Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании дело по заявлению публичного акционерного общества «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» (ОГРН 1042401810494, ИНН 2460066195, дата регистрации 26.12.2004, адрес: 660017, г. Красноярский край, город Красноярск, д. 43, корп. 1)

к Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам № 4 (127381, г. Москва, ул. Неглинная, д.23/6, корп.1, ОГРН 1047707041909, ИНН 7707321795, дата регистрации 22.12.2004)

при участии в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований, на предмет спора, Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам № 6 (ИНН 7707323305; ОГРН 1047743056030, дата регистрации 23.12.2004, адрес: 125239, г. Москва, проезд Черепаеновых, д. 12/9)

опризнании недействительным решения от 08.02.2017 № 03-1-29/1/6 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в части п.п.2.1.3, 2.1.6, 2.1.7, 2.1.11, 2.1.14, доначисления соответствующих сумм налогов, пеней, штрафов,

при участии в судебном заседании:

представителей заявителя - Гайсеновой А.В. (личность подтверждена паспортом РФ), Михайловой М. Н. (личность подтверждена паспортом РФ), Алексахиной Р. А. (личность подтверждена паспортом РФ действующих на основании доверенности от 22.12.2017 № 8056); Наумовой А. Ю. (личность подтверждена паспортом РФ), действующей на основании доверенности от 31.01.2018 № 8076;

представителей заинтересованного лица - Менделеевой А.В. (личность подтверждена удостоверением № 074143), действующей на основании доверенности от 15.06.2018 № 04-13/07609; Дворниковой М. В. (личность подтверждена удостоверением № 074142), действующей на основании доверенности от 15.06.2018 № 04-13/07609; Кабисова И. Э. (личность подтверждена удостоверением ЦА № 4986), действующего на основании доверенности от 15.02.2018 № 04-13/01985; Никитиной Т. С. (личность подтверждена паспортом гражданина РФ), действующей на основании доверенности от 09.07.2018 № 04-13/08741; Качуровой С. Е. (личность подтверждена удостоверением УР № 660700), действующей на основании доверенности от 26.07.2018 № 04-13/09647;

представителя третьего лица - Павлюченко М.Ю. (личность подтверждена удостоверением № 129241), действующего на основании доверенности от 30.05.2018 № 06-24/03694 ВП;

УСТАНОВИЛ:

Публичное акционерное общество «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» (далее – Заявитель, Общество, налогоплательщик, АО «ДИАПАЗОН») обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением к Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам № 4 (далее – налоговый орган, Инспекция) о признании недействительным решения от 08.02.2017 № 03-1-29/1/6 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в части п.п.2.1.3, 2.1.6, 2.1.7, 2.1.11, 2.1.14, доначисления соответствующих сумм налогов, пеней, штрафов.

Определением от 24.04.2018 г. суд в порядке ст.51 АПК РФ привлек к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований Межрегиональную инспекцию Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам № 6.

В судебном заседании представитель Заявителя поддержал заявленные требования по доводам заявления и письменных пояснений; представитель налогового органа возражал по доводам, изложенным в оспариваемом решении, отзыве и письменных пояснениях; третье лицо поддержало позицию ответчика.

Заслушав представителей сторон, исследовав материалы дела, суд пришел к выводу о том, что требования заявителя удовлетворению подлежат частично исходя из следующего.

Из материалов дела усматривается, что Инспекцией была проведена выездная налоговая проверка Общества по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты (удержания, перечисления) всех налогов и сборов за 2012-2014 гг. По итогам указанной налоговой проверки Инспекцией был составлен Акт № 03-1-28/26 от 24.08.2016. Общество, не согласившись с Актом, представило в Инспекцию Возражения исх. № 4561.30 от 07.11.2016 на Акт.

По результатам рассмотрения материалов выездной налоговой проверки с учетом Возражений Общества Инспекцией были назначены и проведены дополнительные мероприятия налогового контроля. Общество представило в Инспекцию дополнительные возражения исх. № 293.30 от 25.01.2017.

По результатам рассмотрения материалов налоговой проверки, дополнительных материалов налогового контроля Инспекция вынесла решение от 08.02.2017 № 03-1-29/1/6 «О привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения».

Заявитель обжаловал Решение Инспекции в вышестоящий налоговый орган - ФНС России, решением которой № СА-4-18822@ от 20.09.2017 Обществу было частично отказано в удовлетворении апелляционной жалобы.

Так, согласно Решению в оспариваемой налогоплательщиком части, Инспекция: доначислила Обществу суммы неуплаченных налогов: налог на прибыль в сумме 402 699 062 руб. и НДС в сумме 160 981 949 руб.; налог на имущество организаций в сумме 109 785 371, 5 руб.; доначислила Обществу пени за несвоевременную уплату или неуплату (несвоевременное перечисление или не перечисление) налогов; привлекла Общество к налоговой ответственности, предусмотренной п. 1 ст. 122 НК РФ в виде штрафа, что послужило основанием для обращения в суд с настоящим заявлением.

Суд считает, что заявленные требования подлежат удовлетворению частично, а именно - решение от 08.02.2017 № 03-1-29/1/6 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, вынесенное заинтересованным лицом, подлежит признанию недействительным в части п.п.2.1.3, 2.1.6, 2.1.7, исходя из следующего.

По пункту 2.1.3. оспариваемого решения (вычеты по НДС по договору поставки с Voith Hydro GmbH & Co. KG).

Так, между Обществом и компанией Voith Hydro GmbH & Co. KG (далее – «Voith») был заключен договор от 17.06.2011 № СР-0-177-2011 (далее – «Договор», т. 8 л.д. 57-150, т. 9 л.д. 1-142). В соответствии с условиями договора Voith в консорциуме c ООО «Корпорация «Спецгидропроект» (далее - «СГП», ИНН 7801417952) обязалась выполнить работы (далее именуются как «работы», «работы по модернизации «Саратовской ГЭС» под «ключ»») по комплексной модернизации вертикальных поворотно-лопастных гидротурбин ст. №№ 1-21 и гидроагрегата № 24 Филиала Общества – «Саратовская ГЭС» под «ключ».

Работы по модернизации «Саратовской ГЭС» под «ключ» включали в себя: разработку проекта модернизации гидротурбин ст. №№ 1-21 и гидроагрегата № 24, проекта привязки; изготовление нового оборудования; поставку нового оборудования и комплектующих; работы и замену оборудования гидротурбин ст. №№ 1-21 и гидроагрегата № 24, монтаж нового оборудования «под ключ».

Согласованным результатом работ выступал завершенный, полностью оборудованный, смонтированный, прошедший испытания, готовый к подключению к внешней инфраструктуре и к вводу в эксплуатацию объект.

В п. 16 Договора (т. 8 л.д. 88) была определена полная стоимость выполнения всех работ с разбивкой стоимости работ в отношении 6 комплектов гидроагрегатов (Комплект 1 – 5 (пять) турбин, Комплекты 2-5 – по 4 (четыре) турбины в каждом). Разбивка стоимости работ по конкретным видам работ/поставок Договором не устанавливалась. График платежей в п. 17.1 Договора (т. 8 л.д. 91-93) был установлен с учетом комплексного характера работ.

В соответствии с пп. 7 и 10 п. 1.2 Договора (т. 8 л.д. 58-59) Общество являлось заказчиком, а на стороне подрядчика выступал консорциум, состоящий из Voith - лидера консорциума – и СГП. По Договору Voith в качестве лидера представляла консорциум, принимала решения от имени консорциума и несла всю полноту ответственности за исполнение Договора.

В части поставки оборудования распределение функционала было следующим: Voith выполнялась импортная поставка на условиях DAP Площадка в соответствии с Инкотермс 2010 – «поставка в пункте назначения». В свою очередь, СГП осуществляло российскую часть поставки на условиях DDP Площадка в соответствии с Инкотермс 2010 – «поставка с оплатой пошлины» по адресу 1-я линия Васильевского острова (пп. 6 п. 1.2 Договора, т. 8 л.д. 58).

Оспариваемым решением (т. 5 л.д. 62) Инспекция пришла к выводу, что Обществом получена необоснованная налоговая выгода в виде заявления вычетов НДС по необоснованно завышенной стоимости оборудования.

Инспекция установила, что стоимость оборудования, указанная в соответствующих таможенных декларациях (далее – «ГТД», т. 49 л.д. 58-153, т. 50 л.д. 1-96) в несколько раз ниже его стоимости, определенной СГП в товарных накладных (т. 9 л.д. 143-150, т. 10 л.д. 1-82) при отгрузках данного оборудования в адрес Общества. При этом, Инспекция посчитала, что документальное обоснование сумм наценки ни Обществом, ни СГП в ходе проверки представлено не было.

По мнению Инспекции, СГП несло расходы на уплату таможенных пошлин и на транспортировку оборудования, однако указанные расходы не подтверждают соразмерное увеличение стоимости оборудования; документы, подтверждающие приобретение СГП комплектующих, специальных монтажных приспособлений и расходных материалов, отсутствуют.

Также Инспекция заключила, что Обществом при заключении Договора не были проведены регламентированные закупочные процедуры. В связи с этим, по мнению Инспекции, к исполнению Договора была привлечена компания, не обладающая необходимыми трудовыми ресурсами, взаимодействующая с «недобросовестными» контрагентами, которые не в состоянии осуществлять финансово-хозяйственные операции.

В связи с изложенным Инспекция посчитала, что Обществом были неправомерно завышены налоговые вычеты, в результате чего сумма НДС за 4 квартал 2013 г. и за 2014 г. была занижена на 160 981 949 руб.

Суд считает выводы инспекции неправомерными, исходя из следующего.

Заключение Договора имело разумную деловую цель и полностью отвечало предпринимательским интересам Общества. Инспекция неправомерно не оценила фактические обстоятельства заключения Договора с учетом масштаба проекта и нужд Общества.

Выбор Обществом подрядчика для реализации программы комплексной модернизации Саратовской ГЭС был сделан с учетом рекомендаций Правительства РФ.

Обществом реализовывалась уникальная инвестиционная программа по модернизации ГЭС, в том числе Саратовской, сроком до 2025 года, утверждённая протоколом Совета директоров Общества от 03.03.2011 (т. 65 л.д. 83-110http://www.rushydro.ru/corporate/board/minutes/2011/77689.html).

Интерес Общества заключался в приобретении комплексного решения «под ключ», позволявшего: значительно улучшить показатели выработки электроэнергии; соблюсти требования экологического законодательства и уменьшить наносимый природе вред, в том числе снизить гибель рыбы при миграции.

Данная программа должна не только значительно улучшить показатели выработки электроэнергии, но и уменьшить экологический вред путем снижения гибели рыбы при миграции. В рамках программы впервые в России происходит полная замена вертикальных гидротурбин на ГЭС.

Важность реализации подобных инвестиционных программ была отмечена, например, в поручении Заместителя Председателя Правительства РФ от 24.07.2010 № ИС-П9-5014 (в части заключения долгосрочных контрактов на поставку электротехнической продукции, т. 10 л.д. 83).

Минэнерго России выпустило письмо «Об организации проведения тендеров на заключение долгосрочных контрактов» № СК-5630/09 от 01.07.2010 (т. 10 л.д. 84-87). В нем Министерство указало, что считает целесообразным предусмотреть преференции отечественным производителям электроэнергетического оборудования и зарубежным компаниям, имеющим локализованное производство, а также собственные инжиниринговые центры на территории РФ.

С учетом указанных рекомендаций Обществу нашло контрагента, который, с одной стороны, обладал бы обширным опытом по реализации комплексных проектов, а с другой стороны согласился на создание локализованного производства на территории России.

Заинтересованность Общества в привлечении для реализации работ Voith была вызвана рядом причин.

Так, Voith является мировым лидером в проектировании и строительстве ГЭС, предлагающим интегрированные решения по установке «под ключ» гидромеханического оборудования, турбинного и генераторного оборудования, вспомогательных механических и электрических систем, систем управления, услуг по модернизации и перевооружению, с многолетним опытом реализации аналогичных проектов. Так, история компании насчитывает почти 150 лет. За это время по всему миру компанией было установлено более 40 тысяч гидротурбин и гидрогенераторов всех размеров – от малых до крупногабаритных – общей мощностью более 300 тысяч МВт. Среди них оборудование для крупнейших в мире ГЭС: «Итайпу» в Бразилии и «Три ущелья» в Китае. Деловые связи Voith с Россией насчитывают более 100 лет.

Данная компания производит все основные виды оборудования гидроэлектростанций и имеет достаточно собственных ресурсов, опыта и знаний для того, чтобы предложить Обществу интегрированное инженерно-техническое и коммерческое решение по проектам.

Изложенные обстоятельства подтверждаются в объяснениях г-на Штрассмайра от 05.02.2016 (т. 10 л.д. 92), который в ответ на вопрос, почему Общество выбрало именно Voith, указал, что «в мире существует не так много компаний, производящих оборудование для гидроэлектростанций, а при организации поставок оборудования для нужд филиала в г. Саратов возможности Voith были известны Обществу по опыту предыдущей работы».

Voith запатентована технология производства «рыбопропускных» (fish-friendly) турбин, позволяющих значительно сократить повреждение и смертность рыбы во время ее прохождения через турбины и значительным образом повысить экологическую безопасность за счет исключения возможности попадания турбинного масла в воду, что особо актуально для Волжско-Камского каскада ГЭС (Публикация на официальном сайте Общества «РусГидро заключило соглашение о стратегическом сотрудничестве с Администрацией Саратова» от 01 декабря 2011 (т. 65 л.д. 111)).

В-третьих, Voith согласилась с предложением по локализации производства на территории России по направлениям производства гидромеханического оборудования, деталей турбин, металлоконструкций и сборке гидротурбин.

Совместное предприятие с Voith для технического перевооружения Саратовской ГЭС и иных ГЭС Общества, подлежащих модернизации в рамках долгосрочной инвестиционной программы Общества, было создано в марте 2013 г. Сумма уставного капитала ООО «ВолгаГидро» (ИНН 6439082561, т. 10 л.д. 95-107) составляет 1,1 млрд. рублей, из которых Обществу принадлежит 40%, а Voith – 60%.

ООО «ВолгаГидро» вошло в интернациональную систему производства Voith. По лицензионному соглашению новый завод сможет применять уникальные разработки и технологии концерна Voith в области проектирования и производства оборудования (т. 10 л.д. 108).

Таким образом, среди ограниченного круга производителей электроэнергетического оборудования, готовых обеспечить столь масштабный проект и согласных на создание локализованного производства в России, наиболее подходящим партнером являлась компания Voith.

Учитывая изложенное, в 2010 г. между Обществом и Voith были инициированы переговоры касательно реализации проекта. Между руководством организаций были проведены ряд встреч, где были обсуждены и предварительно согласованы условия реализации проектов (см. меморандум о сотрудничестве от 22.09.2010 (т. 10 л.д. 109-119), протоколы совещаний рабочей группы от 16.11.2010 (т. 10 л.д. 120-124), от 29.11.2010 (т. 10 л.д. 125-129), от 02.02.2011 (т. 10 л.д. 130-136). В рамках данных встреч были рассмотрены вопросы модернизации гидротурбин на Саратовской ГЭС и перспектив локализации (см. протоколы встреч от 16.11.2010 (т. 10 л.д. 120-124) и от 29.11.2010 (т. 10 л.д. 125-129)). На встрече 02.02.2011 вопрос локализации производства обсуждался еще детальней (см. п. 3 протокола, т. 10 л.д. 132), были достигнуты договоренности о дальнейшей проработке вопроса локализации.

Минэнерго России в надлежащем порядке было уведомлено Обществом о проведении переговоров по развитию взаимовыгодных партнерских отношений с Voith и о намерении заключить долгосрочные контракты на модернизацию и на поставку электротехнической продукции. Кроме того, Общество сообщило Министерству о намерении создать совместное предприятие с Voith для изготовления и сборки гидрогенерирующего оборудования, в том числе электротехнической продукции на территории России (см. письмо от 11.05.2011 № АШ-4236/09, т. 10 л.д. 84-87).

Таким образом, Обществом были учтены: представленные в поручении Заместителя Председателя Правительства РФ от 24.07.2010 № ИС-П9-5014 рекомендации о необходимости заключения долгосрочных контрактов; рекомендации Минэнерго России о распространении преференций на зарубежные компании, имеющие локализованное производство.

Инспекцией не было дано надлежащей оценки доводам Общества в отношении наличия разумных деловых целей для заключения Договора с Voith. При этом оценка целесообразности выбора Обществом способов достижения результатов экономической детальности не входит в полномочия Инспекции.

Налоговый орган в нарушение ст. 100 НК РФ не проанализировал и не учел детали проекта, реализуемого Обществом в этот период, а также не дала никакую оценку уникальности проекта и того обстоятельства, что Обществом приобретался весь проект «под ключ» и планировалось создание нового производства. Надлежащая оценка указанным обстоятельствам Инспекцией также не представлена, что свидетельствует о неверном установлении Инспекцией фактических обстоятельств деятельности Общества.

Фактически Инспекция оспаривает целесообразность заключения Договора именно с Voith, а не иными производителями на основе содержащихся в Акте Минэнерго доводах: так, в Инспекция указывает, что в рамках настоящего дела «налоговые претензии Инспекции заключаются в неправомерном применении налоговых вычетов по НДС по счетам-фактурам, выставленным ООО «СГП», в рамках заключенного между Обществом и Voith Договора на поставку и установку оборудования для Саратовской ГЭС» (т. 65 л.д. 4).

Инспекция также отмечает, что Актом Минэнерго не подтверждена «целесообразность закупки иностранного оборудования в разрезе заводов-изготовителей заменяемого оборудования» (т. 65 л.д. 2).

В силу конституционного принципа свободы экономической деятельности налоговые органы не вправе вмешиваться в деятельность налогоплательщика и оценивать произведенные им расходы с точки зрения эффективности и целесообразности (Определения КС РФ № 320-О-П, 366-О-П от 04.06.2007, от 16.12.2008 № 1072-О-О). Кроме того, п. 9 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» указывает, что обоснованность получения налоговой выгоды не может быть поставлена в зависимость от эффективности использования капитала.

Инспекция оценивает целесообразность и необходимость бизнес-решений Общества, что не входит в полномочия налоговых органов.

Акт Минэнерго 2015 г. к периоду спора (2012-2014 гг.) не применим.

В подтверждение того, что Обществом при заключении контракта не были учтены пожелания Минэнерго, а также допущены иные нарушения (не связанные с налоговым законодательством) ссылается на Акт Минэнерго № 11/2015 (далее – «Акт Минэнерго», т. 51 л.д. 26-150, т. 52, л.д. 1-112), который датирован 12.08.2015.

Налоговый орган не учел, что Акт Минэнерго в принципе не затрагивает обстоятельства заключения договора между Обществом и Voith, а также не может учитывать экономическую ситуацию периода 2010-2011 гг. Комментарии Минэнерго, изложенные в Акте за 2015 г., не могут применяться к обстоятельствам деятельности Общества в 2010-2014 гг., которые рассматриваются в рамках настоящего дела (даже если не учитывать то, что представленные в нем комментарии никакого отношения к налоговому законодательству не имеют).

Таким образом, в силу ст. 67 АПК РФ Акт Минэнерго не является относимым доказательством.

В связи с этим, ссылки Инспекции и третьего лица на Акт Минэнерго не применимы и не подтверждают неправомерность заявленных Обществом вычетом по НДС за 2012-2014 гг.

В отношении договорных взаимоотношений с Voith.

По результатам переговоров сторонами был заключен Договор № СР-0-1777-2011 от 17.06.2011 (т. 8 л.д. 57-150, т. 9 л.д. 1-142) с целью реализации масштабного инвестиционного проекта Обществом.

Договор был заключен именно с Voith, которая являлась лидером консорциума, представляла консорциум, и как следствие, несла всю полноту ответственности за исполнение всеми субподрядными организациями Договора перед Обществом в соответствии с п. 2 ст. 1047 ГК РФ.

Необходимо отметить, что выбор лица, которое наряду с Voith войдет в консорциум, был осуществлен непосредственно Voith. Инициатива привлечения именно СГП исходила от Voith, поскольку ранее для Общества указанными организациями совместно был реализован проект по модернизации Угличской ГЭС. Об этом свидетельствует письмо Voith от 04.05.2007 (т. 10 л.д. 139-140), в котором Voith номинирует СГП в качестве агента для участия в проекте Угличской ГЭС.

Поскольку бизнес-интересы Общества и качество проекта обеспечивала именно Voith, Общество не возражало против привлечения в консорциум СГП при исполнении Договора. Однако Общество не являлось стороной соглашения о консорциуме между Voith и СГП, в связи с чем в договоренностях третьих лиц не принимало и не могло принимать участия.

Таким образом, заключение Договора было связано с конкретной бизнес-целью Общества – реализацией комплексной инвестиционной программы с установкой гидротурбин и гидроагрегата «под ключ», которая полностью соответствует предпринимательским интересам Общества.

Помимо этого, исключительно Voith в соответствии пп. 7.1.1 Договора (т. 8 л.д. 70) была ответственна за все обязательства по заключенному Договору. Инспекция в Решении и Отзыве не ссылается на конкретные нормы, которые обязывали Общество в данной ситуации проверить наличие у СГП возможности осуществить предусмотренные договором действия.

Общество также дополнительно обращает внимание на то, что в рамках выездной налоговой проверки и дополнительных мероприятий налогового контроля Обществом были представлены все необходимые документы, подтверждающие факт поставки и оплаты СГП оборудования для модернизации гидротурбин.

Пояснения со стороны Voith в адрес Общества.

Подписанное членом правления Voith д-ром Леопольдом Хенингером письмо от 14.12.2016 (т. 10 л.д. 141-142) об обстоятельствах заключения Договора подтверждает позицию Общества, поскольку Voith: подтверждает, что СГП являлось «консорциальным партнером Voith по осуществлению поставок и оказанию услуг для локальной части российской части договора на модернизацию гидротурбин Саратовской ГЭС»; указывает, что «опыт сотрудничества с СГП был получен уже во время реализации проекта модернизации Угличской ГЭС, Договор на который был подписан 2 апреля 2007»; на вопрос Общества «какая из организаций формировала финальную стоимость оборудования по Договору?» отметила, что «предварительный расчет цены производился по методу полной стоимости … Суммарные цены компаний «Фойт Хайдро» и СГП были представлены Генеральным подрядчиком «Фойт Хайдро» компании «РусГидро».

Данное письмо не было проанализировано Инспекцией с указанием на непредставление в материалах дела письма Общества от 05.10.2016 № 4490.30 (т. 65 л.д. 5).

При этом Инспекцией никак не аргументируется, каким образом содержание данного письма Общества меняет тот факт, что суммарные цены компаний Voith и СГП были представлены Voith. Общество же представило указанное письмо (Письмо Общества от 05.10.2016 № 4490.30, т. 66 л.д. 91-95).

Объяснения г-на Германа Штрассмайра, предоставленные сотруднику ГУЭБиПК МВД России в присутствии представителя Инспекции.

Суд отмечает, что в объяснениях от 05.10.2016 и от 06.10.2016 (т. 10 л.д. 88-94, 143-146) г-н Штрассмайр подтверждает, что поставка оборудования осуществлялась в консорциуме, и что СГП дополнительно осуществляло приобретение необходимых для монтажа дополнительных комплектующих – частей турбины (внутренних и внешних) у иностранных компаний, в том числе у Voith (т. 10 л.д. 92-93, 145).

Инспекция ссылается на пояснения г-на Штрассмайра в части, в которой последний отметил, что до заключения договора Voith информировала Общество только о стоимости основного оборудования, что Voith не владеет сведениями о документации по калькуляции и выполнению работ, по поставке оборудования компанией СГП в адрес Общества для нужд Саратовской ГЭС, что Договор заключался с участием российской компании по желанию Общества и причины выбора именно СГП г-ну Штрассмайру неизвестны (т. 48, л.д. 9).

В свою очередь, Общество отмечает, что в силу своих должностных обязанностей г-н Штрассмайр не был осведомлен о порядке ценообразования по Договору, а также не принимал участие во встрече с представителями Общества, в рамках которой обсуждался механизм ценообразования (т. 10 л.д. 125-129).

