Гражданский кодекс часть 1

третьи лица: Открытое акционерное общество «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» (ИНН <***>, ОГРН <***>), Министерство сельского хозяйства Российской Федерации (ИНН <***>, ОГРН <***>)

о взыскании 31 334 669 руб. 87 коп.,

при участии в заседании представителей

от ответчика – ФИО1 лично, паспорт, ФИО2, ФИО3, представитель по доверенности 77 АВ 4288754 от 17.05.2017г.

от третьих лиц – ФИО4, представитель Министерства сельского хозяйства РФ по доверенности от 29.12.2016г. исх. № 128, адв. ФИО5, представитель ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» по доверенности от 20.09.2017г., ФИО6, представитель ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» по доверенности от 17.07.2017г.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения заявления извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте суда.

Процессуальные права и обязанности разъяснены. Отводов суду, ходатайств не заявлено (ст. 41 АПК РФ).

Рассмотрев материалы дела, арбитражный суд установил:

Федеральное казенное предприятие «Щелковский биокомбинат» обратилось в Арбитражный суд Московской области с иском к ФИО1 о взыскании убытков предприятия в размере 31 334 669 руб. 87 коп.

В качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Открытое акционерное общество «Институт биотехнологий ветеринарной медицины», Министерство сельского хозяйства Российской Федерации.

В обоснование исковых требований истец указал, что заключенный ФИО1 от имени ФГУП «Щелковский биокомбинат» лицензионный договор от 17.08.2007 № 6-л/292р на использование изобретения являлся крупной сделкой и сделкой с заинтересованностью, при этом в нарушение требований части 1 статьи 22 и части 3 статьи 23 Федерального закона от 14.11.2002 № 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» был заключен без получения согласия собственника имущества предприятия. Вступившим в законную силу решением Суда по интеллектуальным правам от 02.12.2016 по делу № СИП-219/2016 патент на изобретение № 2300562 в части указания в качестве патентообладателя ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» признан недействительным, патентообладателем патента Российской Федерации на изобретение по заявке № 2005116301 признано федеральное казенное предприятие «Щелковский биокомбинат». Следовательно, ФИО1, заключив указанную сделку, причинил истцу убытки в размере выплаченного лицензионного вознаграждения по договору.

Ответчик представил отзыв на иск, в котором указал, что заключенный лицензионный договор не являлся ни крупной сделкой, ни сделкой с заинтересованностью для предприятия и его заключение не требовало получения согласия собственника имущества предприятия – Министерства сельского хозяйства Российской Федерации. Ответчиком заявлено о пропуске срока исковой давности, начало течения которого следует исчислять с момента назначения нового директора – 27.06.2013г. и составления акта проверки финансово-хозяйственной деятельности предприятия.

Представители истца в судебное заседание не явились. С учетом своевременного размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальном сайте арбитражного суда в сети Интернет, спор рассмотрен в отсутствие представителей истца на основании статей 121, 123, 156 АПК РФ.

Представители ответчика исковые требования отклонили в полном объеме согласно доводам, изложенным в отзыве.

Представитель ОАО «Институт Биотехнологий ветеринарной медицины» поддержал доводы ответчика в полном объеме.

Представитель Министерства сельского хозяйства представил письменные объяснения, указав, что сумма перечислявшихся Институту по лицензионному договору от 17.08.2007 № 6-л/292р денежных средств значительно превышает установленную величину сделки для целей отнесения ее к категории крупной. За период действия договора от 17.08.2007 № 6-л/292р и дополнительного соглашения к нему с 17.08.2007 по февраль 2013 Предприятием было перечислено Институту 31 334 669 руб. 87 коп., что существенно превышает установленную величину сделки для целей отнесения к категории крупной. Вместе с тем заявки на согласование лицензионного договора от 17.08.2007 № 6-л/292р и дополнительного соглашения к нему в Министерство не поступали, Минсельхоз России заключение данных сделок не согласовывал, равно как Минсельхоз России не согласовывал иные сделки, заключенные ФИО1 в период его работы в 2007-2009 г.г. и дополнительные соглашения к ним. ФИО1 являлся заинтересованным лицом и должен был сообщить о своей заинтересованности собственнику имущества унитарного предприятия, а заключение договора должно было быть одобрено собственником, чего ответчиком сделано не было.

