Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по апелляционному представлению государственного обвинителя Коняшкина Н.Н. и апелляционной жалобе представителя потерпевшей ФИО7 – адвоката Кургузова Е.В. на приговор Дубровского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 2 апреля 2021 года, которым

Курзенков В.Н., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, <данные изъяты>, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, несудимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ, на основании п.п.1, 4 ч. 2 ст.302 УПК РФ в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта за отсутствием события преступления.

За Курзенковым В.Н. признано право на реабилитацию.

В удовлетворении гражданских исков потерпевшей ФИО7 в интересах малолетних ФИО10, ФИО11, потерпевших ФИО9, ФИО8 о взыскании с Курзенкова В.Н. компенсации морального вреда отказано.

Решен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Мазовой О.В., выступления прокурора и представителя потерпевшей ФИО7 – адвоката Кургузова Е.В., потерпевших, поддержавших доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, мнения оправданного и его защитников, полагавших необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Органами предварительного следствия Курзенков В.Н. обвинялся в совершении в период с 23 часов 59 минут 16 мая 2020 года до 00 часов 30 минут 17 мая 2020 года у дома <адрес> пос.Дубровка Дубровского района Брянской области, на почве личных неприязненных отношений, умышленного убийства ФИО25 путем двух выстрелов из пистолета ВПО-501 «Лидер», калибра 10х32Тмм, с расстояния 1,5-2 метров в голову и тело, с причинением открытой черепно-мозговой травмы, повлекшей наступление смерти.

На основании вердикта коллегии присяжных заседателей Курзенков В.Н. оправдан за отсутствием события преступления.

