Гражданский кодекс часть 1

о признании недействительным соглашения о расторжении договора подряда №12/СХГР/15-8 от 23 марта 2015 года № б/н от 27 мая 2016 года, применении последствий недействительности сделки

при участии:

от истца – ФИО1, по дов. № б/н от 19 сентября 2017 года;

от ответчика – ФИО2, по дов. № Д-310 от 21 декабря 2017 года; ФИО3, по дов. № Д-307 от 21 декабря 2017 года;

У С Т А Н О В И Л:

Компания E-SEVENLIMITED («Е-СЕВЕН ЛИМИТЕД») (Кипр) в лице законного представителя открытого акционерного общества «ГЛОБАЛЭЛЕКТРОСЕРВИС» (далее – истец) обратилась в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением к акционерному обществу «Теплоэнергетическая компания Мосэнерго» (далее – ответчик) о признании недействительным соглашения о расторжении договора подряда №12/СХГР/15-8 от 23 марта 2015 года № б/н от 27 мая 2016 года, применении последствий недействительности сделки.

Ответчик против удовлетворения исковых требований возражает по доводам, изложенным в письменном отзыве.

Рассмотрев заявленные требования, выслушав представителей сторон, исследовав и оценив в материалах дела доказательства, суд пришел к следующим выводам.

Как следует из материалов дела, 23 марта 2015 года между истцом (подрядчиком) и ответчиком (заказчиком) был заключен договор подряда № 12/СХГР/15-8 на выполнение строительно-монтажных работ по объекту «Строительство Сахалинской ГРЭС-2 (1-я очередь)».

27 мая 2016 года между сторонами было заключено соглашение о расторжении вышеуказанного договора, согласно условиям которого ответчиком был перечислен истцу аванс в размере 654 938 474,34 руб., а истцом выполнены работы на сумму 1 565 835 руб. 22 коп.

Согласно данному соглашению: обязательства сторон по производству работ и их оплате прекращаются; подрядчик обязуется возвратить 259 024 293,77 руб. в течение 60 рабочих дней с даты заключения соглашения (при этом, согласно расчету, приведенному в соглашении, указанная сумма составляет аванс по договору, уменьшенный путем зачета встречных однородных требований); подрядчик передаёт заказчику право требования к ООО «УПТК» в размере 345 206 607,80 руб.; подрядчик обязуется не позднее 5 рабочих дней с даты подписания соглашения очистить участки строительной площадки и передать всю полученную техническую документацию. При этом обязанность по возврату денежных средств была обеспечена сторонами неустойкой в размере 0,1 % за каждый день просрочки, а обязанность по освобождению строительной площадки и возврату технической документации - неустойкой в размере 1 000 000 руб. за каждый день просрочки.

Истец просит суд признать вышеуказанное соглашение недействительным в части установления перечисленных договорных имущественных обязательств сторон по основаниям, предусмотренным пунктом 1 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), п. 2 ст. 174 ГК РФ в связи со следующими обстоятельствами.

Согласно п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, участники корпорации (участники, члены, акционеры и т.п.) вправе оспаривать, действуя от имени корпорации (пункт 1 статьи 182), совершенные ею сделки по основаниям, предусмотренным статьей 174 настоящего Кодекса или законами о корпорациях отдельных организационно-правовых форм, и требовать применения последствий их недействительности, а также применения последствий недействительности ничтожных сделок корпорации.

Как указано в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - Постановление Пленума ВС РФ № 25), участник корпорации, обращающийся в установленном порядке от имени корпорации в суд с требованием о возмещении причиненных корпорации убытков (статья 53.1 ГК РФ), а также об оспаривании заключенных корпорацией сделок, о применении последствий их недействительности и о применении последствий недействительности ничтожных сделок корпорации, в силу закона является ее представителем, в том числе на стадии исполнения судебного решения, а истцом по делу выступает корпорация (пункт 2 статьи 53 ГК РФ, пункт 1 статьи 65.2 ГК РФ).

В случае оспаривания участником заключенных корпорацией сделок, предъявления им требований о применении последствий их недействительности или о применении последствий недействительности ничтожных сделок ответчиком является контрагент корпорации по спорной сделке.

Согласно ст. 180 ГК РФ недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части.

Согласно п. 1 ст. 174 ГК РФ в случае, если полномочия лица на совершение сделки ограничены договором или положением о филиале или представительстве юридического лица либо полномочия действующего от имени юридического лица без доверенности органа юридического лица ограничены учредительными документами юридического лица или иными регулирующими его деятельность документами по сравнению с тем, как они определены в доверенности, в законе либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка, и при ее совершении такое лицо или такой орган вышли за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которого установлены ограничения, лишь в случаях, когда доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать об этих ограничениях.

Согласно п. 3 ст. 89 ГК РФ, п. 1 ст. 11 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. №208 ФЗ «Об акционерных обществах» (Закон об АО) учредительным документом общества с ограниченной ответственностью является его устав.

У соответствии с абз. 4 п. 2 ст. 69 Закона об АО уставом общества может быть предусмотрена необходимость получения согласия совета директоров (наблюдательного совета) общества или общего собрания акционеров на совершение определенных сделок. При отсутствии такого согласия или последующего одобрения соответствующей сделки она может быть оспорена лицами, указанными в абзаце первом пункта 6 статьи 79 Закона об АО, по основаниям, установленным пунктом 1 статьи 174 ГК РФ.

Истец указал, что, несмотря на то, что данная норма вступила в силу 01 января 2017 года, судебная практика и ранее толковала неполучение согласия в случаях, предусмотренных уставом общества, как основание для признания сделки недействительной на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 01 июня 2015 года № Ф09-3455/15 по делу № А47-6978/2014, Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08 сентября 2016 года № 15АП-10325/2016 по делу № А53-26283/2015 и др.).

