Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании дело по исковое заявление ИП Ткалина Я.И. (ОГРН 305710617900037, ИНН 710601224339) к Коммерческому банку «Тульский Расчетный Центр» (АО) (ОГРН 1027100002687, ИНН 7107063101) о признании недействительным договора доверительного управления от 28.06.2013 №04700371000016Р, возвратив полученные денежные средства в сумме 15 952 000 руб. и проценты, предусмотренные договором, в размере 2 383 440,88 рублей за период с 28.06.2013 по 31.12.2014

третьи лица: ООО «Альбион», ООО «Тульский оружейник», ООО «Оптимум»

при участии в заседании:

от истца – Кирюхина М. К., по доверенности от 09.06.2015г.;

от ответчика – Старостин В. Г., по доверенности от 06.03.2015г. № 14/Д-03.15; Арифулина З. К., по доверенности от 28.12.2015г. № 60/Д-1215;

от ООО «Альбион» - не явился, извещен;

от ООО «Тульский оружейник» - не явился, извещен;

от ООО «Оптимум» - не явился, извещен.

В судебном заседании 10.05.2016г. был объявлен перерыв до 11.05.2016г. до 10.00. После перерыва судебное заседание было возобновлено.

Суд установил.

28.06.2013г. ИП Ткалин Я.И. в качестве Учредителя управления (далее – Учредитель, истец) подписал с КБ «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) (далее – ответчик, Управляющий) договор № 04700371000016Р о доверительном управлении активами.

Согласно п. 2 договора состав и стоимость активов, передаваемых в доверительное управление, согласуется сторонами дополнительными соглашениями к настоящему договору и указываются в Акте приема-передачи активов в доверительное управление.

Дополнительным соглашением № 1 от 28.06.2013г. к этому договору определено, что состав активов, передаваемых в доверительное управление - денежные средства.

Размер дохода Учредителя управления на активы, указанные в пункте 1 настоящего дополнительного соглашения, составляет 12,8% годовых. Выплата дохода производится ежемесячно в последний рабочий день месяца.

Истец передал ответчику денежные средства в сумме 28 952 000 рублей, что подтверждается актом от 28.06.2013 приема-передачи активов в доверительное управление на сумму 4 250 000, платежными поручениями № 1 от 28.06.2013 на сумму 4 250 000 рублей, № 2 от 03.07.2013 на сумму 875 000 рублей, № 288 от 18.12.2013 на сумму 2 000 000 рублей, № 66 от 07.03.2014 на сумму 397 000 рублей, № 85 от 04.04.2014 на сумму 1 680 000 рублей, № 130 от 12.05.2014 на сумму 8 700 000 рублей, № 139 от 20.05.2014 на сумму 6 000 000 рублей, № 149 от 27.05.2014 на сумму 1 950 000 рублей, № 153 от 29.05.2014 на сумму 1 100 000 рублей, № 177 от 14.07.2014 на сумму 2 000 000 рублей.

По заявлению истца ответчиком были возвращены денежные средства в размере 13 000 000 рублей (17.06.2014, 23.07.2014, 25.09.2014,10.10.2014).

У ответчика по состоянию на 31.12.2014 остались денежные средства истца в сумме 15 952 000 рублей.

Срок действия договора - до 30.06.2014. Договор считается продленным на тех же условиях на следующий календарный год, если ни одна из сторон не уведомила другую сторону о прекращении договора (п.9 договора).

Письмом №2 от 23.01.2015г. (получено ответчиком 23.01.2015г.) истец заявил о досрочном расторжении договора с 13.02.2015г.

Письмом № 159 от 13.02.2015 ответчик признал договор доверительного управления расторгнутым с 13.02.2015г. и уведомил истца о возврате ему в связи с досрочным прекращением договора денежных средств в сумме 352 067,97 рублей и 25 простых векселей эмитента ООО «СПС+» общей номинальной стоимостью 18 267 200 рублей.

Истец считая, что договор от 28.06.2013 о доверительном управлении активами является притворной сделкой, заключенной истцом под влиянием обмана со стороны ответчика и заблуждения истца в отношении «правовой природы договора и существенных обстоятельств, из наличия которых истец исходил при заключении договора», т.к. считал, что заключает договор банковского вклада, обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

Ответчик возражал против удовлетворения заявленного требования по основаниям, изложенным в отзывах.

