Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании дело по заявлению общества с ограниченной ответственностью «ШЕРП» (<...>, литер Б, ком. 39, Санкт-Петербург, 196641, ОГРН <***>) к индивидуальному предпринимателю ФИО1 (Санкт-Петербург) о признании недействительным патента Российской Федерации № 111630 на промышленный образец «Вездеходное транспортное средство» в части патентообладателя

при участии в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30,

корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200), Федеральной налоговой службы (ул. Неглинная, д. 23, Москва, 12381, ОГРН 1047707030513) и Заварика Алексея Альбертовича (Украина).

В судебном заседании приняли участие представители:
от истца – ФИО3 (по доверенности от 20.05.2020 № 5);

от ответчика – ФИО4 (по доверенности от 29.04.2019 серия 78 АБ 2 № 6786966), ФИО5 (по доверенности от 27.08.2019), ФИО6 (по доверенности от 18.04.2019 серия 78АБ № 6786731), ФИО7 (по доверенности от 06.06.2019 серия 78 АБ № 6787468);

от ФИО2 – ФИО8 (по доверенности от 13.07.2020).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «ШЕРП» (далее – общество, общество «ШЕРП») обратилось в Суд по интеллектуальным правам с уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации иском к ФИО1 о признании недействительным патента Российской Федерации № 111630 на промышленный образец «Вездеходное транспортное средство» (МПКО 12- 13, 12-09) по заявке № 2017506429 в части указания патентообладателем ФИО9 и неуказания в таком качестве общества, а также об обязании Роспатент аннулировать спорный патент и выдать новый патент Российской Федерации на промышленный образец «Вездеходное транспортное средство» по заявке № 2017506429 с датой приоритета 18.10.2018 с указанием общества в качестве патентообладателя.

Определением от 17.04.2019 к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент), определением от 16.07.2020 — Заварик

Алексей Альбертович, определением от 17.07.2020 — Федеральная налоговая служба.

На стадии подготовки дела к судебному разбирательству судебные заседания неоднократно откладывались по ходатайствам сторон ввиду их намерения урегулировать спор миром.

По итогам переговоров сторон ФИО1 и его представители высказали сомнения в подписании ответчиком спорного договора. ФИО1, в частности, сообщил, что отношения сторон были урегулированы иным договором, а о договоре от 16.05.2016 № 01 он узнал только в рамках настоящего судебного процесса. Вследствие этого ФИО1 высказал предположение, что подпись на договоре выполнена не им, заявил о фальсификации истцом указанного доказательства и ходатайствовал о назначении судебной экспертизы в рамках проверки заявления о фальсификации доказательств.

Судом в соответствии с положениями статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации была начата проверка по заявлению ответчика о фальсификации истцом доказательства. В ходе проверки в судебном заседании 26.12.2019 судом был опрошен генеральный директор общества «ШЕРП» ФИО10, являющийся вторым подписантом оспоренного ответчиком договора, который дал пояснения об обстоятельствах, связанных с подписанием оспоренного документа. В частности, названное лицо сообщило, что договор был подписан ответчиком в его присутствии в его кабинете, подтвердил принадлежность подписей на документе ему и ответчику, а также верность датировки документа.

Судом также назначена комплексная судебная почерковедческая и техническая экспертиза оспоренного документа, проведение которой было поручено федеральному бюджетному учреждению «Владимирская лаборатория судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации» (эксперты ФИО11 и Шлапак

Анастасия Игоревна). На разрешение экспертов судом вынесены следующие вопросы: выполнена ли подпись от имени Гарагашьяна А.М. на последней страннице самим этим лицом; являются ли все четыре страницы договора на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода от 16.05.2016 № 01 листами одного документа, выполненного в один период времени; соответствует ли время выполнения рукописной подписи Гарагашьяна А.М. дате, указанной в документе?

В связи с назначением судебной экспертизы определением от 26.12.2019 производство по настоящему делу было приостановлено.

Заключение судебной экспертизы от 27.03.2020 № 11/3-1.1 12/3-3.1 13/3-3.2 поступило в суд 06.05.2020. Согласно выводам экспертов по первому вопросу: подпись от имени ФИО1, расположенная в договоре на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода от 16.05.2016 № 01 на четвёртой странице в центральной правой части листа, выполнена самим ФИО1 По второму вопросу: решить вопрос «Являются ли все четыре страницы договора на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода от 16.05.2016 № 01 листами одного документа?» не представляется возможным, так как признаки монтажа (замены) страниц этого документа отсутствуют, при этом монтаж возможен и без проявления признаков такового в итоговом документе. Печатный текст всех четырёх страниц исследуемого договора на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода от 16.05.2016 № 01 выполнен в один период времени, ограниченный действием на процесс печати эксплуатационного (временного) признака барабана знакосинтезирующего устройства, на котором выполнен этот печатный текст. По третьему вопросу: установить давность выполнения подписи от имени ФИО12 в договоре на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода от 16.05.2016

№ 01 и ответить на поставленный вопрос по методике, основанной на изучении изменения во времени содержания в штрихах летучих растворителей, невозможно в связи с непригодностью указанного реквизита для решения поставленной задачи.

Определением от 11.06.2020 производство по делу возобновлено.

Проверка по заявлению о фальсификации доказательств завершена, оснований для исключения оспоренного ответчиком документа из числа доказательств по делу судом не усмотрено.

В итоговых письменных пояснениях и в судебном заседании представитель истца поддержал заявленные требования.

