Гражданский кодекс часть 1

Судья Арбитражного суда Челябинской области Кузнецова И.А., при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Усмановой К.А., рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении Арбитражного суда Челябинской области по адресу: <...>, каб. 224, дело по исковому заявлению общества с ограниченной ответственностью «Алко», ОГРН <***>, г.Челябинск, к ФИО1, г.Челябинск, ФИО2, г.Челябинск, ФИО3, г.Копейск Челябинской области, а также ФИО4, г. Челябинск, о взыскании 7 355 839 руб. 13 коп.,

При участии в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, финансового управляющего ФИО3 ФИО5, г.Челябинск, Инспекции Федеральной налоговой службы по Калининскому району г. Челябинска, ОГРН <***>, г.Челябинск, а также общества с ограниченной ответственностью «Феникс», ОГРН <***>, г.Челябинск,

При участии в судебном заседании представителей сторон и иных лиц:

от истца: ФИО6, по доверенности от 01.02.2022г., личность удостоверена паспортом; ФИО7 – директор на основании решения №5 от 01.06.2020 г.

ответчика: ФИО1, личность удостоверена паспортом;

от ответчика ФИО1, действующего по доверенности от 04.09.2018г., личность удостоверена паспортом,

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью «Алко», ОГРН <***>, г.Челябинск, обратилось 07.06.2021г. в Арбитражный суд Челябинской области с исковым заявлением к ФИО1, г.Челябинск, ФИО2, г.Челябинск, ФИО3, г.Копейск Челябинской области, а также ФИО4, г.Челябинск, о привличении к субсидиарной ответственности по обязательствам исключенного из ЕГРЮЛ юридического лица и взыскании 7 355 839 руб. 13 коп.

Определением суда от 15.10.2020г. исковое заявление принято к производству с назначением даты предварительного судебного заседания. К участию по делу в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, были привлечены финансовый управляющий ФИО3 ФИО5, г.Челябинск, Инспекции Федеральной налоговой службы по Калининскому району г. Челябинска, ОГРН <***>, г.Челябинск, а также общество с ограниченной ответственностью «Феникс», ОГРН <***>, г.Челябинск (т.1 л.д.1-3).

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 10.08.2021г. дело было назначено к судебному разбирательству (т.1 л.д.83).

Лица, участвующие в деле, об арбитражном процессе по делу были извещены надлежащим образом в соответствии с положениями ст.ст. 121-123 АПК РФ (т.1 л.д.61-74), а также публично путем размещения информации в сети «Интернет». В судебном заседании принимали участия стороны, а также их представители. Истец настаивал на удовлетворении заявленных исковых требований, соответчики просили суд в иске отказать.

Дело рассмотрено Арбитражным судом Челябинской области в соответствии со ст.35 АПК РФ по адресам местожительства соответчиков – г.Челябинск, что подтверждается адресными справками отдела адресно-справочной работы УВМ ГУ МВД России по Челябинской области (т.1 л.д.40-42).

В обоснование заявленных требований истец указывает на следующие обстоятельства: апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 11.03.2019г. по делу № 11-1982/2019 с ООО «Русимпорт» в пользу ООО «Алко» были взысканы задолженность по договору поставки в размере 4 766 475 руб. 38 коп., пени в размере 2 564 363 руб. 75 коп., а также штраф в размере 25 000 руб. ООО «Русимпорт» упомянутый судебный акт исполнен не был, денежные средства в адрес ООО «Алко» не поступили. 14 декабря 2020 года должник был исключен из ЕГРЮЛ, однако вместо него было учреждено новое общество «Феникс», фактически продолжившее деятельность ООО «Русимпорт». Ввиду изложенного ООО «Алко» просит привлечь к субсидиарной ответственности руководителей и участников ООО «Русимпорт» ФИО3, ФИО1, ФИО2 и ФИО8 и взыскать с них убытки на общую сумму 7 355 839 руб. 13 коп. (т.1 л.д.4-7).

27 июля 2021 года от ответчика ФИО1 в порядке ч.1 ст.131 АПК РФ поступил отзыв на исковое заявление, в котором последний заявил о несогласии с иском, указав, что ООО «Алко» в соответствии с Законом о банкротстве не является лицом, правомочным требовать привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности. Кроме того, ФИО1 со ссылкой на судебную практику отмечает, что именно ФИО7, являясь директором ООО «Алко» осуществлял фактическое руководство ООО «Русимпорт». Указанное, по мнению ответчика, также свидетельствует об осведомленности истца о финансовом состоянии исключенного из ЕГРЮЛ общества и мог препятствовать его исключению из реестра (т.1 л.д.55, 141).

Аналогичные доводы указаны в отзывах на исковое заявление ответчиков ФИО3 от 03.08.2021г. (т.1 л.д.56, 57, 142), ФИО2 от 03.08.2021г. (т.1 л.д.58) и от 02.09.2021г. (т.1 л.д.135), ФИО4 от 03.08.2021г. (т.1 л.д.59, 60) и от 02.09.2021г. (т.1 л.д.136). Кроме того, соответчиками было заявлено о пропуске срока исковой давности, поскольку отзыв лицензии у ООО «Русимпорт» имел место 03.07.2021г. (т.1 л.д.137, 138, 140, 141).

В дополнениях по делу от 03.09.2021г. ООО «Алко» указало, что полученная от него продукция была реализована ООО «Русимпорт» с извлечением прибыли, а ФИО2, действуя недобросовестно, приняла меры к ликвидации общества посредством не направления отчетности в налоговые органы. Также истец обращает внимание на тождество адресов торговых точек ООО «Русимпорт» и ООО «Феникс» (т.1 л.д.84, 85). Кроме того, истец заявил о несостоятельности доводов о пропуске срока исковой давности отметив, что он подлежит исчислению с даты исключения из ЕГРЮЛ ООО «Русимпорт» (т.2 л.д.4).

Из пояснений ответчика ФИО3 со ссылкой на представленную переписку следует, что именно ФИО7 давал распоряжения касательно списания денежных средств с подконтрольных фирм в том числе и ООО «Русимпорт» и имел доступ к клиент-банку общества (т.2 л.д.7, 8).

17 ноября 2021 года от ООО «Алко» поступили письменные пояснения, в которых общество указало, что фактическим собственником ООО «Русимпорт» и ООО «Феникс» является ФИО9, состоящий по линии жены в родстве с ФИО10 и ФИО2 При этом ФИО3 становится учредителем и директором ряда организаций – ООО «Дионис», ООО «Виноград», ООО «Алкостра», ООО «Салювтин», ООО «Алкотрестъ», - имеющих долги перед ООО «Алко». ФИО7 лицом, контролировавшим ООО «Русимпорт» не являлся (т.2 л.д.77-79). В пояснениях от 16.02.2022г. истец указал, что ликвидированным обществом умышлено создавалась видимость деятельности, осуществлялись необоснованные расходы. Кроме того, ООО «Алко» указывает, что, начиная с 08.04.2017г. ФИО7 не давал никаких рекомендаций ни директору ООО «Русимпорт» ФИО1, ни бухгалтеру ООО «Алко» ФИО11 20 апреля 2017 года последняя была уволена из общества по собственному желанию (т.4 л.д.9, 10).

В дополнении к отзыву ФИО1 указал, что ООО «Русимпорт» имело возможность рассчитаться с ООО «Алко», однако денежные средства поступали не напрямую истцу, а переводились третьим лицам по инициативе ФИО7 (т.3 л.д.86). Также ответчик указал на невозможность применения к нему п.3.1. ст.3 Закона об ООО, поскольку вменяемые ему действия имели место до вступления в силу упомянутого положения (т.4 л.д.11). Аналогичный довод отображен в дополнениях ФИО3 (т.4 л.д.21) и ФИО2 (т.4 л.д.22).

Каких-либо иных заявлений, ходатайств или письменных пояснений от сторон и лиц, участвующих в деле, не поступало.

