Гражданский кодекс часть 1

Арбитражный суд Новосибирской области в составе судьи Малимоновой Л.В., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Агеевой Ю.М. с ведением аудиозаписи судебного процесса рассмотрел в открытом судебном заседании в помещении арбитражного суда Новосибирской области по адресу: <...>, дело

по иску: закрытого акционерного общества «Империя-Фарма» (ОГРН: <***>), г. Санкт-Петербург

к обществу с ограниченной ответственностью «Логопарк Обь» (ОГРН: <***>), г. Новосибирск

о признании недействительным третейского соглашения, содержащегося в п.17.3 договора аренды от 29.12.2012,

при участии представителей:

от истца – представитель отсутствует, организация уведомлена в порядке ст. 123 АПК РФ

от ответчика: ФИО1 - по доверенности от 28.11.2014, паспортные данные, указанные в доверенности, соответствует сведениям в паспорте, предъявленном для удостоверения личности.

Закрытое акционерное общество «Империя-Фарма» (ОГРН: <***>), г. Санкт-Петербург (далее – истец, арендатор или ЗАО «Империя-Фарма») обратилось с иском в Арбитражный суд Новосибирской области к обществу с ограниченной ответственностью «Логопарк Обь» (ОГРН: <***>), г. Новосибирск (далее – ответчик, арендодатель или ООО «Логопарк Обь») о признании недействительным третейского соглашения, содержащегося в п.17.3 договора аренды от 29.12.2012.

Требование истца обосновано тем, что оспариваемая третейская оговорка не соответствует нормам действующего законодательства, а именно ст. 18 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» (далее – Закон «О третейских судах в РФ») нарушает основополагающие принципы российского права, в том числе законодательства о защите конкуренции, что соответственно нарушает права и законные интересы ООО «Империя-Фарма», т.к. ответчик, имея в собственности переданные истцу в арендное пользование по договору аренды от 29.12.2012 нежилые помещения площадью складов класса А площадью 4 348, 3 кв. м по адресу: <...> для дистрибуции лекарственных средств в аптечные сети города Новосибирска при отсутствии на территории г. Новосибирска иных помещений, отвечающих требованиям законодательства о лицензировании фармацевтической деятельности ( два других склада класса А, принадлежащих ЗАО «Логопарк Толмачево» и ООО «НПК Толмачево» находятся на территории Новосибирской области), т.е. пользуясь своим монопольным положением на рынке ответчик в нарушение требований п. п. 3 п. 1 ст. 10 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее ФЗ «О защите конкуренции» или ФЗ № 135-ФЗ), навязал истцу включение в долгосрочный договораренды от 29.12.2012, заключенный до 09.03.2018, оспариваемого пункта о подведомственности споров, возникающих между сторонами по данному договору, Международному коммерческому арбитражному суду при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее – МКАС при ТТП РФ) в соответствии с его Регламентом, что соответственно расценивается истцом как нарушение со стороны ответчика положений ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации с квалификацией действий ответчика, совершенных в обход закона с заведомой недобросовестностью (злоупотреблением права) и исключительной целевой направленностью причинить вред другому лицу.

Ответчик возражает против рассмотрения арбитражным судом спора по существу, т.к. условиями оспариваемого пункта договора аренды от 29.12.2012 предусмотрено, что все споры, в том числе о его незаключенности или недействительности (в целом или отдельных условий) подлежат рассмотрению в МКАС при ТТП РФ с соблюдением предусмотренного в п. 17.2, 17.3 досудебного порядка урегулирования, и ссылаяь на то, что в соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 148 АПК РФ арбитражный суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, если после его принятия к производству установит, что имеется соглашение о рассмотрении спора третейским судом, если любая и сторон не позднее своего первого заявления не заявит по этому основанию возражение в отношении рассмотрения спора по существу, за исключением случаев, если арбитражный суд установит, что соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

Такой исход рассмотрения спора следует, по мнению ответчика, также из того, что в соответствии с п. п. 2, 3 ст. 16 Федерального закона от 07.07. 1993 № 5338-I «О международном коммерческом арбитраже» (далее – ФЗ об МКА) и в силу положений параграфа 46 Регламента МКАС при ТТП РФ истец без неоправданной задержки не сделал в третейском суде заявления до рассмотрения спора по существу об отсутствии у третейского суда компетенции на рассмотрение спора, что подтверждается конклюдентными действиями ЗАО «Империя-Фарма и последующим выбором запасного арбитра, после такой ссылки в процессе третейского разбирательства третейским судом в пределах своих полномочий дана оценка позиции ЗАО «Империя-Фарм» тем же мотивам и основаниям, по которым истец просит признать третейскую оговорку недействительной в рамках настоящего дела, до возникновения спора между сторонами в связи с нарушением истцом как арендатором условий заключенного между ними договора, истец, в том числе в период подготовки дела к третейскому разбирательству в МКАС при ТТП РФ, не обращался в арбитражный суд.

