Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Новосибирской области в составе судьи Рыбиной Н.А., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Санжиевой Ю.А., рассмотрев в судебном заседании дело по иску общества с ограниченной ответственностью «Тайтл» (ОГРН <***>), г. Новосибирск

к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» в лице Искитимского отделения № 5949 (ОГРН <***>), г. Искитим

при участии третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, 1) ФИО1, <...>) общества с ограниченной ответственностью ТД «Роллекс» (ОГРН <***>), <...>) индивидуального предпринимателя ФИО2 (ОГРНИП <***>), <...>) ФИО3, г. Новосибирск

о взыскании 2 000 000 руб. задолженности

при участии представителей:

от истца: ФИО4 (доверенность от 26.02.2016, удостоверение адвоката)

от ответчика: ФИО5 (доверенность № 492-Д от 07.03.2017, паспорт),

от третьих лиц: 1) не явился, извещен, 2) не явился, извещен, 3) не явился, извещен, 4) не явился, извещен

установил:

общество с ограниченной ответственностью «Тайтл» обратилось в арбитражный суд с иском к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» в лице Искитимского отделения № 5949 при участии третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО1, общества с ограниченной ответственностью ТД «Роллекс», индивидуального предпринимателя ФИО2, ФИО3 о взыскании 2 000 000 руб. (с учётом уменьшения размера исковых требований согласно ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Ответчик исковые требования не признает согласно доводам, изложенным в отзывах на исковое заявление.

Третьи лица, надлежащим образом извещённые о месте и времени судебного заседания, в судебное заседание не явились. Дело рассмотрено согласно статьям 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие третьих лиц, надлежащим образом извещённых о месте и времени судебного заседания.

ФИО1 отзывом на исковое заявление поддерживает требования истца, указывает на то, что 30.12.2015 заключила с ООО «Тайтл» договор уступки прав (требований), по которому уступила все права требования к ПАО «Сбербанк России», вытекающие из договора от 27.11.2012, в том числе право требования взыскания убытков в случае расторжения договора от 27.11.2012; просит удовлетворить исковые требования.

ИП ФИО2 отзывом поддерживает требования истца, указывает на то, что у ФИО1 возникло право требования взыскания с ПАО «Сбербанк России» суммы, уплаченной по договору от 27.11.2012, и убытков, которое уступлено истцу; просит удовлетворить исковые требования.

Исследовав материалы дела, заслушав в судебном заседании доводы представителей истца и ответчика, суд приходит к выводу о том, что заявленные исковые требования не подлежат удовлетворению.

При рассмотрении спора суд исходит из того, что в соответствии со ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со ст. ст. 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства. Односторонний отказ от исполнения обязательства не допускается.

