Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Новосибирской области в составе судьи Рыбиной Н.А., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Санжиевой Ю.А., рассмотрев в открытом судебном заседании дело по иску акционерного общества «Торговый Дом «Перекресток» (ОГРН 1027700034493), г. Москва

к обществу с ограниченной ответственностью «СпецСервис» (ОГРН <***>), г. Новосибирск

при участии третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО1, Московская область, г. Подольск

о взыскании 1 000 000 руб. штрафа согласно п. 4.1.2 дополнительного соглашения № 1 по информационной безопасности к договору о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну № Сс23/01-10/2017 от 24.10.2017

при участии представителей:

от истца: не явился, извещён

от ответчика: ФИО2 (доверенность № 78 от 27.01.2020, диплом № 5501 от 13.03.2002, паспорт)

от третьего лица: не явился, извещён

установил:

акционерное общество «Торговый Дом «Перекресток» обратилось в арбитражный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью «СпецСервис» при участии третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФИО1 о взыскании 1 000 000 руб. штрафа согласно п. 4.1.2 дополнительного соглашения № 1 по информационной безопасности к договору о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну № Сс23/01-10/2017 от 24.10.2017 (с учетом уточнения истцом исковых требований в порядке ст. 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Истец, третье лицо, надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства (суд располагает сведениями о получении адресатом направленной копии судебного акта (часть 1 статьи 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации)), в том числе публично, путем размещения информации о дате и времени слушания дела на интернет-сайте суда, в судебное заседание представителей не направили.

При открытии судом судебного заседания в онлайн-режиме посредством использования системы веб-конференции представителем акционерного общества «Торговый Дом «Перекресток» не обеспечено подключение к веб-конференции.

Установив, что средства связи суда воспроизводят видео и аудиосигнал надлежащим образом, технические неполадки отсутствуют, представителю акционерного общества «Торговый Дом «Перекресток» обеспечена возможность дистанционного участия в процессе, которая не в полной мере реализована по причинам, находящимся в сфере его контроля (отсутствует соединение собственными средствами связи), дело рассмотрено согласно статьям 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие истца, третьего лица, надлежащим образом извещённых о месте и времени судебного заседания.

Ответчик отзывом на иск относительно удовлетворения исковых требований возражает, подробно излагая свои доводы в отзыве.

Третье лицо мотивированного отзыва на исковое заявление не представило.

Исследовав материалы дела, заслушав в судебном заседании доводы представителей сторон, суд приходит к выводу о том, что заявленные исковые требования удовлетворению не подлежат.

Истец, обосновывая иск, ссылается на то, что 24.10.2017 между ООО «СПЕЦсервис» (сторона 2, ответчик) и АО «ТД «Перекресток» (сторона 1, истец) подписан договор о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну № Сс 23/01-10/2017 (далее по тексту - договор о неразглашении), в соответствии с которым сторона 1 по отношению к стороне 2 выступает в качестве передающей стороны; сторона 2 является принимающей стороной; передающая сторона раскрывает (передает) информацию, составляющую коммерческую тайну; получающая сторона получает информацию, составляющую коммерческую тайну передающей стороны. 24.10.2017 между сторонами заключено дополнительное соглашение № 1 от 24.10.2017 по информационной безопасности к договору о неразглашении, согласно п. 4.1.2 которого за нарушение требований по обеспечению информационной безопасности, предусмотренных п. 2.4 – 2.5 настоящего соглашения, сторона 2 уплачивает штраф в размере 1 000 000 руб. за каждый выявленный факт нарушения требований. Ссылаясь на нарушение ответчиком п. 4.1.2 дополнительного соглашения № 1 по информационной безопасности к договору о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну № Сс23/01-10/2017 от 24.10.2017, истцом завялено о взыскании 1 000 000 руб. штрафа.

При рассмотрении спора суд исходит из того, что в соответствии со ст. 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со ст. ст. 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства. Односторонний отказ от исполнения обязательства не допускается.

