Гражданский кодекс часть 1

с участием старшего военного прокурора отдела Главной военной прокуратуры РФ Рыкунова И.П., старшего помощника военного прокурора Санкт-Петербургского гарнизона Жукова И.А.,

осужденного ФИО1, ФИО2,

защитников-адвокатов Афанасьева А.Я., представившего удостоверение № 100 и ордер А 1319546 и Щекотурова А.И., представившего удостоверение № 1880 и ордер А 1546394, представляющих интересы осужденного ФИО1, ФИО3, представившей удостоверение № 5096 и ордер А 1313209 и Мартынкевич М.И., представившей удостоверение 7130 и ордер № 006691, представляющих интересы осужденного ФИО2,

рассмотрела в апелляционном порядке уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Афанасьева А.Я., осужденного ФИО1, адвоката ФИО3, осужденного ФИО2 на приговор Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 08 июля 2015 года, которым

ФИО1, <сведения о личности>, не судимый,

ОСУЖДЕН: по ст.285 ч.3 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком 5 лет, с лишением права занимать должности на государственной и муниципальной службе, связанные с выполнением административно-хозяйственных и организационно-распорядительных полномочий сроком на 3 года; по ст.292 ч.2 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 2 года, без лишения права занимать должности или заниматься определенной деятельностью; по ст.290 ч.6 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 8 лет 6 месяцев со штрафом в 70-кратном размере суммы взятки, то есть в размере 500 000 000 (пятьсот миллионов) рублей, на основании ст.48 УК РФ с лишением государственных наград: медали ордена «За заслуги перед Отечеством 2 степени», медали «300 лет Российскому флоту», медали «70 лет Вооруженных Сил СССР».

На основании ст.69 ч.ч.3,4 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 9 лет с лишением права занимать должности на государственной и муниципальной службе, связанные с выполнением административно-хозяйственных и организационно-распорядительных полномочий, сроком 3 года, со штрафом в размере 500 000 000 (пятьсот миллионов) рублей, на основании ст.48 УК РФ с лишением государственных наград: медали ордена «За заслуги перед Отечеством 2 степени, медали «300 лет Российскому флоту», медали «70 лет Вооруженных Сил СССР» с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Этим же приговором на основании ст.104.1 УК РФ в собственность государства конфисковано имущество осужденного ФИО1: <перечень имущества>.

Арест на имущество, принадлежащее ФИО4: <перечень имущества> – постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

ФИО2, <сведения о личности>, не судимый,

ОСУЖДЕН: по ст.ст. 33 ч.5, 285 ч.3 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года с лишением права заниматься деятельностью, связанной с исполнением работ и услуг для государственных и муниципальных нужд лично или через зависимых лиц сроком на 3 года; по ст.ст. 33 ч.5, 292 ч.2 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 500 000 (пятьсот тысяч) рублей.

На основании ст.ст.69 ч.ч.3, 4 УК РФ по совокупности преступлений, путем полного сложения назначенных наказаний окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года с лишением права заниматься деятельностью, связанной с исполнением работ и услуг для государственных и муниципальных нужд лично или через зависимых лиц, сроком на 3 года, со штрафом в размере 500 000 (пятьсот тысяч) рублей, с отбыванием наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Этим же приговором арест на принадлежащее ФИО2 <перечень имущества> – постановлено по вступлению приговора в законную силу отменить.

Заслушав доклад судьи Скоскиной О.В., мнение адвокатов: Афанасьева А.Я., Щекотурова А.И., ФИО3, Мартынкевич М.И., осужденных: ФИО1, ФИО2, поддержавших доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, полагающих, что они подлежат удовлетворению, а приговор отмене, прокуроров Жукова И.А. и Рыкунова И.П., возражавших против удовлетворения апелляционных жалоб и дополнений к ним и просивших приговор суда оставить без изменения, Судебная Коллегия

УСТАНОВИЛА:

Приговором Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 08 июля 2015 года вина ФИО1 установлена в совершении использования должностным лицом своих полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства и повлекло тяжкие последствия.

Вина ФИО1 также установлена в совершении служебного подлога, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций, либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Этим же приговором ФИО1 признан виновным в совершении получения должностным лицом лично взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, если такие действия входят в полномочия должностного лица, либо если в силу своего служебного положения он может способствовать таким действиям, а равно за общее покровительство и попустительство по службе, совершенное в особо крупном размере.

Этим же приговором установлена вина ФИО2 в совершении пособничества в использовании должностным лицом своих полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекло существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства и повлекло тяжкие последствия.

Он же (ФИО2) признан виновным в совершении пособничества в служебном подлоге, то есть внесении должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, если эти деяния совершены из корыстной или иной личной заинтересованности, повлекшие существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства.

Преступления совершены при изложенных в приговоре суда обстоятельствах.

В апелляционных жалобах адвокат Долженко Л.А. и осужденный ФИО2 просят приговор суда отменить, полагая его незаконным и необоснованным, оправдать ФИО2 в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

В обоснование доводов жалобы указывают, что судом не в полной мере учтено мнение допрошенного свидетеля П., который пояснил, что, несмотря на трудности, ФИО2 исполнил контракт, выполнив все условия.

Кроме того, судом первой инстанции не учтено то, что срок и сумма государственного контракта не соответствовала реалиям жизни, срок переезда музея должен был составлять не год, а более 7-8 лет, при этом, сумма была заложена в проекте по переезду – 3, 5 млд. рублей, однако она была снижена до 986 млн. рублей. Адвокат указывает, что открытие музея также не было выполнено в срок по ряду объективных причин: неготовность здания <наименование организации> для переезда ценной коллекции; отсутствие охраны; надлежащих условий хранения материальных ценностей; нечеткая позиция, либо вообще полное отсутствие таковой и не прописанные в контракте сведения о лице, отвечающем за прием товарно-материальных ценностей. При этом, финансовая ситуация в которой оказалось ООО «<наименование организации>» не по своей вине, а именно то, что денежные средства были списаны в безакцептном порядке (без согласия организации) с банковских счетов организации, что привело к затянувшимся арбитражным процессам.

Все вышеуказанное, по мнению адвоката, свидетельствует об отсутствии умысла у ФИО2 не исполнять поручения по государственному контракту. Корыстная или личная заинтересованность у ФИО2 отсутствовала. Денежные средства были по контракту им получены, контракт исполнялся и умысел на оказание пособничества ФИО1 в его действиях отсутствовал. Защита полагает, что ФИО2 не является субъектом преступления, поскольку не является лицом, осуществляющим функции представителя власти, лицом, выполняющим организационно-распорядительные функции в государственных органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, в государственных корпорациях, а также в Вооруженных силах РФ, а также лицом, выполняющим административно-хозяйственные функции в тех же местах. Сторона защиты полагает, что взаимоотношения могли быть урегулированы в гражданско-правовом порядке, и не образуют уголовно-наказуемого деяния.

Адвокат Долженко Л.А. в апелляционной жалобе также указывает, что в приговоре не указаны конкретные действия ФИО2 и ФИО1, направленные на совершение преступления и действия, объединенные единым умыслом на совершение преступлений.

Никакой договоренности о совершении преступлений, каких-либо совместных действий ФИО1 и ФИО2 не было. В недостаточной степени оценена личность ФИО2, осужденный внес большой вклад в развитие строительства Санкт-Петербурга, имеет государственные награды, в том числе Орден «За заслуги перед Отечеством 2 степени», выполнял ряд сложнейших проектов государственного масштаба. В приговоре не учтено, что ФИО2 активно способствовал раскрытию особо тяжкого преступления, им написана явка с повинной, также судом не учтено в качестве смягчающего обстоятельства наличие на иждивении несовершеннолетнего ребенка, больной матери.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО2 просит смягчить назначенное ему наказание, учитывая его положительные характеристики. При этом, осужденный указывает, что признает фактические обстоятельства совершенных преступлений, однако сведений, подтверждающих то, что он (ФИО2) участвовал в пособничестве в преступлениях, инкриминируемых ФИО1 в материалах дела не имеется. Он (ФИО5) и другие сотрудники предприняли все зависящие от их меры к сохранению крупнейшей в мире морской коллекции, создали лучший общественно-политический центр Вооруженных сил и самый большой технический музей страны. Осужденный ФИО2 в жалобе указывает, что директор музея ФИО1 стороной контракта не являлся и на финансирование работ не влиял. Государственным контрактом было предусмотрено авансирование всех работ на основании гарантийных писем и банковских гарантий. Все стратегические решения по работам и поставкам принимались офицерами и генералами Министерства Обороны РФ. Якобы их некомпетентность и удаленность не соответствует в полной мере. Технические средства, регламенты, уставы, публичность и масштабность работ, полностью опровергают неосведомленность заказчика о каждом дне и шаге работ. Государственный контракт никаких прав, самостоятельных решений директору музея не предоставлял, в частности финансовых. Никакой возможности введения в заблуждение у ФИО1 не было, последний регулярно информировал и обеспечивал десятки других задач Министерства Обороны РФ, помимо государственного контракта. Все документы, доклады и гарантийные письма готовили ответственные сотрудники Министерства Обороны РФ, без какого-либо участия ФИО1

Осужденный ФИО2 указывает, что все формулировки обвинения ФИО1, связанные с его (ФИО2) обвинением не соответствуют действительности и противоречат друг другу. Гарантийные письма были фактом осознания фактически не завершенных работ и не противоречат контракту и законодательству. Совещания и протоколы полностью опровергают неосведомленность ответственных сотрудников Министерства Обороны в реальных сроках работ, проблемах и путях их решения. Руководство Министерства Обороны осознанно и последовательно проавансировало все работы под соответствующие гарантии их завершения. Показания свидетеля П. содержат подтверждения однозначной его (ФИО2) добросовестности и качества достигнутого результата. Устная форма передачи контроля на ФИО1 контрактом и делопроизводством Министерства Обороны не предусмотрены. Докладные начальника ГУРЛС МО являлись основанием для авансов и оплат, гарантийные письма готовил М., без участия ФИО1 Именно на М.- музейного специалиста МО, было возложено руководство работ заказчика. М. лично представлял ФИО6 все необходимые доклады и гарантийные письма. Свидетели, допрошенные по уголовному делу никаких фактов злоупотребления ФИО1 и пособничества с его (ФИО2) стороны не указывают. Единственное прямое доказательство вымогательства ФИО1 взятки – это его личное (ФИО2) заявление и протокол очной ставки. Умысла использовать госсредства помимо госзаказов не имелось, никакого имущества и активов за последние 10 лет суду, представлено не было.