Ответчик в отзыве и итоговых письменных пояснениях, а также представители ответчика в ходе судебного заседания требования истца оспорили, отрицая наличие между сторонами обязательства, по которому исключительное право на спорный промышленный образец должно принадлежать истцу.

Представитель ФИО2 озвучил сведения об участии третьего лица в разработке промышленного образца и обязательственных правоотношениях с участником общества «ШЕРП» ФИО13

Роспатент явки своего представителя в судебное заседание не обеспечил, направив на стадии подготовки дела к судебному разбирательству отзыв на иск, в котором сообщил о своей незаинтересованности в исходе спора и ходатайствовал о рассмотрении дела в отсутствие его представителя.

Федеральная налоговая служба, извещенная о начале судебного процесса с ее участием, а также о времени и месте судебного заседания, явки своего представителя в судебное заседание не обеспечила.

Данные обстоятельства в соответствии с частью 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствуют разрешению спора по существу в отсутствие представителей Роспатента и Федеральной налоговой службы.

При разрешении спора суд исходил из нижеследующего.

Согласно сведениям Государственного реестра промышленных образцов Российской Федерации ФИО1 является патентообладателем промышленного образца «Вездеходное транспортное средство» (МПКО 12-13, 12-09) по патенту Российской Федерации № 111630 (заявка № 2017506429 подана 28.12.2017, дата регистрации — 18.10.2018), охраняемого в составе следующих изображений:

ФИО14 указан в патенте в качестве единственного автора и патентообладателя указанного промышленного образца.

Истец полагает, что права на указанный промышленный образец должны принадлежать обществу, поскольку спорное конструкторско- художественное решение было создано по заказу общества и за его счет.

Кроме того, общество высказалось о том, что ФИО1 был не единственным автором такого решения — оно создавалось в соавторстве с иными лицами, направленными в Санкт-Петербург для работы над проектом участником общества «ШЕРП» и его партнером. В обоснование данного довода общество указало, что вышеуказанный патент

содержит изображения, выполненные с высоким качеством в программе Аутодеск Инвентор (Autodesk Inventor) — системе трёхмерного твердотельного и поверхностного параметрического проектирования, предназначенной для создания цифровых прототипов промышленных изделий. Ответчик не обладает ни программным обеспечением для выполнения таких работ, ни навыками работы в подобных программных продуктах, не является специалистом и в области промышленной графики и дизайна. Чертежи (решение внешнего вида изделия), которые были ответчиком запатентованы как спорный промышленный образец, выполнены инженерами, сотрудничающими с обществом и специализирующимися в области компьютерной трёхмерной графики. Как участник группы специалистов ответчик имел свободный доступ к данным файлам и наработкам. В связи с этим имеются основания полагать, что ответчик заимствовал графические материалы, выполненные другими лицами.

По утверждению общества, оно осуществляет разработку, производство и реализацию вездеходных транспортных средств. Для разработки очередной модели такого транспортного средства общество привлекло ФИО12 в качестве разработчика, консультанта и испытателя. Так, как указал истец, между ним (заказчик) и ответчиком (исполнитель) был заключен договор от 16.05.2016 № 01 на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода, согласно пункту 2.1 которого ответчик обязался разработать за вознаграждение проект технической документации, изготовить и протестировать новую модель снегоболотохода, разработать инструкцию по техническому обслуживанию и руководство пользователя, по окончании работ передать заказчику конструкторскую документацию необходимую для производства снегоболотохода, а также инструкцию(-ии) по техническому обслуживанию и руководство пользователя, обучить специалистов заказчика управлению и техническому обслуживанию снегоболотохода.

Согласно разделу (пункту) 6 договора авторские права на использование параметров новой модификации снегоболотохода в любой форме и любым способом принадлежит заказчику. Имущественные и авторские права на параметры новой модификации снегоболотохода переходят к заказчику после окончания работ по настоящему договору и подписания акта приема-передачи.

По утверждению истца, названный договор был заключен сторонами по итогам электронной переписки в 2015 году. В указанной переписке ФИО1 письмом от 15.10.2015 подтвердил согласие изготовить в течении 17 месяцев после начала финансирования проекта сочлененный вездеход с приведенными в письме свойствами и комплектацией; в период с апреля по октябрь 2017 года провести ресурсные испытания сочлененного вездехода во время похода Архангельск – Петропавловск- Камчатский; не позднее трех месяцев после возвращения из похода внести возможные изменения в документацию по итогам испытаний.

В названном письме ФИО1 привел план-график выплаты средств на проект: 1-й месяц – $33 000, 2-й месяц – $ 25 000, 3-й месяц – $ 20 000, 4-й–17-й – по $ 18 000. Всего: $ 330 000.

Кроме того, ФИО1 указал на готовность взять на себя дополнительные обязательства по изготовлению и оснащению легкого кунга на вторую секцию по своему усмотрению без заключения дополнительного договора.