Между ФИО1 и ОАО «Сбербанк России» в лице Искитимского отделения № 5949 (далее – Банк) заключен договор уступки прав (требований) от 27.11.2012, в соответствии с которым ОАО «Сбербанк России» уступило ФИО1 права требования: к ООО ТД «Роллекс», вытекающие из кредитных договоров: <***> от 28.07.2008 с учётом договора о переводе долга №1 от 23.12.2009, № 12 от 11.02.2009 с учётом договора о переводе долга № 2 от 04.02.2010, № 20 от 19.02.2009 с учётом договора о переводе долга № 3 от 04.02.2010, № 42 от 31.03.2009 с учётом договора о переводе долга № 4 от 04.02.2010; вытекающие из договоров, заключённых в обеспечение исполнения обязательств ООО ТД «Роллекс» по вышеуказанным кредитным договорам, а именно: договора залога имущества № 1-3 от 14.07.2010, заключённого с ООО «Елисеевский», договора залога имущества № 2-2 от 14.07.2010, заключённого с ООО «Елисеевский», договора залога имущества № 3-2 от 14.07.2010, заключённого с ООО «Елисеевский», договора залога имущества № 4-3 от 14.07.2010, заключённого с ООО «Елисеевский», договора поручительства № 1-3 от 23.12.2009, заключённого с ООО «Строй-Проект», договора поручительства № 1-4 от 23.12.2009, заключённого с ООО «Рента-Альянс», договора поручительства № 1-5 от 23.12.2009, заключённого с ФИО6, договора поручительства № 1-6 от 23.12.2009, заключённого с ООО «НАТКО», договора поручительства № 1-7 от 23.12.2009, заключённого с ООО «Елисеевская кондитерская фабрика», договора поручительства № 1-8 от 23.12.2009, заключённого с ООО «ВЕКД-Новосибирск», договора поручительства № 1-9 от 14.07.2010, заключённого с ООО «Елисеевский», договора поручительства № 1-10 от 01.09.2010, заключённого с ООО ТД «Елисеевский», договора поручительства № 1-11 от 09.09.2010, заключённого с ООО «Сибпродукт», договора поручительства № 2-2 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Рента-Альянс», договора поручительства № 2-3 от 04.02.2010, заключённого с ООО «НАТКО», договора поручительства № 2-4 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Сибпродукт», договора поручительства № 2-5 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Елисеевская кондитерская фабрика», договора поручительства № 2-6 от 04.02.2010, заключённого с ООО «ВЕКД-Новосибирск», договора поручительства № 2-7 от 04.02.2010, заключённого с ФИО6, договора поручительства № 2-7 от 14.07.2010, заключённого с ООО «Елисеевский», договора поручительства № 2-8 от 01.09.2010, заключённого с ООО ТД «Елисеевский», договора поручительства № 3-2 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Рента-Альянс», договора поручительства № 3-3 от 04.02.2010, заключённого с ООО «НАТКО», договора поручительства № 3-4 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Сибпродукт», договора поручительства № 3-5 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Елисеевская кондитерская фабрика», договора поручительства № 3-6 от 04.02.2010, заключённого с ООО «ВЕКД-Новосибирск», договора поручительства № 3-7 от 04.02.2010, заключённого с ФИО6, договора поручительства № 3-8 от 01.09.2010, заключённого с ООО ТД «Елисеевский», договора поручительства № 4-3 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Рента-Альянс», договора поручительства № 4-4 от 04.02.2010, заключённого с ООО «НАТКО», договора поручительства № 4-5 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Сибпродукт», договора поручительства № 4-6 от 04.02.2010, заключённого с ООО «Елисеевская кондитерская фабрика», договора поручительства № 4-7 от 04.02.2010, заключённого с ООО «ВЕКД-Новосибирск», договора поручительства № 4-8 от 04.02.2010, заключённого с ФИО6, договора поручительства № 4-8 от 14.07.2010, заключённого с ООО «Елисеевский», договора поручительства № 4-9 от 01.09.2010, заключённого с ООО ТД «Елисеевский».

Согласно пункту 2.1. договора уступки прав (требований) от 27.11.2012 ФИО1 должна произвести оплату передаваемых ей прав требования в размере 2 000 000 руб. Данная сумма перечислена ФИО7 на счёт ОАО «Сбербанк России» согласно платёжному поручению № 406350 от 30.11.2012.

В соответствии с пунктом 2.3. договора уступка прав требования происходит в момент поступления определённой в пункте 2.1. договора денежной суммы на счёт ОАО «Сбербанк России».

Между ФИО1 и индивидуальным предпринимателем ФИО2 заключён договор уступки прав (требований) от 18.12.2012, в соответствии с которым права требования, возникшие у ФИО1 на основании договора уступки прав (требований) от 27.11.2012, заключённого с ОАО «Сбербанк России», были переданы ИП ФИО2, который в счёт уступаемых ему прав уплатил 2 050 000 руб. ФИО1

Определением Арбитражного суда Новосибирской области от 17.05.2013 по делу № А45-17722/2011, оставленным без изменения постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 02.08.2013, признаны недействительными договоры поручительства № 1-10 от 01.09.2010, № 2-8 от 01.09.2010, № 3-8 от 01.09.2010, № 4-9 от 01.09.2010, заключённые между ОАО «Сбербанк России» и ООО ТД «Елисеевский».

Заочным решением Бердского городского суда Новосибирской области от 03.04.2014 по делу № 2-471/2014 договор уступки прав (требований) от 18.12.2012, заключённый между ФИО1 и ФИО2, расторгнут, с ФИО1 в пользу ФИО2 взыскано 2 050 000 руб.