Осужденный полагает, что судом первой инстанции не принято во внимание последовательное и добросовестное выполнение всех обязательств перед государством и обществом. Вывод суда о тяжких последствиях является необоснованным, поскольку новый музей начал работать досрочно и поэтапно, финансово-бюджетная дисциплина не была нарушена и соответствовала госконтракту.

В апелляционной жалобе адвокат Афанасьев А.Я. и осужденный ФИО1 просят приговор суда отменить, вынести новое судебное решение, оправдать ФИО1 в части обвинения в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст.290 ч.6, 292 ч.2 УК РФ, в части обвинения по ч.3 ст.285 УК РФ переквалифицировать его действия на ч.1 ст.285 УК РФ, на основании акта амнистии освободить от отбытия наказания, из-под стражи освободить. В обоснование жалобы адвокат указывает, что каких-либо объективных подтверждений тому, что ФИО2 с декабря 2010 года по конец октября 2011 года располагал огромной денежной суммой и имел возможность передать 56 млн. рублей и фактически передал их в несколько приемов ФИО1, сторона обвинения не представила.

Не дана юридическая оценка действиям ФИО2 в части того, что денежные средства получаемые ФИО1 в качестве взятки от ФИО2 изымались из поступающих на расчетный счет ООО «<наименование организации>», таким образом, ФИО2 совершал хищение денежных средств. Однако сторона обвинения еще в ходе предварительного расследования дела такое обвинение со ФИО2 совершенно безмотивно сняла. Никаких действий по установлению времени этих хищений, их размера, а равно источника происхождения расхищаемых денежных средств не произвела. Свидетель Ш., лицо, которое обналичивало денежные средства и передавало их ФИО2, даже не включен в список свидетелей обвинения. Таким образом, версия ФИО2 о получении им денег для дачи взяток ФИО1 судом не исследована.

По мнению адвоката, ФИО2 заинтересован в оговоре ФИО1 именно в качестве лица, которому якобы была передана определенная часть бюджетных денежных средств, почти 60% от общей суммы расхищенных и растраченных ФИО2.

Сторона защиты обращает внимание на то, что функции заказчика по госконтракту, чья подпись давала бы возможность ФИО2 получать на контролируемые им счета бюджетные деньги, предусмотренные по исследуемому госконтракту, по условиям такового принадлежала статс-секретарю Минобороны П. и никогда ФИО1 не передавалась.

Доказательства, изложенные судом в качестве подтверждения виновности ФИО1 в получении взяток от ФИО2 ничего не доказывают применительно к обвинению ФИО1 в получении 56 млн. рублей от ФИО2. Показания свидетелей в этой части противоречивы и являются бессодержательными.

Действия ФИО1, подписавшего фиктивные акты приемки оборудования и выполнения работ необоснованно квалифицированы как повлекшие тяжкие последствия в смысле ч.3 ст.285 УК РФ. Защита полагает, что действия ФИО1 не повлекли за собой необоснованное перечисление бюджетных средств на счета ООО «<наименование организации>», каких-либо тяжких последствий в смысле ч.3 ст.285 УК РФ в результате перечисления в распоряжение ООО «<наименование организации>» бюджетных средств не наступило. Из материалов дела следует, что незаконное перечисление денежных средств было осуществлено не ФИО1, а заказчиком по госконтракту статс-секретарем Минобороны П.. Из текста госконтракта от <дата> следует, что именно статс-секретарь МО РФ П. является представителем юридического лица Заказчика по госконтракту. Директор ЦВММ ФИО1 в этом госконтракте ни в коем качестве не упомянут.

Выводы суда в этой части, по мнению стороны защиты несостоятельны. Утверждается, что якобы эти полномочия ФИО1 получил по устному распоряжению П. в декабре 2010 года. Однако сам П. утверждает, что до лета 2011 года он никогда не встречался с ФИО1, стало быть, никаких устных распоряжений ФИО1 П. дать не мог. Вывод суда о том, что это распоряжение П. до сведения ФИО1 передали иные члены Минобороны РФ носит несостоятельный характер, поскольку такой способ передачи полномочий стороны по гражданско-правовому договору законодательством РФ не предусмотрен.

Суд, в приговоре ссылается на докладные записки Д. на имя П. и на письмо П. на имя ФИО2 от <дата>, которые якобы свидетельствуют о получении ФИО1 от Минобороны РФ полномочий заказчика – стороны по госконтракту от <дата>.

Однако сторона обвинения каких-либо сведений об управленческих решениях П. по докладным запискам Д. не представила. В материалах дела какие-либо решения П. по этому вопросу отсутствуют.

Что же касается письма П. ФИО2, то этот документ не является доказательством соответствующего требованиям закона управленческого акта о передаче ФИО1 полномочий стороны по госконтракту.

ФИО1 не может нести ответственность за перевод П. в 2011 году всей суммы средств по госконтракту в распоряжение ФИО8 за фактически невыполненные работы и непоставленное оборудование.

Приводимое судом суждение о наступивших тяжких последствиях противоречит закону. Факт невыполнения работ по госконтракту в установленный срок нельзя считать наступившим тяжким последствием, поскольку срыв сроков выполнения госконтракта произошел не потому, что ФИО8 получил в 2011 году всю сумму бюджетных средств, а потому, что исключительно по своей вине затянул выполнение этих работ до <дата>. Выполнение работа по госконтракту прямая обязанность Исполнителя работ ООО «<наименование организации>», а не ФИО7, которых со своей стороны никаких помех для ФИО8 не создавал.

Из приговора нельзя понять, какие функции и задачи не исполнило в 2012-2013 г.г. музейное учреждение и почему не исполнение таковых музеем следует считать тяжкими последствиями. Неправомерно признавать тяжким последствием и вывод из бюджета 647 млн. рублей, поскольку распорядитель бюджетных средств МО РФ в лице его руководства, получив в 2012 году достоверные сведения о необоснованности их получения ФИО8, никаких мер по взысканию этих средств с Исполнителя не принимало, но приняло все меры и создало для ФИО8 все условия для продолжения работ по исполнению госконтракта. В конечном счете все бюджетные средства к концу мая 2015 года были потрачены по их назначению. В данном случае говорить о какой-либо необратимости в необоснованном перечислении денежных средств не приходится. ФИО8 каких-либо обвинений в хищении либо растрате вышеуказанной суммы бюджетных средств предъявлено не было.

Адвокат Афанасьев А.Я. полагает, что отсутствие тяжких последствий в результате подписания ФИО7 вышеуказанных актов приемки дает основания полагать, что эти действия могут быть квалифицированы по ч.1 ст.285 УК РФ.

В соответствии с положениями ст.1 п.4 Постановления Государственной Думы «Об объявлении амнистии в связи с 70 летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» ФИО7 как кавалер государственных наград России подлежит освобождению от наказания, назначенному по ч.1 ст.285 УК РФ.

При этом, бесспорно установлено, что все заведомо ложные сведения в акты приемки работ и оборудования внесены не ФИО7, а ФИО8 и его персоналом. ФИО7, подписывая эти акты, никаких сведений в эти документы не вносил. Меж тем уголовный закон ( ст.292 УК РФ) вводит уголовную ответственность именно за внесение должностным лицом заведомо ложных сведений в официальные документы. По мнению защиты, этого обстоятельства достаточно для вынесения по этому обвинению оправдательного апелляционного приговора в отношении ФИО7.

В дополнении к своей апелляционной жалобе осужденный ФИО1 указывает, что доводы, положенные в основу обвинительного приговора являются фальсификацией со стороны предварительного следствия, и опровергаются доказательствами, на которые суд ссылается в приговоре. В материалах дела отсутствует какой-либо приказ или распоряжение о наделении его (ФИО7) полномочиями должностного лица по выполнению функций контроля за выполнением госконтракта.

В томе № 1 на листах дела 53-75 находится Устав федерального государственного казенного учреждения культуры и искусства «Центральный военно-морской музей» Министерства обороны, где обозначены как общие положения, так и функции по руководству музея. В п.1.13 Устава указано, что функции учреждения, а, следовательно, и их руководителя, распространяются только по обязательствам имеющихся у них денежных средств.

В следующем пункте 1.14 указано, что «Учреждение (музей) не несет ответственности по обязательствам учредителя (Минобороны). Таким образом, он (ФИО7) не являлся и не был наделен функциями должностного лица по выполнению контракта. В приговоре указано, что он (ФИО7) подписывал акты приема-сдачи работ на основании которых производилась их оплата.

Однако, он (ФИО7) фиксировал указанные акты для последующей отправки заказчику и расписывался в них лишь с этой целью. Кроме того, сами акты, без приложения к ним не могли быть оплачены Заказчиком без следующих документов, указанных в п.8.4 контракта а именно – счета оборудования, сета фактуры, акта приема-передачи оборудования, акта ввода оборудования в эксплуатацию, одновременно должны быть представлены электронные копии указанных документов на СД-Р. Вышеуказанных документов он (ФИО7) никогда не видел и подготовкой не занимался. Со слов самого П., отраженных судом в приговоре «Директора музея ФИО7, он впервые увидел также на совещании в середине 2011 года, когда прибыл в Санкт-Петербург, и более с ним не встречался, однако в приговоре этому оценки нет.

На апелляционную жалобу адвоката Афанасьева А.Я. поданы возражения осужденного ФИО2, в которых осужденный ФИО2 полагает, что адвокат Афанасьев А.Я. неправильно излагает обстоятельства произошедших событий по делу, несправедливо обвиняя его (ФИО8) в хищении и растрате бюджетных средств.

Также имеются возражения на апелляционные жалобы адвокатов и осужденных государственных обвинителей Жукова И.А. и Рыкунова И.П., в которых прокуроры просят приговор суда оставить без изменения, а жалобы без удовлетворения.

В ходе судебного заседания апелляционной инстанции осужденные ФИО1, ФИО2, а также их защитники Афанасьев А.Я., Щекотуров А.И.. ФИО3, Мартынкевич М.И. доводы апелляционных жалоб поддержали в полном объеме.

