Гражданский кодекс часть 1

ГУП «Мосгортранс» обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением к УФАС России по Москве с требованием признать незаконным решение Управления Федеральной антимонопольной службы по г. Москве по делу № 2-19-11948/77-18 от 11.10.2018г. о проведении проверки по факту одностороннего отказа от исполнения государственного контракта, включить сведения об ООО «ТЕПЛОВИК-OB» в реестр недобросовестных поставщиков.

Заявитель требования поддержал, также заявил о фальсификации доказательств – журнала для оперативно-ремонтного персонала.

Суд полагает необходимым отклонить заявление заявителя о фальсификации доказательств в порядке ст. 161 АПК РФ в связи с необоснованностью.

При этом суд исходит из следующих обстоятельств.

На основании п. 2 ст. 161 АПК РФ результаты рассмотрения заявления о фальсификации доказательств арбитражный суд отражает в проколе судебного заседания.

Фальсификация - это сознательное искажение представляемых доказательств путем их подделки, подчистки, внесения исправлений, искажающих действительный смысл, или ложных сведений.

Субъективная сторона фальсификации доказательств может быть только в форме прямого умысла. Субъекты фальсификации доказательств - лица, участвующие в деле, рассматриваемом арбитражным судом.

Заявителем не указано, кем, по его мнению, сфальсифицированы доказательства, истцом или иными лицами.

Судом не установлено, что имело место сознательное искажение представленных доказательств, то есть в рамках данного дела не установлен прямой умысел лица, участвующего в деле, в фальсификации доказательств. Таким образом, Заявителем не доказан факт фальсификации.

Также Заявителем заявлено о назначении почерковедческой экспертизы.

В силу части 1 статьи 64 и статей 71, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств, при оценке которых он руководствуется правилами статей 67 и 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации об относимости и допустимости доказательств.

Поскольку экспертиза назначается для разъяснения возникающих у суда при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, суд приходит к выводу об отсутствии необходимости в проведении такой экспертизы, так как имеющиеся в деле доказательства позволяют рассмотреть спор по существу.

Кроме того, в настоящем случае предметом заявленных требований является законность решения Управления Федеральной антимонопольной службы по г. Москве по делу № 2-19-11948/77-18 от 11.10.2018г., обязанность доказывания соответствия закону которого, возлагается на орган, принявший решение. В разрешении данного вопроса применение специальных познаний, требующих проведение экспертизы, не требуется.

Правовое значение заключения экспертизы определено законом в качестве доказательства, которое не имеет заранее установленной силы, не носит обязательного характера и в силу статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит оценке судом наравне с другими представленными доказательствами.

Кроме того, суд приходит к выводу, что заключение эксперта не может повлиять на вывод суда о законности оспариваемого ненормативного правового акта.

В ходе судебного заседания Ответчик требования не признал, по основаниям, изложенным в отзыве.

Представители третьего лица поддержал позицию Ответчика.

Выслушав представителей заявителя, ответчика, третьих лиц, рассмотрев материалы дела, арбитражный суд установил, что заявленные требования не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 198 Кодекса, граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

Как следует из материалов дела, по результатам проведенного Предприятием электронного аукциона (реестровый номер закупки 0573200002418000238) между заказчиком и ООО «ТЕПЛОВИК-ОВ» (общество) был заключен гражданско-правовой договор № 63-41/2018 от 23.07.2018 на оказание услуг по техническому обслуживанию инженерных систем и оборудования филиала «Учебно-курсовой комбинат ГУП «Мосгортранс» по адресу: <...> и <...> (Договор).

В силу п. 3.1 указанного Договора услуги по нему подлежали оказанию в период с 01.06.2018 по 30.11.2018.

Вместе с тем, заказчиком 05.09.2018 принято решение (исх. № 67-01-1131) об отказе от исполнения Договора в одностороннем порядке, мотивированное ненадлежащим исполнением упомянутым обществом своих обязательств по нему.

Впоследствии все полученные в ходе исполнения этого Договора документы и сведения были направлены Предприятием в Московское УФАС России для решения вопроса о необходимости включения сведений об обществе в реестр недобросовестных поставщиков.

Оспариваемым решением антимонопольный орган отказал заявителю во включении таких сведений в упомянутый реестр, поскольку счел представленные заказчиком доказательства ненадлежащего исполнения обществом взятых на себя обязательств по Договору недостаточными для применения к обществу мер публично-правовой ответственности.

Не согласившись с выводами антимонопольного органа об отсутствии у него правовых оснований ко включению сведений об обществе в реестр недобросовестных поставщиков, полагая исполнение последним своих обязательств по Договору ненадлежащим, свои собственные действия по расторжению этого Договора — правомерными, а выводы антимонопольного органа, изложенные в оспариваемом решении — ошибочными и не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, заявитель обратился в Арбитражный суд г. Москвы с требованием о признании оспариваемого ненормативного правового акта недействительным.

