Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании исковое заявление общества
с ограниченной ответственностью «Псковский трансформаторный завод»
(ул. Декабристов, д. 17, <...>, ОГРН <***>) к обществу
с ограниченной ответственностью «Псковский завод электронной техники» (ул. Красных партизан, д. 15, кв. 3, 180000, ОГРН <***>)
о признании действий общества с ограниченной ответственностью «Псковский завод электронной техники» по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 734716 актом недобросовестной конкуренции.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности
(Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН <***>).

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью «Псковский трансформаторный завод» – ФИО1 (по доверенности от 27.12.2021);

от общества с ограниченной ответственностью «Псковский завод электронной техники» – ФИО2 (по доверенности от 28.04.2022).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «Псковский трансформаторный завод» (далее – общество «Псковский трансформаторный завод») обратилось в Суд по интеллектуальным правам с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью «Псковский завод электронной техники» (далее – общество «Псковский завод электронной техники») о признании действий общества «Псковский завод электронной техники» по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак «» по свидетельству Российской Федерации № 734716 актом недобросовестной конкуренции.

В порядке, предусмотренном статьей 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Роспатент).

В обоснование заявленного требования общество «Псковский трансформаторный завод» указывает на то, что он является производителем трансформаторов, стабилизаторов напряжения и комплектующих к ним, в частности стабилизаторов напряжения «LIDER» и использует обозначение «LIDER» с 2018 года.

Истец отмечает, что ответчик, осуществляя аналогичную деятельность в составе группы компаний «ИНТЕПС», 20.05.2019 без согласия и какого-либо уведомления истца и партнеров группы компаний «ИНТЕПС» подал в Роспатент заявку на регистрацию в качестве товарного знака обозначения «».

По мнению общества «Псковский трансформаторный завод», товарный знак «» по свидетельству Российской Федерации № 734716 и обозначение «», использовавшееся истцом до даты подачи заявки на указанный товарный знак, сходны до степени смешения: графически (идентичный оригинальный запоминающийся шрифт, размеры); фонетически (корень слова «LIDER» по звучанию совпадает полностью); имеют близкое смысловое сходство (слова однокоренные, от слова «ЛИДЕР»); обозначение, используемое истцом, и товарный знак, производят общее зрительное впечатление.

Истец указывает на то, что доказательствами использования третьими лицами, в том числе истцом, обозначения «LIDER» являются данные веб-архива, справка о принадлежности истцу домена inteps.ru, на котором был размещен интернет-сайт, посредством которого реализовывались ранее и реализовываются на сегодняшний день стабилизаторы напряжения «LIDER».

Общество «Псковский трансформаторный завод» также обращает внимание на то, что основателем группы компаний «ИНТЕПС», в которую входило несколько компаний, в том числе истец и ответчик, и родоначальником деятельности по производству и реализации трансформаторов и стабилизаторов напряжения «LIDER» является общество с ограниченной ответственностью «Научно-Производственное Предприятие «ИНТЕПС» (далее – общество «НПП «ИНТЕПС»), которое первым начало использовать обозначение «LIDER» с 2000 года, а в графическом исполнении, полностью вошедшем в состав товарного знака ответчика, –
с 2015 года.

Истец ссылается на наличие между истцом и ответчиком на дату подачи заявки на спорный товарный знак конкурентных отношений, а также на известность ответчику до даты подачи им заявки на регистрацию этого товарного знака использования истцом и иными лицами (дилерами) обозначения «LIDER» для маркировки и продвижения продаж стабилизаторов напряжения.

Общество «Псковский трансформаторный завод» полагает, что у общества «Псковский завод электронной техники» имелось намерение посредством приобретения исключительного права на спорный товарный знак причинить вред хозяйственной деятельности истца и вытеснить его с товарного рынка.

Истец отмечает, что 18.03.2022 управлением Федеральной антимонопольной службы по Псковской области (далее – УФАС по Псковской области) составлено заключение об обстоятельствах дела
№ 060/01/14.6-596/2021, которым УФАС по Псковской области признает действия истца актом недобросовестной конкуренции в соответствии со статьей 14.6 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции (далее – Закон о защите конкуренции), в связи с чем, как полагает истец, в случае утверждения данного заключения для него наступят неблагоприятные последствия в виде прекращения использования в своей деятельности обозначения «LIDER», что приведет к потере им части товарного рынка и соответствующим убыткам.