Прокуроры Жуков И.А. и Рыкунов И.П. полагали, что обжалуемый приговор является законным, обоснованным и справедливым, отвечающим целям наказания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений на них, выслушав участников процесса, Судебная коллегия находит, что вывод суда о виновности ФИО1 и ФИО2 (каждого) в совершении установленных судом преступлений основан на всесторонне исследованных в судебном заседании доказательствах, полно и правильно изложенных в приговоре.

Виновность ФИО1 и ФИО2 подтверждается показаниями свидетелей обвинения, письменными доказательствами, анализ и содержание которых подробно дан в приговоре суда первой инстанции, а именно:

-показаниями свидетеля П., из которых следует, что он занимает должность статс-секретаря – заместителя Министра обороны Российской Федерации, генерал армии. Вопрос о перемещении Центрального военно-морского музея Минобороны России в новое здание прорабатывался примерно с 2006 года.

На работы по перемещению музея было выделено 986 млн. рублей. Смета на перемещение музея готовилась сотрудниками музея и поступила ему из Главкомата ВМФ. По результатам проведения закрытого конкурса победителем признано ООО «наименование организации», поскольку являлось единственным участником конкурса.

<дата> им (П) и генеральным директором ООО «наименование организации» ФИО2 подписан государственный контракт, в соответствии с которым указанное общество обязалось переместить фонды и экспозиции ЦВММ в новое здание в период с <дата> до <дата>, цена контракта составила 986 млн. рублей.

В конце декабря 2010 года, в соответствии с условиями контракта на счет ООО «наименование организации» перечислено 295,8 млн. рублей в качестве аванса за предстоящие работы. Контроль за исполнением контракта он возложил на начальника ГУРЛС ВС РФ, которым сначала являлся Д., а затем Ч., для непосредственного контроля исполнения контракта назначены К. и М. Однако на указанных лиц была возложена только обязанность сопровождения контракта, оказания организационной помощи в его исполнении. После заключения контракта непосредственный прием выполненных работ им возложен на директора музея ФИО1 в устном порядке через подчиненных сотрудников ГУРЛС ВС РФ. В марте 2011 года от Д. поступала докладная записка о том, что ответственным за приемку работ следует считать ФИО1, которую он (П.) согласовал, и указанная информация должна была быть доведена до ФИО1. Кроме того, на обращение ФИО2 о разъяснении порядка приема-сдачи выполненных работ, им в начале июля 2011 года дан письменный ответ, что ответственным представителем от Заказчика является ФИО1. Решение о назначении ФИО1 ответственным за приемку работы было очевидно, т.к. государственный контракт исполнялся в пользу музея, и никто кроме него и сотрудником музея не мог надлежащим образом принять работы от ООО «<наименование организации>».

На основании докладов ФИО1 осуществлялось подписание отчетных документов. Так, при принятии выполненных работ он ставил свои подписи в актах сдачи-приемки оказанных услуг и работ, актах приема-передачи оборудования, тем самым, подтверждая фактическое выполнение и принятие работ по контракту. В этих же актах от имени Исполнителя стояли подписи ФИО2.

Он подписывал акты выполненных работ от имени Заказчика после письменных докладных записок за подписью начальника ГУРЛС ВС РФ с предложением о принятии работ. К этим докладам прикладывались и отчётные документы подписанные ФИО1

В конечном итоге при принятии решения об оплате работ принимались во внимание доклады ФИО1 и его подписи в актах выполненных работ. Без подписи ФИО1 никакие документы об оплате подписаны не были бы, его подпись обозначала фактическое исполнение работ.

-показаниями свидетеля Д., из которых следует, что осенью 2010 года заместителем министра обороны РФ П. на него возложена задача по организации и проведении мероприятий по перемещению фондов и экспозиции Центрального военно-морского музея в новое здание. Подготовительной работой к данным мероприятиям занимался Центральный военно-морской музей под руководством ФИО1 и контролем Главкомата ВМФ. На основании сметы, утвержденной ФИО1 на сумму 986 млн. рублей, проведены конкурсные процедуры по выбору исполнителя работ. По результатам конкурса с ООО «<наименование организации>» заключен государственный контракт. Сопровождение контракта осуществляло ГУРЛС ВС РФ, в частности К. и М., а фактическую приемку работ – ФИО1, который занимался планированием и подготовкой данной работы. В период действия контракта К. и М. получали от ФИО7 информацию об этапах его выполнения, производили прием отчетных документов от ФИО7 и представляли их на подпись П. и последующую оплату в ДФО МО РФ.

Решение ФИО6 о возложении на ФИО7 ответственности за приемку работ и подписание отчетных документов доведено до сведения ФИО7. М. разъяснил ФИО7 о необходимости осуществления фактической приемки на месте проведения работ, а также подписания отчетных документов для подтверждения содержащихся в них сведений. Только ФИО7 владел информацией о требуемом объеме и качестве работ по контракту.

В течение 2011 года от ФИО7 в ГУРЛС ВС РФ поступали отчетные документы на оплату государственного контракта, в которых имелись подписи ФИО7 и ФИО8. При этом, ФИО7 докладывал об этапах выполнения работ и на словах подтверждал соответствие актов объемам выполненных работ. Отчетные документы никогда не направлялись на подпись П. и на оплату без подписей ФИО7 и ФИО8.

- показаниями свидетеля Ч. из которых следует, что с июля 2011 года по октябрь 2013 год он проходил службу в должности начальника ГУРЛС ВС РФ. Летом 2011 года, он узнал о государственном контракте на перемещение Центрального военно-морского музея. В сентябре или октябре 2011 года он (Ч.) лично информировал ФИО1 о том, что все акты выполненных работ должны быть им подписаны, ФИО1 его заверил, что он персонально контролирует процесс перемещения музейных коллекций в новое здание и никаких проблем, связанных с качеством работ и сроками их выполнения не имеется.

Обязанности по приемке работ было возложено на ФИО1, поскольку государственный контракт исполнялся в пользу музея, и ФИО1, как руководитель учреждения МО РФ должен был эти работы принимать.

- показаниями свидетеля К. из которых следует, что он проходил военную службу в должности начальника отдела ГУРЛС ВС РФ, а с 2010 года по <дата> год в должности заместителя начальника управления - начальника отдела ГУРЛС ВС РФ. В сентябре 2010 года от Д. ему поступила команда об организации подготовки конкурса на перемещение Центрального военно-морского музея в новое здание. Управлением государственного заказа Минобороны России проведен конкурс, по результатам которого победителем признано ООО "<наименование организации>", с которым был заключен государственный контракт на выполнение работ по перемещению фондов и экспозиции музея в новое здание.

По устному указанию П. на него (К.) и М. возложили функции сопровождения контракта. Они получали сведения от директора Центрального военно-морского музея ФИО1 о ходе выполнения контракта с последующим докладом начальнику ГУРЛС ВС РФ. Функции представителя Заказчика, ответственного за фактическую приемку выполненных по контракту работ и поставленного оборудования П. возложил на ФИО7.

От ФИО7 никогда не поступали доклады о невозможности выполнения ООО «<наименование организации>» своих обязательств. ФИО7 всегда достаточно убедительно заявлял о том, что контракт будет выполнен в установленный срок. Именно на основании докладов ФИО7 о плановом выполнении работ по государственному контракту Масютенко готовил за подписью начальника ГУРЛС ВС РФ на имя ФИО6 сопроводительные письма о выполненных работах и предложением их оплатить.

- показаниями свидетеля М., из которых следует, что он проходит военную службу в ГУРЛС ВС РФ. В сентябре 2010 года от К. он узнал, что на перемещение фондов и экспозиции Центрального военно-морского музея в новое здание Минобороны России выделено 986 млн. рублей и Заказчиком предстоящих работ выступает статс-секретарь – заместитель МО РФ П. и начальник ГУРЛС ВС РФ на него устно возложил функции сопровождения данного перемещения музея. Управлением государственного заказа Минобороны России проведен закрытый конкурс, по результатам которого признано победителем ООО «<наименование организации>» и <дата> между ФИО6 и генеральным директором данного общества ФИО2 заключен государственный контракт. Согласно контракту ООО «<наименование организации>» обязалось выполнить работы по перемещению коллекций музея в новое здание к концу 2011 года.

По указанию начальника ГУРЛС ВС РФ, в рамках реализации контракта, он получал информацию от директора музея ФИО1 о ходе выполнения работ с последующим докладом начальнику ГУРЛС ВС РФ.

Обязанность по фактической приемке выполненных работ в Санкт-Петербурге П. возложил на ФИО1. <дата> в Санкт-Петербурге проведено рабочее совещание, где принято решение о поручении ФИО1 права согласования технических заданий, проектов и перечней поставляемого оборудования и другого имущества в соответствии со спецификацией государственного контракта. <дата>Д. на имя П. подготовлен проект докладной записки с предложением возложить ответственность на директора музея за процедуру приемки материальных ценностей и выполненных работ с оформлением необходимых документов. С данным предложением П. согласился, написав резолюцию на данной докладной записке. Указанное решение им лично доведено до ФИО7 с разъяснением необходимости проверки фактически выполненного объема работ и его соответствия актам выполненных работ, на которых ФИО7 ставил свои подписи.

Отчетные документы по контракту в виде актов выполненных работ доставлялись в ГУРЛС ВС РФ ФИО1. На указанных актах всегда стояли подписи ФИО2 и ФИО1, подтверждающие объем выполненных работ. Данные отчетные документы он передавал для подписания П., а затем направлял для оплаты в ДФО МО РФ. При этом в сопроводительных письмах он указывал полученную от ФИО1 информацию, что указанные в актах работы выполнены полностью. В течение 2011 года все предусмотренные контрактом работы, на основании актов, подписанных ФИО2 и ФИО1, а в последствие и П., оплачены.

В январе 2012 года ему (М.) от Л. А.Я. он потребовал акт сверки взаиморасчетов по контракту, и от последнего он узнал, что ООО «<наименование организации>» не полностью выполнило условия контракта, и переезд музея в действительности не завершен. Л. А.Я. сообщил о том, что ФИО2 на имя П. подготовил гарантийное письмо, в котором обязался выполнить все предусмотренные контрактом работы в последствие. О данных обстоятельствах он доложил руководству ГУРЛС ВС РФ.

В ходе предварительного расследования ФИО1 его (М.) оговорил в том, что якобы передал ему взятку от ФИО9 в размере 16,5 миллионов рублей, никаких денег он от него не получал, в судебном заседании ФИО1 также продолжил его оговаривать, указав, что он (М.) якобы просил его поговорить со ФИО2 о взятке в размере 10% от суммы государственного контракта, таких разговоров не было никогда.