Согласно представленным обществом платежным поручениям им ФИО1 были перечислены денежные средства следующими платежными поручениями: от 17.05.2016 № 284 в размере 648 900 рублей, от 19.05.2016 № 310 в размере 420 000 рублей, от 22.07.2016 № 1543 в размере 65 000 рублей, от 01.09.2016 № 1899 в размере 650 000 рублей, от 02.09.2016 № 630 в размере 300 000 рублей, от 04.10.2016 № 905 в размере 625 477 рублей, от 25.10.2016 № 1171 в размере 60 900 рублей, от 02.11.2016 № 1244 в размере 600 000 рублей, от 02.11.2016 № 1243 в

размере 632 000 рублей, от 02.12.2016 № 1660 в размере 600 000 рублей, от 02.12.2016 № 1659 в размере 636 000 рублей, от 02.12.2016 № 1674 в размере 1 000 000 рублей, от 22.12.2016 № 1926 в размере 16 000 рублей, от 10.01.2017 № 12 в размере 600 000 рублей, от 12.01.2017 № 39 в размере 600 000 рублей, от 24.01.2017 № 97 в размере 500 000 рублей, от 31.01.2017 № 208 в размере 56 000 рублей, от 07.02.2017 № 280 в размере 590 000 рублей, от 10.02.2017 № 331 в размере 600 000 рублей, от 20.02.2017 № 511 в размере 600 000 рублей, от 21.02.2017 № 549 в размере 800 000, от 27.02.2017 № 653 в размере 67 000 рублей, от 27.02.2017 № 642 в размере 71 810рублей, от 28.02.2017 № 689 в размере 426 000 рублей, от 13.03.2017 № 897 в размере 400 000 рублей, от 15.03.2017 № 941 в размере 590 000 рублей, от 21.03.2017 № 1015 в размере 300 000 рублей, от 30.03.2017 № 1206 в размере 300 000 рублей, от 06.04.2017 № 1307 в размере 303 000 рублей, от 06.04.2017 № 1306 в размере 467 327 рублей, от 21.04.2017 № 1553 в размере 9 000 рублей, от 24.04.2017 № 1601 в размере 391 000 рублей, от 10.05.2017 № 1802 в размере 360 000 рублей, от 11.05.2017 № 1846 в размере 300 000 рублей, от 01.06.2017 № 2151 в размере 384 000 рублей, от 10.08.2017 № 2988 в размере 1 200 000 рублей, от 16.08.2017 № 3071 в размере 600 000 рублей, от 25.09.2017 № 3452 в размере 390 000 рублей. Всего: 17 159 414 рублей.

При изложенных обстоятельствах, по мнению истца, исключительные права на промышленный образец, созданный по заказу и за счет общества, принадлежат истцу. Данное обстоятельство и послужило основанием для оспаривания спорного патента в Суде по интеллектуальным правам.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в исковом заявлении и отзыве на него, многочисленных письменных пояснениях сторон и третьего лица — ФИО2, заслушав явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном

статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о правомерности требований истца в силу следующего.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации», применимым для разрешения настоящего спора законодательством с учетом даты подачи заявки на выдачу оспариваемого патента (28.12.2017) являются нормы ГК РФ в редакции, действовавшей на указанную дату.

Подпунктом 5 пункта 1 статьи 1398 ГК РФ предусмотрено, что патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец может быть признан недействительным полностью или частично в случае выдачи патента с указанием в нем в качестве автора или патентообладателя лица, не являющегося таковым в соответствии с этим Кодексом, либо без указания в патенте в качестве автора или патентообладателя лица, являющегося таковым в соответствии с названным Кодексом.

В силу пункта 2 статьи 1398 патент на изобретение, полезную модель или промышленный образец в течение срока его действия, установленного пунктами 1–3 статьи 1363 ГК РФ, может быть оспорен в судебном порядке любым лицом, которому стало известно о нарушениях, предусмотренных подпунктом 5 пункта 1 статьи 1398 названного Кодекса.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 1228 того же Кодекса автором результата интеллектуальной деятельности признается гражданин, творческим трудом которого создан такой результат.

Согласно статье 1347 ГК РФ автором изобретения, полезной модели или промышленного образца признается гражданин, творческим трудом которого создан соответствующий результат интеллектуальной деятельности. Лицо, указанное в качестве автора в заявке на выдачу

патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец, считается автором изобретения, полезной модели или промышленного образца, если не доказано иное.

Таким образом, в российском законодательстве об интеллектуальной собственности действует презумпция авторства применительно к объектам промышленной собственности, означающая, что пока не доказано иное, лицо, указанное в качестве автора в заявке на выдачу патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец считается таковым.

Авторство ответчика на спорное решение внешнего вида транспортного средства истцом не оспаривается. Вместе с тем истец настаивает на том, что творческий вклад в разработку спорного результата интеллектуальной деятельности был внесен также и работниками истца, в том числе ФИО2, привлеченным к участию в деле в качестве третьего лица, а участие ФИО1 в работе над созданием новой модификации снегоболотохода обусловлено его договорными обязательствами перед обществом.

ФИО2 также настаивает на том, что он является соавтором спорного промышленного образца. В обоснование этого утверждения ФИО2 указал следующее. Являясь ведущим инженером- конструктором в украинской компании, входящей в группу компаний «Шерп», он обладает специальными техническими познаниями для разработки и улучшения снегоболотоходов (вездеходов), производимых группой компаний «Шерп». Именно благодаря наличию специальных познаний ФИО2 он был направлен ФИО15, участником общества «ШЕРП», в Санкт-Петербург для работы над проектом новой модификации снегоболотохода. В период с ноября 2015 года по апрель 2017 года ФИО2 входил в команду разработчиков, которые создавали новую модификации снегоболотохода, в частности,

разрабатывали его внешний вид, обеспечивая возможность серийного производства транспортного средства.

Утверждение ответчика о том, что ФИО2 только «присутствовал при создании ФИО1 10-колесного сочлененного вездехода, имел доступ к разрабатываемой ФИО1 конструкторской документации как лицо, оказывающее техническую помощь с использованием программного обеспечения, но не являлся автором или соавтором вездехода или его дизайна… Алексей Заварик выполнял вспомогательные работы — в основном он занимался поиском комплектующих в интернете, делал отрисовку мелких элементов — кронштейны, ручки, с приобретенных готовых деталей делал трехмерные модели для включения в состав чертежей. Работа указанных инженеров носила не творческий, а технический характер» поименованное третье лицо оспаривает как несоответствующее действительности.