В обоснование заявленного требования Предприятие указывает на незаконность оспариваемого решения антимонопольного органа как вынесенного без учета всех конкретных фактических обстоятельств дела. Ссылается на нарушение третьим лицом графика нахождения его сотрудников на территории заказчика, что полагает самостоятельным и безусловным основанием как для расторжения Договора, так и для внесения сведений об обществе в реестр недобросовестных поставщиков. Указывает на систематическое неисполнение обществом поданных ему заявок на устранение аварийных ситуаций, что, по утверждению заявителя, было необоснованно проигнорировано контрольным органом. Ссылается на неустранение обществом выявленных заказчиком нарушений условий исполнения Договора, что исключило в настоящем случае возможность отмены заказчиком собственного решения об одностороннем отказе от его исполнения. В этой связи полагает оспариваемое решение антимонопольного органа незаконным и, как следствие, настаивает на признании его таковым в судебном порядке с отнесением на административный орган обязанности по внесению сведений в отношении общества в реестр недобросовестных поставщиков.

Отказывая в удовлетворении требований Заявителя, суд соглашается с доводами Ответчика и третьих лиц, при этом исходит из следующего.

Согласно постановлению Правительства Российской Федерации от 20.02.2006 № 94 «О федеральном органе исполнительной власти, уполномоченном на осуществление контроля в сфере размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для федеральных государственных нужд» антимонопольная служба является уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим контроль в сфере размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд.

Таким образом, оспариваемое решение Московского УФАС России вынесено в пределах предоставленных полномочий.

Материалами дела подтверждается, что по результатам проведенного Предприятием электронного аукциона между ним и обществом был заключен Договор, согласно п. 1.1 которого исполнитель обязуется по заданию заказчика оказать услуги по техническому обслуживанию инженерных систем и оборудования филиала «Учебно-курсовой комбинат ГУП «Мосгортранс» по адресу: <...> и <...> в объеме, установленном в Техническом задании (приложение № 1 к Договору), а заказчик обязуется принять результат оказанных услуг и оплатить его в порядке и на условиях, предусмотренных Договором.

Согласно ч. 8 ст. 95 Федерального закона от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (Закон о контрактной системе в сфере закупок) расторжение контракта допускается по соглашению сторон, по решению суда, в случае одностороннего отказа стороны контракта от исполнения контракта в соответствии с гражданским законодательством.

В соответствии с ч. 9 названной статьи закона заказчик вправе принять решение об одностороннем отказе от исполнения контракта по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации (ГК РФ) для одностороннего отказа от исполнения отдельных видов обязательств, при условии, если это было предусмотрено контрактом.

В настоящем случае, как усматривается из материалов дела, предметом контракта являлось возмездное оказание услуг.

В свою очередь, возможность расторжения договора возмездного оказания услуг в одностороннем порядке предусмотрена ст. 782 ГК РФ, в силу ч. 1 которой заказчик вправе отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг при условии оплаты исполнителю фактически понесенных им расходов.

Согласно ч. 2 ст. 104 Закона о контрактной системе в сфере закупок в реестр недобросовестных поставщиков включается информация об участниках закупок, уклонившихся от заключения контрактов, а также о поставщиках (подрядчиках, исполнителях), с которыми контракты расторгнуты по решению суда или в случае одностороннего отказа заказчика от исполнения контракта в связи с существенным нарушением ими условий контрактов.

В свою очередь, в силу абз. 4 п. 2 ст. 450 ГК РФ существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Таким образом, из совокупного толкования ч. ч. 8, 9 ст. 95 Закона о контрактной системе в сфере закупок, ст. ст. 450, 782 ГК РФ следует, что основанием для одностороннего расторжения государственного контракта на возмездное оказание услуг является существенное нарушение одной из сторон своих обязательств по этому контракту в случае, если возможность такого расторжения была предусмотрена государственным контрактом и заказчиком возмещены исполнителю фактически понесенные им расходы.

