО5 предоставил суду акт экспертизы от 27.06.2018 г., проведенной вне рамок рассматриваемого спора, в соответствии с которым рыночная стоимость объектов оценки, являющихся предметом рассматриваемого спора, была определена в размере ниже выкупной цены по договору купли – продажи от 29.04.2016 в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 г., но значительно выше первоначально установленной цены равной 900 000 рублей.

Также ФИО5 указывал, что им производится исполнение договора купли-продажи в соответствии с условиями дополнительного соглашения, оплачиваются денежных средства в счет выкупной стоимости имущества.

В обоснование этих доводов в материалы дела ответчиком были представлены доказательства частичной оплаты ФИО5 стоимости земельного участка в соответствии с условиями дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи. Поскольку общая сумма произведенной по договору оплаты, на дату рассмотрения дела, превышала первоначально согласованную стоимость в размере 900 000 рублей, ФИО5 ссылался на принятие им мер к исполнению договора в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 г., опровергая тем самым соответствующие доводы внешнего управляющего о занижении стоимости имущества и отсутствии равноценного встречного предоставления.

Таким образом, при рассмотрении настоящего обособленного спора, в своей позиции по делу ответчик явно выражал волю на сохранение сделки – договора купли-продажи от 29.04.2016 в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 г. Возражая против требований внешнего управляющего, ФИО5 полагал договор и дополнительное соглашение к нему действительными и действующими, выражал намерение на исполнение своих обязательств по оплате приобретаемого имущества на условиях договора в редакции дополнительного соглашения, предоставлял соответствующие доказательства в материалы дела, в том числе текст дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи земельного участка от 29.04.2016.

Рассмотрев заявление внешнего управляющего о признании договора купли-продажи недействительной сделкой, оценив в совокупности представленные доказательства и доводы сторон, в том числе учитывая позицию ФИО5 о действительности и действия договора купли-продажи от 29.04.2016 в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016, суд определением от 02.08.2018 отказал в признании договора купли-продажи от 29.04.2016 недействительной сделкой.

Как следует из определения от 02.08.2018 выводы суда по спору были основаны прежде всего на условиях дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи, в соответствии с которым стороны договора изменили первоначальное условие о стоимости земельного участка с 900 000 руб. до 19 753 426 рублей. При рассмотрении спора суд сопоставлял данные о рыночной стоимости имущества с условиями договора купли-продажи в редакции дополнительного соглашения, т.е. с учетом доводов сторон, суд полагал, что указанное дополнительное соглашение регулирует отношения сторон договора купли-продажи.

При этом суд также указал, что само по себе наличие по договору купли – продажи от 29.04.2016 дебиторской задолженности у ФИО5 не свидетельствует о недействительности данной сделки и в данном случае должник не лишен возможности взыскать образовавшуюся задолженность в исковом порядке.

В свою очередь, удовлетворяя определением от 02.08.2018 требования внешнего управляющего в части признания недействительным договора уступки права требования от 10.07.2017 г. по договору купли – продажи земельного участка от 29.04.2016 г., заключенному между ФИО1 и ФИО8, суд также исходил из условий дополнительного соглашения от 29.04.2016 г. к договору купли-продажи от 29.04.2016 г.

Так, согласно условий договора уступки от 10.07.2017 г. все права Продавца, в том числе право требования денежного долга по договору купли-продажи земельного участка от 29.04.2016 г., передавались ФИО8 Стоимость передаваемых прав была оценена в 3 000 000 рублей.

Судом было установлено, что на дату заключения договора уступки право требования денежного долга ФИО1 к ФИО5 – покупателю по договору, с учетом условий дополнительного соглашения от 29.04.2016 г. об изменении стоимости земельного участка по договору с 900 000 руб. до 19 753 426 рублей, более чем в четыре раза превышала размер оплаты за передаваемое право требования, предусмотренный договором уступки.

То есть, и по данному рассмотренному требованию внешнего управляющего, выводы суда по делу были основаны на условиях дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи земельного участка от 29.04.2016 г., и применении этих условий к отношениям сторон.

