Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании дело по заявлению акционерного общества «Кандалакшская горэлектросеть» (ОГРН 1035100017732, ИНН 5102006233), ул. Шмидта, д. 16, г. Мурманск

к Межрайонной Инспекции Федеральной налоговой службы № 1 по Мурманской области (ОГРН 1045100023143, ИНН 5102007251), ул. Пронина, д. 4, г. Кандалакша, Мурманская область

Инспекции Федеральной налоговой службы по город Мурманску (ОГРН 1045100223850, ИНН 5190100360) ул. Комсомольская, д.4, г. Мурманск

о признании недействительным решения от 09.11.2018 №5

третье лицо: акционерное общество «Мурманская областная электросетевая компания» (ОГРН 1095190000278, ИНН 5190197680), ул. Шмидта, д. 16, г. Мурманск

при участии в заседании представителей:

от заявителя – Зубов А.С., по доверенности от 21.01.2020 № 1-КГ/2020,

от ответчиков: МИФНС № 1 – Черненко Н.В., по доверенности от 25.12.2019 №14-16/25,

ИФНС по г. Мурманску – Черненко Н.В., по доверенности от 26.12.2019 № 14-11/055566,

от третьего лица - Зубов А.С., по доверенности от 21.01.2020 № 14/2020,

установил:

акционерное общество «Кандалакшская горэлектросеть» (далее - АО «КГЭС», Общество, заявитель) обратилось в Арбитражный суд Мурманской области с заявлением к Межрайонной Инспекции Федеральной налоговой службы № 1 по Мурманской области (далее – Инспекция, налоговый орган, ответчик) признании недействительным решения от 09.11.2018 №5.

Определением суда от 16.05.2019 к участию в деле в качестве соответчика привлечена Инспекция Федеральной налоговой службы по г. Мурманску, в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора привлечена АО «Мурманская областная электросетевая компания».

В обоснование своей позиции Общество указало, что налоговым органом нарушена процедура проведения проверки; Инспекция не вправе оценивать экономическую целесообразность и эффективность совершенных АО «КГЭС» хозяйственных операций; при вынесении решения Инспекция не учла действительную экономическую суть совершенных операций и применила несоответствующие ей налоговые последствия; расходы в виде процентов, начисленных в адрес АО «МОЭСК», полностью соответствуют нормам пункта 1 статьи 252 Налогового кодекса Российской Федерации (далее - НК РФ) и подпункта 2 пункта 1 статьи 265 НК РФ.

В письменном отзыве ответчик, возражая против удовлетворения требований заявителя, указал, что проведение дополнительных мероприятий налогового контроля на основании решения от 13.09.2018 №2 не противоречит нормам законодательства о налогах и сборах; понесенные Обществом расходы в виде процентов по договору целевого процентного займа от 22.02.2013 №1-13 не были произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода, а также не были обусловлены разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера); заключая спорные договоры купли-продажи, стороны фактически преследовали цель передать объекты в собственность АО «КГЭС» на безвозмездной основе, то есть реальная воля сторон, установленная в ходе проверки не соответствовала гражданско-правовой конструкции договора купли-продажи, намерения отчуждения и приобретения имущества на возмездной основе у сторон сделок не имелось; проценты не относятся к расходам, направленным на получение доходов, в связи с чем неправомерно включены в состав внереализационных расходов.

В судебном заседании стороны поддержали свои позиции по делу.

Как следует из материалов дела, Инспекцией проведена выездная налоговая проверка АО «КГЭС» по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты (удержания, перечисления) налогов, и сборов за период с 01.01.2014 по 31.12.2016, результаты которой оформлены актом налоговой проверки от 22.05.2018 №2 (том 1 л.д. 56-114).

По результатам рассмотрения акта, материалов проверки, возражений налогоплательщика, налоговым органом вынесено решение от 09.11.2018 №5, которым АО «КГЭС», с применением пунктов 3,4 статьи 114 НК РФ привлечено к ответственности за совершение налогового правонарушения, предусмотренной пунктом 1 статьи 122 НК РФ за неполную уплату налога на прибыль организаций, налога на добавленную стоимость в виде взыскания штрафа в общей сумме 18 796 863 руб. 30 коп.

Также Обществу доначислены налоги общей сумме 60 989 909 руб. и пени в сумме 20 809 348 руб. 43 коп. (том 2 л.д. 48-123).

В порядке главы 19 НК РФ Общество обратилось в Управление ФНС России по Мурманской области с апелляционной жалобой на решение Инспекции.

Решением Управления ФНС России по Мурманской области от 09.01.2019 б/н апелляционная жалоба АО «КГЭС» оставлена без удовлетворения (том 2 л.д. 169-191).

Не согласившись с решением Инспекции, АО «МОЭСК» обратилось с жалобой в Федеральную налоговую службу.

Решением Федеральной налоговой службы от 03.04.2019 №СА-4-9/6129@ жалоба Общества оставлена без удовлетворения (том 17 л.д. 34-49).

Не согласившись с решением налогового органа от 09.11.2018 №5, Общество обратилось с настоящим заявлением в суд.

Выслушав представителей сторон, исследовав материалы дела, суд приходит к следующим выводам.

1. Заявитель ссылается на нарушение налоговым органом процедуры проведения выездной налоговой проверки, а именно, о повторном назначении дополнительных мероприятий налогового контроля (решение от 13.09.2018 № 2 о проведении дополнительных мероприятий налогового контроля (том 11 л.д. 24-27)) и истребовании в этот период документов налогоплательщика и иных лиц.

Как следует из материалов дела, Инспекцией на основании решения от 21.11.2017 № 2 в период с 21.11.2017 по 22.03.2018 проведена выездная налоговая проверка АО «КГЭС» по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты (удержания перечисления) всех налогов и сборов за период с 01.01.2014 по 31.12.2016.

По результатам проверки налоговым органом составлен акт налоговой проверки от 22.05.2018 № 2 (том 1 л.д. 56-156), на который налогоплательщиком в соответствии с пунктом 6 статьи 100 НК РФ представлены письменные возражения.

Акт, возражения налогоплательщика и иные материалы проверки рассмотрены Инспекцией 10.07.2018 в присутствии уполномоченных представителей налогоплательщика.

В силу пункта 6 статьи 101 НК РФ в случае необходимости получения дополнительных доказательств для подтверждения факта совершения нарушений законодательства о налогах и сборах или отсутствия таковых руководитель (заместитель руководителя) налогового органа вправе вынести решение о проведении в срок, не превышающий один месяц дополнительных мероприятий налогового контроля.

В связи с необходимостью получения дополнительных доказательств для подтверждения факта совершения нарушений законодательства о налогах и сборах или отсутствия таковых налоговым органом вынесено решение от 16.07.2018 № 1 о проведении в срок до 16.08.2018 дополнительных мероприятий налогового контроля, с результатами которых налогоплательщик ознакомлен 16.08.2018.

В соответствии с пунктом 6.1 статьи 101 НК РФ (в редакции, действовавшей до 03.09.2018) Обществом по материалам дополнительных мероприятий налогового контроля в Инспекцию 29.08.2018 представлены письменные возражения.

АО «КГЭС» 12.09.2018 извещением о месте и времени рассмотрения материалов налоговой проверки от 23.08.2018 № 35 приглашено на рассмотрение материалов проверки с учетом проведенных дополнительных мероприятий налогового контроля (получено по ТКС 24.08.2018).

Акт, возражения налогоплательщика, материалы дополнительных мероприятий налогового контроля и иные материалы проверки рассмотрены Инспекцией 12.09.2018 в присутствии уполномоченных представителей налогоплательщика.

12.09.2018 Обществом также представлены дополнительные возражения, в которых налогоплательщиком изложены новые доводы о предъявлении в сентябре 2018 года со стороны Комитета АО «МОЭСК» претензии с требованием о возврате неосновательного обогащения в размере 340 млн. руб. и о признании АО «МОЭСК» задолженности с приложением копий подтверждающих документов.

Учитывая, что новые документы, имеющие значение для принятия Инспекцией законного и обоснованного решения в вопросе определения размера налоговых обязательств в отношении ОАО «КГЭС», представлены налогоплательщиком только с дополнительными возражениями 12.09.2018, налоговый орган не имел возможности осуществить их проверку и изучение в более ранние сроки.

Таким образом, при рассмотрении материалов проверки у заместителя начальника Инспекции возникла объективная необходимость получения дополнительных доказательств для подтверждения факта совершения АО «КГЭС» нарушений законодательства о налогах и сборах или отсутствия таковых. В связи с чем, налоговым органом принято решение от 13.09.2018 № 2 о проведении дополнительных мероприятий налогового контроля.

В решении от 13.09.2018 № 2 о проведении дополнительных мероприятий налогового контроля указаны обстоятельства, вызвавшие необходимость проведения дополнительных мероприятий налогового контроля (получение дополнительных доказательств для подтверждения факта совершения нарушений законодательства о налогах и сборах или отсутствия таковых), срок их проведения (1 месяц) и конкретная форма (истребование документов (информации) в соответствии со статьями 93, 93.1 НК РФ, проведение допросов свидетелей на основании статьи 90 НК РФ).

Таким образом, решение соответствует требованиям пункта 6 статьи 101 НК РФ. Форма решения от 13.09.2018 № 2 о проведении дополнительных мероприятий налогового контроля соответствует утвержденной Приказом ФНС России от 08.05.2015 №ММВ-7-2/189@.

Как следует из материалов деда, в рамках дополнительных мероприятий налогового контроля, в целях проверки доводов налогоплательщика, изложенных в дополнительных возражениях 12.09.2018, налоговым органом, в том числе направлены поручения об истребовании документов (информации):

от 02.10.2018 № 14312 у контрольно-счетной палаты г. Мурманска;

от 01.10.2018 № 14311 у Комитета имущественных отношений г. Мурманска;

от 18.09.2018 № 14236 у АО «МОЭСК»;

от 19.09.2018 № 14237 у АО «МГЭС».

Пунктом 6 статьи 101 НК РФ предусмотрено право налоговых органов истребования в ходе проведения мероприятий дополнительного налогового контроля документов в соответствии со статьями 93 и 93.1 НК РФ.

Таким образом, дополнительные мероприятия, проведенные Инспекцией на основании решения от 13.09.2018 № 2 о проведении дополнительных мероприятий налогового контроля, не привели к нарушению прав и законных интересов налогоплательщика, поскольку не были направлены на установление новых фактов, не отраженных в акте налоговой проверки, а, наоборот, имели целью установление обстоятельств, имеющих значение для принятия Инспекцией законного и обоснованного решения.

Нормы НК РФ, в том числе положения статьи 101 НК РФ, не содержат запрета на вынесение повторного решения о проведении дополнительных мероприятий налогового контроля.

При таких обстоятельствах, суд не усматривает нарушений статьи 101 НК РФ,

проведение дополнительных мероприятий налогового контроля на основании решения от 13.09.2018 № 2 не противоречит нормам законодательства о налогах и сборах.

2. Исключение из состава внереализационных расходов по налогу на прибыль организаций за 2014-2015 годы сумм начисленных процентов по договору целевого процентного займа от 22.02.2013 №1-13 с АО «МГЭС».

По указанному эпизоду в ходе проверки установлено: за 2014 год - завышение внереализационных расходов на сумму 4 152 555 руб., неуплата налога на прибыль организаций в сумме 830 511 руб.; за 2015 год - завышение внереализационных расходов на сумму 4 150 000 руб., неуплата налога на прибыль организаций в сумме 830 000 руб.

Расходы предприятия, уменьшающие сумму доходов от реализации, формируются в соответствии с Главой 25 Налогового кодекса Российской федерации (с дополнениями и изменениями).

В соответствии с пунктом 1 статьи 272 НК РФ расходы, принимаемые для целей налогообложения, признаются таковыми в том отчетном (налоговом) периоде, к которому они относятся, независимо от времени фактической выплаты денежных средств и (или) иной формы их оплаты.

Согласно пункту 1 статьи 252 НК РФ расходами признаются обоснованные и документально подтвержденные затраты (а в случаях, предусмотренных статьей 265 НК РФ, убытки), осуществленные (понесенные) налогоплательщиком, за исключением расходов, указанных в статье 270 НК РФ.

Под обоснованными расходами понимаются экономически оправданные затраты, оценка которых выражена в денежной форме. Под документально подтвержденными расходами понимаются затраты, подтвержденные документами, оформленными в соответствии с законодательством Российской Федерации. Расходами признаются любые затраты при условии что они произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода.

Как следует из материалов дела в ходе предыдущей выездной налоговой проверки Общества, проведенной за период с 01.01.2011 по 31.12.2013 Инспекцией установлено, что между ОАО «Мурманская горэлектросеть» (далее -ОАО «МГЭС») и ОАО «КГЭС» заключен договор целевого процентного займа от 22.02.2013 № 1-13 (том 10 л.д. 64-65). Согласно пункту 1.1 которого заимодавец (ОАО «МГЭС») передает заемщику (ОАО «КГЭС») денежные средства в размере 50 374 475 руб. 78 коп.

Займ денежными средствами не выдавался, а представлял собой зачет по соглашению от 26.02.2013 (том 10 л.д. 75), направленный на погашение кредиторской задолженности ОАО «КГЭС» перед ООО «Коларегионэнергосбыт» по договору процентного займа от 28.08.2007 № 20/3 (том 10 л.д. 37-39), что вытекает из пункта 1.2 Договора.