ФИО2 настаивает на том, что создание трехмерных моделей внешнего вида изделия (дизайна), охраняемого спорным промышленным образцом, относится к творческому процессу создания снегоболотохода, в результате которого происходила, в том числе корректировка параметров внешнего вида вездехода. ФИО2 утверждает, что в равной степени с другими участниками рабочей группы, состоящей из ФИО1, ФИО16 и ФИО2, участвовал в творческом процессе. Совместный характер работы состоял в том, что ФИО1 ставил задачи в устной форме или в виде эскиза на бумаге, а ФИО2 и ФИО16 выполняли чертежи, моделирование, изменение параметров изделия, исходя из полученного результата, после чего происходило совместное обсуждение изменений. Именно в результате осуществления моделирования первоначально планируемого вездехода с округлыми формами, был разработан и согласован внешний вид с рублеными

формами, облегчающими производство изделия. Именно такой внешний вид изделия отражен в спорном патенте.

В подтверждение творческого вклада ФИО2 в создание спорного промышленного образца названное третье лицо ссылается на представленное в материалы дела заключение специалиста от 08.07.2020, подготовленное по результатам осмотра данных на компьютере ФИО2, приложениями к которому являются скриншоты чертежей снегоболотохода (т.5, л.д.28–30), созданные 21.08.2017, а также скриншот чертежа снегоболотохода за 2016 год, приложенный к ходатайству истца о приобщении дополнительных документов от 09.09.2020. Согласно неизменяемым свойствам файлов, содержащих чертежи (изображения), совпадающие с вышеприведенными изображениями, воспроизведенными в спорном патенте, их автором является «Zavarika»

Оспаривая довод ответчика о чисто технической роли ФИО2 в создании спорного решения внешнего вида вездехода, поименованное третье лицо обращает внимание суда на то, что он был приглашен для работы над проектом на долгое время из Киева в Санкт-Петербург. В связи с проживанием ФИО2 в Санкт-Петербурге были понесены существенные затраты, в том числе на переезд из другой страны, очевидно нецелесообразные в случае, если роль третьего лица состояла только в закупке деталей и перерисовывании чертежей, поскольку для выполнения данных технических функций возможно было привлечь местного специалиста.

Как указал ФИО2, он не оспаривает творческий вклад ответчика в создание внешнего вида десятиколесного снегоболотохода и не оспаривает его авторства, однако настаивает на том, что работа над параметрами указанного снегоболотохода являлась совместной, а также считает, что такая работа производилась в рамках реализации договора между истцом и ответчиком. При этом третье лицо утверждает, что исключительные права ФИО2 как соавтора спорного

промышленного образца были переданы им участнику общества «ШЕРП» Самохвалову С.А. по соглашению от 23.06.2020.

Так, по утверждению названного третьего лица, между ним и соучредителем общества «ШЕРП» ФИО13 имелась договоренность о передаче исключительных прав на разработку внешнего вида снегоболотохода, в дальнейшем зарегистрированного в качестве спорного промышленного образца. Данная договоренность нашла свое отражение в соглашении о передаче исключительных прав, которое распространяет свое действие на период с момента завершения разработки внешнего вида снегоболотохода (т.5, л.д.47–50). ФИО13 передал данные исключительные права по соглашению обществу «ШЕРП» (т.5, л.д.51–53). Как следствие, названное третье лицо считает, что исключительные права на решение внешнего вида десятиколесной модификации снегоболотохода, возникшие первоначально у ФИО2 в силу его соавторства в разработке соответствующего конструктивно- художественного решения, принадлежат истцу. В то же время ФИО2 указал, что, несмотря на то, что он является соавтором спорного промышленного образца, у него отсутствует заинтересованность быть указанным в таком качестве в спорном патенте.

Ответчик творческий вклад ФИО2 в создание спорного промышленного образца отрицает.

В частности, как указывалось выше, по утверждению ответчика, ФИО2 лишь присутствовал при создании ФИО1 десятиколесного сочлененного вездехода, имел доступ к разрабатываемой ФИО1 конструкторской документации как лицо, оказывающее техническую помощь с использованием программного обеспечения, но не являлся автором или соавтором вездехода или его дизайна. При этом ответчик обращает внимание суда на то, что ФИО2 заявил о своих правах соавтора на спорный промышленный образец лишь в 2020 году в ходе рассмотрения данного дела судом и

только летом 2020 года заключил с вышеупомянутым Самохваловым С.А. соглашение о передаче исключительных авторских прав. Ответчик также отмечает, что Заварик А.А. не упоминается в качестве автора ни в одном патенте, связанном со снегоболотоходом «Шерп».

Приведенные обстоятельства свидетельствуют об отсутствии спора об авторстве ФИО1 на спорный промышленный образец и в то же время указывают на существование спора об авторстве иных лиц, в частности, третьего лица ФИО2 на указанный результат интеллектуальной деятельности. Однако спор об авторстве ФИО2 не является предметом настоящего спора, поскольку соответствующие требования не были заявлены в рамках настоящего дела лицом, которому гипотетически может принадлежать право на иск в рамках такого спора.

Вместе с тем из приведенных обстоятельств следует, что лицами, участвующими в деле, не оспаривается, что третье лицо ФИО2 принимал участие в 2015–2017 годах в работе над конструкторско- художественным решением, запатентованным впоследствии в качестве спорного промышленного образца, для чего временно переехал из Украины в Россию (части 3 и 3¹ статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Спорным является лишь характер участия поименованного третьего лица в работе над моделью снегоболотохода и характера его вклада в создание конструкторско- художественного решения внешнего вида запатентованного в качестве спорного промышленного образца транспортного средства — творческий либо технический.