Согласно пункту 92 Постановления Пленума ВС РФ № 25, пунктом 1 статьи 174 ГК РФ установлены два условия для признания сделки недействительной:

- сделка совершена с нарушением ограничений, установленных учредительным документом (иными корпоративными документами) или договором с представителем, и

- противоположная сторона сделки знала или должна была знать об этом.

При этом не требуется устанавливать, нарушает ли сделка права и законные интересы истца каким-либо иным образом, поскольку нарушение прав и охраняемых законом интересов лица заключается соответственно в отсутствии согласия, предусмотренного законом, или нарушении ограничения полномочий представителя или лица, действующего от имени юридического лица без доверенности (п. 71 указанного Постановления Пленума ВС РФ № 25).

Следовательно, по мнению истца, основываясь на совокупности приведенных норм законодательства, доказыванию подлежат следующие обстоятельства: рассматриваемое Соглашение совершено с нарушением ограничений, установленных Уставом ОАО «ГлобалЭлектроСервис», и АО «ТЭК Мосэнерго» (ответчик) знало или должно было знать об указанных ограничениях.

Лицом, без доверенности действовавшим от имени ОАО «ГлобалЭлектроСервис» (истца) при заключении соглашения являлся генеральный директор ОАО «ГлобалЭлектроСервис» ФИО4.

Согласно пп. «a)» п. 8.2.17 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» к компетенции Совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» относится, в том числе, одобрение договоров займа, кредитных договоров, а также иных договоров в случае, если цена указанных сделок составляет 30 000 000 и более рублей.

Согласно условиям соглашения, обязательства истца в совокупности составили: 259 024 293,77 (сумма подлежащих возврату денежных средств) + 345 206 607,80 (стоимость уступленного требования) = 604 230 901,57 руб., что превышает установленный Уставом порог для одобрения сделки практически в 20 раз.

Таким образом, заключение рассматриваемого Соглашения в силу указанного пп. «a)» п. 8.2.17 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» возможно только с согласия Совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» (истца), поскольку цена соглашения составила более 30 000 000 руб.

При этом Устав ОАО «ГлобалЭлектроСервис» не предполагает необходимость одобрения прекращения договора и его последствий в случае, если таким образом на общество не налагаются имущественные обязательства.

Согласно п. 9.7 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис», генеральный директор общества среди прочего распоряжается имуществом общества в пределах, установленных Уставом и действующим законодательством.

Таким образом, Устав ОАО «ГлобалЭлектроСервис» содержит определенно выраженные ограничения полномочий лица, без доверенности действующего от имени общества (генерального директора), состоящие, в том числе, в необходимости получать согласие Совета директоров на заключение договоров в случае, если цена таких договоров составляет 30 000 000 или более рублей.

Вопреки требованиям Устава, вопрос о предоставлении согласия на заключение соглашения в части принятия истцом на себя вышеописанных обязательств не ставился на повестку дня заседаний совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» как в течение периода времени, предшествовавшего заключению Соглашения, так и в последующем; советом директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» решение об одобрении данной сделки не принималось.

Таким образом, по мнению истца, данное Соглашение в части установления имущественных обязательств ОАО «ГлобалЭлектроСервис» заключено с нарушением ограничений, установленных учредительным документом, в связи с чем его следует признать недействительным в указанной части на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ.

В соответствии с п. 1 ст. 818 ГК РФ по соглашению сторон долг, возникший из купли-продажи, аренды имущества или иного основания, может быть заменен заемным обязательством. Замена долга заемным обязательством осуществляется с соблюдением требований о новации (статья 414) и совершается в форме, предусмотренной для заключения договора займа (статья 808) (п. 3 ст. 818 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 823 ГК РФ договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом. К коммерческому кредиту применяются правила о договорах займа, если иное не предусмотрено правилами о договоре, из которого возникло соответствующее обязательство, и не противоречит существу такого обязательства (п. 2 ст. 823 ГК РФ).

Истец указал, что по смыслу, придаваемому указанной норме судебной практикой, коммерческим кредитованием может считаться всякое несовпадение во времени встречных обязанностей по заключенному договору (Постановление ФАС Московского округа от 25 апреля 2006 года, 18 апреля 2006 года по делу № А41-К1-11344/05).

Как следует из условий соглашения (п. 9), обязательства истца состояли, в том числе, в обязанности возвратить 259 024 293,77 руб. в течение 60 рабочих дней с даты заключения соглашения.

В соответствии с условиями договора обязательства истца (Подрядчика) состояли в выполнении работ и сдаче результата работ ответчику (Заказчику).

Из совокупности указанных обстоятельств следует, что посредством заключения соглашения стороны выразили волю прекратить существующие обязательства (выполнение работ и их оплата) путём их замены на обязательство возврата денежных средств с отсрочкой (рассрочкой) в 60 рабочих дней (ок. 3 календарных месяцев), что по существу представляет из себя заёмное обязательство.

Таким образом, совокупность обстоятельств дела свидетельствует о том, что воля сторон была фактически направлена на новацию обязательства, состоявшего в выполнении работ, в финансовое (заёмное) обязательство по возврату денежных средств, предоставленных истцу, с отсрочкой (рассрочкой) в 60 рабочих дней.

О возникновении между сторонами нового обязательства говорит также то обстоятельство, что стороны согласились обеспечить возникшее обязательство самостоятельной неустойкой (п. 10 соглашения), не предусмотренной договором.

Согласно пп. «a)» п. 8.2.17 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» к компетенции совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» относится, в том числе, одобрение договоров займа и кредитных договоров в случае, если цена указанных сделок составляет 30 000 000 руб.

Следовательно, по мнению истца, заключение рассматриваемого соглашения в части установления заёмного обязательства в силу указанного пп. «a)» п. 8.2.17 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» было возможно только с согласия совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» (истца), поскольку: предметом соглашения в этой части являлся возврат предоставленных истцу денежных средств в течение 60 рабочих дней, и размер указанных денежных средств составил 259 024 293,77 руб., что превышает установленный Уставом ОАО «ГлобалЭлектроСервис» порог в 30 000 000 руб.