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 25.09.2015 по делу № А45-15426/2015 договор уступи права (требований) от 27.11.2012, заключенный между ОАО «Сбербанк России» и ФИО1, расторгнут.

Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 14.01.2016 решение Арбитражного суда Новосибирской области от 25.09.2015 по делу № А45-15426/2015 оставлено без изменения.

Постановлением арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 28.04.2016 решение Арбитражного суда Новосибирской области от 25.09.2015 и постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 14.01.2016 по делу № А45-15426/2015 отменены, дело направлено на новое рассмотрение.

Решением Арбитражного суда Новосибирской области от 30.08.2016 по делу № А45-15426/2015 в удовлетворении иска индивидуального предпринимателя ФИО1 к Публичному акционерному обществу «Сбербанк России» о расторжении договора уступки прав (требований) № б/н от 27.11.2012 отказано.

Постановлением Седьмого арбитражного апелляционного суда от 24.11.2016 решение Арбитражного суда Новосибирской области от 30.08.2016 по делу № А45-15426/2015 отменено, производство по делу прекращено в связи с принятием отказа от иска.

30.12.2015 между ФИО1 и ООО «Тайтл» заключён договор уступки прав (требований), в соответствии с которым ФИО1 (цедент) уступила ООО «Тайтл» (цессионарий) права требования к ОАО «Сбербанк России» по договору уступки прав (требований) от 27.11.2012, в том числе требования о взыскании убытков в случае расторжения договора.

В соответствии с пунктом 1 статьи 8 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. Принимая во внимание указанные положения, гражданские права и обязанности возникают, в частности, из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

В соответствии с пунктом 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

Исходя из положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка права влечет перемену лиц в обязательстве, в результате чего первоначальный кредитор выбывает из обязательства, а новый кредитор заменяет его в обязательстве в том объеме, который определен договором уступки.

В силу пункта 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода прав.

Согласно статьям 382, 384 Гражданского кодекса Российской Федерации уступаемое право должно определенно существовать к моменту заключения договора цессии.

Согласно пункту 1 статьи 390 ГК РФ цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования. В соответствии с пунктом 3 статьи 390 ГК РФ при нарушении цедентом данного правила цессионарий вправе потребовать от цедента возврата всего переданного по соглашению об уступке, а также возмещения причинённых убытков.

По мнению истца, на момент заключения договора уступки прав (требований) от 30.12.2015 к ФИО1 уже вернулись права требования от ИП ФИО2, при этом ФИО1 приобрела право требования к ОАО «Сбербанк России» возврата всего переданного по договору от 27.11.2012, а также возмещения причинённых убытков. ФИО1 уступила ООО «Тайтл» своё право требования к ОАО «Сбербанк России» о возврате всего переданного по договору от 27.11.2012 и возмещению причинённых убытков в связи с расторжением этого договора.

В обоснование своих исковых требований истец указывает, что в связи с передачей банком ФИО1 недействительных прав по обеспечительным сделкам она понесла убытки в размере 2 000 000 руб.

В соответствии со ст. 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов в порядке, установленном настоящим Кодексом.

К одному из способов защиты гражданских прав относится возмещение убытков (ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

ООО «Тайтл» свое право требования к ПАО Сбербанк о взыскании убытков основывает на договоре уступки права требования от 30.12.2015, заключенном между ООО «Тайтл» и ФИО1

Судом установлено, что по условиям договора уступки права требования от 30.12.2015 ФИО1 (цедент) уступает ООО «Тайтл» (цессионарий) право требования к ПАО Сбербанк денежных средств, возникшее в связи с уплатой ФИО1 ПАО Сбербанк по договору уступки прав (требований) от 27.11.2012 (п. 1.1.).

Согласно п. 1.2. договора уступки права требования от 30.12.2015 сумма уступаемого составляет 2 000 000 руб. Право требования ФИО1 переходит к ООО «Тайтл» в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права, а именно к ООО «Тайтл» переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты, убытки, вызванные расторжением договора уступки прав (требований) от 27.11.2012.

Из буквального толкования договора уступки права требования от 30.12.2015 усматривается передача от ФИО1 к ООО «Тайтл» ограниченного круга прав: права требования от ПАО Сбербанк 2 000 000 руб.; прав, обеспечивающих исполнение ПАО Сбербанк обязательства по передаче 2 000 000 руб.; права требования процентов, начисленных на 2 000 000 руб.; права требования убытков, вызванных расторжением договора уступки прав (требований) от 27.11.2012.