Таким образом, при рассмотрении заявления внешнего управляющего о пересмотре определения суда от 02.08.2018 по вновь открывшимся обстоятельствам, судом установлено, что при рассмотрении требований внешнего управляющего ИП главы КФХ ФИО1 о признании недействительными договора купли-продажи от 29.04.2016 и договора от 10.07.2017 уступки прав по договору купли-продажи от 29.04.2016, вынося определение от 02.08.2018, арбитражный суд основывал свои выводы на положениях дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи от 29.04.2016, в связи с чем суд считает, что данное доказательство являлось одним из существенных доказательств при рассмотрении дела, повлиявших на выводы суда по существу дела и итоги рассмотрения спора.

При этом из материалов, представленных внешним управляющим ИП ФИО9 ФИО1 в обоснование заявления о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, судом установлено, что в феврале 2020 года ФИО1 обратился в Тахтамукайский районный суд Республики Адыгея с исковым заявлением к ФИО5 о взыскании задолженности по договору купли-продажи земельного участка от 29.04.2016 в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 в размере 9 053 795 рублей, делу был присвоен № 2-761/2020.

В ходе рассмотрения указанного искового заявления от ФИО5 в Тахтамукайкий районный суд Республики Адыгея поступило встречное исковое заявление к ФИО1, ФИО10 о признании дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи от 29.04.2016 недействительным.

Как следует из судебных актов, принятых судами общей юрисдикции по делу № 2-761/2020: решение Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 26.10.2020; апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 13.07.2021; определение судебной коллегии по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 18.01.2022, в обоснование требований о признании дополнительного соглашения от 29.04.2016 недействительным ФИО5 и его представители в судебных заседаниях указали, что соглашение является ничтожным и фиктивным, составлено с нарушением требования к форме сделки, не порождает никаких правоотношений между сторонами и не регулирует отношения по договору купли-продажи от 29.04.2016 г.

Более того, как указано на странице 3 решения Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 26.10.2020, по пояснениям представителя ФИО5 дополнительное соглашение от 29.04.2016 фактически было составлено летом 2017 г., по просьбе ФИО1, для представления в дело о банкротстве в Арбитражный суд Республики Адыгея. Как пояснял представитель ФИО5 в суде общей юрисдикции: «Соглашение не влияло на суть уже заключенного и зарегистрированного в Росреестре договора купли-продажи земельного участка».

Таким образом, арбитражным судом установлено, что при рассмотрении исковых требований ФИО1 о взыскании задолженности по договору купли-продажи от 29.04.2016 в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 в суде общей юрисдикции ФИО5, возражая против исковых требований, настаивал на недействительности в силу ничтожности дополнительного соглашения от 29.04.2016 и указывал на его фиктивность.

То есть, в рамках указанного гражданского спора, ФИО5 настаивал на порочности - недействительности и фиктивности - доказательства, которое ранее было предоставлено им в Арбитражный суд Республики Адыгея при рассмотрении в рамках дела № А01-2432/2016 в обоснование возражений относительно заявления внешнего управляющего о признании недействительным договора купли-продажи от 29.04.2016 г., и которым арбитражный суд руководствовался, принимая определение от 02.08.2018 об отказе в признании договора купли-продажи от 29.04.2016 г. недействительным.

Кроме того, при рассмотрении в 2020 году иска ФИО1 в Тахтамукайском районном суде Республики Адыгея ФИО5 заявил о применении к заявленным требованиям срока исковой давности, несмотря на то, что в 2018 году при рассмотрении дела в Арбитражном суде Республики Адыгея наличие обязательств по оплате им признавалось, в том числе представлялись доказательства частичной оплаты задолженности, выражалась воля на дальнейшее исполнение своих обязательств по оплате имущества на условиях договора купли-продажи в редакции дополнительного соглашения.

Решением Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 26.10.2020 по делу № 2-761/20 в удовлетворении исковых требований ФИО1 к ФИО5 о взыскании суммы долга по дополнительному соглашению от 29.04.2016 к договору купли-продажи земельного участка от 29.04.2016 г. в размере 9 000 000 руб., процентов по ст. 395 ГК РФ в размере 153 795 руб. 20 коп. и судебных расходов в размере 53 470 руб. отказано полностью. Встречные исковые требования ФИО5 к ФИО1 о признании недействительным дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи земельного участка, заключенному между ФИО1 и ФИО5 от 29.04.2016 удовлетворены полностью. Признано недействительным дополнительное соглашение от 29.04.2016, подписанное от имени ФИО1 и ФИО5 об изменении стоимости земельного участка по договору купли-продажи земельного участка с кадастровым № 01:05:2900013:6183 от 29.04.2016 г.

