Гражданский кодекс часть 1

ОАО «Белэнергомаш» обратилось в арбитражный суд с уточненным исковым заявлением (т.1, л.д.42-43) к ЗАО «Котельный завод «Блэнергомаш» о признании договора уступки товарных знаков от 24.12.2003 незаключенным, обязании ответчика прекратить использование товарных знаков и опубликовать решение суда в журнале «Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность».

Решением арбитражного суда от 02.06.2006 (т.1, л.д.66-68) исковые требования удовлетворены частично: суд обязал ответчика прекратить использование товарных знаков № 179011 и № 66998 и обязал ответчика опубликовать решение суда в журнале «Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность». В удовлетворении остальной части иска суд отказал.

Постановлением Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.11.2006 (т.1, л.д.102-106) решение арбитражного суда оставлено без изменения, а апелляционная жалоба ответчика- без удовлетворения.

Постановлением ФАС ЦО от 09.04.2007 (т.1, л.д. 166-169) вышеуказанные судебные акты отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Белгородской области, указано (ст. 289 АПК РФ) следующее.

В соответствии с ч. 6 ст. 71 АПК РФ арбитражный суд не может считать доказанным факт, подтверждаемый только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен или не передан в суд оригинал документа, а копии этого документа, представленные лицами, участвующими в деле, не тождественны между собой и невозможно установить подлинное содержание первоисточника с помощью других доказательств.

Из буквального толкования приведённой правовой нормы следует, что арбитражный суд не может считать установленным факт, подтверждаемый лишь копией документа, только в случае совпадения трёх условий: отсутствие оригинала документа; отсутствие тождества между копиями документов, представленных лицами, участвующими в деле; отсутствие возможности установить подлинное содержание первоисточника с помощью других доказательств.

Из материалов дела усматривается, что иных копий доверенности № Iот 31.12.2002 суду не предъявлялось, а из представленной ответчиком копии усматривается, что доверенность выдана ОАО «Белэнергомаш» главному инженеру общества ФИО5 на совершение сделок с физическими и юридическими лицами, в том числе на заключение договоров, контрактов на сумму 10 миллионов руб., ведение переписки, а также на заключение договора о предоставлении кредита и подписание необходимых для его получения документов на сумму до 100 миллионов рублей.

Вывод суда о невозможности установления подлинного содержания указанной доверенности сделан без учёта данных журнала регистрации доверенностей ОАО «Белэнергомаш» за 2002 год.

Так, из названного журнала усматривается, что доверенность на имя ФИО5 была зарегистрирована обществом 31.12.2002 за № 1 и предоставляла ему право на заключение договоров до 100 миллионов рублей, ведение переписки, совершение сделок на 10 миллионов рублей.

Сам истец не оспаривает, что доверенность ФИО5 выдавалась, но считает, что она не предоставляла главному инженеру ОАО «Белэнергомаш» право на заключение от имени общества указанного договора.

Суд с таким выводом истца согласился, сославшись на то, что полномочия на заключение договора уступки товарных знаков как сделки по распоряжению правами на объекты интеллектуальной собственности, должны были быть специально оговорены в доверенности. Однако, действующим законодательством не предусмотрена выдача отдельной доверенности на совершение данного вида договора.

Довод истца о том, что в соответствии с разделом VПоложения о товарном знаке ОАО «Белэнергомаш» договор уступки от 24.12.2003 мог быть заключён только от имени генерального директора - председателя правления при условии согласования договора правлением ОАО «Белэнергомаш» и определения

стоимости товарного знака советом директоров названного общества, мог бы иметь значение для разрешения спора о признании указанного договора недействительным. В данном же случае иск /с учётом изменения требований/ заявлен о признании договора от 24.12.2003 незаключённым.

На основании изложенного кассационная коллегия считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене с направлением дела на новое рассмотрение с целью устранения отмеченных недостатков и разрешения настоящего спора по существу.

В заявлении от 21.05.2007 (т.2, л.д.25-26) истец, в порядке ст. 49 АПК РФ, уточнил свои требования и просит арбитражный суд признать договор уступки товарных знаков от 24.12.2003 недействительным, обязать ответчика прекратить использование товарных знаков и опубликовать решение суда в журнале «Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность».

В заявлении (т.2, л.д.72) истец просил о замене ОАО «Белэнергомаш» на ОАО «Энергомашкорпорация» в связи с реорганизацией (т.2, л.д.74). Ответчик своих возражений не предоставил.

В этой связи суд определением от 14.08.2007 (т.2, л.д.101-102) произвел замену ОАО «Белэнергомаш» на ОАО «Энергомашкорпорация» (ст.ст. 57,58 ГК РФ, ст. 48 АПК РФ).

Представитель истца пояснил, что какие-либо новые доказательства истец представить не может, просит рассмотреть спор по существу (т.4, л.д.1-5, 124-125).

Ответчик в уточненном отзыве (т.3, л.д.7-13,51-55,122-133) иск не признал полностью по следующим основаниям.

Как пояснил ответчик, между ОАО «Белэнергомаш» и ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» 24.12.2003г. был заключен договор об уступке товарного знака, который был зарегистрирован Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам, 24 декабря 2004г., что подтверждает правомерность совершенных действий. В соответствии с ч. 1 ст. 27 Закона РФ №3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров», которая четко указывает на то, что «договор о передаче исключительного права на товарный знак (договор об уступке товарного знака) и лицензионный договор регистрируется в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности. Без этой регистрации указанные договоры считаются недействительными».

Ответчик считает, что истцом в очередной раз (10.10.2007 заявлено ходатайство о приобщении к материалам дела новых доказательств) выбран очень интересный способ «блокирования» доказательств, которые уже были исследованы судом, и которым дана оценка. В частности представленная 10.10.2007 доверенность на ФИО5 отличается от той доверенности, которая находится в деле, тем самым на основании ч.6 ст.71 АПК РФ истец выводит из круга доказанных фактов - доверенность на ФИО5, представленную ранее ответчиком с предоставлением ему права заключать сделки до 10 000 000 рублей. Данную позицию истца в очередной раз можно уличить в фальсификации доказательств на основании следующего.

Как пояснил ответчик, 13.11.2007г. представителю ОАО «Энергомашкорпорация» были переданы 17 вопросов, которые должны были объяснить факт появления представленной доверенности от 10.10.2007г. В пояснениях от 19.11.2007г. истец дает ответы на заданные вопросы и сообщает, «что доверенность, представленная 10.10.2007г. была обнаружена в одном из кабинетов административного корпуса ОАО «Энергомашкорпорация», место оригинала доверенности неизвестно, а найдена доверенность была в конце сентября 2007г.», т.е. можно сделать вывод о том, что представители ОАО «Энергомашкорпорация» до последних чисел сентября 2007г. не видели на своем предприятии оригинала и копии доверенности на ФИО5 (в пункте 16 пояснений от 19.11.2007г. истец отрицает, что им признавался тот факт, что доверенность ФИО5 на право совершать сделки с юридическими лицами до 10 000 000 рублей, выдавалась) но тогда возникает вопрос почему в судебном заседании которое состоялось 09 апреля 2007г. в помещении Федерального Арбитражного суда Центрального округа (т.1 л.д. 168) истец не оспаривал тот факт, что доверенность на ФИО5 выдавалась, но считал, что она не наделяла правами главного инженера ОАО «Белэнергомаш» на заключение от имени общества договора. Как представители истца в судебном заседании могли признать факт выдачи доверенности, которая присутствовала в деле, если они не видели оригинала или копии доверенности на своем предприятии (в архиве, в кабинете административного здания и т.д.), ответ один представители истца видели доверенность до судебного заседания на своем предприятии, ведь если они не видели эту доверенность и не могли бы сравнить две копии (свою на предприятии и та которая в деле), то они бы в судебных заседания до конца говорили, что доверенность ФИО5 на право совершать сделки с юридическими лицами до 10 000 000 рублей, не выдавали и не принесли бы книгу учета доверенностей. Ведь до 10.10.2007г. истец не оспаривал факт выдачи доверенности, которая была в деле, только говорил, что она не представляла полномочия. Ошибка истца заключается в том, что если бы они знали, что кассация признает факт подписания договора уполномоченным лицом, то они бы никогда не принесли бы журнал регистрации доверенностей в судебное заседание, а теперь другого выхода у истца и не остается, как представить доверенность, отличную от той, которая в деле.

