Гражданский кодекс часть 1

к УПРАВЛЕНИЮ ФЕДЕРАЛЬНОЙ АНТИМОНОПОЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ПО Г. МОСКВЕ (107078 МОСКВА ГОРОД ПРОЕЗД МЯСНИЦКИЙ ДОМ 4СТРОЕНИЕ 1 , ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 09.09.2003, ИНН: <***>)

третье лицо: ГОСУДАРСТВЕННОЕ УНИТАРНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ ГОРОДА МОСКВЫ "МОСКОВСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ МЕТРОПОЛИТЕН ИМЕНИ В.И. ЛЕНИНА" (129110, МОСКВА ГОРОД, ПРОСПЕКТ МИРА, ДОМ 41, СТРОЕНИЕ 2, , ОГРН: <***>, Дата присвоения ОГРН: 05.08.2002, ИНН: <***>)

о признании незаконным решения № 077/10/19-13186/2019 от 31.10.2019г., об исключении сведений из реестра недобросовестных поставщиков,

при участии в судебном заседании:

согласно протокола

УСТАНОВИЛ:

ОБЩЕСТВО С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ "ИЗМЕРИТЕЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ" обратилось в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о признании незаконным решения № 077/10/19-13186/2019 от 31.10.2019г., об исключении сведений из реестра недобросовестных поставщиков.

В судебное заседание не явился представитель заявителя, извещенный надлежащим образом. Дело рассмотрено в порядке ст. 123,156 АПК РФ.

От заявителя в материалы дела поступили возражения на отзыв ответчика.

От ответчика в материалы дела поступили письменные пояснения и материалы.

Ответчик возражал против удовлетворения заявленных требований.

Третье лицо возражало против удовлетворения заявленных требований.

Рассмотрев материалы дела, исследовав представленные доказательства, выслушав доводы представителей лиц, явившихся в судебное заседание, арбитражный суд установил, что заявленные требования не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст.198 АПК РФ, граждане, организации и иные лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц, если полагают, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решение и действие (бездействие) не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

Таким образом, процессуальный закон устанавливает наличие одновременно двух обстоятельств, а именно, не соответствие оспариваемого акта закону или иному нормативному правовому акту и нарушение оспариваемым актом прав и законных интересов организаций в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, для признания недействительными ненормативных правовых актов, незаконными решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц.

Согласно постановлению Правительства Российской Федерации 20.02.2006 № 94 "О федеральном органе исполнительной власти, уполномоченном на осуществление контроля в сфере размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для федеральных государственных нужд антимонопольная служба является уполномоченным федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим контроль в сфере размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд.

Как следует из материалов дела, в Московское УФАС России поступило заявление государственного унитарного предприятия «Московский метрополитен» (далее — учреждение, заказчик) об уклонении общества от заключения государственного контракта по результатам электронного аукциона на оказание услуг по поверке манометров, тягонапорометров, термометров, преобразователей давления, датчиков температуры (реестровый номер извещения 0373200082119000456).

Оспариваемым решением антимонопольный орган включил сведения об обществе в реестр недобросовестных поставщиков, предусмотренный Федеральным законом от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» (далее — Закон о контрактной системе).

Не согласившись с указанным Решением, заявитель обратился в арбитражный суд с требованием о признании решения незаконным.

В заявлении общество описывает сложившуюся с заключением государственного контракта ситуацию и указывает, что первоначально в преамбуле контракта была неверно указана должность общества («генеральный директор», а не «директор»), о чем заявитель незамедлительно сообщил заказчику. Последний отказался изменять текст контракта и настаивал на необходимости направления по этому поводу протокола разногласий. Соответствующая обязанность обществом была исполнена.

Заявитель указывает, что у предприятия имелось достаточно времени для ознакомления с банковской гарантией, которая была размещена еще 02.09.2019. Заказчик не предоставил возможность устранить недостатки обеспечения, поскольку уведомление об отказе от заключения контракта поступило одновременно (05.09.2019) с письмом о невозможности принятия обеспечения.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд исходит из следующего.

Как усматривается из материалов дела и достоверно установлено антимонопольным органом, общество стало победителем конкурентной процедуры, проведенной учреждением в форме электронного аукциона на основании протокола от 21.08.2019.