Суд, рассмотрев утверждения истца, проанализировав доводы сторон, сопоставив между собой представленные сторонами в материалы дела доказательства, обращает внимание на следующее.

24.10.2017 между ООО «СПЕЦсервис» (сторона 2, ответчик) и АО «ТД «Перекресток» (сторона 1, истец) подписан договор о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну № Сс 23/01-10/2017 (далее по тексту - договор о неразглашении), в соответствии с которым сторона 1 по отношению к стороне 2 выступает в качестве передающей стороны. Сторона 2 является принимающей стороной. Передающая сторона раскрывает (передает) информацию, составляющую коммерческую тайну. Получающая сторона получает информацию, составляющую коммерческую тайну передающей стороны.

24.10.2017 между сторонами заключено дополнительное соглашение № 1 от 24.10.2017 по информационной безопасности к договору о неразглашении.

Согласно п. 4.1.2 дополнительного соглашения № 1 от 24.10.2017 по информационной безопасности к договору о неразглашении за нарушение требований по обеспечению информационной безопасности, предусмотренных п. 2.4 – 2.5 настоящего соглашения, сторона 2 уплачивает штраф в размере 1 000 000 руб. за каждый выявленный факт нарушения требований.

Согласно п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия которого названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной и сторон должно быть достигнуто соглашение.

Под предметом договора принято понимать юридические последствия, на которые направлена воля сторон договора. Содержание договора должно быть физически возможным, не противоречить закону и нормам нравственности, основываясь на свободе и юридическом равенстве сторон.

Исходя из непоименованности правового происхождения, договор о неразглашении, исходя из его предмета, должен определять порядок передачи сведений, составляющих коммерческую тайну, не в связи с ее фактическим наличием у сторон, а в связи с реализацией сторонами совместных проектов, совместной деятельности, исполнения заключаемыми между ними хозяйственными возмездными и безвозмездными сделками (договорами, соглашениями, контрактами и т.д.).

Договор о неразглашении не может заключаться для целей придания «секретности», передаваемой между участниками гражданского оборота информации, поскольку процедура введения режима ограниченного доступа предусмотрена в ФЗ РФ № 98-ФЗ от 29.07.2004 «О коммерческой тайне» (далее - Закон о коммерческой тайне).

Согласно п. 1.1 договора о неразглашении под термином «информация, составляющая коммерческую тайну» стороны понимают сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу ее неизвестности третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений передающей стороной введен режим коммерческой тайны.

В ч. 2 ст. 3 Закона о коммерческой тайне указано, что информация, составляющая коммерческую тайну, это сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.

Согласно ч. 1 ст. 3 Закона о коммерческой тайне, коммерческая тайна представляет собой режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду.

Обладатель информации, составляющей коммерческую тайну, это лицо, которое владеет информацией, составляющей коммерческую тайну, на законном основании, ограничило доступ к этой информации и установило в отношении ее режим коммерческой тайны (ч. 4 ст. 3 Закона о коммерческой тайне).

В силу ч. 1 ст. 6.1 Закона о коммерческой тайне права обладателя информации, составляющей коммерческую тайну, возникают с момента установления им в отношении этой информации режима коммерческой тайны в соответствии со ст. 10 Закона о коммерческой тайне, в соответствии с которой меры по охране конфиденциальности информации, принимаемые ее обладателем, должны включать в себя: определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну; ограничение доступа к информации, составляющей коммерческую тайну, путем установления порядка обращения с этой информацией и контроля за соблюдением такого порядка; учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, и (или) лиц, которым такая информация была предоставлена или передана; регулирование отношений по использованию информации, составляющей коммерческую тайну, работниками на основании трудовых договоров и контрагентами на основании гражданско-правовых договоров; нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа «Коммерческая тайна» с указанием обладателя такой информации (для юридических лиц - полное наименование и место нахождения).