- показаниями свидетеля Г., из которых следует, что он занимал должность помощника заместителя Министра обороны РФ П. В период 2011 года в аппарат Статс-секретаря неоднократно поступали за подписью начальника ГУРЛС ВС РФ сопроводительные письма с приложенными отчетными документами на оплату государственного контракта по перемещению Центрального военно-морского музея в новое здание. Все представляемые для П. отчетные документы содержали информацию о надлежащем выполнении государственного контракта. Акты о выполненных работах были подписаны директором музея, его подпись была обязательной, в противном случае документы на подпись П. не передавались.

- показаниями свидетеля Х., согласно которым он проходит военную службу в должности помощника Главнокомандующего ВМФ. До декабря 2010 года Главкоматом ВМФ под контролем заместителя Главнокомандующего ВМФ С. прорабатывал вопрос организации перемещения Центрального военно-морского музея в новое здание. По решению С. смета затрат на переезд музея была подготовлена директором Центрального военно-морского музея ФИО7, и после утверждения данной сметы Минобороны России выделено на перемещение музея 986 млн. рублей. В течение 2011 года ФИО1 с вопросами о подписании им (ФИО1) актом выполненных работ по государственному контракту, никогда не обращался, с ним (Х.) на эту тему никогда не советовался. Примерно в 2012 году он состоялся разговор с ФИО1, в котором он (ФИО1) сказал ему, что его подпись на актах носит только ознакомительный характер, на что он (Х.) выразил свое недоумение, сказав, что его подпись означает выполнение работ.

- показаниями свидетеля С., согласно которым он проходил службу в должности заместителя Главнокомандующего ВМФ, а с января по сентябрь 2011 года находился в распоряжении Главнокомандующего ВМФ. Согласно подписанной директором музея ФИО1 смете, затраты на перемещение музейных коллекций и оборудования Центрального военно-морского музея составили 986 млн. рублей. В сентябре 2010 года сумма в размере 986 млн. рублей поступила на счет Минобороны России из федерального бюджета. Тогда же Заказчиком работ по перемещению музея определен статс-секретарь – заместитель МО РФ П. В этой связи никакого дальнейшего участия в проведении конкурсных процедур и сопровождении контракта Главкомат ВМФ не принимал.

- показаниями свидетеля Н., согласно которым с октября 2013 года он является директором Центрального военно-морского музея. Работы, которые ООО «<наименование организации>» обязалось выполнить к <дата> в рамках государственного контракта. Из-за несвоевременного выполнения ООО «<наименование организации>» государственного контракта и в этой связи не функционирования выставочных залов по <дата> задачи музея по проведению воспитательной, культурно-досуговой и военно-исторической работе не проводились. На момент его вступления в должность государственный контракт по перемещению фондов музея выполнен не был. Фактически работы завершены только в мае 2015 года в полном объеме. После его вступления в должность, он лично и сотрудники музея занимались приемкой работ и услуг от исполнителя контракта, подписывали внутренние акты. Акты выполненных работ между заказчиком и исполнителем контракта им не подписывались, т.к. они уже были все подписаны в 2011 году, в т.ч. директором музея ФИО1.

- показаниями свидетеля У. оглашенными в судебном заседании на основании ч.3 ст.281 УПК РФ, согласно которым, в период с сентября 2004 года по август 2013 года он работал в Ц. Во время исполнения ООО «<наименование организации>» контрактных обязательств по перемещению фондов и экспозиции музея в новое здание ни ФИО1, ни кем другим каких-либо обязанностей по приемке работ и оборудования на него не возлагалось. Комиссии по приемки работ начали создаваться только в 2012 году. В 2011 году ООО «<наименование организации>» ненадлежащим образом выполняло работы по перемещению музейных ценностей и поставки оборудования. Так, завозимая в новое здание музея офисная мебель, вопреки его требованиям, не разносилась Исполнителем по местам установки и не собиралась там, а складировалась в одном из помещений в упакованном виде. В этой связи отсутствовала возможность оценить объем поставляемого оборудования и осуществить непосредственную его приемку. Об этих нарушениях он докладывал директору музея ФИО1 и высказывал эти претензии на рабочих совещаниях в ООО «<наименование организации>». Кроме того, он говорил ФИО1 не подписывать акты приемки выполненных работ и поставленного оборудования по контракту в связи с ненадлежащим выполнением этих работ. Но ФИО7 говорил ему, чтобы он не вмешивался в процедуру приемки. В течение 2011 года на регулярных рабочих совещаниях, проходивших в музее с участием ООО «<наименование организации>», поднимался вопрос о невозможности выполнения оговоренных контрактом работ в установленный срок, в т.ч. в присутствии М., который указывал, что в 2011 году государственный контракт должен быть закрыт. ФИО1 неоднократно в его присутствии также заявлял о необходимости документального завершения контракта. Со слов Ж. ему стало известно, о том, что накануне ФИО1 выходил из кабинета ФИО2, держа в руке тяжелый полиэтиленовый пакет с деньгами. При этом Ж. высказал уверенность, в том, что в пакете находились деньги. О своем разговоре с Ж. он сообщил М.(т.27 л.д.133-136, 240-244).

- показаниями свидетеля Э., из которых следует, что он занимал должность заместителя директора Центрального военно-морского музея, а с апреля 2013 года исполнял обязанности директора данного музея. В рамках выполнения государственного контракта на перемещение музейного имущества в новое здание, в период 2011 года ООО «<наименование организации>» осуществило перевозку незначительной части музейных экспонатов. Основная часть музейной коллекции перемещена в новое здание музея в период с весны 2012 года по весну 2013 года. Все контакты с генеральным директором ООО «<наименование организации>» ФИО2 поддерживал ФИО1. Последний лично принимал все решения относительно приемки работ.

- показаниями свидетеля Ко, согласно которым она работает в Центральном военно-морском музее в должности начальника финансово-экономического отделения – главного бухгалтера. В декабре 2010года она узнала, что между Минобороны России и ООО «<наименование организации>» заключен государственный контракт на перемещение в течение 2011 года фондов и экспозиций музея в новое здание. Фактически в 2011 году музей в новое здание не был перемещен и переезд осуществлялся только в 2012-2013 годах. В феврале 2012 года она впервые увидела акты выполненных работ, которые в действительности выполнены не были. На актах имелись подписи Заказчика – П., Исполнителя – ФИО2 и ФИО1 Она сообщила ФИО7, что, поставив свою подпись в актах, он подтвердил выполнение фактически не выполненных работ. В ответ ФИО7 заверил, что ООО «<наименование организации>» выполнит все предусмотренные контрактом работы в последующем.

- показаниями свидетеля Т., согласно которым она работает с 1994 года в должности начальника секретной части Центрального военно-морского музея. В 2011 году было только начато перемещение музея, которое в основной части проводилось в 2012-2013 году.

- показаниями свидетеля Б., согласно которым с 1997 года она работает в Центральном военно-морском музее. В 2011 она занимала должность заведующей сектором информационного обеспечения. В 2011 году закрепленное за ее сектором имущество в новое здание музея не перевозилось. Вопросами приемки работ от ООО «<наименование организации>» занимался исключительно ФИО1 В 2012 году она вошла в состав комиссии и стала принимать имущество, которое якобы поставлено в 2011 году. При этом сотрудник ООО «<наименование организации>» Ж. советовал ей поставить свои подписи в актах внутренней приемки данного имущества, ссылаясь на то, что директор ФИО7 все равно уже давно все акты приемки подписал.

- показаниями свидетеля Ку, согласно которым он с 1996 года работал в Центральном военно-морском музее, и с декабря 2008 года в должности заместителя директора музея по научно-экспозиционной и выставочной работе. В рамках выполнения работ по перемещению Центрального военно-морского музея в новое здание в 2011 году комиссия по приемке работ из числа сотрудников музея не создавалась. Он неоднократно докладывал ФИО1 о ненадлежащем выполнении условий контракта Исполнителем, но ФИО1, на него не реагировал. В состав комиссии по приемке работ от ООО «<наименование организации>» он включен только с осени 2012 года, и к тому времени большая часть экспозиционно-выставочного оборудования поставлена не была. В конце сентября 2013 года, значительная часть предусмотренных контрактом работ была не выполнена. В 2012 году него создалось впечатление, что плохая работа ООО «<наименование организации>» указывала на полное отсутствие у компании финансовых средств для проведения предусмотренных контрактом работ.

- показаниями свидетеля Ф., согласно которым в 2010 году он приобрел жилые помещения - <адрес> со строительной компанией. Впоследствии решил их продать. Был найден покупатель ФИО1, который изъявил желание приобрести указанные две квартиры. С ФИО1 он подписал два договора купли-продажи. Деньги, причитающиеся в качестве оплаты за квартиры, ФИО7 задепонировал в сейфовую ячейку Центра расчетов до момента регистрации договоров купли-продажи квартир. Деньги в ячейке находились в банковской упаковке, т.е. перевязаны упаковочной бумажной лентой банка, купюрами номиналом 5000 рублей. Указанные деньги он получил после регистрации договоров купли-продажи в регистрационной палате. Две <адрес>№..., расположенные по адресу: <адрес>, проданы им ФИО7 в общей сумме за 2,7 млн. рублей. Одновременно он получил от ФИО7 комиссионное вознаграждение в размере 6 млн. рублей за то, что продал ФИО7 квартиры ниже их рыночной стоимости.

- показаниями свидетеля Си, согласно которым, он является директором некоммерческого партнерства «<...>». С директором Центрального военно-морского ФИО1 он познакомился в 2009 году и находится с ним в хороших приятельских отношениях. В конце лета – начале осени 2012 года ФИО1 попросил его задним числом принять расписку о якобы получении ФИО1 от него в долг 5 млн. рублей. Расписку ФИО7 датировал 2010 годом, поскольку имущество – две квартиры по <адрес> приобретены в 2011 году. ФИО1 сообщил, что купленным им две квартиры по <адрес> обошлись достаточно дорого, и в этой связи при возникновении необходимости ему нужно будет как-то обосновать приобретение данных квартир. В действительности он ФИО7 в долг денег не давал, однако согласился с написанием фиктивной расписки из-за дружеских отношений с ФИО7. Кроме того, в январе-феврале 2013 года ФИО7 попросил взять на хранение сумму денег в размере 500 тыс. рублей, купюрами по 5000 рублей, упакованных в полиэтиленовый пакет. Причина, по которой ФИО7 просил его хранить указанные деньги, ему не известна. В середине мая 2013 года ему позвонила См. – дочь ФИО1, и попросила встретиться. На встрече См. заявила, что ФИО7 ей рассказал о хранящихся у него деньгах, и эти деньги ей необходимы. На следующий день он встретился со См, и передал ей ранее полученные 500 тысяч рублей.