Таким образом, Устав ОАО «ГлобалЭлектроСервис» содержит определенно выраженные ограничения полномочий лица, без доверенности действующего от имени общества (генерального директора), состоящие, в том числе, в необходимости получать согласие совета директоров на заключение займа, кредита в случае, если цен таких договоров составляет 30 000 000 руб.

Истец считает, что вопреки требованиям Устава, вопрос о предоставлении согласия на заключение соглашения не ставился на повестку дня заседаний Совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» как в течение периода времени, предшествовавшего заключению договора, так и в последующем; советом директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» решение об одобрении данной сделки не принималось.

Таким образом, рассматриваемое соглашение в части установления заёмного обязательства в силу указанных пп. «a)» п. 8.2.17, п. 9.7 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» следует признать недействительным на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ.

Согласно пп. «б)» п. 8.2.17 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» к компетенции совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» относится, в том числе, одобрение сделок или нескольких взаимосвязанных сделок общества по заключению соглашений об уступке права требования общества на сумму 30 000 000 руб. и выше.

Как следует из условий соглашения (п. 9), обязательства истца состояли, в том числе, в обязанности передать ответчику (заказчику по договору) право требования к ООО «УПТК» в размере 345 206 607,80 руб.

Таким образом, заключение рассматриваемого соглашения в части установления обязательства истца по передаче права (требования) ответчику в силу указанного пп. «б)» п. 8.2.17 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» возможно только с согласия совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» (истца), поскольку: предметом соглашения в данной части являлась уступка права (требования), и цена договора составила более 30 000 000 руб.

Устав ОАО «ГлобалЭлектроСервис» содержит определенно выраженные ограничения полномочий лица, без доверенности действующего от имени общества (генерального директора), состоящие, в том числе, в необходимости получать согласие совета директоров на заключение договоров уступки права (требования) в случае, если цен таких договоров составляет 30 000 000 или более рублей.

Вопреки требованиям Устава, вопрос о предоставлении согласия на заключение соглашения в части установления обязательства истца по передаче права (требования) не ставился на повестку дня заседаний совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» как в течение периода времени, предшествовавшего заключению договора, так и в последующем; советом директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» решение об одобрении данной сделки не принималось.

Таким образом, рассматриваемое соглашение в установления обязательства Истца по передаче Ответчику права (требования) к ООО «УПТК» в силу указанных пп. «a)» п. 8.2.17, п. 9.7 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» следует признать недействительным на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ.

Согласно абз. 5 п. 22 указанного Постановления Пленума ВС РФ № 25, положения учредительного документа, определяющие условия осуществления полномочий лиц, выступающих от имени юридического лица, в том числе о совместном осуществлении отдельных полномочий, не могут влиять на права третьих лиц и служить основанием для признания сделки, совершенной с нарушением этих положений, недействительной, за исключением случая, когда будет доказано, что другая сторона сделки в момент совершения сделки знала или заведомо должна была знать об установленных учредительным документом ограничениях полномочий на ее совершение (пункт 1 статьи 174 ГК РФ).

В соответствии с п. 1 ст. 5 ГК РФ, обычаем признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской или иной деятельности, не предусмотренное законодательством правило поведения, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе.

В силу разъяснений Верховного суда РФ, изложенных в п. 2 Постановления Пленума ВС РФ № 25, под обычаем, который в силу статьи 5 ГК РФ может быть применен судом при разрешении гражданско-правового спора, следует понимать не предусмотренное законодательством, но сложившееся, то есть достаточно определенное в своем содержании, широко применяемое правило поведения при установлении и осуществлении гражданских прав и исполнении гражданских обязанностей не только в предпринимательской, но и иной деятельности, например, определение гражданами порядка пользования общим имуществом, исполнение тех или иных обязательств.

Одним из подобных обычаев является проверка контрагента, включая проверку его учредительных документов, в условиях обязанности участников гражданского оборота действовать осмотрительно и разумно, закрепленной действующими нормами права (например, Постановление Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 октября 2006 года № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды»).

На существование обычая по проверке устава контрагента при заключении сделки указывает судебная практика (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25 мая 2009 года по делу № А40-48720/08-20-169).

Необходимость действовать в соответствии с принципами осмотрительности и разумности является доказательством того, что ответчик должен был знать об ограничениях полномочий единоличного исполнительного органа, установленных Уставом ОАО «ГлобалЭлектроСервис». К такому выводу приходят суды при удовлетворении требований о признании сделки недействительной на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 14 марта 2017 года № Ф09-597/17 по делу № А60-33692/2016).

С учетом вышеизложенного, истец считает, что АО «ТЭК Мосэнерго» не могло не знать об ограничениях полномочий генерального директора ОАО «ГлобалЭлектроСервис», предусмотренных Уставом общества, что также является условием для признания соглашения в части установления имущественных обязательств ОАО «ГлобалЭлектроСервис» недействительным на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ с учетом толкования, данного в п. 92 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

Таким образом, по мнению истца, присутствуют все условия, предусмотренные п. 1 ст. 174 ГК РФ, для признания соглашения от 27 мая 2016 года о расторжении договора подряда № 12/СХГР/15-8 от 23 марта 2015 года, заключенного между сторонами, недействительным в части установления имущественных обязательств сторон, а именно: указанное соглашение заключено с нарушением ограничений, установленных пп. пп. «a)», «6)» п. 8.2.17, п. 9.7 Устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис», и АО «ТЭК Мосэнерго» - противоположная сторона сделки - должна была знать об этом, в связи с чем подлежит признанию недействительным в части установления имущественных обязательств сторон на основании п. 1 ст. 174 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 174 ГК РФ сделка, совершенная представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица, может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

Согласно п. 93 указанного Постановления Пленума ВС РФ № 25 пунктом 2 статьи 174 ГК РФ предусмотрены два основания недействительности сделки, совершенной представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица (далее в этом пункте - представитель).

