Гражданский кодекс часть 1

установил: общество с ограниченной ответственностью "Топган" ( далее – общество) обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю ФИО1 ( далее – предприниматель) о взыскании 1 100 000 руб. задолженности за период с января 2018 года по апрель 2020 года, 577 620 руб. неустойки за период с 11.02.2018 по 24.08.2020 по договору коммерческой концессии от 16.07.2017 №РНД_№1.

В свою очередь индивидуальный предприниматель ФИО1 обратился со встречным иском к обществу с ограниченной ответственностью "Топган" о взыскании 1 540 000 руб. убытков в виде упущенной выгоды, понесенных в связи с заключением обществом лицензионных договоров с иными лицами в нарушение условий договора концессии.

Представитель истца поддержал исковые первоначальные исковые требования, возражал против удовлетворения встречного иска.

Представитель ответчика поддержал встречные исковые требования, возражал против удовлетворения первоначального иска.

Исследовав материалы дела, выслушав доводы сторон, суд установил следующие обстоятельства.

Как установлено судом, ООО «Топган» является обладателем исключительных прав на товарный знак TOPGUN "", охраняемый на территории Российской Федерации согласно свидетельству на товарный знак № 584802, дата государственной регистрации 23 августа 2016 года, дата публикации 12 сентября 2016 года, дата истечения срока действия исключительного права 06 февраля 2025 года, приоритет: 06.02.2015.

16.01.2016 между ООО «Топган» и ИП ФИО1 заключен договор коммерческой концессии №РНД_001 (далее - «Договор»), в соответствии с условиями которого Правообладатель (ООО «Топган») обязуется предоставить Пользователю (ИП ФИО1) право использования в предпринимательской деятельности комплекса принадлежащих Правообладателю исключительных прав, поименованных в п. 1.2 Договора в пределах Территории использования на условиях, предусмотренных договором.

Соответствующим договором было предусмотрено, что в состав предоставляемого комплекса исключительных прав входят, в том числе:

1)товарный знак (знак обслуживания) для 03 и 44 классов МКТУ, зарегистрированный в ФИПС за номером № 584802;

2)коммерческое обозначение в виде словосочетания TOPGUN(транслитерация на русский язык ТОП ГАН, перевод на русский язык «меткий стрелок»);

3)произведения дизайна и изобразительного искусства (приложение №2 к Договору);

4)секреты производства (ноу-хау)связанные, в том числе, с методикой оказания парикмахерских услуг.

Пунктом 2.5 договора определена территория использования: г. Ростов-на-Дону, г. Краснодар.

В пункте 2.9 договора пользователь обязался открыть не менее 1 мужской парикмахерской в г. Краснодар.

Пунктом 3.1.1 предусмотрено, что правообладатель обязуется не предоставлять третьим лицам аналогичные комплексы исключительных прав для их использования на закрепленной за Пользователем территории и воздерживаться от собственной аналогичной деятельности на этой территории. В случае нарушения Правообладателем требований, предусмотренных настоящим пунктом, Правообладатель несет ответственность, предусмотренную договором и действующим законодательством.

24.01.2020 общество направило уведомление предпринимателю о расторжении договора концессии в одностороннем порядке.

12.05.2020 Роспатент зарегистрировал расторжение договора концессии.

Поскольку претензия о выплате вознаграждения не была удовлетворена предпринимателем, общество обратилось в суд с иском о взыскании задолженности, пени.

Первоначальный иск подлежит частичному удовлетворению, а в удовлетворении встречного иска надлежит отказать по следующим основаниям.

В статье 309 ГК РФ указано, что обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Согласно пункту 1 статьи 1027 ГК РФ по договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау).

В пункте 2 той же статьи указано, что договор коммерческой концессии также предусматривает использование комплекса исключительных прав, деловой репутации и коммерческого опыта правообладателя в определенном объеме (в частности, с установлением минимального и (или) максимального объема использования), с указанием или без указания территории использования применительно к определенной сфере предпринимательской деятельности (продаже товаров, полученных от правообладателя или произведенных пользователем, осуществлению иной торговой деятельности, выполнению работ, оказанию услуг).

К договору коммерческой концессии соответственно применяются правила раздела VII настоящего Кодекса о лицензионном договоре, если это не противоречит положениям настоящей главы и существу договора коммерческой концессии (пункт 4 статьи 1027 ГК РФ).