Инспекция, анализируя данный протокол, полагает, что из его содержания нельзя установить предмет обсуждения. Так, Инспекция указывает, что согласно п. 4 данного протокола обсуждался вопрос об обучении и аттестации сотрудников Общества на право проведение монтажных работ на Миатлинской ГЭС (т. 65 л.д. 5).

Однако, в протоколе отражено, что Voith и Обществом обсуждался механизм ценообразования и вопрос локализации производства по Договору на поставку оборудования, т.е. по Договору в отношении Саратовской ГЭС.

Также Инспекция указывает, что протокол не свидетельствует о достигнутых договоренностях в отношении предоставления Обществу предварительного расчета цены по методу полной стоимости и суммарных цен компаний Voith и СГП, и что г-н Штрассмайр участвовал в двух иных встречах Общества и Voith.

Однако, Инспекция не учитывает, что на данном совещании Voith выступило с предложением рассмотреть возможность эскалации цены Договора и единовременной закупки материалов, и поэтому должно было подготовить предварительные расчеты суммы контракта в разных вариантах (с предварительной закупкой материалов и без нее). Следовательно, уже на том момент имелся первоначальный расчет цены без единовременной закупки материалов, и Voith были представлены предварительные суммарные цены компаний Voith и СГП.

Факт неосведомлённости г-на Штрассмайра о порядке ценообразования по Договору подтвержден также его объяснениями. В частности, им было отмечено, что «с 2008 года на территории России у компании «Voith Hydro GmbH & Co. KG» есть свое представительство, задачами которого является оказание содействия работникам компании при организации продаж и реализации проектов, вопросами коммерческой деятельности представительство компании не занимается» (т. 10 л.д. 89).

На вопрос о представителях Voith при определении условий и заключении Договора г-ном Штрассмайром было указано, что «от имени компании «Voith Hydro GmbH & Co. KG»» это были – член правления Леопольд Хенингер, коллега из отдела сбыта Александр Йоанов, а также специалисты технического отдела» (т. 10 л.д. 93).

Также Инспекция ссылается на тот факт, что Герман Штрассмайр затрудняется ответить на вопрос о таможенной стоимости оборудования (т. 48, л.д. 9), но не принимает во внимание факт того, что последний «не видел соответствующей документации, в том числе таможенной» (т. 10 л.д. 146).

В связи с этим ссылки Инспекции на объяснения г-на Штрассмайра в подтверждение своих доводов основаны на неполном исследовании Инспекцией фактических обстоятельств дела и некорректном понимании его должностных обязанностей.

Материалами подтверждается, что на вопрос Общества «какая из организаций формировала финальную стоимость оборудования по Договору?» член правления Voith д-р Леопольд Хенингер в письме от 14.12.2016 ответил, что «предварительный расчет цены производился по методу полной стоимости … Суммарные цены компаний «Фойт Хайдро» и «СГП» были представлены Генеральным подрядчиком «Фойт Хайдро» компании «РусГидро» (т. 10 л.д. 141-142).

Кроме того, согласно п. 17.3 Договора все счета выставляются СГП при условии их письменного согласования Voith (т. 8 л.д. 93).

Представленная Инспекцией публикация это также подтверждает: в ней указано, что по заключенному между СГП и ООО «Тяжмаш» договору именно Voith в качестве генерального подрядчика осуществляла фактическую координацию проекта, а также решение всех организационных вопросов, и с СГП и Voith совместно ООО «Тяжмаш» пытается взыскать долг в Международном Коммерческом Арбитражном Суде Международной Торговой Палаты.

Это означает, что именно Voith в качестве генерального подрядчика привлек СГП к исполнению договора на модернизацию Угличской ГЭС и занимался всеми финансовыми вопросами, связанными с исполнением СГП своих обязанностей в рамках консорциума.

Таким образом, суммарные цены Voith и СГП были представлены Обществу Генеральным подрядчиком – Voith, который и был ответственным за исполнение Договора членом консорциума.

Данному обстоятельству Инспекцией не дана оценка, пояснения г-на Штрассмайра восприняты односторонне, хотя Voith подтвердила взаимодействие с СГП в рамках консорциума. Также Voith подтвердила, что стоимость по контракту формировалась Voith совместно с СГП.

Обществом соблюдены все условия для предъявления НДС к вычету.

Согласно ст. ст. 169, 170, 171, 172 НК РФ право на получение вычета возникает у налогоплательщика при выполнении следующих условий: вычеты сумм налога производятся на основании счетов-фактур, выставленных продавцами и оформленных в соответствии с требованиями НК РФ; вычетам подлежат суммы налога, предъявленные налогоплательщику при приобретении товаров (работ, услуг), имущественных прав на территории РФ, после принятия на учет указанных товаров (работ, услуг); товары (работы, услуги), а также имущественные права, приобретаются налогоплательщиком для осуществления операций, признаваемых объектами налогообложения.

Иных условий для предъявления НДС к вычету НК РФ не содержит.

Данные условия выполнены Обществом полностью, а именно: вычеты по НДС, заявленные Обществом, документально подтверждены, у Инспекции отсутствуют какие-либо претензии к документам Общества. В частности, в рамках проверки были представлены Обществом и проанализированы Инспекцией первичные документы, подтверждающие поставку оборудования (товарные накладные, товарно-транспортные накладные, а также счета-фактуры (т. 9 л.д. 143-150, т. 10 л.д. 1-82)); приобретенное Обществом оборудование было принято Обществом к бухгалтерскому учету; приобретение оборудования осуществлялось Обществом в рамках своей обычной хозяйственной деятельности, которая подлежит обложению НДС, что Инспекцией также не опровергнуто.

Суд отмечает, что налоговые органы не указывают, какие нормы НК РФ были нарушены Обществом в рамках предъявления НДС к вычету. Единственные претензии Инспекции в отношении якобы непроявления Обществом должной осмотрительности, основанные на Постановлении Пленума ВАС РФ № 53 от 12.10.2006, не обоснованы и не доказаны.

Таким образом, предъявленные к вычету суммы НДС заявлены по реально исполняемому сторонами Договору. Обществом соблюдены все условия, предусмотренные НК РФ для заявления вычета по НДС, а отказ Инспекции в принятии НДС к вычету неправомерен.

Вывод Инспекции о необоснованном завышении стоимости отгруженного в адрес Общества СГП оборудования как основание для отказа в вычете НДС сделан без учета комплексного характера Договора.

Как было указано выше, Договор заключен на выполнение работ по модернизации «Саратовской ГЭС» под «ключ», которые включали в себя: разработку проекта модернизации гидротурбин ст. №№ 1-21 и гидроагрегата № 24, проекта привязки; изготовление нового оборудования; поставку нового оборудования и комплектующих; замену оборудования гидротурбин ст. №№ 1-21 и гидроагрегата № 24, монтаж нового оборудования «под ключ»; демонтаж и монтаж оборудования, обследование оборудования, подлежащего замене, исследования после проведения модернизации, гарантийное обслуживание, обеспечение процесса модернизации проектной и конструкторской документации.

Инспекцией не было учтено, что объем прав и обязательств сторон носит комплексный характер, в котором поставка оборудования Voith является лишь одним из обязательств.

Изготовление оборудования для Саратовской ГЭС происходило в 10 странах мира, в которых находятся производственные мощности Voith и основные подрядные организации. Отлив втулок осуществлялся на заводах Румынии и Китая, обработка – в Австрии, отлив лопастей – в Бразилии, поковка и обработка сервомотора – в Италии, изготовление вала – в Чехии, производство крышек турбин и направляющих аппаратов – в Германии и Италии, уплотнение вала и турбинных подшипников - в Канаде.

Логистика поставок оборудования была достаточно сложной. После изготовления все детали доставлялись в Австрию для контрольной сборки и проведения испытаний. После завершения этого этапа рабочие колеса турбин больших гидроагрегатов были вновь разобраны на отдельные детали и отправлены различными маршрутами, в том числе паромом по Балтийскому морю, в Российскую Федерацию (т. 10 л.д. 147).

Согласно пояснениям СГП от 20.05.2016 (т. 10 л.д. 148), последнее «отвечает по контракту за всю российскую часть поставки. Оно поставляет импортные комплектующие, требующие доукомплектации, доработки непосредственно на площадке Саратовской ГЭС. На данной площадке были организованы для исполнения этих целей рабочие места инженерной и монтажной групп. Приобретено оборудование, закуплен инвентарь, привлекались высококвалифицированные иностранные специалисты. Кроме таких затрат, связанных с конкретной поставкой, в ответственность ООО «СГП» входит обеспечение процесса модернизации проектной и конструкторской документацией. Так, например, заключены и предоплачены договоры с такими организациями, как Институт «Гидропроект» и ОАО «НПО «ЦКТИ».

Факт того, что укомплектованное оборудование было поставлено именно от СГП, подтверждается представленными в ходе проверки первичными документами и Инспекцией не оспаривается.

Таким образом, Инспекцией некорректно сравнивается стоимость оборудования по ГТД и по товарным накладным, поскольку стоимость в товарных накладных была сформирована, согласно пояснениям СГП, с учетом исполнениям консорциумом всех обязательств по Договору.

Какого-либо самостоятельного характера конкретная поставка оборудования в рамках Договора не несла, все действия выполнялись сторонами Договора как элемент работ в отношении того или иного Комплекта. Как следствие, разбивка (детализация) стоимости работ по конкретным обязательствам и, в частности, по выполнению в отношении конкретных узлов оборудования Договором не установлена.

Поскольку Voith и СГП составляют консорциум, то определение договорных условий между участниками консорциума (в частности, того, как коммерчески формируется стоимость импортной и российской частей поставки оборудования в сравнении с остальными обязательствами консорциума по Договору), является полномочием членов консорциума. Общество никак не участвовало и не могло участвовать в определении договорных условий между участниками консорциума. Консорциальное соглашение Обществу не предоставляли ни Voith, ни СГП.

Инспекция (т. 48 л.д. 11) отмечает, что комплексный характер Договора учтен, однако представленные Обществом документы (товарные накладные, счета-фактуры) составлены ООО «СГП» только в отношении оборудования без указания на выполнение каких-либо работ (оказание услуг).

Заявитель обоснованно отмечает, что Инспекция не принимает во внимание, что стоимость оборудования в товарных накладных сформирована с учетом исполнениям консорциумом всех обязательств по Договору, при этом, конкретная поставка в накладной не имеет какого-либо самостоятельного характера, поскольку общая финальная стоимость по договору формировалась исходя из того, что проект исполняется «под ключ».

Таким образом, Инспекции необходимо рассматривать взаимоотношения сторон комплексно. Выводы Инспекции, сделанные исходя из анализа конкретных поставок оборудования, некорректны и носят односторонний характер, поскольку Инспекция не учла комплексный характер обязательств сторон по Договору. Само по себе отличие цен по ГТД и товарным накладным не свидетельствует о получении Обществом необоснованной налоговой выгоды и не может служит основанием для отказа в вычете НДС.

При заключении договора от 17.06.2011 № СР-0-177-2011 Обществом соблюдены регламентированные закупочные процедуры.

Инспекция необоснованно утверждает, что «регламентированные закупочные процедуры Обществом не проводились» (т. 48 л.д. 3, 5).

Инспекция также указывает, что Акт Минэнерго «свидетельствует об отсутствии проведения регламентированных закупочных процедур и наличии признаков неправомерности принятого ЦЗК ПАО «Русгидро» решения» (т. 65 л.д. 10).

Как указано выше, в связи с уникальностью и масштабностью программы комплексной модернизации объектов Общества, наличием у Voith наибольшего соответствующего производственного опыта и оборудования, согласием Voith на совместное создание крупнейшего завода по производству оборудования для ГЭС в Саратовской области, только у Voith имелась возможность предложить Обществу комплексное решение по модернизации Саратовской ГЭС.

Инспекция указывает, что «Герман Штрассмайр пояснил, что для поставок оборудования по объекту Саратовская ГЭС конкурсные процедуры не проводились», и что компании «Силовые машины» (г. Санкт-Петербург) и «Элсиб» также производят оборудование для ГЭС (т. 48 л.д. 9).

Однако Инспекция не приводит ответ Германа Штрассмайра полностью. Так, при ответе на вопрос о проведении конкурсных процедур Герман Штрассмайр указал, что «ПАО «РусГидро» среди прочих государственных компаний, в рамках программы модернизации российской экономики, целью которой являлось привлечение в Россию иностранных инвесторов, получило право не проводить конкурс на поставку оборудования для нужд Саратовской ГЭС в связи с созданием совместного производства по изготовлению турбин для ГЭС» (т. 10 л.д. 91).

После 8 месяцев переговоров в рамках Петербургского Международного экономического форума в июне 2011 года между Обществом и Voith был подписан договор о долговременном сотрудничестве.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона от 18.07.2011 № 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», при закупке товаров, работ, услуг заказчики руководствуются Конституцией РФ, ГК РФ, данным Федеральным законом, другими федеральными законами и иными федеральными нормативными правовыми актами, а также принятыми в соответствии с ними и надлежаще утвержденными правовыми актами, регламентирующими правила закупки - положениями о закупке.

Положение о закупке является документом, который регламентирует закупочную деятельность заказчика и должен содержать требования к закупке, в том числе порядок подготовки и проведения процедур закупки (включая способы закупки), условия их применения, порядок заключения и исполнения договоров, а также иные связанные с обеспечением закупки положения.

На момент заключения Договора (т. 8 л.д. 57-150, т. 9 л.д. 1-142) действовало Положение о порядке проведения регламентированных закупок продукции для нужд Общества (т. 10 л.д. 149-150, т. 11 л.д. 1-89). В соответствии с п. 4.6.1, 5.9.1, 5.9. 8 указанного Положения (т. 11 л.д. 26, 33, 35) Общество было правомочно осуществить закупку у единственного источника на основании специального решения Центральной закупочной комиссии Общества в случае наличия обстоятельств, требующих закупки именно у единственного источника.

Протоколом заседания Центральной закупочной комиссии Общества № 297 от 16.06.2011 (т. 11 л.д. 90) был одобрен проект Договора на условиях, отличных от типовых финансовых условий. Применение нетиповых финансовых условий было согласовано членом правления Бессмертным К.В. и директором по правовым вопросам Панченко Д.А. (т. 11 л.д. 91).

В качестве одного из аргументов Инспекция указывает, что «Протокол от 16.06.2011 № 297 заседания ЦЗК Общества подписан только председателем ЦЗК М.А. Мантровым, форма проведения заседания - заочное голосование» (стр. 5 Отзыва, т. 48 л.д. 5).

Однако, одновременно Инспекция не раскрывает, в чем именно заключается «нарушение» и не учитывает, что заместитель председателя и трое членов ЦЗК Общества, составляющие кворум, прислали подписанные бюллетени для голосования.

Также Инспекция делает вывод о том, что поскольку «информация по согласованию протокола от 16.06.2011 № 297 членами ЦЗК Общества (за исключением М.А. Мантрова) комиссии Минэнерго России субъектом проверки не представлена», комиссия Минэнерго России и Инспекция, соответственно, констатируют наличие признаков неправомерности принятого Обществом решения о возможности заключения Договора.

При этом, непредставление Обществом запрашиваемых Минэнерго России документов (стр. 6 Отзыва, т. 48 л.д. 6), само по себе не может свидетельствовать о признаках неправомерности принятого ЦЗК Общества решения.

Кроме того, Инспекция делает вывод о том, что «Договор заключен без одобрения Совета директоров Общества» на основании того, что «решение Совета директоров об одобрении сделки выпущено через 35 календарных дней после фактического подписания договора контрагентами» (стр. 6 Отзыва, т. 48 л.д. 6).

Однако, Инспекция не учитывает тот факт, что в соответствии с положениями ст. 79 Федерального закона от 26.12.1995 № 208-ФЗ «Об акционерных обществах», последующее одобрение сделки Советом директоров Общества означает ее действительность, и что согласно ч. 3 ст. 157.1 ГК РФ и ч. 2. ст. 183 допускается последующее согласие на совершение сделки.

Таким образом, Договор был заключен в соответствии с утвержденными в Обществе закупочными процедурами. Типовые финансовые условия не применялись в силу наличия отличия предложения Voith от типового.

Также Инспекция некорректно ссылается на то, что Обществом не было исполнено поручение Заместителя Председателя Правительства РФ от 24.07.2010 № ИС-П9-5014, так как Договор был заключен без проведения тендера (т. 48 л.д. 3, 5).

Данным поручением предусматривается организация тендеров на размещение долгосрочных контрактов на поставку электротехнической продукции по типовым долгосрочным контрактам.

Письмом Общества от 11.05.2011 № АШ-4236/09 (т. 10 л.д. 84-87) Минэнерго России в надлежащем порядке было уведомлено о намерении заключить долгосрочный контракт на модернизацию путем применения офсетного механизма, и в связи с уникальностью проекта Общество просило считать поручение заместителя Председателя Правительства РФ от 24.07.2010 № ИС-П9-5014 исполненным.

Каким образом Минэнерго России одновременно отметило, что стоимость работ нельзя оценить достоверно, но указало на размер завышения с точностью до сотого процента (т. 48 л.д. 3, 5).

При этом, на сайте Минэнерго была опубликована (Публикация на официальном сайте Минэнерго «Кредит на модернизацию Саратовской ГЭС признан лучшей сделкой в области устойчивого развития в Центральной и Восточной Европе» от 05.06.2015 (т. 65 л.д. 112-114)) новость о том, что по результатам ежегодного обзора международного журнала «EMEA Finance» Общество стало победителем в номинации «Лучшая сделка в области устойчивого развития в Центральной и Восточной Европе в 2014 году: модернизация Саратовской ГЭС в России».

Иные доводы Инспекции, повторяющие описание Акта Минэнерго, не свидетельствуют о неправомерности заявленного вычета НДС.

Инспекция подтверждает факт представления Обществом возражений на Акт Минэнерго, что свидетельствует о несогласии Общества с позицией Минэнерго (т. 65 л.д. 11).

Указанные ниже обстоятельства сами по себе не свидетельствуют о каком-либо нарушении налогового законодательства со стороны Общества в рамках рассматриваемого эпизода.

В любом случае, возможное нарушение каких-либо норм отраслевого законодательства (с чем Общество, в любом случае, не согласно) не может оказывать влияние на налоговые последствия, если обязанность соблюдения отраслевого законодательства прямо не предусмотрена НК РФ. Положения главы 21 НК РФ также не ставят условием применения налоговых вычетов соблюдение положений отраслевого законодательства.

Данный вывод поддержан арбитражной практикой. В частности, арбитражные суды приходят к выводу о том, что нормы отраслевого законодательства к налоговым правоотношениям не применяются и налоговое законодательство имеет самостоятельный статус (см., например, Постановление 12ААС от 30.01.2018 по делу № А12-25012/2017 (т. 66 л.д. 81-88), Постановление Президиума ВАС от 18.09.2007 № 5600/07), Постановление 17ААС от 10.10.2017 по делу № А60-18525/2017, Постановление 11ААС от 24.05.2017 по делу № А55-25073/2015 (оставлено без изменения Постановлением АС ПО от 31.08.2017), Постановление АС МО от 02.08.2016 по делу № А40-93112/2015, Постановление АС МО от 25.02.2015 по делу № А40-76469/14 (т. 11 л.д. 92-142).

Указанное свидетельствует, что Договор был заключен с соблюдением всех необходимых утверждающих процедур.

Утверждение Инспекции о получении Обществом необоснованной налоговой выгоды формально, носит неподтвержденный характер.

Согласно Постановлению Пленума ВАС РФ от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» (далее – «Постановление № 53») необоснованная налоговая выгода имеет место, если налогоплательщик взаимодействует с недобросовестными поставщиками или учитывает для целей налогообложения операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом или операции, не обусловленные разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера).

Недопустимость возложения ответственности на добросовестных налогоплательщиков за нарушения налогового законодательства, допущенные их контрагентами, следующая из индивидуального характера исполнения налоговой обязанности, закреплена как в законодательстве, так и в судебной практике.

Из Определения Конституционного Суда РФ от 16.10.2003 № 329-О следует, что истолкование статьи 57 Конституции РФ в системной связи с другими положениями Конституции РФ не позволяет сделать вывод о том, что налогоплательщик несет ответственность за действия всех организаций, участвующих в многостадийном процессе уплаты и перечисления налога в бюджет. В Постановлении № 53 Пленум ВАС РФ также указывает, что сам факт нарушения контрагентом налогового законодательства не является основанием для признания налоговой выгоды необоснованной.

В Определении ВС РФ от 29.11.2016 по делу № А40-71125/2015 указано, что налогоплательщик не имеет отношения к движению денежных средств по счетам контрагента и субконтрагентов, если налоговым органом не доказано обратное.

В письме № ЕД-5-9-547/@ от 23.03.2017 ФНС России обращает внимание на неприемлемость использования при оценке обоснованности налоговой выгоды формального подхода. ФНС также отмечает, что недобросовестность контрагентов 2-ого и последующих звеньев цепочки поставок не является достаточным основанием для доначисления налогов. В целях оценки действий налогоплательщика налоговые органы обязаны исследовать следующие вопросы: наличие подконтрольности контрагента налогоплательщику; наличие согласованности действий участников сделки; наличие реальности хозяйственных операций.

При этом в качестве основания для возложения негативных последствий на налогоплательщика не могут приводиться признаки недобросовестности контрагентов второго и последующих звеньев цепочки перечисления денежных средств по выпискам банков.

Таким образом, необходимо установить: факт реальности учтенных Обществом хозяйственных операций; проявление Обществом должной осмотрительности и осторожности при взаимоотношениях с контрагентами; факт неосведомленности Общества о нарушениях, допущенных контрагентами в силу отношений взаимозависимости или аффилированности (если они были допущены); основной целью осуществленных операций не являлось получение неуплата (неполная уплата) суммы налога.

Инспекцией в рамках проверки не доказаны обстоятельства получения Обществом необоснованной налоговой выгоды: Реальность выполнения работ по Договору не оспаривается Инспекцией; Общество взаимодействовало с консорциумом, при этом Договор был заключен непосредственно с Voith (являвшейся лидером консорциума) – всемирно известной компанией. Именно Voith солидарно несла ответственность за исполнение всех обязательств по Договору.

Общество и СГП являются независимыми юридическими лицами: организации независимы с точки зрения критериев, установленных ст. 105.1 НК РФ. Инспекция не приводит никаких доказательств о согласованности действий Общества и СГП, а также его контрагентов или должностных лиц, о подконтрольности СГП со стороны Общества.

Общество не может нести ответственность за действия Voith по выбору собственных контрагентов. Однако именно у налоговых органов имеются полномочия по проверке правильности формирования выручки в целях налогообложения, поэтому соответствующие контрольные мероприятия налоговыми органами могут быть проведены как в отношении Voith, так и СГП. С учетом того, что СГП является действующей компанией, она может быть проверена.

Общество, являясь конечным приобретателем оборудования по Договору, понесло расходы на его покупку и оплатило предъявленный НДС в составе стоимости оборудования. Соответственно, обязанность по уплате НДС в бюджет лежит на СГП. Кроме того, Общество обращает внимание, что СГП включило полученную от Общества выручку в состав доходов по налогу на прибыль и НДС, о чем свидетельствуют налоговые декларации СГП (т. 52, л.д.122-150, т. 53, л.д. 1-14). У Инспекции имеются полномочия на проверку правильности и своевременности уплаты НДС в бюджет со стороны СГП.

Увеличение налоговых вычетов за счет участия в движении товара от производителя к потребителю через посредников само по себе не означает получения Обществом необоснованной налоговой выгоды.

Тем не менее, согласно позиции Инспекции, «при наличии недостоверных и (или) противоречивых сведений в документах, представленных налогоплательщиком в налоговый орган, налоговая выгода является необоснованной» (т. 5 л.д. 62).