Таким образом, решением Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея суд признал обоснованными доводы ФИО5 о ничтожности дополнительного соглашения от 29.04.2016, установив несоответствие формы дополнительного соглашения требованиям закона (страницы 4 и 5 решения Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 20.10.2020).

Апелляционным определением Верховного суда Республики Адыгея от 13.07.2021 по делу № 33-1014/2021 (номер дела в суде первой инстанции 2-761/2020) решение Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 26.10.2020 года отменено в части удовлетворения встречных исковых требований ФИО5 к ФИО1 о признании недействительным дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи земельного участка, заключенному между ФИО1 и ФИО5 от 29.04.2016 г. В указанной части принято новое решение, которым отказано в удовлетворении встречных исковых требований ФИО5 к ФИО1 о признании недействительным дополнительного соглашения от 29.04.2016 к договору купли-продажи земельного участка, заключенному между ФИО1 и ФИО5 от 29.04.2016 г. В остальной части решение Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 26.10.2020 оставлено без изменения.

При этом, как следует из текста апелляционного определения, судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции в указанной части без исследования иных обстоятельств дела в связи с пропуском ФИО5 срока исковой давности на предъявление требования о признании сделки недействительной.

Определением Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 18.01.2022 по делу № 2-761/2020 (88-1989/2022) решение Тахтамукайского районного суда Республики Адыгея от 26.10.2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Адыгея от 13.07.2021 года оставлено без изменения, кассационные жалобы ФИО5 и ФИО1 без удовлетворения.

В тоже время, как следует из текста определения Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 18.01.2022, судебная коллегия признала обоснованным вывод суда первой инстанции о недействительности дополнительного соглашения, указав на странице 3 определения, что «в нарушение п. 7.1. указанного договора купли-продажи дополнительное соглашение не удостоверено нотариально, не зарегистрировано в Росреестре, в связи с чем признано судом не отвечающим требованиям основного договора купли-продажи и закона, а следовательно, недействительным, не порождающим каких-либо обязательств у покупателя».

Суд кассационной инстанции также признал правомерными выводы суда первой и апелляционной инстанции, в соответствии с которыми доводы ФИО1 о действительности дополнительного соглашения, признании ФИО5 факта изменения стоимости земельного участка и частичной оплаты долга в 2016-2018 годах, были признаны несостоятельными (страницы 4 и 5 определения Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 18.01.2022 г).

В соответствии с пунктом 1 статьи 158 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной).

В силу пункта 2 статьи 163 ГК РФ нотариальное удостоверение сделок обязательно:

1) в случаях, указанных в законе;

2) в случаях, предусмотренных соглашением сторон, хотя бы по закону для сделок данного вида эта форма не требовалась.

Как указано в пункте 3 статьи 163 ГК РФ, если нотариальное удостоверение сделки в соответствии с пунктом 2 настоящей статьи является обязательным, несоблюдение нотариальной формы сделки влечет ее ничтожность.

Проанализировав содержание указанных выше судебных актов судов общей юрисдикции, арбитражный суд установил, что при рассмотрении иска ФИО1 к ФИО5 о взыскании денежного долга по договору купли-продажи от 29.04.2016 в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 суды пришли к выводу о недействительности дополнительного соглашения от 29.04.2016 в силу его не соответствия требованиям формы сделки, что влечет его ничтожность.

Согласно пункта 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно (пункт 1 статьи 167 ГК РФ).

Таким образом, с учетом установленных судами общей юрисдикции обстоятельств и в силу норм пункта 1 статьи 166, пункта 1 статьи 167 ГК РФ, дополнительное соглашение от 29.04.2016 г. к договору купли-продажи от 29.04.2016 г. является ничтожно сделкой и недействительно независимо от признания ее таковой судом, вне зависимости от вынесения судебного акта о признании его недействительным, а следовательно дополнительное соглашение от 29.04.2016 г. не влечет указанных в дополнительном соглашении правовых последствий для сторон.

Указанные выводы судов о недействительности дополнительного соглашения от 29.04.2016 наряду с иными обстоятельствами дела стали основанием для отказа в иске ФИО1 к ФИО5 о взыскании денежного долга по договору купли-продажи от 29.04.2016 г.