В силу пункта 2 статьи 1028 ГК РФ предоставление права использования в предпринимательской деятельности пользователя комплекса принадлежащих правообладателю исключительных прав по договору коммерческой концессии подлежит государственной регистрации в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности. При несоблюдении требования о государственной регистрации предоставление права использования считается несостоявшимся.

Как указано в пункте 1 статьи 1233 ГК РФ правообладатель может распорядиться принадлежащим ему исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации любым не противоречащим закону и существу такого исключительного права способом, в том числе путем его отчуждения по договору другому лицу (договор об отчуждении исключительного права) или предоставления другому лицу права использования соответствующих результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах (лицензионный договор).

Заключение лицензионного договора не влечет за собой переход исключительного права к лицензиату.

Согласно пункту 3 той же статьи, договор, в котором прямо не указано, что исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации передается в полном объеме, считается лицензионным договором, за исключением договора, заключаемого в отношении права использования результата интеллектуальной деятельности, специально созданного или создаваемого для включения в сложный объект (абзац второй пункта 1 статьи 1240).

В пункте 1 статьи 1235 ГК РФ изложено, что по лицензионному договору одна сторона - обладатель исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (лицензиар) предоставляет или обязуется предоставить другой стороне (лицензиату) право использования такого результата или такого средства в предусмотренных договором пределах.

Лицензиат может использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации только в пределах тех прав и теми способами, которые предусмотрены лицензионным договором. Право использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, прямо не указанное в лицензионном договоре, не считается предоставленным лицензиату.

Предоставление права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации по лицензионному договору подлежит государственной регистрации в случаях и в порядке, которые предусмотрены статьей 1232 настоящего Кодекса (абзац второй пункта 2 той же статьи).

Обществом заявлено требование о взыскании с предпринимателя в пользу общества задолженности по договору коммерческой концессии в размере 1 100 000 руб. за период январь 2018 года – апрель 2020 года.

Согласно п. 6.1.1, 6.1.3 договора коммерческой концессии от 16.01.2017 пользователь обязан уплатить правообладателю вознаграждение в следующем размере: 250 000 руб. фиксированная единоразовая часть вознаграждения; 10 000 руб. – ежемесячный маркетинговый платеж, 30 000 руб. – ежемесячное вознаграждение.

Ответчиком заявлено о пропуске истцом срока исковой давности по части требований.

В силу статьи 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Сроки исковой давности установлены в целях обеспечения стабильности и определенности гражданских правоотношений.

Согласно статье 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности устанавливается в три года.

Из п.6.1.2, 6.1.3, 6.2 договора, пояснений сторон следует, что вознаграждение по договору должно было выплачиваться не позднее 10 числа месяца, следующего за отчетным месяцем.

С иском общество обратилось 06.04.2021.

С учетом установленных сроков оплаты, соблюдения обществом претензионного порядка урегулирования срока, приостанавливающими срок исковой давности в силу пункта 3 статьи 202 ГК РФ, правомерными являются требования общества о взыскании задолженности по оплате вознаграждения в размере 1 070 000 руб. за период февраль 2018 года – апрель 2020 года.

Довод ответчика о наличии у него права приостановить выплату вознаграждения до прекращения нарушения его прав, выраженного в предоставлении иным лицам прав на использование товарного знака и коммерческого обозначения судом отклоняется. Полагая, что обществом договор не исполняется, предприниматель имел право на расторжение договора, которым он не воспользовался. Оплата вознаграждения по договору предусмотрена за использование комплекса прав. Использование данного комплекса материалами дела, а также самим представителем предпринимателя в судебном заседании в заявленный правообладателем период, подтверждено. Приостановление выплаты вознаграждения при использовании комплекса прав пользователем, договором не предусмотрено.

Обществом также заявлено о взыскании 577 620 руб. неустойки за период с 11.02.2018 по 24.08.2020.

Согласно статье 12 Гражданского кодекса Российской Федерации взыскание неустойки является одним из способов защиты нарушенного гражданского права.

В соответствии с частью 1 статьи 330 Гражданского кодекса Российской Федерации неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.

Пунктом 7.1 договора предусмотрена выплата пользователем неустойки в размере 0,1% от неуплаченной в срок суммы вознаграждения.