Таким образом, договором целевого займа от 22.02.2013 № 1-13 определена цель предоставления займа заемщиком - погашение кредиторской задолженности ОАО «КГЭС» перед ООО «Коларегионэнергосбыт» по договору процентного займа от 28.08.2007 № 20/3. Сумма займа предоставляется на срок до 31.12.2013, за пользование займом ОАО «КГЭС» уплачивает проценты в размере 8,3% годовых (пункты 1.2, 1.3, 1.4 Договора).

Дополнительным соглашением от 15.01.2014 № 1 срок предоставления займа продлен до 31.12.2013 (том 10 л.д. 66), дополнительным соглашением от 31.12.2015 № 2 (том 14 л.д. 76) предусмотрено, что с 01.01.2016 проценты за пользование займом не начисляются.

Из письма ОАО «МГЭС» от 30.12.2013 № 4736/1 (том 10 л.д. 77) следует, что заем считается выданным датой подписания соглашения (т.е. датой 26.02.2013).

26.02.2013 между ОАО «МГЭС», ОАО «КГЭС», ООО «Коларегионэнергосбыт», ОАО «Колэнергосбыт» было заключено соглашение, о том, что:

ОАО «КГЭС» погашает кредиторскую задолженность перед ООО «Коларегионэнергосбыт» в сумме 50 374 475,78 руб. по договору процентного займа от 28.08.2007 №20/3;

ООО «Коларегионэнергосбыт» погашает задолженность перед ОАО «Колэнергосбыт» на сумму 50 374 475,78 руб. по соглашению о компенсации затрат по оплате услуг по передаче электроэнергии от 25.03.2010 №1/С-2010 по неоплаченному счету-фактуре от 31.01.2013 № 51;

ОАО «Колэнергосбыт» погашает кредиторскую задолженность перед ОАО «МГЭС» на сумму 50 374 475,78 руб. по договору цессии от 05.12.2011 № 170-11.

В силу пункта 4 указанного соглашения (с учетом письма ОАО «МГЭС» от 30.12.2013 № 4736/1) в результате вышеперечисленных взаиморасчетов у ОАО «КГЭС» возникает задолженность перед ОАО «МГЭС» по договору целевого процентного займа от 22.02.2013 № 1-13 в сумме 50 374 475 руб. 78 коп.

Таким образом, в результате произведенных действий, задолженность ОАО «КГЭС» перед ООО «Коларегионэнергосбыт» на сумму 50 374 475 руб. 78 коп. по договору процентного займа от 28.08.2007 № 20/3 заменена на задолженность перед ОАО «МГЭС» по договору целевого процентного займа от 22.02.2013 № 1-13. При этом ОАО «КГЭС» денежных средств не получало.

Договор процентного займа от 28.08.2007 № 20/3 заключен между ОАО «КГЭС» и ООО «Коларегионэнергосбыт» на сумму 38 300 000 руб. Фактически сумма займа составила 37 667 327 руб. 30 коп.

Дополнительным соглашением от 01.12.2010 № 7 (том 10 л.д. 46) в пункт 1.3 договора процентного займа от 28.08.2007 № 20/3 внесены изменения, в соответствии с которыми договор действует по 31.12.2010 включительно. По окончании срока действия договора проценты за пользование займом не начисляются.

По состоянию на 01.06.2011 между ООО «Коларегионэнергосбыт» и ОАО «КГЭС» составлен и подписан двухсторонний акт сверки по договору процентного займа от 28.08.2007 № 20/3, согласно которому ОАО «КГЭС» имеет кредиторскую задолженность перед ООО «Коларегионэнергосбыт» в сумме 50 374 475,78 руб. (основной долг 37 667 327,30 руб. и проценты 12 707 148,48 руб.) (том 10 л.д. 47).

Судом установлено, что ОАО «МГЭС» и ОАО «КГЭС» являются взаимозависимыми лицами. Согласно списку аффилированных лиц, опубликованному на сайте www.e-disclosure.ru, ОАО «КГЭС» является аффилированным лицом ОАО «МГЭС» и АО «Мурманская областная электросетевая компания» (далее - АО «МОЭСК»). При этом АО «МОЭСК» является лицом, осуществляющим на основании договоров о передаче полномочий единоличного исполнительного органа от 01.09.2008 и от 10.02.2006 полномочия единоличного исполнительного органа ОАО «КГЭС» и ОАО «МГЭС», а также акционером со 100% долей акций ОАО «КГЭС». ООО «Коларегионэнергосбыт» являлось дочерним обществом ОАО «КГЭС» на основании решения единственного акционера ОАО «КГЭС» от 25.06.2006 № 3.

Таким образом, соглашение от 26.02.2013 и договор займа от 22.02.2013 №1-13 составлены между организациями, входящими в одну группу лиц (взаимозависимыми).

С учетом того, что по договору процентного займа от 28.08.2007 № 20/3 начисление процентов после 31.12.2010 не производилось, в результате заключения договора целевого процентного займа от 22.02.2013 № 1-13 произошло увеличение внереализационных расходов ОАО «КГЭС» по начисленным процентам за 2014 год на сумму 4 152 555 руб., за 2015 год - на сумму 4 150 000 руб.

Обществом в ходе проверки не представлено документов, свидетельствующих о предъявлении требований о погашении задолженности со стороны заимодавца по договору от 28.08.2007 № 20/3. Более того, наличие дополнительного соглашения от 01.12.2010 № 7 к договору займа от 28.08.2007 №20/3, в соответствии с которым по окончании срока действия договора (договор действует до 31.12.2010) проценты не взимаются, свидетельствует об отсутствии реальной необходимости в получении нового займа по договору от 22.02.2013.

На момент заключения договора займа от 22.02.2013 Общество уже знало о согласованном с ООО «Коларегионэнергосбыт» условии о невзимании процентов по договору займа от 28.08.2007 с 01.01.2011.

Необходимо отметить, что договор целевого процентного займа от 22.02.2013 был заключен на сумму 50 374 475 руб. 78 коп. с начислением процентов по ставке 8,3 %.

Однако по договору займа от 28.08.2017 сумма задолженности составила 50 374 475 руб. 78 коп., включая проценты, начисление которых на сумму займа прекращено с 01.01.2011.

Указанное обстоятельство, подтверждено судебными актами по делу №А42-23/2016 и свидетельствует о нарушении Обществом требований статьи 252 НК РФ, нормы которой требуют установления объективной связи понесенных налогоплательщиком расходов с направленностью его деятельности на получение прибыли и намерением получения экономического эффекта от заключенных сделок.

Таким образом, установленные в ходе выездной налоговой проверки за период с 01.01.2014 по 31.12.2016 обстоятельства были установлены и в ходе предыдущей выездной налоговой проверки, проведенной за период с 01.01.2011 по 31.12.2013. Решение налогового органа, вынесенное по результатам выездной налоговой проверки за период с 01.01.2011 по 31.12.2013, оспаривалось налогоплательщиком в деле №А42-23/2016, в т.ч. и по рассматриваемому эпизоду за соответствующие налоговые периоды.

Из судебных актов по делу № А42-23/2016 следует:

Общество не получало дохода от использования привлеченных денежных средств, поскольку оно не получало фактически денежных средств по договору займа от 22.02.2013;

Общество не имело разумных экономических или иных причин и намерения получить экономический эффект в результате реальной предпринимательской или иной экономической деятельности, не нуждалось в свободных денежных средствах;

Обществом не представлены доказательства, свидетельствующие об отсутствии у него финансовой возможности для погашения задолженности перед ООО «Коларегионэнергосбыт» по договору процентного займа от 28.08.2007 №20/3;

Общество в нарушение требований статьи 65 АПК РФ документально не подтвердило существование в проверяемый период необходимости заключения договора займа от 22.02.2013 № 1-13 и соглашения о зачете от 26.02.2013, наличие коммерческого интереса в увеличении кредиторской задолженности, направленности действий Общества на получение прибыли.

Судом кассационной инстанции также признана несостоятельной ссылка Общества на то, что обоснованность расходов, уменьшающих в целях налогообложения полученные доходы, оценена судами с точки зрения их целесообразности, рациональности, эффективности или полученного результата. Суды на основании статьи 252 НК РФ, нормы которой требуют установления объективной связи понесенных налогоплательщиком расходов с направленностью его деятельности на получение прибыли, не установили при рассмотрении дела обстоятельств, свидетельствующих о наличии намерения налогоплательщика получить экономический эффект от заключенных сделок, необходимости их совершения для осуществления своей деятельности.

В ходе рассмотрения настоящего дела Общество ссылается на отсутствие преюдициального значения судебных актов по делу №А42-23/2016, поскольку вывод об отсутствии намерения получить экономический эффект от заключения договора займа от 22.02.2013 № 1-13 сделан судами без учета следующих обстоятельств:

уступки АО «МГЭС» задолженности АО «КГЭС» по договору займа от 22.02.2013 № 1-13 (сумма 61 831 700 руб., в т.ч. 50 000 000 руб. - сумма основного долга, 11 831 700 руб. - сумма начисленных процентов) АО «МОЭСК» на основании договора цессии от 16.08.2016 № 2/80-01 (том 10 л.д. 59-62);

погашения АО «КГЭС» уступленной задолженности по договору займа от 22.02.2013 № 1-13 АО «МОЭСК».

С учетом указанных обстоятельств, а также обстоятельства прощения АО «МОЭСК» части долга АО «КГЭС», Общество полагает, что оно получило экономический эффект в результате заключения договора займа от 22.02.2013 № 1-13 в сумме 2 366 430 руб. 99 коп.

Вместе с тем, заявитель не учитывает следующее.

Договор целевого займа от 22.02.2013 № 1-13 между ОАО «МГЭС» и ОАО «КГЭС» был заключен до уступки права (цессии) требования долга ОАО «МГЭС» организации АО «МОЭСК» по договору уступки права (цессии) от 16.08.2016 №2/80-01. Договор от 22.02.2013 № 1-13 был заключен Обществом на невыгодных, в сравнении с условиями договора от 28.08.2007 № 20/3, условиях (при том, что Общество не нуждалось в заемных средства, что установлено в ходе проверки, подтверждено судом при рассмотрении дела №А42-23/2016 и не опровергнуто Заявителем):

- имело место увеличение суммы основного долга: с 37 667 327, 30 руб. по договору от 28. 08. 2007 № 20/3 до 50 374 475,78 руб. по договору от 22.02.2013 № 1-13;

- доказательств истребования денежных средств по договору от 28.08.2007 № 20/3 заявителем не представлено;

- подписание дополнительного соглашения от 01.12.2010 № 7 к договору займа от 28.08.2007 № 20/3, в соответствии с которым по окончании срока действия договора (договор действует до 31.12.2010) проценты не взимаются, свидетельствовало об отсутствии реальной необходимости в получении нового займа по договору от 22.02.2013;

- на момент заключения договора займа от 22.02.2013 Общество уже знало о согласованном с ООО «Коларегионэнергосбыт» условия о невзимании процентов по договору займа от 28.08.2007 с 01.01.2011;

- договор целевого процентного займа от 22.02.2013 был заключен на сумму 50 374 475, 78 руб. с начислением процентов по ставке 8,3 %. По договору же займа от 28.08.2017 сумма задолженности составила 50 374 475, 78 руб., включая проценты, начисление которых на сумму займа прекращено с 01.01.2011.

В ходе рассмотрения дела Общество неоднократно заявляло довод о наличии задолженности по договору займа от 22.02.2013 №1-13. Действительно, заключение договора займа от 22.02.2013 №1-13 повлекло за собой обязательства Общества по погашению займа, но вытекающие из правоотношений, урегулированных нормами гражданского права.

С учетом соглашения от 26.02.2013, а также письма АО «МГЭС» от 30.12.2018 № 4736/1 у АО «КГЭС» возникли обязательства по погашению задолженности по договору от 22.02.2013 №1-13 перед АО «МГЭС».

Согласно письму АО «МГЭС» от 30.12.2018 № 4736/1: «В результате вышеперечисленных взаиморасчетов у ОАО «Кандалакшская горэлектросеть» возникает задолженность перед ОАО «Мурманская горэлектросеть» по договору целевого процентного займа № 1-13 от 22.02.2013 в сумме 50 374 475 (Пятьдесят миллионов триста семьдесят четыре тысячи четыреста семьдесят пять) рублей 78 копеек, без НДС. Займ считается выданным датой подписания соглашения».

Способ погашения обязательств по договору займа от 22.02.2013 № 1-13 значения для рассмотрения настоящего спора не имеет, поскольку между двумя юридическими лицами возникли отношения, урегулированные нормами гражданского права, по погашению задолженности по заемным обязательствам.

На основании изложенного сведения об уступке АО «МГЭС» права требования задолженности АО «КГЭС» по договору уступки права (цессии) от 16.08.2016 № 2/80-01 взаимозависимому лицу АО «МОЭСК», о зачете встречных однородных требований по соглашениям между АО «МОЭСК» и АО «КГЭС» от 30.09.2016, от 30.09.2017, о прощении долга по соглашению от 31.12.2017 не являются доказательствами по настоящему делу в понимании, придаваемым им статьей 64 АПК РФ.

Кроме того, заключая на невыгодных условиях договор целевого процентного займа от 22.02.2013 № 1-13, Общество не могло предвидеть ни переуступку права требования задолженности в 2016 году, ни погашение задолженности в 2016 и 2017 годах посредством зачета встречных однородных требований с АО «МОЭСК», а тем более и прощение долга 31.12.2017.