С точки зрения общества «Псковский трансформаторный завод», действия Черной Н.Ю., являющейся директором ответчика, по подаче заявления о нарушении истцом антимонопольного законодательства в связи с использованием истцом обозначения «LIDER», сходного до степени смешения со спорным товарным знаком, являются злоупотреблением правом со стороны ответчика.

Обществом «Псковский завод электронной техники» представлен отзыв на исковое заявление, в котором оно просит в удовлетворении иска отказать.

Выражая несогласие с доводами, изложенными в исковом заявлении, ответчик указывает на то, что на протяжении всего периода своего существования (с 2011 года) общество «Псковский завод электронной техники» осуществляло производство и реализацию продукции под обозначением «LIDER», при этом одним из дилеров ответчика являлся, в том числе истец, до момента, пока недобросовестными действиями некоторых участников все активы ответчика не были переведены на истца.

Общество «Псковский завод электронной техники» утверждает, что на дату приоритета спорного товарного знака и в последующем исключительно оно являлось организацией, производящей и реализующей продукцию под обозначением «LIDER», а иные организации осуществляли реализацию продукции под данным товарным знаком на основании дилерских договоров.

Ответчик полагает, что истцом не представлено каких-либо допустимых доказательств, подтверждающих вхождение его в состав группы компаний «ИНТЕПС», а также наличие между ними конкурентных отношений, поскольку истец являлся дилером ответчика.

Общество «Псковский завод электронной техники» считает, что общество «Псковский трансформаторный завод», злоупотребляя предоставленными ему процессуальными правами, предъявило настоящее исковое заявление не с целью защиты нарушенного права, а с целью переоценки обстоятельств, в отношении которых УФАС по Псковской области уже было составлено заключение об обстоятельствах дела
от 18.03.2022 №060/01/14.6-596/2021, а также с целью затягивания процедуры принятия решения антимонопольным органом.

По мнению ответчика, у истца отсутствует право на заявление исковых требований в связи с тем, что в мае-декабре 2019 года он не подавал и не мог подать заявку на регистрацию тождественного товарного знака ввиду отсутствия у него соответствующих оснований, а также исходя из прямого запрета, установленного дилерским договором.

Таким образом, с точки зрения ответчика, отсутствие у истца права на подачу заявки на регистрацию товарного знака в совокупности с отсутствием нарушения его прав такой регистрацией, свидетельствует о необоснованности исковых требований.

Роспатент представил отзыв на исковое заявление, в котором указал на то, что вопрос добросовестности/недобросовестности приобретения исключительного права на спорный товарный знак и его дальнейшего использования не относится к компетенции Роспатента, в связи с чем по существу заявленных требований он дать пояснений не может. Одновременно Роспатентом заявлено ходатайство о рассмотрении дела в отсутствие его представителя.

Истцом были представлены письменные пояснения, в которых он указывает на то, что он и общество «НПП «ИНТЕПС» действовали в одном экономическом интересе, образуя группу лиц.

Ответчиком также была представлена дополнительная письменная позиция с приобщением дополнительным доказательств, подтверждающих вхождение ответчика в группу компаний «ИНТЕПС».

Представитель истца в судебном заседании, состоявшемся 09.08.2022, поддержал доводы, изложенные в исковом заявлении.

Представитель ответчика в судебном заседании против удовлетворения заявленного требования возражал по мотивам, изложенным в отзыве на исковом заявление.

Роспатент, извещенный надлежащим образом о времени и месте проведения судебного разбирательства, явку представителя в судебное заседание не обеспечил, в связи с чем дело рассмотрено на основании положений статей 123 и 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие представителя Роспатента.

Как следует из материалов дела, общество «Псковский завод электронной техники» является правообладателем товарного знака «» по свидетельству Российской Федерации № 734716, зарегистрированного Роспатентом 12.11.2019 с приоритетом от 20.05.2019 в отношении широкого перечня товаров 9-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее – МКТУ).