По мнению Инспекции, СГП со среднесписочной численностью за 2013-2014 г., составляющей 13 человек, не обладает необходимыми трудовыми ресурсами для исполнения Договора (стр. 8 Отзыва, т. 48 л.д. 8), а контрагенты ООО «СГП» (ООО «Ленстройкомплект» и ООО «Стройдеталь») являлись фирмами-«однодневками», начисляющими незначительные суммы налогов.

Из представленных Инспекцией документов следует, что: А) СГП на момент осуществления хозяйственных операций было в полном соответствии с законодательством РФ зарегистрировано в качестве юридического лица, и, следовательно, было вправе нести гражданские права и обязанности; Б) СГП по настоящее время (т. 65 л.д. 115-130) является действующим юридическим лицом, к которому в случае необходимости могут быть предъявлены самостоятельные претензии по вопросам исполнения им своих налоговых обязательств; В) остальные организации (ООО «Ленстройкомплект» и ООО «Стройдеталь») были ликвидированы в установленном законодательством порядке. В рамках ликвидации они также могли быть проверены, и к ним могли быть предъявлены самостоятельные претензии по вопросам исполнения ими своих налоговых обязательств. Тем не менее, каких-либо претензий к данным лицам предъявлено не было, что указывает на добросовестное исполнение ими налоговых обязанностей. Надлежащая регистрация юридических лиц и осуществление надзорных функций по надлежащему исполнению налогоплательщиками налоговых обязательств является обязанностью уполномоченных государственных органов (налоговых органов и органов внутренних дел), а не их контрагентов, и в этой связи Обществу не могут быть вменены какие-либо нарушения; Г) Инспекцией не предъявлено каких-либо претензий по неисполнению СГП своих налоговых обязательств. Следовательно, СГП является добросовестным налогоплательщиком, и, таким образом, концепция необоснованной налоговой выгоды в принципе не подлежит применению к вычетам Общества; Д) Инспекцией никак не аргументирована потребность для осуществления Договора бОльшим количеством штатных сотрудников СГП, поскольку возможность привлечения СГП субподрядчиков не ограничена Договором, и СГП в соответствующем ответе на требование Инспекции в рамках проверки подтвердило факт привлечения субподрядчиков (т. 10 л.д. 148).

Следует отметить, что в материалах дела имеется выписка по операциям СГП в КБ «Европейский трастовый банк» (т. 53 л.д. 30 - 40). В соответствии с данными выписки СГП арендовало офисное помещение, приобретало канцелярские товары и воду для кулера, услуги по обслуживанию офисной техники. Кроме того, для осуществления своей хозяйственной деятельности СГП приобретало транспортные услуги, юридические услуги, услуги связи, услуги по страхованию, курьерские услуги, оплачивало парковку, компенсировало командировочные расходы своих сотрудников, в т.ч. авиа и ж/д билеты, проживание в гостинице; уплачивало налог на прибыль, налог на имущество, земельный налог. Также из банковской выписки можно видеть, что СГП осуществляло расчеты с многочисленными контрагентами. Таким образом, из банковской выписки прослеживается реальная хозяйственная деятельность с расчетами, которые не свойственны фирмам-однодневкам.

Основной целью заключения рассматриваемого Договора была комплексная модернизация «Саратовской ГЭС», и все обязательства перед Обществом в полном объеме были исполнены лицами, указанными в договоре - Voith и СГП. Какое-либо искажение сведений о фактах хозяйственной жизни, об объектах налогообложения в действиях Общества отсутствовало.

Суд принимает позицию налогового органа, что положения ст. 54.1 НК РФ, содержащие запрет налагать на налогоплательщика негативные последствия за деятельность контрагентов, не могут быть применены в рассматриваемом деле, поскольку выездная налоговая проверка в отношении Общества была начата до вступления в силу Федерального закона № 163-Ф3 «О внесении изменений в часть первую НК РФ» (т. 48 л.д. 12-13).

Тем не менее, в соответствии с п. 3 ст. 5 НК РФ акты законодательства о налогах и сборах, устраняющие или смягчающие ответственность за нарушение законодательства о налогах и сборах либо устанавливающие дополнительные гарантии защиты прав налогоплательщиков имеют обратную силу. Следовательно, указанные положения НК РФ, дополнительно подтверждающие в деятельности Общества отсутствие какого-либо налогового правонарушения, подлежат применению.

Также Общество подчеркивает, что последняя редакция НК РФ является закреплением широко распространившейся в последние годы судебной практики о недопустимости возложения ответственности на добросовестных налогоплательщиков за нарушения налогового законодательства, допущенные их контрагентами.

Таким образом, установленные Инспекцией обстоятельства не могут свидетельствовать о получении Обществом необоснованной налоговой выгоды по Договору.

Инспекция не установила рыночную стоимость приобретенного Обществом оборудования.

Так, Инспекция, анализируя представленные СГП грузовые таможенные декларации и товарные накладные на поставку оборудования, указывает, что Обществом и СГП не представлены документы, обосновывающие увеличение цены поставленного СГП оборудования по сравнению со стоимостью, указанной в ГТД (т. 48 л.д. 4- 8).

Налоговый орган на основании наличия временного периода между датами таможенных деклараций и товарными накладными СГП в 1 – 5 дней делает вывод о том, что в столь короткий срок работы по дооборудованию оборудования не могли быть произведены и не учитывает, что фактически данные работы могли быть произведены позднее (т. 48 л.д. 4, 7).

Также Инспекция отмечает (т. 48 л.д. 7), что в соответствии с предоставленной Центральным Таможенным Управлением информацией (на примере инвойсов компании «Vitkovice Heavy Machinery a.s») таможенная стоимость ввозимого оборудования значительно отличается от его рыночной цены (т. 49 л.д. 58-153, т. 50 л.д. 1-96).

При этом, Инспекция никак не аргументирует, в связи с чем, по ее мнению, именно задекларированная на таможне стоимость оборудования являлась рыночной, а отраженная в товарных накладных СГП стоимость является завышенной.

Более того, Инспекция сама отмечает, что таможенная стоимость ввозимого оборудования занижалась СГП (т. 48 л.д. 7). При этом СГП является самостоятельным юридическим лицом, к которому в случае необходимости могут быть предъявлены самостоятельные претензии по вопросам исполнения им своих обязательств по уплате таможенных пошлин.

Суд поддерживает довод заявителя, что таможенная стоимость применяется исключительно для таможенных целей и не может быть использована в качестве ориентира рыночной цены; таможенные документы не являются первичными документами для налогоплательщика, что подтверждается выводами разъяснений ФНС России (Письмо ФНС России от 01.12.2004 № 03-3-06/2423/35), а также (Постановление девятого арбитражного апелляционного суда от 26.10.2017 № 09АП-39410/2017, от 11.09.2017 № 09АП-38506/2017 (т. 11 л.д. 143-150, т. 12 л.д. 1-150, т. 13 л.д. 1-16).

В данном случае таможенная стоимость товара не учитывает комплексный характер Договора «под ключ», поскольку в общую стоимость Договора заложены также проектные работы, дополнительное укомплектование, сборка и запуск оборудования, коммерческие издержки и прибыль СГП.

Инспекция указывает, что «целью проверки в части данного эпизода не являлся контроль цен, примененных Обществом и его контрагентом. Инспекцией было установлено получение ПАО «РусГидро» необоснованной налоговой выгоды при взаимоотношениях с СГП в ходе исполнения Договора. Реализация налоговым органом полномочий по доказыванию получения Обществом необоснованной налоговой выгоды в рамках выездной налоговой проверки не относится к случаям контроля соответствия примененных цен рыночным ценам» (т. 48 л.д. 14).

Но Инспекцией не учтено, что, согласно п. 1 - 3 «Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с применением отдельных положений раздела V.1 и статьи 269 Налогового кодекса Российской Федерации», утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 16.02.2017 (далее – «Обзор ВС РФ»), определение размера действительных налоговых обязательств может производиться налоговым органом, если им был доказан факт получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды.

Инспекцией в рамках настоящего дела факт получения Обществом необоснованной налоговой выгоды не доказан.

Так, в пунктах 6 - 7 Обзора ВС РФ содержится разъяснение о том, что разделом V.1 НК РФ установлены специальные методы определения рыночной стоимости и порядок их применения, которые обязательны не только для налогоплательщиков, но и для налоговых органов.

Согласно п. 3 ст. 105.7 НК РФ метод сопоставимых рыночных цен является приоритетным для определения для целей налогообложения соответствия цен, примененных в сделках, рыночным ценам, если иное не предусмотрено п. 2 ст. 105.10 НК РФ.

Согласно положениям ст. 105.9 НК РФ, при применении метода сопоставимых рыночных цен используется информация о сопоставимых сделках, предметом которых являются идентичные (при их отсутствии - однородные) товары (работы, услуги).

Тем не менее, данный метод не был использован Инспекцией. В нарушение положений раздела V.1 НК РФ, а также пунктов 6 - 7 Обзора ВС РФ для контроля за ценами была использована информация о таможенной стоимости оборудования.

Налоговый орган не учел, что таможенная стоимость товара не учитывает комплексный характер Договора «под ключ», поскольку в общую стоимость Договора заложены также проектные работы, дополнительное укомплектование, сборка и запуск оборудования, коммерческие издержки и прибыль СГП.

Инспекция и третье лицо указывают, что комплексный характер работ по Договору не учитывался ими, так как представленные Обществом документы составлены ООО «СГП» только в отношении оборудования без указания на выполнение каких-либо работ (оказание услуг); какие-либо первичные документы по факту выполнения работ, в частности, акты выполненных работ по форме КС-2, справок о стоимости выполненных работ и затрат по форме КС-3, акты приемки по формам КС-11, КС-14, не представлены ни Обществом, ни ООО «СГП» (т. 66 л.д. 6, 20).

Данный довод Инспекции не соответствует действительности, так как в рамках ответа на требование о представлении документов (информации) № 122 от 24.10.2016 (т. 66 л.д. 96-98) Общество предоставляло Инспекции планы-графики проведения СМР, протоколы, отражающие ход выполнения работ на Саратовской ГЭС, акты скрытых работ, демонтажных и монтажных работ, акты обследования, акты подготовки рабочего места, а также иные документы, подтверждающие выполнение работ на Саратовской ГЭС в рамках исполнения Договора.

Таким образом, Инспекция при доначислении НДС должна была сначала доказать получение необоснованной налоговой выгоды, а затем установить рыночную стоимость оборудования в порядке, установленном НК РФ.

На основании изложенных доводов отказ Инспекции в вычете НДС не правомерен, не соответствует налоговому законодательству. Обществом не получена какая-либо налоговая выгода в связи с приобретением продукции у Voith и ООО СГП.

По п. 2.1.6 оспариваемого решения (т. 5 л.д. 84-102) по вопросу отнесения к расходам по налогу на прибыль затрат по выплатам при увольнении по соглашению сторон.

Что в 2012-2014 гг. Общество произвело выплаты 16 сотрудникам, уволенным по соглашению сторон (т. 13 л.д. 17-138). Указанные затраты на основании п. 25 ст. 255 НК РФ уменьшали налоговую базу Общества по налогу на прибыль.

По мнению Инспекции, вышеуказанные выплаты в силу ст.ст. 252, 255, п. 49 ст. 270 НК РФ не могут уменьшать базу по налогу на прибыль, поскольку увольнение работников производилось Обществом не в связи с сокращением численности работников организации (т. 48 л.д. 17).

Также Инспекция считает, что иные приведенные Обществом доводы о минимизации возможных имущественных потерь для Общества, связанных с возможными последующими спорами с работниками, о снижении расходов на выплату заработной платы, о сохранении режима конфиденциальности имеющейся у работников информации и хорошей деловой репутации Общества не свидетельствуют об экономической обоснованности затрат на выплату компенсаций (т. 48 л.д. 17-18).

На основании изложенного Инспекцией сделан вывод, что Общество неправомерно не уплатило налог на прибыль организаций за 2012 г. в сумме 182 343 руб., за 2013 г. – в сумме 25 896 руб., за 2014 г. – в сумме 4 540 221 руб.

Отказ Инспекции в учете выплат в связи с расторжением трудовых договоров по соглашению сторон в составе расходов по налогу на прибыль не соответствует НК РФ ввиду следующего.

Возможность учета в составе расходов выплат в связи с увольнением по соглашению сторон прямо предусмотрена нормами трудового законодательства и п. 25 ст. 255 НК РФ.

В соответствии со ст. 178 Трудового кодекса РФ трудовым договором могут предусматриваться различные случаи выплаты выходных пособий. Условие о выплатах при расторжении трудового договора по соглашению сторон, предусмотренное трудовым законодательством, может быть определено отдельным соглашением, которое в силу прямого указания (ч. 3 ст. 57 ТК РФ) будет являться неотъемлемой частью трудового договора. Выплата денежных сумм, закрепленных в такого рода дополнительных соглашениях, является прямой обязанностью работодателя.

Как было указано выше, выплата выходных пособий производилась Обществом на основании письменных соглашений о прекращении трудовых отношений или приложений к трудовому договору, которые являлись неотъемлемой частью трудовых договоров с работниками. На квалификацию соглашений о прекращении трудовых отношений как неотъемлемых частей трудовых договоров указано в самих данных соглашениях.

Верховный Суд в Определении от 23.09.2016 № 305-КГ16-5939 отметил, что ст. 255 НК РФ установлен открытый перечень расходов на оплату труда работников, учитываемых в целях налогообложения при условии, что эти выплаты производятся в рамках трудовых и связанных с ними отношений. Поскольку положения ст. 9 ТК РФ предусматривают регулирование трудовых и связанных с ними отношений в договорном порядке, то выплаты, произведенные работодателем в пользу работников во исполнение дополнительных соглашений к трудовым договорам и соглашений о расторжении трудовых договоров, могут признаваться в качестве расходов в целях налогообложения прибыли на основании статьи 255 НК РФ при условии их соответствия требованиям статей 252, 270 НК РФ.

Соответственно, как положения НК РФ, так и единообразная сформировавшаяся судебная практика указывают на возможность учета выплат в адрес сотрудников в составе расходов для целей налога на прибыль.

Оспариваемые Инспекцией выплаты являются экономически обоснованными были понесены Обществом в рамках осуществления предпринимательской деятельности, направленной на получение дохода, в связи с чем правомерно учтены в составе расходов по налогу на прибыль:

У налоговых органов отсутствуют полномочия в ходе оценки экономической обоснованности затрат осуществлять оценку целесообразности расходов налогоплательщика.

Налоговое законодательство не содержит положений, позволяющих налоговому органу при применении статьи 252 НК РФ оценивать произведенные налогоплательщиками расходы с позиции их экономической целесообразности. Расходы признаются экономически обоснованными, если они необходимы для деятельности налогоплательщика (постановления Президиума ВАС РФ от 09.03.2011 № 8905/10, от 25.02.2010 № 13640/09).

В Определении № 305-КГ17-15790 от 20.02.2018 ВС РФ было отмечено, что «для признания экономически оправданными расходами выплат работникам, увольняемым по соглашению сторон, значение имеет деловая цель - намерение получить положительный экономический эффект в связи с увольнением конкретного работника, в том числе, вследствие уменьшения или изменения структуры персонала, замены работников и т.п.».

Понесенные расходы, связанные с прекращением трудовых отношений, экономически обоснованы для Общества в том числе и с учетом трудового законодательства.

Согласно правовой позиции Верховного Суда, изложенной в Определениях от 23.09.2016 № 305-КГ16-5939, от 17.03.2017 № 305- КГ16-17247, от 27.03.2017 № 305-КГ16-18369, от 28.03.2017 № 305-КГ16-16457, от 26.04.2017 N 305-КГ16-19115 по делу № А40-63455/2015, № 305-КГ17-9814 от 26.10.2017, № 305-КГ17-10287 от 22.11.2017, № 305-КГ17-12841 от 20.12.2017, № 305-КГ17-15790 от 20.02.2018 (Т. 13, л. д. 150; Т. 14, л. д. 1 – 70, т. 66 л.д. 99-104), исходя из положений статей 253, 255 НК РФ в их взаимной связи со статьями 9, 178 ТК РФ, осуществление выплат работникам во исполнение соглашений о расторжении трудовых договоров не исключает возможности признать такие выплаты в целях налога на прибыль организаций на основании статей 252 и 255 НК РФ.

Верховный Суд указывает, что для признания выплат работникам при расторжении трудовых договоров по соглашению сторон экономически оправданными расходами достаточно установить достижение цели - фактическое увольнение конкретного работника, а также соблюдение баланса интересов работника и работодателя, при котором выплаты направлены на разрешение возможной конфликтной ситуации при увольнении, и не служат исключительно цели личного обогащения увольняемого работника.

Экономическая оправданность затрат на выплату спорных компенсаций увольняемым работникам может состоять в оптимизации производства и минимизации затрат на персонал, поскольку при увольнении работников по соглашению сторон и выплате спорных компенсаций, производятся выплаты в меньшем размере, чем пришлось бы выплатить при увольнении работников по инициативе работодателя. При этом, исключаются риски, связанные с увольнением работников по инициативе работодателя, в том числе в связи с оспариванием работниками увольнения и возможным восстановлением их на работе.

Так, нормы трудового законодательства об увольнении преимущественно содержат положения, защищающие права наиболее слабой в экономическом плане стороны трудового договора – работника.

В соответствии со ст. 81 ТК РФ, в случае добросовестного исполнения работником своих обязанностей единственным легальным способом уволить сотрудника является сокращение численности или штата работников организации, индивидуального предпринимателя.

В соответствии со ст. 180 ТК РФ о предстоящем увольнении в связи с ликвидацией организации, сокращением численности или штата работников организации работники предупреждаются работодателем персонально и под роспись не менее чем за два месяца до увольнения; при этом, в течении указанных двух месяцев эффективность увольняемых работников значительно падает.

Согласно ст. 178 ТК РФ, при расторжении трудового договора в связи с сокращением численности или штата работников организации увольняемому работнику выплачивается выходное пособие в размере среднего месячного заработка, а также за ним сохраняется средний месячный заработок на период трудоустройства, но не свыше двух месяцев со дня увольнения (с зачетом выходного пособия). Кроме того, средний месячный заработок может быть сохранен за уволенным работником в течение третьего месяца со дня увольнения по решению органа службы занятости населения при условии, если в двухнедельный срок после увольнения работник обратился в этот орган и не был им трудоустроен.

Таким образом, размер выплат при увольнении работников по данному основанию составил бы 3-5 среднемесячных заработка (-ов), при этом Обществу необходимо было бы соблюсти ряд процедурных требований.

Вследствие данных особенностей правового регулирования увольнение по соглашению сторон имеет ряд преимуществ для Общества как работодателя. Так, при заключении с работником соглашения о прекращении трудовых отношений стороны расстаются в упрощённом порядке по взаимной договоренности, поэтому у работника отсутствуют причины для подачи заявления в суд о нарушении его прав в связи с увольнением.

Более того, согласно формулировкам в соглашениях (т. 13 л.д. 17-138), выплата выходных пособий в договорном порядке освобождает Общество от любых возможных выплат работнику в последующем, что, очевидно, свидетельствует о наличии экономической заинтересованности Общества (В Решениях АС г. Москвы от 16.08.2017 по делу № А40-54133/2017 (оставлено в силе Постановлением 9ААС от 17.11.2017) и от 27.07.2017 по делу А40-72341/2017 (оставлено в силе Постановлением 9ААС от 17.11.2017) судом были приняты во внимание доводы налогоплательщика о том, что увольнения по соглашению сторон с выплатой компенсаций позволяли «сохранить репутацию надежного работодателя», уволить конфликтных сотрудников, продолжение работы с которыми было невыгодно»).

Инспекция указывает, что довод Общества об отсутствии у работников оснований для подачи жалобы в суд является необоснованным, поскольку положениями ТК РФ прямо предусмотрено их право на судебную защиту (т. 48 л.д. 18).

Однако Инспекция не учла, что уволенные работники согласились на размер предложенной компенсации, подписав дополнительные соглашения к трудовым договорам. Следовательно, у них не имелось причин и оснований для обращения в суд.

В результате увольнение Обществом работников по соглашению сторон с выплатой спорных компенсаций привело к достижению производственной цели - оптимизации расходов на персонал, и, как следствие, получению Обществом большей прибыли при меньших затратах.

Также суд учитывает, что соглашения закрепляют обязательства для работников по сохранению режима конфиденциальности в отношении информации, полученной в процессе трудовой деятельности у Общества, включая коммерческую тайну и предоставляет Обществу дополнительную возможность сохранить хорошую деловую репутацию. Указанный довод не был учтен Инспекцией.

Следует отметить, что размер выплат работникам Общества при увольнении по соглашению сторон в большинстве случаев сопоставим с обычными расходами работодателя, производимыми в связи с ликвидацией организации либо сокращением численности или штата работников.

В таблице приведена сводная информация об уволенных по соглашению сторон сотрудниках, документах, на основании которых производились выплаты, размерах выплат и их соответствии обычному размеру выходного пособия.

ФИО сотрудника

Документы, предусматривающие возможность выплаты выходного пособия

Размер выплаты

Реквизиты релевантных судебных актов ВС РФ и арбитражных судов

Тюрикова М.С.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 29.12.2012, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 09.01.2013

(т. 13 л.д. 25-31)

2 должностных оклада работника

В Решении АС г. Москвы от 18.01.2018 по делу № А40-186959/2015 в части, возвращенной на ВС РФ на новое рассмотрение, т. 66 л.д. 138-148 (постановлением 9ААС от 23.04.2018 оставлено без изменения; выплаты составили 3 среднемесячных оклада), отмечено, что экономическая обоснованность выплат обусловлена в том числе «экономией на заработной плате в результате фактического сокращения численности сотрудников (как элемент финансового результата – прибыли)» (Т. 13, л. д. 139 – 149).

Экономическая обоснованность выплат сотрудникам 5 среднемесячных заработков подтверждена также в Определении ВС РФ от 27.03.2017 № 305-КГ16–18369, Постановлениях 9ААС от 07.09.2017 № 09АП-35427/2017 по делу № А40-153074/16 (оставлено в силе Постановлением АС МО от 25.12.2017), АС МО от 25.12.2017 по делу № А40-153074/16 (т. 66 л.д. 105-109), 14ААС от 03.05.2018 по делу № А05-7268/2017 (т. 66 л.д. 110-125), решением АС г. Москвы от 06.03.2018 по делу № А40-178063/2015 (т. 66 л.д. 126-137, оставлено без изменения постановлением 9ААС).

Савельев И.В.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 16.09.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 29.09.2014

(т. 13 л.д. 74-85)

2,1 средних заработных плат работника

Барышников Г.А.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 05.05.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 12.05.2014

(т. 13 л.д. 32-38)

3 должностных оклада работника

Поляков Е.С.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 17.12.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 17.12.2014

(т. 13 л.д. 67-73)

3 должностных оклада работника

Кицанова Т.А.

ТД, Соглашение о расторжении трудового договора от 19.12.2012

(т. 53 л.д. 60-68)

3 средние заработные платы работника

Рубченко Н.А.

ТД, Соглашение о расторжении трудового договора от 20.12.2012

(т. 53 л.д. 69-76)

3 средние заработные платы работника

Глушкова Т.В.

ТД, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 14.02.2014

(т. 53 л.д. 94-103)

3 средние заработные платы работника

Судейкина Т.Р.

ТД, Соглашение о расторжении трудового договора от 19.12.2012

(т. 53 л.д. 77-93)

3 средние заработные платы работника

Гресева Т.В.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 21.05.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 22.05.2014

(т. 13 л.д. 39-47)

3 средние заработные платы работника

Ломакова М.А.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 12.02.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 12.02.2014

(т. 13 л.д. 56-66)

3 средние заработные платы работника

Свиридова Н.А.

ТД, доп.соглашение к трудовому договору от 12.02.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 12.02.2014

(т. 13 л.д. 86-97)

3 средние заработные платы

Тарасов В.С.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 21.04.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 24.04.2014

(т. 13 л.д. 98-104)

3 средние заработные платы работника

Чигирин И.И.

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 02.12.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 03.12.2014

(т. 13 л.д. 105-115)

3,6 средние заработные платы работника

Якутина А.В.