По первому основанию сделка может быть признана недействительной, когда вне зависимости от наличия обстоятельств, свидетельствующих о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки, представителем совершена сделка, причинившая представляемому явный ущерб, о чем другая сторона сделки знала или должна была знать.

О наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента. При этом следует исходить из того, что другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было бы очевидно для любого участника сделки в момент ее заключения.

Согласно обстоятельствам взаимоотношений сторон в рамках договора подряда № 12/СХГР/15-8 от 23 марта 2015 года (основного договора), истцом (Подрядчиком), были выполнены работы. Как следует из условий соглашения 27 мая 2016 года о расторжении договора, по состоянию на дату его подписания подрядчиком (Истцом) были надлежаще выполнены и сданы заказчику (ответчику), а заказчиком приняты работы на сумму 1 565 835,22 руб., в том числе НДС 18% в размере 238 856,22 руб., что подтверждается подписанными сторонами актами о приемке выполненных работ (по форме КС-2) от 10.05.2016 №№ 1, 2, справкой о стоимости выполненных работ и затрат (по форме КС-3) от 10.05.2016 № 1.

Истец указал, что фактически истцом были выполнены работы на большую сумму, о чем ответчик (заказчик) не мог не знать, будучи стороной договора, в связи с чем ему известны все обстоятельства взаимоотношений сторон, предшествовавших заключению оспариваемого соглашения. Фактическая стоимость работ подлежит установлению в рамках экспертизы.

Таким образом, выполняются все условия, предусмотренные действующим законодательством и судебной практикой, для признания сделки недействительной на основании п. 2 ст. 174 ГК РФ, а именно: представителем ОАО «ГлобалЭлектроСервис» заключено соглашение о расторжении договора подряда, причинивший ОАО «ГлобалЭлектроСервис» явный ущерб, поскольку представление по соглашению в форме учета сторонами выполненных истцом работ и зачета их стоимости, в несколько раз ниже фактической стоимости предоставления, совершенного ОАО «ГлобалЭлектроСервис» по договору, и другая сторона сделки - ответчик - знала или должна была знать об этом, поскольку являлась стороной Основного договора и была осведомлена о фактических обстоятельствах отношений сторон.

При таких обстоятельствах, по мнению истца, сделку надлежит признать недействительной на основании п. 2 ст. 174 ГК РФ в части установления имущественных обязательств ОАО «ГлобалЭлектроСервис».

Во исполнение соглашения в части установления имущественных обязательств ОАО «ГлобалЭлектроСервис» передало право (требование) к ООО «УПТК», возникшее из договора от 30.04.2015 № 36/УПТК-ГЭС/15.

Также во исполнение соглашения истцом в соответствии с п. 15 Соглашения ответчику были переданы материалы по товарным от 27.05.2016 № 4, от 27.05.2016 № 129, от 10.06.2016 № 222, стоимость которых представители ОАО «ГлобалЭлектроСервис» и АО «ТЭК Мосэнерго» оценили в 83 492 619,28 руб., в том числе НДС 18% 12 736 162,26 руб., что подтверждается соглашением о зачете встречных требований АО «ТЭК Мосэнерго» и ОАО «ГлобалЭлектроСервис» от 10 июля 2016 года.

Согласно п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

По мнению истца, с учетом наличия оснований для признания соглашения недействительным, исполненное истцом по соглашению - переданное ответчику право требования к ООО «УПТК», а также поставленные материалы - подлежат возврату истцу, либо, в случае невозможности возвратить указанное имущество в натуре, подлежит возврату их стоимость.

Суд считает, что требования истца удовлетворению не подлежат в связи со следующим.

В соответствии с пунктом 6 Постановления Пленума ВАС № 28 от 14.05.2014 не требуется соблюдения предусмотренного законом порядка одобрения крупных сделок в случаях, когда сделка совершена в процессе обычной хозяйственной деятельности общества (пункт 1 статьи 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и пункт 1 статьи 78 Закона об акционерных обществах).

Под обычной хозяйственной деятельностью следует понимать любые операции, которые приняты в текущей деятельности соответствующего общества либо иных хозяйствующих субъектов, занимающихся аналогичным видом деятельности, сходных по размеру активов и объему оборота, независимо от того, совершались ли такие сделки данным обществом ранее.

К сделкам, совершаемым в процессе обычной хозяйственной деятельности, могут относиться сделки по приобретению обществом сырья и материалов, необходимых для осуществления производственно-хозяйственной деятельности, реализации готовой продукции, получению кредитов для оплаты текущих операций (например, на приобретение оптовых партий товаров для последующей реализации их путем розничной продажи).

Из представленных в дело материалов следует, что договор подряда № 12/СХГР/15-8 от 23.03.2015 был заключен ОАО «ГлобалЭлектроСервис» на выполнение строительно-монтажных работ, то есть в связи с осуществлением им своей обычной производственно-хозяйственной деятельности. В рамках данного договора ОАО «ГлобалЭлектроСервис» производило выполнение работ, закупку оборудования и материалов, а также выполняло иные действия, необходимые для реализации договора.

При заключении договора подряда стороны изначально согласовали возможность расторжения договора подряда по соглашению сторон, а также определили порядок своих действий при расторжении договора, посвятив указанной процедуре статьи 72 и 73 договора.

В частности, ниже приведены положения договора, подробно регламентирующие действия каждой стороны при расторжении договора подряда по соглашению сторон.

Пункт 73.1. договора: «При прекращении договора по основаниям иным, чем полное его исполнение, подрядчик обязан в течение 5 дней с даты подписания соглашения о расторжении договора: а) прекратить все дальнейшие работы; b) передать заказчику по акту приема-передачи участки строительной площадки, переданные подрядчику по акту-допуску на выполнение работ, и не смонтированные оборудования и материалы; c) вывезти со строительной площадки все строительное оборудование подрядчика и персонал подрядчика, удалить все обломки и мусор и оставить место выполнения работ чистым и безопасным; d) передать заказчику всю техническую документацию и исполнительную документацию, разработанную подрядчиком или его субподрядчиками в связи с выполнением работ по договору на момент прекращения договора; e) передать заказчику комплект документов, необходимых и достаточных для первичной технической инвентаризации объекта».