Ответчик полагает, что подтверждением того, что истец пытается ввести Арбитражный суд в заблуждение по данному делу, служит отзыв ОАО «Белэнергомаш» от 20.06.2006г. по делу №А08-1972/06-4, в котором представитель ФИО6 указывает, что договор на разработку проектной документации мог быть подписан только ФИО5, а не генеральным директором – председателем правления ОАО «Белэнергомаш», т.е. представитель ОАО «Белэнергомаш» по делу №А08-1972/06-4 утверждает, что только ФИО5 имел право на подписание договора на разработку проектной документации, представители ОАО «Энергомашкорпорация» в деле № А08-2186/06-22-15 утверждают обратное:

А) в пункте 14 пояснений по существу заданных вопросов (приложение №4) истец утверждает, что ФИО5 имел право заключать договоры в пределах полномочий, указанных в доверенности (в доверенности от 10.10.2007г. указано, что ФИО5 представлено право на заключение договоров на энергоснабжение, тех. перевооружение объектов, договоры строительного подряда на 10 (десять) млн. руб.);

Б) На вопрос, заданный ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» – «Должность главного инженера – директора по эксплуатации в ОАО «Белэнергомаш» была второстепенной на предприятии, если ФИО5 так серьезно ограничили в полномочиях, т.е. он на протяжении всего время исполнял только свои служебные обязанности главного инженера – директора по эксплуатации и не имел право выходить за предел своих полномочий указанных в доверенности и должностных инструкциях?» Представители ОАО «Энергомашкорпорация» ответили, что Евдощенко действовал на основании доверенности и должностных инструкций;

В) В нотариально заверенных пояснения ФИО3 указано, что:«в тех случаях, когда генеральный директор – председатель правления ОАО «Белэнергомаш» выезжал в командировку, то на время его отсутствия чаще всего назначался временно исполняющий обязанности генерального директора – председателя правления ОАО «Белэнергомаш» - главный инженер ФИО5 В протоколах правления ОАО «Белэнергомаш» отдельным вопросом никогда не выносился вопрос о представлении полномочий ФИО5 на право подписания всех договоров от имени общества, т.к. у него эти полномочия имелись в соответствии с выданной доверенностью на 2003г. Представленная 10.10.2007г. ОАО «Энергомашкорпорация» копия доверенности на ФИО5 не соответствует фирменным бланкам ОАО «Белэнергомаш» используемым в 2003г. в обществе».

На основании вышеизложенного, на взгляд ответчика, непонятно, в каком из дел №А08-1972/06-4 или № А08-2186/06-22-15 представитель истца сообщал суду правду.

Ответчик полагает, что в пояснениях по существу заданных вопросов от 19.11.2007г., в пункте 12 указано, что «доверенности изготавливались на фирменных бланках ОАО «Белэнергомаш», данное утверждение не соответствует действительности, так как:

А) в 2002 и до ноября 2003 года в ОАО «Белэнергомаш» использовались фирменные бланки, напечатанные типографским способом (оригинал данного бланка – приложение №5). Данное использование фирменных бланков на исходящей корреспонденции и доверенностях было обусловлено тем, чтобы избежать подделку документов ОАО «Белэнергомаш»);

Б) представленная доверенность ОАО «Энергомашкорпорация» напечатана не на фирменном ОАО «Белэнергомаш», а на компьютерной версии фирменного бланка, который на предприятии стал использоваться с ноября-декабря 2003 года. Подтверждением этого служит вся исходящая документация истца по делу: т. 1 л.д.2, 28, 34, 37, 42, 44, 88, 91, 138, 163, 164, 168, т.2. л.д. 25, 27. На всех вышеуказанных документах стоят подписи представителей истца, а на доверенности т. 1 л.д. 168 стоит синя печать ОАО «Белэнергомаш»;

В) Из нотариально заверенных пояснений ФИО4 (приложение №3) можно сделать вывод о том, что на фирменных бланках ОАО «Белэнергомаш» печатались вся исходящая документация и доверенности, а представленная копия доверенности от 10.10.2007г. не является таковой, т.к. напечатана на электронной версии, фирменного бланка, которая стала применяться с ноября – декабря 2003г.

Г) Из нотариально заверенных пояснений ФИО3 (приложение №2) также можно сделать вывод, что на фирменных бланках ОАО «Белэнергомаш» печатались вся исходящая документация и доверенности, а представленная копия доверенности от 10.10.2007г. не является таковой.

По мнению ответчика, на основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что представители ОАО «Энергомашкорпорация» всячески стараются фальсифицировать доказательства по делу, тем самым, пытаясь приподнести Арбитражному суду ложные документы при вынесении решения.

На взгляд ответчика, истец указывает на то, что заключенный договор от 24.12.2003г. не исполнялся, поскольку оригиналы свидетельств на товарные знаки №179011 и №66998 ответчику не передавались, предусмотренная по договору оплата за товарный знак истцу не перечислялась. Данный вывод истца несостоятелен на основании:

· ч. 2 ст. 27 Закона РФ №3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» указывает – «порядок регистрации указанных договоров устанавливается федеральными органами исполнительной власти по интеллектуальной собственности». 29 апреля 2003г. приказом №64 (зарегистрированного в Минюсте РФ 19 мая 2003г №4563) утверждены новые правила регистрации договоров о передаче исключительного права на изобретение, полезную модель, промышленный образец, товарный знак…. В пункте 25 Главы III «Особенности регистрации договоров о передаче исключительного права на товарный знак (договоров об уступке товарных знаков) и лицензионных (сублицензионных) договоров о предоставлении права на использование товарного знака» вышеуказанных правил указано, что «заявление подается правообладателем, лицом, которому передаются права по договору…….к заявлению могут прилагаться свидетельство (свидетельства) на товарный знак», т.е. прикладывать оригиналы свидетельств к договору об уступке товарного знака необязательно. Если бы это было обязательным условием, то договор от 24.12.2003г. не был бы зарегистрирован в Федеральной службе по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам. При регистрации перехода права собственности на товарный знак в Федеральную службу по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам предоставляются следующие документы: договор, платежное поручение об оплате гос. пошлины, комплект учредительных документов, полномочия подтверждающие полномочия лиц подписавших договор.

Ответчик обращаем внимание на пункт 1.2. договора от 24.12.2003г., который гласит: - «оформление регистрации настоящего договора, и все расходы по его оформлению возлагаются на приобретателя». Пункт 2 ст. 389 ГК РФ гласит: «уступка требования по сделке, требующей государственной регистрации, должна быть зарегистрирована в порядке, установленном для регистрации той сделки, если иное не установлено законом. ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» является добросовестным приобретателем, которое исполнило обязанность по оплате данных товарных знаков, произвело регистрацию в Федеральной службе по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам, оплатив за регистрацию договора пошлину в размере 8000 рублей.