Таким образом, согласно ч. 2 ст. 10 Закона о коммерческой тайне режим коммерческой тайны считается установленным исключительно после принятия вышеперечисленных мер, и несоблюдение требований закона влечет за собой отказ судов в удовлетворении требований, связанных с разглашением информации (например, постановление Суда по интеллектуальным правам от 16.11.2017 № С01-922/2017 по делу № А33-28905/2016).

Суд акцентирует внимание на том, что ни договор о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну № Сс 23/01-10/2017 от 24.10.2017, ни дополнительное соглашение № 1 по информационной безопасности от 24.10.2017 не содержат перечень информации, содержащей коммерческую тайну.

В судебном заседании суд задал представителю истца вопрос о том, можно ли из подписанных сторонами документов идентифицировать перечень той информации, которая содержит коммерческую тайну? Представитель таких документов не назвал.

Как указывает истец, отношения между истцом и ответчиком сложились в 2017 году.

24.10.2017 между ООО «СПЕЦсервис» (исполнитель, ответчик) и АО «ТД «Перекресток» (заказчик, истец) заключен договор на оказание услуг № Сс 23-10/2017, в соответствии с которым исполнитель обязуется собственными, либо привлеченными силами оказать услуги по ведению бухгалтерского документооборота в соответствии с условиями договора, заявкой заказчика, а также иными документами, являющимися неотъемлемыми приложениям к договору, а Заказчик обязуется создать исполнителю необходимые условиями для оказания услуг, принять их и оплатить обусловленную договором цену.

Договор складского хранения с оказанием услуг № Сс 10-05/2019 между истцом (заказчик) и ответчиком (исполнитель) заключен 15.07.2019, то есть после заключения договора о неразглашении, дополнительного соглашения № 1 к нему.

До 15.07.2019 договоры складского хранения между истцом и ответчиком не заключались.

ФИО1 согласно приказу о приеме работника на работу № 419 от 01.08.2019 принят на должность менеджера по складским операциям 01.08.2019.

Таким образом, ФИО1 как менеджер по складским операциям осуществлял на объекте истца работы/услуги как работник ответчика не по договору по оказанию услуг по ведению бухгалтерского документооборота (так как не является бухгалтером), а по договору складского хранения, что подтверждается в том числе письмом ООО «СПЕЦсервис» (исх. № 96 от 02.08.2019), представленным истцом, в котором указано: «… Настоящим письмом ООО «СПЕЦсервис» информирует о том, что выполнять работы по договору № Сс 10-0582019 от 15.07.2019 будут следующие сотрудники: ФИО1 …» (первый столбец, третья строка).

Согласно п. 1.3 дополнительного соглашения № 1 в связи с необходимостью выполнения стороной 2 обязательств, возложенных на нее договорами, заключенными между сторонами, сторона 1 предоставляет стороне 2 доступ к средствам вычислительной техники и автоматизированным системам стороны 1, а сторона 2 при получении такого доступа обязуется в полной мере исполнять требования договора и настоящего соглашения.

Таким образом, доступ к средствам вычислительной техники и автоматизированным системам стороны 1 (истец) был предоставлен стороне 2 (ответчик) в рамках договоров, действующих по состоянию на 24.10.2017.

Договор складского хранения с оказанием услуг № Сс 10-05/2019 от 15.07.2019 был заключен позже. ФИО1 осуществлял свои обязанности на объекте заказчика в рамках договора складского хранения с оказанием услуг № Сс 10-05/2019 от 15.07.2019 с 01.08.2019.

Запрет на установку режима автоматической переадресации сообщений, предусмотренный п. 2.5 дополнительного соглашения № 1, установлен в рамках обеспечения информационной безопасности в целях неразглашения информации, составляющей коммерческую тайну.

Таким образом, вопрос о переадресации сообщений должен рассматриваться в совокупности с установлением факта распространения или нераспространения информации, составляющей коммерческую тайну.