Представители ответчика в ходе судебного разбирательства, отвечая на вопросы суда, не отрицали, что ФИО2, рекомендованный ответчику ФИО17, прибыл в Санкт-Петербург для работы над сочлененной 10-колесной моделью снегоболотохода; сообщили, что именно ФИО1 осуществлял поиск квартиры для проживания ФИО2 Вместе с тем, ответчик (его представители) не смогли

сообщить суду, каким-образом были урегулированы взаимоотношения Гарагашьяна А.М. и Заварика А.А., связанные с совместной работой в указанный период над созданием объекта интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат Гарагашьяну А.М., и каким образом оплачивалась работа (помощь) третьего лица. Представители ответчика предположили, что Заварик А.А. мог в течении трех лет работать на Гарагашьяна А.М. «за идею».

В силу пункта 2 статьи 1345 ГК РФ автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат следующие права: 1) исключительное право; 2) право авторства.

В случаях, предусмотренных названным Кодексом, автору изобретения, полезной модели или промышленного образца принадлежат также другие права, в том числе право на получение патента, право на вознаграждение за служебное изобретение, полезную модель или промышленный образец (пункт 3 той же статьи).

Так, согласно пункту 1 статьи 1357 ГК РФ право на получение патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец первоначально принадлежит автору изобретения, полезной модели или промышленного образца.

Право на получение патента на изобретение, полезную модель или промышленный образец может перейти к другому лицу (правопреемнику) или быть ему передано в случаях и по основаниям, которые установлены законом, в том числе в порядке универсального правопреемства, или по договору, в том числе по трудовому договору (пункт 2 названной статьи).

Спор сторон по настоящему делу фактически сводится к расхождению их позиций в вопросе создания конструкторско- художественного решения, запатентованного ответчиком на свое имя в качестве спорного промышленного образца, в рамках исполнения договорных обязательств сторон, связанных с созданием новой модификации снегоболотохода.

Как указывалось выше, истец настаивает на том, что промышленный образец создан ответчиком в рамках исполнения договора на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода от 16.05.2016 № 01 и за счет истца. Ответчик, в свою очередь, отрицает заключение с истцом названного договора, а равно отрицает наличие каких-либо обязательств между сторонами за исключением тех, которые возникли из договора о сотрудничестве от 16.02.2014.

Так, ответчик настаивает на том, что истец не представил доказательств фактического исполнения договора от 16.05.2016, при том, что в соответствии с пунктом 6.2 названного договора имущественные и авторские права на вновь созданный промышленный образец переходят к истцу после окончания работ по нему и подписания сторонами акта приема-передачи. В приложенных к исковому заявлению документах отсутствует какая-либо первичная документация, позволяющая достоверно установить, что работы по договору выполнялись, передавались и были приняты, а также, что права на разработанные результаты интеллектуальной деятельности передавались исполнителем заказчику, как это предусмотрено текстом договора от 16.05.2016. Так, ответчик обращает внимание суда на то, что истцом не представлено актов приема- передачи ни на результаты работ по договору, ни на переход прав на промышленный образец.

Кроме того, ответчик указывает, что вывод судебной экспертизы о том, что подпись на последнем листе договора от 16.05.2016 выполнена самим ФИО1, не опровергает заявление ответчика о том, что он не заключал договор, представленный Истцом. Более того, по мнению ответчика, выводы судебной экспертизы не исключают возможный монтаж документа. Ответчик также акцентировал внимание суда на том обстоятельстве, что время (дата) проставления подписи судебным экспертом не установлено, а на дату, указанную в договоре, ответчик фактически отсутствовал в месте подписания документа.

Ответчик также полагает, что спорный договор от 16.05.2016 является незаключенным ввиду того, что сторонами не достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора, как то: о предмете договора, о начальном и конечном сроках выполнения работ, о цене. Так, ответчик указывает, что при описании действий, которые исполнитель должен выполнить по договору, используются многочисленные термины с заглавной буквы, понятие и содержание которых не определено ни в договоре, ни в каком-либо нормативном акте. Договор предусматривает, что проект технической документации должен быть разработан в соответствии с техническими требованиями (пункт 2.1.1.), однако этот документ к договору не приложен, истцом не представлен. Цена договора не определена, а лишь упомянуто, что заказчик несет 100 % расходов на выполнение работ.

Таким образом, как указывает ответчик, спорный договор не содержит в себе существенных условий договора и не отвечает требованиям статьи 432 ГК РФ и пункта 3 статьи 438 ГК РФ.

Ответчик также считает, что получение им денежных средств на расчетный счет, открытый на имя предпринимателя ФИО1, нельзя расценивать как исполнение договора от 16.05.2016 по причине того, что в назначении платежей ссылки на договор от 16.05.2016 не содержится. Как указывает ответчик, он добросовестно полагал, что платежи ему осуществляются на основании договора о сотрудничестве от 16.02.2014 (т.2, л.д.107–108) в качестве вознаграждения за передачу прав на изобретения и полезные модели в размере 60 000 рублей за каждый произведенный вездеход, получивший коммерческое применение (продажа, сдача в аренду и т.п.). При этом ответчик ссылается на представленные в материалы дела документы о производстве и реализации снегоболотоходов, позволяющие ему претендовать на предусмотренное договором от 16.02.2014 вознаграждение, сопоставимое с платежами истца, а также признание ответчиком в ходе сверки сторонами расчетов,

инициированной судом в ходе производства по настоящему делу, наличия задолженности по договору от 16.02.2014. Ответчик также отмечает, что ни одного счета истцу по договору от 16.05.2016 не выставлял.