По мнению ответчика, в обоснование своих требований устно и письменно ссылается на пункт 16.7 устава ОАО «Белэнергомаш» и утверждает, что решение о заключении единоличных или нескольких взаимосвязанных сделок, связных с приобретением или отчуждением либо возможностью отчуждения обществом прямо или косвенно имущества, стоимость которого составляет не более 25% балансовой стоимости активов общества должно приниматься коллегиальным исполнительным органом (правлением) ОАО «Белэнергомаш». Так же истец утверждает, что одобрение договора уступки товарного знака от 24.12.2003г. коллегиальным исполнительным органом (правлением) ОАО «Белэнергомаш» произведено не было (хотя цена сделки составляет 1000 рублей). Вышеуказанные доводы истца, на взгляд ответчика, не могут являться основательными на основании следующего:

· При прочтении пункта 16.7 устава ОАО «Белэнергомаш» буквально можно понять, что допущена техническая ошибка («…составляет не более 25% балансовой стоимости активов общества…»), т.к. коллегиальный исполнительный орган (правление) ОАО «Белэнергомаш» ежедневно (один раз как минимум) (учитывая, что ОАО «Белэнергомаш» крупное предприятие, то и платежи на таком предприятии производятся ежечасно) не мог собираться для одобрения всех платежей производимых обществом от 01 копейки до 25% балансовой стоимости активов общества (03.04.2007г., при рассмотрении кассационной жалобы ответчика и при судебных прениях, которые состоялись в ФАС ЦО, судьи федерального арбитражного суда также обратили внимание на техническую ошибку, допущенную в пункте 16.7 устава ОАО «Белэнергомаш» и объяснили это следующим, что при покупке канцелярских товаров на 10 рублей тоже необходимо собирать коллегиальный исполнительный орган).

· Так же можно подтвердить данную позицию тем, что истец не отрицает, что доверенность ФИО5 выдавалась, только он утверждал, что полномочий на продажу товарного знака у него не было. В Постановлении ФАС ЦО от 09 апреля 2007г. указано на то, что в действующем законодательстве не предусмотрена выдача отдельной доверенности на совершение данного вида договоров. На основании вышеизложенного возникает вопрос - если в доверенности у ФИО5 написано, что он в праве заключать сделки до 10 000 000 рублей, то непонятно как коллегиальный исполнительный орган (правление) ОАО «Белэнергомаш» будет технически одобрять эти сделки в соответствии с уставом.

· В пункте 6.1. положения о правлении ОАО «Белэнергомаш»: «заседание правления общества организует генеральный директор-председатель правления, по мере необходимости, но не реже одного раз в неделю», и пункт 6.11. вышеуказанного положения: «в течение 3-х рабочих дней с даты предъявления требования генеральный директор – председатель правления должен созвать заседание правления». Анализ вышеуказанных пунктов позволяет сделать вывод о невозможности ежедневного проведения заседания правления ОАО «Белэнергомаш», что противоречит пункту 16.7 устава и подпункту 3.2.2 пункта 3.2. положения о правлении ОАО «Белэнергомаш».

Как полагает ответчик, доказать техническую ошибку в п. 16.7 устава ОАО «Белэнергомаш» легко и вот почему:

· Государственный орган, осуществляющий регистрацию устава ОАО «Белэнергомаш» не проводил правовую экспертизу учредительных документов, т.к. при внесении изменений заявитель подтверждает, что:

а) изменения, вносимые в учредительные документы юридического лица, соответствуют установленным законодательством Российской Федерации требованиям;

б) сведения, содержащиеся в этих учредительных документах, в заявлении, достоверны;

в) соблюден установленный Федеральным законом порядок принятия решения о внесении изменений в учредительные документы юридического лица.

Как считает ответчик, в уставе ОАО «Белэнергомаш» противоречие подпункт 3 пункта 16.5 - «генеральный директор – председатель правления без доверенности действует от имени общества, в том числе совершает сделки от имени общества, издает приказы, выдает доверенности на представления интересов общества и дает указания, обязательные для исполнения работниками общества. Сумма сделок, которые генеральный директор – председатель правления может совершать единолично, определяется положением о правлении общества. Если буквально читать данную статью, то получается противоречие в самой статье, т.к. с одной стоны генеральный директор – председатель правления может совершать сделки, а с другой стороны нет. Пункт 16.7 устава ОАО «Белэнергомаш» также полностью ограничивает полномочия генерального директора – председателя правления по совершению сделок. Вышеуказанные ограничения противоречат нижеуказанным пунктам:

а) в соответствии с пунктом 2 статьи 69 ФЗ №208 «Об акционерных обществах»: «К компетенции исполнительного органа общества относятся все вопросы руководства текущей деятельностью общества, за исключением вопросов, отнесенных к компетенции общего собрания акционеров или совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Единоличный исполнительный орган общества (директор, генеральный директор) без доверенности действует от имени общества, в том числе представляет его интересы, совершает сделки от имени общества, утверждает штаты, издает приказы и дает указания, обязательные для исполнения всеми работниками общества, т.е. генеральный директор – председатель правления в соответствии с законом наделен правами, которые не могут быть ограничены уставом.

б) абзац 3 пункта 2 статьи 70 ФЗ №208 «Об акционерных обществах» указывает – «Проведение заседаний коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции) организует лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа общества (директор, генеральный директор), которое подписывает все документы от имени общества и протоколы заседаний коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), действует без доверенности от имени общества в соответствии с решениями коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), принятыми в пределах его компетенции»,т.е. текст устава ОАО «Белэнергомаш» пункт 16.5 предоставляет генеральному директору – председателю правления фиктивное право на заключение сделок, т.к. в данном пункте ссылка идет на положение о правлении, а пунктом 16.7 уточняет, что прав у генерального директора – председателя правления нет в обществе.

Ответчик полагает, что вышеуказанная позиция истца очень удобна тем, что так можно признавать любые сделки недействительными в зависимости от разного характера причин - выгодно по политическим или финансовым интересам через некоторое время.

Как утверждает ответчик, истец в обосновании своих требований ссылается на протокол № 2003-02 от 24.02.2003г., в котором говорится об утверждении Положения о Товарном знаке (том 2 л.д. 45). Вышеуказанное положение и протокол совета директоров являются ничтожными в соответствии с ФЗ №208 «Об акционерных обществах» и Уставу (в редакции 2002г.), т.к. совет директоров при принятии решений превысил свои полномочия и нарушил нижеуказанные нормы законодательства:

· Подпункт 19 пункта 1 статьи 48 ФЗ №208 «Об акционерных обществах» указывает, что к компетенции общего собрания акционеров относятся «утверждение внутренних документов, регулирующих деятельность органов общества» т.е. положений, регламента и т.д.

· Пункт 2 статьи 48 ФЗ №208 «Об акционерных обществах» также обращает внимание на то, что «вопросы, отнесенные к компетенции общего собрания акционеров, не могут быть переданы на решение совету директоров общества, за исключением вопросов, предусмотренных настоящим Федеральным законом». В данном случае ФЗ №208 «Об акционерных обществах» не предусматривает передачу функций по передачи полномочий по утверждению внутренних документов, регулирующих деятельность органов общества совету директоров.