В силу пункта 2 статьи 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные постановления, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

В этой связи, при рассмотрении настоящего дела арбитражный суд руководствуется установленным судами общей юрисдикции фактом недействительности дополнительного соглашения от 29.04.2016 в силу его ничтожности.

Кроме того, ссылаясь на фиктивность сделки, представители ФИО5 указывали, что дополнительное соглашение «фактически было составлено летом 2017 г.», а не 29.04.2016 г., составлено оно было «по просьбе ФИО1, для представления в дело о банкротстве в Арбитражный суд Республики Адыгея», «соглашение не влияло на суть уже заключенного и зарегистрированного в Росреестре договора купли-продажи земельного участка» - перечисленные обстоятельства и доводы отражены в текстах указанных судебных актах судов общей юрисдикции.

Таким образом, при рассмотрении дела в судах общей юрисдикции, ФИО5 приводил доводы о мнимости дополнительного соглашения от 29.04.2016 г.

Согласно пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

При этом как следует из определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 г. по настоящему делу, указанные выше доводы и обстоятельства дела при рассмотрении заявления внешнего управляющего о признании сделок Должника недействительными сторонами, в том числе Ответчиком, не приводились, а указанные обстоятельства дела не были предметом исследования арбитражным судом, но имеют существенное значение для дела.

На основании материалов дела арбитражным судом установлено, что рассматривая в рамках дела о банкротстве ИП ФИО9 КФХ ФИО1 заявление внешнего управляющего должника к ФИО5 о признании недействительным договора купли-продажи земельного участка от 29.04.2016 г., арбитражный суд исходил из условий дополнительного соглашения 29.04.2016 к договору купли-продажи, и прежде всего условий об увеличении стоимости земельного участка. При рассмотрении обособленного спора суд полагал, что данное дополнительное соглашение регулирует отношения сторон, является действующим и исполняется сторонами, что непосредственно повлияло на выводы суда по итогам рассмотрения заявления внешнего управляющего. При рассмотрении обособленного спора стороны, и в том числе ФИО5, доводов и доказательств недействительности дополнительного соглашения суду не предоставляли. Обстоятельства заключения дополнительного соглашения от 29.04.2016 свидетельствующие о его мнимости и, как следствие, ничтожности судом не исследовались.

Основываясь на установленных обстоятельствах дела, суд считает заявление внешнего управляющего ИП ФИО9 КФХ ФИО1 о пересмотре определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018 по настоящему делу по вновь открывшимся обстоятельствам обоснованным и подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно статьи 309 АПК РФ арбитражный суд может пересмотреть принятый им и вступивший в законную силу судебный акт по новым или вновь открывшимся обстоятельствам по основаниям и в порядке, предусмотренным главой 37 названного Кодекса.

Вступившие в законную силу решение, судебный приказ, определение, принятые арбитражным судом первой инстанции, пересматриваются по новым или вновь открывшимся обстоятельствам судом, принявшим эти решение, судебный приказ, определение (пункт 1 статьи 310 АПК РФ).

Перечень оснований пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам установлен статьей 311 АПК РФ и является исчерпывающим.

В силу пункта 2 статьи 311 АПК РФ вновь открывшимися обстоятельствами являются:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю;

2) установленные вступившим в законную силу приговором суда фальсификация доказательства, заведомо ложное заключение эксперта, заведомо ложные показания свидетеля, заведомо неправильный перевод, которые повлекли за собой принятие незаконного или необоснованного судебного акта по данному делу;

3) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные деяния лица, участвующего в деле, или его представителя либо преступные деяния судьи, совершенные при рассмотрении данного дела.

Как указано в пунктах 3 и 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2011 № 52 «О применении положений Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при пересмотре судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам» судебный акт не может быть пересмотрен по новым или вновь открывшимся обстоятельствам в случаях, если обстоятельства, определенные статьей 311 Кодекса, отсутствуют, а имеются основания для пересмотра судебного акта в порядке кассационного производства или в порядке надзора, либо если обстоятельства, установленные статьей 311 Кодекса, были известны или могли быть известны заявителю при рассмотрении данного дела.

Обстоятельства, которые согласно пункту 1 статьи 311 АПК РФ являются основаниями для пересмотра судебного акта, должны быть существенными, то есть способными повлиять на выводы суда при принятии судебного акта.