Права требования убытков, не вызванных расторжением договора уступки прав (требований) от 27.11.2012, в договоре уступки права требования от 30.12.2015 не обозначены.

Договор уступки права требования от 30.12.2015 заключен на следующий день после вступления в законную силу решения Арбитражного суда Новосибирской области от 25.09.2015 по делу № А45-15426/2015, которым расторгнут договор уступки прав (требований) от 27.11.2012 .

Ответчик указывает, что, заключая договор уступки права требования от 30.12.2015, стороны имели намерение совершить уступку прав (требований), связанных исключительно с применением последствий, вызванных расторжением арбитражным судом договора уступки прав (требований) от 27.11.2012.

Данный вывод ответчик обосновывает ссылкой на исковое заявление, имеющееся в материалах дела, в котором истец указывает, что на 30.12.2015 ФИО1 приобрела право требования к ответчику возврата всего переданного по договору от 27.11.2012, а также возмещения причиненных убытков.

Постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 28.04.2016 решение Арбитражного суда Новосибирской области от 25.09.2015 по делу № А45- 15426/2015 отменено, производство по делу прекращено в связи с отказом истца от иска; таким образом, договор уступки прав (требований) от 27.11.2012 не расторгнут.

Истцом не представлено доказательств, позволяющих установить наличие совокупности всех, предусмотренных ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, составляющих состава убытков.

По смыслу ст. 15 и 393 Гражданского кодекса Российской Федерации кредитор представляет доказательства, подтверждающие наличие у него убытков, а также обосновывающие с разумной степенью достоверности их размер и причинную связь между неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником и названными убытками (абз. 1 п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств»).

Таких доказательств ООО «Тайтл» в материалы дела не представило.

Истцом в материалы дела не представлено доказательств неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства ПАО Сбербанк по договору уступки прав (требований) от 27.11.2012.

По договору уступки прав (требований) от 27.11.2012 ПАО Сбербанк передало действительные права требования по кредитным договорам, заключенным с ООО ТД «Ролекс».

Ответчик указывает, что уступка прав (требований) по договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств ООО ТД «Ролекс», не входила в предмет договора (п. 1.1) уступки прав (требований) от 27.11.2012, заключенного ПАО Сбербанк и ФИО1, обеспечительные права перешли к ФИО1 в силу закона (ст. 384 ГК РФ).

В договоре уступки прав (требований) от 27.11.2012 отсутствует специальная оговорка о том, что права (требования) по договорам, заключенным в обеспечение исполнения обязательств ООО ТД «Ролекс», являются предметом данного договора уступки прав (требований), а истцом не доказано наличие для него существенного значения обеспечивающих обязательств по договорам поручительства, заключенным с ООО ТД «Елисеевский» при заключении договора цессии.

Кроме того, на момент заключения спорного договора уступки прав (требований) права по договорам поручительства от 01.09.2010 № 1-10, № 2-8, № 3-8, № 4-9, заключенным с ООО ТД «Елисеевский» в обеспечение исполнения обязательств ООО ТД «Ролекс», были действительными.

Согласно новой редакции ст. 390 Гражданского кодекса Российской Федерации ответственность цедента наступает в случае, если уступаемое право не существует на момент уступки (абз. 1 п. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Перечисленные договоры поручительства признаны недействительными на основании ст. 61. 2 Закона о банкротстве 17.05.2013 определением Арбитражного суда Новосибирской области по делу № А45-17722/2011, тогда как спорный договор заключен 27.11.2012.

Как разъяснил Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в п. 4 Постановления от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», судам следует иметь в виду, что предусмотренные статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве основания недействительности сделок влекут оспоримостъ, а не ничтожность соответствующих сделок.

Таким образом, перечисленные договоры поручительства лишены действительности после заключения ПАО Сбербанк и ФИО1 спорного договора по специальным основаниям, предусмотренным ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Признание обеспечительных сделок недействительными по специальным нормам Закона о банкротстве после заключения договора уступки прав (требований) не может порождать ответственность цедента, поскольку банкротство лица, выдавшего обеспечение, может и не наступить. Обстоятельство введения в отношении обеспечителя процедуры банкротства не зависит от воли цедента и/или цессионария и является обычным предпринимательским риском.