Вместе с тем, положениями ст. 8 Договора предусмотрена возможность одностороннего отказа от его исполнения по инициативе заказчика в следующих случаях: оказание услуг ненадлежащего качества, если недостатки не могут быть устранены в приемлемый для заказчика срок (п. 8.1.1.1 Договора); неоднократное (от двух и более раз) нарушение сроков и объемов оказания услуг, предусмотренных Договором, включая график оказания услуг (п. 8.1.1.2 Договора); исполнитель не приступает к исполнению Договора в срок, установленный им, или нарушает график оказания услуг, предусмотренный Договором, или оказывает услуги так, что окончание их оказания к сроку, предусмотренному Договором, становится явно невозможным, либо в ходе оказания услуг стало очевидно, что они не будут оказаны надлежащим образом в установленный Договором срок (п. 8.1.1.3 Договора); если отступления в оказании услуг от условий исполнения Договора или иные недостатки результата оказанных услуг в установленный заказчиком разумный срок не были устранены либо являются существенными и неустранимыми (п. 8.1.1.4 Договора); в случае, если по результатам экспертизы оказанных услуг с привлечением экспертов, экспертных организаций, в заключении эксперта, экспертной организации подтверждены нарушения условий Договора (п. 8.1.1.5 Договора); если в ходе исполнения Договора установлено, что исполнитель не соответствует установленным документацией о закупке требованиям к участникам данной закупки, или предоставил недостоверную информацию о своем соответствии таким требованиям, что позволило ему стать победителем по результатам проведения данной закупки (п. 8.1.1.6 Договора); если исполнитель отказывается от согласования новых условий Договора в случае изменения объема и цены Договора (п. 8.1.1.7 Договора).

Исходя из положений ст. 783 ГК РФ к договору возмездного оказания услуг применяются общие положения о подряде, в связи с чем, в контексте правовой позиции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ от 08.02.2011 № 13970/10, а также в определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 03.11.2011 № ВАС-14427/11, условия о предмете, цене контракта, периоде выполнения работ по договору, а также содержании и объеме работ о договору относятся к существенным условиям договора возмездного оказания услуг.

Согласно п. 3.1 Договора исполнитель оказывает услуги в соответствии с Техническим заданием, являющимся неотъемлемой частью этого Договора (приложение № 1 к нему).

В соответствии с п.п. 1 и 2 Технического задания оказание услуг по Договору должно было осуществляться по 2 (двум) адресам: <...> и <...>; непосредственный перечень подлежащих оказанию услуг также был приведен в п. 2 Технического задания.

В силу п. 8 Технического задания определены условия нахождения персонала исполнителя на территории заказчика: ежедневно по адресу: <...> в рабочие дни на объекте заказчика должны находиться два сотрудника исполнителя – электрик, сантехник (бойлерщик). График работы электрика: с 08-00 ч. до 16-30, пн-птн. В остальное время – быть на связи с готовностью прибытия на рабочее место (в случаях аварийной ситуации) в течение одного часа; сантехника (бойлерщика) – круглосуточно; ежедневно в рабочие дни на территории филиала по адресу: ул. Преображенский Вал, д. 31, стр. 1 должен находиться один человек – электрик (бойлерщик). График работы – с 08.00 до 20.00 (ежедневно, без выходных).

Кроме того, согласно п. 4 Технического задания на общество была отнесена обязанность по выполнению заявок по неисправностям. При этом исполнитель в случае аварийной ситуации обязан локализовать неисправность в течение 15 минут с момента ее обнаружения, а полностью устранить ее – в течение 24 часов. Неисправности по заявкам заказчика исполнитель устраняет в течение двух часов с момента поступления заявки.

Письмом от 30.07.2018 (исх. № 280) общество направило в адрес заказчика список своих сотрудников и автотранспорта и просило обеспечить их беспрепятственный доступ на территорию последнего.

В свою очередь, заказчиком в период с 02.08.2018 по 07.08.2018 составлены акты фиксации времени нахождения сотрудника на рабочем месте, согласно которым обществом нарушаются условия Договора в части рабочего времени его сотрудника, занятого на объекте заказчика по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, поскольку обозначенный сотрудник систематически находился на рабочем месте не с 08-00 до 20-00, а с 19-00 до 08-00 (плюс-минус несколько минут). В этой связи Предприятием в адрес общества была направлена претензия от 07.08.2018 (исх. № 63-01-987), согласно которой в период с 01.08.2018 по 05.08.2018 на территории заказчика по адресу: <...> отсутствовал сантехник, впоследствии 06.08.2018 упомянутый сотрудник работал по графику с 08-00 до 16-30, а также оба названных сотрудника не имели необходимого оборудования, расходных материалов и специальной одежды; по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 сотрудник обществом не был предоставлен в принципе.

08.08.2018 заказчиком вновь был составлен акт, согласно которому электрик общества находился на территории заказчика по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 с 19-17 до 08-15.

В свою очередь, письмом от 08.08.2018 (исх. № 288) общество указало заказчику на неверное трактование им условий Договора, поскольку, как настаивало третье лицо, исходя из п. 8 Технического задания следовала необходимость нахождения 2 (двух) сотрудников общества на территории заказчика с 08-00 до 16-30 с понедельника по пятницу, а в остальное время электрик должен быть на связи, а сантехник (бойлерщик) должен быть на связи круглосуточно. В этой связи общество в упомянутом письме не признавало выявленных в его действиях заказчиком нарушений условий исполнения Договора.