Истец, в свою очередь, в обоснование довода о заключении сторонами договора от 16.05.2016 № 01 обратил внимание суда на следующие обстоятельства.

Фактически работы по разработке параметров новой модификации снегоболотохода по договору от 16.05.2016 № 01 были частично выполнены и оплачены, а также в соответствующей части фактически приняты истцом. Факт частичного выполнения ответчиком обязательств по пункту 2.1.1 названного договора (разработать проект технической документации новой модификации снегоболотохода в соответствии с техническими требованиями), по пункту 2.1.12 (изготовить модель снегоболотохода) подтверждаются чертежами (т. 5, л.д. 14–19), хранящимися на сервера истца, а также электронным письмом ответчика от 23.03.2017, адресованным участнику истца ФИО13 и его партнеру ФИО17 (т. 5, л.д. 34), а также фактом передачи ответчиком истцу образца снегоболотохода, протестированного ответчиком в соответствии с пунктом 1.3 договора в апреле–ноябре 2017 года в ходе экспедиции, о которой говориться в вышеупомянутом письме. Как утверждает истец, из-за возникшего между сторонами конфликта в ходе исполнения договора предусмотренный таким договором акт приема- передачи, инициатива составления которого возложена пунктом 3.1.4 договора на ответчика, подготовлен не был. Однако в качестве момента исполнения обязательств по договору истец указывает на момент передачи ответчиком истцу образца десятиколесного снегоболотохода.

Кроме того, истец отметил, что о фактическом исполнении договора от 16.05.2016 № 01 свидетельствуют платежи, произведенные истцом. Стоимость работ по договору была согласована сторонами в переписке, предшествующей и сопутствующей заключению договора (т.1, л.д.32–34).

Оплату по договору ответчик принял и не вернул как необоснованно перечисленную. В назначении платежей во всех вышеперечисленных платежных поручениях указано «за разработку проекта по подготовке технической документации унифицированной модели снегоболотохода»; первая оплата по договору от 16.05.2016 № 01 была осуществлена на следующий день – 17.05.2017. Данное обстоятельство указывает на корреляцию платежей с предметом названного договора. При этом во встречном исковом заявлении от 30.12.2019 по делу № А56-43524/2019 (т. 5, л.д. 20) Гарагашьян А.М. признал, что денежные средства, полученные от общества «ШЕРП» в период с 17.05.2016 по 25.09.2017 в сумме 17 159 000 рублей, не являлись расчетами по договору о сотрудничестве от 16.02.2014.

Как следствие, по мнению истца, позиция ответчика о том, что договор от 16.05.2016 № 01 является незаключенным и обязательства по нему не исполнялись, противоречат фактическому поведению ответчика.

Истец в опровержение доводов ответчика также отметил, что участие ФИО2, а также иных лиц в разработке спорного решения внешнего вида десятиколесной модели снегоболотохода подтверждается электронной перепиской ответчика с участником общества «ШЕРП» ФИО13 и его партнером Школьником В., в которой ответчик высказывается об обстоятельствах отъезда ФИО2 на Украину и указывает, что будет «высказывать свои пожелания о доработках или доработках или утверждения о правильности принятых решений» в отношении новой модели снегоболотохода во время пребывания в экспедиции.

Истец обращает внимание суда на пояснения третьего лица ФИО2 о том, что возмещение расходов, связанных с переездом ФИО2 в Санкт-Петербург, осуществлял участник общества «ШЕРП» ФИО13, с которым у ФИО2 имелась договоренность о передаче исключительных права на спорную разработку.

Истец также отмечает, что передача исключительных прав от ответчика истцу через участника последнего являлась устоявшейся практикой между сторонами настоящего дела до тех пор, пока между ними не произошел конфликт и ответчик отошел от нее, оформив на свое имя право на спорный промышленный образец. Так, как отмечает истец, патенты на изобретение № 2564778 и на полезную модель № 149491 принадлежат Самохвалову С.А., а патент на промышленный образец № 92424 — обществу «ШЕРП». Автором указанных патентов является ответчик, который передал свои исключительные права истцу и его участнику.

Суд, оценив доводы сторон и третьего лица, пришел к следующим выводам.

Позиции сторон относительно факта существования договора от 16.05.2016 № 01, момента и места его заключения, его правовой природы, заключенности и пр. носят противоречивый характер. Вопреки мерам, предпринятым судом к примирению сторон и достижению соглашения о фактических обстоятельствах дела, сближения позиций сторон по указанным вопросам не произошло. Как следствие, дело рассмотрено судом, исходя из взаимоисключающих пояснений сторон относительно фактических обстоятельств дела и оценки их доказательственного значения для правильного разрешения спора.

Сопоставив доводы и доказательства сторон относительно факта и обстоятельств заключения договора от 16.05.2016 № 01, на котором основана позиция истца о неправомерности патентования ответчиком на свое имя спорного результата интеллектуальной деятельности, коллегия судей пришла к выводу о том, что доводы истца носят непротиворечивый характер, а позиция ответчика, напротив, не согласуется с обстоятельствами дела.

Так, как сообщил на вопрос суда представитель истца в ходе судебного заседания, между сторонами заключено два договора: о

сотрудничестве от 16.02.2014 и на оказание услуг по разработке параметров новой модификации снегоболотохода от 16.05.2016 № 01. Согласно ответу представителей ответчика лишь один договор — от 16.02.2014. При этом, как указывалось выше, ответчик отрицал факт подписания им договора от 16.05.2016 № 01, что и послужило мотивом заявления о фальсификации указанного доказательства.