Общество «Псковский трансформаторный завод», полагая, что действия общества «Псковский завод электронной техники» по регистрации указанного товарного знака и по его дальнейшему использованию содержат признаки недобросовестной конкуренции, предусмотренные статьей 14.4 Закона о защите конкуренции и статьей 10.bisПарижской конвенции по охране промышленной собственности от 20 марта 1883 года (далее – Парижская конвенция), обратилось в Суд по интеллектуальным правам с настоящим исковым заявлением.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, содержащиеся в исковом заявлении, отзыве на него и дополнительных пояснениях, выслушав мнение представителей сторон, оценив имеющиеся в деле доказательства в совокупности в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии достаточных оснований для удовлетворения иска в силу следующего.

В соответствии со статьей 10.bis Парижской конвенции актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах. В частности, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

Согласно части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации товаров, работ или услуг.

В силу пункта 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции под недобросовестной конкуренцией понимаются любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам – конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации.

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10
«О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление № 10), дела по спорам о признании судом актом недобросовестной конкуренции действий правообладателя, связанных с предоставлением правовой охраны товарному знаку, также подсудны Суду по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции на основании пункта 2 части 4 статьи 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку решение суда по такому делу является в силу подпункта 7 пункта 2 статьи 1512 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) основанием признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку.

Вместе с тем, учитывая то обстоятельство, что требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий лица по приобретению и использованию исключительного права, поданное в арбитражный суд, рассматривается в порядке искового производства, право на обращение с соответствующим иском возникает только у того истца, чьи права и законные интересы нарушены такими действиями (статья 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а не у любого лица, которому стало известно о наличии в действиях ответчика признаков недобросовестной конкуренции (в отличие от рассмотрения дела о нарушении конкуренции антимонопольным органом).

При этом бремя доказывания обстоятельств, на которых истец основывает свои требования, возложено именно на него.

Следовательно, суду при рассмотрении искового заявления о признании действий актом недобросовестной конкуренции надлежит установить наличие у истца заинтересованности в подаче такого иска, нарушения или угрозы нарушения действиями ответчика прав и законных интересов истца.

Заинтересованность общества «Псковский трансформаторный завод» в подаче настоящего искового заявления обусловлена тем, что он является лицом, осуществляющим реализацию электротехнических товаров, то есть ведет хозяйственную деятельность на одном товарном рынке с обществом общества «Псковский завод электронной техники», а также является лицом, в отношении которого выдвинуто предположение о совершении действий по недобросовестной конкуренции, связанной с использованием обозначения, сходного до степени смешения со спорным товарным знаком.

В пункте 10 Обзора по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16.03.2016, отмечено, что совокупность условий, необходимых для квалификации действий хозяйствующего субъекта в качестве акта недобросовестной конкуренции, определяется положениями пункта 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции (применяемого с учетом пункта 16.1 и абзацев третьего и четвертого
пункта 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 № 11 «О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее – Постановление № 11)).

Так, из определения недобросовестной конкуренции, содержащегося в пункте 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции, следует, что для признания действий недобросовестной конкуренцией они должны одновременно выполнять несколько условий, а именно: действия должны совершаться хозяйствующими субъектами-конкурентами; быть направлены на получение преимуществ в предпринимательской деятельности; противоречить законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости; причинить или быть способными причинить убытки другому хозяйствующему субъекту либо нанести ущерб его деловой репутации (причинение вреда).

Под направленностью действий хозяйствующего субъекта на получение преимуществ в предпринимательской деятельности понимается их объективная способность предоставить хозяйствующему субъекту такие преимущества. При этом сами преимущества означают такое превосходство над конкурентами, которое обеспечивает в том числе возможность увеличить размер получаемой прибыли по отношению к уровню прибыли при воздержании от указанных действий. Таким образом, действия хозяйствующих субъектов могут считаться направленными на получение преимуществ, если они позволяют хозяйствующим субъектам увеличить получаемую прибыль либо предотвратить ее неизбежное снижение.

Как разъяснено в пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства» (далее – Постановление № 2), в силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции, пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

При рассмотрении спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам – конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

С учетом изложенного для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1–14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 указанного Закона и статьей 10.bis Парижской конвенции, и во всех случаях для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации актом недобросовестной конкуренции должна быть установлена цель совершения соответствующих действий.