Поэтому рассчитанная по правилам математики сумма 2 366 430, 99 руб. не может рассматриваться как сумма экономического эффекта, достигнутая Обществом в результате замены заемных обязательств. Экономический эффект, это результат, который хозяйствующий субъект планирует получить, принимая какое - либо управленческое решение, посредством совершения целенаправленных действий.

Как следует из материалов дела соглашение о прощении долга заключено 31.12.2017; какой - либо оговорки о возможности прощения долга договор целевого процентного займа от 22.02.2013 № 1-13 не содержит. Прощение долга, равно как и погашение задолженности посредством зачета встречных однородных обязательств являются не целенаправленными, а случайными действиями, зависящими от случая. Подтверждением указанному являются зачеты встречных обязательств по договорам подряда, аренды от 2016 года, по УПД от 2016 года по договору технического обслуживания сетей (соглашение от 30.09.2016), по договорам купли - продажи от 2017 года (соглашение от 30.09.2017).

Налоговым органом в ходе проверки установлено, что понесенные Обществом расходы в виде процентов по договору целевого процентного займа от 22.02.2013 № 1-13 не были произведены для осуществления деятельности, направленной на получение дохода, а также не были обусловлены разумными экономическими или иными причинами (целями делового характера).

Данные обстоятельства подтверждены судебными актами по делу № А42-23/2016, свидетельствуют о нарушении Обществом требований статьи 252 НК РФ, нормы которой требуют установления объективной связи понесенных налогоплательщиком расходов с направленностью его деятельности на получение прибыли и намерением получения экономического эффекта от заключенных сделок.

Требования Общества по данному эпизоду удовлетворению не подлежат.

3. Включение в состав внереализационных доходов стоимости имущества, приобретенного по договорам купли - продажи с АО «МГЭС» за 2016 год, и исключение из состава налоговых вычетов по НДС за 3 и 4 кварталы 2016 года соответствующей суммы налога.

По указанному эпизоду установлено:

- по налогу на прибыль организаций: занижение налогооблагаемой прибыли за 2016 год на сумму 267 447 129 руб. (стр. 28 оспариваемого решения);

- по налогу на добавленную стоимость: неправомерное завышение налоговых вычетов за 3 квартал 2016 года на 38 332 559 руб., в результате чего сумма излишне возмещенного из бюджета налога составила 33 409 663 руб., сумма неуплаченного налога 4 922 896 руб.; неправомерное завышение налоговых вычетов за 4 квартал 2016 года на 1 606 811 руб., в результате чего сумма неуплаченного налога составила 1 606 811 рублей (стр. 45 оспариваемого решения).

В соответствии с пунктом 1 статьи 248 НК РФ к доходам в целях главы 25 Кодекса относятся доходы от реализации товаров (работ, услуг) и имущественных прав и внереализационные доходы.

Согласно пункту 8 статьи 250 НК РФ внереализационными доходами налогоплательщика признаются, в частности, доходы в виде безвозмездно полученного имущества (работ, услуг) или имущественных прав, за исключением случаев, указанных в статье 251 Кодекса.

В соответствии с пунктом 1 статьи 171 НК РФ налогоплательщик имеет право уменьшить общую сумму налога, исчисленную в соответствии со статьей 166 НК РФ, на установленные налоговые вычеты.

Согласно пункту 2 статьи 171 НК РФ вычетам подлежат суммы налога, предъявленные налогоплательщику при приобретении товаров (работ, услуг), а также имущественных прав на территории Российской Федерации либо уплаченные налогоплательщиком при ввозе товаров на территорию Российской Федерации и иные территории, находящиеся под ее юрисдикцией, в таможенных процедурах выпуска для внутреннего потребления (включая суммы налога, уплаченные или подлежащие уплате налогоплательщиком по истечении 180 календарных дней с даты выпуска товаров в соответствии с таможенной процедурой выпуска для внутреннего потребления при завершении действия таможенной процедуры свободной таможенной зоны на территории Особой экономической зоны в Калининградской области), переработки для внутреннего потребления, временного ввоза и переработки вне таможенной территории либо при ввозе товаров, перемещаемых через границу Российской Федерации без таможенного оформления, в отношении:

1) товаров (работ, услуг), а также имущественных прав, приобретаемых для
осуществления операций, признаваемых объектами налогообложения в
соответствии с главой 21 Кодекса, за исключением товаров, предусмотренных
пунктом 2 статьи 170 Кодекса;

2) товаров (работ, услуг), приобретаемых для перепродажи.

Пунктом 1 статьи 172 НК РФ установлено, что налоговые вычеты, предусмотренные статьей 171 Кодекса, производятся на основании счетов-фактур, выставленных продавцами при приобретении налогоплательщиком товаров (работ, услуг), имущественных прав, документов, подтверждающих фактическую уплату сумм налога при ввозе товаров на территорию Российской Федерации и иные территории, находящиеся под ее юрисдикцией, документов, подтверждающих уплату сумм налога, удержанного налоговыми агентами, либо на основании иных документов в случаях, предусмотренных пунктами 3, 6 - 8 статьи 171 НК РФ.

Вычетам подлежат, если иное не установлено статьей 172 НК РФ, только суммы налога, предъявленные налогоплательщику при приобретении товаров (работ, услуг), имущественных прав на территории Российской Федерации, либо фактически уплаченные ими при ввозе товаров на территорию Российской Федерации и иные территории, находящиеся под ее юрисдикцией, после принятия на учет указанных товаров (работ, услуг), имущественных прав с учетом особенностей, предусмотренных статьей 172 Кодекса, и при наличии соответствующих первичных документов.

Как следует из пункта 19 раздела II Правил ведения книги покупок, применяемой при расчетах по налогу на добавленную стоимость, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 26.12.2011 №1137, счета-фактуры, полученные при безвозмездной передаче товаров, в книге покупок не регистрируются.

В соответствии с пунктом 1 статьи 54.1 НК РФ не допускается уменьшение налогоплательщиком налоговой базы и (или) суммы подлежащего уплате налога в результате искажения сведений о фактах хозяйственной жизни (совокупности таких фактов), об объектах налогообложения, подлежащих отражению в налоговом и (или) бухгалтерском учете либо налоговой отчетности налогоплательщика.

В ходе проведения выездной проверки, проведенной за период с 01.01.2014 по 31.12.2016, Инспекцией установлено, что между ОАО «КГЭС» и ОАО «МГЭС» было заключено 28 договоров купли-продажи движимого и недвижимого имущества, на общую сумму 269 982 тыс. руб., в том числе НДС - 39 939 тыс. рублей (т.д. 3 - 7,12). Указанная сумма НДС была заявлена ОАО «КГЭС» в составе налоговых вычетов за соответствующие налоговые периоды. Согласно условиям договоров расчет за имущество может быть произведен денежными средствами, а также в неденежной форме путем передачи ценных бумаг, векселей, зачета однородных встречных требований, либо предоставлением отступного и любым иным способом в соответствии с действующим законодательством РФ. Срок оплаты имущества по условиям договоров - 31.12.2016, 31.05.2017.

Как следует из материалов дела в ходе проверки установлено, что собственных денежных средств у ОАО «КГЭС» для оплаты имущества, приобретенного у ОАО «МГЭС» на общую сумму 269 982 тыс. руб., не имелось.

Расчет за приобретенное имущество на общую сумму 269 982 тыс. руб. произведен ОАО «КГЭС» следующими способами:

1) за счет денежных средств, полученных на расчетный счет от ОАО «МГЭС» в размере 170 166 тыс. руб. по векселям, предъявленным ОАО «КГЭС» к оплате ОАО «МГЭС»;

2) за счет заемных средств, поступивших на расчетный счет от АО «МОЭСК» в размере 69 269 тыс. руб.;

3) за счет произведенных взаимозачетов с ОАО «МГЭС» на сумму 30 547 тыс. руб.

АО «МОЭСК» на основании договоров о передаче полномочий единоличного исполнительного органа от 01.09.2008 и от 10.02.2006 являлось управляющей организацией ОАО «МГЭС» и ОАО «КГЭС», а также акционером со 100% долей акций ОАО «КГЭС».

Таким образом, участники сделок купли-продажи вышеперечисленного имущества - ОАО «МГЭС», ОАО «КГЭС» и АО «МОЭСК» по отношению друг к другу являлись взаимозависимыми лицами.

Налоговый орган в ходе проверки пришел к обоснованному выводу, что реализация схем оплаты имущества вышеуказанными способами стала возможна исключительно в силу взаимозависимости и согласованности действий участвующих в схеме организаций.

Основным доводом заявителя и третьего лица, является довод о том, что поскольку в период с 03.12.2010 по 10.11.2016 акции АО «МГЭС» учитывались на лицевом счете АО «МОЭСК», то последнее общество являлось в указанный период законным владельцем акций и, соответственно, лицом, имеющим право на получение дивидендов.

Судом установлено, что расчеты по договорам - купли продажи объектов недвижимого имущества произведены 3 способами, одним из которых является перечисление АО «КГЭС» в адрес АО «МГЭС» денежных средств, полученных от последнего за предъявленные к погашению собственные векселя. Выпуск векселей был осуществлен АО «МГЭС» в соответствии с решением его единственного акционера АО «МОЭСК» от 07.08.2015 № 07/08-2015 (том 11 л.д. 33), согласно которому выплата дивидендов в размере 340 млн. руб. за счет нераспределенной прибыли 2014 года осуществляется простыми векселями АО «МГЭС». Простые векселя на общую сумму 340 млн. руб., со сроком оплаты «по предъявлению» были переданы АО «МГЭС» по акту приема-передачи от 21.09.2015 в АО «МОЭСК» (том 11 л.д. 114-116). В последующем на основании договоров купли - продажи от 17.10.2016 № 74/2016-МК (том 9 л.д. 123-124) и от 19.10.2016 № 75/2016-МК (том 9 л.д.126-127) АО «КГЭС» у АО «МОЭСК» приобретены простые векселя в количестве 42 шт. на общую сумму 180 млн. руб. По условиям обоих договоров купли-продажи простых векселей первоначальный срок уплаты стоимости векселей АО «МОЭСК» был установлен 31.12.2016. Дополнительными соглашениями от 31.12.2016 к договорам купли - продажи от 17.10.2016 № 74/2016-МК (том 11 л.д.142) и от 19.10.2016 № 75/2016-МК (том 11 л.д. 146) срок уплаты стоимости векселей установлен 31.12.2017. Полученные АО «КГЭС» простые векселя на сумму 180 млн. руб. в даты 17, 18, 19, 20 октября 2016 года предъявлены для погашения АО «МГЭС». В эти же даты АО «МГЭС» производит их оплату на расчетный счет АО «КГЭС», которое в эти же даты направляет поступившие средства обратно АО «МГЭС» за имущество, приобретенное по 28 договорам (в части 170 166 тыс. руб.).

Указывая на то, что в период с 03.12.2010 по 10.11.2016 акции АО «МГЭС» учитывались на лицевом счете АО «МОЭСК», следовательно, АО «МОЭСК» в указанный период являлось владельцем акций и лицом, имеющим право на получение дивидендов, заявитель и третье лицо не учитывают следующее.

Решением Арбитражного суда Мурманской области по делу №А42-6208/2013, вступившим в законную силу 02.06.2016, договор купли - продажи акций от 02.12.2010 признан недействительным с применением последствий недействительности сделки по пункту 2 статьи 167 ГК РФ в виде двусторонней реституции.

В соответствии с пунктом 1 статьи 167 ГК РПФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Юридическими последствиями сделки купли - продажи акций от 02.12.2010 до признания ее недействительной являлись регистрация АО «МОЭСК» в реестре акционеров в качестве владельца акций, принятие единственным акционером АО «МОЭСК» решения о выплате дивидендов от 07.08.2015 № 07/08-2015 (том 11 л.д. 33), выпуск АО «МГЭС» векселей и передача акционеру векселей по акту приема - передачи от 21.09.2015 (том 11 л.д. 114-116).

Учитывая признание договора купли - продажи акций от 02.12.2010 недействительным, сделка купли - продажи акций не влекла за собой указанных юридических последствий с момента ее совершения, что следует из пункта 1 статьи 167 ГК РФ.

Следовательно, обязанности по выплате дивидендов у АО «МГЭС» в пользу АО «МОЭСК» посредством выдачи векселей не имелось, равно как и не имелось обязанности по оплате предъявленных АО «КГЭС» к погашению собственных векселей.

АО «МОЭСК», ОАО «МГЭС» и ОАО «КГЭС» 29.10.2015 на дату принятия АСМО решения по делу № А42-6208/2013 знали об отсутствии правовых оснований для принятия АО «МОЭСК» решений по вопросам, отнесенным к компетенции общего собрания акционеров ОАО «МГЭС», в т.ч. по получению дивидендов и, следовательно, заключая в октябре 2016 года сделки по купле-продаже простых векселей между АО «МОЭСК» и ОАО «КГЭС» на общую сумму 180 млн. руб. (том 9 л.д. 123-124, 126-127), полученных вместо дивидендов от ОАО «МГЭС», не могли не знать о противоправном характере их получения и необоснованном использовании в расчетах за имущество.

Довод заявителя о том, что в силу прямого правового регулирования АО «МГЭС», получив от АО «КГЭС» векселя, было обязано исполнить обязательство, а также ссылка на положения пункта 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 33 и Пленума ВАС РФ № 14 от 04.12.2000 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» не могут быть приняты во внимание по следующим основаниям.

Отношения сторон по векселю регулируются Федеральным законом от 11.03.1997 № 48-ФЗ «О переводном и простом векселе» и Положением о переводном и простом векселе, утвержденным Постановлением ЦИК СССР и СНК СССР от 07.08.1937 № 104/1341 (далее - Положение).