3-и лица в судебное заседание не явились, о дате и месте рассмотрения дела извещены надлежащим образом. Правовой позиции по спору не высказали.

Рассмотрев материалы дела, выслушав позиции сторон, суд считает, что требование истца подлежит удовлетворению частично. При этом суд исходит из следующего.

Согласно части 1 статьи 420 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) договором признается соглашение двух или нескольких лиц об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1 и статьей 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Согласно пункту 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (статья 422 ГК РФ).

В п.2, 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 №16 «О свободе договора и ее пределах» разъяснено, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, является императивной, если она содержит явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного этой нормой правила (например, в ней предусмотрено, что такое соглашение ничтожно, запрещено или не допускается, либо указано на право сторон отступить от содержащегося в норме правила только в ту или иную сторону, либо названный запрет иным образом недвусмысленно выражен в тексте нормы). При отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное, она является императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т.д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора. В таком случае суд констатирует, что исключение соглашением сторон ее применения или установление условия, отличного от предусмотренного в ней, недопустимо либо в целом, либо в той части, в которой она направлена на защиту названных интересов.

Согласно ч.2 ст.209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Статья 153 ГК РФ предусматривает, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно ч.1 ст.154 ГК РФ договоры являются сделками.

Пунктом 50 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» предусмотрено, что по смыслу статьи 153 ГК РФ при решении вопроса о правовой квалификации действий участника (участников) гражданского оборота в качестве сделки для целей применения правил о недействительности сделок следует учитывать, что сделкой является волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (например, гражданско-правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки).

Согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, по общему правилу является оспоримой (пункт 1 статьи 168 ГК РФ) (п.73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25).

В силу разъяснений п.74 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 ничтожной является сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Вне зависимости от указанных обстоятельств законом может быть установлено, что такая сделка оспорима, а не ничтожна, или к ней должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки (пункт 2 статьи 168 ГК РФ). Договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части, даже если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность.

В связи с тем, что ничтожная сделка не порождает юридических последствий, она может быть признана недействительной лишь с момента ее совершения.

Правоотношения сторон по договору доверительного управления имуществом регламентируются главой 53 Гражданского Кодекса РФ.

Договор доверительного управления является институтом обязательственного права, поэтому правоотношения сторон носят обязательственно-правовой характер.

В соответствии со ст. 1012 ГК РФ доверительный управляющий обязан осуществлять доверительное управление имуществом в интересах учредителя управления и выгодоприобретателя.

При управлении имуществом обязанность управляющего непосредственно состоит в совершении фактических и юридических действий, совершаемых им для обеспечения эффективного управления имуществом.

Интерес истца как выгодоприобретателя и учредителя управления заключается, прежде всего, в сохранении, а при определенных обстоятельствах (профессионализм доверительного управляющего, хорошая конъюнктура рынка ценных бумаг, и т.д.) увеличении стоимости имущества собственника, переданного в доверительное управление.

По смыслу п. 2 ст. 1013 ГК РФ деньги могут быть самостоятельным объектом доверительного управления исключительно в случаях, предусмотренных законом. Такое исключение предусмотрено статьей 5 ФЗ от 02.12.1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности», согласно которой юридические лица, являющиеся кредитными организациями, вправе осуществлять доверительное управление денежными средствами юридических и физических лиц. Договор доверительного управления ценными бумагами и средствами инвестирования в ценные бумаги заключается в порядке и на условиях, предусмотренных главой 53 Гражданского Кодекса РФ.

Имущество отражается у доверительного управляющего на отдельном балансе, и по нему ведется самостоятельный учет, при этом обязательным, в соответствии с п. 1 ст. 1018 ГК РФ является соблюдении принципов формирования учетной политики, принятой учредителем управления.

Сохранение всех правомочий собственника имущества за учредителем доверительного управления обязывает доверительного управляющего предоставлять учредителю управления отчет о своей деятельности в сроки и порядке, которые установлены договором (п. 4 ст. 1018 ГК РФ).