Поскольку, возражая против заявленных исковых требований, ответчики неоднократно заявляли о пропуске истцом срока исковой давности, а также недопустимости применения к ним института субсидиарной ответственности (т.1 л.д.137, 138, 140, 141, т.4 л.д.11, 21, 22), суд усматривает целесообразность в приоритетном рассмотрении вышеуказанных доводов, как имеющих существенное значение для разрешения возникшей контроверзы по существу.

Согласно п.3.1. ст.3 Федерального закона от 08.02.1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», исключение общества из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные ГК РФ для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества (в том числе вследствие причинения вреда) обусловлено тем, что лица, указанные в п.1-3 ст.53.1 ГК РФ, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

С учетом изложенного, необходимо отметить, что возможность привлечения к субсидиарной ответственности лиц, указанных в п.1-3 ст.53.1 ГК РФ, по обязательствам исключенной из ЕГРЮЛ организации обуславливается не временем совершения этими лицами каких-либо противоправных, неразумных или недобросовестных действий, а самим фактом исключения организации.

Данный подход признан обоснованным определением Верховного Суда РФ от 14.06.2019г. № 305-ЭС19-8011 по делу № А40-5482/2018.

Положение п.3.1. ст.3 Федерального закона от 08.02.1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» введено в действие Федеральным закон от 28.12.2016г. № 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и в силу ч.1 ст.4 упомянутого Закона, вступило в силу по истечении ста восьмидесяти дней после дня его официального опубликования, а именно 30.07.2017г.

Согласно же данным ЕГРЮЛ в отношении ООО «Русимпорт», общество исключено из реестра как недействующее юридическое лицо 14.12.2020г. (т.1 л.д.22), то есть после вступления в силу вышеуказанных изменений. С учетом изложенного, ссылка ответчиков на п.1 ст.4 ГК РФ является необоснованной.

Кроме того, само по себе неприменение п.3.1. ст.3 Федерального закона от 08.02.1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» к рассматриваемому спору также не может свидетельствовать об отсутствии нормативных оснований исковых требований.

Так, в соответствии с положениями ст.133, 168 АПК РФ суд самостоятельно определяет круг обстоятельств, подлежащих установлению по делу, определяет нормы права, которые подлежат применению к спорным правоотношениям и установленным по делу обстоятельствам.

В данном случае необходимо следовать правовому подходу, изложенному в п.3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и ВАС РФ от 29.04.2010г. № 10/22 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав», согласно которому в случае ненадлежащего формулирования истцом способа защиты при очевидности преследуемого им материально-правового интереса, суд обязан сам определить, из какого правоотношения возник спор, и какие нормы подлежат применению.

Необходимо отметить, что привлечение к ответственности по обязательствам лица, в отношении которого процедура банкротства не вводилась (заявление о банкротстве не подавалось), может быть произведено, как по основаниям, содержащимся в п.3.1 ст.3 вышеуказанного Закона (корпоративная ответственность лиц, фактически осуществляющих контроль / руководство над деятельностью общества), так и по общим основаниям, установленным ст.1064 ГК РФ (в силу универсальности данной нормы).

Учитывая направленность материально-правового интереса истца, суд полагает, что заявленные истцом в настоящем споре требования к ответчикам могут также быть разрешены на основании правил о возмещении убытков (ст.15, 393, 1064 ГК РФ).

Более того, в п.3 ст.64.2. ГК РФ прямо предусмотрено, что исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не препятствует привлечению к ответственности лиц, указанных в ст.53.1 Кодекса.

Оценивая довод о пропуске истцом срока исковой давности, суд отмечает следующее:

В силу п.2 ст.199 ГК РФ, истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения.

Как указано в п.15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015г. №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности», если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

Таким образом, суд приходит к выводу о необходимости определения момента, с которого следует исчислять начало течение срока исковой давности по требованиям, заявленным ООО «Алко».

Согласно ст.200 Кодекса, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. По обязательствам с определенным сроком исполнения течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения.

В соответствии с п.1 ст.196, п.1 ст.197 ГК РФ, общий срок исковой давности составляет три года, однако для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком.

В силу п.6.1. ст.23 Федерального закона от 08.02.1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», в случае выхода участника общества из общества в соответствии со ст.26 настоящего Федерального закона его доля переходит к обществу. При этом общество обязано выплатить вышедшему из общества участнику общества действительную стоимость его доли в уставном капитале общества, определяемую на основании данных бухгалтерской отчетности общества за последний отчетный период, предшествующий дате перехода к обществу доли вышедшего из общества участника общества, или с согласия этого участника общества выдать ему в натуре имущество такой же стоимости либо в случае неполной оплаты им доли в уставном капитале общества действительную стоимость оплаченной части доли.

Как указано в п.1 ст.307 ГК РФ, в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как то: передать имущество, выполнить работу, оказать услугу, внести вклад в совместную деятельность, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности.

В случае выхода участника из общества, последний в силу Закона становится его кредитором, поскольку на общество возлагается обязанность по выплате участнику действительной стоимости его доли. Таким образом, правоотношения, обусловленные выходом участника из общества, предполагают наличие только двух акторов, к которым относятся участник, заявившего о выходе, и само общество.

Согласно п.3 ст.308 ГК РФ, обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц).

В соответствии с п.1 ст.399 ГК РФ, до предъявления требований к лицу, которое в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства несет ответственность дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику. Если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

Необходимо отметить, что генезис института субсидиарной ответственности обусловлен прежде всего обеспечением прав кредиторов на взыскание неполученного долга с другого обязанного лица, если первое лицо не может его внести, а, следовательно, носит дополнительны (вспомогательный, резервный) характер.

В силу п.1 ст.391 ГК РФ, перевод долга с должника на другое лицо может быть произведен по соглашению между первоначальным должником и новым должником.

Согласно ст.392.2. Кодекса, долг может перейти с должника на другое лицо по основаниям, предусмотренным законом. Для перехода долга в силу закона не требуется согласие кредитора, если иное не установлено законом или не вытекает из существа обязательства.

При указанных обстоятельствах следует прийти к выводу, что при фактическом наличии общества-должника, обязанного в силу Закона выплатить действительную стоимость доли бывшему участнику, соответствующая обязанность не могла перейти к иному лицу, указанному в п.1-3 ст.53.1. ГК РФ.

Таким образом, следует прийти к выводу, что юридическим фактом, послужившим началом течения срока исковой давности является исключение ООО «Русимпорт» из ЕГРЮЛ 14.12.2020г. (т.1 л.д.22). Поскольку исковое заявление ООО «Алко» поступило в арбитражный суд 07.06.2021г. (т.1 л.д.4) и было принято к производству 15.06.2021г. (т.1 л.д.1), предусмотренный п.1 ст.196 ГК РФ трехлетний срок для защиты права истцом пропущен не был.

С учетом изложенного спор подлежит разрешению по существу.

Оценив, в порядке ст.71, 162 АПК РФ, представленные доказательства в отдельности, относимость, допустимость и их достоверность, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, суд приходит к следующим выводам:

01 сентября 2014 года между ООО «Алко» (поставщик) и ООО «Русимпорт» (покупатель) был заключен договор поставки № АЛ-226/ч, по условиям которого поставщик обязуется поставить, а покупатель оплатить алкогольную продукцию. Ассортимент и количество товара определяются с учетом потребностей покупателя, наличия товара на складе поставщика и указываются в накладной либо ТТН на товар.

В силу ч.3 ст.69 АПК РФ, вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

Как разъяснено в п.3.1. Постановления Конституционного Суда РФ от 21.12.2011г. №30-П, признание преюдициального значения судебного решения, направленное на обеспечение стабильности и общеобязательности этого решения и исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если имеют значение для его разрешения.