Согласно п. 9 ст. 3 Закона о коммерческой тайны под разглашением информации, составляющей коммерческую тайну, понимается действие или бездействие, в результате которых информация, составляющая коммерческую тайну, в любой возможной форме (устной, письменной, иной форме, в том числе с использованием технических средств) становится известной третьим лицам без согласия обладателя такой информации либо вопреки трудовому или гражданско-правовому договору.

Пунктом 4.1 договора о неразглашении предусмотрено, что принимающая сторона несет ответственность за разглашение информации, составляющей коммерческую тайну передающей стороны, то есть за любые умышленные, неумышленные, ошибочные действия и бездействия, в результате которых информация, составляющая коммерческую тайну передающей стороны, становится известной третьим лицам.

Доказательств того, что в результате переадресации сообщений от ФИО1 в адрес ФИО1 информация, содержащаяся в электронных письмах, стала доступной третьим лицам, истцом не представлено.

Согласно п. 2.2 договора о неразглашении не являются информацией, составляющей коммерческую тайну, сведения, которые: были известны на законном основании принимающей стороне до заключения договора; являются или становятся публично известными в результате действия передающей стороны; на законном основании получены принимающей стороной от третьего лица; получены принимающей стороной из общедоступных источников с указанием принимающей стороной на эти источники; в отношении которых передающей стороной отменен режим коммерческой тайны; раскрыты на законном основании для неограниченного доступа третьей стороной, в том числе предстателями органов государственной власти, которым такая информация была предоставлена на законном основании; получены принимающей стороной самостоятельно в рамках ее деятельности при условии, что ни принимающая сторона, ни лица, при участии которых она была разработана, не использовали для ее получения информацию, составляющую коммерческую тайну передающей стороны.

В соответствии с п. 1.3 договора о неразглашении информация, составляющая коммерческую тайну, фиксируется передающей стороной (истец) на материальном носителе (в виде документа, массива данных на носителе информации для компьютеров или ином, по договоренности сторон). На материальном носителе передающей стороной (истец) проставляется гриф «Коммерческая тайна» с указанием полного наименования её обладателя, места его нахождения и иных реквизитов, необходимых для идентификации носителя, что в совокупности является необходимым и достаточным условием для распространения на информацию, зафиксированную на таком носителе, условий договора.

Договор о неразглашении информации, составляющей коммерческую тайну № Сс 23/01-10/2017 от 24.10.2017 не содержит перечень информации, содержащей коммерческую тайну.

Исходя из искового заявления, пояснений истца, «… Большинство переданных файлов включали информацию, содержащую коммерческую тайну АО ТД «Перекресток», в том числе о наименовании и цене алкогольной продукции, листы к сертификации с наименованием, ценой и количеством упаковок товара, документы с указанием даты начала/окончания промо продаж и наименованием номинированного товара».

Информация о наименовании, цене продукции, промо акциях и т.д. указывалась и указывается самим истцом на различных сайтах, например, perekrestok.jeanzzz.ru, perekrestoka.ru, perekrestok-store.ru, perekrestokok.ru и т.д.

Кроме того, истец сам предоставляет указанную информацию покупателям продукции в рамках осуществления своей хозяйственной деятельности.

Листы к сертификации не являются коммерческой тайной в силу п. 11 ст. 5 Закона о коммерческой тайне.

Письма, пересланные ФИО1 на свою личную почту, адресованы ФИО1 Fedotov; ФИО1 указан как получатель писем (строка «кому:»).

Таким образом, указанная информация стала известна ФИО1 в результате действия передающей стороны - истца (п. 2.2 договор о неразглашении).

Суд акцентирует внимание п. 1.3 договора о неразглашении, в котром указано: «…На материальном носителе передающей стороной (истец) проставляется гриф «Коммерческая тайна» с указанием полного наименования её обладателя, места его нахождения и иных реквизитов, необходимых для идентификации носителя, что в совокупности является необходимым и достаточным условием для распространения на информацию, зафиксированную на таком носителе, условий договора. …».