(ведущий эксперт Управления по работе с региональными органами государственной власти)

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 03.02.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 27.02.2014

(т. 13 л.д. 116-124)

4 должностных оклада работника

Козина Ю.А. (главный специалист Секретариата исполнительного аппарат Управления делами)

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 24.04.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 24.04.2014

(т. 13 л.д. 48-55)

6 заработных плат работника

В Определении № 305-КГ17-10287 от 22.11.2017 ВС РФ указал, что «выплаты при расторжении трудового договора, не превышающие шести среднемесячных заработков, являются обычными (сопоставимыми) расходами работодателя, и не могут быть рассмотрены в качестве личного обеспечения работников, предоставляемого за счет бывшего работодателя («золотые парашюты»), материальной помощи и иных аналогичных выплат, не связанных по своей природе с экономической деятельностью налогоплательщика и не учитываемых в целях налогообложения согласно пунктам 25 и 49 статьи 270 НК РФ».

Позиция в отношении обоснованности выплат в размере от 1 до 6 окладов поддержана в Определении ВС РФ от 20.02.2018 № 305-КГ17-15790.

Янсон С.Ю.

(Директор по закупочной деятельности)

ТД, Доп.соглашение к трудовому договору от 23.04.2014, Соглашение о прекращении трудовых отношений от 24.04.2014

(т. 13 л.д. 125-137)

12 средних заработных плат работника

В Постановлении 9ААС № 09АП-46141/2017 от 13.11.2017 по делу А40-72341/2017 (в кассации не рассматривалось) суд пришел к выводу, что ограничение расходов по налогу на прибыль выплатами в размере пяти месячных оплат недопустимо.

В Решении АС г. Москвы от 16.08.2017 по делу № А40-54133/2017 (оставлено в силе Постановлением 9ААС от 17.11.2017) судом было учтено, что лица, которым осуществлялись спорные выплаты, занимали либо ответственные должности, предполагающие широкий круг обязанностей и информированность о делах налогоплательщика, либо материально ответственные должности. Спорные выплаты заинтересовывали увольняющегося работника сохранить конфиденциальность и не использовать служебную информацию, полученную во время выполнения трудовых обязанностей для занятия другой деятельностью, которая может нанести ущерб налогоплательщику. Тем самым, уменьшался риск возможных убытков для налогоплательщика в связи с увольнением данного работника.

Таким образом, усматривается экономический интерес в выплате Обществом компенсаций, поэтому отказ в учёте расходов на такие выплаты неправомерен. Расходы были понесены в целях минимизации затрат в рамках предпринимательской деятельности, направленной на получение дохода, а также повышения эффективности такой деятельности.

Понесенные расходы, связанные с прекращением трудовых отношений, экономически обоснованы для Общества в любом случае.

Так, в Определении № 305-КГ17-15790 от 20.02.2018 ВС РФ было отмечено, что «для признания экономически оправданными расходами выплат работникам, увольняемым по соглашению сторон, значение имеет деловая цель - намерение получить положительный экономический эффект в связи с увольнением конкретного работника, в том числе, вследствие уменьшения или изменения структуры персонала, замены работников и т.п.».

Общество обращает внимание, что если бы трудовые отношения между Обществом и перечисленными выше сотрудниками не были прекращены, то Общество продолжало нести расходы по выплатам заработной платы и премий в отношении этих сотрудников, и имело бы основание учитывать эти расходы в качестве затрат по налогу на прибыль на основании ст. 255 НК РФ.

При указанных обстоятельствах расходы Общества составили бы гораздо большую величину, чем общий размер выплаченных Обществом расходов, что видно из расчета расходов на выплату компенсаций увольняемым работникам. Так, сумма расходов при сохранении трудовых отношений с работниками в течение периодов, по которым проводилась выездная проверка (2012-2014 гг.), составила бы приблизительно 40 628 087,67 руб., в то время как понесенные Обществом расходы на выплату сумм по соглашению сторон составили всего 24 033 591 руб., что почти наполовину меньше.

Инспекция в ходе рассмотрения дела указала, что указанный расчет не подтвержден документально. В материалах дела имеются трудовые договоры с дополнительными соглашениями, в которых согласован размер окладов сотрудников (т. 13 л.д. 17 - 138). Расчет премий произведён исходя из предыдущих начислений соответствующим сотрудникам премиальных выплат, а также с учетом индивидуального вклада конкретного сотрудника в деятельность Общества.

В связи с изложенным, выплаты сотрудникам являются экономически обоснованными, расходы понесены в рамках предпринимательской деятельности Общества.

Таким образом, доначисление налога на прибыль по описанному эпизоду произведено Инспекцией неправомерно, без учета фактических обстоятельств деятельности Общества. В связи с изложенным оспариваемое решение Инспекции по этому эпизоду подлежит признанию незаконным.

По п. 2.1.7 оспариваемогорешения (т. 5 л.д.102-150; т. 6 л.д. 1-8) по вопросу отнесения к расходам по налогу на прибыль затрат по выплате дополнительных и специальных премий Председателю Правления Общества и другим членам Правления

Так, по результатам хозяйственной деятельности в 2012-2014 гг. Обществом на основании Приказов № 6кт от 28.02.2012, № 28кт от 20.06.2012, № 51кт от 30.08.2012, № 24кт от 04.04.2013, № 25кт от 04.04.2013, № 67кт от 03.09.2013, № 74кт от 29.09.2014 (т. 14 л.д. 71-84) выплачивались следующие премии Председателю Правления и другим членам Правления: Премии по итогам года за выполнение годовых ключевых показателей эффективности (далее – «КПЭ») в 2011, 2012 году; Дополнительные премии в 2011, 2012 году – за перевыполнение хотя бы одного из годовых КПЭ; Специальные премии в 2011-2013 году – по итогам работы Общества за отчетный год (далее совместно – «Оспариваемые премии»).

Затраты на выплату премий были включены Обществом в расходы по налогу на прибыль.

Инспекция указывает, что суммы оспариваемых премий включены в расходы необоснованно, поскольку: Выполнение показателей для начисления премий не подтверждается представленными документами; Суммы чистой прибыли для специального премирования членов Правления рассчитаны с применением недостоверных показателей.

На основании указанных доводов Инспекция пришла к выводу, что Общество не уплатило в бюджет 285 320 457 руб. налога на прибыль.

Позиция Инспекции основана на не полностью выясненных фактических обстоятельствах. Выплаченные Председателю Правления и членам Правления премии в соответствии со ст. 252 и п. 25 ст. 255 НК РФ включены в расходы по налогу на прибыль, расчет Оспариваемых премий произведен верно, а соблюдение КПЭ документально подтверждено.

Затраты на Оспариваемые премии являются экономически обоснованными и направлены на получение дохода, документально подтверждены. Иное Инспекцией не доказано и материалами проверки не подтверждается.

Поскольку Общество является коммерческой организацией, целью его деятельности является получение прибыли. Произведенные Обществом расходы на выплату премий признаются законодателем необходимыми для ведения предпринимательской деятельности.

Трудовое законодательство (ст. 22, 135, 191, 255 ТК РФ) предусматривает возможность выплат премий сотрудникам. Ст. 255 НК РФ позволяет относить к расходам на оплату труда премии.

Порядок премирования членов Правления Общества и Председателя Правления Общества (далее – «Члены Правления») установлен в Положении о порядке выплаты вознаграждений и компенсаций членам Правления Общества, утвержденного протоколом № 111 от 19.11.2010 (далее – «Положение», т. 14 л.д. 85-96).

В соответствии с указанным Положением, размер годового премирования Членов Правления определяется в зависимости от выполнения ключевых показателей эффективности (далее – «КПЭ») по итогам года. Годовые КПЭ для Председателя Правления ежегодно устанавливаются Советом Директоров Общества, годовые КПЭ для остальных Членов Правления ежегодно устанавливаются Председателем Правления.

Система премий Членам Правления Общества включает в себя следующие виды выплат: 1) Премия по результатам деятельности за год, которая выплачивается за выполнение КПЭ по итогам работы за год; 2) Дополнительная премия – при перевыполнении хотя бы одного КПЭ; 3) Специальная премия – по итогам работы Общества за отчетный год.

Положением о материальном стимулировании членов Правления, утвержденным Приказом от 30.12.2010 № 143кт, предусмотрен Порядок расчета и выплаты вознаграждения (премирования) членам Правления Общества (далее – «Порядок расчета», т.14 л.д. 97-104). Кроме того, для расчета каждого КПЭ и оценки показателя в Обществе протоколом Совета директоров № 121 от 18.03.2011 утверждена и действует Методика расчета и оценки КПЭ (т. 14 л.д. 105-127).

В 2011-2013 гг. Приказами Общества были установлены (т. 14 л.д. 128-150) и выполнены (т. 15 л.д. 1-6) следующие КПЭ для Членов Правления: уровень EBITDA; выполнение графиков ввода мощностей и плана по финансированию и освоению; коэффициент финансового левериджа; управление издержками (снижение затрат вследствие реализации программы управления издержками и снижение затрат на приобретение товаров, работ, услуг в расчете на единицу продукции); критерий надежности (недопущение более предельного числа аварий в Обществе и дочерних Обществах, коэффициент готовности в Обществе и дочерних Обществах).

Данные показатели напрямую связаны с прибыльностью Общества в текущих и будущих периодах.

В трудовых договорах Членов Правления и председателя Правления имеется отсылка на регулирование отношений сторон локальными нормативными актами. Соответственно, Оспариваемые премии выплачивались на основании трудовых договоров и Положения, связаны с оплатой труда Членов Правления. Оспариваемые премии не выплачивались из каких-либо специальных фондов.

Решение о выплате премий принималось Советом директоров Общества – органом, который контролирует деятельность исполнительных органов Общества (Председателя Правления и Правления) на основании раскрытия полной информации, и в соответствии с локальными нормативными актами Общества.

Таким образом, Оспариваемые премии, выплаченные по результатам выполнения установленных КПЭ, могут уменьшать налоговую базу по налогу на прибыль в силу ст. 252 НК РФ. Утверждения Инспекции об обратном, в том числе о невыполнении КПЭ и расчёте сумм чистой прибыли с применением недостоверных показателей (т. 48 л.д. 20-21) не обоснованы.

Так, выплата премий была признана обоснованной со стороны контролирующего органа Общества, представляющего интересы акционеров – Совета директоров.

Согласно п. 3.3 Положения, содержит положение, которое предоставляет Совету директоров право вето в отношении премирования Председателя Правления Общества (т. 14 л.д. 87-88).

Председатель Правления в свою очередь вправе принять решение о невыплате или выплате премии Члену Правления в неполном объеме в случаях (п. 3.4 Положения о материальном стимулировании, т. 14 л.д. 104): Выявления фактов нарушений в сфере компетенции члена Правления (удостоверенных актами проверок ревизионной комиссии, внутреннего или внешнего аудитора); Ненадлежащего исполнения своих обязанностей; Несоблюдения сроков исполнения документов и поручений; Невыполнения или ненадлежащего выполнения локальных нормативных актов, приказов, поручений Председателя Правления и Совета Директоров, других организационно-распорядительных документов Общества; По решению Совета директоров Общества.

При этом, перечень оснований для лишения Председателя Правления и Членов Правления премий является открытым.

Соответствующие решения принимаются Советом директоров Общества – органом управления, который контролирует деятельность исполнительных органов Общества (Председателя Правления и Правления).

Таким образом, финальное принятие решения в отношении обоснованности выплаты Оспариваемых премий принималось Советом директоров, поскольку утверждение выполнения КПЭ происходило на заседании Совета директоров при их детальном анализе.

Полномочия в части депремирования Членов Правления в 2012-2014 гг. за работу в 2011-2013 гг. Советом директоров реализованы не были. Таким образом, решения о выполнении КПЭ были приняты Советом директоров на основании полной информации. В связи с чем выплата оспариваемых премий произведена в соответствии с имеющимися в Обществе локальными нормативными актами, исходя из достижения Обществом определенных результатов хозяйственных деятельности.

Инспекция отмечает, что в Совет директоров входил Дод Е.В., являющийся Председателем Правления Общества (т. 48 л.д. 21), однако не указывает, каким образом тот факт, что он являлся одним из тринадцати членов Совета директоров, свидетельствует о нецелесообразности или экономической необоснованности принятого Советом директоров решения о премировании.

В соответствии с действующим законодательством только органы управления хозяйственного общества уполномочены принимать организационные и административные решения в отношении деятельности юридического лица, а также выбирать способы мотивации сотрудников к высокоэффективному труду.

Именно Совет директоров и Правление Общества вправе оценивать экономическую целесообразность тех или иных бизнес решений, и в частности, целесообразность выплат премий сотрудникам. Указанные полномочия у налоговых органов отсутствуют – иное будет означать попытку дать оценку обоснованности и целесообразности деятельности организаций, что незаконно.

Тем самым, поскольку решения о выплате премий в соответствии с существующими в Обществе процедурами были приняты ответственными органами, Инспекция не вправе была давать им оценку с точки зрения их бизнес-причин.

С учетом изложенного, предусмотренные Положением, согласованные Советом директоров и выплаченные на основании Положения премии Членам Правления носят производственный характер и связаны с деятельностью Общества.

Инспекция не учла особенности расчета премий по итогам года.

Отмечая, что по итогам 2011, 2012 гг. не был выполнен какой-либо один из КПЭ, на основании чего Инспекция указывает, что вся сумма расходов на выплату годовой премий признается необоснованной.

Вместе с тем, Порядком расчета предусмотрено, что размер премирования по итогам года за выполнение всех годовых КПЭ рассчитывается по каждому КПЭ отдельно (п. 2.2, т. 14 л.д. 100). Таким образом, в расчете годовой премии каждый из КПЭ участвует отдельно и исчисляется отдельно. В случае невыполнения одного КПЭ, этот КПЭ в итоговом расчете премии не учитывается. Вместе с тем, в случае выполнения другого КПЭ, выполненный КПЭ учитывается при расчете годовой премии.

Однако, установленный порядок расчета размера годовых премий Инспекцией неправомерно не был учтен.

Налоговый орган отмечает, что «расчет суммы вознаграждения не подменяет выполнение условий премирования» (т. 48 л.д. 21), однако данный довод Инспекции не учитывает положения Порядка расчета премий: если условия для премирования по хотя бы по одному основанию, значит, расчет и выплата премии по этому основанию обоснованы.

Так, Инспекция указывает на п. 1.5 Методики расчета и оценки КПЭ, утвержденной протоколом Совета директоров от 18.03.2011 № 121, согласно которому для применения в системе мотивации принимаются в расчет все КПЭ, для которых утверждено целевое значение (т. 14 л.д. 111), хотя Обществом не оспаривается, что размер премирования по итогам года за рассчитывался по всем КПЭ.

Также Инспекция ссылается на Заключение экспертов № 297-10/16 от 10.11.2016 (далее – «Лингвистическая экспертиза», т. 15 л.д. 87-118), в котором эксперты пришли к выводу о том, что в Положении Общество установило, что соблюдение КПЭ является необходимым условием для выплаты специальных премий.

Доводы, изложенные в Лингвистической экспертизе не принимаются судом во внимание ввиду следующего.

Помимо этого суд учитывает, что размер премий утверждался Советом Директоров именно на основе расчётов размера годового премирования Председателя Правления и каждого из Членов Правления за 2011-2012 гг.

Согласно указанным расчетам, вознаграждение начислялось Председателю Правления и каждому из Членов Правления за выполнение каждого КПЭ отдельно (т. 16, л.д. 83-112).

Таким образом, исключение из состава расходов полной суммы годовых премий в любом случае произошло не обосновано.

Основания для выплаты премий по итогам 2011-2013 гг. были соблюдены, в связи с чем выплаты Членам Правления произведены обоснованно.

В отношении основной премии налоговый орган в оспариваемом решении ссылается на то, что выплаты премий в 2012-2014 гг. были осуществлены необоснованно, поскольку некоторые из КПЭ фактически не были выполнены. Однако данные доводы Инспекции не обоснованы, так как сделаны на основе неполно выясненных обстоятельств и не подтверждены доказательствами.

Выполнение КПЭ «Недопущение более предельного числа аварий в Обществе и дочерних Обществах» за 2011 г.

Инспекция указывает, что упомянутый показатель не был выполнен, поскольку произошла авария на Загорской ГАЭС, и ссылается на Акт № 2 расследования причин аварии, произошедшей 05.03.2011.

В Акте № 2 (т. 15 л.д. 7-17) указано, что вследствие аварии произошло повреждение турбины, генератора или силового трансформатора номинальной мощностью 10МВт (10 МBA). Оборудование, которое повредилось в ходе аварии, – трансформаторы и шунтирующие реакторы 110 кВ и выше (п. 1.4 Акта № 2, т. 15 л.д. 7).

В Методике по КПЭ предусмотрено, что для расчета показателя «Критерий надежности» принимаются аварии, подпадающие под следующий признак (остальные не применимы в ситуации аварии на Загорской ГЭС): повреждение турбины, генератора номинальной мощностью 100 МВт и более или силового трансформатора номинальной мощностью 100 МВА и напряжением 110 кВ и более, если такое повреждение привело к вынужденному простою в ремонте оборудования в течение 25 суток и более (т. 14 л.д. 114).

Указанное также подтверждается пояснительной запиской М.Я. Ябузарова, исполняющего обязанности первого заместителя Генерального директора – главного инженера (т. 15 л.д. 18-20), где указано: КПЭ «Критерий надежности» в своей совокупности характеризуется как недопущение снижения заявленной мощности гидроэлектростанций ниже плановой величины, предусмотренной утвержденными графиками ремонта, так и недопущение длительного снижения мощности гидроэлектростанций вследствие повреждения основного оборудования и вынужденного простоя, технологически связанного с ним оборудования в схеме выдачи мощности на величину более 100 МВт; В связи с выявлением повышенного газообразования трансформатор Т-2 Загорской ГАЭС (тип ТЦ-250000/500, Запорожский трансформаторный завод, заводской №122092, год выпуска – 1984, год ввода в эксплуатацию – 1986) 05.03.2011 выведен в аварийный ремонт. Что, в свою очередь, привело к необходимости перевода в «вынужденный простой» гидроагрегата ст.№ 2, чья мощность выдавалась через указанный трансформатор, но при этом гидроагрегат ст.№ 2 в ремонт не выводился; Отказ трансформатора Т-2 был обусловлен конструктивными недостатками блочных трансформаторов в условиях существующих режимов работы Загорской ГАЭС, что было подтверждено выводами комиссии Ростехнадзора. … с целью обеспечения условий надежной эксплуатации объекта Загорская ГАЭС персоналом были приняты меры по восстановлению рабочей мощности станции путем временной установки трансформатора Т-1, находящегося в резерве по причине планового ремонта гидроагрегата ст. № 1. В результате время вынужденного простоя гидроагрегата ст. № 2 не превысило 10 суток, что подтверждается диспетчерской заявкой №114/29 (т. 15 л.д. 21-22). Таким образом, отсутствовал «вынужденный простой» оборудования, приведший к снижению рабочей мощности Загорской ГАЭС на величину более 100 МВт (МВА) более 25 дней, в результате повреждения трансформатора Т-2.

Таким образом, из представленных пояснений следует, что: Составляющий «Недопущение более предельного числа аварий» направлен на то, чтобы после аварии переведённое в ремонт оборудование на объекте не находилось в вынужденном простое в течение 25 суток и более, поскольку это может привести к снижению поставки мощности в размере более 100 МВт в течение 25 суток. Таким образом, для попадания аварии под критерий Методики необходимо, чтобы присутствовали одновременно 2 фактора: ремонт оборудования и вынужденный простой, являющиеся последствиями аварии; Понятия «вынужденный простой» и «ремонт» в данном контексте характеризуют «эксплуатационное состояние оборудования», которое в соответствии с п. 4 Постановления Правительства РФ № 484 от 26.04.2007 «О выводе объектов электроэнергетики в ремонт и из эксплуатации» изменяется на основании диспетчерской заявки, разрешенной соответствующим диспетчерским центром АО «СО ЕЭС»; Соблюдение уровня поставки мощности проверяется на основании независимых данных Системного оператора, который не позднее 10 (десятого) числа месяца, следующего за расчетным, размещает отчетные данные о параметрах готовности генерирующего оборудования участников ОРЭ на персональных страницах участников ОРЭ на сайте Системного оператора.

Сведения о том, что потери мощности в объеме 100 МВт отсутствовали, подтверждаются письмом АО «СО ЕЭС» от 14.03.2017 № 1088.102 (т. 15 л.д. 21-22): согласно приложенной к письму диспетчерской заявке №114/29, по итогам работы Загорской ГАЭС в марте и апреле 2011 г., видно, что суммарное снижение поставки мощности за два месяца составило 93,291 МВт.

Кроме того, АО «СО ЕЭС» в письме от 24.03.2017 № Б11-I-1-19-3591 (т.15 л.д. 23) на запрос Общества отметило, что «прекращения электроснабжения потребителей электрической энергии и мощности ЕЭС России, связанного с выводом в вынужденный простой оборудования Загорской ГАЭС, не было».

Налоговый орган указывает, что пояснительная записка М.Я. Ябузарова «содержит выводы, фактически дополняющие и изменяющие положения Методики расчета» (т. 48 л.д. 23), что не соответствует действительности.

Судом установлено, что указанное письмо представляет собой разъяснение технического специалиста Общества о фактических обстоятельствах произошедшей аварии.

Данное письмо содержит в себе сведения о том, что авария не привела к вынужденному простою в ремонте оборудования в течение 25 суток, и не является «изменяющим положения Методики расчета».

Поэтому для учета сведений, содержащихся в полученной в период дополнительных мероприятий налогового контроля пояснительной записке М.Я. Ябузарова, в дополнение к представленным возражениям исх. № 4561.30 от 07.11.2016 на акт № 03-1-28/26 от 24.08.2016 Общество заявило дополнительные аргументы в подтверждение своей позиции, «не изменяя» предыдущую. Утверждение Инспекции об ином является необоснованным (абз. 2-4 стр. 24 Отзыва, т. 48 л.д. 24).

Таким образом, авария, произошедшая на Загорской ГАЭС, оформленная Актом № 2 расследования причин аварии, произошедшей 05.03.2011, не подпадает под условие о вынужденном простое оборудования, в результате аварии находящегося в ремонте, приведшем к снижению поставки мощности (при этом суммарный объем недопоставки мощности не превысил 100 МВт). Тем самым, рассматриваемая авария не подпадает под критерии Методики, и КПЭ за 2011 г. по КПЭ «Критерий надежности» выполнен. Доводы Инспекции об ином не обоснованы.

Выполнение КПЭ «Выполнение графиков ввода мощностей, и плана по финансированию и освоению» в 2012 г.

На основе договора № 386/ТП от 17.06.2005 (т. 15 л.д. 24-59) с ПАО «ФСК ЕЭС» (далее – «ФСК ЕЭС») 14.07.2008 ОАО «Загорская ГАЭС-2» подало заявку на технологическое присоединению Загорской ГАЭС-2 к электрическим сетям ФСК ЕЭС.

11.07.2012 Загорская ГАЭС-2 сообщило ФСК ЕЭС о готовности к включению под рабочее напряжение для производства пуско-наладочных работ и фазировки (письмо от 11.07.2012 № 2057-ВМ, т. 15 л.д. 60-61).

Однако, входившие в зону ответственности ФСК ЕЭС работы выполнены не были, в связи с чем Загорская ГАЭС-2 для проведения пуско-наладочных работ подготовило заявку на технологическое присоединение (ТП) к сетям 500 кВ филиала Общества - «Загорская ГАЭС» и проект технических условий (ТУ) на ТП к ОРУ 500 кВ Загорской ГАЭС (письмо от 22.08.2012 № 2510-ИД, т. 15 л.д. 62).

Инспекция пришла к выводу, что Обществом не выполнен в 2012 г. КПЭ «Выполнение графиков ввода мощностей и плана по финансированию и освоению», поскольку согласно полученной от ФСК ЕЭС информации, Обществом не был произведен ввод мощностей Загорской ГАЭС-2 из-за неопределения сроков готовности.