Пункт 73.2. договора: «Заказчик обязуется принять с подписанием актов приемки работ, предусмотренных для данного вида работ, у подрядчика надлежаще выполненные полностью или частично, но не принятые заказчиком на момент прекращения договора любые работы и оплатить их в соответствии с порядком, установленным договором».

Пункт 73.3. договора: «В сроки, указанные в п. 73.1 договора, стороны обязаны провести сверку взаиморасчетов на дату прекращения договора, подписать акт об определении размера взаимных денежных обязательств и перечислить имеющуюся у сторон взаимную задолженность. При этом, если стоимость надлежащим образом выполненных работ, превышает суммы денежных средств, поступивших от заказчика, заказчик одновременно с передачей ему подрядчиком незавершенного строительством Объекта уплатит подрядчику сумму, составляющую разницу между двумя указанными величинами. Если сумма денежных средств, поступивших от заказчика подрядчику, превышает стоимость надлежащим образом выполненных работ, то подрядчик одновременно с передачей заказчику незавершенного строительством объекта вернет заказчику излишек денежных средств».

Пункт 73.4. договора: «при прекращении Договора вследствие заявления Заказчиком отказа от договора, не связанного с нарушением подрядчиком своих обязательств, заказчик также возмещает подрядчику реальный ущерб в виде обоснованных документально доказанных расходов, понесенных подрядчиком в связи с исполнением договора».

Пункт 73.5. договора: «При прекращении договора все суммы, подлежащие уплате подрядчиком в пользу заказчика, вычитаются из сумм, подлежащих к уплате заказчиком в пользу подрядчика. Если сумм, подлежащих уплате в пользу подрядчика, окажется недостаточно для удовлетворения требований заказчика, заказчик вправе взыскать с подрядчика любы недостающие суммы».

Из текста оспариваемого соглашения о расторжении договора следует, что все прописанные в нем условия являются реализацией обязательств, принятых на себя сторонами при заключении договора подряда.

Реализуя данные обязательства, стороны определили объем и стоимость выполненных подрядчиком на момент расторжения договора работ, стоимость закупленного и предоплаченного в рамках реализации договора материалов и оборудования, размер неотработанного аванса, а также определили порядок возврата подрядчиком излишка полученных от заказчика денежных средств.

Таким образом, соглашение о расторжении договора подряда между АО «ТЭК Мосэнерго» и ОАО «ГлобалЭлектроСервис», также как и сам договор подряда, является заключенным в рамках обычной хозяйственной деятельности подрядчика и не порождает иных обязательств, выходящих за пределы производственно-хозяйственной деятельности ОАО «ГлобалЭлектроСервис», в связи с чем - не требует получения одобрения по правилам статьи 78 Закона об акционерных обществах.

Суд также считает, что условие о возврате неотработанного аванса не является коммерческим кредитом.

Пунктом 9 соглашения о расторжении договора подряда предусмотрена обязанность ОАО «ГлобалЭлектроСервис» возвратить сумму незачетного аванса в размере 259 024 293, 77 руб. в срок не позднее 60 рабочих дней.

Пунктом 8.2.17 устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» определено, что к обязанности совета директоров относится ободрение сделок или несколько взаимосвязанных сделок на сумму 30 000 000 руб., а именно: заключение договоров займа, кредитных договоров и иных договоров, в том числе направленных не привлечение заемного финансирования, за исключением договоров между обществом и его дочерними (зависимыми) обществами.

По мнению акционера, указанное выше условие, должно квалифицироваться как коммерческий кредит, так как существует несовпадение во времени между моментом заключением соглашения о расторжении договора подряда и моментом исполнения денежного обязательства.

Суд считает, что позиция акционера основана на ошибочном понимании коммерческого кредита.

При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (пункт 1 статьи 431 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 823 ГК РФ договорами, исполнение которых связано с передачей в собственность другой стороне денежных сумм или других вещей, определяемых родовыми признаками, может предусматриваться предоставление кредита, в том числе в виде аванса, предварительной оплаты, отсрочки и рассрочки оплаты товаров, работ или услуг (коммерческий кредит), если иное не установлено законом.

Согласно статье 823 ГК РФ к коммерческому кредиту относятся гражданско-правовые обязательства, предусматривающие отсрочку или рассрочку оплаты товаров, работ или услуг, а также предоставление денежных средств в виде аванса или предварительной оплаты (пункт 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 13, Пленума ВАС РФ № 14 от 08.10.1998 (ред. от 24.03.2016) «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами») (далее - Пленум № 13/14).

Цель коммерческого кредита является ускорение реализации товара, работы, услуги, других объектов гражданских прав.

Для применения к соглашению о расторжении договора подряда норм о коммерческом кредите, необходимо чтобы его стороны прямо указали на это в договоре, в ином случае не возникает коммерческого кредита.

Практика Арбитражного суда Московского округа за период с 2012 по 2017 единообразна в этом, например: постановление от 28.03.2017 № Ф05-2848/2017 по делу № А40-245027/15 постановление от 13.10.2016 № Ф05-11219/2016 по делу № А40-138080/2015, постановление ФАС Московского округа от 27.12.2013 № Ф05-15224/2013 по делу № А40-22278/13, постановление ФАС Московского округа от 31.10.2012 по делу № А40-120556/11-82-973, постановление ФАС Московского округа от 09.10.2012 по делу № А40-109191/11-104-919.

Практика окружных судов, на которую ссылается акционер, касается споров, где стороны прямо указали коммерческий кредит (займ) в договоре, установили его срок, процент за пользование денежными средствами.