Исходя из правовой позиции, содержащейся в пункте 169 Постановления № 10, квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения. В случае если лицо подает заявку на государственную регистрацию в качестве товарного знака обозначения, использующегося иными лицами, оценке подлежат в числе прочего известность, репутация обозначения, вероятность случайности такого совпадения.

Для признания действий правообладателя по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции в рамках рассмотрения дела арбитражным судом установлению подлежат следующие обстоятельства:

– факт широкого использования спорного обозначения иными лицами до даты подачи ответчиком заявки на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака; получение обозначением известности среди потребителей в результате его использования иными лицами;

– известность ответчику факта использования такого обозначения иными лицами до даты подачи им заявки на регистрацию его в качестве товарного знака;

– наличие на момент подачи ответчиком заявки на регистрацию этого обозначения в качестве товарного знака конкурентных отношений между ответчиком и истцом;

– наличие у ответчика намерения (цели) посредством приобретения исключительного права на такое обозначение (приобретение монополии на него) причинить вред истцу или вытеснить его с товарного рынка путем предъявления требований, направленных на пресечение использования спорного обозначения;

– причинение либо вероятность причинения истцу вреда путем предъявления требований о прекращении использования спорного обозначения.

При этом установлению подлежит вся совокупность вышеназванных обстоятельств, поскольку при недоказанности хотя бы одного из элементов состава действия лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак не могут быть признаны актом недобросовестной конкуренции.

Определяющим для признания конкретных действий недобросовестными является не упоминание их в главе 2.1 Закона о защите конкуренции, а то, охватываются ли они составом недобросовестной конкуренции в том виде, в котором этот состав охарактеризован в пункте 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции и в статье 10bis Парижской конвенции.

Для квалификации конкретных совершенных лицом действий как акта недобросовестной конкуренции следует исходить из цели таких действий (пункт 17 Постановления № 11, пункт 169 Постановления № 10). Цель действий может быть установлена исходя в том числе из последующего поведения (действий или бездействия) правообладателя. Вместе с тем такая цель может быть установлена и на основании иных обстоятельств.

Как следует из представленных в материалы дела выписок из Единого государственного реестра юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) общество «Псковский трансформаторный завод» зарегистрировано 09.06.2018, общество «Псковский завод электронной техники» зарегистрировано 15.09.2011.

В подтверждение обстоятельств, на которые общество «Псковский трансформаторный завод» ссылается в обоснование своих требований, в материалы представлены следующие документы:данные веб-архива за 2002- 2020 годы; справка о принадлежности домена inteps.ru; копии сертификатов общества «НПП «ИНТЕПС» на стабилизаторы LIDER, карточка
счета 90 общества «НПП «ИНТЕПС» за 2015 год; карточка счета 90 общества «НПП «ИНТЕПС» за 2018 год; бухгалтерский баланс ответчика за 2018-2020 годы; договор поставки от 09.01.2019 № 0901/19, копии счетов на оплату и платежных поручений по договору от 09.01.2019 № 0901/19; дилерский договор от 04.03.2019 № 040419-1/РФ; договор поставки от 10.06.2018 между обществом «НПП «ИНТЕПС» и истцом; договор поставки от 10.06.2018 между истцом и обществом «НПП «ИНТЕПС»; счета на оплату и платежные поручения по договору поставки от 10.06.2018; заявление ФИО3 в УФАС по Псковской области; письмо ответчика от 10.01.2020 с рекомендацией использовать товарный знак «LIDERINT»; письмо заместителя директора ответчика от 14.05.2020 с рекомендацией перезаключить дилерские договоры с истцом; сертификат соответствия на стабилизаторы «LIDER»; декларация соответствия на стабилизаторы «LIDER»; акт сверки взаиморасчетов между истцом и ответчиком; приказ УФАС по Псковской области о возбуждении дела № 060/01/14.6-596/2021; заключение УФАС по Псковской области поделу № 060/01/14.6-596/202123; счета на оплату и платежные поручения к ним по договору между истцом и обществом с ограниченной ответственностью «ГК ЛИДЕР»; счета на оплату и платежные поручения к ним по договору между истцом и обществом с ограниченной ответственностью «ИНТЕПС СЕВЕРО-ЗАПАД»; счета на оплату и платежные поручения к ним по договору между истцом и обществом с ограниченной ответственностью «ЭНЕРДЖИ-ПРОФ»; письменные объяснения о производстве стабилизаторов «LIDER», предоставленные директором общества «НПП «ИНТЕПС» в рамках дела о нарушении антимонопольного законодательства; счет на оплату
от 20.07.2018 № 2 и платежные поручения к нему от 20.07.2018 № 178 и
от 21.09.2018 № 253; счет на оплату от 03.09.2018 № 155 и платежное поручение к нему от 13.09.2018 № 1438; счет на оплату от 17.10.2018 № 259 и платежные поручения к нему от 18.10.2018 № 806 и от 27.11.2018 № 962; счет на оплату от 11.03.2019 № 182 и платежное поручение к нему
от 12.03.2019 № 206; счет на оплату от 09.01.2019 № 8 и платежные поручения к нему от 13.02.2019 № 17 и от 11.03.2019 № 46; договор субаренды нежилого здания от 01.10.2018 № 1/18ПТЗ; договор аренды нежилых помещений от 09.01.2019 № 1/19 УТ; договор аренды нежилого здания от 01.07.2020 № 4/20 ЭТ; договор от 27.05.2020 об отчуждении исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 244373.