Введение в отношении обеспечителя процедуры банкротства и/или признание обеспечительной сделки недействительной в процедуре банкротства не влияет на действительность основного обязательства, передаваемого по договору уступки прав (требований) в силу акцессорной природы поручительства.

В соответствии с абз. 1 п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков, и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (статья 404 ГК РФ).

Заочное решение Бердского городского суда Новосибирской области от 03.04.2014 по делу № 2-471/2014 не является доказательством возникновения у ФИО1 убытков, исходя из следующего.

В силу положений статьи 310 ГК РФ односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона.

В соответствии с положениями статьи 384 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права.

Уступка права (требования) представляет собой замену кредитора в обязательстве. Последствием уступки права (требования) является замена кредитора в конкретном обязательстве, в содержание которого входит уступленное право (требование) (пункт 6 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 №120 "Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации").

В соответствии со статьей 390 ГК РФ первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, кроме случая, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором.

Приведенные истцом доводы с указанием на существенное изменение обстоятельств в виде признания части уступаемых прав недействительными и применением пункта 1 статьи 451 ГК РФ, не подтверждены – истец, будучи предпринимателем, мог разумно предвидеть, что сделка, предметом которой являются обязательства должника, в отношении которого введена процедура банкротства, могут быть признаны недействительными по специальным основаниям, предусмотренным Федеральным законом от 26.10.2002 №127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", о чем свидетельствует обширная арбитражная практика, соответственно заключение подобных сделок относится к риску предпринимательской деятельности.

Не представлены ФИО1 и доказательства в подтверждение существенного нарушение Банком договора уступки прав (требований) №б/н от 27.11.2012, поскольку солидарная ответственность основного должника (ООО ТД «Роллекс») и поручителей (ООО «Строй-Проект», ООО «Рента-Альянс», ООО «HATKO», ООО «Елисеевская кондитерская фабрика», ООО «Елисеевский кондитерский дом», ООО «Елисеевский», ООО «Сибпродукт») предполагает право ИП ФИО1 получить удовлетворение посредством предъявления требования к одному из них или ко всем сразу.

Так, Банк указывает, что ООО ТД «Роллекс» осуществляло предпринимательскую деятельность до 22.03.2016, в отношении обществ «Рента-Альянс», «НАТКО», «Елисеевская кондитерская фабрика», «Елисеевский кондитерский дом» завершены процедуры конкурсного производства, по результатам которых кредиторы указанных обществ получили удовлетворение денежных требований.

ФИО1 могла рассчитывать на получение денежных средств в размере 22 187 309, 24 руб. в случае предъявления соответствующих требований к основному заемщику и/или лицам, с которыми заключены обеспечительные сделки, поскольку кредитные обязательства ООО ТД «Роллекс» обеспечены указанными выше многочисленными договорами поручительства и залога, при этом залоговая стоимость имущества составляет 25 885 855 руб.

В соответствии с определениями Арбитражного суда Новосибирской области: от 27.05.2014 по делу № А45-29106/2012 - конкурсные кредиторы ОО «Рента-Альянс» получили удовлетворение в размере 12 235 931 руб., от 29.01.2014 по делу № А45-14997/2013- конкурсные кредиторы ООО «НАТКО» получили частичное удовлетворение (конкретная сумма не указана), от 30.06.2014 по делу № А45-10929/2011 - имущество ООО «Елисеевская кондитерская фабрика» было реализовано на сумму 615 373,87 руб., 360 837,79 руб. взыскано в пользу ООО «Елисеевская кондитерская фабрика», от 04.04.2013 по делу № А45-20224/2012 - имущество ООО «Елисеевский кондитерский дом» реализовано на сумму 52 604 руб., 594 283,64 руб. взыскано в пользу ООО «Елисеевский кондитерский дом».

Из отчетов об оценке имущества ООО «Елисеевский» № 187-р/2015 и №188-р/2015 следует, что общая стоимость недвижимого имущества ООО «Елисеевский» составила 63 038 000 руб. Кроме того, в деле № А45-7605/2011 о банкротстве ООО «Елисеевский» определением от 17.10.2013 утверждено мировое соглашение, по условиям которого погашение требований кредиторов будет производиться по графику до декабря 2017 года.