В соответствии с ч. 2 ст. 83.2 Закона о контрактной системе в течение пяти дней с даты размещения в единой информационной системе протокола подведения итогов аукциона заказчик размещает в единой информационной системе и на электронной площадке с использованием единой информационной системы без своей подписи проект контракта, который составляется путем включения в проект контракта, прилагаемый к документации или извещению о закупке, цены контракта, предложенной участником закупки, с которым заключается контракт, либо предложения о цене за право заключения контракта в случае, предусмотренном ч. 23 ст. 68 названного закона, информации о товаре (товарном знаке и (или) конкретных показателях товара), информации, предусмотренной п. 2 ч. 4 ст. 54.4, п. 7 ч. 9 ст. 83.1 упомянутого закона, указанных в заявке, окончательном предложении участника электронной процедуры.

Согласно ч.ч. 3, 4 ст. 83.2 Закона о контрактной системе в течение пяти дней с даты размещения заказчиком в единой информационной системе проекта контракта победитель электронного аукциона размещает в единой информационной системе проект контракта, подписанный лицом, имеющим право действовать от имени победителя такого аукциона, а также документ, подтверждающий предоставление обеспечения исполнения контракта и подписанный усиленной электронной подписью указанного лица, либо протокол разногласий, подписанный усиленной электронной подписью лица, имеющего право действовать от имени победителя такого аукциона, в котором победитель аукциона указывает замечания к положениям проекта контракта, не соответствующим извещению о проведении такого аукциона, документации о нем и своей заявке на участие в таком аукционе, с указанием соответствующих положений данных документов.

Согласно ч. 5 ст. 83.2 Закона о контрактной системе в течение трех рабочих дней с даты размещения победителем электронной процедуры на электронной площадке протокола разногласий заказчик рассматривает протокол разногласий и без своей подписи размещает в единой информационной системе и на электронной площадке с использованием единой информационной системы доработанный проект контракта либо повторно размещает в единой информационной системе и на электронной площадке проект контракта с указанием в отдельном документе причин отказа учесть полностью или частично содержащиеся в протоколе разногласий замечания победителя электронной процедуры.

В силу ч. 6 ст. 83.2 Закона о контрактной системе в течение трех рабочих дней с даты размещения заказчиком в единой информационной системе и на электронной площадке документов, предусмотренных ч. 5 названной статьи, победитель электронной процедуры размещает на электронной площадке проект контракта, подписанный усиленной электронной подписью лица, имеющего право действовать от имени такого победителя, а также документ и (или) информацию, подтверждающие предоставление обеспечения исполнения контракта и подписанные усиленной электронной подписью указанного лица.

Как самостоятельно указывает общество, оно было не согласно с наличием в тексте размещенного предприятием проекта контракта неверного наименования должностного лица. При этом, у предприятия не имелось правовых и фактических оснований к ведению с победителем переписки по данному вопросу в порядке, не предусмотрено законом. В связи с чем заказчик обоснованно настаивал на необходимости урегулирования данного вопроса путем направления соответствующего протокола разногласий в порядке ч.ч. 3, 4 ст. 83.2 Закона о контрактной системе.

После этого, 02.09.2019 общество подписало контракт и представило вместе с ним в качестве обеспечения банковскую гарантию от 28.08.2019 № 1414029.

Между тем, 05.09.2019 предприятие отказалось от заключения контракта на основании соответствующего протокола.

Основанием для принятия данного решения послужило представление обществом ненадлежащего обеспечения исполнения контракта.

В силу ч. 4 ст. 96 Закона о контрактной системе в сфере закупок контракт заключается после предоставления участником закупки, с которым заключается контракт, обеспечения его исполнения в соответствии с требованиями упомянутого закона. Таким образом, без представления надлежащего обеспечения контракт не может быть заключен в принципе.