В письмах, направляемых ФИО1 и пересылаемых им на свою электронную почту, отсутствует какая-либо информация о том, что сведения, содержащиеся в указанных сообщениях, содержат коммерческую тайну (отсутствует гриф «Коммерческая тайна»).

В судебном заседании суд задал представителю истца вопрос: может ли он указать хоть на один документ, на котором был бы проставлен гриф «Коммерческая тайна» в соответствии с п. 1.3 договора о неразглашении? Представитель истца не смог указать ни одного документа с грифом «Коммерческая тайна».

Истец в исковом заявлении указал, что в рамках регулярно проводимых мероприятий по обеспечению информационной безопасности Службой безопасности истца был зафиксирован факт установления режима автоматической переадресации электронных сообщений, а также факт присвоения жесткого диска ПК.

Согласно служебной записке менеджера направления «Компьютерно-техническая экспертиза» ФИО3 установлены неоднократные факты пересылки информации, содержащей КТ Компании, с корпоративного электронного адреса Sps.Dmitriy.Fedotov@x5.ru на внешний почтовый адрес dmitrix52@gmail.com, принадлежащий менеджеру по складским операциям ООО «СПЕЦсервис» ФИО1

Согласно пояснений ФИО1 «...переадресацию ему настроил системный администратор РЦ «Карусель» в конце июля 2019 года... Это сделано для возможности решать служебные вопросы в нерабочее время. Вся информация поступала на домашний ПК, третьим лицам он её не передавал и обязался удалить.».

Суд акцентирует внимание на том, что истцом не доказано, что установка переадресации осуществлена лично работником ответчика ФИО1 Таким образом, оснований для применения ответственности за нарушение п. 2.5 дополнительного соглашения № 1 не имеется.

Истец указывает, что ФИО1 осуществлял переадресацию начиная с июля 2019 года. Однако ФИО1 принят на работу в ООО «СПЕЦсервис» на должность менеджера по складским операциям с 01.08.2019, что подтверждается приказом № 419 от 01.08.2019.

Как пояснил ответчик, до принятия на работу в ООО «СПЕЦсервис» ФИО1 работал на этом же объекте в качестве работника ООО «Эй Би Лоджистик» (ИНН <***>) и не являлся работником ответчика.

ФИО1 был принят на работу на должность менеджера по складским операциям.

Таким образом, переадресация была установлена в период, когда ФИО1 являлся работником ООО «Эй Би Лоджистик» (ИНН <***>).

Истец в письменных пояснениях (обобщенная позиция истца по делу) указывает, что режим переадресации не мог быть установлен ранее 02.08.2019, так как учетные записи для сотрудников ответчика были созданы не ранее 02.8.2019.

Суд обращает внимание истца, что ФИО1 ранее работал на данном объекте истца в качестве работника истца, а потом в качестве работника ООО «Эй Би Лоджистик», что не опровергается истцом.

Таким образом, учетная запись ФИО1 в корпоративной сети истца уже имелась.

Согласно отчету о результатах служебного расследования № 20191223 9534 от 31.01.2020 в ходе расследования установлено, что с июля 2019 года на корпоративном ящике менеджера по складским операциям ООО «СПЕЦсервис» ФИО1 (Sps.Dmitriy.Fedotov@x5.ru) настроена переадресация всех входящих сообщений.

Таким образом, специалистами истца было установлено, когда была установлена переадресация.

Кроме того, в объяснениях ФИО1 от 07.11.2019, записанных со слов ФИО4, указано, что переадресация приблизительно была установлена в третьей декаде июля 2019 года, то есть когда ФИО1 не являлся работником ООО «СПЕЦсервис» (ответчика).

Пунктом 2.5 дополнительного соглашения № 1 сторона 2 не вправе устанавливать режим автоматической переадресации сообщений во внешние адреса.