В соответствии с п.2 Постановление Пленума ВАС РФ от 23.07.2009г. №57 «О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств», судам следует иметь в виду, что независимо от состава лиц, участвующих в деле о взыскании по договору и в деле по иску об оспаривании договора, оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены в деле, рассмотренном ранее, учитывается судом, рассматривающим второе дело.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда от 11.03.2019г. по делу № 11-1982/2019 с ООО «Русимпорт» в пользу ООО «Алко» были взысканы задолженность по договору поставки в размере 4 766 475 руб. 38 коп., пени в размере 2 564 363 руб. 75 коп., а также штраф в размере 25 000 руб. (т.1 л.д.14-19)

Вышеупомянутое определение Челябинского областного суда вступило в законную силу, основания ставить под сомнения изложенные в нем выводы отсутствуют, ввиду чего факт наличия задолженности ООО «Русимпорт» перед ООО «Алко» в сумме 7 355 839 руб. 13 коп. является установленным и не подлежит дальнейшему доказыванию.

Учитывая, что задолженность перед ООО «Алко» погашена не была, истец обратился в суд с иском к ФИО1, ФИО2, ФИО3, а также ФИО4 об их привлечении к субсидиарной ответственности.

Необходимо отметить, что в соответствии с п.1, 2 ст.48 ГК РФ, юридическим лицом признается организация, которая имеет обособленное имущество и отвечает им по своим обязательствам, может от своего имени приобретать и осуществлять гражданские права и нести гражданские обязанности, быть истцом и ответчиком в суде. Юридическое лицо должно быть зарегистрировано в едином государственном реестре юридических лиц в одной из организационно-правовых форм, предусмотренных настоящим Кодексом.

Согласно п.1, 3 ст.49 Кодекса, юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительном документе, и нести связанные с этой деятельностью обязанности. Правоспособность юридического лица возникает с момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц сведений о его создании и прекращается в момент внесения в указанный реестр сведений о его прекращении.

Анализ вышеуказанных положений позволяет прийти к выводу, что юридическое лицо является самостоятельным участником гражданских правоотношений, обладающим правосубъектностью и способностью нести личную имущественную ответственность.

По данным ЕГРЮЛ, общество «Русимпорт» имело организационно-правовую форму общества с ограниченной ответственностью (т.1 л.д.22).

В силу ч.1 ст.2 Федерального закона от 08.02.1998г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им долей в уставном капитале общества.

Следовательно, по общему правилу участники общества с ограниченной ответственностью не несут ответственности по обязательствам юридического лица.

В соответствии с п.1 ст.53.1. ГК РФ, лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу (п.3 вышеуказанной статьи).

Таким образом, несмотря на синкретичность института возмещения убытков, закон связывает механизм привлечения участников и руководителя единоличного исполнительного органа юридического лица к субсидиарной ответственности с выявленными фактами недобросовестности и неразумности их поведения, смещая акцент с презумпции виновности лица, нарушившего обязательство (п.2 ст.401 ГК РФ) к опровержению презумпции добросовестности (п.5 ст.10 ГК РФ).

В соответствии с п.5 ст.10 Кодекса, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. В Определении Верховного Суда РФ от 01.09.2015г. № 5-КГ15-92 разъяснено, что презумпция добросовестности и разумности действий субъектов гражданских правоотношений предполагает, что бремя доказывания обратного лежит на той стороне, которая заявляет о недобросовестности и неразумности этих действий.

Из изложенного следует, что само по себе наличие непогашенной задолженности общества перед его кредиторами не влечет субсидиарной ответственности его участника или руководителя.

Как следует из материалов дела, общество с ограниченной ответственностью «Русимпорт» (сокращенное наименование ООО «Русимпорт») зарегистрировано в ЕГРЮЛ 17.11.2008г. за основным государственным регистрационным номером (ОГРН) 1087448013982 (т.1 л.д.22).

В период с декабря 2018 года по август 2020 года, согласно данным ЕГРЮЛ, МИФНС России № 17 по Челябинской области неоднократно принимались решения о предстоящем исключении ООО «Русимпорт» как недействующего юридического лица (т.1 л.д.23):

№	ГРН	Дата внесения	Правовые последствия
1.	6187456343783	12.12.2018г.	Решение об исключении общества принято не было в связи с подачей заявления заинтересованного лица
2.	2197456637431	19.06.2019г.
3.	6197456480776	02.10.2019г.
4.	6197456681647	11.12.2019г.
5.	2207400425263	29.04.2020г.
6.	2207400735386	26.08.2020г.

Кроме того, 21.10.2020г. в ЕГРЮЛ была внесена запись за ГРН 2207400934321 о предстоящем исключении ООО «Русимпорт» как юридического лица, в отношении которого имеются сведения о недостоверности.

14 декабря 2020 года общество исключено из ЕГРЮЛ на основании решения налогового органа № 8016 от 24.08.2020г. (ГРН 2207401106427). Также в реестр были внесены сведения об отсутствии движения средств по счетам или отсутствии открытых счетов, а также о непредставлении ЮЛ в течение последних 12 месяцев документов отчетности (т.1 л.д.24).

В соответствии со ст.64.2 ГК РФ, ч.1, 2 ст.21.1. Федерального закона от 08.08.2001г. №129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», юридическое лицо, которое в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, не представляло документы отчетности, предусмотренные законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету, признается фактически прекратившим свою деятельность. Такое юридическое лицо может быть исключено из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом.

При наличии одновременно всех указанных в п.1 настоящей статьи признаков недействующего юридического лица регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях (Постановление от 06.12.2011г. №26-П, Определения от 17.01.2012, №143-О-О, от 24.09.2013 №1346-О, от 26.05.2016 №1033-О и др.), правовое регулирование, установленное вышеуказанной статьей, направлено на обеспечение достоверности сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ (в том числе о прекращении деятельности юридического лица), доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц, предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих юридических лиц и тем самым - на обеспечение стабильности гражданского оборота.

Согласно данным ЕГРЮЛ по состоянию на 03.06.2021г., лицом, имеющим право без доверенности действовать от имени юридического лица, а также его единственным участником ФИО3 (ГРН 2187456072043 от 24.01.2018г., а также ГРН 2187456226626 от 13.03.2018г.) – т.1 л.д.22.

Кроме того, как указывается истцом, учредителем ООО «Русимпорт» в период с 17.11.2008г. по 13.03.2018г. являлась ФИО2, с 13.03.2018г. – ФИО3 Руководителем общества в период с 17.11.2008г. до 24.01.2018г. являлся ФИО1, а с 24.01.2018г. до исключения общества из ЕГРЮЛ – ФИО3

Истцом в качестве основания привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности указано бездействие, выразившееся в наличии непогашенной задолженности перед кредитором (истцом), о которой, по мнению истца, соответчики знали, однако мер по ее погашению не предпринимали, равно как умышленно не устраняли причин, вследствие которых общество «Русимпорт» было исключено из ЕГРЮЛ (т.1 л.д.4-7).

В случае несостоятельности (банкротства) общества по вине его участников или по вине других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на указанных участников или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п.3 ст.3 Федерального закона от 08.02.1998г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью»).

В п.22 «Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2020)» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 10.06.2020г.) также прямо указано, что субсидиарная ответственность по обязательствам должника (несостоятельного лица) является разновидностью гражданско-правовой ответственности и наступает в связи с причинением вреда имущественным правам кредиторов подконтрольного лица. Долг, возникший из субсидиарной ответственности, должен быть подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (ст. 1064 ГК РФ).

Согласно разъяснениям, данным в п.2.1. Определения Конституционного Суда РФ от 11.11.2021г. № 2358-О при реализации норм института субсидиарной ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности - для привлечения к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя.

Как полагает истец, соответчики, реализуя управленческие и корпоративные функции, знал или должен был знать о противоправности своих действий, совершенных в ущерб интересам истца, однако не принял мер по прекращению либо отмене процедуры исключения общества из ЕГРЮЛ.

К понятиям недобросовестного или неразумного поведения учредителя и руководителя общества следует применять разъяснения, изложенные в п.2, 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013г. №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица».