Вместе с тем, Предприятием в период с 09.08.2018 по 16.08.2018 были составлены акты, согласно которым электрик общества по-прежнему посещал территорию заказчика по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 не по графику, установленному п. 8 Технического задания. Кроме того, заказчиком 16.08.2018 была составлена претензия (исх. № 63-01-1040), согласно которой обществом не исполнена поданная Предприятием 15.08.2018 заявка на устранение неисправностей по адресу: <...>, ввиду чего заявитель требовал выполнения работ по упомянутой заявке в срок до 17.08.2018.

В то же время письмом от 16.08.2018 (исх. № 293) общество оспаривало факт получения упомянутой заявки от 15.08.2018, поскольку такая заявка была вписана в журнал для оперативно-ремонтного персонала (сантехника), а не направлена посредством электронной почты.

В свою очередь, заказчиком 17.08.2018 были составлены акты о нарушении обществом графика нахождения своего сотрудника на территории заказчика по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1, а также неисполнении третьим лицом заявки заказчика от 15.08.2018. Кроме того, заказчиком также 18.08.2018 был составлен акт о нахождении сотрудника общества по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 вне согласованного сторонами графика оказания услуг по Договору (с 20-40 до 07-45), а также акты от 20.08.2018 об опоздании на работу электрика по адресу: <...>, и от 20.08.2018, 21.08.2018, 22.08.2018, 23.08.2018 об уходе сантехника с этого объекта ежедневно в 16-30.

На основании изложенного заявителем была составлена претензия от 23.08.2018 (исх. № 63-01-1069) о систематическом нарушении третьим лицом графика оказания услуг по Договору.

Вместе с тем, третьим лицом 24.08.2018 (исх. № 303) составлена претензия, согласно которой вследствие устранения неисправностей по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 общество понесло непредвиденные расходы, ввиду чего просило заказчика об их возмещении.

В то же время, письмом от 28.08.2018 (исх. № 63-01-1089) заявитель оспаривал факт подачи им заявки на устранение неисправностей по упомянутому адресу, ввиду чего отказывался от необходимости возмещения обществу понесенных им расходов вследствие их устранения.

Письмом от 31.08.2018 (исх. № б/н) обществом в адрес заказчика была представлена отчетная документация на оплату оказанных услуг в августе 2018 года, отвергнутая заявителем письмом от 03.09.2018 (исх. № 63-01-1114) ввиду ее ненадлежащего составления.

Впоследствии письмом от 04.09.2018 (исх. № 63-01-1118) заказчиком обществу было сообщено о возникновении аварийной ситуации на объекте заказчика по адресу: <...>, с приложением акта осмотра инженерных систем, а также с указанием на факт неисполнения третьим лицом ранее поданных заявок, а письмом от той же даты (исх. № 63-01-1124) заявитель сообщил обществу о невозможности устранить аварийную ситуацию без проведения сварочных работ, а также о необходимости сгона и крана в целях исполнения ранее поданных заказчиком заявок.

В свою очередь, письмом от 04.09.2018 (исх. № 309) третье лицо отрицало необходимость проведения сварочных работ, а также ссылалось на поломку заказчиком хомута, с помощью которого сотрудником общества была устранена течь на объекте заказчика, одновременно потребовав от Предприятия обеспечить его сотрудников всеми необходимыми материалами для выполнения заявок заказчика.

Указанные обстоятельства послужили основанием для принятия заказчиком решения от 05.09.2018 (исх. № 63-01-1131) об одностороннем отказе от исполнения Договора, мотивированного ненадлежащим исполнением обществом взятых на себя обязательств по Договору.

Согласно ч. 12 ст. 95 Закона о контрактной системе в сфере закупок решение заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта не позднее чем в течение трех рабочих дней с даты принятия указанного решения, размещается в единой информационной системе и направляется поставщику (подрядчику, исполнителю) по почте заказным письмом с уведомлением о вручении по адресу поставщика (подрядчика, исполнителя), указанному в контракте, а также телеграммой, либо посредством факсимильной связи, либо по адресу электронной почты, либо с использованием иных средств связи и доставки, обеспечивающих фиксирование такого уведомления и получение заказчиком подтверждения о его вручении поставщику (подрядчику, исполнителю). Выполнение заказчиком требований настоящей части считается надлежащим уведомлением поставщика (подрядчика, исполнителя) об одностороннем отказе от исполнения контракта.

Материалами дела подтверждается, что решение заказчика об одностороннем отказе от исполнения Договора размещено на официальном сайте 06.09.2018, а 05.09.2018 направлено в адрес общества посредством почтовой связи и электронной почты.