В апелляционной представлении и дополнении к нему государственный обвинитель Коняшкин Н.Н. считает, что приговор подлежит отмене и направлению на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства, поскольку в ходе судебного разбирательства в нарушение ч.3 ст.335, ст.336, ст.252 УПК РФ стороной защиты и Курзенковым В.Н. доводилась информация, касающаяся данных о личности последнего (в прошлом <данные изъяты>, служил, вырастил сына, построил дом), данные о личности свидетелей ФИО20, ФИО13 Автор представления с приведением примеров обращает внимание на то, что в ходе судебного разбирательства стороной защиты, свидетелями и Курзенковым В.Н. в нарушение требований ч.ч.6,7 и 8 ст.335, ст.336 и ст.252 УПК РФ умышленно, систематически, игнорируя замечания и разъяснения председательствующего, в том числе через наводящие вопросы, высказывания, невербальные знаки, доводились до присяжных заседателей сведения, которые повлияли на формирование предубеждения у коллегии присяжных заседателей. Так, Курзенков В.Н., задавая вопрос свидетелю ФИО14, доводил свои предположения, задавая вопросы свидетелю ФИО13, ссылался на показания, данные свидетелем в ходе предварительного расследования, очной ставки, которые не исследовались, ставил под сомнение его показания, обвиняя во лжи; в судебном заседании допускал неподобное поведение, высказывал свои комментарии с места, при своем допросе анализировал доказательства, пытался довести до присяжных свою версию произошедшего, высказывался о характеристиках пистолета, что он стреляет резиновыми пулями, что у него имеется также охотничье ружье и боевой карабин, о физическом состоянии ФИО25, ФИО13, а также, что боялся за свою семью; в последнем слове доводил до сведения присяжных заседателей информацию о, якобы, причастности к совершению преступления иных лиц, излагал свою версию произошедшего о металлических штырях, которые в определенных условиях считаются оружием, что относится к процедурным вопросам и не подлежит исследованию с участием присяжных заседателей, ссылался на отсутствие умысла на убийство и реальной возможности у него на убийство. Защитник Бурчак С.А. при допросе свидетелей ФИО17, ФИО13, задавая им вопросы, доводил свои предположения; несмотря на то, что председательствующим был отведен вопрос относительно технического устройства пистолета, высказывался о техническом устройстве пистолета; при оглашении материалов уголовного дела неверно их оглашал, делал комментарии, пояснения и разъяснения; в прениях сторон довел до присяжных заседателей информацию о необъективном расследовании уголовного дела, ссылаясь на предоставление стороной обвинения косвенных доказательств; доводил до присяжных заседателей информацию о том, что у Курзенкова В.Н. имеется иное оружие, и то, как бы он действовал на месте Курзенкова В.Н. Обращает внимание, что защитник Михайлов М.Ю. допускал высказывания о некачественном оказании медицинской помощи потерпевшему, что не входит в предмет доказывания; защитник Беспалова О.Б. при допросе свидетеля ФИО13 задавала ему наводящие вопросы, подсказывала свидетелю ФИО26, в прениях сторон ссылалась на необъективность проведенного по делу предварительного расследования, излагала свои предположения, строила свою версию, доводила до присяжных заседателей доказательства, которые не были представлены (экспертизы о нахождении погибшего в состоянии алкогольного опьянения и о его психологическом состоянии); свидетель ФИО20 при допросе доводила до присяжных заседателей информацию о состоянии здоровья Курзенкова В.Н. (наличие № группы инвалидности, что после конфликта Курзенкову В.Н. был поставлен диагноз: <данные изъяты>). Автор представления указывает, что в нарушение ч.3 ст.228 УПК РФ на стадии формирования коллегии присяжных заседателей один из кандидатов ФИО21, попавший впоследствии в основной состав коллегии и назначенный старшиной, умышленно утаил сведения о тесном знакомстве – многолетней дружбе с родным братом Курзенкова В.Н., при этом стороной обвинения заявлялся мотивированный отвод ФИО21 Перечисленные нарушения, как следует из апелляционного представления, являются фундаментальными, повлияли на содержание данных присяжными заседателями ответов, нарушили конституционные права потерпевшего на судебную защиту его интересов и влекут отмену приговора.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшей ФИО7 – адвокат Кургузов Е.В. указывает, что немотивированно, без указания причин было возвращено ходатайство потерпевших об изменении территориальной подсудности рассмотрения уголовного дела, поскольку семья Курзенковых имеет объективное влияние как на жителей Дубровского района Брянской области, так и на должностных лиц - сотрудников правоохранительных органов, в том числе сотрудников судебной системы, что может поставить под сомнение беспристрастность суда при принятии решения по делу, так как Курзенков В.Н. долгое время проживал на территории Дубровского района, состоял в должности <данные изъяты>, супруга Курзенкова В.Н. по настоящее время состоит в должности <данные изъяты>, сын Курзенкова является действующим <данные изъяты>. Автор жалобы обращает внимание, что при отборе присяжных заседателей допущены нарушения УПК РФ, что повлекло вынесение вердикта об отсутствии доказанности события смерти ФИО25, поскольку в процессе отбора присяжных заседателей судом безосновательно были отклонены мотивированные отводы сторон в целях скорейшего формирования коллегии присяжных заседателей для скорейшего рассмотрения уголовного дела. Что, по мнению автора жалобы, привело к нахождению в коллегии присяжных заседателей избранного старшиной коллегии ФИО21, который тесно общался с семьей Курзенковых через родного брата Курзенкова, неоднократно ранее участвовал в совместных спортивных мероприятиях; ФИО23 – охотника, непосредственно знавшего Курзенкова В.Н. как бывшего сотрудника <данные изъяты>, зависящего от его связей и знакомств в данной сфере; ФИО24, имеющей неоднократно судимых родственников, сочувствующей подсудимому. Автор жалобы указывает, что в нарушение ч.8 ст.328 УПК РФ при отборе кандидатов в присяжные заседатели стороной защиты выяснялись вопросы о моральной обоснованности применения огнестрельного оружия для, якобы, защиты своего дома, себя и членов своей семьи, что на стадии отбора создавало у них положительное предубеждение в отношении подсудимого при рассмотрении уголовного дела, также данные вопросы противоречили доказательствам уголовного дела. В нарушение уголовно-процессуального закона данные вопросы судом не отводились. Автор жалобы обращает внимание, что в нарушение ст.335 УПК РФ Курзенков В.Н. и свидетель ФИО20 давали в суде негативную характеристику потерпевшему ФИО25; Курзенков В.Н. в присутствии коллегии присяжных заседателей необоснованно жаловался на состояние своего здоровья, вызывая к себе жалость, симпатию и предубеждение со стороны коллегии присяжных заседателей; в прениях сторон адвокаты давали исключительно положительную характеристику личности Курзенкова В.Н. и семейным традициям. Также указывает, что судом в нарушение УПК РФ у сторон не выяснялась возможность рассмотрения дела в отсутствие малолетних потерпевших ФИО10, ФИО11; при наличии противоречий в показаниях свидетелей данные противоречия обсуждались сторонами в отсутствии присяжных заседателей и впоследствии не доносились до их сведения; стороной защиты оглашались материалы уголовного дела частично, что повлекло изменение значения смысла оглашенных письменных материалов дела. Перечисленные нарушения, по мнению автора жалобы, повлекли принятие коллегией присяжных заседателей вердикта, не соответствующего фактическим обстоятельствам дела. Просит приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение в ином составе суда, изменив территориальную подсудность рассмотрения уголовного дела.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя Коняшкина Н.Н. и апелляционную жалобу представителя потерпевшей ФИО7 – адвоката Кургузова Е.В. защитники-адвокаты Михайлов М.Ю., Беспалова О.Б., Бурчак С.А., полагая приговор суда законным и обоснованным, просят состоявшееся судебное решение оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, возражений, судебная коллегия полагает, что приговор, постановленный на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, вынесенный в отношении Курзенкова В.Н., подлежит отмене по следующим основаниям.