Согласно статье 1024 ГК РФ договор доверительного управления имуществом прекращается вследствие отказа учредителя управления от договора.

При прекращении договора доверительного управления имущество, находящееся в доверительном управлении, передается учредителю управления, если договором не предусмотрено иное.

Из материалов дела следует, что 28.06.2013г. Ткалин Я.И. в качестве Учредителя управления заключил с КБ «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) договор № 04700371000016Р о доверительном управлении активами.

Дополнительным соглашением № 1 от 28.06.2013г. к этому договору определено, что состав активов, передаваемых в доверительное управление, являются денежные средства.

Истец передал ответчику денежные средства в сумме 28 952 000 рублей по актам приема-передачи.

По заявлению истца ответчиком были возвращены денежные средства в размере 13 000 000 рублей. У ответчика по состоянию на 31.12.2014 остались денежные средства истца в сумме 15 952 000 рублей.

Письмом №2 от 23.01.2015г. (получено ответчиком 23.01.2015г.) истец заявил о досрочном расторжении договора с 13.02.2015г. и возврате денежных средств.

С 13.02.2015 договор признан сторонами расторгнутым.

Ответчик письмом № 159 от 13.02.2015 уведомил истца о возврате ему в связи с досрочным прекращением договора денежных средств в сумме 352 067,97 рублей и 25 простых векселей эмитент ООО «СПС+» общей номинальной стоимостью 18 267 200 рублей.

Ткалин Я.И. считая, что заключил договор банковского вклада, что обеспечивало сохранность перечисленной им суммы денежных средств, ее возврат по его требованию и начисление на эту сумму процентов, а не получение ценных бумаг, обратился в арбитражный суд с требованием о признании недействительным договора доверительного управления от 28.06.2013 г. № 04700371000016Р и в порядке возврата сторон в первоначальное положение обязать КБ «Тульский Расчетный Центр» (АО) возвратить Ткалину Якову Ивановичу полученные от него денежные средства в сумме 15 952 000 рублей и процентов по договору за период с 28.06.2013 по 31.12.2014.

При этом истец сослался на следующее.

Предлагая истцу заключить доверительного управления, а не договор банковского вклада ответчик, как добросовестно действующее кредитное учреждение, должен был предупредить истца об обстоятельствах, имеющих существенное значение для выбора истцом того или иного договора, а именно:

1. в нарушение п.2 ст. 179 ГК РФ ответчик намеренного умолчал о таких обстоятельствах как:

- ответчик не имеет лицензии, позволяющей ему привлекать во вклады денежные средства физических лиц;

- в отличие от договора банковского вклада денежные средства, переданные физическим лицом банку в доверительное управление, не подлежат страхованию (п.п. 3 п.2 ст.5 ФЗ «О страховании вкладов физических лиц в банках Российской Федерации»);

- в случае прекращения договора доверительного управления истцу могут быть возвращены не денежные средства, а ценные бумаги.

2. заблуждение истца в отношении природы сделки имеет существенный характер (п.п.3 п.2 ст. 178 ГК РФ).

Не будучи профессионалом в юридической сфере, истец не мог при подписании договора определить правильно его правовую природу и отличие от договора банковского вклада. Тем более, что краткий текст договора не позволяет даже специалисту уяснить существенные моменты этой сделки, поскольку п.3 договора отсылает к утвержденному ответчиком «Положению об осуществлении деятельности по управлению ценными бумагами» (далее - Положение).

Заключая договор с ответчиком, истец исходил из того, что договор содержит условия о сроке его действия (п.п.8-9), о размере начисляемых процентов (п.2 дополнительного соглашения), о возвращении суммы вклада и начисленного дохода (п.п. 4.2.7, 6.3.3 Положения). На этом основании истец расценивал передачу денежных средств банку в качестве обычного депозита. Данное обстоятельство также подтверждалось тем, что по требованию истца ему возвращалась испрашиваемая сумма.

3.положения подписанного сторонами договора доверительного управления не позволяют однозначно отнести его к данному виду договоров, исходя из следующего.