Вместе с тем, как установила судебная экспертиза, подпись в договоре от 16.05.2016 № 01 принадлежит ответчику. Довод ответчика о том, что выводы экспертов не исключают подлог спорного доказательства, судом отклонены, поскольку подлог в ходе проверки заявления о фальсификации доказательств не установлен, оспоренный документ недостоверным не признан, из числа доказательств по делу не исключен. При этом позиция ответчика и ответы его представителей на вопросы суда, согласно которым страница четвертая спорного письменного доказательства может являться частью иного документа, носит сугубо декларативный характер. Экземпляр такого возможного документа, в котором общество именуется «Заказчик», а ФИО1 — «Исполнитель», суду не представлен. При этом по договору о сотрудничестве от 16.02.2014 стороны именуются «Заказчик» и «Разработчик», а последняя (вторая) страница указанного договора отличается от последней (четвертой) страницы договора от 16.05.2016 № 01.

Коллегия судей также не усматривает оснований не согласиться и с доводами истца о том, что стороны приступили к исполнению договора от 16.05.2016 № 01. В частности, истец произвел вышеперечисленные платежи, назначение которых позволяет отождествить их с договором от 16.05.2016 № 01, а не с договором от 16.02.2014. При этом суммы абсолютного большинства платежей не кратны размеру вознаграждения ответчика, предусмотренного договором от 16.02.2014 — 60 000 рублей за вездеход.

Кроме того, то обстоятельство, что платежи истца за период с 17.05.2016 по 25.09.2017 в сумме 17 159 000 рублей являются платежами по договору от 16.05.2016 № 01, а не по договору от 16.02.2014 фактически признано ответчиком в результате предъявления Гарагашьяном А.М. встречного иска к обществу «ШЕРП» в рамках дела № А56-43524/2019.

Также ответчиком не отрицается, что созданный им образец десятиколесной (сочлененной) модели снегоболотохода по окончании в 2017 году его испытаний находится у истца.

При этом судом принято во внимание, что ответчиком не оспаривается факт ведения сторонами переговоров по условиям спорного договора, что подтверждается также и перепиской ответчика с участником общества «ШЕРП», однако отрицается факт согласования условий и подписания договора. Вместе с тем факт подписания ответчиком спорного документа был подтвержден судебной экспертизой.

Сопоставив чертежи представленные истцом с заключением ФИО18 от 08.07.2020 (т. 5, л.д. 25–30), суд пришел к выводу о том, что данные чертежи воспроизводят решение внешнего вида десятиколесного сочлененного вездехода, охраняемого спорным патентом. При этом согласно неизменяемым свойствам файлов таких чертежей их автором является ФИО2 (третье лицо по настоящему делу), чье участие в работе над моделью снегоболотохода, безотносительно к характеру такого участия, ответчик не оспаривает.

Ответчик также не оспаривает, что для работы над проектом ФИО2, являющийся гражданином Украины, был направлен в Санкт- Петербург участником общества «ШЕРП». Данное обстоятельство также было подтверждено самим ФИО2 в ходе производства по делу.

Напротив, представленные ответчиком эскизы и чертежи (т. 7, л.д. 27–92), оригиналы, которых обозревались судом в ходе судебного разбирательства, в большинстве своем отличны от вышеприведенных изображений, приведенных в спорном патенте.

При изложенных обстоятельствах следует признать, что взаимоотношения сторон, связанные с разработкой десятиколесной (сочлененной) модели снегоболотохода, были урегулированы договором от 16.05.2016 № 01, в соответствии с условиями которого «имущественные и авторские права» на разработанную модификацию должны принадлежать заказчику, то есть истцу по настоящему делу.

В соответствии с пунктом 11 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, являющееся профессионалом в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

В соответствии со статьей 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой названной статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом

принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

С учетом изложенного судом предприняты меры к установлению его действительного содержания, исходя как из буквального значения содержащихся в нем слов и выражений, так и из существа сделки с учетом действительной общей воли сторон, цели договора и фактически сложившихся отношений сторон.

Как разъяснено в пункте 43 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора» (далее – Постановление № 49), условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ, другими положениями ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3 и 422 ГК РФ).

При толковании условий договора в силу абзаца первого статьи 431 ГК РФ судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (пункт 5 статьи 10, пункт 3 статьи 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

Значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом (абзац первый статьи 431 ГК РФ). Условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование).

Толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств.

В соответствии с содержащимися в пункте 45 постановления № 49 разъяснениями по смыслу абзаца второго статьи 431 ГК РФ при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

С учетом приведенных правовых подходов судом принято во внимание, что возможность заключения договора на разработку модели снегоболотохода (от 16.05.2016 № 01) была предусмотрена и договором сторон о сотрудничестве от 16.02.2014. При этом Суд по интеллектуальным правам принял во внимание, что согласно условиям договора от 16.02.2014 также предусмотрен переход к истцу исключительных прав на технические решения, созданные ответчиком.

Согласно статье 1229 ГК РФ гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему

усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации. То есть под исключительным правом гражданским законодательством понимается именно право использования результата интеллектуальной деятельности любым способом. Получение патента на промышленный образец – также относится к способу использования результата интеллектуальной деятельности.