· Подпункт 13 пункта 1 статьи 65 ФЗ №208 «Об акционерных обществах» четко прописывает компетенцию совета директоров общества – «утверждение внутренних документов общества, за исключением внутренних документов, утверждение которых отнесено настоящим Федеральным законом к компетенции общего собрания акционеров, а также иных внутренних документов общества, утверждение которых отнесено уставом общества к компетенции исполнительных органов общества» т.е. совет директоров не мог в соответствии с законодательством утверждать положение и стоимость о товарном знаке.

· Пункт 1 статьи 70 ФЗ №208 «Об акционерных обществах» косвенно также подтверждает вышеуказанную позицию – «коллегиальный исполнительный орган общества (правление, дирекция) действует на основании устава общества, а также утверждаемого общим собранием акционеров внутреннего документа общества (положения, регламента или иного документа), в котором устанавливаются сроки и порядок созыва и проведения его заседаний, а также порядок принятия решений».

· Подпунктом 13 пункта 14.7 Устава ОАО «Белэнергомаш» определено, что «утверждение внутренних документов регулирующих деятельность организации общества» относится к компетенции общего собрания акционеров (ранее представитель истца представил выписки из устава ОАО «Белэнергомаш», но «забыл» приложить листы с объемом полномочий общего собрания акционеров (т. 1 л.д.12-14).

С учетом вышеизложенного, ответчик считает, что можно сделать вывод о том, что согласно уставу и пункту 2 статьи 48 ФЗ "Об акционерных обществах" вопросы, относящиеся к компетенции общего собрания акционеров, могут быть переданы на решение совета директоров только в случаях, прямо предусмотренных ФЗ №208 «Об акционерных обществах». В данном случае подпункт 19 пункта 1 статьи 48 ФЗ №208 «Об акционерных обществах» не предусматривает таких полномочий, т.е. данное право на утверждение внутренних документов, регулирующих деятельность органов общества, остается за акционерами (данная позиция подтверждена постановлением ФАС Центрального округа дело №А62-5331/03).

Ответчик обращает внимание суда на, то, что истец в разных ситуациях по разному пытается трактовать подпункт 19 пункта 1 статьи 48 и подпункт 13 пункта 1 статьи 65 и пункт 1 статьи 70 ФЗ №208 «Об акционерных обществах». Например:

А) В возражении на отзыв ответчика (от 10.09.2007г.) истец указывает, что положение о товарном знаке не является внутренним документом, т.к. оно не регулирует деятельность органов общества (ссылка истца на подпункт 21 пункта 15.2. устава, что совет директоров имел права утвердить положение).

Б) А в пояснениях по существу заявленных требованиях от 22.08.2007г. (т. 2 л.д. 107-109) истец указывает на необходимость согласования договора уступки товарного знака с правлением ОАО «Белэнергомаш» и определение стоимости товарного знака с советом директоров ОАО «Белэнергомаш», данные полномочия у правления и совета директоров возникли в соответствии с разделом 5 положения о товарном знаке.

По заявлению ответчика, истец указывает на протокол №2003-02 заседания совета директоров ОАО «Белэнергомаш» от 24 февраля 2003г., (том 1 л.д. 23,24), на котором принимается решение об оценке товарных знаков №179011, №66998 до 500000 рублей. Принимая данное решение, совет директоров нарушил следующие номы законодательства:

· ФЗ №135 «Об оценочной деятельности в Российской Федерации», т.к. только организации получившие лицензию на осуществления оценочной деятельность могли бы оценить товарные знаки. Оценка товарного знака требует специальных знаний в данной сфере деятельности, ответственность перед законодательством за выдачу оценки товарного знака и лицензирование деятельности, все эти условии не были соблюдены советом директоров, т.к. они «якобы» сами принимали решения об оценки товарного знака, но как можно принимать решения по данному вопросу, если отсутствуют специальные знания у членов совета директоров – «просто с потолка взяли и оценили».

На взгляд ответчика, анализ материалов дела позволяет сделать вывод о том, что генеральный директор в силу устава выдает доверенности на представление интересов общества. Если обратиться к гражданскому кодексу РФ, а именно к ст.182, которая дает общее определение представительства, то в указанной норме императивно указанно, что «одно лицо, обладающее соответствующими полномочиями (представитель) совершает СДЕЛКИ от имени другого лица (представляемого), в результате чего у последнего возникают, изменяются и прекращаются гражданские права и обязанности. Характер деятельности представителя определяется содержанием правовой связи между ним и представляемым».

Статьей 153 гражданского кодекса установлено: «Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей».

Истец не отрицал до 10.10.2007г., что главному инженеру ОАО «Белэнергомаш» была выдана доверенность, однако истец указывает на то, что в доверенности отсутствовало право заключать договоры. Данное заявление истца является необоснованным, поскольку в соответствии со ст. 65 АПК РФ «Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений».

Кроме того, ответчик отмечает, что в соответствии с п.3,4 ст.103 ГК РФ «Исполнительный орган общества может быть коллегиальным (правление, дирекция) и (или) единоличным (директор, генеральный директор). Он осуществляет текущее руководство деятельностью общества и подотчетен совету директоров (наблюдательному совету) и общему собранию акционеров.

К компетенции исполнительного органа общества относится решение всех вопросов, не составляющих исключительную компетенцию других органов управления обществом, определенную законом или уставом общества.

В обозначенной императивной норме указаний на положение либо иные документы общества нет. При таких обстоятельствах можно сделать вывод, что договор заключен уполномоченным органом управления лицом.

Данная позиция, на взгляд ответчика, также отражена в постановлении ФАС ЦО от 09 апреля 2007г.

Как полагает ответчик, истец пытается сослаться на то, что товарный знак №66998 используемый ответчиком, известен в 20 странах мира, но при этом забывает сообщить суду, что с 2002 года ОАО «Белэнергомаш» не использовало в маркировке выпускаемой продукции вышеуказанный товарный знак, т.к. вошло в единую холдинговую компанию в области машиностроения ОАО «Энергомашкорпорация» (г. Барнаул). Естественно, чтобы обеспечить реализацию своей продукции на рынке машиностроения единым «брэндом», было принято решение о маркировании единым товарным знаком - Энергомашкорпорация. Подтверждением этого служит протокол №б/н общего собрания ОАО «Белэнергомаш» от 25.04.2003г. о реорганизации в форме присоединения к ОАО «Энергомашкорпорация» (приложение №7 к отзыву).

Ответчик считает то, что сделка не была зарегистрирована в обществе - это вина должностных лиц общества, т.к. исходя из представленных документов в ОАО «Белэнергомаш» на тот период времени, был полный бардак в бухгалтерской отчетности и др. документах (4 квартала не отражалась новая цена товарных знаков, а это грубое нарушение - п.1 ст. 122 НК РФ «Неуплата или неполная уплата сумм налога (сбора) в результате занижения налоговой базы, иного неправильного исчисления налога (сбора) или других неправомерных действий (бездействия)»). Самое основное, что заключенный договор об уступке товарного знака от 24.12.2003г. соответствует действующему законодательству и нижеуказанным нормам:

· п. 1 статьи 165 ГК РФ «Несоблюдение нотариальной формы, а в случаях, установленных законом, - требования о государственной регистрации сделки влечет ее недействительность. Такая сделка считается ничтожной»;

· Пункт 2 ст. 389 ГК РФ гласит «уступка требования по сделке, требующей государственной регистрации, должна быть зарегистрирована в порядке, установленном для регистрации той сделки, если иное не установлено законом.