Согласно ч.1 ст.389.25 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя лишь при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его законного представителя и (или) представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов.

По смыслу закона сторонам в ходе судебного следствия с участием присяжных заседателей запрещается исследовать данные, способные вызвать предубеждение присяжных заседателей, обсуждать вопросы, связанные с применением права, либо вопросы процессуального характера.

С учетом данных требований закона председательствующий должен обеспечить проведение судебного разбирательства только в пределах предъявленного обвинения, принимать необходимые меры, исключающие возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию, и своевременно реагировать на нарушения порядка в судебном заседании участниками процесса, принимать к ним меры воздействия, предусмотренные ст.258 УПК РФ.

Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со ст.ст.292, 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела по данной форме судопроизводства и лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Между тем указанные требования закона при рассмотрении дела не были соблюдены в полной мере.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующим неоднократно разъяснялись участникам судебного разбирательства требования закона об особенностях рассмотрения дела и исследовании доказательств судом с участием присяжных заседателей.

Однако в ходе судебного следствия и прений сторон, подсудимым и его защитниками целенаправленно систематически допускались нарушения требований ст.ст.252, 335 и 336 УПК РФ, на что председательствующий не всегда реагировал.

В силу ч.7 ст.335 УПК РФ в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст.334 УПК РФ.

До сведения присяжных заседателей стороной защиты доводилась информация, не относящаяся к обстоятельствам дела и не подлежащая исследованию с участием присяжных заседателей, в том числе отрицательно характеризующая потерпевшего ФИО25

Так, в ходе допроса свидетель ФИО20 (жена подсудимого) характеризовала потерпевшего ФИО25 как любовника ее бывшей невестки (л.д.88), узнав, что ФИО25 военнослужащий, ее муж Курзенков В.Н. хотел представить руководству видеозапись конца декабря 2019г., чтобы вынесли ему как «хорошему военнослужащему» дисциплинарное взыскание (л.д.89). Также делала заявления, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении как пострадавшего, так и подсудимого, говоря, что ее муж (Курзенков В.Н.) инвалид № группы (л.д.87), а потерпевшего с его друзьями неоднократно голословно называла бандитами, тем самым вводя присяжных заседателей в заблуждение (л.д.89-90).