Таким образом, исходя из толкования судом пункта 6.1 договора от 16.05.2016 № 01 суд соглашается с позицией истца, согласно которой в указанном пункте договора речь идет об исключительном праве заказчика в том числе на решение внешнего вида новой модификации снегоболотохода, которое охраняется спорным патентом Российской Федерации № 111630.

В частности, судом принято во внимание, что в договоре не дано понятие «параметр», как следствие, суд исходил из общепринятого значения такого термина: параметр — это обобщенное название определенного физического, геометрического или иного свойства устройства или процесса (https://ru.wikipedia.org/wiki/Параметр).

К параметрам транспортного средства, коим является снегоболотоход, помимо технических решений, направленных на решение определенных технических задач, связанных с назначением такого устройства, очевидно, относится и конструкторско-художественные решения его внешнего вида.

Приведенные обстоятельства означают, что исключительное право истца распространяется согласно условиям договора от 16.05.2016 № 01 также и на внешний вид (дизайн) десятиколесной (сочлененной) модели снегоболотохода, разработанной в рамках исполнения указанного договора.

Как указывалось выше, согласно пункту 6.2 договора от 16.05.2016 № 01 имущественные и авторские права на результат интеллектуальной деятельности переходят к заказчику после окончания работ по договору и подписания акта приема-передачи. Тем самым, данный пункт дублирует положение о переходе исключительных прав на параметры новой модификации снегоболотохода (пункт 6.1), однако устанавливает иной момент перехода таких прав к заказчику (истцу) — подписание акта приема-передачи.

Отсутствие в материалах дела такого акта приема-передачи, по мнению коллегии судей, не исключает вывод о переходе исключительных прав на спорный результат интеллектуальной деятельности к истцу, поскольку из поведения сторон следует, что они не намерены составлять и подписывать такой документ вследствие возникшего между ними в ходе исполнения договора конфликта, а также отрицания ответчиком самого факта наличия у него перед истцом соответствующего обязательства.

Вместе с тем вышеизложенные факты, свидетельствующие о фактическом исполнении сторонами договора от 16.05.2016 № 01, не исключают вывод о переходе к заказчику исключительного права на результат интеллектуальной деятельности ответчика и в отсутствие соблюдения формального условия о подписании итогового документа.

Таким образом, предшествующие заключению договора переговоры, нашедшие отражение в электронной переписке ответчика с участником общества-истца, практика (логика поведения), установившейся во взаимных отношениях сторон, а также последующее поведение сторон, участие в работе над спорным конструкторско-художественным решением третьего лица, связанного обязательствами с истцом (его участником), а не с ответчиком, свидетельствуют о правоте истца в вопросе существования договорных обязательств сторон, в силу условий которых исключительное право на спорный промышленный образец должно принадлежать (принадлежит) истцу.

Доводы ответчика о пороках указанного договора от 16.05.2016 № 01, спорности формулировок его условий, влияющих на вывод о его заключенности, о противоречивости информации о дате и месте его подписания и пр. подлежат отклонению вследствие вышеприведенного вывода о том, что стороны 17.05.2016 приступили к его фактическому исполнению.

В силу пункта 4 статьи 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422).

По смыслу положений пункта 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Как разъяснено в пункте 44 Постановления № 49, при наличии спора о действительности или заключенности договора суд, пока не доказано иное, исходит из заключенности и действительности договора и учитывает установленную в пункте 5 статьи 10 ГК РФ презумпцию разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений. Если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, а другой не приводит к таким последствиям, по общему правилу приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 6 Постановления № 49, если сторона приняла от другой стороны полное или частичное

исполнение по договору либо иным образом подтвердила действие договора, она не вправе недобросовестно ссылаться на то, что договор является незаключенным (пункт 3 статьи 432 ГК РФ).

В соответствии со статьей 309 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований – в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями.

Пунктом 1 статьи 310 ГК РФ предусмотрено, что односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных этим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами.

При изложенных обстоятельствах требования истца подлежат удовлетворению.

Вывод суда о наличии оснований для удовлетворения иска, в свою очередь, является в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отнесения на ответчика бремени судебных расходов по уплате государственной пошлины за подачу (рассмотрения) иска, а также судебных расходов, связанных с проведением судебной экспертизы.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

исковые требования общества с ограниченной ответственностью «ШЕРП» удовлетворить.

Признать недействительным патент Российской Федерации № 111630 на промышленный образец «Вездеходное транспортное средство» в части указания в качестве патентообладателя ФИО1 и неуказания в качестве патентообладателя общества с ограниченной ответственностью «ШЕРП».

Обязать Федеральную службу по интеллектуальной собственности внести соответствующие изменения в Государственной реестр промышленных образцов Российской Федерации и выдать новый патент на указанный промышленный образец с указанием в качестве патентообладателя общества с ограниченной ответственностью «ШЕРП».

Взыскать с ФИО1 (Санкт-Петербург) в пользу общества с ограниченной ответственностью «ШЕРП» (<...>, литер Б, ком. 39, Санкт-Петербург, 196641, ОГРН <***>) 6000 рублей государственной пошлины за рассмотрение настоящего иска.

Возвратить ФИО1 (Санкт-Петербург) с депозитного счета Суда по интеллектуальным правам 22 400 (Двадцать две тысячи четыреста) рублей, перечисленных по платежному поручению от 24.12.2019 № 36, по следующим реквизитам:

получатель – ФИО1;
ИНН / КПП – <***> / 0;
БИК – 044525999;
номер расчетного счета получателя – 40802810503270001565;
банк получателя – Точка ПАО Банка «ФК Открытие»;
корреспондентский счет – 30101810845250000999.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья Р.В. Силаев судьи Ю.В. Борисова

А.А. Снегур