· п. 4 статьи 421 ГК РФ «Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422)»;

· п. 1 статья 422 «Договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения»;

· п. 1 статьи 424 «Исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон…..»;

· п. 1 статьи 432 «Договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение»

· п. 3 статья 433 «Договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом».

· ч. 1 ст. 27 Закона РФ №3520-1 «договор о передаче исключительного права на товарный знак (договор об уступке товарного знака) и лицензионный договор регистрируется в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности. Без этой регистрации указанные договоры считаются недействительными».

По заявлению ответчика, в постановлении ФАС ЦО от 09 апреля 2007г. правовая оценка договору дана – подписан уполномоченным лицом в соответствии с действующим законодательством.

Как считает ответчик, в постановлении Федерального Арбитражного суда Центрального округа от 09.04.2007г. (том 2 л.д. 7,8) указано, что необходимо проверить «довод истца, что в соответствии с разделом V положения о товарном знаке ОАО «Белэнергомаш» договор уступки от 24.12.2003г. мог быть заключен только от имени генерального директора-председателя правления при условии согласования договора правлением ОАО «Белэнергомаш» и определения стоимости товарного знака советом директоров назначенного обществом, он мог бы иметь значение для разрешения спора о признании указанного договора недействительным».

По мнению ответчика, Федеральный Арбитражный суд Центрального округа обращает внимание, что положение о товарном знаке ОАО «Белэнергомаш» в первой и второй инстанции в судебных заседаниях не было исследовано и не была дана его правовая оценка как доказательства, что в данном случае для разрешения дела могло бы иметь значение. Вышеуказанную позицию суда истец также подтвердил заявлением об уточнении исковых требований от 21 мая 2007г. где ссылался на положение о товарном знаке ОАО «Белэнергомаш» как самый главный аргумент в своей позиции (том 2 л.д. 25,25).

Как утверждает ответчик, у истца существует иное толкование части 3 статьи 70 АПК РФ «Признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств. Факт признания сторонами обстоятельств заносится арбитражным судом в протокол судебного заседания и удостоверяется подписями сторон. Признание, изложенное в письменной форме, приобщается к материалам дела». ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» не признает тот факт, что коллегиальный исполнительный орган вообще собирался для одобрения сделок от 01 копейки до 25% балансовой стоимости активов общества, т.е. необходимо применять статью 65 АПК РФ в соответствии с которой: «каждое лицо, участвующее в деле должно доказывать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований. Обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия государственными органами, органами местного самоуправления, иными органами, должностными лицами оспариваемых актов, решений, совершения действий (бездействия), возлагается на соответствующие орган или должностное лицо».

На взгляд ответчика, истец настойчиво пытается не представлять данные протоколы коллегиального органа, которые могут подтвердить, что правление ОАО «Белэнергомаш» еженедельно собиралось и одобряло все сделки за неделю, аргументация непредставления документов простая, ответчик пытается узнать интересующую его информацию о хозяйственной и финансовой деятельности истца (который неоднократно прекращал свою деятельность в связи с реорганизацией). Также истец указывает, что запрашиваемые документы не относятся к рассмотрению дела, но данное утверждение также не соответствует самой позиции истца, т.к. в пояснениях по существу заявленных требований от 22 августа 2007г. истец заново настаивает, что генеральный директор – председатель правления нарушил пункт 16.7 устава ОАО «Белэнергомаш», так как не одобрил данную сделку на правлении (том 2 л.д. 25,25).

По мнению ответчика, возникает интересная ситуация, когда при разных обстоятельствах истец по-разному пытается трактовать закон и внутренние документы общества. В том случае, когда истцу выгодно, он предоставляет в суд протокол совета директоров ОАО «Белэнергомаш» №2003-02 от 24 февраля 2003г., а когда ему это не выгодно (хотя ссылается на эти обстоятельства в своих заявлениях), он утверждает, что это коммерческая тайна, и статья 65 АПК РФ для него не является нормой законодательства. Получается, что представители истца в суде ссылаются на мифические протоколы коллегиального органа по принятию вопросов об одобрении сделок от 01 копейки до 25% балансовой стоимости активов общества, которые никто и не видел.

По сообщению ответчика, ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» удалось получить оригинал отзыва ОАО «Белэнергомаш» по делу №А08-1972/06-4 (приложение №6) и копию протокола коллегиального исполнительного органа ОАО «Белэнергомаш» от 29.12.2003г. (приложение №7). Данные документы интересны тем, что главный инженер ФИО5 был назначен исполняющим обязанности генерального директора – председателя правления ОАО «Белэнергомаш» с 29.12.2003г. по 05.01.2003г., это говорит о том, что ФИО5,

· во-первых, имел право подписывать все договора, т.к. если он этого права не имел, то в протоколе отдельным вопросом необходимо было указать о предоставлении права подписи всех видов договоров от имени ОАО «Белэнергомаш»;

· во-вторых, в деле №А08-1972/06-4 у представителя ОАО «Белэнергомаш» присутствует уже знакомая позиция, что если в настоящий момент предприятию не выгодна сделка и необходимо решить данный вопрос, то применяется знакомая схема, что коллегиальный исполнительный орган ОАО «Белэнергомаш» должен одобрять все сделки общества.

Как считает ответчик, на основании ходатайства истца, налоговым органом были представлены бухгалтерские балансы ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» из которых видно, что товарные знаки были поставлены на бухгалтерский учет в обществе и учитывались. Утверждение истца, что отсутствие в бухгалтерском учете ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» данной информации подтвердит «мнимость сделки» не подтвердилась. Хотя в бухгалтерском учете ОАО «Белэнергомаш» за 2002 год и 1,2,3 квартал отсутствует записи в строке нематериальные активы, а в приложении №5 нематериальные активы к годовому балансу за 2003 год во всех графах стоят прочерки. Это лишний раз подтверждает тот факт, что никакого заседания совета директоров 24 февраля 2003г. об оценки товарного знака не было, т.к. если бы оно действительно было, то новую стоимость товарных знаков отразили в бухгалтерских балансах ОАО «Белэнергомаш» во 2,3 и 4 квартале 2003г., но это сделано не было. Также, доказать факт, что совет директоров не собирался 24 февраля 2003г. не составляет труда, т.к. в ОАО «Белэнергомаш» был строгий контроль выдачи всей документации и исполнения решений совета директоров, коллегиального исполнительного органа, и представить, что главный бухгалтер ОАО «Белэнергомаш» не выполнит решения совета директоров общества означает, что данное лицо не соответствует занимаемой должности, тем более при принятии таких не ежедневных решений, главный бухгалтер обязан быть в качестве приглашенных лиц на совете директоров от 24 февраля 2003г.

На взгляд ответчика, представленный истцом акт сверки между ОАО «Энергомашкорпарация» и ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» на 25.09.2007г., также не может быть доказательством того, что у ответчика существует задолженность перед истцом, т.к. в адрес ответчика от ОАО «Энергомашкорпарация» не поступало документов с подтверждением того, что к ОАО «Энергомашкорпарация» присоединилось ОАО «Белэнергомаш», тем боле, что присоединение (разделение) ОАО «Белэнергомаш» и ОАО «Энергомашкорпарация» было неоднократно, естественно, что при разъединении никто от истца не высылал соответствующей корреспонденции в адрес ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» об уведомлении. На сегодняшний момент для ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» существуют два самостоятельных юридических лица - ОАО «Белэнергомаш» и ОАО «Энергомашкорпарация» и естественно, имеются два акта сверки, оплата и приход по которым не совпадают. Данный факт свидетельствует о том, что представители истца пытается по иному трактовать доказательства представленные в деле, забыв представить другие для объективного и всестороннего рассмотрения дела.