- показания свидетеля Лу, согласно которым с февраля 2007 г. по октябрь 2012 г., с перерывом на декретный отпуск она работала в ООО «<наименование организации>» в должности секретаря генерального директора ФИО2 В период с января по октябрь 2012 года в кабинет ФИО2 неоднократно прибывал директор Центрального военно-морского музея ФИО1 Тогда же в 2012 году, от Ж., который являлся руководителем проекта по перемещению ЦВММ, она узнала, что ФИО1 получает от ФИО2 взятки.

- показания свидетеля Пе, согласно которым в период с 2004 года по 2013 год она работала кассиром в ООО «<наименование организации>». За время работы в ООО «<наименование организации>» в период времени с 2010 года по 2011 год, она неоднократно получала от курьеров по указанию генерального директора ФИО2 наличные деньги. Суммы денег, получаемые от курьеров, были разные от 3 до 5 млн. рублей за один раз. Она пересчитывала деньги, после чего отпускала курьера и передавала деньги ФИО2. По кассе указанные денежные средства она не проводила. В двадцатых числах декабря 2010 года она передала ФИО2 около 30 млн. рублей; в июле 2011 года она передала ФИО2 около 15 млн. рублей. Аналогичные привозы наличных денег происходили в августе, октябре и ноябре 2011 года, и в эти три месяца она передала ФИО2 около 17-20 млн. рублей, купюрами по 5000 рублей. Учета полученных от курьеров и переданных ФИО2 денежных средств она не вела.

- показаниями свидетеля Ж., данными им в ходе предварительного расследования и оглашенными в связи со смертью, согласно которым с июня 2007 года он работал в ООО «<наименование организации>» в должности руководителя проекта и занимался организацией переездов различных учреждений в новые помещения. В 2009 г. он познакомился с ФИО1, который сообщил ему о планируемом переезде Центрального военно-морского музея в новое здание. На одном из рабочих совещаний М. сообщил, что работы по контракту будет принимать ФИО7. Летом 2011 года от Заказчика – П. поступило письмо, в котором сообщалось, что на Л. возложены функции представителя Заказчика и тот будет принимать работы и расписываться в актах приемки. В дальнейшем ФИО7 ставил свои подписи в отчетных документах – актах, подтверждая соответствие указанных в актах работах объему фактически выполненных работ. После подписания Лялиным актов они направлялись на подпись П., который без подписи ФИО7 их не подписывал. Подписи ФИО7 и ФИО8 являлись гарантом выполненных работ и поставленного оборудования. К декабрю 2011 года работы по контракту не были выполнены, однако ФИО7 и ФИО8 подписали все акты якобы выполненных работ. Со слов ФИО10 ему известно, что ФИО7 получал от ФИО8 по несколько миллионов рублей.

- показаниями свидетеля Щ., который являлся одним из следователей по настоящему уголовному делу, и который принял от ФИО2 заявление о даче им взятки ФИО1 <дата>. О даче взятки ему (Щ.) стало известно именно от ФИО2, который был вызван к следователю для дачи объяснений по факту не выполнения работ по государственному контракту в ходе доследственной проверки сообщения о преступлении. На тот момент, следствие располагало только сведениями о том, что государственный контракт не выполнен, а денежные средства в полном объеме перечислены ООО «<наименование организации>», сведений о даче взятки не было.

- показаниями свидетеля Св о том, что он является следователем СК РФ, входил в следственную группу по настоящему уголовному делу. Им в качестве свидетеля допрашивался Е, который давал свои показания добровольно, самостоятельно, к даче показаний против ФИО1 не принуждался, был ознакомлен с протоколом допроса, который внимательно изучил и подписал. О том, что акты выполненных работ ему передавал не ФИО1, а Ж. он никогда не сообщал.

- показания эксперта З., согласно которым он в составе комиссии участвовал в производстве комиссионной документальной бухгалтерско-экономической судебной экспертизы. Для ответов на поставленные вопросы экспертам представлены материалы уголовного дела №... в необходимом объеме. В ходе исследования данных документов установлен размер не выполненных ООО «<наименование организации>» обязательств по государственному контракту №..., данное им заключение подтверждает в полном объеме.

- протоколом следственного действия – протокол очной ставки между свидетелями ФИО1 и ФИО2 <дата>, согласно которому ФИО8 подтвердил свои показания о том, что в период с декабря 2010года и в течение 2011 года в Санкт-Петербурге неоднократно передавал ФИО7 денежные средства, а всего 56 млн. рублей, за приемку работ по государственному контракту и подписание актов выполненных работ, чтобы ФИО7 не чинил препятствий при сдаче выполненных работ, т.к. решением П. на ФИО7 возложена ответственность за приемку работ по государственному контракту, и без виз ФИО7 работы по контракту Заказчик не принимал. ФИО7 же показал, что никогда не получал от ФИО8 денежных средств за содействие в исполнении государственного контракта (т. 9 л.д. 106-109).

Письменными доказательствами и иными документами, исследованными судом первой инстанции в ходе судебного следствия.

- государственным контрактом №... от <дата> на проведение комплекса мероприятий по перемещению фондов и экспозиции ЦВММ в новое здание, расположенное в <адрес>, подписанного статс-секретарем заместителем министра обороны РФ П. и генеральным директором ООО «<наименование организации>» ФИО2, из которого усматривается, что цена контракта составляет 986 млн. рублей, а срок его исполнения <дата> (т.8 л.д.172-224);

- конкурсной документацией на заключение государственного контракта №... от <дата> на проведение комплекса мероприятий по перемещению фондов и экспозиции ЦВММ в новое здание (т.23 л.д.71-226, т.24 л.д.2-226, т.25 л.д.59-235), из которой усматривается, что единственным участником конкурса на заклюение указанного государственного контракта является ООО «<наименование организации>» ;

– копией сметы затрат на перемещение музейных коллекций и оборудование Центрального военно-морского музея по адресу:
<адрес>, из которой усматривается, что расчетная стоимость предстоящих работ составляет 986 млн. рублей. Данная смета подписана Л. А.Я. <дата> (т. 32 л.д. 29-32);

- актами приёма передачи оборудования, ввода оборудования в эксплуатацию и проведения инструктажа, сдачи-приёмки оказанных услуг (выполненных работ), платёжные поручения и счета фактуры (т.20 л.д.66-215, т.21 л.д.1-230, т.22 л.д.1-203), из которых усматривается, что по состоянию на <дата> все работы и услуги от исполнителя государственного контракта ООО «<наименование организации>» приняты исполнителем и оплачены. На актах приёма передачи оборудования, ввода оборудования в эксплуатацию и проведения инструктажа, сдачи-приёмки оказанных услуг (выполненных работ) в нижнем правом углу имеется подпись директора ЦВММ ФИО1, от имени исполнителя акты подписаны ФИО2, от имени заказчика П., платёжные поручения подписаны им же;

– копией гарантийных писем ООО «<наименование организации>» от <дата>№..., от <дата>№..., от <дата>№... и от <дата>№..., согласно которым ООО «<наименование организации>» обязуется выполнить работы по государственному контракту от <дата>№... в 2012 году, (т. 33 л.д. 250-255);

- заключением эксперта от <дата>№..., согласно которому экспертом не исключается принадлежность ФИО2 подписей в отчетных документах по государственному контракту от имени ФИО2 (т.28 л.д. 211-231);

- заключением эксперта от <дата>№..., согласно которому ФИО1 выполнены подписи в правом нижнем углу последних страниц отчётных документов по государственному контракту (т.28 л.д. 246-267);

- копией представления Счетной палаты Российской Федерации от <дата>№... с приложением справки, согласно которой по государственному контракту от <дата>№... ООО «<наименование организации>» не выполнены свои обязательства, предусмотренные спецификацией к государственному контракту (т. 41 л.д. 216-240, 233);

– копией акта от <дата>№... контрольных мероприятий отдельных вопросов финансово-экономической и хозяйственной деятельности Центрального военно-морского музея, согласно которому межрегиональным управлением Контрольно-финансовой инспекции Минобороны России в рамках проверки реализации государственного контракта выявлены факты отсутствия материальных ценностей на общую сумму 318 786,206 тыс. рублей, а также неоказания услуг монтажа на общую сумму 21 983,295 тыс. рублей по отсутствующим материальным ценностям и на сумму 380,434 тыс. рублей в связи с обнаружением материальных ценностей в фабричной упаковке на складах музея. т. (33 л.д. 158-194);

- заключением эксперта – заключение комиссионной документальной бухгалтерско-экономической судебной экспертизы от <дата>, из которого усматривается, что в результате предоставления первичных оправдательных документов, содержащих недостоверные сведения о хозяйственных операциях, и подтвержденные ответственным за приемку фактически выполненных работ и услуг руководителем Центрального военно-морского музея ФИО1, допущена оплата фиктивных первичных оправдательных документов и авансирование ООО «<наименование организации>» в размере 100%, в нарушение требований государственного контракта. Так, ООО «<наименование организации>» не выполнило обязательства по государственному контракту от <дата>№...: на день окончания контракта, то есть на <дата> – в полном объеме, т.е. в размере 986 млн. рублей; на момент обнаружения преступления, т.е. на <дата> – в размере 647 549 652,35 рублей.