Согласно пункту 2 статьи 75 Положения простой вексель представляет собой простое и ничем не обусловленное обещание уплатить определенную сумму предъявителю векселя.

Вместе с тем, на основании статьи 17 Положения, абзаца 1, 5 пункта 9 Обзора практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте (Приложение к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 25.07.1997 № 18), пункта 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 33 и Пленума ВАС РФ № 14 от 04.12.2000 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей» должник по вексельному обязательству вправе выдвигать против требования первого векселедержателя возражения, вытекающие из известных им отношений. Так, если векселедатель докажет отсутствие оснований для выдачи векселя, то производить по нему выплату он не обязан.

При этом действующее законодательство, регулирующее обращение векселей, указывает, что поведение векселедержателя характеризуется как недобросовестное в случае наличия у такого лица знания о пороке права.

В рассматриваемой ситуации первый векселедержатель (АО «МОЭСК»), как и последующий (ОАО «КГЭС») в момент совершения сделки купли - продажи векселей (17 и 19 октября 2016 года), а также векселедатель ОАО «МГЭС» при предъявлении ОАО «КГЭС» векселей для оплаты, в силу установленной налоговым органом взаимозависимости всех участников сделок, достоверно знали об отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя.

Сделки, заключенные между АО «МОЭСК» и АО «КГЭС» по продаже векселей от 17.10.2016 и 19.10.2016 на сумму 180 млн. руб., выпущенных вместо выплаты дивидендов, были осуществлены уже после того, как решение Арбитражного суда Мурманской области от 29.10.2015 по делу № А42-6208/2013, по результатам обжалования, вступило в законную силу.

Таким образом, на дату заключения указанных сделок АО «КГЭС» в силу взаимозависимости не могло не знать о том, что АО «МОЭСК» не имело правовых оснований для получения дивидендов от АО «МГЭС» в форме простых векселей, поскольку договор купли-продажи акций АО «МГЭС» от 02.12.2010 был признан судом недействительным, в связи с чем АО «МОЭСК» не являлось акционером АО «МГЭС» и, следовательно, не вправе было распоряжаться нераспределенной прибылью АО «МГЭС» за 2014 год.

При этом действующее законодательство, регулирующее обращение векселей, указывает, что поведение векселедержателя характеризуется как недобросовестное в случае наличие у такого лица знания о пороке права.

В рассматриваемой ситуации, первый векселедержатель (АО «МОЭСК»), как и последующий (АО «КГЭС») в момент совершения сделки купли - продажи векселей, а также векселедатель АО «МГЭС» при предъявлении АО «КГЭС» векселей для оплаты, в силу установленной налоговым органом взаимозависимости всех участников сделок, достоверно знали об отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя.

Реализация АО «МОЭСК» векселей в пользу АО «КГЭС» и предъявление АО «КГЭС» данных векселей к погашению векселедателю АО «МГЭС» позволило ввести в оборот денежные средства для создания видимости расчетов по договору купли-продажи имущественного комплекса между взаимозависимыми лицами.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 21.04.2003 № 6-П, в соответствии с пунктом 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным данным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка); согласно статье 167 ГК РФ она считается недействительной с момента совершения и не порождает тех юридических последствий, ради которых заключалась, в том числе перехода титула собственника к приобретателю; при этом, по общему правилу, применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон.

В дальнейшем правовая позиция Конституционного Суда Российской Федерации применялась судами при рассмотрении споров, разрешая которые суды делали вывод о недействительности сделки с момента ее совершения, непорождении недействительной сделкой юридических последствий с момента ее совершения, в т.ч. по переходу титула собственника к приобретателю (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 06.05.2016 № 02 АП-1786/2016 по делу № А28-11703/2015, Апелляционное определение Омского областного суда от 20.04.2016 № 33-2704/2016, Апелляционное определение Санкт-Петербургского городского суда от 02.07.2015 № 33-9332/2015 по делу № 2-2251/2014, Апелляционное определение Московского городского суда от 14.02.2018 по делу № 33-1057/2018).

Кроме того, несостоятельность заявленного довода следует из судебных актов по делу № А42-4975/2019, где рассматривался иск Комитета имущественных отношений г. Мурманска к АО «МОЭСК» о взыскании неосновательного обогащения. Решением от 26.09.2019 по делу № А42-4975/2019, вступившим в силу 17.12.2019, требования Комитета удовлетворены.

Удовлетворяя иск Комитета, суды указали, что АО «МОЭСК» никогда не было законным владельцем ценных бумаг АО «МГЭС»; их законным владельцем всегда являлся Комитет.

Пояснения ответчика по делу № А42-4975/2019 о том, до какого момента акции АО «МГЭС» находились на лицевом счету ответчика (были в реестре ценных бумаг) не имеет правового значения, как указали суды, при рассмотрении спора, поскольку данное обстоятельство не лишало право собственности на акции Комитета.

В настоящем споре заявитель и третье лицо также приводят довод о том, что поскольку согласно данным реестра акционеров АО «МГЭС» в период с 03.12.2010 по 10.11.2016 года акции Общества учитывались на лицевом счете АО «МОЭСК», в указанный период владельцем акций и лицом, имеющим право на получение дивидендов, являлось АО «МОЭСК».

Указанный довод признан судами при рассмотрении дела № А42-4975/2019 несостоятельным. Суд апелляционной инстанции при вынесении постановления 17.12.2019 по делу № А42-4975/2019 установив, что законным владельцем акций АО «МГЭС» всегда являлось муниципальное образование город Мурманск в лице Комитета имущественных отношений г. Мурманска сделал вывод о том, что только муниципальное образование могло получать доходы по акциям АО «МГЭС».

В обоснование своей позиции заявитель и третье лицо указывают, что налоговые последствия влекут не сами гражданско - правовые сделки, а совершаемые во исполнение этих сделок финансово - хозяйственные операции. Недействительная сделка не подлежит переквалификации в договор дарения, а порождает иные правовые последствия - обязанность вернуть другой стороне полученное по такой сделке или возместить стоимость.

Суд считает данный довод необоснованным с учетом следующего.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 23.08.2015 № 25 (пункт 8) разъяснено, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию, например, по правилам статьи 170 ГК РФ. Правовые последствия признания притворной сделки ничтожной (пункт 2 статьи 170 НК РФ) отличны от правовых последствий признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 167 ГК РФ.

К сделке, которую стороны действительно имели ввиду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170ГКРФ).

В ходе проверки Инспекцией установлено, что сделки купли - продажи недвижимого имущества являлись притворными сделками, совершенными с целью прикрыть сделки по безвозмездному приобретению имущества. В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Следовательно, правовые последствия недействительности совершения притворной сделки заключаются в ее ничтожности и применении к сделке, которую стороны действительно имели в виду с учетом существа и содержания сделки, относящиеся к ней правила.

Заявителем и третьим лицом не учитывается, что пунктом 2 статьи 170 ГК РФ установлены специальные последствия притворной сделки - к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. Признание договора притворной сделкой не влечет таких последствий как реституция, поскольку законом в отношении притворных сделок предусмотрены иные последствия (Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 16.04.2019 № 53-КГ18-38).

Сделка, которую стороны прикрывали, оценивается судом в соответствии с теми правилами, которые к ней применимы и судам следует произвести переквалификацию сделки. При совершении притворной сделки истинная воля сторон приобретает приоритет над внешним волеизъявлением. Если реально желаемая сделка запрещена законом, то переквалификация приводит к признанию ничтожной не только сделки-прикрытия, но и прикрываемой сделки (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17.07.2019 № Ф09-5418/18 по делу № А50-11093/2016).

В ходе налоговой проверки установлено, что заключая спорные договоры купли-продажи, стороны фактически преследовали цель передать объекты в собственность АО «КГЭС» на безвозмездной основе, то есть реальная воля сторон, установленная в ходе налоговой проверки не соответствовала гражданско-правовой конструкции договора купли-продажи (статья 454 ГК РФ).

Пленум ВАС РФ в пункте 8 постановления от 12.10.2006 № 53 разъяснил, что при изменении юридической квалификации гражданско-правовых сделок (пункт 1 статья 45 НК РФ) судам следует учитывать, что мнимые и притворные сделки (статья 170 ГК РФ) являются недействительными независимо от признания их таковыми судом в силу положений статьи 166 ГК РФ.

Гражданское законодательство разграничивает понятие ничтожной и оспоримой сделки (статья 166 ГК РФ). При этом согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ ничтожная сделка (в отличие от оспоримой сделки) недействительна независимо от признания ее таковой судом. Согласно пункту 4 статьи 166 ГК РФ суд также вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях.

Таким образом, 28 сделок - договоров купли - продажи имущества являются недействительными независимо от признания их таковыми судом в силу положений статьи 166 ГК РФ. В соответствии с пунктом 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка недействительна с момента ее совершения.

Президиум ВАС РФ в постановлении от 06.11.2012 № 8728/12 по делу №А56-44428/2010 также указал, что при установлении в ходе налоговой проверки факта занижения налоговой базы вследствие неправильной юридической квалификации налогоплательщиком совершенных сделок на основании подпункта 3 пункта 2 статьи 45 НК РФ налоговому органу предоставлено право самостоятельно осуществлять изменение юридической квалификации сделок, статуса и характера деятельности налогоплательщика и обращаться в суд с требованием о взыскании доначисленных налогов (начисленных пеней и штрафов). Вопрос об обоснованности указанной переквалификации разрешается в рамках рассмотрения налогового спора и в том случае, когда изменение налоговым органом юридической квалификации сделок, статуса и характера деятельности налогоплательщика основано на оценке сделок в качестве мнимых или притворных (статья 170 ГК РФ).

Таким образом, для применения последствий ничтожных сделок (в данном случае договоров купли-продажи) не требуется отдельного решения суда о признании их таковыми.

Судом установлено, что в действительности стороны сделки договоров купли-продажи недвижимого имущества имели ввиду передачу - приобретение недвижимого имущества без предоставления встречного денежного обеспечения.

В рассматриваемом случае налоговым органом представлены доказательства направленности воли и согласованности действий сторон на совершение прикрываемой сделки.

Факт признания недействительным договора купли-продажи акций от 02.12.2010, оцениваемый в совокупности с иными доказательствами, подтверждает заключение АО «МГЭС» и АО «КГЭС» притворных договоров купли-продажи объектов с единственным намерением - скрыть безвозмездную передачу указанных объектов (дарение).

С учетом нормы пункта 2 статьи 170 ГК РФ правила законодательства о налогах и сборах применяются к финансово - хозяйственным операциям сделок по безвозмездно приобретенному имуществу в период совершения сделок и отражения в учете финансово-хозяйственных операций.

Таким образом, налоговые обязательства заявителя по рассматриваемому эпизоду, вытекающие из положений статьей 170, 171, 172, 248, 249, 250 НК РФ, правомерно определены налоговым органом в периоде совершения хозяйственных операций по приобретению недвижимого имущества на безвозмездной основе.

Оплата имущества по договору купли-продажи выдачей/передачей векселей, об отсутствии права на распоряжение которыми знали все стороны договора, свидетельствует о безвозмездности передачи имущества и ничтожности указанного договора, являющегося притворной сделкой, прикрывающей договор дарения. Суды, разрешая споры по аналогичным делам, поддерживают приведенную Инспекцией позицию (Постановление Президиума ВАС РФ от 26.11.2013 №7317/13 по делу № А06-5423/2011, постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 15.12.2016 № Ф08-9580/2016 по делу № А32-6568/2016, оставлено в силе определением ВС РФ от 31.03.2016 № 308-КГ17-2248 по делу № А32-6568/2016, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 09.06.2018 № Ф09-2422/18 по делу № А50-24041/2016, оставлено в силе определением ВС РФ от 27.11.2018 № 309-ЭС18-19195).

Из приведенной Обществом практики (постановление Арбитражного суда Московского округа от 25.01.2018 № Ф05-10439/2013 по делу № А41-43794/11, постановление Арбитражного суда Уральского округа от 15.09.2016 №Ф09-8418/16 по делу № А50-28459/2015, постановление ФАС Уральского округа от 30.06.2014 №Ф09-3773/14 по делу № А71-9500/2013, определение ВС РФ от 09.10.2014 № 309-КГ14-2300) следует, что корректировки в бухгалтерский учет вносятся в месяце признания сделки недействительной на дату вступления в законную силу решения суда с подачей уточненных деклараций за тот период, в котором состоялись сделки. В рассматриваемом случае последствием совершения притворной сделки явилось применение к ней правил законодательства о налогах и сборах в периоде совершения притворной сделки, что соответствует пункту 2 статьи 170 ГК РФ, статьям 44,54 НК РФ.

Общество указывает, что осуществляя переквалификацию сделки налоговый орган злоупотребил своими правами, так как основной целью переквалификации было не установление действительной налоговой обязанности сторон сделки, а вмешательство в гражданско-правовые отношения сторон, поскольку интересы бюджета в результате совершения сделок купли-продажи имущества не были нарушены. Кроме того, включение стоимости полученного путем безвозмездной передачи имущества в доход приводит к повторному налогообложению, поскольку ОАО «МГЭС» включило стоимость данного имущества в доход.

Суд не может согласиться с позицией заявителя, поскольку целью проведения выездной налоговой проверки является, в том числе, установление действительных налоговых обязательств проверяемого налогоплательщика (Определение Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15.04.2011 № ВАС-4100/11 по делу № А76-39977/2009-41-862/169).