При рассмотрении заявления о пересмотре судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам суд должен установить, свидетельствуют ли факты, приведенные заявителем, о наличии существенных для дела обстоятельств, которые не были предметом судебного разбирательства по данному делу.

Судебный акт не может быть пересмотрен по вновь открывшимся обстоятельствам, если существенные для дела обстоятельства возникли после принятия этого акта, поскольку по смыслу пункта 1 части 2 статьи 311 АПК РФ основанием для такого пересмотра является открытие обстоятельств, которые хотя объективно и существовали, но не могли быть учтены, так как не были и не могли быть известны заявителю.

В связи с этим суду следует проверить, не свидетельствуют ли факты, на которые ссылается заявитель, о представлении новых доказательств, имеющих отношение к уже исследовавшимся ранее судом обстоятельствам. Представление новых доказательств не может служить основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам по правилам главы 37 АПК РФ. В таком случае заявление о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам удовлетворению не подлежит.

В пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 52 от 30.06.2011 также указано, что существенным для дела обстоятельством может быть признано указанное в заявлении вновь обнаруженное обстоятельство, которое не было и не могло быть известно заявителю, неоспоримо свидетельствующее о том, что если бы оно было известно, то это привело бы к принятию другого решения.

При рассмотрении заявления внешнего управляющего ИП ФИО9 КФХ ФИО1 ФИО2 о пересмотре по вновь открывшимся обстоятельствам определения суда от 02.08.2018 по настоящему делу судом установлено, что при рассмотрении обособленного спора по заявлению внешнего управляющего ИП ФИО9 КФХ ФИО1 о признании договора купли-продажи от 29.04.2016 недействительной сделкой и принятии определения от 02.08.2018 суд основывал свои выводы по делу на положениях договора купли-продажи земельного участка от 29.04.2016 в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 г.

При этом указанное дополнительное соглашение в материалы дела было предоставлено ответчиком – ФИО5, а при рассмотрении дела стороны не приводили доводов о его незаключенности или недействительности, а также доводы о несоответствии формы дополнительного соглашения требованиям закона, отсутствии государственной регистрации дополнительного соглашения, фиктивности и мнимости дополнительного соглашения, в связи с чем данные обстоятельства не являлись предметом исследования судом.

При рассмотрении обособленного спора суд пришел к выводу о регулировании условиями данного дополнительного соглашения отношений сторон, что противоречит установленному судами общей юрисдикции факту недействительности дополнительного соглашения, а также доводам и обстоятельствам о мнимости сделки, на которые ссылался Ответчик в судах общей юрисдикции.

При этом суд считает, что поскольку указанным дополнительным соглашением изменялась цена спорного земельного участка, установленная договором купли-продажи, а одним из доводов внешнего управляющего при оспаривании договора купли-продажи было именно несоответствие цены договора рыночным условиям, занижение стоимости имущества должника и отсутствие равноценного встречного предоставления, указанное дополнительное соглашение, а также факт его недействительности может повлиять на итоговые выводы суда по делу и привести к принятию иного решения по существу спора.

Кроме того, при рассмотрении обособленного спора о недействительности договора купли-продажи судом не исследовались обстоятельства заключения дополнительного соглашения, поскольку какие-либо доводы о его мнимости и фиктивности сторонами не приводились.

В тоже время, в указанных выше судебных актах судами общей юрисдикции на основании пояснений представителей ответчика – ФИО5 установлено, что дополнительное соглашение было подписано значительно позднее указанной в нем даты 29.04.2016 и фактически было составлено летом 2017 г. «по просьбе ФИО1, для представления в дело о банкротстве в Арбитражный суд Республики Адыгея», «соглашение не влияло на суть уже заключенного и зарегистрированного в Росреестре договора купли-продажи земельного участка», т.е. фактически ответчиком заявлено о его мнимости.

Таким образом, указанные выше обстоятельства касаются оценки достоверности и действительности одного из ключевых доказательств по обособленному спору, рассмотренному арбитражным судом по заявлению внешнего управляющего о признании договора купли-продажи недействительной сделкой. Указанные обстоятельства имеют существенное значение для дела, но при этом не были предметом исследования судом при рассмотрении спора и вынесении определения арбитражного суда от 02.08.2018 г.