В прениях защитник Михайлов М.Ю. доводил до присяжных заседателей данные о подсудимом, с положительной точки зрения его характеризующие, заявляя, что «…сторона обвинения упорно на протяжении 11 месяцев пытается доказать, что Курзенков В.Н. виновен в том, что он вырастил сына, построил дом, заслужил определенный жизненный опыт…Курзенков В.Н., находясь у себя дома, занимался тем, что присуще каждому примерному мужу, образцовому семьянину, встречал гостей, провожал гостей…» (л.д.143).

Сам подсудимый Курзенков В.Н. в последнем слове говорил: «...я не стрелял в голову. Я служил, меня не учили этому. Меня учили наносить только минимальный вред...» (л.д.147).

Также из протокола судебного заседания усматривается, что в ходе судебного разбирательства адвокаты Бурчак С.А., Беспалова О.Б. в присутствии присяжных заседателей вступали в пререкания с председательствующим относительно задаваемых им вопросов свидетелям (л.д.60, 66). А при допросе свидетеля ФИО26 последний, прежде чем отвечать, всякий раз смотрел в сторону защиты, где адвокат Беспалова О.Б. подсказывала свидетелю, кивала ему головой, за что получила замечание от председательствующего (л.д.103). Также защитник Бурчак С.А. оглашал письменные материалы с искажением их смысла, сопровождая своими комментариями, пояснениями и разъяснениями, за что получил от председательствующего замечание (л.д.131).

Подсудимый Курзенков В.Н. при допросе свидетеля ФИО20 жестикулировал и подсказывал ей (л.д.88), при допросе свидетеля ФИО27 комментировал его показания с места (л.д.72); при допросе свидетеля ФИО14 выкрикивал «…ФИО14, как так, ФИО37 (сын) нецензурно выражался, а ФИО25 не выражался? Когда ФИО25 приехал, он орал «<данные изъяты>!» (л.д.57); при допросе свидетеля ФИО13 сказал «...Врете Вы все...», после замечания от председательствующего продолжил «…У этого свидетеля три раза показания меняются...» (л.д.67).

Кроме того, при рассмотрении уголовного дела допущены и другие нарушения уголовно-процессуального закона.

В силу ч.1 ст.252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Так, сторона защиты и подсудимый неоднократно заявляли об обстоятельствах, не подлежащих исследованию с присяжными заседателями, выходя за пределы судебного разбирательства.

В ходе выступления в последнем слове подсудимому председательствующий делал неоднократно замечания, на что подсудимый вступил с ним в пререкания, указав, что это его последнее слово, он и так воздерживается. После чего продолжил «...Выступали свидетели, которые не помнили, а помнили только заученное, где стояли, и кто куда смотрел…», делая голословные утверждения о том, что потерпевший с друзьями приехал с металлическими штырями, что вооруженные приехали к нему, которые убивали его сына. Также высказался о причастности к данному преступлению иных лиц: «…Где он этот выстрел получил? В больнице все нормально. Где он потом был? Возможно, там где-то кто-то свел счеты…».

Адвокат Бурчак С.А. в прениях также высказывал голословные утверждения о том, что потерпевший с друзьями, будучи дерзкими, выбежали сразу с колами, сразу стали наносить удары (л.д.142-143).

Представители стороны защиты в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей, а также в судебных прениях делали заявления относительно оказания некачественной медицинской помощи потерпевшему ФИО25: «…Вопрос защитника Бурчака С.А. свидетелю ФИО13 «...А врачи не определили, что это от огнестрела у него рана?.. (л.д.63). Защитник Бурчак С.А. заявил: «…Обращается ФИО25 с такой травмой. Врачи не определяют характер травмы и отпускают домой. Считанные минуты, возможно, бы этого и не было бы. Потом возникает закрытая черепно-мозговая травма через 2-3 часа. Откуда ? Где? Непонятно…» (л.д.143).

Защитник Михайлов заявил: «…Возможно, медики, предвидя те возможные последствия, расскажи они сразу, как все было, назначили бы правильное лечение, правильное обследование…» (л.д.146).

Представители стороны защиты в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей, а также в судебных прениях делали заявления, которые были направлены на то, чтобы вызвать предубеждение к деятельности органов предварительного расследования и государственного обвинения, ставя под сомнение законность действий органов предварительного расследования.