Так, Инспекцией был получен ответ от ФСК ЕЭС № НА-6585 от 18.11.2016 (т. 15 л.д. 63-65). В п. 2.5 ответа ФСК ЕЭС указывает, что «отсутствие завершения реализации электросетевых объектов со стороны ФСК ЕЭС, предусмотренных схемой выдачи Загорской ГАЭС-2, послужило только одним из факторов невозможности ввода мощности Загорской ГАЭС-2 на 30.12.2012. Ввод в эксплуатацию объектов СВМ Загорской ГАЭС-2 мог быть выполнен только при условии завершения пуско-наладочных работ на станции. В свою очередь, обращение станции о необходимости проверки выполнения ТУ в целях подтверждения выполнения мероприятий по техническим условиям со стороны станции до указанного срока не поступало. К проведению электрических испытаний станция была готова только в апреле 2013 г. (подтверждает письмо ОАО «УК «ГидроОГК» от 21.03.2013 № 182УК). Отсутствие передачи объектов схемы выдачи мощности Загорской ГАЭС-2, сооружаемых со стороны ФСК, не является причиной невозможности выдачи мощности Загорской ГАЭС-2 на 30.12.2012».

Следует отметить, что позиция Инспекции основана на не полностью выясненных фактических обстоятельствах, а именно: только на одностороннем толковании представленной ФСК ЕЭС информации, не являющейся объективной и отражающей позицию ФСК ЕЭС в отношении неисполненных им обязательств.

Мощности Загорской ГАЭС-2 не были введены в 2012 году именно в связи с тем, что указанные работы по подключению электросетевых объектов и схем по выдаче мощности не были завершены со стороны ФСК ЕЭС.

Сведения, на основе которых Инспекция делает свои выводы, не соответствуют действительности.

Так, в письме от 02.11.2016 № 06/363 (т. 15 л.д. 66-67) ФСК ЕЭС подтвердило выполнение работ по проектированию в соответствии с мероприятиями по сооружению ВЛ 500 кВ Загорская ГАЭС-2 – Ярцево. Однако, далее ФСК ЕЭС в письме отмечает: «по итогам завершения проектирования ПАО «ФСК ЕЭС» столкнулось со сложностями в оформлении земельно-правовых отношений по причине прохождения трассы ВЛ 500 кВ Загорская ГАЭС-2 – Ярцево на Участках лесопарковых зон, что повлекло необходимость получения Постановления Правительства МО об изменении лесопарковых границ.

На момент получения вышеуказанного обращения (ОАО «Загорская ГАЭС-2» - письмо от 11.07.2012 № 2057-ВМ) данная проблема решена не была. В целях решения данного вопроса были задействованы соответствующие курирующие подразделения Министерства энергетики РФ, Правительства Московской области. В результате чего было получено соответствующее Постановление Правительства Московской области об изменении лесопарковых границ от 24.07.2013 № 548/29».

В Протоколе совещания Минэнерго РФ от 06.03.2013 № 09-199пр (т. 15 л.д. 68-71) также отмечено несоблюдение ФСК ЕЭС сроков ввода в эксплуатацию ВЛ и п/ст 500 кВ «Ярцево» и возможность применения Обществом штрафных санкций по отношению к ФСК ЕЭС.

Более того, содержащиеся в Протоколе сведения опровергают содержащееся в Письме № НА-6585 от 18.11.2016 утверждение ФСК ЕЭС о том, что отсутствие завершения реализации электросетевых объектов со стороны ФСК ЕЭС послужило только одним из факторов невозможности ввода мощности Загорской ГАЭС-2.

Так, ФСК ЕЭС указывает, что «ввод в эксплуатацию объектов СВМ Загорской ГАЭС-2 мог быть выполнен только при условии завершения пуско-наладочных работ на станции. В свою очередь, обращение станции о необходимости проверки выполнения ТУ в целях подтверждения выполнения мероприятий по техническим условиям со стороны станции до указанного срока не поступало… К проведению электрических испытаний станция была готова только в апреле 2013 г. (подтверждает письмо ОАО «УК «ГидроОГК» от 21.03.2013 № 182УК)».

Однако, Инспекцией не учитывается, что для проведения пуско-наладочных работ, и, соответственно, обращения Загорской ГАЭС-2 для проверки технических условий, было необходимо обеспечение ФСК ЕЭС готовности постоянной схемы мощности Загорской ГАЭС-2, чего ФСК ЕЭС сделано не было.

Из вышеизложенного следует, что Загорская ГАЭС-2 была готова к производству пуско-наладочных работ и фазировки в 2012 году, что подтверждается письмом от 11.07.2012 № 2057-ВМ (т. 15 л.д. 60-61).

Однако, поскольку ФСК ЕЭС не обеспечило готовность постоянной схемы мощности Загорской ГАЭС-2, то у Общества не было возможности провести такие пуско-наладочные работы и не имелось причин обращаться за проверкой технических условий в отношении указанной схемы к ОАО «СО ЕЭС» (далее – «СО ЕЭС»).

На совещании у Минэнерго РФ от 06.03.2013 Обществом выступило с предложением для проведения пуско-наладочных работ на Загорской ГАЭС-2 использовать схему выдачи мощности Загорской ГАЭС-1 (п. 7 Протокола совещания Минэнерго РФ от 06.03.2013 № 09-199пр, т. 15 л.д. 70).

Соответственно, для проведения таких пусконаладочных работ Обществу было предложено в срок до 15.03.2013 года направить в СО ЕЭС проект технических условий на организацию временной схемы выдачи мощности с использованием объектов схемы выдачи мощности Загорской ГАЭС-1 (п. 8 Протокола совещания Минэнерго РФ от 06.03.2013 № 09-199пр, т. 15 л.д. 70).

Также в срок до 23.03.2013 Общество, ФСК ЕЭС и СО ЕЭС должны были представить в Минэнерго России согласованный график работ на Загорской ГАЭС-2 (п. 10 Протокола совещания Минэнерго РФ от 06.03.2013 № 09-199пр, т. 15 л.д. 70).

Во исполнение п. 10 Протокола совещания Минэнерго РФ от 06.03.2013 № 09-199пр, ОАО «УК «ГидроОГК» письмом № 182УК от 21.03.2013 сообщило ФСК ЕЭС о сроках завершения пусконаладочных работ «с учетом согласования в СО ЕЭС проекта технических условий на организацию временной СВМ Загорской ГАЭС-2, включающей в себя распределительные устройства действующей Загорской ГАЭС-1».

Таким образом, Загорская ГАЭС-2 была готова к проведению электрических испытаний в 2013 г. из-за нарушения ФСК ЕЭС своих обязательств по обеспечению ФСК ЕЭС готовности постоянной схемы мощности Загорской ГАЭС-2.

Однако, указанным документам не дается надлежащая аргументированная оценка.

Ссылка Инспекции на то обстоятельство, что в Протоколе совещания Минэнерго РФ от 06.03.2013 № 09-199пр нарушение срока введения в эксплуатацию ВЛ и ПС 500 кВ «Ярцево» было отмечено в связи с несоблюдением сроков, предусмотренных инвестиционной программой 2013-2017 ФСК ЕЭС, не является состоятельной в силу того, что ПС 500 кВ «Ярцево» было готово с нарушением срока - в 2014 году из-за неполучения ФСК ЕЭС Постановления Правительство МО об изменении лесопарковых границ в 2012 году.

Ссылки Инспекции на претензионную переписку между Загорской ГАЭС-2 и ФСК ЕЭС (т. 56, л.д. 46-54) не имеют доказательственного значения в свете ситуации Общества, поскольку приведенными выше доказательствами (протокол совещания Минэнерго, письмо ФСК ЕЭС от 02.11.2016) подтверждается невыполнение ФСК ЕЭС собственных обязательств по вводу мощностей.

Таким образом, в части ввода мощностей Загорской ГАЭС-2 со стороны Общества были произведены все необходимые действия. В то же время, со стороны ФСК ЕЭС подтверждено невыполнение части работ, в том числе в отношении согласования земельно-правовых отношений. Именно поэтому КПЭ Общества в этой части признан выполненным, а доводы Инспекции напротив являются не обоснованными.

В отношении дополнительной и специальной премий установлено следующее.

Инспекция полагает, что только в случае выполнения всех КПЭ в 2011-2012 году была возможна выплата дополнительных и специальных премий Председателю Правления Общества и Членам Правления Общества.

В подтверждение того, что выплата специальной премии обусловлена необходимостью выполнить все КПЭ, Инспекция ссылается на Лингвистическую экспертизу (т. 15 л.д. 87-118), в котором были исследованы вопросы в отношении фрагментов следующих текстов: Порядка расчета и выплаты вознаграждения (премирования) Членам Правления Общества (утверждено Приказом Общества № 143кт от 30.12.2010, т.14 л.д. 97-84); Положения о порядке выплаты вознаграждений и компенсаций Членам Правления Общества (утвержден на заседании Совета директоров, протокол № 111 от 19.11.2010, т.14 л.д. 85-96); Приложений №№ 1, 2 к дополнительному соглашению от 19.11.2010 к Трудовому договору от 24.11.2009 № 76 (т.15 л.д. 72-86, далее совместно – «Документы Общества»).

По сути, в рамках Лингвистической экспертизы исследовался исключительно фрагмент Документов Общества в сноске, в котором описывается возможность выплаты специальных премий: «Кроме этого, членам Правления (председателю Правления) устанавливается специальное премирование по итогам работы Общества за отчетный год в размере …» (далее – «Исследованный фрагмент»).

По результатам исследования эксперты пришли к выводу о том, что согласно произведенному ими буквальному толкованию, Общество установило, что соблюдение КПЭ является необходимым условием для выплаты специальных премий.

В п. 3.1. Положения и п. 1.3. Порядка расчета, устанавливающих максимальный размер выплачиваемых Председателю Правления Общества и Членам Правления Общества премий, содержится указание на максимальные размеры вознаграждения по итогам года за выполнение годовых КПЭ, являющегося видом основного премирования членов Правления Общества (т. 14 л.д. 87, 99).

Дополнительное и специальное премирование являются иными, помимо основных премий видами премирования, не связанными с выполнением годовых ключевых показателей эффективности. При этом, их размер также должен быть четко зафиксирован.

Локальными нормативными актами предусмотрено, что дополнительная премия выплачивается при перевыполнении хотя бы одного КПЭ, а специальная премия – по итогам работы Общества за отчетный год.

В полном соответствии с указанными положениями были начислены и выплачены специальные и дополнительные премии. Из Отчетов об исполнении КПЭ (т.15 л.д. 1-6) видно, что КПЭ «Управление издержками» (в 2011 г. «Снижение затрат вследствие реализации программы управления издержками, %») перевыполнялся каждый год с 2011 по 2013, что свидетельствует о выполнении условий для начисления дополнительных премий, выплачиваемых за перевыполнение хотя бы одного показателя КПЭ, а не каждого КПЭ.

Также с учетом финансовых результатов Общества и результатов деятельности Общества в целом, в 2011-2013 году Председателю Правления Общества и Членам Правления Общества были выплачены специальные премии, размер которых составляет 1% от чистой прибыли для Председателя Правления и 1% от чистой прибыли - суммарно для остальных Членов Правления, кроме Председателя Правления.

В отношении выводов Лингвистической экспертизы суд пришел к выводу, что содержащиеся в Лингвистической экспертизе выводы не обоснованы.

Прежде всего, для аутентичного толкования исследованного фрагмента было необходимо обратиться к автору нормы (Совет директоров Общества), чего Инспекцией неправомерно не было сделано. Именно Совет директоров Общества вырабатывал основания выплаты премий, и в любом случае воля органа юридического лица должна быть принята во внимание.

Инспекция отмечает, что Совет директоров Общества является «заинтересованным лицом в вопросе толкования положений локальных документов» и что не все Документы общества были приняты Советом директоров, поэтому указанный довод Общества является необоснованным (абз. 6-7 стр. 27 Отзыва, т. 48 л.д. 27).

Указанный довод Инспекции не может быть принят во внимание, поскольку Совет директоров Общества, контролирующий деятельность исполнительных органов Общества (Председателя Правления и Правления) и являясь «заинтересованном лицом», был вправе самостоятельно выбирать любые способы мотивации сотрудников и закреплять их как в локальных нормативных актах, так и в решениях о премировании Председателя Правления и Правления.

Также Порядком расчета предусмотрено, что размер премирования по итогам года за выполнение всех годовых КПЭ рассчитывается по каждому КПЭ отдельно (т. 14 л.д. 100), а Приложения №№ 1, 2 к дополнительному соглашению от 19.11.2010 к Трудовому договору от 24.11.2009 № 76, содержащие в себе Положение и Порядок расчета, были подписаны от имени Совета Директоров Общества Председателем Совета Директоров Шматко С.Н. (т.15 л.д. 72-86).

Буквальное толкование Исследованного фрагмента, произведенное в рамках Лингвистической экспертизы, недопустимо, поскольку толкование должно носить системный характер и устанавливать ту суть, которую вкладывал в текст автор, с учетом контекста документа и общей структуры локальных нормативных актов Общества.

Толкование, представленное в рамках Лингвистической экспертизы, не учитывает логические связи Исследованного фрагмента с другими положениями Документов Общества, а также цель, для мотивации к достижению которой устанавливались премии.

Так, экспертами не проведен должный анализ п. 6 Положения, которое свидетельствует о разных основаниях премирования Членов Правления - путем указания на разные моменты выплаты разного рода премий. Так, п. 6.2 Положения указывает, что после утверждения Советом директоров Общества отчета о выполнении квартальных / годовых КПЭ Общества производится расчет и выплата квартальной / годовой премии (т. 14 л.д. 89).

При этом, п. 6.5 Положения указывает, что специальная премия выплачивается членам Правления после утверждения годовым общим собранием акционеров Общества годового отчета и бухгалтерской отчетности по итогам отчетного года (т. 14 л.д. 89). Из совокупного анализа указанных положений можно сделать вывод, что основания для выплаты разных премий отличаются, равно как различается и порядок их расчета.

Кроме того, п. 2.3 (о размере дополнительного премирования) и п. 2.4 (о размере дополнительного премирования) Порядка расчета также не содержат указания на необходимость соблюдения всех КПЭ для выплаты данных видов премий (т. 14 л.д. 86-87).

Как следствие, указание экспертов на то, что п. 3.1 Положения и п. 1.3 Порядка содержат информацию о специальном виде премирования во взаимосвязи с достижениями КПЭ (с. 8 Лингвистической экспертизы, т. 15 л.д. 94), ничем не подтверждено. Действительно, в указанных экспертами пунктах упоминаются как основное и дополнительное премирование, так и специальное премирование Членов Правления (Председателя Правления). Однако если анализировать тексты этих пунктов целиком, из них прямо следует, что они указывают исключительно на порядок расчета максимального размера разного вида премий. Взаимная связь основной, дополнительной и специальной премии из упомянутых экспертами пунктов совсем не прослеживается. Выводы экспертов по вопросам 1.4, 1.5 о том, что выплата премий за достижение КПЭ обусловлена исполнением всех КПЭ, также не основаны на анализе всего текста Положения и Порядка расчета Общества.

Кроме того, даже в рамках буквального толкования экспертами не дана оценка тому факту, что предлог с местоимением «кроме этого» кроме цепной связки может иметь иное значение – «помимо», «исключая то, что сказано перед этим», «за исключением».

Суд учитывает, что указанное значение словосочетания «кроме того» не является «субъективным мнением Общества» (т. 48 л.д. 29), а, напротив, является общеизвестной и находящейся в открытом доступе информацией.

Эксперты же неполно проанализировали значение этого словосочетания, что также свидетельствует о необоснованности выводов проведенной экспертизы.

Таким образом, выводы Лингвистической экспертизы не обоснованы, а потому не могут быть приняты во внимание при оценке обстоятельств деятельности Общества и обоснованности включения в состав расходов затрат на выплату специальных премий.

Общество также подчеркивает, что после ознакомления Обществом с Лингвистической Экспертизой им было выражено несогласие с выводами, сделанными в Лингвистической экспертизе, поскольку в ее рамках было произведено лишь неполное буквальное толкование в отсутствие аутентичного и системного толкования документов Общества (т. 4 л.д. 104-106).

Доводам Общества не была дана надлежащая оценка. Инспекции в защиту Лингвистической Экспертизы указывает лишь, что Общество выражает несогласие с использованной в ней методикой и сделанными выводами.

Необоснованность выводов Лингвистической экспертизы подтверждается также рецензией на Лингвистическую экспертизу № 9017/Ц (т. 15 л.д. 119-150, т. 16 л.д. 1-18), а подробнее выводы экспертизы изложены в «Выводы эксперта по результатам изучения материалов Лингвистической экспертизы Инспекции» к Заявлению (т. 2 л.д. 89-91).

Обществом представлена альтернативная лингвистическая экспертиза фрагментов документов, регулирующих выплату премий, экспертом Цыпкиной Еленой Сергеевной (т. 16 л.д. 83-112).

Выводы эксперта подробно изложены в «Выводы эксперта по результатам проведенной альтернативной Лингвистической экспертизы» к заявлению (т. 2 л.д. 92-94).

В результате проведенного исследования эксперт пришел к выводу, что основные премии подлежат выплате в связи с выполнением Членами Правления Общества установленных КПЭ, дополнительные премии – за перевыполнение по крайней мере одного КПЭ, независимо от выполнения других КПЭ, специальные – за результаты деятельности Общества в отчетном году, также независимо от выполнения КПЭ.

Данные условия были соблюдены Обществом в 2011-2013 гг. В расчётах размера дополнительного и специального премирования Председателя Правления и Членов Правления вознаграждение начислялось также без указания на выполнение всех КПЭ (т. 16 л.д. 83-112).

В связи с этим расходы Общества на выплату премий обоснованы, направлены на получение дохода и документально подтверждены, в связи с чем могут быть учтены в составе затрат для целей налога на прибыль организаций.

Суммы чистой прибыли за соответствующий период для специального премирования Членов Правления были рассчитаны Обществом верно. Инспекцией не представлены доводы и ссылки на законодательство, обосновывающие неправомерность методики расчета, примененной Обществом.

Налоговый орган же полагает, что Обществом за 2011- 2013 г. завышены показатели чистой прибыли, поскольку Общество не проводило переоценку своих финансовых вложений по текущей рыночной стоимости. Показатель Общества «Прочие расходы» (строка 2350 отчетов о прибылях и убытках Общества, т. 16 л.д. 118, т. 17 л.д. 55, 126) не учитывает снижение текущей рыночной стоимости акций по ОАО «РАС ЭС Востока», ОАО «Якутскэнерго», ОАО «ДЭК».

В связи с изложенным, Инспекция пришла к выводу, что сумма чистой прибыли Общества за 2011, 2012, 2013, с которой рассчитывается премия Членам Правления, завышена. В связи с чем пропорционально завышены и суммы специальных премий Членам Правления, размер которых составляет 1% от чистой прибыли - для Председателя Правления и 1% - суммарно для остальных Членов Правления, кроме Председателя Правления.

Позиция Инспекции не обоснована ввиду следующего.

П. 6 ПБУ 4/99 отмечает: «если при составлении бухгалтерской отчетности применение правил Положения не позволяет сформировать достоверное и полное представление о финансовом положении организации, финансовых результатах ее деятельности и изменениях в ее финансовом положении, то организация в исключительных случаях (например, национализация имущества) может допустить отступление от этих правил».

Согласно п. 37 ПБУ 4/99, факт отступления от правил оценки статей бухгалтерской отчетности должен быть обязательно раскрыт в пояснениях к бухгалтерскому балансу и отчету о прибылях и убытках вместе с указанием причин, вызвавших эти отступления, и результата, который данные отступления оказали на понимание финансового положения организации, отражение финансовых результатов ее деятельности и изменений в ее финансовом положении.

В письмах Департамента регулирования государственного финансового контроля, аудиторской деятельности, бухгалтерского учета и отчетности Минфина России от 28.01.2010 № 07-02-18/01 и от 29.01.2009 № 07-02-18/01, содержащим рекомендации аудиторским организациям, индивидуальным аудиторам, аудиторам по проведению аудита годовой бухгалтерской отчетности организаций и в разделе «Раскрытие информации о финансовых вложениях» также указано на возможность на основании норм ПБУ 4/99 отступления от правил формирования и раскрытия информации о финансовых вложениях в бухгалтерской отчетности, установленных в ПБУ 19/02 (т. 18 л.д. 42-58).

Возможность и допустимость отступления от правил бухгалтерского учета при отражении финансовых вложений подтверждена письмами Минфина России № 07-01-06/9966 от 27.02.2015, № 07-01-06/9818 от 26.02.2015 (т. 18 л.д. 59-60).

Инспекция отметила, что ссылка на указанные письма является необоснованной, так как они «носят информационно-разъяснительный и общий характер, не являются обязательными, не содержат предписания о правах и обязанностях персонально не определенного круга лиц к применению и не препятствуют налоговым органам и налогоплательщикам руководствоваться нормами законодательства о налогах и сборах» (т. 48 л.д. 31).

Несмотря на то, что Письма Минфина России № 07-01-06/9966 от 27.02.2015, № 07-01-06/9818 от 26.02.2015 не являются письменными разъяснениями Минфина России по вопросам применения законодательства РФ о налогах и сборах, предоставляемыми в соответствии со ст. 34.2 НК РФ, тем не менее, суд не принимает возражения налогового органа,

В оспариваемом решении налоговый орган критически оценивает ссылки Общества на положения п. 37 ПБУ 4/99 как необоснованной, поскольку положения указанного пункта применяются только при отступлении от правил в случаях, предусмотренных в п. 32 – 35 ПБУ 4/99, поскольку не отражение показателей финансовых вложений по их текущей рыночной стоимости не относится к описанным в пунктах 32-35 ПБУ 4/99 (т. 6 л.д. 5). Эти выводы сделаны Инспекцией без учета выше обозначенных положений ПБУ и писем Минфина России. А, кроме того, п. 35 ПБУ 4/99 в ситуации Общества применим, что Инспекцией неправомерно не было принято во внимание.

При выборе способа учета руководством Общества было принято решение об отступлении от правил в отношении отражения финансовых вложений в дочерние компании Общества, по которым в установленном порядке определяется текущая рыночная стоимость.

Данное решение было принято руководством Общества в 2011 г. – первом отчетном периоде после получения контрольных пакетов акций данных компаний в качестве вклада в уставный капитал Общества от Российской Федерации, и осуществлялось последовательно в соответствующих отчетных периодах.

Возможность отступления от правил была обусловлена следующими обстоятельствами: 1. Руководством Общества определены обстоятельства, при которых применение правил ПБУ 19 «Учет финансовых вложений», в соответствии с которым данные финансовые вложения должны быть отражены на основе рыночных котировок, не позволяет сформировать в бухгалтерской отчетности достоверное и полное представление о финансовом положении организации, финансовых результатах ее деятельности и изменениях в ее финансовом положении (поскольку не учитывает премию за контроль, которая может составлять до 40% от стоимости актива). 2. Данное существенное отступление от правил раскрыто в пояснениях к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах.

Пояснения к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах за 2013 г. содержат требуемую п. 37 ПБУ 4/99 информацию (т. 18 л.д. 2-3): Причины отступления: «Руководство Общества планирует получение выгод от финансовых вложений в ОАО «РАО Энергетические системы Востока», ОАО «Якутскэнерго» и ОАО «Дальневосточная энергетическая компания» посредством осуществления контроля над оперативно-хозяйственной деятельностью данных компаний, а не от колебаний их текущей рыночной стоимости. Таким образом, руководство Общества считает, что текущие рыночные котировки не отражают достоверно справедливую стоимость контрольных пакетов акций данных компаний, так как количество акций, обращающихся на торговых площадках, мало репрезентативно: в ежедневном обороте находится не более одного процента от общего количества выпущенных акций»; Влияние на финансовый результат и финансовое положение: «Величина неотраженного изменения рыночной стоимости по сравнению с балансовой оценкой на 31.12.2013 г. составляет 12 394 млн руб. (на 31.12.2012 г. – 9 887 млн руб., на 31.12.2011 г. – 7 048 млн руб.). С учетом данного неотраженного изменения стоимости чистые активы Общества составили бы 612 026 млн руб. (на 31.12.2012 г. – 582 887 млн руб., на 31.12.2011 г. – 528 429 млн руб.)».