Таким образом, как правильно установлено антимонопольным органом и подтверждается материалами дела, требования приведенной нормы права о необходимости надлежащего извещения контрагента об одностороннем отказе от исполнения контракта Предприятием соблюдены.

Кроме того, в силу названной нормы права датой такого надлежащего уведомления признается дата получения заказчиком подтверждения о вручении поставщику (подрядчику, исполнителю) указанного уведомления либо дата получения заказчиком информации об отсутствии поставщика (подрядчика, исполнителя) по его адресу, указанному в контракте.

Учитывая факт направления обществом в адрес заказчика письма от 07.09.2018 (исх. № 312) с возражениями на решение об одностороннем отказе от исполнения Договора, в настоящем случае датой уведомления третьего лица о его расторжении надлежит считать именно 07.05.2018.

В силу ч. 13 ст. 95 Закона о контрактной системе в сфере закупок решение заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта вступает в силу и контракт считается расторгнутым через десять дней с даты надлежащего уведомления заказчиком поставщика (подрядчика, исполнителя) об одностороннем отказе от исполнения контракта.

В настоящем случае, как следует из материалов дела, в контексте приведенной нормы права, решение заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта вступило в силу 18.09.2018.

При этом в соответствии с ч. 14 ст. 95 Закона о контрактной системе в сфере закупок заказчик обязан отменить не вступившее в силу решение об одностороннем отказе от исполнения контракта, если в течение десятидневного срока с даты надлежащего уведомления поставщика (подрядчика, исполнителя) о принятом решении об одностороннем отказе от исполнения контракта устранено нарушение условий контракта, послужившее основанием для принятия указанного решения, а также заказчику компенсированы затраты на проведение экспертизы в соответствии с ч. 10 названной статьи закона. Данное правило не применяется в случае повторного нарушения поставщиком (подрядчиком, исполнителем) условий контракта, которые в соответствии с гражданским законодательством являются основанием для одностороннего отказа заказчика от исполнения контракта.

В настоящем случае, как следует из материалов дела, заказчиком в период с 05.09.2018 по 17.09.2018 составлялись акты, которыми фиксировалось нарушение обществом графика нахождения своего сотрудника на объекте заказчика по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1.

Кроме того, письмом от 06.09.2018 (исх. № 63-01-1133) Предприятие оспаривало наличие у него обязанности по предоставлению сотрудникам общества какого-либо помещения для нахождения последних без цели проведения ими работ на объектах заказчика, указывало на отсутствие необходимости в проведении таких работ на территории электрощитовой и бойлерной, а также ссылалось на предоставление со своей стороны беспрепятственного прохода сотрудникам третьего лица на территорию заказчика для выполнения работ в соответствии с ранее направленными заявками.

Претензией от 06.09.2018 (исх. № 310) общество настаивало на выполнении им по состоянию на 05.09.2018 всех взятых на себя обязательств, включая устранение неисправностей на объектах заказчика, а претензией от 07.09.2018 ссылалось на непредоставление Предприятием его сотрудникам помещения для нахождения и хранения необходимых материалов и инструментов, а также отъем этих инструментов у сотрудников общества представителями заказчика и помещение этих инструментов в запертые помещения, что препятствовало третьему лицу в своевременном исполнении взятых на себя обязательств по Договору. Кроме того, общество также указывало, что нахождение его сотрудника на территории заказчика по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 в период с 20-00 до 08-00 не повлияло на качество оказанных услуг и ссылалось на полное исполнение им своих обязательств по упомянутому адресу.

В свою очередь, письмом от 11.09.2018 (исх. № 63-01-1151) заявитель оспаривал факт выполнения обществом всех взятых на себя обязательств по Договору, а претензией от той же даты (исх. № 63-01-1152) ссылался на существенность нарушения обществом графика оказания услуг, поскольку, по утверждению Предприятия, в случае возникновения аварийной ситуации сотрудник будет неспособен локализовать аварию в течение 15 (пятнадцати) минут.

Письмом от 12.09.2018 (исх. № 318) общество настаивало на факте выполнения со своей стороны всех взятых на себя обязательств по Договору в соответствии со всеми его условиями, включая п. 8 Технического задания.

Впоследствии заказчиком 12.09.2018 в адрес заявителя была направлена заявка (исх. № 63-01-1163), в ответ на которую обществом было направлено письмо от 13.09.2018 (исх. № 322) о ее частичном исполнении и невозможности полного исполнения ввиду необходимости замены заказчиком части устаревшего и неработоспособного оборудования.