В результате невыполнения обязательств и оплаты фиктивных оправдательных документов государству в лице Минобороны России причинен имущественный вред в указанном размере на соответствующую дату (т. 40 л.д. 85-179);

- письмом П. на имя ФИО2 от <дата>, согласно которому ответственным представителем заказчика следует считать директора ЦВММ ФИО1 (т.9 л.д.21);

- копией докладной записки Д. на имя П. от <дата>, в которой предлагается в целях соблюдения финансовой дисциплины в вопросах реализации государственного контракта возложить на директора Центрального военно-морского музея ФИО1 ответственность за процедуру приемки материальных ценностей и выполненных работ с оформлением необходимых документов. На докладной записке имеется подпись и резолюция П. «согласен <дата>.», копия протокола совещания, проведенного с участием ФИО1, по вопросам хода реализации государственного контракта, П.<дата>, на котором принято решение директору музея продолжить комплекс мероприятий по приемке материальных средств и услуг, поставляемых в рамках государственного контракта, при этом особое внимание обращать на качество, полноту и сроки выполняемых работ. О проблемных вопросах реализации контракта докладывать в установленном порядке (т. 32 л.д. 183, 184-185, 193-194);

- докладными записками на имя статс-секретаря – заместителя МО РФ П. об оплате государственного контракта, поступившие из ГУРЛС ВС РФ с сопроводительным письмом от <дата>№... (т. 32 л.д. 197, 198-199, 201-208);

- заявлением ФИО2 от <дата> о факте получения взятки директором музея ФИО1 (т.4 л.д.68);

– документами, поступившими от Главнокомандующего ВМФ с сопроводительным письмом от <дата>№... и Центрального военно-морского музея с сопроводительным письмом от <дата>
№...: копия приказа командира войсковой части №... от <дата>№..., согласно которому Л. А.Я. на основании трудового договора от <дата> назначен на должность директора Центрального военно-морского музея (т. 33 л.д. 77, 78, 79-82, 83-84, 85, 86-113, 115, 116-118);

– копией Приказа Главнокомандующего ВМФ от <дата>№... об утверждении Устава музея и Устав федерального государственного учреждения культуры и искусства «Центральный военно-морской музей» Минобороны России, согласно которому Центральный военно-морской музей является юридическим лицом и находится в ведомственном подчинении Минобороны России.

– справкой о доходах физического лица – ФИО1, согласно которой общая сумма его доходов составила: в 2010 году – 605 910 рублей, в 2011 году – 493 674 рубля, в 2012 году – 527 336 рублей и в 2013 году – 54 287 рублей (т. 11 л.д. 33-78);

– справка о доходах физического лица – Ко, согласно которой общая сумма её доходов составила: в 2010 году – 63238 рублей, в 2009 году – 66418 рубля, в 2008 году – 65117 рублей, в 2007 году – 57 880 рублей, а в 2006 году – 25100 рублей (т. 11 л.д. 33-78);

– копией договоров купли-продажи квартиры, поступившие с сопроводительным письмом Управления Росреестра по <адрес> от <дата>№...по, из которых усматривается, что <дата> ФИО1 приобретены у Ф.: квартира, <адрес>, стоимостью 1 млн. рублей, и квартира, площадью 78,9 кв.м, по адресу: <адрес>, стоимостью 1,725 млн. рублей (т. 11 л.д. 220, 221-222, 223-224);

Другими доказательствами по делу, подробно приведенными в приговоре.

Положенные судом в основу приговора доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, обоснованно признаны судом допустимыми.

Данные доказательства были исследованы судом в соответствии с требованиями ст.240 УПК РФ, проверены, исходя из положений ст.87 УПК РФ в совокупности с другими доказательствами по делу, нашли свое полное подтверждение и были оценены с учетом правил, предусмотренных ст.88 УПК РФ с точки зрения их достаточности, полноты, допустимости и относимости к рассматриваемым событиям. При этом, суд указал мотивы и основания, почему он принимает одни доказательства и отвергает другие, с чем Судебная коллегия не может не согласиться. Поэтому доводы жалоб о том, что приговор основан на предположениях, недостоверных доказательствах, противоречивых показаниях, являются несостоятельными.

Как усматривается из представленных материалов дела, показания свидетелей П., К., М.,Ма, С., Ча, У. и других были исследованы в ходе судебного заседания, их показания подробно приведены в приговоре суда, который дал оценку данным показаниям, мотивировав свои выводы в приговоре, которые Судебная коллегия находит убедительными, основанными на совокупности собранных по делу доказательств.

При этом, суд пришел к правильному выводу о достоверности показаний свидетелей обвинения, поскольку их показания являются логичными, последовательными, согласуются между собой и подтверждаются всей совокупностью собранных по делу доказательств. Каких-либо данных о заинтересованности со стороны указанных лиц при даче показаний в отношении ФИО1 и ФИО2, оснований для оговора ими осужденных равно как и существенных противоречий в их показаниях по обстоятельствам дела, ставящих их под сомнение и которые повлияли или могли повлиять на выводы и решение суда о виновности обоих осужденных, на правильность применения уголовного закона и определение им меры наказания, материалами дела не установлено и не приведено в суде апелляционной инстанции.

Анализ материалов дела свидетельствует о том, что органами следствия при производстве предварительного расследования и судом при рассмотрении дела по существу каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, допущено не было.

Представленные сторонами в судебное разбирательство доказательства всесторонне, полно и объективно исследованы судом, правильно оценены в соответствии с положениями ст.ст.87, 88, 307 УПК РФ.

Доводы стороны защиты, изложенные в апелляционных жалобах о допущенных нарушениях уголовно-процессуального закона, обоснованными не являются. Как видно из протокола судебного заседания судебное разбирательство проходило в соответствии с принципами уголовного судопроизводства, в том числе, на основе состязательности и равноправия сторон перед судом, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, по делу допущено не было.

Материалы дела, как на стадии предварительного следствия, так и в судебном заседании, исследованы с достаточной полнотой и в дополнительной проверке не нуждаются.

В приговоре суда первой инстанции приведены показания осужденных ФИО1 и ФИО2, не признающих себя виновными в установленных судом преступлениях в судебном заседании. Суд первой инстанции обоснованно подверг критике показания ФИО1 и ФИО2, мотивировал несостоятельность утверждений осужденных, признав их необоснованными, и принял за основу другие доказательства, собранные по делу, приведя в приговоре убедительные обоснования выводов о признании несостоятельными позиций осужденных.

Все приведенные в апелляционных жалобах доводы стороны защиты были надлежащим образом оценены судом первой инстанции. Всем данным доводам судом дана надлежащая оценка и указаны основаниям, по которым суд их отверг и принял доводы стороны обвинения.

Выводы суда о том, что именно ФИО1 являлся ответственным за приемку работ, является правильным. Данное обстоятельство подтверждается показаниями П., Д., К., М., Ч., которые прямо указали на ФИО1. как на лицо ответственное за приемку работ по государственному контракту. Из показаний свидетеля Ч. следует, что он приступил к исполнению обязанностей начальника ГУРЛС ВС РФ осенью 2011 года и имел беседу с ФИО1, в которой последний утверждал, что им принимаются все меры к полноте и качеству выполняемых в музее работ. Кроме того, на каждом акте выполненных работ имеется подпись ФИО1, что в дополнении свидетельствует о возложении на него указанной выше обязанности. При этом, из показаний свидетеля Ж. следует, что после подписания ФИО1 актов они направлялись на подпись П., который без подписи ФИО1 их не подписывал. Подписи ФИО1 и ФИО2 являлись гарантом выполненных работ и поставленного оборудования. К декабрю 2011 г. работы по контракту не были выполнены, однако ФИО1 и ФИО2 подписали все акты якобы выполненных работ. Со слов У. ему известно, что ФИО7 получал от ФИО8 по несколько миллионов рублей.

ФИО2 и Де также подтвердили, что офицеры Минобороны приемку работ и услуг не осуществляли ни 2011 году, ни в последующее время, это была обязанность сотрудников музея. Кроме того, наличие докладной записки, датированной мартом 2011 года и письма в июне 2011 года, свидетельствует о том, что ответственным представителем Заказчика при приемке работ является директор ЦВММ ФИО1, что являлось согласованным решением Д. и П.

Судебная коллегия находит также обоснованным вывод суда о том, что весь государственный контракт исполнялся в пользу одного учреждения - Центрального Военно-морского музея был связан с перемещением фондов и обустройством музея, соответственно именно сотрудники музея в лице его директора, являющегося должностным лицом, и осуществляли приемку работ.

Таким образом, утверждения адвоката Афанасьева А.Я. об отсутствии у ФИО1 полномочий на приемку выполненных работ и услуг по государственному контракту, а также то, что его подпись в актах приемки не являлась основанием для приемки выполненных работ Министерством обороны РФ, являются несостоятельными.

Судом первой инстанции установлено, что ФИО1 являясь должностным лицом, исходя из своих должностных полномочий, а также, обладая временными полномочиями, связанными с приёмкой работ и услуг по государственному контракту от имени Заказчика – Министерства обороны РФ в лице Статс-секретаря – заместителя Министра обороны РФ П. злоупотребил своими должностными полномочиями и подписал акты выполненных работ, как лицо ответственное за их фактическое выполнение, что повлекло их подписание Статс-секретарем – заместителем Министра обороны РФ П., а также подписание им платежных документов, а в результате оплату за счёт федерального бюджета настоящего государственного контракта в полном объеме, при его фактическом исполнении на день обнаружения преступления только на 339 миллионов рублей из 986 миллионов цены государственного контракта.

Вопреки утверждениям стороны защиты вывод суда первой инстанции о том, что ФИО1 получил от ФИО2 денежные средства в общей сумме 56 миллионов рублей, в связи с занимаемым им должностным положением - директора Центрального военно-морского музея, то есть учреждения Министерства обороны РФ, находясь в статусе должностного лица, которое на период 2010-2011 года являлось ответственным за выполнение работ по исполнению государственного контракта, и в силу занимаемого служебного положения могло способствовать выполнению ООО «<наименование организации>» принятых на себя обязательств, либо препятствовать их исполнению, является правильным.

Ссылка адвоката Щекотурова А.И. о том, что подпись ФИО1 в смете затрат на перемещение музейных коллекций и оборудования военно-морского музея, является не подписью ФИО1, является несостоятельной, поскольку совокупность собранных по делу доказательств, свидетельствует о совершении ФИО1 установленных судом преступлений. Наряду с этим, каких-либо обстоятельств, свидетельствующих о недопустимости доказательства – сметы затрат на перемещение музейных коллекций и оборудования центрального военно-морского музея, стороной защиты представлено не было.

Доводы стороны защиты об отсутствии доказательств получения ФИО1 взяток от ФИО2 опровергается совокупностью исследованных судом доказательств.