Идентичная информация содержится и в Пояснениях к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах за 2012 г. (т. 17 л.д. 81) и Пояснительной записке к бухгалтерской отчетности (т. 17 л.д. 4-5).

В 2011 и 2013 гг. Российская Федерация приобрела дополнительные акции Общества за счет внесения находящихся в федеральной собственности акций ОАО «РАС ЭС Востока», ОАО «Якутскэнерго и ОАО «ДЭК». Стоимость данных акций была определена на основании оценок их рыночной стоимости от 30.06.2011 и от 30.09.2012. При этом, цены акций указанных обществ по результатам оценки существенно отличались от биржевых цен на момент внесения акций в уставный капитал Общества (28.10.2011 и 26.02.2013) как в большую, так и в меньшую сторону.

Доведение принадлежащих Обществу пакетов акций ОАО «РАС ЭС Востока», ОАО «Якутскэнерго и ОАО «ДЭК» до контрольных, были осуществлены Росимуществом в рамках формирования вертикально-интегрированной структуры ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания» на основе специально принятых распоряжений Правительства РФ № 1174-р от 07.07.2011, Указа Президента РФ от 22.11.2012 № 1564 (т. 18 л.д. 61-66), и отражены в отчетах Росимущества за 2011 (с. 82-83 Отчета Росимущества о деятельности за 2011 год, т. 18 л.д. 148-149) и 2013 год (с. 48, 50 Отчета Росимущества о деятельности за 2013 год, т. 19 л.д. 102, 104) соответственно.

Целью владения Обществом указанными акциями было получение прибыли посредством осуществления контроля над их оперативно-хозяйственной деятельностью, а не от колебаний их текущей рыночной стоимости (в настоящее время доли участия Общества сохранены либо увеличены). Так, в соответствии с Указом Указа Президента РФ от 22.11.2012 № 1564 передача акций Обществу должна была повысить эффективность деятельности организаций электроэнергетики путем финансирования строительства объектов электроэнергетики на территории Дальнего Востока.

Следовательно, осуществленные операции являются малораспространенными на рынке, так как принятие Указов Президента, регулирующих деятельность конкретного юридического лица, является неординарным для большинства других субъектов правоотношений, в том числе получающих бюджетные инвестиции.

В рамках рассматриваемых операций фактически было произведено перераспределение имущества между государством и юридическим лицом, входящим в перечень стратегических компаний (Указ Президента РФ от 04.08.2004 № 1009 «Об утверждении Перечня стратегических предприятий и стратегических акционерных обществ», Распоряжение Правительства РФ от 20.08.2009 № 1226-р), принадлежащим и управляемым государством, выплачивающим дивиденды в федеральный бюджет. При этом, со стороны государства не преследовался коммерческий интерес; основной целью передачи акций являлось решение насущных государственных задач в электроэнергетике в виде повышения эффективности деятельности организаций этой отрасли и увеличения государства, что в совокупности с изданием специальных нормативных актов свидетельствует о возникновении чрезвычайной ситуации, требующей государственного регулирования «в ручном режиме».

В результате доля Российской Федерации в уставном капитале Общества увеличилась с 57,97% до 67,12%. Таким образом, была осуществлена передача имущества, находящегося в собственности Российской Федерации, в частную собственность – Общества, и при этом имел место обратный процесс – передача имущества из частной собственности в государственную («национализация»), так как при внесении акций Российская Федерация выступала одновременно покупателем и продавцом.

По заказу Общества была выполнена бухгалтерская экспертиза по вопросу права Общества на отступление от правил в отношении отражения финансовых вложений в дочерние компании Общества.

Исследование было проведено специалистом АНО «Независимый эксперт» Куликовым Григорием Владимировичем, обладающим соответствующим опытом и знаниями (кандидат экономических наук, имеет квалификации экономист, специалист по общему аудиту, квалификационный аттестат Минфина РФ на право осуществления аудиторской деятельности, диплом АССА по МСФО, имеет стаж работы в финансово-экономической области 19 лет).

Подробные выводы, содержащиеся в Заключении (т. 21 л.д. 32-112), изложены в приложении № 6 к Заявлению «Выводы эксперта по результатам проведенной бухгалтерской экспертизы» (т. 2 л.д. 95-97).

Результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что Обществом не были завышены показатели чистой прибыли за 2011-2013 гг., нормы законодательства о бухгалтерском учете применены Обществом верно. Соответственно, расчет специальных премий произведен верно и не противоречит ни бухгалтерскому, ни налоговому учету.

Довод Инспекции о том, что выводы, изложенные в Заключении, основаны на материалах (отчеты оценщика, протоколы совета Директоров), которые не представлялись Обществом в Инспекцию, не принимается судом во внимание ввиду следующего.

При осуществлении мероприятий налогового контроля Общество предоставляло документы в соответствии с направляемыми требованиями, и у Инспекции существовала возможность запросить у Общества все необходимые для проведения проверки документы, но Инспекция этим правом не воспользовалась.

Указанные обстоятельства означают, что доводы Инспекции основаны на неполно выясненных обстоятельствах настоящего дела, и их соответствие нормам законодательства о бухгалтерском учете ничем не подтверждено.

Заключение напротив наиболее полно отражает фактические обстоятельства настоящего дела и представляет собой мнение эксперта, в полной мере обладающими необходимыми для проведения экспертизы знаниями и требуемой квалификацией.

Кроме того, суд отмечает, что аудиторские заключения содержат параграфы, привлекающие внимание к факту отступления от правил и неотражению финансовых вложений Общества в акции ОАО «РАО Энергетические системы Востока», ОАО «Якутскэнерго» и ОАО «Дальневосточная энергетическая компания» в бухгалтерской отчетности по их текущей рыночной стоимости (т. 17 л.д. 4-5, т. 17 л.д. 81, т. 18 л.д. 2-3). Вместе с тем, по результатам аудита 2011, 2012, 2013 гг. мнение о недостоверности бухгалтерской отчетности Общества аудиторами выражено не было, что также подтверждает возможность применения подхода, выбранного Обществом.

При этом, налоговый орган в отзыве на заявление искажает фактические обстоятельства дела. В частности, аудиторское заключение за 2011 год было подготовлено не ЗАО «ПвК Аудит» (т. 48 л.д. 30), а иным независимым аудитором – ЗАО «Эйч Эл Би Внешаудит», который также, как и ЗАО «ПвК Аудит» в 2012-2013 годах, не выразил мнение о недостоверности бухгалтерской отчетности за 2011 год.

Таким образом, база для расчета специальных премий была рассчитана Обществом корректно.

В отношении доводов Инспекции о представленных Обществом экспертизах следует отметить, что налоговый орган необоснованно утверждает, что Рецензия (т. 15 л.д. 119-150, т. 16 л.д. 1-18) и Альтернативная лингвистическая экспертиза (т. 16 л.д. 19-82), а также Заключение АНО Экспертно-правовой помощи «Независимый эксперт» от 27.04.2017 № 27-04-17/БИ (т. 21, л.д. 83 - 112) «являются частным субъективным мнением отдельных лиц», поскольку в них отсутствуют указания о том, что эксперты были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения (т. 48 л.д. 29).

Данный довод Инспекции является необоснованным, поскольку в рамках досудебной стадии урегулирования спора Обществом: 1) для подготовки Рецензии и Альтернативной лингвистической экспертизы был привлечен эксперт Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» Цыпкина Елена Сергеевна, имеющая высшее филологическое образование по специальности «Русский язык и литература», квалификацию учителя русского языка и литературы по специальности «Филология» и прошедшая профессиональную переподготовку по программам «Общая (практическая) психология», «Медицинская (клиническая) психология» и повышение квалификации «Судебно-лингвистическая экспертиза», имеющая стаж работы по специальности с 2001 г., стаж экспертной деятельности с 2010 года; 2) для подготовки Заключения был привлечен Куликов Григорий Владимирович, эксперт АНО «Независимый эксперт», кандидат экономических наук, имеет квалификации «экономист», «специалист по общему аудиту», квалификационный аттестат Минфина РФ на право осуществления аудиторской деятельности, диплом АССА по МСФО, стаж работы в финансово-экономической области 19 лет.

Заключения были выполнены экспертами, в полной мере обладающими необходимыми для проведения экспертизы знаниями и требуемой квалификацией.

Как следует из ст. 82 АПК РФ, для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу. В определении о назначении судебной экспертизы указывается на предупреждение эксперта об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Из положений ст. 89 АПК РФ усматривается, что иные документы и материалы допускаются в качестве доказательств, если содержат сведения об обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела.

Согласно правовой позиции Пленума ВАС РФ, изложенной в п. 13 Постановления № 23 от 04.04.2014 «О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе», «заключение эксперта, полученное по результатам проведения внесудебной экспертизы, не может признаваться экспертным заключением по рассматриваемому делу. Такое заключение может быть признано судом иным документом, допускаемым в качестве доказательства в соответствии со статьей 89 АПК РФ» (т. 67 л.д. 1).

В соответствии с Определением ВС РФ № 306-ЭС18-3876 от 06.04.2018, экспертные заключения, составленные вне рамок судопроизводства без дачи экспертами подписки о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, рассматриваются в качестве письменных доказательств с учетом положений ст. 89 АПК РФ (т. 67 л.д. 2-3).

Согласно Постановлению 17ААС от 15.05.2018 по делу № А50-12050/2016 (т. 67 л.д. 22- 36), «правовой статус заключения досудебной экспертизы определен законом в качестве иного доказательства…указание суда первой инстанции на получение ответчиком досудебного заключения самостоятельно без обеспечения прав и законных интересов истца в нарушение принципа юридического равенства участников отношений неправомерно».

В соответствии с Постановлением 5ААС от 12.12.2017 по делу № А59-4324/2016 (т. 67 л.д. 37-43), «императивный запрет на включение указания на предупреждение в тексте заключения, либо требование излагать подписку о предупреждении эксперта об уголовной ответственности отдельно, законодательством не предусмотрены. В то же время данное обстоятельство само по себе не является препятствием для принятия заключения … в качестве доказательства по делу». Аналогичный вывод содержится в Постановлении АС УО от 27.02.2018 по делу № А07-8518/2015 (т. 67 л.д. 10-21).

В отсутствие правовой нормы, обязывающей экспертов давать подписку о предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения на досудебной стадии, а также в силу того, что положения ст. 89 АПК РФ об обязанности суда в определении о назначении судебной экспертизы предупреждать эксперта об уголовной ответственности не распространяются на досудебную стадию разрешения спора, тот факт, что привлеченные Обществом эксперты не были предупреждены об уголовной ответственности, не влечет автоматического вывода о недостоверности сделанного экспертами вывода и о недопустимости представленных Заявителем письменных доказательств - Рецензии и Альтернативной лингвистической экспертизы.

Помимо этого, Общество представило: письмо Общества № б/н от 07.06.2018 и письмо Российского экспертного фонда «ТЕХЭКО» № 10242/Ц от 20.06.2018 (т. 67 л.д. 41-42), согласно которому эксперт Цыпкина Е.С. готова принять участие в судебном заседании по настоящему делу и дать необходимые консультации, пояснения и разъяснения в отношении Рецензии и Альтернативной лингвистической экспертизы, а также оформить подписку о предупреждении об ответственности по ст. 307 УК РФ; письмо Общества № б/н от 05.06.2018 и письмо АНО «Независимый эксперт» № 147 от 20.06.2018 (т. 67 л.д. 43-44), согласно которому эксперт Куликов Г.В. готов принять участие в судебном заседании по настоящему делу и дать необходимые консультации, пояснения и разъяснения в отношении Заключения, а также оформить подписку о предупреждении об ответственности по ст. 307 УК РФ.

Таким образом, указанные документы приняты судом в качестве письменных доказательств в соответствии с положениями ст. 89 АПК РФ.

Проведенный Инспекцией расчет специальных премий не верен.

Прежде всего следует отметить, что скорректированный расчет чистой прибыли произведен Инспекцией неверно. Так, в оспариваемом решении указано, что Общество неправомерно включило в расходы затраты по начисленным премиям в следующем размере: за 2012 год – 140 968 200 руб.; за 2013 год – 197 740 000 руб.; за 2014 год – 247 880 000 руб.

Инспекция учитывает величину снижения текущей рыночной стоимости финансовых вложений за 2012 - в расчете за 2013 и 2014 г., за 2013 г. – в расчете за 2014 г. Величина снижения текущей рыночной стоимости финансовых вложений указывалась в Пояснениях к бухгалтерскому балансу нарастающим итогом с 2012 по 2014 г.

Из Пояснений к бухгалтерскому балансу и отчету о финансовых результатах (т. 17 л.д. 4-5, т. 17 л.д. 81, т. 18 л.д. 2-3) следует, что влияние оспариваемого вопроса на величину затрат, включаемых в налоговую базу по налогу на прибыль, составило: за 2012 г. - 140 968 200 руб. ((7 048 410 000 руб. + 7 048 410 000 руб.) * 1%); за 2013 г. – 56 771 800 руб. ((9 887 000 000 руб. – 7 048 410 000 руб.) + (9 887 000 000 руб. – 7 048 410 000 руб.) *1%); за 2014 год – 50 140 000 руб. ((12 394 000 000 руб. – 9 887 000 000 руб.) + (12 394 000 000 руб. – 9 887 000 000 руб.)) * 1%).

В соответствии с п. 5 ПБУ 1/2008, учетная политика должна применяться последовательно от одного отчетного периода к другому. Изменения допускаются только в случае изменения законодательства РФ и (или) нормативных правовых актов по бухгалтерскому учету; разработка организацией новых способов ведения бухгалтерского учета и применение нового способа ведения бухгалтерского учета, предполагающих более достоверное представление фактов хозяйственной деятельности в бухгалтерском учете и отчетности организации или меньшую трудоемкость учетного процесса без снижения степени достоверности информации: существенного изменения условий хозяйствования. Существенное изменение условий хозяйствования организации может быть связано с реорганизацией, изменением видов деятельности и т.п.

В годовой бухгалтерской отчетности Общества выбранный способ учета финансовых вложений применялся последовательно во всех периодах, за которой проводилась выездная налоговая проверка (2011-2013 гг.).

На основании изложенного, расчет премий произведен только после утверждения финансового результата (бухгалтерской отчетности, в том числе показателей чистой прибыли) Общества на Общем годовом собрании акционеров. Соответственно, расчет специальных премий произведен верно и не противоречит бухгалтерскому и налоговому учетам.

Поскольку специальные премии являются экономически обоснованным расходом в соответствии с критериями ст. 252 НК РФ, Инспекцией может быть исключена из состава расходов только часть специальной премии, рассчитанная исходя из показателей чистой прибыли, полученных при условии проведения Обществом переоценки финансовых вложений.

В оспариваемом решении Инспекция скорректировала ранее произведенные доначисления по сумме специальных премий за 2013 г., признав выполнение Обществом КПЭ за 2013 г. Таким образом, для специальных премий за 2013 г., даже если признать расчет показателей чистой прибыли Общества некорректным, корректировке подлежит только часть специальной премии, относящаяся к показателям чистой прибыли. Отсюда следует, что при расчете доначислений за 2014 г. Инспекцией произведен неправильный расчет, что также является самостоятельным основанием для признания решения Инспекции по оспариваемому эпизоду неправомерным.

Но данным доводам не была дана надлежащая оценка Инспекцией.

С учетом вышеизложенного доводы Инспекции по оспариваемому эпизоду не соответствуют фактическим обстоятельствам деятельности Общества, противоречат налоговому законодательству, а также судебной практике.

Отказывая в удовлетворении требований Общества о признании недействительным решения от 08.02.2017 № 03-1-29/1/6 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в части п.п. 2.1.11, 2.1.14, доначисления соответствующих сумм налогов, пеней, штрафов суд исходил из следующего.

По п. 2.1.11 оспариваемого Решения, где установлено, что Общество в нарушение подпункта 3 пункта 2 статьи 253, пунктов 1, 3 статьи 258 НК РФ завысило расходы за 2014 год на 568 499 373 рубля, на суммы амортизации, пересчитанной за 2012-2014 годы (с учетом перерасчета амортизационной премии).

Основанием для указанного вывода послужило установление Инспекцией факта неправильного определения Обществом в отношении ряда объектов основных средств амортизационной группы и срока полезного использования.

Так, объектам основных средств: программно-технические комплексы (далее – ПТК) системы управления гидроагрегатами Саяно-Шушенской ГЭС, ПТК системы управления агрегата (Щит агрегатный управления), ПТК группового регулятора активной и реактивной мощности Кабардино-Балкарского филиала и ПТК системы управления агрегата Зейской ГЭС, Обществом в соответствии с «ОК 013-94. Общероссийский классификатор основных фондов» (далее - ОКОФ), утвержденным Постановлением Госстандарта Российской Федерации от 26.12.1994 № 359, присвоен код 14 3313535 «Комплексы программно-технические для диспетчерского контроля и управления группой технологических объектов» и код 14 3313537 «Комплексы программно-технические для распределенного автоматизированного управления технологическим объектом многофункциональные», соответственно, в связи с чем, указанные объекты основных средств в соответствии с Классификацией основных средств, включаемых в амортизационные группы, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 01.01.2002 № 1, (далее – Классификация) отнесены ко второй амортизационной группе (имущество со сроком полезного использования свыше 2 лет до 3 лет включительно).

Общество отнесло данное оборудование к классу ОКОФ 14 0000000 «Машины и оборудование», подклассу 14 3313000 «Оборудование для контроля технологических процессов», виду «комплексы программно-технические для автоматизации управления технологическими процессами производства».

Таким образом, Заявитель отнес указанные основные средства к контролирующему оборудованию.

С учетом Классификации основных средств, определяемых Правительством Российской Федерации, и сроков полезного использования по амортизационным группам, установленным статьей 258 НК РФ, данное оборудование не может быть отнесено к контролирующему оборудованию, так как основной целью создания данных основных средств, является автоматизация процесса.

Вышеуказанным объектам основных средств, исходя из технической документации, должен быть присвоен код по ОКОФ 14 2911160 «Оборудование энергетическое различного назначения», в связи с чем, они должны быть отнесены к пятой амортизационной группе (имущество со сроком полезного использования свыше 7 лет до 10 лет включительно).

Неправильное определение Обществом амортизационной группы спорных основных средств повлекло занижение налоговой базы по налогу на прибыль организаций за 2014 год на сумму 568 499 373 рубля.

Согласно пункту 1 статьи 258 НК РФ амортизируемое имущество распределяется по амортизационным группам в соответствии со сроками его полезного использования. Сроком полезного использования признается период, в течение которого объект основных средств или объект нематериальных активов служит для выполнения целей деятельности налогоплательщика. Срок полезного использования определяется налогоплательщиком самостоятельно на дату ввода в эксплуатацию данного объекта амортизируемого имущества в соответствии с положениями статьи 258 НК РФ и с учетом классификации основных средств, утверждаемой Правительством Российской Федерации.

Для тех видов основных средств, которые не указаны в амортизационных группах, как следует из пункта 6 статьи 258 НК РФ, срок полезного использования устанавливается налогоплательщиками в соответствии с техническими условиями или рекомендациями изготовителей.

Общество при определении амортизационной группы ошибочно трактует понятие «Срок полезного использования», которое приведено законодателем в статье 258 НК РФ, как тождественное понятию «Гарантийный срок». При этом следует отметить, что и гарантийный срок, и срок полезного использования спорных основных средств нашли свое отражение в представленных Обществом в ходе ВНП документах (технических условиях, технических паспортах на здания и прочее).

Гарантийным сроком, согласно пункту 2 статьи 470, пункту 3 статьи 477 Гражданского кодекса Российской Федерации, является срок, в течение которого поставщик обязуется обеспечить соответствие качества товара условиям договора и несет ответственность перед покупателем за выявленные недостатки товара.

Сроком полезного использования основного средства, согласно пункту 4 ПБУ 6/01, является период, в течение которого использование объекта основных средств приносит экономические выгоды (доход) организации.

Аналогичное положение имеет НК РФ (пункт 1 статьи 258 НК РФ).

Таким образом, гарантийный срок и срок полезного использования основного средства имеют существенные отличия: гарантийный срок является частью срока полезного использования основного средства, в пределах которого поставщик несет ответственность за качество реализованного товара. Вместе с тем, срок полезного использования основного средства превышает гарантийный срок.

Таким образом, в целях правильного определения амортизационной группы основного средства необходимо принимать во внимание именно срок его полезного использования, а не гарантийный срок, как ошибочно полагает Общество.

Согласно представленным паспортам, ПТК САУ ГА 8 СШГЭС, ПТК САУ ГА 7 СШГЭС, ПТК САУ ГА 1 СШГЭС, ПТК САУ ГА 3 СШГЭС, ПТК САУ ГА 6 СШГЭС, ПТК САУ ГА 10 СШГЭС, ПТК САУ ГА 9 СШГЭС, расположенные на Саяно-Шушенской ГЭС, предназначены для автоматического управления техническими процессами гидроагрегатов со сроком службы 10 лет. Исходя из этого в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 01.01.2002 №1, данные ПТК следует отнести к пятой амортизационной группе со сроком полезного использования свыше 7 лет до 10 лет, включительно, к коду ОКОФ 142911160 «Оборудование энергетическое различного назначения».

Согласно представленным паспортам спорных основных средств Кабардино-Балкарского филиала, АСУ ТП ГА1 Кашхатау ГЭС, АСУ ТП ГА2 Кашхатау ГЭС, АСУ ТП ГА3 Кашхатау ГЭС, ПТК ГРАРМ Кашхатау ГЭС предназначены для автоматизированного управления техническими процессами гидроагрегатов со сроком службы 10 лет. Исходя из этого в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 01.01.2002 №1, данные ПТК следует отнести к пятой амортизационной группе со сроком полезного использования свыше 7 лет до 10 лет включительно, к коду ОКОФ 142911160 «Оборудование энергетическое различного назначения».

Согласно представленным техническим документам, АСУ ГА-5 Зейская ГЭС АСУ, ГА-4 Зейская ГЭС АСУ, ГА-6 Зейская ГЭС предназначены для автоматизированного управления техническими процессами гидроагрегатов. Кроме того срок службы для вышеуказанных ПТК установлен не менее 20 лет. Исходя из этого данные ПТК, предназначенные для автоматизированного управления в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации от 01.01.2002 №1, следует отнести к пятой амортизационной группе со сроком полезного использования свыше 7 лет до 10 лет включительно, к коду ОКОФ 142911160 «Оборудование энергетическое различного назначения».

По аналогичным перечисленным объектам основных средств Обществом так же неправомерно определена амортизационная группа и срок полезного использования в следующих филиалах: Кабардино-Балкарский филиал; Волжская ГЭС, Дагестанский филиал, Каскад Кубанских ГЭС, Карачаево-Черкесский филиал, Новосибирская ГЭС, Саратовская ГЭС, Камская ГЭС, Нижегородская ГЭС, Чебоксарская ГЭС.

При анализе представленных ПАО «РусГидро» документов установлено, что данное оборудование соответствует ГОСТу 24.104-85, следовательно, относится к оборудованию для автоматизации технологических процессов.

Пунктом 4 ГОСТа 24.104-85 «Единая система стандартов автоматизированных систем управления. Автоматизированные системы управления. Общие требования» определена комплектность автоматизированной системы управления (далее – АСУ), вводимой в действие.