Выслушав представителей ответчика, исследовав представленные в дело доказательства и оценив позиции сторон по правилам ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

УСТАНОВИЛ:

Защита нарушенных или оспоренных гражданских прав юридического лица в Российской Федерации осуществляется в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, судом, а именно арбитражным судом или третейским судом (п. 1 ст. 11 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу статей 10, 11 (часть 1), 118 (часть 1) и 124-128 Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации», третейские суды не осуществляют государственную (судебную) власть и не входят в судебную систему Российской Федерации, состоящую из государственных судов.

Это, однако, не означает, что Конституция Российской Федерации исключает тем самым возможность разрешения гражданско-правовых споров между частными лицами в процедуре третейского разбирательства посредством третейских судов, действующих в качестве институтов гражданского общества, наделенных публично значимыми функциями.

Такое право (обратиться в государственный или третейский суд) вытекает из гарантий, закрепленных статьями 45 (часть 2) и 46 Конституции Российской Федерации, п . 2 ст. 1 ФЗ «О третейских судах», согласно которой в третейский суд по соглашению сторон третейского разбирательства может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено федеральным законом.

Спор может быть передан на разрешение третейского суда при наличии заключенного между сторонами третейского соглашения (п. 1 ст. 5 названного Закона).

Стороны спора, заключая соглашение о его передаче на рассмотрение третейского суда и реализуя тем самым свое право на свободу договора, добровольно соглашаются подчиниться правилам, установленным для конкретного третейского суда.

Значение данного положения заключается в свободе и истинности воли, выраженной сторонами при его заключении.

Именно из указанного критерия стабильно сформирована позиция государственных судов о том, что с их стороны в соответствии с ст. 17 ФЗ «О третейских судах». не подлежит контролю действительность акта волеизъявления сторон на рассмотрение дела конкретным третейским судом, который оценивает ее самостоятельно при обращении в этот суд.

Принимая к разрешению данный спор по существу, суд исходит из того, что Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в Постановлении Президиума от 22.05.2012 № 16541/11 (ранее высказав ее в определении от 28.03.2012 № ВАС-1831/12 по делу № А40-49223/11) определил такую позицию, согласно которой к соглашению (третейской оговорке) о рассмотрении споров, содержащих в себе пророгационное соглашения ( разрешения споров в третейском или в государственном суде), не могут применяться правила статьи 17 ФЗ «О третейских судах»., предусмотренные для третейского соглашения о том, что третейский суд самостоятельно решает вопрос о наличии или об отсутствии у него компетенции рассматривать переданный на его разрешение спор, т.е. компетенции третейского суда в отношении переданного сторонами спора и допустимости для самого третейского суда рассмотрения вопроса о своей компетенции (принцип «компетенции-компетенции»), т.к. разрешение данного вопроса связано с публично значимыми функциями третейского суда, наличие которых у третейских судов подтверждено Конституционным Судом РФ в Постановления от 26.05.2011 № 10-П.

Но при этом учитывает, что по смыслу статьи 46 Конституции Российской Федерации защита прав должна быть полной, эффективной и своевременной, и должна обеспечиваться возможностью обращения в предусмотренных законом случаях в государственный суд и исходит из выводов в самом законе, а именно в пп. 5 п. 1 ст. 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,, содержащего исключение, предоставляющем государственному арбитражному суду отказать в оставлении без рассмотрения заявление лица и принять его к рассмотрению, в том числе по такому основанию, что третейское соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

Т.е. законодатель дает государственному арбитражному суд право на самостоятельную оценку третейского соглашения (третейской оговорки) на предмет ее пророгационности (определения подсудности). с правом признать третейскую (арбитражную) оговорку недействительной по собственной инициативе.

Наличие такого права за арбитражным судом по смыслу приведенных законодательных актов не может препятствовать заинтересованной стороне обратиться с самостоятельным требованием о признании третейской оговорки недействительной по данному основанию в государственный суд.