При этом суд считает, что поскольку внешний управляющий ИП ФИО9 КФХ ФИО1 ФИО2 не являлся участником оспариваемой сделки и не принимал участие в заключении дополнительного соглашения от 29.04.2016 г., указанные выше существенные для дела обстоятельства не были и не могли быть известны заявителю – внешнему управляющему, тем более, что при рассмотрении дела в арбитражном суде ответчик – ФИО5 сам предоставил дополнительное соглашение в материалы дела. При этом ответчик соответствующие доводы о порочности дополнительного соглашения – фиктивности и недействительности – не приводил, а напротив, использовал данное доказательство в качестве контраргумента, возражая против требований заявителя – внешнего управляющего ИП ФИО9 КФХ ФИО1 ФИО2

При рассмотрении заявления внешнего управляющего о пересмотре определения от 02.08.2018 по вновь открывшимся обстоятельствам суд также учитывает, что при рассмотрении иска ФИО1 в судах общей юрисдикции, представитель ФИО5 заявлял о недействительности дополнительного соглашения от 29.04.2016 г., указывал на его фиктивность, чего не делал при рассмотрении обособленного спора по заявлению внешнего управляющего в арбитражном суде.

Напротив, при рассмотрении дела в арбитражном суде, возражая относительного требований внешнего управляющего, ФИО5 предоставил суду дополнительное соглашение от 29.04.2016 г. в качестве доказательства соответствия цены сделки рыночным условиям, а также предоставлял доказательства об исполнении договора в редакции дополнительного соглашения, приводил доводы о готовности исполнить договор в редакции дополнительного соглашения от 29.04.2016 г.

Таким образом, позиция ответчика относительно действительности, действия и достоверности дополнительного соглашения от 29.04.2016 г. при рассмотрении дела по заявлению внешнего управляющего о признании договора недействительным в арбитражном суде и при рассмотрении в суде общей юрисдикции иска о взыскании задолженности по договору купли-продажи были диаметрально противоположными. А с учетом установленных судами общей юрисдикции обстоятельств, основанных прежде всего на доводах Абрамова П.Д., арбитражный суд приходит к выводу, что при рассмотрении спора в арбитражном суде Абрамов П.Д. в обоснование своей позиции по делу умышленно использовал фиктивное и недействительное доказательство в целях добиться вынесения судебного акта по итогам рассмотрения дела в его пользу.

В статье 1 ГК РФ закреплены основные начала гражданского законодательства, в число которых входит принцип добросовестности, справедливости, запрета на злоупотребление правом.

Как указано в пункте 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Пунктом 4 статьи 1 ГК РФ предусмотрено, что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В пункте 2 статьи 6 ГК РФ установлено, что при невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости.

В соответствии со статьей 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно пункта 2 статьи 10 ГК РФ в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

В соответствии с пунктом 2 статьи 41 АПК РФ лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами.Злоупотребление процессуальными правами лицами, участвующими в деле, влечет за собой для этих лиц предусмотренные настоящим Кодексом неблагоприятные последствия.

Аналогичная норма закреплена в пункте 1 статьи 35 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Системное толкование указанных норм законодательства позволяет сделать вывод, что при рассмотрении судебных споров лица, участвующие в деле, не должны совершать недобросовестных и умышленных действий, заведомо направленных на введение рассматривающий дело суд в заблуждение относительно фактических обстоятельств дела.

Возражая относительно требований и доводов иной стороны, участники процесса должны действовать в рамках, установленных законодательством, а следовательно, не должны представлять суду заведомо фиктивные и недействительные доказательства, ссылаться на такие доказательства в обоснование своей позиции, умышлено искажать и скрывать от суда существенные для дела обстоятельства.

Совершение лицом недобросовестных действий и злоупотребление предоставленными правами влечет для такого лица негативные последствия, в том числе возможность отказа судом в защите соответствующего права (пункт 2 статьи10 ГК РФ).