Из установленных обстоятельств следует вывод, что ИП ФИО1 могла рассчитывать на получение денежных средств в размере 22 187 309, 24 руб. не только от ООО ТД «Елисеевский», но и от иных поручителей и залогодателей, но предоставленным ей правом удовлетворить свои требования в исковом порядке или порядке, предусмотренном Законом о банкротстве, не воспользовалась.

Из условий договора уступки прав (требований) №б/н от 18.12.2012 (пункты 1.1 – 1.2) в результате их буквального толкования, следует, что предметом уступки явились права (требования) к ООО ТД «Роллекс», вытекающие из кредитных договоров, перечисленных в пункте 1.1 договора, права по обеспечительным сделкам перешли в силу закона (статьи 384 ГК РФ), что подтверждается и аналогичным предметом договора уступки прав (требований) от 18.12.2012, заключенным ФИО1 и ИП ФИО2

Поскольку договор уступки прав (требований) №б/н заключен сторонами 18.12.2012, а договоры поручительства №1-10 от 01.09.2010, №2-8 от 01.09.2010, №3-8 от 01.09.2010, №4-9 от 01.09.2010 признаны недействительными 17.05.2013 на основании статьи 61.2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» определением Арбитражного суда Новосибирской области по делу № А45-17722/2011, на момент заключения спорного договора цессии права по договорам поручительства, заключенным с ООО ТД «Елисеевский» в обеспечение исполнения обязательств ООО ТД «Роллекс», были действительными, с учетом разъяснения Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации об оспоримом характере такой недействительности.

В связи с этим, состоятельны доводы Банка о том, что ПАО Сбербанк не должен нести ответственность за передачу недействительного права, поскольку на момент передачи такое право было действительным, а признание сделок должника недействительными по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, является обычным предпринимательским риском кредиторов, который должна была учитывать ФИО1 при заключении договора цессии.

Истцом не доказано наличие для него существенного значения обеспечивающих обязательств по договорам поручительства, заключенным с ООО ТД «Елиссевский», при заключении договора цессии.

Расторжение договора цессии, заключенного ФИО1 и ИП ФИО8, не является основанием для расторжения договора, заключенного ФИО1 и Банком, поскольку ФИО1 могла переуступить права требования кому-либо еще при условии возврата ей таких прав ИП ФИО2 после расторжения договора уступки прав (требований) от 18.12.2012.

Это подтверждается тем, что ИП ФИО2 до вынесения решения Бердским городским судом Новосибирской области от 03.04.2014 по делу № 2-471/2014 уступил права (требования) к ООО ТД «Роллекс», вытекающие из кредитных договоров №<***> от 28.07.2008, 12 от 11.02.2009, № 20 от 19.02.2009, № 42 от 31.03.2009, ИП ФИО3 по договору № 3 уступки прав требования от 19.03.2014, а определением Арбитражного суда Новосибирской области от 11.11.2014 по делу № А45-7605/2011 произведена процессуальная замена ИП ФИО2 на ИП ФИО3 в рамках дела о несостоятельности ООО «Елисеевский».

В настоящее время права (требования) к ООО ТД «Роллекс», вытекающие из указанных выше кредитных договоров, принадлежат ИП ФИО3, которая получает, как указывает ответчик и что не оспорил истец, денежные средства от ООО «Елисеевский» на основании мирового соглашения, утвержденного по результатам рассмотрения дела № А45-7605/2011.

Таким образом, судом не установлены обстоятельства существенного нарушения Банком договора уступки от 27.11.2012 б/н, а также существенного изменения обстоятельств в виде признания части уступаемых прав недействительными, влекущего лишение истца того, на что он рассчитывал при заключении договора, поскольку недействительным признано поручительство, данное только одним из нескольких поручителей, тогда как обязательство должника обеспечено и иными поручителями, залогом имущества, а предметом уступки явились права (требования) к ООО ТД «Роллекс», вытекающие из кредитных договорах, права по обеспечительным сделкам перешли в силу закона, при этом Банку право требования к ООО ТД «Роллекс» не возвращено, соответственно, уступив право, Банк лишился предъявления требований к должнику.