Договор не содержит конкретизации его предмета, т.е. в чем заключается доверительное управление. В частности, в договоре не указано, в чем выражается доверительное управление денежными средствами, какие именно ценные бумаги Управляющий вправе или обязан приобретать (акции, векселя, др.), какое соотношение между денежными средствами и ценными бумагами должно присутствовать в активах в период доверительного управления и на момент возврата активов Учредителю. Ни договором, ни Положением не предусмотрены критерии ликвидности ценных бумаг, которые будут возвращаться Учредителю. Это позволило Ответчику при прекращении договора предложить истцу вместо денег простые векселя неплатежеспособной организации (ООО «СПС+») с истекшим сроком оплаты, без надлежащего оформления отказа векселедателя в платеже, т.е. с утраченной возможностью предъявления требования к индоссанту и к поручителю.

В силу п.1 ст. 1016 ГК РФ существенным условием договора доверительного управления является также условие о размере вознаграждения управляющего.

Согласно п.5 договора вознаграждение управляющего определяется как разность между доходом от доверительного управления, и доходом, полученным учредителем управления в соответствии с условиями договора. Порядок определения дохода Учредителя, условие о размере вознаграждения управляющего не согласованны.

В соответствии с п.п.2.9 и 3.6 Положения доход Учредителя от доверительного управления определяется как разность между рыночной стоимостью активов и стоимостью активов, переданных в управление, т.е. имеется в виду величина не постоянная, а зависящая, в частности, от конъюнктуры спроса и предложения на рынке ценных бумаг, от соотношения цены приобретаемых и реализуемых ценных бумаг.

Однако в соответствии с п.2 дополнительного соглашения № 1 от 28.06.2013 к договору размер дохода Учредителя на активы, переданные в доверительное управление, составляет 12,8% годовых, т.е. закреплена постоянная величина дохода, не зависящая от покупки и продажи ценных бумаг. Начисленный доход Ткалину Я.И. ответчиком не выплачивался, распоряжений относительно указанных средств истец ответчику не давал.

Ответчик, возражая против доводов истца, указал, что Ткалин Я.И. при заключении договора доверительного управления не заблуждался, а подписал именно данный договор исходя из высокой ставки дохода по данному виду договора относительно процентов, выплачиваемых по договору банковского вклада. Сумма дохода по договору Ткалину Я.И. начислялась, не выплачивалась, а включалась в состав активов по договору доверительного управления. Отдельных актов приема-передачи начисленного дохода в активы не составлялось.

Суд, изучив материалы дела, поддерживает позицию истца и считает обоснованным требование Ткалина Я.И. о признании договора доверительного управления недействительным ввиду его притворности. При этом суд исходит из следующего.

Статьей 10 ГК РФ установлено, что не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения указанных требований суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Суд считает, что при заключении договора доверительного управления ответчик злоупотребил своими правами.

Пунктом 7 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25 разъяснено, что, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

В соответствии со статьей 168 ГК РФ, за исключением определенных законом случаев, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Пунктом 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" установлено, что согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна. В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

По смыслу данной нормы, по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю участников сделки. При этом обе стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка
(Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2011 № 23-В11-6)
Бремя доказывания признаков притворности сделки возлагается на истца.

Соответственно, для установления воли сторон в соответствии с положениями статей 160, 421, 431, 434 Гражданского кодекса Российской Федерации оценке подлежит вся совокупность отношений сторон, в том числе обстоятельства, при которых заключалась сделка, а также действия сторон по ее исполнению.

Истец настаивал на том обстоятельстве, что подписывая договор доверительного управления он имел намерение заключить договор банковского вклада, поскольку денежные средства вносились им на счет в банке и возвращались ответчиком истцу по его требованию. Такая форма договора была предложена руководителем ответчика, в связи с необходимостью привлечения в банк дополнительных оборотных денежных средств и новых клиентов, но отсутствием разрешения на право привлечения денежных средств физических лиц во вклады.

Таким образом, воля обоих сторон была направлена на заключение договора банковского вклада.