Судом установлен факт нарушения сроков выплаты вознаграждения по договору концессии, в связи с чем, истец правомерно начислил пени за несвоевременную оплату.

Между тем, проверив расчеты истца, суд признал их неверными. Так, судом установлено, что истцом не учтены требования ст. 191, с. 193 ГК РФ. Кроме того, с учетом применения судом срока исковой давности по требованию о взыскании долга, по расчету суда общая сумма пени за общий период с 13.03.2018 по 24.08.2020 составляет 540 960 руб.

При этом суд не находит оснований для применения положений статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Исходя из того, что участники гражданских правоотношений в силу принципа закрепленного в статье 421 Гражданского кодекса Российской Федерации свободны в определении условий договора и не ограничены в выборе способа обеспечения его исполнения, суд, учитывая размер заявленной ко взысканию неустойки полагает возможным квалифицировать меру ответственности за нарушение сроков оплаты по договору в размере, установленном соглашением сторон, как соразмерную санкцию за допущенное им нарушение исполнения обязательства.

При этом суд исходит из того, что, ответчики, заключая договор, добровольно принял на себя обязательство оплатить неустойку. Допуская просрочку платежей, он мог и должен был предвидеть последствия нарушения обязательства.

Судом также учтено, что согласно пункту 3 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 17 от 14.07.1997 решение вопроса о явной несоразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства производится на основании имеющихся в деле материалов.

Уменьшение неустойки судом в рамках своих полномочий недопустимо, так как это вступает в противоречие с принципом осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе (статья 1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а также с принципом состязательности (статья 9 Кодекса). Данный вывод отражен в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.01.2011 № 11680/10.

В соответствии с пунктом 73 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств» бремя доказывания несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды кредитора возлагается на ответчика. Из этого вытекает доказательственная презумпция соразмерности договорной неустойки последствиям нарушения обязательства. Несоразмерность и необоснованность выгоды могут выражаться, в частности, в том, что возможный размер убытков кредитора, которые могли возникнуть вследствие нарушения обязательства, значительно ниже начисленной неустойки. Доказательства того, что взысканная судом первой инстанции неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения ответчиком обязательств по спорному договору, последним ни суду первой инстанции, ни апелляционному суду не представлены, в силу чего указанная выше презумпция соразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства не опровергнута.

Истцом заявлен установленный сторонами в договоре размер неустойки – 0,1%, условия которого были согласованы сторонами.

С учетом сложившейся практики обычно применимым размером ответственности в экономических отношениях Ростовской области является 0,1 %.

Возражая против заявления об уменьшении размера неустойки, кредитор не обязан доказывать возникновение у него убытков (пункт 1 статьи 330 ГК РФ), но вправе представлять доказательства того, какие последствия имеют подобные нарушения обязательства для кредитора, действующего при сравнимых обстоятельствах разумно и осмотрительно, например, указать на изменение средних показателей по рынку (процентных ставок по кредитам или рыночных цен на определенные виды товаров в соответствующий период, валютных курсов и т.д.).

Суд приходит к выводу, что предпринимателем не представлено каких-либо доказательств, указывающих на необходимость уменьшения их размера.

В удовлетворении встречного иска судом отказано по следующим основаниям.

Предпринимателем заявлено требование о взыскании 1 540 000 руб. убытков в виде упущенной выгоды, определенный истцом как половина стоимости, полученной ООО "Топган" по лицензионным договорам, заключенным с ИП ФИО4, ИП ФИО5 ( 1 440 000 руб.), а также упущенную выгоду от незаконной деятельности ИП ФИО5 на основании предоставленного товарного знака.

Правовая позиция ООО "Топган" по встречному иску заключается в пропуске предпринимателем срока исковой давности, злоупотреблением правом со стороны истца (в связи с тем, что предприниматель не исполнял условия договора: не выплачивал вознаграждение, не открыл как минимум одну парикмахерскую на территории г. Краснодара), общество вынуждено было заключить лицензионные договоры с иными лицами.

В соответствии со ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Деликтная ответственность, по общему правилу, наступает лишь за виновное причинение вреда, то есть вина причинителя вреда предполагается, пока не доказано обратное. В арбитражном процессе, исходя из принципа состязательности, требования и возражения доказываются предъявляющими их лицами.