Рассмотрев материалы дела, заслушав доводы представителей ответчика и третьих лиц, присутствовавших в судебном заседании, полно и всесторонне исследовав представленные доказательства, изучив их в совокупности, суд установил:

17 августа 2007 года между ФГУП «Щелковский биокомбинат» (лицензиат) в лице и.о. директора ФИО1, и ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» (лицензиар) заключен лицензионный договор № 6-л/292р на использование изобретения.

Согласно п. 1.1 договора лицензиар предоставляет лицензиату на срок действия договора и за вознаграждение, уплачиваемое лицензиатом, неисключительную лицензию на право использования изобретения, охраняемое патентом № 2300562, предметом которого является ВНК-21/13-02 – перевиваемая монослойно-суспензионная сублиния клеток почки новорожденного сирийского хомячка, предназначенная для репродукции вируса ящура и вируса бешенства, дата регистрации патента 10 июня 2007. При этом лицензиату предоставляется право на изготовление по лицензии, предложение к продаже, продажу и иное введение в хозяйственный оборот продукции (продукции по лицензии) на территории России.

Согласно п. 4.1 договора за предоставление прав, предусмотренных договором, лицензиат уплачивает лицензиару лицензионное вознаграждение в виде текущих отчислений (роялти) в размере 3 % от стоимости отгруженных покупателем антирабических вакцин, произведенных лицензиатом с использованием изобретения в течение 30 банковских дней, следующих за отчетным периодом.

Согласно п. 10.1 договор заключен сроком на 5 лет и вступает в силу с момента его регистрации в Федеральной службе по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам в установленном порядке. Договор может быть продлен по взаимному согласию сторон (п. 10.2 договора).

Дополнительным соглашением от 15.01.2013 срок действия договора продлен до 31.05.2025.

Вступившим в законную силу решением Суда по интеллектуальным правам от 02.12.2016 по делу № СИП-219/2016 патент на изобретение № 2300562 в части указания в качестве патентообладателя ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» признан недействительным, патентообладателем патента Российской Федерации на изобретение по заявке № 2005116301 признано федеральное казенное предприятие «Щелковский биокомбинат».

В период с 2006 г. по 2013 г. ФИО1 являлся директором Федерального казенного предприятия «Щелковский биокомбинат».

Согласно п. 1.4 Устава ФГУП «Щелковский биокомбинат», утвержденного Минсельхоза России от 17.07.2006 № 69-у правомочия собственника имущества предприятия осуществляет Минсельхоз России.

Поскольку решение суда о признании недействительным патента влечет аннулирование патента и соответствующего исключительного права с момента подачи в Роспатент заявки на выдачу патента, регистрацию товарного знака, а патентообладателю в силу ст. 1358 ГК РФ принадлежит исключительное право использования изобретения, полезной модели или промышленного образца, истец пришел к выводу, что ФИО1, заключив указанную сделку, причинил предприятию убытки в размере выплаченного лицензионного вознаграждения по вышеуказанному договору, в связи с чем обратился в суд с рассматриваемым иском.

Исковые требования мотивированы тем, что указанный договор является крупной сделкой и сделкой с заинтересованностью, заключенной ФИО1 без согласия собственника имущества предприятия – Минсельхоза России.

Исследовав материалы дела, суд приходит к выводу, что заявленные требования удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.

В силу статьи 53 ГК РФ лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридическому лицу.

В соответствии со статьей 55 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» от 14.11.2002 № 161-ФЗ (далее – Закон № 161-ФЗ) руководитель унитарного предприятия при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах унитарного предприятия добросовестно и разумно. Руководитель унитарного предприятия несет в установленном законом порядке ответственность за убытки, причиненные унитарному предприятию его виновными действиями (бездействием), в том числе в случае утраты имущества унитарного предприятия. Собственник имущества унитарного предприятия вправе предъявить иск о возмещении убытков, причиненных унитарному предприятию, к руководителю унитарного предприятия.

В соответствии со ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Как разъяснено в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица», негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.

Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

Если истец утверждает, что директор действовал недобросовестно и (или) неразумно, и представил доказательства, свидетельствующие о наличии убытков юридического лица, вызванных действиями (бездействием) директора, такой директор может дать пояснения относительно своих действий (бездействия) и указать на причины возникновения убытков (например, неблагоприятная рыночная конъюнктура, недобросовестность выбранного им контрагента, работника или представителя юридического лица, неправомерные действия третьих лиц, аварии, стихийные бедствия и иные события и т.п.) и представить соответствующие доказательства.

В пунктах 2 и 3 указанного Постановления Пленума ВАС РФ приведен перечень обстоятельств, при которых считается доказанной недобросовестности и/или неразумность действий директора.

В частности, недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор: действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки; совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица.

Суд отклоняет доводы истца и Минсельхоза России о том, что ФИО1, действовал недобросовестно, поскольку заключил лицензионный договор без согласования с собственником имущества.

В соответствии с частью 1 статьи 22 Закона № 161-ФЗ руководитель унитарного предприятия признается заинтересованным в совершении унитарным предприятием сделки в случаях, если он, его супруг, родители, дети, братья, сестры и (или) их аффилированные лица, признаваемые таковыми в соответствии с законодательством Российской Федерации: являются стороной сделки или выступают в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; владеют (каждый в отдельности или в совокупности) двадцатью и более процентами акций (долей, паев) юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; занимают должности в органах управления юридического лица, являющегося стороной сделки или выступающего в интересах третьих лиц в их отношениях с унитарным предприятием; в иных определенных уставом унитарного предприятия случаях.

Утверждая о наличии заинтересованности ответчика в заключении лицензионного договора, истец исходит из того, что ответчик входил в группу лиц с ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины», поскольку являлся членом Совета директоров РОАО «Росагробиопром», которое, в свою очередь, является участником (учредителем) ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» с долей участия более 50 %.

Между тем, ни из ст. 9 Федерального закона «О защите конкуренции» от 26.07.2006 № 135-ФЗ, ни из ст. 4 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» от 22.03.1991 № 948-1 не следует, что физическое лицо, входящее в совет директоров юридического лица, являющегося участником другого юридического лица, входит с ними в одну группу лиц.

ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины» в материалы дела представлен список его аффилированных лиц, из которого также не усматривается наличия аффилированности между данным юридическим лицом и ответчиком.

При таких обстоятельствах суд не может согласиться с тем, что ответчик входит в одну группу лиц с ОАО «Институт биотехнологий ветеринарной медицины», что, в свою очередь, не позволяет суду прийти к выводу, что рассматриваемый лицензионный договор являлся для истца сделкой, заключенной с заинтересованностью.

Равным образом суд не находит оснований для вывода о том, что о заключении данного договора ответчик должен был довести информацию до Минсельхоза России в силу ч. 2 ст. 22 Закона № 161-ФЗ.

На момент заключения рассматриваемого договора данный договор не отвечал признакам крупной сделки, поскольку при заключении договора цена договора определена не была.

Определенность относительно цены сделки или нескольких взаимосвязанных сделок в целях квалификации ее в качестве крупной на момента заключения по смыслу пункта 1 статьи 23 Закона № 161-ФЗ (в частности, фиксированный размер отчуждаемого имущества предприятия в денежном выражении) является необходимой предпосылкой для признания ее таковой сторонами.

Суд соглашается с ответчиком в том, что если бы заключение лицензионного договора и подлежало бы согласованию с Минсельхозом России, отсутствие такого согласования, с учетом конкретных обстоятельств дела, не свидетельствует о том, что ответчик действовал недобросовестно. Заключая лицензионный договор, ФИО1 исходил из необходимости его заключения, поскольку у него отсутствовали сведения о том, что предприятие имело право на бесплатное использование этого изобретения.

Так, вступившим в законную силу решением суда по делу № СИП-219/2016 установлено, что авторы спорного изобретения, являющиеся работниками ФГУП «Щелковский биокомбинат», не уведомили в установленном порядке работодателя о создании ими патентоспособного технического решения. Исходя из данного установленного обстоятельства, о котором также заявлял истец при рассмотрении спора по делу № СИП-219/2016, суд принял решение о признании истца в качестве патентообладателя патента.

Таким образом, как усматривается из указанного решения суда, руководство ФКП «Щелковский биокомбинат», в том числе ответчик, не располагало информацией о создании работниками предприятия изобретения, на право использования которого впоследствии был заключен лицензионный договор.