В соответствии с пунктами 4.1 и 4.2 указанного ГОСТа в АСУ должны входить: технические средства АСУ в виде комплекса технических средств АСУ, подготовленного к эксплуатации; запасные изделия и приборы (ЗИП), приборы и устройства для проверки работоспособности, наладки технических средств и контроля метрологических характеристик измерительных каналов АСУ в объеме, предусмотренном заказной проектной документацией, согласованной с заказчиком АСУ и службой метрологии пользователя в части аппаратуры поверки; эксплуатационная документация по ГОСТу 2.601-68 на каждое из изделий, входящих в состав КТС АСУ; не менее двух экземпляров программ на носителях данных и эксплуатационной документации на них с учетом ограничений и дополнений по ГОСТу 24.101-80 и ГОСТу 24.207-80; формуляр на программное обеспечение АСУ в целом или на программное обеспечение функции АСУ, вводимой в действие отдельно и формуляры на программные изделия (по ГОСТу 19.004-80), каждый в одном экземпляре; два экземпляра эксплуатационной документации на АСУ по ГОСТу 24.101-80, в том числе необходимая документация информационного обеспечения АСУ (формуляр АСУ в одном экземпляре).

Штаты АСУ должны быть укомплектованы персоналом, удовлетворяющим требованиям пункта 1.3 данного ГОСТа.

Пунктом 1.2.1 ГОСТа также предусмотрено, что АСУ в необходимых объемах должна выполнять: сбор, обработку и анализ информации (сигналов, сообщений, документов и т.п.) о состоянии объекта управления; выработку управляющих воздействий (программ, планов и т.п.); передачу управляющих воздействий (сигналов, указаний, документов) на исполнение и ее контроль; реализацию и контроль выполнения управляющих воздействий; обмен информацией (документами, сообщениями и т.п.) с взаимосвязанными автоматизированными системами).

В приложении № 1 к указанному ГОСТу, которым установлены дополнительные требования к автоматизированным системам управления технологическими процессами (АСУ ТП), предусмотрено, что АСУ ТП в промышленности и непромышленной сфере должны управлять технологическим объектом в целом и снабжать взаимосвязанные с ней системы достоверной технологической и технико-экономической информацией о работе технологического объекта управления (ТОУ).

Из представленной Обществом технической документации усматривается следующее: в состав оборудования по Саяно-Шушенской ГЭС входят следующие программно-технические комплексы: ПТК аварийно-ремонтного затвора (ПТК АРЗ), ПТК автоматического регулятора частоты и мощности (ПТК АРЧМ), ПТК измерений и сигнализации (ПТК ИС2), ПТК маслонапорной установки (ПТК МНУ), ПТК сервера ГА (ПТК сервера ГА), ПТК технологической автоматики и управления вспомогательным оборудованием (ПТК ТАиУВО), ПТК теплового контроля (ПТК ТК). Согласно паспортам на указанное оборудование данные ПТК предназначены для контроля положения затвора, контроля давления воды в водоводе, управлением гидроприводом АРЗ, контроля давления и уровня масла в гидроаккумуляторе МНУ АРЗ, автоматического выполнения команд пуска/остановка ГА, ввода измерений положений направляющего аппарата (НА), контроля положений стопора НА, приема информационных сигналов и аварийной сигнализации основного и вспомогательного оборудования ГА, формирования аварийной и предупредительной сигнализации и управления устройствами светозвуковой сигнализации гидроагрегата, приема автоматического поддержания давления и уровня масла в гидроаккумуляторе (котле МНУ) в установленных пределах, технологической защиты насосов, управления и электрической защиты электродвигателей маслонасосов 1,2 и выдачи диагностических сигналов состояния оборудования для управления МНУ, выполнения функций сбора и первичной обработке данных, ведения архивов, формирования предупредительной и аварийной цветовой и звуковой сигнализации, мониторинга технологического процесса и состояния оборудования, контроля работоспособности всех информационных каналов и индикации нарушения связи, автоматического и ручного пуска, останова и изменений режима работы ГА, а также для выполнения функций технологической защиты и управлением вспомогательным оборудованием, сбора измерений температурных параметров узлов турбины и генератора, вспомогательного оборудования ГА, системы охлаждения генератора, формирования аварийной и предупредительной сигнализации по температурным параметрам, формирования команд аварийного останова; в состав оборудования АСУ ТП по Кабардино-Балкарскому филиалу входят следующие программно-технические комплексы: ПТК сигнализации, измерения и управления гидроагрегата, ПТК виброконтроля и сервера блока гидроагрегата. Согласно паспортам на указанное оборудование данные ПТК предназначены для сигнализации состояния оборудования гидроагрегата и управления устройствами сигнализации гидроагрегата, осуществления вибрационного контроля гидроагрегата, сбор информации со всех ПТК гидроагрегата нижнего уровня и передаче на верхний уровень. Кроме того, из паспорта на ПТК группового регулятора активной и реактивной мощности (инвентарный номер КБ00010232), входящий в состав оборудования АСУ ТП следует, что данный ПТК предназначен для автоматического ведения режима группы гидроагрегатов по частоте, напряжению, активной и реактивной мощностям; прием дискретных и аналоговых сигналов; основным назначением АСУ ГА Зейской ГЭС является управление режимами работы гидроагрегата (ГА) в нормальных, аварийных и переходных режимах с соблюдением всех технологических параметров и требуемых ограничений. Введение автоматизированной СУГ позволяет осуществить наиболее оптимальное ведение технологического процесса выработки электроэнергии заданного качества с максимально оптимальными водно-энергетическими характеристиками, надежностью и автоматизацией. Согласно рабочего проекта АСУ ГА должна удовлетворять требованиям надежности работы в соответствии с ГОСТ 26945-86.

Данные объекты являются комплексами программно-техническими, предназначенными для автоматизации управления технологическими процессами производства.

Таким образом, данное оборудование соответствует ГОСТу 24.104-85 и относится к оборудованию для автоматизации технологических процессов.

Как указывает Заявитель, Инспекция сделала вывод о неправильном определении амортизационной группы в отношении 62 объектов основных средств, проанализировав документы только в отношении части этих объектов, то есть Инспекция необоснованно распространила свои выводы на неисследованные объекты.

Суд отмечает, что в ходе проведения выездной налоговой проверки ПАО «Русгидро» согласно письму от 06.06.2016 №СШГЭС/95-28-56 представило копии паспортов в одном экземпляре на каждый вид основных средств, в связи с тем, что они аналогичны представленным.

Следовательно, Обществом неправомерно определена амортизационная группа и срок полезного использования по аналогичным объектам основных средств в следующих филиалах: Кабардино-Балкарский филиал, Волжская ГЭС, Дагестанский филиал, Каскад Кубанских ГЭС, Карачаево-Черкесский филиал, Новосибирская ГЭС, Саратовская ГЭС, Камская ГЭС, Нижегородская ГЭС, Чебоксарская ГЭС.

При этом представленное Обществом экспертное исследование ООО «Саратовское бюро судебных экспертиз» от 22.05.2017 № 250 не опровергает установленные в ходе выездной налоговой проверки обстоятельства, поскольку выводы, содержащиеся в исследовании, сделаны без учета срока службы объектов согласно технической документации.

При таких обстоятельствах является обоснованным и соответствующим законодательству о налогах и сборах оспариваемое решение в части вывода о неправомерном завышении Обществом расходов по налогу на прибыль организаций на суммы амортизации, пересчитанные за 2012-2014 годы (с учетом перерасчета амортизационной премии), в размере 568 499 373 рублей.

Кроме того, как следует из материалов выездной налоговой проверки, ПАО «Русгидро» на основании пункта 1 статьи 54 НК РФ и постановления Правительства РФ от 24.02.2009 №165 «О внесении изменений в классификацию основных средств, включаемых в амортизационные группы» в 2014 году за 2012-2013 годы произвело перерасчет амортизации по объектам основных средств, которые были перенесены из четвертой амортизационной группы во вторую амортизационную группу со сроком полезного использования 36 месяцев.

Статья 258 НК РФ устанавливает право налогоплательщика увеличить срок полезного использования объекта основных средств после даты ввода его в эксплуатацию в случае, если после реконструкции, модернизации или технического перевооружения такого объекта увеличился срок его полезного использования. При этом увеличение срока полезного использования основных средств может быть осуществлено в пределах сроков, установленных для той амортизационной группы, в которую ранее было включено такое основное средство. Иных случаев изменения срока полезного использования уже после ввода объекта в эксплуатацию или же его перемещения в иную амортизационную группу положениями НК РФ не предусмотрено.

Аналогичный вывод содержится в Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.09.2017 по делу №А40-52885/17, Постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.08.2017 по делу №А40-131827/13.

В отношении представленной Заявителем в рамках судебного спора «Сводной таблицы анализа ошибок, допущенных налоговым органом при расчете амортизации» установлено следующее.

В ходе выездной налоговой проверки налоговым органом Обществу выставлено требование от 23.06.2016 №117 о предоставлении документов подтверждающих правомерность перерасчета сумм амортизации.

В ответ на требование Обществом представлен расчет сумм амортизации до и после перерасчета в связи с изменениями срока полезного использования.

Таким образом, перерасчет амортизации и амортизационной премии по спорным объектам основных средств вошедший в решение по результатам выездной налоговой проверки произведен налоговым органом с учетом именно предоставленного Обществам расчета.

Исходя из положений пункта 6 статьи 100 НК РФ лицо, в отношении которого проводилась налоговая проверка (его представитель), в случае несогласия с фактами, изложенными в акте налоговой проверки, а также с выводами и предложениями проверяющих в течение одного месяца со дня получения акта налоговой проверки вправе представить в соответствующий налоговый орган письменные возражения по указанному акту в целом или по его отдельным положениям. При этом лицо, в отношении которого проводилась налоговая проверка (его представитель), вправе приложить к письменным возражениям или в согласованный срок передать в налоговый орган документы (их заверенные копии), подтверждающие обоснованность своих возражений.

Обществом 07.10.2016 и 25.01.2017 представлены возражения на акт выездной налоговой проверки от 24.08.2016 №03-1-28/26.

При этом, в материалах возражений отсутствует довод о наличии каких-либо ошибок допущенных налоговым органом при расчете сумм амортизации и амортизационной премии.

Также налогоплательщик присутствовал при рассмотрении материалов проверки и представленных им возражений, а также при рассмотрении указанных материалов с учетом проведенных дополнительных мероприятий налогового контроля, о необходимости представления ему каких-либо дополнительных документов, наличии ошибок при расчете сумм амортизации и амортизационной премии не заявлял.

В расчете, представленным в ходе судебного заседания, по ряду объектов основных средств Обществом сделан вывод о неприменении налоговым органом при расчете сумм амортизации и амортизационной премии повышающего коэффициент к норме амортизации.

Суд, отклоняя довод налогоплательщика исходил из следующего.

Подпунктом 1 пункта 1 статьи 259.3 НК РФ налогоплательщикам предоставлено право применять повышающий коэффициент к норме амортизации: если они используют амортизируемые основные средства для работы в условиях агрессивной среды и (или) повышенной сменности, вправе применять специальный коэффициент в отношении основных средств.

Под агрессивной средой понимается совокупность природных и (или) искусственных факторов, влияние которых вызывает повышенный износ (старение) основных средств в процессе их эксплуатации. К работе в агрессивной среде приравнивается также нахождение основных средств в контакте с взрыво-пожароопасной, токсичной или иной агрессивной технологической средой, которая может послужить причиной (источником) инициирования аварийной ситуации.

Из указанной нормы НК РФ следует, что право применения повышающего коэффициента законодательство связывает с фактическим нахождением объектов основных средств в условиях агрессивной среды.

Для применения повышающего коэффициента необходимо выполнение условий: 1) технология производства подразумевает наличие в производственном процессе взрыво, пожароопасной, токсичной или иной среды; 2) основное средство должно находиться в контакте с этой средой; 3) эта среда должна служить причиной (источником) инициирования аварийной ситуации.

Проверке подлежат все основания для использования повышающего коэффициента, установленные подпунктом 1 пункта 1 статьи 259.3 НК РФ. Доказательство отсутствия в наличии каждого из оснований по каждому отдельному объекту может служить подтверждением неправомерного использования повышающего коэффициента.

Таким образом, опровергнуть или подтвердить обоснованность расчета, предоставленного Обществом в судебное заседание, без анализа всех вышеуказанных документов не представляется возможным.

Заявление Обществом на стадии судебного разбирательства новых доводов, направленных на перерасчет амортизации и амортизационной премии, по существу является злоупотреблением со стороны Заявителя, выражением попытки возложить на суд (и, как следствие, на Инспекцию) обязанность собрать в материалах дела огромный объем документов, проанализировать их в контексте новых доводов налогоплательщика, то есть, по сути, заново провести выездную налоговую проверку в части рассматриваемого эпизода, что противоречит как требованиям АПК РФ, так и НК РФ (суд оценивает законность оспариваемого ненормативного правового акта исходя из тех обстоятельств, которые существовали на момент его принятия).

При этом суд отмечает, что у Заявителя имелась возможность на досудебной стадии качественно подготовить своим возражения по спорному эпизоду, представить свои всесторонние возражения по данному эпизоду со ссылкой на имеющиеся в его распоряжении первичные документы, документы бухгалтерского и налогового учета, в связи с чем у налогового органа возникла бы встречная обязанность всесторонне и полно проверить таковые и оценить.

Однако, как показывает ход судебного разбирательства, налогоплательщиком было допущено серьезное упущение при формировании своих возражений по рассматриваемому эпизоду, которое в силу требований АПК РФ и НК РФ не могут быть преодолены с помощью суда путем возложения негативных последствий непродуманных действий налогоплательщика на налоговый орган.

Пунктом 2.1.14 решения установлено, что ПАО «РусГидро» в нарушение пункта 1 статьи 374, пункта 3 статьи 380, пункта 11 статьи 381 НК РФ неправомерно применена в 2012 году льгота по налогу на имущество организаций в отношении ряда объектов основных средств, а также в 2013-2014 годах пониженная ставка, в результате чего занижен налог на имущество организаций за 2012-2014 годы на 128 071 640 рублей.

Основанием для доначисления налога на имущество организаций послужил довод Инспекции о том, что спорные объекты основных средств филиалов ПАО «РусГидро» являются оборудованием, обеспечивающим выработку электроэнергии, и входят в состав технологических комплексов по производству электрической энергии в филиалах ПАО «РусГидро», которое к линиям энергоопередачи не относится и неотъемлемой технологической частью данных объектов не является.

Обществом в 2012 году применялась льгота по налогу на имущество организаций, а в 2013-2014 годах пониженная ставка в отношении следующих объектов основных средств филиалов ПАО «РусГидро», которые Заявитель относил к линиям энергопередачи, либо сооружениям, являющимся их неотъемлемой технологической частью: генераторы синхронные к гидравлической турбине вертикальной, здания автоматизированной системы управления технологическим процессом (АСУ ТП), системы автоматизированного управления гидроагрегата, комплексы генераторные эпегазовые гидрогенератора, системы возбуждения гидрогенератора тиристорные, здания котельной на 3 котла, здания электрокотельной, система управления агрегата ГА, электрические защиты блока ГТ-5, система управления гидроагрегата, система контроля и управления ТП, система сбора технологической информации, затворы аварийно-ремонтные напорного трубопровода, затворы основные (рабочие), затворы ремонтные водозабора-водовыпуска, затворы холостого водосброса, решетки сороудерживающие напорного трубопровода, устройства рыбозащитные-электроградиентные.

Налоговый орган на основании представленной Обществом технической документации установил, что спорные объекты основных средств являются генерирующим оборудованием, необходимы для производства электрической и тепловой энергии и не имеют отношения к имуществу, относящемуся к линиям энергопередачи, а также сооружениям, являющимся их неотъемлемой технологической частью.

Также установлено, что спорные объекты основных средств не поименованы в Перечне, коды ОКОФ, соответствующие указанным объектам, в Перечне отсутствуют.

С целью получения дополнительных доказательств для подтверждения фактов совершения Обществом нарушений законодательства о налогах и сборах или отсутствия таковых Инспекцией в ходе дополнительных мероприятий налогового контроля на основании статьи 95 НК РФ вынесено Постановление от 24.10.2016 № 2 о назначении технической экспертизы в отношении спорных объектов, согласно которому проведение экспертизы поручено экспертам Грачеву В.В. и Шедловскому Р.В. МСНО «ОПЭО».

По результатам проведенной экспертизы экспертами подготовлено заключение от 20.12.2016 б/н «По результатам проведения экспертизы основных средств ПАО «РусГидро» на предмет их отнесения к линиям энергопередачи», из которого следует, что спорные объекты основных средств: участвуют в процессах генерации электрической энергии, являясь зданиями, сооружениями, оборудованием объектов генерации электрической энергии – электростанций; обеспечивают эффективное управление технологическим процессом производства электроэнергии; предназначены для обеспечения определенного режима работы оборудования, не участвующего в процессе передачи электрической энергии; предназначены для выработки тепловой энергии, а также для получения тепла и пара для собственных нужд; обеспечивают функционирование генерирующих объектов, участвующих в процессе производства электроэнергии.

Экспертами сделан вывод о том, что данные объекты (здания, сооружения, оборудование) к линиям энергопередачи, либо сооружениям, являющимся их неотъемлемой технологической частью, в соответствии с Перечнем не относятся.

Указанные объекты основных средств не входят в состав объектов, указанных в разделе «Имущество, относящееся к линиям энергопередачи, а также сооружения, являющиеся их неотъемлемой технологической частью» Перечня, а входят в состав имущества ГЭС и используются в технологических процессах производства электрической и тепловой энергии, но не участвуют в процессе передачи (транспортировки) электрической энергии.

Кроме того, неправомерное отнесение ПАО «РусГидро» ряда объектов, аналогичных установленным Инспекцией в ходе выездной налоговой проверки, к имуществу, включенному в Перечень, подтверждается также судебными актами по делам №№ А40-97505/2012, А79-14078/2012, А15-220/2013, А15-177/2013, А57-1143/2013, А61-3551/2012, А61-3552/2012, А61-3541/2012, А74-593/2013, А41-41137/12, принятыми судами по результатам рассмотрения споров между Обществом и налоговыми органами по месту учета спорного имущества.

Общество отмечает противоречивость позиции Инспекции, поскольку Инспекция подтвердила правомерность применения Обществом льготы в отношении 4 гидрогенераторов Воткинской ГЭС, поскольку АО «Системный оператор Единой энергетической системы» зафиксировал случаи работы указанных гидрогенераторов в режиме синхронных компенсаторов.

При этом противоречие в позиции Инспекции отсутствует, поскольку как следует из материалов выездной налоговой проверки, Инспекцией на основании ответа АО «Системный оператор Единой энергетической системы» приняты возражения Общества в отношении применения льготы и пониженной налоговой ставки по налогу на имущество организаций по ряду генераторов, которые в проверяемом периоде работали в режиме синхронного компенсатора.

Так, в ответ на требование о представлении документов (информации) от 26.10.2016 №2115 в отношении работы генераторов ПАО «РусГидро» в период с 01.01.2012 по 31.12.2014 в режиме синхронного компенсатора, АО «Системный оператор Единой энергетической системы» отметил, что из генераторов, перечисленных в требовании Инспекции, в режиме синхронного компенсатора работали 4 генератора Воткинской ГЭС: 1) за 2012 год: Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст.№9, общее время работы в режиме СК в год – 252 мин.; Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст. №10, общее время работы в режиме СК в год – 710 мин. 2) за 2013 год: Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст.№1, общее время работы в режиме СК в год – 625 мин.; Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст.№2, общее время работы в режиме СК в год – 803 мин.; Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст.№9, общее время работы в режиме СК в год – 929 мин.; Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст. №10, общее время работы в режиме СК в год – 127 мин. 3) за 2014 год: Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст.№1, общее время работы в режиме СК в год – 208 мин.; Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст.№2, общее время работы в режиме СК в год – 432 мин.; Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст.№9, общее время работы в режиме СК в год – 4667 мин.; Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной СВ 1500/170-96 ст. №10, общее время работы в режиме СК в год – 2618 мин.

Ввиду того, что АО «Системный оператор Единой энергетической системы» зафиксированы случаи работы 4 из 67 гидрогенераторов в режиме синхронных компенсаторов, Инспекцией приняты возражения Общества в отношении применения льготы и пониженной налоговой ставки по налогу на имущество организаций по 4 генераторам из 67, которые в проверяемом периоде работали в режиме синхронного компенсатора.

Вместе с тем, генераторы, генераторы синхронные к гидравлической турбине – предназначены для работы в качестве источника электрической энергии в составе ГЭС с приводом от гидравлической турбины; относятся к группе электротехнического оборудования, обычно устанавливаются в электромашинных цехах; основными элементами являются статор, ротор, подшипники качения, коробки выводов, контактные кольца, траверсы, система вентиляции, система токопровода, система торможения, возбудитель генератора.

Например, согласно представленным филиалом ПАО «РусГидро» - «Бурейская ГЭС» техническим паспортам, гидрогенератор типа СВ 1313/265-48 УХЛ4 предназначен для сопряжения с гидравлической турбиной и установки на Бурейской ГЭС.

Функция генератора синхронного к гидравлической турбине вертикальный - выработка электроэнергии.

Генератор синхронный к гидравлической турбине вертикальный и генератор постоянного тока, как функционально, так и по месту нахождения относятся к оборудованию, участвующему в производстве и преобразовании электроэнергии, а не ее передаче.

Согласно паспортам гидрогенераторов филиала «Каскад Кубанских ГЭС»: гидрогенератор ВГС-525/119-32 (ГЭС-1, Г-2) предназначен для выработки электроэнергии трехфазного переменного тока напряжением 10500 В частотой 50 Гц на ГЭС-1; гидрогенератор ВГДС-260/64-20 – обратимый гидроагрегат предназначен для выработки электроэнергии трехфазного переменного тока напряжением 6300 В частотой 50 Гц и потреблением в двигательном режиме электроэнергии на ГАЭС-1; гидрогенератор ВГС-525/150-20 предназначен для выработки электроэнергии трехфазного переменного тока напряжением 10500 В частотой 50 Гц на ГЭС-2 и т.д.

Гидрогенераторы сопрягаются с гидротурбинами, представляемые собой вертикальную гидромашину с радикально-осевым рабочим колесом.

Генераторы синхронного типа предназначены для работы в качестве гидрогенератора.

Турбина гидравлическая предназначена для привода генератора.

Согласно представленным филиалом техническим паспортам, гидрогенератор типа СВ 1313/265-48 УХЛ4 предназначен для сопряжения с гидравлической турбиной и установки на Воткинская ГЭС.

Функция генератора синхронного к гидравлической турбине вертикальный - выработка электроэнергии.

Согласно представленным Дагестанским филиалом ПАО «РусГидро» техническим паспортам, гидрогенератор типа ГСВ-1230-140-48 синхронный трехфазный вертикальный с воздушным охлаждением активных частей, сопрягаемый непосредственно с гидравлической турбиной, предназначен для установки на Миатлинская ГЭС.

Функция генератора синхронного к гидравлической турбине вертикальный - выработка электроэнергии.

Гидрогенератор синхронный к гидравлической турбине вертикальной и генератор постоянного тока, как функционально, так и по месту нахождения относятся к оборудованию, участвующему в производстве и преобразовании электроэнергии, а не ее передаче.

Согласно инструкции по эксплуатации генераторов Аушигерской ГЭС Кабардино-Балкарского филиала ПАО «РусГидро», на электрических станциях для выработки активной и реактивной электрической энергии применяют синхронные машины переменного тока, которые состоят из неподвижной части (статора с трехфазной изолированной обмоткой) и вращающейся части (ротора с изолированной обмоткой возбуждения), для возбуждения синхронной машины используют специальные устройства, с помощью которых в обмотку ротора подается постоянный или выпрямленный ток.

Согласно представленной инструкции по эксплуатации и техническому описанию Гидрогенератора типа СВ 375/120-14 УХЛЧ Синхронный трехфазный вертикальный гидрогенератор типа СЕЦ375/120-14УХЛЧ предназначен для выработки электроэнергии на ГЭС в закрытом помещении. Гидрогенератор соединяется непосредственно с радикально-осевой турбиной.

Согласно представленной инструкции по эксплуатации гидрогенератора типа СГ-450-10В4 УХЛ4 Мухольской ГЭС гидрогенератор предназначен для выработки электрической энергии в сопряжении с гидравлической турбиной горизонтально-осевого типа. Гидрогенератор установлен внутри машинного зала здания Мухольской ГЭС.