При этом в системе действующего налогового регулирования не исключается использование норм гражданского законодательства в целях обеспечения реализации имущественных интересов стороны налоговых отношений, нарушенных неправомерными или ошибочными действиями (бездействием) другой стороны.

В соответствии со статьей 3 ГК РФ к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством.

Но в рассматриваемом случае взаимозависимость сторон как сделок купли - продажи недвижимого имущества (АО «КГЭС» и АО «МГЭС»), так и АО «МОЭСК» как управляющей компании была использована последним в гражданских правоотношениях с целью злоупотребления правом, что позволило ввести в оборот между взаимозависимыми лицами денежные средства для создания видимости расчетов по договорам купли-продажи недвижимого имущества. Злоупотребление правом в гражданских правоотношениях в рассматриваемом деле привело к злоупотреблению правом в налоговых правоотношениях. В основе налоговых отношений лежат гражданско-правовые отношения, большинство из которых являются сделками. Гражданско-правовой договор служит основным средством достижения хозяйствующими субъектами реальных конечных результатов предпринимательской деятельности. Конечный результат поведения хозяйствующего субъекта в сфере договорных отношений определяет его налоговые обязательства.

Из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации следует:

налоговые обязательства по своей сути производны от деятельности в экономической сфере, а потому нормы налогового законодательства, направленные на урегулирование оснований, порядка и условий отчуждения собственности в целях финансирования деятельности государства находятся в объективной взаимосвязи с нормами гражданского законодательства (постановление КС РФ от 24.03.2017 № 9-П);

высокий уровень кодификации налоговых норм не означает их полную изолированность от других отраслей законодательства. В частности, федеральный законодатель не лишен возможности - применительно к определению правовых последствий образования задолженности у налогоплательщика перед бюджетной системой при получении (сбережении) денежных средств вследствие отступлений, допущенных от установленного правового регулирования уплаты налога, сбора, - использовать правовые средства, как непосредственно относящиеся к законодательству о налогах и сборах, так и содержащиеся в нормативных правовых актах иной отраслевой принадлежности. Такой подход соотносится с объективными особенностями природы соответствующих правоотношений и не приводит к возложению на налогоплательщиков - вопреки конституционному требованию уплаты только законно установленных налогов и сборов -дополнительных обременении, а, следовательно, и к нарушению статей 55 (часть 3) и 57 Конституции Российской Федерации (постановление КС РФ от 24.03.2017 № 9-П);

налоговые обязательства обусловлены экономической деятельностью, а их возникновению предшествует, как правило, вступление лиц в гражданские правоотношения, на которых и основаны налоговые обязательства и (или) с которыми они тесно связаны. Следовательно, законодательная дискреция в области налогообложения также обусловлена его связью с экономически значимой деятельностью налогоплательщиков, а потому и нормы налогового законодательства, определяя основания, порядок и условия налоговых изъятий в бюджет, находятся в объективной взаимосвязи с нормами гражданского законодательства, которое также составляет предмет ведения Российской Федерации (статья 71, пункт «о», Конституции Российской Федерации) (постановление КС РФ от 21.12.2018 № 47-П).

В данном случае налоговые последствия переквалификации сделок купли -продажи недвижимого имущества состоят в том, что Инспекция определила налоговые обязательства OA «КГЭС» основываясь на реальных отношениях сторон сделок.

Определение размера налоговой обязанности не является предметом усмотрения налогоплательщика, налоги должны уплачиваться в установленном законом размере.

Факт злоупотребления правом в гражданских правоотношениях установлен судебными актами по делу № А42-4975/2019 и признан АО «МОЭСК», являющимся в проверяемом периоде управляющей организацией для АО «МГЭС» и АО «КГЭС» на основании договоров о передачи полномочий единоличного исполнительного органа от 10.02.2006 и от 01.09.2008, а также акционером со 100% долей акций АО «КГЭС». Комитет имущественных отношений г. Мурманска восстановил нарушенное право посредством обращения в суд и предъявления претензии.

Факт злоупотребления правом АО «КГЭС» в налоговых правоотношениях установлен выездной налоговой проверкой, не опровергнут заявителем в ходе рассмотрения дела. Решением о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения от 09.11.2018 № 5 восстанавливается нарушенное право неопределенного круга лиц в публичных правоотношениях.

В отношении довода Общества о том, что интересы бюджета в результате совершения сделок купли - продажи не были нарушены, необходимо отметить следующее.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 268 НК РФ при реализации амортизируемого имущества налогоплательщик вправе уменьшить доходы от таких операций на остаточную стоимость амортизируемого имущества, а также на расходы, связанные с такой реализацией (пункт 1 статьи 247, пункт 1 статьи 252 НК РФ).

Согласно пункту 16 статьи 270 НК РФ при определении налоговой базы не учитываются расходы в виде стоимости безвозмездно переданного имущества (работ, услуг, имущественных прав) и расходов, связанных с такой передачей, если иное не предусмотрено главой 25 НК РФ.

В силу пункта 8 статьи 250 НК РФ внереализационными доходами налогоплательщика признаются, в частности, доходы в виде безвозмездно полученного имущества (работ, услуг) или имущественных прав, за исключением случаев, указанных в статье 251 НК РФ.

Учитывая изложенное, при совершении возмездных сделок купли - продажи имущества АО «МГЭС имеет право уменьшить выручку, полученную от его реализации на сумму остаточной стоимости амортизируемого имущества и расходов, связанных с его реализацией.

Однако при отражении в налоговом учете безвозмездно полученного имущества у передающей стороны (АО «МГЭС») сумма доходов не уменьшается на сумму расходов, а у принимающей стороны (АО «КГЭС») вся стоимость имущества подлежит включению в состав внереализационных доходов.

Таким образом, налоговая база по налогу на прибыль организаций как у передающей, так и у принимающей стороны будет выше.

Кроме того, при безвозмездной передаче имущества передающая сторона обязана исчислить НДС, также как и при его продаже (подпункт 1 пункта 1 статьи 146 НК РФ).

При этом поскольку при передаче имущества на безвозмездной основе передающая сторона к оплате налог на добавленную стоимость не предъявляет, вычет налога на добавленную стоимость АО «КГЭС» произвести не может. Ущерб для бюджета в данном случае выражается в необоснованном получении налоговых вычетов АО «КГЭС».

По мнению заявителя, налоговые обязательства сторон сделок как по налогу на прибыль организаций, так и по НДС не поставлены в зависимость от факта оплаты приобретенного / проданного имущества; что договор купли-продажи не может быть признан притворной сделкой на основании отсутствия оплаты товара.

Указный довод подлежит отклонению на основании следующего.

Налоговые обязательства сторон сделки как по налогу на прибыль организаций, так и по НДС не поставлены в зависимость от факта оплаты приобретенного / проданного имущества. Но не факт отсутствия оплаты, как таковой, явился основанием для доначисления налогоплательщику налога на прибыль организаций и НДС.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Притворная сделка характеризуется тем, что стороны умышленно искажают свое волеизъявление таким образом, чтобы вместо той сделки, которую они на самом деле хотят совершить, внешне их взаимоотношения выглядели, как иная сделка. Воля совершающих сделку лиц направлена не на те правовые последствия, которые отражены в волеизъявлении.

Сделка, которую стороны прикрывали, оценивается судом в соответствии с теми правилами, которые к ней применимы. В случае, когда установлено, что истинная воля сторон имеет приоритет над внешним волеизъявлением, применяется положение пункта 2 статьи 170 ГК РФ. Если реально желаемая сделка запрещена законом, то переквалификация приводит к признанию ничтожной не только сделки-прикрытия, но и прикрываемой сделки.

Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. При этом стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Расхождение волеизъявления с волей устанавливает суд путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

В отношении прикрывающей сделки ее стороны, как правило, изготавливают документы так, что у внешнего лица создается впечатление будто бы стороны действительно следуют условиям притворного договора. Тот факт, что стороны сделки придали ей требуемую законом форму, произвели соответствующие действия для создания видимости ее исполнения, не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 2 стать 170 ГК РФ (определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 31.07.2017 № 305-ЭС15-11230 по делу № А40-125977/2013).

Тот факт, что сторонами анализируемых сделок (АО «МГЭС», АО «МОЭСК», АО «КГЭС») оформлены и представлены в суд документы, направленные на подтверждение оплаты приобретенного по 28 спорным договорам купли-продажи имущества, не препятствует признанию указанных договоров притворными, заключенными с целью прикрыть реальные намерения сторон по безвозмездной передаче имущества.

Сделки, заключенные между АО «МОЭСК» и АО «КГЭС» по продаже векселей от 17 и 19 октября 2016 года на сумму 180 млн. руб., выпущенных вместо выплаты дивидендов, были осуществлены уже после того, как решение Арбитражного суда Мурманской области от 29.10.2015 по делу № А42-6208/2013, по результатам обжалования, вступило в законную силу (02.06.2016).

В данной ситуации первый векселедержатель (АО «МОЭСК»), как и последующий (АО «КГЭС») в момент совершения сделки купли - продажи векселей (17 и 19 октября 2016 года), а также векселедатель АО «МГЭС» при предъявлении АО «КГЭС» векселей для оплаты, в силу установленной налоговым органом взаимозависимости всех участников сделок, достоверно знали об отсутствии обязательства, лежащего в основе выдачи (передачи) векселя.

Таким образом, упомянутые векселя изначально не могли расцениваться в качестве оплаты по договорам купли-продажи, это обстоятельство было очевидным для сторон, следовательно, сторонами изначально не предполагалась оплата спорного имущества.

Таким образом, довод о том, что договор купли-продажи не может быть признан притворной сделкой на основании отсутствия оплаты товара, опровергается судебной практикой, в том числе определениями Верховного Суда РФ за 2018-2019 годы.

В материалы дела представлены доказательства отсутствия намерения сторон сделок на возмездное отчуждение / приобретение недвижимого имущества, что подтверждает вывод налогового органа о безвозмездности сделок с возложением на налогоплательщика обязанностей по уплате налога на прибыль организаций и НДС.

Довод заявителя и третьего лица о получении АО «МГЭС» встречного предоставления в виде оплаты имущества на сумму 269 982 тыс. руб. и недоказанности налоговым органом факта получения Обществом необоснованной налоговой выгоды, отклоняется судом на основании следующего.

Перечисление денежных средств за приобретенное имущество на общую сумму 269 982 тыс. руб. произведено ОАО «КГЭС» следующими способами:

за счет денежных средств, полученных на расчетный счет от АО «МГЭС» в размере 170 166 тыс. руб. по векселям, предъявленным АО «КГЭС» к оплате АО «МГЭС»;

за счет заемных средств, поступивших на расчетный счет от АО «МОЭСК» в размере 69 269 тыс. руб.;

за счет произведенных взаимозачетов с АО «МГЭС» на сумму 30 547 тыс. рублей.

Инспекцией в ходе проведения проверки установлено, и не опровергнуто Обществом ни в ходе проверки, ни в ходе судебных заседаний, что собственных денежных средств у АО «КГЭС» для оплаты имущества, приобретенного у АО «МГЭС» на общую сумму 269 982 тыс. руб., не имелось.

Источником для перечисления 17, 18, 19, 20 октября 2016 года денежных средств в сумме 170 166 тыс. руб. со счета АО «КГЭС» на счет АО «МГЭС» явились денежные средства АО «МГЭС» в сумме 180 000 тыс. руб., поступившие в эти же даты от АО «МГЭС» на счет АО «КГЭС» за предъявленные к погашению векселя.

Источником для перечисления денежных средств в сумме 69 269 тыс. руб. со счета АО «КГЭС» на счет АО «МГЭС», также явились денежные средства АО «МГЭС»:

АО «МГЭС» перечисляет 17, 18, 19, 20 октября 2016 года денежные средства в сумме 180 000 тыс. руб. на счет АО «КГЭС» за предъявленные к погашению векселя АО «МГЭС». В эти же даты из суммы 180 000 тыс. руб. АО «КГЭС» производит перечисление денежных средств (в сумме 170 166 тыс. руб.) на счет АО «МГЭС». Далее в эти же даты поступившие денежные средства АО «МГЭС» перечисляет на счет АО «МОЭСК» в счет погашения стоимости второй части выпущенных простых векселей в обеспечение выплаты дивидендов (перечислено 175 000 тыс. руб.). Далее АО «МОЭСК» заключает с АО «КГЭС» договор денежного займа с процентами от 24.10.2016 № 76/2016-МК-зм и перечисляет на счет АО «КГЭС» в период с 25.10.2016 по 29.11.2016 из поступивших денежных средств в сумме 175 000 тыс. руб. сумму 83,8 млн. руб. Из суммы 83,8 млн. руб. на погашение стоимости имущества, приобретенного у ОАО «МГЭС» по договорам купли-продажи имущества, АО «КГЭС» использовано 69,3 млн. руб.

Не может быть признано расчетом за имущество и проведение взаимозачетов между АО «МГЭС» и АО «КГЭС» на сумму 30 547 тыс. руб. по следующим основаниям.

В ходе выездной налоговой проверкой установлено, что одним из способов проведения налогоплательщиком расчета с ОАО «МГЭС» по 28 договорам купли-продажи имущества заявлен взаимозачет по соглашению от 30.09.2016, в соответствии с которым:

гасится задолженность АО «КГЭС» перед АО «МГЭС» по договорам купли - продажи недвижимого имущества на сумму 30 547 тыс. руб.;

признается погашенной задолженность АО «МГЭС» перед АО «КГЭС» по встречному обязательству, образовавшемуся в результате заключения пяти договоров уступки права (цессия) от29.09.2016 № 3/68-3, № 3/72-Зи от 30.09.2016 № 3-69/3, № 3/71-3, № 3/70-3.