При этом ни текст договора о неразглашении, ни текст дополнительного соглашения № 1 не содержит таких понятий как «внешний адрес», «внутренний адрес», «корпоративный адрес» и т.д.

Таким образом, выводы отчета от 31.01.2020 о пересылке информации на внешний адрес базируется на субъективном понимании истца вышеуказанных терминов.

Истец не оспаривает, что электронный адрес Sps.Dmitriy.Fedotov@x5.ru был создан сотрудниками истца, перечень прав доступа определялся сотрудниками истца при оформлении электронного адреса и предоставлении доступа к информационной системе истца.

Таким образом, истец самостоятельно определил права лица, имеющего корпоративный электронный адрес, возможность осуществления переадресации сообщений исходя их прав пользователя.

Кроме того, ФИО1 работал на оборудовании истца, на котором установлено программное обеспечение истца, с доступом к информационным системам истца.

В связи с вышеизложенным, на основании ст. 10 Закона о коммерческой тайне, учитывая, что истцом в отношении информации, передаваемой ответчику, не установлен режим коммерческой тайны (отсутствует перечень, отсутствует гриф «Коммерческая тайна» и т.д.), установление переадресации лично ФИО1 в период наличия трудовых отношений с ООО «СПЕЦсервис», истцом не доказано, суд в удовлетворении иска отказывает.

В соответствии с ч. 1, 2 ст. 65, ч. 1 ст. 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права. Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Доказательства представляются лицами, участвующими в деле.

В соответствии с ч. 1 ст. 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Согласно ч. 1, 2, 4, 5 ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами. Никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы.

При этом одной из основных задач арбитражного судопроизводства (ст. 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) является защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц, осуществляющих предпринимательскую или иную экономическую деятельность. В силу статьи 2, части 3 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, создает условия для правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела, что необходимо для достижения такой задачи судопроизводства в арбитражных судах, как защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, а также прав и законных интересов других участников гражданских и иных правоотношений.

При рассмотрении настоящего дела судом в порядке части 3 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации были созданы условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств, истец извещен надлежащим образом о дате и времени судебных заседаний, что позволяло истцу совершить процессуальные действия (в том числе ознакомиться с материалами дела; ходатайствовать о фальсификации доказательств либо подать иные процессуальные заявления; предоставить дополнительные доказательства, опровергающие доводы ответчика).

Исходя из принципа состязательности судопроизводства риск наступления последствий несовершения истцом процессуальных обязанностей по доказыванию своих доводов лежит на нем (часть 2 статьи 9 АПК РФ).

Согласно части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

При таких обстоятельствах, исследовав и оценив все имеющиеся в материалы дела доказательства и пояснения лиц, участвующих в деле, в их совокупности и взаимной связи по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также учитывая положения статей 309, 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд приходит к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

Распределение судебных расходов производится по правилам статей 102, 104, 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 167-171, 176, 110, 319 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

в удовлетворении исковых требований отказать.

Вернуть акционерному обществу «Торговый Дом «Перекресток» (ОГРН <***>) 30 000 руб. излишне уплаченной государственной пошлины из федерального бюджета.

Выдать справку на возврат государственной пошлины.

Решение вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия.

Решение, не вступившее в законную силу, может быть обжаловано в течение месяца после его принятия в Седьмой арбитражный апелляционный суд.

Решение может быть обжаловано в Арбитражный суд Западно-Сибирского округа при условии, если оно было предметом рассмотрения арбитражного суда апелляционной инстанции или суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Жалобы подаются через Арбитражный суд Новосибирской области.

Арбитражный суд разъясняет лицам, участвующим в деле, что настоящее решение выполнено в форме электронного документа, и считается направленным лицам, участвующим в деле, посредством размещения на официальном сайте суда в сети "Интернет" в соответствии со статьей 177 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судья Н.А.Рыбина