Данное обстоятельство подтверждается объяснением бывшего работника ответчика-начальника отдела расчетно-кассового обслуживания физических лиц Захватова А.В. (протокол судебного заседания от 02.11.2015г.). Захватов А.В. пояснил, что с целью привлечения клиентов в банк и дополнительных денежных средств он предложил Ткалину Я.И. разместить имеющиеся у него денежные средства в банке ответчика. Председатель правления банка предложил Ткалину Я.И. оформить размещение в банке его денежных средств путем заключения договора доверительного управления, обосновав это предложение отсутствием у банка соответствующего разрешения по работе с вкладами физических лиц и гарантировав выдачу денежных средств по его требованию. До сентября 2014г. денежные средства Ткалину Я.И. выдавались в требуемой сумме без возражений, в связи с чем у истца не было сомнений в характере заключенного договора.

Позиция истца подтверждена также представленными в материалы дела документами, свидетельствующими о движении денежных средств Ткалина Я.И. (перечисление и возврат денег).

Доказательств обратного, либо документов, свидетельствующих о том, что на денежные средства, перечисленные Ткалиным Я.И. в банк были приобретены ценные бумаги и возврат денежных средств по заявлению истца происходил только после реализации ценных бумаг на требуемую сумму, ответчиком не представлено.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что фактически сторонами был заключен договор банковского вклада.

В статье 834 ГК РФ дано определение договора банковского вклада (депозита), где одна сторона (банк), принявшая поступившую от другой стороны (вкладчика) или поступившую для нее денежную сумму (вклад), обязуется возвратить сумму вклада и выплатить проценты на нее на условиях и в порядке, предусмотренных договором. Договор банковского вклада, в котором вкладчиком является гражданин, признается публичным договором.

В соответствии с частью 1 статьи 835 ГК РФ право на привлечение денежных средств во вклады имеют банки, которым такое право предоставлено в соответствии с разрешением (лицензией), выданным в порядке, установленном в соответствии с законом.

Судом в ходе рассмотрения дела было установлено, что КБ «Тульский Расчетный Центр» имел на дату заключения договора доверительного управления лицензию на осуществление банковских операций со средствами в рублях и иностранной валюте (без права привлечения во вклады денежных средств физических лиц).

Договор банковского вклада заключается на условиях выдачи вклада по первому требованию (вклад до востребования) либо на условиях возврата вклада по истечении определенного договором срока (срочный вклад) (ч.1 ст. 837 ГК РФ).

Судом установлено и материалами дела подтверждается, что истец передал ответчику денежные средства в сумме 28 952 000 рублей, что подтверждается актом от 28.06.2013 приема-передачи активов в доверительное управление на сумму 4 250 000, платежными поручениями № 1 от 28.06.2013 на сумму 4 250 000 рублей, № 2 от 03.07.2013 на сумму 875 000 рублей, № 288 от 18.12.2013 на сумму 2 000 000 рублей, № 66 от 07.03.2014 на сумму 397 000 рублей, № 85 от 04.04.2014 на сумму 1 680 000 рублей, № 130 от 12.05.2014 на сумму 8 700 000 рублей, № 139 от 20.05.2014 на сумму 6 000 000 рублей, № 149 от 27.05.2014 на сумму 1 950 000 рублей, № 153 от 29.05.2014 на сумму 1 100 000 рублей, № 177 от 14.07.2014 на сумму 2 000 000 рублей.

По заявлению истца ответчиком были возвращены денежные средства в размере 13 000 000 рублей (17.06.2014, 23.07.2014, 25.09.2014,10.10.2014). У ответчика по состоянию на 31.12.2014 остались денежные средства истца в сумме 15 952 000 рублей.

Исходя из представленного ответчиком отчета о деятельности Управляющего по доверительному управлению активами от 25.03.2015г. невозможно установить порядок определения дохода Учредителя и его размер, зачисление исчисленного дохода Учредителя в состав активов, находящихся в доверительном управлении или нет; размер исчисленного дохода не соответствует ни разнице между рыночной стоимостью активов и стоимостью переданных в управление средств, ни размеру процентов, начисляемых Учредителю за переданные средства в соответствии с дополнительным соглашением; невозможно с достоверностью установить факт заключения сделок купли-продажи векселей на денежные средства, переданные истцом, тем более, что предметом купли-продажи являлись только векселя, находящиеся в депозитарии банка.

В ходе рассмотрения дела ответчиком не было представлено документов, явно свидетельствующих о совершении сделок купли-продажи векселей на денежные средства истца, размещенные в банке, в рамках договора доверительного управления.