Статья 1082 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что при удовлетворении требования о возмещении вреда лицо, ответственное за причинение вреда, обязано возместить вред в натуре или возместить причиненные убытки (п. 2 ст. 15 ГК РФ).

Согласно статьи 393 ГК РФ должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

В соответствии со ст. 15 Гражданского кодекса РФ лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Таким образом, убытки представляют собой негативные имущественные последствия, возникающие у лица вследствие нарушения его неимущественного или имущественного права.

Реализация такого способа защиты, как возмещение убытков, возможна лишь при наличии общих условий гражданско-правовой ответственности: совершение причинителем вреда незаконных действий (бездействия); наличие у субъектов гражданского оборота убытков с указанием их размера; наличие причинной связи между поведением и возникшими убытками; наличие вины лица, допустившего правонарушение.

Пунктом 12 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков.

Пунктом 14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что по смыслу ст. 15 ГК РФ упущенная выгода представляет собой неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было.

По смыслу приведенной нормы упущенной выгодой является неполученный доход, на который увеличилась бы имущественная масса лица, право которого нарушено, если бы нарушения не было.

При исчислении размера неполученных доходов первостепенное значение имеет определение достоверности (реальности) тех доходов, которые потерпевшее лицо предполагало получить при обычных условиях гражданского оборота. В связи с этим согласно пункту 4 статьи 393 ГК РФ при определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором для ее получения меры и сделанные с этой целью приготовления.

Согласно пункту 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», размер неполученного дохода (упущенной выгоды) должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен понести, если бы обязательство было исполнено.

Таким образом, при исчислении размера неполученных доходов существенное значение имеет определение достоверности (реальности) тех доходов, которые потерпевшее лицо предполагало получить при обычных условиях гражданского оборота.

Согласно пункту 3.1.1 договора №РНД_001 ООО «Топган» приняло на себя обязательство не предоставлять третьим лицам аналогичные комплексы исключительных прав для их использования на закрепленной за пользователем территории и воздерживаться от собственной аналогичной деятельности на этой территории.

ООО «Топган» в силу данного раздела договора приняло на себя обязательство не предоставлять другим лицам аналогичные или сходные до степени смешения комплексы исключительных прав либо отдельные элементы комплекса исключительных прав для их использования на закрепленной за пользователем территории, а также воздерживаться от собственной аналогичной деятельности.

Судом установлено, что между обществом и ФИО4 были заключены лицензионные договоры от 14.01.2019 N КРД_004 и от 14.01.2019 N 34, согласно которым ФИО4 были предоставлены простые (неисключительные) лицензии на использование товарного знака "" по свидетельству Российской Федерации N 636306 и логотипа "" в виде изображения круга на черном фоне со словесными элементами "TOP GUN", "МУЖСКИЕ СТРИЖКИ и СТРИЖЕМ и БРЕЕМ" белого цвета соответственно на территории города Краснодара для индивидуализации парикмахерских услуг.

В постановлении Суда по интеллектуальным правам от 19.03.2021 N С01-322/2021 по делу N А32-5831/2020 содержится вывод о том, что ФИО4 были предоставлены права использования иных объектов интеллектуальной собственности, нежели те, которые указаны в договоры коммерческой концессии, заключенному между сторонами спора рассматриваемого дела.

Судом также установлено, что между обществом и ФИО5 был заключены лицензионный договор от 01.12.2018 N РНД_002, согласно которому ФИО5 были предоставлены простые (неисключительные) лицензии на использование товарного знака "" по свидетельству Российской Федерации N 636306 на территории города Ростова-на-Дону.

В постановлении Суда по интеллектуальным правам от 10.09.2021 N С01-1185/2021 по делу N А41-2486/2020 содержится вывод о том, что ФИО5 были предоставлены права использования иных объектов интеллектуальной собственности (в частности, товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 636306) , нежели те, которые указаны в договоре коммерческой концессии, заключенному между сторонами спора рассматриваемого дела.

Кроме того, в рассматриваемом случае предпринимателем не представлены доказательств совершения истцом каких-либо фактических действий, направленных на заключение договоров (тогда как договором концессии предусмотрено право предпринимателя заключать договоры субконцессии) на аналогичных условиях, с таким же размером вознаграждения, в связи с чем арбитражный суд пришел к выводу об отсутствии правовых оснований полагать, что у ИП ФИО1 возникли убытки в форме упущенной выгоды.