В соответствии с ч. 13 ст. 83.2 Закона о контрактной системе победитель электронной процедуры признается заказчиком уклонившимся от заключения контракта в случае, если в сроки, предусмотренные названной статьей, он не направил заказчику проект контракта, подписанный лицом, имеющим право действовать от имени такого победителя, или не направил протокол разногласий, предусмотренный ч. 4 упомянутой статьи, или не исполнил требования, предусмотренные ст. 37 Закона. При этом заказчик не позднее одного рабочего дня, следующего за днем признания победителя электронной процедуры уклонившимся от заключения контракта, составляет и размещает в единой информационной системе и на электронной площадке с использованием единой информационной системы протокол о признании такого победителя уклонившимся от заключения контракта, содержащий информацию о месте и времени его составления, о победителе, признанном уклонившимся от заключения контракта, о факте, являющемся основанием для такого признания, а также реквизиты документов, подтверждающих этот факт. Процедуру отказа от заключения контракта антимонопольный орган обоснованно посчитал соблюденной.

Согласно ч. 5 ст. 96 Закона о контрактной системе в случае непредоставления участником закупки, с которым заключается контракт, обеспечения его исполнения в срок, установленный для заключения контракта, такой участник считается уклонившимся от заключения контракта.

В соответствии с ч. 1 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг.

Заявитель, подав заявку на участие в закупочной процедуре, конклюдентно согласился со всеми условиями аукционной документации (ч. 1 ст. 8 ГК РФ) и, как следствие, принял на себя все риски непредставления обеспечения исполнения государственного контракта.

Участник закупок, проводимых на основании Закона о контрактной системе, должен осознавать, что вступает в публично-правовые отношения, связанные с расходованием бюджетных средств на реализацию публичных экономически и социально значимых нужд, что предполагает значительно большую ответственность сторон в этих правоотношениях, в отличие от тех правоотношений, которые основаны исключительно на частно-правовых началах.

Как указано выше, в качестве обеспечения общество представило заказчику банковскую гарантию от 28.08.2019 № 1414029, выданную АО АКБ «ЭСПРЕСС-ВОЛГА».

Согласно ч. 5 ст. 45 Закона о контрактной системе в сфере закупок заказчик рассматривает поступившую банковскую гарантию в срок, не превышающий трех рабочих дней со дня ее поступления.

Исчерпывающий перечень оснований для отказа в принятии заказчиком такой гарантии приведен в ч. 6 названной статьи закона, согласно п. 3 которой таким основанием является несоответствие банковской гарантии требованиям, содержащимся в извещении об осуществлении закупки, приглашении принять участие в определении поставщика (подрядчика, исполнителя), документации о закупке, проекте контракта, который заключается с единственным поставщиком (подрядчиком, исполнителем).

В то же самое время, как следует из материалов дела и достоверно установлено антимонопольным органом, представленная обществом банковская гарантия не соответствовала требованиям аукционной документации.

Так, в силу п. 25.2 Информационной карты аукционной документации в банковской гарантии должны содержаться, кроме прочего, указания на следующие обязательства гаранта перед бенефициаром: «Обязательства уплатить всю сумму по гарантии в случае расторжения контракта по причине неисполнения принципалом обязательств по контракту, обеспеченных гарантией, если принципал не приступил к выполнению обязательств по контракту».

Указанное требование к гарантии является специальным по отношению к общим положениям ГК РФ и законодательству о контрактной системе и направлено на повышенную защиту прав и интересов заказчика, учитывая высокую концентрацию публичных элементов в рассматриваемых правоотношениях.

Своим правом оспорить положения Информационной карты (неотъемлемого элемента аукционной документации) до окончания срока подачи заявки общество не воспользовалось.

В то же время, согласно п. 9 банковской гарантии общества ответственность гаранта ограничивается только суммой гарантии при наличии в п. 2.8 следующего условия: «За неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по гарантии гарант обязуется уплатить бенефициару неустойку в размере 0,1 % денежной суммы, подлежащей уплате за каждый день просрочки».

Согласно ст. 377 ГК РФ обязательства гаранта перед бенефициаром ограничено уплатой суммы, на которую выдана гарантия, а ответственность гаранта перед бенефициаром за невыполнение или ненадлежащее выполнение обязательства по гарантии не ограничена суммой, на которую выдана гарантия, если в гарантии не предусмотрено иное.

При этом согласно ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений.

Указанное означает, что при определении условий представленной заявителем банковской гарантии следует принимать во внимание исключительно те формулировки, которые наличествуют в упомянутой гарантии, а не презюмировать их наличие методом от обратного.