Заявкой от 13.09.2018 (исх. № 63-01-1173) заказчик требовал от общества провести поверку теплосчетчика, на что третье лицо письмом от той же даты (исх. № 319) указало на отсутствие в Договоре его обязанности по осуществлению таких действий и на отсутствие у него самого лицензии на их осуществление, однако выражало готовность по заключению договора на проведение такой поверки с иными организациями за отдельную плату со стороны заказчика, который, в свою очередь, письмом от 14.09.2018 (исх. № 63-01-1175) настаивал на совершении таких действий именно обществом, а актом от той же даты зафиксировал факт полного неисполнения обществом заявки от 12.09.2018.

Претензией от 14.09.2018 (исх. № 63-01-1179) Предприятие ссылалось на неисполнение третьим лицом заявок от 15.08.2018 и от 12.09.2018, а впоследствии претензией от 17.09.2018 (исх. № 63-01-1199) – на неисполнение им заявки от 14.09.2018 о проведении чистки и обслуживания вентиляционных установок. Впоследствии письмом от 25.09.2018 заказчик также указывал обществу на то обстоятельство, что причиной расторжения с его стороны Договора явилось не только нарушение последним графика нахождения своих сотрудников на территории объектов заказчика, но также и систематическое неисполнением им заявок Предприятия, в частности заявки от 12.09.2018 и от 14.09.2018, о чем 18.09.2018 заказчиком был составлен соответствующий акт с приложением фотоматериалов.

Ссылаясь на указанные обстоятельства в их совокупности и взаимной связи, заявитель настаивает на обязанности антимонопольного органа по включению сведений в отношении общества в реестр недобросовестных поставщиков.

В то же время приведенные заявителем в указанной части доводы о наличии у контрольного органа безусловной обязанности по включению сведений в реестр недобросовестных поставщиков на основании одного лишь факта принятия заказчиком решения об одностороннем отказе от исполнения Договора подлежат отклонению на основании следующего.

В контексте ч. 2 ст. 104 Закона о контрактной системе в сфере закупок включению в реестр недобросовестных поставщиков подлежит информация, в том числе о лицах, с которыми расторгнуты государственные контракты вследствие допущенных ими существенных нарушений условий исполнения таких контрактов.

При этом, учитывая то обстоятельство, что реестр недобросовестных поставщиков является мерой публично-правового характера, антимонопольный орган в каждом конкретном случае обязан выяснить причины неисполнения контракта и оценить существенность допущенного нарушения, что и было сделано административным органом в настоящем случае.

Следует отметить, что решение заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта само по себе ни к чему не обязывает антимонопольный орган, в исключительной компетенции которого находится оценка всех фактических обстоятельств дела и всех элементов поведения участника закупки в ходе исполнения контракта.

Приведенные заявителем ссылки на ненадлежащее исполнение третьим лицом условий Договора ввиду систематического неисполнения им поданных заказчиком заявок на устранение неисправностей подлежат отклонению, поскольку, как усматривается из текста решения от 05.09.2018 (исх. № 63-01-1131) заказчика об отказе от исполнения Договора указанные обстоятельства поводом к его расторжению со стороны заявителя не явились.

Вместе с тем, в контексте ч. 8 ст. 95 Закона о контрактной системе в сфере закупок и в целях предоставления участнику закупки возможности воспользоваться правом на устранение выявленных заказчиком нарушений (ч. 14 упомянутой нормы права) решение заказчика об одностороннем отказе от исполнения Договора должно содержать четкие и недвусмысленные формулировки наличествующих у заказчика претензий в рамках исполнения Договора, а также их полный перечень. Обратное же приведет к несоблюдению баланса частных и публичных интересов (на необходимость соблюдения которого указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 29.03.2011 № 2-П), стабильности публичных правоотношений и общегражданских правовых принципов добросовестного осуществления и защиты гражданских прав (ч. 3 ст. 1 ГК РФ), недопустимости извлечения преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения (ч. 4 ст. 1 ГК РФ), недопустимости злоупотребления правом (ч. 1 ст. 10 ГК РФ), поскольку оставит заказчикам возможность расторгать государственные контракты по одним основаниям, а мотивировать их впоследствии в административном органе или в суде совершенно иными претензиями, которые не были устранены хозяйствующим субъектом по причине отсутствия у него информации о наличии у заказчика таких претензий.

При этом сам по себе факт изложения Предприятием выявленных им в действиях общества нарушений в направленных в адрес последнего письмах и претензиях об обратном не свидетельствует, поскольку устранению участником закупки в контексте ч. 14 ст. 95 Закона контрактной системе в сфере закупок подлежат лишь те нарушения, которые были указаны в решении об одностороннем отказе от исполнения государственного контракта.