В этой связи судом первой инстанции были исследованы показания ФИО2, данные им в ходе предварительного расследования, из которых следует, что он является генеральным директором ООО «<наименование организации>» руководит текущей деятельностью предприятия. С директором Центрального военно-морского музея ФИО7 познакомился в 2009 году. Расходы на перемещение музейных коллекций и оборудования музея, на основании сметы, утвержденной ФИО7 в феврале 2010 года, составили 986 млн. руб. Эти документы были заложены в основу конкурсной документации, составлением которой формально занимались должностные лица ГУРЛС ВС РФ. <дата> он заключил государственный контракт со статс-секретарем – заместителем министра обороны ФИО6. Его компания обязалась за 986 млн. руб. осуществить перемещение музея в новое здание до <дата>.

В декабре 2010 года от ФИО7 ему стало известно, что тот является ответственным представителем заказчика, будет осуществлять фактическую приемку работ по государственному контракту, согласовывать и визировать отчетные документы перед их подписанием и оплатой. В декабре 2010 года в Центральном военно-морском мезее ФИО7 заявил ему о необходимости передать взятку в виде денег в размере 10% от стоимости контракта, т.е. в размере 98,6 млн. руб., за то, что будет принимать оборудование, работы и услуги, предусмотренные контрактом, а также подписывать необходимые акты приема выполненных работ и иные отчетные документы, в полном объеме, без всяких препятствий. Он согласился, так как понимал, что в целом выполнение и финансирование данного государственного контракта в полной мере зависит от ФИО7. В дальнейшем, действуя по обоюдной заинтересованности с ФИО7, он подписывал отчетные документы, содержащие сведения о выполненных работах и поставленном оборудовании, а ФИО7 согласовывал и визировал своей подписью данные отчетные документы, после чего они представлялись для подписания и оплаты П.. Работники ГУРЛС ВС РФ участия в приемке работ не принимали. В ответе на его письмо П. в июне 2011 г. №..., ФИО7 официально письмом назначен представителем Заказчика с правом приемки работ. Необходимость в данном письме выражалась в том, что к лету 2011 года работы по обследованию нового здания и проектные работы были окончены, планировалось непосредственное перемещение экспонатов музея, поэтому и стал вопрос об официальном назначении лица, ответственного за приемку работ и оборудования.

Его финансовый директор Ш. обналичивал часть поступающих денег, после чего он передавал деньги ФИО7. 15 декабря 2010 года на расчетный счет общества от Минобороны России в качестве аванса по контракту поступило 295,8 млн. руб. Ш. обналичил 10% от данной суммы и выдал ему наличными деньгами 29 млн. руб. В конце декабря
2010 года ФИО7 прибыл к нему в кабинет, где он передал ФИО7 в пакете
29 млн. руб., купюрами по 5000 руб.

13 июля 2011 года Минобороны России на счет возглавляемого им общества перечислило более 105 млн. руб. 10 млн. руб. купюрами по 5000 руб. в пакете он передал ФИО7 в конце июля 2011 года в своем служебном кабинете.

29 июля 2011 года Минобороны России на расчетный счет общества перечислило 11 млн. руб. 1 млн. руб. он передал ФИО7.

6 октября 2011 года Минобороны России на расчетный счет общества перечислило около 140 млн. руб. 14 млн. руб. он передал ФИО7.

15 ноября 2011 года Минобороны России на расчетный счет общества перечислило около 86 млн. руб. В служебном кабинете ФИО7 он передал ему 2 млн. руб. в качестве взятки. При получении от него взяток ФИО7 никогда не говорил, что эти деньги предназначены для конкретных должностных лиц Минобороны России. Всего он передал ФИО7 56 млн. руб. Всю ранее обговоренную сумму в размере 98,6 млн. руб. ФИО7 он не передал. К осени 2011 года у него возникли финансовые затруднения, связанные с нехваткой денежных средств для производства других расчетов, поэтому он перестал передавать ФИО7 денежные средства. На конец декабря 2011 года в новое здание музея были перемещены лишь крупногабаритные предметы, не требующие особых условий хранения. Денежные средства, полученные в рамках исполнения государственного контракта, поступали на счет ООО «наименование организации» в связи с оплатой отчетных документов, содержащих ложные сведения об объеме выполненных работ.

Оснований не доверять данным показаниям у суда первой инстанции не имелось, поскольку они являются подробными, последовательными, ФИО2 называет конкретные суммы, время и места встреч с ФИО1, где он передавал ему денежные средства. ФИО2 давал последовательные показания как в ходе предварительного, так и судебного следствия, а также в ходе очной ставки с ФИО1

Кроме того, о достоверности показаний ФИО2 в этой части, а также отсутствии у него оснований для оговора ФИО1 свидетельствует и то, что первое заявление о факте дачи ФИО1 взятки им было сделано в 06 марта 2013 года, то есть до возбуждения уголовного дела. Органы предварительного расследования не располагали информацией о том, что могла иметь место передача денежных средств.

Из показаний свидетеля Щ., который являлся одним из следователей по настоящему уголовному делу, и который принял от ФИО2 заявление о даче им взятки ФИО1, о даче взятки ему стало известно именно от ФИО2, который был вызван к следователю для дачи объяснений по факту невыполнения работ по государственному контракту еще до возбуждения уголовного дела.

Вопреки доводам адвоката Афанасьева А.Я. оснований для оговора ФИО1 со стороны ФИО2 Судебная коллегия также не усматривает.

Вина осужденного ФИО1 в части получения взяток от ФИО2 подтверждается также показаниями Пе о том, что в 2010-2011 году она передавала значительные суммы наличных денежных средств ФИО5, оглашенными показаниями свидетеля Ж., показаниями Лу о том, что Ж., говорил, что ФИО1 получает от ФИО2 взятку, которые в своей совокупности подтверждают показания ФИО2 и не противоречат им.

Тот факт, что финансовый директор Ш. не был допрошен органами предварительного расследования в качестве свидетеля по данному уголовному делу не влияет на объем добытых по делу доказательств, свидетельствующих о виновности ФИО1 в инкриминируемых ему преступлениях.

В совокупности с показаниями подсудимого ФИО2 и показаниями свидетелей, о получении ФИО1 взятки свидетельствует и дальнейшее распоряжение незаконно полученными денежными средствами.

Из договоров купли-продажи квартир усматривается, что №... ФИО1 приобретены две квартиры, общей стоимостью 8,7 миллионов рублей. В тот же день супругой подсудимого – Л. С.В. приобретены земельный участок и жилой дом общей стоимостью 13,7 миллионов рублей.

<дата> ФИО1 поставлен на учёт автомобиль «<марка автомобиля>», по представленному стороной обвинения отчету об оценке рыночной стоимости автомобиля на момент приобретения, его стоимость составила 840 тысяч рублей.

Таким образом, в 2011 году стоимость имущества, приобретенного ФИО1 и его супругой, составила около 23 миллионов рублей.

При этом, доход ФИО1 на протяжении пяти лет, предшествующих приобретению указанного имущества составлял около полумиллиона рублей в год, что значительно меньше стоимости приобретенного имущества.

При этом, свидетель Си подтвердил в ходе судебного заседания, что в 2012 году ФИО1 предлагал ему оформить фиктивную расписку о получении им (ФИО1) в долг у Си пяти миллионов рублей, а также просил его принять на хранение 500 тысяч рублей, т.е. годовой доход ФИО1 по его месту работы. Не подтверждаются и показания Л. А.Я. о том, что он якобы получал денежные средства в долг от своей сестры Ко, доход которой согласно исследованным документам составляет около 65000 рублей в год, работая в ИП «А.» в городе <адрес>.

Утверждение стороны защиты о том, что указанное имущество Л. А.Я. было приобретено на сбережения его семьи, доходами от продажи ранее имевшегося у него имущества, не подтверждаются объективными сведениями о доходах его семьи.

Принимая во внимание, что стороной защиты не представлено объективных доказательств получения ФИО1 легальных доходов, которые были бы достаточны для приобретения осужденным упомянутого в материалах уголовного дела имущества, Судебная коллегия, с учётом совокупности показаний свидетелей, находит вывод суда первой инстанции о том, что указанное имущество было приобретено ФИО1 на незаконные доходы – взятку, полученную от ФИО2. правильным и обоснованным.

С учетом изложенного, доводы адвоката Афанасьева А.Я. о том, что сторона обвинения никаких действий по установлению хищения бюджетных средств, их размера, а равно источника происхождения расхищаемых средств, которые в дальнейшем были использованы для дачи взяток ФИО1, не представила, являются несостоятельными. При этом, мнение адвоката о том, что при установлении обстоятельств по хищению бюджетных средств, действия ФИО1 и ФИО2 надлежало квалифицировать по ст.159 УК РФ, не влияет на правильность юридической квалификации действий осужденных.

Утверждение стороны защиты о том, что органами предварительного расследования действия ФИО2 не были квалифицированы как хищение бюджетных средств, из которых последний давал взятки ФИО1 не влияет на правильность юридической квалификации действий осужденного ФИО1 по эпизоду преступления, предусмотренного ст.290 ч.6 УК РФ, и не исключает его ответственности за содеянное.

Вопреки апелляционным жалобам стороны защиты и осужденных вывод суда первой инстанции о том, что существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, повлекшее тяжкие последствия выразились в том, что в результате злоупотребления должностными полномочиями ФИО1 государственный контракт в установленный срок выполнен не был, а был исполнен только спустя почти 4 года от установленной даты, Центральный военно-морской музей Министерства обороны РФ длительное время не функционировал, что отразилось на реализации учреждением Министерства обороны РФ своих функций и задач, а также из федерального бюджета были выведены 647 миллионов рублей до исполнения работ, что грубо нарушает финансово-бюджетную дисциплину и является тяжким последствием совершенного ФИО1 преступления, кроме того, необоснованное распоряжение денежными средствами в размере более 600 миллионов рублей, их перевод на счет коммерческой организации при отсутствии к тому законных оснований, безусловно, является тяжким последствием, совершенного преступления, учитывая сумму незаконно перечисленных денежных средств, является правильным и должным образом мотивированным в обжалуемом приговоре.

Ссылка стороны защиты в жалобах на то, что на 29 мая 2015 года работы по государственному контракту все же были выполнены, не исключают указанный квалифицирующий признак состава преступления, т.к. на момент окончания срока исполнения контракта 20 декабря 2011 года, указанная денежная сумма была перечислена необоснованно, а распорядителю бюджетных средств был причинен соответствующий значительный материальный ущерб. Указанные денежные средства могли быть возвращены в федеральный бюджет и потрачены на те государственные цели и задачи, которые на тот момент стояли перед государством и обществом. Однако их незаконно получил в распоряжение своей организации подсудимый ФИО11, который использовал их по своему усмотрению, в то время как работы по перемещению фондов ЦВММ выполнены не были еще длительное время.