Определение от 27.04.2007 № 4980/07 по делу № А40-15985/06-60-168, на которое также ссылается акционер, не может приниматься во внимание, поскольку это «отказное» определение, которое не может содержать правовых позиций, на отсутствие значения «отказных» определений для правоприменительной практики неоднократно указывал Верховный Суд РФ (определение от 22.06.2015 по делу № 305-ЭС15-1385, от 19.06.2015 № 305-ЭС15-782, от 19.06.2015 по делу № 305-ЭС15-2485, от 19.06.2015 по делу № 305-ЭС15-2517, от 19.06.2015 по делу № 305-ЭС15-2617, от 19.06.2015 по делу № 305-ЭС15-2545, от 19.06.2015 по делу № 305-ЭС15-2487, от 19.06.2015 по делу № 305-ЭС15-1689).

Цель соглашения о расторжении договора подряда между АО «ТЭК Мосэнерго» и ОАО «ГлобалЭлектроСервис» - ликвидировать первоначальное обязательство от 23.03.2015 № 12/СХГР/15-8 на будущее, а также установить порядок возврата неотработанного аванса.

Согласно пункту 4 статьи 453 ГК РФ стороны расторгнутого договора не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.

В пункте 5 постановления постановление Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора» (далее - Пленум № 35) содержится следующая правовая позиция:

Если при рассмотрении спора, связанного с расторжением договора, по которому одна из сторон передала в собственность другой стороне какое-либо имущество, судом установлено нарушение эквивалентности встречных предоставлений вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей одной из сторон, сторона, передавшая имущество, вправе требовать возврата переданного другой стороне в той мере, в какой это нарушает согласованную сторонами эквивалентность встречных предоставлений.

В абз.4 пункта 5 Пленума № 35 указано, что к названным отношениям сторон могут применяться положения главы 60 ГК РФ, поскольку иное не установлено законом, соглашением сторон и не вытекает из существа соответствующих отношений (статья 1103 Кодекса).

Лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 ГК РФ (пункт 1 статьи 1102 ГК РФ).

То есть неосновательным обогащением будет не любой возврат полученного с нарушением эквивалентности встречных предоставлений, а только тот, порядок возврата которого не определен сторонами.

Следовательно, обязанность вернуть неотработанный аванс является договорным обязательством, а условие вернуть денежные средства в размере 259 024 293, 77 руб. в срок не позднее 60 рабочих дней, определяет только срок возврата, обменной операции, как указано в пункте 12 Пленума № 13/14, между сторонами не происходит, происходит только возврат полученного, то есть ликвидация нарушения встречных предоставлений.

Согласно норме статьи 314 ГК РФ обязательства должны исполняться в срок.

Цели предоставить денежные средства за плату, то есть на условиях коммерческого кредита у сторон не было, определялся только порядок возврата неотработанного аванса.

Таким образом, доводы акционера являются незаконными и необоснованными, а утверждение на стр. 3 абз. 15 иска о том, что соглашение о расторжении договора подряда налагает дополнительные имущественные обязательства отклоняется, поскольку цена первоначального обязательства 6 788 366 989, 85 руб. (пункт 62.1. договора от 23.03.2015 № 12/СХГР/15- 8), а размер возврата неотработанного аванса составляет сумма 656 938 474,34 руб., то есть в 10 раз меньше.

Обязанность вернуть неотработанный аванс является результатом трансформации первоначального обязательства (выполнить работы, поставить товары) в денежное обязательство.

Поскольку произошла замена первоначального предмета обязательства на новый предмет обязательства, а именно: вернуть денежные средства, то к отношениям сторон в данной части применяются правила новации (статья 414 ГК РФ).

В силу пункта 1 статьи 414 ГК РФ новация прекращает дополнительные обязательства, связанные с первоначальным обязательством, если иное не предусмотрено соглашением сторон.

Таким образом, соглашение о расторжении договора подряда в данной части не может причинить ущерб, поскольку освобождает ОАО «ГлобалЭлектроСервис» от бремени оплаты неустойки.

Суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания недействительной уступки права требования.

Условиями договора подряда (статья 73) предусмотрена обязанность подрядчика при расторжении договора сдать заказчику все выполненные на дату расторжения договора работы и неотработанный аванс. Во исполнение данного обязательства, подрядчик передал заказчику выполненные работы, поставленное оборудование, а также права требования на получение оборудования, которое было им предварительно оплачено, но не отгружено поставщиками к дате расторжения договора. Исходя из чего, в части размера стоимости оборудования, подрядчик не имел возможности возвратить заказчику аванс в денежной форме, что обусловило заключение между заказчиком и подрядчиком договора цессии. Стоимость выполненных работ, поставленного оборудования, а также стоимость закупленного оборудования (в виде стоимости уступленного подрядчиком права требования к поставщику) были частично зачтены сторонами в счет полученного подрядчиком аванса; в остальной части, непокрытой стоимостью выполненных работ, поставленного и закупленного оборудования, сторонами был определен срок возврата подрядчиком неотработанного аванса (пункт 9 соглашения о расторжении договора подряда).

В последующем АО «ТЭК Мосэнерго» реализовало указанное выше право требования к поставщику, получив от него необходимое оборудования, которое в итоге было смонтировано и передано вместе с общим результатом выполненных работ заказчику объекта строительства.

При этом полученное ответчиком по оспариваемому соглашению право требования к ООО «УПТК», возникшее из договора от 30.04.2015 № 36/УПТК-ГЭС/15, является реализованным, а стоимость указанного права в размере 345 206 607,80 руб. - зачтенной в счет обязательства подрядчика по возврату неотработанного аванса (пункт 9 соглашения о расторжении договора подряда), что исключает возможность приведения сторон в первоначальное состояние в случае признания соглашения о расторжении договора в оспариваемой части недействительным, так как в текущий момент стороны находятся в том же состоянии, в котором они будут находиться в случае исполнения ими судебного акта (при удовлетворении иска судом) в части применении последствий недействительности соглашения.

Согласно абз. 3 пункта 22 постановления Пленума № 25 по общему правилу закон не устанавливает обязанности лица, не входящего в состав органов юридического лица и не являющегося его учредителем или участником (далее в этом пункте - третье лицо), по проверке учредительного документа юридического лица с целью выявления ограничений или разграничения полномочий единоличного исполнительного органа юридического лица или нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга либо совместно.