По указанным договорам цессии АО «МГЭС» (цессионарий) приобретает право требования долга АО «КГЭС» (цедент) в общей сумме 30 547 тыс. руб. со следующих должников:

ООО «Мурманэнергострой» (ИНН 5190922909) на сумму 610 тыс. руб.,

ООО «Эпсилон ЛК» (ИНН 5190934076) на сумму 460 тыс. руб.,

ООО «Коларегионэнергосбыт» (ИНН 5102044119) на сумму 4 140 тыс. руб.,

ООО «Тепловая компания» (ИНН 5102045786) на сумму 12 090 тыс. руб.,

ООО «МурманскСтройИнвест» (ИНН 5190004641) на сумму 12 700 тыс. руб.

Обществом в ходе рассмотрения дела в суде заявлен довод о том, что проведение взаимозачетов между взаимозависимыми лицами является обычаем делового оборота в деятельности хозяйствующих субъектов, обусловлено принятием необходимых управленческих решений с целью обеспечения эффективности функционирования хозяйственных обществ.

АО «МОЭСК» на основании договоров о передачи полномочий единоличного исполнительного органа от 01.09.2008 и от 10.02.2006 является управляющей организацией ОАО «МГЭС» и ОАО «КГЭС», а также акционером со 100% долей акций ОАО «КГЭС». Обстоятельство взаимозависимости указанных лиц Обществом не опровергается.

Вместе с тем, материалами дела опровергается заявленная Обществом цель проведения взаимозачетов. Налоговой проверкой установлено, что проведение взаимозачетов было направлено на создание видимости расчетов за приобретенное имущество, что не могло не быть известно взаимозависимым лицам, включая АО «Электросети», являющемся по отношению к указанным лицам также взаимозависимым лицом (доля участия АО «МОЭСК» в уставном капитале АО «Электросети» составляет 100 %).

1. В отношении задолженности ООО «Мурманэнергострой» на сумму 610 000 руб.

1.1 АО «МОЭСК» (Цедент) уступает ОАО «Электросети» (Цессионарий) право требования с ООО «Мурманэнергострой» на сумму 870 512 руб. 91 коп. по договору уступки права (цессии) от 01.09.2016 № 1/812-01 (том 11 л.д. 117-119). В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 610 000 руб. в срок до 31.12.2016.

1.2 ОАО «Электросети» (Цедент) уступает ОАО «КГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Мурманэнергострой» на сумму 870 512 руб. 91 коп. по договору уступки права (цессии) от 15.09.2016№ 4/73-4. В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту 610 000 руб. в срок до 31.12.2016.

1.3 ОАО «КГЭС» (Цедент) уступает ОАО «МГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Мурманэнергострой» на сумму 870 512 руб. 91 коп. по договору уступки права (цессии) от 29.09.2016 № 3/68-3.В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту 610 000 руб. в срок до 31.12.2016.

ООО «Мурманэнергострой» являлось неплатежеспособной организацией на даты переуступок права требования, что следует из фактов возврата исполнительных документов по делу №А42-959/2015.

2. В отношении задолженности ООО «Эпсилон ЛК» на сумму 460 000 руб.

2.1 АО «МОЭСК» (Цедент) уступает ОАО «Электросети» (Цессионарий) право требования с ООО «Эпсилон ЛК» на сумму 656 564 руб. по договору уступки права (цессии) от 01.09.2016 № 1/813-01 (том 11 л.д.120-122). В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 460 000 руб. в срок до 31.12.2016.

2.2 ОАО «Электросети» (Цедент) уступает ОАО «КГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Эпсилон ЛК» на сумму 656 564 руб. по договору уступки права (цессии) от 15.09.2016№ 4/74-4. В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 460 000 руб. в срок до 31.12.2016.

2.3 ОАО «КГЭС» (Цедент) уступает ОАО «МГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Эпсилон ЛК» на сумму 656 564 рублей по договору уступки права (цессии) от 30.09.2016 № 3/69-3.В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 460 000 руб. в срок до 31.12.2016.

ООО «Эпсилон ЛК» являлось неплатежеспособной организацией на даты переуступок права требования, что следует из фактов возврата исполнительных документов согласно сведениям в открытом доступе интернет - сервиса «Контур - Фокус».

3. В отношении задолженности ООО «Коларегионэнергосбыт» на сумму 4 140 000 руб.

3.1 АО «МОЭСК» (Цедент) уступает ОАО «Электросети» (Цессионарий) право требования с ООО «Коларегионэнергосбыт» на сумму 5 835 003 руб. по договору уступки права (цессии) от 31.07.2016 № 1/817-01 (том 11 л.д. 123-125). В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту 4 140 000 руб. в срок до 31.12.2016.

3.2 ОАО «Электросети» (Цедент) уступает ОАО «КГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Коларегионэнергосбыт» на сумму 5 906 998 руб. по договору уступки права (цессии) от 31.08.2016 № 4/75-4.В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 4 140 000 руб. в срок до 31.12.2016

3.3 ОАО «КГЭС» (Цедент) уступает ОАО «МГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Коларегионэнергосбыт» на сумму 5 976 670 руб. по договору уступки права (цессии) от 30.09.2016 № 3/70-3.В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 4 140 000 руб. в срок до 31.12.2016.

В отношении ООО «Коларегионэнергосбыт» уже на дату переуступки права требования (цессия) по заявлению от 09.03.2016 была возбуждена процедура банкротства (дело № А421-1291/2016). При этом согласно сведениям, имеющимся в картотеке арбитражных дел, требования о включении задолженности 4140 тыс. руб. в конкурсную массу не заявлялись, что свидетельствует об отсутствии намерения на взыскание данного долга и подтверждает безвозмездный характер сделок, во исполнение которых был проведен взаимозачет по встречным обязательствам, в состав которых вошла указанная задолженность. Конкурсное производство в отношении ООО «Коларегионэнергосбыт» завершено 30.01.2019; организация исключена из ЕГРЮЛ 27.02.2019 в связи с прекращением деятельности юридического лица.

4. В отношении задолженности ООО «Тепловая компания» на сумму 12 090 000 руб.

4.1 АО «МОЭСК» (Цедент) уступает ОАО «Электросети» (Цессионарий) право требования с ООО «Тепловая компания» на сумму 17 276 669 руб. 75 коп. по договору уступки права (цессии) от 31.07.2016 № 1/819-01 (том 11 л.д. 126-128). В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 12 090 000 руб. в срок до 31.12.2016.

4.2 ОАО «Электросети» (Цедент) уступает ОАО «КГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Тепловая компания» на сумму 17 276 669 руб. 75 коп. по договору уступки права (цессии) от 31.08.2016 № 4/76-4.В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 12 090 000 руб. в срок до 31.12.2016.

4.3 ОАО «КГЭС» (Цедент) уступает ОАО «МГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «Тепловая компания» на сумму 17 276 669 руб. по договору уступки права требования (цессии) от 30.09.2016 № 3/71-3.В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 12 090 000 руб. в срок до 31.12.2016.

ООО «Тепловая компания» находилось в стадии ликвидации с 10.05.2016, исключено из ЕГРЮЛ 10.10.2019 по основаниям, предусмотренным статьей 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».

5. В отношении задолженности ООО «МурманскСтройИнвест» на сумму 12 700 000 руб.

5.1 АО «МОЭСК» (Цедент) уступает ОАО «Электросети» (Цессионарий) право требования с ООО «МурманскСтройИнвест» на сумму 17 680 054 руб. 15 коп. по договору уступки права (цессии) от 31.08.20165 № 1 /820-01 (том 11 л.д.129-131). В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 12 700 000 руб. в срок до 31.12.2016.

5.2 ОАО «Электросети» (Цедент) уступает ОАО «КГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «МурманскСтройИнвест» на сумму 17 680 054 руб. 15 коп. по договору уступки права (цессии) от 15.09.2016 № 4/774. В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 12 700 000 руб. в срок до 31.12.2016.

5.3 ОАО «КГЭС» (Цедент) уступает ОАО «МГЭС» (Цессионарий) право требования с ООО «МурманскСтройИнвест» на сумму 17 680 054 руб. 15 коп. по договору уступки права (цессии) от29.09.2016 № 3/72-3. В счет уступаемого требования Цессионарий обязуется перечислить Цеденту денежные средства в сумме 12 700 000 руб. в срок до 31.12.2016.

ООО «МурманскСтройИнвест» являлось неплатежеспособной организацией на даты переуступок права требования, что следует из фактов возврата исполнительных документов согласно сведениям в открытом доступе интернет - сервиса «Контур - Фокус».

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В данном случае как передающая (АО «КГЭС»), так и принимающая сторона (АО «МГЭС») осуществляли гражданские права в обход закона с противоправной целью, допускали недобросовестное осуществление гражданских прав, действуя согласовано (одна сторона передала, другая приняла невозможную ко взысканию задолженность).

Переуступка права требования задолженности предполагает, учитывая положения статьи 10 ГК РФ, обычаи делового оборота, что прежде всего принимающая сторона заинтересована в принятии права требования ликвидной задолженности. В рассматриваемом же случае АО «КГЭС» и АО «МГЭС» были осведомлены о том, что предметом договоров уступки права требования (цессии) является невозможная ко взысканию задолженность, что подтверждается:

- Обстоятельствами возникновения переуступаемых долгов. Применительно к передаваемой задолженности по всем пяти договорам первоначальным кредитором являлось АО «МОЭСК», которое переуступило право требования взаимозависимому лицу ОАО «Электросети», которое, в свою очередь, переуступило задолженность АО «КГЭС». При этом ни одна из принявших задолженность организаций, равно как и первоначальный кредитор, не принимали меры ко взысканию задолженности, не осуществляли претензионной деятельности, что свидетельствует о создании взаимозависимыми лицами схемы, результат которой использовался для создания видимости расчетов по кругу взаимозависимых лиц.

- На дату переуступки права требования задолженность являлась невозможной ко взысканию. По данным бухгалтерской отчетности деятельность должников с 2013 по 2017 годы включительно является убыточной, имеется значительная кредиторская задолженность. Как передающая право требования, так и принимающая стороны владели информацией из открытых источников о предстоящей ликвидации должников, возбуждении процедуры банкротства.

АО «КГЭС» не имело намерения оплатить задолженность в сумме 30 547 тыс. руб., АО «МГЭС» не имело намерения принять денежные средства, т.е. действия сторон сделок по отчуждению и приобретению имущества были согласованы и направлены на безвозмездное получение имущества.

Общество в ходе судебных заседаний указывало, что по причине расторжения соглашениями от 20.11.2018 договоров уступки права требования (цессии) (соглашения представлены заявителем в материалы дела с объяснениями от 02.07.2019 б/н (том 15, л.д. 1-15) у Общества возникла кредиторская задолженность перед АО «МГЭС».

Вместе с тем, обстоятельство расторжения соглашениями от 20.11.2018 договоров уступки права требования (цессии) от 30.09.2016 № 3/70-3, № 3/71-3 не имеют правового значения для рассмотрения настоящего спора. Соглашения датированы 20.11.2018, при том, что сделки безвозмездной передачи имущества имели место в 4 квартале 2014 года, то есть в бухгалтерском учете операции по возникновению кредиторской задолженности должны быть отражены в 4 квартале 2018 года. Налоговый учет, в свою очередь, является производным от данных бухгалтерского учета. Но, как правомерно заявляет само Общество, право налогоплательщика на вычет по НДС и на включение в состав расходов при исчислении налога на прибыль организаций затрат при приобретении имущества не зависит от факта его оплаты.

Данное обстоятельство не изменяет вывод налогового органа, подтвержденный представленными в материалы дела доказательствами, об отсутствии намерения сторон сделок купли - продажи недвижимого имущества его оплаты посредством переуступки права требования и проведения соглашением от 30.09.2016 зачета встречных требований, равно как и посредством погашения задолженности с использованием векселей АО «МГЭС» и заемными средствами.

Кроме того, обстоятельство расторжения соглашениями от 20.11.2018 договоров уступки права требования (цессии) от 30.09.2016 № 3/70-3, № 3/71-3 свидетельствует о правомерности позиции налогового органа о передаче неликвидной задолженности.

При оценке соглашений о расторжении договоров уступки права (цессии) суд учитывает непредставление заявителем доказательств возврата денежных средств в установленный соглашениями срок (до 31.12.2018), а также невнесение изменений (не расторжение в части) соглашения о зачете встречных однородных требований от 30.09.2016 (том 3 л.д. 48-49). (Предметом зачета встречных однородных требований по соглашению от 30.09.2016 являлась, в т.ч. право требования по договорам уступки права требования (цессии) от 30.09.2016 № 3/70-3, № 3/71-3). Расторжение договоров уступки права требования (цессии) имеет место после получения заявителем оспариваемого решения с выводом о передаче неликвидной задолженности, в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, фактические обстоятельства спора, опровергают довод Общества о том, что все сделки между взаимозависимыми лицами обусловлены принятием необходимых управленческих решений с целью обеспечения эффективности функционирования хозяйственных обществ, входящих в группу взаимозависимых лиц, управляющей компанией которых является АО «МОЭСК».