Согласно указанным разъяснениям, недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной, в частности, когда директор:

1) действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных лиц директора) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;

2) скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (в частности, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица) либо предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении соответствующей сделки;

3) совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;

4) после прекращения своих полномочий удерживает и уклоняется от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица;

5) знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.п.).

Неразумность действий (бездействия) считается доказанной, в частности, когда директор:

1) принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации;

2) до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в частности, если доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации;

3) совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).

Конституция РФ в качестве одной из основ конституционного строя провозглашает свободу экономической деятельности (ч.1 ст.8) и закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч.1 ст.34).

В силу данных конституционных предписаний граждане могут самостоятельно определять сферу своей экономической деятельности и осуществлять ее как непосредственно, в индивидуальном порядке, так и опосредованно, в том числе путем создания коммерческого юридического лица либо участия в нем единолично или совместно с другими гражданами и организациями.

В то же время осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ч.3 ст.17 Конституции РФ). Исходя из этого, отдавая предпочтение тому или иному способу осуществления экономической деятельности, граждане соглашаются с теми юридическими последствиями, которые обусловливаются установленным федеральным законодателем - исходя из существа и целевой направленности соответствующего вида общественно полезной деятельности и положения лица в порождаемых ею отношениях - правовым статусом субъектов этой деятельности, включая права и обязанности, а также меры ответственности.

Одной из организационно-правовых форм коммерческих организаций, которые создаются в целях осуществления предпринимательской деятельности и наиболее востребованы рынком, являются хозяйственные общества, в частности их разновидность - общество с ограниченной ответственностью (п.4 ст.66 ГК РФ).

Правовое положение обществ с ограниченной ответственностью, как отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, корпоративные права и обязанности их участников непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекают - они регулируются федеральными законами, в частности ГК РФ и Федеральным законом «Об обществах с ограниченной ответственностью» (определения от 15.11.2007г. № 758-О-О и от 03.07.2014г. № 1564-О). Федеральный законодатель, действуя в рамках предоставленных ему ст.71 (пункт «о») и 76 (ч.1) Конституции РФ полномочий, при регулировании гражданско-правовых, в том числе корпоративных, отношений призван обеспечивать их участникам справедливое, соответствующее разумным ожиданиям граждан, потребностям рынка, социально-экономической ситуации в стране, не ущемляющее свободу экономической деятельности и не подавляющее предпринимательскую инициативу соотношение прав и обязанностей, а также предусмотреть соразмерные последствиям нарушения обязанностей, в том числе обязательств перед потребителями, меры и условия привлечения к ответственности на основе конституционно значимых принципов гражданского законодательства.

Конституционный Суд Российской Федерации ранее обращал внимание на то, что наличие доли участия в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью не только означает принадлежность ее обладателю известной совокупности прав, но и связывает его определенными обязанностями (Определение от 03.07.2014г. № 1564-О).

Гражданское законодательство, регламентируя правовое положение коммерческих корпоративных юридических лиц, к числу которых относятся общества с ограниченной ответственностью, также четко и недвусмысленно определяет, что участие в корпоративной организации приводит к возникновению не только прав, но и обязанностей (п.4 ст.65.2 ГК РФ).

Корпоративные обязанности участников сохраняются до прекращения юридического лица - внесения соответствующей записи в единый государственный реестр юридических лиц. Ряд из них непосредственно связан с самим завершением деятельности организации - это обязанности по надлежащему проведению ликвидации юридического лица.

Завершение деятельности юридических лиц представляет собой протяженные во времени, многостадийные ликвидационные процедуры, направленные в том числе на обеспечение интересов их кредиторов. Указанные процедуры, как правило, связаны со значительными временными и финансовыми издержками, желание освободиться от которых побуждает контролирующих общество лиц к уклонению от исполнения установленных законом обязанностей по ликвидации юридического лица.

В п.2 ст.62 ГК РФ закреплено, что учредители (участники) юридического лица независимо от оснований, по которым принято решение о его ликвидации, в том числе в случае фактического прекращения деятельности юридического лица, обязаны совершить за счет имущества юридического лица действия по ликвидации юридического лица; при недостаточности имущества юридического лица учредители (участники) юридического лица обязаны совершить указанные действия за свой счет.

В случае недостаточности имущества организации для удовлетворения всех требований кредиторов ликвидация юридического лица может осуществляться только в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности (банкротстве) (п.6 ст.61, абз.2 п.4 ст.62, п.3 ст.63 ГК РФ). На учредителей (участников) должника, его руководителя и ликвидационную комиссию (ликвидатора) (если таковой назначен) законом возложена обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом (ст.9, п.2 и 3 ст.224 Федерального закона от 26 октября 2002 года № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Конституционный Суд Российской Федерации ранее неоднократно обращался к вопросам, связанным с исключением юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц в порядке ст.21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», и, в частности, указывал, что правовое регулирование, установленное данной нормой, направлено на обеспечение достоверности сведений, содержащихся в едином государственном реестре юридических лиц, доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц, предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих юридических лиц и тем самым - на обеспечение стабильности гражданского оборота (Постановление от 06.12.2011г. № 26-П; определения от 17.01.2012г. № 143-О-О, от 24.09.2013г. № 1346-О, от 26.05.2016г. № 1033-О и др.).

Исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц является вынужденной мерой, приводящей к утрате правоспособности юридическим лицом, минуя необходимые, в том числе для защиты законных интересов его кредиторов, ликвидационные процедуры. Она не может служить полноценной заменой исполнению участниками организации обязанностей по ее ликвидации, в том числе в целях исполнения организацией обязательств перед своими кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к организации уже удовлетворены судом и, соответственно, включены в исполнительное производство.

Распространенность случаев уклонения от ликвидации обществ с ограниченной ответственностью с имеющимися долгами и последующим исключением указанных обществ из единого государственного реестра юридических лиц в административном порядке побудила федерального законодателя в п.3.1 ст.3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (введенном Федеральным законом от 28 декабря 2016 года № 488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации») предусмотреть компенсирующий негативные последствия прекращения общества с ограниченной ответственностью без предваряющих его ликвидационных процедур правовой механизм, выражающийся в возможности кредиторов привлечь контролировавших общество лиц к субсидиарной ответственности, если их недобросовестными или неразумными действиями было обусловлено неисполнение обязательств общества.

Предусмотренная оспариваемой нормой субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При этом, как отмечается Верховным Судом Российской Федерации, долг, возникший из субсидиарной ответственности, подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (ст.1064 ГК РФ) (п.22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2020), утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10 июня 2020 года; определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 3 июля 2020 года № 305-ЭС19-17007(2)).

При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности - для привлечения к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя.

По смыслу п.3.1 ст.3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», рассматриваемого в системной взаимосвязи с положениями п.3 ст.53, ст.53.1, 401 и 1064 ГК РФ, образовавшиеся в связи с исключением из единого государственного реестра юридических лиц общества с ограниченной ответственностью убытки его кредиторов, недобросовестность и (или) неразумность действий (бездействия) контролирующих общество лиц при осуществлении принадлежащих им прав и исполнении обязанностей в отношении общества, причинная связь между указанными обстоятельствами, а также вина таких лиц образуют необходимую совокупность условий для привлечения их к ответственности. Соответственно, привлечение к ней возможно только в том случае, если судом установлено, что исключение должника из реестра в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

Неосуществление контролирующими лицами ликвидации общества с ограниченной ответственностью при наличии на момент исключения из единого государственного реестра юридических лиц долгов общества перед кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к обществу уже удовлетворены судом, может свидетельствовать о намеренном, в нарушение предписаний ст.17 (ч.3) Конституции РФ, пренебрежении контролирующими общество лицами своими обязанностями, попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве общества, приводит к подрыву доверия участников гражданского оборота друг к другу, дестабилизации оборота, а если долг общества возник перед потребителями - и к нарушению их прав, защищаемых специальным законодательством о защите прав потребителей.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал внимание на недобросовестность предшествующего исключению юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц поведения тех граждан, которые уклонились от совершения необходимых действий по прекращению юридического лица в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства, и указывал, что такое поведение может также означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами юридического лица (определения от 13.03.2018г. № 580-О, № 581-О и № 582-О, от 29.09.2020г. № 2128-О и др.).