По мнению ответчика, из нотариально заверенных пояснений бывшего генерального директора – председателя правления ОАО «Белэнергомаш» следует, что коллегиальный исполнительный орган ОАО «Белэнергомаш» собирался на предприятии не чаще одного раза в два месяца и на нем никогда не рассматривались вопросы об одобрении ежедневно заключаемых сделок от 50 рублей до 400 000 рублей, т.к. в этом отсутствовала необходимость. Коллегиальный исполнительный орган ОАО «Белэнергомаш» созывался по мере необходимости, если например, при получении кредита от банка на крупную сумму необходимо было представить протокол правления ОАО «Белэнергомаш», то проводилось собрание правления, и протокол затем представлялся в кредитное учреждение.

Ответчик считает, что представленная 10 октября 2007г. ОАО «Энергомашкорпорация» копия доверенности №1 от 31.12.2002г. на ФИО5 не соответствует той, которую ФИО7 подписывал, т.к. главный инженер - это второй человек на предприятии после генерального директора – председателя правления и нет смысла его ограничивать в полномочиях на подписание различных договоров. Подтверждением этого служит то, что в отсутствие ФИО7 с убытием в командировку, на пост исполняющего обязанности генерального директора – председателя правления ОАО «Белэнергомаш» чаще всего назначался именно главный инженер ФИО5

Ответчик полагает, что в соответствии с пунктом 4 статьи 103 ГК РФ, компетенция органов управления акционерном обществом, а также порядок принятия ими решений и выступления от имени общества определяется в соответствии с ФЗ №208 «Об акционерных обществах» и уставом общества т.е. на первом месте для исполнения корпоративного законодательства в открытых акционерных обществах является ФЗ №208 «Об акционерных обществах», затем идет устав общества, а уж потом положения о товарном знаке, совете директоров и т.д. Пункт 1.4. положения о Правлении ОАО «Белэнергомаш» подтверждает, что устав общества выше какого либо положения. В пункте 16.3. устава ОАО «Белэнергомаш» четко указано – «Права и обязанности, сроки и размеры оплаты за исполнение обязанностей генерального директора – председателя и членов правления определяются договором (контрактом), заключенным обществом с каждым из них. При этом объем полномочий генерального директора – председателя правления и членов правления должен соответствовать объему полномочий, определенному настоящим уставом и положением о правлении. Положение о товаром знаке, по мнению истца должно стоять выше устава общества.

На взгляд ответчика, в данной ситуации, положение о товарном знаке и протокол совета директоров об утверждении цены противоречит п. 4 ст. 103, ст.182 ГК РФ, п. 2 ст. 11, подпункту 19 пункта 1 статьи 48 ФЗ №208 «ОАО», пункт 2 статьи 48 ФЗ №208 «ОАО», подпункту 13 пункта 1 статьи 65 ФЗ №208 «ОАО», пункту 1 статьи 70 ФЗ №208 «ОАО», п.п. 16.3,16.5 и 16.7 устава ОАО «Белэнергомаш», п.п. 1.4., 3.2.1., 3.2.2. положения о правлении ОАО «Белэнергомаш».

Учитывая все вышеизложенное и руководствуясь АПК РФ ответчик просит суд истцу в иске отказать в полном объеме (т.3, л.д.12,133).

Представитель ответчика пояснил, что ответчик какие-либо новые доказательства, в т.ч. в части свидетельских показаний, представить не может, просит рассмотреть спор по существу (т.4, л.д.29-125).

По инициативе представителей сторон рассмотрение дела шесть раз откладывалось (т.4, л.д.18-26, 124-125).

В ходе судебного заседания 28.11.2007 по ходатайству ответчика суд заслушал свидетелей ФИО3 и ФИО4 (т.3, л.д.135,136,145,147; т.4, л.д.18-21).

По согласованию с представителями сторон, для уточнения сторонами своих позиций, в судебном заседании 28.11.2007 суд объявил перерыв до 03.12.2007 до 12 час. 30 мин., после перерыва 03.12.2007 судебное заседание продолжилось (т.4, л.д.18-26, 124-125).

Представители сторон пояснили, что стороны какие-либо новые документы представить не могут, просят рассмотреть спор по существу по имеющимся в деле документам.

В этих условиях суд согласно ст.ст.123, 124, 134, 152, 156, 159 АПК РФ рассматривает спор по существу.

Такой подход, по мнению суда, соответствует ст.46 Конституции РФ, ст.ст.1, 11 ГК РФ, ст.ст.2, 4, 7, 8, 9 АПК РФ, в силу которых долг суда состоит в осуществлении правосудия, а не в его оттягивании; задача права и правосудия – в разрешении конфликта, внесении правовой определенности в неопределенную ситуацию.

Исследовав доказательства по делу, заслушав пояснения представителей истца, ответчика, вышеуказанных свидетелей арбитражный суд считает, что иск подлежит удовлетворению полностью по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела (т.1, л.д.20,21), Российским агентством по патентам и товарным знакам выданы ОАО «Белэнергомаш» свидетельства на товарные знаки №179011 (зарегистрирован 25.08.1999) и №66998 (зарегистрирован 12.09.1980).

24 декабря 2003 года ОАО «Белэнергомаш» заключил с ЗАО «Котельный завод «Энергомашсервис» договор об уступке товарного знака (т.1, л.д.8), согласно которому ОАО «Белэнергомаш» (в настоящее время – ОАО «Энергомашкорпорация») обязалось передать, а ЗАО «Котельный завод «Энергомашсервис» (в настоящее время – ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш») принять на себя и оплатить все права на товарные знаки, зарегистрированные под номерами 66998 и 179011.

Данный договор был зарегистрирован Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам 24.12.2004 за №7829.

Ссылаясь на то, что договор является ничтожным в силу ст. 168 ГК РФ и абз.2 ст. 25 Закона РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товара» от 23.09.1992 № 3520-1, что он является противной сделкой и в силу п. 2 ст. 170 и ст. 575 ГК РФ недействительным, что договор заключен неуполномочен лицом и в силу ст. 183 ГК РФ является недействительным, что договор является недействительным также в силу ст. 174 ГК РФ, истец обратился в суд с указанным иском.

Суд соглашается с доводами истца, изложенными в пояснении от 28.11.2007 (т.3, л.д.137-138) и дополнительных пояснениях от 30.11.2007 (т.4, л.д.1-5), о том, что абз.2 ст.25 Закона РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товара» от 23.09.1992 №3520-1 предусматривает, что уступка товарного знака не допускается, если она может явиться причиной введения в заблуждение потребителя относительно товара или его изготовителя.

Следовательно, принимая во внимание, что товарный знак ОАО «Белэнергомаш» на протяжении долгих лет (свидетельство на товарный знак выдано за №66998 от 04.08.1987) известен более чем в 20 странах мира и ассоциируется у потребителей именно с предприятием ОАО «Белэнергомаш» и его продукцией, а также что ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» выпускает сходную продукцию (в частности, котлы) и не является правопреемником ОАО «Белэнергомаш», то при смене правообладателя, которая имеет место в результате передачи исключительного права на товарный знак, может возникнуть опасность введения потребителей в заблуждение.