Кроме переуступки неликвидной задолженности по кругу взаимозависимых лиц такими обстоятельствами являются:

1) Продажа недвижимого имущества, расположенного по адресу: г. Мурманск, ул. Шмидта, дом 16, в т.ч. здания четырехэтажного здания с пристройкой. Материалами проверки установлено, что между ОАО «КГЭС» и ОАО «МГЭС» было заключено 28 договоров купли-продажи движимого и недвижимого имущества, на общую сумму 269 982 тыс. руб. в т.ч. договор от 01.09.2016 № 2/103-01 на сумму 101 337 тыс. руб., предметом которого является продажа единого комплекса объектов недвижимого имущества (том 6 л.д. 130-165), На момент заключения договора часть здания находилась в аренде у акционерного коммерческого банка «Московский областной банк», что следует из пункта 1.3. договора.

Имущество, являющееся предметом договора от 01.09.2016 № 2/103-01, в дальнейшем было отчуждено АО «КГЭС» по договору от 30.09.2016 № 30/09-2016 взаимозависимому лицу АО «Электросети» на сумму 101 837 тыс. руб., т.е. в том же налоговом периоде, в котором АО «КГЭС» заявило вычет по приобретенному у АО «МГЭС» имуществу, что позволило минимизировать к уплате сумму НДС, исчисленную с реализации имущества.

Часть здания, расположенного по адресу г. Мурманск, ул. Шмидта, дом 16 АО «МГЭС», сдавалась в аренду, т.е. использовалась в деятельности, приносящей доход, тем не менее АО «МГЭС» производит отчуждение имущества, не получая при этом реального возмещения в виде оплаты. Приобретая дорогостоящее имущество производственного назначения, АО «КГЭС» не использует его в производственной деятельности, а налоговом периоде приобретения производит его отчуждение взаимозависимому лицу - АО «Электросети», что приводит к минимизации налоговой обязанности по НДС за соответствующий налоговый период. При этом расчеты за имущество между АО «КГЭС» и АО «Электросети» также производятся посредством взаимозачетов, в т.ч. посредством переуступки права требования неликвидной задолженности с ООО «Мурманэнергострой», ООО «Эпсилон ЛК», ООО «Коларегионэнергосбыт», ООО «Тепловая компания», ООО «МурманскСтройИнвест» - задолженности, которая является также предметом взаимозачетов между АО «МГЭС» и АО «КГЭС», на что обращено внимание выше по тексту настоящих пояснений.

2) Неиспользование приобретенного имущества производственного назначения в хозяйственной деятельности налогоплательщика и его реализация взаимозависимому лицу.

В 2018 году АО «КГЭС» было продано АО «МОЭСК» следующее имущество, ранее приобретенное у АО «МОЭСК»:

- комплекс электроснабжения города Оленегорска, приобретенный АО «КГЭС» по договору от 29.09.2016 № 29/09-2016(КГЭС) (том 3 л.д. 31-47);

-комплекс зданий, строений и сооружений по ул. Пономарева г. Мурманска, приобретенный АО «КГЭС» по договору от 30.09.2016 № 30/09/02-2016(КГЭС) (том 5 л.д. 67-144);

-комплекс электроснабжения города от РП-1и земельные участки, приобретенный АО «КГЭС» по договору от 30.09.2016 № 30/09-2016(КГЭС) (том 5 л.д. 1-6);

объекты электросетевого хозяйства от РП-2 и земельные участки, приобретенные АО «КГЭС» по договору от 29.09.2016 № 29/09/03-2016 (том 7 л.д. 106-122);

- комплекс электроснабжения города от РП-17 и земельные участки, приобретенные АО «КГЭС» по договору от 27.09.2016 № 27/09-2016 (КГЭС) (том 4 л.д. 18-42);

- комплекс электроснабжения города от РП-5и земельные участки, приобретенные АО «КГЭС» по договору от 01.09.2016 № 1/122-01 (том 6 л.д. 70-88).

3) Из искового заявления АО «МГЭС» о взыскании убытков, рассматриваемого Арбитражным судом Мурманской области в деле № А42-5868/2019 (том 16 л.д. 144-156), следуют, кроме доводов о причинении убытков посредством заключения договоров уступки права требования (цессии) неликвидной задолженности, доводы о заключении АО «МГЭС» в период управления АО «МОЭСК» ряда сделок по приобретению и отчуждению объектов недвижимого имущества, которые повлекли убытки для АО «МГЭС», поскольку приобретались непрофильные активы по завышенной стоимости, которые не приносили доход Обществу, а, напротив, повлекли убытки для него. В то же время отчуждены объекты, имеющие большую стоимость, нежели АО «МГЭС» получило за них (пункт 3 искового заявления о взыскании убытков).

В пункте 3.1. искового заявления указано на причинение убытков сделкой по приобретению недвижимого имущества по договору купли - продажи от 11.10.2016 б/н у ООО «СевРыбПроект» за 118 млн. руб. Инспекцией в оспариваемом заявителем решении (страницы 16, 32, 33, 62) приведены доказательства взаимозависимости ООО «Севрыбпроект», АО «МОЭСК», АО «МГЭС» с ООО «Севрыбхолод 2», у которого продавцом по договору от 11.10.2016 это имущество было приобретено за 2,36 млн. руб. Инспекцией на стр. 62 оспариваемого решения сделан вывод о том, что в бухгалтерском учете АО «МГЭС» стоимость выбывшего в адрес АО «КГЭС» ликвидного имущества была заменена на имущество по значительно завышенной стоимости. В исковом заявлении АО «МГЭС» применительно к приобретенному объекту кроме того указывает, что объект находится в неудовлетворительном техническом состоянии, не пользуется спросом у арендаторов.

Однако третьим лицом с объяснениями от 30.01.2020 представлены документы в подтверждение наличия обязательств АО «МГЭС» перед АО «МОЭСК» по соглашению о зачете встречных однородных требований от 31.05.2019 (том 15 л.д. 54-56) на сумму 314 785 376, 81 руб. В том числе указано на обязательство по договору уступки права (цессии) от 01.09.2018 № 1/730-01 (том 17 л.д. 114-118), по условиям которого АО «МОЭСК» приобрело право требования задолженности с АО «МГЭС» в размере 21 310 000 руб. Из договора уступки права (цессии) от01.09.2018 № 1/730-01 следует, что ООО «СевРыбПроект» уступает АО «МОЭСК» право требования задолженности по договору купли - продажи от 11.10.2016.

Таким образом, предметом зачета встречных однородных требований по соглашению от 31.05.2019 является задолженность, искусственно созданная между взаимозависимыми лицами (АО «МГЭС» и АО «МОЭСК»).

В пунктах 3.2, 3.3, 3.4 искового заявления АО «МГЭС» также указывает на причинение убытков сделками по отчуждению имущества в пользу АО «КГЭС» по договорам купли - продажи от 01.10.2016 № 2/103-01, от 30.09.2016 № 30/09/02-2016, от 30.09.2016 № 29/09-2016, рассматриваемым в настоящем деле.

Также предметом зачета встречных однородных требований по соглашению от 31.05.2019 является задолженность в размере 2 988 447 руб., возникшая из договора субаренды от 01.07.2018 № 1/668-03 (том 17 л.д. 70-71). Из договора субаренды от 01.07.2018 № 1/668-03 следует, что АО «МГЭС» является субарендатором у АО «МОЭСК», являющегося по договору арендатором имущества - нежилых помещений, расположенных по адресу г. Мурманск, ул. Шмидта, 16.

Здание, расположенное по адресу г. Мурманск, ул. Шмидта, 16, являющееся предметом договора от 01.09.2016 № 2/103-01 между АО «МГЭС» и АО «КГЭС» на сумму 101 337 тыс. руб., было отчуждено АО «КГЭС» по договору от 30.09.2016 № 30/09-2016 взаимозависимому лицу АО «Электросети» на сумму 101 837 000 руб., т.е. в том же налоговом периоде, в котором АО «КГЭС» заявило вычет по приобретенному у АО «МГЭС» имуществу, что позволило налогоплательщику минимизировать к уплате сумму НДС, исчисленную с реализации имущества (доля участия АО «МОЭСК» в уставном капитале АО «Электросети» составляет 100 %). АО «Электросети» в дальнейшем предоставляет здание в аренду АО «МОЭСК», которое, в свою очередь, предоставляет его в субаренду АО «МГЭС». При этом в пункте 3.2. искового заявления о взыскании убытков АО «МГЭС» указывает, что целесообразность продажи объекта недвижимости вызывает сомнения в связи с дальнейшим использованием здания на правах аренды уже у АО «М ОЭСК».

Из приведенных фактических обстоятельств можно сделать вывод о том, что управленческие решения, принимаемые АО «МОЭСК» по группе взаимозависимых лиц, не обусловлены целью принятия эффективных решений, а направлены на минимизацию налоговой обязанности, на создание схемы видимости расчетов между взаимозависимыми лицами посредством преобладающего инструментария - проведения взаимозачетов преимущественно по погашению или уступке права требования задолженности, возникшей в периоды, исключающие возможность проверки налоговым органом обоснованности и реальности ее возникновения, а также исключения случаев неоднократного ее предъявления к зачетам.

Указывая, в подтверждение факта оплаты имущества, на получение АО «МГЭС» в итоге суммы в размере 609 982 тыс. руб. (269 982 тыс. руб. и 340 000 тыс.руб.) третье лицо не учитывает, что сумма в размере 269 982 тыс. руб. не может считаться оплатой за приобретенное имущество.

Сумма 340 000 тыс. руб., частично погашенная по соглашению о зачете встречных однородных требований от 31.05.2019 (том 15 л.д. 54-56), является не погашением задолженности по дивидендам третьего лица перед АО «МГЭС», как утверждает заявитель, а оплатой (посредством зачета встречных однородных требований) переданных Эмитентом (АО «МГЭС») Комитету по договору мены акций (примечание: предметом договора не является мена акций) от 24.04.2019 (том 15 л.д. 38-40) обыкновенных именных бездокументарных акций в количестве 348 000 штук номинальной стоимостью 1 000 руб. Пунктом 2.1. договора от 24.04.2019 предусмотрено, что оплата акций Комитетом осуществляется путем передачи Эмитентом права требования по обязательствам, возникшим вследствие неосновательного обогащения к АО «МОЭСК».

При этом необходимо отметить, что согласно соглашению о зачете взаимных требований между АО «МГЭС» и АО «МОЭСК» на сумму 314,8 млн. руб. погашается задолженность АО «МГЭС» перед АО «МОЭСК», основную сумму которой составляет задолженность по договорам займа, заключенным в 2012 и в 2016 годах, то есть в периоды, по которым у налогового органа отсутствует возможность в настоящей момент провести мероприятия налогового контроля.

Как следует из материалов дела, из суммы 269 982 тыс. руб. денежные средства в суммах 170 166 тыс. руб., 69 269 тыс. руб. являются денежными средствами АО «МГЭС», а денежные средства в сумме 30 547 тыс. руб. представляют собой право требования неликвидной задолженности, о чем сторонам сделок, а также АО «МОЭСК» было достоверно известно в силу их взаимозависимости.

Довод третьего лица о том, что решением ФНС России от 30.05.2019 № СА-4-9/10452, принятым по жалобе АО «МОЭСК» (том 15 л.д.41-52), сумма дивидендов признана не безвозмездно полученным имуществом, а кредиторской задолженностью перед Комитетом имущественных отношений г. Мурманска также подтверждает позицию по делу не третьего лица, а налогового органа применительно к рассматриваемому спору.

Вывод ФНС России о наличии кредиторской задолженности мотивирован признанием сделки купли - продажи акций недействительной и применением судом последствий недействительности сделки, а, следовательно, и отсутствием у АО «МОЭСК» статуса акционера и соответствующего статусу права на получение дивидендов.

Не подтверждают правомерность позиции заявителя и третьего лица и обстоятельства признания АО «МОЭСК» претензии Комитета имущественных отношений г. Мурманска о взыскании неосновательного обогащения, расторжения соглашениями от 20.11.2018 договоров уступки права требования (цессии) неликвидной задолженности от 30.09.2016 № 3/70-3, № 3/71-3, инициирования спора по делу № А42-5868/2019 по следующим основаниям.

Все указанные действия предприняты Обществом и взаимозависимыми лицами (АО «МОЭСК», АО «МГЭС») после инициирования Инспекцией выездной налоговой проверки налогоплательщика и получения оспариваемого решения, что свидетельствует о предпринимаемых мерах по возникновению обстоятельств, призванных подтвердить возмездный характер спорных сделок.

Обращение Комитета имущественных отношений г. Мурманска к АО «МОЖСК» с претензией от 03.09.2019 № 15/9942 о признании неосновательного обогащения в размере 340 000 тыс. руб. и процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 66 425 тыс. руб. (том 15 л.д.31-33) обосновано статьей 1102 ГК РФ, согласно которой лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение) за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 ГК РФ.

Письмом от 04.09.2018 № 1-1/9576 (том 15 л.д.34) АО «МОЭСК» сообщило о готовности приступить к переговорам по вопросу удовлетворения требований всех заинтересованных лиц, т.е. согласилось с претензией.

Письмом от 29.04.2019 № 15-07/5108 (том 16 л.д. 127) Комитет
уведомил АО «МОЭСК» о передаче АО «МГЭС» в счет оплаты акций АО «МГЭС» на основании договора мены акций от 24.04.2019 имущественного права требования муниципального образования город Мурманск в лице Комитета по обстоятельствам, возникшим вследствие неосновательного обогащения к АО «МОЭСК» в размере 340 000 тыс. руб. и процентов за
пользование чужими денежными средствами в сумме 69 182 тыс. руб.