В частности, неправомерность применения льготы и пониженной налоговой ставки по налогу на имущество организаций в отношении таких объектов основных средств как генераторы, генераторы синхронные к гидравлической турбине подтверждается судебной практикой - Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 04.07.2014 по делу №А61-3551/2012 по заявлению ООО «РусГидро» о признании недействительным решения Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы по г. Владикавказу от 16.04.2012 №16904, Постановление ФАС Московского округа от 17.07.2014 по делу №А41-41137/2012 по заявлению ОАО «РусГидро» о признании незаконными решений ИФНС России по г. Сергиеву Посаду Московской области об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения от 14.03.2012 №№26, 27, 28, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 09.06.2014 по делу №А74-593/2013 по заявлению ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» о признании недействительными решений Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №2 по Республике Хакасия от 16.03.2012 №№2962, 2973, 2978 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 23.09.2014 по делу №А57-1143/2013 по заявлению ОАО «РусГидро» о признании недействительными решений Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №2 по Саратовской области от 07.03.2012 №299, 300, 301 об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в части, решение Арбитражного суда Чувашской Республики – Чувашии от 21.05.2014 по делу №А79-14078/2012 по заявлению ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» о признании недействительными решений Инспекции Федеральной налоговой службы по г. Новочебоксарску Чувашской Республики от 10.02.2012 №№10-22/1558, 10-22/1559, 10-22/1560, Определение ВАС РФ от 20.06.2014 по делу №А82-12171/2012 по заявлению ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» о признании недействительными решений Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №3 по Ярославской области об отказе в привлечении к налоговой ответственности от 09.02.2012 №№09-22/02/99, 09-22/02/100, 09-22/02/101, Определение Верховного Суда РФ от 24.05.2018 по делу №А40-9669/2017 по заявлению ПАО «Энел Россия» о признании недействительным решения МИ ФНС России по крупнейшим налогоплательщикам №4 от 30.06.2016 №03-1-28/1/16 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в части.

Согласно техническому паспорту на здание автоматизированной системы управления технологическим процессом (АСУ ТП), назначение объекта-производственное, расположено на территории ГЭС – Пермский край, г. Чайковский.

В здании расположено: щитовая, лаборатория, мастерская турбинного цеха, мастерские, кладовые, производственные помещения.

Суд отмечает, что Обществом в ответ на требование Инспекции от 28.04.2016 № 81 о представлении документов (информации), подтверждающих применение льготы и пониженной налоговой ставки по налогу на имущество организаций, представлены пояснения, согласно которым Общество подтверждает, что функциональное назначение спорных объектов связано с процессом производства электроэнергии.

Так, Обществом представлены пояснения по вопросу технических характеристик и параметров объектов, на основании которых данное здание отнесено к льготируемому имуществу: «Здание автоматизированной системы управления технологическим процессом (АСУ ТП) является общестанционным пунктом управления, т.к. в нем расположено оборудование и устройства автоматизированной системы управления за технологическим процессом ГЭС, т.е. контролирующее режимы работы основного энергетического оборудования участвующего в процессе производства э/энергии».

Система автоматизированного управления Г/А, согласно характеристикам, приведенным в паспорте, является распределительно-измерительным комплексом, предназначенным для построения АСУ ТП в энергетике и промышленности. Основными компонентами системы являются программируемый логический контроллер с модулями ввода-вывода, инженерная станция, операторская станция, станция архивной регистрации, объединенные высокоскоростной цифровой магистралью.

Согласно техническому заданию на разработку автоматизированной системы управления гидроагрегатами (АСУГ) Зейской ГЭС, АСУГ предназначена для автоматического управления гидроагрегатами с поворотно-лопастной диагональной турбиной Д45-2544-В-600.

АСУГ создается с целью: повышения надежности и эффективности работы гидроагрегата и его вспомогательного оборудования благодаря использованию возможностей, предоставляемых микропроцессорной техникой; повышения точности поддержания заданных значений частоты, активной и реактивной мощности, улучшение динамических характеристик регулирования; снижения затрат на техническое обслуживание и ремонт, увеличения срока эксплуатации систем защит и управления; включения системы управления гидроагрегатами в АСУ ТП ГЭС и создание единой полнофункциональной системы управления работой электростанции.

АСУГ обеспечивает эффективное управление технологическим процессом производства электроэнергии в нормальных, аварийных и послеаварийных режимах работы блока.

Система управления агрегата функционально относится к оборудованию, участвующему в производстве и преобразовании электроэнергии, а не в ее передаче.

В отношении основного средства - УПАЭ (устройство противоаварийной автоматики энергоузла) Обществом представлены пояснения по вопросу технических характеристик и параметров объектов, согласно которым автоматизированное противоаварийное управление технологическими процессами энергоузла принимает непосредственное участие в процессе производства э/энергии.

В отношении основного средства - комплекс генераторный элегазовый гидрогенератора в ответ на требование о представлении документов (информации) от 28.04.2016 № 81 Обществом представлены пояснения по вопросу технических характеристик и параметров объектов, из которых следует, что согласно п. 1, 3 паспорта, коммутационное устройство генератора, является неотъемлемой технологической частью тракта выработки электроэнергии.

Система возбуждения гидрогенератора тиристорная, как следует из пояснений Общества в ответ на требование о представлении документов (информации) от 28.04.2016 № 81, согласно пунктам 1,2 паспорта, является неотъемлемой технологической частью гидрогенератора и принимает непосредственное участие в процессе производства электроэнергии.

Системы возбуждения генераторов как функционально, так и по месту нахождения относятся к оборудованию, участвующему в производстве и преобразовании электроэнергии, а не в ее передаче.

Согласно инструкции по эксплуатации оборудования и техническому паспорту - система возбуждения гидрогенератора тиристорная филиала ПАО «РусГидро» - Камская ГЭС, оборудование предназначено для возбуждения автоматически регулируемых током гидрогенератора ГЭС. Основное оборудование СВ расположено в машинном зале ГЭС.

В отношении основных средств филиала «Каскад Кубанских ГЭС» ПАО «РусГидро» - система возбуждения гидрогенератора электромашинная Г-3 ГЭС-2, система возбуждения гидрогенератора тиристорная Г-1 ГЭС-4, система возбуждения гидрогенератора установлено, что устройство управления возбуждением (УУВ) предназначено для питания бесщеточных систем возбуждения синхронных гидрогенераторов ГЭС-3, ГЭС-4, ККГЭС автоматически регулируемым выпрямленным током. УУВ - обеспечивает номинальное устойчивое значение напряжения статора генератора на Х.Х. для включения генератора в сеть методом точной синхронизации, автоматическую подачу возбуждения при включении генератора в сеть методом самосинхронизации, работу генератора во всех режимах в пределах его номинальной мощности, устойчивую параллельную работу гидрогенератора с остальными генераторами станции и с системой и т.д.

Согласно представленной филиалом Новосибирская ГЭС ПАО «РусГидро» инструкции по эксплуатации и обслуживанию тиристорной системы самовозбуждения, оборудование предназначено для возбуждения автоматически регулируемых током гидрогенератора Новосибирской ГЭС. Основное оборудование СВ расположено в машинном зале ГЭС на отметке 104,0 в районе каждого гидроагрегата со стороны нижнего бьефа.

В частности, неправомерность применения льготы и пониженной налоговой ставки по налогу на имущество организаций в отношении таких объектов основных средств как система возбуждения гидрогенератора тиристорная подтверждается судебной практикой – Постановление ФАС Московского округа от 17.07.2014 по делу №А41-41137/2012 по заявлению ОАО «РусГидро» о признании незаконными решений ИФНС России по г. Сергиеву Посаду Московской области об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения от 14.03.2012 №№26, 27, 28, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 09.06.2014 по делу №А74-593/2013 по заявлению ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» о признании недействительными решений Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №2 по Республике Хакасия от 16.03.2012 №№2962, 2973, 2978 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 04.07.2014 по делу №А61-3551/2012 по заявлению ООО «РусГидро» о признании недействительным решения Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы по г. Владикавказу от 16.04.2012 №16904, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 07.07.2014 по делу №А61-3552/2012 по заявлению ООО «РусГидро» о признании недействительным решения Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы по г. Владикавказу от 16.04.2012 №16905 об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18.07.2014 по делу №А61-3541/2012 по заявлению ООО «РусГидро» о признании недействительным решения Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы по г. Владикавказу от 16.04.2012 №16903, Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 05.12.2014 по делу №А15-177/2013 по заявлению ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» о признании недействительными решений Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы N 10 по Республике Дагестан от 07.03.2012 №1105-1107 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, решение Арбитражного суда Чувашской Республики – Чувашии от 21.05.2014 по делу №А79-14078/2012 по заявлению ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» о признании недействительными решений Инспекции Федеральной налоговой службы по г. Новочебоксарску Чувашской Республики от 10.02.2012 №№10-22/1558, 10-22/1559, 10-22/1560, Определение ВАС РФ от 20.06.2014 по делу №А82-12171/2012 по заявлению ОАО «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» о признании недействительными решений Межрайонной инспекции Федеральной налоговой службы №3 по Ярославской области об отказе в привлечении к налоговой ответственности от 09.02.2012 №№09-22/02/99, 09-22/02/100, 09-22/02/101.

Здание котельной - согласно техническому паспорту сооружения – энергетического производственно-технологического комплекса №2 Зейской ГЭС, назначение комплекса – выработка тепловой энергии при помощи электрокотельной мощностью 41 44 Гкал/ч. Котельная предназначена для выработки тепловой энергии, а также для получения тепла и пара собственных нужд.

Согласно техническим характеристикам оборудования - электрические защиты блока ГТ-5, защита предназначена для предотвращения недопустимого повышения напряжения на генераторе.

В отношении объектов основных средств - затвор аварийно-ремонтный плоский скользящий, затвор аварийно-ремонтный, затвор холостого водосброса сегментный, сороудерживающие решетки, устройство рыбозащитное - электроградиентный заградитель Северо-Осетинский филиала ПАО «РусГидро» установлено, что согласно инструкции по эксплуатации гидросооружений головного узла Эзминской ГЭС, сооружения головного узла состоит из: глухой части плотины; водосброса с широким порогом из армированного бетона.

Водосброс имеет два отверстия шириной по 16,5 и высотой 5 м. Отверстия перекрыты сегментными щитами. Под порогом водоприемника и расположены 2 промывные галереи. В концевой части галереи перекрыты плоскими колесными затворами, которые управляются винтовыми подъемниками с электроприводом. Регулировка пропуска воды в деривацию производится промывником с периодическим последовательным полным открытием промывных щитов для промыва порога от насосов. Для обеспечения нормального забора воды производят очистку сороудерживающих решеток.

Важнейшим элементом оборудования любой гидроэлектростанции являются затворы - устройства, позволяющие регулировать пропуск воды через ее сооружения. От надежности затворов напрямую зависит безопасность эксплуатации всей станции.

Выделяют основные затворы (как правило, это затворы на водосбросной плотине), аварийные - перекрывающие поток воды при авариях (они должны работать быстро и в условиях текущей воды), ремонтные - перекрывающие доступ воды при ремонте основного затвора (обычно они опускаются в спокойную воду).

Затвор аварийно-ремонтный плоский скользящий предназначен для регулирования подачи воды в турбинные водоводы постоянного водоприемника ГЭС и прекращения ее подачи в случае аварии в турбинном водоводе. Используется в качестве ремонтного затвора на период плановых осмотров и ремонтов гидротурбин и турбинных водоводов.

Затвор аварийно-ремонтный предназначен для регулирования подачи воды в спиральную камеру постоянного водоприемника гидроузла и прекращения ее подачи в случае аварии с агрегатом. Может быть использован в качестве ремонтного затвора на период плановых осмотров проточной части гидротурбины и ремонта гидроагрегата. Затвор устанавливается в конце отсасывающей трубы на время ремонта и осмотра гидроагрегата и водовода.

Затвор холостого водосброса сегментный предназначен для перекрытия поверхностных отверстий на водосбросной части плотины и служит для регулирования пропуска расходов ГЭС чрез гидроузел, а также для выполнения ремонтных работ и обследований водобойного колодца.

Сороудерживающие решетки устанавливаются в отверстиях перед аварийно-ремонтными затворами водоприемника и предназначены для защиты входных отверстий турбинных водоводов от попадания крупных плавающих тел.

Устройство рыбозащитное - электроградиентный заградитель типа ЭГРЗ-М Гиз.ГЗС. Рыбозащитные сооружения (РЗС) являются составной, достаточно сложной, частью.

В отношении объектов основных средств – затвор холостого водосброса, затвор аварийно-ремонтный плоский скользящий, затвор холостого водосброса сегментный, сороудерживающие решетки филиала Саяно-Шушенская ГЭС ПАО «РусГидро» установлено, что согласно технической документации энергетического производственно-технологического комплекса гидроэлектростанции, Саяно-Шушенская ГЭС состоит из зданий и сооружений, функционально и технологически связанных, образующих единое целое и предназначенных для производства (выработки) электроэнергии за счет использования механической энергии воды.

Согласно представленному паспорту оборудования, затвор аварийно-ремонтный предназначен для регулирования подачи воды в спиральную камеру постоянного водоприемника гидроузла и прекращения ее подачи в случае аварии с агрегатом. Может быть использован в качестве ремонтного затвора на период плановых осмотров проточной части гидротурбины и ремонта гидроагрегата. Затвор устанавливается в конце отсасывающей трубы на время ремонта и осмотра гидроагрегата и водовода.

Затвор холостого водосброса предназначен для перекрытия водосбросных отверстий в случае аварии с основным затвором гидротехнических сооружений в любых климатических районах Российской Федерации и представляющий собой подвижные сварные металлоконструкции, оборудованные опорно-ходовыми, подвесными и уплотняющими устройствами.

Затвор аварийно-ремонтный плоский скользящий предназначен для регулирования подачи воды в турбинные водоводы постоянного водоприемника Саяно-Шушенской ГЭС и прекращения ее подачи в случае аварии в турбинном водоводе. Используется в качестве ремонтного затвора на период плановых осмотров и ремонтов гидротурбин и турбинных водоводов.

Затвор холостого водосброса сегментный предназначен для перекрытия поверхностных отверстий на водосбросной части плотины и служит для регулирования пропуска расходов Саяно-Шушенской ГЭС чрез Майнский гидроузел, а также для выполнения ремонтных работ и обследований водобойного колодца МГУ.

Кроме того, основным (первичным) назначением гидроэлектростанции является выработка электрической энергии. Передачу электроэнергии к потребителям осуществляют сетевые организации от точек разграничения балансовой принадлежности, то есть от электростанции.

Все спорные объекты основных средств Заявителя входят в состав энергетического производственно – технологического комплекса (ЭПТК).

Энергетические производственно - технологические комплексы (ЭПТК) являются основной частью имущественного комплекса и означают сложную вещь, состоящую из зданий и сооружений (разнородных вещей), функционально и технологически связанных, образующих единое целое и предназначенных для производства (выработки) электрической энергии за счет использования механической энергии воды или в результате преобразования тепловой энергии, выделяющейся при сжигании органического топлива.

В силу статьи 134 Гражданского кодекса Российской Федерации, если разнородные вещи образуют единое целое, предполагающее использование их по общему назначению, они рассматриваются как одна вещь (сложная вещь).

В соответствии со статьей 135 Гражданского кодекса Российской Федерации, вещь, предназначенная для обслуживания другой, главной, вещи и связанная с ней общим назначением (принадлежность), следует судьбе главной вещи.

Из материалов дела следует, что все спорные объекты основных средств располагаются на электростанции и являются ее неотъемлемой технологической частью.

Отдельные виды основных средств ГЭС не предназначены для выполнения своих функций отдельно от основного объекта, то есть, являются конструктивно и технологически связанными и составляют с ним единое целое. Исключить из технологического процесса отдельные виды оборудования нельзя, поскольку это приведет к нарушению технологического процесса по производству электроэнергии.

Конструктивная связь объектов генерации с линиями энергопередачи не влияет на их функциональную способность вырабатывать электрическую энергию, поскольку при отключении от линий энергопередачи или замене их на другие, способность генерации вырабатывать энергию не будет утрачена.

Таким образом, спорные основные средства не могут одновременно являться неотъемлемой технологической частью линий энергопередачи и неотъемлемой технологической частью объектов генерации, поскольку это приведёт к правовой неопределенности статуса объектов недвижимости.

При этом, все элементы спорного имущества имеют определенный правовой режим и специфическое правовое регулирование, которое определяет спорные объекты основных средств, как элементы единого производственно - технологического комплекса, предназначенные для выработки электроэнергии, что в свою очередь, соответствует их разрешенному виду использования в соответствии с видом деятельности самого налогоплательщика.

В отношении доводов Заявителя о том, что привлеченные Инспекцией эксперты не обладают достаточной квалификацией, в связи с чем, Обществом был заявлен отвод эксперту Шедловскому Р.В., в удовлетворении которого Инспекцией было отказано, суд отмечает следующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 95 НК РФ в необходимых случаях для участия в проведении конкретных действий по осуществлению налогового контроля, в том числе при проведении выездных налоговых проверок, на договорной основе может быть привлечен эксперт.

Экспертиза назначается в случае, если для разъяснения возникающих вопросов требуются специальные познания в науке, искусстве, технике или ремесле.

Пунктом 7 статьи 95 НК РФ предусмотрены права проверяемого лица при назначении и производстве экспертизы, в том числе право заявить отвод эксперту.

Согласно пункту 8 статьи 95 НК РФ эксперт дает заключение в письменной форме от своего имени. В заключении эксперта излагаются проведенные им исследования, сделанные в результате их выводы и обоснованные ответы на поставленные вопросы. Если эксперт при производстве экспертизы установит имеющие значение для дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение.

В ходе выездной налоговой проверки Инспекцией в рамках статьи 95 НК РФ Постановлением от 24.10.2016 № 2 была назначена техническая экспертиза, проведение которой поручено экспертам МСНО «ОПЭО» Грачеву В.В. и Шедловскому Р.В.

03.11.2016 Общество представило ходатайство об отводе эксперта, ставя под сомнение его квалификацию, хотя согласно представленным экспертной организацией сведениям и документам Шедловский Р.В. является членом МСНО «ОПЭО», имеет государственный диплом о высшем образовании АВС0597574 по специальности «Промышленное и гражданское строительство», выдан Московским государственным строительным университетом от 27.06.1997, диплом кандидата наук КТ № 101666, ученую степень кандидата экономических наук, присужденную решением диссертационного совета Московского государственного строительного университета 21.04.2003, государственный диплом АВМ № 0090501 о присвоении степени магистра юриспруденции по направлению «Юриспруденция», выданный Негосударственным образовательным учреждением «Современная гуманитарная академия» 09.10.2007, опыт работы – 19 лет, в том числе в качестве эксперта – 6 лет.

Грачев В.В. также является членом МСНО «ОПЭО», имеет техническое образование в области электроэнергетики, государственный диплом о среднем техническом образовании ЗТ 525314 по специальности «Электрооборудование промышленных предприятий и установок», выданный Котовским индустриальным техникумом 02.02.1987, государственный диплом о высшем образовании ЭВ 190737 по специальности «Электропривод и автоматизация промышленных установок», квалификация «инженер-электрик», выданный Московским государственным открытым университетом 14.06.1995, опыт работы – 27 лет, в том числе в качестве эксперта – 6 лет.

Экспертам разъяснены их обязанности и права, предусмотренные статьей 55 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также эксперты предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 Уголовного кодекса Российской Федерации.

Таким образом, Инспекция правомерно отказала в удовлетворении ходатайства Общества при проведении данной технической экспертизы.

Из заключения следует, что выводы экспертов основаны на первичной документации (технические паспорта объектов основных средств, производственные инструкции, перечень имущества с указанием кода ОКОФ, даты принятия к учету, первоначальной стоимости, руководство по эксплуатации, инвентарные карточки учета основных средств (формы №№ ОС-1, ОС-6)). В целях формирования обоснованных выводов, служащих основанием для дачи ответов на поставленные вопросы, экспертами в процессе исследования проведен комплекс процедур по изучению, оценке и анализу информации, содержащейся в предоставленных материалах, нормативных документах, публикациях в специализированных изданиях и других источниках.

Следовательно, поскольку техническая экспертиза проводилась независимыми экспертами, исходя из их специальных познаний в данной области, то отсутствуют основания для сомнений в результатах экспертизы и, соответственно, признания выводов экспертов неправомерными.

Представленные Заявителем заключение экспертной организации ООО «Саратовское бюро судебных экспертиз» судом оценивается критически как частное субъективное мнение отдельного лица, которое не может опровергать выводов, сделанных экспертами МСНО «ОПЭО».

При таких обстоятельствах Решение Инспекции в части вывода о занижении ПАО «РусГидро» налога на имущество организаций за 2012-2014 годы на 128 071 640 рублей в результате неправомерного применения в 2012 году льготы и в 2013-2014 годах пониженной ставки в отношении спорного имущества является обоснованным и соответствующим законодательству о налогах и сборах.

С учетом вышеизложенного суд пришел к выводу об обоснованности требований Общества к Инспекции о признании недействительным решения от 08.02.2017 № 03-1-29/1/6 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в части п.п.2.1.3, 2.1.6, 2.1.7о доначислении соответствующих сумм налогов, пеней, штрафов. В остальной оспариваемой части (п.п. 2.1.11, 2.1.14) решение налогового органа является законным и обоснованным, что влечет отказ в удовлетворении заявления в указанной части.

По положениям статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения арбитражный суд распределяет судебные расходы.

Согласно части 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

В соответствии со статьей 101 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к судебным расходам отнесена государственная пошлина.

В рассматриваемом случае судебные расходы подлежат отнесению на налоговый орган ввиду частичного удовлетворения иного неимущественного требования заявителя .

На основании изложенного и руководствуясь статьями 167-170, 199-201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

Р Е Ш И Л:

Заявление публичного акционерного общества «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» удовлетворить частично: признать недействительным вынесенное Межрегиональной инспекцией Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам № 4 решение от 08.02.2017 № 03-1-29/1/6 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения в части п.п.2.1.3, 2.1.6, 2.1.7, доначисления соответствующих сумм налогов, пеней, штрафов.

В удовлетворении остальной части требования отказать.

Взыскать с Межрегиональной инспекции Федеральной налоговой службы по крупнейшим налогоплательщикам № 4 (127381, г. Москва, ул. Неглинная, д.23/6, корп.1, ОГРН 1047707041909, ИНН 7707321795, дата регистрации 22.12.2004) в пользу публичного акционерного общества «Федеральная гидрогенерирующая компания – РусГидро» (ОГРН 1042401810494, ИНН 2460066195, дата регистрации 26.12.2004, адрес: 660017, г. Красноярский край, город Красноярск, д. 43, корп. 1) 3000,00руб. государственной пошлины, уплаченной при подаче заявления в арбитражный суд по платежному поручению от 05.12.2017 №9066.

Решение вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия, если не подана апелляционная жалоба, а в случае подачи апелляционной жалобы, если решение не отменено и не изменено - со дня принятия постановления арбитражным судом апелляционной инстанции.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Девятый арбитражный апелляционный суд (127994, г.Москва, ГСП-4, проезд Соломенной Сторожки, д. 12) в течение месяца со дня принятия решения (изготовления его в полном объеме), а также в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Московского округа (127994, Москва, ГСП-4, ул. Селезневская, д. 9) в течение двух месяцев со дня вступления решения по делу в законную силу при условии, что решение было предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции или суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Апелляционная и кассационная жалобы подаются в арбитражные суды апелляционной и кассационной инстанций через Арбитражный суд города Москвы.

В случае обжалования решения в порядке апелляционного или кассационного производства информацию о времени, месте и результатах рассмотрения дела можно получить соответственно на интернет-сайтах Девятого арбитражного апелляционного суда: http://9aas.arbitr.ru/ и Арбитражного суда Московского округа: http://fasmo.arbitr.ru/

Информация о движении дела размещена на сайте суда по адресу: http://msk.arbitr.ru/

СУДЬЯ О.Ю. Суставова