Таким образом, у АО «ТЭК Мосэнерго» нет обязанности проверки ограничений в уставе ОАО «ГлобалЭлектроСервис».

Однако данная правовая позиция применяется вместе с принципом публичной достоверности ЕГРЮЛ и неограниченности полномочий исполнительного органа.

Третьи лица, полагающиеся на данные ЕГРЮЛ о лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, по общему правилу вправе исходить из неограниченности этих полномочий (абзац второй пункта 2 статьи 51 и пункт 1 статьи 174 ГК РФ) (абз.4 пункта 22 Пленума № 25).

Таким образом, АО «ТЭК Мосэнерго» вправе рассчитывать на неограниченные полномочия генерального директора ОАО «ГлобалЭлектроСервис» ФИО5, поскольку по общему правилу отсутствует обязанность проверки ограничений исполнительного органа.

Ссылка акционера на постановление Высшего Арбитражного Суда РФ от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» является неприменимой, поскольку настоящие разъяснения касаются налоговых правоотношений, где другая цель законодательного регулирования, другая гипотеза норм права, другой стандарт доказывания, по-другому распределяется бремя доказывания и т.д.

АО «ТЭК Мосэнерго» не знало и не могло знать о том, что отсутствовало одобрение совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис» сделки цессии, поскольку в пункте 7 соглашения о расторжении договора подряда содержится условие о том, что у ОАО «ГлобалЭлектроСервис» не имеется каких-либо законодательных, корпоративных, и любых иных ограничений или запрещений на уступку прав требований.

Устав ОАО «ГлобалЭлектроСервис» не содержит ограничений в части полномочий генерального директора предоставлять гарантии и заверения относительно фактических обстоятельств.

Права требования, которые перешли к АО «ТЭК Мосэнерго», были по договорам, которые ОАО «ГлобалЭлектроСервис» заключало для исполнения первоначального договора, данное обстоятельство подтверждается пунктом 5 соглашения о расторжении договора подряда.

То есть АО «ТЭК Мосэнерго» не приобрело прав требований, которые не имели отношения к первоначальному договору.

Так как вышеуказанные гарантии были предоставлены генеральным директором ОАО «ГлобалЭлектроСервис» ФИО5, сведения о котором находились в ЕГРЮЛ, а также отсутствовали ограничения исполнительного органа предоставлять гарантии и заверения, то АО «ТЭК Мосэнерго» действовало добросовестно, не знало и не могло знать о том, что отсутствует согласие совета директоров ОАО «ГлобалЭлектроСервис», иное означало бы вмешательство в корпоративные правоотношения.

Согласно пункту 25 Пленума № 25, применяя положения статьи 53.1 ГК РФ об ответственности лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица, следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входило названное лицо, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий связана с риском предпринимательской и (или) иной экономической деятельности.

Согласно пункту 2 статьи 174 ГК РФ сделка, совершенная представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица, может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

Пункт 2 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 № 28 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием крупных сделок и сделок с заинтересованностью» содержит следующие правовые позиции:

Судам следует учитывать, что наличие решения общего собрания участников (акционеров) об одобрении соответствующей сделки в порядке, установленном для одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью, не препятствует признанию соответствующей сделки общества, совершенной в ущерб его интересам, недействительной на основании пункта 2 статьи 174 ГК РФ, если будет доказано, что другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для общества либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа этого общества и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам общества.

О наличии явного ущерба для общества свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке обществом, в два или более раза ниже стоимости предоставления, совершенного обществом в пользу контрагента. При этом другая сторона должна знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было очевидно для любого обычного контрагента в момент заключения сделки.

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 ГК РФ).

Таким образом, акционер должен предоставить доказательства того, что АО «ТЭК Мосэнерго» имело цель причинить вред контрагенту.

Нарушение эквивалентности отсутствует, так как происходит возврат денежной суммы и прав требований, которые относятся к первоначальному договору – договору подряда, более того, предоставлена гарантия того, что часть аванса ушла на приобретение оборудования по первоначальному договору.

Об отсутствии нарушения интересов общества и его участников (акционеров) может свидетельствовать, в частности, следующее: 1) предоставление, полученное обществом по сделке, было равноценным отчужденному имуществу; 2) совершение сделки было способом предотвращения еще больших убытков для общества; 3) сделка общества, хотя и была сама по себе убыточной, но являлась частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых общество должно было получить выгоду.

Судам также следует учитывать, что если невыгодность сделки для общества не была очевидной на момент ее совершения, а обнаружилась или возникла впоследствии, например, по причине нарушения контрагентом или самим обществом возникших из нее обязательств, то она может быть признана недействительной, только если истцом будет доказано, что сделка изначально заключалась с целью ее неисполнения либо ненадлежащего исполнения.

Оценивая наличие негативных последствий совершения крупной сделки основным обществом в отношении дочернего общества при рассмотрении требования о признании такой сделки недействительной по иску участников (акционеров) основного общества, следует учитывать, что отчуждение имущества в пользу дочернего общества, в том числе такого, акции (доли) которого полностью принадлежали основному обществу, может свидетельствовать о нарушении прав и законных интересов миноритарных участников (акционеров) основного общества, если оно направлено на лишение их на будущее возможности принимать управленческие решения в отношении данного имущества и получать выгоды от его использования в своих интересах.

В пункте 7 Постановления Пленума № 28 указано, что не требует одобрения сделка, изменяющая условия ранее одобренной сделки, если соответствующее изменение было очевидно выгодным для общества (снижение размера неустойки для должника, снижение размера арендной платы для арендатора и т.п.).

Цена первоначального договора составляет 6 788 366 989, 85 руб. (пункт 62.1. договора от 23.03.2015 № 12/СХГР/15- 8).

Размер неотработанного аванса в сумме 656 938 474,34 руб. не оспаривается акционером.