Таким образом, по мнению суда, заключенный договор в силу ст.168 ГК РФ является ничтожным.

Довод ответчика о том, чтодоговор уступки товарного знака от 24.12.2003 не может быть признан недействительным, поскольку он прошел регистрацию в установленном порядке в Федеральной службе по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам, отклоняется судом по следующим основаниям.

Как правомерно, на взгляд суда, пояснил истец в дополнительных пояснениях от 30.11.2007, Федеральная службапо интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам не уведомляет о поступившей заявке на регистрацию договора первоначального правообладателя, не запрашивает у него информации о действительности договора и каких-либо дополнительных сведений, не проверяет полномочий лиц, подписавших договор, и прочие условия действительности договора, предусмотренные ГК РФ.

Давать оценку действительности договора может только суд, и даже несмотря на наличие регистрации договора уступки товарного знака, первоначальный правообладатель (истец) не лишен права в судебном порядке требовать признания этого договора недействительным со ссылкой на ст.25 Закона РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товара» от 23.09.1992 №3520-1и при наличии доказательств введения в заблуждение потребителей относительно изготовителя товаров.

Кроме того, суд соглашается с доводами истца о том, что сумма 1000 рублей, которую ответчик обязался оплатить истцу согласно п.2.1 договора за приобретение прав по договору уступки является ничтожно малой для такого специфического товара как товарный знак, учитывая его широкую известность по всей стране и за рубежом.

Суд учитывает также, что в соответствии с разделом 5 Положения о товарном знаке ОАО «Белэнергомаш» стоимость товарного знака определяется Советом директоров ОАО «Белэнергомаш».

Согласно Протоколу заседания Совета директоров ОАО «Белэнергомаш» №2003-02 от 24.02.2003, товарные знаки ОАО «Белэнергомаш» (свидетельства №179011 и №66998) оценены на сумму 500000 (пятьсот тысяч) рублей.

Суд учитывает также, что, как пояснил ответчик (т.4, л.д.29-35), спорные товарные знаки имеют значительную финансово-экономическую составляющую, которая, как видно из указанных документов самого ответчика, значительно превышает сумму спорной сделки 1 000 руб. 00 коп.

Таким образом, суд соглашается с доводами истца о том, что договор об уступке товарного знака от 24.12.2003 является притворной сделкой, совершенной с целью прикрыть сделку дарения, которая в отношениях между коммерческими организациями не допускается (п.2 ст.170 ГК РФ, ст.575 ГК РФ).

Как видно из материалов дела, в годовых бухгалтерских балансах ответчика за 2004, 2005, 2006 года (т.3, л.д.99-107) товарные знаки в составе нематериальных активов ни по приобретенной, ни по иной стоимости у ответчика не значились и в дальнейшем не переоценивались и не учитывались в бухгалтерском учете.

Суд учитывает также, что представленный истцом акт сверки расчетов с ответчиком по состоянию на 25.09.2007 (т.3, л.д.77-94), отражающий все расчеты между сторонами, начиная с 01.01.2003 года, также свидетельствует о том, что в бухгалтерском учете ответчика не значится сумма 1000 руб., которую ответчик должен был перечислить (и не перечислил) истцу по договору уступки товарного знака.

Следовательно, договор уступки от 24.12.2003 является притворной сделкой и в соответствии со ст.ст.170, 575 ГК РФ - недействительным.

Представленный ответчиком акт сверки расчетов с ОАО «Белэнергомаш» по состоянию на 28.11.2007 (т.3, л.д.153) не принимается судом в качестве надлежащего доказательства, поскольку он не подписан со стороны ОАО «Белэнергомаш».

Ссылку ответчика на то обстоятельство, что, поскольку в бухгалтерских балансах истца за 2002 и 2003 годы в строке нематериальные активы стоят прочерки, то это лишний раз подтверждает тот факт, что никакого заседания совета директоров 24.02.2003 об оценке товарных знаков не было, суд находит неубедительной, поскольку само по себе отсутствие сведений об оценке товарных знаков в бухгалтерских балансах не влечет признания указанного протокола совета директоров от 24.02.2003 недействительным.

Довод ответчика о том, что протокол совета директоров противоречит пп.19 п.1 ст.48, п.2 ст.48, пп.13 п.1 ст.65 ФЗ №208 «Об акционерных обществах», пп.13 п.14.7 Устава ОАО «Белэнергомаш», в котором определено, что утверждение внутренних документов, регулирующих деятельность органов общества, относится к компетенции общего собрания акционеров, по мнению суда, опровергается пп.13 п.1 ст.65 ФЗ №208 «Об акционерных обществах», пп.21 п.15.2 Устава ОАО «Белэнергомаш», в которых говорится, что совет директоров вправе утверждать внутренние документы общества, за исключением внутренних документов, регулирующих деятельность органов общества.

Кроме того, на взгляд суда, заслуживает внимания довод истца о том, что договор уступки товарного знака от 24.12.2003 заключен неуполномоченным лицом и в силу ст.183 ГК РФ является недействительным.

Статья 183 ГК РФ устанавливает, что при отсутствии полномочий действовать от имени другого лица или при превышении таких полномочий сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица, если только другое лицо (представляемый) впоследствии прямо не одобрит данную сделку.

Из материалов дела усматривается, что ответчиком и истцом представлены две копии доверенности №1 от 31.12.2002 (т.1, л.д.59-60, т.3, л.д.96-97) главного инженера ФИО5, которые не тождественны между собой. Оригинал доверенности не представлен. Установить подлинное содержание оригинала доверенности с помощью других доказательств также не представляется возможным.

В соответствии с ч.6 ст.71 АПК РФ, арбитражный суд не может считать доказанным факт, подтверждаемый только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен или не передан в суд оригинал документа, а копии этого документа, представленные лицами, участвующими в деле, не тождественны между собой, и невозможно установить подлинное содержание первоисточника с помощью других доказательств.

Показания свидетелей ФИО3 и ФИО4 суд оценивает критически, поскольку никто из них непосредственно доверенность №1 от 31.12.2002 не подписывал и не регистрировал (ч.1 ст. 56 АПК РФ).

Суд соглашается с доводом истца о том, что приложенное ответчиком к отзыву от 26.11.2007 пояснение ФИО7 (т.3, л.д.134) не может учитываться в качестве надлежащего доказательства, поскольку оно не является пояснением свидетеля ввиду того, что он не вызывался в качестве такового в судебное заседание, не допрашивался и не предупреждался об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Приложенные ответчиком к отзыву от 26.11.2007г. копия протокола ОАО «Белэнергомаш» от 29.12.2003 (т.3, л.д.140) и отзыва ОАО «Белэнергомаш» по делу №А08-1972/06-4 (т.3, л.д.141-142) не относятся к рассматриваемому делу, поскольку, как, по мнению суда, справедливо отметил истец, в протоколе от 29.12.2003 речь идет о назначении ФИО5 исполняющим обязанности генерального директора-председателя правления в период с 29.12.2003 по 05.01.2004, т.е. после подписания договора уступки от 24.12.2003.

Этот протокол (равно как и отзыв по делу №А08-1972/06-4) не устанавливает и не подтверждает объем полномочий ФИО5 на момент заключения договора.

Приложенный ответчиком к отзыву от 26.11.2007 бланк ОАО «Белэнергомаш» (т.3, л.д.139), на взгляд суда, не подтверждает обязательности изготовления доверенностей именно на таких бланках.