Таким образом, заявителем была представлена банковская гарантия, которая не только не соответствовала требованиям аукционной документации, но и ухудшала положение заказчика по сравнению с тем, на что он был вправе рассчитывать исходя из положений этой документации, поскольку условия представленной обществом банковской гарантии лишали предприятие права на получение выплат по ней в ряде случаев, тем самым уменьшая сумму денежных средств, которую заказчик мог требовать ко взысканию по указанной гарантии.

Приведенный правовой подход наиболее полно соответствует балансу частных и публичных интересов (на необходимость соблюдения которого указал Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 29.03.2011 № 2-П) и стабильности публичных правоотношений, поскольку направлен на защиту интересов заказчика как лица с наибольшим объемом публично-правовых обязанностей от причинения ему убытков, вызванных срывом исполнения государственного контракта и невозможностью удовлетворить собственные интересы и потребности в товаре, работах или услугах при отсутствии правовых оснований ко взысканию причиненного ущерба без необходимости разрешения указанного вопроса в судебном порядке.

В настоящем случае порочность банковской гарантии была допущена в тех положениях, содержание которых заявителю изначально было доподлинно известно, а потому, при должной степени заботливости и осмотрительности при подготовке банковской гарантии, последним не должно было быть допущено никаких пороков при подготовке своего обеспечения исполнения контракта. При этом факт порочности банковской гарантии заявителем не оспаривается (ч. 3.1 ст. 70 АПК РФ).

Поскольку (как указано выше) положения закупочной документации в настоящем случае заявителем ни в административном, ни в судебном порядке не оспаривались, а потому при принятии оспариваемого ненормативного правового акта административный орган обоснованно презюмировал их законность. В свою очередь, заявитель, подав заявку на участие в закупочной процедуре, конклюдентно согласился со всеми условиями аукционной документации (ч. 1 ст. 8 ГК РФ) и, как следствие, принял на себя все риски несоответствия представленного им обеспечения исполнения государственного контракта требованиям аукционной документации.

В силу ч. 5 ст. 96 Закона о контрактной системе в случае непредоставления участником закупки, с которым заключается контракт, обеспечения его исполнения в срок, установленный для заключения контракта, такой участник считается уклонившимся от заключения контракта.

Таким образом, толкование приведенных норм права в совокупности со ст. 45 Закона о контрактной системе закупок позволяет сделать вывод о том, что требования к банковским гарантиям, предоставляемым в качестве обеспечения исполнения контрактов, являются обязательными и безальтернативными, а их несоблюдение влечет за собой не только отказ заказчика от заключения договора, но и является самостоятельным основанием для признания такого участника уклонившимся от заключения контракта.

Поскольку банковская гарантия общества не отвечала обязательным требованиям заказчика и ухудшала его положение, учреждение правомерно расценило представление ненадлежащего обеспечения в качестве его отсутствия как такового и отказалось от заключения контракта.

Действия заказчика в настоящем случае требованиям законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок не противоречили, а потому у контрольного органа отсутствовали правовые основания для признания учреждения нарушившим требования упомянутого законодательства и к понуждению его принять ненадлежащую банковскую гарантию в качестве обеспечения исполнения контракта.

Как отмечено в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

При этом заказчик предусмотрел вариативность при предоставлении победителем обеспечения — последний мог представить либо банковскую гарантию, либо внести денежные средства.

Выбор обеспечения общество сделало самостоятельно.

Между тем, фактически общество пытается отнести негативные последствия собственного непредусмотрительного поведения на государственного заказчика, имеющего право своевременно получить то, на что он рассчитывал, проводя конкурентную процедуру на бюджетные средства.

Какое-либо взаимодействие заказчика и победителя в отношении судьбы заключаемого контракта кроме направления протоколов разногласий (которые должны быть посвящены исключительно разрешению неурегулированных вопросов в отношении содержания контракта на предмет его соответствия документации) исключается.

В этой связи, вопреки доводам заявителя, у заказчика отсутствует обязанность по согласованию условий проекта банковской гарантии, требования к которой установлены законом и документацией и не оспорены в установленном порядке.