Анализ представленных документов позволяет установить следующие обстоятельства: до даты приоритета спорного товарного знака между истцом и обществом «НПП «ИНТЕПС», а также между истцом и ответчиком имелись договорные отношения (договоры поставки от 10.06.2018,
от 09.01.2019, дилерский договор от 04.03.2019, договор субаренды
от 01.10.2018 № 1/18ПТЗ, акт сверки взаимных расчетов на 31.12.2020); счета на оплату, выставленные истцом до даты приоритета спорного товарного знака, не содержат обозначения «LIDER»; счета на оплату от 11.02.2019 № 16 и от 09.01.2019 выставлены обществом «НПП «ИНТЕПС» на автотрансформаторы, которые не маркируются обозначением «LIDER»; карточки счета отражают хозяйственную деятельность общества
«НПП «ИНТЕПС» за 2015 год и за 2018 год; сертификаты соответствия на стабилизаторы переменного напряжения «LIDER» за период с 2000 по 2013 годы выданы обществу «НПП «ИНТЕПС»; декларация о соответствии и сертификат соответствия на стабилизаторы переменного напряжения «LIDER», полученные на имя общества «Псковский трансформаторный завод», датированы 05.06.2020 и 10.06.2020, то есть после даты приоритета спорного товарного знака; договоры аренды от 09.01.2019 и от 01.07.2020 подтверждают предоставление физическими лицами истцу в пользование помещений в производственных целях; согласно письменным объяснениям директора общества «НПП «ИНТЕПС» указанное лицо с 2000 по 2018 годы занималось производством и поставкой стабилизаторов напряжения, в том числе маркируемых обозначением «LIDER», а затем прекратило эту деятельность в связи с утратой интереса, передав в 2020 году право на производство стабилизаторов истцу; согласно сведениям из веб-архива сайта inteps.ru общество «НПП «ИНТЕПС» до 2018 года осуществляло производство и вводило в гражданский оборот стабилизаторы напряжения «LIDER»; согласно сведениям веб-архива сайта inteps.ru от 18.12.2018 общество «НПП «ИНТЕПС» осуществляет научно-техническую деятельность, а изготовлением продукции, маркируемой обозначением «LIDER», занимается ответчик.

Учитывая вышеприведенные обстоятельства, Суд по интеллектуальным правам не может признать доказанным тот факт, что общество «Псковский трансформаторный завод» до даты приоритета спорного товарного знака (20.05.2019) осуществляло производство и введение в гражданский оборот продукции (стабилизаторов напряжения), маркированных обозначением «LIDER».

При этом из представленных обществом «Псковский завод электронной техники» доказательств (договор от 18.12.2018 № 04/12, заключенный между ответчиком и частным производственного-торговым унитарным предприятием «Промлайн» с товарной накладной от 25.12.2018 № 1918; договор от 26.03.2019 № 745/643-260319, заключенный между ответчиком и закрытым акционерным обществом «Атлант» с товарной накладной от 28.05.2019 № 583; договор от 25.12.2019 № 251219/РУ, заключенный между ответчиком и обществом с ограниченной ответственностью «AVIKONTEX» с декларацией на товары от 03.02.2020; контракт от 22.01.2020 № 220120/РК, заключенный между ответчиком и индивидуальным предпринимателем ФИО4 с товарной накладной от 04.02.2020 № 147; договор от 23.01.2020 № 01/01, заключенный между ответчиком и частным производственного-торговым унитарным предприятием «Промлайн» с товарной накладной от 28.01.2020 № 95) следует, что общество «Псковский завод электронной техники» как до даты приоритета спорного товарного знака, так и после этой даты осуществляло введение в гражданский оборот стабилизаторов напряжения, маркированных обозначением «LIDER».