Кроме того, изготовление доверенности на другом бланке этого же юридического лица либо вообще без бланка не влечет недействительности этой доверенности.

В силу ст.183 ГК РФ и п. 5 письма ПР ВАС РФ от 23.10.2000 № 57, под прямым последующим одобрением сделки представляемым, в частности, могут пониматься письменное или устное одобрение, независимо от того, адресовано ли оно непосредственно контрагенту по сделке; признание представляемым претензии контрагента; конкретные действия представляемого, если они свидетельствуют об одобрении сделки (например, полная или частичная оплата товаров, работ, услуг, их приемка для использования, полная или частичная уплата процентов по основному долгу, равно как и уплата неустойки и других сумм в связи с нарушением обязательства; реализация других прав и обязанностей по сделке); заключение другой сделки, которая обеспечивает первую или заключена во исполнение либо во изменение первой; просьба об отсрочке или рассрочке исполнения; акцепт инкассового поручения.

Как верно, по мнению суда, указал истец, никакого одобрения сделки со стороны ОАО «Белэнергомаш» не было, что подтверждается фактической неисполнимостью этой сделки (отсутствие протокола правления об одобрении сделки, отсутствие подлинных свидетельств на товарные знаки у ответчика, отсутствие оплаты предусмотренных по договору денежных средств в сумме 1000 руб., продолжение осуществления оплаты истцом за продление срока действия свидетельств на товарные знаки, продолжение использования товарных знаков истцом).

Доказательств обратного ответчиком, по мнению суда, не представлено (ст. 9 ГК РФ, ст.ст. 9,65 АПК РФ).

Кроме того, на взгляд суда, заслуживает внимания довод истца в пояснениях от 28.11.2007 о том, что договор уступки товарного знака мог быть заключен только от имени генерального директора-председателя правления при условии согласования договора правлением ОАО «Белэнергомаш».

В этой связи суд соглашается с доводами истца о том, что в соответствии с п.16.1 Устава ОАО «Белэнергомаш», руководство текущей деятельностью Общества осуществляется единоличным исполнительным органом – Генеральным директором-Председателем правления и правлением (коллегиальным исполнительным органом Общества).

В п.16.5 Устава определено, что сумма сделок, которые генеральный директор-Председатель правления может совершать единолично, определяется Положением о правлении Общества. Председатель правления не вправе единолично решать вопросы, отнесенные к исключительной компетенции правления Общества. При этом, к исключительной компетенции правления пунктом 16.7 Устава отнесено заключение единичных или нескольких взаимосвязанных сделок, связанных с приобретением или отчуждением либо возможностью отчуждения Обществом прямо или косвенно имущества, стоимость которого составляет не более 25% балансовой стоимости активов Общества на дату принятия решения о заключении таких сделок.

П.3.2.1 и 3.2.2 Положения о правлении фактически повторили норму п.16.7 Устава и не предоставили права генеральному директору-председателю правления единолично совершать сделки.

Из приведенных норм локальных нормативных актов Общества, на взгляд суда, следует, что договор уступки товарного знака мог считаться действительным лишь при наличии его одобрения Правлением Общества. Однако такого одобрения не было, что подтверждается фактической неисполнимостью условий сделки, и, по мнению суда, не опровергается ответчиком и (или) его представителем.

О необходимости согласования договора уступки товарного знака Правлением ОАО «Белэнергомаш» и об определении стоимости товарного знака Советом Директоров, на взгляд суда, говорится также в разделе 5 Положения о товарном знаке, которое не противоречит законодательству РФ и Уставу Общества, также является локальным нормативным актом и обязательно для исполнения всеми работниками Общества».

Доводы ответчика о допущенной, якобы технической ошибке в п.16.7 Устава ОАО «Белэнергомаш» и о том, что правление ОАО «Белэнергомаш» не могло собираться для одобрения всех сделок от 01 копейки до 25% балансовой стоимости активов общества, по мнению суда, опровергаются доводами истца о том, что акционерное общество вправе самостоятельно определять компетенцию своих исполнительных органов в предусмотренных законодательством РФ пределах, а положения п.16.7 Устава ОАО «Белэнергомаш» ГК РФ и ФЗ «Об акционерных обществах» не противоречат.

Таким образом, суд также принимает во внимание довод истца о недействительности спорного договора в силу ст.174 ГК РФ.

Кроме того, суд учитывает наличие у истца в настоящее время экономического интереса в использовании товарного знака ОАО «Белэнергомаш», подтверждаемого справкой истца от 30.11.2007 (т.4, л.д.117-123) и вышеупомянутыми справками ответчика (т.4, л.д.29-35).

В этих условиях, по совокупной оценке всех вышеизложенных оснований недействительности спорной сделки, суд соглашается с доводами истца о недействительности спорной сделки.

В соответствии со ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В силу ч.ч.1,2 ст.71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Утверждения представителя ответчика о нецелесообразности действий истца ошибочны, поскольку в силу ст.ст. 1,11 ГК РФ, ст.ст. 1,2 АПК РФ в компетенцию арбитражного суда входит решение вопросов о праве, а не о целесообразности тех или иных действий участников гражданских и (или) административных, и (или) корпоративных правоотношений.

В целях единообразия, предсказуемости и институционализации судебно-арбитражной практики арбитражный суд, по мнению состава суда, учитывал письма ВАС РФ от 29.07.1997 № 19, в т.ч. упоминаемый представителем ответчика пункт 8, от 27.01.1997 №11, от 28.09.1999 № 47.

Суд учитывает также, что, как пояснили представители сторон, они не могут обосновать свои правовые позиции ссылками на прецеденты ПР ВАС и (или) ФАС РФ по аналогичному предмету спора.

Таким образом, исследованные в совокупности представленные истцом и ответчиком в материалы дела все вышеуказанные доказательства позволяют суду первой инстанции сделать вывод о доказанности иска истцом полностью.

Какое-либо документальное обоснование обратного ответчик в материалы дела, по мнению суда, не представил (ст. 9 ГК РФ, ст.ст. 9,65 АПК РФ).

При таких обстоятельствах иск подлежит удовлетворению полностью.

Дело возникло по вине ответчика, на которого в силу ст.110 АПК РФ следует отнести расходы истца по уплате госпошлины по иску (т.1, л.д.6).

Инициированного судом мирового соглашения стороны не достигли, в силу ст.9 ГК РФ, ст.ст. 49, 138-142 АПК РФ вправе это сделать даже на стадии исполнительного производства, в любой удобной для сторон форме.

С учетом изложенного и руководствуясь ст.ст. 167-171, 174, 180, 181, 319 АПК РФ, арбитражный суд

Р Е Ш И Л :

Иск удовлетворить полностью.

Признать недействительным договор об уступке товарного знака от 24.12.2003, заключенный между ЗАО «Котельный завод «Энергомашсервис» г. Белгород и ОАО «Белэнергомаш» г. Белгород.

Обязать ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» г. Белгород прекратить использование товарных знаков №66998 и №179011.

Обязать ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» г. Белгород опубликовать решение суда в журнале «Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность».

Взыскать с ЗАО «Котельный завод «Белэнергомаш» г. Белгород в пользу ОАО «Энергомашкорпорация» г. Белгород 2 000 руб. 00 коп. госпошлины по иску.

Исполнительные листы выдать после вступления решения в законную силу.

Решение может быть обжаловано в Девятнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение месяца после принятия арбитражным судом решения.

судья С.В.Кравцев

Секретарь с/з

Горбунов А.В.

10 Декабря 2007 г.