Лицам, чьи права и законные интересы затрагиваются в связи с исключением недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц, законом предоставляется возможность подать мотивированное заявление, при подаче которого решение об исключении недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц не принимается (п.3 и 4 ст.21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»), что, в частности, создает предпосылки для инициирования кредитором в дальнейшем процедуры банкротства в отношении должника. Во всяком случае, решение о предстоящем исключении не принимается при наличии у регистрирующего органа сведений о возбуждении производства по делу о банкротстве юридического лица, о проводимых в отношении юридического лица процедурах, применяемых в деле о банкротстве (абз.2 п.2 ст.21.1 Федерального закона «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»). Это дает возможность кредиторам при наличии соответствующих оснований своевременно инициировать процедуру банкротства должника.

Однако само по себе то обстоятельство, что кредиторы общества не воспользовались подобной возможностью для пресечения исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, не означает, что они утрачивают право на возмещение убытков на основании п.3.1 ст.3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Во всяком случае, если от профессиональных участников рынка можно разумно ожидать принятия соответствующих мер, предупреждающих исключение общества-должника из реестра, то исходить в правовом регулировании из использования указанных инструментов гражданами, не являющимися субъектами предпринимательской деятельности, было бы во всяком случае завышением требований к их разумному и осмотрительному поведению.

При обращении в суд с соответствующим иском доказывание кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо, объективно затруднено. Кредитор, как правило, лишен доступа к документам, содержащим сведения о хозяйственной деятельности общества, и не имеет иных источников сведений о деятельности юридического лица и контролирующих его лиц.

Соответственно, предъявление к истцу-кредитору требований, связанных с доказыванием обусловленности причиненного вреда поведением контролировавших должника лиц, заведомо влечет неравенство процессуальных возможностей истца и ответчика, так как от истца требуется предоставление доказательств, о самом наличии которых ему может быть неизвестно в силу его невовлеченности в корпоративные правоотношения.

По смыслу названного положения ст.3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», если истец представил доказательства наличия у него убытков, вызванных неисполнением обществом обязательств перед ним, а также доказательства исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, контролировавшее лицо может дать пояснения относительно причин исключения общества из этого реестра и представить доказательства правомерности своего поведения. В случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами возлагается судом на ответчика.

Таким образом, п.3.1 ст.3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» предполагает его применение судами при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной ответственности по его долгам по иску кредитора - физического лица, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности и исковые требования кредитора к которому удовлетворены судом, исходя из предположения о том, что именно бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное.

Само по себе исключение общества с ограниченной ответственностью из единого государственного реестра юридических лиц - учитывая различные основания, при наличии которых оно может производиться, возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, а также принимая во внимание принципы ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно сопутствующие предпринимательской деятельности риски - не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в п.3.1 ст.3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Соответственно, лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по обычным условиям делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества с ограниченной ответственностью предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед своими кредиторами.

Вышеуказанная позиция отображена в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21.05.2021г. № 20-П «По делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в связи с жалобой гражданки ФИО12».

Следует обратить внимание, что вопреки позиции ответчика, исключение в административном порядке учрежденного им лица презюмирует его недобросовестность и является основанием для возложения на него бремени опровержения данной презумпции.

В п.2.1. Определения Конституционного Суда РФ от 11.11.2021г. № 2358-О прямо указано, что сделанный Судом в Постановлении от 21 мая 2021 года № 20-П вывод, связанный с предметом рассмотрения по делу (когда истцом-кредитором выступает физическое лицо-потребитель, чьи права гарантированы также специальным законодательством о защите прав потребителей), сам по себе не исключает применения такого же подхода к распределению бремени доказывания в случаях, когда кредитором выступает иной субъект, нежели физическое лицо, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности.

Как следует из материалов дела, на основании заявления о досрочном прекращении действия лицензии на розничную продажу алкогольной продукции от 03.07.2017г., подписанного директором ООО «Русимпорт» ФИО1, Министерством сельского хозяйства Челябинской области был издан приказ № 1260-л от 07.07.2017г. о прекращении действия лицензии 74 АА 003931 на розничную продажу алкогольной продукции, выданной ООО «Русимпорт» (т.1 л.д.21). При этом, как следует из текста упомянутого заявления, потребность в лицензии отпадает в связи с прекращением деятельности ООО «Русимпорт». Адрес общества: 454001, <...>, контактный тел.: <***>, адрес электронной почты: Retail74@list.ru (т.1 л.д.20).

В тоже время директор ООО «Феникс» ФИО4 обратился в Министерство сельского хозяйства Челябинской области с заявлением о выдаче лицензии на розничную продажу алкогольной продукции. При этом, как следует из текста упомянутого заявления, общество зарегистрировано по адресу: 454001, <...>, нежилое пом. № 2, контактный тел.: <***>, адрес электронной почты: Retail74@list.ru (т.1 л.д.25-28).

Таким образом, следует обратить внимание, на тождество указанных в заявлениях контактных телефонов, а также адресов электронной почты.

Приказом Министерства сельского хозяйства Челябинской области был издан приказ № 1410-л от 24.07.2017г. ООО «Феникс» была выдана лицензия на розничную продажу алкогольной продукции (т.1 л.д.29, 30).

Кроме того, необходимо отметить, что по данным ЕГРЮЛ, ООО «Русимпорт» и ООО «Феникс», несмотря на отличия основного вида деятельности, осуществляют смежную деятельность по реализации продовольственных товаров, в том числе алкогольной и табачной продукции – например, коды ОКВЭД 46.17.22, 46.17.23, 47.25., 47.24.3 (т.1 л.д.22, 23, 31, 32) и т.п.

Более того, как было обосновано отмечено истцом, и следует из приказов Министерства сельского хозяйства Челябинской области о выдаче лицензий на реализацию алкогольной продукции, ООО «Русимпорт» и ООО «Феникс» имеют одни и те же торговые точки реализации продукции в городах: Челябинск, Еманжелинс, Карабаш, Копейс, Кыштым, Миасс, Южноуральск, а также населенных пунктах Селезян, Русская Теча, Уйское.

По данным ЕГРЮЛ по состоянию 03.06.2021г., ООО «Феникс» зарегистрировано в реестре 25.04.2017г. с присвоением ОГРН <***>. Директором общества является ФИО1, о чем свидетельствует запись за ГРН 2187456239595 от 16.03.2018г. Единственным участником ООО «Феникс» является ФИО10 – ГРН 2177456770929 от 02.06.2017г. (т.1 л.д.31).

При указанных обстоятельствах судом также констатируется темпоральная близость между фактами прекращения действия лицензии ООО «Русимпорт» (07.07.2017г.) и приобретения лицензии ООО «Феникс» (24.07.2017г.).

Кроме того, единственным участником ООО «Феникс», как было указано выше, является ФИО10 Ее мать, ФИО2, в период с 17.11.2008г. по 13.03.2018г. была единственным участником ООО «Русимпорт». В свою очередь, ФИО1 руководил ООО «Русимпорт» в период с 17.11.2008г. до 24.01.2018г., после чего возглавил упомянутое общество «Феникс».

С учетом изложенных обстоятельств суд приходит к выводу, что ООО «Русимпорт», прекратив свою деятельность, было фактически преобразовано в ООО «Феникс».

Вместе с тем, в силу п.1 ст.393 ГК РФ, должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства.

В соответствии со статьей 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере.