Доводы заявителя об отсутствии в его действиях признаков недобросовестности подлежат отклонению, поскольку представление ненадлежащего обеспечения является самостоятельным основанием для признания его уклонившимся от заключения контракта. Представление ненадлежащего обеспечения тождественно его непредставлению. Такой правовой подход нашел свое отражение в судебных актах по делам №№ А40-87924/12, А40-122160/15, А40-217907/16.

Учитывая наличие всех предъявляемых учреждением к банковской гарантии требований в свободном доступе в единой информационной системе, заявитель не был лишен возможности заранее проверить свою банковскую гарантию на предмет ее соответствия требованиям аукционной документации заказчика. Нежелание, неумение и неспособность сделать это едва ли свидетельствует о надежности победителя, уже на стадии заключения не контракта не способного надлежащим образом обеспечить соблюдение требованиям документации обеспечения исполнения контракта.

Согласно ч. 7 ст. 45 Закона о контрактной системе в случае отказа в принятии банковской гарантии заказчик в срок, установленный ч. 5 названной статьи закона, информирует в письменной форме или в форме электронного документа об этом лицо, предоставившее банковскую гарантию, с указанием причин, послуживших основанием для отказа.

Вместе с тем, приведенной нормой права не определен перечень способов такого информирования, ввиду чего выбор соответствующего способа информирования принадлежит государственному заказчику.

Общество было поставлено в известность о принятом заказчиком решении 05.09.2019 в связи с принятием соответствующего протокола предприятием. Требования ч. 7 ст. 45 Закона о контрактной системе заказчиком были соблюдены.

При этом не имеют значения дальнейшие намерения общества ввиду отсутствия законодательной обязанности заказчика принимать какое-либо иное (новое) обеспечение после обнаружения недостатков в первом. Такой правовой подход нашел свое отражение в судебных актах арбитражных судов Московского округа по делам №№ А40-197385/17, А40-31215/18, А40-308942/18, А40-226638/18, А40-181819/19.

Оценивая доводы заявителя, следует признать, что единственным блокирующим свойством, препятствующим лицу, признанному уклонившимся от заключения контракта в дальнейшем каким-либо образом повлиять на вопрос заключения с ним контракта, обладает только заключенный заказчиком договор со вторым участником. В рассматриваемом случае такой договор был заключен предприятием (со вторым участником) лишь 18.09.2019, т. е. более чем через две недели после признания заявителя уклонившимся от заключения контракта. В то же время, каких-либо действий, направленных на устранение выявленных нарушений с целью демонстрации заказчику и антимонопольному органу своей добросовестности, общество в это время (после того как узнало о признании себя уклонившимся от заключения контракта) не совершило (не осуществило, например, попытку представить иное обеспечение). Таким образом, заявителю было нечего предъявить антимонопольному органу в качестве доказательства собственной добросовестности при рассмотрении заявления заказчика о включении сведений об обществе в реестр недобросовестных поставщиков.

При таком положении отклоняются доводы заявителя о непредставлении ему возможности устранить пороки обеспечения.

В соответствии ч. 2 ст. 104 Закона о контрактной системе реестр недобросовестных поставщиков включается информация об участниках закупок, уклонившихся от заключения контрактов, а также о поставщиках (подрядчиках, исполнителях), с которыми контракты расторгнуты по решению суда или в случае одностороннего отказа заказчика от исполнения контракта в связи с существенным нарушением ими условий контрактов.

Как отмечено в определении Верховного Суда от 07.08.2015 № 305-КГ15-9489 и вопреки утверждению заявителя об обратном, уклонение от заключения контракта может выражаться как в совершении целенаправленных (умышленных) действий или бездействия, так и в их совершении по неосторожности, когда участник открытого аукциона по небрежности не принимает необходимых мер по соблюдению соответствующих норм и правил.

Недобросовестность юридического лица должна определяться не его виной, то есть субъективным отношением к содеянному, а исключительно той степенью заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.

Доводы заявителя об отсутствии в его действиях признаков недобросовестности подлежат отклонению, поскольку в контексте ст. ст. 45, 96 Закона о контрактной системе предоставление банковской гарантии, не соответствующей требованиям как законодательства, так и аукционной документации, является самостоятельным основанием для признания его уклонившимся от заключения контракта.