Согласно представленному в материалы дела самим же истцом дилерскому договору от 04.03.2019 № 040419-1/РФ, заключенному им с ответчиком, именно истец является дилером ответчика, осуществляющим за свой счет и от своего имени реализацию и продвижение продукции ответчика.

При этом в силу пункта 2.2.5 указанного дилерского договора дилер (общество «Псковский трансформаторный завод») обязуется в рекламных материалах указывать имя и логотип общества «Псковский завод электронной техники», согласовывать с ним содержание всех рекламных материалов, а в соответствии с пунктом 2.2.11 данного дилерского договора дилер (общество «Псковский трансформаторный завод») обязуется не использовать от своего имени прямо или косвенно товарный знак или иную интеллектуальную собственность общества «Псковский завод электронной техники», другие средства его индивидуализации, его имя, опыт, связи с целью привлечения клиентов для реализации продукции и услуг других организаций, реализующих продукцию, аналогичную продукции общества «Псковский завод электронной техники», в том числе не использовать товарный знак совместно с товарными знаками других продавцов и/или производителей продукции, аналогичной продукции общества «Псковский завод электронной техники».

Таким образом, на дату приоритета спорного товарного знака и после этой даты истец не имел права без согласия ответчика использовать в своей хозяйственной деятельности обозначение «LIDER».

Поскольку дилеры являются лишь официальными представителями производителя на рынке реализации продукции, суд не может прийти к выводу о том, что между обществом «Псковский трансформаторный завод» и обществом «Псковский завод электронной техники» на дату приоритета спорного товарного знака имели место конкурентные отношения.

Коллегией судей также не может быть признана обоснованной ссылка истца на то, что он на дату приоритета спорного товарного знака и после этой даты входил (входит) в группу компаний «ИНТЕПС». При этом суд исходит из следующего.

Как указано в статье 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1
«О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», аффилированные лица – физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

Аффилированными лицами юридического лица являются:

- член его Совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа;

- лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо;

- лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица;

- юридическое лицо, в котором данное юридическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица;

- если юридическое лицо является участником финансово-промышленной группы, к его аффилированным лицам также относятся члены Советов директоров (наблюдательных советов) или иных коллегиальных органов управления, коллегиальных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы, а также лица, осуществляющие полномочия единоличных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы.

Аффилированными лицами физического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, являются:

- лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное физическое лицо;

- юридическое лицо, в котором данное физическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица.

В силу части 1 статьи 9 Закона о защите конкуренции группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам из следующих признаков:

1) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства);

2) юридическое лицо и осуществляющие функции единоличного исполнительного органа этого юридического лица физическое лицо или юридическое лицо;

3) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо на основании учредительных документов этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства) или заключенного с этим хозяйственным обществом (товариществом, хозяйственным партнерством) договора вправе давать этому хозяйственному обществу (товариществу, хозяйственному партнерству) обязательные для исполнения указания;

4) юридические лица, в которых более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа и (или) совета директоров (наблюдательного совета, совета фонда) составляют одни и те же физические лица;

5) хозяйственное общество (хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица назначен или избран единоличный исполнительный орган этого хозяйственного общества (хозяйственного партнерства);

6) хозяйственное общество и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица избрано более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа либо совета директоров (наблюдательного совета) этого хозяйственного общества;

7) физическое лицо, его супруг, родители (в том числе усыновители), дети (в том числе усыновленные), полнородные и неполнородные братья и сестры;

8) лица, каждое из которых по какому-либо из указанных в
пунктах 1-7 настоящей части признаку входит в группу с одним и тем же лицом, а также другие лица, входящие с любым из таких лиц в группу по какому-либо из указанных в пунктах 1-7 настоящей части признаку;

9) хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство), физические лица и (или) юридические лица, которые по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 8 настоящей части признаков входят в группу лиц, если такие лица в силу своего совместного участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) или в соответствии с полномочиями, полученными от других лиц, имеют более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства).