Кроме того, размер упущенной выгоды определен истцом как половина стоимости (50%), полученной ООО "Топган" по лицензионным договорам, заключенным с ИП ФИО4, ИП ФИО5 ( 1 440 000 руб.). Между тем, в силу п.5.1 договора концессии даже в случае заключения пользователем договоров субконцессии стороны заключают соглашение о порядке распределения платежей, получаемых от вторичного пользователя.

Таким образом, истцом по встречному иску не обоснован размер заявленной упущенной выгоды.

С учетом изложенного, суд пришел к выводу, что предпринимателем не доказано наличие совокупности условий, необходимой для взыскания с общества убытков в виде упущенной выгоды.

Кроме того, доводы общества о злоупотреблении предпринимателем правом признаются судом обоснованными.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

При этом в соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Как отмечено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

По смыслу пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК РФ для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей).

На необходимость учета цели действий при анализе добросовестности поведения обращено внимание, в частности, в пункте 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 N 11 "О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях".

Судом по интеллектуальным правам по делам N А32-5831/2020, N А41-2486/2020,Тринадцатым арбитражным апелляционным судом по делу № №А56-24059/2020 сделаны выводы о злоупотреблении правом ИП ФИО1 при обращении в суды с исками о защите своих переданных ему по договору коммерческой концессии интеллектуальных прав, поскольку нарушены положения пункта 1 статьи 10 ГК РФ, действия предпринимателя направлены не на защиту своих прав, а на воспрепятствование законной деятельности других лиц-конкурентов.

Установлено, что ИП ФИО1 не исполнялись условия договора коммерческой концессии, в том числе, обязательства по открытию не менее одной мужской парикмахерской в городе Краснодаре (пункт 2.9 данного договора).

Вместо этого, ИП ФИО1 были открыты собственные мужские парикмахерские под иным наименованием "TOMMY GUN", т.е. предприниматель развивал конкурирующую по отношению к истцу сеть. При указанных обстоятельствах общество в целях развития сети TOPGUNзаключило с лицами, заинтересованными в развитии бренда истца лицензионные договоры.

В рассматриваемом деле также отсутствуют доказательства фактического исполнения истцом договора коммерческой концессии, использование переданного комплекса исключительных прав на территории города Краснодара. Предпринимателем оказываются аналогичные услуги под обозначением «TOMMY GUN».

Между тем, истец является управляющей компанией сети мужских парикмахерских (барбершопов) и расширяет сеть путем заключения договоров коммерческой концессии и (или) лицензионных договоров. Договор коммерческой концессии обществом был заключен с предпринимателем в целях освоения территории г. Ростова-на-Дону и г. Краснодара.

Доказательства пропуска исковой давности по встречному иску суду не представлены. Из пояснений представителя предпринимателя следует, что об использовании ФИО4, ФИО5 товарного знака по свидетельству Российской Федерации N 636306 истец по встречному иску узнал в 2020 году с последующим обращением в суд с исками. Доказательств обратного суду не представлено.

На основании изложенного в удовлетворении встречного иска надлежит отказать.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по оплате госпошлины по первоначальному иску относятся на ответчика пропорционально удовлетворенным требованиям, по встречному иску- относятся на ответчика в полном объеме в виду отказа в иске.

На основании вышеизложенного, руководствуясь статьями 110, 150, 151, 167-171, 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л:

Первоначальный искудовлетворить частично.

Взыскать с индивидуального предпринимателя ФИО1 в пользу общества с ограниченной ответственностью "Топган" 1 070 000 руб. задолженности, 540 960 руб. неустойки, а также 28 592 руб. 85 коп. судебных расходов по уплате государственной пошлины.

В удовлетворении остальной части иска отказать.

В удовлетворении встречного иска отказать.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия, если не подана апелляционная жалоба. В случае подачи апелляционной жалобы решение, если оно не отменено и не изменено, вступает в законную силу со дня принятия постановления арбитражного суда апелляционной инстанции.

Решение может быть обжаловано через суд, вынесший решение, в апелляционном порядке в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение месяца с даты принятия решения. Решение суда по настоящему делу может быть обжаловано в кассационном порядке в соответствии с главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судья О.В. Золотарёва