В упомянутых в решении заявителя от 05.09.2018 (исх. № 63-01-1131) претензиях от 20.08.2018 (исх. № 63-01-1060) и от 23.08.2018 (исх. № 63-01-1069) речь се идет исключительно о нарушении третьим лицом графика нахождения своих сотрудников на территории заказчика, но не о невыполненных обществом заявках.

Антимонопольный орган, будучи контрольным в сфере закупочных процедур, осуществляет конкретный нормоконтроль в рамках отдельно взятого решения государственного заказчика об одностороннем отказе от исполнения контракта, и не вправе дописать или дообосновать за последнего причины расторжения им этого контракта.

В этой связи, в отсутствие в решении заказчика каких-либо оснований, приведших к расторжению им государственного контракта, последний не вправе ссылаться на наличие таких обстоятельств при проведении контрольным органом проверки его действий и при оспаривании решения административного органа по результатам такой проверки.

Как следует из материалов дела, единственным основанием к расторжению Предприятием Договора послужило ненадлежащее исполнение третьим лицом своих обязательств по нему, что выразилось в систематическом нарушении последним графика нахождения своих сотрудников на объектах заказчика.

В то же время, в целях соблюдения баланса частных и публичных интересов, стабильности публичных правоотношений и общегражданских правовых принципов добросовестного осуществления и защиты гражданских прав (ч. 3 ст. 1 ГК РФ), недопустимости извлечения преимуществ из своего незаконного или недобросовестного поведения (ч. 4 ст. 1 ГК РФ), недопустимости злоупотребления правом (ч. 1 ст. 10 ГК РФ), а также в целях соблюдения принципа соразмерности допущенного нарушения применяемой мере ответственности антимонопольному органу при принятии решения о включении либо невключении сведений о хозяйствующем субъекте в реестр недобросовестных поставщиков надлежит исходить не только из самого по себе факта нарушения условий Договора, но также из специфики такого нарушения и наличия у этого субъекта возможности устранить выявленные нарушения. При этом, только полная оценка всех перечисленных элементов в совокупности с поведением упомянутого субъекта в ходе исполнения государственного контракта позволит административному органу прийти к выводу о необходимости либо отсутствии необходимости применения мер публично-правовой ответственности.

При этом, материалами дела действительно подтверждается факт несоблюдения третьим лицом графика оказания услуг, поскольку по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 сотрудник общества систематически присутствовал на объекте во время, отличающееся от условий Технического задания (вместо периода с 08-00 до 20-00 практически всегда с 19-00 до 07-00 (с незначительными погрешностями по времени), а по адресу: <...> один из сотрудников общества, а именно сантехник систематически покидал территорию заказчика в 16-30 вместо круглосуточного нахождения на этой территории.

Как правильно отмечено в оспариваемом решении административного органа, основанием для внесения сведений в отношении хозяйствующего субъекта в реестр недобросовестных поставщиков является только существенное нарушение таким лицом своих обязательств по Договору.

При этом в контексте ст. 450 ГК РФ существенным надлежит понимать такое нарушение, при котором заказчик в значительной степени (или полностью) лишается того, на что он вправе был рассчитывать при заключении государственного контракта, и которое порождает для заказчика неблагоприятные последствия при неисполнении (ненадлежащем исполнении) этого контракта его контрагентом по договору.

Вместе с тем, как следует из материалов дела и достоверно установлено административным органом, заявителем не представлено ни одного доказательства действительного несения им неблагоприятных последствий допущенного третьим лицом нарушения графика оказания услуг, что могло бы обусловить необходимость применения к обществу мер публично-правовой ответственности (например, возникновение аварийной ситуации и отсутствие ответственного сотрудника общества на рабочем месте). Наоборот, на объекте по адресу: г. Москва, Преображенский вал, д. 31, стр. 1 в период с 02.08.2018 по 18.09.2018 сотрудником третьего лица оказывались услуги в соответствии с условиями Технического задания без каких-либо претензий со стороны заказчика, что подтверждается отсутствием соответствующих писем и записей, в том числе в журнале для оперативно-ремонтного персонала.

Таким образом, нахождение сотрудника на территории заказчика в несогласованное с ним время не помешало этому сотруднику в исполнении взятых обществом на себя обязательств по Договору, ввиду чего нарушение им графика пребывания на территории заказчика в настоящем случае правового значения не имеет.

Расторжение Предприятием Договора и последующее требование о включении сведений в отношении третьего лица в реестр недобросовестных поставщиков на основании формального нарушения обществом условий Договора, не повлекшего для заказчика абсолютно никаких негативных последствий, представляет собой не что иное, как злоупотребление правом, не подлежащее судебной защите в контексте ч. 2 ст. 10 ГК РФ.