Целью сделки являлось прекращение обязательства, погашение встречных предоставлений, поэтому данное обстоятельство не может причинить ущерб ОАО «ГлобалЭлектроСервис».

Кроме того, ОАО «ГлобалЭлектроСервис» избавило себя от бремени дополнительных обязательств, таких как неустойка, что также исключает причинение ущерба.

Таким образом, встречные предоставления являются равноценными, отсутствует ущерб ОАО «ГлобалЭлектроСервис».

Акционер утверждает, что ущерб для общества выражается в том, что оно выполнило больший объем работ, тем не менее, доказательств данного факта, в нарушение статьи 65 АПК РФ, не предоставляет.

В рамках дела № А40-37925/17-91-360 по иску АО «ТЭК Мосэенрго» к ОАО «ГлобалЭлектроСервис» о взыскании задолженности по соглашению о расторжении договора подряда в размере 175 531 674, 49 рублей, неустойки в размере 46 164 829, 21 рублей, ответчик не оспаривал факт не выполнения работ.

Изменение правовой позиции квалифицируется как злоупотребление правом, определением Верховного Суда РФ от 25.07.2017 № 18-КГ17-68, постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 23.11.2017 № Ф04-160/2016 по делу № А46-4843/2015, то есть против акционера может быть применен принцип эстоппель и как следствие отказ в защите права.

Кроме того, ОАО «ГлобалЭлектроСервис» неоднократно признавало задолженность в актах сверки расчетов.

Так, последний акт сверки был подписан со стороны АО «ГлобалЭлектроСервис» после подачи иска в Арбитражный суд города Москвы. Таким образом, уже после обращения в суд с требованием о признании незаконным соглашения о расторжении договора, истец добровольно признал наличие задолженности и законность, как заключения оспариваемого соглашения, так и его исполнение сторонами.

Ответчиком заявлено о применении исковой давности.

В силу пункта 2 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Ответчик указал, что на стр. 13 (абз. 1) годового отчета за 2011 год ОАО «ГлобалЭлектроСервис» содержатся сведения о том, что в соответствии с решением совета директоров общества, в августе 2011 года введен регламент бюджетного процесса ОАО «ГлобалЭлектроСервис», упорядочивающий процедуры формирования, согласования и утверждения бюджета компании, а также предоставления бюджетной отчетности совету директоров.

На основании пункта 9.7. устава ОАО «ГлобалЭлектроСервис» генеральный директор общества разрабатывает годовые бюджеты общества, представляет указанные документы, любые изменения и дополнения к ним, а также ежеквартальные отчеты об их выполнении на утверждение совета директоров общества.

К сроку, исчисляемому кварталами года, применяются правила для сроков, исчисляемых месяцами. При этом квартал считается равным трем месяцам, а отсчет кварталов ведется с начала года (пункт 2 статьи 192 ГК РФ).

Соглашение о расторжении договора, которое оспаривает истец, заключено 27.05.2016, соответственно, сведения о данной сделке попадают в отчет за второй квартал.

Согласно норме пункта 2 статьи 65.2 ГК РФ участники корпорации (участники, члены, акционеры и т.п.) вправе в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом и учредительным документом корпорации, получать информацию о деятельности корпорации и знакомиться с ее бухгалтерской и иной документацией.

В постановлении от 10.04.2003 № 5-П Конституционного суда Российской Федерации содержится правовая позиция, что течение этого срока должно начинаться с того момента, когда правомочное лицо узнало или реально имело возможность узнать не только о факте совершения сделки, но и о том, что она совершена лицами, заинтересованными в ее совершении.

Ответчик считает, что участник корпорации мог реально узнать о соглашении от 27.05.2016 из отчета за второй квартал генерального директора, то есть срок исковой давности начал течь 01.07.2016. а истек 01.07.2017.

В судебном разбирательстве истец заявил, что узнал об оспариваемом соглашении, когда вступил в дело № А40-37925/17.

Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 ГК РФ).

Суд считает, что на основании положений статей 89 - 91 Закона об акционерных обществах, акционер имел право и возможность ознакомиться с документами общества и получить копии соответствующих документов, в частности, протоколы общих собраний акционеров, протоколы заседаний совета директоров, отчеты независимых оценщиков, заключения аудитора общества и ревизионной комиссии, из которых акционер мог получить полную информацию, в том числе по оспариваемой сделке.

Кроме того, акционер имел право и возможность принимать участие в годовых общих собраниях акционеров общества и знакомиться с материалами, подготовленными к этим собраниям, из которых мог узнать о принятых решениях совета директоров общества, в том числе о совершении и об одобрении оспариваемой сделки.

Доказательств, свидетельствующих о том, что в спорный период создавались какие-либо препятствия в реализации его прав акционера, в том числе на получение информации о деятельности общества, не представлено в материалы дела.

Истец не ссылался на факты сокрытия от него какой-либо информации о деятельности общества либо создания ему со стороны акционерного общества иных препятствий к получению такой информации.

С настоящим иском истец обратился в суд 04 октября 2017 года, то есть по истечении годичного срока исковой давности.

В пункте 26 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12.11.2001 № 15 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.11.2001 № 18 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснено: истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

На основании изложенного, оснований для удовлетворения исковых требований у суда не имеется.

Расходы по уплате государственной пошлины подлежат распределению в соответствии со статьей 110 АПК РФ и относятся на истца. Излишне уплаченная госпошлина в сумме 6 000 руб. подлежит возврату истцу.

Руководствуясь ст.ст. 106, 110, 167-170, 176 АПК РФ,

Р Е Ш И Л:

В удовлетворении исковых требований отказать.

Возвратить открытому акционерному обществу «ГЛОБАЛЭЛЕКТРОСЕРВИС» из дохода федерального бюджета Российской Федерации государственную пошлину в размере 6 000 руб., уплаченную согласно чеку-ордеру от 03 октября 2017 года.

Решение может быть обжаловано в течение месяца с момента принятия в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Судья: О.В. Козленкова