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

В п.3 Постановления Конституционного Суда РФ от 02.07.2020г. № 32-П разъяснено, что по смыслу п.1 ст.15 и ст.1064 ГК РФ обязательства по возмещению вреда обусловлены, в первую очередь, причинной связью между противоправным деянием и наступившим вредом. Иное означало бы безосновательное и, следовательно, несправедливое привлечение к ответственности в нарушение конституционных прав человека и гражданина, прежде всего права частной собственности.

Необходимым условием (conditio sine qua non) возложения на лицо обязанности возместить вред, причиненный потерпевшему, включая публично-правовые образования, является причинная связь, которая и определяет сторону причинителя вреда в деликтном правоотношении.

По смыслу п.1 ст.15 и ст.1064 ГК Российской Федерации обязательства по возмещению вреда обусловлены, в первую очередь, причинной связью между противоправным деянием и наступившим вредом. Иное означало бы безосновательное и, следовательно, несправедливое привлечение к ответственности в нарушение конституционных прав человека и гражданина, прежде всего права частной собственности.

Поскольку взыскание убытков с руководителей и участников юридических лиц, в том числе обществ с ограниченной ответственностью, производится по правилам ст.15 и 1064 ГК РФ, для удовлетворения соответствующего требования истец должен доказать совокупность следующих обстоятельств:

- размер и наличие убытков;

- факт причинения убытков действиями противоположной стороны;

- причинно-следственная связь между действиями ответчика и причиненными истцу убытками.

При этом для удовлетворения требований о взыскании убытков необходима доказанность всей совокупности указанных фактов. Недоказанность какого-либо обстоятельства является основанием для отказа в удовлетворении иска.

Исходя из содержания вышеуказанных положений, следует прийти к выводу, что лицо, требующее возмещения убытков, должно быть субъектом, пострадавшим от действий (бездействия) иного лица – причинителя вреда. Отсутствие самого факта причинения вреда или убытков, по смыслу, придаваемому им ст.15 и 1064 ГК РФ, исключает противоправность в действиях лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности.

Как разъяснено в п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» согласно п.3 ст.1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В силу п.4 ст.1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п.5 ст.10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п.5 ст.10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались (ст.65 АПК РФ).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны.

В силу ч.2 ст.69 АПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 17.06.2016г. на основании заявления ООО «СОРДИС» было возбуждено дело о признании несостоятельным (банкротом) ООО «Айсберг».

Решением Арбитражного суда Челябинской области от 28.04.2017г. (резолютивная часть от 26.04.2017г.) в отношении ООО «Айсберг» введено конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО13, член некоммерческого партнерства «Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Центрального федерального округа».

В рамках упомянутого дела ФИО7, являющийся также руководителем ООО «Алко», принял меры к обжалования определения Арбитражного суда Челябинской области от 20.05.2021г., указав, что конкурсным управляющим не были приняты меры по взысканию задолженности с ООО «Дионис», ООО «Виноград» и ООО «Русимпорт».

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.08.2021г. № 18АП-8559/2021 определение Арбитражного суда Челябинской области от 20.05.2021г. по делу № А76-14371/2016 оставлено без изменения, апелляционная жалоба ФИО7 - без удовлетворения.

При этом судом апелляционной инстанции были установлены следующие факты:

«В ходе рассмотрения данного обособленного спора судом установлено, что ФИО7 с 2006 года группой взаимосвязанных физических лиц в составе ФИО14 и ФИО9 организована деятельность по закупу оптовой (общество «Айсберг») и розничной (общества «Табак-Вино», «Дионис», «Арбат» и т.д.) торговлей алкогольной продукцией через сеть юридических лиц. Общество «Айсберг» и общество «Табак-Вино» входят в одну группу предприятий, объединенных единой экономической политикой, с распределением прибыли «внутри группы». Единственным учредителем общества «Табак-Вино» являлся родной брат учредителя должника, которые оба входили в состав совета директоров общества «Айсберг» и получали вознаграждение как члены Совета директоров».

Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 08.10.2020г. № Ф09-5140/20 решение Арбитражного суда Челябинской области от 19.03.2020г. по делу № А76-12814/2019 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2020г. по тому же делу оставлены без изменения, кассационная жалоба ООО «Айсберг» - без удовлетворения.

В Постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.12.2020г. № 18АП-12372/2020 по делу № А76-14371/2016 (Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 16.02.2021г. № Ф09-9011/17 данное постановление оставлено без изменения), также указано:

«Из представленных в материалы дела ФИО15 служебных записок и первичных хозяйственных документов по обществам «Алко», «Айсберг», «ТабакВино», «Русимпорт», «Дионис», «Виноград», «АлкоТрестъ», «АлкоСтар» и «СалютВин» (л.д. 13-41 т. 3) следует, что именно ФИО7 вносил распорядительные резолюции на оплату, несмотря на то, что не он являлся номинальным руководителем в некоторых из указанных организаций» (т.3 л.д.129).

Определением Арбитражного суда Челябинской области от 18.10.2019г. ФИО7, ФИО9, ФИО14 привлечены к субсидиарной ответственности по требованиям должника – ООО «Айсберг».

При этом судом в вышеуказанном определении были отображены следующие обстоятельства:

«Суд на основе объяснений конкурсного управляющего, ответчика ФИО7, показаний свидетеля ФИО16 (л.д. 17 т. 11), содержания ранее принятых судебных актов по заявлениям об оспаривании сделок, материалов кредитного досье (л.д. 1 т. 8) и при отсутствии прямого опровержения со стороны ответчиков ФИО17 признает доказанным, что ООО «Алко», ООО «Айсберг», ООО «Табак Вино», ООО «Русимпорт», ООО «Дионис», ООО «Виноград», ООО «АлкоТрест», ООО «АлкоСтар», ООО «СалютВин» входили в одну экономическую группу и являлись организациями подконтрольными ФИО9 и ФИО14 У данных юридических лиц был общий офис и бухгалтерия (по адресу: <...>), общая бухгалтерия, включая главного бухгалтера.

Таким образом, все указанные юридические лица были объединены общим центром принятия управленческих решений в лице ФИО14 и ФИО9

ФИО7 являлся на протяжении всей деятельности общества лицом, исполнявшим функцию единоличного исполнительного органа, принимал непосредственное участие в операциях, направленных на вывод активов, а также на сокрытие таких операций. Оснований для признания ФИО7 номинальным руководителем не имеется ввиду его непосредственного участия в повседневной деятельности обществ.

Ответчик ФИО9 являлся единственным участником, который непосредственно участвовал в управлении обществом «Айсберг», в том числе, находясь в месте содержания под стражей (л.д. 33, 34 т. 7, л.д. 90-91 т. 11).

ФИО14 наряду с ФИО9 являлся одним из лиц, фактически контролировавших предприятия экономической группы, а также являлся выгодоприобретателем в результате операций по выводу активов в общество «Табак-Вино» и сделок по уступке прав требования обществу «АЛКО». Ссылку ФИО14 на нахождение в розыске суд отклоняет, поскольку указанное обстоятельство не исключает фактического контроля над предприятиями экономической группы в предбанкротный период и после возбуждения дела о банкротстве».

В определении Арбитражного суда Челябинской области от 18.10.2019г. по делу № А76-14371/2016 также указано следующее:

«Суд также признал установленным тот факт, что общества «Алко», «Айсберг», «Табак Вино», «Русимпорт», «Дионис», «Виноград», «АлкоТрестъ», «АлкоСтар» и «СалютВин» входили в одну экономическую группу и являлись организациями подконтрольными ФИО9 и ФИО14 У данных юридических лиц был общий офис и бухгалтерия (по адресу: <...>), общая бухгалтерия, включая главного бухгалтера.

ФИО7 являлся на протяжении всей деятельности общества лицом, исполнявшим функцию единоличного исполнительного органа, принимал непосредственное участие в операциях, направленных на вывод активов, а также на сокрытие таких операций. Суд не признал ФИО7 номинальным руководителем ввиду его непосредственного участия в повседневной деятельности обществ» (т.3 л.д.140).