Таким образом, ответчиком денежные средства получались от истца и возвращались по его первому требованию.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что обе стороны договора доверительного управления фактически исполняли обязательства по договору банковского вклада, а отчет о деятельности Управляющего по доверительному управлению активами изготавливался ответчиком с целью формального подтверждения подписанного договора.

Банк выплачивает вкладчику проценты на сумму вклада в размере, определяемом договором банковского вклада.

При отсутствии в договоре условия о размере выплачиваемых процентов банк обязан выплачивать проценты в размере, определяемом в соответствии с пунктом 1 статьи 809 настоящего Кодекса (ч.1 ст. 838 ГК РФ).

Дополнительным соглашением к договору от 28.06.2013г. стороны установили, что размер дохода Учредителя управления на активы, указанные в пункте 1 настоящего дополнительного соглашения, составляет 12,8% годовых. Выплата дохода производится ежемесячно в последний рабочий день месяца.

Судом установлено, что указанный доход истцу в период действия договора не выплачивался, порядок его расчета и сумму установить из отчета Управляющего невозможно.

Суд также отмечает, что согласно п. 2 договора состав и стоимость активов, передаваемых в доверительное управление, согласуется сторонами дополнительными соглашениями к настоящему договору и указываются в Акте приема-передачи активов в доверительное управление.

Представленными в материалы дела документами подтверждается факт передачи в доверительное управление ответчику только денежных средств по актам приема-передачи, следовательно, активами по данному договору могут являться только денежные средства, а не ценные бумаги.

Документов, подтверждающих факт передачи истцом в доверительное управление ответчику денежных средств, начисленных в качестве дохода Учредителя управления, ответчиком не представлено, а истец оспаривает факт передачи в доверительное управление указанных средств.

В ходе судебного разбирательства представитель ответчика пояснил, что начисленный доход Учредителя управления в размере 12,8% капитализировался на счете и передавался Управляющему в доверительное управление, однако доказательств, подтверждающих факт правомерности и совершения данных действий, не представил.

Истец в обоснование заявленного требования ссылается на факт недобросовестности ответчика, которое заключается не только в оформлении договора доверительного управления при фактическом согласовании и совершении сторонами действий по договору банковского вклада, но и в передаче при расторжении договора вместо денежных средств «безнадежных векселей».

Ответчик письмом № 159 уведомил истца о возврате ему в связи с досрочным прекращением договора денежных средств в сумме 352 067,97 рублей и 25 простых векселей эмитент ООО «СПС+» общей номинальной стоимостью 18 267 200 рублей.

Доверительный управляющий должен доказать, что он действовал разумно, добросовестно и осмотрительно, соблюдал условия договоров, все совершенные им сделки были продуманы, по каждой сделке проводилась оценка рыночной ситуации, проверялся контрагент, однако, при сравнимых обстоятельствах, при той степени заботливости и осмотрительности, какова требуется от профессионального участника рынка, приобретая финансовые инструменты (акции, векселя, облигации и т.п.), он не знал и не должен был знать о том, что приобретаемые ценные бумаги либо утратят ликвидность, либо эмитент станет банкротом, либо наступят иные неблагоприятные последствия.

В целях проверки довода истца о не ликвидности передаваемых истцу при расторжении договора простых векселей ООО «СПС+» и фальсификации доказательств истцом было заявлено ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы.

Определением суда от 03.02.2016г. была назначена почерковедческая экспертиза. Ее проведение поручено ФБУ Тульская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции РФ (г. Тула, ул. Болдина, д.94в.).

Стоимость экспертизы составляет 22 176 руб.