Как указано судом кассационной инстанции в постановлении от 28.04.2016 по делу № А45-15426/2016, правовой характер передачи права требования цедентом заключается в получении этого же права требования к должнику цессионарием и реализация полученного посредством предъявления требования к должнику (статья 382 ГК РФ).

Иные способы распоряжения правом требования, в том числе его перепродажа, реализуются цессионарием по своему усмотрению после приобретения права. В рассматриваемом случае право требования к должнику (ООО ТД «Роллекс») получено цессионарием в полном объеме.

Ответчик, возражая по иску, указывает, что, во-первых, ФИО1 могла рассчитывать на получение денежных средств в размере 22 187 309, 24 руб., предъявив соответствующие требования к основному заемщику и/или обеспечителям; во-вторых, ФИО1 могла переуступить полученные права еще раз с выгодой для себя; в-третьих, ФИО1 могла являться на заседания Бердского городского суда Новосибирской области и защищать свои права самостоятельно или через представителя. Например, заявив ходатайство об обязании ФИО2 возвратить полученные им права требования (п. 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.06.2014 № 35 «О последствиях расторжения договора»).

Таким образом, ФИО1 не предприняла разумных мер, которые могла предпринять, не воспользовалась в том числе перечисленными вариантами поведения в обычных условиях гражданского оборота, тем самым ущемила собственные законные экономические интересы.

Вывод о том, что есть основания для применения ответственности к банку, предусмотренной ст. 390 ГК РФ, основан на неверном толковании ст. 390 ГК РФ и п. 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 № 120.

Согласно ст. 390 ГК РФ в редакции, действовавшей на момент заключения договора уступки прав (требований) от 27.11.2012, первоначальный кредитор, уступивший требование, отвечает перед новым кредитором за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, кроме случая, когда первоначальный кредитор принял на себя поручительство за должника перед новым кредитором.

В соответствии с п. 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.10.2007 № 120 «Обзор практики применения арбитражными судами положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации» недействительность требования, переданного на основании соглашения об уступке права (требования), не влечет недействительности этого соглашения. Недействительность данного требования является в соответствии со статьей 390 Гражданского кодекса Российской Федерации основанием для привлечения цессионарием к ответственности кредитора, уступившего требование.

Смысл данных правил сводится к тому, что ответственность цедента наступает в случае передачи цессионарию несуществующего права.

ФИО1 по договору уступки получила действительные права по 4 кредитным договорам, а также в силу закона получила действительные права по 20 договорам поручительства и действительные права по 4 договорам залога.

В общей сложности ФИО1 получила действительные права требования к 8 юридическим лицам и одному физическому лицу.

Суд обращает внимание на то, что истец требует применения правила ст. 390 ГК РФ ко всему договору, а не к части; требует возврата всей суммы, переданной по сделке, а не суммы в пределах 2 000 000 руб., в которую он оценивает права требования, признанные недействительными.

Ответчик, возражая по иску, указывает на акцессорный характер договоров поручительства, признанных недействительными, который заключается в том, что признание части обеспечительных договоров недействительными не приводит к недействительности основного обязательства и других обеспечительных сделок.

Сами по себе права требования по этим договорам не являются теми требованиями, которые имеет в виду законодатель, формулируя правило ст. 390 ГК РФ, если отсутствует специальная оговорка в договоре уступки прав требований о передаче именно обеспечительных прав или цессионарий не докажет, что именно обеспечительные права представляли для него экономический интерес при заключении договора уступки.

В настоящем деле истец не доказал, что обеспечительные права представляли для него экономический интерес при заключении договора уступки, а специальная оговорка в договоре уступки прав требований от 27.11.2012 о передаче именно обеспечительных прав (предмет договора) отсутствует.

Ссылка истца на положения главы 30 ГК РФ не состоятельны, поскольку истцом не учтен характер прав требований, признанных недействительными.

Согласно п. 4 ст. 454 ГК РФ положения, предусмотренные параграфом 1 Гл. 30 Гражданского кодекса Российской Федерации, применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав.

Переданные по договору права требования по основному кредитному обязательству недействительными на момент передачи не были. Доказательств их недействительности в настоящее время суду не представлено.