Суд учитывает также, что хотя с таким требованием заявитель обратился и после принятия третейским судом конкретного решения о разрешении спора не в его пользу, оснований для квалификации его действия как злоупотребление правом с целевой направленностью уклонения от исполнения обязанности по исполнению решения третейского суда не имеется, т.к. основанием оспаривание третейской оговорки является, по мнению истца, наличие у ответчика статуса монополиста на рынке предоставления специального вида арендных услуг, по поводу которых был заключен договор, и соответственно передача такого спора на разрешение третейского суда следует квалифицировать как противоречащее публичному порядку условие, соответственно разрешение такого спора о компетентности третейского суда в самом третейском суде не может быть обеспечить соблюдение основополагающих принципов российского права.

Полномочия по проверке основополагающих норм права, соблюдение требований публичного порядка передачей спора на третейское разбирательстве по соглашению сторон не могут быть переданы исключительно самому третейскому суду без предоставления проверки соблюдения указанных принципов при заключении такого соглашения государственным судом.

Проверка соблюдения указанных принципов не может ограничиваться предметом регулирования третейских судов, когда третейский суд, рассматривающий дело, сам же дает оценку, что правоотношения сторон не выходят за пределы частно-правового спора, т.е. фактически своим решением признает за собой правоисключить публично-правовой спор из юрисдикции государственных судов.

Признание такой позиции обоснованной может повлечь такие последствия, что частные лица своим волеизъявлением по сути приобретут полномочия изменить публично значимые нормы - нормы о подведомственности рассмотрения правовых споров (институт публичного права), устраняя при этом публичную власть в лице государственных судов от права на разрешение правового спора между частными субъектами гражданского оборота, определяющего его публичный порядок, как и самоё ограничение заинтересованного лица в таком способе защиты своих прав как оспаривание третейской оговорки в государственном суде, признается противоречащей основополагающим принципам российского права, и расценивается судом как ограничение гарантий, закрепленных статьями 45 , 46 Конституции Российской Федерации.

Поэтому суд признает наличие у него полномочий на рассмотрение переданного на его разрешение спора по настоящему делу о недействительности третейского соглашения, содержащегося в п.17.3 договора аренды от 29.12.2012,

При проверке приведенных истцом обоснований недействительности оспариваемой оговорки суд признает приведенные истцом мотивы необоснованными и документально по правилам ст. ст. 9, 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не подтвержденными.

В качестве противоправных, противоречащих Закону № 135-ФЗ и нарушающим основополагающие принципы и нормы публичного права истец квалифицирует действия ответчика как обладающего доминирующим положением на рынке услуг по предоставлению в арендное пользование специальных помещений, пригодных для складского использования фармацевтической продукции (складов класса А).

При этом истцом не представлено доказательств того, что данный вид деятельности относится к регулируемой указанным законом и того, что ответчик антимонопольным органом в установленном порядке признан организацией, занимающей доминирующее положение на рынке названных услуг.

Кроме того, в части применения указанного законодательства применительно к оспариванию третейской оговорки, суд исходит из того, что при включении в заключенный между сторонами договор третейской оговорки, если одна из сторон занимает доминирующее положение на рынке, такое соглашение может быть признано недействительным, если в результате заключения соглашения наступают такие последствия, при которых все споры между сторонами будут рассматриваться в созданном монополистом и подконтрольном ему третейском суде (в судебной практике такие третейские суды признаются аффилированными), либо когда две стороны по сговору между собой получают решение третейского суда для его последующего использования против какого-либо третьего лица, не участвовавшего в третейском суде

Наступление таких последствий исполнением третейской оговорки истцом также не доказано.

Не представлено истцом и доказательств того, что включение оспариваемого пункта в условия договора аренды от 29.12.2012 было «навязано» истцу ответчиком.

Поэтому суд признает необоснованным утверждение истца о том, что ответчик при включении указанной оговорки в названный договор действовал недобросовестно, и квалификация истцом действий ответчика с применением положений п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.06.2008 № 30 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства» и системного толкования положений статьи 10 ГК РФ и статей 3 и 10 Закона о защите конкуренции не правомерной.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 110, 167-171, 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении требований закрытого акционерного общества «Империя-Фарма» (ОГРН: <***>), г. Санкт-Петербург по делу № А45-23538/2014 отказать.

Расходы по государственной пошлине отнести на истца.

Решение, не вступившее в законную силу, может быть обжаловано в месячный срок в Седьмой арбитражный апелляционный суд (634050, <...> Ушайки, дом 24) .

В Федеральный суд Западно-Сибирского округа (625000, <...>) решение может быть обжаловано при условии, если оно было предметом рассмотрения в арбитражном суде апелляционной инстанции или если арбитражный суд апелляционной инстанции отказал в восстановлении пропущенного срока подачи апелляционной жалобы.

Апелляционная и кассационные жалобы подаются через Арбитражный суд Новосибирской области.

Судья Л.В. Малимонова