Основанием для включения сведений в реестр недобросовестных поставщиков является такое уклонение лица от заключения контракта, которое предполагает его недобросовестное поведение, совершение им действий (бездействия) в противоречие требованиям Закона о контрактной системе, в том числе приведших к невозможности заключения контракта с этим лицом как с признанным победителем аукциона и нарушающих права заказчика относительно условий и срока исполнения контракта, которые связаны, прежде всего, с эффективным использованием бюджетных средств и в предусмотренном бюджетным законодательством порядке, что приводит к нарушению обеспечения публичных интересов в указанных правоотношениях.

В то же самое время, оценивая в настоящем случае действия общества в ходе рассматриваемой закупочной процедуры в их совокупности и взаимной связи, административный орган пришел к обоснованному выводу о том, что заявителем не была проявлена та степень заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась для заключения государственного контракта, а включение общества в реестр недобросовестных поставщиков в настоящем случае является необходимой мерой его ответственности, поскольку служит для ограждения государственных заказчиков от недобросовестных поставщиков.

Каких-либо доказательств, подтверждающих, что обществу чинились препятствия в подготовке и получении надлежащего обеспечения исполнения контракта, не представлено.

Реестр недобросовестных поставщиков представляет собой меру ответственности за ненадлежащее поведение в правоотношениях по размещению заказов, а решение вопроса о необходимости применения такой меры находится исключительно в компетенции антимонопольного органа.

Нарушение процедуры заключения контракта по итогам электронного аукциона, сколь бы формальным оно не казалось победителю, влекущее признание участника уклонившимся от заключения контракта, и включение сведений о нем в реестр недобросовестных поставщиков, носит именно формальный характер, в связи с чем существенная угроза охраняемым общественным отношениям заключается в пренебрежительном отношении к исполнению своих обязанностей в сфере размещения заказов, выполнения работ, оказания услуг.

В настоящем случае недобросовестность общества выразилась в непредусмотрительном, ненадлежащем исполнении своих обязанностей, возникающих из требований закона к процедуре заключения государственного контракта, приведшая к невозможности заключения с ним контракта, поскольку общество фактически не совершило действий, необходимых для его подписания в установленный срок с представление обеспечения.

Антимонопольный орган пришел к верному выводу о необходимости включения сведений об обществе в реестр недобросовестных поставщиков по причине уклонения от заключения контракта. Выводы антимонопольного органа соответствуют обстоятельствам и материалам дела, отвечают Закону о контрактной системе. Мера ответственности является адекватной допущенным нарушениям; ее неприменение противоречило бы законодательству и публичному правопорядку.

При оценке соотношения степени недобросовестности участника и последствий, которые наступили вследствие ненадлежащего исполнения предпринимателем своих обязательств в рамках заключения контракта, следует признать, что ограничение права заявителя на участие в государственных закупках сроком на два года не превышает степень негативных последствий, наступивших для заказчика, в связи с чем примененная антимонопольным органом мера является соразмерной и справедливой.

На основании ст. 198 АПК РФ лица вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании незаконными ненормативных правовых актов органов, осуществляющих публичные полномочия, если полагают, что оспариваемые акты не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагает на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

С учетом изложенного, в данном случае отсутствуют основания, предусмотренные статьей 13 Гражданского кодекса Российской Федерации и частью 1 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, которые одновременно необходимы для удовлетворения заявленных требований.

Согласно ч. 3 ст. 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае, если арбитражный суд установит, что оспариваемый ненормативный правовой акт, решения и действия (бездействие) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов, должностных лиц соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и не нарушают права и законные интересы заявителя, суд принимает решение об отказе в удовлетворении заявленного требования.

Судом рассмотрены все доводы заявителя, однако они не могут служить основанием для удовлетворения заявленных требований.

С учетом изложенного, суд пришел к выводу, что оспариваемое решение, вынесено с соблюдением норм материального и процессуального права, в связи с тем, у суда отсутствуют правовые основания для признания его незаконным в судебном порядке.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 4, 8, 9, 41, 64, 65, 66, 68, 71, 110, 123, 156, 167-170, 176, 198, 200, 201 АПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Проверив на соответствие требованиям действующего законодательства, в удовлетворении заявленных требований отказать.

Решение может быть обжаловано в месячный срок с даты его принятия в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Судья:

С.О. Ласкина