Исходя из вышеприведенных критериев, общество «Псковский трансформаторный завод» не может быть признано лицом, входившим на дату приоритета спорного товарного знака либо после этой даты в одну группу лиц с обществом «НПП «ИНТЕПС» и обществом «Псковский завод электронной техники», поскольку согласно представленным в материалы дела выпискам из ЕГРЮЛ генеральным директором и единственным участником общества «Псковский трансформаторный завод» с момента его создания (09.06.2018) по дату обращения с настоящим иском является ФИО5, в отношении которого не представлено доказательств того, что он имеет какое-либо отношение к обществу «НПП «ИНТЕПС» и обществу «Псковский завод электронной техники». Отсутствие правовых оснований для включения общества «Псковский трансформаторный завод» в состав группы ИНТЕПС признано и представителем этого лица в судебном заседании.

Напротив, из анализа состава участников общества «НПП «ИНТЕПС» и общества «Псковский завод электронной техники» (протокол учредительного собрания общества «НПП «ИНТЕПС» от 28.09.1998 № 1, протокол собрания учредителей общества «Псковский завод электронной техники» от 05.09.2011 № 1) усматривается, что учредителями обоих юридических лиц были одни и те же физические лица – ФИО6, ФИО7 и ФИО8 В дальнейшем после смерти ФИО7 состав участников общества «Псковский завод электронной техники» был дополнен его наследниками.

Следовательно, именно общество «НПП «ИНТЕПС» и общество «Псковский завод электронной техники» на дату приоритета спорного товарного знака относились к одной группе лиц, в связи с чем презюмируется, что они действовали в едином экономическом интересе.

Исходя из вышеизложенного, по состоянию на 20.05.2019 общество
«НПП «ИНТЕПС» не могло не знать о подаче обществом «Псковский завод электронной техники» заявки на регистрацию спорного товарного знака. При этом само общество «НПП «ИНТЕПС», не являясь больше участником рынка торговли электротехническими изделиями, о нарушении своих прав регистрацией данного товарного знака в рамках не заявляет.

Ссылка истца в подтверждение вхождения его в группу ИНТЕПС на информацию, содержащуюся на сайте inteps.ru, согласно которой «группа компаний ИНТЕПС – это объединение профильных предприятий города Пскова, таких как общество «Псковский завод электронной техники», «Псковский трансформаторный завод», общество с ограниченной ответственностью «Каркас»…» не принимается Судом по интеллектуальным правам в силу того, что в связи с изложенным выше данная информация может свидетельствовать лишь о наличии договорных отношений (отношений по реализации продукции), но не о наличии между указанными лицами правовой связи, позволяющей определять хозяйственную деятельность друг друга.

Наличие договоров поставки, заключенных между обществом
«НПП «ИНТЕПС» и обществом «Псковский трансформаторный завод», также не подтверждает вхождение общества «Псковский трансформаторный завод» в группу ИНТЕПС.

Передача обществом «НПП «ИНТЕПС» обществу «Псковский трансформаторный завод» исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 244373 и права администрирования доменного имени «inteps.ru» произведено уже после регистрации спорного товарного знака.

Суд критически относится к информации, содержащейся в письменных объяснениях директора общества «НПП «ИНТЕПС» от 19.01.2022 № 1, направленных в УФАС по Псковской области, о том, что общество «Псковский трансформаторный завод» является преемником общества
«НПП «ИНТЕПС», а также в письме от 14.05.2020 заместителя директора общества «Псковский завод электронной техники», поскольку, как указано в письменных объяснениях сторон и устно пояснили в судебном заседании их представители, между участниками обществ «НПП «ИНТЕПС» и «Псковский завод электронной техники» с 2020 года имеет место корпоративный конфликт.

Как следствие данного корпоративного конфликта суд рассматривает получение в 2020 году на имя общества «Псковский трансформаторный завод» декларации и сертификата о соответствии на стабилизаторы напряжения «LIDER».