Суд полагал необходимым поставить перед экспертом ФБУ Тульская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции РФ следующие вопросы:

1. Кем выполнены подписи в графе «Руководитель предприятия Векселедателя» Огером А.Д. или иным лицом в простых векселях, выпущенных ООО «Спецподземстрой+» в пользу ООО «Тульский оружейный завод», ООО «Оптимум», ООО «Альбион»: № 0118 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0115 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 267 200.00 руб.); № 0038 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0039 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0041 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0073 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 200 000. 00 руб.); № 0086 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 200 000. 00 руб.); № 0089 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0093 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0094 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0095 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0096 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0098 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0099 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0100 от 23.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0138 от 30.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0139 от 30.07.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0142 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0154 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 100 000. 00 руб.); № 0155 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 100 000. 00 руб.); № 0157 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 150 000. 00 руб.); № 0160 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0161 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 1 000 000. 00 руб.); № 0162 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 100 000. 00 руб.); № 0165 от 06.08.2014г. (номинальная стоимость 150 000. 00 руб.)?

2. Могла ли подпись от имени Огера А.Д. в указанных векселях быть исполнена Огером А.Д. при наличии сбивающих факторов (опьянение, неудобная для письма поза, стесненные для письма условия)? Мог ли Огер А.Д. намеренно исказить свою подпись на векселях?

Согласно заключению эксперта ФБУ Тульская лаборатория судебной экспертизы Минюста России от 11.03.2016г. на 13 представленных векселях ООО «СПС+» подпись от имени Огера А.Д. в графе «Руководитель предприятия» выполнены Огером А.Д. без воздействия сбивающих факторов на процесс выполнения подписей. По 12 векселям - установить Огером А.Д. или другим лицом выполнены подписи от его имени, расположенные в графе «Руководитель предприятия» не представилось возможным.

Опрошенный в судебном заседании 13.10.2015г. в качестве свидетеля генеральный директор ООО «СПС+» Огер А.Д. пояснил, что ООО «СПС+» с момента образования предпринимательской деятельностью не занималось, никаких сделок не совершало. Кто выпускал и в каком количестве векселя ООО «СПС+» не знает. Векселя хранились в депозитарии КБ «Тульский Расчетный Центр», часть векселей он подписывал в здании банка.

Опрошенный в судебном заседании 13.10.2015г. в качестве свидетеля главный специалист отдела ценных бумаг КБ «Тульский Расчетный Центр» Панарин Н.Н. пояснил, что 29.01.2015г. по сделке были приобретены векселя ООО «СПС+», находящиеся в депозитарии банка, т.к. сделки можно было совершать только с ценными бумагами, находящимися в депозитарии банка, со сроком оплаты 29.01.2015г. Указанные векселя были предъявлены к оплате, но оплата не прошла в связи с отказом ООО «СПС+». Поскольку 13.02.2015г. договор доверительного управления был расторгнут, Ткалину Я.И. были возвращены активы по договору в виде векселей.

Изложенное свидетельствует о том, что под видом договора доверительного управления ответчик в нарушение закона привлекал денежные средства физических лиц, не имея на это соответствующего разрешения (лицензия), возлагая на физических лиц финансовые риски при отсутствии необходимого страхования денежных средств, и при отсутствии четкого формулирования финансовых вопросов.

Договор доверительного управления носит притворный характер, поскольку прикрывает сделку, осуществляемую на иных условиях по сравнению с этим договором, и в силу ничтожности является недействительным (п.2 ст. 170 ГК РФ).

Таким образом, ответчик предложил для передачи Ткалину Я.И. векселя ООО «СПС+» заведомо зная об их необеспеченности.

На основании изложенного, суд считает, что договор доверительного управления от 28.06.2013г. является притворной сделкой, прикрывающей собой факт заключения сторонами договора банковского вклада денежных средств при отсутствии у банка на совершение данных операций разрешения. И воля, и фактические действия сторон были направлены на совершение действий по выполнению обязательств по договору банковского вклада. Факт недобросовестности ответчика подтвержден материалами дела и пояснениями свидетелей.

Согласно абзацу первому пункта 3 статьи 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

В силу норм статьи 1103 Гражданского кодекса к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения в случае, если иное не установлено данным Кодексом, другими законами или иными правовыми актами и не вытекает из существа соответствующих отношений.

Сторона ничтожной сделки, фактически пользовавшаяся в результате ее исполнения переданным ей другой стороной имуществом, в силу статьи 167 Гражданского кодекса обязана возместить в денежной форме стоимость такого пользования (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.11.2011 № 9256/11). Иной подход позволил бы извлекать неосновательное обогащение лицу, которому соответствующее имущество передано во временное пользование.