Письмом от 14.05.2019№ 2-10/942 АО «МГЭС» (том 15 л.д. 36-37) уведомило АО «МОЭСК» о необходимости оплаты суммы 424 619 тыс. руб. в т.ч. процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 84 619, 8 тыс. руб.

Далее АО «МГЭС» и АО «МОЭСК» 31.05.2019 заключают соглашение о зачете встречных однородных требований на сумму 314 785 тыс. руб. (том 15 л.д. 54-56), разницу погашают в порядке проведения зачета по соглашению от 23.09.2019 на сумму 4 618 тыс. руб. (том 16 л.д. 131); перечисления платежным поручением от 29.08.2019 №2445 суммы 1000 тыс. рублей (том 16).

В отношении оставшейся суммы (19 596 2334,27 руб.) соглашением от 23.09.2019 применена реструктуризация задолженности (том 16 л.д. 132).

Признание АО «МОЭСК» вопреки доводам заявителя и третьего лица не может подтверждать возмездность сделок купли - продажи недвижимого имущества, поскольку возмездность подтверждается только оплатой покупателем - АО «КГЭС» имущества в соответствии с условиями договоров. Обстоятельства же обращения Комитета с иском в суд и признания АО «МОЭСК» претензии свидетельствуют об одном - признании последним неосновательного обогащения за счет бюджета муниципального образования г. Мурманска.

При этом суд учитывает, что обращение Комитета с иском в суд и с претензией к АО «МОЭСК» о взыскании неосновательного обогащения обусловлено злоупотреблением последним права в гражданских правоотношениях, что, в том числе, установлено судебными актами по делу № А42-4975/2019.

Не может рассматриваться в качестве обстоятельства, подтверждающего возмездность спорных сделок, и расторжение договоров уступки права требования (цессии) задолженности ООО «Коларегионэнергосбыт» от 30.09.2016 № 3/70-3 и уступки права требования (цессии) задолженности ООО «Тепловая компания» от 30.09.2016 № 3/71-3 соглашениями от 20.11.2018 при том, что сделки безвозмездной передачи имущества имели место в 4 квартале 2016 года. Указанное обстоятельство подтверждает правомерность позиции налогового органа о передаче неликвидной задолженности.

Иного материалы дела не содержат.

Расторжение договоров уступки права требования (цессии) имеет место после получения заявителем оспариваемого решения с выводом о передаче неликвидной задолженности, в ходе судебного разбирательства.

Материалами проверки установлено, что переданное одной стороной - АО «КГЭС» - и принятое другой стороной - АО «МГЭС» - право требования в основе своей имело задолженность, невозможную ко взысканию. Применительно к передаваемой задолженности по всем пяти договорам первоначальным кредитором являлось АО «МОЭСК», которое переуступило право требования взаимозависимому лицу ОАО «Электросети», которое, в свою очередь, переуступило задолженность АО «КГЭС». При этом ни одна из принявших задолженность организаций, равно как и первоначальный кредитор, не принимали меры ко взысканию задолженности, не осуществляли претензионной деятельности, что свидетельствует о создании взаимозависимыми лицами схемы, результат которой использовался для создания видимости расчетов по кругу взаимозависимых лиц.

При этом об этих обстоятельствах как передающая, так и принимающая сторона знали на 30.09.2016 - дату подписания соглашения о зачете встречных однородных требований в силу наличия у сторон единоличного исполнительного органа - АО «МОЭСК» по договорам передачи полномочий от 10.02.2006 и 01.09.2008.

Не может рассматриваться обстоятельством, подтверждающим возмездность спорных сделок и обращение АО «МГЭС» и иском к АО «МОЭСК» о взыскании убытков, рассматриваемое в деле № А42-5868/2019 по основаниям, изложенным в пояснениях налогового органа от 27.02.2020 б/н, а также с учетом следующего обстоятельства.

В исковом заявлении от 31.05.2019 № 2-10/1057 (том 16 л.д. 144-156) АО «МГЭС», заявляя требования о возмещении убытков по договорам купли-продажи от 01.09.2016 № 2/103-01 (в иске отражен договор от 01.10.2016 № 2/103-01), от 30.09.2016 № 30/09/02-2016 (КГЭС), от 29.09.2016 № 29/09-2016 (КГЭС) (в иске отражена дата договора - 30.09.2016), ставит под сомнение целесообразность продажи объектов, учитывая, что имущество, как до заключения договоров так и после, использовалось АО «МГЭС». Изложенные обстоятельства дополнительно свидетельствует о том, что отчуждение имущества в адрес АО «КГЭС» стало возможным лишь в силу взаимозависимости сторон совершенных операций и введения в схему расчетов за имущество АО «МОЭСК».

В рассматриваемом деле налоговые последствия переквалификации сделок купли-продажи недвижимого имущества состоят в том, что Инспекция определила налоговые обязательства OA «КГЭС» основываясь на реальных отношениях сторон сделок.

Факт злоупотребления правом в гражданских правоотношениях, установлен судебными актами по делу №А42-4975/2019 и признан АО «МОЭСК», являющимся в проверяемом периоде управляющей организацией для АО «МГЭС» и АО «КГЭС» на основании договоров о передачи полномочий единоличного исполнительного органа от 10.02.2006 и от 01.09.2008, а также акционером со 100% долей акций АО «КГЭС». Комитет имущественных отношений г. Мурманска восстановил нарушенное право посредством обращения в суд и предъявления претензии.

В рамках дела А42-4975/2019 рассматривались требования Комитета о взыскании с АО «МОЭСК» неосновательного обогащения по выплаченным АО «МГЭС» в адрес АО «МОЭСК» денежным средствам по принятому 06.08.2015 решению о выплате дивидендов № 06/08-2015. В отношении сделки по выплате дивидендов по решению № 06/08-2015 не было установлено фактов, свидетельствующих о недействительности (притворности) данной сделки. Учитывая отсутствие фактов о фиктивности принятого решения по выплате дивидендов требования Комитета правомерно были удовлетворены.

Вместе с тем, в отношении решения о выплате дивидендов от 07.08.2015 № 07/08-2015 (том 11 л.д. 33) в ходе выездной налоговой проверки были собраны доказательства, свидетельствующие о притворности данной сделки, о ее «фиктивности», о принятии решения о выплате дивидендов только с целью создания видимости оплаты имущества, без возникновения реальных обязательств для сторон сделки.

Таким образом, у АО «МОЭСК» отсутствовала обязанность по возмещению неосновательного обогащения по решению о выплате дивидендов от 07.08.2015 №07/08-2015 кому-либо, поскольку сделка по выплате дивидендов была формальной.

Вместе с тем, АО «МОЭСК», признавая неосновательное обогащение в период, когда ему уже стало известно об установленных в рамках выездной налоговой проверки обстоятельствах, фактически предпринимает действия по приданию законности (не безвозмездности, реальности) факту выплаты дивидендов и выдачи векселей ОАО «МГЭС» и заявляет данный факт в качестве доказательства совершения и исполнения сделок по оплате имущества.

Об этом также свидетельствуют судебные акты по делу А42-4975/2019, поскольку при аналогичных основаниях предъявления требований со стороны Комитета о взыскании неосновательного обогащения по решению о выплате дивидендов от 06.08.2015 № 06/08-2015 (дела А42-4975/2019) и по решению о выплате дивидендов от 07.08.2015 № 07/08-2015 (том 11 л.д. 33) (рассматривается в настоящем деле) АО «МОЭСК» в первом случае не признал претензию Комитета и заявленные в рамках дела А42-4975/2019 требования, а во втором случае на следующий же день ответом от 04.09.2018 № 1-1/9576 (том 15 л.д.34) признал претензию Комитета от 03.09.2018 № 15/9942 (том 15 л.д.31-33).

Не свидетельствуют и о фактической выплате дивидендов действия Комитета по предъявлению требований о неосновательном обогащении, так как не являясь участником установленной в рамках выездной налоговой проверки схемы фиктивных расчетов он не мог знать об отсутствии между АО «МГЭС» и АО «МОЭСК» реальных взаимоотношений по выплате дивидендов, поскольку формально решение о выплате дивидендов было оформлено соответствующими документами и проведено в учете АО «МГЭС». Следовательно, дальнейшие действия по истребованию неосновательного обогащения со стороны законного акционера логичны и понятны.

Данное обстоятельство свидетельствует о том, что единственной целью признания требований Комитета являлось придание видимости реальности проведенной операции по выплате дивидендов путем выдачи векселей с целью опровергнуть выводы налогового органа, сделанные в решении о привлечении к налоговой ответственности от 09.11.2018 № 5.

В ходе проверки Инспекцией установлено, что сделки купли - продажи недвижимого имущества являлись притворными сделками, совершенными с целью прикрыть сделки по безвозмездному приобретению имущества. Следовательно, правовые последствия недействительности совершения притворной сделки заключаются в ее ничтожности и применении к сделке, которую стороны действительно имели в виду с учетом существа и содержания сделки, относящиеся к ней правила.

Изложенное свидетельствуют о том, что исполнение ОАО «КГЭС» спорных сделок купли-продажи по оплате переданного ему движимого и недвижимого имущества осуществлялось за счет созданного между взаимозависимыми лицами (ОАО «КГЭС», ОАО «МГЭС» и АО «МОЭСК») формального документооборота для придания видимости расчета за приобретенное имущество путем неправомерного и необоснованного использования простых векселей, заемных средств, соглашений о взаимозачете встречных обязательств.

Инспекцией представлены согласующиеся между собой доказательства направленности воли сторон на достижение правовых последствий, соответствующих сделке, которую стороны действительно имели виду, на совершение прикрываемой сделки - безвозмездной сделки.

Материалами дела установлено, что заключая спорные договоры купли-продажи, стороны фактически преследовали цель передать объекты в собственность АО «КГЭС» на безвозмездной основе, то есть реальная воля сторон, установленная в ходе налоговой проверки не соответствовала гражданско-правовой конструкции договора купли-продажи, намерения отчуждения и приобретения имущества на возмездной основе у сторон сделок не имелось.

Требования заявителя по данному эпизоду удовлетворению не подлежат.

4. Исключение из состава внереализационных расходов за 2016 год суммы процентов по договору займа с АО «МОЭСК» от 24.10.2016 № 76/2016-МК-зм (том 11 л.д. 30-31) в размере 953 467 руб.

Заявитель не согласен с исключением из состава внереализационных расходов за 2016 год суммы процентов по договору займа с АО «МОЭСК» от 24.10.2016 № 76/2016-МК-зм в размере 953 467 руб. (стр. 29-30 оспариваемого решения), считая, что произведенные организацией расходы в виде процентов по долговым обязательствам в сумме 953 467 руб. в полной мере соответствуют требованиям пункта 1 статьи 252 НК РФ, пункта 1 статьи 265 НК РФ.

Суд не может согласиться с позицией Общества по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела ОАО «КГЭС» в 2016 году приобрело имущество ОАО «МГЭС», при этом сделки по передаче имущества формально соответствуют признакам договора купли-продажи, но фактически направлены на прикрытие безвозмездного получения имущества ОАО «КГЭС» от ОАО «МГЭС».

Фактически при передаче имущества отсутствовало встречное предоставление (денежное или материальная выгода), кроме того, у сторон сделок отсутствовало намерение на возмездную передачу имущества.

Для создания видимости возмездного характера сделок купли - продажи имущества между ОАО «КГЭС» и АО «МОЭСК» заключен договор денежного займа с процентами от 24.10.2016 № 76/2016-МК-зм на сумму 100 000 000 руб. Перечисление заемных денежных средств на счет ОАО «КГЭС» стало возможным в результате неправомерной выплаты дивидендов ОАО «МГЭС» своему единственному акционеру (АО «МОЭСК»).

За счет заемных средств, полученных на основании данного договора займа, ОАО «КГЭС» произвело уплату денежных средств по договорам купли - продажи имущества в адрес ОАО «МГЭС» в сумме 69 269 066 руб.

При этом, как следует из оспариваемого решения, денежные средства, в качестве выплаты дивидендов (при отсутствии оснований для такой выплаты), перечисленные ОАО «МГЭС» на счет АО «МОЭСК», возвращены на расчетный счет ОАО «МГЭС» через ОАО «КГЭС».

Инспекцией произведен расчет суммы начисленных процентов на сумму заемных денежных средств, использованных для оплаты стоимости имущества по договорам, заключенным между ОАО «КГЭС» и ОАО «МГЭС», согласно которому сумма начисленных процентов составила 953 467 руб.

Принимая во внимание, что сделки по приобретению ОАО «КГЭС» имущества у ОАО «МГЭС» были заключены формально и фактически носят безвозмездный характер, получение займа по договору от 24.10.2016 № 76/2016-МК-зм и начисление процентов по нему также носит формальный характер, поскольку имеет целью прикрыть сделки по безвозмездной передаче имущества.

При таких обстоятельствах проценты в сумме 953 467 руб. по договору займа от 24.10.2016 № 76/2016-МК-зм не относятся к расходам, направленным на получение доходов, то есть не соответствуют требованиям пункта 1 статьи 252 НК РФ, пункта 1 статьи 265 НК РФ, в связи с чем неправомерно включены в состав внереализационных расходов.

Требования заявителя по данному эпизоду удовлетворению не подлежат.

Судебные расходы по уплате государственной пошлины относятся на заявителя.

Руководствуясь статьями 167 - 170, 176, 200 - 201 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Мурманской области

р е ш и л :

в удовлетворении требований акционерного общества «Кандалакшская горэлектросеть» отказать.

Решение может быть обжаловано в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в месячный срок со дня вынесения.

Судья Е.В. Суховерхова