В Постановлении Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.06.2019г. № 18АП-4853/2019 по делу № А76-28210/2018 также отмечено, что из объяснений должника, подтвержденных объяснениями кредитора, третьего лица и показаниями свидетелей, следует, что общество «Алкотрестъ» осуществляло хозяйственную деятельность в составе группы лиц, связанной едиными экономическими интересами и интересами бенефициаров такой группы: оптовая торговля алкоголем сосредоточена в обществах с ограниченной ответственностью «Айсберг» и «Алко»; должник наряду с обществами с ограниченной ответственностью «Алкостар», «Виноград», «Дионис», «Русимпорт», «Салютвин», «Табак-Вино» осуществлял продажу алкоголя в розницу. Обществу «Алкотрестъ» была выдана лицензия на осуществление розничной продажи алкогольной продукции (т. 2, л.д. 92-110). Физические лица ФИО9 и ФИО14 осуществляли фактическое руководство названной группой юридических лиц. Руководство текущей хозяйственной деятельностью названной группы, в том числе общества «Алкотрестъ», осуществлял ФИО7

Вышеупомянутые судебные акты вступили в законную силу, основания ставить изложенные в них выводы под сомнение у суда отсутствуют. При указанных обстоятельствах, следует считать установленными и не требующими дальнейшего доказывания факты: непосредственного участия ФИО7 в создании единой экономической группы предприятий, включая общества «Алко», «Айсберг», «ТабакВино», «Русимпорт», «Дионис», «Виноград», «АлкоТрестъ», «АлкоСтар» и «СалютВин»; внесения ФИО7 распорядительных резолюций на оплату в вышеупомянутых обществах.

Более того, наряду с вышеизложенными фактами, суд также обращает внимание, что фирмы «Алко», «Айсберг», «Табак Вино», «Русимпорт», «Дионис», «Виноград», «АлкоТрестъ», «АлкоСтар» и «СалютВин» имели общие офис и бухгалтерию, расположенные по адресу: <...>. В заявлении ООО «Феникс» о выдаче лицензии на розничную продажу алкогольной продукции, также следует, что общество зарегистрировано по адресу: 454001, <...>, нежилое пом. № 2 (т.1 л.д.25-28).

Согласно данным ЕГРЮЛ, ООО «Феникс» зарегистрировано по адресу: 454001, <...>, нежилое пом. № 2 (т.1 л.д.31), то есть территориально находится в другом корпусе того же здания, где и вышеуказанная экономическая группа обществ.

Из представленной ответчиком ФИО3 переписки за период с 10.11.2016г. по 07.04.2017г. также следует, что руководитель общества-истца ФИО7 был глубоко проинформирован о финансовом состоянии обществ экономической группы, получал отчеты о денежных поступлениях, а также давал распоряжения касательно сумм, порядка оплат и перераспределении поступлений внутри группы предприятий (т.2 л.д.9-76).

При этом ООО «Алко» факт ведения такой переписки не оспаривается, в письменных пояснениях от 16.02.2022г. истец прямо указывает, что: «начиная с 08.04.2017 ФИО7 не писал каких-либо «рекомендаций», не давал каких-либо «советов» ни директору ООО «Русимпорт» ФИО1, ни бухгалтеру ООО «Алко» Веронике Л.» (т.4 л.д.9). Следует также отметить, что указанная истцом дата близка к дате подаче ООО «Русимпорт» заявления о прекращении действия лицензии 74 АА 003931 на розничную продажу алкогольной продукции, выданной ООО «Русимпорт» - 03.07.2017г. (т.1 л.д.21).

Кроме того, из трудовой книжки соответчика ФИО4 следует, что он в период с 02.09.2013г. по 31.07.2017г. последовательно осуществлял трудовую деятельность под началом ФИО7 в ООО «Айсберг», ООО «АлкоТрестъ» (т.4 л.д.18-20).

Довод об осуществлении ФИО7 контроля за перераспределением финансовых поступлений группы обществ также подтверждается многочисленными письмами контрагентам ООО «Алко» о погашении обязательств перед ними обществами группы «АлкоСтар», «Дионис», «ВиноГрад», «СалютВин» (т.3 л.д.106-117). Из истребованной судом выписки по счету ООО «Русимпорт», открытому в Челябинском отделении № 8597 ПАО «Сбербанк» также следует, что в период с 16.12.2016г. по 01.04.2019г. общество многократно осуществляло оплату за ООО «Алко» (т.3 л.д.1-70).

В соответствии с п.3 ст.53.1 ГК РФ, лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Как разъяснено в п.3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (п.3 ст.53.1 ГК РФ, п.1 ст.61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

В данном случае необходимо отметить, что:

1) в период осуществления ООО «Алко» поставок в адрес ООО «Русимпорт» в 2016-2017 годах упомянутые общества входили в одну экономическую группу обществ;

2) в период осуществления ООО «Алко» поставок в адрес ООО «Русимпорт» ФИО7 являлся лицом, осуществляющим текущую хозяйственной деятельностью экономической группы обществ;

3) именно ФИО7 осуществлялось перераспределение финансовых потоков внутри экономической группы обществ, в том числе между обществами ООО «Алко» и ООО «Русимпорт».

Довод истца о совершении ООО «Русимпорт» в период с марта по июль 2017 года оплат в пользу ООО «МКС» и умышленном не принятии мер по погашению задолженности перед ООО «Алко» проанализирован судом и признан несостоятельным.

Так, по данным ЕГРЮЛ в отношении общества «МКС» его директором является ФИО7

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.06.2019г. № 18АП-4853/2019 по делу № А76-28210/2018 установлено следующее:

«Как следует из объяснений кредитора и третьего лица в судебном заседании 17.12.2018, общество «МКС» создано ФИО7 для осуществления хозяйственной деятельности в том же сегменте рынка - оптовая торговля алкоголем. Однако общество «МКС» в группу лиц с должником и иными лицами не входит, подконтрольно исключительно ФИО7, хозяйственную деятельность осуществляет независимо от должника и связанной с ним группы лиц. Уставный капитал общества «МКС» в сумме 10 000 000 рублей сформирован за счет денежных средств ФИО7».

Таким образом, произведенные ООО «Русимпорт» оплаты также имели место именно в отношении возглавляемого ФИО7 общества. Учитывая, что последний самостоятельно занимался распределением финансовых средств экономической группы, следует прийти к выводу, что произведение выплат ООО «Русимпорт» в адрес ООО «МКС» также было осуществлено с санкции ФИО7

При указанных обстоятельствах суд приходит к выводу, что требования истца фактически сводятся к компенсации потерь, наступление которых имело место в результате действий ФИО7, являющегося как руководителем ООО «Алко», так и контролирующим лицом исключенного ООО «Русимпорт». При вышеуказанных условиях ООО «Алко» не является стороной, понесшей убытки в результате действий ответчиков, поскольку такие убытки находились в причинно-следственной связи с действиями (бездействием) руководителя общества-истца ФИО7

Фактический контроль ФИО7 над группой экономических обществ, в том числе ООО «Русимпорт», предопределяет предоставления истцом очевидных доказательств причинения убытков обществу именно в результате действия ответчиков, а не самого ФИО7 Вместе с тем, суду таких доказательств предоставлено не было.

Как указано в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25.08.2020г. №307-ЭС20-180 по делу № А21-15124/2018, само по себе исключение юридического лица из реестра в результате действий (бездействия), которые привели к такому исключению (отсутствие отчетности, расчетов в течение долгого времени), не является достаточным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в соответствии с положениями, закрепленными в ч.3.1 ст.3 Федерального закона от 08.02.1998г. №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Кроме того, из принципов ограниченной ответственности и защиты делового решения (п.1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017г. №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве») следует, что подобного рода ответственность не может и презюмироваться, даже в случае исключения организации из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа на основании ст.21.1. Закона о государственной регистрации.

При разрешении такого рода споров истец должен доказать, что невозможность погашения долга перед ним возникла по вине ответчика в результате его неразумных либо недобросовестных действий. Вместе с тем, суду таких доказательств не представлено.