При таких обстоятельствах суд не находит оснований для вывода о том, что заключая лицензионный договор, ответчик действовал недобросовестно или неразумно или в ущерб истцу.

Более того, как следует из решения суда по делу № СИП-219/2016, истец пояснил, что у него на исполнении в период заключения лицензионного договора находился ряд государственных контрактов на поставку вакцин. Получив информацию о наличии изобретения, позволяющего улучшить характеристики производимых вакцин, предприятие заключило лицензионный договор.

Также ничем не подтверждается утверждение истца о том, что ответчик скрывал информацию о заключенном лицензионном договоре или представлял о нем недостоверную информацию.

Добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо.

Добросовестность и разумность участников гражданских правоотношений презюмируется в силу п. 3 ст. 10 ГК РФ.

Возможность взыскания убытков закон связывает с доказыванием наличия и размера убытков, факта нарушения обязательства, повлекшего нарушение прав истца, противоправного поведения лица, причинившего убытки, и наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) этого лица и наступившими отрицательными последствиями в виде убытков у истца. Отсутствие хотя бы одного из вышеназванных условий состава правонарушения влечет за собой отказ суда в удовлетворении требования о взыскании убытков.

Доказывание указанных обстоятельств в соответствии с положениями ст. 65 АПК РФ относится на истца.

Изучив материалы дела, выслушав лиц, участвующих в деле, суд приходит к выводу, что истцом не доказано наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) ответчика, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

До вынесения решения ответчиком заявлено о пропуске срока исковой давности по исковым требованиям.

В соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Срок исковой давности по заявленному требованию устанавливается в соответствии со статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации и составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 настоящего Кодекса.

Согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации если законом не установлено иное. Течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

Как разъяснено в Постановлении Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62, в случаях, когда соответствующее требование о возмещении убытков предъявлено самим юридическим лицом, срок исковой давности исчисляется не с момента нарушения, а с момента, когда юридическое лицо, например, в лице нового директора, получило реальную возможность узнать о нарушении, либо когда о нарушении узнал или должен был узнать контролирующий участник, имевший возможность прекратить полномочия директора, за исключением случая, когда он был аффилирован с указанным директором.

В акте проверки финансово-хозяйственной деятельности истца за 2012 г. от 27.06.2013, на стр. 9 которого указано, что публикация «Иммуногенность культурной антирабической вакцины из вируса «Щелково 51», репродуцированного в суспензии клеток ВНК-21/13-02» авторов ФИО7 и др. в материалах Международной научно-практической конференции, посвященной 80-летию ФГУП «Щелковский биокомбинат» 20-23 сентября 2004 года, и информация о депонировании монослойно-суспензионной сублинии клеток новорожденного сирийского хомячка (ВНК-21/13-02) в Российской коллекции клеточных культур (РКК), в специализированной коллекции перевариваемых соматических клеточных культур сельскохозяйственных и промысловых животных при Всероссийском научно-исследовательском институте экспериментальной ветеринарии им. ФИО8 (СХЖ РАСХН) под № 61 являются основанием для признания патента № 2300562 недействительным полностью на основании ст. 29 Патентного закона РФ,

Таким образом, исходя из содержащихся в акте проверки от 27.06.2013 сведений, о наличии оснований для признания патента на изобретение № 2300562 недействительным и возможности не уплачивать лицензионные платежи по договору № 6-л/292р от 17.08.2007 руководству предприятия должно было стать известно уже 27 июня 2013 года, когда был составлен указанный акт проверки финансово-хозяйственной деятельности предприятия.

По состоянию на 27 июня 2013 года предприятием руководил уже новый директор, и с этого момента ему было известно о возможном нарушении бывшим директором интересом юридического лица.

С настоящим иском истец обратился в суд 21 июня 2017 года, то есть с пропуском срока исковой давности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 сентября 2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 ГК РФ).

При таких обстоятельствах исковые требования удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь ст.ст.167, 168, 169, 170 АПК РФ, арбитражный суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Десятый арбитражный апелляционный суд в течение месяца со дня принятия решения (изготовления его в полном объеме).

Судья М.П.Горшкова