Из обстоятельств настоящего дела, очевидно, что при рассмотрении указанных судебных споров в арбитражном суде и судах общей юрисдикции, ответчик вел себя противоречиво и непоследовательно, изменяя позицию и оценку одних и тех же доказательств на противоположную исключительно в целях достижения для себя положительного исхода каждого конкретного дела. Суд считает, что при рассмотрении дела в арбитражном суде Ответчик использовал недопустимые способы защиты, предоставляя арбитражному суду одно из ключевых доказательств по делу – дополнительное соглашение от 29.04.2016 г. - о недействительности которого в силу фиктивности и мнимости ответчик был осведомлен на момент предоставления суду, т.к. участвовал в его оформлении. Своими действиями ответчик умышленно вводил арбитражный суд в заблуждение относительно обстоятельств дела, что, по мнению суда, свидетельствует о недобросовестности и злоупотреблениях со стороны ответчика.

В определении судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 11.03.2021 г. № 306-ЭС20-16785(1,2) закреплена следующая правовая позиция о возможности пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам при недобросовестном поведении лица, участвующего в деле:

«Институт пересмотра судебных актов по новым или вновь открывшимся обстоятельствам является чрезвычайным средством возобновления производства по делу и необходим для того, чтобы прекратить существование объективно ошибочных судебных актов в ситуации, когда об обстоятельствах, позволяющих сделать вывод о допущенной ошибке, стало известно после вынесения этих судебных актов.

Ограничение применения данного института вытекает из необходимости соблюдения принципа правовой определенности, в том числе признания законной силы судебных решений, их неопровержимости. Таким образом, при определении критериев пересмотра должен быть соблюден баланс между принципом правовой определенности, с одной стороны, и недопустимостью существования объективно ошибочных решений, с другой.

Судебная коллегия исходит из того, что принцип правовой определенности не может защищать сторону, действовавшую недобросовестно и умышленно создавшую видимость отсутствия ключевых доказательств, которые имели решающее значение для дела и могли позволить полноценно провести судебное разбирательство.

При рассмотрении спора по существу определением от 22.03.2018 суд истребовал оригинал соглашения у ответчика, однако ответчик скрыл от суда это соглашение, впоследствии представив его во второе дело о взыскании долга. Таким образом, в отношении вопроса о существовании соглашения ответчик вел себя противоречиво и непоследовательно, преследуя исключительно собственную выгоду в каждом конкретном деле, что свидетельствует о его недобросовестности.

По мнению Судебной коллегии, в подобной ситуации представление ответчиком во второе дело оригинала соглашения о расторжении открывало для его процессуальных оппонентов возможность ревизии результатов первого дела, при этом ответчик не имел права возражать против процедуры пересмотра, ссылаясь на принцип правовой определенности, поскольку сам действовал недобросовестно, утаив от суда ключевые доказательства».

Учитывая указанную правовую позицию судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации применительно к обстоятельствам настоящего дела, суд считает, что недобросовестные действия ФИО5 при рассмотрении дела в арбитражном суде заключались в умышленном предоставлении суду дополнительного соглашения от 29.04.2016 г., недействительность которого была для ответчика очевидна, поскольку он непосредственно участвовал в его оформлении. В ходе рассмотрения дела в арбитражном суде ФИО5 настаивал на действительности и действии дополнительного соглашения от 29.04.2016 г., при этом ответчик умышленно скрыл от арбитражного суда обстоятельства оформления дополнительного соглашения – как указано в судебных актах судов общей юрисдикции, дополнительное соглашение было подписано значительно позднее указанной в нем даты 29.04.2016 г. и фактически было составлено летом 2017 г. «по просьбе ФИО1, для представления в дело о банкротстве в Арбитражный суд Республики Адыгея», «соглашение не влияло на суть уже заключенного и зарегистрированного в Росреестре договора купли-продажи земельного участка». При рассмотрении же дела в судах общей юрисдикции, Ответчик ссылался на указанные обстоятельства в обоснование своих возражений относительно цены сделки и наличия задолженности по оплате имущества.

В результате судами по обоим спорам были вынесены судебные постановления об отказах в удовлетворении заявленных истцами требований к ответчику.

Настоящий обособленный спор рассматривается в рамках дела о банкротстве ИП ФИО9 КФХ ФИО1

Судебные акты, принятые в рамках дела о банкротстве, затрагивают права не только лиц, непосредственно участвующих в обособленном споре, но также отражаются на правах и законных интересах кредиторов должника, возможность удовлетворения требований которых напрямую зависит от полноты формирования конкурсной массы и возврата в нее незаконно отчужденного имущества должника по результатам оспаривания недействительных сделок должника.