В соответствии с п.2 ст.2 ГК РФ, гражданское законодательство регулирует отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием, исходя из того, что предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг.

Нормативное понимание предпринимательского риска отображено в ч.5 ст.4 Закона РФ от 27.11.1992г. №4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» и включает в себя риск возникновения убытков от предпринимательской деятельности из-за нарушения своих обязательств контрагентами предпринимателя или изменения условий этой деятельности по независящим от предпринимателя обстоятельствам, в том числе с риском неполучения ожидаемых доходов.

Следовательно, в условиях возможности ФИО7 распределять поступавшие ООО «Русимпорт» денежные средства, причиненные ООО «Алко» убытки могли являться следствием его собственных экономических просчетов и организационно неверных решений.

Учитывая, что субсидиарная ответственность является исключением из правила о защите делового решения менеджеров, по данной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. В частности, при оценке метода ведения бизнеса конкретным руководителем (в результате которого отдельные кредиторы не получили удовлетворения своих притязаний от самого общества) - кредитор, не получивший должного от юридического лица и требующий исполнения от физического лица-руководителя (с которым не вступал в непосредственные правоотношения), должен обосновать наличие в действиях таких лиц умысла либо грубой неосторожности, непосредственно повлекшей невозможность исполнения в будущем обязательства перед контрагентом.

Не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в добросовестности действий руководителя должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать отсутствие намерений погасить конкретную дебиторскую задолженность.

Вместе с тем, проанализировав доводы, содержащиеся в исковом заявлении, а также учитывая степень разумности и осмотрительности самого истца, суд приходит к выводу о недоказанности причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и наличием у ООО «Русимпорт» задолженности перед ООО «Алко».

Наряду с изложенным суд также полагает возможным обратить внимание на следующие обстоятельства:

Несмотря на отсутствие официально закрепленной дефиниции понятия «номинальный руководитель», правоприменительной практикой сформулированы основные признаки номинальности:

- лицо, именуемое руководителем организации, отрицает, что являлось руководителем данной организации, и утверждает, что не имело данных о назначении его на соответствующую должность;

- прямо указывает на то, что оно передавало свои личные данные для проведения регистрации его в качестве единоличного исполнительного органа хозяйствующего субъекта на возмездной основе, но при этом фактическое руководство деятельностью организации не осуществляло;

- поясняет, что личные данные для регистрации в ЕГРЮЛ были переданы им на возмездной основе, оно осуществляло подписание различных документов, касающихся функционирования субъекта, но фактическую финансово-хозяйственную деятельность юридического лица не вело;

- подтверждает факт осуществления им полномочий руководителя юридического лица, но затрудняется осветить отдельные аспекты работы компании;

- является «массовым руководителем», поскольку зарегистрировано в качестве директора в значительном количестве юридических лиц;

- иной субъект указывает на то, что лицо, именуемое руководителем организации, не могло выступать в качестве единоличного исполнительного органа хозяйствующего субъекта в силу различных обстоятельств.

По мнению суда, соответчик ФИО3 являлся номинальным руководителем ООО «Русимпорт». Так, согласно ЕГРЮЛ по состоянию на 03.06.2021г., лицом, имеющим право без доверенности действовать от имени юридического лица, а также его единственным участником ФИО3 (ГРН 2187456072043 от 24.01.2018г., а также ГРН 2187456226626 от 13.03.2018г.) – т.1 л.д.22. Вместе с тем, как следует из материалов дела, на указанную дату фактическая деятельность обществом уже не осуществлялась, лицензия на реализацию алкогольной продукции была отозвана, налоговая отчетность не сдавалась.

Более того, по данным ЕГРЮЛ, 07.04.2018г. ФИО3 был назначен руководителем обществ «Салютвин», «Виноград», «Дионис», «Алкостар», а также стал их единственным участником. При этом, ООО «Салютвин» исключено из Реестра 17.10.2019г., ООО «Виноград» - 14.12.2020г., ООО «Дионис» - 16.11.2021г. В отношении ООО «Алкостар» налоговым органом принято решение о предстоящем исключении. Более того, в 2017 году помянутые общества также досрочно сдали лицензию на торговлю алкогольной продукцией.

При наличии вышеуказанных обстоятельств правовые основания для удовлетворения заявленных исковых требований отсутствуют, а в иске ООО «Алко» надлежит отказать.

В соответствии с ч.2 ст.168 АПК РФ, при принятии решения арбитражный суд распределяет судебные расходы.

Согласно ч. 1 ст. 110 АПК РФ судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны. Судебные расходы состоят из государственной пошлины и судебных издержек, связанных с рассмотрением дела арбитражным судом (ст.101 Кодекса).

Как следует из подп.1 п.1 ст.333.21 НК РФ, по делам, рассматриваемым арбитражными судами, размер государственной пошлины при подаче искового заявления имущественного характера, подлежащего оценке, составляет 33 000 рублей плюс 0,5 процента суммы, превышающей 2 000 000 рублей, но не более 200 000 рублей при цене иска свыше 2 000 000 рублей.

При цене иска, равной 7 355 839 (семь миллионов триста пятьдесят пять тысяч восемьсот тридцать девять) рублей 13 копеек, уплате подлежит государственная пошлина в размере 59 779 (пятьдесят девять тысяч семьсот семьдесят девять) рублей 00 копеек, исходя из расчета: 33 000 + (7 355 839,00 – 2 000 000) * 0,5% ≤ 200 000.

При подаче иска истцом государственная пошлина уплачена не была, в связи с предоставлением отсрочки по уплате государственной пошлины (т.1 л.д.1, 2).

Как разъяснено в п.16 Постановления Пленума ВАС РФ от 11.07.2014г. № 46 «О применении законодательства о государственной пошлине при рассмотрении дел в арбитражных судах», в тех случаях, когда до окончания рассмотрения дела государственная пошлина не была уплачена (взыскана) частично либо в полном объеме ввиду действия отсрочки, рассрочки по уплате госпошлины, увеличения истцом размера исковых требований после обращения в арбитражный суд, вопрос о взыскании неуплаченной в федеральный бюджет государственной пошлины разрешается судом исходя из следующих обстоятельств.

Если суд удовлетворяет заявленные требования, государственная пошлина взыскивается с другой стороны непосредственно в доход федерального бюджета применительно к части 3 статьи 110 АПК РФ. При отказе в удовлетворении требований государственная пошлина взыскивается в федеральный бюджет с лица, увеличившего размер заявленных требований после обращения в суд, лица, которому была дана отсрочка или рассрочка в уплате государственной пошлины.

При указанных обстоятельствах, а также ввиду отказа в удовлетворении заявленных исковых требований, государственная пошлина в размере 59 779 (пятьдесят девять тысяч семьсот семьдесят девять) рублей 00 копеек подлежит взысканию с истца в доход федерального бюджета.

На основании вышеизложенного, руководствуясь статьями 110, 167-170, ч.1 ст.171, ст.176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении заявленных исковых требований отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью «Алко», ОГРН <***>, г.Челябинск, в доход федерального бюджета государственную пошлину за рассмотрение дела в размере 59 779 (пятьдесят девять тысяч семьсот семьдесят девять) рублей 00 копеек.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу по истечении месячного срока со дня его принятия, если не подана апелляционная жалоба. В случае подачи апелляционной жалобы решение, если оно не отменено и не изменено, вступает в законную силу со дня принятия постановления арбитражного суда апелляционной инстанции.

Решение может быть обжаловано в порядке апелляционного производства в Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в течение месяца со дня принятия решения (изготовления его в полном объеме). Апелляционная жалоба подается в арбитражный суд апелляционной инстанции через арбитражный суд, принявший решение.

В случае обжалования решения в порядке апелляционного производства информацию о времени, месте и результатах рассмотрения дела можно получить на интернет-сайте Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда http://18aas.arbitr.ru.

Судья И.А. Кузнецова