Истец просил признать недействительным заключенный с ответчиком договор доверительного управления от 28.06.2013г. № 04700371000016Р и в порядке возврата сторон в первоначальное положение обязать КБ «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) возвратить Ткалину Якову Ивановичу полученные от него денежные средства в сумме 15 952 000 рублей, а также взыскать проценты, предусмотренные по договору доверительного управления за период с 28.06.2013 по 31.12.2014 (с учетом уточнения).

Суд отказывает в удовлетворении данного требования, в связи с тем, что ничтожная сделка не порождает юридических последствий, она может быть признана недействительной лишь с момента ее совершения.

Следовательно, начисленный доход по недействительной сделке не подлежит возмещению истцу.

Имуществом, переданным по договорам доверительного управления от 23.06.2013, являлись денежные средства. После прекращения названного договора ответчик предложил для передачи Ткалину Я.И. денежные средства в размере 352 067,97 рублей и векселя ООО «СПС+» в количестве 25 штук на общей оценочной стоимостью 18 619 267,97 рублей (номинальная стоимость 18 267 200рублей).

Таким образом, ответчиком обязательство по возврату истцу имущества (денежных средств) в нарушение пункта 3 статьи 1024 Гражданского кодекса Российской Федерации в полном объеме исполнено не было. Поскольку обязательство по возврату денежных средств, вытекающее из договоров доверительного управления имуществом, является денежным, ответчик допустил просрочку в его исполнении. Истец не утратил возможности предъявить банку требование о взыскании с него процентов за пользование чужими денежными средствами по статье 395 Гражданского кодекса РФ, исходя из установленных по данному делу обстоятельств.

Суд считает несостоятельным довод ответчика относительно пропуска истцом срока исковой давности.

Согласно части 1 статьи 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки.

Договор доверительного управления был подписан сторонами 28.06.2013г. О факте нарушения своих прав в части возврата денежных средств Ткалин Я.И. узнал 13.02.2015г. 15.06.2015г. истец обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

В силу пункта 24 Постановления Пленума ВАС РФ № 46 от 11.07.2014г. «О применении законодательства о государственной пошлине при рассмотрении дел в арбитражных судах» и в соответствии с ч.1 ст.110 АПК РФ расходы по оплате государственной пошлины в размере 6 000 руб. за рассмотрение иска и затраты по оплате экспертизы в размере 22 000 рублей относятся на ответчика и подлежат возмещению истцу. Излишне выплаченная сумма госпошлины в размере 96 760 рублей подлежит возврату из федерального бюджета истцу. С Коммерческого банка «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) в пользу Федерального бюджетного учреждения Тульская лаборатория судебной экспертизы Минюста России подлежат возмещению затраты на проведение почерковедческой экспертизы в размере 176 рублей, неоплаченные Ткалиным Я.И.

Руководствуясь ст.ст. 110, 167-170, 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

Р Е Ш И Л:

Исковые требования ИП Ткалина Я.И. удовлетворить частично.

Признать недействительным договор доверительного управления от 28.06.2013 №04700371000016Р, заключенный между Коммерческим банком «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) и ИП Ткалиным Я.И.

Применить последствия недействительности сделки доверительного управления путем взыскания с Коммерческого банка «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) в пользу ИП Ткалина Я.И. денежных средств в размере 15 952 000 руб.

Взыскать с Коммерческого банка «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) в пользу ИП Ткалина Я.И. судебные расходы по оплате госпошлины в размере 6 000 руб. за рассмотрение иска и 22 000 руб. затраты на проведение почерковедческой экспертизы.

Взыскать с Коммерческого банка «Тульский Расчетный Центр» (ОАО) в пользу Федерального бюджетного учреждения Тульская лаборатория судебной экспертизы Минюста России затраты на проведение почерковедческой экспертизы в размере 176 рублей.

Возвратить ИП Ткалину Я.И. из федерального бюджета излишне уплаченную госпошлину в размере 96 760 рублей.

В остальной части иска отказать.

Решение может быть обжаловано в месячный срок со дня его принятия в Двадцатый арбитражный апелляционный суд через Арбитражный суд Тульской области.

Судья Е.В.Андреева