Так, адвокат Бурчак С.А., давая оценку действиям следственных органов, указал: «…приехали к Курзенкову В.Н. домой, который, якобы, умышленно выстрелил в голову, потом в тело, куда в тело? Потом наступила смерть. Против Курзенкова В.Н. свидетельствуют не улики, а лишь обычные слова, не более. Люди, которые их произносят, они ошибаются...Только перечисление доказательств. Какие-то косвенные, а могло быть еще что-то…Не представлено ни одного доказательства, некоторые косвенные, о причастности и тем более о виновности...» (л.д.42). «…Исходя из предъявленного обвинения, выстрел в голову был и хочу обратить внимание в тело. А тут бедро уже оказалось…» (л.д.142-143).

Защитник Михайлов М.Ю. заявлял о том, что «...можно поверить и в версию государственного обвинителя, можно поверить и в версию тех свидетелей, которые путаются в своих показаниях, то он прямо стрелял, то он в уходящего стрелял…Но, обвиняя человека в особо тяжком преступлении, сторона обвинения за эти 11 месяцев не удосужилась предоставить всем нам на обозрение хоть одно доказательство, которое свидетельствовало бы и подтверждало бы ту версию, которую мы установили в суде...» (л.д.143-144).

Защитник Беспалова О.Б. заявила о том, что «…следствие пошло по пути наименьшего сопротивления, чей пистолет, тот и виновен. Вот и все. Зачем разбираться? Зачем объективно подходить к расследованию уголовного дела?.. Гораздо проще обвинить, а дальше выбирайся, как хочешь. Как повезет, что называется…У эксперта нет ответа, из какого оружия были произведены выстрелы. Зато сторона обвинения, представитель потерпевших четко установили…» (л.д.145-146).

В связи с многочисленными нарушениями процедуры со стороны защиты председательствующий вынужден был неоднократно удалять присяжных в ходе прений сторон, каждый раз разъясняя участникам процесса особенности рассмотрения дела с участием присяжных заседателей.

Таким образом, допущенные представителями стороны защиты нарушения уголовно-процессуального закона, действительно, как указано в апелляционном представлении и апелляционной жалобе представителя потерпевших, носили системный характер, и они не получили адекватной реакции со стороны председательствующего, касались важных обстоятельств, имеющих существенное значение для правильного разрешения уголовного дела, что с учетом существа и объема этих нарушений, по мнению судебной коллегии, повлияло на беспристрастность присяжных заседателей, вызвало у них предубеждение, отразилось на формировании мнения присяжных заседателей по уголовному делу и на содержании ответов при вынесении вердикта.

Кроме того, до начала судебного разбирательства поступило ходатайство потерпевшей ФИО7 в своих интересах и интересах несовершеннолетних ФИО11 и ФИО10 об изменении территориальной подсудности рассмотрения данного уголовного дела. Суд протокольно возвратил данное ходатайство, указав, что основания, предусмотренные ч.1 ст.35 УПК РФ, отсутствуют, таким образом, по сути рассмотрел поданное ходатайство, не относящееся к компетенции Дубровского районного суда Брянской области в соответствии с требованиями ч.3 ст.35 УПК РФ, согласно которой вопрос об изменении территориальной подсудности уголовного дела разрешается судьей вышестоящего суда.

В связи с чем приговор подлежит отмене с передачей дела на новое рассмотрение для устранения отмеченных выше нарушений норм уголовно-процессуального закона и создания надлежащих условий для вынесения судом с участием присяжных заседателей справедливого решения.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.20, 389.25, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Апелляционное представление государственного обвинителя Коняшкина Н.Н. и апелляционную жалобу представителя потерпевшей ФИО7 – адвоката Кургузова Е.В. удовлетворить.

Приговор Дубровского районного суда Брянской области с участием присяжных заседателей от 2 апреля 2021 года в отношении Курзенкова В.Н. отменить.

Уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе суда.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Первого кассационного суда общей юрисдикции.

Председательствующий И.А. Белова

Судьи О.В. Мазова

А.В. Россолов