С учетом всех изложенных обстоятельств суд не может прийти к выводу о том, что действия ответчика, связанные с приобретением исключительного права на спорный товарный знак, были направлены на получение необоснованных экономических преимуществ и имели целью вытеснить истца и иных лиц с товарного рынка и причинить им вред.

Исходя из этого, последующее обращение директора ответчика с заявлением в УФАС по Псковской области с заявлением о нарушении истцом антимонопольного законодательства не выходит за рамки обычной деловой практики по защите исключительного права на средство индивидуализации и не может рассматриваться как недобросовестное поведение.

В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно части 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Истец своими процессуальными правами распорядился самостоятельно, доказательств, подтверждающих обстоятельства, подлежащие доказыванию в рамках предмета настоящего спора, не представил, в связи с чем на него возлагается риск наступления неблагоприятных последствий несовершения необходимых процессуальных действий.

Вышеизложенные доводы свидетельствуют о том, что со стороны ответчика не было допущено недобросовестного поведения при приобретении и использовании исключительного права на спорный товарный знак, запрет на которое установлен статьей 14.4 Закона о защите конкуренции.

В рассматриваемом случае судом не усматривается и нарушения положений статьи 10.bis Парижской конвенции, так как все обстоятельства данного дела в их совокупности и взаимной связи не свидетельствуют о нечестности поведения правообладателя спорного товарного знака.

При таких обстоятельствах, коллегия судей пришла к выводу о недоказанности наличия в действиях ответчика как по приобретению исключительного права на спорный товарный знак, так и по его последующему использованию признаков недобросовестной конкуренции.

Кроме того, Суд по интеллектуальным правам полагает невозможным согласиться и с позицией истца о наличии в тех же действиях ответчика признаков злоупотребления правом.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Пунктом 3 статьи 10 ГК РФ установлено, что в случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 этой же статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим Кодексом.

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статья 3 указанного Кодекса), подлежат истолкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ).

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, суд исходит из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

По смыслу приведенных норм и их официальных разъяснений, для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей).

При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений. В этом случае выяснению подлежат действительные намерения лица.

Между тем имеющиеся в материалах дела доказательства не свидетельствуют о том, что целью действий ответчика по приобретению исключительного права на спорный товарный знак и его дальнейшему использованию являлось причинение вреда истцу либо иным лицам.

Истцом не представлено необходимой и достаточной совокупности доказательств ни для вывода о наличии у ответчика намерения причинить вред другому лицу, ни для вывода о заведомо недобросовестном осуществлении ответчиком гражданских прав, ни для вывода об использовании ответчиком гражданских прав в целях ограничения конкуренции.

Учитывая изложенное, исковые требования общества «Псковский трансформаторный завод» удовлетворению не подлежат.

Поскольку оснований для удовлетворения исковых требований
не имеется, судебные расходы по уплате государственной пошлины
за подачу искового заявления подлежат отнесению на общество «Псковский трансформаторный завод» в силу статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Определением Суда по интеллектуальным правам от 05.04.2022 было удовлетворено заявление общества «Псковский трансформаторный завод» о принятии обеспечительных мер, в соответствии с которым УФАС по Псковской области было запрещено совершать действия по вынесению решения по делу № 060/01/14.6-596/2021 до принятия Судом по интеллектуальным правам решения по делу № СИП-319/2022.

В силу части 2 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения арбитражный суд решает вопросы о сохранении действия мер по обеспечению иска или об отмене обеспечения иска либо об обеспечении исполнения решения.

Ввиду того, что Судом по интеллектуальным правам вынесено решение, которое вступает в законную силу немедленно, принятые по заявлению общества «Псковский трансформаторный завод» обеспечительные меры подлежат отмене.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

РЕШИЛ:

исковые требования общества с ограниченной ответственностью «Псковский трансформаторный завод» (ОГРН <***>) оставить без удовлетворения.

Отменить обеспечительные мерыо запретеуправлению Федеральной антимонопольной службы по Псковской области совершать действия по вынесению решения по делу № 060/01/14.6-596/2021 до принятия Судом по интеллектуальным правам решения по делу № СИП-319/2022, принятые определением Суда по интеллектуальным правам от 05.04.2022.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в кассационном порядке в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья

А.А. Снегур

Судья

С.П. Рогожин

Судья

Ю.М. Сидорская