Таким образом, законность и обоснованность судебных актов, принятых в рамках дела о банкротстве по итогам рассмотрения обособленного спора об оспаривании сделок должника, имеет значение для широкого круга лиц.

В этой связи суд считает, что существование объективно ошибочного решения, вынесенного без учета вновь открывшихся обстоятельств, нарушает права и законные интересы должника и его кредиторов.

В свою очередь ответчик, действовавший при рассмотрении спора недобросовестно, не вправе возражать относительно пересмотра судебного акта и нового рассмотрения дела с учетом всех существенных обстоятельств, поскольку именно в результате его недобросовестных действий и злоупотреблений суд был введен в заблуждение относительно фактических обстоятельства дела при его первоначальном рассмотрении.

На основании изложенного, суд считает, что факты, указанные заявителем и установленные арбитражным судом при рассмотрении заявления внешнего управляющего ИП ФИО9 КФХ ФИО1 ФИО2, свидетельствуют о наличии существенных для дела обстоятельств, которые не были предметом судебного разбирательства при вынесении определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2016. Данные обстоятельства соответствуют критериям вновь открывшихся обстоятельств, установленных пунктом 1 статьи 311 АПК РФ, что является основанием для отмены определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2016 г по делу № А01-2432-31/2016 по вновь открывшимся обстоятельствам.

В соответствии со статьей 317 АПК РФ по результатам рассмотрения заявления о пересмотре вступивших в законную силу решения, судебного приказа, постановления, определения по новым или вновь открывшимся обстоятельствам арбитражный суд или принимает решение, постановление об удовлетворении заявления и отмене ранее принятого им судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, или выносит определение об отказе в удовлетворении заявления.

В случае отмены судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам дело повторно рассматривается тем же арбитражным судом, которым отменен ранее принятый им судебный акт, в общем порядке, установленном настоящим Кодексом.

Арбитражный суд вправе повторно рассмотреть дело непосредственно после отмены судебного акта в том же судебном заседании, если лица, участвующие в деле, или их представители присутствуют в судебном заседании и не заявили возражений относительно рассмотрения дела по существу в том же судебном заседании.

Решение, постановление арбитражного суда об отмене судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам и определение об отказе в удовлетворении заявления о пересмотре судебного акта по новым или вновь открывшимся обстоятельствам могут быть обжалованы.

В связи с отменой определения Арбитражного суда Республики Адыгея от 02.08.2018, суд считает необходимым назначить к рассмотрению в судебном заседании заявление внешнего управляющего индивидуального предпринимателя главы крестьянского - фермерского хозяйства ФИО1 ФИО2 к ФИО5 о признании сделки недействительной и применении последствий её недействительности, третье лицо – ФИО8 и заявление внешнего управляющего индивидуального предпринимателя главы крестьянского - фермерского хозяйства ФИО1 ФИО2 к ФИО8 о признании сделки недействительной, третье лицо – ФИО5, по делу № А01-2432-31/2016 по заявлению ФИО3 о признании несостоятельным (банкротом) индивидуального предпринимателя главы крестьянского - фермерского хозяйства ФИО1.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 167-170, 176, 317 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

Р Е Ш И Л:

определение Арбитражного суда Республики Адыгея от 07.10.2020 по делу № А01-2432 -31/2016, отменить по вновь открывшимся обстоятельствам.

Рассмотрение обособленного спора по делу № А01-2432-31/2016 по заявлению внешнего управляющего индивидуального предпринимателя главы крестьянского – фермерского хозяйства ФИО1 ФИО2 к ФИО5 о признании сделки недействительной и применении последствий её недействительности, третье лицо – ФИО8 и заявлению внешнего управляющего индивидуального предпринимателя главы крестьянского – фермерского хозяйства ФИО1 ФИО2 к ФИО8 о признании сделки недействительной, третье лицо - ФИО5 назначить к судебному разбирательству в судебном заседании арбитражного суда первой инстанции на 16 мая 2022 года на 10 часов 30 минут, которое провести в помещении суда, расположенного по адресу: <...>, зал с/з № 1.

Решение подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в течение месяца после его принятия в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд и двух месяцев после вступления его в законную силу в кассационную инстанцию Арбитражного суда Северо-Кавказского округа. Жалобы на решение подаются через суд, вынесший судебный акт.

Судья Ф.В. Кочура