Отчётные документы по государственному контракту являются официальными документами, который является юридическим основанием к выплате денежных средств из федерального бюджета. Таким образом, внесение в него заведомо ложных сведений влечет за собой дополнительную квалификацию по статье 292 УК РФ.

Ссылка адвоката Афанасьева А.Я. на то, что в действиях ФИО1 отсутствует состав преступления, предусмотренный ст.292 УК РФ, поскольку осужденный лично не вносил в акты, а именно в официальные документы ложные сведения, является несостоятельной, поскольку акты приемки выполненных работ и услуг содержат подпись ФИО1, что свидетельствует о подтверждении осужденным действительности информации, содержащейся в официальных документах – актах приемки выполненных работ.

Вопреки жалобе адвоката Долженко Л.А., ФИО2 заведомо знал, что работы по государственному контракту не выполнены, однако подписал подготовленный сотрудниками ООО «<наименование организации>» по его же указанию акты выполненных работ, которые в дальнейшем были переданы ФИО1 и подписаны им, переданы им для дальнейшего оформления и оплаты в центральный аппарат Министерства обороны РФ, что влечет квалификацию действий ФИО2 как пособничество в совершении преступлений, совершенных ФИО1, поскольку своими действиями он непосредственно способствовал их совершению. ФИО2 был в полной мере заинтересован скорейшим образом получить все денежные средства по государственному контракту в свое распоряжение, тем более, что ООО «<наименование организации>» в тот момент испытывало значительные финансовые затруднения.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что иная личная и корыстная заинтересованность со стороны ФИО1 была как скорейшее получение ФИО2 денежных средств, из которых ему причиталась взятка, так что он был непосредственно корыстно заинтересован в их получении в установленный срок, а также видимость благополучного исполнения государственного контракта перед центральным аппаратом Министерства обороны РФ. Очевиден и мотив совершения преступлений ФИО2, организация которого взятые на себя обязательства по государственному контракту не исполнила, испытывала финансовые затруднений, и он желал скорейшего поступления на счёт его организации денежных средств, причитающихся ООО «<наименование организации>» за выполнения настоящего государственного контракта.

Доводы стороны защиты о том, что сумма государственного контракта была недостаточной для выполнения всего объема работ, а срок его исполнения был не реальным, не освобождает ФИО1 и ФИО2 от уголовной ответственности за содеянное, не исключают в их действиях состава преступления.

Кроме того действия ФИО1 связанные с получением взятки подлежат квалификации по части 6 статьи 290 УК РФ как получение должностным лицом лично взятки в виде денег за совершение действий в пользу взяткодателя, если такие действия в ходят в полномочия должностного лица, либо если в силу своего служебного положения он может способствовать таким действиям, а равно за общее покровительство и попустительство по службе, совершенное в особо крупном размере.

На основе исследованных доказательств суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о виновности ФИО1 в совершении преступлений и квалификации его действий по ст.ст.285 ч.3, 290 ч.6, 292 ч.2 УК РФ, и ФИО2 по ст.ст. 33 ч.5, ст.285 ч.3 УК РФ и ст.ст. 33 ч.5 ст.292 ч.2 УК РФ, при этом суд первой инстанции принял во внимание все обстоятельства и доказательства, имеющие значение для правильного разрешения уголовного дела, правильно установил фактические обстоятельства, и обоснованно признал совокупность представленных суду доказательств достаточной для разрешения уголовного дела.

Анализ данных, имеющихся в материалах дела, свидетельствует о правильности установления судом фактических обстоятельств дела, вывода суда о доказанности вины осужденных ФИО1 и ФИО2 (каждого) в установленных судом преступлениях.

С данным выводом Судебная коллегия полностью соглашается, поскольку они полностью подтверждаются имеющимися доказательствами.

При этом, вопреки доводам стороны защиты, Судебная коллегия не усматривает оснований для переквалификации действий ФИО1 на ст.285 ч.1 УК РФ РФ.

Наказание осужденным ФИО1 и ФИО2 назначено, исходя из положений ст.60 УК РФ, учтены характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, фактические обстоятельства указанных преступлений, данные личности каждого из осужденных.

При этом, суд обоснованно пришел к выводу о наличии оснований для назначения ФИО1 и ФИО2 наказания в виде лишения свободы, и невозможности назначения наказания с применением ст.ст. 64, 73 УК РФ. Соответствующие выводы надлежаще мотивированы в приговоре.

В отношении ФИО1 суд справедливо не усмотрел обстоятельств смягчающих либо отягчающих наказание.

Вместе с тем, суд обоснованно принял во внимание сведения о личности ФИО1, который на учёте у психиатра и нарколога не состоит, ранее не судим, совершил уголовно-наказуемое деяние впервые.

В отношении осужденного ФИО2 суд правильно не усмотрел обстоятельств, отягчающих наказание, при этом, а в качестве смягчающих наказание суд учел: изобличение ФИО1 в совершении особо тяжкого преступления; добровольное исполнение государственного контракта в полном объеме; отсутствие претензий со стороны Министерства обороны РФ к ООО «<наименование организации>»; наличие у него на иждивении несовершеннолетних детей; признание им фактических обстоятельств совершенного им деяния.

Суд обоснованно принял во внимание сведения о личности осужденного ФИО2, который на учёте у психиатра и нарколога не состоит, ранее не судим, совершил уголовно-наказуемое деяние впервые, был награжден государственной наградой.

Вместе с тем, оценивая тяжесть и общественную опасность совершенных преступлений, суд учел, что каждый из осужденных в отдельности совершили тяжкое преступление и преступление средней тяжести, а ФИО1 кроме того особо тяжкое преступление против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления.

При назначении наказания, суд отметил роль каждого из осужденных, и при назначении наказания принял во внимание, что ФИО1 являлся исполнителем преступления, непосредственно совершил злоупотребление должностными полномочиями и служебный подлог, однако пособник преступлений ФИО2 совершил не менее общественно опасные действия, поскольку без его пособничества в виде передачи ФИО1 подготовленных, и подписанных им (ФИО2) отчётных документов, содержащих ложные сведения, совершение преступления должностным лицом было бы невозможно, так как ФИО2 в данном случае исполнил ключевую роль в совершении преступлений, предусмотренных ст.285 и 292 УК РФ.

Учитывая наступление тяжких последствий, размер ущерба причиненного преступлением на дату его окончания, а также размер взятки полученной ФИО1, суд первой инстанции справедливо не усмотрел оснований к снижению категории преступления не по одному из составов преступлений, в совершении которых установлена вина ФИО1 и ФИО2

Судом в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности ФИО1, обстоятельства дела, отсутствие смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно посчитал справедливым и единственно достигающим целей уголовного наказания назначение ФИО1 основного наказания в виде лишения свободы на длительный срок, с назначением дополнительных наказаний в виде лишения права занимать определенные должности, со штрафом.

Применение требований ст.48, ст.104.1 УК РФ при назначении наказания ФИО1 судом в приговоре в достаточной степени мотивированы.

Судебная коллегия принимает во внимание представленное в суд апелляционной инстанции ходатайство федерации футбола «Васильевский остров» о назначении осужденному ФИО1 наказания не связанного с лишением свободы, однако приходит к выводу об отсутствии оснований для снижения ФИО1 назначенного справедливого наказания.

При назначении осужденному ФИО2 суд в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности осужденного обстоятельства дела, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, наличие смягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление ФИО2, в связи с чем правильно посчитал справедливым и единственно достигающим целей уголовного наказания назначение осужденному основного наказания за совершение преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, ч.3 ст.285 УК РФ в виде лишения свободы с назначением дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью, а также в виде штрафа за совершение преступления, предусмотренного ч.5 ст.33, ч.2 ст.292 УК РФ.

Учитывая степень общественной опасности совершенного преступления, его вред для общества и государства, роль осужденного в совершении преступлений, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что исправление ФИО2, восстановление социальной справедливости может быть достигнуто без реального исполнения назначенного судом наказания.

В суде апелляционной инстанции по ходатайству стороны защиты были допрошены свидетели Цв, Кл., Б., Г.. которые положительно характеризовали осужденного ФИО2 Судебная коллегия учитывает мнение свидетелей о ФИО2, однако приходит к выводу об отсутствии оснований для снижения назначенного судом ФИО2 наказания.

Вопреки жалобе адвоката Долженко Л.А. судом первой инстанции в полной мере учтены данные о личности ФИО2, оснований для дальнейшего снижения наказания Судебная коллегия не находит, поскольку протокола явки с повинной в материалах уголовного дела, не имеется, при этом, судом учтено то обстоятельства как содействие правоохранительным органам в изобличении ФИО1 в совершении преступлений.

Вид исправительного учреждения осужденным назначен правильно, в соответствии с требованиями ст.58 УК РФ, при этом, наказание в виде лишения свободы подлежит отбыванию ФИО1 - в исправительной колонии строгого режима, а ФИО2 - в исправительной колонии общего режима.

Судебная Коллегия находит содержащиеся в приговоре выводы, касающиеся виновности осужденных в установленных судом преступлениях, а также наказания, назначенного осужденным обоснованными и убедительными.

В жалобах стороны защиты и осужденных не приводятся какие-либо обстоятельства, которые не были учтены судом, что могло повлиять на выводы суда о виновности осужденных, доводы жалоб в основном, сводятся по существу к иной оценке доказательств, оснований к которой Судебная Коллегия не усматривает.

При таких данных Судебная Коллегия находит обоснованным вывод суда о виновности ФИО1 и ФИО2 в совершении преступлений, установленных судом.

Действиям осужденных каждого суд дал правильную юридическую оценку.

Наказание назначено осужденным каждому соразмерно содеянному, с учетом данных о личности каждого, всех обстоятельств дела, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденных, и на условия жизни их семей.

Оснований для признания назначенного наказания осужденным несправедливым и для его снижения не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, Судебная Коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 08 июля 2015 года в отношении ФИО1 и ФИО2 - оставить без изменения.

Апелляционные жалобы адвокатов Долженко Л.А., Афанасьева А.Я., осужденных ФИО1. ФИО2 – оставить без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Президиум Санкт-Петербургского городского суда в порядке глав 47.1. 48.1 УПК РФ.

Председательствующий -

Судьи -