Ссылаясь на обоснованность собственных действий по расторжению Договора, заявитель настаивает на существенности допущенного третьим лицом в рассматриваемой части нарушения, поскольку, как настаивает Предприятие, в отсутствие на объекте заказчика сотрудника общества в случае возникновения аварийной ситуации последний будет не в состоянии локализовать аварию в течение 15 минут.

Однако представляется совершенно очевидной противоречивость подобной позиции заявителя, поскольку, как следует из условий Технического задания, электрику, занятому по адресу: <...> не возбранялось покидать территорию заказчика в 16-30 по рабочим дням и не присутствовать на упомянутом объекте по выходным, находясь на связи и в готовности прибыть на объект в течение одного часа в случае возникновения аварийной ситуации. При этом, положения п. 4 Технического задания о необходимости локализации аварийной ситуации в течение 15 минут после ее возникновения действовали универсально без разделения на конкретные объекты заказчика и вне зависимости от времени суток, когда такая авария может произойти. Каким именно образом изменились бы обязанности электрика (бойлерщика) в случае возникновения аварийной ситуации в дневное или в ночное время заявителем не указано, а приведенные им в этой части доводы представляют собой исключительно попытку обосновать правомерность расторжения со своей стороны Договора по надуманным, абсолютно формально и совершенно незначительным основаниям.

Исходя из правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении № 25 от 23.06.2015 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу ч. 5 ст. 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (п. 1).

Оценивая действия заказчика в ходе исполнения Договора, принимая во внимание отказ последнего от исполнения Договора под очевидно надуманным предлогом, а также отсутствие каких-либо доказательств действительного несения Предприятием неблагоприятных последствий таких нарушений, следует согласиться с выводом административного органа об изыскании заявителем всевозможных способов расторжения Договора по любым основаниям.

Вместе с тем, такие действия заказчика не могут обуславливать необходимость применения к его контрагенту мер публично-правовой ответственности и основанием к признанию незаконным решения уполномоченного органа не являются.

Таким образом, выводы административного органа, изложенные в оспариваемом решении, являются правильными и представленным в дело доказательствам соответствуют.

Приведенные заявителем доводы представляют собой лишь констатацию факта его несогласия со сделанными антимонопольным органом выводами и, ввиду отсутствия доказательств ошибочности таких выводов, не могут являться основанием для удовлетворения заявленных требований применительно к ст.ст. 198, 201 АПК РФ.

Таким образом, в связи с вышеизложенным суд полагает, что выводы антимонопольного органа, изложенные в оспариваемом решении, являются правильными и представленным в дело доказательствам соответствуют.

Согласно ст. 13 ГК РФ, п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» основанием для принятия решения суда о признании ненормативного акта недействительным являются одновременно как его несоответствие закону или иному правовому акту, так и нарушение указанным актом охраняемых законом интересов юридического лица, обратившегося в суд с соответствующим требованием.

Учитывая изложенное, в круг обстоятельств, подлежащих установлению при рассмотрении дел об оспаривании ненормативных актов, входят проверка соответствия оспариваемых актов закону или иному нормативному правовому акту и проверка факта нарушения оспариваемыми актами прав и законных интересов заявителя.

Согласно ч. 1 ст. 65 АПК РФ, каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается в обоснование своих требований.

Однако Заявителем вопреки ч. 1 ст. 65 АПК РФ не доказано, каким именно нормативным актам не соответствует оспариваемое решение и какие права и законные интересы Учреждения нарушены этим актом, поскольку оспариваемое решение не создает заявителю никаких препятствий в осуществлении им своей деятельности и не возлагает на него никаких обязанностей. Желание заявителя устранить общество от участия в конкурентных процедурах путем внесения сведений о нем в реестр недобросовестных поставщиков основанием к удовлетворению заявленного требования не является.

Суд приходит к выводу, что совокупность условий, предусмотренных ч. 1 ст. 198 АПК РФ и необходимых для признания незаконным оспариваемого решения отсутствуют, оспариваемое решение является законным, обоснованным и не нарушает прав и законных интересов Заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, в связи с чем заявленные требования удовлетворению не подлежат (ч. 3 ст. 201 АПК РФ).

Судом проверены все доводы заявителя, однако они не опровергают установленные судом обстоятельства и не могут являться основанием для удовлетворения заявленных требований.

Госпошлина распределяется по правилам ст. 110 АПК РФ и относится на заявителя.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 1-13, 15, 17, 27, 29, 49, 51, 64-68, 71, 75, 81, 123, 156, 163, 166-170, 176, 180, 197-201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении требований ГУП «Мосгортранс» отказать полностью.

Проверено на соответствие действующему законодательству.

Решение может быть обжаловано в течение месяца со дня его принятия в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Судья Н.Е. Девицкая