Ссылки истца в обоснование своей позиции о применении положений главы 30 Гражданского кодекса Российской Федерации на судебно-арбитражную практику (Определение от 08.06.2015 № 304-ЭС14-8595, Определение от 30.05.2017 по делу № 307-ЭС17-114) подлежат отклонению, поскольку судебные акты, на которые ссылается истец, вынесены по спорам с иными фактическими обстоятельствами, не тождественными тем, которые имеют место при рассмотрении настоящего спора.

Истцом не представлено доказательств, позволяющих установить наличие в совокупности всех, предусмотренных ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, составляющих состава убытков; не представлено доказательств неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства ПАО Сбербанк по договору уступки прав (требований) от 27.11.2012; не представлено доказательств возникновения у ФИО1 убытков; не представлено доказательств наличия причинно-следственной связи между поведением ПАО Сбербанк и убытками ФИО1, а также вины ответчика.

Убытки возмещению не подлежат, поскольку права цессионария не нуждаются в восстановлении, т.к. его положение не менялось после признания части обеспечительных сделок недействительными. ФИО1 могла получить удовлетворение, предъявив требования к иным солидарным должникам. ФИО1 не доказано, что она могла получить удовлетворение исключительно по договорам поручительства, признанным недействительными.

В соответствии с абз. 2-4 п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» при установлении причинной связи между нарушением обязательства и убытками необходимо учитывать, в частности, то, к каким последствиям в обычных условиях гражданского оборота могло привести подобное нарушение. Если возникновение убытков, возмещения которых требует кредитор, является обычным последствием допущенного должником нарушения обязательства, то наличие причинной связи между нарушением и доказанными кредитором убытками предполагается.

Должник, опровергающий доводы кредитора относительно причинной связи между своим поведением и убытками кредитора, не лишен возможности представить доказательства существования иной причины возникновения этих убытков.

Вина должника в нарушении обязательства предполагается, пока не доказано обратное. Отсутствие вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства доказывается должником (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Передача банком ФИО1 обеспечительных прав, признанных впоследствии недействительными, не привела к тому, что цессионарий не смог получить по ним удовлетворения от должников, не привела к тому, что цессионарий не смог уступить их новому кредитору, т.е. негативных последствий в обычных условиях гражданского оборота ФИО1 не понесла.

Согласно п. 1 и 2 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Согласно ст. 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков. При этом под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Основаниями для возмещения убытков могут являться: нарушение обязательств (ст. ст. 393 - 395 Гражданского кодекса Российской Федерации), деликты (противоправное поведение лица, причинившего вред, не состоящего в договорных отношениях с потерпевшим лицом - ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации), действия (бездействие) государственных органов.

Заявляя требование о взыскании убытков, истец должен доказать одновременное наличие следующих обстоятельств:

- совершение ответчиком противоправного (незаконного) деяния;

- наступление последствий этого деяния в виде причинения убытков и вреда;

- размер причиненных убытков (ущерба, вреда, упущенной выгоды);

- наличие причинной связи между противоправным деянием ответчика и наступившими последствиями.

Отсутствие доказательств хотя бы одного из указанных обстоятельств влечет недоказанность всего сложного состава гражданско-правового института убытков и отказ в удовлетворении исковых требований, вследствие их необоснованности.

При таких обстоятельствах, в соответствии со ст. ст. 309, 310, 15 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд находит требования истца о взыскании с ответчика задолженности в размере 2 000 000 руб. не подлежащими удовлетворению.

Распределение судебных расходов производится по правилам статей 102, 104, 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 167-171, 176, 110, 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

в удовлетворении исковых требований отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Тайтл» (ОГРН <***>), в доход федерального бюджета 33 000 руб. государственной пошлины.

Выдать исполнительный лист после вступления решения в законную силу.

Решение вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия.

Решение, не вступившее в законную силу, может быть обжаловано в течение месяца после его принятия в Седьмой арбитражный апелляционный суд.

Решение может быть обжаловано в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа при условии, если оно было предметом рассмотрения арбитражного суда апелляционной инстанции или суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Жалобы подаются через Арбитражный суд Новосибирской области.

Судья Н.А.Рыбина